Архив клана Пучков Лев
– Да нет, не посеял, и вовсе не половину. Минутку терпения, я сейчас всё популярно объясню…
Не тратя времени на витиеватую преамбулу, Ковров коротко и доходчиво рассказал о приключениях знаменитого чемодана Старика (если кто подзабыл – это ныне покойный вождь ковровского клана).
Дело было так. Ковров долго и упорно работал с доставшимся ему в наследство архивом Старика, всё самое важное отобрал и спрятал в надёжном месте. Но в заветном чемодане кое-что осталось – так, по мелочам, ничего такого, что могло бы вызвать катастрофический обвал рынка или громкие отставки, а просто некоторые досадные и неприятные факты. А поскольку «гости» заявились внезапно, самое важное Ковров схватил и быстренько ушел не попрощавшись. Так что заветный чемодан в качестве трофея забрал Вова Домовитый вместе со всей неприятной и досадной мелочовкой, что там оставалась.
Вожди немного поволновались и пошумели в формате «что-то ты темнишь, брат!» – на что Ковров истово ответил:
– Ребята, а я ведь мог об этом спокойно промолчать. И никто бы из вас даже не почесался. А всплыло бы всё, допустим, спустя полгода, вот так сюрприз, да? Просто играю честно, не хочу, чтобы вслед говорили, что хоть в мелочи, а обманул. И потом, всё это очень легко проверить. Пообщайтесь с Вовой Домовитым и с прокурорскими, что у меня обыск делали, они вам всё подтвердят, слово в слово…
Вожди взяли паузу и задумались. Некоторые думали глубоко и добросовестно, а некоторые – неустойчивые и мнительные – стали бегать глазками и давить косяка в сторону своей охраны.
Момент был тревожный.
Игорь Викторович, вроде бы ненароком прогуливаясь (четыре шага туда, четыре обратно, больше места нет, сквер забит вельможами под завязку), подвинул ногой к бордюру пустую бутылку из-под водки, валявшуюся прямо на дорожке.
Бутылка была положена у бордюра намеренно, для вящей демонстрации контроля над ситуацией, а кто-то из вельмож нечаянно её выпнул из сектора снайперов.
Нет, Ковров не строил иллюзий насчет чудодейственности данной процедуры и вообще слабо верил в благоразумие контрагентов. Если большая часть решит, что он неправ, здесь будет бойня и никто не уцелеет.
Но для самых резких и горячих своевременная демонстрация могла быть весьма полезной и эффективной.
К счастью, всё обошлось.
Разительных аргументов против оправданий Коврова никто не нашел, было лишь лёгкое недоумение по факту самого сообщения и «честной игры»: «Опять финтит, сволочь! Но… Зачем он это делает?» – примерно вот такой вопрос можно было прочесть в глазах большинства вождей.
Однако кейсы с вожделенным архивом жгли руки, всем хотелось побыстрее ознакомиться, за что вообще платили деньги, и потому высокая публика быстро убралась из сквера и чуть ли не вприпрыжку разбежалась по своим машинам.
Ковров с облегчением перевел дух, покосился на многоэтажки и кивнул Мише, внимательно наблюдавшему за происходящим из машины.
Миша тотчас же позвонил Ване Савельеву.
Спустя несколько минут мимо сквера в сторону аэропорта торжественно и величаво проследовала колонна: пять фур, впереди две машины сопровождения и двое мотоциклистов и пара патрульных машин в замыкании.
Колонна была хороша. Верещали сирены, мигалки стреляли сполохами во все стороны, свежеотмытые КамАЗы с новенькими, наглухо застегнутыми тентами внушали глубокое уважение.
Любому дураку было ясно: в такой колонне что попало не повезут!
Ковров был готов отдать полжизни, чтобы полюбоваться на лица всех вождей разом, которые в этот момент сидели в машинах и совместно с экспертами проверяли свои порции компромата.
Увы, это было невозможно. Однако Игорь Викторович, обладавший развитым воображением и неплохо знавший всех вождей, отчетливо представлял их лица и словно бы наяву видел, какая гамма эмоций сейчас на них отразилась.
– Ну что, козлята… Счастливо порезвиться! – И Ковров посмотрел на часы, засекая время. – Интересно… Надолго ли у вас хватит терпения?
Терпения хватило ненадолго.
Едва завывающая сиренами колонна скрылась за поворотом, кортежи вождей стали срываться с места, устремляясь вслед за «денежным поездом».
Первыми, как водится, стартовали самые нетерпеливые. Более благоразумные некоторое время держались, пытаясь соблюсти респектабельность, скорее друг перед другом, нежели перед Ковровым (его мнение сейчас вряд ли кого-то интересовало), но жадность и азарт очень быстро одержали верх над благоразумием. Этак ведь можно и на обочине истории остаться, пока сидишь тут с умным видом, тупые да шустрые всё расхватают и твои деньги (мать твою, умник!) тоже ведь заберут…
Таким образом, через десять минут с момента, как Ковров расстался с вождями кланов, возле сквера не осталось ни единой души.
– Что ж, господа хорошие… А хорошие ли? Да в принципе, какая разница! Итак, козлята, на этом сделку считаю состоявшейся, – с глубоким удовлетворением сказал Игорь Викторович. – Вопросов нет, претензий нет, денег – хе-хе… тоже нет! Так что я могу с чистой совестью ехать в цирк, у меня тут есть билетик на галёрку…
Сняв с позиции Палыча с Шотой и оружейника, Ковров поставил финальную задачу, указал место, довел условия, уточнил особенности:
– Заходите тихо, шума не должно быть, там всё просто. Будет двое-трое гражданских, всех «на ноль». Располагайтесь, чуть позже вам подвезут «железо» и устройства. – Игорь Викторович передал Палычу пакет. – Как обустроитесь, почитай, сделай как там написано. Пока не вскрывай. Всё, удачи.
Отпустив волчат, Ковров вслед за ними отдельным рейсом отправил оружейника с «железом».
– Мне остаться там с ними, помочь? – уточнил оружейник.
– Нет, они сами справятся. Перевезешь «железо» и свободен. Спасибо, хорошо поработал.
В общем-то помощь ветерана-мастера на последнем этапе точно не была бы лишней, но…
Финальное задание будет настолько особым, что его нельзя доверить никому, кроме членов семьи. Поэтому волчатам придётся работать самостоятельно. Ну да ладно, в техническом плане там нет ничего сложного, так что они справятся.
Разогнав всех по задачам, Игорь Викторович отправился на заранее облюбованный НП (наблюдательный пункт), небольшой холм на выезде из города. До НП можно было добраться напрямую по малолюдному маршруту, значительно опередив «денежный поезд», которому придётся выписывать небольшой крюк и кое-где стоять на оживленных перекрестках.
Вообще, надо бы всё бросить и мчаться к финальному пункту, это сейчас важнее всего. Действующий генерал Ковров двухмесячной давности так бы и сделал, послав подальше все подряд зрелища и эмоции. Сначала задача, а остальное уже по остаточному принципу.
Ковров нынешний, вольный охотник, просто по определению не мог пропустить такое зрелище. Он слишком долго шел к этому и, пожалуй, готов был наплевать на собственно задачу, лишь бы увидеть своими глазами, как всё это происходит.
В том, что зрелище состоится, Ковров даже и не сомневался.
Он слишком хорошо знал бывших соседей, так что по-другому и быть не могло.
Без проблем добравшись до НП, Игорь Викторович с комфортом расположился на капоте внедорожника, подготовил бинокль и профессиональный «Nikon» с десятикратным увеличением и поручил телкам прощупать сканером все запасные частоты служебной связи. Все машины вождей были оборудованы радиостанциями, и Ковров знал, что на время «совместного мероприятия» они договорились поддерживать связь, чтобы в экстренном случае быстро организовать взаимодействие и избежать возникновения конфликтных ситуаций.
В ожидании прибытия кавалькады генерал созвонился с информагентами и «Абордажем».
Агенты подтвердили: да, есть такое дело, через все инстанции чётко прошло, что Домовитый договаривался с командованием об экстренном допуске «Бункера» на объект. То есть этот факт надёжно зафиксирован, и несколько позже, когда выяснится, что случилось с первым караулом, у Домовитого начнутся большущие проблемы, а бункерные хлопцы будет объявлены террористами.
– Замечательно, – оценил Игорь Викторович. – Ну, Вова, держись! Теперь твоя жизнь будет яркой и очень насыщенной. Жаль, что недолгой…
«Абордаж» уже скучал на позиции.
– Всё готово, ждём команды на старт, – сообщил Слава Зубов. – Кстати, неплохо бы стартовать именно сейчас. У них весь личный состав во дворе, доводят боевой расчет перед ужином. То есть буквально на раз можно сработать.
– Ну так и не ждите меня! – озарился Ковров. – Я буду чуть позже, тут сейчас должен… гхм-кхм… цирк подъехать, хочу посмотреть.
– В смысле, можно начинать?
– Начинайте.
– Понял, приступаю…
Колонна с сопровождением добралась до широкого въезда на стоянку большегрузных прицепов и встала.
От НП Коврова до стоянки было немногим более четырехсот метров, в секторе прекрасная видимость, несмотря на лёгкую дымку, так что с двенадцатикратным биноклем на этом холме вполне можно было любоваться происходящим так, словно находишься в 30–40 метрах от места событий.
– Ну давай, Ваня, давай, не томи! – подбодрил Ковров, припав к биноклю.
Ваня словно бы услышал шефа: из головного КамАЗа выскочил человек, перебежал на другую сторону шоссе и исчез в кустах.
У Миши тотчас же зазвонил телефон.
– «Эвакуаторы» докладывают, – сообщил Миша. – Взяли инженера, возвращаются.
– Замечательно, – кивнул Ковров. – Теперь я спокоен.
Нет, особой приязни к Ване Савельеву генерал не питал, и на заключительном этапе инженер ему был уже не нужен, разве что как руководитель погрузочной команды. Но инженер знал много такого, чего не стоило знать врагам, а поручать фальшивый «поезд с деньгами» чужому Ковров не мог, так что некоторое напряжение до момента эвакуации Савельева место имело.
А сейчас можно расслабиться и получать удовольствие.
– Ну что, есть «волна»?
– Есть, – доложил старший телков. – Уже вовсю общаются.
– Выведи на динамик, послушаем.
Старший переключил сканер на внешний динамик и сделал погромче.
На запасной частоте служебной связи в этот момент звучали голоса вождей кланов: передние сообщили, что колонна встала на ровном месте, а задние активно интересовались, почему она встала. Тон пока что был спокойный, деловито-озабоченный.
Через минуту колонну обогнал кортеж самого проворного вождя (того, что удрал от сквера первым). Ковров видел в бинокль, как несколько человек спешились, стали общаться с экипажами машин сопровождения.
После этого по рации прозвучал вопрос в адрес вождя, к ведомству которого относились патрульные машины и мотоциклы: не давал ли он команду выелять сопровождение?
Вельможа тотчас же открестился от обвинения в таком неблаговидном поступке и яростно крикнул, чтобы это… такое-сякое, в общем… сопровождение немедленно съезжало на обочину и снимало штаны! Он-де сейчас подъедет и покажет всем, где раки зимуют и как нехорошо торговать из-под полы такого рода услугами.
– Так, хорошо, уже градус поднялся, – одобрил Ковров.
Спустя незначительное время подъехал ещё один кортеж и выпустил на волю несколько человек, которые шустро побежали к КамАЗам.
Полминуты не прошло (шустрые, видимо, были очень убедительными) – КамАЗы дружно вывернули рули и заехали на стоянку, причём последняя машина перегородила въезд: то ли с каким-то особым умыслом, то ли там было маловато места для маневра.
Сопровождение понуро выстроилось у обочины, дожидаясь начальника ведомства, к месту событий по шоссе приближались разом третий и четвертый кортеж, а на стоянке между тем обозначилась лёгкая неразбериха, грозившая перейти в драчку: хлопцы из первого и второго кортежей начали толкаться за приоритетное право вскрыть фуры.
Прекрасно зная особенности мышления и образ поведения вождей, которые сейчас спешно стягивались к стоянке прицепов, Игорь Викторович приготовился к длительному водевилю.
Передние сейчас будут осаживать друг друга, задние требовать, чтобы ждали, когда все соберутся в кучу и назначат общую наблюдательную комиссию, которая не позволит никому взять лишнее, и уже на этом этапе все переругаются вдрызг.
А когда дело дойдёт до собственно вскрытия, там вполне возможны эксцессы разной степени тяжести…
В принципе, Ковров всё рассчитал правильно, но упустил из виду один простой фактор: количество денег.
Для него это были всего лишь КамАЗы с тюками прессованного картона на заднем плане и всякой дрянью для веса на промежуточном и переднем, поэтому мыслил Игорь Викторович обычными конструктивными категориями.
Для всех остальных, кто сейчас находился у заветных грузовиков, это были шесть миллиардов долларов живыми деньгами.
Как говорится – почувствуйте разницу.
Люди из третьего и четвертого кортежей спешились и побежали к КамАЗам, где уже активно скандалила и хватила друг друга за грудки охрана самых шустрых вождей.
Секунда-другая – и началась свалка.
Неизвестно, кто кому первым съездил по сусалам, но спустя несколько мгновений на стоянке уже вовсю шла драка.
В эфире тоже возник гвалт: кто-то кого-то увещевал, взывал к совести и призывал оставаться людьми, кто-то ругался матом, а кто-то орал раненым бакланом, обещая всех убить, если кто-нибудь, не дай бог, тронет его деньги.
Из-за поворота выскочила вереница припозднившихся кортежей, и через минуту к драчующимся присоединились ещё три десятка крепких и умелых бойцов. Ну а ещё несколько секунд спустя раздалась стрельба: как водится в таких случаях, кто-то счел кулачные аргументы недостаточно убедительными и в разных местах беснующегося людского моря, заполонившего стоянку, то и дело слышались пистолетные хлопки.
– У-у-у… Мочи козлов! – тихонько подвывал от восторга Игорь Викторович, шаря биноклем по массовке. – Эх, надо было снайперов подтянуть, такой момент не предусмотрел…
Дерущаяся и стреляющая толпа орала как бешеная, жуткие вопли без всяких мегафонов свободно долетали до НП Коврова.
– От замыкающей – на три часа, у въезда, – сориентировал Миша, пунктуально документировавший всё происходящее с помощью фотоаппарата.
Ковров перевел бинокль в указанный сектор: там дралась толпа поменьше.
В разухабистом рукопашном хороводе сложно было разобрать лица… Но по ряду признаков генерал опознал нескольких вождей, которые усердно мутузили друг друга.
– Вот так ни хрена себе… – опешил Ковров. – Вот это подарок!
Остальные вожди пытались растащить сцепившихся собратьев, но получалось это из рук вон: охрана была немного занята другими забавами, а тех, кто сохранил благоразумие, для успешной миротворческой операции был явно маловато.
– Дай-ка я сам! – Ковров отнял у Миши фотоаппарат и с азартом принялся снимать дерущихся вождей. – Ну, козлята, распотешили… В общем-то на массовку, конечно, рассчитывал, но… Вот именно такого не ожидал!!!
Наснимав в своё удовольствие, Игорь Викторович набрал через выносного оператора номер одного из самых авторитетных вождей (того самого, к которому прислушивались) и, глядючи в бинокль, стал ждать ответа.
Вскоре от резвящейся кучки вождей отделилась одинокая фигура, и Ковров получил в трубку задыхающийся ответ:
– Да, я слушаю!
– Отдышись, – посоветовал Ковров, наслаждаясь пикантностью момента.
– Слушаю, слушаю – говори, что хотел! – взвинченно выпалил самый авторитетный вождь.
– Ну что, неслабо развлеклись, да?
– Чё те надо, придурок?!! – несолидным фальцетом выкрикнул вождь.
– «Придурок» – это, в смысле, кто при дураках состоит? Хм… Если вы уже достаточно развлеклись, попробуйте всё-таки распечатать фуры…
Глава 11
Алекс Дорохов: Эх, прокачу!
Стёпа, Спартак, Петрович и Комиссаров – все были ранены. Слава богу, не тяжело, без проникающих и в основном в верхние конечности. Только Петрович умудрился схлопотать пулю в ногу, причем навылет, остальных зацепило рикошетом.
У всех нас, кроме Комиссарова, были ИПП[8], но их едва хватило на то, чтобы унять кровь, даже перевязаться путём не получилось. У одного только Комиссарова было три раны на руках и спине, товарищ самый габаритный и дольше всех стоял под огнём, втаскивая в вагон Петровича, так что на него ушли два наших пакета, мой и Юрин.
– А что у нас тут? – деловито уточнил Юра, кивнув на ящики, стоящие на проходе.
– Понятия не имею, – морщась от боли, ответил Комиссаров.
– Не понял! У тебя в депо стоят ящики, а ты не знаешь, что в них хранится?! – В глазах нашего записного мародера застыло безразмерное удивление.
– Это НЗ[9]. Опечатано госкомиссией. Никто никогда не вскрывает. Так что, да, не знаю.
– Да не вопрос, сейчас узнаешь…
Юра достал нож и с наслаждением принялся потрошить ящики, безо всякого пиетета вскрывая тяжелые сургучные печати госкомиссии.
Я с удовольствием ему в этом помог.
В ящиках оказалось как раз всё, что нужно для сиюминутного вагонного счастья. Спецаптечки для ядерной войны (нет, это не шутка), универсальные аптечки первой помощи, перевязочный материал, капельницы, медицинские инструменты и солидные наборы медикаментов на все случаи жизни, предметы личной гигиены, сублимированные и консервированные продукты, алкоголь в разной таре, одежда, одеяла, вода в бутылках, пластмассовые фляги с комплектов фильтров и обеззараживающих таблеток и ещё куча всякой всячины, на перечисление которой уйдёт добрый десяток страниц.
Я так прикинул на глазок: нам вшестером можно было спокойно потеряться где-нибудь в тоннеле с этими двумя вагонами как минимум на год, вполне хватило бы для безбедного существования.
Единственно, чего тут не было, так это оружия и боеприпасов.
– Ну, ё-моё, это что за набор для выживания? – огорчился Юра. – Самого главного – и нету…
Мы обработали раны коллег, как следует их перевязали, Юра ловко вытащил пинцетом из спины Комиссарова неглубоко засевшую расплющенную пулю.
У остальных, слава богу, лишнего железа не было.
Петровичу и Комиссарову вкололи обезболивающее. Стёпа и Спартак отказались, мотивируя тем, что, возможно, ещё придётся работать, а обезболивающее заметно расслабляет.
Стёпа был зол и в то же время весел. Поймав мой недоумевающий взгляд, он подмигнул:
– Всё нормально. Все живы, все на ногах, кости целы, артерии не задело. А то, что шкурки попортило, это ерунда. Считайте, что нам крупно повезло. По логике, нас запросто могли там всех положить.
– Это точно, в рубашке родились, – поддержал Юра. – И спасибо Петровичу.
– За что? – не понял Ольшанский.
– За алгоритм. За то, что рванули до боестолкновения.
– Всегда пожалуйста.
Ну не знаю, на мой взгляд, тут можно поспорить.
В команде из шестерых человек четверо ранены буквально за одну минуту. Вот так ничего себе повезло! Нам так никогда ещё не «везло». Кроме того, это ведь именно Петрович застопорил посадку. Почти всё время потратили на его погрузку, его там натурально заколодило от болевого шока.
Ну и напомнить вам, по чьей милости вообще мы угодили в эти тоннели?
В общем, я не стал опровергать более опытных и авторитетных коллег, но остался при своём мнении.
– Не расслабляйтесь особо, – предупредил Стёпа уколотых соратников. – Ещё неизвестно, что там будет… Андрей, далеко до следующего караула?
– Недалеко, но придется подождать, – ответил Комиссаров. – Кстати, скоро будет подстанция, надо бы там остановиться.
– Зачем?
– Там можно взять дрезину с ручным приводом. Поставить впереди поезда. Когда к караулу будем подъезжать, на середине перегона встанем, вышлем вперед разведку на дрезине. Мало ли, что там в карауле…
– Разумно, – одобрил Стёпа.
Заметьте, никто уже не говорил, что это глупость и лишнее движение. Напротив, предположение о том, что второй караул может быть захвачен, все восприняли как должное.
Вот про это могу сказать с полным на то основанием: люди быстро учатся и привыкают ко всему новому. Например, к тому, что в правительственных тоннелях невозбранно шастают диверсанты, а караулы по охране стратегических шахт вырезаются под корень.
– Так, уже пора. – Комиссаров, кряхтя, встал и направился к кабине. – Пойду приторможу…
– Юра сходит! – остановил его я. – Сиди отдыхай, не береди раны.
Юра посмотрел на меня с удивлением (пришлось сделать страшные глаза и даже подмигнуть), потом понимающе изогнул бровь и резво припустил к кабине, лавируя между ящиками и коробками.
Напомню, в кабине лежит человек с перерезанным горлом.
Если Комиссаров зайдёт туда и вдруг выяснится, что это помощник машиниста… Гхм… Не думаю, что это прибавит всем нам радости и благотворно скажется на командном духе.
Ну так, а оно нам сейчас надо? Нет, не надо. Так что пусть себе сидит и дальше пребывает в неведении.
Поезд начал плавно притормаживать…
И вдруг в конце вагона что-то пронзительно запищало.
Спартак, изменившись в лице, бросился туда, расшвыривая коробки. Добравшись до места, он несколько секунд рассматривал какой-то предмет, затем рявкнул:
– Скорость прибавь!
Я, как самый резвый и невредимый, немедленно припустил к кабине и передал Юре распоряжение.
Юра прибавил скорость, и через несколько секунд пронзительный писк прекратился.
Мы дружно направились было в конец вагона, чтобы взглянуть, что же там пищит, но Спартак всех прогнал, велел сгруппироваться возле кабины и присесть, а сам стал исследовать находку.
Через минуту он присоединился к нам и посвятил в суть дела:
– В общем, вагон заминирован. Внутри панель с индикацией, две шкалы, скорость и время. Провода идут на колесную пару, там в полу здоровенная дырень, виден датчик на паре, закладка сразу под полом. То есть при падении скорости ниже десяти километров в час срабатывает сигнал, и пошел отсчёт до цифры тридцать. То есть, если за тридцать секунд не поднять скорость до десяти кэмэ в час, возможно, рванет. Индикация для «чайников», из серии «Смотри сюда, здесь всё очень серьёзно!». Но вполне может быть, что всё действительно очень серьезно.
– Вот это новости! – оценил я. – По-моему, мы сели не на тот поезд.
– Что значит «не на тот»? – севшим голосом переспросил Петрович. – Что вообще происходит?!
– Петрович, успокойся, сейчас разберемся, – урезонил его Стёпа. – Спартак, давай диагноз. Только покороче.
– Думаю, они не хотят, чтобы мы останавливались, – сделал вывод Спартак. – Если бы хотели просто взорвать, поставили бы ВУ без индикации, при торможении сразу бы и рвануло. А тут «не сбавлять скорость!» – вот такой посыл, блин…
Тут Спартак прервался – крикнул Юре, чтобы выставил скорость 12 километров в час. Юра команду принял, поезд стал потихоньку замедлятся и вскоре пошел примерно так же, как я бегаю трусцой на утренней прогулке.
– А как насчёт обезвредить? – уточнил Стёпа.
– Отсюда – никак, – покачал головой Спартак. – Надо лезть под вагон. Но сами понимаете, на ходу это будет очень непросто, да и я сейчас не в лучшей форме.
Меня сразу же посетили феерические картинки из отсмотренного кино: как ловкие героические сапёры на ходу чего-то там обезвреживают, зависнув наподобие человека-паука под грохочущим на всех парах поездом, и я подумал, что даже если откуда-то выдрать доску и прицепить её снизу, раненому Спартаку придется нелегко…
– Да ну его в ж…, это устройство, – разрушил мои видения практичный циник Стёпа. – Спрыгнем на ходу, и пусть взрывается к известной маме. Петрович, ты самостоятельно спрыгнешь?
Петрович встал, подковылял к открытым дверям, несколько секунд смотрел наружу, потом утвердительно кивнул:
– Спрыгну.
– Ну всё, значит, будем десантироваться. Других вариантов нет. Если они не хотят, чтобы поезд останавливался, значит, мы на нём, по их логике, должны ехать туда, куда им надо. А там будет или засада, или вообще чёрт знает что. Андрей, сколько до станции?
– Да по времени уже должны подъезжать. Где-то через две-три минуты надо будет прыгать. Надо встать в дверях, там видно издалека.
– Хорошо. Внимание, все взяли фляги, наполнили водой, повесили на пояс. Взяли перевязку, сколько в карманы влезет, и обезболивающее. Остальное по вашему усмотрению, но чтоб не мешало быстро перемещаться. И поторопитесь, через пару минут будем прыгать…
Мы столпились у второй двери и выглядывали из вагона, ожидая команды на десантирование.
Тоннель был ухоженный, такой аккуратный, благоустроенный и вообще, какой-то… мирный, что ли…
Не знаю, как остальным, а мне почему-то не хотелось даже думать о том, что впереди нас поджидают новые опасности.
Хотелось мира и покоя. В общем, признаюсь, тоннель был ничем не лучше и не хуже, чем в том месте, где нас едва всех не убили, но… Мне с лихвой хватило того, что уже случилось с нами сегодня, поэтому я буквально во всем, что попадалось на глаза, искал нюансы, подтверждавшие мои надежды, и, вполне возможно, наделял обычные детали обстановки не присущими им качествами.
– Мирный, мирный… Пусть это будет мирный тоннель…
Мы приближались к повороту. Комиссаров по ходу дела рассказал, что мы увидим за поворотом, а Стёпа на основе этой информации слегка подкорректировал варианты наших действий.
Сразу за поворотом будет длинный пандус и железная дверь. Это выход из сервисного тоннеля. Тоннель тянется от подстанции, возле которой мы хотели остановиться и взять дрезину. А метров через сто будет собственно караульная станция, с платформой, шлюзом и… возможной засадой.
Так вот, если засады не будет, можно считать, что наши приключения на сегодня закончились: звоним с поста связи в караул, и всё! Да они и сами прибегут, без звонка (там камеры на платформе). Увидят Комиссарова и неистово возрадуются. А уж как мы возрадуемся…
Ну а если всё же будет засада, мы нырнем в сервисный тоннель и побежим по прямой до подстанции.
Поэтому прыгать следует сразу за поворотом, чтобы была свобода для маневра, и оттуда уже наблюдать за станцией, вести разведку, отслеживать реакцию на прибытие поезда и так далее, по списку.
– Приготовились, – скомандовал Стёпа, как только поезд вошел в поворот. – Прыгайте аккуратно, ногу не подверните. Тащить никого не будем.
Сразу за поворотом мы все благополучно спрыгнули и прижались к левой стенке тоннеля.
Все, за исключением Петровича.
Петрович застрял в дверном проёме: у него не гнулась нога!
Для того чтобы прыгнуть, нужно было присесть. Когда примеривался, всё вроде бы выглядело легко и просто, а в итоге вышло, что переоценил свои силы.
Впереди, как и обещали, виднелся пандус и большая железная дверь, над которой горел забранный в решетчатый кожух плафон. Дальше по ходу движения можно было рассмотреть платформу.
Поезд неспешно прокатился мимо пандуса и поехал дальше, к платформе, а Петрович всё торчал в дверях и безуспешно пытался присесть.
– Вот же рахит! – досадливо воскликнул Юра. – Ну и чё теперь, что ли бежать за ним, помогать?!
– Не надо бежать, – осадил его Стёпа. – Наблюдай за платформой, это сейчас важнее. Спрыгнет, никуда не денется. Так, пошли помаленьку к пандусу, тихонько, вдоль стеночки…
Когда до станции осталось метров пятьдесят, с платформы по поезду был открыт ураганный огонь.
Не знаю, сколько там засело народу – мне показалось, что сотня, не меньше, хотя в такие мгновения трудно быть объективным, так что я могу ошибаться.
Мы все разом присели и вжались в тюбинги тоннельной стенки: со станции долбили целенаправленно по поезду, но пули щедро свистели и мимо нас, надсадно воя рикошетом и улетая дальше по тоннелю.
Петрович наконец-то выпал из поезда. Не прыгнул, а именно выпал и теперь лежал метрах в двадцати от платформы, прямо на путях, под огнем, и не подавал признаков жизни.
– Юра, Алекс – за Петровичем! – скомандовал Стёпа. – Потом сразу к пандусу, без остановки. Я прикрою.
– Б…, вот же уё…ще!!! – взвыл Юра. – Из-за этого рахита теперь лезть под пули!
– Я помогу, – неожиданно вызвался Комиссаров. – Он тяжелый, втроем легче будет тащить.
Мы осторожно двинулись вперед, вжимаясь в стену и неотрывно глядя в сторону платформы. Похоже, нас ещё не видели, стреляли только по поезду, но ситуация могла измениться в любую секунду.
В какой-то момент стрельба стихла, с платформы кто-то запрыгнул в вагон, и спустя несколько секунд поезд начал замедлять ход.
Как раз в это время мы добрались до Петровича и вынуждены были отлепиться от стены и выскочить на пути. Схватили его за руки, за ноги, метнулись обратно к стене, и… нет, не пронесло:
– Вон они! – истошно заорал кто-то с платформы, и по нам тотчас же открыли огонь.
Нет, я помню, что была команда «без остановки к пандусу», но бегать под таким плотным огнём – это самоубийство, поэтому мы уронили Петровича у стенки и упали сами.
Несколько секунд нас спасала платформа.
Мы были недалеко, в перекрытом пространстве, но стрелки на станции мгновенно сориентировались и стали перемещаться к краю.
Стёпа дважды пальнул в ответ, но это никого не остановило, и он упал рядом с нами.
Увы, драгоценные патроны пропали зря: в отличие от диверсантов, что напали на нас в тоннеле и были там даже в худших условиях, чем мы (негде спрятаться), у бойцов на станции было заметное преимущество. Платформу явно готовили к встрече, там были ящики и несколько штабелей шпал. Кроме того, двое бойцов, первыми добравшиеся до края платформы, волокли с собой переносной титановый щит.
На этом, наверное, наши приключения и закончились бы…
Но тут случилось… нет, не чудо, а в общем-то то, что неизбежно должно было произойти и о чём мы в пылу боя просто забыли.
В тот момент, когда я уже мысленно попрощался с жизнью, второй вагон поезда окончательно притормозил у дальнего от нас края платформы…
Читать бесплатно другие книги:
