Ягодка Вуд Алекс

5

Разбудил Ягодку Спайк. Она почувствовала, что кто-то целует ее в плечо, открыла сонные глаза… и перепугалась до смерти, увидев склонившегося над собой мужчину. Сон Ягодки был тревожен, всю ночь ее кто-то преследовал, и мужчина у дивана показался ей продолжением кошмара.

— Доброе утро, — сказал кошмар голосом Спайка. — Как ты спала без меня?

Ягодка села.

— Как ты здесь оказался?

Спайк позвенел ключами.

— Ты мне их дала.

— Неправда, — нахмурилась Ягодка.

— Ладно. Я сам взял у консьержа. — Спайк плюхнулся на диван рядом с Ягодкой. — Он мой большой поклонник.

— Если бы… — Ягодка покачала головой. — Наш консьерж просто не справляется со своей работой.

Она рассказала Спайку о том, что произошло вчера с Питером.

— Ты действительно отправила Питера Сорелли в кутузку? — изумился Спайк. — Теперь жди нашествия гангстеров с автоматами.

— Серьезно? — расстроилась Ягодка. — Думаешь, его посадили?

Спайк кивнул.

— Как минимум на ночь. Сейчас наверняка уже выпустили под залог. — Он расхохотался и пихнул ее локтем в бок. — Не грусти, я шучу. Питер Сорелли неприятный тип, но он паршивая овца в своем семействе. Ради него гангстеры не будут заряжать автоматы.

— Почему? — спросила Ягодка и тут же поправилась: — То есть его семья на самом деле бандиты? Мафия?

— Внешне все очень благопристойно. Отец и братья серьезные бизнесмены, денег куры не клюют. Зато дед был главой тихоокеанского преступного синдиката. Как думаешь, можно поверить в законопослушность его сына и внуков?

Перед мысленном взором Ягодки встала страшная картина: смуглые немногословные мужчины в широкополых шляпах и длинных пальто громят ее ресторан.

— Не знаю, — вздохнула Ягодка, отгоняя ужасное видение. — Мне Питер показался… нормальным.

— О да, он нравится женщинам, — усмехнулся Спайк.

Ягодка вскочила с дивана.

— Я не в этом смысле! Он, конечно, вел себя как идиот, но на мафиози он не похож.

— Можно подумать, ты знакома с многими бандитами. — Спайк ухватил Ягодку за руку и посадил к себе на колени. — Но хватит о Сорелли. У меня для тебя подарок.

— Ох, Спайк, совсем не обязательно…

— Как раз обязательно. — Он похлопал по дивану. — Спать на этом невозможно.

— Почему? — обиделась она. — Знаешь, сколько лет я на нем прекрасно сплю?

— Вот именно. — Спайк вскочил и подошел к двери. — Зачем тебе старая рухлядь, на которой вдвоем не разместиться?

Он распахнул дверь и крикнул кому-то в коридор:

— Заносите!

Ягодка едва успела завернуться по горло в покрывало. Сначала показалась здоровенная спина грузчика. За ним — остов громадного дивана с ярко-синей обивкой.

По указаниям Спайка грузчики отодвинули старый диван Ягодки в сторону, а на его место поставили новую громадину, перегородившую комнату.

— Чудесно, правда? — просиял Спайк и отсчитал грузчикам хорошие чаевые.

— А эту рухлядь заберите, — кивнул он на старый диван и вытащил еще две купюры.

— Как это… куда заберите? — пролепетала Ягодка.

Спайк рассмеялся.

— Милая, но для двух диванов здесь точно не хватит места.

Ягодка с тоской проводила глазами свой старый уютный диван. Спайк казался таким счастливым, таким довольным, что у нее не повернулся язык его разочаровать.

— Классный диван! — Спайк рухнул на свой подарок и растянулся во весь рост. — Здесь нам будет очень хорошо. Иди сюда.

Он дернул покрывало, которым прикрывалась Ягодка. Она отступила на шаг и с улыбкой покачала головой.

— Мне нужно на работу.

Спайк приподнялся на локте.

— А ты зануда, оказывается.

— Мне правда очень нужно.

Он встал на четвереньки и пошел на Ягодку.

— Всем нужно. Но мы просто обязаны попробовать этот замечательный диван.

Ягодка засмеялась.

— Нет, Спайк, прошу тебя.

Но ее протесты потонули в объятиях и поцелуях, когда секунду спустя Спайк сгреб ее в охапку.

Об интересе Спайка Дентона к строительству дороги и компании «Роуд констракт» мэр Джефферсон узнал с утра в первую очередь. Дельфина подала утренний кофе со сливками и круассаном и в красках описала вторжение Спайка.

Известие Грэму не понравилось, и даже кофе, сваренный умелой Дельфиной, показался не таким вкусным, как обычно. С «Роуд констрактом» все было в порядке — уважаемая фирма, пусть и некрупная. А что касается предполагаемых связей Артура Сорелли с мафией, Грэм не сомневался, что это выдумки желтой прессы. Может, отец Артура и не отличался безупречностью, но дети не в ответе за грехи отцов. Однако дыма без огня не бывает, и раз Спайк Дентон захотел сунуть нос в дела «Роуд констракта», нужно как минимум насторожиться.

Грэм позвонил Артуру Сорелли и договорился вместе пообедать.

— Я знаю отличный ресторанчик в городе. Называется «Джеффро», — сказал он и расхохотался. — Да знаю я, что у тебя больной желудок и есть где попало ты не будешь. Жду тебя в час.

Когда Грэм вошел в ресторан, Артур уже сидел за столиком, а рядом с ним стояла сама очаровательная хозяйка ресторана. Грэм спрятал улыбку. Кто бы сомневался, что этот старый пройдоха не пройдет мимо такой красавицы.

К Грэму подошел официант.

— Прошу вас, господин мэр. Мистер Сорелли ждет вас.

— Я вижу, — усмехнулся Грэм и пошел за официантом.

Сколько лет он значимая фигура в городе, а все никак не может привыкнуть к всеобщему вниманию. Приятно, черт возьми, когда так встречают. И приятно, когда лицо красивой женщины при виде тебя озаряется радостной улыбкой.

— Добрый день, мисс Эпплберри, — сказал Грэм. — Как видите, я держу слово.

— И вы об этом не пожалеете, господин мэр. — Ягодка поудобнее перехватила ручку и приготовилась записывать. — Что вы желаете?

— Вот так, без меню? — засмеялся Грэм садясь. — Не буду вас мучить. Мне то же самое, что заказал этот старый греховодник.

Когда Ягодка пошла на кухню, Артур Сорелли мечтательно сказал, глядя ей вслед:

— Теперь я знаю, почему ты выбрал этот ресторан. Она настоящая ягодка.

— Откуда ты знаешь это прозвище? — удивился Грэм.

— Дорогой мой, его знает весь город. Эх, был бы я помоложе… — Артур оценивающе прищурился. — Думаешь, я слишком стар для такой «ягодки»?

— Думаю, ты слишком стар для кого бы то ни было, — подмигнул Грэм. — К тому же твоя Мона с годами, может быть, и подрастеряла прыть, но стала еще ревнивее. Так что оставим милых девушек их мальчикам и займемся делом.

Рассказ Грэма о Спайке Дентоне Артура не удивил.

— Скорее всего, Дентону кто-то стукнул, что мы нанимаем рабочих-нелегалов.

Грэм высоко поднял брови.

— А ты нанимаешь?

Артур улыбнулся одними губами.

— Это несущественные детали, которыми я не осмеливаюсь обременять твою мэрскую совесть. Главное, — Артур перешел на шепот, — чтобы Спайк Дентон и его камера держались от меня пока подальше.

Грэм покачал головой, стараясь спрятать охватившее его волнение. Еще не хватало, чтобы случайные посетители ресторана заметили, что мэр Джефферсон переживает во время разговора с каким-то итальяшкой.

— Артур, — сказал он холодно, — мы же с тобой договорились…

Сорелли вскинул ладони.

— Ты делаешь свое дело, я свое. И никто никого не напрягает. Все так и будет, мой дорогой. Просто придумай что-нибудь правдоподобнее для Спайка Дентона, а еще лучше отвлеки его какой-нибудь другой сенсацией.

— Какой сенсацией я могу его отвлечь? — брюзгливо спросил Грэм.

— Понятия не имею. Поручи это своей помощнице. Она девочка головастая, что-нибудь придумает. В крайнем случае — тут в холодных глазах Сорелли мелькнула насмешка, — вспомните, какую сенсацию создали Билл и Моника. Вы всегда можете использовать их рецепт.

Грэм возмущенно открыл было рот, но Артур сквозь зубы проговорил:

— А теперь тихо. Идет наша фея.

Грэм повернул голову. К их столику шел официант с подносом, на котором дымились две глубокие чашки; а за ним следовала Ягодка, стройная, большеглазая, с улыбкой, способной свести с ума даже святого. И было в ее походке, движении ее округлых бедер нечто такое, что у Грэма вдруг защемило сердце. На один миг бремя лет и положения слетело с него. Ему снова было двадцать, он только что приехал в Ньюайленд и был полон наивных надежд и ожиданий. Все вокруг казалось ему прекрасным. Женщины были первыми красавицами, мужчины — лучшими друзьями, а на тридцать долларов в неделю, которые он получал за работу на заводе, можно было жить с шиком.

Как легко он тогда влюблялся! По пять раз на дню. Милая улыбка, лукавый взгляд, стройные ножки в короткой юбке — ему даже не нужно было знать, как зовут неведомую красавицу. Сердце его летело к ней, а бурная юношеская фантазия легко восполняла любые пробелы.

— Прошу вас, господин мэр.

Ягодка поставила перед ним тарелку с супом, и Грэм очнулся. Увы, ему снова было пятьдесят, а вместо юношеских грез его занимают статьи городского бюджета, строительство дорог и прочие прозаические вещи.

Еда оказалась выше всяких похвал. Даже больной желудок Артура Сорелли остался доволен.

— Ты должен взять этот ресторан под свое покровительство, — пробормотал он, доедая воздушный десерт. — Тем более что он назван в твою честь.

— Что за глупости, — рассмеялся Грэм.

— Джефферсон и «Джеффро». Неужели это только мне пришло в голову? Может, его и назвали в расчете на твое покровительство.

Грэм пожал плечами.

— Везде ты ищешь один расчет. Я узнал об этом ресторане случайно, по телевизору увидел.

— Любую случайность можно спланировать, — усмехнулся Артур. — Мне ли этого не знать.

Когда с десертом было покончено, к их столику снова подошла Ягодка и выслушала массу восторженных слов о своей кухне. Когда Артур покончил с комплиментами, он подмигнул Грэму и спросил:

— Скажите нам, пожалуйста, мисс Эпплберри, откуда взялось у вашего ресторана такое удивительное название?

— Все просто, — улыбнулась Ягодка. — Так захотела моя мать. Она была уверена, что это отличное название для ресторана, и не ошиблась.

— Ваша мать мудрая женщина, — сказал Артур. — Она помогает вам в управлении?

Улыбка Ягодки стала чуть натянутой.

— К сожалению, нет. В последние годы мама живет за городом. Там обстановка спокойнее. Но мне порой очень не хватает ее советов.

— Дети, ценящие своих родителей, такая редкость в наши дни, — вздохнул Артур. — Вы со мной согласны, господин мэр?

— Что? — Грэм попытался придать своему вздоху осмысленность. — Ах да. Дети — это прекрасно.

— Если они почитают своих родителей, — мягко подсказал Артур, но мэр уже не слышал. Он весь был во власти воспоминаний.

Ей было восемнадцать, в ее глазах сияли агаты индийских махараджей, а пышные черные кудри закрывали спину. Она была застенчивой и спокойной, все время молчала, зато от ее улыбки становилось легко на сердце. Смуглота ее кожи, разрез глаз, оттенок губ выдавали в ней уроженку Индии. По-английски она говорила хорошо, но с акцентом, иногда путая слова, и ужасно стеснялась этого. У нее было длинное труднопроизносимое имя, и поэтому она всегда представлялась как Келли… Господи, как же он был в нее влюблен! По-настоящему, страстно и, казалось, навсегда. Как наивна юность! Сейчас он даже не может вспомнить, как и почему они расстались. То ли он как раз познакомился с Эйлин, своей будущей женой, то ли ему вскружила голову фотомодель из Ньюайленда, то ли Келли увлеклась каким-то булочником или сапожником.

Грэм покосился на Ягодку, и, по мере того как он всматривался в ее лицо и фигуру, черты его бывшей возлюбленной проступали в юной хозяйке ресторана. Может ли Ягодка быть дочерью Келли или дело лишь в том, что ему все индианки кажутся на одно лицо? По возрасту такое вполне возможно…

Кожа Ягодки, правда, намного светлее, да и глаза светлые, а не черные, но это вполне объяснимо, если Келли вышла замуж за белого американца.

— Буду рада увидеть вас в «Джеффро» снова, — услышал Грэм приветливый голос Ягодки, увидел, как Артур встает, и понял, что они уходят.

— Знаете, мисс Эпплберри, у меня такое ощущение, что я знавал когда-то вашу матушку, — сказал Грэм, вставая. — По крайней мере, что-то в вашем лице напоминает мне о ней. Ее случайно зовут не Келли?

Улыбку с лица Ягодки словно ветром сдуло.

— Нет.

— Да, точно, ее настоящее имя было какое-то другое. — Грэм склонил голову, разглядывая Ягодку. — И все-таки вы мне очень напоминаете мою знакомую. Ваша матушка есть в телефонной книге? Какая у нее сейчас фамилия?

— Господин мэр, смею вас заверить, что моя мать вас не знает и не обрадуется звонку от незнакомого человека, — твердо сказала Ягодка.

— Пойдем, пожалуйста. — Артур взял Грэма под локоть. — Мне пора на работу. Благодарю вас, мисс Эпплберри.

Грэм был рад вновь увидеть улыбку Ягодки.

— Отныне и навсегда Артур Сорелли ваш покорный слуга. — Артур наклонил голову и не увидел, как вытянулось лицо Ягодки.

Когда они вышли из ресторана. Грэм спросил:

— Тебе не кажется, что она странно повела себя, когда я заговорил о ее матери?

Артур пожал плечами.

— Девочка всего лишь не хочет, чтобы ее мать тревожили всякие подозрительные типы. — Он шутливо толкнул Грэма локтем в бок. — Такую заботливость надо ценить. Наши дети ею не отличаются. Привыкли все время брать, а о родителях вспоминают только когда прижмет.

Грэм промолчал. Он был о своей Марго иного мнения, но знал, о ком думает сейчас Артур. Питер, его младшенький, шалопай и бездельник, каких поискать. Горе уважаемого отца.

— Не переживай, — сказал Грэм со вздохом. — Когда-нибудь и он остепенится.

Если бы Грэм и Артур увидели сейчас Питера, они бы подумали, что это время уже настало. Питер Сорелли решал свои проблемы сам, не прибегая к помощи влиятельного отца. В тот самый момент, когда Артур в обществе мэра наслаждался стряпней Ягодки, Питер в полицейском участке названивал людям, способным внести за него залог.

Как ни удивительно, учитывая поведение и характер Питера, ночь за решеткой он проводил впервые. Его постоянно задерживали, но все время отпускали — то отец позвонит кому надо, то в карманах окажется достаточное количество наличных для залога, то еще что-нибудь. Но на этот раз Питеру не повезло. Полицейский оказался добросовестным и неподкупным, а заявление о преследовании, подписанное Ягодкой, сулило Питеру настоящие неприятности. К тому же в кармане не оказалось ни цента — последнюю наличность Питер спустил на букет для Ягодки. Единственный звонок, на который он имел право, был израсходован впустую. Старший брат Майло, взявший трубку в фамильной резиденции Сорелли, посоветовал Питеру выпутываться самостоятельно. Только утром полицейский сжалился над Питером и позволил ему еще один звонок. Эд Гилрой в «Гангстере» ответил моментально, выслушал рассказ Питера, задал пару вопросов и пообещал решить вопрос как можно скорее.

Эд не обманул. Через час в здание полицейского участка влетела прекрасная Марго Джефферсон, источая гнев и аромат модных духов. Она оплатила залог, и Питера вывели из камеры прямо в ее сладкие объятия.

Марго вытащила его из участка. Питер сопротивлялся.

— Что ты здесь делаешь?! — возмутился он. — Я жду друга.

— Если ты имеешь в виду Эда Гилроя, то он позвонил мне и сказал, что ты по моей милости вляпался в неприятности и что мне тебя и вытаскивать.

Питер ругнулся.

— Не переживай, он хороший друг, — усмехнулась Марго. — К нему в клуб нагрянула пожарная инспекция, и он смог бы приехать только вечером. Если хочешь вернуться в камеру и там дождаться своего друга…

— Пожалуй, не стоит, — усмехнулся Питер. — Господа из полиции могут подумать, что мне у них очень понравилось.

Марго довезла Питера до дома Ягодки, где он накануне оставил свою машину. Пока Питер искал «мазератти», Марго разглядывала дом.

— Ни за что бы не подумала, что хозяйка ресторана может жить в такой дыре, — пробормотала она с презрением.

Питер услышал и подошел ближе.

— Там внутри так же убого?

— Что тебе сделала эта девушка? — спросил Питер вместо ответа. — Она… довольно милая.

Глаза Марго возмущенно вспыхнули.

— Она и тебя очаровала?

— И меня? — Питер поднял бровь. — Есть кто-то еще?

Марго нетерпеливо дернула плечиком.

— Между прочим, из-за этой довольно милой девушки тебе придется предстать перед судом.

— Я сам виноват.

— Что? — Марго расхохоталась. — Не верю своим ушам. Питер Сорелли признает свою вину?

Питер разозлился. Теперь Марго Джефферсон не казалась ему и вполовину такой красивой, как раньше. Обычная кукла с льняными кудряшками, которая решила, что может им управлять.

— Ты не ответила на мой вопрос, — холодно сказал Питер. — Прежде чем я буду делать что-то еще, я хочу знать все факты.

— Ты будешь делать что-то еще? — быстро спросила Марго. — После всего, что произошло?

— Ты думаешь, я прощу ей ночь в участке?

Марго захлопала в ладоши.

— Какой ты кровожадный. Мне нравится.

Питер усмехнулся и по-хозяйски положил руки на талию Марго.

— Тебе не кажется, что за ночь в полиции мне полагается компенсация?

Марго тряхнула волосами и обняла Питера за шею.

Но поцеловать ее он не успел. За спиной резко взвизгнули тормоза, и Питер толкнул Марго на тротуар, подальше от дороги.

— Идиотка! — ругнулась Марго. — Смотри, куда едешь!

Питер обернулся. В полуметре от него стоял знакомый «бьюик», а за рулем сидела Ягодка.

6

После разговора с мэром Ягодка поняла, что сегодня больше работать не в состоянии. К расспросам о матери она была не готова. Тем более к его расспросам о матери. Это осталось в прошлой жизни, полной любви и лишений, надежд и сожалений. В этой жизни были только она и «Джеффро». И долгие телефонные разговоры.

Ягодка предупредила Трэвиса и поехала домой. Сегодня ресторан поработает без нее.

Молодого человека с девушкой она увидела издалека. Когда же подъехала ближе, узнала Питера Сорелли. Он имел наглость обнимать какую-то блондинку практически на пороге ее дома. От возмущения Ягодка на миг потеряла контроль над машиной, ее повело налево, как раз на парочку. Она едва успела затормозить. Блондинка, которую Питер оттолкнул в сторону, выкрикивала что-то — судя по тону, оскорбительное. Ягодка не понимала ни слова. Она смотрела на Питера и чувствовала, как бешеная ярость подступает к горлу. Что он возомнил о себе, этот Сорелли?!

Ягодка выскочила из машины. Питер стоял на том же месте, засунув руки в карманы, и смотрел на нее с насмешкой. Эта насмешка взбесила ее больше всего.

— Что ты здесь делаешь?! — закричала Ягодка. — Я что, не могу и шагу ступить, чтобы не наткнуться на тебя?!

Блондинка на тротуаре моментально заткнулась, зато ухмылка Питера стала еще шире.

— Я добьюсь, чтобы тебе по закону запретили подходить ко мне ближе чем на полмили!

Питер не спеша вытащил из кармана ключи от машины.

— Вообще-то я приехал за тачкой. — Он нажал на кнопку, и «мазератти» послушно пискнул в соседнем ряду. — К сожалению, наша доблестная полиция не забирает вместе с автотранспортом.

На секунду Ягодка растерялась. Питер, безусловно, прав, а она ведет себя как идиотка. Но что делать, если она даже его имя не может слышать спокойно?

— В любом случае я тебя предупредила! — воскликнула Ягодка. — В следующий раз хочу увидеть тебя только в суде!

— Ты хочешь меня увидеть? — усмехнулся Питер. — Приятно. Может, назначим свидание в другом месте?

Последнее он произнес в спину Ягодки. Отвечать она не стала. Чем меньше общения с Питером Сорелли, тем лучше для нервной системы.

Ягодка пролетела мимо блондинки, мимоходом отметила, что у нее хорошенькое личико и недружелюбный взгляд, и забежала в подъезд, надеясь, что у Питера хватит ума остаться с подружкой. Только в квартире, запершись на все замки, она почувствовала себя в безопасности.

Что за день такой сегодня? Сначала Спайк со своим диваном… Ягодка в сердцах пнула громадину. Потом Грэм Джефферсон с расспросами. Теперь Питер Сорелли. Все мужчины, любимые и не очень, как сговорились лишить ее душевного равновесия. Значит, спасение нужно искать у женщин.

Точнее, у одной-единственной женщины.

Она сняла телефонную трубку и набрала номер.

— Алло, мама, это Элли. Я приеду сегодня, хорошо? — Ягодка помолчала, слушая невнятное бульканье в трубке. — Нет, мама, я свободна. Мне не надо сегодня в школу.

Ягодка медленно положила трубку и утерла непрошеную слезинку.

Пансионат «Яблоневый сад» не походил ни на больницу, ни на дом престарелых. На большой благоустроенной территории среди яблоневых деревьев были раскиданы симпатичные аккуратные домики в два этажа; у красивого пруда, куда по весне прилетали утки, стояли скамейки и беседки, за ними — длинное трехэтажное здание с просторным холлом и столовой на первом этаже и медицинскими кабинетами на втором и третьем.

Но друзья и родственники тех, кто проживал в пансионате постоянно, не обманывались ни красотой цветущих яблонь, ни соблазнительными ароматами, витающими в столовой. В криках уток на пруду они слышали не утешительные слова врачей, а боль и страдание.

Впрочем, посетителей в «Яблоневом саду» было немного. Внушительная сумма за круглогодичное проживание в пансионате гарантировала отличные условия и уход, и многим этого хватало, чтобы считать свой долг выполненным. Ягодка их не осуждала, но сама старалась приезжать почаще, хотя каждый визит рвал ее сердце.

Медсестра в зеленой униформе проводила Ягодку к беседке у пруда.

— На этой неделе ей нравится сидеть там.

Ягодка рассеянно кивала. Первые мгновения встречи всегда были для нее самыми тягостными, и она предпочитала переживать их без посторонних.

Медсестра словно почувствовала это.

— Я вас оставлю. Ждут пациенты.

Ягодка пошла по дорожке к беседке.

Женщина, которая сидела в беседке, кутаясь в большую пеструю шаль, выглядела очень молодо, несмотря на седые волосы, уложенные в старомодную прическу. Она, без сомнения, была очень привлекательна в молодости, да и сейчас была очень хороша собой. Ягодка подошла к ней и села рядом.

— Здравствуй, мама.

Ашвария не повернулась.