Впотьмах Куприн Александр
Через несколько минут мы покинули поляну, но перед тем, как скрыться за деревьями, я оглянулась: мужчина все так же неподвижно лежал на земле, а тренли направилась к нему… Ну, тут можно с уверенностью сказать только одно — этого человека мы больше не увидим.
Что же касается змеелисы… Как это ни удивительно, но за последние несколько дней я привыкла постоянно видеть ее возле себя, в какой-то мере даже привязалась к ней, иногда даже не вспоминая о том, насколько опасно это ядовитое создание. Тем не менее, очень рассчитываю на то, что с этого дня ты, голубушка, наконец-то от меня отстанешь, и я постараюсь забыть твою нахальную лисью мордочку. Как сказал поэт: «Была без радостей любовь, разлука будет без печали».
— Лидия, ты молодец… — негромко сказала я, когда мы немного отошли от поляны. — Просто поражаюсь, сколько у тебя сил и выдержки. Не знаю, как бы я себя повела, если б мне приставили нож к горлу. Представляю, как тебе тяжело, но ты идешь и не жалуешься.
— Я просто хочу домой… — она посмотрела на меня, и я поняла, что она плачет. — Ты даже не представляешь, как я мечтаю вырваться отсюда! Вы мне поможете, правда?
Судя по всему, то, что произошло на поляне, послужило для Лидии чем-то вроде спускового крючка, и она больше не могла сдерживаться. Все правильно, у каждого есть свой предел терпения, и наступает момент, когда нет сил держать в себе обуревающие чувства и мысли, и более молчать невозможно. Обычно замкнутая и молчаливая, сейчас она вцепилась в мою руку и тихо шептала, не вытирая слезы, текущие из глаз:
— Не бросайте меня!
— Об этом даже не думай, мы тебя не оставим, что бы ни случилось… — я старалась говорить спокойным голосом, чтоб вернуть девушке уверенность. — Мы сюда пришли за тобой, и возвращаться без тебя не намерены.
— Пожалуйста, не отходи от меня далеко…
— Не беспокойся, отныне я все время буду рядом.
— Обещаешь?
— Как говорили в моем детстве — зуб даю! В переводе на современный язык — не сомневайся.
Лидия улыбнулась сквозь слезы, но было понятно, что ей стало легче. Судя по всему, она уже поняла, что на Эдуарда нет, и не может быть никакой надежды, а в случае необходимости он ее легко предаст, отбросит в сторону, как ненужную вещь. Это ж как нужно было довести безумно влюбленную девушку, чтоб она не хотела лишний раз даже смотреть на кавалера, ради которого не так давно могла пойти на что угодно! Наверное, раньше она еще на что-то надеялась, или внушала себе, что Эдуард ее любит, но в последнее время все чувства разбились вдребезги. Зато красавчик, похоже, этого совсем не замечает.
Не прошло и четверти часа, как деревья впереди стали редеть, и мы вышли на берег. Так, наконец-то мы добрались до реки! Особо широкой ее не назовешь, но на Земле такие реки вполне можно отнести к числу судоходных. По обе стороны реки лес стоял сплошной стеной, вплотную подходя к берегу, и таких прогалин, куда вывела тропка, в здешних лесах, видимо, было совсем немного. Узкая полоска песка, небольшая отмель, прибрежный кустарник, водные растения, чем-то отдаленно смахивающие на рогоз… На той прогалине, где мы сейчас находились, в отдалении от берега, из крепких бревен сложено нечто, напоминающее высокий шалаш, в котором, по словам мальчишек, должна находиться лодка. Надеюсь, она на месте.
По-счастью, так оно и оказалось. Довольно длинная лодка лежала в шалаше кверху килем, а под ней отыскались и весла. Что ж, хоть одна хорошая новость. Теперь надо вытащить лодку, спустить ее на воду, и покинуть эти места. Лично мне этот лес надоел до того, что я его уже видеть не могу, да и устала все время быть настороже, опасаясь встречи с очередным здешним обитателем.
Надо сказать, что лодка оказалась весьма тяжелой, и нам пришлось приложить немало сил, чтоб вытащить ее из шалаша и перевернуть килем вниз. Однако мы едва успели это сделать, как совсем неподалеку раздался рев хуурха, и при этих звуках мое сердце едва не упало в пятки. А я-то надеялась никогда больше не встретиться с этим страшилищем! К тому же, судя по голосу, зверь совсем рядом. Не говоря ни слова, мы потащили лодку к воде — ясно, что времени у нас почти нет. Отмель эта еще тянется довольно далеко, и лодку надо оттащить туда, где поглубже…
— Эдуард, бежим за веслами, а вы, девушки, быстро забирайтесь в лодку!.. — скомандовал Эж, когда судно закачалась на волнах. Он бросился к шалашу, а тем временем я помогла Лидии забраться в лодку и забросила туда свой дорожный мешок. Плохо то, что в лодке уже сидел Эдуард: он оказался там даже раньше Лидии, и никак не среагировал на слова Эж. Выходит, за веслами Эж кинулся один, а они, как я успела рассмотреть, достаточно тяжелые, одному с двумя веслами справиться непросто. Дотащить их от сарая до воды не составит труда для взрослого человека, только вряд ли это можно сделать быстро, а излишков времени у нас нет. Призывать к совести Эдуарда и вновь просить его помочь Эжу времени нет, тем более что красавчик шага из лодки не сделает, а это значит, что Эж будет вынужден в одиночку тащить тяжелый груз. Хуурх вновь взвыл, и его голос прозвучал еще ближе. Ох, не успеет Эж, никак не успеет…
Преодолевая внутренне сопротивление, бросилась на берег, где Эж тащил на себе два тяжелых весла — что ни говори, но делать это вдвоем получится куда быстрее. Так и вышло: под вой хуурха мы донесли весла до лодки, вставили их в уключины, сами забрались в суденышко, и Эж, взявшись за весла, сильными гребками стал выводить лодку на середину реки.
Я облегченно вздохнула — успели уйти! но в следующее мгновение на прогалине появился хуурх — вывалился из-за деревьев, словно черт из табакерки. При виде этого чудища, которое показалось нам еще более страшным, у меня только что кровь в жилах не застыла, и я невольно прижала к себе перепуганную Лидию. В голове крутилась только одна мысль — расстояние между нами совсем небольшое, и если зверь зайдет в воду, то легко доберется до нас — по сути, для него это всего пара-тройка шагов… Хуурх же, увидев нас, вновь издал своей жуткий рев, и шагнул, было в воду, но остановился. Э, да этот зверь, судя по всему, пришел сюда не столько на охоту, сколько на водопой, а за нами не гонится просто оттого, что не очень голоден — недаром храмовник упоминал, что хуурх убил трех людей, сопровождавших этого человека. Ясно, куда делись тела погибших… На мой взгляд, число жертв оказалось достаточно даже для такого большого хищника, и потому он не особо стремится заниматься ловлей добычи посреди реки — похоже, этот зверь предпочитает охотиться на суше. В итоге еще пару раз издав свой жуткий вой, хуурх наклонил голову к воде, а Эж продолжал налегать на весла, стараясь увести лодку как можно дальше от берега. Фу, кажется, нам опять повезло!
Лодка, достигнув середины реки, попала в довольно-таки сильное течение, и Эж бросил весла — устал, да и не было смысла понапрасну тратить силы — пока что лодка сама движется по течению, а мы все никак не могли оторвать взгляд от хуурха, который наклонил свою страшную голову и пил воду…
— Слушай, ты… — повернулся Эж к Эдуарду. — Я же, кажется, просил тебя помочь мне с веслами! Почему ты свою задницу с места не поднял? Если б я дольше возился с веслами, то до появления хуурха не успел бы добраться до лодки! Последствия представляешь? Или до твоей тупой башки ничего не доходит?
— Командир нашелся!.. — красавчик и не думал считать себя виноватым. — Тебя прислали сюда нас вытаскивать — вот и вытаскивай! Ясно, что ты сунулся в этот мир не из гуманных чувств — ведьма наверняка пообещала хорошо заплатить за наше возвращение! Ну, а раз ты наемник, то и отрабатывай свои денежки, а не указывай, что мне делать!
— Знаешь, что я тебе скажу… — начал, было, Эж, но Лидия его остановила.
— Не говори ему ничего — бесполезно. Он, как глухарь на току, слышит только самого себя.
— А у тебя, как я вижу, голос прорезался!.. — слова Лидии всерьез задели красавчика. — Или надоело тихоню изображать? Да если бы не ты, дрянь такая, то я бы тут не оказался! Во всем только ты виновата…
— Хватит!.. — только что не рявкнул Эж. — Сколько можно ее упрекать? Тебя послушай, так окажется, что ты безгрешен и белее свежевыпавшего снега. Может, все же подумаешь, из-за кого все произошло? Да если б ты не проигрался в пух и прах, то ничего бы не случилось! Именно ты кинулся к Лидии, умоляя тебя спасти, причем неважно, где будет находиться то надежное место!
— А вот это тебя не касается, умник!
— Если же ты запамятовал, то напоминаю… — Эж пытался сдерживаться, но это у него получалось все хуже. — Нас просили помочь вернуться Лидии, а о тебе и речи не было. Мы взяли тебя только потому, что хотели спасти, хотя если б я знал, с каким самовлюбленным хамом придется иметь дело, то со спокойной совестью оставил бы в Храме Величия.
— Что, золотому мальчику надоело в благородство играть?.. — неприятно усмехнулся красавчик. — Ну, да от такого, как ты, это ожидаемо. Что же касается тебя, дорогая Лидия… Чтоб ты знала — в моей душе не осталось никаких чувств к тебе.
— А они там хоть когда-то были?.. — вот уж чего я не ожидала от Лидии, так это подобного вопроса. Надо же, эти двое решили выяснить отношения, можно подумать, другого времени и места не нашли! Хотя Лидию можно понять: события последних дней стерли с Эдуарда тонкий слой воспитанности и хороших манер, а потому в выражениях он больше не сдерживался. На мой взгляд, Лидия просто наконец-то хотела услышать от красавчика признание о его настоящих чувствах к ней.
— Смазливые мордашки нравятся многим… — ухмыльнулся тот. — В остальном ты не лучше и не хуже остальных. Хотя нет — ты теперь для меня воплощение всего худшего, что только есть на свете. Запомни другое: когда мы вернемся домой, то спокойной жизни от меня не дождешься ни ты, ни твоя мамаша-ведьма. В этом можешь быть уверена — я тебе всей этой паршивой истории никогда не прощу!
— Еще скажи, что в суд подашь… — горько усмехнулась Лидия.
— Все может быть. Мысль, кстати, неплохая…
— Перестаньте!.. — а вот теперь уже и я вступила в разговор. — Нам сейчас только ругаться не хватало! Сейчас мы все устали, перенервничали — оттого и ссоримся. Давайте успокоимся: мы не в том положении, чтоб позволять себе раздоры.
Ясно, что моим спутникам было что сказать друг другу, но они все же благоразумно решили промолчать — у нас впереди еще долгий путь, и плохой мир все же лучше доброй ссоры.
— Ладно, поговорим о наших делах… — после паузы произнес Эж, вновь берясь за весла. — Селение рыбаков и охотников осталось выше по течению, и не думаю, что сейчас кто-то из них отправится на рыбалку — когда появляется такой зверь, как хуурх, люди стараются держаться вместе со своими семьями. Так что хотя бы в этом нам повезло.
— А если…
— Тогда будем решать по обстановке. Рыбацких поселков на этой реке немного, так что будем надеяться на удачу. Первоначальная задача — добраться до обжитых мест, а затем наш путь должен лежать на болото, где находится «окно».
— Как все гладко у тебя звучит!.. — Эдуард вновь не удержался, чтоб не съехидничать. — Хотя в действительности бредем наудачу, впотьмах.
— Этим мы занимаемся уже давно, как только стали искать вас в этом мире… — процедил Эж сквозь зубы.
— Кого-то потолковей, чем вы двое, мамаша Лидии, как видно, искать не стала…
— Эж, а тебе не говорили, опасны здешние реки или не очень?.. — я вновь постаралась сгладить грубость красавчика — он что-то совсем перестал держать себя в руках.
— Во всяком случае, в темное время суток близко к ним подходить не стоит… — Эж не смотрел на недовольного Эдуарда.
— Невесело.
— Кто бы сомневался.
— А как же…
— Здесь по берегам рек должны находиться небольшие избушки — в них иногда ночуют рыбаки, которые не успевают вернуться в свои поселки до наступления темноты… Эй, ты что делаешь?.. — обратился ко мне Эж.
— Пытаюсь воды в бутылку набрать — пить хочется.
— Не вздумай. Воду из здешних рек даже местные жители стараются кипятить, сырую воду пьют только в самом крайнем случае. А вода из ручья или родника — это совсем иное дело.
— Ладно, подожду.
Эж греб по течению, и лодка довольно быстро скользила по речной глади. Если дело так пойдет и дальше, то мы сумеем оторваться от погони. Тьфу-тьфу, чтоб не сглазить!
Сейчас, когда мы покинули лес, на меня навалилась усталость, не хотелось ни двигаться, ни говорить. Крики птиц, тишина, плеск воды за бортом… Благодать! Так бы и сидела, глядя на стены леса по обеим сторонам реки.
— Кажется, погода портится… — через какое-то время подала голос Лидия.
И верно: на чистое голубое небо наползали темные облака, за которыми шли черные тучи. Ну, я так и знала, что на спокойную дорогу нам рассчитывать не стоит. Очень скоро солнце скрылось за серой пеленой, стал подниматься ветер, на водной глади стали появляться волны, и грести Эжу становилось все сложней. Постепенно тучи затянули все небо, загрохотал гром, засверкали молнии, а затем пошел дождь, то и дело сменяющийся косым ливнем, и все мы промокли насквозь. Ветер становился все сильней, лодку подкидывало на высоких волнах, и в голову поневоле пришли мысли о том, что следует пристать к берегу. Трудно сказать, как бы мы поступили дальше, но внезапно на излучине реки увидели небольшой домик на сваях. Наверное, это и была та самая избушка из числа тех, о которых нам упоминал Эж. Рядом с ней не было заметно никакой лодки, а это значит, что людей там нет.
Правда, из-за дождя и волн причалить прямо к домику получилось далеко не сразу, да к тому же вода с неба просто-таки лилась сплошным потоком. Хорошенько привязав лодку к одной из свай, мы поднялись по ступенькам к двери. Надо же: бревенчатый дом, сложен основательно, дверь закрыта на цепочку, а еще там стоит небольшая бочка под воду, которая сейчас доверху заполнена дождевой водой. С опаской открыли дверь, но внутри, как и ожидалось, никого нет, есть лишь самое необходимое для проживания — небольшая печка, охапка дров, широкая деревянная лежанка, на которой лежат два старых лоскутных одеяла… Свет проникал через два маленьких оконца, и в домике было темновато. Не сказать, что мы пришли в царские хоромы, но пересидеть непогоду тут вполне можно.
Для начала я затопила печь, затем из дорожного мешка достала веревку, натянула ее вдоль одной из стен, и развешала там нашу промокшую одежду — пусть сохнет. Запасная одежда, лежащая в дорожных мешках, оказалась насквозь влажной, но тут уж ничего не поделаешь — высохнет прямо на нас. Еще я принесла воды, и поставила ее греть в большом глиняном горшке.
Очень скоро в домике стало не просто тепло, а даже жарко. Достали еду, прихваченную из дома охотников, поели… Стало легче, и постепенно нас отпустило то напряжение, в котором мы находились последнее время. За стенами по-прежнему идет дождь, то стихая, то вновь проливающийся на землю едва ли не потоком. Да, сейчас о продолжении пути не может быть и речи. Что ж, раз такое дело, то можно и передохнуть.
Сейчас мы трое — Лидия, Эж и я, сидели на низкой скамейке рядом с печкой и смотрели на огонь. Я еще с детства помню, как бесконечно долго можно наблюдать за языками пламени — не знаю насчет остальных, но меня подобное зрелище всегда успокаивало.
Опять отличился Эдуард — он достал бутылку с хмельным пойлом, которую забрал в доме охотников, и с немалым удовольствием присосался к горлышку.
— Не увлекался бы ты этим делом… — покосился в его сторону Эж. — Мало ли какая дрянь там может быть намешана.
— Главное — там никакой химии нет, все натуральное… — красавчик вновь приложился к бутылке.
— Я бы не стал так рисковать, потому как пить хмельное в нашем положении довольно рискованно… — нахмурился Эж. — Вдруг куда-то идти придется…
— В такую погоду никто собаку на улицу не выгонит, а ты что, на прогулку собрался?.. — пьяно хихикнул Эдуард. Не знаю, из чего именно была изготовлено питье, находящееся в этой бутылке, но красавчик пьянел просто-таки на глазах. — И вообще, хватит указывать! Что, самый умный? Мне надо нервы успокоить, а раз ничего более прилично под рукой нет, то на крайний случай и здешняя бормотуха сгодится. Конечно, это не те дорогущие вина, которые привык пить наш золотой мальчик, но, в крайнем случае, сгодится и здешнее пойло. Не желаете попробовать? Ну и не надо, мне больше достанется. Кстати, по мозгам оно бьет неплохо.
Тут красавчик прав — еще несколько глотков, и он свалился прямо на пол, даже не добравшись до лежанки, а затем мы услышали его раскатистый храп.
— Надо было бы у него бутылку отобрать, да я сегодня что-то устал… — вздохнул Эж. Хм, еще бы ему не устать, столько времени греб по реке! Сейчас у него от тяжелых весел такие мозоли на ладонях, что смотреть страшно. — Надеюсь, до утра наш герой проспится. Он прав в том, что нам сейчас, и верно, нет смысла снова отправляться в путь. Досадно, конечно, но тут уж ничего не поделаешь.
— Скажите, а почему вы оба согласились отправиться за мной?.. — вдруг спросила Лидия.
— Вообще-то каждый из нас подписывался на это дело по отдельности, а никак не вместе… — усмехнулась я.
— Эдуард назвал тебя «золотым мальчиком»… — продолжала Лидия, обращаясь к Эжу. — Всем известно, кого считают таковыми, и я не понимаю, как могло оказаться, что баловень судьбы оказался здесь?
— Не отношусь к числу любителей рассказывать о себе… — неохотно отозвался Эж.
— Прости, я не хотела тебя обидеть. Просто хорошо зная свою маму, я догадываюсь, что она вряд ли отправила бы сюда любителя острых ощущений — скорей, она стала б искать того, кто оказался в крайне… стесненных жизненных обстоятельствах. Извини, если тебе неприятен мой вопрос…
Эж какое-то время молчал, а потом пожал плечами:
— Так оно и есть. Да и рассказывать особо нечего, но если это тебя так интересует…
— Каюсь, интересует.
— Тогда постараюсь коротко…
Родители Эжа учились вместе, на одном курсе института, и поженились сразу же после получения диплома. Как позже говорила Эжу мать — в то время они с отцом очень любили друг друга. Жили небогато, снимали квартиру, а через год у них родился сын. Жизнь молодой семьи ничем не отличалась от прочих, частенько денег хватало только от зарплаты до зарплаты, но молодые люди прекрасно ладили между собой, а это главное.
Все изменилось, когда у молодой супруги умерла дальняя родственница, и оставила ей в наследство огромную квартиру в центре Санкт-Петербурга. Казалось бы — что еще надо для счастья?! но именно тогда молодой супруг предложил жене продать квартиру, и пустить деньги на развитие бизнеса, о котором он так давно мечтал. Вряд ли многие согласятся на столь рискованное дело, но молодая женщина нисколько не сомневалась в талантах своего мужа, хотя от подобного шага ее отговаривал едва ли не каждый. В итоге квартира была продана за хорошие деньги, и супруг занялся бизнесом, неожиданно для многих обнаружив недюжинную хватку, умение договариваться с нужными людьми, а еще он каким-то непонятным образом умудрялся вкладывать средства только в прибыльные проекты. Уже через несколько лет молодая семья переехала в роскошные апартаменты, приобрела прекрасный загородный дом и большой особняк в одной из теплых европейских стран, а уж про частый отдых на дорогих курортах можно и не говорить. Как говорится, жизнь удалась.
— Если я правильно поняла, потом что-то пошло не так?.. — спросила Лидия.
— Да, папаша сдурел от больших денег. Частые загулы, длинноногие красотки, казино и ставки… Мать боялась сказать ему хоть слово поперек — у отца характер резко испортился, он не выносил возражений и упреков, а заодно ясно дал понять жене, что в случае развода она останется ни с чем — его юристы об этом позаботились. К тому же к хорошей жизни быстро привыкаешь, и потому мать больше всего на свете боялась, что отец бросит ее, и найдет себе другую спутницу жизни, тем более что в юных красотках недостатка нет. Впрочем, папаша всегда заботился о своем имидже и всем своим видом демонстрировал стремление к семейным ценностям — меня отправил учиться за рубеж, а сам усиленно изображал преданного отца семейства. Например, там, где требовалось являться со спутницей, отец всегда приходил в сопровождении супруги, и являл собой образец любящего и заботливого мужа.
— И как твоя мать к этому относилась?.. — не выдержала я. — Неужели терпела?
— А куда ей было деться?.. — пожал плечами Эж. — К тому же после своих похождений отец частенько дарил маме роскошные драгоценности, к которым она, как любая женщина, испытывала слабость. А еще у нее был я, и мать боялась, что в случае развода отец отыграется на мне — увы, но от папаши можно было ожидать чего угодно. Да и я, знаете ли, тоже привык к определенному уровню жизни — дорогие машины, тусовки, девчонки, элитные рестораны, брендовая одежда…
— И что же произошло?
— Папаша заигрался, попутал берега, и слишком глубоко влез в темные схемы, из которых не смог выбраться. К тому же с высоких постов слетели очень значимые люди, в которых мой дорогой отец вложил немало денег, так что крышевать его стало некому. Ну, родитель, как человек предусмотрительный, заранее подготовил почву для возможного отхода, причем с минимальными потерями. К тому же у него появилась молодая любовь, с ногами от зубов, возвышенными чувствами и завышенными амбициями… Только во всей этой ситуации я оказался единственным, кто был в состоянии нарушить планы папаши, и он это понимал. У меня был диплом юриста, и я считался очень перспективным и дотошным сотрудником в одной из ведущих фирм, так что при разводе родителей сумел бы отстоять интересы матери. Однако папаша и тут обошел меня, причем самым простым способом — меня забрали в армию, на срочную службу. Люди из военкомата заявились к нам домой, и меня, можно сказать, увезли под белы ручки прямо на призывной пункт.
— Но как же…
— А вот так. Мне в то время было двадцать шесть лет, а забирают на службу до двадцати семи, так что напрямую закон нарушен не был, хотя там была масса нюансов, на основании которых я не подлежал призыву. К тому же я собирался жениться, у меня была невеста, так что все планы на дальнейшую жизнь полетели сами знаете куда… В общем, папаша дополнительно нажал на кое-какие педали, и меня без разговоров закатали в такую дыру, откуда никак не выбраться — одинокая воинская часть среди глухой тайги, где медведей в округе было больше, чем людей в близлежащих деревнях. Конечно, у меня был телефон, и я был в курсе происходящего, а новости приходили плохие: родители развелись, и против отца возбудили уголовное дело по нескольким статьям, после чего папаша удрал за рубеж, а правоохранительные пытаются его оттуда достать, правда, без малейшего успеха. Мать же, когда я ей звонил, уверяла, что все в порядке, и чтоб я ни о чем не беспокоился, но я-то понимал, что все не так радужно, да и мои знакомые много чего мне рассказали, когда я умудрялся до них дозвониться. Невеста, правда, отчего-то замолкла, ее телефон постоянно был недоступен, да и закадычные друзья-приятели куда-то пропали.
— А потом?
— Я догадывался о размерах постигшей меня катастрофы, но лишь вернувшись домой, полностью осознал ее масштабы. От нашего имущества не осталось ничего, а тех денег, что имелись на счету матери, ей хватило только на комнатку в коммуналке, причем на окраине.
— Но муж дарил ей много драгоценностей!
— Верно, но когда у папаши начались серьезные проблемы, то он вывез все драгоценности в швейцарский банк — мол, не беспокойся, так они будут в сохранности. Понятно, что более своих украшений мать не увидела. Да и мои квартира и машина в свое время были оформлены на имя отца, так что после ареста имущества они пошли в счет погашения долга пострадавшим от афер папочки. Вдобавок от всех переживаний мать серьезно заболела — у нее диагностировали онкологию, так что на лекарства уходили все мои накопления. К сожалению, деньги быстро таяли, ведь на работу меня брать никто не хотел — уж очень большой шум произвели вскрывшиеся темные дела папаши. Тут уж не могли помочь никакие прежние знакомые — многие вообще делали вид, что не замечают меня, да и на прежнем месте работы мне отказали наотрез в приеме на ту должность, которую я занимал до ухода в армию. Было сказано прямо: мол, пойми, мы против тебя ничего не имеем, да и претензий к тебе, как к специалисту, не было, но сам должен понимать, что известие о том, что у нас работает сын Егоровцева (человека, которого объявили в международный розыск по нескольким уголовным и экономическим статьям), очень не понравится как акционерам, так и возможным клиентам, а то и вовсе окажется пятном на честном имени фирмы. Короче, я везде получал от ворот поворот, мне приходилось перебиваться случайными заработками, и это не смотря на диплом престижного иностранного университета.
— К отцу ты не обращался?
— Я даже сумел до него дозвониться, пусть далеко не сразу… — Эж сморщился, как от зубной боли. — Тот сказал, что вложил огромные деньги в мое воспитание и обучение, так что свой долг по отношению ко мне он выполнил целиком и полностью, а потому попросил его больше не беспокоить. Ну, а при моих словах о помощи матери он просто положил трубку, и внес меня в черный список.
— А как же твоя невеста?
— Невеста… — неприятно усмехнулся Эж. — Она, как попугай Кеша из известного мультфильма, заявила о том, что наша встреча была ошибкой. Что касается бывших друзей, то мне самому не хотелось встречаться с ними — слишком велика разница между ними и мной, оказавшимся в невеселом положении.
— И что случилось дальше?
— Мать умерла через год, вернее, отмучалась, и на ее похороны ушли мои последние деньги. Помаявшись еще какое-то время без работы, я сдал свою комнату, и на полученные деньги решил поехать в Мурманск, и там устроиться на какое-нибудь рыболовецкое судно — прочитал в интернете, что им нужны работники. Правда, туда я уехать не успел — меня на полпути перехватила Ксения Павловна… Ее предложение меня весьма заинтересовало, и я, если честно, особо не колебался — согласился почти сразу. Остальное, думаю, и так понятно.
Чего тут не понять…
Глава 15
Я проснулась посреди ночи. На лежанке, рядом со мной, спала Лидия, а подле печки сидел Эж — сейчас время его дежурства. Светился штырек в лампе — мы забрали с десяток штырьков перед уходом их охотничьего домика, и не думаю, что этим нанесли большой урон хозяевам, потому как у них еще остались добрых два десятка таких же штырьков. Что касается Эдуарда, то он по-прежнему спал беспробудным сном — то хмельное пойло в бутылке что-то уж очень сильно подействовало на организм земного человека. Достаточно сказать, что красавчик не проснулся даже в то время, когда Эж довольно-таки бесцеремонно стаскивал с лежанки его безвольное тело и оттаскивал к другой стене избушки — пусть полежит там: к сожалению, то невменяемое состояние, в котором ныне пребывал Эдуард, исключало любую возможность дежурства. Нашел время напиваться, оболтус!
На освободившейся лежанке устроились мы с Лидией — не сказать, что там было удобно, но это куда лучше, чем спать на полу. Все бы ничего, только вот у меня по-прежнему болела рука — конечно, любой врач в нашей больнице пришел бы в ужас от того, как я была вынуждена ее себе распороть, и заживет еще не скоро. Надеюсь, никакой инфекции я себе не занесла.
Дождь, беспрестанно льющийся (вернее, хлещущий) с небес, прекратился только к вечеру, и понятно, что пускаться в путь на ночь глядя мы не собирались. Уже привычно закрыли окна, а перед тем, как лечь спать, еще раз проверили запоры на окнах и дверях, положили в дверные петли крепкий брус — в этом мире иначе нельзя. Договорились, что до середины ночи дежурит Эж, а потом его сменю я. На Эдуарда, естественно, в данный момент надеяться не стоит — пусть лучше хорошенько проспится, а утром, на больную голову, красавчику следует задать хорошую головомойку.
Лидия быстро уснула, да и я тоже не стала засиживаться, только вот проснулась отчего-то куда раньше оговоренного срока. Какое-то время лежала, глядя на сидящего у печки Эжа, и пыталась понять, что меня беспокоит, кроме боли в руке. Впрочем, это и так ясно — слишком много звуков доносится из-за стен избушки. Скрип, шорохи, постоянный плеск воды… Конечно, в ночном лесу вообще много странных звуков, которые далеко разносятся в тишине, но от осознания этого ничуть не легче. Кажется, будто возле избушки многовато гостей… Пока что Лидия спит, Эдуард то и дело похрапывает, а мне как-то не по себе, да и сон улетучился…
— Ты чего не спишь?.. — покосился на меня Эж, когда я присела на скамейку рядом с ним.
— Не знаю… — честно призналась я. — Мне почему-то кажется, что за стенами кто-то или ходит, или ползает…
— Так оно и есть, там несколько шумновато, да и звуки на реке в тишине разносятся далеко… — согласился Эж. — В этом мире ночью за стены вообще выходить не следует, а потому выяснять, кем могут быть наши возможные гости, у меня нет ни малейшего желания.
— Не у тебя одного… — вздохнула я. — Ложись спать, у меня что-то сон пропал.
— Можно и спать отправиться, только мне кажется, что ты хочешь меня о чем-то спросить… — поинтересовался тот. — Когда я вечером рассказал о себе, то ты явно желала задать мне какой-то вопрос, верно?
— В наблюдательности тебе не откажешь.
— Профессия адвоката поневоле вынуждает становиться психологом — иногда надо улавливать даже небольшие эмоции твоих клиентов, или же свидетелей в суде.
— Похоже, ты из тех, кому нравится копаться в нюансах законов.
— Можно сказать и так. Выиграть в суде непростое дело — для этого надо приложить немало сил. Не сочти за бахвальство, но я все же считаю себя неплохим юристом. Чего там скрывать: в весьма уважаемую фирму меня устроили по протекции, и первое время я ощущал заметный холодок со стороны коллег — а то как же, своим появлением их осчастливил сынок богатого папочки, да еще и с дипломом престижного учебного заведения, хотя этот диплом почти наверняка куплен, и потому неизвестно, чего можно ждать от скучающего мажора, который решил поработать для развлечения!.. В общем, мне пришлось делом доказывать, что свой диплом я получил заслуженно. Достаточно сказать, что за время работы мне удалось выиграть несколько сложных дел, причем одно из них выглядело совершенно безнадежным… Итак, что тебя так интересует, раз ты спать не можешь?
Несколько мгновений я медлила — то, что я хотела спросить, сейчас казалось нелепым, и в этом месте вести подобные разговоры совсем не ко времени. Наверное, если б Эж не спросил меня прямо, то я бы так и не решилась задать свой вопрос, но если он все же заметил мой интерес…
— Возможно, тебя удивит, но все же… — выдохнула я. — Скажи, как звать ту молодую девицу, новую любовь твоего отца?
Сама не знаю почему, но еще вчера, когда Эж рассказывал о своем отце, мне отчего-то вспомнилась Лилечка, хотя понятно, что она вряд ли имеет отношение к папаше Эжа. К тому же с той красавицей отец Эжа довольно давно уехал за рубеж, и парочка прочно обосновалась там, живя в любви и согласии, а моя дорогая сестрица не так давно вернулась домой. Ясно, что тут нет никаких совпадений, но все же… А еще непонятно по какой причине мне на память пришел Антон, хотя я пытаюсь делать все, чтоб загнать те горькие воспоминания куда подальше.
— Верно, такого вопроса я не ожидал… — усмехнулся Эж. — Но тайны в этом нет: молодую любовь моего папаши звать Элла, она девица умная и хваткая, своего не упустит. Вернее, обе лапы запускает, и то, что захватила, держит цепко, не отодрать. Как сказал дорогой родитель, оценивая отношения со своей молодой любовницей: с меня хватит домашней клуши, то ли дело женщина с огоньком!.. Задурить голову моему папаше у Эллы получилось, а это дело непростое — у отца хватало самых разных девиц, и ни к одной из них ранее он не относился всерьез. Я видел пару раз эту его новую любовь, и внешне она очень напоминает жгучую красотку из южноамериканских сериалов, к ногам которой без остановки падают мужчины, с первого взгляда пронзенные стрелой Амура…
Значит, это точно не Лилечка — та светловолосая, да и особым умом не отличается, хотя хватке моей дорогой сестрицы в достижении цели можно только позавидовать.
— Ты ведь не просто так спросила меня об имени этой девицы?.. — продолжал Эж. — Что, какая-то из твоих знакомых тоже умудрилась окучить чей-то толстый кошелек? Интересуешься, она это или нет?
— Точно не знаю, но похоже на то… — пожала я плечами, удивляясь своей настойчивости. Вообще-то о жизни Лилечки в столице я вполне могла узнать из социальных сетей, причем во всех подробностях, но ранее ее жизнь меня особо не интересовала, и к тому же я не отношусь к любителям проводить максимум времени в интернете. Ну, а позже я запретила себе даже думать о дорогой сестрице, и уж тем более не хотела знать о ее нынешнем семейном счастье.
— И каковы были ее успехи на почве достижения материальных благ?.. — продолжал Эж. — Надеюсь, твоя знакомая успела урвать свой кусок гм… счастья?
— Трудно сказать…
— Как же звать твою знакомую?.. — хмыкнул Эж. — Должен сказать, что молодых девиц возле толстосумов вьется столько, что глазом не окинуть, и у всех, как правило, экзотическое имя, так что сложно упомнить каждую из этих соискательниц счастливой жизни.
— Лиля… — сама не зная почему, сказала я. — Ее звать Лиля, вернее, Лилия. Только она жила не в Санкт-Петербурге, а в столице…
— Жила, говоришь? Значит, там ее больше нет? Уехала?
— Вроде того.
— Надо же, Лилия… — буркнул Эж. — Азалия, Маргарита, Виолетта, Розалинда и Мелисса мне ранее встречались — можно сказать, мог собрать целый букет из цветочных имен, а вот Лилий не точно попадалось, хотя…
— Что «хотя»? Ты ее вспомнил?
Эж ненадолго умолк, а потом продолжил.
— Я — нет, но у меня есть приятель — во всяком случае, надеюсь, что он еще остается таковым. Мы с ним вместе в университете учились, да и позже не раз сталкивались в общих компаниях. Приятель был вхож в наш дом, хорошо знаком с моими родителями. Этот парень проживает в столице, а его отец с моим папашей если и соприкасались в делах, то весьма незначительно, а потому отношения между ними были если не дружескими, то ровными. Кстати, этот мой друг — хороший человек, пусть и с ветром в голове, излишне увлекающийся юными актрисками, ну да у каждого свои предпочтения… Он один из тех немногих, кто, узнав о смерти моей матери, позвонил мне и принес свои соболезнования. Позже мы даже встретились и поговорили. Так вот, помимо всего прочего у них в семье тоже случился некий… казус — назовем это так. Отец моего друга, как и мой папаша, тоже завел себе подружку на стороне: юная красотка из провинции, с виду — сущий ангел, в голове одна извилина, да и та в виде долларового значка — многие из тех прелестных созданий, что западают на состоятельных людей, не обременены излишним умом и образованием. Итак, девушка, о которой идет речь, имела едва ли не все, что желала, отец моего приятеля ничего для нее не жалел, и проводил с ней куда больше времени, чем с законной супругой. Казалось бы — никаких проблем, все и всех устраивает, только вот со временем красавица стала заявлять, что ей надоела роль любовницы, и она мечтает выйти замуж за своего покровителя, заиметь статус замужней дамы и положение в обществе. Дескать, неужели она этого недостойна?! Ту девицу, кстати, звали Лиля или Лилечка — точнее не скажу…
Интересно, о моей сестрице идет речь, или о какой-то другой любительнице состоятельных мужчин? Помнится, Лилечка не раз говорила родителям о своем гражданском муже, сообщила, что он старше ее и богат, без памяти влюблен в нашу красавицу, а еще о том, что скоро у них будет шикарная свадьба, просто надо немного подождать… Может, речь шла именно об этом мужчине?
Меж тем Эж продолжал:
— Несмотря на все свое очарование, подтолкнуть ухажера к разводу у юной красавицы не вышло. Может, она и сумела бы добиться своего, тем более что мужик крепко запал на прелестницу, но… Проблема в том, что весь бизнес кавалера (причем бизнес немалый) был записан в равных долях на него и его жену, а там такая дама, что на ее пути лучше не становиться. Они с мужем свое дело с нуля начинали, супруга у него всю бухгалтерию вела, за сделками следила, в делах разбиралась не хуже муженька, а может и лучше, так что еще неизвестно, чей вклад в процветание их предприятий оказался больше. Да и сейчас без ее участия в делах почти ничего не решается. Умная женщина — она прекрасно понимала, что гулянки мужа (если этого не избежать) лучше держать под своим негласным присмотром: если развитие событий станет выходить из-под контроля, то можно успеть принять необходимые меры. С юной прелестницей законная жена, конечно, конкурировать не могла, но ее превосходство было в ином, и дама ясно дала понять супругу, что о разводе в их семье и речи быть не может. Впрочем, тот и сам хорошо это понимал — есть браки, где развод исключен от слова «совсем», там людей соединяет общность интересов, дел, связей и общего бизнеса! только вот до юной возлюбленной подобное никак не доходило. Она все чаще стала заводить разговоры о разводе и мечтала о шикарной свадьбе, не желая слушать доводы ухажера, но когда дело стало доходить до постоянных скандалов и бесконечных слез с упреками (девица даже набралась наглости позвонить законной жене с требованием уйти с дороги и не разбивать два любящих сердца), то юной особе ясно дали понять, где находится ее место, и ни на что иное красотке рассчитывать не стоит.
— Лилечка с этим смирилась?.. — и тут я едва не прикусила язык, понимая, что своим вопросом невольно дала понять, что знаю девушку, о которой идет речь. Надеюсь, Эж не заметил мою случайную оговорку.
— Если бы! У девицы ума было немного, а желание отплатить за разрушенные надежды просто зашкаливало, и потому она решила отомстить доступным ей образом — слить конкурентам информацию о делах своего папика, и получить за это хорошее вознаграждение, благо те уже не раз делали ей подобные намеки. Короче, от невеликого ума и великой обиды красотка вздумала рубить сук, на котором сидит.
— Получилось?
— Для таких дел надо иметь нужные знания, холодную голову и должное умение, чего у красотки не наблюдалось от слова «совсем», и потому все вышло не совсем так, как она рассчитывала. Кое-какие документы ей все же удалось сфотографировать и передать конкурентам, но и служба безопасности на предприятиях ее ухажера не дремала, так что милую девушку прихватили, можно сказать, во время совершения преступления, и перепуганная красотка выложила как на духу все о своих переговорах с конкурентами, стоило на нее лишь немного надавить.
— И чем все закончилось?
— С отцом моего друга, когда тот узнал о произошедшем, случился инфаркт — мужчина никак не ожидал подобного от прекрасной дамы своего сердца, на которую он потратил целое состояние, и которая, как он был уверен, его искренне любит. У его супруги был совершенно иной взгляд на всю эту историю, и ей очень хотелось закатать девицу куда подальше, причем надолго и по серьезной статье, но в сложившихся обстоятельствах было крайне нежелательно поднимать скандал — подобное далеко не лучшим образом может сказаться на деловой репутации. В итоге красотку хорошенько застращали, очень подробно объяснили, во что она вляпалась, после чего велели убираться из столицы как можно дальше, дав на сборы всего сутки, и приказав более никогда не являться в стольный град. В противном случае ей было обещано немало неприятностей, вплоть расследования уголовного дела, которому пока что просто не дают ход… Несмотря на отсутствие мозгов, девица все поняла правильно, и покинула столицу даже на пару часов раньше установленного срока.
— С ней поступили очень гуманно.
— Сам удивляюсь. Насколько я знаю мать своего приятеля, она не страдает излишним мягкосердечием — там такая жесткая деловая леди, у которой в голове калькулятор, подсоединенный к ЭВМ, и все просчитано на несколько ходов вперед. Притом она, как почти любая женщина, не прощает обид, и уж тем более не склонна спускать кому-либо таких подстав. На месте той красотки я б не расслаблялся.
— И когда произошла вся эта история?
— Точно не скажу, но, кажется, в конце зимы.
Надо же, и по срокам все сходится. Именно ближе к концу февраля Лилечка вернулась в родной город, обвиняя гражданского мужа в своей загубленной юности, его черствости, неблагодарности и немыслимой жестокости. Не знаю, что думали по этому поводу наши родители, но мне с самого начала было понятно, что красавица многое не договаривает.
— И чем все кончилось?.. — мне хотелось знать, что еще приятель Эжа поведал о той истории.
— Что там происходит сейчас — об этом я, естественно, не в курсе, но на момент моего разговора с другом о той наглой девице было известно лишь то, что она всерьез струхнула, быстро собрала все свое добро, и умотала куда-то в провинцию, под крыло своих родителей. Наверняка начинает искать нового лопуха, который в состоянии оплачивать ее хотелки, тем более что они у нее немалые — к хорошему, знаешь ли, быстро привыкаешь, и отказаться от богатой жизни сложно. Заранее сочувствую тому несчастному, кто с ней свяжется… А вот предприятия родителей моего друга все же понесли кое-какие убытки — что ни говори, а некоторую информацию красотка сумела слить. С тяжелым инфарктом, который получил отец моего друга, врачи сумели справиться, он постепенно идет на поправку, хотя его сердце (в переносном смысле) разбито, и отныне супруга держит общий бизнес под своим жестким контролем (переписав на себя практически все имущество), стараясь свести к минимуму потери, понесенные по вине любвеобильного муженька и его безголовой пассии… В общем, там все более или менее сносно.
Если та Лилечка, о которой только что рассказал Эж, и верно, является моей дорогой сестрицей, то многое становится понятным. Ясно, что по возвращению в родной город Лилечка первым делом озаботилась заиметь возле себя мужчину, на которого можно положиться, и за чьей надежной спиной есть шанс укрыться от возможных неприятностей — кто знает, вдруг обиженная женушка бывшего кавалера все же вздумает припомнить красавице шашни с конкурентами? Понятно, что в таких случаях необходим законный супруг и статус замужней женщины.
Конечно, Антон — это не совсем то, что хотелось бы заполучить Лилечке, но в ее положении особо привередничать не стоит. Антон не олигарх, но и не беден, а вдобавок он молод, холост, красив, и еще он наверняка просто-напросто понравился моей дорогой сестрице. Ее можно понять: Антон — выбор далеко не худший даже для избалованной Лилечки. К тому же ей не надо терять время на поиски нового кавалера, тем более что почти все состоятельные мужчины уже обзавелись законными супругами, а в свете произошедшего в столице вновь связываться с женатым мужчиной Лилечка остерегалась. Правда, предполагаемый кавалер на тот момент являлся женихом ее родной сестры, и пара готовилась к свадьбе, но на такие мелочи можно не обращать внимания. И вообще — ачетакова?! Мы ж современные люди, так что не стоит придавать значение каким-то замшелым условностям!..
А еще мне кажется, что Лилечка таким образом мстит бывшему ухажеру, пытаясь доказать, что на нем свет клином не сошелся, и всегда найдутся те, кто должным образом оценят ее красоту, и получить предложение руки и сердца для милой девочки не составит никакого труда. Да и внешне свежеиспеченный супруг явно куда привлекательней бывшего кавалера Лилечки, а еще он моложе! Не удивлюсь, если выяснится, что моя дорогая сестрица своему, так называемому гражданскому мужу, даже фото со свадьбы отправила — это в ее характере…
— Тебя эта история настолько заинтересовала, что я начинаю думать, будто ты имеешь какое-то отношение к той самой красавице… — голос Эжа оторвал меня от невеселых раздумий. — Это так?
— Ты мне лучше скажи, почему твой друг не помог тебе найти работу… — я постаралась уклониться от ответа на вопрос.
— Прежде всего, со своими проблемами я должен разобраться сам, а что касается моего приятеля… Суди сама: парень не работает, живет в свое удовольствие, благо с деньгами у него проблем нет, диплом забросил, так что помощи в вопросе трудоустройства от него от него ожидать не стоит, и к рекомендациям молодого раздолбая вряд ли станет прислушиваться кто-то из серьезных людей… — тут Эж умолк, и я его понимаю — такое впечатление, будто на крышу избушки залез некто довольно тяжелый, и сейчас незваный гость ползает, пытаясь пробраться внутрь. Кроме шороха был хорошо слышен неприятный звук чего-то твердого, скребущего по дереву, словно этот некто царапает бревна крыши своими когтями…
— Снова гости пожаловали… — Эж посмотрел наверх. — С час назад такой же скрип был, потом все смолкло, и вот опять…
— Интересно, кто это может быть?
— Да кто ж их знает! Ясно, что раскрывать ставни и выглядывать в окно я не намерен, к тому же вряд ли можно что-то рассмотреть сквозь слюдяные пластинки в оконцах.
— Надеюсь, избушка сделана на совесть… — поежилась я.
— Здесь все делается основательно… — кивнул головой Эж. — Иначе до рассвета можно не дотянуть. По ночам тут начинается иной мир, куда более опасный, чем дневной, выходят те твари, которые в дневное время прячутся от солнца… Что-то наш ночной гость на крыше разбуянился.
Эж был прав: не знаю, что за создание в эту ночь пожаловало к избушке, но этот некто явно обладал длинными и острыми когтями, потому как явно старался подцепить ими бревна крыши, и вытащить хоть одно из них. Скрип и скрежет раздавались довольно долго, но, по-счастью, ни одно из бревен не поддалось, хотя неизвестный гость прилагал для этого немало усилий. Затем существо поползло по стенам, и я отчетливо услышала, как нечто острое царапнуло по слюдяной пластинке в окне, однако свой голос наш ночной посетитель так и не издал. Немногим позже мы услышали, как о небольшой деревянный причал стала колотиться лодка, привязанная к сваям. Интересно, кто ее так раскачивает? Она ж ходуном ходит, того и гляди борта поломает! Хоть моли всех здешних Богов, чтоб с лодкой ничего не случилось, а иначе мы тут застрянем надолго…
— Не бойся, я ее крепко привязал, да и борта у лодки крепкие… — Эж ответил на мой незаданный вопрос. — Если ты заметила, на носу лодки не веревка, а железная цепь, при помощи которой наше транспортное средство и прикрепляется к сваям за кольцо. Человек, конечно, может отцепить лодку, но я очень сомневаюсь в том, что кто-то из трезвомыслящих людей сейчас рискнет совершать прогулку возле реки.
— Тот, кто пришел к этому месту и ползает по избушке, что-то своего голоса не подает…
— Мне кажется, что сюда заявился некто из речных обитателей, а те, кто обитает в воде — они, как правило, создания молчаливые.
— Как же…
— А вот так! Или ты думаешь, что здешние воды безопасней, чем леса? Тут тоже хватает неких существ, которых при свете дня лучше не видеть.
— Но мы же плыли на лодке, и ничего особенного не заметили! Да и рыбаки должны выходить на промысел за уловом!
— В лесу тоже опасно, но охотники туда постоянно ходят.
— Я понимаю, но…
— Видишь ли, здешние рыбаки сталкивают свои лодки в воду только после восхода солнца, и тогда же выходят рыбалку — таковы особенности здешней жизни. Днем на реке сравнительно безопасно, зато ночью — все с точностью до наоборот. Естественно, что после заката на реке никого из рыбаков не увидишь — к этому времени все разумные люди прячутся по своим домам и закрываются на крепкие засовы. С наступлением темноты на поверхность поднимаются те водные обитатели, что днем прячутся глубоко в иле, или в самых темных местах речного дна. Ну, а для тех рыбаков, кто по тем или иным причинам не успевает добраться до своих поселков — для них кое-где по берегам рек стоят крепкие домики наподобие того, в котором мы сейчас находимся. Кстати, о здешних речных обитателях я знаю совсем немного — в той камере, где я просидел довольно-таки немалый срок, среди осужденных не оказалось ни одного рыбака, так что в этом вопросе я не могу похвастаться обширными знаниями. Так, всего лишь услышал кое-что, не больше.
— Например?
— Могу предположить, что в данный момент рядом с этой избушкой ползает существо, чем-то смахивающее на земного спрута. Таких созданий, как мне говорили, хватает на всех здешних речках, но радует хотя бы то, что они показываются только по ночам.
— Они что, такие большие?!
— Бывают разной величины.
— А что еще тебе о них рассказывали?
— Что в вареном виде они довольно-таки неплохи на вкус, и потому из мелких спрутов здесь готовят немало блюд. Большие экземпляры ценятся меньше — жестковаты, но в пищу все же годятся. Правда, когти на их щупальцах длинноваты, так что, когда готовишь, их лучше заранее отрубить. Да и ловить их следует с большой осторожностью — они сами могут с легкостью утащить на дно оплошавшего рыбака. Более того: некоторые из больших спрутов по ночам выходят на сушу, и даже там охотятся, правда, не отходя далеко от берега. Думаю, что сейчас по избушке ползает достаточно крупный экземпляр.
— Может, кроме хм… спрута рядом с избушкой сейчас еще кто-то есть?
— Все может быть… — философски заметил Эж. — С час назад неподалеку кто-то уж очень громко плескался в воде, да при этом еще и отвратительно ухал. Еще со стороны леса раздавалось какое-то рычание вперемешку с истошным визгом, но подобные звуки я уже наслушался за время нашего пребывания в этом лесу.
— Считай, что ты меня напугал, во всяком случае, сон у меня пропал надолго… — невольно поежилась я. — Теперь даже не знаю, как утром решусь сесть в лодку.
— Ну, рыбаки же каждый день в них садятся, и потом, днем, как я уже говорил, на реке сравнительно безопасно.
— А то, как же, говорил… — вздохнула я. — Ложись-ка ты спать, пока на меня еще больше страхов не нагнал, тем более что приближается время моего дежурства.
— Хорошо… — кивнул головой Эж. — Но если вдруг…
— Не беспокойся, разбужу… — отмахнулась я, подкинув в тлеющую печку еще одно полено.
Взяв с лежанки одно из лоскутных одеял, Эж устроился на полу, неподалеку от печки, и почти сразу до меня донеслось его ровное дыхание — похоже, парня сон сморил моментально. Ну и ладно, посижу в одиночестве, подумаю о том, что мне недавно рассказал Эж.
Впрочем, сейчас не до воспоминаний о Лилечке, потому как тишина за стенами избушки простояла недолго. Не хочется описывать все звуки, которые раздавались снаружи, но потом раздалось нечто вроде громкого лягушачьего кваканья, только с заметным шипением, затем наша лодка снова стала колотиться о сваи, и я услышала испуганный голос Лидии.
— Что происходит?
— Ничего такого, ради чего стоит прерывать свой сон… — пожала я плечами. — Обычные ночные звуки этого мира, и ничего более.
— Мне страшно… — дрогнувшим голосом заговорила та. — Всякая чушь в голову лезет…
— Не беспокойся, все в порядке… — я присела возле нее, и погладила по голове, как ребенка — сейчас бедняжке не стоит лишний раз пугаться, и без того следует удивляться тому, что она еще умудряется держать себя в руках. — Спи, пока что можно ни о чем не беспокоиться.
— Не хочу… — покачала головой Лидия. — Да и страшновато немного — за стенами такие жуткие звуки раздаются, что хочется заткнуть уши и спрятаться! Только вот прятаться здесь негде, так что ты лучше со мной посиди. Не возражаешь?
— Какие тут могут быть возражения! Вдвоем веселей, да и время до утра быстрей пройдет. Расскажи лучше, что произошло после того, как вы здесь оказались?
— Даже вспоминать не хочется!.. — всхлипнула Лидия. — Дома была весна, тепло, светило солнце, а здесь мы оказались посреди поздней осени. Холодно, снег, ветер… Не надо нам было уходить с того островка посреди болота, но вокруг было так страшно… А еще я хотела укрыться в лесу от ветра — все же среди деревьев не так холодно, но все пошло не так…
Лидия еще долго рассказывала мне о том, что с ними произошло в этом мире — ей просто нужно было высказаться, тем более что она и без того очень давно сдерживала свои чувства и эмоции. Я узнала немало из того, о чем ранее эта парочка нам не говорила, ну да все подробности так сразу и не упомнишь. Еще я заметила, что Лидия старается ничего не говорить об Эдуарде — у меня складывается впечатление, что она уже неосознанно вычеркнула его из своей жизни, хотя раньше без памяти любила этого красавца. Что ж, к этому все шло. Но больше всего Лидию беспокоило другое — беременность и будущие дети, и тут я ее хорошо понимаю.
— Знаешь, мне по всем расчетам скоро надо рожать… — со слезами в голосе заговорила она. — Но если они появятся на свет здесь, в этом мире… О таком мне не хочется даже думать!
Я прекрасно понимаю ее опасения. Рождение детей в нынешних обстоятельствах — это если не катастрофа, то нечто очень похожее. С женщиной, ослабевшей после родов, да еще и с двумя крохотными детишками на руках мы вряд ли сумеем незаметно добраться до болота. Однако то, что позже рассказала Лидия, меня всерьез озадачило, потому как подобное мне раньше и в голову не могло прийти. Оказывается, в этом мире рождение двойни (не говоря о тройне) считается дурным знаком, которое несет великое несчастье не только своим родителям, но и всему семейству, вплоть до отдаленных братьев, сестер и тетушек с дядюшками. Утверждают, что женщина, родившая близнецов, совершила какой-то тяжкий грех, и потому один из детей считается Божьим наказанием. Ну, а раз не разобрать, кто из двух новорожденных является плодом греха, то, как правило, избавляются от обеих — так надежнее и спокойнее, а Небеса этот грех простят, да, дескать, и не грех этот вовсе!.. Заодно можно только посочувствовать и дальнейшей судьбе их матери — сама виновата, нечего было в свое время поступать нечестиво и семью позорить!..
Да, это уже серьезней! Конечно, я надеюсь, что мы сумеем добраться до «окна» еще до родов Лидии, но если все же это произойдет до того, как мы окажемся возле нужного нам места, то придется в очередной раз как-то выкручиваться.
— Я еще и другого опасаюсь… — продолжала Лидия. — В храме у нас часто брали кровь, и я все время боялась, как бы до заражения не произошло, ведь о гигиене и стерильности здесь ничего не знают. Вдруг мне какую-нибудь здешнюю гадость в кровь занесли, которая может детей заразить? А если малышки уже инфицированы? А вдруг местная зараза у меня в организме уже дремлет, и через какое-то время себя проявит?
Если честно, то я сама об этом подумывала, но я не стала говорить о своих опасениях женщине, которая через какое-то время должна родить. Больше того: она невольно ждет от меня опровержения своих страхов, так что я лишь махнула рукой и даже снисходительно улыбнулась:
— Ерунду не говори и не накручивай себя понапрасну! Все будет в порядке, и не забивай голову всякими глупыми выдумками! Это просто самые обычные опасения, не имеющие под собой оснований, и ничего больше! Впрочем, каждая из тех, кто первый раз собирается стать матерью, каких только страхов себе не придумает! У всех поведение — как под копирку!
— Ты так считаешь?
— Я на женщин, которые впервые готовятся к родам, в больнице успела насмотреться, так что от тебя ничего нового не услышала. Все они ведут себя одинаково, и ты ничем от них не отличаешься. Не беспокойся, все будет хорошо, в этом у меня нет никаких сомнений!
Вообще-то я работала в разных отделениях — травматологии, хирургии, неврологии и ревматологии, но никогда не имела отношения к гинекологии и родильному отделению, но Лидии об этом знать не стоит. Во всяком случае, после моих слов она немного успокоилась, а для нее сейчас это сейчас главное. С остальным будем разбираться по мере возникновения проблем, а их, я уверена, нам еще хватит.
— У тебя дети есть?.. — спросила Лидия.
— Нет… — покачала я головой.
— А почему?
— Кавалера достойного не отыскалось… — я постаралась шуткой уйти от ответа.
— Я серьезно спрашиваю!.. — даже немного обиделась Лидия.
Дети… Я всегда мечтала о семье, хотела иметь ребятишек, и уверена, что смогла бы стать им хорошей матерью, и уж точно не вздумала бы отдавать их на воспитание кому-то другому! У нас с Антоном (когда он еще считался моим женихом) несколько раз случались разговоры на эту тему, и мы оба были настроены на то, чтоб как можно скорей стать родителями. Дело еще и в том, что отец и мать Антона стали семьей в довольно значительном возрасте (обоим было за сорок, когда они встретились и полюбили друг друга), так что Антон у них единственный и поздний ребенок. Потому-то родители моего тогдашнего жениха так ждали внуков — мол, вы, молодежь, с этим делом не тяните, а то мы можем до них и не дожить!.. Помнится, Антон в шутку пообещал отцу и матери, что этим неотложным вопросом, то бишь пополнением молодой семьи, мы займемся сразу же по возвращению из свадебного путешествия, и не успокоимся, пока не осчастливим их двумя, а то и тремя внуками!.. Правда, сейчас у меня есть очень большие сомнения в том, что родители Антона в ближайшие несколько лет смогут стать бабушкой и дедушкой: Лилечка относится к тем, кого называют чайлдфи — она просто осознанно не желает иметь детей. Конечно, если речь пойдет о по-настоящему богатом человеке, то наша красавица может пересмотреть свои взгляды по этому вопросу, но пока что дорогая сестрица предпочитает, чтоб заботились о ней, а уж никак не она должна волноваться об орущем младенце. И потом, после родов у некоторых портится фигура, а на это наша красавица никогда не пойдет…
Читать бесплатно другие книги:
