Приметы любви Остен Эмилия

Хэндс с вызовом посмотрел на Роберта, и тот постарался принять как можно более понимающий вид.

– К следующему летнему сезону я рассчитывал получить неплохие деньги за прокат этой штуки. Цыгане выполнили работу досрочно, ну с ними-то я договариваться умею, талант у меня от предков-моряков…

– Погода еще не испортилась, вы решили не ждать весны и сдали коляску Лоуэллу?

– Это карета, – поправил Хэндс. – Угу. Сдал на свою голову. Вот тут скол, здесь разбито, ось погнута, вставка утеряна…

– Что же могло с ней произойти? Ее повредили случайно?

– На ней очень быстро ехали, не разбирая дороги, и притом с одной лошадью, видите, больше повреждена левая сторона, на которую карету заносило? А потом ее просто бросили, и лошадь шла, не разбирая дороги, пока бедное животное не поймали, не узнали и не привели домой. Вот сейчас хоть от грязи пытаемся отчистить.

«Бедная Лиззи, – содрогнулся Роберт. – Одна, в лесу, с неуправляемой лошадью, в коляске, которую на каждом повороте бьет боком о дерево…»

– А нет предположения, куда могла ездить карета?

– Че ж нет-то… Я точно знаю. Парень собирался «прогуляться по пейзажным местам и устроить пикник для привередливых родственниц». Из его родственниц я лишь мамашу знаю, они вместе приехали. Ну этой-то точно ничем не угодишь, какую карету ни нанимай. Но он был готов заплатить немаленькую сумму, потому я не только рискнул повозкой, но и порекомендовал домик баронета Фритейла, который сам в Лестершире живет, а я у него вроде как заместо посредника.

– И Лоуэлл арендовал карету и домик?

– Именно так, сэр. – Хэндс прищурил глаза, и Роберт поспешно сунул ему обещанное вознаграждение.

– Еще пару вопросов. Где вторая лошадь?

– Так если бы я знал!

В голосе Хэндса звучала досада, правда, отчаянья не чувствовалось.

– Пара была недорогой?

– Кливлендские гнедые? – Абрахам Хэндс упер руки в бока. – Смею вас заверить, это очень дорогие лошади, и я сам их развожу. Четырехлетки, братья-близнецы. Кроткий Лев и Кровожадный Агнец.

– Понятно. И последний вопрос. Вы сказали, что кто-то «узнал лошадь». Наверное, имели в виду, что кто-то опознал карету, которая имеется лишь у вас?

– Да нет, ее-то я только что отреставрировал. А ребята именно узнали лошадь, мои близняшки приметные… Пойдемте.

Лицо фермера озарилось светлой улыбкой, и он провел Роберта в один из денников.

– Смотрите, это Львенок.

Роберт увидел гнедого жеребца с выпуклым, как у андалузских лошадей, профилем головы, с крупным округлым корпусом с широкой грудной клеткой, слегка покатым крупом и короткими по сравнению с туловищем ногами.

Проследив за Робертом, окинувшим животное взглядом сверху донизу, Хэндс не удержался от похвальбы:

– Видите? Хоть у моих еще сохранились корни чапменских лошадей, приспособленных для жизни среди болот и трясин, уже приобретены щетки на ногах, как у тех, что разводятся родовитыми аристократами. Все признают лошадей с моей фермы!

– Великолепное животное, – Роберт был искренен.

– А вот и отличительная черта близнецов, – Хэндс повернул голову лошади к Роберту. – Видите белое пятно на лбу? Оно в форме сердечка…

– И потому эту пару заказывали влюбленные пары? – закончил Роберт.

– О-о! Каламбур! – заливисто засмеялся пират, угощая Кроткого Льва яблоком. – Надо будет запомнить, только без Агнца шутка не играет.

Роберт вновь щедро расплатился с Хэндсом и спросил про место расположения домика.

– Так по дороге от меня все время прямо, до лесу доберетесь – на опушке не сворачивайте, это путь в город, а вглубь – вам как раз туда. За полчаса верхом доскачете.

– Я пешком, – сказал Роберт, и оба посмотрели на Кроткого Льва.

– Берите-берите, – вздохнул Хэндс. – Вижу я, вы человек надежный. Тот-то здорово нервничал, а вы, похоже, все собираетесь распутать, вам пригодится.

Роберт похлопал лошадь по шее и опять потянулся за кошельком.

Ночью прошел короткий, но сильный дождь, и земля изрядно размокла. «Как бы не пропали все следы за прошедшие двое суток», – подумал Роберт. Он вообще скептически отнесся к своей затее, но не попробовать выяснить направление, в котором уехал Эдвин, просто не имел права.

Вуд спешился, привязал коня к дереву в полусотне шагов от охотничьего домика и внимательно посмотрел на дорожку, ведущую к морю. Против ожиданий Роберта, на песке отчетливо оказались видны следы коляски, запряженной парой лошадей, по пути из Брайтона, в обратном направлении экипаж везла уже одна лошадь. Глубокие отпечатки копыт второй лошади, скакавшей явно галопом, вели по тропинке в сторону моря. Пока все подтверждало слова Лиззи, впрочем, сомневаться в них у Роберта не было повода – интерес же его касался того, что осталось сокрытым от девушки.

Прежде чем отправиться дальше, Вуд осмотрел окна охотничьего домика – и пришел к выводу, что отпереть любое из них снаружи смог бы только человек, обладающий специальными навыками. После этого Роберт отвязал лошадь и, ведя ее в поводу, медленно пошел по тропинке.

– Похоже, здесь он скакал очень быстро – не то удирал, не то вправду пытался кого-то настичь, – бормотал Вуд, вглядываясь в следы. – Но я не вижу никаких признаков присутствия этого кого-то.

Не то чтобы Роберт был отличным следопытом, однако во время службы в Сингапуре и в Индии ему не раз доводилось делать нечто подобное, и кое-какой опыт у него все же имелся. Поломанные ветки, отпечатки копыт и сдвинутые камушки на тропинке отчетливо указывали направление движения. Вскоре появилась небольшая полянка, изрядно вытоптанная лошадью. Не то она сильно занервничала, оставленная всадником, не то пробыла здесь много времени без присмотра.

– Даже ветки боярышника обглоданы – похоже, Лоуэлл куда-то отлучался, бросив коня, – рассуждал Роберт. – Встречался с сообщниками? Да вряд ли, откуда бы им взяться. О том, что у Лиззи есть что-то ценное, он знать не мог, а уж о том, что она окажется настолько… наивна, чтобы это ценное притащить с собой, – тем более. Так что подготовленной кражу назвать нельзя никак. С кем же это он тут общался в таком случае?

Однако ответа на свои вопросы Роберт так и не получил. Ни определить, сколько именно времени провел Эдвин на полянке, ни понять, присутствовал ли здесь кто-либо еще, оказалось невозможно. Цепочка следов той же лошади уходила дальше по тропинке, однако теперь уже это не был галоп – конь явно шел шагом, никуда не торопясь.

Вскоре тропинка влилась в гравийную дорогу, ведущую к побережью, и следы исчезли. Отправиться дальше Лоуэлл мог куда угодно.

– Почему же он не вернулся? Даже если не догнал воров… Или все-таки права Патриция и это его собственных рук дело?

Роберт сомневался. Ему очень не хотелось верить в то, что Лиззи могла быть так подло обманута. Однако в Индии он неоднократно видел, что делают с людьми яркие блестящие камушки, один из которых, по словам сестер Беккет, украшал пропавший каргас. Сияние крупного, цвета чистой воды сапфира с легкостью могло помутить разум Лоуэлла и толкнуть его на самый нехороший поступок.

Никаких явных свидетельств, оправдывающих либо обвиняющих Эдвина, Роберт пока, увы, так и не обнаружил.

Утро в доме Джайлзов обычно начиналось довольно рано – по французской привычке мадам Шардю поднималась часов в восемь и приходила будить кого-либо из племянников. На этот раз она выбрала Кэролайн. Тетушка прошла по коридору и постучала в дверь Кэрри. Девушка не отозвалась.

– Кэролайн, милочка, пора вставать, – нежнейше пропела Жанет и толкнула дверь. Та открылась, и глазам тетушки предстал полнейший кавардак в обычно чистой и аккуратной комнате. По спальне Кэролайн словно промчался ураган, перевернувший все вверх дном. – Господи, мою девочку похитили! – ахнула мадам Шардю. – Не может быть! Хм, и в самом деле не может, – вскоре пришла она к выводу, заметив лежащую на столике у зеркала записку.

Осторожно пробравшись между сваленными на пол платьями и кучками из белья и сдернутых с кровати простыней, женщина схватила свернутый вдвое листок.

«Дорогая тетушка, не сердитесь и не беспокойтесь за меня, пожалуйста, – прочитала она. – Мне срочно нужно уехать, и нет времени сообщать об этом вам или Артуру. Простите, я знаю, что вы меня любите и поймете. Я вернусь сразу, как только разрешу волнующие меня проблемы. Со мной все будет хорошо.

Целую, ваша Кэрри.

P.S. За Агнес Лоуэлл вы присмотрите лучше кого бы то ни было, и моя помощь в этом вам совсем не нужна».

Жанет бессильно опустилась на пуфик возле кровати, выронив записку. Вот тебе и благовоспитанная английская девушка!

Однако живой характер вскоре взял верх, и тетушка развернула бурную деятельность. Весь дом был тут же поднят на ноги. Тщательно опросив слуг, Жанет выяснила, что Кэрри покинула особняк ночью.

– Негодная девчонка! Да как она только могла! – бушевала с несвойственной ей горячностью тетушка.

Артур, присутствовавший при допросах прислуги, молчал, всем своим видом выражая неодобрение – то ли происходящему, то ли поступку сестры, то ли тому и другому сразу. Джайлза терзало дурное предчувствие.

После очередного пассажа тетушки Жанет, обращенного к Господу Всемилостивому, Артур наконец решился.

– Тетя, я, кажется, знаю, куда она отправилась. Я поеду и привезу ее домой, – решительно произнес он, подавив вздох при мысли об очередном вояже Лондон – Брайтон – Лондон. – Прямо сейчас и отправлюсь, а значит, мы еще до вечера успеем вернуться.

В этот момент на пороге гостиной показалась фигурка Агнес Лоуэлл в шелковом небесно-голубого цвета пеньюаре – даму разбудила суета в доме, и она в тревоге решилась выйти в неглиже.

– Простите, что произошло? Есть вести от Эдвина?

Артур печально покачал головой. Мало того что Роберт ввязался в непонятную историю, мало того что спихнул на его шею это с трудом выносимое создание… так теперь еще и сестра в бега подалась. Сейчас пришлось от всей души жалеть о своем опрометчивом поступке – не приведи Артур некогда в дом подлеца Вуда, как тиха, спокойна и безмятежна была бы жизнь.

На огромном блюде, украшенном орнаментом из деталей охотничьего оружия, одиноко грустил изрядный ломоть оленины. Несмотря на зверскую усталость и мучивший его весь день голод, Роберт Вуд не мог проглотить ни кусочка. Пить тоже не хотелось, уровень добротного бренди, налитого два часа назад, в стакане не уменьшался.

Роберт понимал, что ему надо отвлечься и хоть немного расслабиться, но в то же время юноше казалось, что, напившись, он упустит что-то важное. Подниматься в номер Вуд тоже не хотел – без сомнения, измученный беготней и ездой по Брайтону, он погрузится в глубочайший сон, как только доберется до кровати.

– Мне надо хорошенько подумать, – прошептал Роберт, с отвращением ковыряя двузубой вилкой уже окончательно остывшее волокнистое мясо.

– С вами хотят поговорить, – вкрадчивый, но уверенный голос официанта внезапно раздался над ухом.

– Я не в состоянии, – резко ответил Роберт, встряхивая наполненным на две трети стаканом, однако, несмотря на его возражения, стул напротив оказался отодвинут, официант, поклонившись, исчез, и за столик сел молодой мужчина в черном костюме.

– Добрый вечер, – произнес он.

– Я пока в услугах похоронных агентов не нуждаюсь, – буркнул Роберт, но все-таки с тревогой присмотрелся к незваному соседу. – Или… Что-то случилось? С мисс Беккет?

– Надеюсь, что нет, – искренне заверил его незнакомец.

– Тогда какого… – Роберт запнулся и сглотнул сухой комок, застрявший горле. – Мисс Джайлз? – спросил он. – Что вы тут делаете? Что за маскарад?

Кэрри изящно пригубила темно-оранжевую жидкость из только что принесенного ей официантом бокала.

– Добрый вечер, Роберт, – повторила она.

– Вы пьете какую-то гадость, – буркнул мистер Вуд, борясь с желанием отогнать галлюцинацию рукой.

– Тыквенный сок, – мягко ответила Кэрри.

Роберт откинулся на спинку стула, зажмурился, открыл один глаз – видение прекрасной мисс Джайлз не исчезло.

– Я, вероятно, переутомился. Целый день ни крошки во рту, много ходил, коварное осеннее солнышко оказалось опасным…

– Да-да-да, – подтвердила Кэролайн, утаскивая у него из-под носа тарелку, – а напоследок еще и отравиться браконьерской дичью надумали.

Она взмахнула рукой и приказала вновь появившемуся перед столиком официанту:

– Принесите, пожалуйста, нормальный бифштекс.

Тот ухватил блюдо с остывшей олениной и исчез.

– Или это мне награда за то, что я весь день думал о ком угодно, запрещая себе думать о вас?

Кэролайн отняла у него стакан, повертела у себя перед носом и заявила:

– Не паясничайте. Я же вижу – вы не пили.

– Не мог, – уныло подтвердил Роберт. – Я вообще ничего не могу сделать, мне ничего нельзя доверить, я все время влипаю в какие-то истории, и те, кто находится со мной рядом, тоже постоянно попадают в неприятности…

– Вот ваше мясо. Перекусите, а потом будем разбираться, кто их на самом деле приносит…

– Я не голоден.

– Это мы сейчас увидим. Давайте-ка. – Она сама отрезала кусочек от бифштекса и предложила вилку с наколотым мясом Роберту. Окончательно смутившись, он не посмел больше сопротивляться. – Второй, пожалуй, закажу.

– Да я и первый не смогу… А, давайте.

Когда с мясом и бренди было покончено, а Кэролайн совсем успокоилась, они некоторое время сидели в тишине.

Первым не выдержал Роберт:

– В этом наряде и с соком в руках вы выглядите странно.

– Не нравится?

– Мне-то вы во всем нравитесь, но что подумают постояльцы гостиницы?

Кэролайн огляделась по сторонам.

– Никто ни по пути из Лондона в поезде, ни сегодня в городе, пока я тщетно пыталась разыскать вас, не обратил на меня достаточно внимания, чтобы что-либо заподозрить.

– А персонал отеля?

– Я зарегистрировалась под собственным именем и объяснила, что костюм нужен для представления. Несколько лишних шиллингов избавили меня от ненужных расспросов.

– Но для чего он на самом деле?

– Вам тоже не хватает шиллингов?

Убедившись, что Роберт выглядит достаточно обескураженным, Кэролайн сжалилась и произнесла:

– Это очень неспокойно для девушки: путешествовать в одиночку на ночь глядя. Пришлось переодеться.

– Так вы еще и одна?

– В настоящий момент с вами.

Осознавая, что ему не обойтись без второго, а лучше и третьего стакана виски, Роберт жалобно вздохнул:

– Похоже, это не вы, а я с вами. Накормили, отвлекли…

– И очень хочу помочь вам справиться с проблемой.

– Это… Нехорошая история. Вам завтра придется уехать.

– Стоп, – неожиданно резко сказала Кэрри. – «Придется» – неверное слово. Я в состоянии принимать за себя решения сама. Уеду – когда сочту нужным.

– Но я не могу вам позволить… – начал было Роберт.

– Вы мне кто?

Оба – и Роберт Вуд, и Кэролайн Джайлз – всегда говорили громко и четко, быстро отвечая на вопросы и поддерживая беседу в нужном русле. Поэтому повисшая вдруг тишина показалась сердитой и непривычной.

– Я… Не…

– Вот именно. Поэтому «позволять» или тем более «не позволять» вы мне ничего не можете. Согласны?

«Вот так, – подумал Роберт. – Она и рядом, и далеко. И если за дочерей полковника Беккета я несу ответственность перед их отцом, Кэрри я даже не могу заставить вернуться домой».

– Итак, – продолжила меж тем она, нимало не смущаясь огорченным видом собеседника. – Теперь, когда мы выяснили, что вы мне никем не являетесь, я скажу, кто вам я.

Роберт замер.

– Я вам друг. Настоящий, надежный и близкий. И как друг заявляю: я здесь, чтобы помочь вам. Артур кое-что рассказал, и я поняла, что одному вам быстро не справиться.

– Невозможный болтун, – вырвалось у Роберта.

– И тем не менее вы рассказали ему о беде и заручились его помощью.

– Это другое! Он не должен был впутывать вас!

– Да что ж это такое! – приглушенно рявкнула Кэрри. – Все боятся впутывать меня, но сломя голову кидаются вперед сами! Роберт, поймите же, наконец. Если речь идет о настоящем сокровище, да к тому же из Индии, то люди, даже хорошие и милые, могут не удержаться от соблазна.

– Мне ничего не грозит…

– Я так не считаю.

– А вот вы, если здесь останетесь…

– Буду в полной безопасности рядом с вами.

– Это неприлично!

– Я переоденусь.

Роберт перегнулся через столик и внимательно посмотрел на ее непреклонное лицо. Девушка была спокойна и решительна.

– Уж поверьте, в обычной одежде выгляжу столь прилично, что некоторые даже ухитряются увлечься мной, – добавила Кэролайн, глотнула сока и спросила: – Час уже поздний, чтобы беседа наша не перешла в, как вы говорите, неприличную, предлагаю приступить к делу. Что вы успели разузнать?

Просто так разговаривать с Кэролайн, почти держать ее за руку, слушать милый, родной голос… Что могло бы быть лучшей наградой после этого суматошного дня? Наверное, только одно: если бы Кэролайн больше внимания уделяла ему самому, Роберту, а не тем вопросам, что они пытались решить.

Роберт одновременно и досадовал, и надеялся, что все это будет длиться еще долго, хотя бы до того момента, пока не перейдет в нечто другое.

– Таким образом, можно считать, что Эдвина Лоуэлла в Брайтоне уже нет, – заключила девушка, выслушав рассказ Роберта.

– Думаю, да.

– И больше ни за что зацепиться нельзя?

– Опрашивать местных жителей я не могу – вдруг возникнут сплетни? Девочкам здесь еще жить, а о том, что я приезжаю сюда ради них, известно всем.

– Да уж, – хмыкнула Кэрри. – Даже мне не составило труда найти вас, стоило догадаться, что нужно произнести вместо фамилии колдовское сочетание «мистер Вуд, занимающийся опекой сестер Беккет».

– Звучит забавно, – невольно улыбнулся Роберт. – Опекуны – это такие важные толстые господа, мечтающие запустить руку в чужой кошелек. Я похож на одного из них?

– Нет, что вы. Есть в Британии и настоящие джентльмены.

Роберт смутился, некстати вспомнив облик настоящего джентльмена – лорда Райта. Вот уж кто бы смог произвести солидное впечатление на Кэролайн! Второго джентльмена, которого знал Роберт, звали Сэмюэль Беккет, но благородному полковнику, постоянно пребывающему под знойным солнцем, редко приходилось демонстрировать хорошие манеры. Зато все знали о других его достоинствах: отваге и добром имени.

У Роберта же не все было ладно со вторым, а о наличии первого догадывались немногие. Кэролайн вон даже и слушать не захотела о его службе. Хотя теперь, после рассказа Артура, стало понятно, чем вызвана ее неприязнь к разного рода подвигам.

– Кто знает, много ли их, настоящих. Элизабет Беккет, к примеру, уверена, что Лоуэлл честен и благороден.

– Это не считается, она влюблена, – отмахнулась Кэрри.

И пусть она ни разу не видела кроткой и наивной Лиззи, Роберт не решился бы поспорить: да, малышка влюблена без памяти, и разубедить ее будет трудно, даже если приволочь негодяя за шкирку, потрясти за ноги, подняв вниз головой, и продемонстрировать выпавшее из-за пазухи сокровище.

– Да, она может заблуждаться, – продолжила Кэрри. – Но ведь не силой же Лоуэлл отобрал у нее… как, вы говорите, этот ножик называется? Каргас, да? Так вот. Он у нее каргас не отнимал. Значит, нельзя исключать третье лицо. Которое не могло быть сообщником, потому что о каргасе никто не знал.

– Если только изначально целью не были сами девушки или одна из них. Кэролайн, в эти дни налетают столь неожиданные и бурные ливни, что конные прогулки и катания в колясках уже не приняты. Летние повозки, курсировавшие между отелями и пляжами, стоят в сараях, разобранные до следующего года. Зачем было везти девушку в лес?

– Нет, Роберт, тут что-то другое. Ведь вы выяснили, что Лоуэлл нанимал коляску лично. Зачем ему светиться? Только чтобы потом можно было выкрутиться…

– Не понял.

– Он не собирался бежать. Нанял коляску, снял домик – и все от собственного имени. Что бы этот человек ни задумал – поразить девушку, поухаживать за ней или ограбить бедняжку, – он рассчитывал вернуться к ожидающей его матери. Каргас – вот что побудило Лоуэлла изменить планы.

– Ну, к матери-то он, может, и не собирался возвращаться, – пробурчал Роберт. – Его мамаша – сомнительное счастье и вряд ли способна вызвать благодарные сыновние чувства.

– Зря вы так, – покачала головой Кэролайн. – Не забывайте, я наблюдала ее у себя дома. Это женщина, о которой всегда заботились, и пусть сейчас миссис Лоуэлл растеряна и испугана – она не сомневается, что ее сын, как только найдется, все уладит. Вряд ли он сбежит от матери. Думаю, мы правильно решили приглядывать за ней.

– Но что теперь делать?

Кэрри постучала пальцами по столу.

– Если нельзя расспрашивать жителей, волновать обеих мисс Эндрюс, тревожить измученных девушек, то что нам остается? Еще раз поговорить с цыганами?

– Они все рассказали. – Но вдруг с женщиной они будут более открыты?

– А куда больше? Они и так ничего не скрывают – вся жизнь на чужих глазах, и даже передвижной дом – барахлом наружу.

– Тогда нужно взять хорошую карту и отметить ближайшие города… А потом попытаться определить, куда он мог двинуться.

– Нереально. У него крепкая кливлендская гнедая: донесет хоть до другого побережья через весь остров, хоть в обратную сторону – на материк и до Средиземного моря.

– Или до самой Индии, – подхватила Кэролайн, – чтобы можно было положить сокровище на законное место. Что это вообще за штука? Просто что-то дорогое и с хорошим камешком?.. Может, есть легенды, связанные с ней?

Роберт пожал плечами. Невысокая лошадка, трусящая наискосок через половину земного шара, так четко нарисовалась перед его внутренним взором, что он уже начал прикидывать, хватит ли средств на организацию полноценной погони.

– Я только лишь слышал об этих вещах, а чтоб держать в руках – ни разу. Говорят, что большинство сокровищ, привозимых из храмов, – подделки, а подлинные реликвии спрятаны так хорошо, что даже не все жрецы знают тайну. Но полковник Беккет не был дураком…

– А если Лоуэлл тоже не дурак? Девушки утверждают, что он служил там же. Мог он знать что-то о ритуалах и таинствах? Или просто соблазнился камнем?

Роберт выразительно скривился, и Кэрри кивнула:

– Да, я сама понимаю, что мог. И вряд ли он теперь рискнет пересекать пролив – проще и надежнее затаиться в Англии и потом потихоньку попытаться продать сокровище. Если Лоуэлл умный, то разделит камень на части или найдет истинного коллекционера.

Роберт вскинул вверх указательный палец.

– Точно. Надо связаться с наиболее известными из них и предупредить…

– О, тогда будьте уверены, – засмеялась Кэролайн, – они сами организуют на него такую охоту, что у нас не останется ни единого шанса вернуть каргас сестрам Беккет, он осядет у того из коллекционеров, кто окажется богаче.

Но, несмотря на ее язвительное замечание, Роберт уже достал блокнот и записал туда несколько слов, бормоча под нос:

– Карта, коллекционеры, история ритуального холодного оружия, консультация у специалиста…

– И поиск друзей Лоуэлла, знакомых, родственников и их друзей, вероятно, разбросанных по всей Англии… – завершила список Кэролайн. – Продолжим завтра?

– Угу, встретимся за ранним завтраком, – бодро подтвердил Роберт, без всяких трудностей поднимаясь из-за столика: усиленные размышления полностью нейтрализовали действие бренди.

Мистер Вуд чувствовал прилив сил и уверенность в себе.

Кэролайн с ним.

Это так странно, но очень приятно…

Кэрри не спалось. Несмотря на утомительную дорогу и все предшествовавшие встрече с Робертом треволнения, девушка вертелась в постели, словно под матрасом был рассыпан мешок гороха, и глаза ее никак не хотели закрываться. Лихорадочное возбуждение, овладевшее ею еще дома и заставившее покинуть Лондон в мужском костюме, усилилось после разговора с Вудом. Кэрри попыталась убедить себя, что утро вечера мудренее, но эта пословица никогда не оказывала на мисс Джайлз должного эффекта. Подсчет овечек тоже не помогал. К беспокойству о похищенном каргасе, пропавшем юноше и предстоящих поисках примешивались мысли о спящем за тонкой стенкой в соседнем номере Роберте. Почему-то его близость в тех немногих случаях, когда он, заболтавшись с ней или Артуром, оставался ночевать в гостевой комнате лондонского дома Джайлзов, подобных ощущений у Кэрри не вызывала. Теперь же девушке казалось, что стены здания сделаны из картона и она слышит не только каждое движение, но и каждый вздох Роберта.

«Он давным-давно спит, завтра нам предстоит чертовски много дел, пора бы и тебе, дорогая, уснуть», – буркнула себе под нос Кэролайн и снова заворочалась в постели.

В конце концов усталость взяла свое и глаза девушки закрылись. Сон ее был тревожным – в нем мешались слоны и махараджи, Роберт, почему-то со шпагой в руке, и Эдвин, которого она никогда не видела на самом деле, лошади с белыми пятнами на лбу и камни, камни, камни… целые россыпи драгоценных камней.

На рассвете по булыжной мостовой под окнами гостиницы прогрохотала тяжело груженная повозка, и Кэрри мгновенно открыла глаза.

– Уже утро, – прошептала она, поднимаясь и раздвигая занавески. На самом деле ночь едва начала уступать место тусклой осенней заре, но заснуть снова Кэролайн точно не удалось бы.

Она наскоро собралась и выскользнула из дверей гостиницы, отложив завтрак на потом. Девушку не оставляло стойкое убеждение, что цыгане в разговоре с Робертом что-то утаили. Она знала: это люди, которые, даже если сами не замешаны в темной истории, непременно бывают в курсе всего происходящего в окрестностях. Наверняка хоть что-нибудь они да видели. Однако спустившуюся к берегу в поисках табора Кэрри ждало разочарование – пляж оказался пуст.

– Может, эта тетка с корзиной перепутала и они останавливались где-то в другом месте? – пробормотала Кэролайн, уже сама понимая, что никакой ошибки нет.

Куча мусора, следы стоянки и кострищ неопровержимо доказывали, что табор действительно стоял здесь, причем, видимо, довольно долго. Кэрри опоздала всего на день! Девушка досадливо закусила губу.

– Ладно, никуда вы, мистер Лоуэлл, не денетесь, все равно мы вас отыщем, – прошептала она, решительно разворачиваясь в сторону гостиницы. Пора было будить Роберта, завтракать и приниматься за дело.

Первые лучи хмурого осеннего солнца дружелюбно осветили тонкий ельник.

– Как же много времени я потерял, – пробормотал Эдвин, не поддаваясь на приветствие, посланное ему природой.

Любоваться рассветом, проникающим сквозь тонкие колючие лапки и возвращающим серым теням темно-зеленый цвет, не было никакой возможности.

«Теперь хоть получается различать кое-что на дюжину шагов вперед, – подумал Эдвин, – и если солнце будет видно подольше, я смогу выдерживать направление точнее».

Под ногой хрустнула ветка, и Эдвин сердито ее пнул.

– Берегитесь, славные лесные жители, мышки, кроты и ежики, человек идет, – сказал он громко и сам себя за них спросил: – Что же занесло тебя в наши края, отважный путешественник?

Эдвин остановился, переводя дух и вспоминая походный шаг: тратить даже несколько секунд на восстановление дыхания – безумное расточительство.

«На второй шаг вдох, на четвертый выдох, – просчитал он и отмахнулся от воображаемых собеседников:

– Только глупость и лишняя самоуверенность привели меня к вам, лесная мелюзга. И если я сейчас не поспешу, то лучше мне будет ходить так кругами в каком-нибудь лесу вечно и никогда не попадаться честным людям на глаза. Особенно…»

Ему все-таки пришлось остановиться, для того чтобы достать из ботинка подгнившую шишку.

– Особенно на глаза Элизабет Беккет.

Эдвин стиснул зубы и невольно оперся на шершавый ствол, на миг сомкнув веки. Голубые глаза Лиззи, хрупкой, тонкой и беззащитной, смотрели на него с надеждой и укором.

– Да-да, дорогая Элизабет. Не тому вы доверились, не тому. Но погодите чуток… Возможно, все еще изменится…

Он прищурился, пытаясь различить проглядывающую сквозь стволы дорогу.

«Кое в чем старая добрая Англия уступает джунглям, – Эдвин внезапно сменил тему и почти сорвался на бег, теперь не выбирая проходы поудобнее, – и лес прозрачный, и заблудиться трудно, – успокаивал он сам себя, выбираясь на накатанную дорогу. – До города совсем немного, а там идти будет совсем легко».

Впереди, из-за поворота, послышался скрип колес, и Эдвин попытался придать себе вид прогуливающегося на природе бездельника, но на всякий случай тихо хлопнул себя по вороту, проверяя, не заметен ли под ним укрытый от посторонних взглядов клинок.