Архив клана Пучков Лев

Глава 7

Алекс Дорохов: А город подумал…

К тому моменту, когда я добрался до КПП, наши уже были там.

Здесь был своеобразный карман: просторная прямоугольная площадка с аккуратной парковочной разметкой, по обеим сторонам которой стояли несколько ничем не примечательных автомобилей. На дне кармана находились массивные раздвижные ворота в шаровой краске и такая же шаровая калитка с небольшим оконцем на уровне глаз.

Над воротами виднелась верхняя часть здания КПП с плоской крышей, на которой возвышался широкий бетонный стакан с длинными и узкими металлическими бойницами. Из бойниц торчали два ствола, негостеприимно смотревшие в нашу сторону. По некоторым признакам я определил, что это пулеметы (напомню, прыгать в колодцы я начал сравнительно недавно, а до этого был вполне приличным помощником начальника штаба по боевой подготовке).

Помимо пулеметов, по периметру кармана, справа и слева, были видны головы в комплекте со стволами: две пары бойцов изготовились с автоматами, заняв позиции с той стороны забора. Очевидно, они стояли на специально оборудованных для такого случая площадках, поскольку забор был, повторюсь, довольно высокий.

Калитка была приоткрыта, в проёме стоял коротко стриженный дородный блондин слегка за тридцать, в камуфляже, и смотрел в нашу сторону – как мне показалось, без какой-либо враждебности, а как-то даже насмешливо или с превосходством, как раскачанный борец на парочку забредших в его двор хилых гопников – ну и что с вами делать, дистрофики, просто выкинуть или сначала покуражиться?

Наши в кармане парковаться не стали. Как видите, обстановка к добросердечности не располагала, поэтому они оставили машины на обочине у въезда, спешились и ждали моего прибытия.

Первым делом я схватил из «таблетки» двухлитровую бутылку с водой, вволю напился, сполоснул лицо и облил голову. Жарковато нынче, а тут ещё пришлось прикладным спринтом на досуге позаниматься. Я бы сейчас вообще разделся донага да облился весь – насквозь пропотел, но коллеги и так проявили адское терпение, так что пришлось отложить душ до лучших времен. Слегка сполоснувшись, я коротко, не вдаваясь в подробности, доложил о результатах променада по парку. Пока докладывал, доктор обработал мои ладони дезраствором и залепил пластырем.

– Значит, говоришь, «егоза» колыхалась? – деловито уточнил Юра.

– Точно, на одном проеме пакет колыхался и был слегка приплюснут.

– Вообще, не должен быть приплюснут – «егоза» упругая.

– Ну… так показалось.

– Ясно. – Юра кивнул в сторону КПП. – ОН там.

– Так… И кто это у нас тут такие красивые? – Ольшанский достал телефон и принялся перебирать номера, активно морща лоб, наверное, припоминал, что он знает об объектах в этом районе. – Если Минобороны, будет волокита, с остальными можно попробовать по-быстрому разобраться. Хотя вроде не должно быть здесь у них ничего…

– Скорее всего, ОСС, – сказал доктор, мрачно поглядывая на крышу КПП. – Нельзя нам туда. Вот там как раз точно завалят всех разом.

– Семён, я тебя прошу, не усугубляй! – досадливо скривился Ольшанский, продолжая гонять номера в своем безразмерном списке. – Сейчас не до этого, надо бегом мосты навести. Что же это у нас за…

– Вон копер стоит. – Степа кивнул на забранную в незатейливый сайдинг башню, возвышавшуюся за КПП.

– И что – копер? – не понял я.

– Шахта-подъемник, – пояснил Стёпа и кивнул на крышу КПП. – Док, ты реально усугубляешь. Если хотели бы завалить, уже давно бы сделали это. Мы в куче, с крыши одной очередью можно снять.

Ольшанский наконец кому-то позвонил, задал пару вопросов и слегка приободрился: похоже, понравилось то, что ему сказали.

– Всё нормально, это наши поднадзорные. – Ольшанский спрятал телефон и приосанился. – Пошли пообщаемся. Ведите себя солидно, мы, между прочим, власть, а не какие-то залетные попрошайки.

Когда мы подошли поближе, блондин в калиточном проёме показался мне богатырём: хоть и не особенно высокий, он был не просто дородным, но кряжистым и широким, и от него так и веяло физической мощью. Думаю, при желании он мог бы убить нас всех голыми руками, и пулеметы на крыше не понадобились бы.

– Не нравится он мне, – тихо пробормотал шедший за мной доктор. – Если за забором такие же, нам придется туговато…

Богатырь был слегка небрит, вид имел заспанный и небрежный, но агрессии в его взоре я не заметил. Он смотрел на нас, иронично прищурившись, и не знаю почему, но у меня сразу сложилось такое впечатление, что он нас ждал либо был как минимум предупрежден, что такой визит может состояться в ближайшее время. Бойцы за забором и пулеметчики на крыше тоже не проявляли враждебных намерений. За парней в «стакане» не скажу, я их не видел, но пока шли, успел разглядеть лица над забором. Эти люди смотрели на нас спокойно и умиротворённо, они не ожидали с нашей стороны никакого подвоха.

Очень странно, не находите?

– И по какому поводу усиление? – нервно спросил доктор, кивнув на крышу и в сторону стрелков за забором.

– И вы тоже здравствуйте. – Богатырь усмехнулся и дурашливо изобразил некое подобие реверанса.

– Здравствуйте три раза, – проворчал Ольшанский. – От всего коллектива сразу. Войти можно?

– Да, конечно, – покладисто кивнул богатырь. – Сейчас по-быстрому опознаемся, и войдёте.

– Ну, это запросто. – И Ольшанский предъявил сразу два удостоверения.

Богатырь одно удостоверение сразу вернул:

– Нет, под прокуратурой мы не ходим…

…а второе внимательно изучил, после чего отдал хозяину и зычно крикнул:

– Хоботов! А ну, метнись в караулку, притащи большой список.

– Есть! – послушно отозвалась одна из голов над забором и тотчас же исчезла.

– Вам, может, пару анекдотов рассказать или так подождёте? – радушно предложил богатырь.

– Не утруждайте себя, – покачал головой доктор. – Мы при исполнении.

Странно…

Почему богатырь так ведет себя? Ничего не понимаю!

У меня такое ощущение, что мы играем в какую-то идиотскую игру.

– А у вас случайно система не падала в ближайшие десять минут? – спросил инженер, воспользовавшись неизбежной паузой.

– Шутки шуткуете? – неодобрительно нахмурился богатырь. – Без вас, ясное дело, ничего бы не упало.

– Ну так что, падала?

– В смысле, подтвердить? Подтверждаю, – кивнул богатырь. – Ваши парни сработали что надо: зараз положили все четыре рубежа плюс наповал убили электроснабжение. Асы!

– И сколько всего система лежала? – не отставал инженер.

– Сколько положено, – криво усмехнулся богатырь. – Тридцать секунд – пока дизель разгоняли.

– Так уж и тридцать? – усомнился Юра.

– Честное пионерское. – Богатырь серьёзно вскинул руку в салюте. – А не верите, попробуйте доказать обратное.

– А запаска видеосетки разве не на аккумуляторах? – невинно уточнил инженер.

– Ну… Гхм… – Богатырь смущённо замялся. – Сдохли аккумуляторы. Но слепыми мы были секунд тридцать или даже меньше, это я вам гарантирую. Дизель ещё не завелся, а усиление уже стояло.

– Ему этого вполне хватило, – сказал Юра, ткнув пальцем в КПП. – ОН – там.

– Ну нет, ребята: никакого «он там», – наотрез отказался богатырь, почему-то слегка покраснев. – За такое время через периметр даже сам чёрт не махнёт.

– Этот хуже чёрта, – убеждённо заявил Юра.

– Пусть хуже, всё равно не успеет, – так же убежденно возразил богатырь.

– Он думает, что это учения, – неожиданно сделал вывод Стёпа.

– Ой, да прекратите, – болезненно скривился богатырь. – Ну не смешно же!

Вот даже как…

Что ж, это многое объясняет.

Но с чего бы это вдруг ему думать, что это учения?

Тут принесли список, и задушевная беседа плавно перетекла в русло официоза.

Список действительно оказался большим: это был ватман в рамке, чуть ли не в человечий рост, с внушительной кучей фамилий, званий и должностей неких типов, что имели право беспрепятственного доступа на объект ГПО-12 (расшифровки не было).

По опыту предыдущих попыток официального доступа на некоторые ВГО (важные государственные объекты) я сначала подумал, что мы в глубоком пролёте. Видите ли, это только декларативно нас обязаны пускать чуть ли не везде, а на самом деле всё обстоят либо гораздо сложнее и драматичнее, либо не обстоит вовсе, в зависимости от ряда сопутствующих факторов и в первую очередь от формата отношений «удельных князей» с нашим шефом. А уж про скорость исполнения «верхних» директив я вообще не говорю: нам всего два месяца, так что вероятность того, что мы есть в списке, была очень невелика.

– Да, есть такой товарищ, – приятно улыбнулся богатырь, нашарив пальцем фамилию нашего прокурора. – А позвольте-ка остальные аусвайсы?

– Всегда пожалуйста!

Поразительно, но мы все оказались в списке, в самом низу – после нас никого не было.

Я был приятно удивлен: неужели Система начинает работать?

– Ну что, теперь мы можем войти? – нетерпеливо напомнил Ольшанский, когда богатырь вернул наши удостоверения.

– Да, разумеется, – благосклонно кивнул богатырь. – Но сначала предъявите предписание.

– Какое предписание?!

– Предписание на право проверки караула. Если будете проверять объект, предписание на право проверки объекта.

– Б…, ты чё, издеваешься?! – взвился Ольшанский. – Какое, на хрен, предписание?! Ты только что список зачитал! Так что написано? «Бес-пре-пят-ствен-но-го!!!»

– Так точно, – согласился богатырь. – Но у нас сейчас усиление. Могу притащить вам инструкцию: во время усиления допуск на объект закрыт для всех должностных лиц, независимо от статуса, за исключением тех, кто имеет предписание для проверки караула в период усиления, подписанное лично моим командиром, либо начальником штаба.

– Ё… в…….! – Ольшанский от огорчения выдал такую тираду, что у меня чуть уши в трубочку не свернулись. Это нехарактерно для него, он вообще-то вполне культурный камрад и ругается нечасто.

– Я понимаю ваше негодование. – Богатырь солидарно склонил голову. – Но я также понимаю, что предписания у вас нет. Так что…

– Слушай, давай так: усиление из-за учений, так? Но у нас не учения, я тебе официально заявляю: у вас на объекте – диверсант!

– Усиление из-за отказа системы, – подсказал Стёпа. – Учения здесь ни при чём.

– Совершенно верно, – кивнул богатырь. – Согласно инструкции. Пока не восстановят электроснабжение и спецы не разберутся, почему «упала» система – из-за вашего диверсанта, хмм… или от чего-то реального – вам придется подождать.

– И когда ваши спецы со всем этим разберутся? – живо поинтересовался Ольшанский.

– Как подъедут, так и…

– Так они ещё и не подъехали?!!!

– Ну так… Случилось-то всё буквально несколько минут назад, – пояснил богатырь. – Вызвали сразу. Скоро должны подъехать…

– Б…! – тоскливо воскликнул Ольшанский. – Б…!!! Осподи, да что ж за день сегодня… Ну и что теперь делать?!!!

– Попробуйте по второму варианту, – сочувственно предложил богатырь.

– Это как? – оживился Ольшанский.

– Как обычно, прозвоном. Ваш шеф звонит моему начальству. Начальство отдаёт мне приказ, я вас впускаю. Думаю, так будет быстрее: чёрт его знает, когда эти спецы закончат, а за предписанием придётся к нам в штаб ехать. Впрочем, есть ещё вариант, гораздо проще.

– Какой? – с надеждой спросил Ольшанский.

– Просто доложите, что всё проверили и у нас всё в ажуре. – Богатырь свойски подмигнул. – А я вам ведомость вынесу, расписаться. Или вам акт нужен?

– Да не проверять мы вас пришли!!! – взвыл Ольшанский. – Вот же дубина, прости господи! У тебя на объекте реальный диверсант, каким ещё, б…, языком тебе это сказать?!

– Ну, как хотите, – посуровел богатырь. – Но без предписания не пущу. И не надо оскорблять: мы оба на службе, так что…

– Ну извини, погорячился. – Ольшанский достал телефон и кого-то набрал – подозреваю, что нашего шефа. – Маня, привет… У себя?.. Когда?.. Б…! Нет-нет, извини, это не тебе, это я так… Да, скажи, очень срочно, экстренная ситуация… Да, давай, я жду…

– Наш папа слегка занят, – констатировал Юра.

– Наш папа слегка му…ак! – возмущенно высказался Ольшанский. – Вот эта б… привычка: «Перезвоню, когда освобожусь» – вот это сейчас очень некстати!

Тут Петровичу позвонил шеф, как будто подслушивал, как тут нелицеприятно о нём отзываются. Ольшанский коротко изложил суть проблемы и протянул трубку богатырю.

Увы, увы: судя по всему, когда в этом ведомстве читали лекцию об основах пиетета и чинопочитания, богатырь был в качалке или в столовой: на жест Ольшанского он насмешливо фыркнул и сказал, что кроме двух его начальников все остальные персоны для него не указ, будь это хоть сам президент или весь совокупно взятый Совбез с архангелом Гавриилом во главе.

Ольшанского, похоже, это не удивило. Он договорил с шефом, после чего сообщил богатырю, что вопрос будет решен в течение нескольких минут.

– А пока, может быть…

– Не-а. – Богатырь покачал головой и состроил твердокаменную рожу. – Даже и не подумаю. Потерпите, пять минут ничего не решают.

– Пять минут… – проворчал Ольшанский. – Чёрт, да мы тут уже битый час вола е…! Да за это время он давно уже слинял с объекта!

– Пять минут – как Алекс прибыл, – опроверг Стёпа.

– И никуда он с объекта не денется, – успокоил инженер. – Чтоб систему положить, нужна бригада спецов, одному тут никак не справиться. Когда была инфильтрация, они это сделали. Но сейчас он там один, к периметру никто не подберется, люди на усилении стоят. Так что он сто пудов там, и никто ему не поможет.

– Юра?

– Да, думаю, он там. Через рабочий периметр – это уже запредел. Это, типа, совсем волшебство.

– Ну что ж, это уже лучше, – воспрял духом Ольшанский. – Так… Что мы пока можем…

– А может, вы тут без меня драматургией позанимаетесь? – лениво зевнув, спросил богатырь. – А то я хотел пообедать пойти, если это надолго.

– И где же вас таких набирают?! – Ольшанский смерил богатыря испепеляющим взором. – Какая, на хрен, драматургия?! Ты что, думаешь, мы тут сейчас для тебя распинаемся?! У тебя на объекте реальный террорист!

– Да, слышал, спасибо за информацию, – невозмутимо кивнул богатырь. – Ну так что, ваш босс прямо сейчас звонит моему или это ещё в проекте?

– Успокойся, уже давно звонит, – буркнул Ольшанский.

– Подождите немного, наш шеф в таких случаях работает очень оперативно, – вежливо обнадежил доктор.

– Ну, если только оперативно…

– Чёрт, вот же дебил! – Ольшанский вдруг хлопнул себя ладонью по лбу.

– Я бы попросил! – Богатырь сурово насупился.

– Да это я про себя, – отмахнулся Ольшанский. – Надо было сразу додуматься… Семён, ты вот что: поезжай вокруг объекта, посмотри местность и встань с той стороны, чтоб за подступами наблюдать. Если вдруг что… Да, может, тебе в пару кого-нибудь…

– Вы искать будете, так что вам тут все пригодятся, – покачал головой доктор. – Я сам справлюсь.

– Если что, не дерись с ним, док, – предупредил Юра. – Лучше машиной его слегка задави.

– Я разберусь. – Доктор по-военному чётко развернулся и побежал к своей машине.

– Какие кровавые учения, – привычно зевнул богатырь. – Своих не жалеете?

– Это ты своих не жалеешь. – Юра смерил богатыря осуждающим взглядом. – Пока мы тут трещим, он у тебя уже половину личного состава выпилил.

– Ню-ню…

– Вот тебе и «ню-ню». Потом будешь рвать волосы на… Короче, на везде! Запомни мои слова…

Доктор уехал на своей «пятнашке», а мы остались у приоткрытой калитки. К счастью, долго ждать не пришлось: наш шеф в самом деле сработал оперативно, и через несколько минут начальник богатыря снизошел до разрешительного звонка.

– Что ж, гости дорогие. – Богатырь распахнул калитку, приветливо улыбнулся и уточнил: – Кому докладывать?

– Да ну тебя на хрен с твоим докладом, – заторопился Ольшанский, просовываясь в калитку. – Надо срочно отработать, и так кучу времени потеряли…

– Одну минуту. – Богатырь, однако, не спешил уступать дорогу.

– Что опять не так?! – Ольшанский от негодования аж взвизгнул.

– С оружием не пущу, – решительно заявил богатырь. – Оставляйте в машине.

– И кто его тут охранять будет?!

– Не волнуйтесь, мои присмотрят. – Богатырь кивнул на головы, торчавшие поверх забора. Головы послушно хлопнули глазами – ага, непременно присмотрим.

– Вот же б…! – Ольшанский кивнул Спартаку – тот резво припустил к «таблетке». – Как тебя звать?

– Андрей Васильевич Комиссаров. Кстати, я вижу у вас рации, их тоже оставьте. Связь я вам обеспечу.

– Ну и зануда же ты, Андрюха! – разоткровенничался Ольшанский. – Я такого мозго… впервые в жизни вижу.

– Зато всё строго по уставу, – не стал обижаться богатырь. – А значит, всё правильно и полезно для родины.

– А вот это мы сейчас посмотрим. – Ольшанский криво усмехнулся. – Запомни: не смей отворачиваться от меня в тот момент, когда тебе станет ясно, что у тебя на объекте находится настоящий диверсант и это ни х… не учения! Ты понял? Я хочу в этот момент видеть выражение твоего лица. Я хочу видеть панику и страх в твоих бесстыжих голубых глазах. Это для меня будет такая маленькая моральная компенсация.

– Хорошо, не буду отворачиваться, – мужественно пообещал Комиссаров. – Только я уверен, товарищ полковник, что такой компенсации вы не получите…

Спартак загнал «таблетку» на размеченную парковку, мы сложили оружие и рации в салоне и наконец-то вошли на территорию объекта.

Караульный дворик был узкий, длинный и очень опрятный. Как это бывает в жару на приличных военных объектах, здесь основательно пахло хлоркой.

Справа и слева – одинаковые калитки, ведущие на периметр, прямо по курсу – выбеленная стена здания КПП с однообразными зарешеченными окнами.

В здании было три двери: одна по центру, судя по всему, ведущая в караульное помещение, и две значительно левее, с краю, в слепой части стены. Очевидно, там располагались хозяйственные помещения. Все двери были из бронелиста, на мощных стальных рамах, если запрутся изнутри, замучаешься ломать, тут только рвать солидным зарядом.

Убранство двора было по-спартански скудным. Ни тебе клумбы, ни цветочка, ни единой даже травиночки, сплошь бетон и железо, две площадки у ограждения, на которых сейчас стояли бойцы усиления, да на небольшом пятачке между центральной дверью и правой калиткой, ведущей на периметр, примостилась импровизированная качалка: турник, брусья, обшарпанная штанга с разновесом и несколько гантелей.

Позиции для усиления были выложены новенькими мешками с песком, образующими своеобразный бруствер с бойницами. Вроде бы всё здорово и правильно, однако мне не раз доводилось оборудовать позиции на полигоне родной части, в том числе и перед строгими проверками, и потому мой взыскательный взор с ходу обнаружил сразу три недостатка. Мешки лепили к забору, в один пакет, без буфера, бойцы сидели слишком близко друг к другу – вдвоем на одной площадке, а поверх ограждения не было сетки против ручных гранат.

То есть если влупить по бетонному забору на уровне площадок из двух гранатометов термобарическими «выстрелами» или просто подойти поближе и перебросить во двор пару гранат Ф-1, усиление можно списывать.

С другой стороны, время-то мирное, Тропаревский парк, это некоторым образом столица нашей родины, так что надо быть крепко озабоченным по части военных маневров, чтобы предположить, что кто-то будет бросать во двор спецобъекта «эфки» или долбить по забору из гранатомёта. Кроме того, даже если вдруг найдётся такой маньяк, кармашек тут сделан стратегически правильно (не дураки объект строили): получается узкий сектор, в котором пулеметчики с крыши мгновенно положат любого, кто предпримет враждебные действия. Нет, ясно, что у самого забора закономерно получается мертвая зона, но туда нужно ещё добраться. Это ведь нас подпустили из милости, в рамках учений, а с настоящими врагами разберутся в один момент…

– Ну что, какие планы? – поинтересовался. – Какие вводные будем отрабатывать?

– Вводная будет одна, – торопливо пробормотал Ольшанский. – У вас на объекте диверсант. Надо его найти как можно быстрее. Вот такая, брат, вводная.

– Понял, – покладисто кивнул Комиссаров. – С чего начнём?

Ольшанский в некотором замешательстве посмотрел на нас, словно бы ожидая помощи. Очевидно, нашему прокурору нечасто приходится искать диверсантов на особо важных объектах, так что консультация ему бы не помешала.

– Сначала посмотрим оба плана, верхний и нижний, – пришел на помощь Спартак. – Потом «живое кино» на пульте и записи, что были сделаны до отказа системы. Ну, а там дальше, уже по результатам.

– Да-да, так и сделаем, – одобрил Ольшанский. – Возражения есть?

– Никаких возражений, – кивнул Комиссаров. – Следуйте за мной.

Внутри здания было так же скучно и пресно, как во дворе. Очень опрятно, чисто, однообразно и ничего лишнего. Я бы даже так сказал: стерильно, как в операционной. Однако вполне могло быть так, что вовсе это не повседневная норма, а некоторым образом дань текущему моменту. Дело в том, что у нас в полку примерно так же готовились к разного рода комиссиям и посещениям випов, так что вполне допускаю, что в нормальное время, когда нет учений с неизбежным посещением проверяющих, тут вольготно гуляют люди с пивом, жарят шашлыки и играют в лапту на запретке, а на стенах висят постеры с обнаженными девицами.

В общем-то все караулки, наверное, похожи друг на друга, но тут, в отличие от нашего полкового караульного помещения, имелись отменные кондиционеры.

В дизельном режиме они молчали, но в помещении сохранялась блаженная прохлада, по контрасту с улицей дающая немалый комфорт, тут просто приятно было находиться. Ещё одно существенное отличие от полковой караулки: здесь в комнате отдыха были не скрипучие двухъярусные кровати, а удобные топчаны. По-видимому, тут у них не так уж много народу, иначе вся отдыхающая смена в один ярус вряд ли уместилась бы.

– А в обычном режиме, без усиления, сколько народу на периметре стоит? – спросил я, слегка освоившись и почувствовав расслабляющее влияние знакомой специфики.

Комиссаров с лукавым прищуром посмотрел на меня, словно бы взвешивая, стоит отвечать такому юному оболтусу или сразу послать подальше, чтобы не приставал с идиотскими вопросами, но все же ответил:

– Нисколько.

– Это как так?!

– Как обычно. Система за всем следит. В карауле только операторы, смены внутренних постов и ГБР (группа быстрого реагирования). Ну, если система падает, разумеется, все сразу подрываются – и на усиление…

Упс… Увы, не вышло проявить компетентность. Почему-то думал, что у меня получится, как у Стёпы и Спартака – что ни скажут, всё в тему. И вроде в караулы я хаживал и на объектах бывал, а таки промазал немного…

Ну и ладно, переживу. Я тут самый молодой, мне простительно.

Желая, однако, сгладить неловкость; в ответ на оценивающий взгляд Комиссарова (а чего это такой салага делает в составе комиссии?) я в оправдание поспешил заявить:

– Я это… Гхм… Картограф.

Комиссаров одобрительно улыбнулся одними уголками губ и кивнул:

– Все профессии нужны, все профессии важны.

И хотя получилось снисходительно-покровительственно, но мне это неожиданно понравилось. Может быть, потому, что никто из наших никогда это не говорил?

– Кстати, к вопросу о картографии… – поторопил Ольшанский. – Где у нас план?

– Следуйте за мной, – привычно пригласил Комиссаров.

«Верхний» план был простеньким и едва ли не примитивным, что вполне соответствовало конфигурации объекта. Наверху здесь было только караульное помещение с хозяйственной пристройкой, забор с запреткой и тот самый копёр, на который указал компетентный Стёпа. Этот план мы впитали буквально за минуту. Для удобства я хотел было сфотографировать его на мобильный, но Стёпа тихонько шикнул на меня:

– Нельзя.

Комиссаров одобрительно кивнул – опять Стёпа выступил в тему. Я смутился и даже покраснел: осерчал на себя любимого. Два ляпа кряду за пять минут – это нехорошо. Не мой стиль. Надо быть повнимательнее.

Комиссаров, заметив мою реакцию, счёл нужным подсластить пилюлю:

– Да зачем его снимать? Он простой, и так можно запомнить.

– «Нижний» у шлюза? – уточнил Стёпа.

– Да, «нижний» план на площадке перед шлюзом, – подтвердил Комиссаров.

Похоже, Стёпа и Спартак не раз бывали на такого рода объектах. Интересные люди мои коллеги: у каждого такое замысловатое и непростое прошлое…

Мы быстро осмотрели все верхние помещения, не поленились даже зайти в подсобку и кладовую. Пока осматривались, мимоходом прояснили вопрос насчёт удивительно своевременных учений.

– Андрей, почему ты думаешь, что это учения? – спросил Ольшанский у Комиссарова.

– Почему я думаю, что это учения? Наверное, потому, что это учения.

– Нет, давай без юмора: скажи, на каком основании ты считаешь, что это учения?

– На таком, что я не начкар[6], а командир подразделения и сижу здесь вовсе не потому, что мне больше нечем заняться. Это раз. В шесть утра нас подняли по сбору – видите, я даже небритый, объявили начало учений и довели задачи. Это два. Ну и с утра мы уже отработали четыре вводные, с вами будет пятая. Это три. Поэтому я и думаю, что это учения.

– Ничего себе закрутили! – присвистнул Юра. – Или просто совпало так?

– Нет, таких совпадений не бывает, – флегматично провозгласил инженер. – Они хорошо подготовились.

– Спартак, я тебя умоляю… – традиционно скривился Ольшанский, однако в этот раз без экспрессии, а, скорее, по привычке. – Ты что, у доктора эстафету принял? Даже если и подготовились, и что? Он тут один, а нас целая толпа. Давайте уже побыстрее найдём этого мерзавца и спросим, к чему это «они» подготовились…

В отличие от объектов, на которых мне довелось побывать за два месяца работы в «Бункере», тутошний ПУТСО (пульт управления техническими средствами охраны) располагался не в привычном «аквариуме» на крыше КПП или караулки, откуда открывается отличный обзор и можно визуально контролировать периметр, а… в подвале (на нулевом этаже) с усиленным бетонным перекрытием. Нельзя сказать, однако, что здесь крылась какая-то конструктивная ошибка: напомню, объекты, подобные этому, создавались ещё до Эпохи Разложения, так что проектировали и строили их очень неглупые и умелые люди. Иными словами, если здесь пульт на нулевом этаже, значит, это правильно и целесообразно.

Я не особенно силен в ТСО (технических средствах охраны), но как человек, воспитанный в полку связи и некоторое время прослуживший в подразделении, инспектирующем особо важные объекты, определенное представление о пультах охраны имею.

Так вот, если вы имеете такое же представление и ожидаете рассказа о мегапульте с тысячей кнопок, тумблеров, ламп и маркеров рубежей обнаружения – вы будете разочарованы.

Собственно пульта здесь не было вообще.

На трёх стенах висели большие панели, разделенные на двенадцать экранов каждая. Таких панелей было девять, так что нетрудно подсчитать, сколько всего было экранов. Под монументальным длиннющим столом теснились тумбы с системными блоками, на столе располагались компьютерные мониторы с интерактивными графиками и диаграммами, разнокалиберные телефоны и специальные клавиатуры со встроенными джойстиками. Вот такой тут был пульт.

Всем этим хозяйством заправляли двое бойцов, примерно моего возраста, отнюдь не богатырского сложения (я бы даже сказал, вполне себе очкарики) с заспанными физиономиями, на которых при надлежащей внимательности можно было заметить последствия борьбы интеллекта с повседневной рутиной.

Один из них доложил о результатах несения службы: всё нормально, без происшествий, и после полученного «вольно» оба плюхнулись в свои кресла и принялись показательно таращиться в панели, гоняя джойстиками «зум» и ракурсы камер.

– А это что за чёрные квадраты? – Стёпа указал на два чёрных экрана в нижнем ряду на центральной панели.

– Площадка у лифта, буквально с минуту назад, – сообщил один из операторов. – Обе камеры разом.