Зажечь звезду Ролдугина Софья

На этой картине уместились мы все. Я стояла, облокотившись на ветку яблони, и мечтательно-грустно смотрела вдаль. Дэйр сидел у моих ног, откинув голову назад, словно ловя каждое мое движение. Против обыкновения, волосы целителя на картине не были заплетены в косу – художница пожелала увидеть рассыпанную по его плечам золотисто-медовую волну. Хэл сосредоточился на игре в шахматы с Ани, задумчиво разглядывающей чёрно-белые фигурки. Справа, на крыльце устроились за чаепитием Элен и Лиссэ, снисходительно посматривающие на «молодёжь».

А вокруг – пьянящая весна, утопающая в ворохе розово-белых лепестков и острых синевато-зелёных стебельках травы. Весна Кентал Савал…

– Ани… Но как?!.. – От охвативших меня эмоций я потеряла способность связно выражать мысли. Но то, что увидела в моем взгляде художница, очевидно, заменило все похвалы и благодарности на свете.

– Я заставляла их позировать по отдельности, – тихонько призналась она. – А потом соединила наброски в этой картине. Самым трудным было подловить тебя, Нэй, но я справилась. По-моему, получилось неплохо.

– Неплохо?! – наконец, отдышалась я. – Картина замечательная! Ани, это… это… это лучший подарок на свете! Я люблю тебя, честно!

– Ну вот, я же говорила, что возраст очевиден, – заметила в сторону мама. Все рассмеялись, только Дэйр как-то странно посмотрел на меня.

А потом ещё было застолье, и свечки на праздничном торте, и много добрых слов и воспоминаний о светлых днях в Дальних Пределах. Всё было так тепло, так близко, так по-настоящему… Расходиться по комнатам не хотелось. Неудивительно, что спать мы легли глубоко за полночь.

Ближе к вечеру следующего дня мама засобиралась в Приграничный – ей нужно было кое-что забрать у Айч, кое с кем переговорить, отловить пару старых знакомых… В общем, как обычно, дела и хлопоты, хлопоты и дела. Мы с Дэйром и Хэлом отправились её провожать. Брат решил остаться в Дальних Пределах ещё на недельку, благо Рэмерт отпросил его из Академии – «позаботиться о больной сестре». Элен тоже собиралась вернуться в Кентал Савал, когда разберётся с делами.

Мы шумной весёлой компанией вывалились из телепорта на площади и проводили Элен до дома Айч – к счастью, это было недалеко. По дороге я заметила, что город выглядел как-то странно: мало прохожих, часть огней не горит, люди насторожённые. «Нет, – поспешила успокоить себя я, – если бы случилось что-то серьёзное, нас бы уже давно предупредили, вести до Кентал Савал доходят быстро…»

Айч встретила нас на пороге, недовольно постукивая ногой по ступеньке:

– Ну, где тебя носило, Элен! Вот клуша ты! В такое время опасно ходить маленькими группами… Хотя что тебе, ты у нас эстиль, да и у Найты ранг не маленький, но пожалела бы меня! Одной здесь страшновато, между прочим, а жильцы два дня как съехали…

Сердце трепыхнулось от дурных предчувствий.

– Стой, стой, Айч, по порядку. Что случилось? Почему одной тебе опасно? За клушу, кстати, потом извинишься, – быстро сориентировалась и взяла под контроль ситуацию Элен. Дэйр недовольно хмурился, поглядывая по сторонам. Похоже, ему тоже было не по себе.

Светло-серые глаза Айч смотрели предельно серьёзно:

– А разве вы не знаете? Началась война.

В глазах резко потемнело, и последнее, что промелькнуло в голове, прежде чем я провалилась в беспамятство, было:

«Так и знала, что инквизиция не оставит меня без подарка!»

Луч четвертый

О людях и волках

– Как вы считаете, князь, – она задумчиво опустила подбородок на сложенные ладони, – можно ли иногда пожертвовать одной жизнью ради спасения многих? Или чужой жизнью – ради спасения дорогой для себя лично?

Задумчивый вишнёвый взгляд встретился с испытующим золотым.

– Иногда первое решение бывает единственно верным, – со вздохом согласился её собеседник. – Но важно отличать те ситуации, когда нам хочется спасти своих близких за счёт тех, к кому мы равнодушны. Все люди кому-то дороги. И жертвовать кем-то из личных побуждений – неправильно.

Она медленно закрыла глаза.

– Вы говорите это, опираясь на личный опыт?

– К сожалению, – подтвердил он. – Последний подобный случай напрямую касается наших общих знакомых. Точнее, моего друга и вашей подруги, эстиль… Но зачем вы спрашиваете? Если я не ошибаюсь, вы уже сделали выбор?

– Да, князь. К сожалению, это было необходимо.

Они помолчали.

– Соболезную, эстиль…

  • Чем дольше знаю я людей,
  • Тем больше нравятся собаки:
  • Когда, мой друг, дойдёт до драки,
  • То пёс окажется верней.
  • Чем дольше я гляжу в глаза
  • Всецело преданных мне псов,
  • Тем больше я люблю волков,
  • Свободно рыщущих в лесах.
  • Но ночью мне терзает слух
  • Тоскливый, одинокий вой.
  • И я, стремясь вернуть покой,
  • Тогда тянусь к тебе, мой друг.
  • Увы, забота книзу гнёт.
  • Уйду я от тебя скорей,
  • Среди чужих пожить людей…
  • И завершится оборот.

Во всех наших неприятностях мы виноваты сами.

Сие немудрёное изречение следует золотыми буквами написать на серебряной пластинке и повесить… Ну, скажем, над ноутбуком, чтобы уж раз-то в день точно перечитать и проникнуться. Но теперь у меня был шанс в самое ближайшее время проверить меткость этих слов на собственном опыте. В добровольно-принудительном порядке.

А дело в том, что я – эстаминиэль, равейна в третьем и самом прекрасном возрасте и, наконец, просто взрослая, восемнадцатилетняя девушка – умудрилась вновь загреметь на школьную скамью. Да ещё на заграничную. Дэйр, когда узнал, смеялся как ненормальный. Брат же философски заметил, что это вполне в моём стиле, и вновь углубился в учебники.

Мысленно перебирая события прошедшего года, я не могла не согласиться с Хелкаром. Ровно тринадцать месяцев назад, в июле, я приняла судьбоносное решение – заняться разработкой антидота к солнечному яду, чтобы спасти Северного князя. И сразу же последовательно начала влипать в неприятности. Сперва ввязалась в расследование убийств на жарком южном побережье. Затем восстановила против себя почти весь преподавательский состав Академии и была с позором изгнана из оплота знаний… И – апогей моей невезучести – чуть не угробилась на пару с Дэриэллом, исследуя подземелья Тёмных Пределов в поисках необходимой для работы книги.

Вроде бы всё.

Ах, нет, забыла упомянуть самое позорное. И как я умудрилась грохнуться в обморок на глазах у Элен и Дэйра, не дослушав, что говорила Айч?

Конечно, неосторожно оброненное невезучей равейной слово «война» заставило понервничать всех. Но лишиться сознания изволила только я. Потом меня долго приводили в чувство, успокаивали, поили мятными отварами (Дэйр постарался), отчитывали (мама была очень недовольна)… А под конец все же объяснили, что Айч, по обыкновению, слегка преувеличила и до открытых военных действий ещё далеко. После этих слов я немного расслабилась и даже выслушала то, что мне пытались объяснить в четыре голоса Элен, Хэл, Лиссэ и сама Айч.

А там было ради чего навострить уши.

Самая шокирующая и таинственная новость – исчезновение Ордена. Всего за одну ночь из столиц, городов, городков, посёлков и деревенек бесследно пропали все, кто имел отношение к смотрителям – от мелкой сошки, вроде осведомителей и шпионов, до полностью укомплектованных элитных отрядов и высшего руководства. Здания остались нетронутыми, но внутри не удалось обнаружить ни единого следа пребывания Ордена контроля и созидания. Чистые до стерильности помещения – ни завалившейся бумажки с черновиками коварных планов, ни зацепившегося за косяк обрывка форменной одежды.

Конечно, пропавший Орден пытались искать. Но тщетно. Не помогало ни шакарское чутье, ни магические заклинания. Казалось, что смотрителей прикрывает божественная рука… или демоническая.

Колдовской мир бурлил, как котёл с ведьминым зельем. Слухи и нелепые предположения наслаивались одно на другое, словно краски на картине сумасшедшего художника. Поговаривали, что в отдалённых уголках стали пропадать слабые, молодые равейны, что одиночек шакаи-ар давят в закоулках, как мух, что Академию, полноценно работавшую во время эпидемий и бунтов, переводят на карантинное положение… Но что из этого правда, а что досужий вымысел, не знал никто. Редкие осведомлённые персонажи – вроде некоторых пророчиц, не будем тыкать пальцем – делали таинственные глаза и грустно улыбались, не опровергая слухи, но и не подтверждая их.

На фоне этого мелкие домашние неприятности и душевные терзания отошли на второй план. А потом я вернулась в Зелёный… и пошло-поехало.

После пяти месяцев, проведённых под крылышком Дэриэлла, в тиши и царственном спокойствии Кентал Савал, шумный человеческий город с его давкой и суетой ворвался в мою душу предчувствием карнавала. Первое время, каюсь, я шарахалась от автомобилей и навязчивых консультантов в торговых центрах, но потом заново пообтёрлась, привыкла и даже осознала, что всё это время скучала по людской толкотне на улицах. В немалой степени этому поспособствовали старания подруг, вытаскивавших меня «в общество» при первой же возможности. Честно говоря, до моего отъезда в Академию и Кентал Савал мы редко собирались всей компанией, разве что на пикники да по большим праздникам. А в последнее время, даже направляясь в магазин за новыми джинсами, вызванивали друг друга и сбивались в стайку. То ли «связь звезды» действовала, то ли долгая разлука – не знаю… Но меньше, чем втроём, мы уже не ходили.

Вот и сейчас компанию Джайян, озаботившейся наконец выбором университета, составили мы с Айне. Четвёртым прибился пофигистичного вида маг аллийских кровей, приходящийся нашей мастерице ветров то ли парнем, то ли близким другом – так с ходу и не разберёшь. Знакомы с ним мы были давно, пожалуй, уже года четыре. Представляясь впервые, маг невнятно пробурчал длинное имя, что-то вроде «Пассер Ди Иллигерус», и тут же предложил не морочиться и звать его просто Птицей – с детства, мол, прозвище, уже привык. Обаятельно улыбнулся – так, что нельзя не улыбнуться в ответ, сунул большие пальцы в карманы джинсов и пристроился справа от Джайян незаметной тенью, нисколько не напрягая нашу девчачью компанию своим присутствием.

Выбор университета – дело утомительное, особенно в таком месте, как Ежегодная ярмарка образования в Золотой столице. Под проведение этого масштабного мероприятия отвели выставочный центр в западном округе. На четырёх этажах разместились представители институтов и университетов из обеих столиц и всех мало-мальски значимых городов, учебных центров, курсов всего-о-чем-только-можно-мечтать, колледжей и академий. Акулы и акулята от образовательной индустрии суетились, зазывали на тесты, раздавали листовки и солидно гнусавили у стендов о благах, ожидающих абитуриента, если он прибьётся именно под их кров. Потом Джайян, с азартным видом метавшаяся по залам, надолго застряла у стола Медицинского университета, почтительно внимая немолодому мужчине в белом халате. Мы с Айне понимающе переглянулись и отправились прогуляться, оставив её на попечение Птицы.

Через полчаса мы обошли весь первый этаж и поднялись на второй. Я шутки ради набрала целую кипу листовок и теперь с интересом их рассматривала, пытаясь выстроить на руинах радостных обещаний картину реального процесса обучения. Получалось плохо. Айне, перехватившая у меня половину стопки, занималась тем же самым, судя по выражению лица – гораздо более успешно. Конечно, она же происходила из человеческой семьи, наверняка ей родители рассказывали о бурной юности, проведённой за партой. Вот пророчица мельком проглядела яркую рекламку экономического отделения, взялась за следующую… и замерла.

Сила внутри меня шевельнулась горячим комком, реагируя на вспышку одного из лучей. Ощущение мгновенной мобилизации – вот что это было. Словно мышцы разом напряглись и тут же расслабились.

Я нехотя подняла голову. Пророчица смотрела сквозь меня фирменным тяжёлым взглядом. Мне это не сулило ничего хорошего.

– Нет, Айне. Что бы ты ни видела, я не буду в это ввязываться. И не надейся, – как можно твёрже сказала я. Приключений мне за последний год с лихвой хватило.

Не говоря ни слова, пророчица слезла со стула, где она до этого с комфортом сидела, поджав одну ногу, и поволокла меня через толчею вниз, на первый этаж.

– Айне, ты с ума сошла?!

Ноль внимания. На ладони, в которую вцепилась пророчица, наверняка останется отпечаток ногтей – так сильно впиваются пальцы. Да что же она увидела такого, что заставляет её так нервничать? И, что самое непонятное, – действовать?

– Ты мне объяснишь или нет?

– Поздно, – с выражением лица «ты вляпалась» вздохнула Айне, становясь прежней собой. – Пришли уже.

С этими словами моя так называемая подруга грубо толкнула меня в спину и захлопнула дверь.

Я оказалась в небольшой комнатке, уставленной столами. Все они, кроме одного, были заняты старательно строчащими что-то в анкетах юношами и девушками.

– Вот и последняя соискательница. Вовремя, – с сильным акцентом проговорила женщина в синем бархатном костюме. – Прошу вас, займите своё место.

Я послушно плюхнулась на место, недоумевая, зачем понадобилось Айне пристраивать меня за этот тест. Можно подумать, я пойду учиться в человеческий университет! Нет уж, мне Академия до сих пор по ночам в кошмарах снится… Так, посмотрим, что тут у нас… Кажется, иностранный язык. Островной. Хм, я его не знала, но вот Элен, кажется, прекрасно говорила на этом самом распространённом в современном мире наречии. Язык бизнеса и дипломатии, науки и культуры… Ха. Пользоваться шпаргалками, конечно, нельзя, но про память матерей никто ничего не говорил, верно?

Тест я прошла дольно быстро, небрежно заполнила анкету с личными данными, накатала стандартную отписку на вопрос «а почему именно вы должны получить главный приз?» (что за приз такой, кстати?), сдала документы иностранке в синем костюме и отправилась отлавливать пророчицу-интриганку.

К моему величайшему разочарованию, Айне успела удрать с ярмарки, предупредив Птицу о мифических срочных делах. На мои расспросы маг только виновато улыбнулся и, небрежно взъерошив коротко остриженные волосы, предложил поискать её дома. Я поблагодарила, попрощалась и последовала его совету.

Айне как сквозь землю провалилась.

Удивлённая и разозлённая, я почти решилась на магический поиск, когда через несколько дней на наш адрес пришло письмо из Центра изучения иностранных языков с уведомлением о том, что мне посчастливилось выиграть конкурс на поездку по обмену в заокеанскую школу. На конверте размашистой рукой Айне было начёркано:

«Удачи, Найта. Не подведи».

Я дважды перечитала надпись и поняла, что отвертеться не получится. Глубоко вдохнула, успокаиваясь, и отправилась объяснять маме, что в конце августа снова покидаю родной дом.

Надеюсь, рекомендация пророчицы окажется достаточно убедительной причиной…

Никогда не забуду этот перелёт над океаном. Почти четырнадцать часов провести в воздухе, в замкнутом пространстве авиалайнера, с невозможностью создать хоть какую-то иллюзию уединения… Честно говоря, я вздохнула с облегчением, когда самолёт приземлился и можно было наконец встать и размять ноги.

Конечно, воздушным транспортом дело не ограничилось. Пришлось садиться в машину, вновь поджимая затёкшие ноги, и терпеливо ждать, когда автомобиль прибудет к месту назначения. Городок, где располагалась новая школа, был более чем провинциальным. Лишь тридцать пятый по величине округ страны (до сих пор никак не могла отучиться называть её Заокеанией на равейновский манер), графство Короля-и-Королевы, городок Роща Белых Акаций – таков был теперь мой адрес. Пункт назначения – старшая школа имени Святого Джеймса, видимо, единственное учебное заведение, не сумевшее отвязаться от программы «студенты по обмену».

По дороге мой болтливый проводник, по иронии судьбы носивший имя Джейми Сайнта, успел поведать, что жить я буду в семье владельца пекарни и его супруги, попечительницы школьного совета, что фамилия их Грэймены, что в семье трое детей, но старшая дочь в прошлом году поступила в столичный колледж и навещает родителей только по большим праздникам… Во время подробного рассказа о младшей дочке, Элизбет, я ещё как-то проявляла вежливый интерес, но когда господин Сайнт, энергично жестикулируя свободной рукой, перешёл к описанию мерзопакостного характера единственного сына семейства Грэймен, Ричарда, я с откровенно скучающим вздохом уставилась в окно.

Там, за окном, было зелено и до скрежета зубовного однообразно.

Нависающие над трассой ветки в резных листьях, размытые силуэты толстых стволов, плотный подлесок… Среди быстро мелькающих за окном зёленых исполинов я смогла различить клёны, вязы, редкие вкрапления сосен, разлапистые каштаны и возвышающиеся над сплошным лесным покровом кроны тюльпановых деревьев. Особенным был воздух – влажный, пропитанный запахом сырого дерева и каких-то экзотических цветов. Если бы я никогда не бывала в Аллийских Пределах, это могло бы произвести на меня впечатление. А так… я скучала и размышляла.

Зачем Айне нужно было отправить меня сюда? В Заокеании практически отсутствовала магия, за исключением примитивного шаманства коренных народов. Говорят, раньше у чикахомини, мехерринов, монаханов и прочих памунков рождались равейны, но с приходом «белого человека» и началом истребительной войны Вечные и Изначальные отвернулись от континента. Да и шакаи-ар как-то не прижились в местном климате – с их-то гибкостью! Только в глубинке можно было встретить ведарси или местечковых колдунов. Но, как ни странно, именно здешние шарлатаны, «фокусники» и «иллюзионисты», стали известны на весь человеческий мир как великие волшебники… Неисповедимы пути славы!

Мысли у меня отдрейфовали куда-то совсем не туда, и я одернула себя.

Итак, возвращаясь к нашей желтоглазой пророчице… Факты были следующие. Сначала Айне что-то видит, и это что-то её пугает. Она подстраивает события так, что я выигрываю дурацкий конкурс по программе обмена. Меня заносит в богом забытый городок под названием Роща Белых Акаций на скучный континент, где даже нитей меньше, чем в иных местах.

Зачем ей это нужно?

– …и вы представляете, мисс Верманова, именно так и сказал! Бедная девочка потом…

Я вздохнула, косясь на провожатого. Слава богам, скорость у нас была черепашья, иначе мне следовало бы всерьёз побеспокоиться за свою жизнь. Уж больно подробно и живо рассказывал о любовных похождениях этого Ричарда господин Сайнт, безбожно отвлекаясь от дороги…

Впрочем, это не проблема. Точнее – не моя проблема.

А вот Айне… Причин для того, чтобы отправить меня в Заокеанию без объяснений, могло быть несколько.

Первая, неприятная – смертельная опасность, причём именно для меня. С Айне сталось бы отослать подругу подальше и разобраться с проблемой самостоятельно. Но к чему тогда такие сложности? Легче спровадить меня «погостить» к Дэриэллу. Да и Элен способна защитить меня от чего угодно, и «звезда» сильнее вместе…

Нет, глупости. Вряд ли дома что-то угрожало моей жизни.

Вторая возможная причина звучала как бальзам для самолюбия. Айне могла предвидеть какую-то катастрофу, предотвратить которую в состоянии только Дэй-а-Натье. Лестно, конечно, но вряд ли такое возможно. Если бы в Заокеании начиналась действительно серьёзная заварушка, то пророчица ни за что не отпустила бы меня одну, понадеявшись на благоприятный исход и собственный дар предсказателя.

Похоже, с целями придется разбираться на месте.

Тем временем древесный коридор раздался в стороны, и мы выкатили к городку. Забавно, но он полностью оправдывал свое название. Робинии, белые акации, были повсюду. По обочинам дорог, в садах, парках… Сейчас деревья не цвели, но легко было представить, как город выглядит весной. Пожалуй, местные виды могли бы поспорить с садами Кентал Савал! А уж пчёл-то здесь, наверное… Целое море.

Вскоре мы вырулили на короткую аллею, и машина остановилась. Джейми проявил галантность: обошёл автомобиль, открыл для меня дверцу и протянул руку. А я-то думала, что его соотечественникам феминистки крепко отбили охоту вести себя по-мужски. Я фыркнула, но от помощи отказываться не стала.

После четырёх часов, проведенных в салоне автомобиля, наполненном испарениями кондиционера и дешёвого ароматизатора, здешний ветер, сырой и пронизывающий, казался почти живым. Да и в самом этом месте было нечто особенное, отличающее его от прочих уголков континента…

Магия. Да, именно она. Словно некое божество или просто добрый дух укрыл Рощу Белых Акаций волшебным щитом-эгидой, отделяя её от остального мира. И нити… нити благодарно звенели, посылая в сердца странный, тревожащий заряд. Их было больше, чем везде на этом материке, где я успела уже побывать.

Я осторожно коснулась пальцами одинокой нити, словно лаская котёнка.

Да. Больше.

И всё равно – слишком мало.

Дом, в котором мне предстояло жить, впечатлял размерами. Конечно, рядом с усадьбой Дэриэлла – ничего особенного, да ещё стиль хромает, а вот по сравнению с нашей квартиркой в Зелёном – настоящие хоромы. Два этажа, стены цвета топлёного молока, тёмно-красные ставни и черепица. Вместо сада, увы, были ровно подстриженные газоны. Справа от калитки – заасфальтированная подъездная аллея, чуть дальше – приземистое здание, то ли гараж, то ли сарай, а к крыльцу стелилась выложенная светлыми плитками дорожка.

Короче говоря, вполне себе представительный дом для людей чуть побогаче среднего класса. Те самые люди, кстати, то ли высоко себя ценили, то ли попросту не успели закончить уборку к моему приезду и теперь судорожно запихивали мусор под кровати и шкафы – иначе почему нам пришлось топтаться на пороге минут пять? Мне-то ничего, я буквально спала на ходу и была на удивление благодушна, а вот господин Сайнт явно разнервничался. Лицо его пошло красными пятнами, глаза сделались виноватыми, а неловкие узловатые пальцы то и дело стряхивали с манжет несуществующие пылинки. Когда дверь, наконец, открылась, он выдохнул с явным облегчением, обменялся приветствиями с супругами Грэймен и официально представил меня.

– Мисс Ната Верманова. – Я поморщилась, услышав свою «фамилию». У равейн использовались только имена, но, разумеется, и у меня, и у Элен, и у Хэла были нормальные паспорта с обычными данными. Так Найта превратилась в Нату, Хелкар в Виктора, Элен в Елену. Мама и с возрастом умудрилась смошенничать, вместо честных ста четырех лёт значилось всего тридцать семь. В моём нынешнем паспорте, кстати, тоже стояла меньшая цифра – шестнадцать лет. Но это не столь важно. Дело в том, что свои «человеческие» имя и фамилию я оставила сразу после школы и не собиралась заново к ним привыкать, поэтому пришлось поправить Джейми Сайнта:

– Можете звать меня просто Найта, – и приветливо улыбнуться.

Миссис Грэймен, высокая полноватая женщина с отчётливым влиянием южной крови, просияла в ответ и тут же, оказывая ответную любезность, предложила звать её Габриэлой.

«Точно южные корни», – подумала я, ненавязчиво разглядывая хозяйку. И темперамент, и манеры совсем другие. Вот мистер Грэймен, напротив, поморщился, не одобряя подобной фамильярности. Похоже, он вёл род от первых переселенцев и страшно этим гордился. Даже имя у него было на редкость благонадежное – Томас.

Вообще они смотрелись вместе нелепо – высокая, смуглая, темноволосая женщина с карими глазами и тяжёлыми чертами лица и среднего роста светлоглазый блондин, легко краснеющий и наверняка страдающий одышкой. Она – экспрессивная, открытая, он – замкнутый, подозрительный. Бизнесмен до мозга костей. Единственное, что их объединяло – некоторая полноватость. Вряд ли Грэймены отказывали себе в лишней булочке за обедом.

– Найта, вы, наверное, устали с дороги, проходите, пожалуйста, я покажу вам комнату, а Том и Ричард пока позаботятся о чемоданах. Верно, Ричи? – Габриэла послала нежный взгляд куда-то через плечо. – И, конечно, я познакомлю вас с нашими детьми. О, это совершенно замечательные ребята, вы наверняка подружитесь. Ричи, Лиз, выходите, не стесняйтесь.

Элизбет, или Лиз, как предпочла её представить миссис Грэймен, действительно стеснялась. Этот маленький белокурый ангелок что-то пискнул в ответ на моё приветствие и сразу же скрылся за одной из дверей. А вот Ричард…

«У меня будут проблемы. Наверняка», – обречённо подумала я.

Ричард Грэймен вряд ли знал, что такое стеснение. Слова «стыд» и «совесть» тоже едва ли значились в его лексиконе. Ричард выглядел как типичный школьный идол – смуглый, высокий, надменный и восхитительно белобрысый. Возможно, спортсмен – футбол, рэгби, баскетбол, а может, и всё сразу; и почти наверняка – девчачий кумир, выбирающий подружек исключительно из группы поддержки. Ко мне Ричард отнёсся с явным пренебрежением, но проигнорировать просьбу матери не решился и, скривившись, потащил наверх оба моих чемодана. Ничего, пусть поработает, они нетяжёлые…

А если уронит нарочно – не беда, всё хрупкое и ценное я сложила в зачарованный рюкзак.

– …две ванные комнаты, одна внизу, другая наверху, и ещё джакузи. Есть бассейн на заднем дворе, скромный, но нам хватает… – бодро вещала Габриэла. Несмотря на усталость, болтовня хозяйки меня не раздражала – трудно сердиться на человека, который искренне вам симпатизирует и готов помочь с чем угодно.

Когда я увидела душ, то мысли о сне мгновенно отошли на второй план. Ох уж эта дорога… Долго я её буду вспоминать. Как бы теперь вежливо спровадить Габриэлу, да и надменного сыночка заодно? Честно говоря, с самого приземления меня преследовало смутное ощущение, что я забыла о чём-то важном, и это очевидно для окружающих. Словно вышла на улицу в тапочках – все улыбаются, а я не пойму, почему…

Под взглядом Ричарда это чувство становилось почти физически ощутимым.

Я нервно одёрнула юбку и перекинула косу через плечо. Сейчас я почти жалела, что для перелёта облачилась в некое подобие делового костюма, а не в нейтральные джинсы с майкой. Хотела произвести благоприятное впечатление, как же… Вот и произвела.

Наконец Габриэла смекнула, в чём дело, и оставила меня наедине с вещами и душем, прихватив с собой и сына. Я с облегчением вздохнула и тут же закопалась в чемоданы в поисках одежды на смену и банных принадлежностей. Небрежное распихивание вещей по шкафам не отняло много времени, а душ с цитрусовым гелем вернул крохи бодрости. Так что к обеду я спустилась вполне вменяемой и одетой в джинсы вместо юбки. Пусть не так изящно, зато вполне комфортно.

За столом супруги Грэймен поддерживали вежливую беседу, больше интересуясь погодой в Золотой столице, чем моей биографией. Ричи сверлил меня нарочито презрительным взглядом, в котором, впрочем, без труда читалась заинтересованность, Лиз молчала, уткнувшись в свою порцию картофеля со стейком, и краснела по поводу и без… В целом Грэймены не произвели на меня впечатления крепкой, любящей и понимающей семьи, несмотря на бесчисленные фото в рамочках над камином. Томаса явно раздражала говорливость и экспрессивность жены, Лиз норовила улизнуть из комнаты, Ричард презрительно фыркал, когда кто-то из родителей оговаривался. К середине обеда меня опять сморил сон, и на вопросы я стала отвечать коротко. Беседа увяла, и вскоре меня отпустили спать, пообещав разбудить вечером и рассказать про школу, расписание занятий и тому подобное.

В комнате я отключилась, кажется, даже раньше, чем накрылась одеялом.

Северный князь похож на фигурку, вырезанную из посеревшей бумаги. Даже темнота вокруг живее – и теплее.

Я пытаюсь прикоснуться к его лицу, но он легко отступает на шаг, невесомо ускользает.

И улыбается.

«Держи», – говорит он и протягивает что-то в горстях. Я послушно, как заколдованная кукла, подставляю ладони и чувствую, как в них проливается что-то – не вода, не песок, но ветер, и свет, и призрачный запах ветреницы, эдельвейса, горечавки и шиповника, и даже острая кромка месяца скребётся, как жук в коробке, царапает пальцы.

«Это?..»

«Сон, – говорит Максимилиан. Кончики его волос отсвечивают красноватым, словно тлеющий край бумажного листа. – Подарок на память».

Беспокойный серп месяца наконец успокаивается, оборачиваясь вокруг безымянного пальца сияющим полукольцом.

«Зачем?»

Ворох лепестков горечавки взмывает облаком, как блёстки в прозрачном шарике-сувенире с новогодней ярмарки. Ксиль отступает на полшага, и лепестки одуряюще чётко отражаются в почти бесцветных глазах.

«Чтобы ты могла смотреть этот сон без меня», – отвечает он, склоняя голову набок.

Мне становится зябко.

«Ты так говоришь, как будто прощаешься».

Он молчит.

А потом вдруг вспыхивает разом, точно кораблик из газетного листа на куче углей, и чернеет, и осыпается в живую темноту. Хлопья пепла обжигают моё лицо и руки.

Я стою ошеломлённая и едва живая.

Я так и не успела ему сказать, что нашла лекарство.

Подушка была влажной и горячей от слез. Живот сводило болезненными спазмами, и я тяжело дышала в мокрую ткань, давя всхлипы. Ну почему, почему так… Когда только-только появилась надежда, что всё закончится хорошо, когда даже Дэриэлл втянулся в исследование и пообещал, что спасёт его…

Сны закончились. Время… тоже закончилось?

Наверное, всё могло быть по-другому. Если бы я сразу сказала ему о противоядии. Если бы Тантаэ разыскал его раньше. Если бы я не отпустила его тогда…

«Если бы, если бы… История не пишется в сослагательном наклонении. Даже личная», – ворчливо отозвалось в голове.

«Не твоё дело, Рэм».

«Это дело стало моим, когда ты обратилась ко мне за помощью в исследовании, – сердито откликнулся некромант. – Не забывай об этом, дорогая ученица».

«Это не твоё дело!»

«Повторяешься, сладкая, – хмыкнул Рэмерт. – Поверь, я не стал бы в это лезть, постоянно сидеть в твоей голове – сомнительное удовольствие, но сейчас ты так фонишь по связи, что истерику не заметит только глухой. Возьми себя в руки, идиотка!» – Некромант рявкнул так, что я подпрыгнула на кровати, мгновенно перестав всхлипывать.

Слабо переливающийся в закатном свете браслет показался мне ужасно зловещим.

«Ой».

«Нервишки-то лечить нужно… – ехидно протянул Мэйсон. – Успокоилась? Так-то лучше. А теперь слушай. Что такого случилось? С чего ты взяла, что он действительно умер? Только потому, что он подарил тебе что-то на память и торжественно исчез? Не узнаю тебя – где же твоя решимость? Ты хоть попробовала его отыскать?»

Пальцы непроизвольно сжались в кулак.

«Но что я могу сделать?»

«Ты можешь всё. Если голову включишь и перестанешь полагаться на всяких там Тантаэ. Так-то, эстаминиэль», – припечатал Рэмерт. Ощущение чужого присутствия исчезло.

Я нервно рассмеялась. Вот так выволочка! Сразу видно, что преподаватель с солидным стажем. Если бы не Рэм, неизвестно, сколько бы я ещё кисла. А теперь – трясёт немножко, но уже хотя бы могу соображать.

В дверь ненавязчиво постучали.

– Найта, просыпайся. Ты будешь спускаться к ужину? – жизнерадостно спросила Габриэла, заглядывая в комнату. Я поспешно наклонила голову, пряча заплаканное лицо. Ещё заметит, расспросы начнутся… Впрочем, всегда можно отговориться тоской по дому.

– Конечно, буду! – Жизнерадостным мой тон мог показаться только уж совсем непритязательному слушателю, но, кажется, миссис Грэймен относилась именно к этой категории. – Спасибо, что разбудили.

– О, не стоит благодарности. Мы будем ждать тебя внизу, – дружелюбно улыбнулась женщина и оставила меня одну. Слава богам.

Плетение косы – успокаивающий процесс, особенно если волосы достаточно длинные. Приводя в порядок причёску, упорядочиваешь и мысли. Наверное, поэтому спустя пару минут ситуация с поисками Максимилиана уже не казалась мне такой безнадёжной. Я даже составила примерный план действий. Во-первых, сегодня же вечером свяжусь с Тантаэ и узнаю последние новости. Если о Северном князе по-прежнему ничего не слышно, то созвонюсь с Айне. Пророчица вполне могла видеть нечто полезное для поисков. На крайний же случай… Есть один ритуал, широко известный, но сложный и потому редко применяющийся. «Притяжение» – более чем говорящее название. Необходимые компоненты я раздобуду. Вещи, принадлежавшие Максимилиану, наверняка есть у Пепельного князя. Ингредиенты для зелья позаимствую у Дэриэлла, он не откажет, или поищу какую-нибудь местную лавочку. Быть такого не может, чтобы в городе не торговали травами. Впрочем, это Заокеания, здесь всё не как у людей… то есть не как у магов.

Но попытать счастья опредёленно стоит.

– Ты спускаешься или нет? – нагло прервал мои размышления Ричард, подпирая дверной косяк. Я вежливо улыбнулась, тщательно давя недостойное эстаминиэль желание ответить заковыристым сглазом. В конце концов, это всего лишь избалованный ребёнок. Мальчик! Он младше меня на целых два года.

– Да, уже спускаюсь. Спасибо за напоминание, Ричард, – скучным голосом поблагодарила я.

Он, естественно, не удостоил меня ответом, если не считать за таковой презрительное фырканье. Я только вздохнула. Нет, вряд ли мы подружимся. Габриэла всё-таки оптимистка…

Семейным ужином это можно было назвать только формально. Ела одна Лиз. Томас прятался за газетой, уделяя беседе и своей тарелке одинаково мало внимания. Ричард потягивал сок из запотевшего стакана, то и дело награждая меня странными взглядами, которые я никак не могла истолковать. Зато Габриэла говорила за четверых, умудряясь одновременно рассказывать о новой школе и расспрашивать о моей семье. Пока я успешно отделывалась ничего не значащими ответами, но меня уже начинал напрягать заданный в трёх разных вариантах вопрос о работе Элен. «Моя мама – равейна, она зарабатывает на жизнь изготовлением зелий и амулетов на заказ», – так ведь прямо не скажешь. На заказ… Гм… Это ведь можно рассматривать, как частное предпринимательство, верно?

– А что с расписанием? – поинтересовалась я, уводя разговор в сторону от опасной темы. – Мне завтра надо будет подойти в администрацию? Или где там его берут?

– Нет, Ричи уже о нём позаботился. Верно, солнышко? – ласково проворковала Габриэла, с нежностью глядя на сына. – Будь умницей, принеси документы.

Он медленно встал, всем своим видом демонстрируя неудовольствие, и отправился наверх. Боги, а ведь моя комната находится прямо напротив его… Мы же постоянно будем сталкиваться. Решено, встаю завтра пораньше. Может, и не пересечёмся тогда.

Но не успела я додумать эту замечательную мысль, как миссис Грэймен разбила мои надежды.

– Ричи проведёт для тебя небольшую экскурсию по школе. Он на прекрасном счету у преподавателей, так что тебе будет гораздо легче освоиться среди сверстников. – Хоть убей, не я не могла уловить связи между двумя этими утверждениями. – Наш мальчик играет за сборную школы. Он прирожденный бейсболист, – похвасталась Габриэла, подтверждая мои догадки. Ага, как же. Ричи – мистер старшая школа. Со всеми вытекающими.

– Держи. – В мою тарелку с десертом шлёпнулась кипа листочков. Габриэла охнула, Томас послал сыну укоряющий взгляд, возымевший не больше действия, чем оханье матери. Я только улыбнулась и аккуратно подцепила листы с расписанием, делая другой рукой незаметный жест под столом. Вопреки законам физики, жирный розовый крем целиком и полностью остался на пирожном.

– Спасибо, Ричард, – сладко улыбнулась я, демонстрируя сухое расписание. – Ты так добр.

«Добрый Ричард» отчётливо скрипнул зубами. Ничего, перебесится. Я ему не бессловесная жертва. Так, глянем, что за уроки… Химия, литература, потом перерыв на обед, а после физика и история. Не так уж плохо. На химии вообще можно будет расслабиться – сомневаюсь, что местные преподаватели скажут мне что-нибудь новое. Всё-таки я не зря училась у Дэриэлла, а химия не сильно отличается от алхимии.

– Ричи поможет тебе выбрать предмет для дополнительного образования, – продолжала ворковать Габриэла. – Верно, солнышко? Факультативы очень важны, а сразу сориентироваться и определиться, чего ты хочешь, сложно, особенно для иностранки. Уж я-то знаю…

– Габи! – негромко произнес мистер Грэймен. Габриэла осеклась на полуслове. На мгновение у неё на лице промелькнуло болезненное выражение, но женщина тут же взяла себя в руки:

– Верно, что же это я… Найта, наверняка ты захочешь осмотреть окрестности. Думаю, Ричард с удовольствием составит тебе компанию, правда, милый?

– Э-э… Благодарю за заботу, но сегодня мне хотелось бы отдохнуть, – быстро сказала я, пока бедняжку Ричи не разорвало от возмущения. – Дорога была очень утомительной, а завтра в школе мне придется нелегко, поэтому лучше лечь пораньше… Кстати, а как можно добраться до школы? – ухватилась я за нейтральную тему. – Здесь ходят какие-нибудь автобусы или что-то вроде?

– Раньше был специальный школьный автобус, но после того случая… – Томас вновь неодобрительно глянул на жену поверх газеты, и Габриэла осеклась. – В общем, Ричард довезёт тебя на машине. Он в этом году получил права и теперь вместо нашего папы возит Лиз на уроки. А теперь вы будете ездить втроём, правда, замечательно? – широко улыбнулась женщина.

Я подавила вздох. Нельзя быть такой наивной, честное слово.

– Пойду прогуляюсь. – Резко отодвинув стул, Ричард поднялся из-за стола. – Я договорился с друзьями. Они на стоянке ждут.

– Но, Ричи… – беспомощно захлопала ресницами миссис Грэймен.

– Пусть идёт, Габи, – заметил Грэймен-старший, не отрываясь от газеты. Я всё больше проникалась симпатией к этому человеку. Сидит тихо, не лезет в душу с расспросами, но при этом замечает, что творится вокруг. – Дик, ступай. Нехорошо подводить друзей.

Судя по интонации, никаких друзей на стоянке и в помине не было. Впрочем, меня это волновало мало.

Что-то не везёт с блондинами в последнее время. Сначала Блиц, потом Моника, теперь вот Ричард…

– О… Конечно, – несколько растерялась Габриэла. – Разумеется, ты прав, Том. Найта, но, может, Лиз составит тебе компанию? Ты ведь уже взрослая девочка, да, Лиззи? Посидите в комнате, поболтаете о своём, о девичьем? – подмигнула мне она. Не желая расстраивать добрую женщину, я согласилась. В конце концов, поговорить с Тантаэ я смогла бы и ночью.

К моему удивлению, Элизбет оказалась приятной собеседницей. Ей было уже почти тринадцать лет, а выглядела она едва на девять. Стеснительность объяснялась просто – из-за проблем с сердцем Лиз до прошлого года не посещала школу, занимаясь с репетиторами. Ей было трудно находить общий язык даже со сверстниками, а уж разговор с иностранкой не мог присниться и в страшном сне. А ещё… ещё она очень скучала по своей старшей сестре, Джессике.

У меня никогда не было младшей сестры, только не по годам серьёзный Хэл. Но мне казалось, что с Элизбет мы поладим.

– Не сердись на Дика, – заметила девочка, обнаружив, что я избегаю упоминаний о её брате. – Он сейчас бесится, потому что его Эмили бросила. Эмили сейчас с Элайджей вместе, а Ричи с Элом дружили раньше, они в одной команде, и мистер Спарк их всегда хвалил, а Саманта…

– Постой, постой, – рассмеялась я и замахала руками. Теперь, когда малышка освоилась, стало ясно, что пусть внешность наша Лиззи унаследовала от папы, но вот говорливость – от мамы. – Давай по порядку. Что за Эмили с Элайджей, и при чём здесь мистер Спарк и эта самая Саманта?

– Ну… – Мелкая забавно прикусила льняную прядь волос. – Ричард, то есть Дик, вроде как говорил, что Эмили, ну, его девушка. – Лиз смущённо уткнулась взглядом в пол. – А потом Эмили стала бегать с Элом. Эл – это Элайджа Саммерс, он с Ричи с детства дружит. Мистер Спарк – учитель физкультуры и тренер нашей бейсбольной команды… Мы, кстати, доходили до десятого места на чемпионате штата, – вдруг похвасталась девочка. – Мистер Спарк ещё в младшей школе сказал, что у Ричи и Эла талант, и взял их в основной состав.

– Ясно. А Саманта здесь при чём? – Лиз так увлеченно рассказывала, что я почти всерьёз заинтересовалась местным любовным треугольником и его окружением.

– Ой, Саманта – подруга Эмили, она раньше с Элом встречалась, а сейчас они все вместе рассорились, – пояснила Лиз. Эх, как запутанно. Герои мыльных опер могут вздохнуть спокойно – их дело есть кому продолжить. – Жалко так. Саманта классная, – доверительно сообщила девочка. – Она болельщица, и её все любят. Когда я перейду в старшую школу, я тоже буду болельщицей.

– А Эмили – болельщица? – поинтересовалась я.

– Нет, Эмили, как её, эта… вертихвостка. Так папа говорит, – смутилась Лиз. – Ой, а ты знаешь, что это такое? Ты так хорошо говоришь, что я забываю, что ты приехала из другой страны.

– Я понимаю ваш язык, как родной, – со вздохом призналась я и поёжилась. Бр-р. Как вспомню эти жуткие заклинания, которыми вбивали в мою бестолковую голову знание островного наречия… Но результат того определённо стоил. Жалко, что нельзя таким же образом выучить аллийский язык. Слишком сложная система пересекающихся значений слов и корней, такую ни в одно заклинание не вложишь.

– А я вот не знаю никакого иностранного языка, – расстроилась Элизбет.

– Ничего, выучишь ещё, – успокоила я её. – Вся жизнь впереди.

Ближе к девяти вечера малявку сморил сон, и я осталась одна. Мягкая кровать совершенно не привлекала. Может, потому, что я выспалась, а может быть, из-за страха убедиться, что Ксиль действительно больше не придёт. Попытки связаться с Тантаэ оказались безуспешными – князь то ли был занят, то ли поблизости не оказалось ни одного зеркала, стекла или хотя бы лужи. С тоской взглянув на часы, я мысленно прикинула разницу во времени и набрала номер Айне. После двенадцатого набора, когда меня уже посещало неподобающее желание шваркнуть телефоном об стену, ответ всё-таки пришёл. Правда, не с мобильного.

– Доброе утро, Найта… – раздалось за спиной смущённое покашливание. – Или, вернее, доброй ночи!

– Тише, – зашикала я на пророчицу. – Люди спят… Ещё засекут, как я объясню тогда наличие в моей комнате призрака подруги? Привет, кстати.

– Скажешь, что им это снится, – улыбнулась Айне, скрещивая руки на груди. – Как долетела?

– Неплохо. – Я присела на краешек кровати, с удовольствием вытягивая ноги. – Только у меня теперь аллергия на позу «спать лицом в колени». Слушай, Айне…

– Знаю, знаю, можешь не продолжать, – вздохнула подруга, устраиваясь рядом. Наверняка она просто села у себя в комнате, но умное заклинание сопоставило её действия с окружающей обстановкой. – Неужели ты бы стала искать меня в полночь только для того, чтобы узнать, как дела?

– Айне… – с обидой протянула я. Хотя на самом деле мне было стыдно. Если бы не острая необходимость проконсультироваться с пророчицей, я вряд ли бы сегодня стала звонить.

– Да я не обижаюсь, – опять улыбнулась Айне, мечтательно уставившись в потолок. Жёлтые глаза приобрели тёплый сливочный оттенок. – Когда я влюблюсь, я тоже немножко сойду с ума.

– Это предсказание?

– Вроде того.

Мы помолчали. Каждая думала о своём, но, наверно, в этот момент наши мысли оказались бы удивительно похожи, только герои в них были разные.

– К Тантаэ пока не суйся, новостей никаких, а вот дел у него и без тебя по горло, – негромко проговорила подруга, не глядя в мою сторону. – Это я не предсказываю, просто мы с утра связывались, он интересовался, как ты добралась. С «Притяжением» тоже не торопись, ты сама поймёшь, когда для него наступит время. Пока ищи материалы для ритуала. Здесь. Больше ничего не скажу, а то получится пророчество.

– А так у меня будет выбор, – полуутвердительно-полувопросительно улыбнулась я. Когда Айне вела себя так серьёзно, она выглядела гораздо старше своих лет. Мне вдруг подумалось, что если она и обретёт возраст королевы, то это будет только Власть.

Подруга скосила в мою сторону глаза, словно подслушав мысли.

– Ложилась бы ты спать, Найта. Не выспишься, завтра будешь варёная.

– Это пророчество?

– А ты как думаешь? – Уголки губ дрогнули, намечая улыбку.

– До встречи, – вздохнула я. Отпускать подругу не хотелось.

– До встречи, – усмехнулась Айне. – Ты позвонишь мне… Уже завтра. – Снова этот взгляд с хитринкой. – И ещё, Найта. Я тебя прошу, будь повнимательней. Не забудь кое-что важное, когда начнёшь собираться в школу. Иначе проблем не оберёшься.

Вздох – и комната пуста.

– Ну вот, – недовольно пробурчала я, разбирая постель. – Опять напророчествовала. Неужели нельзя было нормально сказать? Думай теперь, что забудешь… Ну не штаны же.

Страницы: «« ... 1112131415161718 ... »»

Читать бесплатно другие книги:

Что такое классика детектива? Это книги, которыми зачитываются даже те, кто не любит детективы – и к...
Люкануэль Сорингер, или просто Люк – один из самых молодых вольных капитанов среди небесных парителе...
На залитой вечерним солнцем поляне обнаружили два трупа. Одна женщина задушена, а другой разбили гол...
Пропавшие шедевры порой оказываются уничтоженными. Исчезнувшие люди порой исчезают навсегда. На этот...
«Моя бабушка говорила, что приготовление еды – это возможность поделиться своей любовью, счастьем. К...
Они встретились и полюбили друг друга. Он – врач, сотрудник МЧС, выезжающий в горячие точки. Она – п...