Маги Клевера Волосатый Максим
При всей уважительной форме, с которой Муритай титуловал Точилинова, преклонением и раболепством тут и не пахло. Это была своего рода игра. Огромный торк почтительно обращается к уважаемому магу, но в любой момент готов отмочить какую-нибудь шутку или отпустить язвительное замечание. Семен отвечал тем же, но при всем при этом такие отношения никогда не мешали им оставаться друзьями. Всех всё устраивало.
– Так, вроде всё на месте. – Семен вгляделся в лед. В доме смутно просматривались все детали интерьера. Вот шкаф, вот кресло, вот стол. Вот… Стоп, а это что такое? Посреди комнаты замерло пятно, напоминающее раскинувшего руки человека.
– Похоже, мы опоздали, Мастер. – Торку с его ростом не составило труда, не мешая Семену, заглянуть в комнату. – Это он и есть. Не повезло.
– Как это? – непонимающе спросил воздух Семен. – Это кто же такое сотворил?
– Маги, – коротко и емко удовлетворил его любопытство Муритай.
– Спасибо, – скривился Точилинов, – а я уж думал, он с холодильником не справился.
– С чем? – не понял Муритай, в Пестике проблема хранения продуктов решалось просто – магически.
– Неважно, – отмахнулся Точилинов. – Не может этого быть.
– Да? – выгнул бровь Муритай и демонстративно постучал по льду.
– Да ничего ты не понимаешь, – разозлился Семен. – Это кто-то из наших сделал. Не потянет такой узор заезжий халь. Как тебе еще объяснить? По той же самой причине, по которой в Пестике маги только люди. Если бы кто из аталь, например, такое учудил, здесь была бы дырка, за день не обойти. Ты прикинь, какой силы узор-то нужен, чтобы вот так, в одну секунду залить водой и заморозить всё внутренности дома, не тронув ничего вокруг, даже стены. Это наши. Черт, да как же это? Я не верю.
– И правильно делаете. – Муритай резко подобрался и потянул из ножен свой меч, с которым не расставался, наверное, даже лежа в постели с женщиной. Хоть люди и принесли в обитаемый Клевер огнестрельное оружие, но в Пестике оно пока не прижилось. А, учитывая последние события в Зелёном Лепестке, то, судя по всему, и не приживется. – Правильно делаете, что не верите, и не надо так плохо о своих думать. Эк вы легко их продали-то.
– А что еще прикажешь думать? – сварливо поинтересовался Точилинов, задетый за живое. И удивился: – Чего ты?
Торк одним движением задвинул Семена за выступающий угол, а сам пружинящим лесным шагом, держа меч наперевес, двинулся к опушке леса, обрамляющего дом с трех сторон.
– Магиприпас, – коротко бросил он через плечо. – Это не узор, это магиприпас. А магиприпас означает в нашей ситуации только одно – бойцы.
Он присел возле кустов на самом краю леса, приложил ладонь к земле, потом поднял ее к лицу, зачем-то дунул на нее и огляделся. Сломал пару веток, подбросил их в воздух, внимательно пронаблюдал за их падением. Понюхал кору ближайшего дерева и повернулся к Семену, завороженно наблюдавшему за этим камланием.
– Аталь, – сообщил он. – Воины-листья. Похоже, боевая пятерка. Желтые Стрелки, не меньше. И опоздали мы ненамного. Несколько часов всего прошло.
Семен оцепенел. Страшные предположения Сибейры начали сбываться.
Торк тем временем внимательно осмотрелся, прислушался – и решительно двинулся по дороге, которой они только что пришли, сдернув Семена с места и потащив его за собой.
– Не стоит здесь задерживаться. Если они умные, а они, похоже, умные, то они оставили контрольки. Можем нарваться на неприятные сюрпризы.
– Стой, – уперся Семен. – Никуда я не пойду. Надо сначала здесь разобраться.
– Не с чем разбираться. – Муритай и не заметил попытки Точилинова остановиться, как шел, так и продолжал идти, таща за собой Семена. Еще бы, с такой-то массой. – Всё, что можно было увидеть, мы увидели. Стандартный магиприпас – закрытый в оболочку узор. Тронда поспрашивайте, он вам все подробно расскажет. Ничего особенного, а вот если они за нами вернутся, то тут еще один кубик появится. С двумя жуками внутри.
– Да что мы, вдвоем не справимся с какими-то бойцами? – затрепыхался Семен, безуспешно пытаясь вырваться из железной хватки. – Я маг или кто?
Муритай остановился и совершенно непочтительно повернул Семена лицом к домику.
– Вам, Ваше Магичество, от самоуверенности лечиться надо. – Он ткнул пальцем в то, во что превратился дом Дюпена. – Там тоже маг был. Ага? Ты и понять ничего не успеешь: прилетит в лоб колбочка – и до свидания. Не с кем даже поединок устроить. А в то, что аталь попадут тебе в лоб со ста шагов, я думаю, ты веришь. Как и в то, что в рукопашной против Листьев я стою двоих, ну троих, но никак не пятерых, а ты не стоишь вообще ничего.
В острые моменты с Муритая слетала его псевдовежливая дурашливость и доводы его начинали звучать очень убедительно. Точилинов вспыхнул было, но Муритай и не подумал выслушивать ответ, он просто двинулся дальше.
– Куда мы теперь? – поинтересовался Семен, когда они отошли на достаточное расстояние, чтобы Муритай перестал ежесекундно осматриваться.
– Я бы предпочел оказаться в Команде как можно быстрее. – К торку постепенно возвращалась его всегдашняя ироничная манера общения. – Рассказать все Теренсу, пусть у него голова болит о ваших проблемах. Я, что мог, сделал.
– И что это ты сделал? – удивился Семен.
– Утащил вас, Мастер, оттуда. – Муритай показал пальцем назад. – По мне так это вовсе и неплохо.
– А вот теперь меня послушай, – решил показать зубы и Семен. – Теренс – это хорошо, но прежде надо появиться у местного барона, узнать, что происходило. Не может же боевая пятерка аталь из Зеленого Лепестка – я правильно понимаю, что кроме как оттуда они появиться не могли? – Торк кивнул. – Так вот, не могли они просто так пройти по баронствам мимо всех вольдов – и чтобы никто ничего не заметил.
– Почему же не могли? – пробормотал Муритай. – Очень даже могли.
– Точно? – с нажимом спросил Точилинов.
– Ну хорошо, хорошо, – сдался торк. – Вряд ли. Скорее всего, кто-нибудь что-нибудь да заметил. И что это нам даст? Ну выясним, что вчера-позавчера кто-то заметил странных аталь. И что? Гоняться за ними? Вот, мол, мы вам сейчас зададим…
– А ничего, – улыбнулся Точилинов. – Просто если Такатаку рассказать про всё это, то в будущем, если кто-нибудь из его ребят что-то подобное увидит, нам это может сильно помочь. Нет?
– Ну, это аргумент, – соглашаясь, протянул торк.
– Именно. Просто головой надо думать. Иногда.
Муритай ухмыльнулся. Такие шутливые стычки стали уже обыкновенным делом. Муритай постоянно подшучивал над Точилиновым на предмет излишней учености в ущерб боевой подготовке, а тот, в свою очередь, не забывал регулярно, когда получалось, указывать торку на превосходство интеллекта над грубой силой. Никто не обижался, поскольку и Семен постепенно выходил на уровень серьезного бойца (с такими-то учителями – Теренс абы кого в Команду не брал), и Муритай при всей своей внешности громилы был кем угодно, только не тупой машиной для убийства. Семен сам иногда поражался, открывая по одному многочисленные сильные стороны своего нового друга. В Пестике вообще не принято было распространяться о своем прошлом, а расспрашивать так и вовсе считалось дурным тоном. Но Точилинов полагал, что Муритай был вовсе не таким веселым ухарем-самородком с некоторыми задатками, каким выставлялся. Впрочем, это его дело.
Так что замечание насчет барона Такатака, в чьих владениях устроили свою базу вольды Теренса, торк воспринял адекватно.
– Пошли. – Решения у вольдов принимались быстро, жизнь научила. Муритай развернулся и решительно зашагал в сторону, не обращая внимания на окружающий лес. И правда, что для вольда какой-то там бурелом?
Семен вздохнул и поплелся за ним. Ходить по лесу и делать вид, что это наезженная дорога, он уже почти умел, но вот получать от этого удовольствие так и не научился.
Глава 7
– Ходу, ходу, ходу! Быстрее, сотт беременный! – Рык Муритая мог испугать кого угодно. Семена подбросило и понесло быстрее, хотя только что он не мог себе представить, как это возможно.
– Бегу, да бегу я. – Дыхания не хватало. Этот бег, казалось, не кончится никогда.
– Дыхание береги. – Раздался над ухом еще один рык. – Нажми. Немного осталось.
Длительный бег Семен ненавидел всю свою жизнь. Что угодно – тяжести, полоса препятствий, рукопашная, наконец, – но только не бег. Особенно же – на длинные дистанции. Нет, бегать он умел и при необходимости мог выдержать не один марш-бросок, но любить – увольте. Он всегда считал себя спринтером, а не стайером, но Господь Бог всегда хочет, чтобы мы стали лучше, чем мы есть, поэтому для смирения гордыни заставляет нас делать именно то, чего всегда хочется избежать. Знал бы Сёма Точилинов, что в армии придется столько бегать – по необходимости и без, – никогда бы военным не стал. А после разгрома Экскора и попадания в Пестик бегать ему приходилось постоянно. И каждый раз это было нужно для спасения жизни. Своей ли, чужой – неважно. Вот и сейчас…
Однако у любой монеты две стороны, и визит к местному барону с непроизносимым именем Люильбарандин оказался очень продуктивным. Во всех смыслах.
Вольды и вправду заметили Листьев. Да те не очень и прятались. Но значения появлению пятерки воинов аталь никто не придал. Действительно, ну ходят вместе пять аталь. И что? Никому по Пестику ходить не запрещено. Пять их там или сто, какая разница? И что, что только аталь? Нравится им.
Люильбарандин не то чтобы оказался вредным или, скажем, магов с вольдами не любил, нет. Ему просто по фиг все было. Его не трогают – и ладно. А на возмущения Семена, что мага убили, он просто плечами пожал. Дюпона, конечно, было жалко – как живое существо, но как мага или подданного – нет. Франсуа жил себе и жил. Никуда не выходил, ничего полезного не делал. Есть в баронстве маг, нету его – Люильбарандин и не чувствовал. А что убили?.. Ну плохо, ну – поймаем, накажем. Чего вы от меня-то хотите?
Толку от общения с бароном не было никакого, и Муритай чуть не силой утащил кипящего Семена, вежливо раскланявшись за его спиной: все-таки неправильно уходить с руганью. Люильбарандин только губы скривил.
Общение с гертадинами, местным аналогом милиции, дало значительно больше. Им по должности положено видеть больше, они и видели. Невысокий изящный начальник гертадинов, гертадон, внимательно выслушал успокоившегося к тому времени Точилинова. Увидев, что разговор придется вести с аталь, Семен было занервничал, но Муритай отмел всякие ксенофобные размышления на корню. Он вообще не понимал, чего Семен боится. А Точилинов до сих пор не мог избавиться от нервной дрожи при виде аталь. Даже в Команде он очень осторожно общался с Ольми и Сонди, двумя представителями аталь, хотя таких душек, как они, и среди людей еще поискать. Муритай на этот вздор только фыркнул. Подумаешь, и что с того, что люди с аталь заварушку устроили? Торки, вон, регулярно с кем-то задираются. Да и у глеммов не всё ладно с внешним миром. Что теперь, не разговаривать ни с кем? Да еще и в Пестике. Бред.
Семен вздохнул – и послушно побрел к гертадону. А тот и вправду оказался абсолютно нормальным.
– Пять аталь. Теперь, после вашего рассказа, я понимаю, что это были воины-листья. А так мы просто отметили, что пришли новички. У нас тут тихо, знаете ли. Захолустье. В следующий раз будем внимательнее. Хотя, если честно, вряд ли мы сможем что-либо сделать. По баронству ходить не запрещено, а сейчас они, скорее всего, уже далеко.
Вообще, разговор получился более чем содержательный. Несмотря на постоянные упоминания о захолустье и удаленности от бурно кипящих приграничных районов, компетентность гертадона поражала. Описание всей пятерки было настолько полным, что Семен с Муритаем, пожалуй, смогли бы опознать всех пятерых, даже просто увидев их на улице. Перемещения, произношение, вооружение, места ночевок – гертадон знал всё. Но все же одну неточность он допустил…
– Нажми, немного осталось.
Муритай, кажется, из железа сделан. Пробежать такой кросс, и даже дыхание не сбить. Точилинов двигался уже практически на последнем издыхании, но все же нашел силы пожаловаться.
– «Далеко отсюда, далеко отсюда», – скопировал он, насколько смог, интонации гертадона, – знал бы…
– То что? – поинтересовался бегущий рядом торк. – Пошел бы на них войной?
Сверкающая полоса стали прочертила перед носом у Семена свистящий круг, и вокруг что-то со звоном посыпалось на землю. Аталь были хороши, очень хороши, но не им тягаться с вольдом, привычным к молниеносным прыжкам тварей, часть из которых Семен даже углядеть не успевал, прежде чем их разрубали на части.
– Замри! Щит! – проорал торк, появляясь то спереди, то сзади, то справа, то слева. Он танцевал какой-то безумный танец, Семен не успевал даже голову поворачивать, чтобы держать его в поле зрения. Три шага против часовой стрелки вокруг Точилинова. Казалось, Муритай топчется на месте, но он каким-то непостижимым образом все время оказывался вокруг и все отбивал и отбивал летящую в Семена смерть.
Шаг левой вперед – меч отбивает летящую стрелу справа. Шаг правой назад, в обход Семена, Муритай оказывается лицом к нему – меч, пролетая за спиной торка, отшвыривает в сторону какую-то колбочку (не ту ли, про которую говорили?). Опять шаг левой, ему за спину – звон стали о сталь.
Листья никуда не девались, и не думали. Муритай оказался прав. То ли те самые «контрольки» сработали, то ли аталь с самого начала планировали дождаться того, кто придет на помощь, но на засаду Семен и Муритай нарвались практически сразу, как только вышли из города. Участок лесной дороги, выбранный атакующими, подходил для внезапного нападения как нельзя лучше. Семен бы там и остался, даже не увидев своей смерти, но аталь не учли Муритая.
– Щит, твою мать! – Надо же, как быстро перенимаются чужие ругательства. – Не удержим!
Семен соображал долго, по вольдовским меркам – вечность. Целых три секунды потребовалось ему, чтобы разобраться в происходящем, но уж потом Его Магичество Мастер Ацекато, как в шутку они с Муритаем его называли, оторвался в полную силу. Воздушный щит, любимый еще с Земли и чуть ли не единственный в его арсенале оборонительный узор, в свое время перенятый у Бориса, Семен дополнил и развил в соответствии со своими новыми способностями и потребностями.
Упала тишина. Невидимая стена отгородила вольдов от внешнего мира, за которым бесновалась метательная смерть. Торк, разобрав, что можно больше не напрягаться, остановился и внимательно осмотрелся. Несколько стрел и ножей стукнулись о воздушную стену и бессильно отлетели. Вообще-то, в классическом исполнении самих аталь, да и глеммов с торками, воздушный щит всего лишь замедляет полет объекта, лишая его скорости. Действует он как обыкновенный ветер, сила которого напрямую зависит от способностей мага. Но русскому человеку только дай неограниченный ресурс и свободное время… Модернизированный щит не только останавливал объект – в момент соприкосновения узор точечно включал усиление сопротивления поверхности – и объект отлетал обратно. Единственное, чего Семен так и не смог добиться, хотя оч-чень хотел, так это чтобы прилетевшее отправлялось именно в ту точку, откуда пришло, и с таким же усилием. Ну не энергетик он. А поучиться было не у кого. Магов в Пестике – раз, два и обчелся, а за его пределами любой маг, халь то есть, первым делом Семена постарается угробить, а уж никак не научить. Хотя это, может, и к лучшему – земные маги оказались полностью свободными от стереотипов, накопленных халь веками и веками магической практики. Они не знали, что можно делать, а чего нельзя.
В общем, Муритай понаблюдал немного за тем, как от щита отскакивают разные острые предметы, а потом повернулся к Семену:
– Уф, я уж думал – конец. Ничего, немного отдохнем, а потом будем думать, как отсюда выбираться, не сидеть же здесь вечно.
– Надо как-то оповестить, что ли, – почесал мочку уха Семен.
– Кого оповестить? – поинтересовался торк. – Люильбарандина? Чтобы его ребят тут же и положили? И как ты собираешься это сделать?
– Э-э, не знаю, – честно признался Точилинов.
– Не продумано это у вас, – попенял Муритай.
– У нас, в смысле, – поправил его Семен. – Ты что-то тоже не фонтанируешь идеями.
– Идея одна, – нахмурился торк. – Бежать отсюда как можно быстрее. Вот только с этой полянки нам не вырваться, они не зря ее облюбовали – все простреливается. Как только нос из-за щита высунем – нашпигуют стрелами.
– Вырваться? Не нашпигуют, – невпопад прищурился Семен. – Готовься бегать, вольд.
– А чего?..
Вопрос остался без ответа. Семен зажмурился и закрыл лицо руками. Вообще-то можно было обойтись и без этого фокусничанья, но ему так было легче. Все-таки хоть что-то показывает, что ты творишь узор. А то как-то неинтересно. Бац – и всё появилось само собой…
Когда он отнял руки, перед щитом сидели три небольших существа, напоминающие земных обезьян.
– Готов? – Семен повернулся к торку: – Сейчас будем быстро бегать.
– Это чего? – поинтересовался Муритай. – Что они будут делать? Внимание отвлекать?
– Немного, – улыбнулся Точилинов.
Одна из «обезьян» открыла пасть, продемонстрировав внушительный набор клыков, другая растопырила пятерню с пальцами, заканчивающимися острыми даже на вид когтями. Семен протянул руку:
– Фас! – и еле успел перехватить рванувшегося вперед Муритая: – Стоп, это не тебе. Подожди немного.
«Обезьяны» преодолели открытое пространство практически в два прыжка, но, как ни быстры они были, по три стрелы все же воткнулись в каждую. Голова, грудь, спина.
– Ай, молодцы! – слегка разочарованно восхитился Муритай.
– Тихо, – напрягся Семен. – Ничего страшного, там умирать-то нечему, ничего они им не сделают.
Три звенящих крика раздались в тишине. Щит гасит почти все звуки, так что Семен мог только представить, как громко орали его творения. Муритай, судя по лицу, тоже.
– Ребята будут очень расстроены, – ухмыльнулся он.
– Они еще больше будут расстроены вместе с нами, когда выяснится, что ничего мои зверушки сделать им не могут, – добавил ясности в происходящее Семен.
– Да? – удивился торк. – А чего ж мы сидим?
И они побежали. Нет, сначала Семен снял свой щит, который перемещать он так и не научился, поставил другой, поплоше, а потом они побежали.
Зверушки дали им фору: немного, от силы полчаса, – пока разъяренные аталь не расправились с магическими творениями. Семен даже удивился, что удалось выиграть так много. Он надеялся только выскочить с полянки, где их заперли, но, похоже, мастерство его заметно выросло. Бег длился уже около часа. Щит периодически принимал на себя какие-то несильные удары. Воины-листья все же не из дерева сделаны, тоже уставать могут, но и отставать они не собирались.
– Слушай, – дыхания оставалось совсем чуть-чуть, но Семен уже потихоньку подходил к состоянию, в котором все равно: убьют так убьют, – а куда мы бежим? Докуда немного осталось?
– Дыхание, я сказал, береги. – Муритай не переставал вертеть головой по сторонам. – Еще придется драться, ничего не кончилось.
«Да что ты? А я уж думал всё, приехали», – фыркнул про себя Семен. И пожалел: даже такой смех сбивал дыхание.
– Когда сюда шли, я тут недалеко стоянку одного моего знакомого видел. Команда на отдыхе. Чего их сюда занесло, не знаю, но видел. Нам-то безразлично… О, вон они.
Торк наддал. Впереди виднелась группа каких-то кустиков посреди поля – и всё. Где Муритай увидел своего приятеля, Семен не мог и предположить, но торк уверенно пер вперед, и Точилинову оставалось лишь стараться успеть за ним. Он обернулся на бегу. Три тонких фигуры стелились над землей где-то на горизонте. Не догоняли, но и не отставали. «А почему только три?» – мелькнуло в голове у Семена, но додумать он не успел, Муритай вломился в кусты с совершенно неразборчивым воплем.
«Станорисаделасиратона», – по крайней мере, Точилинов услышал именно так. Что это означало, естественно, он не понял, зато поняли те, к кому торк, собственно, обращался. Семена на ходу схватили железные клещи, свалили на землю и потащили по царапающей земле, сменившейся колючими ветками. Щит он, естественно, не удержал. Попытался дернуться – куда там. Он уже приготовился бить всем своим магическим арсеналом, но тут над ним склонилось знакомое лицо:
– Тихо, сиди тут, ничего не делай. С магией тут непонятно, можешь и нас зацепить. На вот, держи, на всякий случай. Но не вздумай вмешиваться, мы пошли. – Муритай выдал короткую инструкцию и пропал где-то среди веток неожиданно густого кустарника.
Железные клещи исчезли, Семен смог, наконец, оглядеться. И ничего не увидел. Резкая дробь где-то у него над головой заставила его пригнуться. На уровне земли он вдруг заметил какую-то полоску света. Наклонившись, он обнаружил, что на самом деле внутри кустов сооружено нечто вроде деревянных щитов, прикрывающих его от стрел. Но через обнаруженную щель, можно было видеть, что происходит на поле. Дробь над головой не прекращалась, но теперь Семен уже знал, что это такое. Листья на ходу выхватили луки и теперь вели непрерывный огонь по укрытию, где спряталась добыча. Руки их только мелькали, доставая стрелы одну за другой. Стук над головой походил на град. Семену оставалось только ежиться, представляя, что бы с ним было бы, попади он под эту раздачу.
Аталь приближались к кустам, остававшимся недвижимыми. Судя по их поведению, именно этого они и ожидали. Но не они одни умели охотиться.
Недалеко от Семена в кустах раздалось шуршание – и навстречу аталь полетели такие же стрелы. Одновременно с этим шесть фигур, рассыпавшись по полю, неясными тенями заскользили наперехват. Семен наблюдал, завороженно открыв рот. В Территориях, преимущественно покрытых лесом, за деревьями невозможно увидеть вот так, во всей красе, атаку Команды, а здесь, в поле, картина открывалась великолепная. Движения вольдов нисколько не уступали движениям аталь. Двигаясь на встречных курсах, противники сблизились практически мгновенно. Листья попытались перенести огонь на новых врагов, но не успели. Да и оставшиеся в укрытии лучники вольдов времени зря не теряли – аталь приходилось не только переосмысливать ситуацию, но еще и уворачиваться от стрел. Шесть на три. Карусель боя вспыхнула в один момент, продлилась несколько минут – и остановилась так же, как и началась, – мгновенно. Только что девять бойцов кружились в смертоносном танце, высекая искры из оружия, – и всё. Муритай не хвастался, говоря, что стоит двоих или троих в рукопашной. В боевых искусствах расы Клевера различались чётко: аталь – стрелки, соревноваться с которыми и думать нечего. Глеммам не было равных в боевых построениях. Остановить хорд глеммов – это задача из задач. А за торками заслуженно оставалась слава рукопашников. Вечно враждующие со всем миром воины ценили личную доблесть превыше всего. У аталь на мечах практически не было шансов и при равном-то соотношении сил (это еще надо учесть, что постоянная боевая практика вольдов позволяла им приблизиться к уровню подготовки Желтых Стрелков). А при таком перевесе…
Шестеро вольдов проверили лежащих на земле аталь и помахали руками, показывая, что бой закончен. Во всяком случае, этот бой.
Глава 8
– Да уж, заварили вы кашу, – Теренс озадаченно откинулся на спинку своего монументального кресла. Глеммы, как уже упоминалось, вообще любили все массивное, величественное и надежное. Такое, что не получится сломать, как ни старайся. Теренс исключением не был. Его огромное кресло, несоразмерное с невысокой фигурой, как-то успокаивало. Придавало уверенности. Он и смотрелся в нем абсолютно органично. Впрочем, он везде смотрелся органично: Старший Команды, что тут скажешь.
– Двое ещё где-то ходят, – заметил Муритай, закончивший повествование. Семен пока помалкивал, время его комментариев придет позже.
– Ушли они, скорее всего. Листья в пятерках работают. Иногда – в тройках. А по двое они рисковать не станут. Тем более, в таком случае, как ваш. Ушли домой, потом вернутся. Да-а, давно у нас не было представлений типа «вольды против армии», – Теренс пожевал губами, потер лоб – в общем, изобразил задумчивость.
– Я что-то вообще про такое не слышал. А что, бывало? – осторожно поинтересовался Муритай.
– Бывало, бывало, – вздохнул Теренс. – Ты и не мог слышать. Ты в Пестике-то всего ничего. А поначалу тут о-го-го чего бывало…
Точилинов навострил уши. Про становление Пестика он слышал впервые. В его понятии, он существовал как данность, всегда. Вот Земля, вот мир аталь, вот глеммы, вот торки. Вольды представлялись как некая народность, жившая отдельно от всех чуть ли не с самого появления Пестика. А тут вот чего… Но Теренс не стал продолжать. Он выглядел очень озадаченным.
Команда вольдов, спасшая их с Муритаем от аталь, помогла добраться до баронства Такатак, где, к счастью, обнаружилась родная Команда в сборе. Старший команды спасителей, торк Рискай, который и оказался давним знакомым Муритая, довел их до дверей гостиницы «Плачущий Вельян», где остановилась Команда. Вольды Риская вознамерились было уйти сразу – мол, сами разбирайтесь, но Муритай пригрозил смертельно обидеться, если они вот так запросто уйдут, не получив причитающегося «спасибо». «Спасибо» мгновенно вылилось в подготовку к грандиозной пирушке. И то правда, а почему бы четырнадцати благородным донам не отметить чудесное спасение? Однако просто так нырнуть в расслабленное состояние не получилось. Теренс, едва услышав вступление, тут же утащил к себе Муритая с Семеном для конкретики. Риская тоже пригласили.
– По поводу этих двоих я не переживаю, – Теренс, выслушав все версии произошедшего, резюмировал: – От четырнадцати вольдов им не уйти даже впятером, они бы и на Команду в сборе не пошли, вы их просто поймали, – он кивнул Рискаю, – так что, я полагаю, можно немного расслабиться. Тем более что в Такатак они в здравом уме вообще не сунутся. С бароном мы завтра переговорим, гертадинов оповестим, хотя я, опять же, предполагаю, что подобных происшествий в Такатаке не будет: слишком для них опасно. Что с этим делать дальше, пока не очень понятно. Вот если бы вы догадались хоть одного оставить в живых, тогда легче бы было.
– В живых? – саркастически поинтересовался Муритай. – Воинов-листьев?
– А что тут такого? – демонстративно удивился Теренс. – Или не было?
– Хм, – откашлялся Муритай, – лучше бы не было. Да и не Желтого Стрелка. Я, конечно, про себя очень хорошо думаю, но всё ж таки не настолько.
Семен навострил уши: ещё бы, краешком глаза заглянуть в историю, но, к его сожалению, Муритай не стал продолжать. Выспрашивать сейчас было не время, и Точилинову ничего не оставалось, как поставить себе зарубочку на память. Позже разберемся.
– Да, гла-Теренс, – вступил Рискай, – это было бы уж очень хорошо.
– Уж вы мне расскажите, – отмахнулся Теренс. – Я что, первый день на свете живу?..
Семен слушал, слушал этот разговор и где-то посередине поймал себя на мысли, что ничего дельного здесь нет. Переливание из пустого в порожнее. Теренс косится как-то странно. То ли не понимает сам ничего, делая хорошую мину от нежелания терять лицо, то ли наоборот – знает больше, чем хочет показать. Второе вероятнее. Подавив зевок, все-таки день не самый простой выдался, он аккуратно, чтобы никого не обидеть, постарался всунуться:
– Мне кажется, господа, сегодня мы слишком сильно зависим от пережитых эмоций. Поскольку сараси Рискай, – он вежливо кивнул торку, – всё равно остается с нами вместе со своей Командой, я предложил бы перенести обсуждение на завтра, если вопрос всё еще будет стоять остро.
Ему показалось, или в глазах Теренса промелькнуло одобрение?
На удивление, все решительно поддержали идею отложить обсуждение на другой раз. И тут, как по заказу, в дверь осторожно постучали.
– Можно? – В небольшую щель просунулась голова, обрамленная роскошной бородой. Тронд решил выяснить кратковременные планы командира: – Прошу прощения, что прерываю, но нам как, начинать или вас подождать? Всё готово.
– Идём, – поднялся Теренс. – Ты вовремя. Как раз закончили.
– Ага, – обрадовался тот. – Я ж говорил…
Компания из десяти вольдов, собравшихся прохладным вечером пропустить в приятной компании парочку-другую кружек, встретила их радостным воплем. Остальные посетители «Плачущего Вельяна» одобрительно зашумели. Вечер обещал быть продуктивным.
Веселье было в самом разгаре, когда дверь гостиницы открылась, и в прозрачную осеннюю ночь вышел человек. Звёздное осеннее небо уже не накрывало, как летом, спящую землю, а просто рисовало над ней тихую благодать, украшенную сверкающими точками звезд. Семен присел на скамейку перед входом, закурил, выпуская плотную в прохладном ночном воздухе струю дыма. Подняв голову, он на минуту замер, рассматривая причудливые узоры звёзд, так одновременно похожие и непохожие на земные созвездия.
– Грустно стало?
Семен вздрогнул. Теренс, при всей его массивности и величавости, ходил абсолютно бесшумно, и единственный из всей Команды мог незаметно подобраться даже к Сонди, признанному локатору и сторожевику.
– Да, – честно ответил он. – Причем непонятно почему. Вроде всё в порядке. Чего меня прихватило? Вот, смотрю на звёзды, и дом вспомнился.
– Тебя там кто-нибудь ждёт? – осторожно поинтересовался Теренс, стараясь не слишком нарушать неписаное правило не лезть в душу.
– Нет, – посетовал Семен. – Всегда казалось – успею, успею… Ан нет, не успел. Даже не знаю сейчас, хорошо это или плохо.
– Наверное, скорее хорошо, – слегка нахмурился Теренс. – Когда ты за кого-то ответственен, то быть вот так, как мы, – хуже некуда. В любой другой ситуации ты что-нибудь да можешь сделать. Пусть надрываясь и прыгая выше головы, пусть идя против всего мира. Пусть ты не умеешь – научишься. Но ты там. Ты можешь хотя бы объяснить, что ты стараешься. И пусть у тебя даже не получится, но ты будешь рядом. А так… Что с ними, как они там? Ты ничего не можешь сделать. Ни-че-го. Это… это разъедает душу.
Семён затаил дыхание. Он даже не стал спрашивать, про кого Теренс это говорит. На секунду представив ситуацию: на Земле его кто-то ждет, – он аж зажмурился.
Но Теренс продолжил:
– А твоя тоска вполне объяснима. Тебя сейчас только-только отпускает после всего сегодняшнего – это раз. Не каждый день, согласись, на волосок от смерти ходишь. Территории не в счёт. Тварям всё равно, жив ты или мёртв. Прошел – повезло, не прошел, ну так съели – и все дела. Ничего личного. А тут именно тебя хотели убить. Разные вещи. Друга твоего убили – это два.
Семён пожал плечами:
– Да не особенно и друга. Мы и знакомы-то были всего ничего – до той заварушки. А здесь он как ушел от всех, о нём никто и не слышал. Так, проявлялся изредка.
– Всё равно, – не согласился глемм. – Не то чтобы друга, но часть тебя, прежнего, того, который у него хранился, – эту часть и убили. По частям умирать ещё хуже. По себе знаю, – он поёжился. Похоже, не у одного Семена в этот вечер проблемы с памятью. Теренс достал трубку. – Дай огня. А третье… А на третье ты просто вспомнил, как мало вас осталось, как редко вы все видитесь и как хрупка человеческая жизнь. А связи у вас между собой нет, как и у всех нас. Вот тебя и прихватило. А ещё ты просто устал. Как последняя Тварь в Территориях. Не спорь. Если уж Муритай носом в тарелке лежит после трех кружек, то как ты, вообще, держишься, я плохо представляю.
Семен хотел было возразить, но уложил в голове всё, что сказал Теренс, – и передумал. Некоторое время они молча курили. Два столбика дыма бесшумно растворялись в темноте, куда не дотягивались гостиничные фонари.
– Ты понял, что я сознательно не стал продолжать тот разговор, да? – поинтересовался Теренс.
– Понял. А почему?
– Да без толку все это. Муритай тебе не подсказчик. Он, при всем его опыте, всё-таки честный воин. Торки никогда не умели убивать из-за угла. И не научатся. Рискай такой же. Как выследить этих зеленых, как подготовить засаду, поймать их и покрошить в капусту – это к ним. Но тебе-то требуется другое. Кто они, зачем убили твоего друга, зачем стерегли и кого стерегли? Вот такие вопросы надо задавать. И ответить тебе на них должен тот, кто знает эту кухню изнутри. Не верю я, что твой приятель просто поссорился с заезжими аталь, и в ответ они его убили. Не носят простые воины таких магиприпасов.
– Вот и я не верю, – вздохнул Семен и тут же немного оживился: – А, кстати, что такое эти магиприпасы? Муритай сказал, ты объяснишь.
– Ну ты даешь, – от души развеселился Теренс. – Это я у тебя должен спрашивать, что такое магиприпасы, а не ты у меня. Ты что, столько времени у нас прожил – и только в первый раз с ними столкнулся?
– Ну, в общем, да, – поёжился Точилинов. – А что?
– Нет, ничего, – тихонько рассмеялся глемм. – Все просто, как палка. Магиприпас придуман специально для таких чайников, как мы, вольды. И для всех тех, кто не халь, а хочется. Собственно, магиприпас – это узор, спрятанный в какую-то емкость. Каждый как хочет, так и развлекается. Могут в бутылку засунуть, могут – в специальный контейнер. Зависит от мастерства халь и от сложности узора. И всё. Ходишь и носишь с собой немного хальер. Если приперло, достаешь, и бац – готовый узор.
– А самому не проще? – не понял вконец отупевший к ночи Семен.
– Как – самому? – терпеливо переспросил Теренс. – Ну подумай сам, как Муритай, например, сможет создать узор хальер. Он же не халь и не будет никогда.
– Ага, – очень умно согласился Семен. – А почему я их у вас ни у кого не видел до сих пор?
– Тут тоже ничего сложного. Я, например, как и многие Старшие, просто-напросто запрещаю иметь при себе магиприпасы, равно как и ваше новомодное изобретение. Оружие ваше огнеплевальное.
То ли выпитое сказалось, то ли усталость, но Точилинов никак не мог собрать воедино всё то, о чем толковал Теренс. Он помотал головой, разгоняя накопившуюся муть, серьезно мешающую думать.
– Стоп, – выставил он ладонь перед потешающимся глеммом. – Давай по порядку. При чем здесь наше оружие? Кстати, а что, его можно здесь достать? В смысле, и патроны тоже? И при чем тут магиприпасы?
– Всё можно, – Теренс поднялся, насмешливо посмотрел на растекающегося в лужицу Семена: того, наконец, достало, – и указал на дверь: – Так, сейчас спать, а не то я тебя сам отнесу. А завтра с утра – сразу ко мне, будем думать, как с твоей бедой разбираться. Заодно и про магиприпасы просветим.
Семен послушно встал, приказы Старшего надо исполнять, на то он и Старший. Земля тут же решила прогуляться в сторону.
– Да, Тронда я зря послушался, – пробормотал Точилинов, вспоминая, как глемм уговаривал его выпить еще.
Последнее, что он слышал перед тем, как увидел яркий утренний свет, бьющий в глаза, был насмешливый голос Теренса: «Да уж, расстроили тебя аталь!»
Глава 9
Дома, как и люди, бывают разные. В одних легко, в других душно, в третьих хорошо спится, в четвертые хочется возвращаться снова и снова. А еще они преданно и верно несут в себе отпечаток того, кто их создал. Не построил, нет, а именно создал. Отпечаток того, самого первого Хозяина, единственного, благодаря которому дом появился и ради кого, собственно, он и стоит. И если хозяин не менялся с самой постройки, то дом превращается в продолжение его и становится именно тем, чем он и должен всегда быть.
В этом доме было спокойно. Не уютно, тихо и мирно, а именно спокойно. Он весь дышал уверенным в себе покоем, который ничто не может поколебать. Даже странно было, как такой небольшой хозяин может придавать дому такое настроение. Хотя чего здесь странного – глеммы, всю жизнь работавшие и жившие в горах, перенесли свое ощущение мира и на этот дом. И то, что он был сделан из дерева, ничего не меняло. Всё здесь – окна, двери, мебель – настолько сильно излучали обычные для глеммов силу и уверенность, что состояние покоя приходило против воли. Ну не получалось здесь нервничать. Хотя это кому как. Сидящий в своем огромном кресле Теренс, полностью соответствующий облику гномов, как их представляли себе люди – с окладистой бородой и хитроватым прищуром маленьких глаз, – действительно был абсолютно спокоен, чего никак нельзя сказать о его собеседнике.
– Я устал, ты понимаешь, устал отвечать за них за всех. И добро бы меня кто слушал. Ничего подобного. Каждый у нас сам себе голова, самый умный и красивый. Как же, ведь он целое «Ваше Магичество» и никак по-другому. И ведь не учатся ничему. Ну раз пронесло, ну два, так сколько это может продолжаться?
Разговор в этом ключе шел уже давно, и поэтому даже легендарное спокойствие глеммов подходило к концу. Теренс тяжело посмотрел на собеседника:
– Уймись, Семен. Ели ты помнишь, я тебе давным-давно говорил, что так и будет. Ты им не папа и не мама. Каждый из них большой мальчик и сам отвечает за себя. И платит за свои ошибки тоже сам.
– А я не могу просто наблюдать, как они сами себя гробят. Кто-то же должен вернуть их обратно в голову.
Возмущение Точилинова объяснялось очень просто: попав в Пестик, где невеликие умения каждого из начинающих земных магов усилились стократно, люди вкусили могущества и, по мере возрастания магической мощи, начали активно и с удовольствием им пользоваться. При этом далеко не все из них занимались полезной или хотя бы благопристойной деятельностью. И ладно бы все ограничивалось шумными пьянками и обширными коллекциями любовниц, как же… Обмен информацией между магами, который, по идее, должен помогать осваивать мир, на самом деле только распалял воображение особо пылких личностей. При этом вольды, у которых возможность похвастаться личными подвигами стояла чуть не на первом месте в реестре жизненных ценностей, всегда были готовы поддержать любого сорвиголову. А уж мага-то…
Последней каплей, переполнившей терпение Точилинова, стал поход Джузеппе Строцци, который, наслушавшись хвастливых рассказов Сая, наплевал на все рекомендации, собрал группу таких же наплевателей из неприкаянных вольдов и отправился в Территории добывать ни много ни мало багирана. Кто же еще может переплюнуть вельяна? Понятно, такой приз, как багиран, стоил совершенно безумных денег, на которые группа балбесов могла прожить ну о-очень долго, ни в чем себе не отказывая. Но вот только обитали багираны слишком глубоко в Территориях, по которым нужно было еще пройти, отбиваясь от различных Тварей, их населяющих, да и противниками они являлись из разряда тех, с которыми лучше вообще никогда не связываться. В итоге вернулась половина, вернулась чудом. Тут да, чудо это сотворил сам Строцци, но… Они не только вернулись, но еще и принесли на плечах волну Тварей, которые очень хотели пообедать толпой любопытных. Отбивались долго и с потерями. Теперь Строцци отсиживался где-то в своей норке, его Команда тихонько разбрелась, стараясь не привлекать к себе лишнего внимания. А рассерженные вольды, к которым на сей раз примкнули и пограничные бароны, чье торговое благосостояние напрямую зависело от успешности таких походов, ходили и обсуждали вопросы типа: «А зачем нам вообще эти маги? Одно беспокойство от них». Территории гудели, как рассерженный улей, Твари стали активнее и злее, походы вольдов, из которых приносилось то, что пользовалось бешеным спросом во всем Пестике – магически концентрированные ингредиенты для изготовления амулетов и магиприпасов, – стали на некоторое время невозможными. Бароны терпели убытки. Вольды выражали возмущение грубым нарушением всех писаных и неписаных правил, припоминая, что это далеко не первый случай… А отдуваться за всех приходилось Точилинову, к которому и шли все возмущенные делегации, хотя де-факто он давным-давно уже не являлся никаким Старшим. Каждый из магов жил своей жизнью.
Очередная такая делегация только что покинула дом. Впрочем, тут больше подходит слово «поместье» – поместье Теренса, где и жил Точилинов всё время, когда Команда не готовилась к выходу в Территории.
Ла Варил, мелкий баронишко, живущий только за счет вольдов, останавливающихся в его тавернах перед выходом в Территории, явился высказывать свои претензии. В обычной-то жизни Семен бы его прихлопнул и не заметил: авторитет Точилинова среди вольдов рос неуклонно и доходил уже до весьма серьезных размеров, но сейчас было не то время. Ла Варил шел в общей массе, и дать ему в голову означало проявить неуважение ко всем. Это было не совсем то, к чему стремился Точилинов в данный момент. Он все еще считал себя ответственным за людей, которых выводил и вывел из безнадежного боя, и потому теперь старался погасить конфликт. Ла Варил всё это прекрасно понимал и пользовался ситуацией как мог: когда еще придется на равных с магом поговорить, да к тому же и отжать чего-нибудь. Так что к концу разговора Семен едва сдерживался. Теренс, с хитрой усмешкой наблюдавший представление, дождался конца, холодно проводил раздувшихся от собственной значимости «гостей» и пошел успокаивать Точилинова, который к этому моменту уже был готов кого-нибудь убить. Крайне желательно – Строцци. Но Джузеппе уже совершенно четко представлял ситуацию и потому прятался как мог. Слушать громкое шипение выпускаемого пара приходилось Теренсу.
Однако разговор и вправду шел уже давно и начал глемму явно надоедать.
– Я тебе уже говорил, уймись, ты не можешь контролировать всех и вся. Для этого тебе надо стать как минимум здешним правителем.
– И стану, – буркнул в ответ Семен. Он тоже начал уставать. Да и Теренс ни в чем не виноват.
– Вот когда станешь, тогда и поговорим, а пока давай о деле. Я тут новую сделку интересную нашел.
В области поиска новых выгодных контрактов соперничать с Теренсом было очень тяжело, это признавали все. Он их чуял нюхом, глемм все-таки, а потом добивался с виртуозной изобретательностью. Приносит, к примеру, независимый вольд или даже Команда какому-нибудь барону информацию: что-то они там в Территориях нашли. И обсуждают они контракт по добыче день, два, три… Обсуждают и обсуждают, обсуждают и обсуждают… А исполнять в итоге Теренс идет. Сколько раз уже ему претензии предъявляли, но в открытую связываться не решались. Бойцы в Команде у Теренса подобрались один к одному, а перебивал сделки хитрый глемм только у тех, кто заведомо слабее.
А еще Теренс за всю свою историю не потерял в Территориях ни одного бойца. Ни одного! Это стоило очень дорого. Репутация.
– Не до сделок мне сейчас, – помотал головой Точилинов, – голова другим забита.
А вот такие слова говорить глемму не стоило ни при каких обстоятельствах. Обитаемый Клевер четко делился по пристрастиям. Аталь – это Художники, Творцы. Им ничего в жизни не надо, дай только чего-нибудь придумать и сотворить. Большинство известных заклинаний – узоров хальер – придуманы аталь. Им нет равных по изяществу, по форме, по сути придуманных и воплощенных идей. И то сказать, история аталь уходит в такие глубины времен, что они уже всё в жизни перепробовали и только процесс творчества, бесконечный, как само время, неизменно их привлекает. Поэтому Зеленый Лепесток всегда был прекрасен, как ни один из Лепестков Клевера. И таковым пребудет.
Люди, конечно, в эту войну много чего поломали, но что это в сравнении с вечностью. Первый раз, что ли?
С торками тоже все понятно. Эти всю свою жизнь воевали и воевать будут. Когда не с кем подраться, между собой разбираются. По части чего сломать или там узор разрушить – это к торкам, не зря при каждой заварушке, периодически вспыхивающей в Клевере, первым делом ставится задача выбить торкских шаманов: уж больно тяжело воевать, когда они в строю. В общем, воинственные кочевники. Много они где побывать успели, прежде чем в Клевере осели. И много кого обидеть. Потому и прячутся здесь.
А глеммы славились искусством коммерции. Бывшие вассалы аталь, в Клевере они смогли получить-таки независимость. И развернулись они здесь в полную силу. Хотя, говорят, они и раньше не бедствовали. В отношении получить, сохранить, приумножить, спрятать и огородить забором (а лучше монолитной стеной) с глеммами соревноваться бессмысленно. Они и живут в скалах, чтобы покрепче. И во всех мирах, куда их заносило, так жили. В неприступных крепостях, спрятанных под многометровой толщей камня. Только у аталь получалось выковыривать их из раковинки. Ну а с торками глеммам и делить нечего – гордые воины по подвалам не ползают.
Так что заявить глемму, что сейчас не время заниматься добычей денег, со стороны Точилинова было очень опрометчиво. Хотя, пожив в Пестике, Теренс и сумел перенять многое от широкой и беззаботной жизни вольдов, но вытравить из костей и крови страсть к зарабатыванию денег у него не получилось. Да он и не старался, в общем-то. Скорее, использовал новые способности для увеличения заработка.
– Другим? – Теренс набрал в грудь воздуха. – А ничего, что финансовая стабильность обеспечивает вам, да и тебе в частности, возможность претворять в жизнь все твои идеи?
– Всё, всё, я понял, – выставил перед собой раскрытые ладони Точилинов. – Я просто о Джузеппе беспокоюсь.
Но останавливать пышущего праведным гневом глемма – это то же самое, что ловить падающую скалу.
– Никто твоего Джузеппе не тронет. Ты еще не понял? Хотели бы – давно добрались. Это у вас только друг от друга секреты, а кому надо, давно уже всё знает. Где ваш Джузеппе, что он такое и куда завтра пойдет. Это всё, – он мотнул головой в сторону закрывшейся за Ла Варилом двери, – только для того, чтобы с вас как можно больше поиметь. Подумаешь, Твари навалились, так они и без вас набеги делали. И ничего, все живы.
– Так что получается? – Точилинов аж привстал. – Это всё была сплошная комедия?
– Ну почему же всё… – Теренс почесал бровь. – Бароны и вправду возмущены. Только их возмущение – вещь совершенно обыденная, никто их вопли всерьез не воспринимает.
– Так что ж ты молчал?
– А я и не молчал. Если бы не я, ты бы эти вопли в два раза больше слушал. Я с основными уже переговорил. До тебя так, мелочь добирается. Между прочим, ты мне всю коммерцию портишь. Если б ты не носился так со своей опекой над «неразумными детьми», то и контракт этот, – он постучал пальцем по своей груди, – был бы гораздо выгоднее. Так-то.
Семен плохо себе представлял, как можно сделать еще более выгодным контракт, добытый Теренсом, но смолчал.
– Пошли, – сменил гнев на милость глемм, – там уже наши должны были собраться. Подерешься всласть, будет куда пар выпустить.
Глава 10
Дождь лил с самого утра. Всё вокруг было серым, неприветливым и мокрым. И даже дом, казалось, решил немного похандрить. Точилинов лежал на неимоверно широком диване и ничего не делал. Вообще. Мыслей не было никаких. Пар, обещанный Теренсом, вышел, но вышел он как-то боком. Вылазка получилась не совсем удачной, если не сказать хуже. Твари действительно как с цепи сорвались. В итоге Тор с Трондом валялись с переломами, Григор попал под ядовитый плевок и теперь надсадно кашлял при любом движении. Муритай с Сонди, повалявшись по хищным кустам, щеголяли набором ссадин, больше напоминающих ножевые порезы. И только Теренс с Ольми вышли из приключения без потерь. Ну и еще Точилинов. Принести-то они вроде кое-что принесли, но, похоже, не совсем то, что хотел заказчик, так что Теренс ходил мрачнее тучи, и соваться к нему не следовало категорически.
А тут еще этот дождь… Семен лениво перебирал в голове возникающие образы, придумывая, чем бы заняться, и постепенно набрел на мысль, что неплохо было бы пообщаться с источником давешних неприятностей, из-за которого Твари и ведут себя так агрессивно. То бишь со Строцци. Дойти до принятия конкретного решения не получилось – в дверь тихонько поскреблись.
– Если за состраданием, то это не ко мне, – недовольно отреагировал Семен.
– А к кому еще? – В приоткрывшуюся дверь всунулся именно тот, кого Семен и запрашивал. – Мне бы пообщаться.
– О, нет, – Точилинов закатил глаза. – Я, конечно, уже про тебя думал, но не так же быстро, Джузи.
– Не называйте меня Джузи, – виноватый Строцци с несчастным видом попытался обидеться.
– А как еще тебя называть? – Дурное настроение дождя нашло куда вылиться. – Или прикажешь тебе ковровую дорожку постелить?
– Дорожку не надо. Можно я присяду? – Строцци покосился на стул и уселся без приглашения. – То, что я виноват, я и сам знаю, но сему была причина.
Проклятый дождь все-таки вытянул все силы, и Точилинов не стал дальше развивать обиду, а только натянул плед, которым укрывался, повыше и неодобрительно уставился на итальянца.
Поначалу он лениво зевал, демонстрируя недовольство, но к концу разговора пришлось подняться.
История оказалась простой: Строцци просто сбежал в Территории, схватившись за первый подвернувшийся контракт. Предложение было весьма сомнительным, но выбора ему не оставили – две недели подряд за ним гонялась тройка ассасинов Зеленого Лепестка. Как Джузеппе умудрялся от них так долго бегать – загадка. Впрочем, Строцци всегда умел выделяться. Обычно ведь с аталь как: или они тебя, или ты их. Но если смотреть в целом, то эти ребята стали появляться уже с пугающей регулярностью.
Читать бесплатно другие книги:
