Впотьмах Куприн Александр
Именно потому, когда нас при попытке бегства постарались нагнать на лодке преследователи — потому Лидия и попросила Эжа направить лодку к противоположному берегу: она была уверена, что нирида нас не тронет. Что давало ей подобную уверенность — этого нам Лидия не сказала, просто пожала плечами: дескать, не сомневалась, и все.
А еще Лидии отчего-то хотелось еще раз увидеть ту, которая убила человека, которого она когда-то так сильно любила. Уже оказавшись на этом берегу, Лидия позвала нириду, и когда та пришла, то в душе девушки появилось множество эмоций, и вначале она даже не могла понять, какие чувства она испытывает при виде нириды. В то же самое время Лидия поняла, что любой вопрос об Эдуарде может вызывать у обитательницы вод неоднозначную реакцию, и потому она так и не сказала нириде ничего о своем погибшем ухажере. Вместо этого Лидия, неожиданно для себя, попросила ее помочь нам покинуть это место. К сожалению, помочь нам нирида не могла, или же не пожелала это сделать. Единственное, что она сказала, так только то, чтоб мы шли к тропе на водопой — мол, там иногда ходят люди, но это не рыбаки. Да и на ту сторону реки, в поселок, эти люди никогда не ходят, и даже стараются не подходить близко к берегу…
— Наверное, вполне обосновано опасаются нашу общую знакомую… — усмехнулся Эж.
— Может быть… — не стала спорить Лидия.
— И это все, о чем вы поговорили?
— Почему же… Нирида сказала, что она сама не так давно родила нескольких малышей, но выжили только трое, и теперь она делает все, чтоб их сберечь. Если принять во внимание, что это у нее вторые роды, а при первых все дети умерли… Если я правильно поняла, то у этих чудищ рождается всего по нескольку детенышей, только вот с выживанием молодняка дело обстоит сложно. А еще ее самца убили…
— Кто? Когда?
— Не знаю, но когда она говорила об этом, то ее голос был окрашен столь негативными эмоциями, что я просто не решилась переспрашивать.
— А еще о чем говорили?
— О разном… — уклонилась Лидия от ответа.
— Значит, говоришь, на твою просьбу покинуть эти места нирида посоветовала нам идти к этой тропе… — задумчиво произнес Эж. — И, по словам этой водной особы, здесь иногда ходят люди, и это не рыбаки… Интересно, кто это такие? Если верить тому, что нам рассказали в поселке (а не доверять их словам у нас нет оснований) на эту сторону никто из тамошних жителей не суется — достаточно вспомнить, что лодка, которая погналась за нами, на середине реки повернула назад, хотя догнать нас им ничего не стоило. Интересно…
— Это как сказать… — буркнула я.
— А в поселке об этих людях, похоже, ничего не знают… — Эж потер лоб ладонью. — Не нравится это мне, ну да ладно. Иного выхода у нас все одно нет, пошли, поищем здешних лесных жителей.
— Знать бы еще, где их искать… — вздохнула Лидия.
— Для начала пойдем по тропе…
— Почему именно по ней?
— Девушки, милые, когда же вы у меня станете хоть немного внимательней?.. — покачал головой Эж. — Если вы оглянетесь, то увидите, что за холмиком, на котором мы в данный момент сидим, начинается небольшой спуск, а потом вновь идет низина, то есть начинается болото. Выходит, единственное место, по которому можно спокойно ходить — это та сама тропа, возле которой мы с вами находимся. Значит, иного пути тут нет, вот и пойдем по нему, а дальше будем действовать по обстоятельствам. В общем, дорогие мои спутницы, следуйте за мной.
— Да мы и не возражаем. Главное, нам на этой тропе с каким-нибудь зверюгой не столкнуться.
— Я, знаете ли, тоже не любитель подобных встреч.
Тропа, по которой мы отправились, шла среди кустарника и высоких деревьев. Несколько раз при нашем приближении в стороне взлетали испуганные птицы — я, разумеется, могу и ошибаться, но судя по их реакции, люди сюда захаживали не так и редко.
Трудно сказать, сколько времени мы шагали по утоптанной земле — на мой взгляд, это продолжалось не так и долго, но внезапно Эж остановился, принюхался, а потом повернулся к нам.
— Чувствуете?
Я втянула ноздрями насыщенный свежестью воздух. Хм, а ведь Эж прав — чуть тянет гарью. Неужели где-то пожар? Только этого нам еще не хватало!
— Похоже, где-то горит… — Лидия озвучила то, о чем думал каждый из нас.
— Скорее, тлеет… — Эж осматривался по сторонам.
— Лесной пожар?
— Нет, дыма не видно… — покачал головой Эж. — К тому же, если б где-то рядом шел лесной пожар, то все вокруг выглядело бы совсем иначе, да и здешнее зверье, спасаясь, уже бежало бы к реке. Тут что-то другое.
Вновь двинулись по тропе. Впрочем, через какое-то время она стала менее заметна, да и местность вокруг поменялась — похоже, что болото мы миновали. Сейчас мы вновь шли по лесу, среди высоких деревьев, но запах гари в воздухе не исчезал, лишь становился более заметным, и очень скоро мы вышли на поляну со следами пожарища. Теперь ясно, откуда этот запах…
Посередине поляны стоял дом, вернее, куча обугленных бревен, где еще сохранились контуры прежнего строения. Крыша рухнула, у нескольких небольших деревьев, стоящих неподалеку, была опалена крона. Ближе к краю поляны стояла еще одна избушка, совсем небольшая, сложенная из крепких бревен, как и все здешние строения, с крохотными оконцами, больше напоминающему бойницы. Этот дом всего лишь чуть прихватило пожаром, во всяком случае, в нем очень даже можно отсидеться. Рядышком — яма с водой, без сомнения, небольшой родничок. Людей не видно… Что же тут произошло?
— Постойте здесь… — и, бросив дорожные мешки на землю, Эж приблизился к сгоревшему дому, обошел его кругом, заглянул внутрь… Прошелся по поляне, всматриваясь в жухлую траву, присыпанную грязью и копотью, открыл дверь второго дома, огляделся…
— Такое впечатление, что дом загорелся снаружи… — заговорил он, подойдя к нам. — Скорей всего, поджог, но никаких тел я не заметил. Похоже, обошлось без жертв.
— Может, молния ударила?.. — предположила я.
— Исключено… — покачал головой Эж. — Конечно, вчера была непогода, гром с молнией, так что молния, конечно, могла ударить, но это крайне маловероятно. Поверь — это поджог. Мне однажды пришлось вести подобное дело в суде, так что я знаю, о чем говорю. Однако вскоре после того, как стены были объяты пламенем, пошел сильный дождь, и у меня сложилось впечатление, что именно потоки воды погасили разгоревшийся пожар, и не дали сгореть второму дому, хотя поджигатели его тоже подпалили, но сделали это перед самым уходом с поляны.
— Интересно, кто бы это мог быть…
— Ну, здешнее зверье, как ты догадываешься, к поджогу точно не имеет никакого отношения. Понятно, что это дело человеческих рук. А дом, судя по всему, был обитаемым, и это не охотничья избушка, в нем жили постоянно. Полно глиняной посуды — вернее, того, что от нее осталось, хватает и обгоревшей одежды…А второй дом, который не успел сгореть — это что-то вроде запасного дома — там нет ничего, кроме печки и лавок.
— И что будем делать дальше?
— Пока не знаю, для начала стоит осмотреться повнимательней.
— Хорошо… Что это? Слышите?
— Ты о чем?.. — недоуменно посмотрел на меня Эж.
— Мне показалось, что я услышала чей-то голос. Глухой, чуть слышный…
— Тебе послышалось. Лично я ничего не заметил.
— И я ничего не слышала… — чуть растерянно произнесла Лидия.
— Возможно, мне и верно, послышалось… — согласилась я. — Хотя… Тихо!
Мы замолчали, вслушиваясь в окружающие нас звуки, но до нас доносились только обычные лесные шумы и голоса птиц. Минута, другая — и я уже поневоле готова была признать свою оплошность, но в этот момент до нас донесся глухой звук — такое впечатление, будто кто-то вдали бьет по дереву, причем звук доносился со стороны сгоревшего дома. Переглянувшись, мы с Эжем направились к сгоревшим бревнам, попросив Лидию не двигаться с места — неизвестно, что мы можем отыскать внутри.
Точно — звук доносился из-под обгоревших бревен, лежащих внутри дома. Стоя подле сгоревших стен, мы хорошо расслышали, что некто стучит чем-то тяжелым по дереву. Если в доме есть подпол, то, скорей всего, звук доносится именно оттуда — похоже, некто во время пожара спрятался в подполе, хотя лично мне непонятно, зачем туда нужно было забираться, и как там можно было уцелеть. Делать нечего: переглянувшись, мы с Эжем стали растаскивать бревна, хотя это было непростое дело, и к тому же очень скоро мы измазались с головы до ног. Лидия смотрела на нас со стороны, не подходя близко, но я особо не опасалась, что на поляну забредет какой-то из здешних хищников — запах гари хорошо отпугивает зверье.
У нас ушло немало времени на то, чтоб расчистить пол в обгоревшей избушке, и посреди пола я увидела железное кольцо, закрепленное в полу — точно, там вход в подвал. Плохо то, что стоило с силой потянуть за это кольцо, как оно оказалось у нас в руках — пожар сделал свое дело. Сама крышка была настолько плотно подогнана с полом, что не было возможности просунуть лезвие ножа в почти невидный зазор по контуру, и уж тем более у нас не было возможности выламывать петли. Надо сказать, что с того времени, как мы стали растаскивать обгоревшие бревна, стук из подвала донесся до нас всего однажды — кажется, тот, кто сидел в подвале, не хотел нас отвлекать, или же отчего-то не решался вновь дать знать о себе.
— Эй, ты там живой?.. — Эж постучал по люку. — Можешь вылезать, мы бревна растащили!
Ответом была тишина, и, выждав какое-то время, Эж вновь застучал по дереву:
— Чего молчишь? Ты нас слышишь? Голос подай!
Внизу по-прежнему молчали, и разозлившийся Эж рявкнул:
— Ты что, оглох? То дубасил, внимание к себе привлекал, а сейчас в молчанку играешь?
Нам опять никто ничего не ответил, но теперь разозлилась уже я:
— Ну и сиди там хоть до скончания веков! Знали бы, что ты одиночество любишь — пальцем бы не пошевелили, чтоб тебя отсюда вытащить!
Прошло несколько мгновений, и снизу послышался какой-то шум — похоже, там кто-то сдвигал засовы. Ничего себе кто-то спрятался внизу, чуть ли не за семью замками! Понятно теперь, почему туда дым не дошел… Еще немного — и крышка приподнялась, после чего мы увидели бородатого мужчину средних лет, который настороженно смотрел на нас. Не вылезая из люка, он осмотрелся, и, не заметив ничего подозрительного, с неподдельным удивлением уставился на меня:
— Женщина! Надо же…
— А ты кого здесь ожидал увидеть?.. — огрызнулась я. — Священника? Так они в другом месте грехи отпускают!
— Эй, кто там?.. — раздался голос Лидии. Она подошла к развалинам дома и неприязненно смотрела на незнакомца.
— Да так, житель здешний, все еще в себя от радости прийти не может… — буркнул Эж. — Думаю, может его снова в подвал загнать? Кажется, ему там больше нравится обретаться, чем на воздух выходить.
— Э, да тут баба не одна… — мужчина оглядел каждого из нас. — Сколько вас всего-то?
— Трое… — в голосе нашего спутника не было и оттенка любезности.
— Это ж надо: один мужик и две бабы! Да одна, как я вижу, еще и на сносях…
— Со зрением, как я понимаю, у тебя проблем нет.
— Не жалуюсь… А вы тут что делаете?
— Гуляем… — отрезал Эж, но чуть смягчил голос. — Вернее, мы заблудились. Нам бы к обжитым местам выйти… Дорогу не подскажете?
— Чего ж не подсказать?.. — усмехнулся мужчина, не трогаясь с места. — Покажу, как вам к реке выйти, а там переправитесь на тот берег, и рыбацкого поселения дойдете.
— Спасибо, но мы уже там были… — чуть поморщился Эж.
— Чего ж ушли?.. — поинтересовался мужчина. — Или не понравилось?
— Люди там слишком гостеприимные… — развел руками Эж. — Не знали, как от их радушия уйти. Убегать пришлось.
— Ясно… — кивнул головой мужчина. — А сюда как пришли?
— По запаху. Гарью пахнет чуть ли не от самой реки, мимо никак не пройдешь.
— Это плохо… — подосадовал незнакомец. — Сильно, говоришь, несет?
— Ну, раз мы это место нашли, то и другие отыщут.
— Хреново… — сделал вывод мужчина.
— Есть такое дело… — согласился Эж.
— К обжитым местам, значит, выйти хотите?.. — мужичок почесал в затылке. — Так вы сами не дойдете, заблудитесь. Леса тут непростые, опасные, сунетесь не туда — и каюк вам всем!
— Нам бы проводника отыскать… — напомнил Эж. — Денег, правда, у нас с собой мало, но, может, как-нибудь договоримся?
— Ох, и чего людям на месте не сидится… — подосадовал мужчина. — Вот вы, например… Неужто вас родня не ищет?
— Еще как разыскивает… — развел руками Эж. — Просто не знаем, как от любящих родственников спрятаться! Как бы сюда не заявились, а то куда бы мы ни пошли — они за нами идут, мечтают в свои объятия заключить!
— И сейчас тоже?
— Сейчас желание встречи с нами обуревает их особенно сильно!
— И с чего это они вас так любят?
— Да кто их знает! Главное — наша любовь не взаимна, мы бы без такой назойливой родни вполне пережили, только они этого никак понять не хотят, едва ли не по нашему следу идут. Вот мы и предлагаем вам с нами пройтись, а то родственники у нас такие, что если только сюда заявятся, то уже не отстанут. С расспросами и разговорами будут приставать до той поры, пока всю душу не вытряхнут, а душа — это дело такое, ее беречь надо.
— Ну, если дело идет о душе…
— О ней, родимой.
— Тогда над вашим предложением можно и подумать… Только с чего вы взяли, что мне отсюда уходить хочется? Место здесь тихое, для раздумий подходящее, а я человек замкнутый, нелюдимый, жизнь предпочитаю уединенную…
— Раз дом подожгли, то место тут не такое и тихое… — ухмыльнулся Эж. — Наверное, люди пришлые постарались?
— Верно… — согласился мужчина. — Много их сейчас по лесам бродит, супостатов, усталой душе бедного человека покой обрести не дают, и гнева Небес не боятся! Вот и пришлось от них под землей прятаться, да всех Богов молить, чтоб в помощь мне кого прислали.
— Вот и я про то же толкую. Для раздумий другой уголок поискать стоит, найти какую-нибудь тихую гавань, а не то народ сейчас грешный, уважения к отшельникам не имеет, могут вернуться и снова подпалить — мало ли им что в голову может прийти! Тебе и без того от них пришлось под землю прятаться! А уж про нашу родню я и не говорю — эти, если только заявятся…
— Тут возразить нечего… — мужчина наконец-то выбрался из подпола, и я заметила, что он хромает. Еще у него перевязана нога… Судя по хромоте и темному пятну на его одежде, могу предположить, что незнакомец недавно получил ранение. — Послал же вам Бог родственничков! Сочувствую. А может, вы всерьез нагрешили? Ну да ладно, не мое это дело в чужие дела влезать, да и человек я добрый. Отвести вас до людных мест я, пожалуй, смогу, но только всему есть своя цена. Раз речь идет о том, чтоб мне новое место для житья поискать, то придется вам кое-что из моих пожиток на себе тащить — самому-то мне сейчас все нести тяжело, ногу повредил.
— Что за пожитки?.. — деловито поинтересовался Эж.
— Два дорожных мешка… — уже без ерничанья заговорил мужчина. — Один несу я, а другой ты. Когда дойдем до жилых мест, ты оставляешь мне мешок, после чего мы расходимся и навсегда забываем друг о друге.
— Договорились. Решим сразу: нам нужно добраться до места, где лодочники берут пассажиров и спускаются с ними вниз по реке.
— Мне бы тоже убраться отсюда куда подальше. Лодка, кстати, для этого вполне сгодится.
— Когда выходим?
— Да я бы хоть сейчас в дорогу отправился, только уже вторая половина дня, до ночи дойти до укрытия не успеем. Завтра с самого утра и выйдем.
— Вот и хорошо. Звать-то тебя как?
— Да называйте, как хотите, хоть Лесовиком, а ваши имена мне знать не стоит. Меньше знаешь — крепче спишь.
— Ладно, пусть будет Лесовик.
Мы отошли в сторону, сопровождаемые взглядом мужчины. Не нравится он мне, ну да особого выбора у нас нет.
— Эж, как думаешь, кто это такой?.. — спросила я, когда мы подошли к ямке с водой.
— Есть у меня кое-какие предположения, но пока промолчу… — Эж присел на землю. — Надо кое-что уточнить, но одно знаю точно: с этим человеком стоит быть осторожнее. И особо доверять ему я бы тоже не стал.
— Интересно, кто этот дом поджег?.. — спросила Лидия.
— Этого я пока что не знаю, но вот причиной, думаю, были именно те два дорожных мешка, один из которых мне завтра придется нести… Все, давайте отдохнем и умоемся — мы в золе испачкались так, что нас сейчас не отличишь от чернокожих…
— Эж, а церковники…
— Не рассчитывай, они от нас не отстанут… — тот лишь покачал головой. — Как только им станет известно, что мы перебрались на противоположную сторону реки, то служители Храма Величия отправятся вслед за нами. Скорей всего, это произойдет завтра, так что фора во времени у нас все еще небольшая…
Ох, и когда же закончатся наши блуждания, а?!
Глава 17
До вечера время у нас еще было, и первым делом нам следовало умыться и почистить одежду, которая была покрыта золой, сажей и копотью. Ну, если с умыванием проблем не возникло, то наша с Эжем одежда оказалась настолько испачканной, что так просто ее не отчистишь. Делать нечего, пришлось покопаться в дорожном мешке Лидии — там, среди немногочисленных пожитков беглой парочки, оказались запасная рубашка Эдуарда, смахивающая на мешок с рукавами, и что-то вроде платья Лидии, очень напоминающего короткий бесформенный балахон — похоже, в этом мире портновское искусство находится на довольно низкой ступени своего развития. К сожалению, чистыми эти вещи никак не назовешь (увы, но о мыле тут и не слышали), но сейчас нам не до того, чтоб недовольно крутить носом — надо радоваться уже тому, что отыскали хоть что-то для того, чтоб переодеться, пока будет сохнуть наша выстиранная одежда.
Для начала среди обгоревших развалин дома я отыскала большой глиняный горшок, причем почти целый. Оттерев его от копоти, я скинула с себя испачканное платье и переоделась в найденный балахон — должна казать, что при виде меня в таком виде Лидия даже заулыбалась.
— Это что за шедевр высокой моды и где ты его раздобыла?.. — поинтересовалась я у девушки. Что ж, я понимаю ее улыбку — мой вид в этом нелепом платье был весьма далек от совершенства, и к тому же это самое одеяние не доходило мне даже до колен. Впрочем, в последнее время внешний вид беспокоит меня меньше всего — сейчас бы от преследования уйти, а с остальным в нашем мире разберемся.
— Храмовники дали… — неохотно отозвалась Лидия. — Как я понимаю, купили то, что подешевле — что ни говори, но нам нужна была хоть какая-то одежда, тем более что нашу они забрали.
— Жмоты… — сделала я вывод, наливая в горшок воду. Конечно, выстирать в нем платье целиком было нереально, и мне пришлось стирать одеяние частями — рукава, воротник, подол… Времени все это заняло немало, да и воду приходилось менять постоянно. Конечно, итог мог быть бы и лучше, но уж что есть — хотя бы основную грязь оттерла. Надеюсь, что до вечера платье высохнет.
Затем наступила очередь Эжа — ему пришлось тоже раздеться, и ходить только в одной рубашке Эдуарда, и внешний вид молодого человека при всем желании не назвать даже сносным. Ничего, переживет, тем более что нашего господина адвоката тут никто не собирается снимать для глянцевых журналов. Стирка его одежды заняла куда больше времени, но надеюсь, что мне удалось смыть с нее хотя бы самую заметную грязь. Во всяком случае, оказавшись в людном месте, мы не должны привлечь к себе излишнее внимание слишком неопрятным видом.
Радовало и то, что на поляне не показывалось здешнее зверье, хотя в округе его должно быть немало: до нас несколько раз доносились чье-то рычание и вой — понятно, что подают голоса лесные хищники. Очевидно, стойкий запах гари отпугивал всех местных обитателей, а это не могло не радовать. Зато мужчина, спасенный нами из-под завала, этот самый Лесовик, сидел на узкой лавочке возле уцелевшего дома, смотрел на нас с явной насмешкой, хотя и не произносил ни слова. Его пристальный (и в то-же самое время оценивающий) взгляд немало меня раздражал, но я старалась не обращать внимания на этого человека, потому, как и он сам не горел желанием вступать с нами в разговоры.
— Рану бы твою надо посмотреть… — повернулась я к Эжу, когда со стиркой было закончено, и я присела передохнуть рядом с Лидией. — Сколько времени нам было не до нее…
— Чего ее смотреть… — пробурчал тот. — Там все в порядке.
— Вот и хочу в этом убедиться… — я достала из дорожного мешка последний кусок полотна и разорвала его на несколько лент. — И давай обойдемся без уговоров — ты уже большой мальчик, и знаешь, что с тетей-медиком спорить не стоит.
— Ну, при такой постановке вопроса возражения отпадают сами собой… — хмыкнул Эж.
— Хорошо иметь дело с послушным мальчиком, оставайся таким и дальше… — я снимала с его руки повязку, говорить о стерильности которой не имело смысла. Тем не менее, рана выглядела чуть лучше, чем в прошлый раз, а это уже неплохо. Конечно, в ином месте и в иных условиях лучше бы оставить рану открытой — пусть подсыхает, но сейчас рисковать не стоит, лучше наложить повязку. — Ну, что я могу сказать? Пока все более или менее в порядке, но когда вернемся домой, то я бы посоветовала тебе пройти курс уколов.
— Согласен даже на два курса… — Эж покосился на то, как я бинтовала ему руку.
— Сейчас меня беспокоит другое. Пусть эта избушка (вернее, то, что от нее осталось) находится довольно далеко от рыбацкого поселка, но дым от пожара там не могли не заметить, пусть даже ливень через какое-то время погасил огонь, а это значит…
— Это может означать только одно: те, кто идет по нашим следам — они могут разделиться. Часть из них станет разыскивать лодку, на которой мы пересекли реку, а другие пойдут сюда, к месту, где недавно был пожар… — дополнил мои слова Эж. — Вывод из этого следует только один: завтра нам следует уходить отсюда как можно раньше.
— Надеюсь, этот самый гм… Лесовик придерживается такого же мнения.
— Надо бы с ним на эту тему поговорить — не сомневаюсь, что ему тоже хочется покинуть это место как можно быстрей… Впрочем, он сам идет к нам.
Мужчина, и верно, поднялся с лавочки и направился к нам. Сомневаюсь, что этот человек нуждается в нашем обществе — скорей, решил обсудить с нами кое-какие вопросы.
— Я вижу, ты с бинтами хорошо управляешься… — Лесовик смотрел на меня. — Может, ногу мне перевяжешь — болит, зараза, а путь нам предстоит долгий.
— Сможешь?.. — после паузы спросил меня Эж.
— У меня бинтов всего на одну перевязку осталось… — неохотно отозвалась я. Незнакомец не вызывал у меня особого доверия, и я бы предпочла держаться от него подальше, но в то же самое время было понятно, что без этого типа нам от преследователей не уйти.
— А мне больше и не надо… — ухмыльнулся мужчина. — До места доберемся — там найду, чем полечиться.
— Ладно, показывай, что там у тебя… — без особой любви отозвалась я.
Все оказалось предсказуемо: рана на ноге (к счастью, неглубокая), нанесенная острым предметом, и сильный ушиб. Ну, с ушибом как-нибудь сам управится (особенно если не будет давать ноге значительные перегрузки), а вот с раной все оказалось куда хуже: немного запачканная землей, она к этому времени уже стала воспаляться, и с одного края даже появился гной… Будем считать удачей хотя бы то, что края раны были ровные — явно нанесено каким-то очень острым оружием. Пришлось промыть рану, и привязать к ней мох — ничего иного под руками все одно нет, а с воспалением надо что-то делать. Затем сделала перевязку, и закрепила концы бинта — надеюсь, не развяжется. Казалось бы — все хорошо, но у этого человека несколько повышена температура, что неудивительно при ранении и начинающемся воспалении.
— Повязку наложила потуже, чтоб хорошо держалась… — сказала я, закончив перевязку. — Первое время можешь чувствовать небольшие неудобства, но постепенно привыкнешь.
— Лихо у тебя получается… — мужчина с неподдельным интересом смотрел на меня. — Где это ты так научилась, красотуля?
— У тебя жар… — отмахнулась я от вопроса. — У нас, к сожалению, при себе нет никаких лекарств. Может, трава у тебя какая-нибудь найдется, чтоб температуру сбить?
— Чего сделать?.. — не понял мужчина.
— Я хотела сказать — чтоб жар прогнать.
— Есть ягоды сушеные… — подумав, произнес Лесовик. — Только их запарить надо. У меня там, кстати, мясо копченое имеется — правда, жесткое, его б как-нибудь сварить, чтоб помягче стало…
— Тащи все сюда — запарим, заварим, сделаем, что надо.
— Из твоих рук, красотуля, возьму что угодно.
Пока мужчина спускался в подпол за ягодами, Эж разложил небольшой костер, а я тем временем, вновь покопавшись среди пожарища, нашла еще один горшок, пусть и разбитый наполовину, но вполне годный для того, чтоб приготовить в нем ягодный отвар. Отмыв горшок от копоти, вскипятила в нем воду, бросила в кипяток горсть каких-то сушеных красных год, которые Лесовик принес из подпола, и замотала горшок своей курткой — пусть отвар настаивается. Ну, а во второй горшок положила кусок заветренного мяса, залила его водой, и поставила на огонь — какая ни есть, а горячая еда, не все же время нам всухомятку питаться.
— Послушай, Лесовик… — заговорил Эж, когда мы все сидели возле костра. — Те хм… супостаты, что дом подпалили — они могут сюда вернутся?
— В ближайшие дни — вряд ли, хотя кто знает, что в их голову может прийти… — неохотно отозвался тот. — Но в любом случае идти нам придется с оглядкой — так оно спокойней будет.
— И сколько же времени нам добираться до обжитых мест?
— Это как получится… — уклончиво ответил мужчина.
— И все же?
— Все зависит от того, как идти будем. Мне и самому долго по лесу блуждать не хочется. Кстати, вы раньше по лесам ходили?
— Совсем немного.
— Значит, понимаете, что когда отправимся в путь, то должны будете выполнять то, что я скажу.
— Может, заодно скажешь нам, что здесь произошло?
— Дом сгорел, неужели не ясно?.. — только что не огрызнулся Лесовик. — Я ж не спрашиваю, по какой причине вы от родни удираете.
— Кстати, о нашей родне, чтоб ее… — Эж пошевелил угли в костре. — Надо бы завтра уйти отсюда как можно раньше, а не то у любимых родственников хватит толку нагрянуть сюда едва ли не с рассветом.
— Чувствую, очень они по вам тоскуют, но и у меня самого нет никакого желания здесь надолго задерживаться, так что встречу с вашими родственниками мы сумеем отложить… — мужчина отхлебнул отвар из горшка и чуть поморщился. — Не скажу, что этот настой пить невозможно, но сейчас я бы предпочел что-то покрепче, только вот, как назло, ничего такого под руками нет.
— Да если бы даже и было, то не советую пить никакого хмельного при таком ранении… — я пошевелила палкой затухающий костер. — Он ослабляет иммунную систему… то есть я хотела сказать — ослабляет организм, которому надо бороться с воспалением в ране, которое уже началось.
— Красотуля, говоря откровенно, я тебя не совсем понял… — мужчина не сводил с меня глаз. — Слова говоришь какие-то незнакомые…
— Так мы же не из этих мест… — пожала я плечами, и в глубине души ругая себя соответствующими словами — иногда не помешает и промолчать, а еще следует внимательней следить за тем, что говоришь.
— И откуда же?.. — поинтересовался Лесовик.
— Издалека.
— Судя по говору, вы с Арсара?
— Вроде того.
— На ночь всем четверым в домике сложно будет разместиться… — Эж перевести разговор на другую тему. Вообще-то этот домик, и верно, очень мал, просто непонятно для кого строили такую маленькую избенку.
— Нет уж… — усмехнулся мужчина, отставив в сторону пустой горшок из-под отвара. — В доме вы устраивайтесь, а я в подполе переночую — так надежнее, да и запоры в том подвале изнутри поставлены крепкие. Не коситесь на меня с опаской — я с вами честную игру веду. Мне, как и вам, нужно отсюда убраться, и поскорей, только вот у меня при себе еще довольно-таки тяжелый груз имеется, и одному унести два мешка никак не получится. Ну, а вам без меня отсюда до безопасных мест не выйти, разве что снова к реке пойдете, и в рыбацкий поселок отправитесь, только вот делать это, как я понимаю, вы не намерены. Так что давайте договоримся сразу: мы с вами находимся в одной лодке, и раскачивать ее я не собираюсь.
Ага… — подумалось мне. Лодка-то может, и одна, но как бы ты, господин Лесовик, позже не вздумал скинуть нас за борт этой самой лодки. Я, как и Эж, что-то не очень верю в твои слова о том, что по прибытии в обжитое место каждый из нас пойдет своей дорогой, и напрочь забудет о своих попутчиках. Боюсь, это слишком благородно, чтоб оказаться правдой. Интересно, что находится в том мешке, который придется нести Эжу? Скорей всего, там некие запрещенные товары или нечто вроде того.
Ближе к вечеру на небо вновь набежали тучи, закапал дождь, а потому нам поневоле пришлось забираться в дом для ночлега. Да, там места внутри совсем немного, но вдвоем на полу можно устроиться довольно-таки неплохо, а вот втроем будет уже тесновато. Ничего страшного в этом нет, все равно одному из нас придется сидеть — без дежурства никак нельзя обойтись, особенно если принять во внимание, что одно из крохотных окошек избушки (вернее, тонких слюдяных пластин, заменяющих здесь окна) оказалось разбито. Говоря точнее, оно почти отсутствовало, в окне торчал лишь небольшой осколок слюды, а остальные полупрозрачные обломки лежали на земле. Такое впечатление, будто некто изнутри ударил чем-то тяжелым по окну, пытаясь его выбить. К сожалению, исправить тут ничего нельзя, да и запасной слюдяной пластинки здесь не отыскать, а потому мы просто-напросто закрыли окно широкой доской, заложив ее в петли у окна. На первый взгляд казалось, что доска полностью закрывает окно, но, как выяснилось, между ними оказалась совсем небольшая щель, шириной в несколько миллиметров. Возможно, в этом нет ничего плохого, но, тем не менее, через эту щель воздух и капли дождя все же проникают внутрь дома. Остается надеяться, что ни к каким неприятным последствиям это не приведет. Стоит порадоваться хотя бы тому, что второе окно осталось целым и невредимым.
Заперли дверь на засов, и уже привычно заложили ее доской — надеюсь, этого будет вполне достаточно, а для освещения вставили в лампу очередной штырек — от его неяркого света на душе спокойнее. Конечно, на деревянном полу из плохо отесанных досок спать не очень удобно, но ничего иного у нас нет. Тем не менее, для Лидии мы умудрились устроить сносное место на полу, уложив туда всю имеющуюся у нас одежду — во всяком случае, будущей матери не придется лежать на голых досках. Что касается Эжа, то он уселся на широком приступке у входа — там вполне можно сидеть, все одно места для еще одного человека на полу не было. Укладываться спать еще вроде рановато, но если принять во внимание, что завтра придется рано вставать, то нам не следует затягивать с долгими разговорами.
— Как вы думаете, кто этот человек?.. — спросила Лидия. — И кто были те, кто сжег дом?
— Слишком много вопросов, на которые у меня пока что нет ответов, одни предположения… — вздохнул Эж. — Когда выясню, что именно мне придется нести в том мешке — тогда скажу точнее, с кем мы столкнулись. Все, что могу пока что сказать: этот мужчина неглуп, умело изображает из себя рубаху-парня, речь у него развита неплохо, да и если судить по ухваткам, то к необразованным простолюдинам я бы его не отнес. Вопрос в другом: что этот человек делает в лесу и от кого он прячется в подполе? Думаю, если б ему не понадобился тот, кто может нести его тяжелый мешок, то Лесовик ради нас даже пальцем бы не пошевелил. Как бы нам не влипнуть в очередные неприятности — их у нас и без того в излишке. Вас, милые девушки, прошу только об одном — постарайтесь уклоняться от ненужных разговоров с нашим новым приятелем. Он мужик сообразительный, может смекнуть, что к чему.
— Вообще-то это не тот человек, с которым мне бы хотелось делиться планами на будущее… — усмехнулась я.
— Поддерживаю… — кивнула головой Лидия. — Он вроде улыбается, даже шутить пытается, а глаза остаются холодными. Мне почему-то кажется, что при необходимости он каждому из нас без колебаний открутит голову.
— У меня примерно такие же впечатления… — согласился Эж. — Ох, если бы знали, куда именно нам следует идти, не пришлось бы полагаться невесть на кого. До сих пор блуждаем, как впотьмах, дорогу ищем, можно сказать, на ощупь, наугад пытаясь дойти до нужного места, цепляемся едва ли не каждого, кто может нам помочь…
— Пока что нам в каком-то смысле везло… — сказала я.
— Тьфу-тьфу, чтоб не сглазить, будем считать, что так и есть… — чуть улыбнулся Эж. — Все, хватит болтать, отправляйтесь-ка вы обе на боковую. Конечно, время для сна еще не наступило, но если появилась возможность поспать пару лишних часов, то этим следует воспользоваться. Если Лесовик (или как там его по-настоящему звать) сказал нам правду, то завтра предстоит долгий путь по лесу, и встать придется рано. Я дежурю первым, а после полуночи, как говорят в армии, пост сдам.
— Пост сдашь, я пост приму… — мне только и осталось, что попытаться каким-то образом так устроиться на неровном полу, чтоб неровно уложенные доски не очень заметно упирались в спину. — Сразу чувствуется служивый человек.
Мы с Лидией легли на полу, и я уснула почти сразу. Не знаю, сколько спала — похоже, что совсем немного, но проснулась оттого, что Эж потряс меня за плечо. Вначале я подумала, что уже наступила моя очередь дежурить, но наш спутник был явно растерян.
— Лидия…
— Что с ней случилось?.. — ахнула я, и сон пропал, будто его и не бывало. Если только у нее сейчас начались схватки… Ой, только не это!
— Она не спит, плачет, и не может остановиться, а я не знаю, что тут можно сделать…
Фу, прямо камень с души! Ясно, что женские слезы мужчины не переносят, а некоторые из представителей сильного пола при виде плачущей женщины теряются, и Эж не был исключением. Повернувшись к Лидии, увидела, что она, и верно, лежит и тихо плачет, причем слезы из ее глаз катятся без остановки.
— Что с тобой?.. — постаралась я как можно мягче спросить Лидию. — Что случилось?
— Да так, накатило что-то, мысли всякие в голову лезут… всхлипнула та. — Мне так плохо…
— Тоже мне, удивила… — бодро произнесла я. — Когда ночью нет сна, то в голову приходит такая чушь, о которой утром вспоминать не хочется!
— Тут другое…
Говоря откровенно, я уже давно опасалась, как бы Лидия не сорвалась на истерику — просто удивительно, что этого пока что не случилось. У женщин в положении чувства и эмоции резко обостряются — именно потому некоторые будущие мамы могут частенько срываться или выходить из себя. Что ни говори, но тяготы последних дней и трудности дороги должны были дать о себе знать, а гибель Эдуарда на ее глазах могли подвести бедную девушку к нервному срыву. Надо что-то делать, лишь бы этого не допустить! Кивнула головой Эжу — мол, спроси ее о чем-нибудь постороннем!.. Думала, молодой человек меня поймет, но вместо этого тот брякнул:
— Это нирида сказала тебе что-то неприятное?
Как и следовало ожидать, вопрос вызвал у девушки настоящий поток слез — судя по всему, Эж невольно угадал одну из причин слез Лидии. Не просто же так будущая мать не стала рассказывать нам все подробности своего разговора тет-а-тет с водной обитательницей.
— Мы с ней о многом поговорили, но главное… — теперь Лидия уже плакала, не скрываясь. — Она сообщила, что мои девочки скоро будут готовы появиться на свет! Стоит мне представить, что они родятся здесь, в этом мире…
— Успокойся!.. — я прижала к себе Лидию, и одновременно с тем показывая кулак Эжу. — Нашла из-за чего расстраиваться! Ты ведь и сама знаешь, что срок родов у тебя неуклонно приближается, так что нирида просто подтвердила твои предположения. А ты просто молодец, если умудряешься каким-то образом держать свои чувства под контролем! Запомни: все будет хорошо! Доставим мы тебя вовремя к матери — во всяком случае, приложим для этого все усилия.
— Неужели у тебя могут быть какие-то сомнения?.. — снова встрял Эж. — Мы же для того сюда и пришли, чтоб вернуться назад всем вместе.
— А если…
— Никаких «если» быть не может… — отрезала я.
— Я постоянно думаю и прошлом, и осознаю, какую глупость совершила, когда решила спрятать Эдуарда в этом мире…
— Все мы учимся на ошибках… — мне только и оставалось, что развести руками. — Конечно, куда приятней учиться на чужих, но чаще мы умнеем на своих. Так что думай о добром и красивом, а не забивай себе голову разными страхами! И гони от себя все дурные мысли — только нервы истреплешь, а в твоем положении это крайне нежелательно! Да и детишкам не очень-то приятно, что их мать настолько расстроена — они же ведь чувствуют все то же, что чувствуешь ты!..
— У тебя дети есть?.. — спросила меня Лидия, вытирая слезы, которые и не думали останавливаться.
— К сожалению, нет… — вздохнула я.
— А почему?
— Так вышло, что планы насчет рождения детей у меня отложились на неопределенный срок.
— Ты о себе почти ничего не рассказываешь… — Лидия перевела дыхание. — Но мне почему-то кажется, что тебе не очень повезло в семейной жизни. Я права?
Вообще-то на такие вопросы я, как правило, не отвечаю — терпеть не могу, когда суются в мое личное пространство, но сейчас, пожалуй, это единственный способ успокоить Лидию, а не то опасность истерики пока что никуда не делась, а подобный взрыв эмоций может грозить беременной женщине самыми неприятными последствиями. Делать нечего, придется рассказать о себе, причем в подробностях, только вот делать это следует в чуть шутливой форме, чтоб хоть немного отвлечь Лидию от грустных мыслей.
— Скажем так: я смирилась и пережила крушение своего несостоявшегося семейного лайнера, который готовился к спуску на воду и отплытию в новую счастливую жизнь. А еще он, этот самый лайнер, в то время казался мне очень респектабельным и надежным, но внезапно выяснилось, что это почти «Титаник», мать его ирландскую так!
— Не поняла… — растерялась Лидия.
— Сейчас расскажу, тем более что никто из вас спать не желает…
Читать бесплатно другие книги:
