Псы войны Стоун Роберт

— Малость посмеялись, и ладно, — сказал Хикс.

Сейчас он не смеялся. Он запустил руку в миску, достал гриб и чуточку откусил от синей шляпки.

Дитер поднял ладони вверх, как бы говоря, что ничего не понимает.

— Почему ты считаешь, что слишком поздно что-то сделать? — требовательно спросил он. — Может, еще не поздно. Послушай, ни к чему тебе эта мерзость, которую ты привез. Это тупик.

Он подошел к Хиксу и поднял было руки, словно желая положить ему на плечи, но в конце концов передумал.

— Оставайтесь, — сказал он повелительным тоном. — Оставайтесь оба. Сделаем еще попытку.

Хикс отвел глаза и еще откусил гриба.

— Слушай, — сказал Дитер, — мы есть, правильно? Последний осыпающийся оплот духа. Мир катится к вырождению и убийству. Мы должны обособиться, жить как на острове, подобно монахам девятого столетия. Вокруг нас новое Средневековье.

Он оглянулся через плечо и увидел Кейджелла, который стоял у очага и смотрел на него. Через мгновение мальчишка был снова на улице. Дитер продолжил:

— Мы должны укрепить наше дело, пока оно не погибло окончательно. Оно может больше никогда не возродиться.

— Забудь об этом, приятель, — сказал Хикс.

— Забыть? — изумленно спросил Дитер. — Ты шутишь. Кто может забыть такое?

— Я бы помог тебе, Дитер, но мне надо толкнуть сколько-то дури.

Дитер схватил за руку Мардж:

— Скажи ты ему.

Она помотала головой:

— Никто не купил мне гору, Дитер. Надо как-то жить, пропади оно все пропадом.

— Чепуха! Полный бред! Ты не должен зарабатывать на жизнь таким способом.

— Ну, извини, приятель, — сказал Хикс.

В горах прозвучал винтовочный выстрел, и от утеса к утесу покатилось, затихая, эхо.

Они переглянулись.

— Это на фиесте?

— Нет, — ответил Дитер.

Вошел Кейджелл с поленом и, повернув голову на звук выстрела, остановился в стороне от потока света, лившегося в распахнутую дверь.

— Похоже на крупнокалиберную винтовку, вроде как на оленя, — сказал он.

Хикс подошел сбоку к двери и выглянул в мощеный двор.

— Охотники?

Дитер недоуменно пожал плечами:

— Раньше они тут никогда не появлялись.

— Не по нам ли это стреляли, а?

— Может, нам подают знак? — предположил Дитер.

Позади алтаря находилась кирпичная пристройка, откуда вела лестница на колокольню. Хикс полез наверх, Кейджелл за ним.

По кирпичной стене вокруг площадки шли выбеленные солнцем деревянные перила, а между перилами и стеной была выемка, сквозь которую можно было незаметно обозревать окрестности.

Хикс обошел площадку, внимательно вглядываясь в даль; Кейджелл протянул ему бинокль. Хикс сделал еще круг по площадке, теперь уже осматривая горы в бинокль.

— По-моему, еще чувствуется запах пороха, — сказал Кейджелл. — Если только мне не кажется. — Он вытянул руку. — Ветер южный.

Хикс перешел на южную сторону колокольни и принялся осматривать гору напротив. Из всех ближайших вершин эта была ближе всего, и лес, покрывавший ее, наиболее густым.

Он снова и снова оглядывал утесы, но единственное, что удавалось разглядеть, — это яркие украшения на деревьях, шевелящиеся под легким ветерком.

— Они должны быть там, — сказал он, — раз ветер дует на нас.

Он еще раз обошел площадку, вставая на цыпочки, чтобы под более острым углом взглянуть на долину. Далеко внизу, на дороге, он разглядел среди деревьев желтый пикап.

— Это кто? — спросил он Кейджелла, передавая ему бинокль.

— Я их не знаю, — ответил Кейджелл, разглядывая в бинокль машину. — Может… нет, не знаю, кто бы это мог быть. Туристы привал устроили?

— Надо быть последним идиотом, чтобы устроить привал в таком месте.

Он крикнул в люк Дитеру, чтобы тот поднялся к ним и помог ему выбраться на площадку. Дитер пошатывался и моргал от яркого солнца.

— Чей это пикап?

Дитер взял бинокль, Хикс протянул руку и направил вниз, на дорогу.

— Никогда не видал его раньше. Вдобавок они перекрывают дорогу на плоскогорье. И могут видеть наш дом.

— Для меня этого больше чем достаточно, — сказал Хикс. — Оставайся тут, — велел он Кейджеллу. — Дашь знать, если они куда-нибудь поедут или что-то произойдет.

Хикс с Дитером вернулись в главную комнату; Хикс собрал мокрые рубашки, которые собирался развесить просушить, и швырнул на каменный пол.

— А что, если двинуться пешком? — спросил он Дитера. — По плоскогорью далеко будет?

— Двадцать миль до шоссе, — ответил Дитер. — Но те, кто в машине, увидят тебя, стоит только выйти отсюда.

— А плоскогорье, какое оно? — спросила Мардж.

— Плоское, — сказал Хикс. — А еще безводное, сильный ветер, жара. По другую его сторону есть шоссе, которое проходит в двух милях от мексиканской границы.

— Ты же не потащишь свою дурь за границу? — сказал Дитер. — Это безумие. Потом придется как-то тащить обратно.

— Через границу я не пойду. Но могу попытать удачи на шоссе, если решу, что смогу одолеть двадцать миль.

— «Мокрые спины» одолевают. Вдоль узкоколейки, по которой возят руду, они попадают прямо в долину.

— Как насчет пограничников?

— Пролетают пару раз в неделю. Не каждый день.

— Может, в том пикапе как раз пограничный патруль, Дитер. Может, они проверяют твою фиесту.

— Те люди — американские граждане, — ответил Дитер. — Пограничники это знают.

— Проклятье, они нас обкладывают. Обкладывают, чтобы арестовать. Тот выстрел — это какой-нибудь наркополицай споткнулся.

— В одном можете точно быть уверены, — сказал Дитер, — врасплох нас тут не застанут. Могут блокировать, окружить, но только не застать врасплох. Если они хотят нас арестовать, им нужны будут вертолеты и собаки — это будет тот еще цирк.

— Возможно, они дожидаются темноты. — Хикс подошел к двери во двор и захлопнул ее. — Нас сдали, Мардж. Придется сматываться, да побыстрей.

— Эй! — крикнул с колокольни Кейджелл. — Галиндес поднимается.

Дитер открыл дверь и выглянул во двор, освещенный косыми лучами солнца. Минуту спустя по ступенькам осторожно пробрался человек в старой белой рубахе. Войдя, он посмотрел на людей в комнате и на пустой кувшин в руке Дитера. Отдышался и спокойно заговорил с Дитером по-испански.

— На горе напротив трое, — перевел Дитер. — Вооружены пистолетами, у одного винтовка. В пикапе — еще двое. Галиндес говорит, что один из тех, в пикапе, — мексиканский полицейский.

Мардж села на ступеньку алтаря и уперла подбородок в поднятые колени.

— В кого они стреляли? — спросил Хикс.

— В меня, — ответил Галиндес.

— Может, уберете мальчишку с колокольни? — сказала Мардж. — Пока его кто-нибудь не подстрелил?

— За вами был хвост, — сказал Хиксу Дитер.

— Хвоста не было. Нас сдали.

— Кто сдал? Джун? — спросила Мардж.

Хикс пожал плечами.

— Может, они просто гадали, гадали — и угадали. Извини, — сказал он Дитеру. — Мы принесли тебе неприятности.

— Мне к этому не привыкать, — ответил Дитер, с философским смирением махнув рукой; рука его дрожала.

— Если Джун сдала нас, — медленно проговорила Мардж, — может, она и не отвезла Джейни к моему отцу.

— Джун — честная девчонка, — сказал Хикс. — Не беспокойся об этом. — Он повернулся к Галиндесу, потом к Дитеру. — Они поднимаются сюда? Что они собираются делать?

— В настоящий момент, — со слабой улыбкой ответил Дитер, — они заблудились. Эльпидио завел их на вершину и бросил там.

— Черт, что это за копы, какие именно? Спроси его, как они выглядят.

— Один из них бородатый, — сообщил Дитер, переговорив с Галиндесом. — Другой — с обесцвеченными волосами, как maricon[95]. Третий обычный.

Хикс долго смотрел на умирающего Мусоргского.

— Знаете что? — наконец сказал он. — Может, это вовсе не копы.

Они ждали в заросшей травой впадине у подножия иссиня-черного валуна, скрывавшего их от дома на другой стороне ущелья. Смитти плевал, облокотившись о край впадины, и смотрел, как плевок, изгибаясь на ветру, падает на верхушки деревьев внизу.

— «Затерянные в космосе», ага, — сказал он. — В лесу полно странных вещей. Куда ни сунься.

Конверс с увлечением наблюдал за его занятием. Смитти морщил толстые губы, собирая слюну. Потом рот открывался, показывался розовый кончик языка, и вылетал плевок — крохотный невзрачный объект в космосе.

Когда они поднимались на гору, Конверс опять прибегнул к Дальней Перспективе. Ему подумалось, что Смитти внешне напоминает Кена Граймса. До чего все-таки, сказал он себе, жестокое чувство юмора у жизни, если она схоже проявляет себя то в Граймсе, то в Смитти.

Он взглянул на Данскина и увидел, что тот тоже наблюдает за Смитти. На его лице блуждала нежная собственническая улыбка.

Данскин вытянул ногу и лягнул Смитти в руку, так что тот на мгновение потерял равновесие.

Смитти ойкнул и схватился за землю.

— О чем задумался, дурень?

Смитти устроился подальше от края впадины.

— О своем сне.

Данскин незаметно подтолкнул Конверса.

— Я все знаю об этом дерьме, — сказал он, обращаясь к Смитти. — Расскажи свой сон. Я истолкую.

Смитти порозовел и обнажил десны.

— Я поймал этого парня, — начал Смитти, — на него похожего, — он показал на Конверса. — Похитил его, понятно? Но он вдруг куда-то делся. Я хочу взять за него выкуп с его стариков. Но у меня его нет. Я собираюсь поступить, как те ребята из Канады. Типа отрезать ему ухо и послать родителям. Платите, или отрежу еще. Приходится отрезать собственное.

Данскин в восторге хлопнул в ладоши.

— Погоди-погоди, — остановил его Смитти. — Но ничего не выходит. Приходится отрезать от себя все больше и больше. Они все равно не платят. Я изрезал всего себя на кусочки и отослал им по почте.

Данскин перевернулся на спину, его живот колыхался от смеха. Он размахивал руками, сложив пальцы, как проповедник из Армии спасения.

— И ты удивляешься, — спросил он Конверса, — почему я с ним вожусь? Да кому еще приснится такой сон?

Наконец он перестал смеяться и посмотрел на Конверса:

— А ты? О чем ты думаешь?

— Я думал: «Почему я?» — ответил Конверс.

— Ага! — воскликнул Данскин.

— Ты нехорошо поступил, — объяснил Конверсу Смитти, слизывая слюну с губ. — Признайся в этом. Ты преступник.

— В душе я не преступник, — сказал Конверс.

Смитти посмотрел в сторону кустов над ними. Все тоже резко обернулись и увидели Антейла, спускающегося к их укрытию.

— Я застал вас врасплох, — сказал Антейл. — На моем месте мог быть кто угодно. — Он с кислой миной смотрел на них. — Чего вы здесь разлеглись?

— Парень завел нас сюда, — начал оправдываться Данскин, — а потом сбежал. И я не представляю, куда он делся и как это ему удалось.

— Вы стреляли в него?

— Конечно, — ответил Данскин.

— Он уже в том доме, Анхель видел его. Должно быть, знает туда дорогу.

— Мы искали, — сказал Данскин. — И не смогли найти.

— А эти провода? Пробовали пойти по ним?

— Провода идут вниз, прямо с обрыва, а потом в лес. Там тропы нет.

Антейл оперся спиной о скалу и бросил долгий взгляд на дом.

— Я весь день ходил вдоль проводов. Они то вверх идут, то резко вниз. — Он сел рядом с ними на короткую траву и достал из кармана куртки еще одну топографическую карту. — Судя по этой карте, тут две тропы. Но на деле ни одной из них не существует. Те тропы, которые я нашел, на карте не отмечены и никуда не ведут.

— Значит, — сказал Смитти, — они не такие дураки.

— Ничего не понимаю, — сказал Данскин. — Я думал, ты все здесь разнюхал. Есть у тебя какая-нибудь информация? Разве на этих людей не заведено досье?

— Слушай, — ответил Антейл, — любой здешний деревенщина-полицейский знает дорогу туда. Все те сборщики тоже. Конечно, досье имеется. — Он отложил каргу. — Мы должны быть осмотрительны. Мы не можем действовать официально, не позаботившись кое о чем. Я думал, небольшая импровизация нам не помешает.

Терпеливо слушавший Смитти перевел взгляд с Данскина на Антейла:

— А может, все это туфта. Может, лучше просто бросить это дело.

Все повернули головы к Конверсу.

— Нет, — сказал Антейл.

— Уже темнеет. Пока мы тут мумукаемся, ищем тропу, они спустятся и порешат всех нас.

— Я вас прикрою, — утешил его Антейл.

— Да ну? — Смитти чуть ли не с презрением взглянул на Антейла. — Просто из кожи вон лезешь, а?

Антейл с каменным лицом посмотрел на него:

— Если они не смогут добраться до машины, то не смогут и выбраться. Анхель перекрыл дорогу, мимо него и мышь не проскочит. Покинуть дом незаметно они не могут. Если попытаются уйти пешком, мы их нагоним.

Данскин молча грыз ноготь.

— Займите такую позицию, чтобы дом был на дистанции прямого выстрела. Поговорите с ними. Скажите, что уроете этого нашего мудилу.

— Ну что ты, приятель, — сказал Данскин, — да им плевать на это. Они нас засмеют.

— Скажите, что дочка у вас.

— Они прекрасно знают, что нет у нас никакой дочки.

— Ничего, попробуйте, от вас не убудет. — Он в ярости повернулся к Конверсу. — Ты поговори, мудила. Используй свое влияние на жену.

Смитти засмеялся.

— Клянусь, — пообещал Конверсу Антейл, — пристрелю тебя, если не уговоришь их.

— Думаю, он это понимает, — сказал Данскин.

Они смотрели, как Антейл быстро вскарабкался наверх и исчез в лесу, напоследок оглянувшись на них через плечо. Темные глаза Данскина сверкали от гнева.

— Боится поворачиваться к нам спиной, заметили? Совесть у него нечиста.

— Он бесится, — заметил Конверс. — Совсем голову потерял.

— Он бесится, — сказал Смитти, — а яйца-то нам оторвут.

Данскин схватил Конверса за рукав и толкнул вперед.

— Давай наверх! — скомандовал он. — Проблемы будем решать по мере поступления.

Они снова были в лесу и какое-то время бродили среди деревьев, разыскивая, куда мог исчезнуть мексиканец. Через несколько минут они взобрались выше и двинулись по тропе, которая шла по опушке леса вдоль обрыва.

— Попытаемся здесь, — вскоре сказал Данскин. — А то уже темнеет.

Они, пригнувшись, полезли сквозь кусты; Данскин одной рукой держал Конверса, в другой у него был пистолет. Сзади следовал Смитти с винтовкой.

Прямо под ними был еще один уступ перед черной скалой, за которой можно было укрыться. Напротив, через ущелье, виднелся каменный дом, теперь им была хорошо видна верхушка колокольни и загон у ее стены, в котором стояла белая лошадь.

— А теперь сыграем в игру, — сказал Данскин, когда они устроились под прикрытием скалы. — Сыграем в «Леди или тигр». — По-прежнему держа Конверса, он сильнее сжал ему руку. — Как думаешь, Конверс, поможет она нам ради тебя?

— Не знаю, — ответил Конверс.

Смитти, который разглядывал в бинокль плоскую вершину противоположной горы, неожиданно засмеялся:

— Эй, я хочу подстрелить ту лошадь. — Он обернулся к Данскину и возбужденно попросил: — Можно?

Данскин снисходительно кхекнул.

— Ну что за идиот, — сказал он Конверсу. — Конечно можно, — повернулся он к Смитти. — Давай!

Один за другим прозвучало три выстрела, резких, оглушительных. После второго послышалось ржание, а после третьего — вопль, такой же громкий и внезапный, как выстрелы. Это на колокольне закричал Кейджелл.

Мардж вскочила на ноги.

Хикс ринулся к лестнице на колокольню, но Кейджелл уже спускался сам, спотыкаясь. Глаза у него были безумные, а лицо такое бледное, что Хикс было подумал, что его ранили. Оттеснив Хикса, Кейджелл устремился к двери. Мардж и Галиндес перехватили его.

Посмотрев в щель, Хикс увидел, что серая в яблоках лошадь лежит на боку и бьет землю передним копытом, как цирковая лошадь, танцующая под музыку. Зубы ее были оскалены, ноздри окровавлены, бок залит алой артериальной кровью.

— Ах, сволочи! — выговорил Хикс.

Он поднес к глазам бинокль и увидел, что пикап исчез. На противоположном склоне не было никаких признаков жизни, но ясно было, что стреляли оттуда. Солнце почти скрылось за вершиной на западной стороне, по склонам поднималась тень. Он оставил бинокль на перилах и спустился вниз.

— Нет, ты подумай — они стреляли в лошадь. Даже не верится.

— А мне верится! — крикнул Кейджелл. — Я сам видел.

— Психи, — с отвращением сказал Хикс. — А в следующий раз возьмут и по окнам засадят. Надо заложить их матрасами.

— Мы что, останемся здесь? — спросила Мардж. — Они не придут сюда?

— Если бы они знали, как сюда добраться, — сказал Дитер, — они уже были бы тут.

— Как ты сбежал от них? — обратился Хикс к Галиндесу.

Галиндес ответил по-испански, повторяя слово «galera».

— По индейскому лазу, — объяснил Дитер. — Он прямо под ними.

— Я думаю, — сказал Кейджелл, — мы можем спрятаться там. Для того он и предназначен.

— Ты, Кейджелл, можешь. Но лично я не собираюсь отсиживаться в каком-то лазе.

— Погодите, — сказал Дитер, — в этом нет необходимости. Мы можем добраться до Эльпидио, даже не переходя дорогу. А там народ.

— Пожалуй, лучше нам остаться тут, Дитер. В долине у них будет преимущество. А здесь все козыри у нас.

— Но внизу много людей, — сказала Мардж. — Ведь они твои друзья? Разве они не помогут нам?

— И да и нет, — ответил Дитер. — Эти люди своеобразно устроены. Если они увидят что-то, что грозит им неприятностью, они уйдут. Они мирные, не любят ни во что встревать. И совершенно по-особому смотрят на мир — бесстрастно.

Над долиной разнеслось эхо мужского голоса.

— Эй! — кричал кто-то. — Эй, на горе!

— Пошел ты со своим «эй»! — буркнул Хикс.

Голос закричал снова:

— Мардж! Это я, Джон!

Она в панике посмотрела на Хикса.

— Это он, — сказала она. — Действительно он.

Хикс поднялся на колокольню, взял бинокль и стал осматривать противоположный склон. Над уступом торчали их головы — Конверс и рядом с ним блондинчик, склонившийся к прицелу охотничьего карабина. Хикс достаточно долго смотрел на ствол карабина, чтобы сообразить, что солнце, заходящее слева от вершины, еще способно отбрасывать блики от его бинокля. Он успел пригнуться, прежде чем грянул выстрел, и пуля, прошив перила, звонко ударила в колокол.

— Он звонит по тебе, гад! — закричал кто-то, и покатилось эхо полуистеричного смеха.

Хикс нырнул в люк и спустился вниз.

— Да, это он, — сказал он Мардж, — я видел его.

— О господи! — простонала Мардж и направилась к лестнице на колокольню.

— Оставайся там, — велел ей Хикс. — Слушай у двери. Она у них не на линии огня.

Он открыл дверь и стал рядом.

— Мардж! — крикнул Конверс. — Отдай им, что они хотят! Пусть забирают!

— Это невыносимо, — сказала она.

— Мардж! Джейни у них!

Она закрыла уши руками.

— Это ложь, — сказал Хикс. — Будь она у них, они бы ее показали.

— Джейни у них! — кричал Конверс.

— Кто такая Джейни? — спросил Кейджелл.

— Откуда мне знать, что она не у них? — в отчаянии сказала Мардж. — Откуда?

Хикс покачал головой:

— Скажи им, чтобы показали ее.

— Показать ее? — закричала Мардж. — Показать? Да они прижгут ее сигаретами!

— Господи боже, да она не у них. Она с твоим отцом.