Кокон Посняков Андрей
– На черемухе. Пей на здоровье, Максим. Жаль, редко заходишь.
– Как Мишка-то?
– Ничего. Звонил вот недавно. Осенью приехать обещал. Как солдат – на побывку.
Настя вздохнула, и Макс обнял ее за плечи:
– Ничего, сестренка, не грусти – прорвемся! Главное, мужик у тебя работящий, не пьет… ну, я имею в виду – много. Опять же – все в семью.
– Да все так. – Женщина кивнула. – Но дети-то, считай, без отца растут. Видятся редко, а мужская рука нужна. Игореха скоро совсем от рук отобьется. Началось уже – озера ему, приятели, танцы…
– Не рано еще для танцев-то?
– Вот и я говорю: рано. Вообще-то учителя его хвалят, только говорят, безалаберный, не усидчив. Эх, скорей бы кризис этот проклятый закончился, опять бы где-нибудь тут, рядом стройки пошли или завод заработал… Больших-то денег нам и не надо, лишь бы мужик в семье… Игорь! Ну, что там твой Интернет?
– А нету ни черта! Не загружается.
– У вас через USB-модем связь-то? – спросил Макс.
– Нет, по проводу.
– Значит, и там зависло. Насть, у вас собаки нет?
– Да был кобелек. Новой пока не завели.
– Зря. Купили бы.
– Купим. Соседи щенка обещали.
Максим там и заночевал, у сестры. Посидели, выпили, вспомнили детство… А уж утром, попив чайку, – прямо на работу. Свеженький как огурчик – вот что значит своя настоечка, своя наливочка и все такое прочее. Нет, положительно повезло Мишке с супругой.
Припарковав машину на обычном месте, Тихомиров вошел в офис, сразу заметив озабоченно-хмурые взгляды сотрудников – что-то рановато на работу пришли.
– Слышь, Максим, чего в городе-то творится! – Нервно затушив сигарету в кадке с геранью, чернявый крепыш Эдик, водитель, хотел было выругаться, но сдержался, покосившись на женщин – Эльвиру Петровну, Леночку… Вероники что-то не было. А, она ж в Питер отпрашивалась. Впрочем, какой к черту Питер?
– Вероники нет что ли?
– Да не пришла еще.
– А…
– А Игорь во дворе, с машиной возится. Ручка там на двери у него сломалась.
Все замолчали. Второй водитель, Игорь, пришел, присел на стульчик для посетителей у стола. А Ника так и не появилась… прогульщица.
Максим, конечно, понимал, что им всем сейчас от него нужно. Четкий и конкретный ответ на вопрос: будет зарплата или нет? Не говоря ни слова, Тихомиров подошел к стоявшему в углу сейфу и, вытащив из кармана ключи, открыл… Достал имеющуюся наличность, сложил на столе:
– Вот. Все, что есть, на зарплату пустим. За этот месяц хватит, а следующий, если не закончится все, то… Честно говоря, ума не приложу, кто будет нам уборку заказывать?
– Да бросьте вы, – замахала руками Леночка. – Вот увидите, закончится все не сегодня завтра, попомните мои слова… Максим Андреевич, можно у вас отпроситься на три дня? Раз такое дело, связи никакой нет, вот я и подумала…
– Конечно, можно, Леночка, – кивнул Макс. – Я вообще пока всех вас могу отпустить. На время. А как все восстановится – сразу всем позвоню.
– А зарплата? – с грустью поинтересовался Эдик.
Максим только руками развел:
– Ребята, как всегда: будут заказы – будет и зарплата. Ну что, товарищи женщины, свободны… идите к своим семьям, хозяйствуйте, у кого огород имеется… скоро, кстати, грибы пойдут. Парни! Вас попрошу остаться ненадолго…
Когда женщины, простившись, ушли, оба водителя уселись за стол и вопросительно уставились на шефа.
– А вот. – Максим достал из сумки бутылку прихваченной у двоюродной сестрицы настойки, полбуханки черного хлеба и банку с зеленым горошком. – Посидим-ка сейчас с вами, покумекаем. По какому поводу, объяснять надо?
Они просидели часов до двенадцати, выкушали бутылочку, покурили, обсуждая все то, что вот уже второй день творилось в городе, из которого было не выбраться… и в который было не пробраться.
Водители, кстати, тоже пытались пробиться – кто в деревню, кто по питерской трассе. Максим достал из ящика стола карту, прикинул:
– Ага… вот здесь, у Калинкина, – разворачивает… Дальше тут – у Светлого озера… До Заборовья кто доезжал?
– Я попробовал, где-то на шестом километре – кранты.
– Ага… Значит, примерно на середине дороги. Что по мосту? А впрочем, сам знаю… ничего хорошего.
– По реке тоже не уйти, – закурив, добавил Эдик. – У меня тесть заядлый рыбак, хотел вчера на лодочке, по своим местам… Увы!
– А, выходит – и на воде тоже… Ну-ка, Эдик, покажи примерно, где твой тесть завис? Спасибо…
Расставив на карте точки, Максим соединил их жирным черным маркером – получилось бесформенное округлое пятно, чуть вытянутое в сторону озера Светлое и охватывавшее всю старую часть города и прилегающий к ней микрорайон девятиэтажек.
– Ну вот. – Максим щелкнул по пятну пальцем. – Такой вот у нас получился кокон. Давайте прикинем – что тут вообще есть?
Прикинули, стараясь учесть всевозможные учреждения, включая отделение общества инвалидов и СЭС.
– Значит, так… – составляя список, негромко резюмировал Тихомиров. – Кроме всего прочего, мы имеем две школы, детсад, старый военкомат, лодочную станцию, АЗС, отделение Сбербанка… Все учли? Все учреждения?
– Старый клуб забыли.
– Ага, и старый клуб. Что там сейчас – кафе какое-то?
– Угу, кафе… И рядом, ближе к реке, – ТЭЦ.
– Резервная тепловая станция, осмелюсь уточнить и напомнить. Без нее бы нам сейчас вообще… в этом чертовом коконе.
– Да уж, – кисло прищурился Эдик. – Вот уж это точно – кокон!
Городок постепенно охватывала паника. Началась она не сразу – многие просто не могли осознать случившееся, но распространилась очень быстро, в особенности среди маргинальных слоев населения.
Ходили самые разные слухи: будто все, что произошло в городе, – результат подрывной деятельности ЦРУ, и, наоборот, будто бы это все подстроили коммунисты, чтобы взять власть, либо Медведев с Путиным – чтобы сохранить.
Народишко помаленьку сатанел, опускаясь на нижнюю ветвь эволюции – к обезьянам и прочим приматам. Резко обострилась зависть.
А никаких сдерживающих факторов в городе не имелось – ни административной власти, ни милиции, ни даже пожарных – все остались на том берегу, за туманом, так что буйствуй – не хочу.
Вот и начали…
– Это богачи виноваты, – как-то проходя мимо рынка, краем уха услыхал Максим. – У них-то продуктов много, а мы скоро вымрем.
– Да-да, эти суки все и подстроили – чтоб еще богаче быть.
Грузчики с рынка, шляющаяся без дела молодежь, какие-то бомжеватые личности сбились в кучу на углу, у бывшей пивной, обсасывая последние новости, точнее сказать, сплетни.
Тихомиров тоже остановился – послушать, все равно никакой информации больше не было.
– Умные люди время зря не теряют, – по привычке оглядываясь, витийствовал подозрительного вида субъект в надвинутой на самые глаза кепочке. – Вчера вон склад подломили… много чего взяли – водка, консервы… Сейчас ведь деньги – бумага, на растопку только.
– Дак, может, еще образуется все?
– Может. Тогда тем более – нечего зря время терять!
Субъект вдруг оглянулся: мимо как раз проезжала машина – шикарный, сверкающий лаком «лексус».
За рулем сидела девчонка лет двадцати, а то и того меньше – классическая такая блондинка. Ага, вот остановилась у тротуара, вышла… Пошла, гордая, ни на кого не глядя, – этакая хозяйка жизни, в фирменных дорогущих очках, синей, со стразами, кофточке и белых коротких шортиках.
Шла, провожаемая ненавидящими взглядами, словно не замечая их. А может быть, и не замечала – привыкла.
Собравшаяся у пивной гопота переглянулась.
– А что, парни, натянем девку? – нехорошо ухмыльнувшись, предложил мутного вида субъект. – Ишь как вышагивает.
– Холе-о-оная сучка!
– Ага… и на тачке какой ездит… Папик, видать, хорошо ворует, а мы тут нищенствуем!
– Такие всегда при всем!
Поднявшись к висевшему на углу банкомату, девчонка безуспешно попыталась снять с карточки деньги, потом пожала плечами и пошла обратно к машине.
Цок – каблучками – цок…
Опа!
Неожиданно подбежав, субъект в кепочке схватил ее за руку и, глумливо усмехаясь, спросил:
– Девушка, девушка, а как вас зовут?
– Пусти! – Блондиночка даже очков не сняла, все еще не понимала, дуреха, что времена-то изменились, и далеко не в лучшую для нее сторону. – Пусти, кому сказала, козел!
Ну ду-у-ура!
– Ты кого козлом назвала, бикса? – Сплюнув, приблатненный поправил кепку и без лишних слов отвесил девахе смачную оплеуху.
Блондиночка дернулась, все еще не осознавая, что сейчас может произойти.
Крутые очки ее свалились на асфальт, кто-то из гопников наступил на них с явным удовольствием, раздавил с хрустом. Другой схватил девчонку за кофточку, дернул – полетели в пыль пуговицы со стразами, обнажилась грудь…
Макс только головой покачал: ну вот – она еще и без бюстгальтера… все как назло.
А кто-то уже полез в шортики…
Девчонка завизжала, дернулась:
– Да мой папа вас всех! Да моя мама… мой дядя… А-а-а-а-а!!!
А с нее уже содрали шортики, цинично пристраивая на капоте, и Максиму вдруг стало жалко этой желторотой дурочки, никогда не видевшей настоящей жизни… разве вот только – сейчас…
– А-а-а-а!!!
– Менты!!! – свистнув, словно соловей-разбойник, дико закричал Тихомиров. – Атас, братаны!!!
Это еще действовало, еще не совсем притупились рефлексы…
Бросив деваху, гопота бросилась кто куда, мутный субъект даже потерял свою кепочку…
Стоило только крикнуть!
Оглянувшись, Макс подошел к машине и помог девчонке подняться.
– Что?! – Она все никак не могла прийти в себя, хлопала глазками. – Вы кто такой?
– Уезжай! – быстро бросил молодой человек. – Вали отсюда. Ключи-то не потеряла?
– Не-ет… в машине…
Почти силой затолкнув блондинку в машину, Тихомиров быстро зашагал прочь – маргинальные элементы вполне могли сейчас опомниться, если уже не опомнились…
– Братва! А ментов-то нету!
Уезжай же ты скорей, уезжай! Ну, заводись же… Ну наконец-то!
Фыркнув двигателем, «лексус» с визгом тронулся с места и исчез за поворотом.
– Лови ее, сук-у-у-у!!!
Ага, лови… Тихомиров злорадно усмехнулся: кто не успел, тот опоздал!
Однако, как оказалось, это все были еще цветочки, по сравнению с тем, что началось ближе к вечеру, когда Максим возвращался от сестры домой. Как раз по пути, неподалеку, располагалось несколько коттеджей частной застройки – красивые двух-трехэтажные особнячки за высокими заборами с воротами чугунного литья.
Там уже собралась толпа – как минимум сотня человек, а то и больше, – кто-то кричал, кто-то ругался, кто-то просто возмущенно потрясал кулаками:
– Хватит, нажировались за наш счет, суки!
– Пришло время делиться!
– Да уж, поделятся они, как же!
– А мы и спрашивать не будем!
– Отдавайте награбленное добро, сволочи!
Громыхнул в ворота первый булыжник, за ним полетел второй, третий, десятый… Звякнув, разлетелся хрустальными брызгами дорогой эксклюзивный фонарь, а вот достали и до окон…
Тихомиров лишь хмыкнул: хру-у-устальный звон! Бомм-бомм!
И надо же было дорожку булыжником вымостить, эстеты, блин… Теперь – вот вам! А как вы думали? Булыжник – орудие пролетариата!
Кто там жил, в этих уютных коттеджиках с собственной котельной и гаражами? А черт его… Тихомиров особенно не интересовался. Вон тот, крайний, кажется, принадлежал кому-то из городских шишек, посередине – какому-то крутому бизнесмену, а этот, с красной крышей… ммм… прокурору, кажется, или председателю КУМИ.
Стекла летели у всех!
Максим остановился посмотреть, нездорового любопытства ради… Кстати, не он один такой был – рядом, у скверика, столпились какие-то пенсионеры, женщины, подростки на велосипедах и без оных.
По большей части зрители погромщиков одобряли, нехорошо выражаясь в основном по адресу владельцев коттеджей:
– Наконец-то хоть кто-то до этих сволочей добрался!
– Правду говорят – с трудов праведных не наживешь палат каменных!
– Да что там – палат? Квартирки паршивенькой не наживешь!
– Ой, ой, смотрите – охранник! Вот дурак-то!
Действительно, дурак. Тихомиров прищурился, увидев, как из распахнувшихся ворот выскочил здоровенный бугай в черно-зеленой униформе с дубинкой. Что-то грозно закричав, размахнулся, ударил первого попавшегося… Дура-а-к…
Кто-то швырнул камень, охранник схватился за голову и повалился наземь. Выскочившую со двора собаку, здоровенного кавказца, тоже забили камнями – и очень быстро.
– Что же это делается-то, братцы? – с возмущением воскликнули у самых ворот. – Совсем ошалели, сволочи, собаками народ травят!
– Бей их, братцы! Круши! Жги!!!
Собственно, этого и следовало ожидать – распалившаяся толпа хлынула во двор, сметая на своем пути все – будку охранника, джип, беседку… Ворота соседних домов штурмовали по всем правилам, используя в качестве тарана подвернувшиеся под руку скамейки и бревна.
Кое-где осажденные пытались сопротивляться, послышались выстрелы, еще больше разозлившие всех.
– Ишь, стреляют еще… – нехорошо усмехнулся стоящий рядом с Максим седенький, самого интеллигентного вида старичок в небольших модных очках. – Теперь уж откуршевелились, гады… За все рано или поздно придется платить! Ой, молодцы!
Последнее восклицание явно относилось к штурмующим – те наконец справились с воротами соседнего дома, ворвались… Послышался звон выбиваемых стекол и крики. Видно было, как кого-то выбросили из окна, а со двора крайней усадьбы потянулся к небу черный столб дыма.
– А вот это они зря, – прокомментировал старичок. – Пожар может и на старый город перекинуться, запросто. Люди-то чем виноваты?
– А это – не люди? – Тихомиров кивнул на коттеджи.
– Нет, – поправив очки, убежденно отозвался собеседник. – Это не люди – это твари. Паразиты – лучше слова не поберешь. Все страну разворовали, сволочи! Теперь – получайте, что заслужили.
– Но, может быть, они честные бизнесмены…
– Ага, честные… Честным таких домин в жизни не выстроить! Так уж жалеть их нечего, они нас не жалели. В любой магазин зайди – цены-ы-ы!!! Да еще обманывают – обвешивают, просроченный товар продают, фальшивые распродажи устраивают… Может, и хорошо, что сейчас этот туман, что не выехать… Хоть кто-то за свои грехи ответит.
Тихомиров махнул рукой. Такая вот философия – и ничего тут не скажешь. Среднего класса, по сути, нет. А есть, два мира – два детства. Две жизни, два народа, две нации – богачи и все остальные. А это как бинарный газ – та еще смесь. Взрывчатая!
А между тем штурм продолжался. Пал еще один коттеджик, за ним – еще. Снова потянулись к небу столбы дыма, любопытные подались вперед, а кое-кто уже и примкнул к штурмующим, точнее сказать – грабящим: ушлые людишки уже выносили из «дворцов» все, что плохо лежало, – музыкальную аппаратуру, кухонную утварь, какие-то занавески, картины. Экспроприация экспроприаторов – все буквально по Ленину, по Марксу.
– А пойдем-ка и мы! – обернувшись, выразил общее мнение старичок. – Посмотрим!
Казалось, только его слов и ждали. Все сразу рванули – впереди мальчишки на велосипедах, за ними остальные, словно океанской волной прихватило и Макса, понесло, едва не ударило об ворота… Ничего удивительного – когда-то еще Ле Бон писал «Психологию толпы» – весьма поучительное чтиво.
Во дворе, куда занесло Максима, у самого крыльца ваялись охранники… кто-то уже явно мертвый, а кто-то еще стонал. Рядом, зализывая окровавленный бок, жалобно поскуливала овчарка… Да уж, судьба – погибнуть за хозяйское добро. Что может быть нелепее? Трудно себе представить.
Просторный холл коттеджа был украшен позолотой и лепниной. Сорванная с потолка огромная люстра тысячью хрустальных брызг растеклась по мраморному полу. В углу, не нужная никому, словно павшая лошадь, лежала мертвая женщина в распахнутом дорогом халате, а рядом с ней – мальчик лет десяти, тоже мертвый. Видать, просто подвернулись под руку, точнее – под камень или палку. Выскочили не вовремя, небось еще и сказали чтото…
– Господи… – Старичок в очках – тот самый – невольно перекрестился. – Все понимаю, но… Женщин-то зачем? Детей?
– Это не женщины и не дети, – обернулся какой-то угрюмый мужик с мозолистыми руками. – Это вообще не люди – твари. Вот собак – да, жалко, а этих… – Он смачно плюнул прямо в лицо мертвой женщине…
Приглядевшись, Тихомиров узнал в ней владелицу сети магазинов. Да уж, судьба…
То ли от крови, то ли от трупов этих или от смачного рабоче-крестьянского плевка Макс вдруг почувствовал себя дурно и, повернувшись, вышел на двор, а потом и на улицу, за ворота. Постоял, покачал головой и, махнув рукой, зашагал через сквер в город, к микрорайону типовых девятиэтажек.
Но и тут не ушел от экцессов.
Из деревянной беседки, окруженной десятком дюжих парней в черной, с зелеными отворотами униформе – охранников, доносились крики.
Максим повернул голову: прямо там, в беседке, охранники растянули абсолютно голую девчонку – блондиночку, что еще утром спас Макс, – и по очереди насиловали ее, сопровождая свои действия циничными комментариями и матюгами.
Вот это да! Собственные охранники…
Впрочем, Тихомиров уже ничему такому не удивлялся. И спасать никого не хотел – себе дороже, что он, Терминатор, что ли?
Просто прошел мимо. Нет, все же вернулся, спросил:
– Мужики, в городе хоть какой-нибудь транспорт ходит?
– Да никакой. – Один из охранников обернулся и, сплюнув, неожиданно предложил: – Девочку хочешь, брат?
Тихомиров ошарашенно кивнул на песочницу:
– Это вот эту что ль?
– Ее… Та еще сучка. Нас за людей не считала, смотрела как на мебель… А теперь вдруг: спасите-помогите… – Охранник снова сплюнул и усмехнулся: – Вот мы и помогаем, чем можем… Так будешь?
Максим пожал плечами:
– Так тут у вас, наверное, долго… А я спешу.
– Да уж не быстро. Зато девочка какая! Как говорится – из князи в грязи, вот так!
– Да уж… Слушайте, мужики… А потом-то вы что с ней?
– А ты как думаешь? – Охранник сурово сдвинул брови. – Девочка не из простых. А вдруг да все обратно вернется? Что нам потом?
– Да когда еще все вернется-то? – Тихомиров негромко засмеялся и махнул рукой. – Если вернется вообще… Да и думаю: амнистия всем тогда выйдет.
– Да ты что?
– Точно… А девчонка красивая. Я б ее потом взял. Продайте, а?
– Продать? – Охранник от удивления раскрыл рот, словно акула – пасть. – Обернулся к своим: – Парни, слышали?
– А и продадим! – громко заявил его коллега – дюжий, с небольшой бородкой, усач. – Смотря, правда, за сколько…
– Блок «Мальборо», пожалуй, дам, – почесав голову, задумчиво отозвался Максим.
Охранники переглянулись:
– Два блока!
Так и договорились – на вечер, и Тихомиров торопливо зашагал к себе. Просто жаль стало девку… Да и не хорошо это – дюжие мужики и…
В микрорайоне тоже было неспокойно – паника охватила всех! Никому не сиделось дома, люди шли на улицу, кучковались у подъездов. Что-то с остервенением обсуждали, кто-то кричал, кто-то даже плакал.
– А квартплата? С квартплатой-то как же быть? – допытывалась востроносенькая старушка в резиновых сапогах и плаще. – Снимут с нас хоть часть за все безобразия?
– Снимут! – Лысоватый пожилой общественник с лицом профессионального сутяги уже забрался на поставленную у подъезда скамейку. – А не снимут – так будем жаловаться. Верно я говорю, товарищи?
– Верно, верно, Иван Кузьмич!
– А школа, со школой-то что теперь будет? Куда детей-то?
– Да будет школа. Ведь не говорили, что закрывают, – никаких объявлений нет.
– Вон, вон, смотрите, Калябкин идет, председатель ЖКХ. Давайте у него спросим! Здравствуйте, Александр Иванович! Вы, как власть, объясните народу: что вообще происходит-то?
– Да я не больше вашего знаю! – Председатель, плюгавенький мужичок в замызганном пиджачишке и серой фетровой шляпе, нервно дернул плечом. – Знаю, что не выехать пока из города, даже через виадук не выбраться, что вся власть на том берегу осталась: исполком, ну, мэрия, милиция опять же, комитеты разные…
– И кто ж теперь власть?
– А я почем знаю? Похоже, вообще никого нет.
– Ай-ай-ай, разве можно без власти-то? Кто же нами руководить будет?
– А никто! Сами, сами, товарищи!
– Господи, силы небесные! Спаси и сохрани!
– Это что же – и продуктов не завезут?
– Конечно, не завезут! Откуда они тебе их привезут-то?
– Так, в магазин…
– Да-да, в магазин! Айда, братцы!
– Так он же закрыт уже вроде…
– А мы откроем! Айда-а-а-а!!!
И снова вмиг собралась толпа – на этот раз уже у продуктового супермаркета. И снова полетели стекла – витринные и дверные. Решив не вмешиваться в происходящее, охранник благоразумно слинял, предоставив дорвавшимся до халявы людишкам полную свободу действий.
Прилавки – в первую очередь со спиртным и сигаретами – опустошили минут за пятнадцать, потом начались драки. Кого-то побили, у кого-то что-то отобрали, многих просто уже не пускали к прилавкам.
А кое-кто из счастливчиков уже примащивался прямо здесь, во дворе – в песочницах, у качельки – с водочкой, с китайскими маринованными огурчиками, с колбаской…
– А хорошие времена настали, братцы! Гуляй, рванина!
Насколько заметил по пути в сквер Тихомиров, подобное творилось по всему городу: немного выждав и запаниковав, народ совсем съехал с катушек и напропалую пользовался моментом – грабил магазины, склады, сводил счеты… Молодежь сбивалась в стаи, ловили по малолюдным местам девок – вот уж кому пришлось несладко! Привыкли – шортики, мини-юбочки, топики, джинсики с такой заниженной талией, что дальше и ехать некуда. Все это хорошо, конечно, до тех пор пока есть власть, законы, милиция… А когда все это пропало? И стал один закон – кулак?
– Мишка, айда к старому клубу девок ловить! – на ходу слышал Макс.
– Девок? А чего не здесь-то?
– Да здесь неудобно – знакомые все, а там нас никто не знает.
– Да уж, там – да… Пошли! Только надо Димыча из пятой квартиры позвать: у него кулаки здоровые! Слышь… А Лизка из девятого «Б» – такая краля уже! Может, ее подстеречь? И ходить никуда не надо.
– Говорю же – незачем тут светиться! К клубу идем!
– Но ведь Лизка…
А вот, чуть дальше, у газораспределительной площадки, – другая компашка. Совсем еще молокососы, наверное, лет по тринадцать-четырнадцать. Сигареты в зубах – фу ты, ну ты… родителям, как видно, не до них…
– Пацаны! А давайте девок щупать!
О! И эти – туда же!
– Дак наших неинтересно.
– А мы не наших. Поймаем одну… класса из десятого…
Вот гады-то… Вот оно – российское телевоспитание, всякие там «Домы-2», «Школы» и прочее. Получайте теперь плоды!