Список запретных дел Зан Коэти

Глава 27

После утреннего разговора со Скоттом Вебером мы встретились с Трейси в ресторане отеля. Стоял замечательный июньский день, и пока мы ели яичницу-болтунью и обменивались впечатлениями, я почти позабыла о цели нашего пребывания здесь.

— Итак, что касается Адель Хинтон, — заговорила Трейси. — Я готова дать свой анализ. Хочешь услышать?

Я кивнула.

— Классический пример несостоявшегося профессора. Всегда первая в классах старшей школы, думала, что с лету покорит интеллектуальный мир. Она считает себя Гением с большой буквы, но застряла здесь, в паршивом государственном учреждении, в богом забытом месте.

— Но ведь это не такое уж плохое учебное заведение? Ее слова.

Трейси покачала головой:

— Однако она обронила, что уже год работает над крупным проектом для конференции. Адель очень скрытничала насчет него, но в университетских кругах такое в порядке вещей. Что бы там ни было, она считает эти исследования счастливым билетом и шансом получить повышение. Да, кажется она очень уверенной в себе, но, думаю, это лишь маска. Сидение здесь делает из нее неудачницу.

— Ммм… понятно, — пробормотала я, проглатывая кусок яичницы. — А что ты выяснила про садомазохистские увлечения?

— Кто знает? Может, как тебе и сказала сама Адель, она правда хочет понять Джека. Но полагаю, это лишь ее способ выделиться. Она желает привлечь к себе внимание в ученых кругах с помощью экстравагантности.

Трейси собиралась продолжить, но зазвонил мой телефон. Я попросила ее подождать и ответила:

— Алло?

Я узнала номер Джима, но он заговорил не сразу.

— Джим, ты здесь?

Трейси с любопытством глянула на меня, намазывая масло на тост.

— Здесь. Послушай, у меня кое-что есть для тебя.

— Ты закончил свое исследование? — слегка улыбнулась я.

— Сара, сложно сказать наверняка, но кажется… здесь все же есть некая закономерность. Мы просмотрели записи университета и личные финансы Джека, отчеты о расходах и все такое прочее. Имеются достаточно надежные сведения о том, где он находился за довольно большой временной промежуток, до вашего похищения и после. Здесь прослеживается связь. Похоже, что в каждом городе, куда он отправлялся на научные конференции, пропадали молодые девушки. У меня есть список.

— Сколько там имен?

Пауза.

— Скажи, сколько там имен, — еще раз попросила я, более мягко.

Трейси застыла с ножом в руке и посмотрела на меня. В ее глазах появилось напряжение.

— Джим, мы заслуживаем знать это. Нам нужно знать.

— Пятьдесят восемь, — вздохнул он. — Включая вас четверых.

Увидев выражение моего лица, Трейси стала отчаянно намазывать масло. Когда с тоста уже капало, она опустила его, с трудом сглотнула и уставилась в никуда.

Я сделала глубокий вдох:

— Джим, мне нужен этот список.

Я почти видела, как в эту секунду мой собеседник закрывает лицо рукой.

— Сара, ты же знаешь, я не могу этого сделать.

— Почему?

— Технически это конфиденциальная информация. Но что важнее, вам пока еще рано видеть ее. Позволь, я поглубже покопаюсь в этом вопросе. Хочу понять, что за связь мы можем здесь проследить.

— Нашелся ли еще кто-нибудь из списка? Может, опознаны тела?

Он снова замолчал.

— Лишь вы трое.

— И все дела не закрыты? Поиски ведутся до сих пор?

— Сара, ты должна понимать, что в США каждый год пропадает свыше восьмисот тысяч человек. Такие дела очень быстро повисают. Некоторые из них пятнадцатилетней давности.

— Понятно, значит, если кто из этих девушек жив, они будут слегка старше меня. Джим, в такой ситуации мне все равно бы хотелось, чтобы меня нашли.

— Но шансы…

— Я отлично знаю статистику.

Джим замолчал.

— Сара, — вновь заговорил он, — где ты сейчас? Давай начнем именно там. Я приеду к тебе.

— Джим, многие семьи по-прежнему ждут своих дочерей. Я хочу увидеть имена.

— Где ты? — снова спросил он.

— Я по-прежнему в Портленде, — замешкалась я. — С Трейси. Привези список.

Я отключилась и взглянула на Трейси.

Она все еще смотрела вдаль, мимо своей тарелки с завтраком.

— Сколько?

— Пятьдесят восемь. Включая нас.

Трейси приоткрыла рот.

— Я должна рассказать Кристин,  проговорила она, кладя вилку на стол и подаваясь вперед. — Она должна понимать масштаб этого дела. Это больше, чем поиски Дженнифер.

— И возможно, больше, чем Джек.

— В смысле?

— Пятьдесят восемь девушек. Мог ли Джек действовать в одиночку? Скорее похоже на работу тайного общества, практикующего человеческие жертвы, как группа Батая. Боже мой… разве это не ясно?

Трейси по-прежнему смотрела в пустоту.

— Склад. Нам нужно вернуться туда. Мы должны увидеть, для чего он использовался или используется, — сказала она.

В желудке у меня все перевернулось.

— Может, дождемся приезда Джима? Пускай он и изучает темный старый склад, который может оказаться храмом для жертвоприношений, — с надеждой предложила я.

— Сара, ФБР не собирается открывать повисшие дела, даже если того захочет Джим. Воздействовать на них не получится. Пресса тоже не поможет. Нужно взбаламутить воду, именно так все работает. Поверь мне, этим я и занимаюсь. Нужно дать им нечто большее, чтобы заставить копать глубже. И немедленно.

— Но Джим сказал, ему нужно совсем немного времени, — простонала я.

— У них были годы, чтобы все это изучить. Я начинаю верить в твою правоту, а значит, действовать нужно сейчас же. Мы не можем дожидаться, пока государственное агентство наведет порядок в своих делах. Между Ноем Филбеном и Джеком есть связь. А еще мне интересно, как именно Сильвия присоединилась к этой церкви, а затем связалась через нее с Джеком. А потом Ной Филбен появляется в садомазохистском клубе. Этот склад принадлежит Ною, и мы должны узнать, что внутри.

Глава 28

— Я не смогу, — через час объявила я Трейси, когда она открыла мне дверь.

Она махнула мне, приглашая зайти. В комнате царил хаос, повсюду валялась одежда мрачных тонов и грубая бижутерия, будто после некоего готического катаклизма. Я убрала несколько вещей со стула возле окна и присела. Выпрямив спину и задрав подбородок, я приготовилась произнести речь, которую репетировала в своем номере с того момента, как у Трейси появилась эта безумная затея.

Та устроилась на краю кровати, скрестила ноги, локти поставила на колени, а ладони сцепила перед собой. Она будто знала, что последует.

— Я еще раз все обдумала, и мне кажется, я просто не смогу этого сделать, — проговорила я.

— В смысле, не сможешь найти Дженнифер?

— Не смогу поехать на тот склад посреди ночи. Без полиции.

— Полиции? Прости, но какие вообще основания вмешивать сюда полицию? Они ведь не находят здесь состава преступления, да может, его и нет. Это чистой воды незаконное посягательство на чужую территорию. А если мы наберемся смелости, то вдобавок проникновение со взломом.

— Еще одна причина не делать этого, — парировала я.

— Есть другие продуктивные идеи?

Я не ответила.

— Так я и думала. И с чем мы тогда остаемся? Ты хочешь сдаться? Что хуже? Посмотреть в окна склада или увидеть на своем пороге освободившегося Джека Дербера?

Я задрожала:

— Конечно же, я такого не хочу.

— Послушай, я тоже не в восторге от этой идеи. Но я все время думаю о тех девушках. О пятидесяти четырех других жертвах. Если есть шанс найти хотя бы одну…

— Может, поедем туда днем?

— Обязательно! Когда мы будем у всех как на ладони! Мне ли тебе говорить, насколько это опаснее. Нужно действовать под покровом ночи.

Мои плечи затряслись, но я сдержала слезы. Не хотела, чтобы Трейси вновь видела, как я плачу. Однако меня трясло при одной мысли о возвращении на тот склад.

Стало тяжело дышать. Окна в номере не открывались, поэтому я подняла ламинированный буклет с описанием услуг отеля и стала обмахиваться, как веером. Трейси внимательно следила за мной, но мне надоело каждый раз угадывать ее настроение, поэтому я даже не взглянула на нее.

— Ладно тебе, Сара, — терпеливо проговорила Трейси. — Ты должна отправиться туда. Посмотри, какой у тебя прогресс, а ведь еще месяц назад ты даже не могла дойти до прачечной. Знаю, тебе совсем не просто. Мне тоже, но на этот раз ты будешь не одна.

Трейси прошла в ванную и вернулась с рулоном туалетной бумаги.

— Вот. — Она бесцеремонно сунула его мне. — Иди и поплачь. Тебе станет лучше. Затем умойся, и тогда заглянем в карту «Гугл»… Но если ты действительно считаешь, что не сможешь, ничего страшного. Я поеду сама.

— Не поедешь! — ахнула я.

— Поеду. Ты ведь знаешь мой подход. Погрузиться на самое дно, столкнуться со страхом лицом к лицу и перейти в нападение.

Только этого не хватало, подумала я. Еще один труп на моей совести. Ведь именно я притащила Трейси сюда, вернула в кошмар наших воспоминаний. Я не могла ей позволить поехать на склад одной. Случись с ней что, и я буду винить себя до конца жизни. В эту секунду я ненавидела ее и еще сильнее ненавидела себя за то, что затеяла все это. Сидела бы сейчас в тихом белом убежище в одиннадцати этажах над землей, заказывала тайскую еду и смотрела фильмы по каналу «Тёрнер классик мувиз», которые я уже сотню раз видела.

Черт возьми, я должна это сделать.

Тем же вечером, в десять часов, мы выехали со стоянки отеля, одетые в черное и обутые в самые удобные ботинки. Я отчасти надеялась, что не смогу найти дорогу до склада. Может, каким-то чудом земля поглотила его вместе с извращенными ритуалами, что происходили внутри.

По пути Трейси рассказала, что утром дозвонилась до Кристин, после того как убедила Джима дать ее номер.

— И как все прошло? — язвительно спросила я.

— Чудо, что она не повесила трубку сразу же. Кристин выслушала меня, хотя ей нечего было сказать на этот счет. Она так долго молчала, я даже подумала, что нас разъединили. Затем своим чудесно-спокойным тоном поблагодарила меня за «свежую информацию», как она выразилась. Свежая информация! И все. Она сказала, что ей пора на самолет, и повесила трубку.

Насколько я поняла, Трейси расстроилась из-за равнодушия Кристин, но не подавала виду. Со своей стороны я не ожидала многого от их разговора, поэтому лишь пожала в темноте плечами и поправила перчатки и кепку.

После парочки неудачных попыток мы наконец нашли дорогу к «Склепу». Заехали на стоянку и выключили фары. Нужно было действовать не спеша. Сидя в темноте, Трейси глядела на мужчину, одиноко стоящего возле своей машины. Он натянул на мускулистый торс черную кожаную куртку с бахромой.

— Что, Трейси, любишь такие места? — спросила я.

Она тихо засмеялась.

— Разве это… не напоминает тебе… — Я замолчала.

Трейси лишь смотрела на дверь, ведущую в клуб.

— Да, напоминает. Но и придает сил.

Еще несколько минут мы молча сидели в темноте машины, затем вновь выехали на дорогу. Трейси сосредоточилась на извилистом пути, а я вглядывалась в деревья, стараясь найти нужный съезд. В ту ночь мне было так страшно, что я не могла вспомнить, ехала ли двадцать минут или все сорок пять.

Наконец я увидела его и точно знала, что не ошиблась, ведь по коже у меня тотчас же побежали мурашки. Мы проехали еще ярдов сто, подыскивая место, где оставить машину. Найдя небольшой съезд, поросший сорняками, Трейси осторожно припарковалась, затем слегка сдала назад, проверяя, как будем выезжать. Я заставила ее дважды убедиться, что мы не застрянем в грязи и что трава не слишком высокая. Хотелось быть абсолютно готовыми к поспешному отъезду.

На этот раз я наконец-то была полностью экипирована. Прицепила к поясу мобильник вместе с запасным телефоном — по одному с каждой стороны. Трейси покачала головой, но я знала, что она тоже напугана и поэтому втайне радуется моим приготовлениям. Мы взяли по фонарику, а я еще прихватила небольшую видеокамеру и баллончик со слезоточивым газом. Для моральной поддержки положила в карман фотографию Дженнифер.

Мы с Трейси встали лицом друг к другу, расправили плечи и глубоко вздохнули. Затем, не сказав ни слова, отправились в путь. Добравшись до дороги, мы услышали рев мотора и прыгнули в канаву, пропуская автомобиль.

— Почему я чувствую себя преступником? — спросила Трейси.

Когда мы приблизились, я облегченно выдохнула. Возможно, он и впрямь заброшен. А может, мы сбились с курса, играя в следопытов. Эта мысль мне нравилась, и я не хотела ее отпускать.

Единственный фонарь, защищенный решеткой, очерчивал на земле круг света сбоку от нас. Трейси дала знак следовать за собой. Я шла за ней по пятам, пока мы, прячась в темноте, огибали здание.

В лесу царила гробовая тишина, лишь тихонько шелестела листва, потревоженная летним ветерком. Прохлада в воздухе была почти не ощутима. В такую ночь я бы точно открыла настежь окно в своей квартире.

Обойдя здание по периметру, мы убедились, что никакого транспорта рядом нет. Потом вернулись к окнам гаражной двери и заглянули внутрь. Ничего не рассмотреть. Трейси кивнула на дверь и, не успела я ничего сделать, как она попыталась повернуть ручку. Заперто.

Трейси решила действовать иначе. Она подошла к гаражной двери, наклонилась и потянула вверх. Я шепотом попросила ее остановиться. К моему облегчению, дверь не шелохнулась. Трейси прошептала в ответ, что, если постараться, та, возможно, откроется. Она указала мне на вторую ручку. Я отчаянно замотала головой и одними губами произнесла:

— Ни за что!

Трейси застыла, пристально глядя на меня из темноты.

— Ради Дженнифер, — сказала она.

Я осмотрелась, вглядываясь во тьму вокруг нас. Затем сделала глубокий вдох и уступила. Встав с другой стороны двери, я взялась за ручку. Трейси подняла кулак и принялась считать на пальцах — раз, два, три. Мы потянули изо всей силы с обеих сторон. Я ощутила, что дверь слегка поддалась, мы старались изо всех сил. С трудом нам все же удалось приподнять ее на полтора фута над землей. Трейси опустилась на живот, чтобы проползти в образовавшуюся щель.

— Ты что делаешь? — чуть ли не вскрикнула я.

— А как еще нам узнать, что там творится?

Мое дыхание и пульс участились.

— Подожду тебя снаружи, — отозвалась я, хотя и сомневалась в собственной безопасности.

— Как знаешь, — сказала Трейси.

Она проползла под дверью и скрылась из виду. Я же принялась расхаживать из стороны в сторону, считая шаги до полосы деревьев, прикидывая, как быстро Трейси сможет выбраться со склада и сколько времени нам понадобится, чтобы скрыться в тени густых крон.

Затем я услышала громкий щелчок и резко повернулась. Дверь гаража с грохотом захлопнулась. Если внутри кто-то есть, то наше присутствие, конечно же, заметят.

Охваченная страхом, я приблизилась к окну и, внутренне содрогаясь, заглянула внутрь. Вдруг загорелся свет. На меня сквозь стекло смотрело чье-то лицо. Я вскрикнула, отскочила и только потом поняла, что это Трейси. Она улыбнулась и указала на дверь, а потом впустила меня внутрь.

— Видишь, ничего страшного. Здесь никого нет.

Внутри склад казался больше, чем снаружи, и походил на пещеру. Стены будто сдвигались вокруг меня. Я нервно глянула на дверь, удостоверившись, что мы оставили ее приоткрытой.

В помещении находились лишь стойла из нержавеющей стали, примерно четырех футов в поперечнике, в ряд вдоль стены. Наверное, для какого-то домашнего скота. В конце каждого стойла к полу была прикручена металлическая стойка, где лежал планшет с чистыми листами, а на короткой цепочке висела ручка.

В каждом стойле с потолка свисал резиновый шланг с распылителем, а на стене были закреплены четыре небольших крючка. Расположенные в ряд лампочки на проводах тускло освещали пространство, отбрасывая скользящие тени.

Трейси зашла в одно из стойл и склонилась над стоком в самом центре, опустилась на колени, что-то разглядывая. Я присела на корточки рядом с ней. Затянутой в перчатку рукой она подняла с пола крошечный предмет и поднесла к тусклому свету. Я отпрянула от отвращения: человеческий ноготь, целиком, с кусочком засохшей плоти. Трейси мрачно глянула на него, а потом медленно положила обратно на пол. Мы обе ужасно перепугались. Сидя на корточках, мы пытались понять, что же означает эта крохотная часть человеческого тела.

Я сидела спиной к двери, поэтому Трейси первой заметила свет фар. Еще не понимая, что происходит, я увидела панику в ее глазах. Слишком поздно я услышала рев мотора снаружи и хлопок двери при включенном двигателе. Теперь мы были не одни.

Времени выключать свет не оставалось. Парадный вход располагался в направлении источника шума, поэтому мы с Трейси побежали к гаражной двери и одновременно схватились за ручки, чтобы вновь ее приподнять. Но когда она упала, то замок защелкнулся, на этот раз она не поддавалась.

По моему позвоночнику пробежала дрожь. Другого выхода наружу не было. Мы услышали приближающиеся шаги и, охваченные паникой, кинулись в самое дальнее стойло. Прижались к стене, пряча ноги за огромным пластиковым баком, который, к счастью, стоял в углу.

Я ругала себя за то, что оставила свет включенным. Это моя вина. Трейси ведь включила его, чтобы я чувствовала себя в большей безопасности. Воспользуйся мы фонариками, и у нас бы оставался шанс.

Нырнув в стойло, мы услышали шаги двух или трех мужчин. В тускло освещенном помещении раздался громкий голос:

— Расслабьтесь, мы пришли с миром.

Тут же послышался хохот двух других мужчин.

Мы с Трейси еще дальше забились в угол, хотя знали, что прятаться бессмысленно. Они найдут нас, это лишь вопрос времени. Я осторожно достала из-за пояса телефон и прижала к себе. Тень на полу повторяла каждое мое действие, поэтому стоило только шевельнуть рукой, и нас сразу же заметят. Трейси тоже это поняла, а поскольку она не могла ни заговорить, ни что-нибудь показать, то лишь умоляюще посмотрела мне в глаза. Со времен подвала я не видела на ее лице такого выражения.

Положение казалось безвыходным: нельзя поднести телефон к уху, оставаясь незамеченной, в то же время, если я не позвоню или не вырвусь каким-то образом за пределы этого склада, с нами может случиться что угодно. Опустив глаза, я без лишних движений нашла Джима в списке контактов, а потом стала набирать сообщение. Но что ему написать? Я на складе в Орегоне и не очень уверена, где именно. Бесполезная затея. Однако я узнала голос и медленно напечатала два слова: Ной Филбен. Он единственная зацепка.

Как только я нажала последнюю кнопку, мужчины что-то просигналили друг другу и побежали к нашему углу. Трейси тихо вскрикнула, я же потеряла дар речи, парализованная страхом.

Не успела я понять, что происходит, как меня схватил мужчина, крепко сдавил мои запястья одной рукой, а другой сдернул с меня ремень. Все мои приборы с клацаньем упали на пол. Второй мужчина так же крепко держал Трейси. Не торопясь, ко мне приблизился Ной Филбен и наклонился, чтобы поднять мобильники.

— Добро пожаловать в ризницу, Сара… Ой, прости, как, ты говорила, тебя зовут? Я правда не могу вспомнить. Но я помню другое имя — Сара.

Он схватил меня за подбородок и медленно провел пальцами по лицу. Я непроизвольно отпрянула. Мне было противно любое человеческое прикосновение, а уж его в особенности — скользкое, похотливое. Это было невыносимо. Меня прошиб холодный пот. Когда я дернулась, державший меня мужчина усилил хватку и подтолкнул ближе к Ною Филбену.

— Удивлена, Сара, что я знаю твое имя? — Он снова засмеялся и вытащил сигарету. — Не против, если я закурю? Я так и думал.

Он зажег сигарету и медленно втянул дым, а потом, как я и ожидала, выдохнул его мне в лицо. Я закашлялась, но старалась не выдать своих эмоций.

— Я с самого начала знал, кто ты, дорогуша. В тот первый день, когда ты пришла ко мне в офис. Прямо на порог! Я даже не мог поначалу поверить в свою удачу и установил за тобой слежку. Мы знали каждый твой шаг. Кого, как думаешь, вы встретили на пути от озера, когда решили поиграть в герлскаутов?

Я взглянула на Трейси. Она явно была напугана. Слова в этой ситуации вряд ли могли помочь. Если бы на этих мужчин подействовали мольбы, я бы умоляла. Но по глазам Ноя Филена я видела, что это не вызовет ничего, кроме смеха. Мои мольбы и унижение его только позабавят, но ничего не изменят.

— Стало интересно, чем мы занимаемся на этом чудесном складе? Ну, конечно же, именно здесь проводятся наши службы. Проповеди по семь раз в неделю, так, парни?

Двое мужчин заржали, а тот, что держал меня, на секунду ослабил хватку. Я взглянула на дверь, через которую они пришли: на фоне черного неба резко выделялся припаркованный белый фургон. Других людей снаружи не видно, но двигатель работает. Внутри меня загорелась искорка надежды.

Я мельком посмотрела на Трейси — увидела ли она этот шанс? Но нет, ее глаза остекленели от ужаса, она не хотела или же не могла смотреть на меня. И снова я должна буду бросить ее, чтобы вырваться на свободу. Я замешкалась лишь на мгновение, и, как оказалось вскоре, оно стало роковым. Не успела я воплотить свой план в жизнь, как Ной кивнул в сторону двери, и мужчины, стиснув наши запястья еще крепче, потащили нас к выходу.

Я сопротивлялась, пинаясь и крича во все горло. Наконец мой приступ ярости вывел Трейси из оцепенения, и она тоже принялась орать. Вспоминая детские страхи и пережитые мною ужасные события, я знала, что не могу позволить им затащить нас в фургон. Иначе все потеряно. Никогда не садись в чужую машину! Я выучила это правило на горьком опыте.

Я отбивалась как могла, но мой конвоир так сильно выкрутил мне руку, что едва не вырвал. Все мышцы горели. Боль всколыхнула новый прилив ярости. Я дернулась, обмякла, затем вновь напряглась, сопротивляясь изо всех сил, но Ной держал здесь этих парней не ради остроумных разговоров. Они были чертовски крепкими и все же справились с нами.

Глава 29

Не успели мы понять, что происходит, как задние двери фургона распахнулись. Перед нами предстало семь-восемь девушек, моложе нас, одетых в одинаковые белые туники из тонкой материи. Глаза их были печальными, лица осунулись. Они смотрели на нас без каких-либо эмоций или удивления. Меня и Трейси грубо затолкали внутрь, швырнув чуть не прямо на девушек. Те даже не вздрогнули и почти не заметили нашего присутствия. Наверное, новенькие, ступор для них обычное дело.

Я подняла глаза. Двери фургона захлопнулись у нас перед носом. Открылись передние дверцы, раздался хлопок и рев мотора. Между нами и водителями находилась прочная металлическая перегородка: мы не видели их, они — нас. С каждой стороны кузова располагалось узкое прямоугольное окошко. Было сложно сказать наверняка, но я подозревала, что стекла сильно затонированы. Церковный фургон.

Я в отчаянии колотила руками по дверям, пока Трейси не оттащила меня и не усадила на пустое сиденье в передней части кузова. Я заметила ремни безопасности, но ни одна из девушек ими не воспользовалась. Мы с Трейси сели рядышком, трясущимися руками я пристегнулась. Трейси изумленно подняла брови, а потом сделала так же. Хотя бы не погибнем в автокатастрофе. Впрочем, при взгляде на сидевших с нами девчонок начинало казаться, что смерть была бы лучшим исходом.

В грузовом отсеке было темно, над головой горела лишь одна маленькая лампочка, поэтому я могла разглядеть лица сидевших рядом. Вблизи они казались еще моложе. Некоторые симпатичные — или же были такими, пока горькая жизнь не выпила из них все соки. Некоторые нет. Все выглядели оголодавшими, как и мы много лет тому назад.

Их лица хранили отсутствующее выражение, словно они пытались защититься от внешнего мира, замкнувшись на внутреннем как на единственном островке спокойствия. Это было место, куда никто не мог проникнуть, которого не достигала даже физическая боль. Я хорошо знала те края. Уже тринадцать лет, как я жила там.

Девушка напротив когда-то могла похвастаться модной стрижкой под мальчика, но сейчас ее волосы пребывали в таком же беспорядке, как и она сама. Бедняжка мельком глянула на нас. В отличие от остальных, в ее взгляде пока сохранилось что-то человеческое.

— Кто эти парни? — прошептала я в темноте. — Куда нас везут?

Я с удивлением услышала свой дрожащий голос. Видимо, потрясение временно взяло верх над ужасом. На одно мгновение я словно бы обрела контроль над собой.

Девушка криво улыбнулась, но улыбка тут же увяла. Я уже не надеялась, что она ответит. Когда она все-таки заговорила, я заметила, что у нее отсутствует пара зубов.

— Вы действительно хотите знать?

— Да, — ответила Трейси, подаваясь вперед. — Да, мы действительно хотим знать. Надо понять, как выбраться отсюда.

Хоть она и крепилась, я уловила нотки страха в ее неровном голосе.

— Что ж, удачи, — фыркнула девушка. — Если выясните, дайте знать, — поспешила добавить она. — В любом случае я в деле, хоть и сомневаюсь в успехе. Вы не знаете, с чем столкнулись.

— Тогда расскажи, — попросила я.

— Мы повидали много дрянного, — добавила Трейси. — Ты бы сильно удивилась сколько.

Девушка открыто посмотрела на нас:

— Нет, вряд ли.

Ее взгляд скользнул прочь, устремившись на затемненные окна.

— И что вы сами думаете насчет этого? — тихо спросила она, глядя в пустоту.