Дело Белки Даган Александр
– Вы считаете, в этом можно выйти на улицу?
– Нужно! – отрезал Серый. Я живо представил, как первый же встретившийся мне наряд милиции, искренне радуется такому прикиду. После чего я на сутки оказываюсь в обезьяннике, и уже не защищаю животных, а наоборот, изо всех сил пытаюсь защититься от них.
– Ох! Лучше бы тебя Иван просвещал, – вздохнул зверь, присаживаясь на задние лапы.
– Так давайте его позовем! – обрадовался я. Из всех встреченных мной членов общества Иван Дурак показался мне самым разумным и приятным в общении.
– Занят он. Бухгалтера нашего успокаивает.
Это был серьезный аргумент. Чем спокойнее бухгалтер, тем лучше служащим конторы, в которой он работает.
– Ладно. Слушай. Объясняю в первый и последний раз! – предупредил волк. – Ты неудачник!
– Что?
– Не спорь! Волк оскалился и я решил, что возразить ему можно будет и попозже.
– Повторяю! Ты неудачник! Твой уровень невезения настолько высок, что тебя можно выпускать на дорогу вместо черной кошки. Ты хоть раз летал самолетом?
– Один раз летал! В отпуск!
– И как вы сели?
– Мы не взлетели. Что-то случилось с двигателем, а пока его чинили, мне позвонили и потребовали, чтобы я вышел на работу.
– Это я и имею в виду! – назидательно произнес волк, выставив вместо пальца коготь. – Пойми, если бы тебе случилось плыть на Титанике, этот пароход не столкнулся бы с айсбергом. Он затонул бы еще при выходе из порта. Слова Серого напрочь вывели меня из равновесия. Тем более, что они вполне вписывались в мою собственную теорию. Дело в том, что я не согласен с распространенным мнением о том, что жизнь состоит из черных и белых полос. Я верю в то, что у каждого из нас есть свой путь. И если человек идет по этому пути, не сворачивая, то вся его дорога сплошь белая. Другое дело, что по бокам от нее начинается чужая, то есть черная территория. Поэтому, когда мы начинаем вилять – идем то по своему белому пути, то по чужому черному – нам вдруг кажется, что жизнь полосатая. Вот, например, у меня дорога сплошь черная. Белых участков на ней не встречается, вообще. Но это не значит, что я не удачник. Просто я никак не найду, того, что мне предназначено – ровного прямого пути белого цвета.
Но я надеюсь, что когда-нибудь обязательно его отыщу. Вернее, надеялся до беседы с волком. И все же полностью признавать его правоту отчаянно не хотелось.
– Странно, – обиженно возразил я. – Но разве в таком случае вы не должны хотеть от меня избавиться?
– А мы бы и избавились! – буркнул волк. – Просто нам на руку это твое предназначение.
– Какое? Топить Титаники?
– Что ж, можно и так сказать. Смотри! На свете существуют три вида удачи:
хорошая, плохая и дурацкая. «Хорошая» – это чистое, светлое, ничем не омраченное везение. Так сказать без последствий.
– Как в лотерею миллион выиграть?
– Не просто выиграть. А так, чтобы еще и лотерейный билет не самому покупать, а скажем, на сдачу получить или на улице подобрать! За такую удачу у нас отвечает Дмитрий.
– Это поэтому у него на спине синяя птица вышита? – вспомнил я слишком уж пеструю куртку Дмитрия, из-за которой я сперва даже заподозрил в нем голубого.
– Точно! – подтвердил волк. – На куртке птица, на ремне семь слоников и еще на шее подкова болтается.
– Понятно. А что такое дурацкая удача?
– Это Ванька! – ухмыльнулся Серый. – В свое время он по ней классиком был. Все наперекосяк сделает, а под конец фортуна все равно к нему повернется.
В моей голове невольно всплыли сказки с участием Ивана, где он то, врага проспит, то не по той дороге поедет, то Бабе Яге нахамит. Тем не менее, и в этом волк был прав, любые неприятности заканчивались для любимого народного героя исключительно хорошо, хотя сам он зачастую не прикладывал к этому никаких усилий.
– Жаль, нынче Ванька уже не тот, – продолжал Серый. – Поумнел, пообтесался.
Несколько университетов закончил. Короче, вспугнул свое дурацкое счастье. Но все ж оно ему нет-нет, но по старой памяти и поможет.
– Ну, раз две удачи уже разобраны, – предположил я. – Мне, судя по всему, достается третья.
– Она самая! Плохая, она же гадская, паршивая, негодная, короче такая, что и удачей толком не назовешь.
– Тогда что же в ней толку? – не понял я.
– Тебе никакого! – признался волк. – А вот для Общества она вполне может пригодиться. Сам суди, в аварию ты сегодня попал?
– Ну, попал!
– Страху натерпелся?
– Ну, натерпелся!
– Вот! Тебе от этого ни счастья, ни радости. Зато при этом ты нам ненароком с
Кощеем подсобил. Наши за ним, считай, через весь город гнались, а благодаря тебе поймали.
– А зачем он вам понадобился? Натворил что-то?
– Почти! Киднепингом занялся!
– Ничего себе! – изумился я. – Что, человека хотел похитить?
– Хуже! Белку! – озабоченно сказал волк. Серьезность зверя показалась мне забавной.
– Ну, так и подарили бы ему ее. Их что в Битце, что на Лосином острове выше крыши.
– Ну, и дурень ты, парень! – заявил Серый.
– Почему? – обиделся я.
– Во-первых, потому что белка – это наш бухгалтер! После этих слов преступление Кощея и впрямь стало казаться более существенным.
– А во-вторых, это не простая белка, а волшебная! Ты «Сказку о Царе Салтане» хорошо помнишь? В этот миг до меня начало доходить о какой белке идет речь.
– «Белка песенки поет, Да орешки все грызет…» – бодро процитировал я Александра Сергеевича.
– Вот-вот! «А орешки непростые – ядра чистый изумруд!» – важно закончил волк.
– Ну, а Кощею-то она зачем понадобилась? – продолжал недоумевать я. Волк окинул меня скептическим взглядом.
– А за тем! Суть не в том, что белка изумрудные орешки грызет! Главное, что она их еще и находит! Вот это уже прозвучало как аргумент. Только сейчас я вдруг подумал о том, какие перспективы для поправки моего материально положения может открыть служба в Обществе Защиты Волшебных Животных. Белка, которая ищет изумруды. Бажовский олененок Серебряное Копытце, указывающий на самоцветы. Того и гляди, золотая антилопа из старого совкового мультфильма тоже окажется правдой. Впрочем, делиться подобными мыслями не стоило, а вот про будущую зарплату спросить не мешало. Тем более, раз уж мне досталось такая, прямо скажем, неутешительная роль.
– А по каким числам у вас платят? – издалека начал подбираться я к столь важному для меня вопросу.
– Как и везде, – равнодушно ответил волк. – С первого по пятое каждого месяца. А аванс я положил тебе в пакет с формой. Я быстренько переворошил, принесенные зверем вещи. Внутри майки действительно оказался конверт с деньгами. Сумма была невероятной. Если это только аванс, то в день зарплаты я того и гляди почувствую себя Биллом Гейтсом или Рокфеллером.
– Ничего себе, – не удержавшись воскликнул я и поспешил переложить деньги в бумажник. Однако Серый истолковал мой выкрик совершенно иначе.
– Да уж. Деньги прямо скажем небольшие. Но ты ж сам понимаешь, Знамя Провала должно по определению получать меньше, чем все остальные. Настроение снова мигом испортилось. Ничто так не отравляет впечатление от хорошего заработка, как знание того, что за ту же работу коллеги получают в несколько раз больше. Похоже, я и впрямь неудачник. Мои печальные размышления прервал пронзительный петушиный крик. Я машинально глянул в окно. Светать вроде бы еще не собиралось. Но, кто его знает, возможно, петух, Общества родом из другого часового пояса. Однако у Серого этот несвоевременный крик недоумения не вызвал. Наоборот, зверь подскочил со своего места, встревожено оглянулся по сторонам и кинулся к выдвижному ящику ближайшего стола.
– Есть! – удовлетворенно констатировал он, потом повернулся ко мне и рявкнул. – Чего ты сидишь?! Одевайся. У нас тревога! Я кинулся к своей форме. Пока я обувался в кошачьи тапочки, цеплял солонку и прочие атрибуты своего невезения, волк продолжал отдавать мне указания.
– Когда закончишь, возьмешь из ящика проводник и бегом на выезд. Понял? Я хотел ответить, что не знаю, сумею ли воспользоваться проводником, но в этот момент я как раз надевал на себя майку. А когда мне, наконец, удалось просунуть голову в ее горловину, зверя в комнате уже не было. Я подошел к ящику. Внутри лежало несколько разноцветных клубков шерсти с бирками: «Кухня», «вольер», террариум», птичник», «карцер». В середине выделялся ярко-красный клубок, на котором было написано «тревога». Не было сомнений, что сейчас мне нужен именно он. Я протянул руку, вытащил из ящика своего шерстяного проводника и попытался вспомнить какие литературные герои и как им пользовались. Но этого не понадобилось. Стоило клубку оказаться снаружи, как он вырвался и разматываясь стремительно покатился к двери. Я поспешил следом.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
Стараясь не потерять из виду шустрый комок шерсти, я мигом проскочил несколько коридоров и почти сразу оказался у входной двери. Это навело меня на мысль о том, что Серый сознательно провел меня по квартире кружным путем, видимо, проверяя как на мне скажется долгая прогулка в компании недоброжелательного зубастого спутника. Зато, следуя за клубком, я в считанные секунды выскочил на лестничную площадку, где меня ждал весьма неприятный сюрприз. Я рассчитывал на то, что сейчас мне придется пробежаться по лестнице. Однако клубок двинулся к шахте лифта, подскочил, ударил в кнопку, и нырнул в открывшуюся дверь. Бросившись за ним я с ужасом понял, что кабины за дверью не было.
– Чего стоим? Кого ждем? – раздался сзади ехидный голос Василисы.
– Стойте! Кабины нет, – попытался предупредить я безрассудную женщину, которая отодвинув меня от двери, собралась, не глядя, шагнуть в шахту.
– Ага. Уже полгода! – спокойно ответила Василиса и оттолкнувшись от металлического порожка сиганула в лифтовый колодец. Однако вместо того, чтобы сорваться в бездонную пропасть, женщина повисла, вцепившись в толстый электрический кабель, черной прорезиненной лианой свисающий откуда-то сверху и стремительно заскользила по нему вниз. Я понял, что другого пути у меня нет.
Мысленно обругав себя за неуемную страсть к приключениям, я выставил вперед руки, которым предстояло ухватиться за провод и тоже шагнул в шахту. К моему удивлению я не промахнулся, а сумел повиснуть на кабеле, после чего начал свой невероятный спуск к первому этажу. Выскочив на улицу, я увидел, что большая часть компании уже погрузилась в мою машину. Только Дима заканчивал заправлять из пластиковой канистры мой жигуль. Я сел за руль, завелся и надавил на газ. Жигуль не поехал, не прыгнул, не сорвался с места. Возникло ощущение, что кто-то выстрелил моей машиной из гигантской пушки. Причем не только выстрелил, но и попал в бетонную тумбу, вросшую в асфальт на противоположной стороне узенького переулка.
– Ты там поосторожнее. Я тебе в бак малость живой воды подлил! – запоздало предупредил Дмитрий.
– Спасибо, – заикаясь, поблагодарил я и как можно более осторожно прикоснулся ногой к педали газа. Однако даже этого хватило, чтобы наш старт с места сопровождался визгом покрышек, как будто мы собирались выехать не на московскую улицу, а выйти на трассу формулы один.
– Лев, в Чертаново, – попросил меня сзади Иван, после чего обратился к сидевшему рядом с ним азиату. – Можешь продолжать Алихан.
– Несего продолзать, Иван-ага, – мрачно ответил Короткий, и уважительная прибавка «ага» выдала в нем узбека. – Молтсяла Кащея. Ничего не говорила. А потом сбезала.
– Твою мать! – смачно выругалась Василиса. – А я тебя с самого начала предупреждала, Иван. Пытать его надо было!
– Нет! – твердо заявил Иван. – Это – не профессионально. А в тебе говорит личное отношение!
– Конечно, личное! – неожиданно согласилась единственная женщина в нашей команде.
– Посидел бы у него в темнице с мое, у тебя тоже такое было бы.
– Что значит «было бы»! – не выдержал вдруг Иван. – Он у меня, между прочим, любимую жену украл, в смысле тебя. У меня, знаешь, к нему какое личное отношение!
– Иван Иваныч, Василиса Премудровна, я вас прошу… – попытался примирить спорщиков Дмитрий. – У нас всех к господину Кощею весьма личное отношение. К тому же, насколько я знаю Хана… – тут в словах штатного Счастливчика Общества засквозила ирония. – Он, наверняка, и сам не удержался от каких-нибудь нетрадиционных средств воздействия.
– Это правда? – спросил узбека Иван, и в его голосе прозвучал такой лед, что даже мне стало немного холодно.
– Правда! – печально ответил Али.
– Молодец! – поддержала провинившегося азиата Василиса. – Что ты с ним делал? Поджаривал?
– Нет! Яйца бил! Тут я не выдержал и рассмеялся.
– Ничего смешного! – сурово прервал меня Иван Дурак и повернувшись к Короткому потребовал:
– Подробнее!
Алихан стал докладывать о допросе Кощее. Было интересно. Настолько, что в какой-то момент я заметил, что даже перестал обращать внимание на жуткий акцент рассказчика. А сообщил он следующее:
– Сначала я хотел допросить его по-хорошему… Василиса фыркнула, но Али это не смутило.
– Спрашивал: зачем ему понадобилась белка? Один ли он был? Как к нам проник? Кто ему помог меч украсть? А он все молчал. Только скалился иногда. Тогда я принес яйца?
– Где взял-то? – поинтересовался Дима.
– На кухне! Там два десятка куриных было.
– Нашел, чем пугать! – помрачнела Василиса. – Думаешь Костлявый своего яйца от куриного не отличит?
– Я бы не отличил, – защитил Алихана Иван. Тут я, наконец, понял о каких яйцах шла речь. Кощеева смерть, если верить сказкам, находилась как раз в яйце. А сказкам я теперь верил безоговорочно.
– Короче, принес я эти яйца в карцер, – продолжил свой рассказ узбек. – И стал бить. Вопрос задам – разобью. Еще задам – еще разобью. И каждый раз приговариваю: «Повезло вам, господин Кощей! Посмотрим – повезет ли в следующий раз?»
– Жестко! – покачал головой Дмитрий.
– Нормально! – высказала свое мнение Василиса. – Не разбив яйца, Кощея не приготовишь.
– Насколько я понимаю, – заметил Иван. – Кощей тоже нам кое-что разбил. Как он до окна добрался?
– Моя ошибка, – покаянно ответил Али. – Я на битых яйцах поскользнулся и прямо ему в лапы упал.
– А ключи от наручников у тебя, конечно, в кармане были? – презрительно процедила Василиса. Алихан промолчал. Но все, в том числе и я уже и так поняли, что произошло дальше. Кощей обшарил придушенного Али, освободился от оков и сбежал, вынеся собою окно. Небо на востоке как и всегда перед рассветом приобрело голубовато-зеленый оттенок. Скоро его край должен был стать бледно-желтым, потом розовым, потом красно-оранжевым. А потом из-за горизонта появиться и начнет свое неспешное восхождение на небосклон жгучее июльское солнце. Однако впереди у нас было еще пятнадцать-двадцать минут короткой летней ночи.
– Куда нам в Чертаново? – спросил я подъезжая по Варшавке к Балаклавскому проспекту. – Сворачивай направо, потом на втором светофоре налево! – ответил Иван.
– А дальше?
– Дальше ножками! – съязвила Василиса.
– Пойдем к дубу, – не стал делать секрета из нашего маршрута Иван. – Надо достать настоящее яйцо со смертью Кощея.
– Постойте, – удивился я, припомнив еще кое-что из сказок. – А разве этот дуб не должен расти у Лукоморья.
– Когда-то рос! – подтвердил Иван. – Но до него было слишком далеко добираться. Так что мы его пересадили.
– Куда?
– В Битцу!
Вот так. Живешь на свете тридцать лет и знать не знаешь, что у тебя под боком по твоему родному городу расхаживают Иван Дурак, Василиса Прекрасная, Кощей Бессмертный. А в Битцевском лесопарке растет легендарный лукоморьевский дуб с золотой цепью, ученым котом внизу и сундуком с Кощеевой смертью наверху. Мы оставили машину у крайних домов Северного Чертаново и пошли по тропинке к лесу. На опушке Иван вынул из жилетного кармана массивное золотое кольцо и протянул мне.
– Надень! – кольцо оказалось как раз впору, несмотря на мои довольно крупные пальцы. По ободку его шла вязь, состоящая из неизвестных мне букв.
– Что это? – спросил я.
– Копия кольца царя Соломона! – ответил Иван.
– В таком случае здесь должно быть написано: «И это пройдет!» – продемонстрировал я свои знания.
– Только с одной стороны.
– В смысле?
– Мало кто знает, что запись на кольце царя была двусторонней. Сверху действительно было выгравировано: «И это пройдет!»
– А снизу?
– Снизу было написано: «А вот это нет!» Я усмехнулся. Царь Соломон всегда казался мне великим мудрецом, но выходит он был даже мудрее, чем я о нем думал.
– Когда подойдем к дубу, перевернешь кольцо второй надписью вверх! – распорядился Иван и зашагал вперед догонять наших спутников. Дуб оказался средних размеров. Ничего исполинского и внушительного. Я почему-то представлял его чем-то вроде североамериканской секвойи или Останкинской телебашни, которая серой громадой вознеслась ввысь, равнодушно господствуя над прилегающей округой. Золотой цепи на дубе тоже не наблюдалось. Впрочем, как раз это было скорее нормально чем удивительно. Учитывая, что в наше время даже телефонный кабель ухитряются вытаскивать из подземных коллекторов и сдавать на цветмет, было бы странно если бы здесь могло уцелеть несколько килограмм чистого золота.
– Итак, – стала распределять наши задачи Василиса. – Хан, ты ловишь зайца. Узбек кивнул и деловито стал разматывать с пояса пращу.
– Счастливчик, – Василиса повернулась к Дмитрию. – Твое дело подстрелить селезня. Дима молча вставил в арбалет стрелу.
– Я ловлю яйцо. Иван всех нас страхует. А ты, Новичок… – леди-босс обернулась ко мне, и я понял, что в этот раз для меня тоже найдется какая-то работа. – Ты у нас полезешь на дерево. Задание у тебя самое простое. Добраться до сундука и скинуть его нам вниз. Я озадаченно взглянул на дуб. Первые ветки отделялись от ствола весьма высоко, так что я бы не назвал свое задание таким уж простым. Однако смущало меня вовсе не это. Крона дерева была достаточно прозрачной, но я не видел наверху никакого сундука. Я обернулся к своей команде и уже собирался сказать об этом, когда заметил, как Иван одними губами произносит: «Кольцо!» Только сейчас я вспомнил его наставление о том, что рядом с дубом надо будет перевернуть царское украшение неизвестной надписью вверх. Исправив эту ошибку, я снова взглянул на дуб и обомлел. Теперь передо мной действительно возвышался колосс из сказок.
Могучий шишковатый ствол покрывала грубая морщинистая кора, которая безо всякого пересчитывания годовых колец наглядно показывала, что этому исполину точно не одна сотня лет. Чтобы обхватить это дерево всей нашей команде следовало взяться за руки, и то я не уверен, что этого было бы достаточно. Ну, и наконец, на этом дубе, действительно, была золотая цепь. Массивная, блестящая, толщиной примерно с пожарный шланг она в несколько витков охватывала могучий ствол, неизвестно где начинаясь, и где заканчиваясь. Однако, к сожалению, на ней кое-чего не хватало.
– Прошу прощения, – обратился я к членам Общества. – А где кот?
– А действительно? Где? – повторил мой вопрос Дмитрий.
– Какая разница?! – вспылила Василиса. – В отпуске. Или мышей ловит.
– Нехорошо это, – покачал головой Хан. – Кот здесь охранять поставлен. Чувствовалось, что Василиса тоже нервничает из-за отсутствия легендарного животного, но подавать вида не хочет.
– А ты что скажешь, Иван? – обратилась она ко второму ветерану группы. Иван не ответил, он кругами прохаживался возле дуба, пытаясь найти на земле какую-нибудь подсказку, которая прольет свет на исчезновение кота-сказочника, а по совместительству, оказывается, еще и охранника.
– Ваня, я, вообще-то, к тебе обращаюсь, – повысила голос Василиса.
– Извини! – Иван, наконец-то, закончил изучение окрестностей. – Странно все это. Но делать нечего. Яйцо надо вытаскивать. Эти слова прозвучали для меня, как команда. Я подошел к стволу и хотел было сбросить свои плюшевые тапки, но Василиса меня остановила.
– Лезь в них! – посоветовала она. – Пригодятся.
Я предположить не мог, как при лазании по деревьям мне могут понадобиться мягкие домашние тапочки. Но спорить с этой женщиной не имело смысла. Скорее сундук, которого я, кстати, все еще не видел, сам упадет на землю, чем я сумею доказать Василисе, что она не права. По сему я сделал пару приседаний, несколько махов руками, взялся за золотую цепь и полез. Первые два метра дались мне относительно легко. В нижней части дерева было достаточно много наростов, на которые удавалось поставить ногу. А трещины в коре были настолько широки, что позволяли уцепиться, когда двумя, а иногда и тремя пальцами. Дальше начались сложности. До веток я еще не добрался, а опоры для ступней уже не было. Очередной раз едва не соскользнув, я уже подумал, что надо было плюнуть на Премудрую, но взбалмошную советчицу и все-таки сбросить своих черных котов на землю, и тут они мне совершенно неожиданно пришли на помощь. Не знаю, когда именно это произошло, но вдруг я просто почувствовал, что моя обувь перестала быть чем-то мягким и бесформенным. Наоборот, она каким-то непонятным образом вдруг стала плотно обхватывать ногу, а на ее носках словно выдвинулись острые кошачьи когти. Теперь мне не нужно было искать, куда бы попрочнее поставить ступню. Достаточно было прикоснуться кончиками пальцев к стволу, как носок тапочка намертво впивался в кору дерева, давая надежную опору для дальнейшего подъема. Не прошло и пятнадцати минут, как я оказался в густой кроне дуба, одетой волнистыми темными листьями. А рядом со мной между двумя особо мощными ветвями висел вожделенный сундук. Судя по всему это было не оригинальное хранилище Кощеевой смерти.
Я не так чтобы сильно разбираюсь в антиквариате, но предмет найденный мною на дереве скорее напоминал огромный дорожный чемодан начала двадцатого века, нежели деревянный ларь, который мог бы быть ровесником сказок об Иване, Кощее и Василисе. Однако так или иначе мне предстояло каким-то образом спихнуть этот ящик на землю. Я вынул из кармана швейцарский армейский нож и попытался перерезать им удерживающий сундук канат. Увы, это было примерно то же самое, что пилить тюремную решетку зубной щеткой. Развязать узлы, что на правой, что на левой ветке также не представлялось возможным. Тяжесть груза, дожди и солнце превратили их в некое подобия могучего бронзового кулака какой-нибудь статуи. Последней идеей посетившей мою светлую голову было использование огня.
Для этого мне пришлось перелезть на сундук и пытаться пережечь канат извлеченной из кармана любимой зажигалкой «Zippo». Судя по всему этот план мог увенчаться успехом. Канат начал обугливаться, его отдельные нити распадались и, продолжая тлеть расходились в разные стороны. Теперь удача предприятия зависела только от того, хватит ли в зажигалке бензина. Однако недаром меня взяли на должность штатного неудачника. Не успел канат прогореть даже до середины, как где-то рядом я различил подозрительный треск. Похоже одна из веток решила, что и сундук, и я – это для нее слишком много. Я быстро посмотрел направо. Правая ветка показалась мне целой. Но это еще ничего не значило. Тогда я решил взглянуть налево. И треск повторился. «Спасайся, кто может!» – подумал я. Но было уже поздно. Сундук, от которого с тем самым треском отломилась ручка, ушел из-под моих ног и набирая скорость полетел вниз.
– Бойся! – успел проорать я, после чего полетел следом. К счастью, при ударе ящик разлетелся вдребезги, поэтому я хотя бы упал на относительно ровную поверхность. Более того, самое значительное повреждение я получил не при столкновении с матерью-землей, а когда мой коллега Хан метнул в меня из пращи небольшой, но очень твердый камень.
– Ты! Ты! Ты! – несколько раз попытался я начать фразу, в которой удалось бы соединить все, что я сейчас думал о маленьком узбеке. Но для продолжения мне определено не хватало дыхания.
– Тихо, – прошипела появившаяся ниоткуда Василиса. – Али целился в зайца.
– Я что, на него похож?
– Нет! Ты его придавил. Теперь аккуратно и медленно поворачивайся набок, а мы схватим селезня. Предложение Василисы мне не понравилось. Особенно настораживало в нем то, что рядом с арбалетом наизготовку стоял Дмитрий. По сравнению с его стрелой синяк от булыжника Хана казался уже не такой большой неприятностью.
– Ну! Поворачивайся! – поторопила меня Василиса.
– Только не в меня! – успел крикнуть я и откатился в сторону. Что произошло после этого я, к сожалению, не увидел, только услышал судорожные хлопки птичьих крыльев, кряканье и хруст сломанной шеи. «Ну, вот! А еще называют себя защитниками животных!» – подумал я. Однако встав на ноги, и повернувшись, я не заметил ни тушки невинно убиенного селезня, ни раздавленного моим падением зайца. Только недоумевающая Василиса, хлопая глазами, стояла под дубом и выглядела как пятилетняя девочка, которая развернула красивый фантик, но обнаружила, что внутри нет никакой даже самой маленькой конфетки.
– Иван! Его тут не было. Не было, – раз за разом повторяла она.
– Это следовало предположить, – ответил ей старый друг. – Неспроста Кощей решился на нас напасть, а потом так спокойно вел себя на допросе. Теперь с ним придется повозиться. Надо отдать Василисе должное, ей удалось довольно быстро взять себя в руки.
– Домой! – скомандовала она и бодро зашагала из леса. Счастливчик и узбек, как охотничьи собаки за хозяином, поспешили следом. Рядом со мной остался только заботливый Иван.
– Идти сможешь? – спросил он.
– Вроде смогу, – предположил я, хотя внутри все болело так, будто Костя Дзю 8 часов подряд использовал мою тушку вместо боксерской груши, после чего уступил ее сразу двум братьям Кличко.
– Это хорошо! – улыбнулся Иван. – Доберемся до дома, попросишь Серого показать тебе куллер. Синий кран – живая вода. Красный – мертвая.
– Спасибо! – поблагодарил я и пользуясь случаем поинтересовался. – А что, мы только хороших зверей защищаем?
– В каком смысле? – в миг сделался серьезным Иван.
– В том, что за белку вы горой, а зайца с селезнем на куски.
– Молодец, что спросил. Если будешь носить такие вещи в себе, можешь перестать понимать, что делаешь. Мне хотелось ответить Ивану, что я уже несколько часов совершенно не понимаю, что делаю, но я сдержался. Все-таки получить ответ на мой вопрос было важнее.
– Этот заяц, и этот селезень не были настоящими живыми существами. Так – мороки. Видишь, от них даже трупов не осталось.
– Вижу!
– То-то же. Ладно догоняй. – Иван зашагал вперед, но вдруг остановился. – Ах, да.
И это… Кольцо поверни! А то у тебя за той сосной вместо одной три тропы появятся.
– И что?
– Как всегда! Направо пойдешь – коня потеряешь! Налево – женатым будешь! А прямо сам знаешь. Иван чиркнул себя пальцем по горлу и поспешил вперед. Я постоял еще немного у волшебного дуба, приходя в себя, и раздумывая не отправиться ли на поиски приключений. Направо я идти не мог. Мой железный конь и так стоял потерянным на краю леса. Дорога налево была открыта. Но как человек, который уже как минимум раз попробовал, что такое семейная жизнь, я считал, что этот путь даже страшнее того, где мне грозит неминуемая гибель. Таким образом, оставалась эта самая самоубийственная дорога прямо. А с другой стороны к чему спешить? В конце концов, ювелирное изделие от царя Соломона у меня же пока никто не отнимает. Таким образом, придя к заключению, что интересная жизнь все-таки привлекательнее красивой смерти, я повернул кольцо и поковылял прочь из Битцевского леса.
ГЛАВА ПЯТАЯ.
Офис, или как называли его Иван и Василиса «дом», встретил нас в щепки разнесенной входной дверью и неприятной тревожной тишиной. Поскольку я был покрыт синяками и ссадинами как жираф пятнами мне удалось взобраться на пятый этаж последним. К этому времени на площадке уже отгремел очередной спор Василисы с Иваном. Я уже понял, что их семейные отношения давным-давно прекратились, однако прежние чувства явно не способствовали спокойствию и слаженности в совместной работе. Каждый их спор выглядел так, будто они обсуждают не то, какие действия сейчас следует предпринять, а ругаются по поводу того, кто именно должен помыть посуду после званого ужина.
Вот и сейчас Василиса норовила ворваться в квартиру и перебить всех, кто встанет у них на пути. Иван же напротив утверждал, что в доме скорее всего уже никого нет. Зато перед уходом их неизвестный враг мог расставить ловушки. Поэтому входить следует осторожно, группой и тщательно обследовать помещение за помещением. При этом сама тема спора практически мгновенно была похоронена перечислением каких-то давних событий, о которых не только я, но и Хан с Дмитрием не имели никакого понятия. Дескать, в тот раз Иван был не прав. А в тот сама Василиса ошиблась.
– Все! – наконец, не выдержал Иван. – Как заместитель шефа и старший в его
отсутствие приказываю: Василиса и Лев остаются на входе. Дима отдай Льву арбалет.
– А как же я? – опешил Счастливчик, которого лишали любимого оружия.
– Подберешь что-нибудь потяжелее по дороге. Дубина в коридорах надежнее. Вы с Ханом идете со мной. Вперед! Мне решение Ивана показалось вполне разумным. Василиса, может, и Премудрая. Но даже я заметил, что вся эта история воспринимается ею чересчур эмоционально. А уж после того, как в сундуке не оказалось смерти Кощея, она и вовсе осатанела. В таком состоянии бродить по коридорам и ей самой было опасно, и любому, кто может случайно встретиться на ее пути. Сначала врежет, а потом будет разбираться. А в том, что Василиса может врезать сомнений не было. Уж не знаю, какая она лягушка, но в виде человека нашей «Lady in Green» попадать под руку явно не стоит. К сожалению, из меня самого сейчас боец был практически никакой. Мышцы ныли. Позвоночник скрипел. Оставалось надеяться, что хотя бы стрелу из арбалета я сумею пустить вовремя. Впрочем, его еще надо было взвести.
Пока Василиса отламывала себе кусок перил и примерялась, как им получше ударить, я поднялся на пару ступенек повыше и попытался освоить оружие Счастливчика. В конце концов мне удалось натянуть тетиву, после чего я вставил в арбалет стрелу и приготовился встретить ею любого, кто без предупреждения покажется в изуродованном дверном проеме. Ждать пришлось долго. Руки затекли, а все шорохи и скрипы, которые так естественны для полуразвалившегося выселенного дома, казались шагами приближающихся врагов. Вдруг я и в самом деле услышал, как кто-то идет к нам по скрытому сумраком коридору.
– Василиса, Лев не стреляйте! – раздался из темноты голос Дмитрия. Не понимаю, как это получилось, но в тот же миг я почему-то разрядил арбалет. Стрела коротко свистнув скрылась в прихожей.
– Вашу мать! Вы что офонарели! – заорал наш коллега. – Я же сказал – не стреляйте. Мрачная Василиса сделала несколько шагов в мою сторону и, не слова не говоря, вырвала из моих рук оружие. Вскоре вся наша компания сидела на кухне. Дима, несмотря на мои многочисленные извинения, никак не мог оправиться, от покушения на его жизнь.
– А ты понимаешь, что могло случиться, если бы я не был счастливчиком?! – в который раз восклицал он.
– Помолчи, балабол! Лучше чаю еще чаю налей, – оборвал Диму Серый. Впрочем сделал он это, отнюдь не ради меня. Несмотря на то, что вся группа уже пила по второй чашке крепкого зеленого чая заваренного не в чем-нибудь, а в самой настоящей живой воде, волк никак не мог оправиться от полученных травм. Группа Ивана нашла его избитым и связанным на пороге зверинца. Как выяснилось волк выдержал неравный бой с Кощеем. Почему-то никому из ветеранов Общества, а мне тем более, не пришла в голову мысль, что наш противник не станет убегать далеко.
Как теперь стало ясно, Кощей выпрыгнув в окно карцера, засел где-то неподалеку и стал наблюдать за подъездом. Увидев, что большая часть сотрудников отправилась за его смертью, и прекрасно зная, что ее там не окажется, он преспокойно вернулся в штаб-квартиру Общества, скрутил волка, после чего без помех сумел забрать белку-бухгалтера.
– Сколько у нас есть времени? Неделя? – непривычно спокойным тоном задала вопрос Василиса.
– Меньше! – просипел волк.
– Я думаю, пришла пора вызвать шефа, – тихо проговорил Иван.
– Согласна, – неожиданно не стала спорить с ним земноводная красавица.
– Как же так, – засуетился Дима. – Нас же здесь, как самую надежную группу оставили. А мы, выходит, не справились?!
Было что-то очень детское в его переживаниях. Такое настроение больше подошло бы члену лучшего пионерского отряда по сбору металлолома, который вдруг понял, что его товарищи готовы смириться со вторым местом. Однако, судя по тому, как резко помрачнели остальные защитники животных, я понял, что для них слова Счастливчика тоже не пустой звук. Только волк грозно клацнул зубами и то ли произнес, то ли прорычал:
– Уймись, а! Мы тут, понимаешь, на пороге конца света стоим, а ты в царя горы играть собрался. Пойди лучше стрелу найди, которой тебя чуть не укокошили.
– Алихан, – обратился к узбеку Иван Дурак. – Сходи, пожалуйста, в птичник. Посмотри, зажило ли крыло у кагана. Если да, попробуем отправить с вестью. Дмитрий и узбек вышли из комнаты.
– Помочь тебе составить отчет? – предложила Ивану Василиса.
– Нет, спасибо! – ответил он. – Если можешь, объясни лучше Льву почему мы тут конец света празднуем.
– А, может Серый?
– Даже не думай! – оскалился волк. – Меня тут едва не придушили. Мне теперь горло беречь надо. Василиса, нехотя поднялась с места.
– Пойдем, Неудачник! Пора тебе взглянуть на наш музей! Комната, куда привела меня экс-царевна-лягушка выглядела чем угодно, только не музеем. Это изначально просторное помещение с тремя окнами, вздыбившимся паркетом и остатками лепнины на потоке было сплошь заставлено всевозможными коробками, ящиками и чемоданами.
– Экспонаты еще не разобраны, – ответила на мой недоуменный взгляд Василиса. – И подпихнула мне один из ящиков. – Садись и слушай. Я осторожно опустился на импровизированную табуретку. Ящик слегка скрипнул, но выдержал. Моя наставница неодобрительно покачала головой.
– Надо будет посадить тебя на диету, – мрачно заявила она и начала свою лекцию.
– Итак! Первое! Запомни, никаких чудес на свете не существует! Я опешил. А как же тогда называется все то, что происходит вокруг меня вот уже несколько часов? Однако моя наставница быстро поставила все на свои места.
– Любое событие, действие или превращение, которое обычным людям кажется невероятным имеет внятное научное объяснение. Однако для того, чтобы его понять, надо очень долго учиться, поэтому я предлагаю тебе относиться к волшебству, как к микроволновке.
– В каком смысле, не понял я.
– А в таком, – ответила Василиса. – Ты можешь объяснить как работает микроволновая печь?
– Ну… Если в общих чертах… Одним словом, нет, – признался я.
– Мне почему-то так и показалось, – ехидно заметила экс-царевна. – Тем не менее, ты знаешь, что микроволновки существуют, умеешь пользоваться парой из двадцати имеющихся на них кнопок. Ну, и главное, тебе известно, что для того, чтобы они работали, надо сперва вставить вилку в розетку. Так?
– Так!
– Вот и хорошо. – удовлетворенно кивнула Василиса. – Потому что с магией у нас та же ситуация. Прежде всего ты уже знаешь, что она есть. Есть! – согласился я.
– Со временем мы научим тебя пользоваться разными волшебными штучками. Не пугайся! Ничего сложного в большинстве из них нет! – поспешила ободрить меня наставница, хотя я еще не успел ощутить в себе никаких признаков испуга. Скорее, мне было интересно.
– Теперь переходим в вилке и розетке! – объявила Василиса. – Точно так же, как микроволновка не может работать без электричества, так и никакое волшебство не может происходить без соответствующей энергии.
– Это понятно с важным видом заявил я, – чтобы немного повысить свой статус с безмозглого ученика до вдумчивого, но недостаточно осведомленного собеседника. Василиса не стала меня одергивать, и тогда я решил набрать еще полбалла, задав на мой взгляд весьма дельный вопрос.
– А что с металлическими предметами? – с легкой улыбкой поинтересовался я.
– С чем? – насторожилась моя первая магическая учительница.
– Ну, если мы говорим о микроволновке, то туда нельзя засовывать никакого металла: ни ложек, ни фольги, ни консервных банок. Иначе, взрыв. Так вот, существует ли что-то, чье соприкосновение с магией так же опасно.
– Безусловно! – кивнула Василиса. – Более того, с точки зрения волшебства таких вот взрывоопасных «металлических предметов» очень даже много.
– Например? – попытался уточнить я.
– Например ты! – неожиданно рявкнула на меня наставница. – Если бы не Иван и остальные, я бы тебя близко ко всему этому не подпустила. А теперь перестань задавать идиотские вопросы и слушай, пока я тебе рот чем-нибудь волшебным не залепила. «Это понятно»?!
– Понятно, – сквозь зубы процедил я. И решил, что больше не скажу скандальной лягушке ни слова. По чести говоря, мне и вовсе следовало подняться и уйти, очень уж не хотелось из-за какой-то стервозной тетки расставаться с новым для меня миром волшебных чудес. Пусть Василиса хоть еще сто раз скажет, что на самом деле это не чудеса, а вполне объяснимые явления. Вот узнаю эти объяснения, а тогда и посмотрим – может, и впрямь уйду.
– Ну, что продолжаем? Или дальше будешь дуться? – без намека на сожаление в голосе, спросила меня экс-царевна и, не дожидаясь ответа, вернулась к лекции. – Что касается магической энергии! Когда она была более-менее равномерно распределена по всей земле. Однако простые смертные очень нервно реагировали на ее проявления, а заодно на тех, кто умел ею пользоваться. Поэтому около полутора тысяч лет назад было решено отделить зерна от плевел. Во-первых, так сами волшебники стали целее, во-вторых, благодаря созданию этих анклавов, удалось сохранить многих представителей магической флоры и фауны.
– Тогда что здесь делают Серый и Белка?
– Работают! Везде, где возникают границы, обязательно появляются те, кто их охраняют.
– Ночной дозор? – не удержался я.
– Ты бы еще «Братство кольца вспомнил»! – фыркнула Василиса.
Читать бесплатно другие книги:
