Скрипач не нужен? Комарова Ирина

– Ясно. Значит завтра идем в гости к Елизавете Романовне.

– Ты ей понравишься, – повторил Олег.

– По крайней мере, я очень-очень постараюсь.

Степень старательности Светланы он смог оценить утром. Она приняла душ, вымыла голову, накрасилась с безупречной аккуратностью: так, что макияж был почти незаметен, но при этом, лицо от которого Олег и так с трудом мог отвести взгляд, стало еще более эффектным. Долго вздыхала, разглядывая единственную свою одежду – джинсы и лиловую водолазку, в которых приехала, поворачивая их так и этак, встряхивая и невнятно бормоча, что так всегда бывает, когда слушаются некоторых, которые…

Тронутый ее мучениями Олег, предложил смотаться сейчас в магазин и прикупить одежонки, но Светлана только возмутилась:

– Ты что! Явиться к матери своего будущего мужа в платье, которое куплено на его деньги?! Да я через порог переступить не смогу, со стыда сгорю!

– Так ведь не чужой же человек, сама говоришь: будущий муж, – предпринял еще одну слабую попытку Олег. – Жених, то есть.

– Моя бабушка всегда говорила, – Светлана была неумолима, – жених, это еще не родня!

– Ну, как скажешь, – отступил Олег. И пробормотал негромко, но так, чтобы она услышала, – мадам Добропорядочность!

Светлана засмеялась и потребовала одежную щетку – на джинсах обнаружилось крохотное пятнышко.

Когда, наконец, они вышли из дома, она снова схватила Олега за руку:

– А ты свою маму предупредил, что мы едем?

– А как же. Позвонил, пока ты в душе полоскалась.

– И что она?

– Счастлива. Жаждет познакомиться с тобой и прижать к своей материнской груди. Светка, перестань дергаться, все будет в порядке. Моя мама – умная женщина и в состоянии тебя оценить. Тем более, Эля уже позвонила ей и описала тебя в самых превосходных тонах.

– Дай ей бог здоровья, – с чувством пожелала Светлана. – Ладно, может и обойдется. Только по дороге в магазин заскочим, купим что-нибудь. Твоей маме что больше понравится: конфеты или цветы? И не смотри на меня так, не могу я к ней с пустыми руками идти!

– Мороженое, – сдался Олег. – Шоколадное и с орехами. За него ты тоже не позволишь мне заплатить?

– Ой, Олежка! – она остановилась и, не стесняясь прохожих, поцеловала его в щеку. – Я тебя наверное совсем замучила? Ты сердишься?

– Ни капельки, – с нежностью сказал он. – Я просто счастлив, что ты у меня есть.

Елизавета Романовна нервничала. Сын позвонил, что придет сегодня со Светланой. ТА САМАЯ СВЕТЛАНА – большие буквы так и звенели в его голосе. Ну ладно, пусть будет Светлана… В конце концов, Олегу уже за тридцать, и Эле она понравилась. Впрочем, и Элечке, при всем ее уме, доводилось ошибаться: достаточно вспомнить Людмилу. Елизавета Романовна быстро перекрестилась. Ой, как хочется, чтобы Светлана оказалось хорошей девочкой! Неужели она так много просит у господа? Всего лишь капельку счастья для сына…

Олег не сказал, имеет он в виду официальный обед или нечто более скромное, вроде семейных посиделок? С одной стороны, накрывать на троих большой стол в зале – как-то нелепо. С другой – человек первый раз в доме, причем не простой гость, а невеста сына и пихать ее сразу на кухню… еще воспримет это, как намек.

Ладно, на кухне или в зале, а вот что на этот стол поставить? Все-таки, Олежка кошмарный ребенок! Надо же, как ни в чем ни бывало, звонит и сообщает, что они со Светланой будут часа через два. И что можно за такое время приготовить? То есть, много чего можно, но только если продукты заранее куплены. А у нее, на данный момент… банка зеленого горошка есть и вареной колбасы кусочек, осталось только яйца сварить, ну и картошку с морковкой, и оливье готов. На это дело двух часов всяко хватит. Хорошо, допустим, оливье. Еще борща полная кастрюля в холодильнике стоит, но это никак не годится для парадного обеда.

А, собственно, кто сказал, что должен быть обед? В конце концов, они что, есть сюда придут?! Ничего подобного. Сын ведет свою невесту, чтобы познакомить ее с матерью. Значит самым подходящим вариантом будет эдакое светское чаепитие. Конфеты есть, печенье… печенья нет, зато есть консервированные яблоки! Значит можно испечь шарлотку. Времени для этого вполне достаточно – за два часа можно их четыре штуки состряпать!

Приняв решение, Елизавета Романовна всегда начинала действовать быстро. Достать миксер, взбить яйца… сахар, сода, ложечка крахмала… всыпать муку, открыть банку с яблоками… о, духовка уже разогрелась… вылить все в формочку… оп-па! Через двадцать минут пирожок будет готов. Прекрасно! Значит чай, кофе, конфеты, шарлотка – все это прекрасно уместится на журнальном столике. Будет и достойно и не вызывающе. Пожалуй, стоит наделать еще и бутербродов… сбегать в магазин, купить хорошей копченой колбасы? Нет, лучше сделать маленькие такие, со шпротами. уложить их в центр блюда, а по краям – незатейливые, с сыром. Положить на каждый веточку петрушки – очень мило получается!

Взглянула на часы – прекрасно, все готово вовремя. Осталось только переодеться. Не в вечернее платье, разумеется, но и не встречать же гостей в халате. Она открыла шкаф, критически оглядела вешалки: пожалуй… пожалуй, вот этот брючный костюм подойдет!

Переоделась, провела по волосам щеткой, подкрасила губы – все! Села на диван и тут же заметила легкий налет пыли на телевизоре. Огляделась по сторонам и поморщилась: не то, чтобы слишком грязно, но прибраться не помешало бы. Снова глянула на часы, может успеет хоть по центру с влажной тряпкой пробежаться? И тут же рассердилась на себя: а может еще и ремонт по быстрому провернуть ради этой неизвестно откуда взявшейся девицы? Обойдется! И вообще, пусть Светлана переживает, нервничает и старается понравится – это ей еще надо доказать свое право на существование в жизни Олега. А место Елизаветы Романовны четко определилось еще тридцать лет назад: она его мать! И всем дамочкам, которые около него крутятся, придется с этим считаться. Это уж будьте любезны! И поэтому она объявляет все приготовления к встрече законченными – кому не нравится, тот может эмигрировать. А она лично, не собирается больше тратить нервные клетки. Будет сидеть на диване и читать «Известия».

Елизавета Романовна раздраженно развернула газету и уставилась на передовую статью. Честно водила глазами по строчкам, буквы послушно складывались в слова, а вот смысл, как-то ускользал. К счастью, ждать пришлось недолго. Прозвенел звонок и сияющий, абсолютно счастливый Олег, пропустил вперед хрупкую женщину, с огромными испуганными глазами.

Все люди разные, сомневаться в этом никому не приходит в голову. И никто не удивляется тому, что два человека, выполняющие, например, одну и ту же работу, отличаются друг от друга, как небо и земля. Так что, совершенно непонятно, почему Светлана вбила себе в голову, что сейчас ее ждет повторение первого визита в дом бывшей свекрови. Мать Дениса, с первой минуты знакомства, смотрела на нее с таким презрительным недоумением, словно сын привел в дом не приличную девочку из интеллигентной и, по всем меркам благополучной, семьи, а подобранную на ближайшей помойке, неграмотную побирушку. Первое время, Светлана изо всех сил старалась заслужить если не любовь и уважение – бог с ними, на это надежды не было в принципе – то хотя бы мимолетное одобрение. Безуспешно. Ничего, кроме высоко поднятых бровей, ледяного взгляда и едких комментариев по поводу своих усилий, Светлана так и не получила. В результате, она просто перестала встречаться со свекровью. Тем более, что Денис, излишней сентиментальностью не страдающий, считал семейные походы в гости к родственникам всего лишь раздражающей потерей времени. И одного-двух телефонных звонков за месяц было, по его искреннему убеждению, вполне достаточно, чтобы считать свой сыновний долг исполненным.

А мать Олега оказалась совсем другой. Она, правда тоже смотрела на Светлану чуть настороженно, но это же естественно, правда? Потом Елизавета Романовна, поняла, что Светлана чуть ли не в обмороке от страха и кажется, ее это насмешило. Она как-то очень быстро дала понять, что считает выбор сына, как минимум, приемлимым. А как максимум… что ж, максимум еще надо заработать.

Они пили чай с изумительно вкусным яблочным пирогом, еще теплым, и непринужденно болтали. А когда разговор вдруг касался планов Олега на ближайшее и дальнее будущее, само собой разумелось, что это планы на будущее и Светланы тоже. Это было удивительно приятно. Впрочем, о ее персональных делах, речь тоже заходила неоднократно. Елизавета Романовна одобрила желание Светланы продолжать писать, сказав точно так же, как Олег, пожимая плечами:

– Ноутбук купите и нет проблем. Просто будет у вас в гостинице еще один небольшой чемоданчик. А с хорошим аккумулятором, можно и в поезде работать. Вы ведь будете с Олегом ездить, я правильно поняла?

На самом деле, эту тему они еще не обсуждали и Светлана обернулась к Олегу, вопросительно посмотрела на него.

– Разумеется будет! – ответ прозвучал немного невнятно из-за того, что рот Олега был набит пирогом, но очень решительно.

– Буду, – улыбнулась Светлана.

– Ох Светочка, – покачала головой Елизавета Романовна, – что-то больно много воли вы ему даете. Привыкнет командовать, потом не сумеете в рамки загнать. Мужчины к хорошему быстро привыкают.

– Что ты ее пугаешь, мама? Она может и рада бы поспорить, да не о чем. Ну какой смысл ей сидеть в Москве, пока я буду в Испании… ой! – он побледнел и схватился за сердце.

– Что, Олег? Что случилось? – бросились к нему обе женщины.

– Светланка! Нам же после рождества туда улетать… а у тебя загранпаспорта нет!

– Почему это нет? Я ведь писательница как никак, гордость нашей губернии. Два года назад от министерства культуры во Францию ездила. Так что, есть и даже срок годности не истек.

– И он у тебя с собой?

– Ну да. Я вообще, все документы, какие у меня есть, забрала, вплоть до флюорографии. Какой смысл им отдельно от меня в пустой квартире лежать?

– Слава богу! – Олег вскочил и бросился к телефону. Сейчас я Эле позвоню, она займется… – уже подняв трубку, уточнил, – а визы испанской у тебя нет?

– Увы, – она развела руками.

– Ну да, это было бы уже слишком хорошо. Ладно, главное паспорт есть, а визу Эля… черт, времени маловато! Как же я раньше то… Сплошные праздники впереди, никто же работать не будет!

– Ты радуйся, что у испанцев рождество уже прошло, – с коротким смешком заметила его мать. – С нашими еще можно в праздники договориться что-то сделать, а с ними…

– Да уж! Спасибо, как говориться, и за маленькие радости!

Пока Олег договаривался с Элей, Елизавета Романовна решала со Светланой не менее важные вопросы.

– Завтра у Ксюши начинаются каникулы и она приедет ко мне. Мы с Еленой Павловной, это мама Марины, вторая Ксюшина бабушка, поделили девочку. Учебный год она живет там, а в каникулы со мной. За исключением тех случаев, когда ее Марина или Олег к себе забирают. Так вот, завтра мы с ней будем наряжать елку. Может, вы придете с Олегом? Ксюша будет очень рада.

– Во сколько? – деловито спросила Светлана.

– Она приедет часов в двенадцать. Пока то-се, раньше двух мы за дело не примемся.

– То есть, к двум. Я только не знаю, Олег будет свободен? – добавила она извиняющимся тоном. Подумала и неуверенно спросила: – А если нет, можно мне одной придти?

– О чем речь? Без него игрушки целее будут. Вы не поверите, Света, каждый раз, хоть пару шаров, но разобьет!

Собственно, они засиделись в гостях гораздо дольше, чем прилично для светского визита. Когда наступило время обеда, Елизавета Романовна, не особенно интересуясь их мнением, поставила греться кастрюлю с борщом. Светлана запаниковала, начала отказываться, схватила Олега за рукав, торопливо и невнятно объясняя, что спасибо, конечно, большое, но им уже пора…

– Куда это ты опаздываешь? – удивился Олег, игнорируя ее выразительное подмигивание. – Поедим, а тогда уже и пойдем.

Светлана больше всего хотелось спрятаться под стол. Она слишком хорошо помнила выражение лица бывшей свекрови, когда та была вынуждена предложить заявившей не вовремя в гости невестке, остаться пообедать. Кажется это было меньше чем через полгода после свадьбы и у Светланы тогда еще не перекипели восторженно-родственные чувства. Впрочем, после того случая, она являлась к матери Дениса только по договоренности и никогда – без мужа.

– Светочка, вам сметану в борщ или майонез?

– Сметану, пожалуйста, – пришлось поднять глаза и посмотреть на Елизавету Романовну. Она орудовала половником без тени раздражения на лице. Наоборот, накрывала на стол с явным, даже демонстративным удовольствием. А собственно… собственно, почему бы и нет? Светлана и раньше подозревала, что не все свекрови являются родными племянницами огнедышащих драконов – и девчонки рассказывали, да и ее собственная мама вряд ли сильно изменится, когда Кирюшка наконец женится. И почему бы матери Олега не оказаться такой же? В конце концов, бомба два раза в одну воронку не падает. Значит, просто по теории вероятности, вторая свекровь должна оказаться приветливой разумной женщиной, такой… такой, как Елизавета Романовна!

– Спокойствие, доброжелательность, ум, чувство юмора, бездна обаяния, – Светлана чуть ли не торжественную оду в честь Елизаветы Романовны складывала, по дороге домой. – Твоя мама изумительная женщина, я в нее влюблена!

– Эй, ты все перепутала, – смеялся очень довольный Олег, – она, конечно, изумительная женщина, но влюблена ты, все-таки, в меня!

– Хорошо, влюблена в тебя, но ее я просто обожаю… О, магазин, давай зайдем.

– Если хочешь. А зачем?

– Затем, что я завтракала чипсами и совершенно не желаю ими ужинать. Надо хоть пачку творога купить.

– Пачку творога. Ну-ну, – пробормотал Олег, следуя за ней к стеклянным дверям супермаркета.

Обратно он вышел с тремя большими, плотно набитыми пакетами. Еще один пакет несла Светлана.

– Предупреждал же меня Кирюшка о твоих привычках, – роптание Олега абсолютно не соответствовало блаженному выражению на его лице. – Это называется: «пачка творога»?!

– Я же не виновата, что именно творога там и не было. А оливки ты сам попросил купить.

– Так только оливки же! А про картошку и мясо я даже не заикался.

– Правда? А я просто подумала, вечером хорошо будет картошечки жареной, – не глядя на него, мечтательно сказала Светлана. – И отбивные… жареным лучком посыпать… На ужин, я имею в виду. Но если ты категорически против…

– Ничего подобного, вовсе я не против, – сглотнув слюну сказал Олег. – И вообще, разве я сказал, что мы купили что-нибудь лишнее?

Несмотря на столь стремительный разворот, она попробовала объяснить:

– Ты пойми, Олежка, мне психологически трудно жить в доме, в котором нет продуктов, из которых я могла бы приготовить тебе обед.

– Да что ты, я ведь, на самом деле, не против. Просто я не так много времени в этом доме бываю. Вот и держу там только ту еду, что и за полгода не испортится.

– Ну да, – хмыкнула Светлана, Чипсы и минералку.

Разумеется, в этот вечер Олег в сторону чипсов и не посмотрел. Крутился на кухне, мешая Светлане, пока она жарила обещанную картошку и отбивные. Параллельно, обсуждались планы на завтра. Олег действительно был занят, но репетиция, назначенная на два часа, давала возможность проводить Светлану к матери и пообщаться полчасика с Ксюшкой.

– А с утра, пораньше, – предложил он, – подъедем к магазину, где компьютеры продают, и обеспечим тебя средством производства. Надеюсь, ты позволишь мне за него заплатить? Хотя бы, в порядке компенсации за уход из агентства?

– Если только в порядке компенсации, – засмеялась она.

На следующий день, по дороге к Елизавете Романовне, Светлана чувствовала себя гораздо спокойнее. Конечно, предстояла встреча с дочерью Олега но ее она почти не боялась. Скорее, была полна решимости найти с девочкой общий язык. В конце концов, про таком отце и такой бабушке, Ксюша просто обязана была оказаться чудесным ребенком!

А она такой и была. С радостным визгом повисла у Олега на шее, только потом уделила внимание Светлане. Уставилась на нее темными, отцовскими глазами, протянула руку, сказала немного церемонно:

– Здравствуйте. Меня зовут Ксения.

– Очень приятно. Светлана, – она пожала крепкую ладошку.

– Без отчества? – уточнила Ксюша, – и не тетя, а просто Светлана?

– Честно говоря, мне не очень нравится, когда меня зовут тетей – почему-то сразу чувствую себя в три раза толще. А по отчеству – слишком официально, как в учреждении. Так что, пусть будет просто Светлана.

– Хорошо. А еще, баба Лиза сказала, что вы будете с нами елку наряжать.

– Если ты не возражаешь, разумеется.

– Не возражаю, – Ксюша смерила ее взглядом и предупредила, – только вы до верхушки не достанете, вы слишком маленькая.

– А как же тогда быть, – с интересом спросила Светлана. – бабушка твоя богатырским ростом тоже не отличается и ты пониже меня будешь…

– Я на стул встану, – снисходительно объяснила девочка, – а вы с бабушкой будете мне шары подавать.

Пока они с Ксюшей знакомились, Олег открыл приготовленную Елизаветой Романовной коробку, достал оттуда части складной елки, с ловкостью, означающей, что он занимается этим не первый год, соединил их, как будто собирая детскую игрушку-пирамиду, нахлобучил пушистую верхушку:

– Оп-ля! Дамы, принимайте работу!

Дамы работу приняли без замечаний и претензий – разлапистая елочка, даром что искусственная, была очень хороша. Кончики темно-зеленых иголок покрыты серебристым инеем, а на коричневых частях, изображающих ствол, среди отслаивающихся чешуек коры тускло поблескивают капельки смолы: ну просто, как живая! Светлана наклонилась к ветке, вдохнула слабый хвойный аромат и, с недоумением, уставилась на коробку.

– Да пластмассовая она, точно, – закатилась веселым смехом Ксюша, – просто специальным составом пропитана, чтобы запах был! Правда классная елочка?!

– Классная, тут не поспоришь, – согласилась Светлана. – Я в наших магазинах тоже хорошие елки видела, но не такие!

– Ха, еще бы! Папа эту из Австрии привез, еще когда я маленькая была! – она схватила Олега за руку, – ты помнишь, папа?

– Конечно, моя милая, – он нежно провел ладонью по темным волосам дочери и повернулся к Елизавете Романовне: – Мама, а где игрушки?

– На антресолях, я еще не сняла.

– Так давай, я помогу.

– Ни в коем случае! Хватит с меня твоей помощи в прошлом году.

– Папа тогда коробку уронил и четыре шара вдребезги разбилось, а еще два накололось, – наябедничала Светлане очень довольная Ксюша.

– Подумаешь! Они все равно уже облезлые были. А так я сразу сбегал и новеньких прикупил.

– Так ты и сегодня собираешься по магазинам носиться, шары прикупать? – наивно поинтересовалась Елизавета Романовна. – А я думала, ты сейчас на репетицию…

– Ой! – Олег схватился за куртку, которую не удосужился убрать в шкаф, а бросил в зале, на кресле, – правда, пора бежать! Ну, девочки, ведите себя хорошо, я скоро вернусь!

Расцеловал всех троих, закинул за плечо скрипичный футляр и испарился.

– Скоро – это когда? – спросила Светлана, глядя ему вслед.

– Часам к восьми, – со знанием дела ответила Ксюша. – Успеем и елку нарядить, и убраться. Что, бабушка, приступим?

– А как же, – Елизавета Романовна, вместо того, чтобы подойти к елке, скрылась на кухне.

Ксюша взяла Светлану за руку, потянула туда же. На ходу пояснила:

– Такое серьезное дело нельзя начинать просто так: схватили игрушки и стали на елку вешать. Надо привести себя в соответствующее душевное состоянии, понимаете?

– Кажется да, – кивнула Светлана. – Настроится в резонанс празднику.

– Точно! – восхитилась девочка. – А для этого, лучше нет, чем чаю с конфетками попить. Согласны?

– Кто бы спорил, но не я. Тем более, когда конфеты на столе уже стоят.

Настроение создавали вдумчиво, каждая при этом выпила по две чашки чая. Почувствовав, что нужная степень резонанса достигнута, двинулись доставать коробку с игрушками с антресолей. Светлана с Ксюшей забрались на стулья, а Елизавета Романовна страховала снизу. Игрушки спустили на пол без приключений, что вызвало у девочки прилив законной гордости. Она еще раз, более подробно, рассказала, как «папа в прошлом году шарахнул коробку об пол», и что именно, сказала в тот момент бабушка. Если верить ребенку, Елизавета Романовна проявила в тот момент кротость и незлобивость, достойные святой.

Потом начали процесс, собственно украшения елки. Сначала обмотали ее двумя электрическими гирляндами: на одной лампочки были в форме крохотных свечек; на второй, покороче – разноцветные китайские фонарики. Сами игрушки показались Светлане удручающе однообразными. Она привыкла к тому, что кроме известного количества шаров, на елке должны болтаться сосульки, шишки, колокольчики, деды морозы, снегурочки, космонавты, фрукты-овощи, вроде стеклянных морковок, груш и огурцов, матово-белые зайчики с розовыми ушками, а так же, неведомо что означающие, но симпатичные загогулины. Здесь же, в каком-то очень четком, очевидно годами выверенном порядке, на синтетические лапки навешивались только шары. Чтобы не вносить сумятицу и не портить геометрию сложного рисунка, творимого на ее глазах Ксюшей и Елизаветой Романовной, Светлана добровольно сосредоточилась на выполнении подготовительной операции: «развернуть и подать».

Очень быстро она пришла к выводу, что погорячилась, посчитав украшения однообразными. Большие и маленькие; блестящие и матовые; покрытые, словно инеем, серебристой крошкой, и зеркальные; прозрачные, с крохотными фигурками внутри, шары занимали свои места и елка быстро приобретала изысканную но, вместе с тем, непринужденную элегантность. А уж когда Ксюша приколола к некоторым веткам маленькие алые, перетянутые витой золотой ниткой, бантики и, дотянувшись со стула до макушки, натянула серебристую, украшенную колокольчиками звезду все сомнения исчезли – елка была украшена образцово. Они еще набросали сверху дождя, совсем немного, только чтобы подчеркнуть красоту, а не спрятать ее за завесой мишуры. Включили обе гирлянды и расселись вокруг, прямо на пол, любуясь результатами работы.

– Как красиво! – зачарованно глядя на слегка колышущиеся серебряные нити, сказала Светлана. – И сразу настроение совсем другое… новогоднее. Просто чудо!

– Это точно, – с удовольствием согласилась Елизавета Романовна. Мелькнувшую догадку, что, по меньшей мере, последние несколько лет, Светлана этого новогоднего чуда было лишена, она мудро оставила при себе.

На самом деле, Елизавета Романовна ошибалась ровно наполовину. Елку-то Светлана ставила регулярно – синтетической, правда, у нее не было, зато каждый год она покупала живую, придирчиво выбирая невысокую и пушистенькую. Покупала всегда одна, проявляя какое-то, ей самой не очень понятное упорство. Приволакивала домой, и держала до конца декабря на балконе. Там же стояло с лета приготовленное ведро с песком. Тридцатого числа, даже если Денис был дома, сама заносила все в зал. Включала магнитофон с музыкой повеселее, и приступала к сотворению праздника, опять же, сама.

Сама ввинчивала ствол елочки в песок, сама вешала гирлянды и игрушки, сама закутывала ведро старой, тщательно отбеленной простыней, маскируя его под сугроб, сама пристраивала на полу две большие пластмассовые куклы – Деда Мороза и Снегурочку. Потом сама убирала мусор: упавшие иголки, просыпавшийся песок, обрывки ваты и газет, и закончив, сама себя хвалила за работу. Денис, в лучшем случае, бросал на елку равнодушный взгляд и пожимал плечами: «Нужна тебе эта растопырка в доме? Только свет из окна загораживает».

Так что, елка, так сказать, имела место, а вот чуда… чуда никак не случалось. Вместо него прочно обосновалось ощущение безнадежности, как в том анекдоте, про фальшивые елочные игрушки: «Не радуют, блин»!

Ксюшка, тем временем, охнула, всплеснула руками, будто вспомнив о чем-то важном, и вскочила:

– Самое главное-то! Я сейчас! – Она умчалась коридор, через секунду вернулась со своим рюкзачком. Достала из него четыре, вложенные одна в другую, плетеные корзиночки, – вот, для подарков! Я сама покупала, правда прелесть?

– Прелесть, – единодушно согласились и Светлана и Елизавета Романовна.

Впрочем, Ксюша в их одобрении и не особенно нуждалась. Она деловито расставляла корзиночки под елкой, приговаривая:

– По старшинству, первая бабушке, вторая папе, третья Светлане и четвертая мне! Вы ведь с нами Новый год встречать будете?!

– А… – Светлана неуверенно оглянулась на Елизавету Романовну.

– С нами, с нами, – добродушно усмехнулась та. – Олег тоже так скажет, не сомневайтесь.

– Раз мы все решили, – Ксюшкина мордашка приобрела очень хитрое выражение, – то не пора ли нам слегка подкрепиться? По-моему, по куску сладкого пирога мы честно заслужили!

– А может супчика? – намекнула ей бабушка.

– Это в первый-то день каникул? В день когда мы наряжали елку? В день, когда ты пекла самые вкусные на свете пироги? За что?

– Ох, балую я тебя, Ксения, – сокрушенно покачала головой Елизавета Романовна. – Ну да ладно, пусть будут пироги.

Естественно, все отправились на кухню. Себе и Светлане Елизавета Романовна сделала кофе, Ксюша потребовала к пирогу молока.

– Светочка, я все хотела спросить, вы какие-нибудь свои книги захватили с собой? – между двумя глоточками кофе спросила Елизавета Романовна.

– Даже в голову не пришло, – честно ответила Светлана. – Вообще-то, я в такой спешке собиралась…

– Жаль. А мне, честно говоря, интересно стало, захотелось прочесть что-нибудь.

– Я тебе дам, – сказала Ксюша, – у меня есть одна.

– У тебя? – изумилась бабушка, – откуда?

– Ну, вообще-то она не моя, я у папы ее взяла. «Капризная принцесса» называется.

– Нет, – Светлана качнула головой в ответ на вопросительный взгляд Елизаветы Романовны, – я ему не дарила.

– Значит сам купил, – пожала плечиком Ксюша. – Почему нет? Кстати, мне понравилось. Веселая и почти без соплей.

– С-спасибо, – поперхнулась своим кофе Светлана. – Такой благоприятный отзыв не часто услышишь.

– Олежка, а я что про тебя знаю! – Светлана крутилась вокруг него, как школьница-малолетка, чуть ли не на одной ножке прыгала.

– Что?

– Ты мою книжку купил. «Капризную принцессу»!

– А-а, – Олег поймал ее, обнял за плечи. – Лучше не напоминай мне об этом.

– Почему?

– Самое худшее время в моей жизни. Ты меня погнала…

– Я тебя вовсе не гнала! – Светлана попыталась вывернуться, но он держал крепко.

– Светка, не дергайся. И не придирайся к словам, я же о сути говорю. А по сути, ты меня погнала. Главное, даже никакой надежды не было, когда-нибудь тебя увидеть и вдруг твою книжку на лотке увидал. Я и купил, думал почитаю – легче станет…

– И стало?

– Нет. Светланка, я не хочу это вспоминать. Давай поговорим про что-нибудь, более веселом.

Они вошли в подъезд и Олег отпустил Светлану, чтобы достать ключ. Она весело запрыгала по лестнице – две ступеньки вверх, одну вниз. Далеко вперед не убегала, ждала его. И, естественно, продолжала болтать.

– Давай, – теперь ступеньку вверх, две вниз. – Елизавета Романовна сказала, что Новый Год мы встречаем у нее.

– А как же, это традиция, – подтвердил Олег, шаря в карманах. Наконец, нашел ключ и, зажав его в руке, двинулся следом. – Новый Год я всегда встречаю по-семейному, с матерью и Ксюшей. А теперь не я один, а мы с тобой. И вообще, народная примета что говорит? Как Новый Год встретишь, так весь год и сложится. А я эгоист, я хочу, чтобы будущий год у меня прошел в окружении самых близких мне людей! Убедил я тебя?

– Так я и не спорила, – улыбнулась Светлана, взбегая вверх и останавливаясь на площадке. – И согласна провести следующий год в окружении тебя и твоих близких.

Лампочка на лестничной клетке не горела, так что вставить ключ в скважину удалось не сразу. Наконец, замок щелкнул и Олег распахнул дверь.

– Прошу! – он слегка поклонился и отступил на шаг, пропуская Светлану в квартиру.

Она, кокетливо склонив головку и, ухватив пальчиками воображаемую длинную пышную юбку, просеменила на цыпочках мимо него. В коридоре сумела довольно ловко изобразить пируэт или нечто, на него очень похожее, включила свет и обернулась лицом к входящему следом Олегу.

Вдруг глаза Светланы расширились и она вскрикнула. Олег не успел оглянуться – сильный удар сбил его с ног. Он инстинктивно извернулся, упал на пол, хотя и сильно стукнувшись о стенку, но так, чтобы футляр со скрипкой оказался сверху. С громким стуком захлопнулась дверь, снова испуганный крик Светланы… Олег встал на четвереньки, потряс головой, с некоторым трудом сфокусировал взгляд… и едва не распластался на полу опять, парализованный ужасом.

Светлана стояла, замерев в неудобной позе, а к горлу ее было прижато лезвие ножа, показавшееся Олегу просто огромным. Непонятным образом, вопреки законам оптики, он видел только это тусклое лезвие и глаза Светланы, а лицо человека, который ее держал, оставалось стертым, размазанным пятном.

– Не ждали? – спросил человек. В его напряженном голосе отчетливо были слышны торжествующие нотки. – А мы как раз и приперлися! Вместо Дедушки Мороза!

Олег моргнул. Теперь он понял, что это тот самый милиционер, один из двух, которых… Неверов… но как он здесь оказался? Ведь его же… их арестовали!

– Удивляешься? – хохотнул Неверов. – Думал, меня так легко скрутить? Хренушки! Это для таких, как ты, в тюрьме только вход, а для меня и выход всегда найдется, понял?

– Понял, – Олег медленно, стараясь не смотреть на бледную Светлану, поднялся с пола. Машинально снял с плеча и аккуратно поставил в угол скрипичный футляр – чтобы никто не зацепил ненароком. Оценил взглядом расстояние до руки, сжимающей нож. Прыгнуть вперед, ударить ногой… а куда бить, если он весь за Светланкой спрятался, в голову? Как же эти супермены в боевиках умудряются своих девиц освобождать? Попробовать зайти сбоку? И ли все-таки прыгнуть, но не пытаться бить а попробовать вцепиться ему в руку зубами? Черт, в любом случае, пока Олег до него доберется, этот гад сто раз успеет Светке горло перерезать.

– Ты не балуй, музыкант, – словно угадав его мысли, строго сказал Неверов. – Даже не вздумай тут Рэмбо изображать, пожалеешь.

– Что вам… что тебе нужно? – мрачно спросил Олег.

– Хороший вопрос. Интересуешься, значит, зачем я вас, сладкая парочка, навестить решил? А самому ничего в голову не приходит?

– Нет. Говори ты.

– Надо же, какой сердитый, – Неверов мерзко захихикал и слегка наклонив голову вперед, спросил у Светланы, – а ведь мог бы быть и полюбезнее, как считаешь, куколка? Хотя бы ради тебя? На тебя ведь он так не рычит?

Светлана заметно вздрогнула, но промолчала.

– Отпусти ее, – сказал Олег. – Я, действительно, не Рэмбо, зачем тебе заложники?

– Не, мне так спокойнее. Вдруг тебя на подвиги потянет – лучше подстраховаться, – он нахмурился и резко сменил издевательски-любезный тон на холодный, приказной. – Хватит болтать. Давай, деньги.

– Деньги? – удивился Олег.

– А ты думал я чайку попить заглянул, на огонек? Я ведь теперь беглый преступник, мне за все наличными надо расплачиваться. Так что, не томи, открывай кубышку. Где она у тебя?

– В комнате.

– Ну так иди туда! – в крике Неверова прорвалось раздражение. – Только смотри мне, без шуток! Руки на виду держи!

Олег пожал плечами и, держа руки на уровне плеч ладонями вперед, прошел в комнату. Включил свет, предупредил, не оборачиваясь:

– У меня не очень много.

– Давай все, сколько есть.

– Хорошо, – Олег открыл секретер, достал из лакированной палехской шкатулки пачку купюр, положил на стол.

«Эх, если бы у меня здесь лежал пистолет…» – Олег покосился в сторону Неверова. Тот, подталкивая Светлану в спину, но так и не убрав ножа от ее горла, заставил ее передвинуться. Теперь они стояли справа от двери в комнату, у самой стены. – «Если бы у меня был пистолет, я бы все равно ни черта не смог сделать. Стрелять не умею, а на испуг его не возьмешь!»

Олег сделал пару шагов, потянул на себя узкий ящичек высокого комода, вынул тонкую стопку долларов, тоже бросил на стол. Повернувшись лицом к Неверову, медленно и плавно достал из внутреннего кармана куртки бумажник, высыпал оттуда все деньги, добавил к ним ворох бумажек из карманов.

– Все. Больше нет.

– Действительно, не густо, – согласился заметно повеселевший Неверов, – а у мадамки твоей?

Левой рукой он выдернул из рук Светланы сумочку и бросил ее Олегу.

«Швырнуть сейчас сумочку обратно, ему в лицо и тут же прыгнуть самому… если не попытается уклониться, то потеряет, хоть на пару секунд, ориентацию, а если попытается – еще лучше, можно сразу врезать ему по башке со сей силы… черт, в любом случае, рука с ножом дернется и тогда…»

Олег послушно порылся в сумочке, извлек перетянутую резинкой пачку сторублевок, присоединил к остальным.

– Неплохо. А теперь золотишко.

– Да я, как-то не особенно увлекаюсь, – Олег развел руками. Заметил блеснувшие часы и спохватился, – ах, да! Вот.

Он расстегнул браслет золотой «Омеги», бросил на деньги сверху.

– И все? – недоверие в голосе Неверова примерно наполовину было смешано с разочарованием. – Может еще какие цацки есть?

– Цацки? Запонки подойдут? – Олег открыл другой ящичек секретера, взял две небольших черных коробочки, открыл, показал их содержимое Неверову.

– Вали до кучи, – согласился тот. И поинтересовался, без особого любопытства, – а чего обе пары одинаковые?

– Какие подарили, – пожал плечами Олег.

– А ты? – строго спросил Неверов у Светланы, скосив глаза вниз, на ее пальцы, на которых не было даже обручального кольца. – Где твои цепочки-колечки?

Светлана беззвучно шевельнула губами. Секунду он внимательно смотрел на нее, потом немного отодвинул лезвие. На пару миллиметров, не больше.

– Говори, не бойся.

– У меня все дома осталось. Забыла.

– Что же ты так неаккуратно собиралась… – начал было журить ее Неверов, но его прервал звонок в дверь. Его рука непроизвольно дернулась и отточенное лезвие задело кожу зажмурившейся Светланы. Олег дернулся к ней, но его остановил страшный взгляд Неверова.

– Кто? – шепотом спросил он.

– Откуда я знаю? – обозлился Олег. – Что ко мне, мало народу ходит?

Звонок снова залился настойчивой трелью. Неверов закусил губу.