200 мифов народов мира Пернатьев Юрий

Время создания римских мифов совпало с периодом серьезных перемен, когда под контроль Вечного города попала вся Италия, а вскоре и западное Средиземноморье. Грандиозные военные и экономические успехи рождали у римлян уверенность в своей божественной избранности и превосходстве над другими народами. С этой имперской идеей римляне оглядывались в свое прошлое и создавали историю, которая, конечно же, нуждалась и в собственной мифологии. И здесь важную роль сыграли не столько уже известные греческие мифы или собственные примитивные предания, сколько известные римские писатели, поэты и любители древности. В их числе были Фабий Пиктор, Катон Старший, «старшие» анналисты, а также поэты – родоначальник римского эпоса Квинт Энний, и позже Вергилий.

Результатом творчества прославленных авторов стал «римский миф» – представление о Риме как об избранном богами, самом справедливом и богобоязненном городе, которому уготована великая миссия. Опорными моментами сюжетной линии стали важные вехи истории: возникновение Рима, свержение монархии и становление республики. И это не было плодом воображения или романтических фантазий. Реальность и предания переплелись вполне органично, включив в мифоэпическую традицию легенды об Энее, греко-латинских контактах на рубеже II–I тыс. до н. э., сведения о первых римских правителях.

В ходе великих завоеваний римляне знакомились с богами соседних италийских областей. Диана, охотница, почитавшаяся в посвященной ей роще к югу от Рима, была отождествлена с греческой Артемидой. Минерва, богиня ремесел, приняла на себя функции Афины. Венера, в чьем ведении находилось цветение и плодоношение садов, была отождествлена с Афродитой. Благодаря своему сыну, троянцу Энею, она играла исключительно важную роль в легендах, призванных связать происхождение римлян с героической эпохой греков.

Меркурий унаследовал от Гермеса интерес к торговым занятиям, а Вулкан, бог вулканов, был отождествлен с Гефестом. Аполлон и Эскулап (греческий Асклепий) были заимствованы практически без изменений. Относительно Диониса римляне сомневались, так как характер его культа противоречил древнеримским идеалам. Однако со временем, вопреки противодействию властей, его культ утвердился в качестве культа Бахуса, или Либера, и в эпоху Римской империи его мистерии приобрели чрезвычайную популярность.

В ритуалах, посвященных фригийской Великой матери – Кибеле, римляне также начали участвовать не раньше эпохи Империи. И поскольку на греческую культуру сильнейшее влияние оказал гомеровский эпос, Рим не мог воспринять эту традицию, не отыскав своего собственного места в героическом прошлом и не породив своего Гомера – поэта Вергилия, жившего в начале эпохи Империи. Однако римляне не желали считать себя потомками завоеванных ими греков, поэтому искали свои корни среди древних соперников греков – троянцев. «Энеида» Вергилия не только воплотила в себе представления о связи Рима с Троей, но и стала самым значительным вкладом Рима в национальный эпос.

С другой стороны, римский миф обладал многими чертами, не присущими чужеземным влияниям. Дело в том, что свои политические цели римляне зачастую выводили из моральных идеалов. Не случайно подлинному римлянину Цицерону, веровавшему в торжество высоких этических принципов даже в большой политике, принадлежала сентенция о том, что «история – учительница жизни». Главный морализатор среди авторов римского мифа – Тит Ливий персонифицировал наиболее значимые этические качества, такие как доблесть, благочестивость, верность, скромность, умеренность. Этим качествам соответствовали герои римской старины: Сцевола, Манлий, Цинциннат, Брут, Камилл, Сципион Старший и др.

Надо сказать, что после Вергилия к героической мифологии было добавлено немного. Изложение древнейшей истории Рима у Тита Ливия основано преимущественно на чисто легендарном материале, однако в нем отсутствует та тесная связь между миром героев и миром богов, которая была характерна для героических преданий греков.

Вместе с тем к этим легендам в течение долгого времени относились как к подлинной истории. По-прежнему создавались трагедии и поэмы на мифологические темы, однако они представляли собой лишь переработки устоявшихся мотивов. Латинские авторы постепенно стали отдавать предпочтение другим жанрам: риторической прозе, сатире, романам и современной истории. Так заканчивалась мифология и начиналась имперская литература, представители которой исповедовали уже совсем иные идеалы и ценности.

Бегство Энея

Матерью героя Энея была богиня Венера, а отцом – троянец Анхис, потомок фригийского царя Дардана, сына самого Зевса. До пяти лет Энея воспитывали нимфы, а затем отослали в Трою к отцу. Здесь и застала его трагедия, разыгравшаяся под стенами родного города.

Греки глубокой ночью ворвались в Трою и жестоко расправились с ее жителями, подожгли прекрасные здания, которыми так гордился царь Приам. В ужасе метались по улицам женщины и дети, один за другим гибли защитники крепости. И тогда Эней с отчаянием осознал, что остался едва ли не единственным из некогда могущественной армии троянцев.

Герой был в смятении. Конечно, можно было броситься на меч врага и умереть, чтобы не стать презренным рабом. Но Энею явился образ погибшего друга Гектора. Он возвестил:

– Обращается в прах и пепел гордая Троя. Беги отсюда, Эней! Возьми семью, домашних богов и святыни, они помогут тебе в трудном пути. А когда завершатся твои странствия, построишь для них великий город.

Но отважный герой не внял совету, а собрал уцелевших воинов и бросился в битву. Вновь гибли его соратники, сам же Эней чудом оставался невредимым. Внезапно ему встретилась дрожащая от страха Прекрасная Елена. Эней занес было меч, чтобы расправиться с виновницей кровавой войны, но тут предстала перед ним мать, богиня Венера, и удержала разящую руку:

– Остановись! Нет вины этой женщины в случившемся. Великие боги решили погубить город. Видишь вдали огонь и пыль? Это Нептун своим трезубцем выворачивает город до основания. Ты же позаботься о своей семье: о престарелом отце, жене и малолетнем сыне. Беги!

Подчиняясь воле богов, Эней посадил на плечи престарелого отца Анхиса, взял за руку сына Аскания, вслед за ними ушла и супруга Креуса. Долго блуждал Эней со своим семейством по улицам города, а когда оглянулся, то увидел, что Креуса исчезла. Скорее всего, она отстала и заблудилась в лабиринтах Трои. Укрыв отца и сына, Эней вернулся на поиски жены и вскоре нашел – но не ее, а лишь призрачную тень Креусы. Он хотел обнять любимую, но она ускользнула подобно белесой дымке.

– Не угодно было богам, чтобы я ушла с тобой, – сказал призрак, – я уже умерла. Но ты, Эней, после долгих странствий обретешь новую родину и там найдешь свое счастье.

Еще она попросила не горевать о ней и предрекла:

– Тебе предназначено богами царство на чужбине, а супруга твоя будет царского рода.

В последний раз Креуса взглянула с нежностью на Энея, завещая ему заботиться об отце и маленьком сыне. Тщетно пытался герой удержать супругу в объятиях – она тихо растаяла в воздухе.

Вернувшись к Анхису и Асканию, Эней с удивлением обнаружил, что возле родных собралось немало троянцев, которым удалось бежать из города. Все они пожелали отправиться вместе с Энеем на поиски новой родины.

Троянцы дружно взялись за постройку двадцати кораблей. Когда работа была закончена, изгнанники, бросив печальный взгляд на лежащую в развалинах Трою, отчалили от родных берегов и пустились в далекий путь. По совету мудрого Анхиса Эней вверился судьбе и поплыл туда, куда нес попутный ветер корабли героев-троянцев, потерявших в одночасье и родину, и царственную власть.

Пророчество Аполлона

Семь лет скитались по морям Эней и его спутники. Когда корабли миновали острова Эгейского моря, их с попутным ветром принесло к берегам острова Делоса, где находилось святилище Аполлона. Там Эней обратился к светлому богу, умоляя даровать троянцам новую родину, город и святилища, где они могли бы закончить тяжкие странствия.

В ответ разверзлись завесы пред статуей Аполлона, и голос его провещал, что обретут троянцы ту землю, откуда ведут свой род, воздвигнут город, где будут властителями Эней и его потомки, и городу этому покорятся все народы и земли.

Воодушевленные благим предсказанием, троянцы стали гадать, какую же землю предназначил им Аполлон. Мудрый Анхис, зная, что основателем священной Трои считался критянин Тевкр, решил направить троянские корабли к берегам Крита. Но по прибытии на остров путники застали там свирепствующую чуму. Пришлось спешно поднимать паруса и снова выходить в открытое море.

Весна. Фреска из Стабий. I в.

Расстроенный Анхис решил вернуться на Делос и еще раз обратиться к Аполлону. Однако во сне боги открыли Энею, что истинная прародина троянцев находится в Италии, которую греки называли Гесперией, и что именно туда следует направить корабли.

И вновь троянцы доверились морским волнам. Много чудес они видели, многих опасностей удалось им избежать. С трудом миновали они коварную ловушку Сциллы и водовороты Харибды, пробрались мимо опасного берега, населенного злобными циклопами, избежали кровожадности чудовищных гарпий и наконец видели страшное извержение вулкана Этны.

У берегов Сицилии Эней понес тяжкую утрату: не пережив всех тягот долгих странствий, умер старец Анхис. Похоронив отца на сицилийской земле, Эней решил продолжить путь в Италию. Но вместо этого судьбой и стараниями злокозненной богини Юноны он был заброшен к далеким берегам Африки.

Месть Юноны

Могущественная супруга громовержца Юпитера, богиня Юнона, издавна ненавидела троянцев за нанесенное ей царевичем Парисом оскорбление: он присудил золотое яблоко не ей, а богине Венере, матери Энея. Кроме этой обиды, знала Юнона о предсказании, сулившем городу Карфагену, которому она покровительствовала, гибель от потомков троянцев.

Обуреваемая желанием отомстить за старые обиды и предотвратить грядущие, Юнона ринулась к острову Эолии, родине туч и туманов. Там, в необъятной пещере, царь ветров Эол держал закованными в тяжкие цепи «междоусобные ветры и громоподобные бури». Стала она просить Эола, чтобы он выпустил на волю все земные стихии и потопил корабли троянцев.

В тот же миг Эол ударил трезубцем в стену пещеры ветров, и все они с ревом и воем рванулись на морской простор, высоко вздымая волны, нагоняя грозные тучи, кружа и разбрасывая корабли троянцев, как жалкие щепки.

Объятый ужасом Эней смотрел, как погибают его товарищи, как в клокочущей пучине исчезают один за другим корабли. Изредка появлялись на поверхности волн тонущие пловцы, сорванные паруса и обломки кораблей. Три судна были выброшены огромной волной на отмель и затянуты песком, а три корабля брошены на прибрежные скалы.

На помощь путешественникам пришел Нептун. Он утихомирил ветры и велел волнам погнать остатки флота к берегам Ливии, где среди сооружений строившегося города возвышался храм заступницы Венеры.

Новый город построила юная вдова царица Дидона. Она прибыла в эти места, спасаясь от отнявшего у нее власть брата. Здесь купила она у местного царька клочок земли, равный бычьей шкуре. Но затем хитроумная Дидона разрезала эту шкуру на ремни и разложила их так, что земли оказалось в шестьдесят раз больше. Установив свою власть над обретенной землей, Дидона возвела новый город – прекрасный Карфаген.

Эней и Дидона

Радушно встретила Дидона прибывших троянцев. Особенно обрадовалась герою Энею, который поразил царицу гордой статью и мужественной красотой. Она пригласила гостей во дворец и после пышного пира попросила сына богини рассказать о его родине, о друзьях-воинах, обо всем, что пришлось им пережить.

С волнением внимала царица Дидона рассказу Энея. И когда гости ушли отдыхать, все ее мысли были о прибывшем чужестранце. В ушах звучал его голос, виделись высокое чело и твердый взор знатного родом и знаменитого доблестью героя. Никто из вождей, предлагавших ей вступить в брак после смерти мужа, не вызывал в душе красавицы такого восторга.

Не в силах бороться с нахлынувшими чувствами, Дидона решила признаться во всем своей сестре. Добрая родственница стала убеждать царицу не противиться любви, не увядать в одиночестве, а вступить в брак со своим избранником. Ведь не случайно боги пригнали корабли троянцев к Карфагену – видать, такова их воля.

Влюбленная Дидона то водила Энея по Карфагену, показывая ему богатства города, то устраивала пышные игрища и охоту. В эти счастливые дни Юнона, не желавшая, чтобы Эней основал новое царство в Италии, задумала удержать его в Карфагене, обручив с Дидоной. Богиня обратилась к Венере с предложением закончить вражду Карфагена с Италией путем соединения брачными узами Энея и Дидоны. Венера, распознав хитрость Юноны, согласилась, но лишь для виду, поскольку знала, что предсказание оракула неизбежно сбудется и Эней рано или поздно попадет в Италию.

Однажды во время очередной охоты началась страшная гроза. Дидона и Эней укрылись в пещере и там при покровительстве Юноны вступили в брак. Повсюду разнеслась молва, что неприступная царица Карфагена назвала себя супругой троянца Энея и что оба, забыв о делах своих царств, думают только о любовных утехах.

Тогда по воле Юпитера Меркурий примчался в Африку и, застав Энея за достраиванием карфагенской крепости, стал упрекать его о забвении указаний оракула, об ответственности перед будущими поколениями латинян. Долго терзался Эней, выбирая между любовью к Дидоне и чувством долга перед троянцами, терпеливо ожидавшими прибытия на обещанную им родину.

И все же любовь отступила перед чувством долга. По приказу Энея троянцы стали тайно готовить корабли к отплытию. Узнала об этих приготовлениях и царица. Как безумная металась она по городу, упрекая Энея в черной неблагодарности. Пылая от гнева, Дидона предрекала суженому страшную гибель на море и на суше, предвещала горькое сожаление о покинутой женщине.

Эней отвечал ей спокойно, хотя и с душевной болью. Говорил, что не может противиться воле богов, его родная земля там, за морем, и туда ему предначертано отвести свой народ, чтобы избежать бесчестья. И если здесь, в Карфагене, живет его любовь, то там, в Италии, решается доля его отчизны.

Но горе окончательно помутило рассудок Дидоны. Она велела воздвигнуть огромный костер из гигантских деревьев и положить сверху оружие Энея. Своими руками украсила костер цветами, словно погребальный холм. Сам же Эней, опасаясь, что страдания царицы поколеблют принятое решение, провел ночь на корабле. Но едва он уснул, как снова явился Меркурий и предупредил, что царица задумала помешать отплытию троянцев, поэтому следует с первой зарей отчалить и выйти в море.

Эней перерубил канаты, дал команду гребцам и вывел корабли из гавани Карфагена. А Дидона, не сомкнувшая глаз, метавшаяся всю ночь на роскошном ложе, подошла к окну и в свете утренней зари увидела вдали белеющие паруса. В бессильной ярости стала она раздирать на себе одежды, рвать пряди золотистых волос, выкрикивать проклятия Энею, его роду и земле, к которой он стремился. Она призывала Юнону, Гекату, фурий в свидетельницы ее горя и молила безжалостно отомстить неверному любовнику.

В полубезумии Дидона поднялась на костер и вонзила себе в грудь меч Энея. Страшный вопль пронесся по дворцу, зарыдали служанки, город охватило смятение. В этот миг Эней бросил последний взгляд на карфагенский берег, на пылающие стены дворца Дидоны. Только тогда он понял, что царица совершила нечто страшное, непоправимое, равное по силе ее отвергнутой любви и уязвленной гордыне.

…Эта трагедия еще отзовется не менее страшным эхом. Пройдет время, и огонь, зажженный Дидоной у городских стен, перерастет в невиданное пламя ненависти между двумя столицами – Карфагеном и Римом.

Сивилла и подземное царство

И снова, рассекая морские волны, шли корабли Энея к неведомым берегам. Впереди появилась Сицилия. Сойдя на берег, Эней прежде всего решил почтить гробницу Анхиса в память о годовщине со дня его смерти. А затем, повинуясь воле богов, направился в город Кумы, где в роще богини колдовства и призраков Гекаты обитала старейшая из прорицательниц, жрица Аполлона седовласая Сивилла.

Принеся жертвы богам, пришельцы затаив дыхание слушали пророчества, звучавшие из пещеры, где пребывала великая провидица. Когда Сивилла вышла к путникам, Эней попросил ее указать ему путь в подземное царство, чтобы встретиться с отцом.

– Царство Аида открыто для всех, – отвечала жрица, – а вот возвратиться оттуда живым для смертного невозможно. Но если ты очень хочешь, твое желание сбудется. Надо отыскать в лесной чаще ветвь с золотыми листьями, только тогда примет тебя владыка преисподней. А отпустить на землю может его супруга Прозерпина, для которой сияющие во мраке золотые листья станут напоминанием о солнечном свете.

Добыв священную золотую ветвь, Эней совершил все обряды и жертвоприношения и, сопровождаемый Сивиллой, вступил в обитель подземного царства. Послышались леденящие душу звуки – загудела земля, завыли зловещие псы богини Гекаты. Прокладывая себе дорогу среди гидр, химер и горгон, Эней хотел было обратить против них свой меч, но Сивилла разъяснила, что это лишь призраки чудищ.

Так добрались они до того места, где подземная река Ахеронт впадает в реку Коцит. Здесь увидел Эней перевозчика душ умерших – Харона, который одних принимал в свою ладью, а других оставлял на берегу, несмотря на их рыдания и мольбы. И вновь разъяснила Энею вещая Сивилла, что вся эта толпа – души непогребенных мертвецов, чьи кости на земле не получили вечного упокоения.

Увидев золотую ветвь в руках Энея, Харон беспрекословно принял гостей в свою лодку. В это время на другом берегу трехглавый пес Цербер, вздыбив висящих на его шеях змей, свирепым лаем оглашал берега мрачной реки. Но Сивилла бросила ему пучки волшебных растений, смешанных с медом. С жадностью проглотили лакомство все три пасти адского пса, и, сраженный сном, он распростерся на земле.

Венера Таврическая. III в. до н. э.

Выйдя на берег, Эней и Сивилла услышали громкие стенания невинно казненных и плач умерших младенцев. А в миртовой роще Эней увидел тени погибших от несчастной любви. Неожиданно встретил он и Дидону со свежей раной в груди. Тщетно молил Эней простить ему невольную измену, к которой его вынудили боги. Молча отошла прекрасная тень, ничто не дрогнуло в ее бледном лице.

В отчаянии благородный Эней чуть не забыл о цели своего прихода. Но Сивилла твердо повела его мимо кованых дверей Тартара, из-за которых неслись стоны, душераздирающие вопли и звуки страшных ударов. Там в чудовищных муках терзались злодеи, виновные в тяжких преступлениях перед богами и людьми. Следуя за Сивиллой, Эней подошел к порогу дворца владыки подземного царства и по совету вещуньи совершил обряд приношения золотой ветви Прозерпине.

На берегах Эридана

Как будто в неведомый чарующий мир попал Эней после совершенных таинств. Ему открылась прекрасная страна с лавровыми рощами, зелеными лужайками. Звуки, наполнявшие ее, говорили о блаженстве, разлитом в воздухе, окутывавшем холмы и луга этой светлой земли. Здесь, в Элизиуме, царили покой и радость. Щебетали птицы, журча, бежали прозрачные ручьи, слышались чудные песни и звучные струны лиры Орфея.

На берегах полноводного Эридана, среди благоухающих трав и цветов, проводили свои дни души тех, кто оставил после себя на земле добрую славу. Среди них были павшие в честном бою за отечество, художники, поэты, музыканты, творившие добро и красоту. В одной из зеленых лощин увидел Эней своего отца Анхиса. Старец встретил сына счастливой улыбкой и приветливыми речами. Но как ни пытался Эней обнять любимого отца, тот ускользал от его рук, подобно легкому сновидению. Только ласковый взгляд и мудрые речи были доступны для восприятия.

Затем увидел Эней медленно несущую свои воды реку Лету. На ее берегах теснились души героев, которые еще раз должны были появиться в мире живых. Но чтобы очистить память обо всем, что они видели в прежней жизни, воины утоляли жажду чистой водой забвения.

Показал Анхис и гудящий рой теней за рекой. Это были души еще не рожденных потомков, которые явятся на землю. Был здесь сын Энея от незнакомой пока Лавинии, будущей жены. От нее пойдет славный род Энея.

Ожидал в Элизиуме своего часа и Ромул, который в будущем даст новой Трое свое имя – Рома (Рим). Были среди теней и многие славные мужья, слава и гордость новой родины – Цезарь и весь род Юлиев, который возьмет начало от сына Аскания, названного затем Юлом.

На прощание Анхис дал Энею наставления, где лучше высадиться в Италии, как бороться с враждебными племенами, чтобы достичь безоговорочной победы. Так, мирно беседуя, провел сына мудрый старец Анхис до выточенных из слоновой кости дверей Элизиума. Сопровождаемый Сивиллой, возвратился Эней в мир живых навстречу новым испытаниям.

Сражение в Лациуме

Отправившись в очередное плавание, Эней и его спутники вскоре достигли устья реки Тибр, поднялись вверх по течению и оказались у берегов Лациума. Здесь троянцы высадились на берег и, как люди, долго скитавшиеся по морям и давно не видевшие здоровой пищи, захватили местный скот. Это не понравилось правителю провинции царю Латину, и он не замедлил предстать перед чужеземцами с вооруженными воинами.

Для начала правитель вызвал вождя пришельцев для переговоров. Выслушав повествование о злоключениях знатного гостя и его спутников, царь Латин предложил Энею свое гостеприимство, а затем заключил дружеский союз между латинами и троянцами. Более того, он пожелал скрепить этот союз браком Энея со своей дочерью Лавинией (так исполнилось предсказание несчастной Креусы, первой жены Энея). Правда, Лавиния уже была просватана за вождя племени рутулов могучего Турна, на браке с которым настаивала и мать Лавинии, царица Амата. Это существенно осложнило положение троянцев.

Подстрекаемый богиней Юноной, разгневанной тем, что Эней вопреки ее воле достиг Италии, Турн поднял рутулов на борьбу с чужестранцами. Ему удалось привлечь на свою сторону и многих латинов. Царь Латин, пораженный враждебным отношением соплеменников к Энею, предпочел отгородиться от распри в своем дворце.

И вновь боги приняли участие в неожиданном противоборстве. Силы были примерно равными: на стороне Турна была Юнона, а Энея поддерживала Венера. Долго шла война, погибли многие троянские и италийские герои, среди которых и юный Паллант, выступавший в защиту Энея.

В решающем сражении перевес был на стороне Энея. И когда к нему явились послы от латинов с просьбой выдать тела павших в битве для погребения, Эней, исполненный самых дружелюбных намерений, предложил прекратить всеобщее кровопролитие, решив спор единоборством с Турном. Выслушав это честное предложение, переданное послами, Турн, убедившись в слабости своего войска, согласился на поединок.

На следующий день в долине собрались войска рутулов и латинов с одной стороны и троянцы с союзниками Энея – с другой. Блистая на солнце оружием, воины окружили стеной поле битвы. На колеснице, запряженной четверкой коней, прибыл царь Латин, нарушивший свое затворничество ради столь важного события.

И вот появился Турн в сверкающем вооружении с двумя тяжелыми копьями в руках. Еще блистательнее выглядел Эней, облаченный в новые доспехи, выкованные по просьбе Венеры самим богом Вулканом. Не успели опомниться многочисленные зрители, как оба вождя устремились навстречу друг другу. Зазвенели мечи, засверкали щиты, которыми умелые воины отражали выпады противника.

И вот Турн высоко поднял свой огромный меч для решающего удара. Но сломался меч о несокрушимый щит, выкованный Вулканом, и Турн, оставшись безоружным, пустился бежать от настигавшего его Энея. Пять раз обежали они поле битвы, после чего Турн в отчаянии схватил огромный камень и с силой швырнул его в Энея. Но камень не долетел до вождя троянцев. Эней же метко бросил тяжелое копье, которое пробило щит и вонзилось в бедро вождя рутулов.

Подкосились колени могучего Турна, и он склонился к земле. Приблизившись к поверженному сопернику, Эней готов был пощадить его, но внезапно увидел на плече Турна блеснувшую знакомым узором перевязь, которую тот снял с убитого Палланта, друга Энея. Гнев охватил Энея, и, не внимая мольбам о пощаде, он вонзил меч в грудь поверженного Турна.

Последний подвиг Энея

Выйдя победителем в честном поединке, Эней получил полное право вступить в брак с Лавинией и основать новый город, назвав его именем своей супруги. Однако спокойной семейной жизни не получилось. После смерти царя Латина Энею, ставшему во главе царства, пришлось отражать нападения могущественных этрусков, не желавших терпеть чужеземных пришельцев. Заключив союз с племенем рутулов, этруски решили покончить с дерзкими троянцами и их вождем. Но воины, вдохновляемые мужественным царем, одержали верх в решительной битве с врагами.

Битва оказалась последней для Энея и последним его подвигом. В одном из сражений Эней внезапно исчез, но после долгих поисков его не нашли ни среди мертвых, ни среди живых. Очевидцы утверждали, что среди ясного дня на землю вдруг опустился мрак, после чего боги забрали славного сына Венеры к себе на Олимп. Наверное, радостно и горько было наблюдать Энею с вершины Олимпа, как Лавиния в положенный час родила сына – наследника славы отца.

После исчезновения Энея царством управляла Лавиния, женщина умная и дальновидная. А сын героя Асканий, возмужав, вместе со своими сподвижниками переселился к подножию Альбанской горы, основав город, названный Альба-Лонга. Несмотря на юность, Асканий сумел добиться признания соседних племен, после чего граница между латинами и этрусками была обозначена по течению реки Тибр.

Асканию наследовал его сын Сильвий, царство которого переходило от одного потомка Энея к другому. После власти Тиберина и Авентина страну возглавил царь Нумитор, в правление которого и произошли все события, связанные с историей основания Рима.

Ромул и Рем

Милостиво и справедливо правил в Альба-Лонге потомок троянского героя Энея Нумитор. Не было у него врагов, кроме одного тайного – брата Амулия, одолеваемого низменной завистью к славе правителя. Выбрав удачный момент, властолюбец подкупил приближенных царя, сверг его с престола и отправил жить в отдаленное поместье.

Но и этого самозванцу показалось мало. Чтобы закрепить царскую власть, он убил на охоте сына Нумитора, а дочь Рею Сильвию сделал жрицей богини домашнего очага Весты. Замысел состоял в том, чтобы лишить ее вероятных наследников, ведь жрицы Весты давали обет безбрачия. Если же весталка нарушала обет чистоты, ее подвергали страшной казни.

Но боги рассудили иначе. Пленившись красотой Реи Сильвии, сам Марс разделил с ней ложе любви, и в положенный срок у дочери свергнутого царя родились мальчики-близнецы. Страшась появления возможных претендентов на престол, Амулий приказал бросить новорожденных в воды Тибра, а мать казнить за нарушение обета.

И снова на помощь пришел бог Марс, не допускавший мысли о гибели своих детей и их возлюбленной матери. Царский раб, принесший корзину с плачущими младенцами на берег Тибра, увидел, что вода поднялась слишком высоко и бушующие волны накатывают на берег. Испуганный раб бросил корзину и убежал. Разбушевавшиеся волны угрожали унести детей по течению, но ветви смоковницы удержали корзину на берегу. И тут как по волшебству вода стала убывать, буря прекратилась, и близнецы, выпавшие из корзины, подняли громкий крик.

Встреча Менелая с Еленой. Фрагмент росписи краснофигурного скифоса Макрона. V в. до н. э.

В это время к реке подошла волчица, у которой недавно родились щенки. Она согрела близнецов, и те с жадностью припали к ее сосцам. Приняв младенцев, волчица принесла их в свое логово.

Окрепнув, близнецы вместе со своими молочными «братьями» стали выбираться наружу, играя и забавляясь на лесном воздухе. Тут-то их и нашел царский пастух Фаустул. Он отнес детей домой и отдал на воспитание жене. Та назвала одного из них Ромулом, а другого – Ремом.

Мальчики росли не по дням, а по часам. Молоко волчицы сделало юных Ромула и Рема смелыми и дерзкими перед лицом любой опасности. Оба были вспыльчивы и упрямы, но Ромул все же отличался большим спокойствием и рассудительностью. На общинных сходках, когда речь шла об охоте или выпасе скота, Ромул не только выступал с мудрыми советами, но и давал окружавшим понять, что он скорее рожден повелевать, нежели находиться в подчинении у других.

Братьев любили все – за силу и ловкость настоящих охотников. Не раз Ромул и Рем вставали на защиту поселян от разбойников, опустошавших поля и нивы. Вступались они и за несправедливо обиженных, среди которых были не только пастухи, но и бродяги, даже беглые рабы.

В одной из таких потасовок пастухи свергнутого царя Нумитора силой захватили Рема и привели к своему господину. Тот был поражен красотой и благородством юноши. На вопрос, кто он и какого рода, Рем рассказал немногое, что знал о себе. Он поведал, что ранее они с братом считали себя сыновьями пастуха, но затем узнали, что их нашла и выкормила волчица. Словом, заключил Рем, их появление на свет связано с какой-то тайной, которую они разгадать не могут.

Слушая рассказ юноши, Нумитор мысленно прикинул, что по возрасту, таинственному появлению на свет и чудесному спасению близнецы вполне могли быть его внуками, которых все считали погибшими.

Пока Рем рассказывал свою историю, пастух Фаустул, узнав о том, что Рем захвачен слугами царя, попросил помощи у Ромула. Спешно собрав отряд, тот двинулся к городу. По пути к Ромулу присоединились местные жители, ненавидевшие алчного и вероломного Амулия. Под предводительством Ромула они освободили Рема и свергли коварного царя с престола. Так Нумитор благодаря внукам вернул себе незаконно отнятую власть.

Гибель Рема

Как и следовало ожидать, мирная благополучная жизнь братьям оказалась не по душе, даже под благосклонным правлением мудрого деда. Они мечтали о великих делах, которые бы увековечили их древний род и новое царство. Они уже видели в своих мечтах прекрасный, заново построенный город, который будет прославлен во все грядущие времена. Дело было за малым – наладить совместные действия.

И прежде, случалось, братья не находили общего языка друг с другом. Теперь же спор разгорелся о том, откуда начинать постройку, чьим именем будет называться город и кто станет в нем царствовать. Так и не договорившись, братья поднялись каждый на свой холм и стали ждать знамения от богов. Вскоре над Ремом закружили шесть коршунов. Несказанно обрадовавшись, он сразу заявил, что ему предначертано заложить город и дать ему свое имя. Но в это время над головой Ромула появилось двенадцать птиц.

Братья вновь стали спорить. Рем, которому первому явились вестники воли богов, считал, что царем должен быть он. Ромул же, поскольку коршунов мимо него пролетело вдвое больше, настаивал на том, что решение богов было вынесено в его пользу.

Желая утвердить свою правоту, Ромл запряг в плуг белоснежного быка, чтобы бороздой очертить контуры будущего города. При этом заявил, что никто не имеет права переступить эту границу. Раздосадованный упорством брата, Рем стал перескакивать через ров и насыпанный вал, с издевкой приговаривая, что эту «великую стену» перепрыгнет даже младенец. Взбешенный Ромул, не помня себя от гнева, вскричал: «Так будет с каждым, кто осмелится переступить стены моего города!» – и нанес Рему удар такой силы, что тот упал замертво.

Основание Рима

Похоронив брата с великими почестями, Ромул в точности выполнил предписанный богами обряд основания города.

Прежде всего будущие горожане прошли очищение священным огнем. Каждый из них перепрыгнул через пылающий костер, чтобы с чистыми помыслами приступить к закладке города. Затем Ромул вырыл яму, куда бросил комок земли, принесенный им из Альба-Лонги, где жили его предки. Точно так же поступили и все остальные жители. Это было сделано для того, чтобы для каждого поселенца земля, на которой он собирался жить, стала родной и благословенной.

Затем Ромул провел священную борозду, очертившую границы города. Переступить ее не имел права ни местный житель, ни чужестранец. В тех местах, где должен был находиться вход и выход из города, борозда прерывалась – так обозначалось местонахождение городских ворот. Стены, воздвигнутые на этой борозде, также считались священными. Совершив обряд, Ромул назвал новый город Римом и провозгласил свое первое царство.

Ромул против Тита Тация

Ромул оказался дальновидным и разумным правителем. Желая укрепить основанный им город, он разделил всех жителей, которые могли носить оружие, на отряды, состоявшие из трех тысяч пехотинцев и трехсот всадников. Каждый такой отряд назывался легионом. Из ста наиболее авторитетных граждан Ромул составил совет старейшин, который был назван сенатом, а члены сената именовались патрициями, в отличие от простого народа.

Для укрепления связей с соседними племенами Ромул направил посольства с предложениями заключить обоюдные брачные союзы. Однако соседи, считая римлян неимущими беглецами, отказывались выдавать за них своих девушек. Тогда хитроумный Ромул решил заманить женщин под предлогом грандиозного празднества, повелев распустить слух о том, что на его земле найден зарытый алтарь бога Посейдона.

Самая многочисленная свита гостей состояла из сабинян, которые привели на праздник своих жен и дочерей. Ромул, сидевший в пурпурном одеянии, должен был подать условный знак воинам, свернув плащ и снова набросив его на плечи. По сигналу царя римляне бросились на сабинянок, забирая их с собой. Гости попытались договориться о возвращении похищенных дочерей, взамен же Ромул предлагал им переселиться в Рим. Тогда возмущенные сабиняне стали готовиться к походу на город.

Двинулись воины под предводительством Тита Тация. Но с ходу овладеть городом у сабинян не получилось: путь преградили укрепления на Капитолийском холме, где размещался караул, выставленный римлянами. Взять его удалось лишь путем подкупа дочери начальника караула – Тарпеи.

После того как сабиняне овладели укреплением, Ромул в ярости вызвал Тита Тация на поединок. Завязалась ожесточенная битва. Ромул был ранен камнем в голову и едва не рухнул на землю. Увидев это, римляне дрогнули и бросились бежать к Палатинскому холму. Напрасно Ромул бежал наперерез отступающим воинам, пытаясь вернуть их на передовую. В отчаянии он простер руки к небу и воззвал к Юпитеру, моля его вернуть римлянам мужество и спасти Рим от гибели.

Помощь с небес пришла вовремя: воины остановились, сомкнули ряды и отбросили сабинян. После этого стало ясно, что борьба предстоит яростная, долгая и с непредсказуемыми последствиями.

Примирение Ромула и Тита Тация

В это время произошло нечто неожиданное как для римлян, так и для их противников. Словно вдохновленные божеством, с мольбами о помощи, прижимая к груди младенцев, с холмов ринулись сабинянки, похищенные римлянами.

Они остановились между сражающимися, умоляя их пощадить детей, которые неизбежно осиротеют, если жестокая битва будет продолжена. И произошло чудо: отважным женщинам удалось остановить кровопролитие, мир был заключен. Более того, римляне и сабиняне приняли решение о совместном правлении войсками под командованием Ромула и Тита Тация.

После переселения сабинян в Рим число жителей города, патрициев и легионеров сразу удвоилось. Особым уважением пользовались женщины – им уступали дорогу, никто не смел в их присутствии говорить непристойности, их нельзя было привлекать к суду, даже по обвинению в убийстве. В честь женщин, столь героически положивших конец войне, был устроен особый праздник – матроналии.

Оба вождя – Ромул и Тит Таций правили в полном согласии. За время их совместного царствования Рим одержал немало славных побед над соседними племенами. Сам Ромул, проявивший себя как выдающийся военачальник, превращал занятые города в римские поселения, отправляя туда на жительство своих подданных.

После смерти Тита Тация Ромул стал управлять Римом единолично. Однако осознание своего могущества обернулось против самого царя: его гордыня стала непереносимой не только для народа, но и для сенаторов, с мнением которых Ромул перестал считаться.

Юнона Соспита, 2-я пол. II в. до н. э.

Когда в Альба-Лонге скончался его дед, царь Нумитор, Ромул, который должен был ему наследовать, предоставил жителям право самим распоряжаться своими делами, лишь назначая им наместника. Тогда сенаторы Рима решили, что они могут обойтись без единовластия правителя. Кроме того, Ромул оскорбил их самоуправством, самолично разделив между воинами земли, захваченные в войне с этрусками. Это вызвало такое возмущение в сенате, что, когда Ромул таинственно исчез, возникли подозрения, что именно сенаторы причастны к его убийству.

Поскольку исчезновение Ромула произошло во время внезапно налетевший бури, один из сенаторов явился на форум и клятвенно заявил, что встретил живого Ромула в блистающем вооружении. Царь объявил, что по воле бессмертных богов он, Ромул, основав величественный город, возвращается на небеса. Отныне он будет милостивым божеством Квирином – богом-двойником Марса, под покровительством которого Рим достигнет небывалого могущества. После такого известия Ромул был обожествлен и удостоен такой славы, какой еще не знал великий Рим.

Благочестивый Нума Помпилий

После того как первый царь Рима вознесся на небо и стал богом-покровителем Квирином, римляне некоторое время оставались без правителя. Все были согласны, что правитель нужен – только кто это должен быть? Люди, пришедшие вместе с Ромулом, настаивали, чтобы царя избрали из их числа, а сабиняне хотели участвовать в выборах на равных. После долгих споров было наконец решено: пусть царя выбирают римляне, но из числа сабинян.

Жил в то время в одном из сабинянских городов человек по имени Нума Помпилий. И хотя город был далеко от Рима, все хорошо знали мудрого Нуму. Он жил в небольшом домике, не стремился к богатству и удовольствиям, предпочитая одинокую созерцательную жизнь под сенью священных рощ на берегу ручья.

Нимфа этого источника, Эгерия, полюбила одинокого человека, искавшего покоя и мудрости в общении с природой. Ее близость с Нумой сделала будущего римского царя еще более мудрым и человечным. К нему-то и пришли послы от римлян, сказав: «Нума, тебя уважают и римляне, и сабиняне, будь нашим царем!»

Ответ достойного сабинянина смутил посланцев. Нума сказал, что не пристало ему, человеку, ставящему мир и справедливость превыше всего, получить власть в государстве, которое живет войнами, смутой и нуждается скорее в царе-военачальнике, нежели в наставнике, который не приемлет насилие.

Но послы были настойчивы. Они стали просить Нуму не ввергать народ в новые междоусобные раздоры. К их просьбам присоединились и люди, считавшие, что народ, пресыщенный победами и триумфами, утомлен бесконечными кровопролитиями и ищет пути к миру и спокойной жизни под руководством разумного царя. При этом сказали, что, возможно, сами боги направили послов к Нуме для того, чтобы он обратил силы римлян не на завоевания, а на процветание государства.

После долгих сомнений Нума внял настояниям сограждан и согласился отправиться в Рим. Навстречу Нуме вышли народ и сенаторы, приветствуя избранного царя. Вместе со жрецами и прорицателями Нума поднялся на Капитолийский холм. Тысячная толпа стояла внизу и затаив дыхание ожидала божественного знамения. Лишь когда в небе появились вещие птицы, стало ясно, что боги посылают благоприятный знак. Нума был облачен в царские одежды и спустился с холма к народу, приветствовавшему «благочестивейшего из смертных» и «любимца богов».

Прежде всего Нума велел распустить отряд из трехсот телохранителей, состоявших при Ромуле, заявив, что он доверяет народу. Далее к двум жрецам богов Юпитера и Марса он причислил жреца Квирина. Таким образом, он возвысил дух римлян, официально признав их царя Ромула божеством. В то же время Нума попытался смягчить воинственный и буйный нрав людей, стекавшихся в Рим, направляя их энергию на благоустройство города, обработку земли и развитие ремесел.

По повелению Нумы был воздвигнут круглый храм Весты, храм Верности и храм бога границ Термина. Царь также стремился внушить своим подданным, что клятва верности – величайшая из клятв.

Построив храм бога рубежей Термина, Нума убедил своих сограждан, что этот бог в то же время является стражем мира и блюстителем справедливости. Соблюдение границы служит сдерживанию силы, а нарушение ее указывает на стремление к насилию.

За время долгого правления Нумы Помпилия в стране не возникало ни мятежей, ни войн. Ворота храма бога Януса, стоявшие открытыми в период войны, при Нуме были закрыты в течение сорока трех лет. Подданные мудрого царя считали, что боги ему покровительствуют и что всякий злой умысел бессилен перед их защитой.

Рассказывали также о многих чудесных явлениях, происходивших с Нумой. Так, однажды, собрав народ на пир, он принял всех за скромно убранными столами, уставленными простой пищей. Когда трапеза началась, царь объявил, что пир удостоила своим посещением сама богиня в образе возлюбленной. Как по мановению руки, на столах тут же появились богатая утварь и роскошные яства.

Почитаемый и уважаемый не только теми, кем он управлял, но и многими соседними народами, Нума дожил до восьмидесяти лет. На его торжественное погребение собрались все, кто чтил престарелого царя, принесшего мир и благоденствие на истерзанную беспрерывными войнами землю.

Тулл Гостилий

После смерти Нумы Помпилия выбор народа пал на отважного Тулла Гостилия, который благодаря победам над Альба-Лонгой способствовал возвышению Рима. Тем не менее неприязнь между метрополией и городом сохранялась, что часто приводило к взаимному противостоянию. В итоге такое неприятие переросло в открытую вражду.

Уже войска готовы были вступить в бой, когда по древнему обычаю вожди предложили решить спор единоборством воинов с обеих сторон. Для поединка были выбраны из римского войска три брата из семьи Горациев, а из альбанского – три брата из рода Куриациев. Жреческая коллегия (фециалы) утвердила договор священными обрядами, после чего оба войска окружили избранных соперников.

При первом столкновении пали один римлянин и один альбанец. При втором столкновении был сражен второй римлянин, тогда как два альбанца были только ранены.

Альбанцы воспрянули духом. Но оставшийся в живых римлянин Гораций использовал простую военную хитрость. Он обратился в бегство, предвидя, что альбанцы не в состоянии следовать за ним так же быстро, поскольку один был ранен легко, а другой – тяжело. Гораций, заметив, что противники находятся на достаточном расстоянии друг от друга, неожиданно повернул назад и сразил обоих альбанцев со словами: «Приношу в жертву, чтобы римляне повелевали альбанцами!»

Римское войско, а затем и горожане приветствовали Горация радостными возгласами, особенно оживившись при виде доспехов поверженных Куриациев.

Лишь одна душа печалилась среди этого всеобщего ликования – сестра Горация, которая была помолвлена с одним из Куриациев. При известии о смерти жениха и при виде его одежды, которую она сама ему сшила, она пришла в отчаяние, распустила волосы и, рыдая, произносила имя жениха. Неуместные стенания сестры, омрачавшие радость победы, привели Горация в бешенство. Выхватив меч, он на месте заколол сестру, воскликнув:

– Отправляйся к своему возлюбленному и пусть все знают – так будет со всякой римлянкой, которая станет оплакивать врага своего отечества!

Поступок Горация смутил многих римлян. Наказать спасителя страны представлялось не слишком справедливым, но и оставить безнаказанным убийцу собственной сестры не было никакой возможности. Однако когда судьи приговорили Горация к смерти, народ, к которому он обратился, отверг этот приговор и объявил виновного свободным, ведь отечество следует ценить выше всяких семейных уз. Особое сочувствие было выказано престарелому отцу Горация, который в один день потерял троих детей.

Чтобы умилостивить богов и очистить город от греха, были совершены умилостивительные жертвы. Сам виновный с покрытым лицом был проведен под бревном, лежащим на двух столбах, символизирующих виселицу. Такой обряд унижения обычно совершался во время войны над сдавшимся неприятелем.

Покорение Альба-Лонги

Еще со времен римских побед альбанцы тяготились своим зависимым положением. Но неожиданно им представился случай расправиться с римлянами. Согласно обязательствам, они должны были давать в их распоряжение вспомогательное войско для помощи в войнах. По совету своего предводителя Меттия они решили воспользоваться этим случаем, с тем чтобы во время сражения перейти на сторону неприятеля.

Однако Меттий решился на этот ход с большой осторожностью. Чтобы обезопасить себя, он стал выжидать, пытаясь понять, на чьей стороне будет победа. В худшем случае он рассчитывал представить свой поступок военной хитростью и объяснить, что хотел зайти в тыл неприятелю. Но такое решение отнюдь не прибавило мужества противнику, а римляне, растерянные вначале, скоро оправились от замешательства.

Тулл Гостилий, узнав об уходе Меттия, воскликнул: «Так надо, это я ему приказал: они окружают противника!» И римляне, сражавшиеся смело и решительно, победили.

Так избежали римляне уготованной им участи. Но ее не избежал сам Меттий. Увидев, что римляне побеждают и замысел его потерпел крах, он стал преследовать бежавших врагов. После сражения как ни в чем не бывало он явился к Туллу, поздравил его с победой, рассчитывая получить благодарность за преданность. Но Тулл понял его хитрость и, внешне сохраняя прежние дружеские отношения с Меттием, использовал вернейшее средство для наказания альбанцев и их вероломного предводителя. Он тайно послал Горация с отборным отрядом в Альба-Лонгу с поручением завладеть городом, не причиняя вреда его жителям. После этого велел объявить альбанцам, чтобы они со всеми своими семействами переселились в Рим.

В то время как приказ приводился в исполнение, Тулл Гостилий призвал к себе альбанское войско, как бы желая поблагодарить храбрейших за оказанную ими в сражении службу, и приказал римлянам, каждый из которых имел скрытый под плащом меч, окружить собравшуюся толпу. Затем Тулл Гостилий взошел на трибуну и объявил альбанцам, что знает об измене. Всякая попытка к сопротивлению уже была невозможна.

Голова Нептуна. Фрагмент скульптурной группы «Нептун и Тритон» Л. Бернини. 1620

В то же время Тулл Гостилий объявил, что город Альба-Лонга практически уничтожен Горацием. Беднейшему люду были обещаны земельные наделы при условии поселения в Риме. Некоторым из знатнейших горожан Тулл обещал, что примет их в число патрициев и в сенат. Для собраний он даже приказал построить на площади огромное здание – Гостилиевы курии.

Благодаря переселению альбанцев, для местожительства которых был определен Целийский холм, население Рима снова удвоилось. А вот сам Меттий не избежал жестокого наказания. Он был привязан к двум лошадям, пущенным в разные стороны, и они разорвали его тело как бы в знак того, что он хотел разорвать два государства, связанные отныне навсегда.

В конце жизни ослабевший телом и душой Тулл Гостилий решил умилостивить богов, недовольных правлением Рима и его царем. Он понял, что, казнив Меттия, прогневил Юпитера, который сам должен был покарать клятвопреступника. Вычитав в записях, оставшихся после Нумы Помпилия, о существовании таинственных священнодействий в честь Юпитера, царь отправился совершать жертвоприношения. Но это ему не помогло: разгневанный нарушением установленного обряда, Юпитер метнул молнию в дом царя и испепелил его. Так погиб Тулл Гостилий, царствовавший над римлянами тридцать два года.

Практичный Анк Марций

После решительного Тулла Гостилия на престол вступил Анк Марций, имя которого означало «служитель Марса». Однако внук Нумы Помпилия во многом унаследовал благочестивый и миролюбивый образ мыслей своего деда. Почти забытое в течение предшествующего правления богослужение было восстановлено, а самое главное, стали возрождаться господствовавшие при Нуме занятия земледелием и пчеловодством.

С другой стороны, Рим уже настолько погряз в распрях с соседями, что миролюбивыми наклонностями нередко приходилось жертвовать в пользу неизбежных военных действий. Сабиняне, латиняне и другие племена вынуждали царя браться за оружие, чтобы обеспечить своему государству более достойное существование.

Так, двинувшись с войском на земли латинян, Анк Марций после многих кровопролитных сражений захватил их укрепленные города и разрушил, как некогда была разрушена Альба-Лонга. Все жители покоренных земель были переселены в Рим с местожительством на Авентинском холме.

Остерегаясь гнева богов, особенно раздражительного и быстрого на расправу Юпитера, Анк Марций в знак благодарности за блестящие военные успехи римлян велел расширить и украсить храм Юпитера.

Следуя примеру славного деда Нумы Помпилия – устроителя мирных торжеств и обрядов, Анк Марций ввел специальную воинскую церемонию. Она заключалась в порядке объявления войны – ритуале, которому с этого времени стали неуклонно следовать римляне.

Согласно этому ритуалу специальный посол, обвязав голову шерстяной лентой, должен был приблизиться к границе народа, которому предъявлялись претензии римлян, и произнести следующее: «Услышь, Юпитер, услышь, народ (здесь называлось имя племени), услышь, священное право! Я вестник, явившийся от лица всего римского народа. Согласно божественным и человеческим законам я являюсь послом, и да будут выслушаны мои слова с доверием».

После этого излагались требования. Заключалась тирада такой фразой: «Если я против законов божественных и человеческих требую все перечисленное, то не дай мне, Юпитер, никогда больше видеть отечества!»

Введение торжественного ритуала помогло Анку Марцию снискать у римского народа уважение, поскольку видимость законности снимала с римлян тяготившее их со дня основания города клеймо народа с разбойничьими наклонностями, племени буйного и беззаконного.

Помимо прочего, Анк Марций покровительствовал развитию судоходства, что обеспечивало продуктами питания все возрастающее население Рима. Благодаря успешным войнам с Вейями он завладел устьем Тибра и основал на нем город Остию, который со временем стал крупнейшей торговой гаванью римлян.

Важно и то, что при Анке Марции был укреплен находившийся на противоположной стороне Тибра Яникульский холм, призванный обезопасить город от нападения этрусков. Для удобства этот холм был соединен с городом свайным мостом, который поражал своим техническим совершенством еще многие столетия.

Анк Марций умер, процарствовав двадцать четыре года. Он снискал славу властителя, способного разумно править и в мирные, и в военные времена.

Восхождение Тарквиния Древнего

Богатый вельможа Тарквиний был сыном простого горожанина из греческого города Коринфа и мужем женщины по имени Танаквиль, происходившей из знатного этрусского рода. Жизнь в небольшом городке совершенно не устраивала честолюбивого Тарквиния и его супругу, считавшую, что с его умом и доблестью можно добиться большего. Она и настояла на переезде в Рим, где, по ее убеждению, Тарквиний сможет легко добиться достойной должности и высоких почестей.

Подтверждение своим замыслам Танаквиль увидела в знамении богов, ниспосланном на пути в Рим. Орел, паривший в воздухе, спустился над Тарквинием и взмыл вверх, унося в когтях его дорожную шапку. Не успели муж и жена опомниться, как орел с громким клекотом вновь спустился вниз и возложил шапку на голову путника, словно увенчивая его будущей властью. Обрадованная Танаквиль тут же увидела в знамении знак блестящего будущего супруга.

Вскоре ее надежды оправдались в полной мере. По приезде в Рим Тарквиний вошел в доверие к царю Анку Марцию и вскоре стал наставником двоих его сыновей. Своим добрым участием и умелым обхождением Тарквиний привлек к себе симпатии и знатных римлян, и простого народа. Под руководством Анка Марция Тарквиний хорошо изучил римские законы и обычаи, что способствовало активному участию в гражданской и военной жизни Рима. Тогда же он принял имя Тарквиния Древнего.

После смерти Анка Марция настойчивая Танаквиль, храня в памяти знамение, полученное на пути в Рим, стала еще энергичнее разжигать в Тарквинии честолюбивые замыслы. Поддавшись уговорам жены, отвечавшим, впрочем, его собственным устремлениям, Тарквиний на время избрания нового правителя предусмотрительно отослал сыновей Анка Марция на охоту, а сам выступил перед народом с речью. Он рассказал о своих заслугах перед покойным царем и Римом, напомнив, что он не первый иноземец, который в случае избрания станет у власти. Речь Тарквиния была настолько убедительной, что народ единодушно предложил ему принять властные полномочия.

Одержав несколько побед в войнах с сабинянами и латинянами, Тарквиний Древний присоединил их области к Риму, захватив немало богатой добычи. По возвращении в Рим царь с не меньшей энергией приступил к мирным делам. Он считал, что народ всегда должен быть занят полезным делом – будь то отпор врагам или укрепление собственного жилища. По приказу Тарквиния началась достройка каменных стен там, где были лишь земляные укрепления, возобновились работы по осушению болотистых мест в равнинах, между холмами. Были проведены специальные каналы, спускавшие воду в Тибр, построен большой цирк для конских бегов и кулачных боев во время ежегодных Великих или Римских игр.

Позаботился Тарквиний Древний и об устройстве своих детей. Так, единственную дочь он выдал замуж за своего воспитанника Сервия Туллия, выросшего в семье Тарквиния после смерти матери, взятой в плен при захвате одного из городов, принадлежавших латинянам.

Однажды, когда мальчик спал, все увидели вокруг его головы пламя. Испуганные слуги принесли воду, чтобы затушить огонь, но Танаквиль велела не будить ребенка, пока он сам не проснется. И действительно, огонь пылал, не обжигая, и исчез, когда маленький Сервий открыл глаза.

Мудрая Танаквиль, уведя мужа в сторону, объяснила, что этот огонь – знамение, посланное богами. Оно свидетельствует о том, что мальчик в минуту грозной опасности может стать их спасителем. А посему следует дать ему лучшее воспитание, которое бы развивало ум, доблесть и умение преодолевать все тяготы жизни. Сервий Туллий стал юношей царственного ума и высоких достоинств. Именно ему было отдано предпочтение перед остальными знатными юношами Рима, которые могли претендовать на руку царской дочери.

Преемник Тарквиния

Долгие тридцать восемь лет Рим процветал под мудрым правлением Тарквиния. Величайшим уважением пользовался у народа и любимец царя Сервий Туллий. Но сыновья Анка Марция, давно ненавидевшие Тарквиния, лишившего их отцовского трона, хорошо понимали, что после смерти царя безродный пришелец вполне способен захватить власть.

И все же, злобствуя против Сервия Туллия, которого они называли не иначе как сыном рабыни и раба, сыновья Анка Марция больше опасались Тарквиния. Они точно знали, что если убьют Сервия Туллия, то жестокой мести им не миновать. Кроме того, убийство Сервия привело бы лишь к появлению другого преемника, назначенного Тарквинием. Все это означало, что устранять следовало прежде всего царя.

Для совершения злодеяния были выбраны два отчаянных пастуха. Взяв с собой обычные орудия труда, они спровоцировали драку у самого царского дома, взывая к царю, чтобы тот разрешил их спор.

Юпитер. I в. н. э.