Город Ночи Кунц Дин
Викки решила, что пиво может успокоить ее желудок, и повела всех на кухню.
Когда Лиан опустила кошку на пол, та в отвращении сдернула берет и выбежала из комнаты, чтобы вызвать психиатрическую «Скорую помощь».
Когда Лиан спросила, что они будут пить, Карсон ответила:
— Что-нибудь с избытком кофеина.
Майкл ее поддержал, и Лиан достала из холодильника две банки «Ред бул».
— Мы будем пить из банки. — Майкл тут же вскрыл свою. — Манеры сегодня — не главное.
Викки уже ополовинила бутылку пива и вновь обрела способность задавать вопросы.
— Что там произошло? Кто этот Рэндол? Кто те двое, что вырубили меня? Ты сказала, что Арни в безопасности, но где он?
— Это длинная история, — ответила Карсон.
— Они — такая милая пара, — поделилась своими впечатлениями Викки. — Кто мог ожидать, что такая милая пара прыснет тебе в лицо хлороформом?
Почувствовав, что слова Карсон: «Это длинная история», пусть и содержали в себе массу полезной информации, Викки не устроят, Майкл счел необходимым уточнить:
— Прежде всего, эта парочка — профессиональные убийцы.
Рвотный рефлекс Викки успешно подавила, и теперь лицо ее стало пунцовым от гнева.
— Что профессиональные убийцы делали на нашей кухне?
— Они пришли, чтобы профессионально нас убить, — объяснил Майкл.
— Вот почему тебе хорошо бы уехать из Нового Орлеана на несколько дней, — добавила Карсон.
— Уехать из Нового Орлеана? Но они пришли, чтобы убить вас, а не меня. Я не настраиваю людей против себя.
— Она не настраивает, — согласилась Лиан. — И со всеми ладит.
— Но ты видела их лица, — напомнила Викки Карсон. — И теперь попала в их список.
— Разве вы не можете обеспечить мне полицейскую защиту?
— Ты думаешь, что сможем, не так ли? — спросил Майкл.
— В полицейском управлении мы никому не доверяем, — призналась Карсон. — Это связано с коррупцией. Лиан, не могла бы ты на несколько дней куда-нибудь вывезти Викки?
Лиан повернулась к сестре.
— Мы могли бы съездить к тете Ли-Ли. Она давно нас приглашает.
— Мне нравится тетя Ли-Ли, — кивнула Викки, — если только она не начинает говорить о смещении полюса.
— Тетя Ли-Ли верит, — объяснила Лиан, — что неравномерное распределение населения и связанный с этим весовой дисбаланс может привести к смещению магнитного полюса Земли и к гибели цивилизации.
— Она может говорить об этом часами, — добавила Викки, — с жаром доказывая необходимость незамедлительного переселения десяти миллионов людей из Индии в Канзас. Но в остальном она — прелесть.
— И где живет Ли-Ли? — спросила Карсон.
— В Шверпорте.
— Ты думаешь, это достаточно далеко, Майкл?
— Не Тибет, конечно, но сойдет. Викки, мы хотим занять у тебя машину.
Викки нахмурилась.
— И кто сядет за руль?
— Я, — без запинки ответил Майкл.
— Тогда ладно.
— Это здорово — провести несколько дней у тетушки Ли-Ли, — Лиан улыбнулась. — Утром и поедем.
— Вы должны уехать сегодня, — возразила Карсон. — В течение часа.
— Неужто все так серьезно? — спросила Викки.
— Более чем.
Уходя, Карсон и Майкл обнялись с сестрами, лишь униженная кошка не приняла участия в ритуале прощания.
На улице, когда они шли к автомобилю, Карсон бросила ключи Майклу.
— Это еще зачем? — Он вернул ключи.
— Ты пообещал Викки, что сядешь за руль ее машины. — Она вновь бросила ему ключи.
— Я не обещал. Только сказал: «Я».
— Я все равно не хочу вести машину. Волнуюсь из-за Арни.
Он опять вернул ключи.
— Он в безопасности и прекрасно себя чувствует.
— Он — Арни. Он испуган, сокрушен всей этой новизной и думает, что я его бросила.
— Он не думает, что ты его бросила. Девкалион нашел подход к Арни. Ты это видела. Девкалион все ему объяснит. Он поймет.
Карсон в который уж раз бросила ему ключи.
— Тибет. Я даже не знаю, как добраться до Тибета.
— Едешь к «Батон-Руж» и поворачиваешь налево. — Майкл заступил ей дорогу, не давая подойти к передней дверце со стороны пассажирского сиденья.
— Майкл, ты всегда жаловался на мою манеру вождения автомобиля, и вот у тебя появился шанс. Воспользуйся им.
Отказ от ключей предполагал отчаяние. Он никогда не видел Карсон в отчаянии. Ему нравилась Карсон решительная и энергичная.
— Карсон, послушай, если бы Арни был здесь, где вот-вот должно произойти крушение Новой расы, если, конечно, дело идет к этому, ты бы просто сошла с ума от тревоги.
— И что?
— Поэтому не изводи себя из-за Тибета. Не становись слабой и беззащитной женщиной.
— Ох, какой кошмар!
— Именно это, похоже, с тобой и происходит.
— Как раз не происходит, и это кошмар.
— Я их навидался. И ты превращаешься в слабую и беззащитную женщину.
— Открываюсь вам с новой стороны, мистер.
— Что правда, то правда. И эта твоя сторона далеко не самая лучшая.
— Ты просто манипулируешь мной.
— А что делать?
— Ладно. Дай мне ключи.
Она выхватила ключи из его руки и направилась к водительской дверце.
Майкл заговорил, когда они сели, пристегнулись и Карсон вставила ключ в замок зажигания.
— Мне пришлось надавить на тебя. Ты сильно напугала меня… хотела, чтобы я вел машину.
— Знаешь, я тоже напугалась. — Она повернула ключ зажигания, завела двигатель. — Ты бы привлек к нам столько внимания. Все эти люди, которые ехали бы сзади, жали на клаксон, требуя, чтобы ты увеличил скорость до максимально разрешенной.
Глава 70
Из монастыря Ромбук Девкалион шагнул в кухню Патрика Дюшена, готовый, как и обещал, освободить священника от всех печалей, пусть даже уже узнал о «Руках милосердия» от пастора Лаффита.
Священник не выключил свет. Две кружки и две бутылки бренди стояли на столе, как и два часа тому назад, когда Девкалион уходил, только одна опустела полностью. А вторая — на четверть.
Помощь, оказанная им Лаффиту в его стремлении покинуть этот мир, тронула Девкалиона куда сильнее, чем он ожидал, и теперь, готовясь к тому, чтобы поступить так же с отцом Дюшеном, он щедро плеснул себе бренди в кружку, из которой пил кофе.
И уже поднес кружку ко рту, но еще не пригубил, когда из коридора на кухню вошел Виктор.
Хотя на лице Виктора читалось удивление, не создавалось ощущения, что он потрясен встречей с первым своим творением, как будто он и не верил, что творение это покинуло мир двести лет тому назад.
— Значит, ты называешь себя Девкалионом, сыном Прометея. Это самонадеянность… или насмешка над своим создателем?
Девкалион не ожидал, что почувствует страх при встрече лицом к лицу с этим мегаманьяком, но почувствовал.
Но не только страх начал подниматься в нем. Компанию страху составила злость, та злость, которая набирала и набирала силу, переходила критическую точку и превращалась в дикую ярость. А уж в таком состоянии Девкалион был готов крушить все и вся.
В свое время так и было, он представлял собой смертельную опасность для невинных людей, но потом научился сдерживаться. Теперь же, в присутствии его создателя, неконтролируемая ярость становилась опасной только для самого Девкалиона, и, не обуздав ее, он подставлял себя под удар.
Бросив взгляд на дверь черного хода, Виктор спросил:
— Как ты прошел мимо часовых?
Девкалион с такой силой стукнул кружкой о стол, что из нее выплеснулась большая часть бренди.
— Ну и видок у тебя, с татуировкой вместо маски. Ты действительно думаешь, что татуировка хоть в малой степени скрывает твое уродство?
Виктор шагнул к Девкалиону. Тот отступил на шаг.
— И одет ты во все черное, а этот цвет в Новом Орлеане не в моде. Ты по кому-то скорбишь? По женщине, которую я почти сделал для тебя в те давние времена… а потом уничтожил?
Громадные руки Девкалиона сжались в кулаки. Ему хотелось ударить Виктора, но он не мог.
— Каким же ты получился страшилой, — продолжал Виктор. — Мне даже неудобно признаваться в том, что я создал тебя. Мои нынешние создания куда элегантнее. Но, с другой стороны, всегда приходится с чего-то начинать, не так ли?
— Ты безумен и всегда был таким, — ответил Девкалион.
— Да он еще и говорит! — с насмешливой радостью воскликнул Виктор.
— Создатель чудовищ сам стал чудовищем.
— Ага, похоже, ты считаешь себя остроумным, — покивал Виктор. — Но никто не вправе винить меня в том, что я не научил тебя вести разговор. Я ставил перед собой задачу дать тебе только жизнь, не вкладывать в мозги знания, необходимые для ведения светской беседы, но, должен отметить, жизни этой я дал тебе больше, чем тогда предполагал. Больше двухсот лет. Я положил столько усилий, чтобы самому протянуть так долго, и ожидал, что тебе-то отпущен обычный человеческий срок.
— Ты мне дал только одно — страдания. Долголетие — дар молнии в ту ночь.
— Да, отец Дюшен говорил мне, что ты в это веришь. Если ты прав, тогда каждому следует стоять на поле в грозу в надежде, что его ударит молния и он будет жить вечно.
Перед глазами Девкалиона темнело по мере того, как нарастала распирающая его ярость, кровь шумела в ушах, дышал он, как загнанная лошадь.
Виктора все это явно забавляло.
— Кулаки у тебя сжаты так крепко, что ногтями ты, должно быть, поранил ладони. Такая ярость ни к чему хорошему не приводит. Расслабься. Разве не ради этого момента ты и жил? Так наслаждайся им, почему бы нет?
Усилием воли Девкалион разжал и растопырил пальцы.
— Отец Дюшен говорил, что молния принесла тебе предназначение. Уничтожить меня. Что ж… вот он я.
И пусть Девкалиону не хотелось признавать свое бессилие, ему не осталось ничего другого, как отвести глаза, чтобы не встретиться с насмешливым взглядом Виктора.
— Если ты не можешь меня убить, тогда мне следует довершить начатое в стародавние времена.
Вновь посмотрев на Виктора, Девкалион увидел в его руке револьвер.
— Калибр.357 «магнум», — пояснил Виктор. — Пули с полыми наконечниками. И я точно знаю, куда целиться.
— В ту ночь, во время грозы, — заговорил Девкалион, — когда я получил предназначение, мне также даровали понимание квантовой структуры вселенной.
Виктор вновь улыбнулся.
— Ага. Ранняя версия прямой информационной загрузки мозга.
Девкалион поднял руку, в которой между большим и указательным пальцем появился четвертак. Подбросил монетку в воздух, и четвертак исчез во время полета.
Лицо его создателя закаменело.
А в руке Девкалиона появился второй четвертак, который он тоже подбросил. Только эта монетка, достигнув высшей точки, полетела вниз и звякнула, стукнувшись о стол. В тот самый момент исчез уже сам Девкалион.
Глава 71
Карсон вела машину, Майкл сидел рядом. По крайней мере, с этим все было как положено.
Он уже позвонил по сотовому Девкалиону, но, разумеется, услышал автоответчик Желе Биггса. Оставил сообщение с просьбой о встрече в «Люксе» в полночь.
— Что будем делать до этого? — спросила Карсон.
— Может, рискнем заскочить в мою квартиру? У меня там деньги. И я могу бросить в чемодан что-нибудь из одежды.
— Давай проедем мимо и посмотрим, что мы думаем по этому поводу.
— Только не превышай скорости звука.
Карсон надавила на педаль газа.
— Как, по-твоему, Девкалиону удаются эти фокусы а-ля Гудини?
— Не спрашивай меня. Фокусник я отвратительный. Знаешь трюк, который проделывают с маленькими детьми, делая вид, что отрываешь у них нос и показываешь его в кулаке, только на самом деле это твой большой палец?
— Да.
— Так они всегда смотрели на меня, как на идиота, и говорили: «Это всего лишь твой большой палец».
— Никогда не видела, чтобы ты играл с маленькими детьми.
— У пары моих женатых друзей есть дети. Так что играть приходилось.
— Готова спорить, с детьми ты быстро находишь общий язык.
— Я не динозаврик Барни, но могу найти к ним подход.
— Когда я была маленькой, я ненавидела Большую Птицу.
— Почему?
— Самоуверенная зануда.
— Знаешь, кого я боялся ребенком? Медвежонка Уютика.
— А где я могла видеть медвежонка Уютика?
— В рекламных роликах смягчителя тканей. Кто-то говорил, какой мягкий теперь халат или полотенце, а плюшевый медвежонок Уютик, смеясь, прятался под подушку или заползал под кресло.
— Он просто радовался тому, что люди довольны.
— Нет, смех был каким-то маниакальным. И его глаза блестели. Как он вообще пробирался в эти дома, чтобы прятаться и смеяться?
— Ты хочешь сказать, что Уютика следовало обвинить в незаконном проникновении в жилище?
— Абсолютно. И он прикрывал пасть лапой, когда смеялся. Я всегда думал, что он не хочет, чтобы кто-то видел, какие у него зубы.
— У Уютика были гнилые зубы? — спросила она.
— Я думаю, что он прятал зубы, потому что они были длинными и острыми. В четыре или пять лет мне снились кошмары, если в кровать мне клали плюшевого медвежонка. Это был Уютик, и он пытался прокусить мне сонную артерию и выпить всю мою кровь.
Она кивнула.
— Теперь мне многое становится ясным.
— Может, мы откроем магазин игрушек, если уйдем из полиции? — предложил Майкл.
— Сможем мы управлять магазином игрушек и иметь оружие?
— Почему нет?
Глава 72
Сидя за кухонным столом в квартире Майкла Мэддисона, Синди Лавуэлл, используя пинцет, вытащила последнюю деревянную щепку из левого глаза Бенни.
— Как он выглядит? — спросил тот.
— Пока ужасно. Но заживет. Ты им видишь?
— Как сквозь туман. Но правый глаз видит отлично. Мы сейчас не такие уж красивые.
— Скоро станем. Хочешь что-нибудь выпить?
— А что у него есть?
Синди подошла к холодильнику, проверила.
— Девять видов прохладительных напитков и пива.
— Сколько пива?
— Две упаковки по шесть бутылок.
— Принеси одну мне.
Синди принесла обе. Поставила на стол. Они открыли по бутылке «Короны», глотнули пива.
Ее сломанная кисть практически срослась, хотя прежняя сила в руку еще не вернулась.
Квартирка у Мэддисона была маленькая. Кухню и гостиную не разделяла стена. Поэтому, сидя за кухонным столом, они могли видеть входную дверь. И услышать, как поворачивается в замке ключ.
Мэддисон умер бы, едва переступив порог. Они очень рассчитывали, что сучка будет с ним, и тогда не пришлось бы гоняться за ней по городу.
О’Коннор была бесплодной, Синди ее жалела, но все равно хотела убить.
— А кто этот татуированный парень? — спросил Бенни, открывая вторую бутылку.
— Я тоже об этом думала.
— Он не из Старых людей. Должно быть, один из нас.
— Он сильнее нас, — напомнила она Бенни. — Гораздо сильнее. Он надрал нам задницу.
— Новая модель.
— Не выглядел он как новая модель, — возразила она. — Я думаю, причина в вуду.
Бенни застонал.
— Давай обойдемся без вуду.
Иногда Бенни воображением напоминал Эпсилона.
— Татуировка на лице похожа на веве.
— Это все бессмыслица.
— Веве — рисунок, который символизирует собой одну из астральных сил.
— Я опять тебя не понимаю.
— Кто-то сотворил мощное заклятье, покорил бога Конго или Петро и наслал его на нас.
— Конго в Африке.
— Есть три разновидности вуду, — продолжала объяснять Синди. — Рада использует силу богов добра.
— Ты хоть понимаешь, что говоришь?
— Конго и Петро используют силу двух различных групп богов зла.
— Ты назвала вуду наукой. Боги не наука.
— Вуду — наука, потому что действует по законам таким же верным, как законы физики. Кто-то покорил Конго или Петро и наслал его на нас. И ты видел, что из этого вышло.
Глава 73
Эрика Гелиос уже пообедала и какое-то время пила коньяк в гостиной, наслаждаясь окружающей ее роскошью и стараясь не думать о существе в стеклянном ящике, когда совершенно неожиданно Виктор приехал домой из «Рук милосердия», вероятно решив, что в эту ночь работать он не будет.
— Добрый вечер, дорогой, — поздоровалась с ним Эрика, когда он вошел в гостиную. — Какой приятный сюрприз. Я-то думала, что не увижу тебя до завтра.
Виктор оглядел грязные тарелки.
— Ты обедала в гостиной?
— Я хотела пообедать там, где мне дадут коньяк, и Кристина сказала, что коньяк мне принесут, куда я пожелаю, и вот я здесь. Тут так мило. Мы должны пригласить сюда гостей и пообедать в один из ближайших вечеров.
— Никто не обедает в гостиной, — резко ответил Виктор.
Только теперь Эрика заметила, что он не в духе, но хорошей жене вменялось в обязанность поднять мужу настроение, вот она и указала на соседний стул.
— Почему бы тебе не присесть рядом и не выпить коньяка? Ты увидишь, что лучшего места для обеда просто не найти.
Лицо Виктора почернело.
— Ты обедала в гостиной за французским письменным столом восемнадцатого столетия, стоимостью в триста тысяч долларов!
Да, его настроение ухудшилось еще больше.
Испуганная, сбитая с толку, но по-прежнему полная надежды завоевать его сердце, Эрика пустилась в пространные объяснения:
— Я знаю, какая ценная это вещь, дорогой. В моей программе антиквариату посвящен большой раздел. Если мы…
Он схватил ее за волосы, рывком поднял на ноги, отвесил затрещину, вторую, третью. Бил со всей силы.
— Такая же глупая и бесполезная, как первые четыре! — прорычал он, брызжа слюной ей в лицо.
Когда отшвырнул ее от себя, Эрика зацепила маленький столик, на котором стояла китайская фарфоровая ваза. Упала она на персидский ковер, но все равно разбилась.
— Извини, пожалуйста. Мне так жаль. Я не понимала, что в гостиной обедать нельзя. Теперь вижу, что поступила глупо. Мне нужно очень серьезно подумать над правилами этикета, прежде чем…
Ярость, с которой он набросился на нее, значительно превосходила проявленную в спальне. Эрика и не знала, выживет ли она после этой атаки.
Он отвешивал ей оплеуху за оплеухой, рубил ребром ладони, молотил кулаками, даже кусал, и, разумеется, она не могла ни защищаться, ни отключить боль. А боль была ужасной.
Виктор избивал ее методично и жестоко. Эрика знала: он не был бы таким жестоким, если б она не заслужила подобную трепку. И стыд за то, что она не оправдала надежд Виктора, был горше боли.
Читать бесплатно другие книги:
