Архив клана Пучков Лев
– Приятель? – участливо спросил Ольшанский.
– Да ну, какой приятель… Я-то в караул заступаю только на усиление да на проверки приезжаю. А бригада здесь лет двадцать, наверно, работает. Виделись иногда, раз в квартал, не чаще… Да какая теперь разница?! Всё, нет человека… И что это за тварь такая! Так легко людей убивает, просто не человек, а хищник какой-то… Сука, доберусь – голыми руками задушу гниду!!!
– Ничего, мы его найдём, – пообещал Стёпа. – А сейчас надо по-быстрому с техникой разобраться да валить отсюда.
Пока мы осматривали оставшуюся территорию, Спартак взял второй фонарь и разобрался с техникой. С двух мотовозов топливо было слито, в дежурном оставалось на донышке, несколько пустых канистр валялись возле вагончика.
– В общем, в мотовозе километра на два, потом придётся идти пешком, – огорченно констатировал Спартак. – Вот же сволочь, всё в сток спустил…
Тут же Спартак выдвинул предположение в стиле отсутствующего доктора Семёна:
– Нас опять загоняют в рамки. Испортить мотовоз – плевое дело, даже при наличии инструментов и запчастей придётся долго чинить. А он не тронул ничего и оставил топлива чуть-чуть… Значит, что?
– Значит, топливо кончится и мотовоз встанет, – пробурчал Юра.
– Значит, в том месте, где встанет мотовоз, нас будет ждать засада! – поправил Спартак.
– Может быть, и так, но у нас нет выбора, – нетерпеливо заявил Петрович. – Надо ехать.
Комиссаров обнадёжил: если два километра проедем, там рукой подать до развилки. А после развилки полчаса ходу и будет подстанция. Так вот, на подстанции можно взять аварийную ручную дрезину. Не шибко быстро, но всё не пешком.
– А вентиляция в депо отдельно? – с надеждой спросил Юра, проведя лучом фонаря по вентиляционному коробу. – Если да, можно попробовать по вентшахте выбраться.
Комиссаров виновато пожал плечами, словно это было так устроено по его личному недосмотру:
– Вентиляция тут только через нашу шахту, все воздуховоды туда ведут. Так что замучаешься лазить, полдня убьёшь. Ну и… гхм… не каждый человек там пролезет.
Я бы сказал конкретнее: там пролезет только человек Юра, остальные наверняка застрянут.
Кстати… Наш персональный враг там тоже пролезет. Интересная мысль!
– И наверняка там уже ждут, – подытожил Стёпа. – В общем, берите, что может пригодиться, да погнали.
Мы вооружились чем придётся, разукомплектовав инструментарий и пожарный щит.
В вагончике стоял большой бачок с водой и чайник. Вода была так себе, отдавала ржавчиной и хлоркой, но на всякий случай все напились, наполнили чайник и взяли с собой. Кто его знает, когда доберемся до нормальной воды, а тут хоть плохонький, но всё же запас.
Затем перегнали мотовоз на магистральный путь и в спешке покинули это негостеприимное местечко, оскверненное мелким злодеем.
Когда миновали караульную платформу, напряжение немного отпустило и на душе стало полегче.
Ворота шлюза были по-прежнему закрыты. Значит, либо нас никто не собирался преследовать, либо враги не сумели открыть шлюз без мелкого гада и его волшебного пульта.
Отъехали подальше от шлюза, я вздохнул с облегчением и, вспомнив про свои опасения на пути в депо, спросил у Комиссарова, почему в тоннеле воняет горькой химией, даже мотовозная вонь не забивает этот странный запах.
– Да грибы травили недавно, – ответил он. – Не выветрилось ещё.
– Грибы?!
– Ну, плесень, грибок… В общем, сырость всякую.
Прозвучало это буднично и рутинно, примерно как объяснение рачительного хозяина, который благоустраивал свой погреб. От этого я неожиданно успокоился и даже почувствовал некоторый прилив настроения.
Всё нормально.
Да, помню, хозяин совсем недавно был неадекватен и закатывал истерики. Ну так и немудрено! В его уютный погреб забрался этакий уникальный крысюк-мутант и крепко там набедокурил. Но теперь хозяин пришел в себя и вполне адекватен, благо рядом с нами очень кстати оказались специалисты, крысоловы-крысодавы, так что и мне не стоит переживать.
Всё нормально.
Мы живы, никто даже не ранен.
У нас есть Комиссаров, который всё здесь знает, и Стёпа с Юрой, ребята странные и весьма своеобразные, но с ними не страшно даже в аду.
Так что прорвемся.
Ехали мы неспешно, мотовоз далеко и ярко светил фарами, вонял выхлопом и ревел, как пьяный буйвол (честно говоря, я впервые ехал на мотовозе, с непривычки казалось, что рев двигателя очень громкий). Из-за этого приходилось не просто разговаривать на повышенных тонах, а буквально кричать. Так что, сами понимаете, ни о какой скрытности и речи быть не могло. Если впереди нас ждут, то услышат и увидят издалека.
Однако и для нас есть польза. Прятаться тут негде, так что засаду обнаружим загодя.
Спустя некоторое время двигатель сбавил обороты, затем несколько раз смущённо чихнул и в итоге совсем заглох.
Мотовоз встал.
В тоннеле воцарилась тишина, непривычная после надсадного рёва двигателя.
Фары резко потускнели, то ли Спартак переключил, то ли автоматически, и я с тревогой подумал, что сейчас нам опять придётся идти по тёмному тоннелю: здесь тоже не было света.
Хорошо хоть фонари взяли в депо.
– Недолго музыка играла, – с грустью констатировал Юра. – Придётся теперь пешком топать.
В наступившей тишине немного подискутировали по поводу второго извечного русского вопроса.
Спартак, узурпировавший докторскую прерогативу вечно во всём сомневаться и видеть подвохи, был категорически против того, чтобы двигаться вперед.
– Нас гонят прямиком в засаду. Есть смысл переждать здесь, потом вернуться к шахте.
– Чего переждать? – не понял Комиссаров.
– Ну, там ведь были взрывы, стрельба, наверняка все в округе слышали, – пояснил Спартак. – Так что туда скоро вся окрестная милиция сбежится, а там и высшие компетентные органы подтянутся. Петрович, верно говорю?
Вот это он не по адресу обратился. Нашел у кого поддержки спросить!
Петрович был категорически за то, чтобы двигаться вперед. Мотивы его были понятны: где-то там, во тьме тоннеля, скрывался злобный мелкий негодяй, за которым мы сегодня весь день охотимся. Петровича почему-то мало волновал тот факт, что мелкий негодяй до зубов вооружен и чрезвычайно опасен. То ли гений сыска свято верил в уникальные способности наших боевиков Стёпы и Юры, то ли тут в самом деле крылись какие-то мощные личные мотивы, но Петрович готов был безоглядно рисковать собой (ну и нами заодно).
– Вперед и только вперед! – горячо заявил Ольшанский. – И как можно быстрее! Не вижу смысла сидеть здесь и ждать. А вдруг они уже открыли шлюз и теперь потихоньку топают за нами? А вдруг этот мелкий насовсем уехал и там, впереди, вообще никого нет?
– Ждать можно очень долго. – Комиссаров неожиданно взял сторону Петровича. – Тут такое дело…
В общем, наши с утра предупредили УВД и другие ведомства, что у нас учения. Так положено, чтобы они не подпрыгивали при отработке шумных вводных в наших караулах.
– То есть даже на взрывы не прибегут? – удивился Спартак.
– То есть нас теперь могут с землей сровнять, из соседей никто и не почешется. Все знают, что учения, так что никто к нам не полезет.
– Вот они, плюсы и минусы закрытого ведомства, – желчно заметил Спартак. – Плюс – никто к тебе не полезет, что хочу, то и ворочу. Минус – тебя будут убивать на глазах всего города, но к тебе опять никто не полезет. Закрытое ведомство.
– «А город подумал – ученья идут», – резюмировал я. – Ну и что мы теперь будем делать?
Юра молча сомневался. Вперед идти не хотелось, сидеть на месте не было смысла, да и небезопасно. Вдруг в самом деле враги всё-таки откроют шлюз и отправятся за нами пешком.
Стёпа с минуту размышлял, затем определился:
– Расчет прежний. Юра, пойдёшь сбоку со светом. Андрей, по ходу расскажешь, что там впереди. Всё, потопали…
Шли мы в том же порядке, что и при выдвижении к депо. Только сейчас Юра двигался сбоку от основной колонны, вровень со Стёпой и особым образом освещал нам путь, удерживая фонарь под постоянным углом, так что световое пятно плавно и равномерно ползло метрах в двадцати впереди нас.
Я заметил, что на этом участке не совсем обычная укладка путей: рельсы утоплены в бетон, так что дорожное покрытие здесь почти ровное, и, на мой взгляд, по нему вполне могут ездить автомобили.
Хотел спросить об этом Комиссарова, но он был занят, докладывал об особенностях развилки, к которой мы должны были выйти через несколько минут.
Судя по тому, что он рассказывал, развилка – это не совсем правильное определение (скорее, это перекрёсток, пересечение путей), но как говорится, хозяин-барин, если местные это называют развилкой, пусть так и будет.
В этом месте к магистрали под прямым углом справа примыкают два однопутных тоннеля. Слева от магистрали оборотный двухпутный тупик для этих тоннелей. Чуть дальше, слева, отдельный тоннель со стрелкой, но он перекрыт толстой решеткой, запертой на огромные замки. Это соединительный тоннель между двумя разными зонами ведомства Комиссарова, им никто не пользуется много лет. Вот, собственно, и все особенности. Да, и там другая силовая линия, так что на развилке и дальше по магистрали будет свет.
– Шахты там нет? – с надеждой уточнил Юра.
– Шахты нет, – привычно огорчил Комиссаров. – Шахта в моём карауле и в следующем, но до него далеко. Но на развилке есть пост связи. Оттуда можно позвонить в следующий караул и попросить помощи.
– Это если у них всё в порядке, – зловеще намекнул сзади Спартак.
– Ой, да ладно! – недовольно воскликнул Комиссаров. – Ты хочешь сказать, что кто-то разом напал на все наши караулы?
– Да, это сомнительно, – поддержал Петрович. – Это уже похоже на государственный переворот. А поскольку «переворачивать» у нас сейчас некому, думаю, в следующем карауле всё в порядке.
– В общем, если на развилке нас никто не встретит и пост связи работает, считайте, что на этом наши приключения закончились, – обнадёжил Комиссаров.
– Ню-ню… – скептически пробурчал офонаренный Юра. – Давай сначала доберёмся, а там уже видно будет…
Вскоре впереди показался свет, мы приближались к развилке.
– Гаси, – скомандовал Стёпа. – Пристраивайся.
Юра погасил фонарь и занял свое место в колонне.
– Внимание, – скомандовал Стёпа. – Двигаемся вдоль левой стенки, без разговоров, слушать в оба уха. И будьте готовы ко всему.
Метрах в пятидесяти от перекрестка стали хорошо видны примыкающие тоннели и… поезд, стоящий в магистральном тоннеле сразу за развилкой.
– Стой, – тихо скомандовал Стёпа. – Все ко мне.
Мы сгруппировались и накоротке провели совещание.
Говорили шёпотом.
Вроде бы никаких признаков опасности не было, но вот этот поезд сразу за развилкой… Он ведь там не просто так стоит, верно?
– Это та самая сцепка? – уточнил Стёпа.
– Да бог его знает, – неуверенно ответил Комиссаров. – Вагоны вроде те же самые. Ну так они ведь все одинаковые. Поближе подойдём, посмотрим, тогда уже точно скажу.
– Нам бы до «поближе» определиться, – заметил Юра. – В обычное время тут стоят поезда?
– Нет, ничего тут не стоит, – уверенно ответил Комиссаров. – Магистраль вообще должна быть пустой, весь подвижной состав находится в депо. Выезжают только ремонтники, по заявке, и то на мотовозе. Сцепка номер один должна быть в резервном депо, другого места для неё не предусмотрено.
– В общем, будем считать, что это та самая сцепка, – определился Стёпа. – То есть, как следствие, будем считать, что на развилке засада. Андрей, есть что сказать по засаде?
– Я не спец по засадам, – застенчиво признался Комиссаров. – Мой профиль охрана и оборона.
– А противодиверсионная работа? – напомнил Юра. – У вас же есть такой раздел?
– На бумаге есть, но только в формате учений. Ребята… в нашей системе сроду не было ни одного тер-акта. Ни одного диверсанта не было. Самое страшное, что тут отлавливали за всё время, это несколько двинутых на всю голову диггеров, которые забрались по вентсистеме. Так что насчёт засады – извините, ничем помочь не могу.
Стёпа немного подумал и выдал оценку обстановки:
– Значит, так. Засаду удобнее всего делать в правом ближнем тоннеле. Они про нас всё знают, так что ждут такого алгоритма: при огневом контакте мы побежим либо назад по магистральному тоннелю, либо в оборотный тупик. В первом случае догонят на поезде и перестреляют. Во втором – из тупика нам деться некуда, так что будет примерно то же самое. В правом дальнем можно посадить пару, чтобы встретили, если сдуру сунемся туда. То же самое в поезде. Это чужой поезд, мы туда ломиться не должны, но на всякий случай пару стрелков туда воткнуть можно. В итоге засада должна состоять как минимум из десятка человек. Если я ошибаюсь и мелкий гад там один, значит… Значит, он сумасшедший, и вообще, непонятно для чего всё это затеял.
– Так куда нам бежать? – тоскливо уточнил Комиссаров.
– К поезду, – уверенно заявил Юра. – Мы сейчас все рукопашники, так что только к поезду.
– Так это… Может, ну её в задницу, эту развилку? – предложил Спартак. – Может, давай развернемся да потихоньку потопаем назад, пока не поздно?
– Не хочу вас расстраивать, коллеги… – внес коррективы Стёпа. – Но если там засада, то нас давно уже обнаружили и теперь ждут, когда подойдём к развилке. Так что обратно нам нельзя: догонят на поезде и на ходу перебьют, как бегущих зайцев. Но вот пока он стоит… У нас есть шанс.
– Какой шанс? – оживился Комиссаров.
– Юра точно сказал, мы сейчас все рукопашники, – пояснил Стёпа. – Так что надо как можно быстрее добраться до поезда, прилипнуть к нему, укрыться, по возможности залезть внутрь. Минимальная дистанция – вот что нам нужно. Даже если там есть резервная группа, загрузку в вагоны я прикрою, а основным, из тоннеля, придётся подходить вплотную, на дистанцию топора.
– А на этой дистанции я за полминуты уложу целый взвод, – оптимистично заявил Комиссаров, взмахнув пожарным топором.
– Ну, насчёт взвода не знаю… – сдержанно отреагировал Стёпа. – Но в общем наша основная задача – как можно быстрее пробежать дистанцию от первого правого тоннеля до поезда, загрузиться в него. Если он ещё и на ходу и сядем нормально, без потерь, это вообще будет решение всех проблем.
– А где пост связи? – спросил Петрович.
– Между оборотным тупиком и закрытым тоннелем. – Комиссаров с сожалением вздохнул. – Так что, боюсь, ваши приятели не дадут нам позвонить в караул. А то бы…
– Ладно, хватит трещать, – вмешался Стёпа. – Разминаемся, чтоб бежать легче и мышцу не потянуть, да пойдём потихоньку. У кого-нибудь есть ценные мысли по ситуации?
– Есть мысль по алгоритму, – заявил Петрович.
– По какому алгоритму? – уточнил Стёпа.
– Про который ты сказал. Они ждут, что мы побежим после огневого контакта, так?
– Ну да, обычный алгоритм. Идут шестеро, на всех один ствол и два десятка патронов: аккурат на раз прикрыться. Значит, при массовой огнестрельной атаке все бегут. Или в ближайшее укрытие, или подальше от места нападения. Причём бегут в панике, пока придут в себя и сообразят, что к чему, всех перестреляют.
– Нет, я имел в виду именно время начала действий. Они ждут, что мы побежим после того, как по нам откроют огонь?
– Ты к чему клонишь, Петрович?
– А давай побежим до того, как они откроют огонь. Они этого не ждут. Так что у нас будет преимущество.
– Мысль неожиданная, но… интересная, – после недолгого раздумья одобрил Стёпа.
– Замечательная мысль! – поддержал Юра. – Тоннели по пять метров в диаметре, просвистим мимо – никто стрельнуть не успеет. Петрович, ты молодец!
– Что ж, давайте так и сделаем, – подытожил Стёпа. – Сейчас все как следует размялись, подходим к правому ближнему тоннелю метров на десять и – резкий старт. Спурт. Считайте, что вышли сдавать стометровку. Не на время, а на жизнь…
Метров за пятнадцать до развилки Стёпа остановился, дал знак сгруппироваться и указал на крохотный красный огонёк на боковой стене на уровне колена.
– Линейный лучевой датчик, – шёпотом подсказал Спартак.
– Нас ждут, – резюмировал Стёпа. – Приготовились. На старт. Внимание. Марш!
И мы во всю прыть помчались к стоявшему за развилкой поезду.
Хотел бы я сказать, что стремительно летел, как вольный ветер над прериями!
Но это будет неправдой.
Организм, мерзавец этакий, поступил как всегда в минуты смертельной опасности: выдал чудовищную дозу гормонов, враз заморозивших кровь, мысли и течение времени. Ноги мои тотчас же словно бы налились свинцом, движения сделались медленными и вальяжными, дышать стало невыносимо тяжело, а звуки вокруг поплыли, сели на пару тонов и сделались тягучими и вязкими, как остывший бабушкин кисель.
– Мочи-и-и! – унитазным басом орал кто-то из медленно проплывавшего мимо правого тоннеля. – Мочи-и-и, бл…а-а-а!!!
Они опоздали. В самом деле, никто не ожидал, что мы побежим до начала боестолкновения, так что в тоннелях никто и стрельнуть не успел, а мы в мгновение ока домчались до поезда.
Это была сцепка из двух вагонов. Все двери были распахнуты настежь, и мы немедленно приступили к посадке.
А вот во время посадки нам всё-таки досталось: перрона тут не было, забираться в вагоны без должной сноровки не очень удобно, приходилось подсаживать друг друга, и мы неизбежно замедлились.
Тут из примыкающих тоннелей сзади выскочили засадники и принялись по нам палить.
Сначала влупили со всех стволов, а их там было как минимум семеро! Однако Стёпа несколько раз стрельнул в ответ, кто-то там вскрикнул, и стрельба тотчас же стала гораздо экономнее.
Я оказался в вагоне первым – Юра подсадил меня и крикнул:
– Бегом в кабину, заводи!!!
Бегом не получилось, в вагоне находилась куча разнообразных ящиков, коробок и мешков, прямо на проходе, так что приходилось перемещаться частично ползком по сиденьям, частично на карачках по ящикам. Через разбитые окна свистели пули, страшно было голову поднять!
Сзади надрывно кричал от боли кто-то из наших, по-моему Петрович, наверное, его ранили. Комиссаров со Спартаком грузили его в вагон, Стёпа скупо прикрывал, отвечая на десятки вражьих пуль одной своей, драгоценной, так что вторым забрался Юра и благодаря своей феноменальной шустрости догнал меня уже у самой кабины.
Я рванул дверь кабины.
В кресле машиниста жался худосочный парень в синей спецовке.
– Назад, стрелять буду! – отчаянно заорал парень, тыча в меня стволом ПП. – Не подходи!!!
Я замер на пороге, не зная, что делать.
До парня один шаг, но в руках у него оружие, и он почти невменяем. Одно движением пальцем, и меня прошьёт очередь.
– Партер! – скомандовал сзади Юра.
Я резко упал на четвереньки и пригнул голову к груди.
Юра, как по мостику, влетел по моей спине в кабину…
Тотчас же что-то противно чавкнуло, булькнуло, брызнуло горячим…
Я поднял голову: парень в спецовке оседал на пол с разрезанным от уха до уха горлом. Юра походя вытер свой страшный нож о спецовку погибшего, подхватил ПП и в мгновение ока запустил двигатель.
Затем он осмотрел ПП (да, это был «Бизон», видимо, всё с того же караула), досадливо буркнул:
– Вот б… патронов нема!
…и побежал назад, помогать нашим.
Не получив никаких дополнительных распоряжений, я пошел за ним следом. Поезд потихоньку набирал ход, рулить тут не надо, а находиться в залитой кровью кабине было неприятно.
Особенно неприятно в свете того, что у парня не было патронов, и судя по всему… чёрт, боюсь даже предположить… в общем, к террористам он не имел никакого отношения, по-моему, это был помощник машиниста.
Наши были в сборе. Все, кроме нас с Юрой, были ранены, но в итоге благополучно погрузились.
Поезд постепенно ускорялся, унося нас в магистральный тоннель, прочь от ярких вспышек и свиста пуль.
Оторвались…
Глава 10
Изгой: В расчёте
Последняя тележка с деньгами уехала в тоннель.
Последний инструктаж с Андреевым.
Вернее, напутственное слово: всё давно сказано и расписано как по нотам, инструктировать в принципе не о чем.
– Смотри, теперь ты сам по себе. Такой временный король подземного мира. Связи не будет, пока не доберешься до последнего перегона перед финишной шахтой. Ева – ваш гарант, помни сам, внуши бойцам. Если вас внизу встретят, я сверху уже помочь ничем не смогу. В ж… гордость, орете во всё горло: «С нами дочь генерала Забиякина!» Так что береги её.
– Я всё понял, не волнуйтесь, мы справимся.
– Ну всё. Удачи…
Через пять минут после того, как Андреев ушел в тоннель, раздался глухой подземный взрыв.
Тоннельный портал плюнул на прощание тугой бетонно-земляной струёй и перестал существовать. Бульдозер быстро заровнял оставшуюся ложбину, насыпал сверху грунт, и все следы каторжного труда истекших суток были аннулированы.
Бригадир проходчиков, да и сами рабочие были в глубоком шоке. И вроде бы заплатили по-царски, но… когда ты сутки напролет самоотверженно вкалываешь, совершая трудовой подвиг, а потом видишь, как в одночасье уничтожается всё, что ты создал, тем более внезапно, без предупреждения…
Вот так с ходу принять такое очень непросто.
Для бурных эмоций сил не было, люди смертельно устали, но на Коврова смотрели с ужасом, как на внезапно вышедшего из тени кровавого маньяка, который до поры маскировался под приличного гражданина.
– Ребята, я понимаю ваши чувства. – Ковров счёл нужным опуститься до объяснений. – Однако поводов для беспокойства нет, всё было именно так и задумано с самого начала. Ваш дальнейший распорядок таков: после отбытия колонны с фурами ждёте пятнадцать минут, затем спокойно едете домой. Подписку не беру, можете болтать что угодно. И не надо так дрожать! Никто вас не собирается расстреливать, это только в сказках про кровавый режим бывает. Всё, спасибо за работу.
У ворот ангара застыл в готовности к выдвижению фальшивый «денежный поезд», пять КамАЗов с фурами под предводительством Вани Савельева. Ваня созвонился с эскортом, доложил Коврову: на выезде с территории ждут четыре патрульные машины и два мотоцикла, как только колонна тронется в путь, они присоединятся.
Все до единого ведомства состоят в клановом подчинении, но вот именно в этом случае не было никакого ренегатства. Насчет эскорта договорились на местечковом уровне, за вполне умеренную плату. То есть эскорт понятия не имеет, чья именно колонна, и в случае необходимости её может остановить любой начальник высокого ранга, наделенный соответствующими полномочиями.
Ковров, однако, был на сто процентов уверен, что до остановки дело дойдёт нескоро, хотя бы уже лишь потому, что все высокие начальники с полномочиями (читай – иерархи разных кланов), в отличие от несведущего местечкового эскорта, прекрасно знают, чья именно это колонна.
Игорь Викторович долго зарабатывал свою репутацию, и теперь эта репутация с лихвой возмещала затраты.
Бывшие соседи готовы к хитрым ходам и головоломным комбинациям. Иначе говоря, никто не ждёт от него простых решений. Так что пока разберутся, что за шишка взяла на себя сопровождение, при этом вполне ожидаемо переругаются вдрызг, пока поймут, что шишки тут вовсе ни при чём и всё до смешного просто решается на местечковом уровне, – уже будет время для драки.
А драка будет обязательно, в этом Ковров даже и не сомневался.
Генерал созвонился с вождями кланов, указал место последней встречи, объявил, что сам будет через десять минут, и убедительная просьба – не опаздывать!
Затем подозвал Ваню Савельева, развернул атлас, показал стоянку большегрузных прицепов на выезде из города.
– Как досюда доберетесь, остановишь колонну, отойдёшь на левую обочину – и в кусты. На параллельном шоссе будет ждать эвакуатор. Вопросы?
– А вроде бы планировали подальше отъехать…
– Боюсь, на «подальше» у них терпения не хватит, и тебя прямо на ходу порвут на части. А ты мне ещё нужен, так что остановишь именно здесь.
– Понял, сделаем. Когда выезжать?
– Миша будет следить за ходом переговоров. Когда время придёт, даст команду. Держи оба телефона под рукой, сам никому не звони, команда может поступить в любой момент.
– Понял, сделаем.
Наёмных водителей предупреждать ни о чём не стали.
Их использовали втемную.
Встреча была назначена в одном из скверов, у шоссе, что ведет в аэропорт.
Когда Ковров туда подъехал, по обочинам, справа и слева, уже стояли, как в народе говорят, навороченные тачки, как минимум три десятка, а то и поболее. Собственно вождей было всего одиннадцать, но каждый прибыл с внушительной охраной и специалистами для оценки архива, так что массовка получилась не хуже, чем давеча у «Строймастера»: не такая многочисленная, но гораздо выше рангом и… заметно кучнее.
«Кучнее» – это не про дорогие машины (какая мелочь в сравнительном эквиваленте!): вожди одиннадцати сильнейших кланов страны сейчас находились в сквере, де-факто – без охраны, на открытом пятачке площадью не более двадцати квадратных метров.
– Ну, козлята, молите своего рогатого властелина, чтоб у меня сейчас не случилось перепада настроения… – расчувствовался Ковров, подъезжая поближе и мгновенно оценивая обстановку. – Это же просто подарок какой-то…
Дело в том, что сквер был справа от шоссе (это если по ходу движения в аэропорт). А слева от шоссе, в полусотне метров, высились три многоэтажки. Команда поступила внезапно, на «оконтроливание» многоэтажек у вельмож просто не было времени, они мчались сюда на всех парах и едва-едва успели, чтобы не опоздать.
А у Коврова время было.
И теперь в одной из многоэтажек, в широкой лоджии заблаговременно снятой квартиры, в густых зарослях плюща уютно сидела сладкая парочка Палыч – Шота со снайперскими винтовками. А к ним в комплекте, резервным вариантом, в соседней лоджии квартиры с хозяйкой в наручниках, запертой в кладовке, скучал личный оружейник Коврова с пулеметом ПК.
И дистанция от этой смертоносной троицы до сквера не превышала ста пятидесяти метров.
Собственно, это было прикрытие, не более того, на тот случай, если кто-то особо ретивый захочет радикально решить все вопросы прямо здесь и сейчас.
Однако… Ковров уже не раз замечал, что статус вольного охотника радикально меняет человека. То есть генерал Ковров двухмесячной давности – сам большой вельможа и вождь клана наверняка довел бы операцию до конца, невзирая на любые гадости в свой адрес, которые, вполне возможно, прозвучат на встрече. Ради успеха он бы запихнул свою гордость глубоко в недра организма и вытерпел бы всё, даже, наверное, плевки в лицо и пощечины.
А вольный охотник Ковров, совсем недавно вкусивший все прелести свободы и слегка опьяненный вседозволенностью… Хм… Вот этот вольный охотник может запросто отправиться в Валгаллу, прихватив с собой всю верхушку российской элиты.
Так что «перепад настроения» в данном случае это вовсе не для красного словца сказано.
Сейчас это очень важный и значимый фактор.
Для всех важный…
Вожди, однако, хамить были не расположены.
Это был тот самый животрепещущий момент, которого они давно ждали. Если не страшиться штампов, то этот момент можно с полным на то основанием назвать «моментом истины», причем во множестве аспектов. Сейчас разом решится вопрос и по деньгами, и по архиву, и… пожалуй, по судьбе Коврова.
Ковров без лишних слов раздал всем симпатичные кейсы из крокодиловой кожи. Во избежание путаницы ручки кейсов были окольцованы бирками с фамилиями вождей.
– Ты, случаем, не с мертвецкой бирки попер? – угрюмо пошутил один из вождей.
Бирки были обычные, пластмассовые, на мертвецкие ни разу не похожие. Просто шутник, как и все присутствующие, сильно нервничал, вот и мерещилось ему всякое такое…
Получив чемоданы, вожди расходиться не спешили.
Все молча смотрели на Коврова, ждали «последнего слова».
– Проверяйте. Я посижу здесь. – Ковров подстелил газетку и присел на скамейку. – Если возникнут вопросы, прошу любить и жаловать. Если в течение получаса ни у кого не возникнет вопросов, сделку считаю состоявшейся.
– Это всё? – с недоверием уточнил один из самых мудрых вождей – на роль координатора его никто не избирал, но остальные к нему прислушивались.
– Увы, это не всё. – Ковров не стал разочаровывать и тут же быстренько отработал репутацию любителя хитрых ходов. – Есть один маленький нюанс. Думаю, вы все помните допотопный чемодан Старика с ручкой из слоновой кости?
– Ты на что намекаешь? – нахмурился мудрейший. – Хочешь сказать, что где-то посеял половину архива?!