Отрываясь от земли Рейдо Диана

Его кофе тоже уже остыл.

Внезапно он почувствовал усталость. Усталость и опустошение.

Да что она может знать? Что может знать и понимать?

Вот Мэриан — у них почти по большинству вопросов совпадали взгляды на жизнь. Совпадали вкусы. И было так просто определяться с планами на вечер, уик-энд, отпуск…

Если выставка — то старых фоторабот. Если музейная экспозиция — то классическая живопись, скульптура. Если кино — то самые лучшие, самые проверенные временем фильмы.

Классика. Классика в музыке, в литературе. Консерватизм в политических взглядах, в том, что касается науки. Клонирование недопустимо. Искусственное оплодотворение — кощунство.

Ни с кем больше у Джастина не будет такого единения умов и сердец. Ни с кем.

Такой общности интересов. Такого совпадения вкусов.

Они находили общий язык даже в мелочах.

Она так понимала его…

Почему он вообразил, будто такое понимание может состояться с кем-либо еще, кроме Мэриан?

Это, очевидно, привиделось ему в каком-то бреду.

Собственно говоря, он ведь и не собирался.

Он не искал ей заместительницу.

Что за мысли лезут ему в голову?

Однако вечер стремительно катился к испорченному. А дурное настроение волнами накатывало на Джастина.

— Десерт? — склонился над его плечом официант.

Джастин отрицательно помотал головой.

— Да уж, — сказала Джастина, — если мы хотим успеть на фильм, придется обойтись без десерта.

Джастин взглянул на часы.

— Джастина…

— Что?

— Даже не знаю, как сказать.

— Сказать что?

— Мы с тобой, кажется, заболтались.

— Вот как?

— Во всяком случае, на сеанс мы с тобой опоздали точно.

— Надо же… А во сколько следующий сеанс?

— Следующего сеанса не будет.

Глаза Джастины в недоумении расширились.

— Почему же?

— Потому, — Джастин вздохнул, — что его сегодня попросту нет. Фильм, на который я хотел сходить, сегодня идет ограниченное количество раз.

— В таком случае… Может, нам лучше поехать?

— Куда?

— Ну… я — домой.

— Я отвезу тебя. Счет, пожалуйста.

Обратная дорога была куда более быстрой. На дорогах отсутствовали пробки. Горожане либо разъехались по загородным домам, либо же где-то отдыхали, не торопясь возвращаться в свои квартиры.

Джастина не пригласила Джастина подняться наверх. А он не спросил разрешения подняться.

Джастине казалось, что на сегодня достаточно. Джастину казалось, что весь сегодняшний вечер был ошибкой.

У них не нашлось общих тем. По-настоящему общих. Джастину было невдомек, что это он сидел букой и даже не пытался скрасить девушке вечер оживленной беседой. Он не искал компромиссов. Просто сделал скоропалительный вывод.

По его мнению, было нечестно навязывать Джастине такую вот безрадостную компанию. Навязывать ей свое общество. Да, ему легче дышалось в ее присутствии. Охотнее елось, даже улыбалось… Но разве это повод тяготить ее своей персоной? Что может он дать взамен? Оплатить ее билеты в кино или проход в клуб? Если, конечно, она ходит в клубы.

Оплатить ее кофе или ее ужин. Но ведь она — не девушка из службы эскорта, которая должна развлекать приятной беседой, ничего не получая от собеседника взамен…

Определенно, Джастина ничем не заслужила такого наказания, как общество Джастина Брайта.

Он ничего о ней не знает. В этом нет ничего предосудительного. Плохо то, что он даже и не пытался узнать. Она расспрашивала его о вкусах, о предпочтениях, о том, что он любит в жизни. Спросил ли Джастин ее в ответ хоть о чем-нибудь? Поинтересовался ли ее привычками, вкусами, склонностями и увлечениями? Кажется, он не снизошел хотя бы до одного встречного вопроса Джастине.

Эгоист.

Удивительно, как друзья и приятели терпели его поведение с самого дня похорон?

На их месте Джастин давным-давно послал бы самого себя. По крайней мере, до тех пор пока голова не вернется на место. И способность осознавать, что происходит вокруг него, — тоже.

Он тоскует по ушедшему человеку, а как обращается с людьми, которые живы, которые окружают его и тоже в общем-то ему дороги?

Эгоист…

Засыпая, Джастин обвинял себя во всех смертных грехах.

Дурное настроение продолжало затягивать его, подобно роковой трясине.

И все равно он был неосмотрителен… Незачем встречаться с людьми, с которыми у него так мало общего? Это ведь было видно сразу. Сразу! У Джастины Доннел нет медицинской страховки. Пустяк? Ничего подобного! Это серьезно. Очень серьезно!

Это выдает подлинное отношение к жизни.

Разве у Мэриан могло не быть страховки? Разумеется, нет! Она всегда внимательно относилась к себе. Серьезно относилась к своему здоровью и к здоровью своих близких. Заботилась о них. Изучала каноны здорового питания…

Ладно. Чего теперь ворошить прошлое. Нужно всего лишь учитывать свои промахи в настоящем. Учитывать и делать выводы…

Засыпая, на границе между сном и явью, где-то на краю сознания Джастин видел смеющиеся глаза Мэриан и ее светлые волосы, развевающиеся на ветру.

Он чувствовал острое, неизбывное, непреходящее одиночество.

И поэтому проваливался в сон не как в спасительное забытье, не как в увлекательный приключенческий фильм, обещающий яркие картинки. Он знал, что сон для него — это холодная бездна.

Но утром к Джастину вернулось привычное удушье.

И он знал, что провалиться в спасительный сон не удастся.

И этот сон не был для него спасительным.

На границе между сном и явью, на краю пробуждения он видел не счастливые глаза смеющейся жены — почему-то в мозгу пронеслось видение темных глаз Джастины. Гипнотических, околдовывающих. Уверенных, словно она знала ответы на все несуществующие вопросы.

Джастин не знал, откуда взялось это видение. Он не знал, почему хватается за это воспоминание, как за спасательный круг.

Но он нашел формальную причину для новой встречи с ней.

Конечно! Это же так просто.

Надо реабилитироваться. Оправдаться за бездарно проведенный вечер, компенсировать Джастине дискомфорт от его резкого поведения. От пребывания в обществе хмурого и внутренне страдающего врача-дантиста.

В конце концов, он обещал сводить ее в кино. А свои обещания надо выполнять. Джастина ведь не была обязана следить за временем, пока он обедал и пил свой кофе.

Джастина по телефону казалась вялой, как будто не выспавшейся. Но на приглашение Джастина она ответила пусть и не вдохновенным, но все-таки согласием.

— Только теперь фильм выбираю я, — предупредила она.

— Как ты выберешь?

— Посмотрю в Интернете.

— Хорошо. Я заеду часа через два… Идет?

— Идет. А я пойду просыпаться. Ночь почему-то выдалась душной и тревожной. Постараюсь прийти в себя и быть в форме. Так что до встречи.

Джастин нажал на кнопку отбоя.

Кстати, что надеть? Вчера он дал маху: расфуфырился. Галстук для похода в кино… Джастина вполне могла решить, будто он — чокнутый. Кому охота иметь в приятелях, пусть и не самых близких, чокнутого стоматолога? Нужно вообще быть проще. Скажем, джинсы, футболка, куртка… Или джинсы и джемпер с кожаной жилеткой. Точно. Когда он вообще в последний раз одевался неформально?

Жилетка. Кожаная.

Стоп, а ведь где-то в нише или на антресолях у него, кажется, завалялись вполне модные остроносые ботинки… Такие, как у ковбоев в американских вестернах. Только, разумеется, в современном исполнении. И из кожи какого-нибудь аллигатора. Ферре или Лакост, он даже и не в курсе…

Хорошо, что не нужно бриться, — есть время поискать ботинки.

Ботинки нашлись. Но, пока Джастин их искал, закончилось время, отведенное для завтрака.

Он торопливо гнал машину по почти пустынным городским улицам, а в животе громко урчало. Джастину самому было неприятно слышать эти звуки. Он включил радио — любимая станция, как всегда, передавала хороший джаз. Джастин сделал музыку погромче.

Припарковавшись неподалеку от дома, где жила Джастина, он вышел из машины, включил сигнализацию… Он и сам не смог бы себе объяснить, зачем это сделал. Потом позвонил по домофону, набрав номер ее квартиры.

— Джастин? — послышался ее голос. — Да.

— Ой… Прости. Если честно, я еще не готова, знаешь…

— Это почему?! — возмутился Джастин.

— Ты позвонил, я уже хотела было отправиться в душ и на кухню, а потом собираться… Но почему-то заснула.

— Заснула?!

— Еще несколько минут, и я буду практически готова…

Джастин вздохнул.

— А несколько — это сколько?

— Семь, — осторожно предположила Джастина.

— Я немного знаю женщин. Мне нужен честный ответ. Семнадцать?

— Двадцать семь, — расхохоталась Джастина.

— Хорошая шутка, — сухо произнес Джастин. — Смешная. Но, если ты настаиваешь, я могу подождать тебя в машине.

— Ой нет, что ты! Поднимайся. Подождешь в квартире.

— Ты уверена?

— Уверена, что ты меня не съешь. Мы ведь друзья?

«Мы ведь друзья. Мы ведь друзья», — повторял Джастин, поднимаясь по лестнице (он отринул лифт, решив потренировать сердце и ноги). Он и сам не знал, зачем уцепился за эту фразу. Почему она засела у него в голове.

Мы. Просто. Друзья.

Совершенно верно. Разве не так? Почему эта фраза царапнула? Да еще таким беспокойным, странным образом.

Такое бывает, когда ты входишь куда-то или, наоборот, появляется кто-то и приносит с собой запах. Знакомый, но очень сложно определить, что этот запах напоминает. Нечто неуловимое. И знакомое. И не представляется возможным определить, откуда же это воспоминание, смутное, неосознанное и бестолковое, берет свои корни. Но оно начинает вполне успешно кружить над головой с настойчивостью порядочной осы.

К сожалению, вспомнить, о чем напоминает запах, удается редко…

Дверь открыла новая, незнакомая Джастина. Такой Джастин ее еще не видел и не знал.

Блестящие черные волосы были зачесаны до идеальной гладкости наверх и убраны в хвост. Это делало Джастину одновременно и стремительной, и сексуальной. Глаза словно стали еще больше, а черты лица — тоньше. Это открывало уши, шею, делало Джастину словно хрупкой и незащищенной, но очень трогательной. В ее лице сейчас ярко выделялись губы, подкрашенные помадой сочного ягодного оттенка.

На ней была достаточно короткая, подчеркивающая бедра, но все-таки не нарушающая правил приличия юбка. Словно деловая, но, кажется, Джастина чувствовала себя в ней очень комфортно. Создатель юбки, когда задумывал ее, наверняка замышлял что-то более модное и привлекательное, но при этом еще и умело замаскировал юбку под офисный дресс-код. Однако вытачки и мягкая ткань соблазнительно подчеркивали миниатюрные формы Джастины.

Верх тоже походил на что-то офисное — светлая водолазка, плотно прилегающая к телу. Но ткань казалась мерцающей, ткань казалась слишком тонкой, и, скрывая все, она при этом оставляла мало простора для фантазий.

Все это было уместно, умело (кто бы мог ожидать такого проявления вкуса и чувства стиля от Джастины Доннел?), соблазнительно и пристойно одновременно. Но даже не юбка и не шелковистость водолазки, по которой сбегал черный шелк волос, поразили Джастина, а высокие сапоги-ботфорты, которые, казалось, были сшиты из черного бархата, настолько тщательно была выделана кожа.

После желтых резиновых сапог, в которых Джастина оказалась в ресторане, ей отчаянно хотелось реабилитироваться. Пусть и перед случайным знакомым.

Ей хотелось показать: тогда это было всего лишь недоразумение. Оранжевое пальто, желтые сапоги… Этот сюрреализм — просто плод помрачения ее рассудка.

Ботфорты скрывали стройные коленки Джастины. В целом ансамбль бил под дых и заставлял зрителя усомниться в том, что тот крепко держится на собственных ногах.

Впрочем, насчет уместности Джастина чуточку перестаралась. На взгляд Джастина, конечно. Рядом с этой блестяще выглядящей женщиной он тут же почувствовал себя фермером.

В подобном виде Джастина могла смело идти в любой ночной клуб. Ее пропустил бы и дресс-код, и фейсконтроль. А вот насчет себя Джастин уже не был так уверен…

— Ты готова? — поинтересовался он.

— Вообще да, но…

В это мгновение, в самый неподходящий момент у Джастина громко заурчало и забурлило в желудке.

Джастина посмотрела на него веселым и вопросительным взглядом.

Он смутился, покраснел и пробормотал что-то вроде «извини».

— Мне все понятно, — решительно сказала Джастина. В следующую секунду ее голос донесся уже с кухни: — Иди сюда.

— Зачем? — осторожно уточнил Джастин.

— О господи! Откуда столько вопросов?

Джастин отправился на кухню вслед за Джастиной. По пути он непроизвольно оценивал общее состояние ее квартиры.

Откровенно говоря, такая обстановка его удручала бы, случись ему жить в подобных условиях. Обои… не самый убогий рисунок, но они уже порядком поблекли, выцвели. В квартирке не царил хаос, она не была захламленной по-настоящему — в этом надо отдать Джастине должное. Но… Обшарпанный линолеум. Старая мебель, старые занавески. Все какое-то неказистое, неприметное. И самое главное — в этом не было ни капли уюта.

По мнению Джастина, даже малогабаритную квартиру можно довести до ума. Выкинуть старые журналы, тумбочки, торшеры. Купить стеллаж, новый абажур. Расставить простые стеклянные вазочки, яркие подсвечники. Выкинуть к чертям старые тряпки, призванные имитировать занавески. Ткань для штор стоит не так дорого, разумеется, если нет желания повесить бархатные гобелены с золотой вышивкой.

Видимо, у Джастины нет желания всем этим заниматься… Жаль, подумал Джастин, очень жаль. Если у человека нет желания стараться даже для самого себя, то он вряд ли будет делать это для другого.

— Ну ты идешь или решил потеряться по дороге? — приветствовала его Джастина. Она как раз углубилась в прохладные недра старенького холодильника и чем-то сосредоточенно гремела там.

— Что ты делаешь? — поинтересовался Джастин.

— Ура! Нашла!

Она выпрямилась, чуть не стукнув Джастина по носу затылком — он едва успел отпрянуть. В руках она держала три куриных яйца. Коленкой она захлопнула дверцу холодильника. Дверца оказалась густо усеянной разнообразными магнитиками. Джастин невольно принялся их рассматривать. Вечные кошки и котята, жирафы, цыплята, символы самых известных городов мира — Эйфелева башня, статуя Свободы, изображения бабочек, панд, многое другое…

— Что это? — Он кивнул на холодильник.

Джастина бросила безразличный взгляд туда, куда он указывал.

— А, это… Это — наследство моей тетки.

— Шутишь. Наследство?

— Нет, я и не думаю шутить. Она много путешествовала. Разумеется, пока была жива… Из каждой поездки любила привезти несколько магнитов. Они напоминали ей о том месте, где она побывала, или о самых ярких событиях этой поездки.

— Ясно, — кивнул Джастин, — должно быть, она у тебя была неугомонная.

— Точно. И сладу с ней не было никакого.

— Позволь поинтересоваться — а что это ты делаешь?

Джастина оторвалась от миски, где ловко взбивала специальным венчиком муку, яйца и молоко.

— Как это что? Готовлю блины.

— Блины? — Джастин не поверил своим ушам. — Джастина, но зачем?

— Ты ведь не завтракал?

— Ну… не успел, — смущенно признался он.

— Я так и поняла. Вернее твой желудок намекнул. Я тоже не завтракала. Тебе не кажется, что это хороший повод позавтракать нам… — Она хотела договорить «вместе» и почему-то смутилась.

Фраза осталась неоконченной, но не повисла в воздухе — Джастин не заметил неловкости и тут же отреагировал:

— Мы могли бы позавтракать в любой кофейне.

— Спасибо, Джастин… Но вчера, если ты помнишь, мы с тобой уже пообедали.

— На что это ты намекаешь?

— Джастин… — Она вздохнула. — Да ни на что. Я же не знаю, может быть, это твоя отличительная черта.

— Да какая черта?

— Куда-нибудь заехать, соблазнившись желанием поесть пирожных или ароматом кофе. А потом заболтаться, засидеться и забыть обо всем на свете. Включая то, куда мы направлялись. А если бы мы уже купили билеты? Они пропали бы.

— Мне не жаль денег.

— Может быть, это потому, что ты не привык их считать?

— А ведь и в самом деле, — признался Джастин, — не помню, чтобы я когда-то нуждался по-настоящему. Хотя, конечно, бывало всякое. Но сейчас у меня все хорошо. Брось, Джастина. Я хочу сказать — бросай эти блины, и поедем. Обещаю — буду смотреть на часы во время завтрака. Кстати, в расписании значится довольно много сеансов этого фильма. В любом случае опоздать нам будет трудно.

На мгновение рука Джастины замерла над миской.

— Прекрасно… В таком случае, что же мне делать с тестом?

— Вылить, — предложил Джастин.

Джастина усмехнулась.

— Отличное предложение. Но это все равно что выкинуть деньги.

— Денег не жаль.

— Тебе — да, возможно… А в моем холодильнике это были последние яйца. И они могли бы стать моим ужином — скажем, в виде омлета…

— Я ведь не просил тебя готовить!

Джастина невольно закусила губу.

— Ах да, действительно… Извини.

— За что ты извиняешься?

— За то, что захотелось чем-то тебя угостить. Проявить гостеприимство. Накормить, в конце концов…

Джастина уколола внезапная мысль. Кажется, он зря ее обидел…

Никто и никогда не делал для него такой простой, по сути, вещи. Нет, конечно, женщины готовили для него. И делали это довольно часто. Про жену и говорить не приходится.

Но разве кто-то из девушек начинал печь для него блинчики, уже будучи полностью одетой, накрашенной и готовой к выходу?

Джастина наплевала на тонкий шелк своей водолазки, дорогую ткань юбки и начищенные ботфорты. Она просто отправилась на кухню и принялась взбивать там тесто для блинчиков…

— Прости. — Джастин покаянно сложил руки на груди. — Мы не так уж и торопимся. Конечно, не годится выбрасывать уже готовое тесто. Если хочешь, я тебе помогу.

— Если хочешь помочь — сядь на табурет и не мешай.

Кажется, Джастина уже не сердилась. Быстро вспыхнула — и быстро отошла…

— Это не так страшно, как тебе могло показаться, — по-доброму усмехнулась она. — Все говорят, что я пеку самые вкусные блинчики…

— В Эдинбурге? — засмеялся Джастин.

— Может статься, что и во всей Шотландии, — подмигнула она.

Масло с готовностью зашкворчало на сковородке.

— А что к блинчикам? — поинтересовался Джастин.

В очередной раз Джастина смутилась.

— Я… По большому счету, у меня пустой холодильник. Я ведь не ждала гостей. И как-то все не удавалось выбраться за продуктами. Я имею в виду — ни джема, ни варенья, ни фруктов… К блинчикам ничего нет.

Джастин поднялся.

— Кажется, я забыл телефон в машине.

Джастина взглянула на него через плечо.

— Откроешь сам? Не надо захлопывать дверь, просто прикрой. Ты ведь быстро вернешься?

Джастин не знал, насколько быстро он сможет обернуться. Кажется, он видел магазинчик неподалеку от дома Джастины, когда выходил из машины. Но ни в чем нельзя быть уверенным.

— Лучше закрой за мной. Вернусь и позвоню. Просто на мобильный могут поступать важные звонки, — поспешил уточнить он.

— Ладно, — пожала плечами Джастина.

Джастин вернулся только через двадцать минут, хотя он и торопился, как мог.

Открывшая ему дверь Джастина не сдержалась удивленного восклицания:

— Что это?! Джастин, ты хранишь мобильный телефон в огромных бумажных пакетах?!

— Лучше помоги, — пропыхтел он.

— А что я должна сделать?

— Попробуй отнести на кухню.

— Ладно. — Джастина подхватила один из пакетов.

Водрузив его на кухонный стол, она с любопытством заглянула внутрь.

— Что это?

— Клубничный джем. — Джастин поставил второй коричневый бумажный пакет рядом с его собратом.

— Но зачем? Пока ты ходил «за телефоном», я откопала в холодильнике кусок сыра. Если очень тонко порезать его и вкладывать в блины, только что снятые со сковородки, получается блин с начинкой. Очень вкусно. Я уже попробовала один.

— И не дождалась меня, — с упреком произнес Джастин.

— Извини. Но что же в этих пакетах кроме джема?

Под изумленным взглядом Джастины Джастин быстро распотрошил пакеты, вывалив, выставив и выложив на кухонный стол их содержимое. Здесь были сыр и ветчина в нарезке, шоколадно-ореховая паста, шоколадные конфеты, баночка икры, мидии, креветки, сочные груши, фиолетовый виноград, пакеты с соком — томатным и вишневым. Макароны, яйца, йогурт.

— Зачем?

— Зачем я принес все это? Ты ведь сожалела, что у тебя пустой холодильник.