Поверь своим глазам Баркли Линвуд

59

Вечером на заседании городского совета Промис-Фоллз разгорелись горячие дебаты, стоит ли продавать на территории города места под рекламу. В предложенном проекте предполагалось, что любой бизнесмен сможет заплатить за право установить вывеску типа «Эти зеленые насаждения содержатся на пожертвования…» — и далее следовало название фирмы. Под эти «украшения» можно было найти определенные точки рядом со всеми скверами, парками и клумбами города, чтобы жители видели их и на засеянном тюльпанами пространстве к югу от центра, и на цветущей разделительной полосе Саратога-стрит, и даже на небольшой лужайке ближе к западной окраине, где владельцам собак разрешалось спускать своих питомцев с поводка. Некоторые члены совета сразу заявили, что подобная реклама изуродует городской пейзаж. Другие приветствовали проект как отличную возможность пополнить городскую казну, не поднимая налогов. Кто-то тут же вылез с актуальным вопросом: «А если владельцу секс-шопа вздумается стать спонсором сквера прямо напротив церкви? Об этом кто-нибудь подумал?»

Джули Макгил сидела за отведенным для прессы столом, делала заметки и пыталась изображать, что обсуждаемая тема ее интересует. На самом же деле Джули в тот момент волновало только, не ошиблась ли она в выборе вина, которое собиралась привезти домой Рэю.

Она ведь не знала, предпочитал он красное или белое. А может, не любил вина вовсе? Они были недолго знакомы, чтобы Джули успела изучить его вкусы. А потому по дороге на заседание совета купила две бутылки калифорнийского красного, бутылку калифорнийского белого, бутылку французского вина и упаковку пива «Амстел».

Но теперь главная проблема заключалась в том, что все это ей пришлось оставить в машине на стоянке перед зданием городского совета. Не придешь ведь к мэру со словами: «Привет! Не могли бы вы поставить мои бутылки в холодильник, пока я буду записывать всю ту ерунду, которую в ближайшие два часа будете нести вы и другие члены совета?» Ладно. Положим, красное вино — отдельный разговор. Его и не следует охлаждать, хотя Джули все равно имела привычку делать это. Значит, когда она приедет к Рэю, можно будет начать с красного, а бутылки с белым сунуть примерно на полчаса в морозильник.

Боже, все эти тревоги из-за напитков! Джули ощутила себя старшеклассницей. Впрочем, следовало признать, что ее отношение к данной теме с годами претерпело незначительные изменения. Какая разница, что пить? Главное — добиться нужного эффекта, и тогда им, может, удастся довести до конца уже однажды начатое.

Чтобы закончить работу, ей не требовалось даже возвращаться в редакцию. Для сотрудников «Стандард» отвели небольшой кабинет прямо в здании мэрии. Джули заскочит туда, настрочит на компьютере заметку о дурацком заседании, отправит файл и уберется отсюда как можно скорее. Она поверить не могла, что эти головотяпы всерьез обсуждали подобный проект. С ее точки зрения, только законченный кретин мог считать, будто вздорная табличка рядом с розами, тюльпанами и азалиями — это хорошая и полезная идея. Правда, чтобы стать членом совета, требовались не мозги, а всего лишь голоса избирателей.

И Джули продолжала сидеть там, делать пометки в блокноте, жалея, что не может продолжить наводить справки об Эллисон Фитч. Кем была эта женщина, почему исчезла, как случилось, что ее нашли мертвой во Флориде через много месяцев после того, как она пропала из своей квартиры в Нью-Йорке? Джули была уверена, что после того как она во всем разберется (если это вообще возможно), у нее получится прекрасный журналистский материал, который, однако, сложно будет опубликовать в ее газете. «Какое отношение все это имеет к Промис-Фоллз?» — спросит ее редактор. Нужно будет придумать, как подать данную тему. И здесь ей поможет Томас, случайно положивший начало всей этой истории, когда изучал города через сайт «Уирл-360».

Но захочет ли Томас стать героем газетной статьи? И как будет реагировать на это Рэй? Джули в свое время написала немало очерков и репортажей, нисколько не беспокоясь, что задела каким-то образом чувства других людей или могла причинить им неудобства. Но сейчас об этом следовало побеспокоиться в первую очередь. Ничего, она найдет выход из положения.

Между тем садово-рекламные дебаты завершились, вылившись в смелое решение не решать ничего немедленно, а передать дело на дальнейшее рассмотрение специальной комиссии. Остальные пункты повестки дня оказались настолько незначительными, что Джули почувствовала себя вправе на этом закруглиться. Она собрала свои вещи, быстро написала заметку и передала ее в редакцию «Стандард». Потом бросилась к своей машине, убедилась, что ее винный «погреб» позади переднего сиденья на прежнем месте, и двинулась к выезду из города в сторону дома Килбрайдов.

Она находилась уже в двухстах ярдах от нужного места, когда с подъездной дорожки ей навстречу вырулил белый полугрузовой микроавтобус. Свет его фар промелькнул мимо нее. Джули не заметила, кто вел машину. Ей не показалось это хоть сколько-нибудь важным. И вообще поначалу Джули не была даже полностью уверена, что микроавтобус отъехал именно от дома Рэя.

Единственное, что она сделала, — это бросила взгляд на удалявшийся фургон в зеркальце, успев заметить, что в одном из его задних габаритных фонарей перегорела лампочка. Джули включила «мигалку», свернула на подъездную дорожку и подкатила к крыльцу. Машина Рэя оказалась на месте, как и старый «крайслер», принадлежавший прежде его отцу, а сам дом был залит светом, словно там что-то вовсю праздновали. В гостиной горела люстра, и даже комната Томаса на втором этаже показалась ей освещенной ярче, чем обычно.

Джули выбралась из машины, взяла пакеты, поднялась по ступеням крыльца и постучала в дверь. Примерно через десять секунд, когда на стук никто не вышел, она приоткрыла дверь и окликнула хозяев:

— Привет! Есть кто дома?

Подождала немного. Не услышав ответа, крикнула громче:

— Рэй! Где ты? Я не могу выпить все вино одна! Хотя, если заставишь, попробую.

Никакой реакции.

Она вошла в дом, пристроила пакеты в первом попавшемся кресле и заглянула в кухню. Там никого не оказалось. Джули вернулась к лестнице и воскликнула:

— Эй, есть кто наверху?

Потом поспешно поднялась, перешагивая через две ступени, сунула голову сначала в комнату Томаса, затем в гостевую и, наконец, в бывшую спальню их отца. Дверь в ванную была распахнута.

Что-то странное в комнате Томаса…

Джули вернулась туда, вошла в комнату и сразу поняла, что зацепило ее внимание на подсознательном уровне минутой ранее. Ворох никуда не подключенных кабелей. И чернота на всех трех мониторах. Самого компьютера на месте не оказалось.

— Какого?… — пробормотала Джули, чувствуя, как у нее перехватывает дыхание.

Она спустилась вниз и, проходя мимо кухни, заметила свет, пробивавшийся из-за полуоткрытой подвальной двери.

— Вы внизу? — крикнула она.

Никто не откликнулся, и Джули спустилась в подвал. И нечто на полу сразу бросилось ей в глаза. Нечто гораздо более тревожное, чем пропавший компьютерный терминал. Пара белых пластмассовых наручников.

— Нет. Не может быть, — прошептала Джули.

Она кинулась наверх и выбежала через заднюю дверь. Оказавшись на краю склона к оврагу, принялась выкрикивать имена Рэя и Томаса. Вскоре, не переставая кричать, бросилась к амбару.

— Ну и дура же я! — обругала себя Джули и вернулась к машине.

Сколько времени она пробыла в доме? Минуты четыре, не более. Но ведь и тот микроавтобус мог за это время удалиться на несколько миль. Оставался ли у нее хотя бы мизерный шанс настигнуть его? Едва ли.

Но это не помешало ей резко развернуться и набрать скорость в пятьдесят миль в час, даже не выехав на шоссе. Машину занесло, она едва ли не опрокинулась, но Джули сумела выровнять ее и вжала педаль газа до упора, помчавшись в ту сторону, куда уехал фургон. Сразу же возник вопрос, что делать, когда она доберется до первого же перекрестка? Свернуть налево? Направо? Двигаться прямо? Джули понятия не имела, в какую сторону уехал микроавтобус. Кроме того, она вообще не могла быть уверена, что именно в нем увезли Рэя и Томаса.

— Черт! — крикнула Джули.

Почему ей сразу в голову не пришло позвонить ему на мобильный? Она вслепую принялась шарить рукой у себя в сумке, лежавшей на пассажирском сиденье, пока не нашла свой сотовый телефон. Джули поднесла его к лицу, одним глазом продолжая следить за дорогой, и кнопкой быстрого вызова набрала номер Рэя. Левой рукой, вцепившись в руль, она держала телефон в правой и ждала ответа. Раздался один гудок, второй…

— Ну же, ответь мне! Возьми свой мобильник, идиот несчастный!

После седьмого гудка включился автоответчик: «Привет! Это Рэй. Я не могу сейчас…»

— Господи! — выкрикнула Джули, но уже не потому, что Рэй не отвечал на звонок.

Ей пришлось резко ударить по тормозам и, уронив телефон, обеими руками упереться в руль, остановив автомобиль и прижавшись к обочине. Впереди на заправочной станции «Экксон» она увидела микроавтобус. Рядом стоял мужчина, который воспользовался колонкой самообслуживания, чтобы заправить свою машину. С того места у края шоссе, где находилась Джули, было трудно разглядеть кабину, но ей показалось, будто она видит чей-то локоть, высунутый из окна со стороны водителя.

Что предпринять? Она не могла даже с уверенностью сказать, что это микроавтобус, который отъехал от дома Рэя. Внешне он, конечно, очень похож. Такой же полугрузовой фургон без окон по сторонам. Может, ей заехать на заправку и встать у соседней колонки? Рассмотреть получше, чей это локоть? Узнать, нет ли кого-то еще внутри? Но она вовремя вспомнила об Эллисон Фитч и об убитой супружеской паре из Чикаго. Если люди, совершившие ту расправу, каким-то образом узнали, что в квартиру стучался именно Рэй, то…

Мужчина установил заправочный «пистолет» на место, закрутил крышку бензобака и отправился к кассе, чтобы заплатить. Значит, они предпочитали рассчитываться наличными, хотя проще было бы вставить в прорезь колонки свою кредитную карточку. Многие люди до сих пор пользовались наличными. Но если ты не хотел, чтобы твои передвижения можно было отследить, тогда уж точно не пользовался кредиткой.

Джули не успела решить, что ей делать, когда события стали быстро развиваться. Мужчина вернулся, уселся на место пассажира, водитель включил габариты, но сзади загорелся только один — значит, это был тот самый микроавтобус, — и вырулил обратно на шоссе. Джули сняла ногу с педали тормоза и поехала вслед. Она держалась на почтительной дистанции. В такое время движение было не слишком оживленным, и потому крупный белый фургон она бы не потеряла даже ночью.

У пары перекрестков микроавтобус заметно замедлял ход, словно шофер не знал, где находится и куда двигаться дальше. Однако уже скоро он заметил выезд на шоссе между штатами и свернул на юг. Если держать этот же курс еще примерно два часа, он приведет в Нью-Йорк.

Джули бросила взгляд на прибор, показывавший уровень топлива. Примерно половина бака. И теперь ей оставалось лишь молить Всевышнего, чтобы ей хватило бензина, куда бы ни направлялся микроавтобус.

На шоссе Джули еще немного отстала от фургона, чтобы не попасть на глаза его водителю и не вызвать подозрений. Ее мобильник валялся на коврике перед пассажирским сиденьем. Она отстегнула ремень и осторожными, а потому неуклюжими движениями стала тянуться к телефону правой рукой, причем голова опустилась под панель приборов, хотя ей как-то удавалось все же вести машину по прямой линии. Посматривая то на дорогу, то на дисплей мобильного телефона, Джули связалась с полицейским управлением Промис-Фоллз, представилась репортером «Стандард» и попросила соединить ее с детективом Барри Дакуэртом.

— Его дежурство давно закончилось, — ответила диспетчер.

— Тогда найди его и передай, чтобы немедленно перезвонил мне! — крикнула Джули.

— Извините, что это за тон вы себе позволяете? — пискнула девушка.

Но Джули вместо ответа лишь продиктовала ей номер своего сотового, а потом сказала уже спокойнее:

— Просто передайте ему, что я звонила и он мне срочно нужен. Хорошо? Дело касается Килбрайдов.

— Постараюсь для вас это сделать, — холодно промолвила дежурная и отключила связь.

Дьявол! Надо же ей было так нагрубить диспетчеру! Теперь шансы, что ее просьбу выполнят, свелись к минимуму.

Не прошло и нескольких секунд после окончания ее разговора с дежурной, как машину Джули обогнал патрульный полицейский автомобиль, появившийся так внезапно, что любого на ее месте мог хватить сердечный приступ. У нее сразу мелькнула безумная мысль, что это как-то связано с ее звонком в Промис-Фоллз, однако она заметила, что машина принадлежит полиции Нью-Йорка и, видимо, находится на обычном задании.

Джули видела, как она сблизилась с микроавтобусом, некоторое время ехала сзади, а через минуту включила проблесковый маяк.

— Отлично! — воскликнула она, когда фургон вынудили остановиться на обочине.

Джули и сама съехала с шоссе, выключила фары и подфарники, но продолжала двигаться вперед, сокращая дистанцию между собой и патрульной машиной, чтобы лучше видеть происходившее. Она наивно посчитала, что если права и Рэй с Томасом действительно насильно увезены в фургоне, то на этом все и закончится. Спасение подоспело вовремя.

Женщина-полицейский подошла к микроавтобусу. Она о чем-то заговорила с водителем. Видимо, потребовала предъявить техпаспорт машины и права. Затем вернулась к своему автомобилю и села за руль, пока в фургоне терпеливо ждали.

— Давай же, давай! — не удержалась Джули от восклицания.

Прошло три минуты, прежде чем женщина-коп вернулась к фургону и вручила водителю бумаги. А потом… Водитель тоже оказался женщиной, причем яркой блондинкой. Она вышла из кабины и направилась к задней части микроавтобуса.

— Открой дверь, открой дверь, открой дверь!

Но не успела блондинка даже начать отпирать замок, как офицер полиции развернулась, подбежала к своему автомобилю, села за руль и умчалась.

— О нет!

Джули догадалась, что случилось. Вызов по рации. Вероятно, по гораздо более важному делу. Но все же женщина что-то заподозрила. Может, пока она разговаривала с девушкой, сидевшей за рулем, ей бросилось в глаза нечто внутри фургона. Разумеется, людей она разглядеть не могла. Люди, спрятанные в фургоне, живые или мертвые, не дали бы ей так просто уехать по другому вызову. Тогда что же она видела? Какой-нибудь крупный ящик? Нечто вроде контейнера, куда легко запереть двух человек? Ясно одно: что-то она все-таки заметила.

— Вот дерьмо! — не сдержала эмоций Джули, когда последние отсветы маяка патрульного автомобиля растворились в темноте.

Женщина вернулась в микроавтобус, и вскоре он снова тронулся с места. Джули последовала за ним. Прошло еще около двадцати минут, когда ее мобильник подал сигнал вызова. Она ответила, даже не посмотрев, кто звонил.

— Алло!

— Говорит детектив Дакуэрт. Что с вами стряслось, мисс Макгил, если вы так обидели нашу дежурную?

— Я думаю… То есть должна признаться, что не знаю этого наверняка, но возникли основания полагать, что Рэя Килбрайда и его брата похитили.

— Невероятно! С чего вы это взяли?

Ей пришлось в деталях рассказать детективу о том, как она зашла в дом Килбрайдов вскоре после того, как от него отъехал микроавтобус. О том, что в доме никого не оказалось. О пропавшем компьютере и найденной паре пластиковых наручников. О том, как бросилась в погоню.

— Он должен был мне перезвонить, — произнес Дакуэрт.

— Что?!

— Рэй Килбрайд сам связался со мной. Но наш разговор прервали. Он сказал, что скоро перезвонит, но так и не сделал этого.

— Значит, я права, — твердо заявила Джули. — Их все-таки похитили.

— Кому, черт возьми, это могло понадобиться? Я немедленно отправлюсь в дом Килбрайдов и проверю, что там творится. Вы записали регистрационный номер микроавтобуса?

— Когда у меня была такая возможность, не обратила на него внимания. А сейчас я слишком далеко, чтобы разобрать его.

— Хорошо. Обо всем, что будет происходить с машиной, сообщайте мне по этому номеру. Я звоню с мобильного. Он у вас отобразился?

— Да.

И Джули продолжила преследование.

В самом дальнем конце туннеля Линкольна произошла авария. Транспортный поток пропускали по одной машине, как сквозь бутылочное горлышко. Белый фургон отделяли от Джули всего пять других машин. Но как только он миновал место происшествия, сразу резко ускорился.

Когда же Джули проехала мимо двух идиотов, у которых были лишь слегка помяты бамперы, и оказалась на острове Манхэттен, микроавтобуса уже и след простыл.

— Черт! — в отчаянии крикнула она, чуть не отбив себе кулаки о рулевое колесо.

60

Сняв с меня покрывало и вытащив из микроавтобуса, Николь и Льюис разорвали ленту, связывавшую мне ноги, но маску оставили на месте. Они провели меня через дверь, а потом через какое-то помещение, которое показалось мне коротким коридором. В одном месте я плечом задел стену, доски пола поскрипывали под ногами. Все это время меня держали за плечи, направляя движение. Те же руки заставили меня остановиться и развернуться на сто восемьдесят градусов.

— Садись, — приказал Льюис.

Он завел мои скованные руки за спинку на ощупь обычного деревянного стула и толчком заставил упасть на него. Потом несколькими оборотами клейкой ленты обмотал меня вокруг пояса, надежно прикрепив к стулу. Закреплять лодыжки к ножкам стула не пожелал, и как только у меня появлялась возможность, я делал ступнями круговые движения, восстанавливая циркуляцию крови. Внезапно кто-то пальцами вцепился в мою лыжную шапку-маску и резким рывком стащил ее с меня, вырвав при этом клок волос.

Я заморгал, чтобы глаза привыкли к свету, который, впрочем, оказался тусклым. Прямо передо мной стоял Льюис, но он почти сразу сделал шаг в сторону, чтобы пропустить Николь. Та привела в комнату Томаса. Его таким же образом пристроили на другой стул в паре футов от моего, примотали лентой, и Николь сдернула с него вязаную шапочку. Как и я, он какое-то время моргал на свету, а затем бросил на меня испуганный взгляд.

— Я принесу компьютер, — сказал Льюис, — и заодно сообщу Говарду, что мы уже здесь.

Мы находились в комнате без окон размерами примерно двенадцать на двенадцать футов, и выглядела она как подсобное помещение магазина. В одном углу стояло тяжелое, старинной работы бюро с поднятой выдвижной крышкой, чтобы освободить место для компьютера. Многочисленные полочки и ячейки были буквально забиты счетами, кассовыми ордерами, газетными вырезками. Стены почти по всему периметру покрывали полки, сколоченные из тех же грубых досок, что и пол. Полки же были сплошь уставлены старыми книгами с покоробившимися переплетами, антикварными часами, статуэтками из коллекции фирмы «Ройал Долтон», фотоаппаратами с объективами на мехах, раздвигавшихся подобно аккордеонным. Но больше всего тут было игрушек. Почти столетние легковые машины и грузовики из жести, краску с которых много лет назад соскребли дети. Шеренги оловянных солдатиков. Цельнолитые модели автомобилей, какими малышом играл я сам. Мне бросилась в глаза автоцистерна с надписью «Эссо» — точно такую же отец подарил на мой третий день рождения. Рядом стоял целый парк машин Бэтмана из металла или пластмассы, разнообразных размеров. Набор дротиков и мишеней для игры в дартс на лужайке, какую практиковали и мы сами, пока Томас однажды случайно чуть не насадил на острие соседскую собаку. Красный детский шлем пожарного с названием «Тексако», выведенным золотом по козырьку. Штабеля коробок с настольными играми, основанными на давно забытых телевизионных сериалах вроде «Христофора Колумба», «Мужчины, который стоил шесть миллионов», «Банды Брейди» или «Тайного агента». И конечно же, куклы. Барби всех видов, тряпичные Рэггеди-Энн, «Капустная семейка» в полном составе, младенцы в натуральную величину, закрывавшие глазки, если их клали на спину. У многих не хватало конечностей и голов. На отдельной полке выстроились старые железные роботы, на соседней красовались жестяные паровозы, которые, казалось, пострадали в крупных железнодорожных катастрофах. В трех черных и плотных с виду резиновых шариках размерами примерно с мяч для сквоша я узнал популярные в шестидесятых годах «попрыгунчики» — стоило кинуть такой, как он начинал метаться по всему дому, отскакивая от стен, потолка, пола и мебели. Но, глядя на все эти сокровища прошлого, я не испытывал ностальгии. Мной владело только одно чувство — страх. Сводящий с ума страх.

Льюис вернулся с компьютерным терминалом и поставил его на бюро. Он отсоединил несколько кабелей от уже стоявшего там компьютера и подсоединил к машине Томаса.

Ровным и спокойным тоном к нам с Томасом обратилась Николь:

— Кое-кто приедет, чтобы вас допросить, а потому ленту с ваших ртов придется снять. Если один из вас начнет орать, я сделаю больно другому. Очень больно. Ясно?

Мы с братом кивнули. Николь сорвала с меня обрывок ленты резким и небрежным движением. Я поморщился, облизнул губы, почувствовав привкус крови. Когда она проделала то же самое с Томасом, тот вскрикнул и жалобно сказал:

— Больно же! — как школьник, которого ударили хулиганы на перемене.

Но потом он виновато посмотрел на Николь.

— Простите. Я буду вести себя тихо. Не обижайте Рэя.

— Ты в порядке? — спросил я его.

Он покачал головой:

— Нет. У меня болят губы, а рук я совсем не ощущаю.

Своих я не чувствовал тоже. Пластмассовые наручники почти полностью пережали кровеносные сосуды. И я обратился к Николь:

— У моего брата руки уже посинели. Да и мои тоже. Нельзя ли что-то с этим сделать?

Льюис достал из рюкзака кусачки с оранжевыми ручками.

— Только без глупостей, — предупредил он, обрезая на мне наручники, но тут же прикрутив кисти рук к спинке стула клейкой лентой.

Кровь начала приливать в мои пальцы, и я сжимал и разжимал кулаки, чтобы онемение ослабло. Льюис снял наручники с Томаса, вернулся к компьютеру, еще раз проверил провода и нажал кнопку включения.

— Все материалы в моем компьютере носят секретный характер, — заявил Томас.

Легким голубым свечением ожил монитор, показав рабочий стол компьютера, на котором было всего три «иконки»: одна, чтобы заходить на сайты в Интернете, вторая для почты и третья — «мусорная корзина».

Льюис вошел в Сеть и проверил папку «История», чтобы взглянуть на предыдущие посещения сайтов. На сей раз у Томаса не было возможности по старой привычке очистить ее перед сном, но там ничего особенного не содержалось — десятки ссылок на «Уирл-360», вот и все.

— Ты что, даже порнушку не смотришь? — спросил Льюис.

Томас, для которого так и осталось загадкой, всерьез ли был задан вопрос, ответил:

— У меня нет на это времени.

Льюис между тем переходил с одной ссылки на другую, перемещаясь из города в город. По всем тем местам, какие Томас успел посетить сегодня. Точнее — уже вчера.

— За каким… Впрочем, пусть тебя спросит об этом Говард. Нет смысла повторять дважды.

Он вышел с сайта «Уирл-360» и щелкнул по почтовой программе.

— Ему нельзя читать моих писем, — сказал мне Томас, а затем из него посыпались вопросы: — В каком городе мы находимся? На какой улице? По какому адресу?

Меня тоже это интересовало, хотя мое любопытство не было столь детальным. Нас везли достаточно долго, чтобы мы успели оказаться в Нью-Йорке, Бостоне или Буффало, как и еще в нескольких десятках крупных городов. С таким же успехом это могла быть Филадельфия.

Николь не обратила на вопросы Томаса никакого внимания. Как и Льюис. Брат посмотрел на меня:

— Я хочу домой.

— Знаю, знаю. Потерпи немного.

Льюис открывал одно электронное письмо за другим, в недоумении качая головой и явно не понимая, какие цели преследовал Томас, чуть ли не ежедневно направляя свои сообщения в ЦРУ.

— Это что еще за бредятина?

И он продолжил читать сообщения, а Николь от нечего делать прошлась по комнате. Сняла с полки книгу, открыла обложку, закрыла и поставила на место. Взяла куклу, которую рассматривала как предмет из другой галактики.

— Моя мать запрещала мне играть в куклы, — вдруг произнесла она.

Вскоре все вскинули головы, услышав стук. Он донесся не с той стороны, откуда привели нас. Мне показалось, будто мы вошли в комнату откуда-то с тыла, а стук раздался со стороны улицы. Льюис оставил компьютер и откинул зеленый полог, заменявший дверь между подсобкой и магазином. Когда свет ненадолго проник в торговый зал, я успел заметить множество других стеллажей, на которых более тщательным образом были выложены сотни старых игрушек.

— Это он, — сказал Льюис, не обращаясь ни к кому из нас конкретно, и выскользнул за занавес.

Кто он? Уже несколько раз упоминалось, что какой-то человек хочет с нами поговорить. Некто, кому подчинялись Льюис и Николь. Я был сейчас перепуган ничуть не меньше, чем с самого момента, когда нас увезли из дома, но меня охватило и любопытство. Человеку, который знал, что скоро умрет, каждая новая встреча помогала хотя бы немного отвлечься от мрачных мыслей.

Я услышал, как звякнул колокольчик над входной дверью, когда Льюис открыл ее. Донеслись звуки приглушенного разговора и приближавшиеся к нам шаги.

— Что это за странное место? — раздался мужской голос.

— Им владеет один из тех парней, которые помогли нам перевезти труп Бриджит, — ответил Льюис. — Он повернут на игрушках.

Бриджит?

Вновь появился Льюис, придержав полог, чтобы дать войти плотного сложения коротышке с лысеющей головой, которому я бы дал лет пятьдесят. Он был в пальто из верблюжьей шерсти или кашемира, под ним виднелся дорогой костюм. Он сразу же оглядел нас с Томасом. И меня удивило, что вид у него был скорее ошарашенным, чем угрожающим.

— Значит, это и есть те парни? — обратился он к Льюису.

— Да.

Потом мужчина переключил внимание на Николь. Та уже поставила куклу на место и стояла теперь, опершись спиной на полку с книгами и скрестив руки на груди.

— Ты… — злобно и презрительно процедил он. — Это ты, мерзавка, все нам испортила!

— Мне тоже приятно наконец лично познакомиться с вами, Говард. — Николь выдержала его пристальный взгляд.

Говард сделал вид, будто его больше интересуем мы с Томасом, и снова посмотрел на нас.

— Ты кто такой? — спросил он, обращаясь ко мне.

— Рэй Килбрайд. А это Томас, мой брат.

— Прикажите этому человеку… Льюису… Прикажите ему больше не трогать мой компьютер! — воскликнул Томас.

Говард повернулся к Льюису.

— Ты его подключил?

— Да. И там полно всякой ерунды. Куча каких-то электронных писем.

Говард сунул руку во внутренний карман пиджака и достал тонкий футляр с очками для чтения.

— Открой несколько для примера.

Льюис защелкал «мышью». Говард быстро просмотрел пару писем.

— И что, они все такие же?

— Да.

— Все адресованы Биллу Клинтону с копией для ЦРУ?

— Да.

Говард бросил взгляд на нас, а потом снова обратился к Льюису:

— Расскажи еще раз о том телефонном звонке.

— Кто-то позвонил им домой, попросил одного из них к аппарату и представился Биллом Клинтоном.

— Но ты же добавил, что голос не был похож?

Льюис пожал плечами:

— Вообще-то я никогда с ним сам не беседовал, но голос мне показался непохожим.

— По телефону голоса многих людей звучат иначе, — вставил реплику Томас.

Говард продолжал смотреть на монитор.

— Все эти письма ты нашел в папке «Исходящие»?

— Да, — ответил Льюис.

— А что с «Входящими» и с удаленными сообщениями? Там есть ответы от Билла Клинтона или от кого-нибудь из ЦРУ?

Льюис проверил еще раз:

— Пусто.

— Ясно, — усмехнулся Говард.

Он вышел за занавес и вернулся со стулом. Поставил его напротив нас с Томасом и обратился ко мне:

— Рэй, у меня есть несколько вопросов, на которые мне нужны честные ответы. Надеюсь, ты понимаешь, что произойдет, если я их не получу?

— Да, у меня есть об этом представление, — сказал я.

Он медленно кивнул, как будто довольный пока нашим взаимопониманием.

— Мы вернемся к истории с Клинтоном. Но разумно будет начать с главного. На кого ты работаешь?

— На самого себя. Я — иллюстратор. Можно сказать, свободный художник.

— Понятно. И ты, значит, не выполняешь внештатных поручений, не связанных с работой иллюстратора?

— Нет.

— А как насчет тебя? — Он посмотрел на Томаса. — На кого работаешь ты?

— Я тоже вроде как сам себе хозяин, — ответил мой брат. — Но я работаю на ЦРУ.

— Но это не так! — воскликнул я. — Томас…

Жестом Говард показал, чтобы я замолчал.

— Расскажи мне, Томас, какую работу ты выполняешь для ЦРУ?

— Я не имею права вам об этом сообщать, — заявил мой брат. — Это область секретных операций.

Говард поднял брови.

— Вот даже как? Секретных операций?

— Так их назвал президент Клинтон. Но это лишь часть моей работы.

— Если ты сейчас же не начнешь мне все рассказывать, Томас, то я попрошу своих людей сломать твоему брату пару пальцев.

— Не делайте ему больно, — взмолился тот, но я мог видеть, как ему трудно — он стоял перед мучительной необходимостью пожертвовать мной, чтобы сохранить в тайне свою миссию.

— Лучше расскажи им все, — сказал я, решив сыграть на знании его искаженных представлений о происходящем. — Мне не страшна боль, поверь, Томас. Уверен, им и так почти все известно.

Брат кивнул. Причем трудно было определить, поверил ли он мне на самом деле или же испытывал облегчение, решив, что может все рассказать Говарду, не чувствуя при этом за собой вины.

— Что ж, — начал Томас, — я готовлюсь прийти им на помощь, когда все компьютерные карты перестанут существовать, потому что рано или поздно так оно и случится. Но я также должен быть на связи с ними, если у одного из агентов возникнут проблемы. Например, если их человек в Мумбаи должен срочно скрыться, но не знает, куда бежать, он может позвонить мне, и я укажу точный маршрут.

Все это было произнесено тоном ученика, вызванного к доске и хорошо усвоившего материал.

— Объясни подробнее, — велел Говард.

— Что именно?

— Все.

— Я запоминаю карты, планы городов, вид улиц. И когда карты перестанут быть доступными, мне легко будет прийти на помощь.

— На компьютере он действительно пользовался только сайтом «Уирл-360», — сказал Льюис.

— Ты запоминаешь улицы с помощью «Уирл-360»? — спросил Говард.

— Да, — подтвердил Томас.

Говард улыбнулся и постучал себя пальцем по лбу.

— И ты хранишь это у себя вот здесь?

— Разумеется.