Самооценка у детей и подростков. Книга для родителей Эйестад Гюру

Ответ таков: способность «проникать» в мир субъективных переживаний ребенка – это составляющая нашего интуитивного родительского поведения. В психологии развития этот феномен называется аффективной настройкой. Аффективная – поскольку речь идет прежде всего о настройке эмоциональной сферы. Родители настраиваются на своего ребенка и демонстрируют, что уловили и восприняли его внутренние переживания. Прежде чем двигаться дальше, рассмотрим некоторые примеры аффективной настройки.

Восьмимесячная девчушка тянется к игрушке, которая полностью завладела ее вниманием. Наконец-то ее схватив, малышка издает восторженный возглас: «А-а-ах!» и смотрит на маму. Мама смотрит на дочку, приподнимает плечи и двигает ими так, словно танцует. Этот танец продолжается не дольше, чем дочкино «А-а-ах!», однако он так же весел и выразителен.

Девятимесячный малыш с все возрастающим восторгом стучит одной игрушкой об другую, и стук постепенно становится ритмичным. Мама подстраивается под ритм, произнося: «Ба-бах, ба-бах» («бах» – во время ударов, «ба» – между ними).

Девятимесячный мальчик сидит прямо перед отцом. В его руке погремушка, которой он трясет вверх-вниз с весьма заинтересованным и довольным выражением лица. Отец наблюдает и начинает кивать в такт взмахам руки сына.

(Примеры из книги Дэниела Стерна «Межличностный мир ребенка»[1])

Мы видим, что во всех этих примерах родители разделяют эмоции ребенка, обходясь без всяких слов. Они издают звуки или двигаются так, что это отражает интенсивность эмоций и настроение малыша. Так родители демонстрируют, что разделяют переживания ребенка. Мама и папа принимают участие в эмоциях ребенка в большей степени, чем в самой деятельности. Прямая имитация (допустим, если бы папа начал трясти погремушкой вслед за сыном) не способна в той же степени, что настройка, отразить внутреннее состояние ребенка. Лишь когда взрослый «переводит» рвение и радость ребенка в иную форму (малыш трясет погремушкой, а папа кивает), ребенок понимает, что его настроение, его эмоциональное переживание разделяют.

Аффективная настройка – это более тонкая форма согласованности, чем имитация. Повторяется не поведение ребенка, а тот его аспект, который отражает эмоции и чувства малыша. При аффективной настройке родители демонстрируют ребенку, что уловили его внутреннее состояние. Мама и папа как будто говорят малышу: «Я разделяю твое веселье от встряхивания игрушки и показываю тебе это, двигаясь так же радостно и весело». С точки зрения родителей, аффективная настройка – это способ общения с ребенком. Как бы участвуя в игре, ощущаешь связь и общность с малышом – задолго до его первых слов. Вам наверняка все это показалось знакомым, ведь аффективная настройка – это обычный способ общения с малышами. Большинство родителей делают это неосознанно: издают разные звуки, используют мимику и движения, отражая и воспроизводя эмоции ребенка. Так мы общаемся с самыми маленькими. Но имеет ли все это отношение к самоощущению и самооценке? Да! Посредством аффективной настройки ребенок знакомится со своими эмоциями и чувствами – благодаря тому, что взрослый включается во взаимодействие. Если ребенок демонстрирует радость, взрослый отвечает ему тем же. Так ребенок узнает, что радость – эмоция, которой можно обладать и разделять ее с другими. Если ребенок огорчен, настройка может заключаться в утешении и физическом контакте. Признать свои эмоции и чувства можно, когда они разделены с другими и приняты ими. В этом случае чувства становятся частью самоощущения ребенка. Речь идет о том, чтобы открыть для себя собственную эмоциональную жизнь и разобраться в своей внутренней вселенной, разделив ее с другими. Эмоции и чувства, которые редко или никогда не разделяются (а значит – переживаются в одиночестве), фигурально выражаясь, извлекаются из репертуара. На одном конце шкалы находится общность, на другой – изоляция. Грамотно используя аффективную настройку, мы обучаем ребенка тому, что иметь эмоции и чувства – нормально, что они являются частью человеческой общности.

Развитие потенциала

Порой родители хотят сильнее стимулировать радость и интерес малыша и воспроизводят его эмоции преувеличенно, то есть демонстрируют более сильное эмоциональное проявление, нежели изначально было выражено ребенком. Например, если мама отражает эмоциональное проявление несколько преувеличенно, то ребенок как бы «подтягивается» на более высокий уровень, чем тот, на котором он находился изначально. Таким образом можно не только разделять и принимать внутренний мир и опыт ребенка, но и расширять его. Причем так можно усиливать и закреплять не только эмоциональные переживания, но и поведенческие изменения. Вот пример такого закрепления:

Мама держит на руках дочку, которой две-три недели от роду. Малышка активно ищет контакта с матерью, это видно по движениям ее тела и выразительности взгляда. Мама поднимает девочку так, чтобы их лица были на одном уровне, и достаточно громко говорит ей высоким голосом – так, как мы обычно говорим с малышами: «Привет, моя маленькая! Ты такая неугомонная! Тебе надо что-то рассказать маме, да? Ты мое маленькое сокровище, да? Ой, до чего же ты у меня милая!» Малышка сосредоточенно слушает и вдруг издает осторожный негромкий звук. Она вздрагивает, услышав собственный голос, и на какой-то момент как будто обращает взор внутрь себя, после чего издает еще один звук – все еще осторожно, но на этот раз более свободно. Мама немного подается вперед и говорит с еще большей теплотой и душевностью в голосе: «Да-да, ты говоришь с мамой! Это ты сейчас сказала, и мама тебя слушает! Да-да!» Мамина теплота и воодушевление «подтягивают» малышку выше – к уровню, где она может издавать звуки, – и вскоре у этих двоих завязывается оживленный диалог, в который голосок малютки тоже вносит свою лепту.

Такая настройка – не просто подтверждение и принятие того, чем ребенок уже обладает. Она помогает развитию имеющегося потенциала. Взрослый «выманивает» ребенка наружу, так что открываются новые стороны и возможности. Такое усиление, разумеется, применимо, только если речь идет о качествах, для использования которых ребенок уже достаточно зрелый. Мы видим, что настройка – это не просто зеркало, отражающее ребенка. Настройка подразумевает присутствие рядом с ребенком, и при этом нужно быть на шаг впереди – вести за собой, воодушевлять и поорять развитие.

Другие культуры могут заставить нас задуматься о том, какого рода взаимодействие мы предлагаем детям. К примеру, представьте себе страну, в которой перед маленькими детьми преклоняются только потому, что они маленькие дети. Каникулы в Азии или Латинской Америке могут «подтянуть» маленького норвежского скептика к ощутимо большей открытости и доверию.

Семимесячный Маркус недоверчиво относился к чужим людям, что обычно для детей его возраста. Он предпочитал сидеть на коленях только у своих родителей. Но вот семья отправилась на два месяца в Мексику, где все просто сходили с ума от белокурого ребенка. Первые дни Маркус пугался повышенного внимания к своей персоне, поэтому родители старались его немного оградить от окружающих (например, сами несли мальчика на кухню, когда официантка хотела показать его повару). Но очень скоро Маркус освоился в новой обстановке. Спустя несколько дней он добровольно шел на руки к незнакомым и весело искал контакта с окружающими его людьми. Ему улыбались, с ним заговаривали, его целовали, обнимали и брали на руки разные незнакомые взрослые, он улыбался в ответ, смеялся и был доволен жизнью. На обратном пути в Норвегию, в самолете, он заснул на руках у незнакомой женщины, что было немыслимо еще два месяца назад, когда семья летела в Мексику.

Что произошло с Маркусом? Вероятно, его доверие к другим людям было стимулировано и усилено тем, что в чужой культуре так развито благоговение перед маленькими детьми. Окруженный взрослыми, которые преклонялись перед ним, потому что он маленький, он получил богатый опыт, говорящий ему, что люди желают ему добра, что его высоко ценят. Неплохой опыт для укрепления самооценки маленького мальчика!

Все культуры, в которых почитаются маленькие дети, – носители великой мудрости: когда рождается жизнь, ее надо любить – любить потому, что она есть. Если появление маленького ребенка повсюду встречается улыбками и воодушевлением – это весомый вклад государства в укрепление самооценки представителей подрастающего поколения. Замечательно, что все маленькие дети окружаются заботой и вниманием – и те, что родились и живут в этой культуре, и гости-северяне, вызывающие усиленный интерес своей белокуростью.

Мы, скептики-северяне, можем многое из этого почерпнуть, и наше общество в целом немало приобретет, обращаясь с малышами с подобным воодушевлением, закладывая в них достоинство и самоуважение. Помните об этом, когда мимо вас будет идти маленький ребенок и неуверенно с вами поздоровается. Ответьте ему: «Здравствуй!» – и тепло улыбнитесь.

Настройка на собственных детей запускается, как правило, автоматически. Это настолько естественная составляющая поведения родителей, что мы не особенно об этом задумываемся. Настройка вплетается во взаимодействие с ребенком и происходит одновременно с уходом, игрой, кормлением и другими занятиями. Родители улавливают и воспроизводят проявления эмоционального состояния младенца – просто говоря ему «Да-а-а», кивая, подтверждая слова мимикой и жестами. Именно это дает нам представление о качестве отношений. И не без оснований, поскольку наличие этого родительского навыка не просто важно, но оказывает решающее воздействие на формирование самооценки ребенка.

Разрыв связи и ее восстановление

Наряду с умением настраиваться на ребенка большое значение имеет многообразный опыт разрыва такой связи и ее восстановления. Приведу повседневный пример такого опыта.

В гости к Бенте зашли две ее подруги. Бенте держит на руках трехмесячную дочь и «разговаривает» с ней. Малышка полностью поглощена этим общением. Между ними возникает особый диалог, в котором Бенте активно настроена на дочку. Одна из подруг рассказывает забавный случай. Все начинают смеяться, в том числе и Бенте: она слышала сказанное подругой, хотя при этом и «говорила» с дочкой. Бенте откидывает голову назад и хохочет. Она комментирует услышанное, и все опять смеются. Младенец на ее руках сперва немного пугается, затем как будто гаснет и некоторое время лежит с отсутствующим выражением лица. Затем малышка начинает ворочаться, лицо ее выражает явное недовольство, она готова закричать: «Где ты, мама? Нам было так здорово вместе, но ты вдруг просто исчезла…» Бенте замечает недовольство дочки, склоняется над ней, ловит ее взгляд и возобновляет контакт: «Привет, солнышко, тебя бросили? Да-а-а, мама здесь, мама снова смотрит на тебя…» Разрыв быстро устранен, малышка снова включилась в общение, единство восстановлено. Чуть позже все повторяется – новый разрыв и последующее восстановление.

Чему это научило малышку? Тому, что потеря контакта не опасна, поскольку его можно восстановить, мама снова вернется. Девочка учится верить в то, что все опять будет хорошо. И если разобраться, вера в то, что все опять будет хорошо, очень важна для человека. Без такой веры мы все время были бы настороже, в постоянном напряжении, поскольку общение между людьми не бывает идеальным – в любых отношениях случаются неурядицы и недопонимание. Ребенок научается справляться с недопониманием и разрывом связи: он верит, что все восстановится и вновь будет хорошо и спокойно, – об этом говорит его опыт.

Ни один родитель не настроен на ребенка все время. Нормальное взаимодействие с младенцем включает смену моментов настройки и нейтрального присутствия, когда ребенок и родитель находятся в одной комнате, но не включены в процесс специфического общения друг с другом. Такое взаимодействие вполне нормально: если происходит что-то негативное, скажем, младенец пугается неожиданного громкого смеха матери, то взрослый исправляет это, увидев реакцию ребенка и успокоив его. Разрывы связи с родителями нарушают привязанность и наносят вред самооценке ребенка, если происходят постоянно и без последующего восстановления. О нарушениях привязанности мы поговорим в следующей главе.

Настройка не утрачивает своей значимости с окончанием периода младенчества, однако она естественным образом меняет свой характер по мере того, как дети подрастают. Когда ребенок начинает говорить, настройка чаще происходит посредством языковой коммуникации.

Суть настройки, направленной на детей постарше, остается той же – следовать за ребенком, быть рядом с ним, разделять его переживания. Таким образом ребенок будет постепенно узнавать себя все лучше и лучше, станет увереннее в выражении собственной личности во взаимодействии с другими людьми. Настройка посредством речевой коммуникации происходит следующим образом: мы облекаем в слова то, что улавливаем в ребенке, а кроме того демонстрируем, что мы рядом, при помощи интонации, мимики и языка тела.

Вы все так же должны говорить со своим ребенком естественным для вас образом. Но задумайтесь: стараетесь ли вы услышать ребенка? Или же вас в большей степени заботит, чтобы сын или дочь выслушали ваши слова? «Послушай меня сейчас же, я повторяю это уже сотый раз!» Многие родители в воскресенье вечером дают себе слово, что на следующей неделе не будут кричать на детей («Я буду держать себя в руках и говорить с ними спокойно»), чтобы уже с утра в понедельник увидеть, что извечное раздражение и недовольство выбираются наружу прежде, чем все расходятся кто куда – в детский сад, в школу, на работу.

Настройка через извинение

Все родители порой срываются и чрезмерно сердятся на своих детей. Я и сама взрывалась, в действительности не имея для этого никаких оснований. У меня были внутренние причины: конечно, в тот момент я чувствовала себя уставшей и вымотанной, однако дети были в этом не виноваты. Я понимала, что веду себя неправильно, но ничего не могла с собой поделать. Спасением стало решение попросить у детей прощения. Сказать им, что это я нахожусь в состоянии стресса, а они здесь ни при чем. Сказать, что я поняла, как несправедливо вела себя по отношению к ним, огорчила их. Показать, что я прислушивалась к их чувствам (во всяком случае, после произошедшего). Компенсировать свою ошибку искренними извинениями и в то же время попробовать извлечь урок и всем вместе научиться справляться с коммуникативными неурядицами, вернуть все на круги своя.

Появление ребенка означает всепоглощающую любовь и вторжение в нашу жизнь. Дети имеют массу потребностей, и в разгар будней, наполненных работой, домашними делами и другими обязанностями и заботами, это может ввергнуть взрослого здравомыслящего человека в пучину раздражения, стресса и гнева. Особенно если мы, взрослые, никак не можем разобраться с собственными потребностями и справиться со своим стрессом. Тогда сочетание детской беспомощности и зависимости способно отбросить нас на более примитивный уровень. Когда в доме появляется ребенок, мы больше не остаемся наедине с самыми худшими сторонами своей натуры, родительство бросает вызов нашему бессилию и бередит старые раны, полученные в детстве. Нелегко должным образом заботиться о ребенке, если наше собственное детство и взросление были далеки от идеала. Но, осознавая это, мы можем разбираться в себе, работать над тем, чтобы быть большими, умными и добрыми. Дети уязвимы, но в то же время на удивление стойки: они выдерживают многие промахи своих любимых родителей, если мама и папа в общем и целом справляются со своими родительскими обязанностями, исправляют ошибки и устраняют вред, наносимый в стрессовых ситуациях.

Дети справляются с нашими промахами, если они ищут близости с нами, когда им это необходимо. Не боятся и продолжают обращаться к нам, словно возвращаясь в безопасное укрытие. Если же вы заметите, что ребенок вас боится, вам следует насторожиться и принять это как предупреждение: вы должны изменить свое поведение и манеру общения с ребенком. Вероятно, вам потребуется помощь со стороны. В любом случае ребенку нужно лишь чувствовать себя в безопасности рядом с вами, и он точно поддержит вас и будет участвовать в изменении ситуации.

В нашем доме есть много семей с маленькими детьми, и я нередко наблюдаю взаимодействие детей и взрослых в подъезде и во дворе. И зачастую поражаюсь, как много на свете талантливых мам и пап! Родителей, которые организуют свое время так, чтобы иметь возможность дойти до детского сада в темпе, задаваемом двухлетним малышом. Вот отец и сын, не спеша, словно прогуливаясь, идут и болтают о том, что занимает мальчика. А вот мать спокойно и благодушно ждет, пока ее дочь не закончит ковырять весьма занятную выбоину на дороге. Эти родители прислушиваются к ребенку и следуют за ним туда, где он находится. Это прекрасно и дает надежду на то, что растущее поколение будет состоять из людей со здоровой самооценкой.

Однако порой я невольно становлюсь свидетелем и некрасивых сцен, когда родители кричат на своих беззащитных крох потому, что нервничают сами. А все прегрешение ребенка состоит в том, что он идет недостаточно быстро. Дорогие читатели, вот что я скажу: я сама оказывалась в обеих категориях – я бывала чуткой и понимающей, а в другой раз нервничала и срывалась на крик. И мне очень пригодилась сознательная тренировка: сохранять приветливость даже в состоянии стресса. Также весьма полезны две техники слушания, которые помогают настроиться на детей постарше.

Активное слушание

Активное слушание подразумевает принятие услышанного. Вы осознанно стремитесь вникнуть в сказанное ребенком – не оценивая, не пытаясь ничего изменить. Затем вы сообщаете ему то, что услышали – таким образом, чтобы ребенок заметил вашу заинтересованность и готовность судить о ситуации с его точки зрения.

Одиннадцатилетний Юханнес: «А-а-а, у меня гора уроков, а еще на тренировку надо! И завтра у нас контрольная!»

Мама: «Похоже, надо сделать много дел одновременно?»

Юханнес: «Да. Думаю, я сначала перекушу, а после тренировки буду готовиться к контрольной». (Успокаивается и составляет небольшой план.)

Во время активного слушания мы стремимся понять, что чувствует ребенок, что он пытается выразить. Мы облекаем его сообщение в слова и произносим их вслух, чтобы ребенок имел возможность подтвердить: мы поняли его правильно. Цель заключается в том, чтобы раскрыть как для самих себя, так и для ребенка то, что он чувствует, переживает и подразумевает.

Активное слушание может быть затруднено стремлением наставить на путь истинный или разобраться в проблеме (что случается весьма часто). Разумеется, мы хотим помочь ребенку разрешить проблему, но, как правило, эффективнее начать с активного слушания, поскольку это успокаивает ребенка («Меня видят и понимают»). Тогда проще помочь в решении проблемы – или же, как Юханнес, ребенок сам может найти решение.

Но и в случаях, когда наш малыш испытывает гордость и радость, активное слушание не будет лишним.

Семилетняя Линда: «Мама, мама! Я сегодня в школе нарисовала картинку, а учительница сказала, что она выглядит так, будто ее нарисовал настоящий художник!»

Мама: «Правда? Ты, конечно, очень обрадовалась? Можно я взгляну на твое произведение?»

Эффект от активного слушания тот же, что и от настройки на младенца: вы на какой-то момент «проникаете» во внутренний мир ребенка и остаетесь там рядом с ним. Вы разделяете и узакониваете его переживания, только теперь вы используете для этого речь. Вы по-прежнему подтверждаете эмоции и реакции ребенка, чтобы помочь ему развивать самоощущение и формировать здоровую самооценку. Здоровая самооценка – это и есть контакт со своим внутренним миром и мужество, позволяющее разделить его с другими.

Если ребенок огорчен, напуган, подавлен или даже очень рассержен, в общем, если его переполняют негативные эмоции, то вам может помочь применение техники отражения.

Отражение

Отражение – это способ слушания, при котором вы повторяете сказанное ребенком, как будто вы – своеобразное зеркало.

Шестилетний Аск: «Нечестно, что ему (восьмилетнему брату) можно ложиться позже меня!»

Папа: «Ты считаешь, это нечестно, что Туру можно ложиться позже тебя?»

Аск: «Да, ведь спать неинтересно».

Папа: «Гм… тебе неинтересно спать».

Аск: «Играть намного интересней!»

Папа: «Ты считаешь, что играть намного интересней».

Аск: «Да! Давай с тобой сейчас поиграем?»

Когда применяется отражение, дети, как и Аск, нередко успокаиваются. Это происходит потому, что, во-первых, физиологическое проявление стресса уменьшается, как только ребенку помогли облечь в слова то, что кажется ему трудным, пугающим или нечестным. И взрослым, и детям полезно поговорить об испытываемых негативных эмоциях, поскольку это гасит стресс на физиологическом уровне. Во-вторых, отражение дает ребенку то, что он ищет, – подтверждение того, что его видят и понимают («Мои чувства имеют право на существование»). В таком случае детям нет необходимости что-то доказывать и проще перейти к чему-то другому: «Давай с тобой сейчас поиграем?» Недовольство по поводу режима сна забыто. И возникший у папы порыв воззвать к благоразумию сына пропадает в тот же миг.

Принцип отражения прост: вы практически дословно повторяете сказанное ребенком. Но отражению, так же как и активному слушанию, необходимо учиться. А некоторые считают неестественным повторение слов другого.

Кто-то назовет это попугайским языком. В главе 6, где речь пойдет о том, как мы можем стать безопасным укрытием, если ребенку неспокойно, мы еще вернемся и к активному слушанию, и к отражению. Мы увидим, что с их помощью мы можем понять, что беспокоит ребенка, что у него на душе. Так создается атмосфера понимания и возникают моменты душевной близости.

Но прежде мы подробнее рассмотрим другой важный инструмент осознанного родительства – круг безопасности. И как вы увидите, понятие «настройка» перейдет в следующую главу вместе с нами. Способность настраиваться на ребенка важна для понимания того, в каком месте круга безопасности он находится.

Баланс в круге безопасности достигается при помощи сенситивной настройки со стороны родителей: мама и папа внимательны и находятся поблизости, если ребенок беспокоен и нуждается в утешении и заботе (безопасное укрытие); они отзывчивы и ободряют малыша, когда тот готов покорять мир (надежная база).

Тем не менее, надо отметить, что все дети разные. Индивидуальные различия у детей проявляются сразу после рождения и влияют на характер их взаимодействия с родителями. Некоторые малыши от природы спокойны, другие, напротив, беспокойны и чаще нуждаются в утешении.

Очень трудно заботиться о беспокойном ребенке. Нелегко сохранять спокойствие, когда малыш выглядит совершенно безутешным. Многих приводит в замешательство, что дети обладают отличным от родительского темпераментом. Тогда нелишним будет себе напомнить, что ребенку в любом случае полезно почувствовать вашу собранность и уравновешенность. Беспокойный ребенок, которого непросто утихомирить, больше, чем кто-либо, нуждается в присутствии рядом с собой терпеливого и спокойного взрослого, которого не выведешь из себя. Хотя темперамент ребенка порой значительно осложняет выполнение родительских обязанностей, помогать и утешать – это всегда ответственность взрослого, как бы тяжело это ни было. Надежная привязанность рождается из отношения, а не из темперамента. Если же вы чувствуете, что для вас это слишком и вы не справляетесь, что вы упускаете из виду потребности ребенка, вы должны обратиться к кому-нибудь за помощью. Помните: попросить о помощи в ситуации, когда она необходима, – это проявление ответственности.

Возможно, стоит напомнить себе, что на смену этому периоду придут другие: неугомонный младенец однажды успокоится, он будет расти и развиваться. Серьезные вложения, которые вы делаете в первые месяцы жизни ребенка, утешая его и устанавливая с ним надежную связь, со временем окупятся с лихвой, и постепенно беспокойство уступит место гармонии. Дети, которых в первые шесть месяцев жизни брали на руки и утешали, когда они плакали, меньше плачут, когда становятся старше.

Надежная привязанность

Надежная привязанность соответствует балансу в круге безопасности: ребенок знает, что ему позволено бояться и проявлять беспокойство, он убежден, что ему помогут. Дети, имеющие надежную привязанность, знают, что те, кто о них заботится, обязательно придут на помощь, поэтому неприятные ситуации переживаются ими не так остро. Ребенок верит, что получит защиту и необходимую помощь. Имея надежную базу, малыш может без страха исследовать окружающий мир в соответствии со своим возрастом и опытом. Ребенок свободно передвигается по кругу безопасности. Надежная привязанность возникает при условии, что мама и папа прислушиваются к потребностям ребенка (особенно если он по той или иной причине испытывает беспокойство или неудовольствие), чутко и благожелательно отвечают на его потребность в заботе. Надежная привязанность предполагает, что мама и папа позволяют ребенку оторваться от них для вылазки в мир, что они не защищают его сверх меры и не удерживают при себе, когда он стремится их покинуть. Такие родители поддерживают и поощряют пытливость и любознательность своих детей.

Ненадежная привязанность

Ненадежная привязанность аналогична дисбалансу в круге безопасности, то есть дисбалансу между потребностью в защите и потребностью в исследовании. Ребенок, недополучающий заботу и защиту, может компенсировать это, устремляясь в противоположную сторону – к ранней самостоятельности и постижению жизни. Если же ребенка опекают сверх меры или забота и внимание по отношению к нему проявляются нестабильно, он может слишком сильно цепляться за родителей. Мы рассмотрим оба варианта.

Недостаточная защита

Допустим, ребенок имел следующий опыт: взрослые слабо реагировали на его испуг или даже не признавали его потребность в утешении и защите. То есть взрослые в недостаточной степени прислушивались к потребностям ребенка, в особенности к потребностям зависимости. Это может происходить по разным причинам, например, родители перегружены другими заботами или же не справляются с удовлетворением собственных потребностей. Когда малыш привыкает к тому, что его отвергают, он уже не ждет помощи. В этом случае ребенок отдаляется и начинает в большей степени рассчитывать на собственные силы, когда требуется справиться со стрессом и негативными эмоциями. Несколько утрируя, можно сказать, что он просто-напросто перестает обращаться за помощью. В психологии развития этот вид дисбаланса называется избегающей привязанностью.

Зачастую ребенок с избегающей привязанностью рано начинает казаться самостоятельным. Но по сути это лишь маневр, помогающий справляться с ситуацией, когда взрослым, по всей видимости, хватает и своих проблем. Однако это тяжелый старт для развития самооценки, поскольку самостоятельность появляется слишком рано и подавляет способность распознавать и принимать собственные потребности, а также возможность опереться на других в сложные периоды жизни. Это вынужденная самостоятельность, которая имеет в основе не надежность и уверенность, а надрыв.

Трехлетняя Гине должна пойти в детский сад. В первый раз мама приводит Гине туда и какое-то время остается с ней, но вскоре собирается уходить. Воспитатели спрашивают: может быть, ей еще немного побыть с Гине, ведь это первый день и для девочки здесь все непривычно? Мама отвечает, что непривычная обстановка для Гине – не проблема, она всегда легко осваивается. Кажется, что Гине действительно свободно себя чувствует. Склонившись над коробкой с игрушками, она говорит маме: «Пока». Но ее пульс значительно учащается, поскольку она напугана и хочет быть рядом с мамой. Однако она этого не показывает.

Мы видим, что маленькая девочка словно говорит: «Я справлюсь, этого хочет мама». На основании сигналов, которые Гине посылает окружающим, можно заключить, что она действительно не нуждается в большей заботе и поддержке. Но это не так. Гине просто приспособилась к тому объему заботы, который мама до сих пор ей предоставляла. Так и не поняв этого, можно было оставаться в порочном круге вынужденного надрыва, пока Гине не повзрослеет. Однако мне известно, что маме Гине помогли научиться более чутко отвечать на потребность дочери в заботе. Вместе с другими родителями она ходила на занятия, где познакомилась с концепцией круга безопасности и стала лучше осознавать значение своих действий. Через полгода отношения между Гине и мамой отличались уже гораздо большей теплотой и близостью. Гине была все такой же самостоятельной девочкой, но получала лучшую поддержку и чаще обращалась к матери, когда это было необходимо. Несомненно, это пошло на пользу ее самооценке. И самооценке ее мамы – тоже.

Чрезмерная или ошибочная защита

Вторая форма дисбаланса возникает по разным причинам. Возможно, родители слишком привязывают к себе ребенка, руководствуясь не его потребностью в защите, а собственной потребностью в близости. Или же они то отвечают на потребность ребенка в заботе, то нет, и в результате малыш чувствует надежность, но в ней нет стабильности. Мама и папа время от времени отзываются, но их часто не оказывается рядом. Поэтому ребенок делает все возможное, чтобы добиться внимания: например, цепляется за взрослого и в то же время плачет, таким образом стараясь повысить шансы на успех. Эта форма дисбаланса называется амбивалентной привязанностью.

Ребенок с амбивалентной привязанностью зачастую кажется несамостоятельным, может цепляться за родителей и горячо протестовать, когда надо с ними разлучиться даже на короткое время, которое, с точки зрения стороннего наблюдателя, он вполне может провести без мамы с папой. В нижеследующем примере речь идет о ребенке, страдающем от амбивалентной привязанности.

Трехлетнего Эмиля отдают в детский сад. До сих пор мама и папа по очереди сидели с ним дома. Потом они несколько дней водили его в детский сад по очереди и оставались там с ним. На пятнадцатый день воспитательница предлагает маме ненадолго оставить Эмиля в детском саду одного. Мама считает, что рановато, но готова попробовать. После того как мама проводит в саду около получаса, воспитательница говорит ей: «Я думаю, вы можете идти». Эмиль сидит рядом с другой воспитательницей и рассматривает картинки в книге, которую она ему показывает. Мама подходит к Эмилю и обнимает его. Она говорит (почти со страданием в голосе): «Сейчас мама должна совсем ненадолго уйти, но я быстро вернусь, заберу тебя и мы с тобой поиграем, сыночек!» Эмиль сразу начинает реветь, цепляется за мать и не отпускает ее.

Мы видим, что ребенок как будто говорит: «Я хватаюсь за тебя, потому что ты так хочешь, чтобы я был рядом с тобой». В действительности Эмиль вполне готов к детскому саду, но мама боится его отпустить. Он это замечает и цепляется за нее. Гине из предыдущего примера на самом деле не готова ходить в детский сад, хотя и делает вид, что готова, поскольку знает – мама все равно уйдет. В обоих случаях мы видим, что дети пытаются приспособиться к обычному поведению родителей, а те недостаточно чутко прислушиваются к потребностям своих детей и неправильно истолковывают их реакции и сигналы.

Сигналы, сообщаемые ребенком

Дети действовали в соответствии с опытом общения с родителями, но исходили не из своих потребностей. Родители, в свою очередь, считали, что ведут себя в соответствии с реакциями Гине и Эмиля. Мама Гине решила, что может уйти, потому что ее дочка и сама хорошо справляется. Мама Эмиля не хотела уходить, потому что Эмиль, как ей казалось, не может без нее обойтись. Если посмотреть на эти примеры со стороны, то в обоих случаях можно увидеть круг небезопасности: родители обращаются с ребенком как с более самостоятельным (Гине) или же более зависимым (Эмиль), чем он есть на самом деле, и дети начинают вести себя в соответствии с ошибочными представлениями родителей. Гине демонстрирует избегающее поведение, хотя на самом деле очень нуждается в общении с мамой. Эмиль не отпускает маму, хотя в действительности считает, что в детском саду, с другими взрослыми, совсем не плохо. Мы видим, что дети подают ложные сигналы, что еще больше вводит родителей в заблуждение относительно того, что нужно их ребенку.

Это все совсем не просто. Гине недостаточно сильно держится за мать, а Эмиль – слишком сильно. Мать Гине проявляет недостаточно заботы, родители Эмиля окружают его чрезмерной опекой. Зачастую действительно тяжело найти нужный баланс между безопасностью и познавательной активностью, и мы все временами не справляемся с этой задачей. Трудно определить, что значит «в самый раз», ведь все дети разные, а кроме того, у них бывают периоды, когда им требуется больше родительского внимания и заботы, несмотря на то что с ними все в порядке.

То, что ребенок цепляется за родителей, не всегда говорит о ненадежной привязанности. Если годовалый или двухлетний малыш хватается за вас, оказавшись в непривычной обстановке, это свидетельствует о надежной привязанности. А когда маленький ребенок впервые приходит в детский сад, совершенно естественно и нормально, что он жмется к маме или папе, пока не начнет полагаться на других взрослых, на попечение которых его оставляют.

Когда ребенок в течение продолжительного времени не меняет стратегию поведения и все время цепляется за родителей, это может означать, что ему необходимо помочь перейти на уровень исследования, содействовать тому, чтобы он ослабил хватку. Для этого родителям, вероятно, нужно самим быть готовыми отпустить ребенка и поощрять его к играм и общению с другими. С другой стороны, если ребенок все время отказывается отпустить родителей, это может быть вполне адекватным сигналом предупреждения: что-то здесь не так – не в детско-родительских отношениях, а в отношениях с другими.

Трехлетняя Тирил уже третий день посещает детский сад вместе с мамой, но, похоже, не собирается ее от себя отпускать. В конце концов мама принимает решение и просит руководство детского сада поменять воспитательницу, ответственную за адаптацию Тирил. Карин, которая до сих пор исполняла эти обязанности, почти все время обращалась к маме и не проявляла особого интереса к Тирил. Даже когда мама активно пыталась наладить контакт между Тирил и Карин, воспитательница долго его не поддерживала и вскоре начинала вести с мамой взрослые разговоры. Но когда на смену Карин пришла Ханне, Тирил быстро разговорилась. Ханне относится к малышке с теплотой и вниманием, поэтому ближе к обеду Тирил легко соглашается помочь Ханне на кухне. Мама может вздохнуть с облегчением: Тирил начала ходить в детский сад.

Мы видим, что девочка крепко держится за мать не потому, что та не хочет ее отпускать, а потому, что предлагаемое ребенку новое взаимодействие не отвечает своей цели. Протест – это проявление формирующейся здоровой самооценки: «Я не чувствую себя в безопасности и останусь с мамой!» Поведение Тирил адекватно, она действует, руководствуясь своими реальными потребностями. Мама это понимает и поступает соответствующим образом. Условия адаптации Тирил значительно улучшаются, к тому же девочка получает опыт, укрепляющий ее самооценку, – она выражает себя, ее понимают и принимают.

Мы не всегда все понимаем правильно – это нормально

Следует еще раз подчеркнуть, что абсолютно все родители и специалисты, работающие с детьми, могут ошибаться и неправильно понимать потребности ребенка. Никто не способен всегда чутко и безошибочно определять, что нужно другим людям в тот или иной момент. Как было отмечено в предыдущей главе, опыт разрыва связи и восстановления – важная составляющая раннего обучения. Недопонимания случаются, мы все через это проходим: извлекаем опыт, восстанавливаем связь, а впоследствии, во всем разобравшись, при возникновении какой-то потребности лучше понимаем, что нужно ребенку. А наш малыш узнает, что человеческое общение прекрасно, но не безупречно. Ошибки настройки, то, что мы не всегда понимаем, чего ребенку хочется или что ему сейчас нужно, вполне нормальны и безвредны. В обыденной жизни потребности ребенка зачастую не замечаются.

Опасность причинения вреда возникает лишь в том случае, когда ошибки настройки у родителей случаются систематически и даже предсказуемо. Из-за этого у ребенка может развиться ненадежная привязанность. Дети с избегающей привязанностью обнаруживают, что родители лишь в малой степени отзываются на их потребность в защите и утешении. В общем и целом можно сказать, что дети вынуждены быть самостоятельными и сводить свои потребности к минимуму. Дети с амбивалентной привязанностью обнаруживают, что родители непоследовательны и непредсказуемы или же сами за них цепляются, поскольку нуждаются в близости. В таком случае дети (и я опять несколько утрирую) принуждаются к зависимости. Ребенок максимально усиливает свои потребности в ответ на поведение родителей. Замечательно, что подобные стратегии поведения можно изменить, если только осознать стоящую за ними закономерность. К слову, родители Эмиля получили помощь в той же группе, что и мама Гине. Их задачей было проявлять большую чуткость к исследовательской пытливости сына, научиться отпускать его от себя, полагаться на его желание постигать окружающий мир.

По данным исследований, приблизительно две трети всех детей (в странах, где проводились исследования привязанности) имеют надежную привязанность, то есть знают, что им есть на кого опереться, поэтому спокойно могут заниматься освоением окружающего мира. С другой стороны, приблизительно треть детей по той или иной причине имеет ненадежную привязанность. В Норвегии чаще всего встречается избегающая форма. Наш менталитет склоняет родителей к тому, чтобы подталкивать детей к большей самостоятельности. Одним словом, мы не очень-то стремимся их утешать. Жизнь детей с избегающей и амбивалентной привязанностью часто складывается вполне нормально. Однако нарушение привязанности плохо действует на самооценку, поскольку истинные чувства и эмоции искажаются. Они или подавляются (избегание), или гипертрофируются (амбивалентность) и таким образом создают путаницу и замешательство в отношении ребенка к самому себе во взаимодействии с другими.

Обе формы нарушения привязанности отрицательно влияют на самооценку, поэтому дети, не имеющие подобных нарушений, отличаются более устойчивой и здоровой самооценкой. Нарушения привязанности приводят к тому, что дети недостаточно хорошо познают собственный внутренний мир, и это мешает им уверенно ориентироваться в пространстве социального взаимодействия, где нам все время необходимо истолковывать эмоциональные процессы в себе и других.

Если мы замечаем в своих детях тенденции к подобному развитию, то не должны думать, что с ними что-то не так. С ними-то как раз все в порядке. Мы должны посмотреть на самих себя, мы должны больше работать, развивая чуткость к потребностям ребенка, которые располагаются как вверху, так и внизу круга безопасности. Рядом ли я, когда ребенок во мне нуждается? Представляю ли я надежную базу, ободряю ли своего малыша, когда он проявляет желание познавать мир? Позволительно не всегда находить нужный баланс, но стоит попытаться быть осознающим родителем. И просить о помощи, когда в ней нуждаешься.

Серьезные нарушения привязанности

Некоторые дети имеют дезорганизованную привязанность. Их поведение характеризуется противодействиями, смятением; они могут внезапно застыть или начать странно себя вести. В этом случае родители в очень незначительной степени удовлетворяют потребность ребенка в безопасности и спокойствии. Возможно, они полностью поглощены собственными проблемами. Вероятно, мать или отец сами испытывают серьезную потребность в помощи и не в состоянии принять еще и всеобъемлющую беспомощность ребенка. Ребенок сталкивается с напуганным, а может, и с озлобленным или отчаявшимся человеком – в ситуациях, когда ему нужен кто-то большой и надежный. Это проявляется, например, в том, что взрослый злится, трясет или бьет ребенка, когда тот напуган или огорчен. Другая реакция – холодность и черствость. Перед ребенком встает глубинная, тяжелая и неразрешимая дилемма: человек, который должен его защищать, – источник страха. То, что должно быть безопасным укрытием, тихой гаванью, превращается в острозубые скалы, к которым трудно подобраться.

Дезорганизованная привязанность имеет самые тяжелые последствия для самооценки и дальнейшего развития ребенка. Ребенок испытывает проблемы с тем, чтобы ладить с самим собой и выражать свои потребности так, чтобы другие это поняли. Такие дети часто воспринимаются другими как «немного странные» или агрессивные и имеют сложности в налаживании дружеских отношений. Дети с избегающей и амбивалентной привязанностью несмотря ни на что вырабатывают стратегии преодоления трудностей: они пытаются справиться с ними самостоятельно или особенно ярко выражают свои потребности. Дети же с дезорганизованной привязанностью вовсе не вырабатывают рабочих стратегий.

Если вы считаете, что ваш ребенок и вы страдаете от дезорганизованной привязанности, обратитесь за помощью, потому что никто не может решить эту проблему в одиночку. Прибегнув к помощи со стороны, можно вырваться из несчастливого круга, возникшего между родителями и ребенком. Вы не виноваты в проблемах, связанных с исполнением родительских обязанностей, или в том, что не справляетесь со своими психологическими проблемами, но как родитель вы несете ответственность и обязаны искать помощи в том, чтобы стать для своего ребенка достойным объектом привязанности – отзываться, когда ему требуется утешение и забота, поддерживать и ободрять, когда он жаждет новых открытий.

Помочь родителю в себе

Дорогие читатели, помните ли вы, что я писала ранее: ваш собственный ребенок – это самое изобличающее зеркало из всех, в которые вы когда-либо заглянете? У всякого взрослого есть свои болевые точки, на которые ребенок может невольно надавить, просто выразив свои потребности или сильно в нас нуждаясь. Возможно, вам кажется, что родительские обязанности требуют от вас слишком многого. Возможно, вам сложно принять определенные реакции ребенка.

Быть может, ваша самооценка и самооценка вашего ребенка лишь укрепятся, если вы осознанно будете работать над собой и тем, какие эмоции и чувства у вас вызывает ваш ребенок. Если, к примеру, от потребности ребенка в физической близости у вас ком в горле встает, вам следует задаться вопросом: «Как обстоят дела с моей собственной потребностью в близости? Как меня самого принимали в детстве, когда я нуждался в утешении и заботе?» Не исключено, что вам есть что проработать. Разговор о проблеме с супругом или близким другом часто этому помогает. Ведь выражение тяжелых чувств в словах способствует изменению. Осознавая собственные трудности, вы все же в силах дать ребенку ту теплоту и близость, в которой он нуждается, и, быть может, таким образом сумеете залечить собственные раны.

Тревожная музыка

В рамках методики круга безопасности метафора зловещей музыки из фильма «Челюсти», вышедшего на экраны в 1975 году, используется, чтобы мы, родители, лучше понимали истоки собственных неразумных и нецелесообразных реакций. Во многих фильмах подобное музыкальное сопровождение служит для того, чтобы вызвать у зрителей определенные эмоции и предостеречь: сейчас что-то произойдет. В данном случае музыка появляется вместе с приближающейся к человеку акулой и не заканчивается, пока она его не поглощает. Иногда по той или иной причине поведение ребенка вас напрягает. В такие моменты внутри вас будто звучит тревожная музыка. И хотя вы этого не осознаете, ваши реакции стимулируются звучащей внутри вас зловещей музыкой. Размышляя о примерах, приведенных выше, можно себе представить, что зависимость Гине, ее потребность в заботе и безопасности откликнулись в матери тревожной музыкой, ту же реакцию вызывал в родителях Эмиля его исследовательский пыл. Вот конкретные примеры реакции родителей, стимулированных тревожной музыкой, из того времени, когда Гине и Эмиль были немного младше.

Полуторагодовалая Гине устала и все время хнычет. Она хочет на ручки и хватается за мать. Внезапно мать чувствует острый приступ клаустрофобии. Она отстраняет дочку от себя со словами: «Хныканьем ничего не добьешься».

Полуторагодовалый Эмиль с родителями находится в гостях у семьи, где есть трое детей (тринадцати, четырнадцати и семнадцати лет). Подростки хотят поиграть с Эмилем в саду, и Эмиль радуется общению. Мама беспокоится и идет следом. Она то и дело берет сына на руки. Подросткам это несколько наскучивает, и мама уводит Эмиля с собой обратно в дом.

В обоих примерах мать, ослепленная собственными эмоциями и чувствами, упускает из виду естественные потребности своего ребенка. Речь идет о потребности Гине в утешении и потребности Эмиля осваивать мир вместе с другими.

Все родители – и матери, и отцы – слышат внутри себя тревожную музыку, но и вы, и я можем использовать это знание, чтобы проанализировать свои типичные реакции. Быть может, случаются ситуации, в которых мы из раза в раз упускаем из виду потребности ребенка и действуем автоматически, необдуманно, в результате чего просто-напросто отвергаем эти потребности? Вполне вероятно, что этого можно избежать, поискав в себе причины, заставляющие нас поступать именно так. Во всяком случае, вы можете использовать феномен тревожной музыки как сигнал, говорящий о том, что надо остановиться, удержаться от автоматической реакции и сконцентрировать все внимание на ситуации, в которой находится ребенок (что сейчас нужно моему сыну или дочери?).

Разумеется, это вовсе не означает, что не надо принимать во внимание собственные интересы. Ребенок должен знать, что и у взрослых есть потребности, что родители тоже себя ограничивают. Работать над собой, не поддаваясь тревожной музыке, – значит совершенствоваться в исполнении родительской роли, укрепляя тем самым и самооценку ребенка, и собственную самооценку.

Регулирование чувств и эмоций

Отношения привязанности становятся для ребенка самой первой школой, в обязательную программу которой входит ответ на вопрос «Что мне делать со своими потребностями и чувствами?». Развитие способности переживать, испытывать эмоции, вступать в контакт, общаться, регулировать эмоции и чувства – важнейшее достижение детства. Однако эмоциональную и волевую сферу ребенок способен развивать только через близкие отношения с чуткими и отзывчивыми взрослыми.

Когда эмоции ребенка регулируются (то есть принимаются и налаживаются) взрослыми, он постепенно учится управлять ими сам. Если мама и папа раз за разом утешают и успокаивают ребенка, он развивает способность успокаиваться самостоятельно. Если всякий раз, когда он радуется, его радость разделяется взрослыми, если его инициатива всегда находит отклик, малыш развивается как субъект социального взаимодействия, который рассчитывает найти отклик в других людях.

Но как это происходит? Почему ребенок не становится все больше и больше зависимым от помощи родителей? Каким образом самостоятельность вырастает из права быть зависимым? Это происходит потому, что опыт, который дают отношения привязанности, обогащает мозг ребенка: забота, которую он получает, преобразуется в структуры, отвечающие за заботу ребенка о самом себе. Когда ребенка утешают, происходит активация определенных нейронов, которые, вступая во взаимодействие друг с другом, образуют нейронные соединения. Когда это повторяется, когда опыт ребенка говорит ему, что получать утешение – это норма, нейронная сеть развивается и укрепляется. А уже образованная нейронная сеть легко активируется вновь.

Таким образом, форма, в которой родители регулируют эмоциональную и волевую сферу и физиологическое состояние ребенка, кодируется в его имплицитной памяти, что равнозначно высокой вероятности дальнейшей активации нейронных сетей. Систематический, регулярный опыт того, что «мама или папа приходят, когда я плачу; меня прижимают к себе, когда мне это необходимо; я получаю пищу, когда голоден; я получаю помощь в установлении нормального режима», помогает нервной системе сформироваться и обрести стабильность.

Эмоции показывают, стремиться ли нам к чему-либо или стоит этого избегать. Интерес и радость советуют нам подойти поближе, страх сигнализирует о том, что надо отступить или защищаться. В психологии это называется реакцией борьбы или бегства. Ребенок, имеющий надежную привязанность, привык доверять своим потребностям. Он стремится к хорошему и полезному, избегает дурного и вредного. Ему легче как сходиться с другими людьми, так и сохранять дистанцию. Он способен устанавливать плодотворные отношения, при которых и отдаешь, и получаешь.

В этом смысле отношения привязанности – фундамент, на котором закладывается самоощущение и строится самооценка. Ненадежная привязанность приводит к дисбалансу в регулировке потребностей, что, в свою очередь, приводит к формированию ограниченного самоощущения: в результате избегающей привязанности человек всегда обходится без других, в результате амбивалентной – не может без других обойтись. Ребенок с дезорганизованной привязанностью вырастет в человека, чья жизнь будет напоминать хаос. Ненадежная привязанность – это не болезнь, но свидетельство наличия проблем в умении обращаться с эмоциями и чувствами.

Нам известно, что маленький ребенок в первую очередь нуждается в безопасности. Поэтому наша способность позаботиться, утешить и успокоить малыша имеет решающее значение. Ощущение безопасности и надежности всегда предшествует любознательности и стремлению учиться новому, это ощущение есть их обязательное условие. Уверенность, позволяющая двигаться навстречу миру, основывается на понимании того, что всегда можно вернуться обратно, получить помощь и поддержку в случае беспокойства и стресса.

Борьба со стрессом

Стресс – это мобилизация тела и нервной системы, приводящая к нарушению баланса, в то время как реакция на стресс – это способность нашего организма успокаиваться и восстанавливать баланс. Состояние младенцев всегда неустойчиво, они не способны обрести спокойствие и равновесие самостоятельно. Все потребности для маленького ребенка экзистенциальны, поскольку нет ничего, с чем он может справиться в одиночку. Поэтому стресс для младенца – это очень серьезно, и в отношениях привязанности ребенок получает самое важное умение – умение преодолевать и регулировать стресс.

Мобилизация организма и дисбаланс, возникающие, скажем, когда ребенок проголодался или забеспокоился, запускают стрессовую реакцию. Происходит, в частности, учащение пульса и повышение выброса в кровь гормона стресса кортизола. Физиологическая мобилизация во время стресса естественна и целесообразна, она приводит организм в состояние готовности. Детям не вредно испытывать стресс, но переживать его в одиночку для них губительно. Младенцы не умеют успокаиваться самостоятельно, поэтому родители обязаны им помогать.

Ребенок будет оставаться в стрессовом и неуравновешенном состоянии, если он предоставлен самому себе или не получает достаточно чуткую заботу и уход в первые годы жизни. Если родители отвергают поведение привязанности, такое как плач и хватание, завершение стрессовой мобилизации затрудняется. То есть отказ родителей быть безопасным укрытием приводит к тому, что ребенок продолжает находиться в состоянии стресса.

Непрекращающаяся стрессовая мобилизация напрягает организм в целом и оказывает пагубное воздействие на головной мозг. Исследования показали, что повышенный уровень кортизола, сохраняющийся в течение продолжительного времени, тормозит развитие мозга и мешает процессу обучения. Поэтому так важно, чтобы ребенку помогали обрести ощущение безопасности и покоя.

Испытывать стресс – это нормально, и надежная привязанность учит ребенка с ним справляться. Сенситивная, чуткая забота и уход, соответствующая насущным потребностям ребенка, уменьшает или сводит на нет возникшую вследствие стресса физиологическую мобилизацию, что дает ребенку возможность вновь приняться за исследование окружающего мира.

Недостаточное регулирование стресса в ранние годы жизни приводит к проблемам в совладании со стрессом в будущем. Мелкие неприятности могут восприниматься как чудовищные, если мы не научились саморегуляции, если мы не способны успокоиться самостоятельно. Если вы, будучи взрослым человеком, к примеру, слышите критику в свой адрес, то, не умея регулировать стрессовые реакции, воспримете ее как крушение мира. Если же вы научились управляться со стрессом, то разумно оцените критику и примете решение относительно своих дальнейших действий. Умение справляться со стрессом делает нас менее уязвимыми и более внимательными.

На практике хорошо развитая регуляция стресса означает сохранение способности мыслить разумно в момент эмоционального напряжения. Таким образом, мы можем оценить ситуацию, используя здравый смысл, найти из нее выход или заключить, что лучше ее принять. Плохо развитая регуляция стресса означает, что требуется совсем немного, чтобы мы потеряли голову и полностью отдались во власть эмоций и чувств. В тяжелых ситуациях нам необходимы и чувства, и разум. Способность мыслить здраво – это и есть сотрудничество разума и чувств.

Цель привязанности – помочь ребенку развить высокий порог терпимости к эмоциональной активации. Надежная привязанность повышает порог терпимости: ребенок учится справляться с достаточно сильной активацией, не теряя при этом убеждения в том, что ситуация разрешима. Благодаря заботе родителей он осваивает стратегии саморегуляции и знает, что ты получаешь помощь, когда в ней нуждаешься. Ненадежная привязанность понижает порог терпимости: для срыва достаточно небольшой активации, а баланс восстановить сложнее.

Как вы сами справляетесь со стрессом? Умеете ли расслабляться, приходить в себя после напряженного рабочего дня? Способны ли позаботиться о себе, когда сталкиваетесь с трудностями? Можете ли попросить о помощи других, если переживаете то, что неестественно переживать в одиночку (например, уход любимого человека)? Легко ли переносите критику? Можете ли довериться другим? У всех нас разные стратегии преодоления стресса и решения проблем. А источник всех стратегий – основополагающая привязанность к родителям.

Лично я имею склонность к избегающей стратегии. То есть я пытаюсь справиться со всем на свете самостоятельно – прямо как маленький ребенок, который перестает искать утешения, поскольку родители все равно не реагируют или же слишком заняты своими заботами. Я не из тех, кто бежит к другим со своими проблемами. Преимущество этого таково: я чувствую себя самостоятельной и всегда знаю, что справлюсь. Недостаток – склонность к чрезмерной самодостаточности. Поэтому сознательные упражнения в том, чего мне так не хватает, – а именно способности верить в то, что другие мне помогут, – пошли мне на пользу. Я научилась просить о помощи, когда чувствую, что было бы лучше разделить ношу, а не тащить все на себе. Теперь у меня это получается. Это имеет ряд преимуществ – более близкий контакт с другими людьми, многие проблемы решаются быстрее и проще, а я чувствую, что в моей жизни стало больше радости и открытости.

Зачем я все это рассказываю? Да чтобы показать, что взрослые люди могут работать над изменением и корректировать неудачно сложившийся тип привязанности. Проблемы, берущие начало в отношениях привязанности, не есть некий маргинальный феномен. Напротив – с этим в своей жизни должны работать многие взрослые разумные люди.