Помечтай немножко Филлипс Сьюзен
Мальчик снова взмахнул молотком. Удар пришелся по самому краю обрезка доски. Обрезок взлетел в воздух. Гейб видел его приближение, но не успел увернуться, и деревяшка ударила его по колену, — Черт побери!
Бросившись вперед, Гейб схватил Чипа за руку и рывком поднял на ноги.
— Я же сказал тебе, чтобы ты перестал стучать!
К его удивлению, мальчик, вместо того чтобы сжаться от испуга, взглянул на него с вызовом.
— Ты хочешь, чтобы мы уехали во Флориду! Ты не стал делать вид, что мы с тобой друзья! Ты только обещал, но ничего не сделал! Ты придурок!
Гейб занес руку и с размаху шлепнул Чипа по попке.
Несколько секунд оба неподвижно стояли, молча осознавая происшедшее. По боли, обжегшей ладонь, Гейб понял, что удар был очень сильным. Он посмотрел на свою руку так, словно это был какой-то посторонний предмет.
— Господи… — пробормотал он и отпустил руку мальчика, чувствуя, что дыхание пресеклось у него в груди.
Ты такой добрый, Гейб. Ты самой добрый мужчина из всех, кого я знаю.
Лицо Чипа исказила гримаса боли, грудь мальчика содрогнулась от сдерживаемых рыданий. Он попятился.
— О Боже… Чип… — Гейб встал на одно колено. — Прости меня. Я очень виноват перед тобой.
Мальчик потер локоть, словно удар пришелся по нему.
Склонив голову набок, он закусил дрожащую нижнюю губу.
Эдвард не смотрел на Гейба. Он изо всех сил старался не расплакаться.
Именно в этот момент Гейб увидел Эдварда как Эдварда, а не как отражение Джейми. Перед ним стоял храбрый малыш с взъерошенными каштановыми волосами, острыми локотками и дрожащими от боли и обиды губами. Маленький мальчик, который любил читать книжки и строить что-нибудь из песка и палочек. Ребенок, которому не нужны были ни дорогие игрушки, ни последние видеоигры и которому для того, чтобы быть счастливым, достаточно было наблюдать, как выздоравливает и крепнет маленький птенчик, собирать в лесу сосновые шишки, жить вместе с матерью в домике на горе Страданий и хотя бы иногда кататься на плечах взрослого мужчины, чтобы на какой-то краткий миг ощутить, что у него есть отец.
Гейб не мог понять, как это могло случиться, что он до сих пор видел в Чипе не его самого, а некое подобие Джейми. Джейми был Джейми, он был единственным и неповторимым. И точно таким же единственным и неповторимым был маленький мальчик, которого он, Гейб, только что ударил.
— Чип…
Мальчик попятился еще дальше.
— Чип, я просто не сдержался. Я был очень зол на себя и сорвал зло на тебе. Это не правильно, так нельзя делать, и я очень прошу тебя простить меня.
— Ладно, — пробормотал Чип, хотя было ясно, что он говорит это только ради того, чтобы ему дали возможность уйти.
Опустив голову, Гейб уставился в землю, но все расплылось у него перед глазами.
— Я за всю свою жизнь, с детских лет никогда никого ни разу не ударил, — сказал он.
Впрочем, когда-то они с Кэлом поколачивали Этана, но не за какие-то конкретные провинности, а просто потому, что чувствовали, что Этан не так тверд характером, как они, и потому боялись за него и хотели исправить этот его недостаток. Никому из братьев Боннеров и в голову не могло прийти, что самым слабым из них в итоге окажется Гейб.
— Я обещаю… — с трудом подбирая слова и запинаясь, проговорил Гейб, — обещаю, что никогда в жизни больше тебя не ударю.
— Мы с мамой уезжаем во Флориду, — сказал Чип, продолжая пятиться. — Тебе не нужно больше притворяться.
Повернувшись, мальчик побежал к дому, оставив Гейба в одиночестве. За всю свою жизнь Гейб Боннер еще никогда не чувствовал себя таким одиноким, как в этот момент.
Заперев двери дома Кристи, Рэчел положила в сумочку запасные ключи. Туда же она сунула автобусные билеты, которые Кристи еще вчера оставила для нее на столе в кухне, прежде чем уехать с Этаном на конференцию священнослужителей.
По дороге на гору Страданий Рэчел обратила внимание, что успела запомнить каждый поворот дороги, и почти каждое дерево, и покрытую дикими цветами поляну. Была суббота, а она наметила свой отъезд из Солвейшн на понедельник. Оставаться на более долгий срок было бы для нее слишком мучительно.
Рэчел прекрасно понимала: если она хочет как-то жить дальше, ей нужно научиться почаще думать о хорошем, а не о плохом. В конце концов, убеждала она себя, за время ее пребывания в Солвейшн произошло немало хорошего. Эдвард окончательно выздоровел и окреп. Она подружилась с Кристи Браун. Наконец, она познакомилась с человеком, о котором всю оставшуюся жизнь будет вспоминать с теплотой.
Подъехав к дому, Рэчел увидела Гейба, поджидающего ее на крыльце. Она поставила «форд» в гараж и пошла к нему. Душа ее была полна горечи. Ей было так жаль, что все так вышло.
Гейб сидел на верхней ступеньке ведущей на крыльцо лестницы, опершись локтями на широко расставленные колени и свесив вниз тяжелые кисти рук. Вид у него был тоже несчастный, вполне под стать ее настроению.
— Мне надо с тобой поговорить, — сказал он.
— О чем?
— О Чипе. — Гейб поднял глаза на Рэчел. — Я его ударил.
Сердце Рэчел встрепенулось и забилось так, что, казалось, вот-вот выпрыгнет через горло. Она вихрем взлетела вверх по ступенькам, но прежде, чем она добежала до двери, Гейб поймал ее за руку.
— С ним все нормально. Я просто… просто шлепнул его по попе, да и то не так уж сильно.
— По-твоему, это нормально?
— Конечно, нет. Он не сделал ничего такого, за что его следовало бы шлепнуть. Я никогда… никогда не бил детей. Это… — Гейб шагнул назад и запустил руку в собственные волосы. — Боже мой, Рэчел, я просто потерял контроль над собой. Я извинился перед ним. Я объяснил ему, что он ничего плохого не сделал. Но он этого не понимает. Да и как ему это понять?
Рэчел молча смотрела на него. Ей было ясно: она сделала очень серьезную ошибку. Несмотря на тревожные признаки, на которые она сама не раз обращала внимание, ей все же каким-то образом удалось убедить себя, что Гейб не сделает Эдварду ничего плохого. Но она ошиблась. Ей нельзя было оставлять сына наедине с Гейбом Боннером.
Отвернувшись, Рэчел вошла в дом.
— Эдвард! — крикнула она с порога.
Мальчик вышел к ней из коридора, маленький и испуганный. Сделав над собой усилие, Рэчел изобразила на лице улыбку.
— Пакуй вещи, партнер. Оставшиеся несколько дней мы поживем в доме Кристи. Я даже нашла няню, которая побудет с тобой, чтобы сегодня вечером тебе не надо было ехать в кинотеатр.
Рэчел услышала, как за спиной у нее хлопнула входная дверь, и по настороженному выражению, появившемуся в глазах Эдварда, поняла, что вошел Гейб.
— Мы прямо сейчас поедем во Флориду? — спросил Эдвард.
— Нет, не сейчас. Не сегодня. Но скоро.
— Чип, я рассказал твоей маме о том, что случилось, — заговорил, выступив вперед, Гейб. — Она очень рассердилась на меня.
Неужели он не понимает, что никакими словами ему не загладить своей вины, подумала Рэчел. Дрожащей рукой она погладила Эдварда по щеке.
— Никто в мире не имеет права тебя бить, — сказала она.
— Твоя мама права.
Эдвард взглянул снизу вверх на мать.
— Гейб рассердился из-за того, что я стучал молотком по доске, а этого делать было нельзя. А потом я назвал его очень плохим словом. — Эдвард понизил голос до громкого шепота. — Я назвал его придурком.
В других обстоятельствах все это выглядело бы смешно, но только не сейчас.
— Так или иначе, Гейб не должен был тебя бить. Хотя ты тоже поступил очень нехорошо и должен извиниться.
Эдвард прижался к боку матери, набираясь храбрости, и, возмущенно глянув на Гейба, сказал:
— Извини, что я назвал тебя придурком.
Гейб встал на одно колено и посмотрел мальчику прямо в глаза, чего никогда раньше не делал. Он решился на это только сейчас, когда было уже слишком поздно.
— Я прощаю тебя, Чип, — сказал он. — Надеюсь, когда-нибудь и ты сможешь простить меня.
— Я же сказал, что простил тебя.
— Я слышал. Но ты только так сказал, а на самом деле продолжаешь на меня сердиться. И я тебя прекрасно понимаю.
Эдвард снова посмотрел на мать.
— А если я в самом деле его простил, нам все равно нужно ехать во Флориду?
— Да. Нам все равно нужно ехать, — с трудом выговорила Рэчел. — А теперь беги в комнату и собирай вещи. Пакуй все в корзину из прачечной.
Мальчик не стал больше спорить, и Рэчел поняла, что ему хочется как можно скорее уйти. Как только он исчез, Гейб повернулся к Рэчел.
— Рэч, со мной сегодня что-то случилось. Когда я… Понимаешь, Чип не заплакал, но у него губы задрожали. Он прямо как будто сломался — не физически, а морально.
— Если ты пытаешься как-то наладить с ним отношения, то идешь по не правильному пути. — Не желая, чтобы Гейб увидел, как и она тоже сломается, Рэчел направилась в кухню, однако он последовал за ней.
— Ты послушай, — снова заговорил он. — Не знаю уж, как так получилось — может быть, я был просто в шоке от того, что сделал… Но в первый раз я почувствовал, что вижу перед собой именно его. Понимаешь? Его, а не Джейми.
— Гейб, пожалуйста, оставь меня в покое.
— Рэч…
— Пожалуйста. Встретимся в кинотеатре в шесть часов.
Ничего не говоря, Гейб пошел прочь.
Рэчел собрала все их с Эдвардом нехитрое имущество и погрузила его в «форд». Затем, сев за руль машины, она погнала ее прочь от коттеджа Энни, глотая слезы. Этот маленький домик был для нее символом всего того, о чем она мечтала, а теперь он остался позади, в прошлом, Устроившийся на заднем сиденье Эдвард чисто рефлекторным жестом ощупал сиденье в поисках своего верного Хорса и, не найдя его, принялся сосать большой палец.
Добравшись до дома Кристи, Рэчел позвонила Лизе Скаддер. Та сообщила ей имя студентки, которой можно было доверить Эдварда, потом приготовила сыну ранний обед из захваченных из коттеджа продуктов. Сама она была в таком плохом настроении, что есть ей совсем не хотелось. К тому моменту, когда Рэчел переоделась в чистое платье, прибыла няня, а когда она окончательно собралась уходить, Эдвард и девушка уже успели уютно устроиться перед телевизором.
Рэчел готова была отдать все, что угодно, лишь бы не ехать в кинотеатр, не видеть Гейба, который не оправдал ее надежд. Тем не менее он оказался первым человеком который попался ей на глаза, когда она подъехала к «Гордости Каролины». Гейб неподвижно стоял посреди автомобильной парковки, сжав в кулаки повисшие вдоль тела руки. Что-то в его позе показалось Рэчел странным, и она сразу насторожилась. Посмотрев туда, куда был устремлен его взгляд, она затаила дыхание.
Вся середина экрана была обезображена потеками черной краски, отчего он приобрел сходство с гигантской абстрактной картиной. Выпрыгнув из машины, Рэчел подбежала к Гейбу.
— Что случилось?
— Вчера вечером после закрытия кто-то забрался сюда и все испакостил, — ответил Гейб бесцветным голосом. — И здесь, и в закусочной, и в туалетах… — Он взглянул на Рэчел пустыми глазами. — У меня есть дела, мне надо уехать. Я позвонил Оделлу, он уже катит сюда. Скажи ему, что, когда я приехал, здесь все было так, как сейчас.
— Но…
Не обратив внимания на возглас Рэчел, Гейб, не оглядываясь, зашагал к своему пикапу. Через каких-нибудь несколько секунд машина, сорвавшись с места, стрелой вылетела со стоянки, оставив за собой пыльный хвост.
Рэчел кинулась в закусочную. Замок был взломан, дверь полуоткрыта. Заглянув внутрь, Рэчел увидела на полу, залитом сиропом, растительным маслом и растаявшим мороженым, обломки кухонной техники. Зайдя в туалет, она обнаружила, что злоумышленники сорвали раковину, забили туалетной бумагой унитазы. Пол был усеян осколками разбитой потолочной плитки.
Рэчел собралась было осмотреть проекционную, но в этот момент к кинотеатру подъехал Оделл Хэтчер. Вместе с ним из машины вылез еще один полицейский, в котором Рэчел без труда узнала Джейка Армстронга, того самого полисмена, который пытался посадить ее в тюрьму за бродяжничество.
— А где Гейб? — спросил Оделл.
— Он так расстроился, что уехал. Я уверена, он скоро вернется, — сказала Рэчел, на самом деле вовсе не ощущая такой уверенности. — Он просил меня вам сказать, что, когда он приехал, здесь все было так, как сейчас.
— Ему следовало нас подождать, — нахмурился Оделл. — Побудьте пока здесь. Никуда не уезжайте, пока я не скажу, слышите?
— Вообще-то у меня были другие планы. Позвольте мне позвонить Кайле Миггз и предупредить ее, чтобы она не приезжала, — попросила Рэчел. Что касается Тома Беннетта, то он жил гораздо дальше, чем Кайла, поэтому звонить ему было бесполезно, он наверняка уже выехал из дома.
Оделл позволил Рэчел позвонить, а затем вместе с ней принялся осматривать помещение, чтобы оценить ущерб и определить, не пропало ли еще что-нибудь.
Исчезли сто долларов мелочью, которые Гейб оставил в кассе, а также приемник, который он любил слушать во время работы. Рэчел не могла определить, унесли ли грабители с собой что-нибудь еще. Глядя на устроенный неизвестными кавардак, она вспомнила Гейба, совершенно неподвижно стоявшего на площадке перед кинотеатром. «Что же будет дальше? — спросила себя она. — Неужели Гейб снова уйдет в себя и станет таким, каким был до моего приезда в Солвейшн?»
Приехал Том. После того как ему рассказали о случившемся, он вместе с Рэчел и Оделлом зашел в проекционную. Звуковое оборудование было сброшено на пол, но сам проектор был слишком тяжел, и поэтому неизвестный или неизвестные вывели его из строя, ударив несколько раз чем-то тяжелым — возможно, тем самым складным металлическим стулом, который лежал на полу рядом.
Действия вандалов были настолько бессмысленными, что у Рэчел при виде всего этого поползли по спине мурашки.
— Мне надо заблокировать въезд на стоянку, а то скоро начнут собираться посетители, — сказала Рэчел, обращаясь к Оделлу. — Том точнее определит, пропало здесь что-нибудь или нет.
К ее радости, Хэтчер не стал возражать. Однако не успела она, выйдя из проекционной, спуститься по лестнице на первый этаж, как на стоянку с ревом ворвался белый «рэйнджровер». У Рэчел упало сердце: меньше всего ей сейчас хотелось встретиться со старшим братом Гейба.
Выпрыгнув из машины, Кэл зашагал к ней.
— Что здесь происходит? Где Гейб? Тим Мерсер услышал по рации, что тут что-то случилось.
— Гейба здесь нет. Он куда-то уехал, не знаю куда.
— В чем дело, черт побери?
— Вчера вечером после того, как мы закрылись и уехали, кто-то забрался в кинотеатр и учинил здесь настоящий погром.
Кэл вполголоса выругался.
— Кто бы это мог сделать? Есть какие-нибудь догадки? — спросил он.
Рэчел отрицательно покачала головой. Тут Кэл увидел Оделла и бросился вверх по лестнице, а Рэчел направилась к билетной кассе. Дойдя до нее, она первым делом перегородила цепью въезд, а затем выставила еще и деревянные козлы, которые в свое время сама покрасила в тот же самый пурпурный цвет, что и будочку кассы.
Покончив с этим, она вошла в помещение кассы и стала смотреть на шоссе. Неужели, думала она, с момента ее появления в Солвейшн прошло всего шесть недель? В мозгу у нее замелькали воспоминания обо всем, что произошло за этот короткий срок.
Вдруг чья-то фигура загородила дверь, и в будочке разом стало темнее.
— Оделл хочет с вами поговорить.
Резко обернувшись, Рэчел увидела Джейка Армстронга.
Вид у него был еще более угрожающим, чем в тот день, когда он пытался арестовать ее. У Рэчел появилось дурное предчувствие, но она убедила себя, что больше ничего плохого произойти не может.
— Хорошо, идемте, — сказала она.
Джейк стоял так близко от двери, что ей пришлось повернуться боком, чтобы пройти в дверной проем и не коснуться его. Не успела Рэчел, выйдя из помещения кассы, сделать и трех шагов, как вдруг с удивлением увидела, что начальник полиции, Кэл и Том стоят вокруг ее «форда-эскорта», причем багажник машины почему-то открыт.
Первым делом Рэчел подумала, что они не имеют права рыться в ее автомобиле, но тут же вспомнила, что машина принадлежит жене Кэла. Тем не менее бесцеремонность мужчин ей не понравилась, и она прибавила шагу, чувствуя, как беспокойство ее все усиливается.
— Что, какие-то проблемы? — спросила она, подойдя к «форду».
Кэл повернулся к ней. Лицо его было злобной маской.
— Да, — процедил он, — Проблема есть, и очень большая, леди. Похоже, вы решили свести кое с кем счеты, прежде чем смотаться отсюда.
— Свести счеты? О чем вы?
Оделл обошел вокруг капота «форда». В руке он держал смятый бумажный мешок: в такие в закусочной кинотеатра упаковывали заказы. Он был испачкан чем-то похожим на растаявшее шоколадное мороженое.
— Мы нашли сто долларов, похищенные из кассы, — сказал начальник полиции. — Они были спрятаны под передним сиденьем вашей машины. — Хэтчер кивнул головой в сторону сложенных на заднем сиденье коробок, наполненных жалкими пожитками. — А под одной из этих коробок мы обнаружили портативный телевизор Тома и радиоприемник, про который вы сказали, что он пропал.
Сердце Рэчел болезненно сжалось.
— Но… Я не понимаю.
— Этот телевизор мне подарила жена на день рождения, — сказал Том, у которого был сконфуженный и в то же время потрясенный вид. — Помните, я вам как-то об этом говорил? Она мне его купила, чтобы я во время работы мог смотреть бейсбол.
Тут только до Рэчел дошло, что трое мужчин обвиняют в происшедшем не кого-нибудь, а ее. По всему ее телу от волнения и страха пробежал холодок.
— Подождите минутку. Я здесь ни при чем! Как вы могли подумать…
— Оставьте ваши объяснения для судьи, — отрезал Кэл и, повернувшись к Оделлу, сказал:
— Поскольку Гейба нет, я сам выдвигаю против нее обвинение.
Бросившись вперед, Рэчел схватила его за руку:
— Кэл, не делайте этого. Я ничего не воровала.
— Тогда каким образом украденные вещи оказались в машине?
— Я не знаю. Но я полюбила этот кинотеатр и никогда не смогла бы все здесь так изуродовать.
Слова Рэчел, однако, не произвели на мужчин никакого впечатления. Словно во сне, она выслушала Оделла, который зачитал ей ее права. Когда он закончил, Кэл, глядя на нее суровым, осуждающим взглядом, с горечью сказал:
— Джейн вы с самого начала почему-то понравились. И даже Этана вам едва не удалось очаровать. Он уже вот-вот готов был поверить, что вы в самом деле любите Гейба. Но вас всегда интересовал только его банковский счет.
— Идиот, я могла бы получить доступ к его банковскому счету, если бы хотела этого! Он сделал мне предложение.
— Вранье, — процедил Кэл. — Значит, вот зачем вам это было нужно? Вы с самого начала поставили себе цель женить Гейба на себе. Вам было известно, Что он сейчас очень уязвим, и вы…
— Он вовсе не так уязвим, как вы думаете! — крикнула Рэчел. — Черт бы тебя побрал, Кэл Боннер, ты…
Не договорив, она задохнулась от боли — Джейк Армстронг, подойдя сзади, резким движением завернул ей руки за спину. Прежде чем она успела что-либо сообразить, он защелкнул у нее на запястьях наручники, как это принято делать при задержании опасных преступников.
Кэл нахмурился. На какой-то момент Рэчел показалось, что он собирается что-то возразить против такого обращения, но тут Оделл ободряющим жестом хлопнул его по спине.
— Ты молодчина, Кэл, — сказал он. — Мне бы и в голову не пришло пошарить в ее машине.
Рэчел отчаянно заморгала, сдерживая подступающие слезы, и, глядя на Кэла, сказала:
— Я никогда тебе этого не прощу.
На его лице промелькнуло выражение неуверенности, но тут же пропало. Лицо Кэла Боннера снова стало жестким и неприязненным.
— Поделом вам, — бросил он. — Я хотел все сделать по-хорошему, выписал вам чек, но, похоже, вас жадность одолела. Между прочим, первое, что я сделаю в понедельник утром, — это объявлю чек недействительным.
Джейк Армстронг положил руку на голову Рэчел и толкнул ее в открытую дверцу патрульной машины, сделав это куда жестче и грубее, чем этого требовала ситуация. Не удержав равновесие из-за скованных за спиной рук, Рэчел от толчка споткнулась и едва не упала.
— Осторожнее, — сказал Кэл, успевший поддержать ее, и стал подсаживать Рэчел на заднее сиденье.
Почувствовав прикосновение его рук, Рэчел резко отпрянула.
— Мне не нужна твоя помощь! — крикнула она.
Оставив без внимания ее последнее восклицание, Кэл повернулся к Джейку:
— Обращайтесь с ней поаккуратнее. Я хочу, чтобы ее заперли в камере, но чтобы никаких фокусов. Ты меня понял?
— Я сам за ней присмотрю, — сказал Оделл.
Кэл отвернулся и зашагал прочь.
Эдвард! Что будет с ним? Рэчел вдруг вспомнила, что Кристи в отъезде, а няне, которую она наняла, не исполнилось и шестнадцати лет.
— Кэл! — крикнула она, в очередной раз наступая на горло собственной гордости ради сына.
Кэл Боннер обернулся, и Рэчел, с трудом переводя дыхание и изо всех сил стараясь казаться спокойной, сказала:
— Эдвард сейчас в доме у Кристи. С ним няня, но она еще слишком молода, чтобы заботиться о нем в течение долгого времени, а Кристи уехала. — В глазах у Рэчел заблестели слезы. — Пожалуйста… Он очень испугается.
Кэл несколько секунд молча смотрел на нее, затем коротко кивнул:
— Мы с Джейн о нем позаботимся.
Джейк захлопнул дверцу и уселся на переднее сиденье рядом с Оделлом, который устроился за рулем. Патрульная машина тронулась, и Рэчел стала постепенно привыкать к мысли, что ее везут в тюрьму.
Глава 23
На улице уже темнело, и Кэл, сунув Чипа под мышку, словно мешок с картошкой, поднялся вместе с ним по ступенькам на веранду.
— Ты, кажется, начинаешь здорово управляться с мячом, приятель. Совсем меня загонял, — сказал он и еще пару раз встряхнул Чипа. Мальчик довольно засмеялся.
Старший из братьев Боннеров надеялся, что, играя с ребенком, он сможет стереть из памяти воспоминание о том, что произошло за несколько часов до этого, но у него ничего не вышло. Подняв голову, он увидел Джейн, стоящую за застекленными дверями веранды. Она держала Рози на руках, и ему показалось, будто что-то ударило его в грудь. Он не впервые испытывал это ощущение, глядя на женщину и крохотную девочку, которых любил больше всех на свете. В его жизни был период, когда обе они не казались ему такими необходимыми, как сейчас, и он никак не мог простить себе этого.
Рози сжимала в руках замусоленного плюшевого кролика.
При виде Чипа она принялась отчаянно брыкать ножками и радостно взвизгивать. Войдя с веранды в дом, Кэл сразу опустил мальчика на землю, легонько поцеловал Джейн в губы и взял на руки дочь. Малышка радостно улыбнулась ему и тут же продемонстрировала отцу свой новый трюк — пустила изо рта пузыри и громко фыркнула. Кэл улыбнулся и вытер лицо рукавом и без того мокрой от пота футболки. Вдруг он заметил, что у его жены несколько озабоченный вид.
— Я отлучался всего на пятнадцать минут. Что она еще натворила? — спросил он, подняв одну бровь.
— Увидишь, когда зайдешь в ванную, — вздохнула Джейн.
— Что, опять добралась до туалетной бумаги?
— И до зубной пасты тоже. Ты не завинтил колпачок, а я не успела выхватить у нее тюбик.
Словно догадавшись, что речь идет о ней, Рози подарила отцу еще одну слюнявую улыбку и в восторге всплеснула ручонками. Кэл почувствовал, что от нее действительно сильно пахнет зубной пастой.
— Рози ужасная баловница, — с серьезным видом заявил Чип. — Она только и знает, что проказничает.
Кэл и Джейн с улыбкой переглянулись. Рози тем временем снова принялась брыкаться и протянула руки к Чипу, выронив при этом кролика. Кэл усадил ее на пол, и малышка тут же обхватила ноги мальчика. Наклонившись, Чип пощекотал Рози животик, затем выпрямился и с озабоченным видом посмотрел на Кэла.
— А когда мама за мной приедет? — спросил он.
Кэл сунул руку в карман спортивных штанов и позвенел мелочью.
— Вот что я тебе скажу, приятель. Как ты смотришь на то, чтобы переночевать здесь?
Джейн удивленно взглянула на мужа, но тот отвел глаза, избегая встречаться с ней взглядом.
— А мама не будет возражать?
— Конечно, нет. Ты сможешь улечься спать в комнате, которая рядом с комнатой Рози. Ну как, идет?
— Да, наверное, — ответил мальчик, однако полипу его было видно, что он по-прежнему беспокоится. — Если только мама мне разрешит.
— Ну конечно, разрешит.
Кэл все еще не представлял, как он скажет Эдварду, что его мать в тюрьме. Он рассчитывал, что ему поможет Этан, но, позвонив в отель в Ноксвилле, где должен был остановиться его младший брат, он выяснил, что Этан там не регистрировался. Попросив соединить его с Кристи Браун, он получил тот же ответ и решил, что у Этана и Кристи, по всей видимости, изменились планы. Подумав немного, он позвонил брату домой и оставил для него сообщение на автоответчике в надежде, что тот, вернувшись, его прослушает.
Ему еще предстояло рассказать о случившемся Джейн, которая давно уже поглядывала на него так, что было ясно: она заподозрила неладное. Кэл понимал, что будет лучше, если он, не дожидаясь расспросов, сам ей все объяснит. Тем более что он сказал ей: Чип пробудет у них только до того момента, когда Рози уляжется спать.
Наклонившись, Кэл взъерошил волосы мальчика.
— Присмотри за Рози несколько минут, ладно, приятель?
— Конечно.
В комнате, где остались Чип и Рози, давно уже было предпринято все возможное для того, чтобы малышка не могла ушибиться или пораниться, но родителям все же не хотелось оставлять дочурку надолго, и поэтому Кэл и Джейн решили не уходить далеко, а побеседовать на кухне. Стараясь оттянуть неприятный разговор, Кэл для начала заключил жену в объятия. Она прильнула к мужу. Кэл подумал, что, вероятнее всего, ему не составило бы большого труда отвлечь ее и заставить на какое-то время забыть о вопросах, которые она явно собиралась ему задать. Однако он все же решил не пытаться избежать неизбежного.
— Чип переночует у нас, — сказал он.
— Я уже догадалась. Что случилось?
— Ты только не расстраивайся, но… Нам придется присмотреть за ним какое-то время, потому что Рэчел забрали в тюрьму.
— В тюрьму?! — Джейн так вскинулась, что головой ударила Кэла в подбородок. — Боже мой, Кэл, надо же что-то делать. — Вырвавшись из объятий супруга, она бросилась к своей сумочке. — Я сейчас же еду к ней. Не могу поверить, чтобы…
— Дорогая… — Кэл поймал руку жены и ласково погладил ее. — Остановись на минутку. Рэчел устроила настоящий разгром в кинотеатре. Ее посадили в тюрьму за дело.
Джейн изумленно уставилась на него.
— Устроила разгром в кинотеатре? Что это значит?
— Это значит, что она разнесла вдребезги всю закусочную, поломала кое-что из оборудования, облила краской экран — все девять ярдов. Насколько я могу понять, она хотела, чтобы Гейб женился на ней, а поскольку он отказался это сделать, она решила посчитаться с ним, перед тем как уехать.
— Рэчел никогда бы такого не сделала.
— Я был в кинотеатре и все видел своими глазами. Поверь мне, ты не права. Оделл нашел в ее сумочке два билета на автобус компании «Грейхаунд». Судя по всему, то, что она устроила, — это ее прощальный подарок Гейбу.
Джейн тяжело опустилась на одну из кухонных табуреток, затем протянула руку и погладила мужа по предплечью.
Она очень любила до него дотрагиваться. Даже когда они спорили или ссорились, она иногда поглаживала его.
— И все-таки что-то тут не так. Зачем ей это? Ведь она любит Гейба.
— Она любит его банковский счет.
— Это не правда. Она в самом деле его любит. Достаточно хоть раз увидеть, как она смотрит на него, чтобы это понять. Вы с Этаном привыкли его опекать и потому относитесь к Рэчел с предубеждением.
— Нет, это ты о ней непонятно почему слишком хорошего мнения, дорогая. Если бы ты не была так слепа, то сразу бы поняла, что она алчная охотница за деньгами.
— А тебе не кажется странным, что у алчной охотницы за деньгами растет такой замечательный, добрый маленький сын? — спросила Джейн, продолжая гладить руку мужа.
— Я вовсе не говорю, что она плохая мать. Одно другому не мешает.
Кэл выглянул из кухни в комнату якобы для того, чтобы посмотреть, все ли в порядке с Рози, но на самом деле для того, чтобы не встречаться глазами с Джейн, которая каким-то непонятным чутьем угадала, где коренятся мучающие его сомнения. Кэл был не настолько слеп, чтобы не заметить, как Рэчел любила своего сына. Он вспомнил выражение ее лица, когда она окликнула его из машины и попросила позаботиться о Чипе. В тот момент она не казалась ни злобной, ни агрессивной, и, глядя на нее, никто бы не сказал, что эта женщина может представлять собой угрозу для кого бы то ни было.
Джейн покачала своей умной головой.
— И все-таки мне все это кажется несправедливым. Откуда вам известно, что все это сделала именно она?
Кэл рассказал жене о том, что они нашли в «форде».