Алая летопись Средиземья (перевод древних рукописей) Всеславин Дмитрий

Маг руку вперёд протянул:

«Огнь Ярый, в Чаше гори.

И о войне былой ты память свято храни!

Люди! Коль будете помнить,

Священный огонь не погаснет.

Яркое пламя его во веки веков не угаснет!

Но стоит только забыть – потухнет его дыханье.

Не дайте ему остыть. Держите памятью пламя».

С тех пор горит Вечный огонь. Жарко пылает пламя.

Народ не может забыть о павших светлую память.

Эльфы Зеленолесья к руинам пошли Дул-Гулдура,

Очистили место от чар, земля там свободно вздохнула.

Гимли с друзьями простился, отправился в гору – свой дом,

В родное подгорное царство, на встречу с любимым отцом.

Гимли и Леголас в путь отправились вместе,

Эльф и подгорный гном пели дружные песни.

Вскоре и эльфы Раздола, маг Всеславур, следопыты,

Тоже сбирались в дорогу, в печали были хоббиты.

Арагорн вместе с ними поехал, не смог просто так

                                                                          расстаться,

Решил до границы доехать и там уж тогда прощаться.

В Хельме они отдохнули и снова в далёкий путь.

Гэндальф решил ехать в Изен, на древнюю башню взглянуть.

Тут новость узнали они, маг аж за сердце схватился,

Сарумана Онт отпустил, в далёкий тот путь пустился.

Древень кряхтел смущённо: «Так вышло… Решил я так…

Ну не люблю я клетки… Пусть даже сидит в них враг.

Он мне оставил ключи, поклялся, что всё оставляет.

Не взяв ничего с собой, башню свою покидает».

Гэндальф махнул рукой: «Ты добр ко всем живым.

Будь каждый, как ты б такой, мир бы счастливым был.

Я должен был с ним говорить, к нему пытаться пробиться,

Хоть, в общем, чего таить, вряд ли я лада добился…

Внутри него чёрное семя, обидой он в сердце замкнулся,

И нужно беседы и время, чтоб мудрый к добру проснулся…»

В башне маг побывал, отряд до вечера ждал,

Долго маг пропадал, но вот, возвратившись, сказал:

«Арагорн, ты башню прими. Хранилище знаний там.

Ключи от неё возьми, отдашь, кого выберешь сам».

У Мери был новый клинок и рог самого Эорла,

Дар Эомера Ширу от ристанийского рода.

Древний серебряный рог из сокровищ дракона Ската,

Эорлу он в бите помог в древнее время когда-то.

Арагорн с согласия Арвен Фродо отдал оберег,

Символ эльфийского рода, оберегавший от бед.

Простились друзья с Арагорном, трудно далось прощанье,

Но ждёт их дорога к дому, хоть грустен миг расставанья.

Дальше всё было как было, и вот среди скал и дол

За мглистым туманным кряжем их ждал эльфийский

                                                                               Раздол.

Бильбо же Фродо сказал: «Я верил, что ты дойдёшь.

И хоть волновался, знал – ты путь свой тяжкий пройдёшь.

Старый я становлюсь и, видно, отправлюсь вскоре

С эльфами в дальний путь в зазеркалье, то бишь в Заморье».

Время текло незаметно в Раздоле родном и знакомом,

Но всё же звало их сердце, тянула дорога к дому.

Гэндальф:

«Теперь не могу я вмешаться, моя эпоха прошла,

А вам нужно вместе держаться, чтоб мир защищать от зла».

Маг говорил туманно, но он так всегда говорил,

Мудрый, добрый и странный – Гэндальф таков уж был.

В дороге всё шло как обычно, вот добрались до Брыля,

Зашли в Пригорянский трактир. Как прежде, в нём

                                                                          людно было.

Лавр Наркисс рассказывал всё: «Как только арнорцы ушли,

Так постепенно к нам разные беды пришли.

Разбойники вновь появились, всё больше лихих людей,

И полуорки явились, что хуже иных зверей.

Внезапной была атака, ночью открыты врата,

Предателей тёмная хватка, вражья хитра рука.

Но часть следопытов осталась… Победа досталась Брылю.

В схватке кровавой и страшной враги отступили к Ширу.

Собрав кого можно собрать, пошли мы врагов догонять,

Вражий догнав отряд, смогли мы его разогнать.

А вскоре приехал послом ширский глава – Хоббитон.

С отрядом ваших стрелков, с грамотой прислан к нам он.

В Хоббитании новый порядок, мир и прочный закон,

Избран правитель-хозяин, теперь управляет всем он…

Сказав это всё, уехал, с ним хоббиты из охраны,

Сначала, коль молвить честно, я думал, что все вы

                                                                              странны…

Но новые слухи пришли… беженцы, семьи из Шира,

Сказали, страшный тот царь, хозяин их малого мира.

Плакали и дрожали… Вам может помочь Тургон.

Он хочет собрать отряд, чтобы войти в Хоббитон.

А вы у меня оставайтесь», – Лавр Наркисс

                                                             закончил рассказ, —

Весною тогда отправляйтесь, с дружиною нашей, как раз».

Мери ответил Лавру: «Спасибо. Ты добр был к нам.

Но мы не останемся ждать на радость нашим врагам.

Ведь промедленье – погибель, мало ли что грозит,

И может действительно гибель хозяин Ширу сулит.

И вот я ещё что скажу, в обиду мы Шир не дадим.

Не столько я вёрст проскакал, чтобы погиб наш мир».

Наконец и граница Шира, друзья свернули с пути,

Решили они сначала дом Бирюка найти.

Двор хоббитами заполнен, у всех самострелы и луки,

Лица напряжены, у многих дрожали руки.

Вот снова за общим столом, как будто вчера садились.

Узнали друзья обо всём, поведал Бирюк, что случилось.

Однажды ширский глава, старый большой Хоббитон,

Сказал, что уходит, пора, всех удивил нас он.

Сказал, что будет преемник, достойный, мол, будет

                                                                            правитель,

И хоть из Громадин он, но мастер, врач и учитель.

Шаркич – глава хоббитона – не избран, а просто назначен,

Но многим понравился он, весь Шир был им одурачен.

Сначала Глава Совета однажды всем объявил,

Что новый порядок будет, лучше, чем прежний был.

И новый порядок пришёл, и страшно настало затем,

Работы на общество ввёл, мол, лучше будет вам всем.

Продукты свозить все должны на склады, по округам,

Чтобы, мол, равенство было, храниться всё будет там.

Был урожай богатым, но голод прошёл по стране,

Куда со складов всё делось, понятно не только мне.

Распределяют продукты, мол, по заслугам дают,

Помощники Хоббитона всюду свой нос суют.

Громадины – люди, бродяги шли ото всех сторон,

Их принимал хозяин, мол, чтоб защищать Хоббитон.

Громадин всё больше и больше, охранцами их зовут,

И хоббиты из лояльных на службу туда идут.

Однажды пришли полуорки, плевались и гоготали,

Нагло пришли, не таясь, охранцы их, видно, ждали.

Продукты распределяют, мол, нужно на всех разделить,

Но их на всех не хватает, мало кто может прожить.

Посеян раздор меж нами, в чести на своих доносить,

И многие не вылезают, бояться уже и ходить.

Кто ближе к хозяину был, кто доносил, изменял,

Лояльным тот, значит, слыл и больше еды получал…

Кто против хозяина встал, того патруль забирал,

И провинившихся ждал печальный и страшный финал.

Тюрьмы стоят – исправ-норы, туда недовольных берут,

Узники там до упора спины на Шаркича гнут.

Страшные множатся слухи, хоббиты исчезают,

Многих к югу везут, и там они пропадают.

Однажды к нам хоббит пришёл, худой и очень голодный,

Он еле-еле дошёл, измотанный и измождённый.

Вот он-то сказал, что к югу орочий лагерь есть,

Там страшные бродят волки и рыщут, кого бы съесть…

Не бойся, твой Жихарь жив, – Сэму кивнул Бирюк, —

На север уехал, к родне, мой старый и добрый друг.

Шаркич – хозяин-главарь весь захватил Хоббитон,

Явился из тени царь. Никто не знает, кто он.

Теперь собирает он силы, орков, разбойный люд,

Все недобитые твари к нему в Хоббитон идут…»

Фродо

«Мне ведом тот хозяин, в ком совесть не в чести,

Я Торбинс, а не Тупинс, меня не провести».

Все вокруг замолчали, и Фродо продолжил: «Друзья.

Вы сами бы догадались, мозги, то даны не зря.

Шаркич по-оркски “старик” из злых и хитрых шаманов,

Узнайте же сами лик, под маской – лик Саруманов.

Он самый, наш Саруман, маг из Ортханка ушёл

И вновь наводит дурман, и местью вновь в тень вошёл».

Сжал крепко Бирюк кулаки: «И с магом будем сражаться.

Но многие дураки сидят по домам и боятся.

Забрендия отделилась, хоть и не вся сторона,

Я же собрал пограничье, здесь вскоре будет война…»

Мери свой план изложил: «Бирюк соберёт всех здесь,

А мы же захватим паром и позже пришлём вам весть.

Там мы возьмём исправ-нору и южный захватим мост,

Чтоб были к отпору готовы, мы там установим пост.

Забрендию объединим, пробудим всех Брендизайков,

А позже в поход пойдём с вражьей разделаться шайкой».

Переплыли реку на лодке, на вражий берег другой,

Враги охраняли сторожку, паром зарастал травой.

Громадина человек с загнутым орчьим клинком,

Выйдя на свет, усмехнулся, и узнан был Мери он.

То Бит Осинник, предатель, главным охранцем стал,

С ним несколько из Громадин, те, кто из Брыля бежал.

Бит Осинник:

«Так, кто нарушает порядок? Выполз из вонючих нор.

А ну-ка, идите сюда! Ты первым, маленький вор!

Так-так, из Бирючьих болот явились ваши душонки,

Я вижу, бродяги вы, чужая на вас одежонка».

Он думал, что запугал, а Мери лишь губы сжал,

От гнева же весь запылал, и хоббит порыв не сдержал.

Громадина человек мог разрубить пополам,

Но Мери, выйдя вперёд, в схватку ринулся сам.

Пин было за ним рванулся, но Сэм осадил его:

«Пусть честная схватка будет, а я же верю в добро».

Осинник мощно ударил, но Мери, подсев под клинок,

Ловко скользнув под ногами, дал Биту сзади пинок.

Яростно Бит взревел, как разъярённый тролль,

На Мери опять полез, громадный, страшный и злой.

Уроки боя сгодились, сам Боромир обучал,

И Арагорн в Лориэне биться его заставлял.

Острый сверкнул клинок, и Бит Осинник упал

И, покатившись в сток, там неподвижно лежал.

Охранцы его разбежались, кто из громадин были,

Страницы: «« « ... 6768697071727374 » »»