Цирк уродов Блэксмит Джек
— Помните, я вас расспрашивал про секту «Просветленные дети Бога»? Деньги — их плата за дневник.
— Подожди, ты меня совсем запутал, — поднял руки Француз. — Я ничего не понимаю. Чей дневник?
— Гарри Гудини.
— Фокусника? А где этот дневник сейчас?
— У моей девушки.
— А ты уверен, что она в безопасности? Если они не пожалели миллиона долларов, то я бы советовал спрятать твою девушку в нашем офисе, пока мы со всем этим не разберемся.
Идея была разумная. Ведь оставался еще Апостос. И работающий на него Снайпер.
— Генри, можно ваш телефон? — попросил Алекс.
— У тебя батарея села?
— Нет, мне «жучок» поставили.
Николь ответила после первого же гудка:
— Алло? Кто это?
— Это я, — сказал Алекс. — Все в порядке, можешь возвращаться в город… Да, я тебя встречу… На станции, возле моего дома… Через сколько? Часа два? Хорошо… Я тоже. — Он вернул трубку Миллеру со словами: — Сначала отвезем этого человека к нам в офис, а потом мне нужно будет ее встретить.
— Мне не нравится твой план, — покачал головой Француз.
— Почему?
— Я сам ее встречу.
Дюбуа вдруг поднял свой пистолет и в упор выстрелил в Миллера.
Алекс с ужасом смотрел, как Генри, словно в замедленной съемке, падает на колени. Потрогав рану в области сердца, он поднял на Алекса растерянный взгляд и открыл рот, чтобы что-то сказать. Но Француз не дал ему этого шанса. Он приставил пистолет к затылку Миллера и выстрелил еще раз.
Генри рухнул лицом вниз, а Француз направил оружие на Алекса.
— Это я поставил тебе «жучок», Алекс, — в голосе Дюбуа звучала печаль, — и следил за тобой. Извини, я всячески пытался огородить тебя от расследования. Ты мне понравился. Зачем ты влез в это дело с дневником?
Алекс побледнел. Происходящее было кошмарным сном. Таинственным помощником Алхимика оказался агент ФБР Жан Дюбуа. А он столько времени ломал голову, кто же помогает Алхимику?
Француз. Старый друг Миллера. Второй наставник Алекса. Шутник и балагур, всегда готовый прийти на помощь.
— Зачем вы привезли сюда Генри?
— Старый пес начал кое-что подозревать. — Француз вздохнул: — Жаль, мы столько лет друг друга знали. Он был хорошим агентом. Настоящим профессионалом. Теперь таких не делают.
— Господи, — прошептал Алекс, — а я ведь начал его подозревать.
— Ну, конечно, — усмехнулся Дюбуа. — Кто еще мог поставить тебе «жучок» в телефон? У кого был твой адрес? Кто знал о твоих планах?
— Фуллера тоже вы убили?
— Сумасшедший журналист? Он был опасен. Я его давно искал, спасибо, что вывел меня на него. Фуллер раскопал слишком много. Но, к счастью, не успел поделиться этими знаниями с тобой.
— Снайпер, это тоже вы?
— Нет, — покачал головой Француз.
— А кто?
— Какая разница? Свободный стрелок, киллер экстра-класса. Я наводил его на цель. Давал ему координаты очередной жертвы.
Алекс вспомнил лицо Фуллера, искаженное гримасой ужаса.
— На Фуллере не было следов насилия.
— Его убил не снайпер. Генрих сам с ним разобрался. Немного химии и гипноза.
— Черные волосы…
— Парик, грим. Похоже, в глубине души Генрих всегда хотел быть артистом. Бедный Фуллер решил, что за ним пришел демон. Боюсь представить, что ему мерещилось в последние минуты жизни. Наш Генрих — настоящий мастер иллюзий. Да, Генрих?
— Сними с меня наручники, — сказал Вульф.
— Вы давно знакомы? — скосив глаза на психиатра, спросил Алекс.
— Очень давно, — ответил Дюбуа. — Мы еще в Европе познакомились, когда Генрих сбежал из-под надзора ЦРУ.
Он подошел к психиатру и, не спуская глаз с Алекса, снял наручники. Генрих поднялся на ноги и потер запястья. Глянув на Алекса, сказал: — С ним был коп.
— Поляк Анджей? Сладкая парочка… Ничего, разберемся с ним позже.
— Он в квартире Алекса.
— Ну и отлично. Сначала возьмем дневник, а потом займемся поляком.
— Вы работаете на секту Апостоса? — спросил Алекс.
— Генрих по просьбе Апостоса поработал с несколькими денежными прихожанами — помог им осознать величие новой религии, — рассмеялся Француз. — Апостос, в свою очередь, помогал Генриху находить материал для его экспериментов. Его проповедники были повсюду. Кто мог заподозрить этих божьих улыбающихся овечек в коварстве? А потом в игру вступал Джеки-Нож со своими бандитами. Это было взаимовыгодное сотрудничество.
— Дьявольский симбиоз, — бросил Алекс.
— Когда случайно стало известно, что нашелся дневник Гудини, Апостос запаниковал. Ты уже понял — почему?
— Логан Макморан. Основатель «Просветленных детей Бога» был серийным убийцей, извращенцем и сатанистом.
— Вижу, Апостос переживал не зря, — удовлетворенно кивнул Дюбуа. — Гудини действительно оставил взрывоопасные факты. Представляешь, что будет, если эта информация попадет в средства массовой информации? «Просветленным детям Бога» придет конец. А ведь это многомиллионный бизнес. Апостос попросил Генриха достать дневник. А Генрих попросил меня помочь ему в этом деле.
Психиатр перетянул искалеченную кисть куском материи, подхватил чемодан с деньгами и встал рядом с Французом.
— Но зачем это вам? — спросил Алекс. — Деньги?
Дюбуа сгреб ампулы с тумбочки и положил их в карман пальто.
— Деньги лишними не бывают, но поверь, у нас с Генрихом совсем другие планы. То, что ты успел раскопать, всего лишь вершина айсберга. — Он наклонился к Алексу и тихо проговорил: — Ты даже не представляешь, Алекс, на кого мы действительно работаем. И на кого работает Апостос. У нас с ним одни и те же ХОЗЯЕВА.
— Хватит болтать, — прервал откровения Дюбуа психиатр. — Кончай его.
Алекс лихорадочно искал выход из ситуации. И не находил его.
— Извини, Алекс, — хищно улыбнулся Дюбуа. — Было интересно с тобой общаться. Но мне пора. Нужно встретить твою девушку. Обещаю, что долго мучиться Николь не будет. — Он вздохнул и театрально приложил руки к груди: — Ты же понимаешь, что я не могу оставить тебя в живых?
Алекс отчаянно рванулся за своим пистолетом и даже успел достать его. Но Француз оказался ловчее.
Грохнул выстрел.
Чудовищный удар в грудь швырнул Алекса на пол. Он ударился затылком о железную спинку кровати, но боли почему-то не почувствовал. Просто сильный удар. Стало тяжело дышать. Двигаться он тоже не мог. Перед глазами поплыли черные круги. Над ним навис Дюбуа. Алекс поднял глаза. Срез пистолета, нацеленный ему в лицо, превратился в огромный черный туннель.
— Прощай, Алекс, — сказал Француз.
И выстрелил второй раз.
Глава 8
Расплата
Машина, управляемая изящной, но уверенной рукой, плавно мчалась по ярко освещенной четырехполосной автомагистрали. Водителей в этот поздний час на дороге были считаные единицы, поэтому ничто не мешало девушке наслаждаться скоростью. Николь протянула руку назад и пошарила по заднему сиденью. Дневник лежал на месте.
На горизонте показалось зарево — огни Чикаго. Через час она будет в городе. На миг девушка нахмурилась. Нехорошее предчувствие кольнуло сердце. Словно близкому человеку угрожала смертельная опасность. Но Николь тут же выбросила неприятные мысли из головы.
Ничего с Алексом не случится. Она знала. Было в этом парне что-то особенное. Какая-то внутренняя сила, о которой он сам пока не догадывался.
Девушка улыбнулась, сделала музыку громче и принялась тихо подпевать. Нога сама собой вдавила педаль газа, и машина прыгнула вперед, набирая скорость. Николь не терпелось увидеть Алекса.
Алекс с трудом приподнял отяжелевшие веки. Алхимик и Француз ушли. Дюбуа поленился проверить свою работу. Специальный агент ФБР Алекс Смирнов был жив. Еще жив. Пока жив. Пуля только чиркнула по голове, сняв часть скальпа. Но и первой пули, которая попала в грудь, было достаточно. Жизнь вытекала вместе с кровью. Сколько он ее уже потерял?
Взгляд его наткнулся на тело Миллера.
Старик так мечтал о пенсии. А дождался пулю в голову от старого друга. Не будет никакого домика во Флориде. Никаких закатов, книжек на веранде и сигар, смоченных в коньяке. Из глаз Алекса потекли слезы. От жалости к напарнику. От жалости к себе. Как же так, Генри? Как же так?
Он попробовал пошевелиться, но двигалась только левая рука. По телу разливалась истома. Веки тяжелели. Хотелось закрыть глаза и погрузиться в дрему. Немножко отдохнуть, набраться сил. Поспать. Всего чуть-чуть…
Алекс дернул рукой, и в глазах потемнело от боли. Он застонал. Нельзя спать. Нужно спасти Нику. Она ведь тоже читала дневник. Значит, ее убьют. Только как ее спасти? Рассчитывать на помощь бессмысленно. Француз не звонил Андерсону. Никто не знает, где он.
Сколько ему осталось жить? Наверное, полчаса от силы.
Нужно предупредить Анджея. Он сможет защитить Нику. Отмороженного Поляка никто не остановит. Он сотрет этих ублюдков в порошок. Где же мобильник? Через секунду Алекс его увидел. Телефон во время падения отлетел метра на три.
Алекс попробовал достать его, но не смог сдвинуться и на полфута. Безумно далеко. С таким же успехом мобильник мог лежать где-нибудь в Техасе.
Он заскрипел зубами от ярости и бессилия. Уцелевшей рукой пошарил по телу. Нужно достать пистолет. Может, кто-то услышит выстрелы? Хотя вряд ли. Недавно тут целая перестрелка была, где же эта полиция? Но все равно нужно попробовать.
Но пистолета на месте тоже не оказалось. Ах да, он же во время падения выронил его. Пальцы нащупали в кармане непонятный предмет. Ампула. Осталась одна на дне кармана. Остальные забрал Француз.
Алекс вытащил ее, измазав стекло кровавыми отпечатками своих пальцев. Внутри плескалось несколько граммов зеленоватой жидкости.
Последнее изобретение Алхимика. Генрих Вульф назвал его прорывом в своих исследованиях. Хотя для остальных ученых даже препарат «Зомби-6» оставался недосягаемой вершиной. Вот только для чего эта гадость? Какой эффект она даст? Если изменения, вызываемые приемом капсул с желтой начинкой, Алекс представлял хотя бы приблизительно, то зеленая жидкость оставалась для него полной загадкой. Может, без подготовки, после укола он сразу отправится на тот свет?
Выбора не было. Если он не попробует, то в любом случае умрет от потери крови. Нужен шприц. Алекс где-то видел его. Ага, да вот же он! Перед самым носом. Торчит под вонючим матрасом. Алекс взял пакетик и рванул зубами защитную пленку. Хорошо, что шприц не использован. Не хотелось бы подхватить вдобавок букет болезней. Вот ведь смех: он может загнуться с минуты на минуту, а думает об опасности заразиться венерическим заболеванием.
Теперь сам наркотик.
Алекс отломал кончик ампулы, порезав при этом палец. Надо забинтовать. От этой мысли он едва не расхохотался. Погрузив острие иглы в жидкость, он втянул ее в шприц. Нажал немного, выдавливая воздух. На острие выступила капелька. Голова кружилась. Одежда промокла от крови. Становилось холодно. Еще чуть-чуть, и он отключится.
Алекс с размаху вонзил иглу в бедро, вскрикнув от резкого движения. Воткнул прямо сквозь джинсы. И ничего не почувствовал. Черт, попал или нет? Грудь почти полностью онемела. Из последних сил выдавил всю жидкость без остатка. И в следующую секунду потерял сознание…
Алекс открыл глаза и некоторое время смотрел вверх, изучая трещины на потолке, похожие на карту Амазонки из учебника географии. Он присмотрелся и отчетливо увидел серые буруны на поверхности грязной воды. Главное, чтобы река не рухнула вниз, и его не затопило. Ведь там еще крокодилы водятся. И дельфины. Белые дельфины… Лучше туда не смотреть. Может, река его не заметит и не будет падать на голову.
Зрачки расширились, позволяя лучше видеть в темноте. Мозг словно облили кипятком. Он стал тяжелым и разбух, едва вмещаясь в черепной коробке. Зато мышление было чистым, как родниковая вода. Каждый удар сердца разносил по телу такое количество энергии, словно в него закачали бочку «Рэд була».
Алекс сел. Потянулся. Стены дома со скрипом выгнулись на улицу, распираемые его энергией. Будто в «Матрице», мать ее! Только вместо красной таблетки — пузырек с волшебной жидкостью. А вместо Морфеуса — шприц. Алекс подул в сторону окна, и стекло вздулось мыльным пузырем. У него вырвался смешок, но он тут же зажал себе рот рукой. Осторожно, сказал он себе, а то придется выбираться из-под обломков рухнувшего здания.
Мышцы наливались силой. Разбухали буграми, словно у Халка, грозя разорвать одежду. Стало жарко. Алекс сбросил куртку. Так, что тут у нас? Пуля застряла в груди. Вторая вообще царапину оставила. Какая ерунда!
Он порвал рубашку на полосы и перетянул раны. Поднялся на ноги. Натянул куртку на голое тело с импровизированными бинтами. Нашел свой пистолет. Чувство усталости ушло, сменившись невероятной бодростью. Он знал, что сможет добежать до Нью-Йорка и обратно. И никто его не остановит. Никакой Алхимик. Никакие «Ловцы Душ». Никакие зомби. Упаси Господь, попасться теперь на его пути какому-нибудь Беснику.
Пальцы сжались в кулаки. Генрих Вульф должен умереть. И предатель Француз тоже. И Апостос. Как он сразу не угадал в набожном толстяке двуличного урода? Мистер Апостос. Апостол Петр. Глава детей божьих. Страшненькие только у него дети. Дети кукурузы. Приверженцы жестокого культа, поклоняющиеся монстру.
Хотя теперь Алексу все монстры — плюнуть и растереть. Посмотрим, сколько там у нас патронов? Два? Черт, маловато.
А как же Одо Вульф? Его ведь тоже нужно пристрелить. Только пули нужны серебряные. Он же оборотень, а по-другому оборотня не возьмешь. Алекс забеспокоился. А если Одо не вурдалак?
Губы агента растянулись в хитрой улыбке. Он понял. Конечно, старый сукин сын не оборотень. Одо Вульф — вампир. Вампир из прошлого века, в черно-красном плаще со свастикой. Дракула в нацистской форме. Напился еврейской крови до отвала и живет, сволочь, уже почти сто лет. Как же до него в Аргентине добраться? Хм… Здесь нужен Ван Хельсинг. Охотник на вампиров с осиновым колом, которому начхать на границы и закон, когда следует уничтожить кровососа. И Алекс знал, где живут такие охотники.
— Алло? Посольство Израиля?.. У меня есть информация для вашей разведки… Неважно, кто я такой… Считайте меня внештатным агентом… Запишите: Одо Вульф, известный как Доктор Франкенштейн, живет в Буэнос-Айресе под именем Хуана Родригеса… Да, Доктор Франкенштейн… Нет, я не пьяный… Ну, конечно же, вам не интересно… Всего хорошего.
Алекс усмехнулся. Не интересно им. Ну-ну.
Теперь предстояло разобраться с еще одним упырем — двуликим Янусом. Алекс хмыкнул: «Я прямо Персей какой-то».
Пульс участился, насколько это возможно. Пришла пора действовать. Предметы наконец обрели твердость, перестав растекаться воском, словно на картинах Дали. Алекс осмотрел свое тело. Мышцы уже не были гипертрофированы, они пришли в норму. Или просто сознание немного прочистилось.
Теперь нужно было предупредить Анджея. Но поляк на звонки не отвечал. Придется самому.
Алекс спустился по лестнице, остро ощущая запахи крови, пороха и смерти. Чувства обострились до невозможности. Он вышел на пустую улицу. Потянул носом, словно хищник, пытаясь уловить запах скрывшейся дичи.
Сначала он шел, потом побежал. Быстрей. Еще быстрей.
Через десять минут специальный агент добежал до более-менее оживленного места, если парочку бомжей, греющихся у костра, сложенного из досок, можно было назвать оживлением. Еще один поворот.
Бар с мигающей вывеской на испанском языке. Половина букв в названии не светится. Возле бара подходящий автомобиль — красный «Мустанг» с блестящими хромированными дисками, возле которого стояло пятеро молодых парней хищного вида.
Латиносы. Черные, зачесанные назад волосы, блестящие от геля, широкие брюки, одинаковые куртки с логотипом какой-то местной банды. При появлении Алекса парни перестали хохотать и уставились на чужака пронизывающими взглядами.
— Эй, чико, заблудился? — крикнул один из них, кривя губы в нехорошей улыбке. — Иди сюда, мы тебе подскажем дорогу.
Алекс перешел улицу по диагонали и направился к ним.
— Смелая мышка, — сказал нараспев другой, — храбрая мышка…
Алекс вступил в полосу света, падающую от рекламы бара. Парни заметили на его руках и лице кровь, которая также стекала струйкой по левой штанине.
— Чико, у тебя месячные?
Парни загоготали. Шутка показалась им очень смешной. Набрать «911» никому из них в голову не пришло. Подумаешь, чувак в крови.
Алекс окинул банду внимательным взглядом. У троих в карманах ножи, у самого низкого — пистолет. Он не видел оружия, но знал о нем. Как именно пришло это понимание, в тот момент Алекс не задумывался. Просто знал и все.
— Парни, — сказал он, — мне нужна машина.
— И одежда? — сквозь зубы спросил главарь.
В углу рта он держал сигарету и щурился от дыма. Последовал взрыв хохота. Главарь мотнул головой, отдавая молчаливый приказ. Алекса окружили. Один из парней положил руки ему на плечи. Алекс почувствовал запах пота и дешевой туалетной воды.
Машину давать ему никто не собирался. Его хотели избить и обчистить. Тот, что стоял сзади, опустил руку в карман с мыслью о том, чтобы воткнуть чужаку лезвие чуть повыше поясницы.
— Тело и дух должны быть едины, — произнес Алекс, расслабив тело и опустив руки, — в постижении Абсолюта, в слиянии с Великой пустотой.
— Чего? — опешил главарь. — Да он…
«Да он псих!» — хотел сказать главарь. Но не успел.
Тело Алекса взорвалось смертоносной атакой. Ребром ладони агент ФБР вбил кадык главаря в горло. Затем наложил пальцы на запястье схватившего его за куртку, скользящим движением прокрутил по часовой стрелке, одновременно надавливая второй рукой на локтевой сустав противника. Рука хрустнула. Алекс швырнул вопящего от боли бандита под ноги его товарищей и мягко, но стремительно переместился в сторону, уходя с линии атаки ублюдка позади себя. Тот сделал выпад ножом, но, не встретив опоры, провалился вперед. Алекс дернул парня за руку, проваливая его еще дальше, и ударил сбоку, коротким ударом ноги ломая коленный сустав бандита. Нога с хрустом вывернулась под неестественным углом. Парень с воплем повалился на тротуар, но Алекс уже атаковал четвертого.
Никто из членов шайки даже не понял, что произошло. Во-первых — они не ожидали сопротивления от уже кем-то избитой жертвы. Во-вторых — жертва двигалась слишком быстро.
Нечеловеческая скорость пришла к Алексу как результат нового понимания времени и пространства. Вместе со скоростью пришло «шестое» чувство, экстремальный разум, позволяющий предвидеть опасность и все последующие ходы противника. Алекс свободно читал мысли грабителей, но там не было ничего, кроме растерянности, которая почти сразу уступила место страху.
Еще одним побочным явлением химии Алхимика оказалось «снятие тормозов» с психики Алекса. Он больше не боялся причинять боль. Мало того, если бы хоть на секунду возникла опасность для его жизни, он без колебаний отправил бы причину опасности на тот свет.
Алекс удовлетворенно оглядел поле боя. С начала схватки до ее конца прошло не больше семи секунд. Трое катались на земле, скуля и держась за сломанные конечности. Двое валялись без сознания. Инструктор по боевой подготовке остался бы доволен такой работой. Жаль, Стравински не видел, как далеко продвинулся его ученик.
Алекс нагнулся к съежившемуся от испуга главарю и вытащил из кармана его куртки оружие, оказавшееся короткоствольным шестизарядным револьвером «кольт дитектив спешл». Откинул барабан, убедился, что он полон патронов, и положил оружие в карман своей куртки. Затем сел в «Мустанг».
Руль, как и сиденья, был обшит красным мехом. Над зеркальцем болтались две большие шестигранные игральные кости. Алекс оторвал их, чтобы не мешали обзору, и выбросил через окно. Выпало «3» и «4». Можно в крэпс играть — ему везет.
Ключ торчал в замке зажигания. Алекс повернул его и легонько нажал педаль акселератора. Машина отозвалась довольным урчанием. Похоже, новый хозяин ей понравился. Отсалютовав главарю разбитой армии поднятыми к виску двумя пальцами, он передвинул рычаг передач и вдавил педаль газа в пол.
Мотор радостно заревел. Завизжали, стираясь об асфальт, покрышки. Автомобиль прыгнул вперед, зад повело в сторону, но Алекс тут же обуздал норовистого «Мустанга», выровнял машину и, сжав руль обеими руками, понесся по ночной улице…
Француз укрылся в темноте, прижавшись к стене закрытого в такое позднее время кафе. Машину он оставил за углом. Хотя людей в такой поздний час на станции не было, Дюбуа не хотел привлекать к себе внимание случайного патруля. Дул мерзкий холодный ветер, бросая в лицо мелкие брызги дождя. Он посмотрел на часы, затем на пустой паркинг. Где же эта стерва?
— Дома, Француз. Она не придет.
Дюбуа обернулся, не веря своим ушам. Перед ним стоял Алекс. Его светлые волосы слиплись от крови. На бледном, обескровленном лице горели нездоровым светом глаза с расширившимися зрачками. В опущенной вдоль тела руке он держал револьвер.
Дюбуа отступил назад и наткнулся на стену.
— Я перезвонил ей и отменил встречу. — Алекс взвел курок револьвера большим пальцем.
Француз побледнел, словно тоже потерял литр крови. Как мальчишка мог остаться в живых?
— Химия твоего друга, — пояснил Алекс.
Челюсть Дюбуа отвисла.
— Ты что, мысли читаешь?
— Это несложно. — Алекс подошел к Дюбуа вплотную и приставил револьвер к его животу. — А ты можешь прочитать мои?
— Не стреляй, а? — попросил Француз, нашаривая в кармане свое оружие. Он собирался стрелять прямо через карман. Осталось лишь снять пистолет с предохранителя, но пальцы дрожали и ничего не получалось. — Деньги в машине. Там миллион. Возьми себе, хорошо? А я исчезну.
Наконец он снял предохранитель и нажал на курок. Выстрела не последовало.
— Патрон в стволе нужно носить, — посоветовал Алекс.
Он придвинул лицо почти вплотную, словно собираясь запечатлеть на губах Дюбуа прощальный поцелуй. Несколько секунд смотрел ему в глаза, впитывая страх предателя, потом процедил сквозь зубы:
— Это тебе за Миллера.
Грохнул выстрел. Дюбуа дернулся. Открыл рот. Начал заваливаться вперед. Но Алекс снова прижал его к стене и разрядил в живот Француза весь барабан…
— Алекс? — Анджей отступил назад. — Ты откуда такой красивый?
— С того света.
Алекс заметил на столе яйцевидный металлический корпус ручной гранаты М-26.
— Ты что, на войну собрался?
— По дешевке с патронами отдавали, — пожал плечами поляк. — Почему не взять?
— Действительно.
Алекс бросил чемодан на пол и опустился на диван. Куртка распахнулась, обнажив кровавые бинты.
— Кто в тебя стрелял? — нахмурившись, спросил Анджей.
— Француз, сволочь. Он Миллера убил.
— А…
— А я его уже грохнул. Десять минут назад, на станции.
— Алхимик?
— Ушел.
— Значит, будем вместе от копов прятаться? — усмехнулся поляк.
— Не-е, — сказал Алекс. — Я чище тебя работаю. Ствол был «левый», и я его уже выбросил.
Брови Анджея поползли вверх.
— Во как? Учишься. Ладно, киллер, в больницу тебе нужно.
— Сейчас поедем. — Алекс посмотрел на чемодан. Миллион долларов. Что с ним теперь делать? И что делать с поляком? — Сдаваться тебе надо, — сказал он. — Сколько можно бегать?
— И каковы мои шансы не оказаться в камере?
Доказать, что полицейский убил человека, находясь под гипнозом, будет практически нереально. Даже с хорошим адвокатом. Усугубляло положение то, что Анджей упорно продолжал бегать от своих коллег, косвенно подтверждая свою вину. Пожизненное, конечно, не дадут, но отсидеть все равно придется. Вопрос — сколько? Двадцать лет? Тридцать?
— Я в тюрьму не пойду, — Анджей нахмурился. Похоже, его посетили те же мысли. — За что? За то, что десять лет наводил на улицах порядок? За то, что шкурой рисковал, выслеживая разных опасных для общества уродов? За то, что дилеров арестовывал и взятки не брал?
Алекс осторожно потрогал свою макушку. Кровь застыла густым комком.
— Тогда сваливать тебе нужно. Из страны.
— Ага, — усмехнулся Анджей. — В аэропорту меня и заметут.
— А ты в Мексику сначала, туда проще. Открытку мне пришлешь. Только документы тебе нужны достать.
— Где?
— Ты меня спрашиваешь? — удивился Алекс. — С твоими-то связями?
— Ну вообще-то можно. Только где деньги взять?
— Ты что, совсем идиот? — Алекс небрежно толкнул ногой чемодан в сторону полицейского. — Тебе тут на вагон новых паспортов хватит.
— Так-то оно так конечно… Пополам поделим?
— И что я с ними делать буду? — спросил Алекс.
— Похоже, ранение сказалось на твоих умственных способностях, — широко улыбнулся Анджей. — Для начала машину себе купишь, ты же без колес остался.
— Разберусь как-нибудь. Бери. Или ты собирался вернуть их Апостосу?
— Кстати, что с этими уродами из секты делать?
— А что с ними делать? Покопаюсь в документах Француза, наверняка там на них компромат есть.
— И все? Подожди, дружище, это же из-за них вся эта свистопляска с трупами началась!
Алекс вдруг почувствовал слабость. Похоже, все-таки много крови потерял. И держался он сейчас только на действии препарата Алхимика.
— У меня есть телефон дона Винченцо, — многозначительно произнес Анджей.
Идея, конечно, была заманчивая: убрать святую троицу Светлейших с помощью итальянских гангстеров, а потом пустить их по следу Алхимика.
Но Алекс, хоть и с неохотой, отрицательно покачал головой. Не то чтобы он испытывал угрызения совести, но это было бы неправильно. Хотя после убийства Француза забивать голову такими мыслями было глупо. Но там было другое. Он защищал свою девушку. Мстил за Миллера. За себя. За разочарование. За потерю веры в людей.
— Хватит криминала, — сказал Алекс. — Апостос мне нужен живым. Обещаю, что сделаю все возможное, чтобы засадить его за решетку.
— Как?! Ты начнешь под них копать, а они новых киллеров наймут. Дружище, это не рыцарский поединок! Я думал, ты это уже понял. Ничего у тебя не выйдет. Эй, что с тобой?
Комната закружилась, и Алекс свалился с дивана.
Дальнейшее он помнил урывками: валяется на заднем сиденье машины, мелькают перевернутые фонари, голова болтается из стороны в сторону… Анджей несет его на руках… крики… полиция… Полиция? Только бы Анджея не замели… люди в зеленых халатах… яркий свет операционной лампы… удивленные мысли хирурга: «Как он еще жив?»… укол в руку. Ну, хватит, сколько можно уколов?
Темнота…
На главном железнодорожном вокзале Чикаго — Юнион-Стэйшн было немноголюдно — время уже достаточно позднее. Анджей спустился по мраморным ступеням в огромный подземный зал.
Вокзал впечатлял.
Высокий, метров двадцать пять, потолок, мраморные плиты пола, колонны, ниши, статуи, светильники в форме старинных фонарей. Именно здесь снимали сцену знаменитой перестрелки из криминальной драмы «Неприкасаемые» Брайана Де Пальмы, рассказывающей о противостоянии группы специальных агентов ФБР подпольной империи Аль Капоне. Актеры там играли шикарные: Шон Коннери, Кевин Костнер, Роберт Де Ниро в роли самого Капоне.
Кстати, о гангстерах.
Анджей вытащил мобильник и бумажку с номером телефона, данную ему боссом итальянской мафии. Останься поляк в рядах полиции, он бы никогда так не поступил. Но теперь он был вне закона. Алекс лежал в больнице. Без сознания, без защиты. Правила игры поменялись. Так что прощай, Апостос!
— Алло? У меня информация для дона Винченцо. Я знаю, из-за кого погиб Риччо Гальяно…
Закончив разговор, Анджей подошел к свободной кассе и, не долго думая, купил билет до Индианы. Для начала нужно перебраться в соседний штат. А уже потом в сторону границы двигать. До поезда пятнадцать минут. Оставалось время перекусить перед дорогой.
Миллион долларов (за вычетом нескольких пачек, которые он оставил Алексу на первое время) Анджей спрятал в огромной спортивной сумке и прикрыл их сверху вещами. В правом кармане куртки лежал пистолет.
Купив в подземном кафе чай и несколько булочек, поляк присел за столик. Угрызений совести из-за того, что сдал итальянцам Апостоса с двумя его подручными, он не испытывал. С какой стати? Именно с Апостоса началась вся эта кровавая канитель. Из-за него Анджею приходилось скрываться, словно какому-то рецидивисту. К тому же у Алекса вряд ли получится прижать «Просветленных детей Бога» по закону. Сожалел поляк только об одном — не получится придушить троицу циничных святош своими собственными руками.
Мимо прошел полицейский.
Анджей наклонил голову и поднес чашку к губам, закрывая лицо. Не хватало еще спалиться перед самым отъездом. К полицейскому подошел напарник, они взяли два больших пластиковых стакана с кофе и присели за соседний столик. Один из них остановил взгляд на мощной фигуре поляка. Нахмурил лоб, словно пытаясь вспомнить, откуда он может его знать.
Анджей отставил в сторону недопитый чай, подхватил сумку и не спеша направился в сторону перрона. Спиной он чувствовал внимательные взгляды бывших коллег.
Глянул на часы. Пять минут до прибытия поезда.