Зажечь звезду Ролдугина Софья

Ага, значит, имя всё-таки Ками. А я его по фамилии зову… Нехорошо.

Кстати.

– Ками, а почему у тебя фамилия Кайл, а не Кларсон? – поинтересовалась я, вспомнив рассказ Ричарда.

Ками скривился:

– Что, птички уже напели про моих драгоценных опекунов? – Я виновато опустила глаза. Не надо было этого спрашивать. – Ладно, я не сержусь… Рано или поздно бы нашлись доброжелатели. – Он передёрнул плечами. – Вообще история как в мелодраме. Меня года в три подбросили к приюту, и в корзинке была только подвеска в виде мордочки лисы и свидетельство о рождении на имя Ками Кайла. Сам ничего не помню. Подвеску у меня отобрали лет в семь, она серебряная была. Тогда я и начал собирать всё это, – и Кайл выразительно тряхнул браслетами. – А потом начали появляться всякие придурки, которые хотели лишить меня и фамилии. Взамен предлагали свои… Думаешь, надо было согласиться? – иронично поинтересовался он.

– Думаю, что своё имя надо беречь, – твёрдо сказала я. Мы остановились перед самой дверью. Дежурный и полисмен ждали снаружи. – Это одна из немногих вещей, которая принадлежит только тебе.

Он метко сплюнул жвачку в урну и отвернулся.

– В мире есть куча придурков, которых зовут Кайл или Ками.

Я осторожно подцепила пальцами острый подбородок, заглядывая в тоскливые каре-зелёные глаза. Ками вздрогнул от прикосновения, однако даже не попытался высвободиться. Только смотрел, распахнув густо накрашенные ресницы.

– Может, и есть. Только вот ты один такой, Ками Кайл. Единственный. Уникальный. Запомни это хорошенько. Идёт?

– Идёт, – шёпотом откликнулся парень, потрясённо глядя на меня. Я опустила руку, стесняясь своей вспышки. И что меня так тянет защищать и учить этого парнишку? – Знаешь, ты странная, Найта. Иногда мне кажется, что тебе не шестнадцать, а сто шестнадцать лет. В твоей стране все такие? – хохотнул он.

Я улыбнулась, распахивая дверь. Порыв ветра разметал непослушную чёлку, звякнул браслетами Ками и унёсся прочь, довольный.

– В стране – нет. А вот в семье – пожалуй.

Увидев меня, беседующую с полисменом, бедняжка Ричард чуть не лишился сознания. Представляю, что он себе там навоображал. Подойти и прервать наш разговор со служителем правопорядка он так и не решился. Хорошо хоть Кайл отвёл его в сторонку и ввёл в курс дела. Грэймен-младший был так шокирован, что даже не вспомнил про утренний инцидент с поцелуем. Или, что более вероятно, вспомнил, но предпочёл промолчать.

– Тебя нельзя оставлять одну, – убеждённо произнёс Ричард, когда я села в пахнущий дорогой кожей салон, и автомобиль бесшумно тронулся.

– Не оставляй, – согласилась я. После сегодняшнего случая надежды на собственные таланты было мало. Не помогли же они увернуться от машины, когда я увлеклась разглядыванием ауры незнакомца…

Стоп. Какого незнакомца? Это же Кайл и был! А я его даже вблизи не рассмотрела… Ладно, будет ещё время. И посмотрю, и поспрашиваю. Не исключено, что все «странности» Ками объясняются его не совсем человеческим происхождением. Мало ли народов на земле. На кайсу не похож, и ладно.

Вернувшись домой, я первым делом улизнула в гараж и внимательно исследовала порезанные шины. Конечно, до специалиста мне далеко, но, думаю, если бы хулиган использовал нож, то разрез был бы один и гладкий. А здесь – как будто ту резину грызли. Есть над чем подумать.

Вся следующая неделя прошла напряжённо. К счастью, нападений и чёрных джипов больше не было. Да и я не пренебрегала теперь безопасностью, обвешавшись защитными заклинаниями, как рождественская ёлка – гирляндами. Мой личный круг насчитывал уже восемь контуров. Это давало определённые гарантии – всё же сила эстаминиэль, пусть и не самая послушная, способна на многое.

Разгадать природу происхождения Ками так и не удалось. Да я и не стремилась особенно. Мне просто нравилось проводить время с этим мальчишкой. Он оказался единственным среди новых знакомых, кто не имел привычки лезть в чужую душу, но в то же время и не умолкал неловко, стоило нам остаться наедине. К вниманию я так и не привыкла, но к концу недели уже привыкли ко мне, и навязчивых предложений подружиться стало гораздо меньше. Правда, паранойя, единожды пробудившись, так и не заснула. Мне постоянно мерещилось, что кто-то наблюдает из-за угла. Однажды вечером я вышла во двор и даже вроде бы заметила странный силуэт за сеткой забора. Но потом выяснилось, что это всего лишь бездомная собака, пусть и крупная.

В общем, жизнь вошла в новую колею, пока не привычную, но близкую к этому.

А во вторник произошло событие, которое в очередной раз перевернуло всё с ног на голову. Я нашла в этом скучном, немагическом городе равейну. Наверное, одну из немногих на всем континенте.

Случилось это в самом неожиданном месте и в самое неудобное время. В обеденный перерыв, когда я уже отстояла очередь, оплатила еду и собиралась присоединиться к Кайлу, откуда-то сбоку послышался жуткий грохот.

– Бедняжка Ханна Семтемор осталась без обеда? – злорадно протянул женский голос. – Ой, какая жалость. Интересно, она соскребёт свою пиццу с пола или купит новую? Или у неё опять нет денег?

Такие сценки повторяются ежедневно. Всегда есть жертвы, а есть хищники, которые их травят. И, возможно, и тогда я прошла бы мимо, не обратив внимания, если бы в голове не взорвался беззвучный крик:

«Помоги!»

Эстаминиэль – это не просто титул, дарующий безоговорочную власть над более слабыми. Это ещё и обязательство встать на защиту тех самых слабых, если они попросят. Сила стихии и инстинкты делают нас рабами такой просьбы. Пусть всего на секунду, но…

Точно кукла на верёвочках, я развернулась и присмотрелась к участникам скандала. Как и предполагалось – одна жертва, один хищник и целая компания падальщиков. Как мило. Кажется, им всем было лет по пятнадцать – класса на два младше меня.

Тем лучше.

– Ну что же, Ханна, – мерзко пропела хищница. А на взгляд – обычная девушка. Короткая стрижка, очки в дорогой оправе, мини-юбка. Каждая деталь выверена и идеально подходит к остальным. Падальщики-подпевалы стоят в сторонке и внимательно наблюдают, перехихикиваясь.

– Пожалуйста, не надо, Эшли, – тихо попросила девочка-жертва. Теперь, вблизи, ясно видно было, что она равейна. Не моей стихии – скорее, ближе к иллюзиону, да и к тому же неинициированная. Но магии, бушующей в моей крови, было уже всё равно.

Я слышала беззвучный крик Ханны.

Точка.

– Что ты там говоришь?

По компании прокатились одобрительные смешки. Я вздохнула и поудобнее перехватила поднос в одну руку.

– О, Хани, вот ты где, – беззаботно прощебетала я, появляясь за спиной жертвы. Имя переиначилось само и легко скользнуло на язык. – Идём, я тебя везде искала.

– Но… – начала было возражать Ханна и осеклась. – Хорошо.

Я осторожно подхватила её под локоть, уводя к своему столику. Напоследок обернулась, посылая Эшли с компанией холодный взгляд, никак не сочетающийся с ласковой улыбкой. Брюнетка вздрогнула, ступила назад и рухнула, как подкошенная, поскользнувшись на опрокинутом подносе Ханны. Юбка со злорадным треском разъехалась по шву почти до пояса. Эшли вскрикнула, залилась краской и пулей вылетела из столовой, стягивая распоротый край руками.

Что ж, может, это научит её вежливости.

– Ты сильно голодная? – Я аккуратно поставила на столик перед Хани поднос и села напротив, рядом с ничего не понимающим Кайлом. – Ешь давай, пока не остыло.

– А как же вы?.. – робко спросила девочка, оглядывая тарелку с салатом, пару горячих бутербродов и чашку кофе голодным взглядом.

Сглотнула. Зарделась и опустила взгляд.

– А я на диете, – ослепительно улыбнулась я. – Кстати, Хани, познакомься, это Ками Кайл. Очень замечательная личность, в своём роде. – «Замечательная личность» состроила недовольную физиономию и погрозила мне под столом кулаком. – Кайл, хочу представить тебе твою новую подругу – Ханна Семтемор. Уверена, она тебе понравится. Да, кстати, Хани, меня зовут Найта.

– Подругу? Ну, если ты так говоришь… Привет, Ханна. Не пугайся, Найта не всегда такая бесцеремонная, но иногда на неё находит, – расплылся в улыбке Кайл, подхватывая игру. – И ешь уже этот салат, хватит его гипнотизировать.

Ханна послушно взяла вилку, а я получила наконец возможность спокойно рассмотреть свою… наверное, подопечную. Даже не будь она равейной, человеком она со временем станет примечательным. И настоящей красавицей.

А пока…

С первого взгляда видно, что это дитя нескольких человеческих рас. Тёмная, но не слишком, кожа, скорее, медно-красноватая, чем коричневая – от предков-аборигенов, от них же высокие скулы и резковатые черты лица. Наследие Чёрного континента, иначе называемого Южным – пухлые, красиво изогнутые губы и густая копна чёрных вьющихся волос, сейчас безжалостно собранных в хвост. Отметка северян – глаза с миндалевидным разрезом, светлые до серебряного оттенка. Сейчас эти черты дисгармонируют, перекрикивая друг друга, но через пару-тройку лет их музыка зазвучит слаженно и величественно.

– Хани, скажи мне, – вкрадчиво начала я, – почему эта компания к тебе привязалась?

– Потому что Эшли меня не любит, – буркнула девочка, смущаясь. – Мы врагини, только она популярная, а я нет, – добавила она. Это хорошо, что Хани мне доверяет. И, конечно, не последнюю роль играет то, что она равейна, а я эстаминиэль, к которой она обратилась за защитой, пусть и неосознанно.

– И давно вы врагини? – поинтересовалась я, делая знак Кайлу. Парень быстро понял намёк и отвернулся, делая вид, что ищет что-то в своей сумке.

Ханна усмехнулась, неожиданно жёстко. Ох, эта девочка определённо не такая робкая и забитая, как кажется на первый взгляд. Просто играть роль жертвы проще всего. Особенно когда от тебя только этого и ждут.

– С тех пор, как её исключили из кружка, а меня там оставили.

– Какого такого кружка? – А это уже любопытно. Я до сих пор не выбрала себе никаких дополнительных занятий, а Ричард говорил, что это нужно сделать до конца недели. – Он только для вашей параллели?

– Нет, он для всех, – улыбнулась девочка. – Мы изучаем мифы и легенды родного края. Что-то вроде истории.

Я переглянулась с Кайлом. Кажется, теперь выбор, на какую секцию ходить, передо мной уже не стоит.

– Очень здорово. Ты поможешь устроиться мне в этот кружок? А то я не знаю, куда податься. – Улыбка получилась просящей.

Ханна было радостно кивнула, но тут же подобралась и нахмурилась.

– А… можно спросить? – Она осторожно отложила вилку в сторону. В движениях проглядывало напряжение. – Почему ты это делаешь? Защищаешь меня от Эшли, угощаешь обедом, набиваешься в друзья? Что тебе нужно?

Я поймала взгляд недоверчивых серебряных глаз. Поймёт или нет? Должна понять. Всё-таки Хани – равейна.

– Потому что я должна тебя защищать. Иначе никак. Ты ведь позволишь?

Ханна вздрогнула. Зрачки расширились, заливая взгляд чернотой. Я почти кожей чувствовала, как напрягаются редкие нити вокруг, вибрируя свежей силой. Первый этап инициации – признание старшинства. Сознательное позволение взять себя под опеку.

Придёшь под мою руку, равейна? – перезвоном нитей.

– Да, – на оба вопроса. Вслух, тихо, но твёрдо.

Интересно. Может, ради неё меня сюда отправила пророчица? С Айне станется. Но провести инициацию до конца я не могу. Сначала Ханна должна сама решить, хочет этого или нет.

За разговором я как-то упустила момент, когда столовая опустела. Скоро начнётся урок… так не вовремя!

– Ладно, – вздохнула я, встала и начала собираться. – Увидимся после школы, ладно, Хани? Беги, а то опоздаешь. И не давай больше себя в обиду.

Семтемор ойкнула, подхватилась со стула и рванула к выходу, только махнув рукой в знак согласия. Боится опоздать. Надо же, какая дисциплинированная… Я покосилась на Кайла, который и не думал ускоряться. Вот уж у кого синдром отличника отсутствует начисто.

– Ты странная, – тихо произнёс Ками, глядя в пространство. Как всегда в минуты задумчивости, голос у него стал удивительно низким и бархатным. – Почему ты ей помогла?

– Я же сказала – по-другому нельзя, – спокойно ответила я. – Она попросила о помощи. Не вслух. Ты бы смог отказать, если бы тебя попросили?

– Не знаю, – ещё тише отозвался Кайл. – Возможно…

И всё то время, пока мы шли к спортивному залу, Кайл не проронил ни слова. Инцидент с девочкой чем-то задел его, а чем – я не могла понять. Саму Ханну он принял дружелюбно, с интересом, но потом смутился и выпал из разговора. Что-то здесь не так… Но не спросишь же в лоб. Ладно, потом поинтересуюсь, может, и скажет. Сейчас, на физкультуре, мне своих забот хватит.

К слову, физкультура была для меня именно тем предметом, где я могла отдохнуть. Метода преподавания не сильно отличалась от нашей, разве что нормативы не надо было сдавать. Конечно, спортсменкой меня сложно назвать, не покривив душой, но марш-бросок к Замку-на-Холмах по Срединному лесу и активные походы «за травками» в Кентал Савал сделали своё дело. Да и равейны от природы чуточку сильнее людей… Так что в волейбольной команде меня оценили. К тому же, что греха таить, иногда я слегка помогала себе магией. Нечестно, конечно, зато так соблазнительно!

– Найта, сыграешь сегодня за нас? – заюлила Сара, стоило мне зайти в зал. – Эмма заболела, а в вашей команде тебя есть кому подменить. Мистер Стивенс разрешил, – добавила она.

Я отчётливо скрипнула зубами. Мистер Стивенс – это Нэггинг в брюках. Преподаватели явно общались между собой и успели нахвататься друг от друга сведений о новых «любимчиках». Так что травля, затеянная кайсой на уроках литературы, отчасти продолжалась и на волейбольной площадке. К счастью, здесь ко мне было сложно подкопаться – играла я хорошо. Немного раздражали придирки к внешности.

– Мисс Верманова! – вкрадчиво прошелестели над ухом. – Что сегодня с вашей причёской?

Ну вот! Так и знала!

– Всё нормально. – Я заставила себя говорить спокойно. Волосы у меня сегодня были собраны в высокий хвост. Ладно, пучок ему не по нраву – спицей можно уколоться, распущенные – якобы не побегаешь, но не с косой же мне всё время ходить! – Вас что-то не устраивает?

– Я боюсь, что во время игры свободные концы будут вам мешаться, – промурлыкал Стивенс. – Да и потом вы их не расчешете… Запутаются.

У меня аж нутро свело от острой вспышки раздражения.

Серый, невыразительный, скользкий, как змея. Всё в нём средненькое, серединка на половинку: волосы такие короткие, что цвет не разберёшь, кожа не тёмная и не светлая, рост – чуть побольше моего, глаза – желтовато-серые. Да и характер мелкий, вкрадчивый, завистливый. А кроме того, Стивенс – подкаблучник. С точки зрения равейны это, конечно, благо, но угораздило же его оказаться под каблуком именно этой мегеры Нэггинг!

– Не помешают. – «А это не твоё дело. Раз хожу так, значит удобно». – И не запутаются, уверяю вас. – «Уж ты бы со своей лысиной промолчал лучше». – Я могу идти? – «И отвали от меня».

Сладенькую улыбку Стивенса как ветром сдуло. Вот и не верь потом в человеческую телепатию.

– Нет. – Таким едким тоном можно накипь на чайнике растворять. – Сначала приведите себя в порядок. Длина ваших волос…

– Да далась она вам, – невежливо буркнула я, не выдержав. И хотела уже высказать накипевшее во всеуслышание, но на плечи мягко опустились горячие руки.

– Мистер Стивенс, – ласково пропел Кайл, опираясь щекой мне на плечо. – Это что, дискриминация по внешности? Нехорошо, дело-то подсудное… Или это домогательства? М-м?

Преподаватель поджал губы. О, да, судов здесь боялись. Страшное дело! И нервы вытреплет, и денег вытянет немало.

– Можете идти, мисс Верманова. Но в следующий раз учтите мои пожелания.

Он развернулся и пошёл к комнате для инвентаря, сердито сопя. Ками ухмыльнулся и с чувством показал сутулой спине оттопыренный средний палец.

– Настучит, – флегматично заметила я.

– Ну и чёрт с ними, – в тон мне ответил Кайл.

Я несильно дёрнула его за прядку, заставляя отпустить мои плечи. Ками неохотно повиновался.

– Что, решил поиграть в рыцаря? Спасибо, конечно, но я и сама бы справилась, – проворчала я, откидывая назад чёлку. Вот что действительно мешало, а то хвост, хвост… Вот у ведарси хвосты так хвосты, а у меня – причёска.

– Разумеется, справилась бы, – согласился Кайл. – Но мне понравилось быть защитником сирых и убогих. К тому же ты первая начала. Как ты кудахтала вокруг маленькой Хани! Прямо индюшка какая-то… Кстати, как ты собираешься искать потом своего птенчика? Вы же не договаривались, где встретитесь после школы.

А, вот что его беспокоит. Ладно, одно маленькое чудо не повредит.

– Хочешь, поспорим, что я её сама найду? – Не так уж сложно, учитывая, что Семтемор – единственная равейна на весь город, а между нами уже натянута первая нить.

– На что?

– Ну, скажем, если ты проиграешь, то в выходные составишь мне компанию в прогулке по городу.

– А если выиграю? – азартно сощурился Ками. Надо же, зацепило! Значит, ему что-то от меня надо, что он так попросить не может.

– Хм… на желание сойдёт? – лукаво улыбнулась я. Ах, как глаза заблестели! Явно что-то задумывает.

– Сойдёт. Но потом не жалуйся! – хмыкнул Ками и поднырнул под сетку. – Эй, ты куда?

– Я сегодня вместо Эммы, – вырвался у меня невольный вздох. Играть сразу расхотелось.

– Можешь считать, вы уже продули, – авторитетно заявил Кайл, стукнув мячом об пол. Браслеты глухо звякнули. – Я здесь лучший.

Я шутливо погрозила ему пальцем, хотя Ками вовсе не хвастался, просто констатировал факт. Действительно, несмотря на маленький рост, парень играл сногсшибательно. Не в буквальном смысле, хотя иногда его подачи и вправду валяли соперников по полу… Прыжки, удары и скорость реакции внушали настоящее уважение. И всё – без капли магии. Я проверяла.

Игроки заняли позиции. Свисток… Игра началась!

– Ну, и где она, по-твоему? – Кайл нетерпеливо притопывал ногой. Настроение у парня было замечательное – его команда победила с разгромным счётом, а под конец мяч и вовсе угодил зловредному учителю прямо по затылку. Многочисленные побрякушки звенели, серёжка в ухе болталась из стороны в сторону, и вообще Ками в этот момент жутко напоминал мне какого-то юркого зверька.

– Скоро придёт.

– Именно к этим воротам? Почему не к другим?

– Потому что она живёт… О, привет, Хани! А мы уже заждались.

«Будешь должен прогулку», – шепнула я, проходя мимо удивлённо застывшего Ками. Надо же, он и вправду не верил. Наивный! Кто же с равейнами спорит?

– Как вы меня нашли? – мрачно поинтересовалась Ханна. Какая недоверчивая…

– Ну, мы же договорились, – невозмутимо пояснила я. – А я своих обещаний не нарушаю. Слушай, а давай мы тебя до дома проводим, а ты расскажешь поподробнее, что вы там с Эшли не поделили. Ведь она на тебя не только из-за кружка взъелась, так?

– Так, – смущённо созналась Семтемор. – А почему вы спрашиваете? – не выдержала она. – Вам правда интересно?

– Правда, правда, – ослепительно улыбнулась я. Ну, попыталась улыбнуться. До Феникс мне было как до неба, но что это за равейна, которая не может очаровать собеседника?

Конечно, просто так, сразу раскрывать душу почти незнакомке девушка бы не стала. Но нахальство вкупе с равейновским обаянием порой творит чудеса, я это ещё в Академии заметила. И Ханна разговорилась.

История её была банальна, как ночь или день. Девочка родилась в небогатой семье, четвёртой после двух братишек – Малкольма и Мэтью, и сестрички Аманды. Самой младшей приходилось несладко. Положение ухудшилось во много раз, когда мать погибла в автокатастрофе и отец с горя запил. Мистер Семтемор совершенно не оправдывал свою фамилию, шарахаясь от собственной тени. Он целыми днями сидел дома, не собираясь устраиваться на работу. Если бы не старший брат, Малькольм, который вместо поступления в колледж стал зарабатывать деньги, фактически приняв на себя обязанности главы семьи, то детей бы уже давно разлучили и передали в приют. Сейчас уже все, кроме Ханны, достигли совершеннолетия. Аманда в прошлом году вышла замуж и переехала в столицу округа, Мэтью предложил стипендию один из колледжей. Даже Малкольм предпочитал жить отдельно, отсылая раз в месяц необходимую сумму на еду и одежду. Отец, как и прежде, предпочитал нормальной жизни бутылку и пособие по безработице.

В классе девочка ещё некоторое время держалась среди лидеров, во многом благодаря отличным оценкам. Но потом наступил подростковый возраст – жуткое время, когда любое отклонение от массы, будь то особенный говор, одежда из секонд-хенда или неполная семья, может стать поводом для травли. Всегда найдётся кто-то в противовес – из коренных жителей, в дорогих шмотках и с «правильными» родителями, которого будет раздражать сам факт существования непохожих.

В школе Святого Джеймса такой парочкой антагонистов стали Ханна Семтемор и Эшли Уильямс.

Эшли задавала моду. Девушка надевает вельветовую юбку – и на следующей же неделе одноклассницы приходят на занятия в вельвете. Приобретает очки в модной оправе вместо контактных линз – и половина группы срочно записывается на приём к окулисту. Мисс Уильямс замечает, что яблоки полезны для молодой кожи – и уже завтра в столовой стоит сочный хруст.

Но если у кого-то проблемы с учёбой, то обращаются к Ханне. И эта маленькая доля уважения, призрачный след власти над умами задевает Эшли больше, чем она показывает. Начинается охота на Семтемор. В ход идёт всё – и сплетни о пьющем отце, и ёрничанье по поводу смешанного происхождения, и насмешки над невзрачной, застиранной одеждой, и постоянные придирки в столовой, когда у девочки не хватает денег на обед… Но травля не выходит за определённые рамки, пока на занятиях кружка по мифологии родного края под началом госпожи Венты Лобейры Ханна неосмотрительно не ввязывается в дискуссию с Эшли… Уступить в споре, пусть на этом и настояла сама преподавательница, оказалось для Уильямс страшным ударом по самолюбию. Вдрызг разругавшись на очередном занятии с госпожой Лобейрой, Эшли вылетает из кружка – и начинает мстить Ханне, уже не ограничиваясь только словесными подначками.

Результат одной из стычек мы наблюдали сегодня в столовой.

– Почему ты не дашь ей отпор? – нахмурилась я, когда Хани выговорилась. – Ты же умнее. Ты можешь так окоротить её, что она надолго заречётся спорить!

Ханна скривилась, но не ответила. За неё высказался Кайл:

– Потому что у таких Эшли всегда куча дружков с крепкими кулаками. И ни капли совести. – Ядом из его голоса запросто можно было отравиться. – Пара «случайных» встреч после школы – и ты уже автоматически скрючиваешься и закрываешь рот на замок, когда очередная Эшли делает замечание. Они тебя били, Ханна. Я прав?

Девочка смотрела на него широко распахнутыми глазами, вцепившись рукой в ворот водолазки. Только сейчас я обратила внимание на то, что Хани одета в очень закрытые вещи, несмотря на жару… Синяки?

– Откуда ты знаешь? – хрипло выдохнула юная равейна. – Я никому не говорила…

Ками покраснел и тихо выдохнул в сторону:

– Думаешь, ты первая? Меня тоже… учили.

– И что ты делал? – Хани не смотрела на него. Только в землю.

– Дрался, – усмехнулся Ками. – Пока они не поняли, что легче меня убить. А для этого у них смелости не хватает.

Ханна ошарашенно уставилась на него. И не она одна. У меня тоже в голове не укладывалось, что хрупкий, невысокий – даже ниже Хани! – паренёк способен на подобное. И только теперь внимательный взгляд отмечал несущественные прежде детали: белый шрамик над верхней губой, ещё один – на мочке уха, будто в запале драки с мясом выдрали серебряную серьгу. Два тяжёлых кольца на руке – скорее, похожи на кастеты, чем на украшения… Солнечный зайчик, отразившись от полированной подвески браслета, стрельнул мне в глаза, и я дёрнулась в сторону, жмурясь. Что-то чиркнуло по брусчатке, дробя камень…

Я недоверчиво вытаращилась на острые осколки в неверном свете заката.

«Твою мать!»

Браслет некроманта полыхнул. Тело само метнулось вперёд, отбрасывая детей на землю, за густую полосу кустарника и стволы акаций. Я нырнула следом за Хани и Ками, вскидывая руку в классическом защитном жесте. Все восемь контуров мгновенно активировались, выстраивая непреодолимый круг.

«Нашла время любоваться! В тебя стреляли, дура!» – прошипел в ухо Рэмерт, возвращая контроль над телом.

«Ещё раз так сделаешь, сама тебя убью», – пригрозила я, прислушиваясь к ощущениям. Меня мутило. Организм явно не привык к рефлексам боевого мага с опытом рейдов.

С противным вжиком ещё две пули соскользнули с внешнего щита.

«Сначала выживи, ученица», – так же зло проворчал некромант, но я отчётливо уловила в его голосе беспокойство.

«Постараюсь… Спасибо тебе», – выдавила я из себя. Бездна с ним, с вмешательством в разум. В конце концов, если бы не Рэмерт, то меня бы уже…

«Будь осторожней, детка», – хмыкнул преподаватель, исчезая.

Следующий выстрел срезал ветку у меня над головой. Так, нас не видят, стреляют наугад. Только вот откуда?

– Что происходит? – прохрипел придавленный двойным весом Ками. Ага, теперь он снизу. Бедняжка.

– Нас пытаются убить, вот что, – отрезала я. – И, наверное, даже не нас, а меня, если вспомнить джип на аллее… Лежите тихо, они пока не понимают, где мы. Возможно, нам повезёт, и им надоест искать или патроны кончатся.

Ханна пискнула и уткнулась лицом в траву, словно стараясь провалиться сквозь землю. Кайл затих, подозрительным взглядом сверля кусты вокруг. Надо же, испугались. Ничего, я не собираюсь оставлять всё на волю случая. Сосредоточиться, вдохнуть поглубже…

Редкие нити послушно налились силой. Я скользнула вдоль, по спирали, как невидимый паук, следя за малейшими колебаниями «паутины». Так, рядом – Ками с узнаваемой аурой и неинициированная равейна Иллюзиона. Дальше – испуганная кошка, двое в автомобиле – не охотники на равейн, к счастью, а просто влюблённая парочка. А чуть за ними, на крыше гаража…

Вот оно. Ближе, осторожно цепляясь на ниточку…

Бездна!

От неожиданности я выпала из транса, вздрогнув всем телом. Несостоявшийся убийца уже улепётывал, как я и предполагала, он не планировал задержаться здесь надолго, но…

Но его аура ужасно напоминала Ками Кайла.

– Послушай, а с тобой рядом опасно находиться, – вырвал меня из размышлений задумчивый голос Ками. – Второе покушение за неполные четырнадцать дней… И часто с тобой бывает такое?

– Попытки застрелить или сбить машиной? Нет, – честно ответила я, поднимаясь на ноги и одергивая юбку. – А вот в смертельно опасные передряги я попадаю регулярно… примерно с прошлого лета.

– А что такое случилось прошлым летом? – мрачновато поинтересовалась Хани. Зрачок в серебристо-серых глазах был слегка расширен, но других признаков шока не наблюдалось. То ли девочка ещё не осознала толком произошедшее, то ли восприятие равейны Эфемерата Девяти Отражений потихоньку брало своё. Сестры Иллюзиона очень спокойно относятся к смерти. В конце концов, это всего лишь ещё одна арка в бесконечном зеркальном тоннеле…

– Прошлым летом я влюбилась, – честно ответила я. – Знаете, от этого одни неприятности…

Кайл хрипло расхохотался:

– Верю. Наверняка твой парень ещё более чокнутый, чем ты!

Мои губы тронула улыбка. Северный князь – псих. А что-то в этом есть…

– Пожалуй, ты прав.

Я откинулась спиной на ствол каштана. Тёплое дерево шершаво льнуло к затылку, снимая напряжение. Вечные, как я устала…

Постепенно смеркалось. Небо сияло, как мозаичный купол, подсвеченный снаружи. Янтарь на западе, выше – аметист, потом – прозрачный сапфир, а на востоке – тёмная муть жадеита с бриллиантовой пылью звезд. А внизу перемигивались жёлтыми фонарями улицы, гудело автомобильное шоссе, лаяли собаки и смеялись дети. Где-то там, среди аккуратных домов в окружении акаций и каштанов, скрывался тот, кто хотел меня убить, а великолепный Ричи нервно выстукивал ритм ногой, глядя на часы.

Бездна, я, кажется, начинаю влюбляться в этот город!

Ричард не просто нервничал. Он был в ярости:

– Где тебя носило, идиотка?! Я уже час жду!

Я тяжко вздохнула, с удовольствием облокачиваясь на спинку сиденья. День был трудным.

– Не поверишь, опять объяснялась с полицией.

На вызове стражей порядка настояла Ханна Семтемор, проявив неожиданную твёрдость. Местным служителям закона очень не понравился тот факт, что по школьникам открыли огонь из охотничьего обреза. Мне не понравилось выкручиваться, объясняя несостыковки. Ещё одно такое нападение, и я фактически распишусь в том, что являюсь равейной.

– Сколько было выстрелов, мисс Семтемор?

– Я слышала шесть или семь. Последовательные, со значительным интервалом, – послушно отвечала Хани.

Она была абсолютно спокойна. Ками истерил и теребил браслеты. Я мрачно сверлила взглядом копа, заполняющего протокол.

– Вы можете указать направление, откуда велась стрельба?

– Нет. Найта почти сразу опрокинула нас на землю, за кустарник и деревья. Я практически ничего не видела, только слышала.

– Опрокинула, значит? Интересные у вас инстинкты, мисс Верманова, – задумчиво протянул полицейский.

Этот тип мне не нравился. Слишком умный. Не старый, но уже и не юноша – лет тридцать пять, не меньше. Глаза тёмные, птичьи. Бронзовая кожа выдаёт родство с коренными жителями. В чёрных волосах, убранных в хвост, видны седые пряди. Высокий, не слишком впечатляющего телосложения, но опасный – чем-то напоминает Рэмерта.

Да, заварил кашу некромант…

Хотя я сама бы вряд ли лучше справилась.

– Каждый человек стремится любыми способами избежать смерти, – пожала я плечами. – При чём здесь инстинкты?

– Вы не похожи на человека, привычного к подобным… инцидентам, – иронически хмыкнул коп, окидывая взглядом мои ноги в синяках. Я рефлекторно одёрнула юбку пониже, едва не выронив туфлю с обломанным каблуком. – Тем не менее это уже второй странный случай с вашим участием за последние две недели. Оак-сквер, школа Святого Джеймса, пятница, восемь вечера, чёрный джип – правильно я запомнил? Тогда это приняли за несчастный случай.

Так та аллея называлась Оак-сквер? Надо взять на заметку.

– Я не знаю, кому могла насолить в вашем городе, – честно призналась я. – Особенно в первый день. Открытой неприязни никто не показывал, по крайней мере, я не обратила внимания. Теряюсь в догадках, зачем всё это могло кому-то понадобиться.

– Вероятных причин даже с лёту можно назвать с десяток, – неожиданно по-свойски усмехнулся полицейский, мгновенно приобретая сходство с опасной птицей – с коршуном или вороном. – Молодая, красивая, интересная девушка привлекает всеобщее внимание, и кто-то решает устранить соперницу. Или через вас пытаются повлиять на Грэйменов.

Соперница? Инструмент шантажа? Я засомневалась, и в тон моим мыслям неодобрительно нахмурился Рэмерт. Некромант лично решил проконтролировать мои действия после появления копов и поэтому не спешил исчезать.

– Не думаю, что подобные версии имеют под собой хоть какую-то основу, – покачала головой я. – Обиженный школьник не стал бы выслеживать меня с обрезом, хотя джип вполне вписывается в такую теорию. А к Грэйменам легче подобраться через их собственных детей. Да и не похоже это на серьёзные покушения… – Неожиданная мысль вспышкой пронзила сознание. – Скорее, на попытки запугать.

Полицейский заинтересованно поднял брови. К нашему разговору уже прислушивались все, включая шерифа и парня в тонких перчатках, собирающего улики. Ками замер, накрутив на палец шнурок с деревянным кулоном.

– Поясните, – осторожно попросил черноглазый полицейский. – Что подтолкнуло вас к этому выводу?

– Сложно сказать… – Я задумчиво переплела несколько прядей из хвоста. Сейчас у меня за спиной болталось уже штук пять неоконченных косичек. Разговор выходил нервный. – Наверное, ощущение, что реальной угрозы нет. Понимаете, у этого типа, если в прошлый раз развлекался тоже он, дважды была прекрасная возможность меня убить. Во-первых, он мог просто-напросто переехать меня джипом, пока мы с Ками валялись на дороге. Увернуться мы бы не успели. Во-вторых, первый выстрел сегодня прошёл в стороне. Возможно, конечно, я дёрнулась или это стрелок такой косорукий, но что-то не верится. К тому же стрельба прекратилась слишком быстро. И ещё. Свидетелей он не боится, потому что иначе дождался бы сегодня момента, когда я возвращалась назад одна… – Недоплетённая косичка выскользнула из рук, и я замолчала. – Такое чувство, что меня просто хотят выгнать из города. У вас здесь нет, случайно, экстремистских группировок, скажем, ненавидящих иностранцев?

– О! – выгнул брови полицейский. – Считаете, что это как-то связано с вашим происхождением? Были намеки, угрозы? Расовая нетерпимость требует внимательного расследования…

– Ничего не было, повторяю… – В висках уже слабо пульсировало от усталости. Содранная коленка саднила. Эх, был бы сейчас рядом Дэриэлл… Опять самой придётся делать мази и объяснять Габриэле, что это «всего лишь бабушкин рецепт, народное средство». – Я только предположила. Расследование – не моё дело. И, к слову, мне пора домой. Уже поздно.

– А это верно, – усмехнулся коп. – И первое, и второе, и третье… Я думаю, их можно отпустить, а, шеф? Больше эти детки ничего не скажут.

– Свободны, – подумав, кивнул шериф. – Идите, пока родители не начали названивать в управление. Может, выделить вам сопровождение? Что скажешь, Крис, прогуляешься до школы?

– Нет, спасибо, – быстро отказалась я. Ещё чего. Мне лучше, чтобы свидетелей не было. Магии я доверяю как-то больше, чем местной полиции, а в присутствии сопровождающего не поколдуешь. Я и так подставлялась, активируя контур для Кайла и Ханны. Впрочем, если девочка пройдёт инициацию… – Лучше проводите Ханну или Ками. Они живут примерно в одном районе, так что разом двух зайцев убьёте. – Точнее, не позволите кому-то убить двух зайцев. – А мне недалеко здесь идти, а там Ричард подхватит.

– Если вы настаиваете… – развёл руками полицейский. – Не буду навязываться. Тогда закончим с этим на сегодня. Но если возникнет желание продолжить разговор – обязательно звоните в участок, – неожиданно подмигнул он.

– Кого позвать к телефону? – хмыкнула я. Заботливый какой. Неужели думает, что я что-то скрываю? Наверняка и отпускает меня не просто так – слежка будет до самого дома.

Ничего. Главное, что следить будут издали.

– Позовите Кристиана Рэда. Или просто Криса – вас поймут, мисс.

– Ладно, – улыбнулась я. Ками послал мне жутко собственнический взгляд через плечо. – Всего доброго, господа. Ками, Хани – до встречи в школе. Осторожнее там, в тёмных переулках! – Я подхватила сумку и сбежала, пока копы не передумали. Когда поворот уже остался позади, ветер донёс тихое, удивлённое восклицание эксперта:

– …за чертовщина, шеф! Никак не могу понять, обо что так сплющило эти пули, если рядом только трава и чёртовы кусты!

Я подавила страдальческий вздох и ускорила шаг. Придётся переделывать щиты. Пусть они, что ли, помягче отводят пули в сторону…

– Ты хочешь сказать, что в тебя стреляли? – недоверчиво покосился Ричард в зеркало заднего вида.

«Эй, осторожнее, ты же машину ведёшь!»

– Не веришь – спроси завтра у Ками, – раздражённо откликнулась я. Головная боль, увы, в душном салоне только усилилась. – Ты ему понравился, так что он с радостью ответит на твои вопросы.

Ричард стиснул зубы и вперил взгляд в пустую дорогу.

– Заткнись.