Та ещё штучка! Луганцева Татьяна

– У меня такая работа, – сконфузился Симон. – Так кого там должны были убить по вашей милости?

– Никто не звонил? – вопросом на вопрос ответила Аня.

– Куда? Кто? Эрвин не звонил, он тут сутки дежурил под дверью.

– Я сейчас не о нем, хотя, не скрою, это приятно… Он, наверное, и за Кристину переживал? Все-таки они были вместе… и остались в хороших отношениях.

– Это его потрясло, – согласился полицейский, – впрочем, как и всех нас. Так что там с телефоном?

– Сюда, я имею в виду в дом Кристины, не звонили?

– Звонили, конечно…

– Кто?

– Разные люди… выражали сочувствие и соболезнование.

– Откуда они так быстро узнали? – удивилась Анна.

– Во-первых, сутки – это много, во-вторых, такое зверство потрясло многих и моментально стало объектом обсуждения, а в-третьих, здесь маленький городок и все друг друга знают.

«Понятно, как в деревне», – мрачно подумала Аня, внезапно вспомнив, что противный голос по телефону требовал не вмешивать в это дело полицейских. С другой стороны, Кристина тоже просила ее о конфиденциальности, и, чем это закончилось, теперь всем известно.

– А когда кто-то звонил, что ему отвечали? – спросила Анна.

– Что дежурный полицейский слушает, – сказал Симон, – а что мы должны были отвечать?

«О господи, понятно, почему неизвестный вымогатель не представился, он, наверное, уже убил Марата! Он же предупреждал: никакой полиции, а денег так и не получил», – мысли вихрем пронеслись в голове Ани.

– Что? – спросил Симон, видя, что с ней что-то происходит, но мысли читать он не умел.

Анна выдала ему всю информацию о таинственном телефонном звонке и о похищении Марата. Симон был в шоке.

– Пень? – Почему-то именно это потрясло его больше всего.

– Пень… – вздохнула Анна.

– Миллион?

– Один, – подтвердила Аня.

После непродолжительной паузы полицейский возмутился:

– Что за бред?

– Я не знаю! Видимо, Кристина знала, но она вам сейчас не поможет, – ответила Анна.

– Так эти деньги вы еще вчера должны были отнести? То есть сегодня утром?

– А что теперь нести-то? Вы его вспугнули, он больше не позвонит, и Марата убьют…

– Откуда мы знали? – возразил Симон. – А поиски Марата мы сейчас же организуем.

– И поищите деньги!

– Чего? – не понял полицейский.

– Кристина хотела его спасти? Собрала она миллион или нет? – пояснила Анна.

– А… это тоже проверим, – пообещал Симон Хас с тоской в глазах. – Свалились вы все на мою голову… Никогда у нас не было ничего подобного.

– Я тут ни при чем, – поджала губы Аня.

– Охотно верю, только мне от этого не легче. Сейчас еще и ваш друг пропал.

– Он не мой друг, а Кристинин…

– Все мы друзья и подруги… – Симон встал. – Ладно, пойду, попытаюсь что-то узнать про этого парня и не был ли это всего лишь розыгрыш.

– Удачи вам! Желаю найти «кислотного маньяка».

– Кого? – оторопел Симон.

– Кислотного маньяка, – повторила Аня, напрягая память.

– Почему вы так говорите?

– Мою свекровь облили кислотой, Кристину вообще погрузили в ванну с кислотой. Что дальше? – сокрушалась Анна, стараясь не думать о том, что, похоже, Симону это совпадение даже в голову не пришло. Что можно ждать хорошего от такого полицейского?

Анна пыталась прикинуться беззаботным существом, которого не трогают чужие проблемы и чужая смерть. Но добродушное лицо Марата с близоруко щурящимися глазами и веселой улыбкой не шло у нее из головы. Ей не хотелось чувствовать себя виноватой перед ним.

«Что за дела они тут проворачивали с Кристиной?.. Когда ей звонили насчет Марата, она была уже мертва. Я случайно потеряла сознание и повредила голову и не виновата, что меня кололи снотворным. Никто не знал, что я обладаю информацией, от которой зависит жизнь человека. Что я себя уговариваю? Аегче от этого Марату не будет!»

Анна резко встала с кровати и сразу же схватилась за стену, боясь упасть, в глазах потемнело.

«Не поспать мне сегодня спокойно… Знаю, что меня беспокоит, – бестолковость Симона. Ему явно не справиться с таким запутанным делом. Но я-то тоже не мисс Марпл, хотя, если взять голову в руки, собрать все мысли в кулак, то… Эх, черти! Мне и эту возможность перекрыли, голова так болит, что в ней живет только одна мысль: принять обезболивающую таблетку».

Анна, держась рукой за стену, подошла к стулу, где была аккуратно сложена ее одежда, и надела джинсовые шорты и футболку с большой аппликацией на груди в виде трех вишенок и надписью «Джек пот». Сказать, что ее тошнило, мутило и шатало, – это ничего не сказать. Она выпрямилась, все поплыло перед глазами, отворила дверь и сразу же упала в объятия дежурившего под дверью Эрвина, на мгновение потеряв равновесие.

– Анна, ты куда?!

– А ты что здесь делаешь?

– Мне врач не разрешил к тебе войти, вот я и ждал. – Он пожирал ее глазами, словно не видел целую вечность. – Я очень по тебе соскучился. Как ты себя чувствуешь?

– Ничего… хорошего.

Анна отпихнула Эрвина и с настойчивостью танка пошла к лестнице, ведущей на первый этаж.

– Ты куда? – забеспокоился Ламар, следуя за ней по пятам.

– На свежий воздух.

– Врач не советовал…

– Да мне плевать на врача! Тошно на душе и в желудке тоже.

Эрвин взял ее на руки и спустился по лестнице на первый этаж.

– Благодарю, – вздохнула Анна и осмотрелась вокруг. – Не верится, что Кристины больше нет.

– Я тоже, как у вас в России говорят, в шоке.

– Я выражаю тебе соболезнования, а, кстати, где Симон?

– Поехал в следственный участок.

– Зачем? – остановилась Аня.

– Сделать отчет об убийстве, доложить начальству, отдохнуть и выпить чайку.

– Чего?! Чайку?! – возмутилась Анна. – А спасать Марата они не собираются?! Или уже решили, что спасать некого?!

– Марата? – переспросил Эрвин. – Симон рассказал мне историю о каком-то похищении и требовании выкупа, но он сообщил, будто нет никаких доказательств, что это правда.

– Что?!

– Ты пережила настоящий шок, и тебе могло привидеться, показаться.

– Как же здорово все свалить с больной головы на здоровую. Ты австриец и не веришь мне?

– Я хоть и австриец, но верю, – не очень уверенно ответил Эрвин, – а при чем здесь национальность?

– Я сама буду искать Марата! – с вызовом в голосе сказала Аня, еле держась на ногах. – Хотя вряд ли он жив, судя по тому, что сделали с его подругой.

– А я думаю, что эти два преступления не связаны между собой, – заявил Эрвин.

– Логично, – согласилась Анна. – И к чему убивать Кристину, а затем требовать у нее выкуп? Скорее всего это трагическое стечение обстоятельств. Такая вот напасть. Причем о том, что опасность грозит ее любимому человеку, Кристина знала. Она же об этом сообщала мне в приглашении посетить ее. Вот только ничего не подозревала об опасности, грозящей ей самой.

Эрвин заблаговременно открыл перед Анной входную дверь и придержал ее за локоть, чтобы она не скатилась по ступенькам. Ее же гнала вперед какая-то неведомая сила.

– Мы должны туда съездить. – Она подняла глаза на Эрвина.

– Куда? – не понял он.

– К пеньку! – скомандовала Анна.

– Иначе ты не успокоишься?

– Конечно, нет! А ты можешь быть спокойным, когда твой друг пропал?

– Я не верю, что с ним произошло что-то серьезное, – ответил Эрвин. – Марат – такой балабол!

– Если Марат балабол, это еще не значит, что он не мог попасть в плохую историю, – возразила Аня, останавливаясь перед стильной ярко-красной машиной спортивного типа. – Твоя?

– Интуиция? – улыбнулся Эрвин и открыл перед ней дверцу.

– Пижон, – фыркнула она, садясь и недоумевая, почему при прикосновении пятой точки к упругому кожаному сиденью боль стреляет в голову. Какая связь?

Анна назвала адрес, который сообщил ей звонивший мужчина, и Эрвин, знающий окрестности как свои пять пальцев, вдавил педаль газа.

– Тебя явно полюбил Симон. Ни одно преступление, с его слов, не обходится без твоего участия, – покосился на нее Эрвин.

– Я оценила твою иронию.

– Это его ирония, – возразил Эрвин.

– Но я ничего не могу поделать, ведь люди сами тянутся ко мне и доверяют свои тайны, – продолжала Аня, стараясь смотреть в одну точку на дороге, чтобы ее не вырвало в салоне этого роскошного и, как оказалось, быстрого авто.

– Ага, ты вызываешь доверие у кровожадных маньяков и их потенциальных жертв. Кстати, может, ты уже общалась с убийцей? Напряги память!

– Не могу, – вяло ответила Аня.

– Что?

– Напрячь что-либо не могу, голова болит до темноты в мозгах, извините, в мозге. Хотя… – Аня уставилась на Эрвина расширившимися глазами.

– Что? – Эрвин не отличался оригинальностью в постановке вопросов.

– Скорее всего, ты прав, убийца среди нас! Недаром моя бывшая свекровь сказала, что кого-то узнала. Тихий маленький городок – и череда таких зверств! – задумалась Анна.

– А говоришь, что плохо соображаешь, – покосился на нее Эрвин, сворачивая на лесную дорогу. – Прости за настойчивость, но катализатором этих преступлений стала ты, только с твоим появлением все и началось.

– Старая больная женщина и я – мухи за всю жизнь не обидевшая, что такого мы могли сделать, за что нас решили убить?

– Только на себя-то ты много не бери. По-моему, покушались на твою свекровь, а тебя и пальцем не тронули, – сказал Эрвин таким тоном, что Анне захотелось запустить в него чем-нибудь тяжелым.

– Ты жалеешь, что не прибили всех приехавших из России?

– Дурочка.

– Уменьшительно-снисходительное слово – самое противное, что я слышала, – ответила Анна. – Теперь и Марат пропал, какая связь?

– Он и твоя свекровь – оба из России. Он и Кристина любовники, – размышлял вслух Эрвин.

– Ключевой человек Марат? – предположила Анна.

– Найти бы его, – теперь уже обеспокоился и Эрвин.

– У меня плохое предчувствие, – сказала Анна.

Эрвин остановил машину.

– Кто это сделал с Кристиной и твоей родственницей? Я бы задушил его голыми руками.

– Я бы тебе помогла.

– Вот только почему ты решила взвалить груз раскрытия этого дела на свои хрупкие плечи?

– А на кого еще рассчитывать? – отмахнулась Анна.

– Это у вас в России женщины любят жаловаться, что перевелись мужики и рассчитывать им бедным больше не на кого. Но ты сейчас не в России, – напомнил Эрвин, смеясь одними глазами.

– Что характерно, везде одна и та же проблема. Какие дела способен расследовать Симон? Кто напился в ресторане и облевал клумбу друга? Или кто по ошибке надел не свою шляпу с пером? Он найдет шляпу, я не сомневаюсь, только если она будет подписана с внутренней стороны фамилией владельца.

– То есть расследование кровожадных убийств ты ему не доверила бы? – уже вовсю улыбался Эрвин.

– Здесь нужно немного шевелить и мозгами, и ногами. А с вашей зажиточной размеренной жизнью мозги уже заплыли жирком, – уверенно заявила Анна.

– Значит, помочь нам может только женщина, находящаяся на грани нервного срыва, то есть ты? К тому же – иностранка!

– Правильный вывод, и мне не до смеха! Только почему это я на грани нервного срыва? – удивилась Аня, которой было неудобно сидеть в машине с низкими сиденьями, как на гонках «Формулы-1».

– А ты себя в зеркале с утра видела?

– А ты не знаешь, что многие женщины с утра выглядят не так, как вечером? Или ты не оставался с ними до утра? Так сказать, не оказывал им такой чести?

Эрвин уже смеялся в голос.

– Ну ты и язва!

– Я честная и прямая женщина, рублю правду-матку в лицо, хоть это некоторым и не нравится.

– С тобой мне нравится просыпаться по утрам, – успокоил ее Эрвин.

– Я тронута до глубины души. А почему мы стоим?

– А мы на месте, сыщица ты моя. – Эрвин вылез из машины и открыл дверцу перед Анной.

Она оглядела окрестности, уже не обращая внимания на пьянящий своей чистотой воздух. Горизонт закрывали пологие горы, поросшие деревьями и кустарником так плотно, что издалека казалось, словно они устланы зеленым сукном, как бильярдный стол.

– Вот эта отметка, – подал голос Эрвин. – Что мы будем искать? Я не вижу в округе ни одного жилища.

– Для начала найдем пень, – решила Анюта, сжав голову руками и делая несколько неуверенных шагов в сторону леса.

– Зачем? Деньги класть уже поздно, да и нет у меня с собой столько наличности, если только чек!

– Пойдем, говорю! Чек! Нужен ему твой чек! Только – «налик»!

– Какой жаргон! – удивился Эрвин.

– В следующий раз к выбору невесты подходите более ответственно, – посоветовала ему Аня.

– Хорошее занятие для влюбленной пары – искать какой-то гнилой пень, – пробубнил Эрвин.

– Между прочим, я тоже из России и знаю Марата и Кристину, да что там говорить, и свою бывшую свекровь тоже! Ты не боишься, что и меня убьют?

– А почему, по-твоему, я не отходил от комнаты, где ты лежала со своим сотрясением? – вопросом на вопрос ответил Эрвин.

За «милыми» разговорами, вернее перебранками, они вышли на маленькую опушку, выглядевшую весьма умиротворенно: зеленая, кое-где пожухлая трава, клевер и другие мелкие цветы и порхающие над всем этим великолепием бабочки, стрекозы и менее заметные жучки. Посредине опушки возвышался большой трухлявый пень, портящий своим брутальным видом всю картину. Молодые люди молча приблизились к нему и заглянули внутрь. Похоже, что самой твердой в этом пне была кора, поросшая зеленым мхом, а внутренность полностью прогнила. Сердцевину вымыли из него дожди и выветрили ветры, а кто-то предназначил этот пень под удобное хранилище.

– Ну?! Теперь ты веришь мне? Я не выдумала пень, мне о нем сказал звонивший маньяк, похитивший Марата! – торжествующе заорала Аня, заглушая пение птиц.

– Ах вы уроды! Сейчас я вам покажу! – раздался в ответ грозный мужской голос.

Анна удивилась столь бурной реакции Эрвина, не сразу сообразив, что орет не он.

– Что это? – оторопела Аня.

– Перестреляю всех! – прокричали из-за кустов.

Аня расширившимися от ужаса глазами посмотрела на Эрвина, словно спрашивая: «Ну, что я тебе говорила?»

– Деньги принесли? – рыкнул голос.

Эрвин беспомощно озирался вокруг, не зная, с какой стороны закрыть собой Аню. Акустика на опушке оказалась такая, что было совершенно непонятно, откуда доносятся угрозы.

– Выйди, и поговорим, – предложил Эрвин.

– Ага! Нашел дурака! Принесли деньги? – повторил вопрос преступник.

– Что с Маратом? – Анна сглотнула слюну.

– Вспомнили о дружке?! Не поздновато ли? Когда были должны деньги принести? А теперь уже никаких гарантий! И никаких гарантий, что я не убью вас прямо сейчас, а потом не обшарю карманы. Даю последний шанс выложить миллион и унести отсюда ноги, и только заикнитесь обо мне в полиции, я вас сам найду и уничтожу.

– А кредитку принимаете? – спросил Эрвин, и более идиотского вопроса Анна не слышала за всю жизнь.

– Что?! Издеваетесь еще?! – заорал мужчина, и раздались выстрелы. Аня только увидела, как щепки и кусочки земли полетели ей на ноги. – Замочу! Следующие пули полетят в вас! – бесновался преступник, явно заждавшийся своего выкупа.

Эрвин внезапно схватил Анну в охапку и кинулся в чащу. Вслед им полетели пули, срезающие вокруг ветки и листочки.

Эрвин несся сквозь чащу со своей тяжелой ношей семимильными шагами. Преступник преследовал их. Руки, ноги и больная голова Анны безвольно болтались. Перед глазами с огромной скоростью мелькали ботинки Эрвина и цветы в траве. Периодически открытые части тела Анны что-то больно царапало, иногда даже срывая кусочки ткани с ее одежды. Анну замутило, и она проговорила что-то вроде «Брось меня, спасайся сам» или «Я буду ждать тебя с подмогой». Но Эрвин не слышал ее, а по тому, как он чертыхался, было понятно, что от преследователя они не отрываются.

«Силы когда-нибудь покинут его, и бандит пристрелит нас обоих. Кому от этого будет хорошо?» – подумала Анна, пытаясь закрыть лицо от острых колючек.

Пот струился по спине и груди Эрвина, но сдаваться он не собирался, хотя по шаткости в походке и замедлению темпа бега Аня поняла, что он выдыхается. Она подняла голову, отведя спутанные волосы с лица.

– Всё! – выдохнул Эрвин и обессиленно опустил Аню с плеча, прижал к себе. – Больше не могу…

Вся кровь отхлынула от головы Анны, в глазах появился туман, в ногах дрожь. Она с ужасом смотрела на стройные ряды деревьев, ожидая появления бандита с оружием. Страх сковал все внутренности, и зуб на зуб не попадал. Аня слышала только стук сердца Эрвина. Наконец из-за одного из деревьев появилась темная фигура.

Анна еле сдержалась от крика, решив, что у нее галлюцинации.

Перед ее глазами стоял настоящий бурый медведь и манил Аню к себе лапами. Она захотела тоже поприветствовать его, но не смогла из-за парализовавшего ее страха.

– Шатун, – выдавила она.

– Прости, этот негодяй ранил меня, поэтому я и шатаюсь, – откликнулся Эрвин.

– Медведь-шатун, – потянула его за локоть Анна, теперь уж точно поняв, что вид скелета в кислоте для ее психики не прошел бесследно. Эрвин повернулся в тот момент, когда медведь заорал человеческим голосом:

– Ну, что стоите как истуканы?! Идите сюда быстрее! Я укрою вас в своей берлоге.

Это было последнее, что услышала Анна, перед тем как полностью отключиться. Потеря сознания вошла у нее уже в привычку.