Всё самое плохое о моей сестре Уилсон Жаклин
— Бедная я без моей Берлоги Марти, и теперь уж навсегда, — сказала я.
Пока мы с Микки Уэстом и его друзьями играли на большой перемене в лапту, я рассказала им о том, как схитрила с комнатой. Они все решили, что это смешно. А сам Микки так смеялся, что чуть не упал.
— Пук-арти Марти, ты такая смешная, — сказал он. — Моя старшая сестра тоже всегда меня бесит. Я бы не вынес, если бы мне пришлось жить вместе с ней в одной комнате.
Ох, мне точно нравится Микки Уэст. С ним я снова чувствую себя счастливой и жизнерадостной — но по пути домой я начала немного волноваться. Мелисса все рассказывала и рассказывала Али, Нине и Эмелин о нашей комнате.
— Подождите, скоро все увидите! Все цвета я подбирала сама. И комната выглядит так круто — как настоящая комната тинейджера, — улыбаясь, хвасталась она.
У Мелиссы был такой счастливый вид, что у меня свело судорогой живот. Может, Джейдин и права. Может, моя хитрость совсем даже не смешная. Мне захотелось, чтобы получилось как-нибудь так, что я этого не делала. Я пыталась собрать всю свою суперсилу. Я стала думать о Попрыгунчике, Бэйзиле, Полли, Половине-Перси, обо всех своих лошадках и велела им подняться и стремглав мчаться в шкаф. Я приказала моим носкам подскочить и впрыгнуть в корзину для грязного белья. Я заставила Могучую Марту соскрести послание, написанное губной помадой около ее рта. Я желала этого так горячо, что мама поинтересовалась, кому это я строю такие смешные рожицы.
— Мартина, в чем дело? — прошептала она мне на ухо.
— Ни в чем, мам.
Вряд ли это ее убедило.
— У тебя опять неприятности в школе?
— Нет.
— Ты уверена? Не привирайте, молодая леди.
— Да правда. В школе нет никаких неприятностей, — сказала я.
В школе у меня не было неприятностей. Но они должны были начаться дома. Круто.
Как только мама открыла входную дверь, я попыталась сразу кинуться вверх по лестнице. Я хотела проскользнуть в комнату и все убрать, прежде чем Мелисса и ее занудные подруги ступят туда ногой, — но мама удержала меня:
— Нет, оставайся внизу в кухне, со мной. Дай Мелиссе спокойно показать девочкам ее комнату. Она ведь не мешала тебе с Джейдин, когда вы пришли в пятницу.
— Но мам, я только…
— Нет! Ты должна мне помочь сделать для всех легкую закуску. Делай что тебе говорят!
Я не могла бы даже найти убежища у папы, потому что у него в офисе была встреча с клиентом. Пришлось тащиться за мамой на кухню. Сверху уже были слышны крики и визг.
— Похоже, им нравится комната! — радостно сказала мама.
У меня слух острее, чем у нее. Я слышала, что и Мелисса тоже визжит.
Сердце колотилось в груди, когда я стояла в кухне и механически раскладывала шоколадное печенье на тарелке, пока мама разливала сок в разноцветные стаканы.
— Ну вот, — сказала она, поставила все на поднос и взглянула на меня. — В чем дело, Мартина? Ты не сказала ни слова с тех пор, как вышла из школы. Ты понесешь поднос наверх девочкам.
— Но… но я могу его уронить, — промямлила я.
— Ну так неси осторожно. Я налила стаканы не до краев, так что сок не расплещется. Только не торопись.
Разумеется, я не торопилась. Я медленно поднималась по лестнице. Мои уши распахнулись как у летучих мышей, чтобы настроиться на то, о чем говорят наверху. Я решила, что нужно извиниться перед Мелиссой. Ничего особенного, только сказать: «Извини, я устроила в комнате небольшой беспорядок».
Я могла бы все убрать в один миг. Собрать своих зверей, запихнуть носки под кровать и отлепить постер с доски. Комната была бы в порядке за пять секунд. Я могла бы сделать все это, если бы и правда имела суперсилу, я бы так крутилась, что всем им было бы весело и они трепали бы меня по кудряшкам и хотели бы иметь такую смешную младшую сестру, как я.
Но они уже смеялись. Я опустила поднос и открыла дверь спальни. Али, Нина и Эмелин сидели на нижней кровати. Мои носки уже были засунуты под нее. Мой постер с Могучей Мартой был содран с доски и разорван пополам!
Мелисса сидела на полу среди моих зверей.
— Честно! Марти такая жалкая, — говорила она. — Я думаю, она серьезно задерживается в развитии. Ведет себя прямо как двухлетняя. Она думает, что этот смешной предмет, — Мелисса схватила Бэйзила и помахивала им, — это змея! Змея — я вас умоляю! Всякий видит, что это просто старые мамины колготки.
Али, Нина и Эмелин прыснули со смеху. Бэйзил свесил голову. Его вышитые глаза умоляюще смотрели на меня.
— Прекрати! — сказала я, врываясь в комнату.
Мелисса раскручивала и раскручивала Бэйзила, отчего у него закружилась голова и его затошнило.
— Отдай Бэйзила! — крикнула я.
— Это не Бэйзил, это просто старые колготки, дурочка, — сказала Мелисса, раскачивая Бэйзила прямо у моего лица. Неожиданно действительно стало видно, что это старые мамины колготки. У боа констриктора было обиженное выражение лица. Мелисса пренебрежительно бросила его на пол и тут же подняла бедняжку Половину-Перси.
— А посмотрите на этот искалеченный комочек пуха, — сказала она, подкидывая Перси в воздух как мячик. — Вы ни за что не угадаете, что сделала Марти — она приклеила к нему мою щетку для волос и сказала, что это дикобраз!
Али, Нина и Эмелин покатились со смеху, хватаясь друг за друга.
— А посмотрите на это, — безжалостно продолжала Мелисса, подняв Полли. Головка несчастной птицы завалилась, одно крыло помялось. — Марти просто вырезала это из задней стороны коробки от хлопьев и сказала, что это настоящий попугай, который может летать — флап-флап-флап! — И Мелисса потащила бедняжку Полли по воздуху в ужасной пародии на полет. — Не шевелится — мне кажется, она мертва, — и она перевернула Полли вверх тормашками.
— Через минуту ты сама будешь мертвой, — сказала я и прыгнула на Мелиссу.
— Ой, помогите! — пискнула Мелисса, притворяясь испуганной. Она сильно толкнула меня в грудь, но придержала, чтобы я не упала. — Это пришла Могучая Марта, чтобы своей суперсилой превратить меня в лепешку!
Али, Нина и Эмелин, наверное, даже описались от хохота. А я споткнулась на ковре и неожиданно шлепнулась.
— Ой, дорогая, ты не ударилась своей большой толстой попой? — спросила Мелисса.
— Заткнись, свинья! — крикнула я.
— Ох, малютка плачет, — не унималась Мелисса.
Я не плакала. Просто от шока глаза у меня намокли.
— Ты как маленький ребенок, Марти.
Что-то вспыхнуло у меня в голове. Я вскочила и подбежала к двухэтажной кровати. Али, Нина и Эмелин нырнули в глубину, будто решили, что я хочу на них напасть. А я подняла подушку Мелиссы и выхватила Бэйбу из ее темной норки.
— Это ты маленький ребенок! — крикнула я. — Делаешь вид, что ты взрослая, а все равно не можешь заснуть без своей ободранной старой куклы! — Я держала Бэйбу за ноги и крутила ею.
Али, Нина и Эмелин с интересом уставились на куклу.
— Она… она не моя! — Мелисса так покраснела, будто намазала своей драгоценной губной помадой все лицо. Ясно было, что она врет.
Али, Нина и Эмелин смущенно захихикали.
А я изобразила торжествующий смех гиены.
— Вот! И кто же тут малютка? — спросила я, продолжая вертеть Бэйбой.
И вдруг Бэйба стала намного легче. Большая ее часть отвалилась и упала на ковер. А у меня в руках осталась одна ее старая немощная нога.
— Ой! — сказала я в ужасе. — Ой, Мелисса, прости, я не хотела ее сломать.
Все уставились на Мелиссу. На минутку показалось, что она вот-вот заплачет. Я видела, как у нее задрожал подбородок. Но она тут же судорожно рассмеялась и слегка подтолкнула останки Бэйбы кончиком туфли.
— Вот еще, беспокоиться об этой старой игрушке! — И она пихнула ее под кровать к моим грязным носкам. — Эй, видели фотографию Джастина Бибера? — тут же сказала она и схватила фотографию, заставляя девочек ее рассмотреть.
Али, Нина и Эмелин возбужденно завизжали и отвлеклись. Я подала им забытый поднос с соком и печеньем и выползла наружу.
Там мама и нашла Марти, которая, сгорбившись, сидела на нижней ступеньке лестницы.
— Ой, моя дорогая. Почему грустит это несчастное создание? Ну, к папе тебе пока пойти нельзя, поскольку он все еще занят с клиенткой. Хотя я считаю, что это пустая трата времени. Спорю, она возьмет с собой пачку брошюр и уже никогда сюда не вернется. Мартина, а как ты смотришь на то, чтобы пойти готовить вместе со мной ужин? Я делаю бисквит со взбитыми сливками. Ты сможешь облизать миску.
Мама старалась быть со мной очень ласковой, но почему-то от этого я чувствовала себя намного хуже. Когда папина клиентка наконец ушла, папа стал читать мне книжку разными смешными голосами. Я свернулась клубочком около него и старалась смеяться во всех тех местах, где нужно было смеяться. Папа был даже еще ласковее, чем мама, и от этого я чувствовала себя совсем плохо. С той минуты, когда Али, Нина и Эмелин собрались уходить домой, я ждала, что Мелисса будет на меня жаловаться.
И я оказалась права.
Когда девочки ушли, мама обернулась к Мелиссе и крепко ее обняла:
— Ты хорошо провела время со своими подругами, дорогая? Спорю, им понравилась твоя новая комната!
Мелисса взглянула на меня.
«Не рассказывай, не рассказывай, не рассказывай», — внушала я ей.
Но Мелисса всегда все рассказывала.
— Нет, я нехорошо провела это время! Марти ужасно меня унизила. Она нарочно устроила жуткий беспорядок, разбросала по комнате своих зверей и написала губной помадой, что у меня большая попа! Я чуть не умерла от стыда, — сказала она.
— Что?!
Я пыталась маме все объяснить, но ничего толком произнести не смогла. Я обратилась к папе, но и он, казалось, тоже пришел в ужас:
— Мартина, я просто не могу поверить, что ты могла быть настолько противной и злобной. Особенно когда Мелисса старалась быть такой приветливой с твоей подругой Джейдин. Мне ужасно стыдно за тебя.
И меня рано, с позором, отправили в кровать. Мама и папа еле выдавили «спокойной ночи». А Мелисса вообще со мной не разговаривала.
— Извини, что я оторвала ногу у Бэйбы, — прошептала я в темноте.
Мелисса не ответила. Она выждала несколько минут после того, как мама и папа выключили свет и спустились вниз. И тогда вылезла из кровати и прокралась к двери.
— Мелисса, ты куда? — прошептала я.
Она, будто и не слыша меня, выскользнула из комнаты. Я лежала такая несчастная, плотно завернувшись в Уилму, и думала — а вдруг Мелисса спустится вниз, чтобы рассказать еще и о Бэйбе? Но через минуту она на цыпочках вернулась обратно. Она ходила в швейную комнату. Я слышала, как она устраивалась в кровати, и видела свет ее карманного фонарика. Я свесилась вниз, ударившись головой о приставную лестницу, и увидела, что она сидит и пришивает ногу Бэйбы.
— Мелисса, ну теперь все в порядке? Я же сказала, что правда жалею, что так сделала, — сказала я.
— Ты еще пожалеешь. Очень-очень-очень пожалеешь, — с угрозой ответила Мелисса.
И она больше ничего не сказала, хотя я умоляла ее поговорить со мной. Когда у Бэйбы снова выросла вторая нога, Мелисса выключила фонарик и легла. Спустя несколько минут я услышала ее тяжелое дыхание, она быстро заснула.
А я не могла заснуть тыщу лет.
Глава 11
На следующее утро я была такой усталой, что никак не могла проснуться. Я смутно слышала, что Мелисса очень рано, задолго до того, как поднялись мама и папа, начала возиться с чем-то в комнате, и пыталась догадаться, что она делает, — но потом снова засыпала. Чуть позже я услышала, что мама крикнула, чтобы я вставала, но я повернулась на другой бок и засунула голову под подушку. Я слышала лязг машины, забирающей мусор, когда она медленно ехала по дороге, и как только ее рев затих вдали, я снова задремала.
— Марти! Мама сказала, чтобы ты сейчас же спускалась завтракать, — сказала Мелисса, сунув голову в дверь комнаты. В ее голосе было что-то странное.
Я села в кровати.
— Что такое? В чем дело? — У меня забилось сердце. — Что ты натворила?
— Узнаешь, — угрожающе сказала Мелисса и прошла в ванную.
Я спустилась по приставной лестнице и осмотрела комнату. Моя полка была пуста. Ни Попрыгунчика, ни Бэйзила, ни Полли, ни Половины-Перси. Исчезли даже Заплатка, Галопчик, Сладкоежка, и Веселые Ножки, и Колокольчик, и Звездный Свет. Я кинулась к своему шкафу и открыла его. Он был пуст!
Я открыла шкаф Мелиссы, но там были только ее аккуратно разложенные вещи. Я посмотрела в гардеробе, в туалетном столике Мелиссы — я даже посмотрела в ее ювелирной коробочке. Я посмотрела везде.
Мои звери исчезли.
Ты будешь очень-очень-очень жалеть!
Мелисса стащила моих дорогих домашних животных! Что она с ними сделала? Бросила их в мусорный бак, чем часто меня пугала?
Я прямо в пижаме сбежала вниз, пролетела по холлу и выскочила на улицу. Босиком подбежала к мусорному баку, подняла его крышку — и увидела, что он пуст. Мусоровоз уже приезжал. Я думала о моих бедных зверятах, заброшенных в гигантское стальное брюхо этого громадного чудовища. Я знала, что с ними будет потом. Я смотрела фильм «История Игрушек — 3».
Я с криком побежала по дорожке нашего сада, но мусоровоз уже скрылся из виду.
— Мартина, скажи на милость, во что ты играешь? Ты сведешь меня с ума! Немедленно возвращайся в дом! — закричала мама, выбежав за мной и схватив меня за руку.
— Мам, ты не понимаешь! Мои звери! — вопила я.
Соседка, любопытная старая леди, открыла окно и высунулась наружу:
— Господи, что за шум? Что случилось с Мартиной?
— Ничего! У нее все прекрасно! — крикнула мама высоким задыхающимся голосом. — Оправляйся домой и перестань меня позорить! — И она потащила меня в дом, слегка подталкивая.
— Марти, во что это ты играла? — вышел из кухни папа. — Ты что, плакала?
— Она у меня еще поплачет! — сказала мама. — Сейчас же наверх — немедленно мыться и одеваться. И что это за запах? О, нет, это подгорели тосты!
Мама и папа пошли в кухню, пререкаясь из-за сгоревших тостов. Я посмотрела на лестницу — там Мелисса, свесившись над перилами, ухмыляясь, смотрела на меня.
— Ой, сестренка, а мусоровоз уже приезжал? — пропела она.
Сжав кулаки, я ракетой взлетела по лестнице. Мелисса вскочила в нашу комнату и попыталась захлопнуть передо мной дверь, но я кинулась вперед и открыла ее.
— Ты свинья, ты ненавистная, злобная свинья, стащила моих зверей! — Я вопила и колотила Мелиссу кулаками.
А она со смехом уворачивалась от меня.
— Я же говорила тебе, что ты очень-очень-очень пожалеешь, — самодовольно сказала она. — Ты сама в этом виновата — устроила беспорядок, а потом разорвала на куски Бэйбу.
Бэйба! Я подбежала к Мелиссиной кровати, залезла под подушку и вытащила Бэйбу. Точно! Если я потеряла всех своих драгоценных зверей, то теперь и Мелисса потеряет своего дурацкого ребеночка.
— Отдай Бэйбу! — сказала Мелисса, явно забеспокоившись.
Я была намного быстрее ее. Со скоростью обезьяны я взобралась по приставной лестнице на свою кровать и стала разрывать Бэйбу на кусочки. Ее только что пришитая нога оторвалась сразу, потом отлетела другая — ужас как здорово! — и стоило только как следует дернуть ее голову, как она сразу оторвалась.
— Бэйба! — завопила Мелисса и стала карабкаться по лестнице, чтобы спасти куклу.
— Убирайся вон! Убирайся! — кричала я, пихаясь ногой и продолжая рвать Бэйбу на части. Еще раз изо всех сил ткнула ногой, и… лестница дернулась в сторону — у нее на конце отскочил маленький крючок. Мелисса взвизгнула и разжала руки, которыми держалась за перила. Мне показалось, что она, разинув рот, повисла в воздухе в каком-то ужасном медленном движении… и с жутким стуком упала на пол.
Я тихо сидела на верхней кровати с кусками Бэйбы в руках, уставившись на Мелиссу. Мелисса тоже очень тихо лежала на спине, отвернув голову в сторону.
— Мелисса? — хрипло окликнула я ее.
Она не отвечала.
— Мелисса, пожалуйста. С тобой все в порядке, да? — прошептала я.
Я бросила Бэйбу и осторожно, не ступая на качающуюся лестницу, повисла на краю кровати и спрыгнула вниз. Я встала на колени около Мелиссы. Ее глаза были закрыты, а рот приоткрыт. Крови не было видно. Казалось, Мелисса просто спит.
— Мелисса, вставай! — сказала я и слегка ее потрясла. — Перестань, ты меня пугаешь. Я знаю, ты только играешь. Открой глаза!
Мелисса будто меня вовсе не слышала. Я пощекотала ее под подбородком. Она вообще-то очень смешливая — если пощекотать ей шею, то она всегда поднимает плечи и визжит. А сейчас она даже не шевельнулась.
— Ой, Мелисса! — сказала я. И тут уже закричала во весь голос: — Мам! Пап! Скорее сюда!
— Ну теперь что еще? И что это был за ужасный стук? Я предупреждаю тебя, Мартина, с меня уже хватит твоих глупых шуток! — кричала мама, поднимаясь по лестнице. Увидев Мелиссу, она бросилась на ковер рядом с ней и склонилась к ее голове.
— О господи! — прошептала она.
Прибежал папа. Едва взглянув на Мелиссу, он тут же помчался назад, к телефону в холле:
— Да, пожалуйста, «Скорую помощь». Моя дочь упала, это очень серьезно. Можете срочно прислать машину в дом 99 по Милнер Драйв?
Я скорчилась в углу, меня всю трясло. Вот оно. В своей жизни я делала много ужасного, но это было ужаснее всего. Я убила свою сестру.
Мама и папа стояли на коленях рядом с Мелиссой, держа ее руки в своих, и что-то ей шептали. Я ждала, что они посмотрят на меня и спросят, что произошло. А что будет потом? Наверное, они навсегда меня возненавидят, и я не буду их винить. Я тоже себя ненавидела. Они скажут полиции, что это я виновата? И меня осудят за убийство и посадят в тюрьму? Но я ведь не хотела ее убивать, верно? Я посмотрела на свои руки. Они все еще сжимали голову Бэйбы и одну ее ногу. Вздрогнув, я отшвырнула все это.
Потом появились врачи «Скорой помощи». Они послушали сердце Мелиссы и очень осторожно ощупали ее и, подложив ей под шею подставку, перенесли на носилки.
— Она что, умерла? — прошептала я, но они меня даже не услышали.
Они сказали, что мама может поехать с Мелиссой в машине «Скорой помощи», а папа поедет следом за ними на своей машине.
— Так, Марти, поехали, — сказал папа. Он увидел, что я босая: — Надень ботинки. Быстро.
Я всунула ноги в свои конверсы и поплелась за ним.
— Я боюсь больницы, — побормотала я.
— Как и я, — сказал папа. — Но мы должны быть там, чтобы находиться рядом с Мелиссой.
— Пап… Пап, Мелисса кажется мертвой, — сказала я.
— Перестань, — сказал он. — Она будет… с ней все будет в порядке. Я уверен. Она без сознания, потому что ударилась головой. Она упала с лестницы? Просто не могу поверить — нельзя было закрепить эту лестницу надежнее, чем закрепил я.
— Пап, ты не виноват, — успокоила его я. У меня не хватило смелости сказать, что это моя вина. Я старалась, чтобы мой рот это произнес. Пошевелила губами, но не раздалось никакого звука.
Когда мы приехали в больницу, то долго кружили по стоянке, чтобы найти место для машины. Потом мы долго обходили здание из красного кирпича, пытаясь узнать, куда отвезли Мелиссу. Наконец нашли приемный покой. Мелисса должна была быть в последней палате, но когда мы отодвинули занавеску, там не было и следа Мелиссы. Мы с папой схватились за руки, уставившись на пустую кровать.
— Ой, пап, они ее увезли! Наверное, она умерла, — я начала всхлипывать.
— Нет-нет, они проверяют ее или делают рентген — что-нибудь в этом роде, — сказал папа, но его ладонь была липкой от пота.
Он пошел спросить, где находится Мелисса, а я в это время сидела на краешке кровати, крепко зажмурившись, и давала в уме всевозможные клятвы. Я обещала никогда больше не драться с Мелиссой — во всяком случае до тех пор, пока ей не станет лучше. Я все еще не могла успокоиться при мысли о моих бедных зверях и не могла полностью простить Мелиссу за то, что она такое натворила, — но я не хотела, чтобы она умерла.
— Кудряшкин, все в порядке, — сказал папа, вернувшись в палату. — Я был прав, ее забрали для какого-то сканирования. Пойдем, попытаемся ее найти. О’кей?
Мы шли и шли по коридорам, то по красным, то по зеленым линиям, мы поднимались по лестницам и заворачивали за углы. Это продолжалось долго-долго, и наконец мы нашли маму, которая стояла прислонившись к стене. У нее было бело-зеленое лицо, а по щекам бежали слезы.
— Мам, она что, умерла? — крикнула я.
— Нет-нет, дорогая. Иди сюда. — Мама протянула руки и крепко меня обняла.
Я вцепилась в нее. Мама качала меня, как маленького ребенка. От этого я заплакала еще сильнее, потому что была уверена, что она оттолкнула бы меня, если бы знала, что я наделала.
— Мелиссе очень быстро просканировали голову, чтобы убедиться, что у нее все в порядке, но она уже очнулась, и это, по-видимому, очень хороший признак.
— Она на самом деле в сознании? — спросил папа, присоединяясь к нашим объятиям.
— Ну, она все еще немного не в себе, они хотят сейчас подержать ее, насколько возможно, в покое, — но глаза у нее открыты и она все понимает.
Потом Мелиссу привезли на каталке. Она была очень бледной и неподвижной, но глаза у нее действительно были открыты.
— Ох, Мелисса! — сказал папа, и во второй раз в своей жизни я увидела, что он плачет. — У нее правда все в порядке? — спросил он медицинскую сестру.
— Насколько мы можем сказать, все прекрасно, — сказала сестра. — Но на всякий случай мы положим ее на ночь в детскую палату, так что сможем за ней присматривать.
— А я могу с ней остаться? — спросила мама.
— Да, конечно можете, — ответила медсестра. — И кивнула мне: — А вы, Королева Пижама, можете повидаться с сестрой в часы для посетителей.
Мама охнула:
— О боже, Мартина, ты все еще в пижаме!
Она велела нам с папой уходить, но сказала это ласково.
Мелисса ничего не говорила, но улыбнулась мне. Я хотела крепко ее обнять, но она все еще выглядела напуганной — ведь она оказалась в больнице и была покалечена, как бедняжка Бэйба.
Папа повел меня назад на стоянку, он нервничал и старался как-то загородить меня, когда люди таращились на девочку в пижаме.
Когда мы вернулись домой, он хлопнул себя ладонью по лбу:
— Слушай, я только что вспомнил — ко мне должна прийти клиентка, чтобы обсудить свой круиз. Думаю, лучше все-таки принять ее. Марти, иди умойся и оденься, а потом тихонько играй в своей комнате.
Я еле-еле взобралась наверх. Мне невыносимо было видеть лестницу, которая будто пьяная валялась в стороне, поэтому я подняла ее и кое-как прицепила крючок на место.
Мне было так плохо в ужасно пустой комнате, что я схватила Уилму и нырнула под кровать в темноту, прямо к стене. Что-то скользнуло по мне, что-то укололо кончики пальцев ног, что-то в меня уткнулось. Я судорожно вздохнула, решив, что сошла с ума. Под кроватью были спрятаны все мои звери! Даже Попрыгунчик был здесь, хотя был так неудобно согнут, что его голова оказалась у него под лапами. Мелисса не выбросила зверей в мусорный бак! Она только спрятала их, чтобы преподать мне урок, звери были дома и в безопасности… в то время как бедная Бэйба была разорвана на куски, а Мелисса лежала в больнице.
Глава 12
Я вытащила всех своих зверей, уложила их на своей кровати и накрыла Уилмой. Потом занялась поисками частей Бэйбы. А после этого пошла в мамину швейную комнату, где прямо задрожала при виде этих фантастических платьев и костюмов в пластиковых мешках, развешанных на перекладинах, и нашла иголку и нитки. Потом села в своей комнате и начала долгую, медленную, трудную работу по починке Бэйбы.
Я не так хорошо шью, как Мелисса. Единственное, что я сшила, — это края черной бархатной подушки-медведя. Я сидела на нем, а он рычал, подбадривая меня. Сначала я делала ужасно большие стежки. И голова Бэйбы сильно качалась из стороны в сторону, даже когда уже была пришита на свое место. Пришлось выдернуть все нитки и начать все сначала. На этот раз я постаралась делать маленькие стежочки, и наконец голова Бэйбы прочно уселась на своей шее.
Папина клиентка просидела тыщу лет и, уходя, сказала, что должна все обдумать. Папа со вздохом поднялся посмотреть, что я делаю, — и был поражен, увидев, что я чиню Бэйбу.
— Ох, Марти, ты мое маленькое сокровище! — умилился он. — Ты зашиваешь старушку Бэйбу, чтобы отнести ее Мелиссе в больницу! Вот если бы сейчас тебя увидела мама! Ты такая хорошая девочка!
— Нет, папа. Я плохая. Я очень-очень плохая, — сказала я жалостно. Я пыталась все ему рассказать, но никак не могла выпустить слова из своих губ. Я снова заплакала, потому что волновалась о Мелиссе: — Пап, ты думаешь, что Мелиссе действительно станет лучше?
— Да, я уверен, так и будет. Смотри, пока ты шила, я написал маме, просто чтобы проверить, как там дела.
«КАК М.?» — написал папа. А мама ответила: «ВЫГЛЯДИТ НАМНОГО ЛУЧШЕ!»
Я начала пришивать ногу Бэйбе, а папа снова пошел открывать дверь. Это была мама Джейдин. Она очень огорчилась, узнав, что Мелисса в больнице, а потом спросила, можно ли ей поговорить с ним о «профессиональных делах».
Я думала, она хотела заказать у него поездку на свой отпуск — она не выходила из офиса целую вечность. А я все чинила Бэйбу, и кукла стала как новенькая (ну… почти), потом я начала ее укачивать и сказала, что сегодня же понесу ее проведать Мелиссу.
После того как папа проводил маму Джейдин, он прискакал ко мне наверх.
— Ты только подумай! — начал он.
— Мама Джейдин сделала заказ на поездку?
— Нет. Гораздо лучше.
— Она хочет, чтобы мама сшила ей одно из этих платьев в оборочках? Ох, бедная Джейдин.
— Нет-нет, речь идет не о том, чтобы мама что-то делала для нее. Она пришла именно ко мне! Она взяла чертеж твоего стеллажа с полками и хочет, чтобы я сделал нечто похожее в комнате Джейдин. Я объяснил, что я не настоящий плотник, но, кажется, она подумала, что меня надо упрашивать. Она спросила, сколько это будет стоить, и я назвал совершенно нахальную сумму, но, похоже, она очень обрадовалась. Ох, Марти! Какая удача! Мама будет так рада.
— А ты можешь еще раз написать маме — просто узнать, все ли в порядке у Мелиссы?
И папа написал: «МЕЛИССА?» И мама ответила: «НЕ СПИТ И РАЗГОВАРИВАЕТ!»
Папа обрадовался и обнял меня. Я тоже почувствовала себя очень счастливой, оттого что Мелиссе и правда стало лучше, и очень испугалась — вдруг она заговорит обо мне и скажет маме, что это я столкнула ее с лестницы.
Папа сделал нам на ланч тосты с бобами, обычно мои любимые, но я так нервничала, что приходилось заставлять себя хоть что-то проглотить. Потом мы снова отправились в больницу. Я взяла Бэйбу, аккуратно завернутую в маленькое одеяло, чтобы отдать ее Мелиссе. У Бэйбы снова была голова, руки и ноги, хотя она все-таки выглядела немного покалеченной и потрепанной. Я тоже чувствовала себя покалеченной и потрепанной. Я надеялась, что меня не вырвет теми бобами прямо здесь. Мысленно я долго разговаривала с Могучей Мартой — я просила, чтобы она со своей суперсилой сделала Мелиссу здоровой, полностью, на сто процентов. Но только чтобы у нее остался один крошечный-крошечный провал в памяти — чтобы Мелисса не могла ничегошеньки вспомнить о том, что случилось утром.
На этот раз нам еще дольше пришлось искать место на больничной стоянке, так как к двум часам дня, ко времени посещения больных, приехало еще больше людей. Сначала мы долго шли по синим линиям, потом по желтым — искали детское отделение больницы.
К детской палате вел длинный коридор. Большая часть его была выкрашена в грязно-кремовый и коричневый цвета — но в конце какая-то часть стены была цвета ярко-голубого неба. И на этом небе были нарисованы белые пухлые облака и радуга. Около этой стены на стремянке, на самом ее верху, стояла девушка с короткими, как колючки ежика, волосами и в очень заляпанных джинсах — она рисовала стаю зеленых птиц.
— Ого! — заорала я как сумасшедшая. — А я не знала, что здесь разрешают рисовать на стенах!
— Марти, не смей даже пытаться делать это дома, — предупредил папа.
Девушка улыбнулась мне с верха стремянки:
— Это же весело.
— Я никогда не видела зеленых птиц, — сказала я. — Это правда здорово.
— Это попугаи — но я должна нарисовать птиц разных цветов, просто ради забавы. Розовых птиц, оранжевых птиц, лиловых птиц. И даже разноцветных.
— И в клетку, как мои конверсы! — сказала я.
— Марти, не глупи! — вздохнул папа, но девушке явно понравились мои слова.
— Замечательная идея, — похвалила она.
— У нашей Марти полно таких идей, — сказал папа. — А теперь идем поищем Мелиссу.
В животе у меня снова начало урчать. Мы прошли через крутящуюся дверь в палату и стали вглядываться в ряды кроватей. Я искала бледное лицо и слабое тело, накрытое простыней. И сильно удивилась, когда увидела розовощекую улыбающуюся Мелиссу, которая сидела, опираясь на подложенные ей под спину подушки.
— Мелисса! — Я стремглав кинулась к ней и обхватила ее руками.
— Осторожно, осторожно, Мартина, она все еще слаба! — сказала мама, но голос у нее был не сердитый.
— Мелисса, тебе и правда лучше! — Я крепко обняла ее.
— Да, Марти, теперь у меня все очень хорошо! Эй, ты меня раздавишь! — улыбнулась Мелисса. Она пощупала одеяло, которое было у меня в руках. — Что это?
— Я принесла тебе Бэйбу, — сказала я, высунув лицо куклы из-под одеяла. — Я снова ее сшила. Прости меня, — прошептала я.
— В больнице Мелиссе эта ужасная грязная штука не нужна, — сказала мама.