Последняя жертва Розы Ветров Ефремова Наталья

А ее лицо!

Оно задрожало, словно мираж в раскаленном воздухе, и маска красоты начала таять. На бледной коже стремительно проступали резкие линии висков, скул и подбородка, контуры заострялись, все более приобретая очертания черепа. Черты уже не казались утонченно-прекрасными. На месте глаз образовывались землистого цвета провалы. Кожа на обнаженных руках и босых ногах истончалась и тлела прямо на глазах.

Призрак медленно и неумолимо надвигался на меня, пока я отступала спиной к двери, не в силах выдавить из себя ни звука: голос не повиновался мне. Отвести взгляд я тоже не могла и пятилась, забыв о том, что лестничная площадка у входа в студию совсем маленькая и ветхая. Я видела перед собой только сгустившийся мрак, а на его фоне – блеклые контуры женской фигуры, которая теперь походила на скелет, кое-где сохранивший кусочки увядшей плоти.

В тишине происходящего я слышала, как у меня в висках бешено колотится кровь, отливая от сердца.

Шаг, другой, третий…

Наконец я нащупала дверной косяк и бессознательно переступила через порог.

Еще шаг…

И тут моя нога не встретила опоры – площадка кончилась. Не успев схватиться за шаткие перила, я начала падать вниз. Последнее, что запечатлелось в моей памяти, – резкая вспышка боли и разом навалившаяся могильная темнота.

Кто-то звал меня по имени и легко, самыми кончиками пальцев, касался лица. Я попыталась приподняться, но все тело пронзила такая острая боль, что мне не удалось сдержать стон.

– Селена, пожалуйста, не вставайте.

Голос, казавшийся мне таким далеким, принадлежал Ричарду.

«Откуда он здесь?» – промелькнуло в сознании. – «А где здесь? Что со мной? О боже!» – я вспомнила произошедшее перед падением и стала в ужасе, не соображая, что делаю, вырываться из поддерживающих меня рук, пытаясь запоздало защититься от неизвестной опасности.

– Селена, успокойтесь, это я, Ричард. Это я! Ради бога, не двигайтесь. Да не двигайтесь же!

До меня едва доходил смысл его слов, все вокруг было словно в тумане.

Сквозь дурноту и головокружение я почувствовала, что прикосновения рук стали жестче. С неимоверным усилием я подчинилась и даже расслабилась, насколько позволили взвинченные нервы. Ричард был рядом, и, по всей видимости, именно сейчас, в этот самый момент, мне ничего не угрожало.

Я с трудом заставила себя сосредоточиться и сфокусировать взгляд. Вокруг творилось невообразимое. Я лежала на полу нижней галереи под кучей сломанных досок. В воздухе, в лучах света, струящегося из высоких окон, клубилась пыль. Прямо над собой я увидела остов лестницы, напоминающий разъяренного зверя, оскалившегося обломками ступенек и перил, некоторые из которых хищно раскачивались. Рядом со мной на коленях стоял Ричард с искаженным от страха лицом. Он приподнял мою голову, одновременно отодвигая в сторону упавшие на меня доски.

Где-то за поворотом коридора послышался шум бегущих ног.

– Ричард, там… – прошептала я, в панике хватаясь за рукав его пиджака. – Там, наверху…

– Тише, тише, успокойтесь, – перебил он, стараясь ограничить мои еще не до конца осознанные движения, – умоляю вас, только не двигайтесь. Потерпите немного, хорошо? Я перенесу вас в вашу комнату.

Он поднялся с колен и легко подхватил меня на руки. Я почувствовала, как при этом напряглись мышцы его сильных рук.

В этот момент в коридоре показался Стив.

– Что случилось? – издали закричал он.

– Селена упала с верхней площадки, – отрывисто бросил Ричард, быстро пересекая холл по направлению к лестнице, ведущей на второй этаж.

Из кухни выглянула Мария. При виде нас она всплеснула руками, испачканными в тесте, и громко вскрикнула. Я повернула голову на звук ее голоса и немедленно застонала от боли, напомнившей о себе в результате движения. Ричард чуть слышно выругался, но я даже не нашла в себе сил удивиться этому невероятному факту.

– Мария, быстро поднимайтесь в комнату мисс Сагамор! – не очень деликатно рявкнул на ходу Ричард. – Стивен, – обратился он к брату, который спешил следом за ним, – бегом наверх. Селену нужно немедленно осмотреть. У тебя должны быть необходимые инструменты.

– Да, сейчас, – взволнованный Стив мгновенно взлетел по лестнице, распахнул перед нами дверь моей спальни и метнулся к себе.

Сквозь замутненное болью сознание я щекой ощущала вельветовый пиджак Ричарда. От него исходил запах ванили и чего-то еще, такого умиротворяющего, домашнего и… родного. Я уткнулась лицом ему в грудь. Что-то неприятно липкое текло по щеке. Одной рукой я слабо обнимала Ричарда за шею, другая безвольно болталась в воздухе.

Мои мысли вновь обратились к жуткому видению в заброшенной студии, и я вздрогнула от вернувшегося ощущения ужаса.

– Ричард, там была… я видела ее… она… – чуть слышно простонала я.

– Все, все, мы уже пришли, – успокаивающе проговорил Ричард, бережно укладывая меня на кровать поверх покрывала. Ему пришлось приложить усилие, чтобы отцепить от своего воротника мою руку, судорожно вцепившуюся в него в поисках надежной защиты. – Все позади, Селена, вы в безопасности. Все хорошо, – он улыбнулся мне так тепло, что даже боль в груди утихла.

В комнате появился Стив с тем самым медицинским чемоданчиком, который он чуть не забыл на пристани в Торнвилле.

– Селена, ты слышишь меня? – он присел рядом со мной, и я кивнула в ответ. – Только не теряй сознание! На сегодня твоя норма уже выполнена. Потерпи немного, пока я тебя осматриваю, и постарайся отвечать на мои вопросы. Договорились?

Он быстро и аккуратно расстегнул молнию у меня на платье.

Мария уже набрала теплую воду в таз и поставила его на тумбочку у кровати. Пока Стив осматривал меня, заботливая старушка, тихонько причитая, стирала с моего лица грязь.

– Мария, уберите кровь с виска. Только осторожно! Здесь рассечена кожа. Думаю, порез неглубокий, – попросил Стив и, понаблюдав за действиями экономки, резюмировал:

– Да, Селена, слава богу, вида своей крови ты действительно не боишься. Хоть это радует!

Ричард неподвижно стоял у изножья моей кровати, скрестив на груди руки. Он не вмешивался и не лез с расспросами. Просто стоял и ждал. А я изо всех сил старалась не думать о том, что он видит меня раздетой.

Вколов мне обезболивающее, Стив наконец-то распрямился и вздохнул с явным облегчением. Я уже вполне четко воспринимала происходящее. Туман в голове рассеялся.

Логан взял меня за руку, проверяя пульс, и улыбнулся, но в следующее мгновение нахмурился и заглянул мне в глаза:

– Селена, послушай меня внимательно. Ты хорошо видишь?

– Хорошо.

– Я перед тобой один или нас таких несколько?

– Каких таких? – с трудом улыбнулась я. Губы пересохли, на языке и зубах противно скрипела пыль, отчего хотелось прополоскать рот.

Стив переживал напрасно: я все прекрасно видела, слышала и воспринимала.

– Таких идиотов, которые бросили тебя в галерее?

– Нет, ты, определенно, в единственном числе.

– Я всегда знал, что я уникальный идиот, – пробормотал в ответ Логан. – Слышишь меня нормально?

– Да, вполне.

– Тогда повтори, что я сейчас скажу, – его голос упал до шепота. – Спящая красавица, я никогда не прощу себе, что оставил тебя одну и чуть не лишился самого дорогого, что у меня есть.

– Я не буду это повторять, но уверяю тебя, что все прекрасно услышала, – я почувствовала, что краснею: что подумает Ричард?

И почему это мне вдруг так важно, что он подумает?

– Допустим, – легко согласился Стив, как видно, и не ждавший, что я слово в слово повторю его фразу. – Тогда, может, припомнишь, когда ты в последний раз падала в обморок? Что-то раньше я за тобой подобного не замечал.

– Сегодня в оранжерее.

Братья переглянулись.

– Я имел в виду не это.

– Я знаю, прости, – моя шутка явно не удалась. – В восемнадцать лет.

Глаза Стива округлились, а Ричард резко выдохнул.

Что я такого сказала?

– В восемнадцать? Ты серьезно? То есть почти десять лет без прецедентов, а тут – на тебе? А не многовато ли для одного дня – два обморока?

«Три», – мысленно поправила его я. Почему-то мне было страшно посмотреть на Ричарда, хотя я ни секунды не сомневалась, что он ничего не скажет Стиву о ночном происшествии. Тот, кстати, тоже не оборачивался и ничего не говорил брату, полагаю, оттого, что опасался получить вполне заслуженный упрек за то, что бросил меня там, где не следовало.

Я вдруг подумала, что Ричард никак не отреагировал на сообщение о двух обмороках. Выходит, он был в курсе случившегося в оранжерее! Пока Стив расспрашивал меня, он продолжал хранить молчание, и лишь дождавшись окончания осмотра и расспросов, хрипло спросил:

– Ну как?

– Непостижимо! – развел руками Стив. – Я понятия не имею, как это возможно после такого падения, но ни переломов, ни сотрясения, похоже, нет. Пара сильных ушибов (он показал на мою руку и бедро) и неглубоких царапин. Ничего страшного. Нужно только смыть древесную труху, пыль и кровь и сменить одежду. Потом я обработаю раны, и все будет в порядке. Селена, похоже, тебе сегодня просто необыкновенно везет!

Не то слово, как мне везет…

– Мария, будь добра, побудь с Селеной в ванной комнате на случай, если ей понадобится помощь.

Старушка кивнула, взяла таз с водой, помутневшей от крови и пыли, и засеменила в ванную, где немного погодя зажурчала вода.

Я смущенно потянула Стива за рукав, чтобы привлечь его внимание: он уже поднялся с кровати и, стоя вполоборота ко мне, убирал медицинские принадлежности в чемоданчик. Когда он обернулся, я шепотом, чтобы Мария не услышала и не обиделась, быстро проговорила:

– Стив, не нужно. Попроси Марию уйти, пожалуйста. Я сама приму душ. Мне будет неловко, если она будет там, пока я, ну… пока я…

– И не подумаю, – так же тихо ответил Стив, покосившись на приоткрытую дверь ванной комнаты, и добавил: – С ума сошла? Оставить тебя одну в ванной после такого насыщенного утра, да еще с твоей гематофобией? Может, ты сейчас искусно притворяешься, что вид твоих кровоточащих ран тебя нисколечко не волнует, но учти тот факт, что ты лежишь в постели и еще не пробовала встать. А если там у тебя закружится голова, пока ты будешь смывать кровь?

– Все будет нормально, я справлюсь сама. У меня уже почти ничего не болит.

– Почти ничего не болит! – Логан закатил глаза. – Ага! И это она заявляет, рухнув с высоты целого этажа! Селена, брось. Как врач, советую тебе не капризничать и обратить внимание на то немаловажное обстоятельство, что Мария не заберется вместе с тобой в ванную и не станет настаивать на том, чтобы потереть тебе спинку. В отличие от меня. А я непременно буду присутствовать, если ты ее прогонишь. Ну? Выбирай. Она или я.

Стив подмигнул мне, и я невольно улыбнулась – ну как с ним спорить?

Между тем он продолжал:

– Мария просто посидит на стуле в уголке. И занавеска там непрозрачная, так что успокойся. Твоя гордость практически не пострадает, если ты, конечно, не решишь остановить свой выбор на мне.

Последний вариант меня, разумеется, не устраивал, и компания Марии – лучшее, на что я могла рассчитывать не только по мнению Стива.

Я покорно вздохнула и спустила ноги с кровати, но, не учтя свое состояние, слишком резко встала, отчего комната тут же поплыла у меня перед глазами. Мгновение спустя рядом оказался Ричард, который почти не обнаруживал своего присутствия, но, опередив брата, подхватил меня на руки и понес в ванную комнату.

Я слабо запротестовала:

– Я уже могу сама. Так вышло. Случайно. Мне просто не стоило резко подниматься с постели.

– Безусловно. А еще не стоило подниматься в студию, – мрачно и, как мне показалось, с оттенком угрозы ответил Ричард, но тут же сменил тон: – Уверены, что сможете хотя бы стоять под душем?

– Да, уверена, – голова кружилась, колени подгибались, однако боль потихоньку унималась: начал действовать укол.

Только тут до меня дошло, что я стою перед ним в одном нижнем белье. Ахнув, я схватила полотенце, чтобы хоть как-то прикрыться. Мария сидела в уголке, незаметная как мышь, и делала вид, что разворачивает новый кусочек мыла.

– Простите меня, – Ричард отвернулся и быстро вышел.

Пока экономка помогала мне принять душ, освободить волосы от застрявших в них щепок и переодеться в чистый трикотажный костюм, братья ждали в комнате. Я слышала их голоса, но не могла разобрать, о чем они говорят.

Потом я лежала на кровати, прислушиваясь к затихающим отголоскам боли, а Стив обрабатывал мои раны. Чуть позже, оценив критическим взглядом свою работу, он удовлетворенно кивнул.

– Как ты?

– Теперь точно в порядке.

Содранную кожу кое-где пощипывало, левое плечо и бедро слабо ныли. Но на смену пережитому страху пришел покой. Меня окутывало тепло горевшего в камине огня и ватных одеял, в котором растворились мысли о девушке в студии, уступив место блаженному умиротворению и давно позабытому удовольствию от того, что обо мне кто-то заботится. И теперь мне казалось, что призрак мне просто привиделся: я ведь почти не спала ночью и могла сама упасть с лестницы из-за приступа головокружения, вызванного утомлением и слабостью от недавнего обморока в оранжерее.

Все может быть.

Я вспомнила, как папа подолгу сидел у моей кровати, когда я болела, поил меня лекарствами и развлекал чтением газет или забавными рассказами о своих коллегах, а я лежала и слушала его голос, балансируя на грани бодрствования и сна. Как было спокойно и уютно в такие минуты! И пусть болело горло или голова, все это не имело никакого значения: ведь папа рядом, а значит, ни о чем не нужно беспокоиться.

Сейчас забытое чувство защищенности вновь вернулось ко мне, несмотря на то что дом чужой и странный, а вместо отца на постель присел друг. Все равно, как это приятно – быть нужной кому-то, знать, что рядом есть заботливые неравнодушные люди!

Приятно просто не быть одной.

Я приоткрыла глаза. Мария уже ушла, забрав мою испорченную одежду. Стив закрывал свой волшебный чемоданчик, а Ричард по-прежнему опирался спиной на столбик кровати.

– Стив, – проговорила я, набюдая, как тот борется с тугой защелкой. – Спасибо тебе. Ты – чудо!

– Ну что ты, Селена, не преувеличивай, – отозвался он. – Слава богу, все обошлось. Если тебе лучше, может, ты расскажешь нам, что произошло? За каким… чертом, скажи на милость, тебя понесло в башню? Ну зачем, а? Я же просил тебя подождать меня внизу! Что тебя так привлекло в студии? Там же совершенно нечего делать.

Меня вновь передернуло, когда я вспомнила плывущую ко мне по воздуху фигуру призрака. Дыхание перехватило. Нет, об этом лучше умолчать, иначе Стив решит, что последствия падения гораздо серьезнее. Еще, чего доброго, придется отвечать, какой сегодня день и кто в настоящее время президент Соединенных Штатов.

И я вкратце рассказала о том, что поднялась по лестнице в студию, а когда шла обратно, забыла, что у самой площадки не хватает двух ступенек, и, не удержавшись, упала. В принципе, история вышла правдоподобная, тем более что я и не пыталась никого обманывать. Просто ни словом не обмолвилась о таинственном призраке девушки.

А вообще, был ли он, этот призрак? Сейчас я не могла поручиться.

Пока я говорила, Ричард пристально смотрел на меня. Его неподвижность пугала. Он хмурился, отчего на лбу у него обозначились глубокие бороздки морщин. Губы его едва заметно подрагивали.

Я осмелилась посмотреть на него всего один раз, но легко прочла в его зеленых глазах тревогу и что-то еще, мне непонятное. Я чувствовала, что он не верит ни единому моему слову, но по какой-то причине не подает вида.

Почему он сердится на меня? А в том, что он сердится, я нисколько не сомневалась. Его сегодняшняя холодность по отношению ко мне была для меня очевиднее призрака в башне. И сейчас, все это время, пока Стив ухаживал за мной, Ричард не сказал мне ни одного доброго слова, так что вполне может быть, что его ласковый успокаивающий шепот по дороге в спальню я выдумала в полуобморочном состоянии.

Что же я такое сделала? Почему его отношение ко мне, еще вчера ночью такое теплое и заботливое, настолько изменилось с рассветом?

Выслушав мой недолгий рассказ, он помрачнел, но так ничего и не сказал, а вот Стива, похоже, моя версия устроила.

– Ладно, хорошо, что все обошлось. А я впредь буду умнее и не отойду от тебя ни на шаг, пусть там хоть весь мир с ума сходит! Знаешь, что? Думаю, тебе сейчас не помешает поесть, я попрошу Марию принести обед сюда. А мы с Ричардом и Гордоном посмотрим, что там осталось от лестницы.

– Но…

– Я не сказал, что принимаю возражения. Селена, успокойся, поешь и отдохни. А лучше постарайся уснуть, хорошо? После твоих приключений это вовсе не лишнее. Ричард, – обратился он к брату, – дай мне минуту, я сейчас вернусь. И смотри, чтобы эта девушка не сломала себе шею, пытаясь выбраться из постели. Или нет… лучше совсем не давай ей вставать. И садиться тоже. И вообще…

Сообразив, что заговорился, Стив махнул рукой и исчез за дверью.

Ричард наконец пошевелился. Он выпрямился, разомкнул руки и некоторое время разглядывал пол у кровати, медленно растирая запястья. Я уже и не ждала, что он скажет мне что-нибудь, как вдруг услышала низкий звучный голос:

– Полагаю, мое присутствие вам не столь необходимо, поэтому мне лучше уйти. Несмотря на случившееся, мне не верится, что вы склонны к необдуманным поступкам, а значит, я могу оставить вас до возвращения Марии, не опасаясь, что вы поведете себя так, как предположил мой брат.

Повисшая вслед за этими словами тишина была такой густой, что ее можно было потрогать руками. Я не нашлась, что ответить на высказывание Ричарда, а он, похоже, не был намерен что-либо мне разъяснять.

И все же, глядя, как он направляется к двери, я робко окликнула его.

Ричард остановился и вопросительно взглянул в мою сторону.

– Я не поблагодарила вас…

– Не стоит.

Его непроницаемо-отрешенный вид полностью выбивал меня из состояния хрупкого спокойствия, и я совершенно забыла, что хотела ему сказать.

Почему рядом с ним я так странно себя чувствую?

– Тем не менее спасибо вам.

Он помолчал, а потом кивнул и выдавил из себя:

– Я рад, что все обошлось. Не буду мешать. Отдыхайте.

Я смотрела на дверь, закрывшуюся за его спиной, и, пытаясь справиться с подступающими слезами, думала, как могла накануне так доверчиво все ему рассказать. О себе, о папе, обо всем… Рассказать такое, чего не знала ни одна живая душа. Уму непостижимо!

Мои терзания были прерваны появлением Марии, которая принесла обед. Поразительно, как она могла так быстро управляться с делами и передвигаться по дому в ее возрасте!

Заметив слезы у меня в глазах, добрая старушка сама чуть не расплакалась:

– Мисс Селена, вам очень больно, да?

– Нет, Мария, что вы, вовсе нет, – я постаралась взять себя в руки. – Я больше перепугалась.

– Немудрено, пережить такое… – причитала экономка, устраивая у меня на коленях поднос с тарелкой горячего куриного бульона и гренками. – Миленькая вы моя! Я бы, наверное, умерла от страха.

– Посидите со мной, – попросила я ее, и она устроилась рядом в кресле, наблюдая, как я ем, и тихонько вздыхая. Ее седые волосы, как и вчера, были уложены в богатую косу вокруг головы.

– Мистер Логан и Стив… они тоже обедают?

– Да, на кухне с Гордоном. Они решили убрать мусор и укрепить лестницу после.

– А вы поели?

– Да, мисс Селена, вы сами-то кушайте, а то остынет.

Я послушно взялась за ложку.

– Очень вкусно!

Мария порозовела и принялась теребить завязки передника.

– Вы знаете Стива и Ричарда с рождения? – задала я ей вопрос, который давно вертелся у меня на языке.

– Да, мисс, мальчики родились буквально у меня на руках, я нянчила их с пеленок, – поймав мой заинтересованный взгляд, Мария продолжила: – Бог не дал нам с мужем детей, зато в утешение послал Ричарда и Стивена. Они для нас как родные сыновья, больше даже… Когда родился Ричард, мне было почти тридцать, и я уже не мечтала о том, что у нас с Гордоном будут свои детки…

Мария помолчала, печально глядя на свои руки.

– Ричард заполнил всю мою скромную жизнь и помогал мне не думать о… своем горе.

– А его мама? Чем занималась она?

– Мисс Кейт? – старушка словно удивилась моему вопросу, но тут же спохватилась и пояснила: – Бедняжка, она угасла вскоре после рождения сына.

– Что? – от неожиданности я выронила ложку, которая неприятно громко звякнула о край тарелки. – Простите… Неужели мать Ричарда умерла так… так скоро?

– Да, ему и месяца не было. Разве вы не знали?

Я потрясенно покачала головой. Несмотря ни на что, меня охватила щемящая жалость к Ричарду, а Мария продолжала:

– Мисс Кейт так и не оправилась после родов, даже из комнаты не выходила. Вся прозрачная была… Пол Логан, мой хозяин, хотел отвезти ее куда-то на юг, чтобы сменить климат, помочь ей, но не успел, и она…

– Боже мой!

– Что с вами, мисс? Вы бледненькая такая!

– Простите, но разве… – я подыскивала слова. – Мне казалось… Я думала, что это у Стива мама умерла, когда…

– И у него тоже, – тихо подтвердила Мария, горестно покачав головой. – Бедные мои мальчики, оба выросли сиротами! Мать Стивена, мисс Анна, была словно солнышко, мы все ее так любили!

Пытаясь осознать услышанное, я почти забыла о еде, и только под укоризненным взглядом Марии вновь взялась за ложку.

– Но и она оставила мужа горевать, а нас с Гордоном – растить второго малыша. И пусть оба мальчика не мои родные кровиночки, я отдаю им всю душу, и отдала бы больше, если бы у меня было что отдать… Они – это все, что у меня есть. Помню, как одного за другим я отправляла их учиться на материк, ждала их на каникулы. Теперь рядом только мистер Ричард, но мне и этого довольно… Вы покушали, мисс Селена? – старушка забрала у меня из рук пустую тарелку, напоила травяным чаем и, не обращая внимания на мои слабые протесты и просьбу о продолжении рассказа, уложила меня под одеяло.

– Мистер Стивен велел вам отдыхать, и я не могу его ослушаться, он врач и знает, что говорит. И вы, мисс, не капризничайте, сон все силы восстановит.

Засыпая, я думала о Ричарде, и о том, чо он, как и я, как и Стив, вырос сиротой. Но я не испытывала недостатка в родительской любви, а он? Мария заменила ему мать, ее доброта и забота не могли не отразиться на его характере, так почему же он вырос настолько не похожим ни на нее, ни на брата? Таким… странным? Замкнутым и мрачным?

Что так повлияло на него?

Я поневоле сравнила Ричарда с его островом – хмурым, нелюдимым и скалистым, не жаждущим гостей, но вынужденным проявлять радушие. Меня не оставляло ощущение, что хозяина Розы Ветров что-то гнетет, что-то необъяснимое и непонятное мне.

А еще – что именно я была причиной его угрюмого молчания.