Зажечь звезду Ролдугина Софья

– Да, – улыбнулся целитель из-под чёлки – утром он убирал пряди, но, конечно, заколка давно расстегнулась. – Но должен тебя предупредить об одной неприятной вещи… На седьмом ярусе в потолок вмурованы пиргитовые вставки. Поэтому если спустимся ниже, то не сможем быстро оттуда телепортироваться, если что-нибудь случится. И ещё. Я, конечно, уже говорил об этом, и не раз, но всё же… Помни об осторожности, используя магию. Во всех слухах, что бродят об этом месте, есть нечто общее. Чем бы ни объясняли рекомендацию воздерживаться в Кентал Наттэй от колдовства, возможным резонансом или явлением пожирателей душ – нет дыма без огня. Лучше поостеречься.

– Я постараюсь, Дэриэлл. Можешь рассчитывать на моё благоразумие.

– Конечно, Нэй. Ты умница.

С каждым шагом по величественному пустому дворцу я всё яснее осознавала, что Первая война стала поистине убийственной для аллийцев. Уже сто тысяч лет позади – это больше, чем вся история человечества! – а Старшие ещё живут прошлым. Научные школы до сих пор не восстановлены, прогресс толкают вперёд гениальные самородки вроде Дэриэлла. Обучение проходит в семье, из-за чего многие открытия так и не становятся достоянием общества. Поражающие воображение города остались в прошлом. Даже столица, Кентал Артэй, это всего-навсего скопление усадеб, не ограниченное ни единой территорией, ни общим стилем. Крепостной стены – и той нет. Насколько я знаю со слов Дэйра, население после окончания войны почти не увеличилось. В сравнении с тем же самым человечеством или хотя бы с шакаи-ар, число которых, как рождённых, так и обращённых, неизбежно растёт, Старшие уже давно проигрывают. Да, аллийцы бессмертны и могут себе позволить поздние браки или семьи без детей, но если бы сейчас началась война, например, с людьми, то воинство Аллийских Пределов просто смяли бы числом.

А столкновение аллийцев с шакаи-ар или инквизицией вообще станет началом конца Старших.

Я покосилась на Дэриэлла.

Аллийские гены очень слабые. Положительно пересекаются они только с шакарскими – такие дети практически в полной мере получают признаки аллийских родителей, но в редких случаях могут стать «рождёнными» шакаи-ар. А вот в крови других рас аллийская наследственность растворяется через пять-шесть поколений.

С какой стороны ни посмотри – самая прекрасная из Старших рас имеет все шансы исчезнуть с лица земли.

– Дэйри… А тебе не кажется, что аллийцы… м-м… деградируют? – выдавила я из себя, отчаянно краснея. – Не принимай на свой счёт, это я в общем…

Целитель задумчиво сощурился:

– А что навело тебя на такую мысль? Раньше тебя не заботили судьбы мира. – Улыбка Дэриэлла была вполне искренней и доброжелательной.

– Просто смотрю на всё это, – обвела я рукой богатое убранство зала, – и не могу не сравнивать с теми же Дальними Пределами. А ведь Кентал Наттэй – даже не бывшая столица.

– Небольшой исследовательский городок, важный только для учёных и людей искусства, – со вздохом подтвердил мою мысль Дэриэлл. – И даже он не идёт ни в какое сравнение с нынешней столицей. Нет, Найта, мы не деградируем, всё гораздо хуже. Деградацию можно повернуть вспять, если случится какое-то из ряда вон выходящее событие – например, внешняя агрессия. А из застоя длиной в сто тысяч лет выбраться гораздо труднее. Магия, технология – всё топчется на месте. Сейчас аллийское влияние в мире держится только за счёт прошлых достижений.

– Если мы уж заговорили о политике… Что ты думаешь обо всей этой истории с инквизицией, провокациями и союзами? – неожиданно для себя спросила я. Никогда не была любительницей таких «кухонных разговоров», но сейчас вопрос легко слетел с языка, словно так и надо.

– Ты о чём? – насторожённо уставился на меня Дэриэлл. Ах да, раньше мы этого не касались. Даже излагая историю своих злоключений, я умудрилась обойти это стороной.

– Королевы считают, что Орден пытался стравить нас с шакаи-ар. И если судить по событиям в Зелёном, угроза новой войны – это не шутка и не паранойяльный бред Северного князя. Всё реально. Орден контроля и созидания сумел как-то откреститься, представив провокацию «излишней инициативой рядовых сотрудников». Честно, я не очень-то разобралась в сути дела, – повинилась я, глядя в серьёзные глаза Дэриэлла. Слишком серьёзные для простого разговора. – Просто сейчас мне выпала возможность сравнить прежний уровень Аллийских Пределов и нынешний. И результаты… не утешают. Представь на секунду, что война действительно начнётся. Именно такая, как предсказывал Северный князь – на уничтожение. Если всё пойдет по худшему сценарию, а равейн и шакаи-ар истребят, и маги уйдут в подполье…

– И те и другие рано или поздно восстанут, – продолжил за меня Дэриэлл. – Равейны чаще рождаются в человеческих семьях, чем в династиях, и к тому же есть такая полезная штука, как память матерей, хранящая знания, так что вам даже деградация не грозит. Маги будут нужны инквизиции – хотя бы как двигатель прогресса. Шакаи-ар – живучие твари. Не верю, что их вообще можно уничтожить. А вот истребить под корень аллийцев – это запросто. Ты это имеешь в виду?

– Я ничего не имею в виду и вообще в политике не разбираюсь, – повторилась я, жалея, что начала этот разговор. – Просто подумалось вдруг, что аллийцы наиболее уязвимы. И не только в физическом плане.

– Мы выгодно смотримся лишь в сравнении с людьми или низкими ведарси, это так. Даже в искусстве человечество давно нас превзошло. Кроме музыки, пожалуй, – нахмурился Дэриэлл. – А уж техника и магия… Ты права. Мы уязвимы. Остаётся только надеяться, что разговоры о войне так и останутся разговорами.

Неизвестно, до чего бы мы ещё с Дэриэллом дошли в своих измышлениях на тему мировой политики, но реальность очень грубо вернула нас с небес на землю. Впереди вдруг оказалась стена – абсолютно монолитная, а на карте тут значилась дверь. Обидно получалось. Если обходить, то до ближайшей лестницы на следующий ярус добираться было не меньше часа пути.

– Думаешь, ошибка? – поинтересовался Дэриэлл, всё ещё мрачный после неприятного разговора. – Или здесь какой-то потайной механизм?

– Не знаю даже. – Я не сразу ответила, потому что копалась в картах. Нет, никаких подсказок. Увы. – В принципе можно попробовать через нити…

– Не вздумай! – резковато одёрнул меня целитель. – Никакой магии. Конечно, отсюда я сумею нас телепортировать, если что-то пойдёт не так, но рисковать бы не хотелось. А если и вправду резонанс?

– Уговорил, идём в обход, – послушно сдалась я и вновь сверилась с браслетом. – Нам назад, до того зала с красной отделкой. Помнишь дорогу?

– Конечно.

Целитель развернулся и направился вниз по коридору. А я задержалась. На минуту всего. Уже пару раз нити мелькали у меня перед глазами, и упускать такую возможность не хотелось. Я не буду ничего делать, просто посмотрю…

Странное плетение. Действительно странное. Если судить по нему, то «дверь» открывали не так давно. А подземные лабиринты пустуют много лет… Да и нити какие-то обрубленные. Или закольцованные. Будто не могут выйти за пределы стен. Похоже на искусственно замкнутое пространство – в магическом плане. Так что лучше обойтись без телепортов, отдача будет такая, что мало не покажется. А потайной ход действительно есть, и открывается довольно просто…

Нить, получившая дополнительную подпитку, вздрогнула, рождая чистый высокий звон. Соседние фрагменты узора завибрировали, внося свою лепту в зарождающуюся мелодию. Громче, громче, громче… Уже не мелодия, а бешеная какофония звуков. Я сползла по стене, зажимая уши руками. Дэриэлл встревоженно бросился ко мне. Сам он, похоже, ничего не слышал.

Я подумала, что больше не выдержу этого, и в ту же секунду шум прекратился. Нити сияли ровным тёплым светом.

– Что случилось, Нэй? Ты в порядке? – Он быстро провёл раскрытыми ладонями вдоль моего тела, проверяя, нет ли повреждений.

– Всё нормально, Дэйр. Ох, смотри…

В стене появилась трещина. Другая, третья… Мгновение – и невидимая прежде дверь беззвучно распахнулась.

– Ты колдовала?

– Ну… случайно получилось, – промямлила я, не глядя целителю в глаза. Кажется, щёки у меня заполыхали.

– Ох, глупая, – выдохнул Дэриэлл, заключая меня в объятия. Я уткнулась ему в плечо, радуясь возможности скрыть горящее лицо. Мне было стыдно. – Значит, всё же резонанс… Но похоже, что обошлось.

«Я надеюсь, Дэйр. Очень на это надеюсь», – подумала я, но вслух ничего не сказала. Эти новые, светящиеся нити мне не нравились.

За дверью обнаружилась небольшая комнатка, вроде помещения для стражи, и лестница вниз. На седьмой ярус.

С чего древним аллийцам вздумалось отделывать целый этаж пиргитом – загадка. Конечно, в сравнении с остальными их магия меньше всего поддавалась ограничениям с помощью этого материала. К примеру, человеческие способности к волшебству пиргит блокировал полностью. Достаточно небольшого осколка, касающегося кожи, и самый великий колдун стал бы беспомощнее ребёнка. С равейнами сложнее. Если, например, надеть на меня… ну, пиргитовый ошейник, наподобие тех, что применяют смотрители, то использование силы ограничится рамками моего тела. Самолечение, защита, манипуляции с сознанием – пожалуйста, а вот превратить простую туфельку на ноге в хрустальную уже не получится. Шакаи-ар на свойства пиргита плевали с высокой башни, так как магией не владели, а на манипулирование гравитацией, телепатию и прочие трюки пиргит воздействия почему-то не оказывал. Реакция же инквизиторов была до мелочей схожа с реакцией обычных человеческих магов – полная блокировка, что наводило на мысли о непричастности высших сил к фокусам смотрителей. А говорили – боги им покровительствуют…

Магия аллийцев в присутствии пиргита ослабевала, заклинания работали нестабильно, но тем не менее легко пробивали созданный его излучением барьер.

Что ж, радует, что я равейна. Может, я и не телепортируюсь отсюда, но постоять за себя смогу и наколдую именно то, что захочу. Даже в условиях магически замкнутого пространства.

– Дэйр, как думаешь, зачем здесь эти плиты? – Я кивнула на вкрапления пиргита в потолке. Бр-р, мороз по коже.

– Известно зачем, – невесело усмехнулся целитель. – Для красоты. Это же бальные залы. Танцы, приёмы, званые вечера…

– Что? – ошарашенно протянула я, округляя рот буквой «о». – Для красоты? Ты ничего не путаешь? Уверен?

– Да, – пожал плечами Дэриэлл. – Раньше пиргит считался неплохим отделочным материалом. Да и встречался он гораздо чаще. На нашу магию излучение влияет слабо, так что в старину мы вполне могли себе позволить такое украшение. Янтарный зал, нефритовый зал, пиргитовый зал…

– И откуда ты всё знаешь, – с видимым неудовольствием проворчала я, скрывая острый приступ зависти. У него всегда на все вопросы находился подробный ответ или хотя бы внятная гипотеза. Вот она, разница в возрасте и образовании…

– Много читаю, Нэй, чего и тебе советую. Ты нервничаешь? – неожиданно спросил он.

– Немного, – призналась я. – Вот ерунда в голову и лезет. Не очень-то я уютно себя чувствую в закрытом пространстве… и я не энергетический уровень имею в виду. Почти клаустрофобия.

– Понимаю.

Седьмой уровень оказался действительно парадным и бальным… к сожалению. В подсобных помещениях лестницы встречались гораздо чаще, а здесь от перехода до перехода пришлось протопать половину дворца. Снаружи наверняка уже заходило солнце. Не знаю, как Дэйр, но я уже начала уставать. Всё-таки двенадцать часов на ногах – небольшие перерывы «на отдых и перекус» не в счёт – кого угодно вымотают, тем более не приспособленную к длительным прогулкам девушку. Да и куда спешить – вниз мы спускались около четырёх часов, значит столько же времени понадобится на обратную дорогу. Мы вполне укладывались в отведённые нам Лиссэ пять дней, после которых она забьёт тревогу. На обратном пути можно было и телепортироваться – координаты своего дома Дэриэлл прекрасно знал. Да и я оставила на всякий случай… метку.

Надеюсь, правда, что она не понадобится.

– Может, привал? – с надеждой потянула я целителя за рукав. Дэйр вздохнул, мимоходом зарываясь пальцами в мои волосы.

– Ты так сильно устала?

– Очень!

– Потерпи. – Пальцы на затылке чуть сжались, дёргая за корни волос. Одновременно по руке потекла тёплая энергия, ненадолго прогнавшая тяжесть из тела. Целитель – это своего рода диагноз, что бы там ни говорили люди о нерадивых врачах… Это тот, кто поможет и между делом, и тогда, когда на своё-то излечение сил нет. – Я бы хотел сначала добраться до библиотеки. Там и устроимся. Смотри, мы уже на шестом ярусе, до лестницы на пятый рукой подать…

– Уговорил. – Я с неохотой отстранила тёплую ладонь, перекочевавшую к основанию шеи. Дэйр в своём репертуаре – перельёт мне энергию, а потом сам будет плестись еле-еле. Нежелание беречь себя и соизмерять силы – его худшая и лучшая сторона. Дэриэлл многих сумел спасти именно потому, что не задумывался, во что ему это встанет, но я боялась, что когда-нибудь цена окажется слишком высока.

И, кроме того… От случайных его прикосновений у меня в последнее время пробегали мурашки по коже. То ли потому, что он надолго задерживал руку, растягивая прикосновение – до сладко-волнительного ощущения, до иллюзорного привкуса мяты на языке. То ли от того, что взгляды у него стали тёмными и внимательными, как…

«Мнительность развивается? – оборвала я свои размышления. – Или Дэйри в последнее время действительно ведёт себя странно?»

Нет, выкинуть это из головы. Мне хватало проблем с Ксилем. Дэриэлл – просто друг, самый лучший, самый близкий, и ничего кроме.

Целитель непринуждённо убрал руку с моего плеча и тут же начал теребить себя за косу, привычно и нервно. Я вздохнула с облегчением, отставая на шаг. Чувство неловкости пропало.

К счастью, Дэйр ничего не заметил.

Залы, коридоры, комнаты, балконы, арки и ступени – всё слилось в одно пятно. Ткани, прекрасные, но безнадёжно пропылённые, статуэтки, картины, поблёкшие фрески, ковры и циновки под ногами… Последние двадцать минут я откровенно висела на Дэриэлле, невзирая на солидную порцию влитой энергии. Есть же индивидуальный предел выносливости… К тому же меня не оставляло поганое ощущение, что замкнутый узор дворца тянет силы, как дерево – соки из земли. Звон в ушах улёгся, напоминая о себе лёгким ощущением диссонанса, но и этого хватало с лихвой. В висках неприятно покалывало – ещё не головная боль, но уже на грани. Дэйру, видимо, тоже приходилось несладко, но он держался молодцом, подавая мне пример.

К сожалению, дорога заняла больше времени, чем мы предполагали. Дважды пришлось обходить завалы на месте рухнувших потолков, что удлинило путь чуть ли не втрое. Хотя, надо признать, этот дворец сохранился гораздо лучше своего близнеца в Срединном лесу. Естественно, здесь же не шли боевые действия…

– Уже близко, Нэй. Я чувствую. И стиль интерьеров сменился, гляди.

– Да, приметная лестница, – присвистнула я. Каменные полупрозрачные перила, плетёные панели на стене из посеребрённых прутьев… Я не постеснялась отломить кусочек, чтобы убедиться в том, что это всё-таки крашеное дерево, а не цельный металл. Машинально сунула трофей в карман – и побежала вниз за Дэриэллом. Тот стоял на небольшой площадке в верхней части лестницы и сосредоточенно копался в сумке. Фонарик был зажат в зубах.

«Как мило! – восхитилась я про себя. – Надеюсь, он его хотя бы тряпочкой протёр. А ещё целитель!»

– Чего делаешь? – Неяркий луч скользнул по перилам, дробясь в прозрачном камне. Дэриэлл взглянул на меня исподлобья с непередаваемым выражением, что презабавно смотрелось с фонариком во рту, и нехотя опустил сумку на пол, освобождая руки.

– Сюрприз тебе готовлю. – Дэйр отвернулся к тёмному провалу в нижний зал. – Хотел найти светильник помощнее, но и так сойдёт. Посмотри.

Я послушно глянула вниз, следуя за световым конусом.

И онемела.

Я думала, что после многочасовых скитаний по древнему аллийскому дворцу меня уже вряд ли можно удивить масштабом. Но это… Лабиринты полок уходили вдаль, теряясь в темноте. И везде – книги, книги, книги. Обложки некоторых фолиантов, видимо, отделанные драгоценностями, вспыхивали в луче фонарика, как яркие звёзды, другие, наоборот, втягивали свет. Кое-где – я перегнулась через перила, подслеповато щурясь, – на шкафах были нарисованы руны, мерцающие неярким металлическим блеском. Переливались хрустально многогранники, бывшие много веков назад вместилищем магического огня. И так – на тысячи метров вперёд, где даже свет фонаря терялся, не достигая дальних стен.

Много. Как много…

– Дэйр… – простонала я, оседая на пол. – Мы никогда не найдём нужную книгу. Их здесь миллиард, наверное!

– Мы попытаемся, – спокойно ответил Дэриэлл, опуская ладонь на мой затылок. Привычный, успокаивающий жест. – Древние архивы строились по одной схеме. Видишь надписи на шкафах? Это обозначение тематики. Магия, лекарское дело и алхимия находятся в западной части. Для каждого раздела есть каталог по вопросам.

– Но…

– Язык не слишком отличается, так что ты вполне сможешь читать. Мы сможем, Нэй. – Дэйр легонько дёрнул меня за основание косы и улыбнулся. – Говорят, где любовь, там случаются чудеса. Ну как, организуем твоему шакаи-ар чудо?

Я стиснула зубы.

– Да! Если эта книга нужна, то я здесь зазимую, но найду её. Слово даю, Дэйр.

– Надеюсь, твоего энтузиазма хватит хотя бы до завтра, shai, – улыбнулся он. Луч фонарика описал дугу, возвращаясь к лестнице. Зал внизу погрузился во мрак. – Под лестницей должны быть покои дежурного архивариуса, там и заночуем.

Целитель не ошибся: внизу за неприметной дверью обнаружилась просторная комната без окон. Немножко похоже на филиал библиотеки – шкафы, книги, у стены – массивная столешница на толстой каменной ножке. Но меня, если честно, гораздо больше заинтересовало подобие то ли дивана, то ли кресла – в общем, оно хоть и было пыльное и достаточно узкое, но там вполне можно было улечься, даже вдвоём. Впрочем, мне наверняка предстояло отлёживать себе бока на древних аллийских покрывалах в полном одиночестве. Дэйр – не Максимилиан, он ни за что не позволил бы себе вольностей с «дамой». Даже если «дама» – всего лишь его ученица. Ночёвка в одной кровати попадала в категорию вольностей и относилась к разряду «недостойного». Единственное исключение – те случаи, когда у Дэриэлла были приступы и я присматривала за ним. Но в такие минуты он себя не контролировал и отчаянно нуждался в обществе… и в сиделке.

Как я и угадала, целитель благородно уступил мне кушетку, устроившись в спальнике на полу.

– Ты ложись, – улыбнулся мне Дэриэлл. – А я пока установлю защитный круг и кое-какую сигнализацию. Мало ли что…

– Магия? – ревниво заметила я. Мне запрещает, а сам…

– Алхимия и технология, – снисходительно пояснил Дэйр, запуская руку в недра сумки. – Спи и ничего не бойся. Я рядом.

В этом сне нет ни больничного запаха, ни белого кафеля. Только темнота, Ксиль и густая, физически ощутимая тревога. Она царапает обнажённую кожу сухим песком.

«У меня очень плохое предчувствие, Найта».

«И с каких пор ты стал пророком?» – пытаюсь отшутиться. Но Ксиль только крепче сжимает меня в объятиях.

«С тех самых пор, когда из развлечений у меня осталась одна болтовня. И с тех пор, как я стал иногда смотреть на мир через твои глаза».

Это «через твои глаза» обжигает меня, как глубокий поцелуй. Слишком… интимно.

«Хорошо. Обещаю быть поосторожней, но уйти сейчас я не могу. Скажи лучше, где тебя искать? Тантаэ беспокоится, и я… я…»

Он закрывается. Закрывается стремительно, полно, и я уже не чувствую за этим барьером ни единой эмоции, словно читаю безликий печатный текст.

«Не надо, малыш. Не ищи меня. Пожалуйста».

«Ксиль!»

«Всё идёт, как должно. Верь мне».

Обрыв.

Я резко перевернулась – и ухнула спиной в пустоту. Чувствительно приложилась лопатками к каменному полу, медленно втянула воздух сквозь зубы, успокаиваясь. Что он скрывает, чтоб ему провалиться в бездну?! Где носит этого дурного князя?! Если нам сегодня повезёт, то ещё несколько месяцев – и противоядие будет готово. Останется только найти пациента…

– Дэйр? – тихонько позвала я, не надеясь на ответ. Тьма вокруг пугала, сдвигала невидимые стены, ложилась удушливой подушкой на лицо. Надо же, боюсь. А ещё называюсь Дэй-а-Натье.

– Найта? – Голос у Дэриэлла был хриплый спросонья и неожиданно низкий. В первый момент я даже не узнала его.

– Ты спишь?

В темноте фыркнули.

– Уже нет. Да и время к десяти часам, всё равно скоро вставать, если хочешь найти свою книгу…

– Твою книгу, – машинально огрызнулась я, осторожно приваливаясь к дивану. – Откуда ты знаешь, который час? – добавила уже мягче, словно извиняясь. Ночной диалог с Ксилем никак не выходил из головы.

– Интуиция, – уже откровенно рассмеялся целитель. – А если честно, то я проснулся полчаса назад и успел слазить в сумку за часами. Будешь подниматься или поваляешься немного?

– Да куда уже валяться, день не резиновый…

Дэриэлл зашуршал в темноте сумкой. Тем временем я нашарила фонарик и попыталась привести себя в порядок, насколько это возможно сделать без умывания. Ощущения были отвратительные – встревоженная, невыспавшаяся, растрёпанная, грязная… Накануне утром мне удалось искупаться в речке, но что одно купание против долгого дневного перехода?

«Хочу в душ, горячий, с ароматным гелем и пушистым белым полотенцем, – мрачно подумала я, почёсывая шею. – И чтобы на завтрак – кофе и тосты хрустящие, а не дурацкие мятые бутерброды с тёплой минералкой».

Вот что значит плохая подготовка к походу.

Позавтракали мы при свечах – очень романтично, страшно непрактично. Воск капал на столешницу, распространяя острый цветочный аромат. Дэйр сказал, что запах должен бодрить и прибавлять сил, но мне он если что и добавил, то головной боли. Такое чувство, что меня всю ночь за волосы драли… Внимание было рассеянное, мысли разбегались – как теперь искать нужную книгу среди сотен тысяч ей подобных?

– Ты хоть представляешь, с чего начинать? – угрюмо спросила я Дэриэлла, не глядя в его сторону. За уныло-капризное поведение было стыдно, но держаться по-другому пока не выходило.

– Приблизительно – да, – просто ответил Дэйр, сочувственно наблюдая, как я массирую пальцами виски. Не то чтобы это помогало, но так легче было сосредоточиться на словах. К сожалению, плохое самочувствие явно лежало не в области простых физических недомоганий – например, подскочившего давления, иначе целитель давно бы уже вылечил меня. Нет, дело было в чём-то более неприятном… Кажется, сама громада подземного дворца давила на плечи, а тонкий звон до предела натянутых нитей ввинчивался в уши. – Помнишь, я говорил, что встречал упоминания о «золотом айре»? Посмотри сюда. – Он подтолкнул в мою сторону мятые тетрадные листочки. – Запомни хорошенько названия. Достаточно найти одну из этих работ. Длинная фраза внизу – обозначение процесса концентрации энергии в форме «золотого айра». Если найдёшь какую-нибудь книгу, где оно встречается – бери, она может оказаться даже лучше моих источников. Всё поняла?

– Всё, – нахмурилась я, разглядывая крупные ломаные руны. Несколько раз встречала такой термин – «врачебный почерк». Дэйр – целитель, но ситуацию это особо не меняет. Ладно, разберусь.

Нужную секцию мы отыскали быстро. Размеры её не обнадёживали – под труды о магии, алхимии и лекарской науке была отведена площадка величиной с небольшой стадион. Обшарить всё – нереально, к тому же не факт, что нужная книга стояла здесь, а не валялась в одной из комнат дворца.

Что ж, оставалось только надеяться на удачу и на достоверность каталогов.

Ещё одна неприятность заключалась в том, что до верхних полок можно было добраться только по лестнице. Не сомневаюсь, что в былые времена существовала альтернативная система поиска, но сейчас к магии не рисковала обращаться даже я – доказательства существования «резонанса» или чего-то в этом духе были весьма убедительными. Поэтому пришлось ограничиться визуальным осмотром. Один держит лестницу, другой разгребает книги – в итоге производительность труда уменьшается вдвое.

Спустя несколько часов от рун-закорючек рябило в глазах, и я уже не могла отличить «Трактат о травах» от «Исследования внутренних органов». Разве что по гравюрам. Мы отвлеклись, перекусили, Дэйр уговорил-таки меня на лечебную процедуру – что-то вроде нажатия на определенные точки на лице, снимающего боль. Помогло, хоть и не сразу. По крайней мере, теперь я могла думать не только о холодном душе и здоровом девятичасовом сне.

– Есть какие-нибудь мысли? – поинтересовался Дэриэлл, со вкусом потягивая минералку из бутылки, словно какой-нибудь коктейль.

У меня вырвался вздох.

– Есть. Что в прошлый раз во дворце было полегче. Мне нужно было просто выбраться, а не искать чёрную кошку в тёмной комнате… Кстати, о кошках. Слушай, а у аллийцев часто рождались равейны? – внезапно заинтересовалась я.

– Ты меня за живую энциклопедию держишь, – необидно рассмеялся целитель, но ответил: – Если судить по количеству литературы на эту тему, то равейн было предостаточно. Причём именно высоких уровней – эстиль, аш-эстиль, эстаминиэль. Сегодня их гораздо меньше… – Он задумчиво прикрыл глаза. – Говорят, что среди нынешних королев всего одна аллийка. Это правда?

Вопрос поставил меня в тупик.

– Не знаю даже… Я воспринимаю равейн как отдельную расу. Но если тебе интересно – в Замке-на-Холмах есть эстаминиэль – аллийка по крови. Ишимэ, третья сестра Иллюзиона, – неуверенно сказала я, вспоминая почти годовой давности визит в Замок-на-Холмах.

– Ты её так хорошо запомнила из-за расовой принадлежности?

– Нет, – рассмеялась я. – Просто она – одна из трёх королев в первом возрасте.

– М-м-м… Первый возраст? Звучит загадочно, – с намёком произнёс Дэриэлл. Напрашивался на лекцию, определённо. У меня появилось острое чувство дежавю – когда-то Максимилиан так же пытался отвлечь меня от печальных размышлений и получить немного уверенности в себе, якобы искренне интересуясь вещами, которые он давно уже знал.

Но отвлечься мне определённо стоило. Почему бы и не на разговоры о природе эстаминиэль?

– Возраст королевы в годах – понятие более чем условное, – осторожно начала я, следя краем глаза за реакцией целителя. В конце концов, теперь вся эта информация относилась и ко мне – Дэй-а-Натье. – После того как эстаминиэль переступает определённый предел освоения собственной силы… Я не инициацию имею в виду, Дэйр, так что можешь пока за меня не волноваться… Так вот, после того как эстаминиэль поднимается на новый уровень самоконтроля, её сила начинает в большей степени влиять на физическое состояние.

Тут я слегка покривила душой. Равейны практически никогда не стареют, это общеизвестно. Сила любой равейны влияет на её физиологию и зависит в основном от эмоций, чувств и склада характера, а не степени самоконтроля. Поэтому моя мама, ответственная, властная и вдумчивая, имеет облик красивой женщины лет тридцати-тридцати пяти. Я была этому рада, если честно, потому что многим юным равейнам трудновато приходилось с мамами, выглядящими, как их ровесницы. К примеру, безалаберная Айч младше Элен совсем ненамного, но внешне она – пятнадцатилетняя девчонка.

Степень же влияния силы на облик у королев ещё больше, чем у других равейн, и поэтому вариаций «возрастов» – или «эпох», если говорить поэтичнее – было только четыре.

– Внутреннее состояние, эмоциональный и чувственный фон определяет и возможности слияния со своей стихией, и облик. Самая могущественная и первая ступень, так называемый первый возраст – «познание». Эстаминиэль выглядит как ребёнок не старше десяти лет. Ведь детство – это время уроков мира. Всё, к чему стремится дитя – познание окружающей вселенной, а поэтому эстаминиэль в первом возрасте не может проиграть, так как любой опыт, даже негативный – новая ступень познания. – Я поморщилась – собственные слова показались штампом из какого-то дурного фильма. Мама об этом же рассказывала куда красочней и интереснее. – Второй возраст – «битва». Ты сам догадываешься, наверное, что королевы, находящиеся на этом этапе – вылитые подростки. Знаешь, как люди говорят? Переходный возраст – время, когда «весь мир идёт на меня войной». Вот так-то. Контроль над силой – минимальный, это самая слабая эпоха, но захватить врасплох эстаминиэль-битву практически нереально. Она всегда настороже, ждёт неприятностей в любой момент. Например, Риан, Танцующая – это «битва», хотя и выглядит она несколько старше. Следующий и самый приятный этап – «любовь». – Губы у меня сами собой растянулись в мечтательной улыбке. Как я в детстве мечтала стать прекрасной эстаминиэль в эпохе любви! Да и кто из равейн не мечтал… – Особенность в том, что силы «влюблённой» королевы пробуждаются только для защиты любимых… во всех смыслах этого слова. Парень, подруга, учитель, незнакомый ребёнок, домашнее животное – что угодно. Эмоционально равейна становится очень зависима от «возлюбленных». Половина историй о безумствах эстаминиэль – это рассказы о тех, кто находится в возрасте любви.

Я замолчала, задумываясь. Интересно, а какой возраст подошёл бы мне? Битва? Вряд ли… Познание? Вот уж чего не надо…

– А четвёртый возраст? – ненавязчиво окликнул меня Дэриэлл, когда молчание неприлично затянулось.

– Четвёртый? А, точно. – Щёки у меня вспыхнули румянцем. – Самый могущественный после «познания». Это «власть». Даже не так – Власть. Полный контроль над собой и своими действиями и практически полное слияние со стихией… Творящая из Триады искусств сейчас находится в возрасте Власти. Ну, иногда возрасты называют ещё «эпохами», для красоты, наверное.

– Понятно.

Дэриэлл выглядел так, словно я какое-то откровение ему явила. И это было не похоже на психологические манипуляции…

– А почему вообще заинтересовался этим? С точки зрения науки или…

– Или, Нэй, или, – загадочно и капельку снисходительно улыбнулся он. – А тебе не кажется, что пора приступить к поискам? Ты же хочешь спасти своего… любимого?

Я только фыркнула. Надо же, сколько яда. Говорят, впрочем, в малых дозах яд – лекарство…

Мы посоветовались и решили изменить фронт работ, на этот раз уделив внимание магии, а не алхимии. Работа стала продвигаться быстрее. Здесь почти все книги имели подписи на корешках, и не обязательно было выуживать толстенный фолиант с самой высокой полки только затем, чтобы убедиться, что он не нужен. Дэйр стоял на лестнице, я придерживала её за основание, не давая колёсикам слишком сильно отъезжать в сторону, и просматривала ряды книг на нижних полках.

Одну работу, посвящённую магии крови, мы уже отложили. Не совсем то, что надо, но всё равно интересно. К сожалению, книги в таких масштабах совершенно не воспринимались как уникальное сокровище, наследие древней цивилизации. Просто бесконечные однообразные стопки в разноцветных обложках.

– Dess! – ругнулся Дэриэлл. Я задрала голову и еле успела увернуться от летящего с верхней полки тома. Резко отступила назад, поскользнулась, задевая опору…

Словно в кошмарном сне, лестница медленно накренилась. Дэйр ухватился руками за полку, отчаянно не успевая сделать хоть что-нибудь. Книги дождём посыпались вниз, выворачиваясь из-под ставших вдруг неловкими пальцев.

Секунду он держал равновесие, а потом вдруг завалился – спиной вниз.

Мы ошиблись одновременно. Машинально вырвавшееся заклинание левитации у него – и мои пальцы, резко натянувшие нити.

На этот раз жуткий звон слышала не только я. Дэйр повалился рядом, зажимая уши. Минута шумовой атаки – и тишина.

В которой отчётливо слышен далёкий вой.

– Бездна… – протянула я. – Вот бездна!

Пока нити были зажаты в руках, и это делало меня почти всезнающей в стенах дворца. За одно мгновение я поняла и осознала всё – и систему резонансно-энергетической сигнализации, приводящую в действие спящие охранные заклинания, и библиотечную поисковую сеть, и расположение каждой комнаты во дворце, каждого камня… Нужные нам книги стояли через три ряда, наискосок – и их было гораздо больше, чем мы рассчитывали. Но у нас почти не осталось времени, потому что где-то на другом конце лабиринта уже взвыла немёртвая стража, проспавшая почти сто тысяч лет, а жадный узор тянул и тянул магическую силу, отводя все заклинания в пиргитовые плиты четырьмя ярусами выше.

Мы попались.

– Бегом! – Я вскочила на ноги и потянула за собой Дэриэлла. Судя по его лицу, в объяснениях не было необходимости. Целитель прекрасно разбирался в ауре любых существ – как живых, так и не очень, и наверняка почуял защитников дворца.

– Куда? – Он схватил меня за плечо, стиснув пальцы до хруста. – Лестница там.

– Нет, – скрипнула зубами я. – Сначала книги. Иначе всё зря.

Дэйр, не тратя время на споры, зажёг магический светильник и пристроился к моим широким шагам. Несмотря на разницу в росте, сейчас я быстрее.

А вот и те самые полки…

Я нашла нужные книги и, уже не таясь, потянула за нити – всё, что можно, мы уже испортили. Дэриэлл, ругаясь сквозь зубы, помог мне покидать драгоценные рукописи в рюкзак. Сознание раздвоилось, как во время боя. Одна часть меня механически сгребала книги, другая – просчитывала кратчайший маршрут по карте до седьмого яруса.

Не успеваем. Нас перехватят в любом случае. Придётся пробиваться с боем.

И чем выше – тем сильнее будет влияние пиргитового контура. Параноики-аллийцы, не могли придумать что-то более безобидное? Всё равно шакаи-ар бы в эту ловушку не попались!

Я ухватила Дэриэлла за руку, и мы бегом понеслись к ближайшей лестнице. Стремление выжить очень хорошо действует на физическую форму, да. О том, что дыхание может сбиться, я вспомнила только посередине пятого яруса, когда, влетев в очередной зал, задохнулась от запаха тлена и прелой земли.

Время словно замедлилось.

Эти твари выглядели, как большие полуразложившиеся кошки. Крупные, по пояс, с вытянутыми безглазыми мордами и длиннющими ушами. Шерсть свисала грязными клоками, местами обнажая серую бугристую кожу. Где они все прятались, пока не было активировано заклинание? Я шевельнула пальцами, накидывая на «котят» невидимую сеть – не заклинание, так, едва оформленная сила. Это остановит их… ненадолго.

Нити дёрнулись, до крови царапая ладони. Во рту стало сухо, колени подогнулись… Сила целиком ухнула в пиргит двумя этажами выше. Сумасшедшая магия, сумасшедшие законы.

Долго я не продержусь.

«Не надо держаться…»

Голос был слабый, хриплый, на границе сознания. Рэмерт?!

«Как?! Через пиргит?..»

«Ха! Я учитывал такую возможность при создании, – толкнулся в уши призрачный смешок. – Жаль, ты так и не научилась пользоваться моим подарком… Слушай. Эти твари перед тобой – классический образчик некромантии. Опорные точки заклинания…»

«Рэмерт! – мысленно взвыла я. – Я равейна! Я ничегошеньки не понимаю в опорных точках! И в классической магии тоже!»

«Значит, придётся напрячься и понять, – жёстко, почти жестоко ответил Рэм и едва не выжег мне разум порцией информации. Цепочка формул, точки приложения силы, вербальный компонент. – Ударишь в узлы коротким импульсом – заклинание распадётся. Удачи, детка. Не подведи старика-учителя…»

«Рэм, не бросай меня, пожалуйста!»

Рэм…

Я резко, болезненно вдохнула… и открыла глаза. Кажется, прошло всего несколько секунд. Дэриэлл замер, закусив до крови губу, вокруг вытянутых рук полыхало золотистое сияние. Сила целителя – страшная, безжалостная. Может воскресить и отнять подобие жизни одним прикосновением.

– Дэйр, придурок, нет!

Я честно попыталась остановить его, но не успела. Сорвалось заклинание, окутывая тварей зыбким горячим маревом…

Нити взбрыкнули, рванулись из моих пальцев, освобождая тварей из невидимой сети. Две или три кошки расползлись склизкими кучами – а ведь силы, вложенной в удар, должно было хватить на сотню. Дэйр осел на пол, загибаясь от мощной отдачи. Да, древние хозяева дворца знали толк в блокировке.

– Бегом!

Я вздёрнула целителя за шиворот, насильно ставя на ноги и выталкивая обратно за дверь. Уши заложило от кошачьего визга. Я развернулась, собрала волю в комок и швырнула в тварей новой порцией сырой силы. Опорные точки, да? Я их не вижу. Зато вижу места пересечения нитей. Может, это они и есть.

…Вой, хрипы, растекшаяся по плитам слизь.

«Да, это точки. Определённо».

Я заклинила дверь первым подвернувшимся предметом и только после этого хорошенько встряхнула Дэйра:

– Ты что делаешь, идиот?! Сам же говорил, что нельзя здесь пользоваться магией, не помнишь? – В дверь за моей спиной что-то глухо стукнулось. И ещё раз. Как таран, шипящий и взвизгивающий. – А знаешь почему? Так я скажу тебе! Любое заклинание отводится в пиргит, отдача убийственная! – Я с трудом держалась на ногах, нутром чувствуя ту самую отдачу. А ведь заряд был совсем маленьким… Как же Дэйр?.. – Мне чуть руки не вывернуло, когда я за нити схватилась. Ты сдохнуть хочешь? Ты о себе подумал?

– Нэй, – прохрипел он, отцепляя судорожно сведённые пальцы от своего воротника. – Выхода не было. Прости.

– Время, – почти зло сказала я. – Долго дверь не протянет.

Дэйр едва плёлся. Наверно, его сильно приложило. Если честно, то и я стояла на ногах только потому, что слабость сейчас была равносильна смерти.

Мы тащились в обход, вслушиваясь, всматриваясь, вздрагивая от каждой подозрительной тени, накрепко блокируя двери у себя за спиной. Кажется, оторвались… Интересно, какая у нас фора?

Очередная тварь атаковала внезапно. Она напоминала человека со змеиной головой… и кошачьими повадками. Тощая, как скелет, обтянутый шкурой, лысая, с непропорционально длинными передними конечностями и чёрными когтями. Зашла со спины, спрыгнула с люстры, буквально материализовалась в воздухе – я не заметила. Успела только отшатнуться, и когти соскользнули с шёлка доспехов. Повезло – ещё на десяток сантиметров выше, и разорвали бы горло.

Рядом страшно, коротко вскрикнул Дэйр. У него доспехов не было. Не думая о последствиях, я рванула нити, раздирая порождение некромантии пополам. Отдача пришла мгновенно, вышибая воздух из лёгких и скручивая внутренности. Бездна. Чем ближе к седьмому ярусу, тем хуже. Что же будет там?

– Ты как? – прохрипела я, вытирая с губ кровь. Дышать глубоко было больно. И опасно – вдруг ещё больше наврежу себе? Но гораздо сильнее меня пугало стремительно расползающееся по водолазке Дэйра пятно. Чёрное, влажно блестящее на фоне пропылённой ткани.

– Жить буду, – почти улыбнулся Дэриэлл. И тут же поморщился. – Не пугайся так, крови много, но важные органы не задеты, поверь. Сама-то можешь идти?

Я кивнула, поднимаясь на ноги. Колени подгибались. Странно как-то. Я давно должна была свалиться от истощения и болевого шока, а стояла ведь. И собиралась идти дальше. Как будто предел прочности ещё не пройден. Но много ли осталось?..

Дальше мы с Дэриэллом шли в обнимку. Я старалась не сильно давить на располосованный бок, но аллиец всё равно поджимал губы от боли. Сам он передвигаться почти не мог. Если бы на нас сейчас напали, то вряд ли мы смогли бы защитить себя. Но как только шестой ярус остался позади, атаки прекратились. Даже воя не было слышно. Только шаркающие шаги и хриплое дыхание. Наше.

Если честно, то я уже понадеялась на благополучный исход. До лестницы на восьмой ярус было рукой подать, всего три или четыре зала. А там уже можно телепортироваться, пиргитовая изоляция не помешает. Хватило бы сил…

Я расслабилась и получила по заслугам. Всего лишь переворачивающаяся плитка, даже не полноценная ловушка. По пути вниз мне частенько приходилось перешагивать через такие. А здесь – наступила. Ухнула вниз с полутораметровой высоты, едва успев оттолкнуть от себя Дэриэлла. А вот сгруппироваться не сумела – сказалась усталость.

Что-то хрустнуло, в глазах потемнело. В уши ввинтился хриплый, надрывный крик. Я не сразу поняла, что он исходит от меня. Ногу от ступни до бедра словно проткнули изнутри штырём.

– Тише, тише, Нэй.

Горячие пальцы сдавили колено. Боль сразу отсекло.

– Дэриэлл… – выдохнула я сорванным горлом. Перед глазами постепенно прояснялось – и в голове тоже. Я валяюсь в яме-ловушке, целитель сидит рядом. Мой фонарик куда-то подевался, его – вкручен в щель между плитами.

Боги, лучше бы не прояснялось…

– Потерпи. – Дэриэлл осторожно дотронулся до моего лица. Вот альтруист, сам еле держится, а меня утешает… – Я сейчас.

– Не вздумай! – Я с трудом поднялась на локтях, вглядываясь в почерневшие глаза. – Дэйр, не надо. Никакой магии. Откат тебя по стенке размажет.

Он облизал сухие губы и отвернулся. Свет фонарика падал сверху, и густые ресницы отбрасывали на скулы резкую тень.

– Нэй… я не смогу тебя нести. Слишком тяжело. И… сам отсюда тоже не вылезу. У меня кровотечение сильное, я соврал тебе до этого. А если мы не сдвинемся с места, то рано или поздно сюда доберутся гончие. Я не могу ничего не делать.

– Дэйри… – начала я, но закашлялась. Целитель склонился над моей ногой, и глаза у него были совершенно безумные. – Дэйр, я не позволю. Это самоубийство. По моей глупости… Знаешь что, иди вперёд. Пройдёшь на восьмой этаж, телепортитуешься за помощью. Я пока постараюсь выползти сама. Мне уже почти не больно.