200 мифов народов мира Пернатьев Юрий

В конце правления Хуан-ди на земле появился чудесный и добрый зверь – единорог. Ступая, он не мял травы, не давил даже мелкой букашки, не трогал ни одну живую тварь. Этим небо ознаменовало конец кроткого и счастливого правления Желтого владыки.

Вскоре после того Хуан-ди исчез. Видели его взлетающим на драконе и, желая удержать, стреляли в чудовище из лука, но промахнулись. Удалось отыскать одеяние Хуан-ди – оно было торжественно захоронено на горе Цяошань в провинции Шэньси.

Истории о стрелке И

Десять солнечных светил

Рассказывают, что в стране сладких источников растет огромное дерево, на могучих ветвях которого дремлет солнце. Поутру, набравшись сил, оно взбирается на колесницу и гонит огненных коней по небесной колее. Но было время, когда на этом дереве размещались сразу десять солнц – шаловливых сыновей своей матери и возницы Сихэ. Они сменяли друг друга на ее колеснице, а поскольку братья были близнецами, люди думали, что им с неба всегда улыбается одно и то же солнце.

Злые духи 72 звезд. Китайская лубочная картина. Кон. XIX – нач. XX вв.

За тысячи лет этот строгий порядок братьям-солнцам надоел. Как-то все вместе они взлетели на вершину дерева и стали шептаться, чтобы не услышала мать:

– К чему нам эта колесница? Почему мы выходим на небо по одному? Зачем нам эта колея? Разве на небе негде развернуться и показать свою удаль?

Резвясь, все солнца разлетелись по небу. Напрасно мать кричала им вслед:

– Дети мои, вернитесь! Вы можете погубить мир!

Но поздно, небо уже сияло в десять солнц. Последствия были плачевны. В мире наступила засуха, какой еще не бывало. Леса, покрывавшие большую часть земли, вспыхнули, как сухой тростник. Звери, преследуемые огнем и удушливым дымом, бежали из лесов и искали спасения в реках. Но и сами реки вскипали от солнечного неистовства. Рыба всплывала брюхом вверх, птицы, опалив крылья, падали на землю.

Толпы почерневших от нестерпимого зноя людей собирались на равнинах. Ударяя в каменные гонги, они поднимали шум, надеясь испугать небесные светила. Но солнца, заигравшись, не слышали ничего и думали, что, глядя на их проказы, люди радуются и веселятся.

Тогда верховный владыка Ди-цзюнь, обитающий на небе, послал на землю своего сына И. Он был искусным стрелком, потому что левая его рука была короче правой. Вручил Ди-цзюнь сыну красный лук и десять белых стрел с острыми наконечниками. Когда И явился на землю, многих людей уже не стало, а уцелевшие укрылись в глубоких пещерах. Услышав шаги, они вышли, чтобы приветствовать чужестранца.

Снял И из-за спины лук, наложил первую стрелу и пустил в солнце. Вначале ничего не было видно, но прошло мгновение – и огненный шар беззвучно лопнул и полетел вниз, рассыпая вокруг себя золотые перья. Люди подбежали и увидели огромную трехногую золотую ворону, пронзенную стрелой. Это было погибшее солнце.

Вновь и вновь натягивал И свой лук, и стрелы летели в солнца, которые дрожали от страха, прячась друг за друга. Но стрелы И настигали их – и они разрывались с треском, как огненные шары.

Люди с воодушевлением подбадривали меткого стрелка приветственными возгласами. И только мудрый правитель Яо, тот, у которого седая борода до земли и в каждом глазу три зрачка, понял: если не остановить стрелка, он перебьет все солнца и земля погрузится во мрак. Яо неслышно подошел к И незаметно и вытащил у него из колчана одну стрелу.

А на ебе, обезумев, металось последнее солнце. Хотел убить стрелок и его, да не нашел последнюю стрелу. Спасаясь от охотника, бросилось солнце в объятия своей матери Ночи. И с тех пор оно уже не смеет сходить с предназначенной ему колеи и долго задерживаться на небе.

Битва с чудовищами

С гибелью девяти солнц бедствия людей не закончились. Во время лесных пожаров поля заполнили земные чудовища. К ним присоединились драконы, нападавшие на смертных. Тогда И, усмиривший девять солнц, снова решил помочь людям.

Стрелок знал, что в центре страны свирепствует красный бык-людоед Яюй с человеческим лицом и лошадиными ногами, издающий звуки, напоминающие плач ребенка. Одно появление или звук его голоса заставляли людей бежать без оглядки. Его И поразил одной стрелой.

В другой стороне на юге, в пустоши Чоу-хуа, водилось чудовище Цзочи со звериной головой, человеческим телом и громоподобным голосом. Из пасти его торчал наводивший ужас огромный клык. Стрелок И бесстрашно подошел к Цзочи, но чудовище метнуло копье, чтобы поразить героя. Пустил стрелу и могучий И, расщепив древко копья. Видя такую необыкновенную меткость, Цзочи взялся за щит, чтобы прикрыться, но был поражен стрелой.

После этого И направился на север Поднебесной империи, к реке Сюншуй, где досаждал людям Цзюин, зверь о семи головах, изрыгавший из каждой пасти пламя и воду. Поразил И семью стрелами каждую из голов Цзюина и швырнул их в реку.

Во время странствий И по странам Севера на его глазах с грохотом обрушилась гора Силушань. Зоркий взгляд стрелка обнаружил среди обломков удивительно твердый нефритовый перстень. И когда он подошел к большому пальцу его правой руки, понял, что перстень дарован ему с небес.

Вскоре перстень пригодился. У озера Зеленого холма налетел ураган такой силы, что стрелок едва удержался на ногах. В этот момент он увидел поднимавшуюся над зарослями огромную птицу Дафэн («большой ветер») с пестрым оперением, как у павлина. Птица летела так быстро, что стрела не могла ее догнать, а если бы и догнала, то запуталась бы в перьях. Но хитроумный И сплел из зеленого шелка крепкую нить и привязал ее к стреле. Когда птица пролетала над головой, И пустил стрелу и угодил ею прямо в грудь. С помощью нити стрелок стащил птицу вниз и разрубил мечом.

Прослышали о подвигах меткого стрелка и рыбаки с озера Дунтинху, страдавшие от удава-людоеда Баше. Поднимаясь со дна, чудовище опрокидывало лодки и глотало всех, кто в них находился. Сел И в лодку и отправился на поиски змея. Наконец он увидел громадную зеленую голову, поднявшуюся над водой.

Выпустил И несколько стрел одну за другой, и хотя они попали в цель, удав продолжал плыть как ни в чем не бывало. Пришлось И прыгнуть в воду, вынуть меч и сойтись с Баше в смертельном поединке. Наконец зеленая голова опустилась, а из чрева удава хлынула тошнотворная жидкость. Рыбаки, наблюдавшие за схваткой с берега, радостно приветствовали победителя.

Последним из чудовищ, вредивших людям, был кабан Фэнси, обитавший в Тутовом лесу. Чудовище было величиной с быка, но свирепостью превосходило тигра. Нашел И кабана по отметинам клыков на деревьях и сразил его стрелой. И взвалил его на плечо, пронес по всей округе, затем разрубил на мелкие куски, принеся в жертву владыке небес Ди-цзюню.

Жизнь стрелка на земле

Принеся жертву в честь небесного владыки, И подумал, что, вероятно, его благородную миссию оценят по достоинству. Но произошло как раз наоборот: Верховный правитель был вне себя от ярости. Всему причиной – убийство стрелком девяти сыновей-солнц. Конечно, этот подвиг был великим благодеянием для людей, но для небесного правителя гибель сыновей стала трагедией. Не желая даже видеть И, пылающий гневом Ди-цзюнь изгнал обидчика и его жену Чан-э из сонма богов.

Смиренно принял стрелок И тяжкое, хотя и не совсем справедливое наказание. Он уже готов был навсегда остаться на земле, но этому воспрепятствовала его самолюбивая и строптивая жена, считавшая мужа виновником всех несчастий. Пришлось стрелку отправиться на гору Куньлунь, где обитала повелительница Запада Сиванму. Она насылала на людей болезни и смерти, но она же обладала и зельем бессмертия.

Труден был путь к Сиванму. Ее гору окружала пучина смерти, всасывавшая в себя все, что к ней прикасалось. Тот, кто преодолевал пучину, попадал в кольцо огнедышащих гор, выбрасывавших кипящую лаву. Обойдя эти ловушки, И оказался у ворот, охраняемых чудовищным драконом по имени Закрывающий рассвет. Увидев пришельца, о подвигах которого ходили легенды, Сиванму приказала его впустить. Рассказал И богине о своих бедах, после чего она дала знак своей служанке, трехногой священной птице, принести тыкву-горлинку, наполненную зельем бессмертия. Передавая ее И, богиня объяснила, что содержимого сосуда может хватить и на двоих – тогда испившие питье станут бессмертными на земле. Если же выпьет кто-то один, то перенесется на небо и станет богом.

Вернувшись домой, И поставил сосуд на стол и, объяснив жене, что они выпьют зелье бессмертия во время ближайшего праздника, лег отдыхать. Проснувшись, И увидел сосуд опорожненным. Чан-э выпила содержимое и улетела на луну. Там предательница превратилась в огромную жабу (ее можно видеть во время полнолуния). Сам же И после случившегося уподобился людям и стал, как многие из них, очень раздражительным. Не раз от его гнева страдали слуги, не совершавшие даже малых проступков.

Впрочем, к одному из слуг, Фэнмэну, И относился так, словно тот был ему сыном, и решил завещать ему все, чем обладал. А обладал он лишь одним – искусством стрельбы из лука. Приступив к обучению Фэнмэна, И объявил:

– Сначала ты должен научиться не моргать. Научишься – возвращайся ко мне.

Отправившись домой, Фэнмэн целыми днями лежал у ткацкого станка жены. Педали крутились, а он смотрел на них, стараясь не моргать. Вскоре он, как полагал, овладел преподанным искусством, пришел к господину и попросил дать ему лук со стрелами.

– Еще рано! – сказал И, улыбаясь. – Хороший стрелок должен видеть совсем маленькую вещь как большую. А вовсе не различимую глазом – как заметную. Когда научишься этому, тогда приходи!

Фэнмэн вырвал из хвоста быка тончайший волос и кое-как привязал к нему пойманную блоху. После этого он прикрепил волос к потолку и, лежа на постели, устремил на него взгляд. Много дней он провел так без питья и еды. Жена, решив, что он свихнулся, пошла за знахарем.

– Первого, кто сюда вступит – убью! – крикнул Фэнмэн, не поворачивая головы.

Жена, остановившись, залилась слезами: ведь муж смотрел в пустоту.

Еще через день он радостно закричал:

– Смотри, теперь она стала как пуговица!

– Теперь можно принести тебе питье и еду? – спросила жена.

– Еще рано! – ответил Фэнмэн. – Я сам тебе скажу, когда смогу различить глаза и рот.

И вновь заплакала жена, ибо какие могут быть у пуговицы рот и глаза?

Прошло еще три дня, и Фэнмэн закричал:

– Теперь она как колесо, а рот больше моего! Давай мне мою еду и питье.

Чудотворные духи реки. Китайская лубочная картина. Кон. XIX – нач. XX вв.

Наелся, напился Фэнмэн и тотчас же побежал к господину, чтобы сообщить ему о своих успехах.

– Теперь я буду учить тебя стрелять! – воскликнул И.

Они отправились в поле, где претендент на высокое звание обучался до тех пор, пока по всей Поднебесной не стали говорить о нем как о лучшем стрелке. Радоваться бы Фэнмэну и благодарить учителя, но он был ревнив к чужой славе и уже считал себя лучшим, поскольку И был стар, а он молод. С каждым днем зависть разгоралась в душе Фэнмэна, как пламя в высохших кустах. В конце концов он пришел к преступной мысли о том, чтобы погубить учителя.

Гибель И

Долго думал Фэнмэн о том, как осуществить свой злодейский замысел. Наконец план созрел. Фэнмэн обзавелся колчаном большим, чем у И, и наполнил его стрелами. Возвращаясь домой вместе с И, ученик внезапно пустил стрелу в пустое небо. Схватив лук, И послал стрелу вдогонку. Раздался треск. Стрелы столкнулись в воздухе. То же произошло со второй, третьей, четвертой стрелами.

Но вскоре стрелы у И иссякли, а у Фэнмэна их осталось более дюжины. Не успел И пошевелиться, как Фэнмэн отбежал в сторону и натянул лук. Стрела угодила И прямо в рот. Стрелок И пошатнулся и упал навзничь. Полагая, что И мертв, Фэнмэн приблизился к нему, но как только он оказался рядом, И поднялся как ни в чем не бывало.

Пот выступил на лбу предателя. Руки его затряслись, и он уронил лук на землю.

– Рано ты решил меня убить! – проговорил И, выплевывая наконечник стрелы. – Я не успел тебя обучить, как ловить ртом и перекусывать стрелы.

Упав на колени, Фэнмэн обхватил ноги господина.

– Прости меня! – бормотал он. – Мною овладел злой дух зависти!

Но И оттолкнул Фэнмэна, поднял его лук и, переломив, сказал:

– Предатель никогда не будет хорошим стрелком!

Между тем Фэнмэн, продолживший жить в доме хозяина, не оставил мысли о мятеже, подговорив не самых надежных слуг. Те принесли из леса большую дубину из персикового дерева, подстерегли И во время охоты, нанесли ему удар дубиной и тотчас бросили тело в кипящий котел. Так погиб герой, избавивший Поднебесную от многих бед. После смерти его стали почитать как божество Цзунбу.

Усмирение потопа Гунем

В несчастливые для человечества дни на землю обрушился великий потоп. Бушующие реки разлились по суше, заливая все пространство, кроме священных Пяти гор. Свист ветра и рев волн заглушали вопли отчаявшихся людей. Но никто из богов и не подумал о несчастных.

Тогда на небо поднялся божественный герой Гунь. Он обратился к Повелителю Неба с такими словами.

– Смотри! – Он показал на людей, настигаемых волнами. – Они гибнут из-за твоих вод, а ты не слышишь их стонов. Разреши мне построить плотину и преградить путь смертельным водам.

– Строй, если хочешь! – с хитрой усмешкой ответил Повелитель Неба.

В душе он откровенно смеялся над героем, так как знал, что мягкая земля, из которой Гунь может соорудить плотину, не выдержит натиска бурлящего потока – для этого пригодна лишь небесная земля Сижан. Такая земля может увеличиваться беспредельно, хотя по виду не больше обычного комочка. Но если бросить его на землю, он тотчас вырастает, образуя горы и дамбы. Все дело лишь в том, что драгоценный Сижан хранился в тайном недоступном месте у небесного правителя и охранялся свирепыми духами.

Спустился Гунь к людям и стал рыть землю, воздвигая на пути вод плотину. Воды ее подмывали, но упорный Гунь рыл и рыл, пока не понял, что труды его напрасны. Тогда Гунь снова поднялся на небо, но не стал больше просить Повелителя Неба о помощи. Когда тот спал, он нарыл мешок небесной земли и спустил его на землю.

Проснувшись, Повелитель Неба взглянул вниз и замер. Вода, заливавшая горы, стала отступать, и люди на склонах гор и холмов принялись сеять зерна и заново строить дома и хижины. И понял Повелитель Неба, что Гунь обманул его, похитив небесную землю ради людей. Разгневанный Повелитель Неба тут же послал на землю бога огня Чжу-жуна, который на Горе птичьих перьев убил бескорыстного Гуня. Погиб герой, но память о нем еще долго жила в сердцах людей.

Неутомимый строитель Юй

Гибель благородного Гуня не была напрасной. В его чреве возникла новая жизнь – это был его сын Юй. Гунь взрастил его в себе, чтобы добрый и смелый наследник мог продолжить и завершить его дело. И спустя три года он уже превосходил Гуня своей чудесной силой.

Трудолюбивый Юй обошел всю землю, освобожденную от потопа Гунем. По суше он ездил на четырехколесной повозке, запряженной конями, по болотистым местам ходил в высоких сапогах, на неприступные горы взбирался в обуви с шипами. Работал Юй без отдыха: рубил лес и кустарники, рыл канавы, отводя воду, сооружал плотины и запруды, прорывал русла рек. Помощниками Юя были желтый дракон и огромная черепаха. Дракон полз впереди, намечая хвостом направление каналов. Черепаха двигалась сзади, неся на своей широкой спине волшебную глину.

Как-то во время строительных работ мимо Юя пробежала белая лисица, дразня девятью пушистыми хвостами. Вспомнил тогда сын Гуня предание о том, что каждый увидевший такое редкое животное будет счастлив, найдет хорошую жену и станет правителем. А так как Юй был человеком, дорожившим временем и не любившим откладывать дела, то не стал искать невесту по всей Поднебесной. Тут же, на горе Тушань, он объявил первой встретившейся девушке, что хочет взять ее в жены. Едва дождавшись ее согласия, Юй ушел, ибо нельзя было дать водам Юга разлиться.

Девушка полюбила Юя с первого взгляда, и хотя она не успела рассказать суженому о своей любви, стала терпеливо ждать героя и даже послала на гору служанку, чтобы та возвестила о возвращении жениха.

Юй действительно вскоре вернулся на гору Тушань. Выслушав от служанки сказанные госпожой слова любви, герой встретился с невестой и заключил с ней законный брак. Однако брачная церемония не состоялась, так как Юй торопился – теперь уже на Север, где вновь разлились речные воды. Видя, как занят супруг, жена попросила взять ее с собой. У Юя были сомнения на этот счет, но времени для объяснений не оставалось, и он согласился.

Однажды супруги пришли к высокой, круто поднимавшейся вверх горе. Из нее, журча между камнями, вытекал маленький ручеек. Юй тотчас решил, что следует пробить через гору широкий проход для потока. Поэтому он попросил жену удалиться, объяснив, что ему предстоит трудная работа, о завершении которой он известит ударами барабана.

Работа и впрямь была тяжелой. Человеку, даже такому сильному, как Юй, было не под силу с ней справиться. Поэтому Юй превратился в огромного черного медведя и, рыча, стал пробивать гору. Отвалившийся сверху камень упал на барабан. Женщина, наскоро собравшись, поспешила к мужу. Он же не услышал сигнала, продолжая напряженно вгрызаться в гору.

Основатель даосизма Лао-цзы верхом на буйволе покидает пределы Китая. Старинная китайская книжная гравюра

Выйдя из-за поворота тропинки, женщина увидела медведя и, не догадавшись, что это Юй, помчалась прочь. Он же, оставив работу и совершенно забыв о том, что принял облик медведя, бросился за ней вдогонку. Слыша рев и топот, женщина припустила что есть духу. Когда силы иссякли, она упала и превратилась в камень, сохранивший ее облик.

Случившееся очень расстроило Юя. Из его пасти раздался такой оглушительный рев, что камень раскололся и оттуда выскочил мальчик, которого нарекли Ци («осколок»). Так у великого строителя, несмотря на несчастье, наконец-то появился наследник.

Путешествия и смерть Юя

Со своей миссией Юй побывал во многих странах, правда, не везде ему удавалось следовать местным обычаям. Так, в стране безголовых он пребывал вместе со своей головой, что вызвало немалое изумление туземцев, ходивших за пришельцем толпами. Посетил Юй также страну великанов – огромных и злобных существ. Одного из них он победил, втащил на гору и там убил. Сам великан был такого роста, что на колеснице Юя едва уместилась одна кость гиганта.

Однажды Юй заблудился и, вместо того чтобы идти на юг, отправился на север. Там он набрел на плоскую равнину без единого деревца. Не слышалось ни щебетания птиц, ни голосов зверей. Вся местность была изрезана реками и впадавшими в них небольшими речками и ручьями. На берегах сидели, лежали или прогуливались люди.

Сколько ни вглядывался Юй, ему не удалось увидеть каких-либо хижин или домов. Земля не была засеяна, не пасся скот. Оказалось, что в этом не было необходимости. Людям служила пищей вода: она была сытной, сладкой, ароматной и вдобавок хмельной. Выпив, люди начинали петь и плясать, а утомившись, сразу засыпали, чтобы, проснувшись, снова нежиться, пить и развлекаться.

Юй мог бы остаться жить в этой удивительнейшей из стран, но жизнь без преодоления преград, без труда и забот казалась ему бессмысленной и скучной. Кроме того, на родине, в Поднебесной империи, у него еще осталось много невыполненных дел.

После усмирения потопа люди зажили радостно и спокойно благодаря Юю и его подвигам. А правитель Шунь намеревался даже уступить великому императорский престол.

Перед своим уходом он подарил Юю в награду за его усердие кусок черного нефрита. Его верхняя часть была квадратной, а нижняя – круглой, и назывался нефрит юань-гуй. Еще Юй обзавелся волшебным конем по имени Фэйту. Он мог за один день проскакать тридцать тысяч ли.

Став правителем, Юй сделал много полезного для людей. Однажды он отправился на юг осматривать свои владения. Дойдя до Гуйцзи (место, где он собирал на совет богов Поднебесной), он заболел и умер. Похоронили его там же. Но некоторые утверждали, что Юй вовсе не умер, а вознесся на небо и, как прежде, почитался важнейшим божеством.

Мэн Цзян и Великая стена

Давным-давно жили муж и жена по фамилии Цзян. Посадили они тыквенное семечко, и поднялась из него тыква-горлянка, перекинувшая свою ботву через изгородь к соседям по фамилии Мэн. Так у соседей завязалась большая тыква. Разрезав ее, они увидели сидящую на корточках девочку. Ее так и назвали – Мэн Цзян. Прошли годы, и девочка превратилась в очаровательную девушку.

В то время правил император Цинь Шихуан. Во всей Поднебесной не было клочка земли, которым бы он не владел, или города, который бы не платил ему дань. И даже пастухи, бродившие со своими стадами по пустыне, склонялись перед его величием.

Из всех правителей, которых называли Сыновьями Неба, Шихуан был самым могущественным. На западе он приказал построить дворец Уфан, на востоке – осушить бескрайние болота, на севере – возвести стену, длиннее которой не знал мир. Людей сгоняли для строительства стены из окрестных мест. А поскольку многие из них умирали, требовались все новые и новые строители.

В то время жил благородный юноша Си-Лян. Когда за ним пришли стражники, чтобы угнать на стройку, он сбежал, перепрыгнув через садовую ограду и спрятавшись за невысоким холмиком. И вдруг он увидел, как по дорожке к пруду идет девушка неземной красоты. Заметив бабочку, которая села на цветок, девушка решила ее поймать. Она вытащила платок, чтобы накрыть мотылька, но ветер унес его в пруд.

– Что я вижу?! Что это?! – закричала девушка, заметив отражение юноши в воде.

Растерялся и Си-Лян, не зная, как поступить: бежать – стражники поймают, остаться с незнакомой девушкой – неловко. Наконец он решился. Вышел вперед и поклонился красавице:

– Спаси меня, умоляю!

Девушка (а это и была Мэн Цзян) смутилась, не зная, что ответить. В это время подбежала служанка, которой было поручено наблюдать за прогулкой своей госпожи.

– Кто ты такой?! – закричала служанка. – Откуда взялся?

– Я прячусь от стражников, вот и забежал сюда.

Мэн Цзян приглянулся незнакомец. Был он и статен, и пригож лицом.

– Пойдем к отцу, – сказала она.

Отцу тоже понравился юноша. Расспросив о его родных, старый Мэн сделал юношу своим зятем и приказал в тот же день провести свадебную церемонию.

Но не успел Си-Лян поблагодарить будущего тестя, как в дом ворвались стражники. Они увели юношу, опечалив всю семью. Мэн Цзян уединилась в спальне и запела грустную песню:

  • Холодный ветер ворвался в мой дом,
  • В лед превратилась чаша с вином,
  • Подушка с циновкой холодны, как снег,
  • В мире живу я, словно во сне.

С того дня тосковала Мэн Цзян, все ночи напролет думая о женихе. А время шло, и наступил первый день десятого месяца, когда принято женам относить мужьям теплую одежду. Мэн Цзян собрала узелок с зимними вещами, простилась с родителями и ушла. Идет Мэн Цзян по размытой дождями дороге и поет свою песню:

  • Без тебя я как лютня, у которой лопнули струны,
  • Как воздушный змей на оборвавшейся нити,
  • Как колесо без спиц, как кувшин без дна.

Безбрежная белизна снега сливается с небом. Голодные коршуны парят в вышине, высматривая добычу. В занесенных снегом оврагах воют волки.

  • Как мне холодно! Как мне тяжко!
  • Но супруг мой на севере,
  • Где ветер свирепей, чем зверь!
  • Без теплой одежды как он теперь?

Ведет любовь Мэн Цзян через леса и горы. Отступают перед ней пропасти, мелеют реки, не трогают ее звери, птицы указывают путь. Вот и стена, нет которой ни конца ни краю. Под стеной как тени бродят люди с лопатами и кирками. Свистит бич стражника.

– Моего мужа зовут Си-Лян, – сказала Мэн Цзян стражнику. – Я принесла ему теплую одежду.

Расхохотался стражник и показал на груду белых костей под стеной.

Лэй-гун, бог грома, в облике полуптицы. XIX в.

Упала Мэн Цзян на землю и зарыдала. В то же мгновение налетел ветер. Черный туман окутал стену, и она обрушилась от плача и слез.

Яо и его дочери

У государя Яо было две дочери: старшая Эхуан – приемная, а младшая Нюйин – родная. Обе сестры были и красивы, и умны, потому Яо очень их любил и всегда брал с собой при осмотре своих владений. Собравшись уступить престол Шуню, Яо решил выдать своих дочерей в жены будущему правителю. Недаром после говорили: «Две дочери Яо – две жены Шуня».

Узнали девушки, что их отдадут за Шуня замуж, и очень обрадовались. Только жена Яо опечалилась. Она все думала, как бы сделать так, чтобы ее родная дочь Нюйин стала старшей женой, а приемная Эхуан – наложницей.

Но Яо никак на это не соглашался и, чтобы помирить всех, предложил дочерям выполнить три дела: которая из них победит, та и будет старшей женой. Первое дело – сварить бобы. Дал Яо каждой дочери по десять зерен бобов, по пять охапок хвороста и сказал:

– Посмотрим, кто из вас быстрее справится с этой задачей.

Старшей Эхуан уже приходилось готовить. Она плеснула в котел немного воды и положила бобы. Прошло время и вышло так, что бобы сварились, а хворост еще и остался.

Младшая Нюйин, наоборот, воды в котел налила так много, что дров не хватило для полного приготовления бобов. С трудом перенесла эту неловкость жена Яо, да сказать было нечего.

Вторая задача – прошить подошвы. Велел Яо своей жене принести две подошвы и дратву. Дал каждой дочери по подошве и по куску дратвы. Кто скорее простегает, та и победит.

Старшей Эхуан часто приходилось туфли шить, дело для нее было привычное. Разрезала она дратву на короткие отрезки: один кусок использует – берет другой. И полдня не прошло, как подошва была прошита, да так ровно, прочно, просто залюбуешься. А Нюйин стала предлинной дратвой прошивать. Хлопотное дело, да и дратва все время в узелки завязывалась. За полдня и полподошвы не прошила, да и то, что получилось, глаз не радовало. Государь Яо ничего не сказал, а жена разозлилась и стала втайне прикидывать, что бы такое придумать.

А между тем Яо третью задачу задал: кто из дочерей добежит быстрее до горы Лишань, где жил будущий муж Шунь, та и победит.

Но тут вмешалась жена Яо:

– Эхуан – старшая, ей приличествует на колеснице ехать, трех коней запряжем, красивее будет. А Нюйин – младшая, ей достаточно и на муле верхом ехать, пусть одна отправляется.

Государь Яо, конечно, понял, в чем тут дело, хотел было поспорить, да пришло время отправлять дочерей.

Спешит Нюйин на самке мула, а сестра Эхуан медленно на колеснице едет. Да вот незадача: проехала Нюйин только полпути, и вдруг мулица жеребиться надумала.

– Чтоб тебе! – рассердилась Нюйин. – Не вовремя жеребишься, такое важное дело из-за тебя расстраивается, не будет больше у тебя детенышей!

С тех пор у мулов и не бывает детенышей. А в это время Эхуан на своей колеснице подоспела. Эхуан увидела, что с младшей сестрой такое дело приключилось, тотчас же сошла с колесницы, взяла Нюйин за руку и к себе посадила. Так они вместе к Шуню и приехали. А Шунь их обеих в жены взял, но не стал одну старшей женой звать, другую – младшей, одну – женой, другую – наложницей. Сестры дружно всеми силами ему помогали Поднебесной управлять и много добра людям сделали.

Мать драконов

Жила в уезде Тэн провинции Гуанси девушка Вэнь Ши – одна из трех дочерей местного жителя Вэнь Тяньжуя. Вэнь Ши часто ходила на реку стирать белье или удить рыбу. Однажды на берегу она нашла большой белый камень. Как оказалось, на самом деле камень был яйцом, из которого вскоре вылупились пять змеенышей. И хотя семья Вэнь Ши была бедной, девушка все же умудрялась откладывать лучшую пищу для детенышей и кормила их с рук. Когда змеи подросли, стали помогать Вэнь Ши ловить рыбу, ведь известно, что змеи прекрасно плавают.

Но вот детеныши выросли и превратились в пятерых могущественных драконов – духов воды, имеющих власть над погодой. И когда случилась засуха, Вэнь Ши попросила своих детей-драконов вызвать дождь на ее деревню. Дождь пролился благодатной влагой, засуха миновала, а благодарные крестьяне дали Вэнь Ши имя Лунму – Мать драконов, при этом назвав ее «божественной».

В Китае тем временем к власти пришел первый государь Цинь, объединивший страну и ставший императором. До него дошли слухи о Вэнь Ши и ее драконах. Отправив Лунму богатые дары из золота и нефрита, правитель повелел ей приехать в Сяньян, столицу империи, что недалеко от Хуанхэ. К этому времени Вэнь Ши была уже пожилой женщиной со слабым здоровьем, а потому сыновья-драконы испугались, что мать не выдержит такого долгого путешествия. Беспокоились они и за безопасность матери в столице. Но императора нельзя было ослушаться.

Подчиняясь приказу, Вэнь Ши собралась в путь. Когда она взошла в лодку, драконы тут же поднырнули под днище. Лодка сначала тронулась, но затем стала снова отплывать к берегу: это драконы не давали ей двинуться с места. Как ни старались матросы, так и не смогли пересечь Гуйлинь. В конце концов чиновники, сопровождавшие Вэнь Ши в столицу, смягчились и позволили женщине вернуться домой.

Когда Вэнь Ши умерла, драконы долго оплакивали ее, а затем приняли человеческий облик и достойно похоронили Вэнь Ши на северном склоне гор Чжуншань. Впоследствии драконы обрели человеческий облик и даже стали знаменитыми учеными.

Рождение озера Сиху

Некогда к востоку от Небесной реки жил в каменной пещере белоснежный Нефритовый Дракон. А в большом лесу к западу от Небесной реки пребывал пестрый Золотой Феникс. Оба были соседями. В один прекрасный день Нефритовый Дракон и Золотой Феникс нашли на острове камень, переливавшийся всеми цветами радуги. Находка так понравилась счастливцам, что они решили выточить из него жемчужину. Для этого Нефритовый Дракон наточил когти, а Золотой Феникс заострил клюв, и работа закипела.

Долго они трудились – может, год, а может, два – и наконец выточили из камня идеально круглую жемчужину. Не хватало ей только яркого блеска. Тогда Золотой Феникс принес с горы Небожителей росу, а Нефритовый Дракон добыл со дна Небесной реки чистейшую родниковую воду. Окропили они жемчужину, и тотчас она засверкала неотразимым блеском.

Лишь только сияние коснулось Нефритового Дракона и Золотого Феникса, как оба тотчас преобразились: Нефритовый Дракон превратился в красивого юношу, а Золотой Феникс – в прекрасную девушку. И сразу между ними вспыхнула любовь – и друг к другу, и к своему творению в образе сверкающей жемчужины. Без долгих раздумий влюбленные поселились на острове посредине Небесной реки.

Очень скоро выяснилось, что жемчужина была волшебной: под ее сиянием зеленели леса, распускались цветы, созревали урожаи. И однажды ее небесный блеск достиг глаз самой Сиванму – Матери-императрицы Запада. Всем сердцем возжелала Сиванму обладать драгоценной жемчужиной. Для этого она отправила своего доверенного выкрасть дар небес. Посланец ночью пробрался к влюбленным, завладел жемчужиной и принес хозяйке. Спрятала ее Сиванму в золотой шкатулке в самых дальних покоях, запертых на девять дверей девятью замками, а ключи спрятала в свой пояс.

Утром Нефритовый Дракон и Золотой Феникс встали и не обнаружили своей прекрасной жемчужины. Опечаленный Нефритовый Дракон спустился на самое дно Небесной реки, Золотой Феникс поднялась на гору Небожителей – все тщетно.

И вот однажды Сиванму устроила в своем дворце грандиозный праздник. Все небожители съехались к императрице Запада. Самые изысканные яства, прекрасные вина были на столах. Сиванму, захмелев, обратилась к своим гостям:

– Небожители! У меня спрятана прекрасная жемчужина, и сегодня я вам ее покажу. Ни на земле, ни на небе подобной не сыскать!

Сняв с пояса связку из девяти ключей, Сиванму отперла ими девять замков от девяти дверей, открыла шкатулку, выложила сверкающую жемчужину на золотую тарелку и понесла показывать ее гостям.

Блеск и великолепие жемчужины ослепили присутствующих. Увидев свой бесценный талисман, Нефритовый Дракон и Золотой Феникс ринулись в небесные чертоги, восклицая:

– Это наша жемчужина!

Разгневалась Сиванму и закричала:

– Ложь! Все сокровища мира должны принадлежать мне, ибо я – мать самого небесного владыки!

Тогда Дракон и Феникс рассказали, как они день за днем, год за годом вытачивали жемчужину, стирая в кровь когти и клюв. Но Сиванму позвала стражу и поспешила спрятать жемчужину.

Зеленый дракон (символ востока). Рельеф на каменном гробе, найденном у горы Лушань в провинции Сычуань. Рубеж нашей эры

Крепко ухватились за золотую тарелку Нефритовый Дракон, Золотой Феникс и Сиванму, и каждый тянул ее на себя. В пылу борьбы жемчужина скатилась с тарелки и полетела вниз, на землю. Запричитала Сиванму, опешили гости, застыла стража. А Нефритовый Дракон и Золотой Феникс ринулись вниз за своей жемчужиной. В полете юноша снова превратился в Дракона, а девушка – в Феникса. Так они и летели, охраняя сокровище.

Едва коснувшись земли, жемчужина превратилась в прозрачное Западное озеро. Не в силах расстаться со своей драгоценной жемчужиной, Нефритовый Дракон и Золотой Феникс превратились в гору Нефритового Дракона у берега озера и гору Феникс, покрытую изумрудной зеленью. С тех пор эти две горы надежно охраняют драгоценное озеро Сиху.

Боги и герои древнегреческих мифов

Когда и как зародились первые предания Древней Греции, сказать сложно. Возможно, это наследие критской цивилизации (3000–1200 гг. до н. э.) либо же отголоски микенской культуры (до 1550 г. до н. э.) Во всяком случае, уже в них встречаются имена Зевса и Геры, Афины и Артемиды. Эти легенды передавались из поколения в поколение певцами-аэдами, которые аккомпанировали себе на лирах или кифарах. Как полагали греки, народные исполнители вдохновлялись самими богами.

Арес (т. н. Арес Боргезе). V в. до н. э.

В тех песнопениях о богах и приключениях божественных детей, которых называли героями, угадывались следы и других, более древних сказаний – либо вавилонских, либо египетских. Примечательно, что у многих героев были общие признаки солнечного божества, а подробности их приключений напоминали борьбу бога солнца со своими недругами. Однако были очевидны и различия: у греков деяния богов и героев происходили в совершенно конкретных греческих городах или островах.

Первыми записанными произведениями, донесшими божественные образы и запечатлевшими памятные события, были поэмы Гомера «Илиада» и «Одиссея» (примерно VIII в. до н. э., хотя есть попытки отнести их к IX или к VII вв. до н. э.). По мнению Геродота, Гомер мог жить около IX–VIII вв. до н. э. Но, будучи сам аэдом, он использовал творчество еще более древних певцов, самый ранний из которых, Орфей, жил приблизительно во второй половине II тыс. до н. э.

Собственно, гомеровские поэмы завершали развитие догомеровских, давно исчезнувших песен, а Гесиод лишь закрепил эту традицию, представив в своей «Теогонии» полную родословную богов. Великие творцы расширили характеры и образы олимпийцев, которые с того времени существенно не менялись. Беспорядочной массе богов они придали определенный порядок, который опирался на вполне понятные родословные и родственные отношения.

Гомеровская религия была настоящим переворотом в мифотворчестве. Она существенно отличалась не только от самой древнейшей греческой религии, но и от верований греков послегомеровского времени. Это произошло потому, что поэзия Гомера была аристократической, светской. Поэт пытался максимально отойти от народных суеверий. Как представитель высшей цивилизации, он отбросил первобытные страхи, демонизм и слепую жестокость. Его неизбывная фантазия создала ясные, осмысленные и прежде всего человечные образы.

Эти боги отличались друг от друга полом, возрастом, характером и границами власти. Но все вместе они представляли одну большую семью или, скорее, государство во главе с «монархом» Зевсом, которое правит всеми «провинциями»: небом, землей, морем, раем и адом. Так Гомер навсегда закрепил вселенский характер греческой религии.

Со времени создания первых устных и письменных преданий Древней Греции прошло много веков. Их неизменная популярность объясняется просто: ни одно другое человеческое творение не отличается таким драматизмом и полнотой образов, богатством сюжетных линий и подлинным психологизмом.

Более того, понимание древнегреческой мифологии стало своеобразным мерилом знания и эрудиции. Не случайно еще А. С. Пушкин писал: «Не считаю за нужное говорить о поэзии греков и римлян: кажется, каждый образованный человек должен иметь достаточное понятие о созданиях величавой древности». Да и сегодня к древнегреческой мифологии постоянно обращаются историки и философы, поэты и художники, скульпторы и писатели, черпая в бескрайнем море легендарных сюжетов идеи собственных произведений.

Сотворение мира и богов

В незапамятные времена во Вселенной существовал лишь Хаос. Он представлял собой расплавленную энергию, в которой нет ни пустот, ни пространства, ни тьмы или света. Но в Хаосе уже дремала вся мировая материя, вечное творение, до поры до времени не имеющее формы. Сам по себе Хаос всемогущ, и хотя он не различим, однако был материалом, из которого все на Земле произошло, происходит и будет происходить.

Повинуясь неведомой силе, Хаос породил самое древнее, что было в юной Вселенной – Время, или Кронос (Крон). И теперь уже все происходило во времени, поскольку пространство еще только зарождалось. Крон породил три стихии – Огонь, Воздух и Воду. Но это уже после того, как появилась Земля – могучая и бессмертная богиня, мать и кормилица всего живущего.

А под землей, в немыслимой глубине, возник мрачный Тартар. Это была сама пустота, черная дыра, бездна. На протяжении всей истории боги отправляли в Тартар тех, кто был за что-то наказан. Никто не мог вырваться из бездны по собственной воле и желанию. Тартар огорожен медной стеной в три ряда, и ночь царствует там вечно. Этот зловещий мир так страшен, что его боятся даже боги.

Остатки первобытного Хаоса, вращаясь с огромной скоростью, превратились в яйцо, которое раскололось на две части: верхняя половина скорлупы стала звездным Небом – Ураном, нижняя – Землей – Геей, которая дает жизнь всему, что на ней существует. Из того же Хаоса родилось и другое божество – самая чистая живительная сила Любовь под именем Эрос. Благодаря Эросу начал создаваться животворящий мир. Еще из Хаоса вышел Вечный Мрак – Эреб и темная Ночь – Никта, от Ночи и Мрака произошли Свет – Эфир и солнечный День – Гемера. Свет разлился по миру, после чего ночь стала сменяться днем, а день – ночью.

«Как небо и земля», – говорили древние греки, когда хотели обозначить какие-то различия или противоположности. Но в пору сотворения мира именно единение Геи и Урана порождало невиданные плоды – живую планету со всеми ее обитателями, флорой и фауной. Небо-Уран и Земля-Гея стали первыми богами: звездное Небо лежало на широкой Земле и соединялось с ней, благодаря чему появлялись все новые и новые порождения богов – будущие мифические персонажи, воспетые в поэмах и героических сказаниях.

Первые дети Геи и Урана были хоть и могучи, но безобразны и жестоки. Среди этих детей-чудовищ невероятной силой и свирепостью отличались два поколения великанов. Вначале родились циклопы – Бронт, Стероп, Арг («гром», «блеск», «молния»). Циклопов еще называли круглоглазыми: высоко посреди лба сиял их единственный глаз, превращая подземный огонь в небесный.

Другими детьми Урана и Геи стали великаны-гекатонхейры по прозвищу Сторукие – Котт, Бриарей и Гиес («гнев», «сила», «пашня»). У них было по пятьдесят голов и сотне рук, и сражаться с ними было почти невозможно.

Гера и Ирида. Фрагмент фрески. I в. до н. э.

Все эти боги вместе с Хаосом, Ураном и Геей назывались древними. Следующее поколение богов, старшие боги, стало именоваться титанами. Их было двенадцать, и все они произошли от Геи-Земли и Урана-Неба: шесть братьев (Океан, Кой, Крий, Гиперион, Иапет, Крон) и шесть сестер-титанид (Тефида, Феба, Мнемосина, Тейя, Фемида, Рея). Между собой они заключали брачные союзы, благодаря которым на свет появлялись новые поколения богов, стихий, героев и природных явлений.

Несмотря на огромную власть, данную Ураном, титаны лишь управляли стихиями природы и полагались исключительно на грубую силу. Неудивительно, что впоследствии в борьбе за первенство они уступили следующему поколению богов, которые были и хитрее, и умнее, хотя и не обладали такими необъятными размерами, могучей силой и сверхъестественными способностями.

Зевс – победитель титанов

В самом начале царствования одному из богов Крону было предсказано: он, как и его отец Уран, будет свергнут одним из своих детей. С этого момента страх охватил правителя. И тогда он решился на невероятную жестокость.

Едва дети появлялись на свет, ненасытный Крон глотал их одного за другим, боясь, что кому-нибудь из них достанется власть над богами. Так оказались в утробе повелителя титанов три дочери – Гестия, Деметра и Гера и два сына – Аид и Посейдон. И лишь к самому младшему, Зевсу, будущему громовержцу, «отцу смертных и бессмертных» судьба была благосклонна. Благодаря хитрости матери Реи он выжил, возмужал и почувствовал, что может на равных сражаться с Кроном. Восстал отважный Зевс и во исполнение древнего пророчества одержал полную победу над жестоким родителем. Пришлось Крону смириться со своей участью, ибо сила Зевса уже превосходила его собственную.

Одолев Крона, Зевс заставил его вернуть к жизни всех поглощенных братьев и сестер и смириться с поражением. После этого, сойдя в земной мир, шестеро детей Крона во главе с Зевсом воцарились на Олимпе, положив начало новому поколению богов, получивших наименование младших.

Однако такой поворот событий не устраивал титанов, которые считали, что именно они, как старшие боги, должны править миром. Это означало, что война между богами неизбежна. И она началась: дети Урана сошлись в жестокой битве с детьми Крона. Не все титаны восстали против олимпийцев. На сторону Зевса, его братьев и сестер перешли титан Океан, дочь его Стикс с детьми, а также сын титана Иапета Прометей.

Долго длилась битва. Наконец могучие титаны были сломлены. Олимпийцы сковали их и низвергли в мрачный Тартар, в вековечную тьму. Не было им выхода из подземного царства, ведь ворота Тартара охраняют трое сторуких великанов.

Там же пребывают и сыновья Ночи со Смертью, никогда не видевшие солнца. Правят подземным царством брат Зевса Аид вместе со своей супругой Персефоной и дочь Океана Стикс. Рядом с ними сторожевой пес Цербер – чудовище с тремя головами и туловищем, покрытым ядовитыми змеями.

Свержение Тифона

Одержанная победа громовержца не привела к завершению великой битвы. Пришлось Зевсу сразиться еще и с чудовищем Тифоном – порождением Геи-Земли и самой бездны Тартара. И быть Тифону повелителем над людьми и богами Олимпа, если бы не отвага и мощь Зевса. Лишь только он поднялся во весь могучий рост, содрогнулась земля, вспенились моря и океаны, задрожал подземный Тартар вместе с его обитателями – Кроном, титанами и Аидом. Громы и молнии обрушились на Тифона, ослабляя его силу. И как только Тифон дрогнул, Зевс навалил на него огромную гору Этну.

Так был низвергнут в Тартар еще один опасный враг олимпийцев. Однако и в Тартаре он все еще грозит богам и всему живому, вызывая бури, ураганы и землетрясения, в ярости изрыгает ядовитые пары и расплавленную лаву.

После полной победы Зевса над титанами оба мира – земной и божественный изменились самым чудесным образом, словно рожденные заново. На земле и в небесах воцарился закон и порядок, стали развиваться науки, искусства и ремесла, устанавливаться законы морали и права.

Зевс стал попечителем общности людей, городской и деревенской жизни, защищал обиженных и благоволил молящимся, покровительствовал дружеским союзам и следил за исполнением клятв. К его титулу «громовержец» добавляются и другие – «дарователь жизни», «спаситель», «владетель государства». Зевс – отец многих героев, которые выполняют его божественную волю и благие замыслы.

Олимпийцы

Есть в греческой Фессалии легендарная гора Олимп, на которой обитают боги. Там находятся дворцы Зевса и других богов, построенные сыном громовержца, искусным кузнецом Гефестом. Когда боги выезжают на золотых колесницах, ворота Олимпа открывают и закрывают высокие горы.

На этой горе собрались боги после славной победы и стали держать совет, как распорядиться обретенной властью. Право главенствовать над миром, небом и землей было отдано громовержцу Зевсу. Его брату Посейдону досталось господство над морем, другой брат, Аид, стал править подземным миром Тартаром и царством мертвых. Сестра Гестия стала богиней жертвенного огня и домашнего очага, Деметра – богиней плодородия. Самый счастливый жребий выпал третьей сестре, Гере, – она стала женой главного олимпийца Зевса.

Посейдон взял в супруги одну из нереид – дочь бога Нерея и Дориды прекрасную Амфитриту и зажил с ней в чудесном подводном дворце. Их сын Тритон с чертами человека, коня и рыбы, трубя в морскую раковину, вызывает грозные бури.

Младший брат Зевса, чернокудрый Аид, властвует в подземном мире. Царство Аида окружено рекой Стикс, через которую души умерших перевозит суровый старик Харон. Вход охраняет грозный трехголовый пес Цербер, не выпускающий назад никого.

Зевс, почитаемый за старшего и «царя богов», получил при разделе небо и землю. Женившись на Гере, ставшей покровительницей семьи и брака, он произвел на свет прекрасных дочерей: Илифию – покровительницу рожениц, Гебу – богиню юности и сыновей – мастера Гефеста и мужественного Ареса – бога войны.

Сами боги определили священный пантеон, или двенадцать олимпийских богов. Это было мудрое решение. Ведь число 12 получается при умножении 3 на 4. При этом 3 символизирует деление мира по вертикали (небо, земля и подземный мир), а 4 означает стороны света. Таким образом, в священный пантеон вошли Зевс, Гера, Афина, Аполлон, Артемида, Афродита, Деметра, Гестия, Арес, Гермес, Гефест, Дионис. А вот Посейдон и Аид к сонму олимпийцев не причислены, поскольку обитают в собственных владениях – один в океане, другой – в подземном царстве.

Воинственная дочь Зевса Афина – одна из главных олимпийских богинь, равная чуть ли не самому громовержцу. Она является хранительницей его молний, а во время героической битвы с титанами направляет на великанов всю свою силу и блеск оружия. Афина требует к себе священного почитания, кроме того, ни один смертный не может увидеть ее в полном облачении.

В отличие от Афины, Арес – бог коварной и вероломной войны. Его спутницы – богиня раздора Эрида и кровожадная сестра Энио; кони бога носят имена Блеск, Пламя, Шум и Ужас, а его атрибуты – копье, горящий факел, собаки и коршун. Не зря Зевс называл Ареса самым ненавистным из богов. Не будь он его сыном, непременно отправил бы в Тартар, дальше всех потомков Урана.

Посейдон. IV в. до н. э.

Второй женой Зевса была дочь Урана и Геи Фемида, наделенная священным правом богини правосудия и правопорядка. От матери Геи Фемида получила Дельфийский оракул, который затем перешел по наследству к ее внуку Аполлону.

Другая дочь Урана и Геи, богиня памяти Мнемосина, родила Зевсу девять прекрасных золотоволосых муз – покровительниц поэзии, искусств и наук. Обитают они на горе Геликон, воспевая все поколения богов – Гею, Крона, Океана, Ночь, самого Зевса и его потомков. Богиням ведомо прошлое, настоящее и будущее, они вдохновляют и утешают людей, наделяют их словом, передают свой дар поэтам, певцам и музыкантам.

Еще одна любовная история Зевса связана с Майей – одной из семи дочерей титана Атланта и океаниды Плейоны. Царь богов встретил ее в гроте аркадской горы Киллена и не смог устоять перед неземной красотой. От этого союза впоследствии родился бог Гермес – вестник олимпийцев, помощник путников, торговцев, а также проводник душ умерших, бог красноречия и покровитель гимнастических состязаний.

Последним по времени рождения стал Дионис, сын Зевса и Семелы – смертной женщины. Коварная Гера уговорила Семелу попросить Зевса явиться перед ней во всем своем божественном величии. Но от молний и огня бога смертная женщина погибла. Новорожденного Диониса Зевс подхватил и зашил в бедро, из которого тот как бы родился заново.

Со временем Дионис стал великим богом плодоносящих сил земли, вина и неистового веселья, во время которого слабели узы, наложенные на человека древними обычаями. В этом отношении он был противоположностью гармоничному Аполлону. Символ Диониса – тирс (жезл), увитый плющом; божество сопровождают козлоногие сатиры и дикие звери.

Самой прекрасной богиней была златокудрая Афродита (от греческого слова «афрос» – пена), названная так по цвету волос. Богиню окружали лесные звери, птицы и хариты – богини красоты и грации. Предназначение Афродиты – будить в сердцах людей и богов великое чувство любви. Она обладала волшебным поясом, делающим ее неотразимой. Мужем Афродиты стал бог-кузнец Гефест, рожденный Герой в отместку за многочисленные измены Зевса. Он некрасив и хром, но благороден и обладал великим талантом создавать удивительные вещи.

Супруга для Аида

Особая история связана с сестрой Зевса богиней плодородия Деметрой, точнее, с их дочерью Персефоной.

В погожий солнечный день Персефона вместе с дочерьми Океана собирала цветы на лугу. Вокруг цвели розы, лилии, шафраны, фиалки, ирисы и гиацинты, но самым красивым был нарцисс.

Страницы: «« 345678910 ... »»

Читать бесплатно другие книги:

«Уже потемнели небеса и затеплились лампады в горних высотах, рождая мириады сверкающих по снегу гол...
«При Робеспьере, особенно в последние месяцы его «царствования», террор дошел до апогея безумия. С п...
«– Нет, что же это такое? – кричал русский посланник на стокгольмском дворе Аркадий Марков, топая но...
«Итак, мы мчались к далекой, неведомой России. Наше путешествие изобиловало всякими интересными эпиз...
«– Господи Исусе Христе, помилуй нас…– Аминь! Кто там крещеной? Никак ты, Михалко?– Он самый… Отворя...
«Как известно, детское любопытство неистощимо и находит в себе обильную пищу даже там, где, кажется,...