Воспитание свободной личности в тоталитарную эпоху. Педагогика нового времени Ермолин Анатолий

Доктрина молодежной импотенции

В начале нулевых, когда Ходорковский еще был на свободе, меня пригласили в Санкт-Петербург на заседание Госсовета, посвященное обсуждению проекта Доктрины государственной молодежной политики Российской Федерации. Еще в самолете я изучил подготовленный разработчиками документ, испытав при этом редкий эмоциональный диссонанс.

Развернутое вступление к документу окрылило меня и наполнило душу эйфорией – пафос вселял надежду на то, что государство всерьез задумалось о молодежи как о ресурсе собственного развития. Но уже первые страницы основного текста вызвали депрессию. Попытка разработчиков ответить на вопрос «Как сделать молодежь реальным ресурсом развития сегодняшней России?» сводилась, строго говоря, к двум основным идеям: создать систему льгот для молодежи и возродить армию молодежного чиновничества, начиная, конечно, с министерства по делам молодежи.

Странное это было заседание. Неглупые, на первый взгляд, люди всерьез говорили о выделении квартир молодой семье, о льготном молодежном кредите и прочих PR-приколах эпохи развитого социализма.

Разгневанные губернаторы с плеча рубили чиновников минобразования, обвиняя их в неспособности понять, что нужно современной молодежи. Представители министерства труда и экономического развития робко заняли критическую позицию, время от времени бросая что-то вроде: «Где деньги, Зин?»

Да бог с ними, с деньгами. Никому даже в голову не пришел вопрос: «А чем полная сил молодая семья, у которой все впереди, лучше четы стариков-ветеранов, всю жизнь проживших в хрущевской коммуналке и потерявших надежду на отдельное жилье?»

А почему, собственно говоря, наша молодежная доктрина должна быть государственной, а не общенациональной, как это практикуется во всем мире? А где же бизнес, где общественные ресурсы, где третий сектор[44]?

Вернувшись в Москву, я поехал в корпоративный лагерь «Новой цивилизации» на Истринском водохранилище и поделился с молодыми людьми своими размышлениями. Около половины студентов меня искренне не поняли: «А как же без льгот? А где нам жить после вуза? А кто нас на работу примет, если государство не поможет? А как семью создавать, детей кормить?»

Вся надежда только на государство! Кто же зомбирует молодежь, готовя ее к роли социального инвалида? Кто внедрил стереотипы иждивенчества и зависимости в массовое сознание самой сильной и жизнеспособной части российского населения? В размышлениях на эти темы и родилась наша концепция национальной молодежной политики.

Эффективная (это как?) программа поддержки (это что?) современной молодежи (это для кого?)

Господи! До чего же трудно стало жить обладателю ума, разучившегося думать! Как хорошо, просто и понятно было каких-то 30 лет назад: если молодежь, то советская, если лидер, то «строитель коммунизма», если заказчик молодежных программ, то КПСС, если карьера, то номенклатурная лестница, если программа – марксистско– ленинская. Увы вам, увы. Теперь никто директивно не ответит на вопросы:

– Что такое современная молодежь?

– С точки зрения какого заказчика оценивать эффективность работы с нею?

– Что такое молодежная программа? Как мыслится ее концепция? Да и что такое российское общество? Готово ли оно сформировать заказ на развитие своего главного ресурса – молодых людей?

Политологи всех мастей пророчески шепчут: «Кто сумеет поднять молодежь, сумеет овладеть Россией». Нет, не поднимают. Манипулируют, подкупают, оболванивают, но не поднимают! Знаете почему? Потому что до самой молодежи дела никому нет. А та уже давно поняла, что нужна она ровно один раз в четыре года и действительно в качестве ресурса. Только ресурса не развития России, а прихода к власти людей, далеких от ее реальных интересов. Вот и не ходит молодежь на чужие выборы, разве что за смартфоны, интернет-карты и фиксированную зарплату полевого агитатора. Но это уже – честный бартер, а не внутренние убеждения.

Сегодня я с удовольствием констатирую, что начиная с декабря 2011 г. и событий на Болотной площади молодежь не просто пришла в политику, но сумела самоорганизоваться в очень влиятельную общественную силу. Последние выборы мэра Москвы с участием Алексея Навального, за которым пошел молодой избиратель, не просто подтверждают этот уже очевидный вывод, но и позволяют предположить, что в перспективе 10–15 лет нас ждет кардинальная ломка политической системы и избирательного законодательства. Драйверами перемен при этом выступят не специально обученные политтехнологи, а сетевые сообщества образованных, политически активных молодых людей.

Депрофессионализация, отток мозгов и дебилизация

Пытаясь отследить результативность программ «Новой цивилизации», мы регулярно проводили социологические исследования в различных регионах страны, пытаясь в том числе разобраться, чем жили тогда, на излете 1990-х, молодые люди.

Поводов для оптимизма, откровенно говоря, было мало. Тогда, в «лихие девяностые», по оценкам наших мурманских коллег, 85–90 % работавших молодых людей трудились челноками и охранниками. Нет, не было ничего плохого в том, что юноши и девушки стремились зарабатывать нормальные деньги и не хотели мириться с нищенскими зарплатами, которые предлагали им провинциальные рынки труда. Кто представляет работу челнока изнутри, а не по досужей болтовне о «торгашах», понимает, насколько опасен и тяжел этот каторжный труд. Беда в другом – в депрофессионализации современной молодежи.

Экономическая ситуация в России тех лет толкала молодое племя на стамбульские и шанхайские рынки, не предъявляя к нему серьезных требований в области профессиональной специализации. Но что готовил ему завтрашний день? Могла ли выдержать конкуренцию самая активная часть нашей молодежи на международных рынках труда, понимая конъюнктуру только блошиных рынков?

Не лучше обстояли дела и с самой образованной частью российской молодежи, активно готовившей себя в качестве ресурса развития, увы, западных демократий. Юношей и девушек с дипломами лучших российских университетов не надо убеждать в необходимости обладать конкурентоспособностью. Не покладая рук они работали над ее повышением. Но что от этого могла выиграть наша страна, если 97 % аспирантов и студентов, обучавшихся в США, Германии и Великобритании по временным визам, стремились навсегда остаться в более комфортных для жизни условиях. Михайло Ломоносов, светлая ему память, наверное, перевернулся бы в гробу, узнай он, что две трети студентов первого курса МГУ выбрали этот престижный вуз только потому, что очень хотели уехать из России.

Особую зону риска представляли сельская молодежь и юные жители российской глубинки. Невостребованные и неорганизованные, подсевшие на иглу или беспробудно пьющие, эти люди находились на грани массовой дебилизации.

Десять лет спустя понимаешь, что кардинально ничего не изменилось: отжили как класс челноки, но депрофессионализация и дебилизация молодежи, особенно в провинции, только усилились. Недавно у меня состоялся разговор с бывшим генеральным директором Новокуйбышевского нефтеперерабатывающего завода, нынешним мэром Новокуйбышевска[45] – небольшого городка, расположенного в Самарской области, где когда-то стартовала «Новая цивилизация».

Градоначальник угрюмо констатировал: «Помнишь, как бывало в 1990-х, когда ты со своей командой только заходил в наш город? Молодые парни – все сплошь в малиновых пиджаках! Заработать на золотую цепь – дело чести! Понты, конечно, но драйв был. Потом пришел другой типаж – мобила с антенной на два метра: все хотели стать бизнесменами! А сейчас ничего не хотят, и типажи по городу, как на подбор, – трусы, шлепанцы на босу ногу и бутылка пива в руке!»

Пять «хочу» молодого человека

Тогда, в 1990-е, нас действительно очень интересовал социальный и психологический портрет молодого человека, обитавшего в регионах развития наших проектов. Как показывали наши исследования, все молодые люди – без учета тех, кто вообще ничего не хотел, – среди пяти основных желаний называли:

1) квартиру;

2) профессиональную конкурентоспособность и социальную успешность (статус);

3) деньги;

4) интересный досуг;

5) семью.

Шкала приоритетов у студентов, молодых специалистов, рабочих и учителей могла меняться. К примеру, неженатые студенты квартиру и деньги ставили на четвертое место, аж после досуга. А молодой специалист мечтал прежде всего именно о квартире. Самое любопытное, что все респонденты из Томска, Тюмени, Самары и Улан-Удэ второе место уверенно отдавали личной конкурентоспособности. Похоже, что в отличие от разработчиков государственной молодежной доктрины, сами молодые люди прекрасно понимали, что деньги, квартира, благополучие семьи, интересный досуг и многое другое зависели от исполнения одного-единственного заветного желания из пяти – стать конкурентоспособным.

Нам стало очевидно: именно конкурентоспособность молодежи, наряду с ее здоровьем и образованием, должны быть приоритетами национальной молодежной политики в нашей стране. На другие цели просто не хватало денег.

Как-то, смотря по телевизору «Парламентский час», я услышал, как один из ораторов с оптимизмом заявил в ходе заседания Госдумы, что проблема обеспечения молодых семей квартирами уже сдвинулась с мертвой точки. Я не удержался и позвонил знакомым депутатам. В ответ те просто расхохотались: «Не поверишь! Выделили… одну квартиру».

Представляете, сколько денег было бы потрачено впустую, если бы таких квартир выделили тысячу? Кто знает «ценометр» для молодых семей, достойных получения квартиры, и семей, не заслуживших права быть первыми у кормушки? Помните, как Булгаков писал о людях, которые были «очень приличными», пока их не испортил квартирный вопрос?

В военной терминологии есть понятие «отвлечение сил противника на негодный объект». Похоже, кто-то всерьез считал молодежь своим противником, иначе зачем внушать ей заведомо нереализуемые идеи? Не надо оканчивать Высшую школу экономики, чтобы понять, что в стране нет и никогда не будет денег на благотворительные квартиры и прочую халяву для молодежи.

Но вернемся к основным желаниям современного молодого россиянина. На какие ценности они опирались? На первый – марксистско-ленинский – взгляд, их устремления не выдерживали никакой критики. Ведь квартира, зарплата, работа, досуг, семья и деньги – это самые нормальные мещанские ценности. Но в то же время это, используя другую терминологию, ценности среднего класса. И именно они – залог самого уверенного и стабильного развития любого государства. Так что не все так плохо в этом лучшем из миров, если рассмотреть его под микроскопом.

Из дня сегодняшнего вношу правку: фокусировать внимание на конкурентоспособности и образовании молодежи уже недостаточно: пропал драйв, сник дух, потухли глаза! Конечно, не у всех! Но средняя температура по больнице скоро будет равна температуре в морге. Люди в России, и молодежь в частности, перестали подзаряжаться друг от друга. Малая вера в себя – малые желания. Малые желания – вялые амбиции. Вялые амбиции – мелкие цели. Мелкие цели – деградирующая нация.

Когда первый адреналин молодости заканчивается, оказывается, жить некуда! А основные жизненные двигатели – долг и нравственные ценности – оказываются незапущенными!

Это чувствует и сама молодежь. Я был приятно удивлен, когда ребята из самых разных регионов поставили вопрос ребром: стране нужен современный кодекс чести! Россия не должна утратить морально-нравственный стержень! Народ должен распечатать запасы своих энергетических ценностей!

Где спрятана национальная идея: между «сёгунатом» и демократиями

Чего хочет современная молодежь, выяснить не так уж сложно. Чего хочет российское общество – вот уж действительно вопрос из вопросов. Мечта о «великой русской идее» столетиями витает в умах российской интеллигенции, но внятного объяснения того, что это такое, сегодня никто не слышит.

Изучали эту тему и в Комитете государственной безопасности СССР. Неглупые, кстати говоря, люди. По одной из самых оригинальных версий, наше общественное бессознательное как часть той самой идеи спрятано в пословицах и поговорках русского народа. С помощью лучшей по тем временам компьютерной техники еще в 80-е гг. прошлого века аналитики КГБ сравнили наши пословицы с изречениями других народов. Результаты оказались обескураживающими – ближе всех к нам оказались… японцы!

Но это парадоксально только на первый взгляд. Что такое японское общество? Будучи традиционалистским, оно устроено по принципу социальной иерархии. Именно японцы доказали всему миру, что иерархическое общество может быть социально успешным и экономически эффективным. Категорически противопоказано ездить в Японию той части внезапно разбогатевшего населения России, которую в народе окрестили «новыми русскими». Прямо в аэропорту они начинают требовать, чтобы их везли в самые «крутые» апартаменты Токио. К их нескрываемому ужасу, вскоре выясняется, что все отели здесь приблизительно одинаковы и рассчитаны именно на средний класс, численность которого в стране достигает 94 %. Роскоши нет даже внутри императорского дворца. Я там был – знаю: убранство залов там более чем аскетично. Бумага, дерево… Самураи – что с них возьмешь!

Буквально все в Стране восходящего солнца разложено по полочкам и работает как часики в единой общенациональной системе. Японскому бизнесу удалось внедрить конвейерную систему производства, обходящуюся без складского хозяйства: все рассчитано таким образом, что детали от производителя поступают прямо на конвейер, минуя склад! Можете вы представить себе ВАЗ, ЗИЛ, КамАЗ или любой другой автомобильный гигант России, обходящийся без складских помещений?

Как называется национальная черта характера японцев, которая позволяет им работать в таком режиме? Не надо ждать чудесных объяснений – это качество называется «дисциплинированность». Приверженность установленному порядку, трудолюбие и исключительная исполнительность веками закладывались в японский генотип. Малопонятная нашему разуму культура сёгунов и самураев с их кровавыми обычаями сэппуку, харакири и прочих способов болезненного ухода из жизни по технологии «сделай сам» основана на глубокой философской идее – лучше умереть, чем совершить ошибку.

Хорошо ли быть японцем?

Ответ на вопрос «Хорошо или плохо традиционалистское общество?» целиком зависит от вашего внутреннего «ценометра». Очевидно, многим понравится принцип пожизненной занятости, успешно внедренный в жизнь в Японии. И действительно, от правильно выбранного детского садика почти всегда зависит то, пенсионером какой компании вы станете через 50–60 лет. Только поинтересуйтесь заранее, чем придется расплачиваться за столь привлекательные гарантии.

Как минимум, надо быть готовым к тому, что от ваших личных амбиций ровным счетом ничего не будет зависеть. И ваша карьера внутри корпорации будет зависеть не от заслуг, талант и упорства, а от возраста. Чуть ли не единственный пример прихода молодых японцев к руководству крупнейшей корпорацией страны – компания Sony. Но это исключение из правил, имеющее, впрочем, простое объяснение. Молодые изобретатели, придумавшие Sony, в послевоенные годы обосновались в нише, неизвестной тогда в стране и, следовательно, никем не занятой. В традиционной же японской структуре все назначения происходят по возрасту.

Справедливости ради надо отметить, что возраст не единственный фильтр в социальном лифте японца. Надо еще быть профессионалом! Сама система устроена таким образом, что плохих работников в ней просто нет. Это примерно как в советском военном училище – «Не можешь – научим, не хочешь – заставим».

Главная особенность всех традиционалистских систем – незыблемость принципов стандартизации, включая стандартизацию личности. Независимая творческая натура очень неудобна иерархически устроенному обществу, потому что одним своим существованием представляет скрытую угрозу для всей системы. Не случайно в наставлениях для правителей своей страны философы-легисты[46] рекомендовали каленым железом выжигать племя бродящих артистов и музыкантов, будоражащих своим творчеством умы законопослушных граждан.

Чем «сообщество» отличается от «населения»

Вот уже добрый десяток лет, как достоянием русского языка стал термин «гражданское общество». Однако это понятие все еще имеет много общего с теорией относительности. В смысле: слышали все, но что это такое, мало кто понимает. Удивительно – мы заболтали термин мирового значения еще до того, как сумели осознать его смысл!

Между тем именно гражданское общество является чуть ли не единственной культурной альтернативой тоталитарному жизнеустройству. Знаете, почему среднестатистический россиянин не может понять суть западной демократии? Потому что в его сознании отсутствуют «рецепторы», способные зафиксировать этот феномен. Слепому человеку невозможно объяснить, что значит свет, глухому – что такое звук. Человеку, чье сознание основано исключительно на тоталитарных стереотипах, не объяснить, что такое демократия.

В начале нулевых, проводя теледебаты со старшеклассниками Томска (замечу, все они были отличники и ходили в лучших учениках), мы задали вопрос: «Кто главный в России?» Версий было не много: президент, правительство и лишь одна очень робкая идея насчет народа. В конце концов сошлись на том, что главным в стране должен быть, конечно, народ, но исполнять свои властные полномочия он может только через президента и правительство. Как говорится, устами младенца глаголет истина. Тут-то и обнаружилась главная особенность нашего национального менталитета – как нация мы склонны делегировать все свои социальные полномочия наверх: царю, политбюро, президенту. Мы все время ищем доброго менеджера вместо того, чтобы самим стоять на страже собственных интересов.

Привычка эта своими корнями уходит в седую старину. Помните летописи? Не было на Руси «наряду» (порядка, значит) – вот и обратились славянские вожди к варяжским князьям за помощью. Мысль, кстати говоря, была очень здравая: Рюрик по всем замыслам был действительно наемным менеджером и никак не посаженным царем. Ему и его дружинникам запрещалось иметь земельные наделы, а содержание заморского князя и его войска определялось строго установленным «даром». К сожалению, теория с практикой разошлись.

Для того чтобы понять, как работает западная демократия, есть смысл обратиться к историческому опыту Соединенных Штатов Америки. Возьму на себя смелость пересказать лекцию профессора Йельского университета Пола Браккена, которая, на мой взгляд, поможет увидеть не столько структуру, сколько динамику и логику функционирования гражданского общества.

Выступление профессор начал с утверждения, что Америку создали для себя «белые богатые мужчины», а также с тезиса о том, что США, в отличие от всего остального мира, изначально имели сильный бизнес и гораздо менее сильное государство. Такое положение достаточно долго устраивало американского обывателя, пока самые сильные бизнесмены не разделались со своими конкурентами.

В результате «естественного отбора» в начале прошлого столетия в Америке появились первые настоящие монополисты. Советскому поколению они известны по таким детским книжкам, как «Мистер Твистер», и несмываемым политическим ярлыкам вроде «акул мирового империализма». На практике это означало, что господа Морганы, монополизировавшие все железнодорожные перевозки, и господа Рокфеллеры, установившие контроль над всем нефтяным бизнесом США, капитально задавили обычного американского обывателя непомерно высокими ценами на бензин и транспортные перевозки. В своем конспекте я проиллюстрировал эту ситуацию – огромный сильный бизнес, маленькое ослабленное государство и малюсенький беспомощный человечек (рис. 11).

Как видно, неконтролируемый никем и ничем бизнес был готов раздавить рядового американца. Согласно марксистско-ленинской теории населению Америки ничего не оставалось, как установить диктатуру пролетариата, взять власть в свои руки и покончить с буржуазией как с классом. Однако в отличие от нас американцы пошли другим путем, создав третий полюс силы – эффективную систему институтов гражданского общества (рис. 12).

С помощью свободных выборов, свободных СМИ, профсоюзных и общественных организаций американцы привели к власти Теодора Рузвельта – президента, разрушившего монополию бизнеса и обеспечившего принятие антимонопольных законов. Государство, получив поддержку избирателей, заметно «подросло», бизнесу пришлось смириться с уздечкой, накинутой на него обществом. Самому Теодору Рузвельту такая реформа стоила нескольких покушений, но процесс, как говорится, пошел.

Чтобы расставить точки над i, необходимо раскрыть еще один секрет американской выборной машины. Как известно, обычно все избирательные баталии в США разыгрываются между демократами и республиканцами. В советские времена этому было дано очень простое объяснение: дескать, бизнес и государство в Америке – это одна шайка-лейка, или по-нашему «олигархия», вот они и делят власть между двумя «марионеточными» партиями, чтобы запудрить мозги рядовому гражданину. В реальной жизни все намного интереснее.

Дело в том, что сторонники Демократической партии в США – это, по сути, «государственники», те, кто живут на государственные пособия или зависят от государственных льгот и дотаций. Реально за демократов почти всегда голосует цветное население, все маргиналы и низшие слои среднего класса.

Сторонники республиканцев – это крупный бизнес и верхушка среднего класса США. Самый подвижный электорат страны – середина среднего класса. Именно за эту золотую середину и бьются на выборах две основные партии Америки, представляющие государственное лобби и лобби крупного бизнеса. А разводит их, говоря новорусским языком, простой американский обыватель, мыслящий не великими категориями общества несбыточной мечты, а на языке простого мещанского благополучия, главными составляющими которого являются все те же работа, дом, дети, семья, хобби и стабильность.

Прошу обратить внимание на одну существенную вещь – американцы не передали полномочия распоряжаться своей судьбой ни бизнесу, ни государству. Они создали третью суверенную силу – институты гражданского общества, построенные по самой страшной для тоталитаризма технологии – самоорганизации свободных граждан. Лишенное этой практики российское население так и остается населением, не превращаясь в самодостаточное, способное к самоорганизации сообщество.

Впрочем, за словом «лишенное» всегда стояла не просто абстрактная историческая традиция, а абсолютно конкретная форма русского государственного абсолютизма, всячески стремившегося задушить в народе любые позывы к реальному самоуправлению и самодостаточности. Совсем недавно, штудируя учебник по истории российского самоуправления, обнаружил, что бунт Пугачева начался из-за того, что самодержавная власть запретила выбирать атаманов!

Сам по себе термин «сообщество» (английская версия – community) абсолютно не цепляет наше сознание по той лишь причине, что у нас нет адекватного нашему времени национального аналога этому слову. «Община» не в счет: уж слишком архаичным оно стало для современников.

Хотя близкий аналог все-таки есть. Это слово «мир» – в том значении, в котором оно употребляется в выражении «делать всем миром». Вот только всем миром мы обычно не без успеха воюем, справляемся с разными напастями и т. п. Строить нормальную жизнь всем миром мы еще не научились. Точнее, нас никто этому не только не учил, но и выжигал каленым железом любые попытки стать самодостаточными.

И даже динамика формирования русской крестьянской общины диаметрально противоположна групповой общинной динамике развития европейского ремесленного цеха: там люди объединялись для достижения общей полезной для всех цели, у нас же – ради выживания и коллективной защиты от неимоверного гнета помещиков.

До сих пор мы наивно верим, что стоит только выбрать правильного начальника, как жизнь наладится сама собой. Вместо того чтобы ежечасно бдительно стоять на страже собственных интересов, мы надеемся на чудо революционных преобразований, то расстреливая многочисленную царскую семью, то клеймя позором Сталина, на похоронах которого рыдали еще вчера всем Советским Союзом.

Впервые оказавшись в Голландии, я сделал для себя удивительное открытие. Оказывается, если в одночасье отключить все насосы, которые откачивают воду с отвоеванных у моря земель, то она немедленно вернется в столетиями осушаемые места, поглотив целые города, фабрики, леса, парки, угодья – все, что было создано за столетия трудолюбивым народом. По аналогии с «принципом голландской дамбы» можно сказать, что авторитарная система немедленно возвращается, когда общество отказывается от ежечасной сознательной самоорганизации.

«Издержки» демократии

У демократии есть один очень неприятный недостаток – уж больно хлопотное это дело! С утра до вечера нужно ворочать мозгами, самостоятельно разбираясь, кто тебе врет, а кто действительно заботится о твоих интересах. Вот и Уинстон Черчилль не любил демократию. Так и говорил: дескать, дерьмо это – ваша демократия; жаль, что человечество ничего лучше не придумало.

Демократия, надо сказать, отвечала Черчиллю тем же. Сразу после окончания войны англичане отказали премьеру в переизбрании на новый срок. Даже Сталин негодовал, назвав британцев неблагодарной нацией. А граждане Соединенного Королевства и не собирались голосовать за тоталитарного Черчилля из благодарности. Он нужен был стране для того, чтобы победить в войне. Нации всегда нужен тоталитарный лидер и его энергетика, чтобы выдержать внешний удар.

Впрочем, Черчилль, досконально зная особенности английской демократии, особо и не обольщался. Как-то его спросили, льстит ли его самолюбию то, что на его публичные выступления собираются десятки тысяч людей. На что Черчилль равнодушно ответил: «Да, конечно. Только все время отрезвляет одна мысль – если бы меня вешали, людей было бы в десять раз больше».

Последние 20 лет своей жизни, как пишут биографы, Уинстон Черчилль провел в глубокой депрессии. Возможно, он слишком много понял.

Маргинальность двуглавого орла, или Дважды беременная нация

Наш государственный герб – лучшее олицетворение нашего бессознательного начала. Смотрит наш российский орел одной головой на Запад, другой на Восток и думает, как бы так жить, чтобы все лучшее от двух культур у себя применить. Хорошее дело – либеральные ценности, к примеру. Свобода слова, свобода личности, свобода самоопределения – кто ж от них откажется в XXI веке? С другой стороны, порядок, дисциплина, чувство уверенности в завтрашнем дне тоже не пустяк. Вот так и живем: одна голова хорошо, а две… уже некрасиво.

Если же говорить не ерничая, то мы – маргинальная нация. Наше сознание балансирует между сёгунатом и демократией. Мы действительно успешно взяли ряд ценностей у системы иерархического жизнеустройства и не менее успешно – у демократической. Нам очень нравится демократия, но мы готовы еще пару столетий ждать, когда ее построят президент и правительство. Более того, интеллигенция России все больше устремлена на Запад. А народ, от которого более просвещенная часть населения, как справедливо заметил классик, «страшно далека», предпочитает доброго царя-батюшку. Вот такие вот лебедь, рак и щука.

В педагогике существует понятие «синдром недоросля». Это когда молодой человек уже повзрослел в гормональном и физиологическом плане, но еще не понимает, что взрослые решения сопряжены с самостоятельностью и ответственностью. Как нация мы очень похожи на этого недоросля – хотим жить в свободной процветающей стране, но не готовы взвалить на себя ту огромную ответственность и кропотливый труд ежедневной самоорганизации, которые должны за этим стоять. А еще говорят, что нельзя быть немножко беременным. Еще как можно. Мы, например, беременны дважды: немного Западом и немного Востоком.

Впрочем, роды нулевых уже за плечами. Гора национальной надежды по имени ВВП родила мышь. Ничего хорошего опять не вышло – российский народ снова не решился начать жить по-новому, вновь поверил обещаниям, что там знают, как поднять Россию с колен, сделать всех богатыми и счастливыми, а главное, что и делать ничего для этого не надо – «Единая Россия» ответит за все!

О том, как Ленин предсказал гибель советской власти

Прямо скажем – у сторонников тоталитарной модели развития России были все шансы доказать ее состоятельность. Не получилось. Отговорки по поводу прогнившего руководства КПСС и всей партийной номенклатуры не в счет. Что же это за сильная система, при которой неизбежно разлагается ее топ-менеджмент?

Объяснение лежит на поверхности. Тоталитарная система по-честному проиграла в историческом соревновании демократии и иерархии. Проиграла по всем статьям.

Во-первых, в экономическом плане. Владимир Ленин пророчески предрекал, что социализм победит капитализм более высокой производительностью труда. Все случилось с точностью до наоборот.

Во-вторых, в организационном и управленческом плане. Лучший мировой менеджмент, начинавшийся с принципов военного управления организациями, полностью трансформировался в более сложную и более демократичную модель. На смену эпохе «человека организации» пришло время креативного класса.

Современная теория организации подтверждает, что самые эффективные модели управления бизнесом сегодня не предполагают жесткой организационной структуры, очень подвижны и постоянно меняются в зависимости от характера проблемы и окружающей среды.

И самое главное – демократические модели создали гораздо более комфортные условия для жизни обыкновенного человека. Сегодня в России молодой высококлассный специалист может заработать существенно больше денег, чем на Западе. И тем не менее такого рода люди все равно уезжают из страны. Почему? Потому что там удобнее, комфортнее и безопаснее жить их детям.

Десять лет спустя после выхода в свет первой редакции «Лиги Дела» в России существенно изменился политический контекст. Про «дедушку Ленина» многие современные старшеклассники уже и не знают. А уж про риторику «развитого социализма» и подавно! Из нечестного и вороватого государства девяностых новый политический класс нулевых построил окончательно воровское государство с циничной системой манипулирования населением.

Неэффективное советское государство, способное, тем не менее, воспитывать честных, служащих своему народу лидеров, переродилось в мифический Голем – квазиживое, но, увы, реальное существо, смыслом существования которого является «жрать и расти».

Тогда, десять лет назад, работая над этой маленькой главкой, я стремился доказать прежде всего самому себе, что в ликвидации СССР была историческая и экономическая логика. Так оно во многом и было. Другое дело, что вместо «капитализма с человеческим лицом» к нам нагрянул самый подлый вид циничного манипулятивного авторитаризма, а управленческие элиты всех уровней превратились в феодальную сеть вассалов, управляемую из Кремля с помощью подкупа и выделения «наделов» для личного самоуправства и самообогащения.

Проблемы маргинализации и дебилизации населения, с чего, собственно, и начинался текст материала, посвященного проекту «Лига Дела», для современного политического руководства России просто не существует – теперь это уже задача (государственный заказ) для федеральных и региональных СМИ, министерства образования и созданной идеологической машины.

Сегодня самые талантливые и способные к реальной трансформации России люди еще больше, чем в «лихие девяностые», стремятся уехать из страны. Их легко понять – пространство для самореализации стремительно сузилось. Еще в большем объеме, чем прежде, бизнес выводит капиталы за рубеж. Разница в том, что сегодня свои небольшие капиталы за рубеж начал выводить даже средний класс!

Тот, кто понимает, куда движется страна, предпочитает бегство. Бог им судья! Я же продолжаю верить, что люди дела – тот самый креативный класс (англ. to create означает «создавать», «творить», «делать») – заставят власть имущих считаться со своими ценностями и расколдуют население страны, избавив его от чар иждивенчества и инфантильной привычки верить непрошеным вождям.

Великий Гудвин и бескомпромиссная борьба за чистоту стереотипов

Знаете, чего больше всего боялась советская власть? Правды о другом образе жизни. Помните замечательную сказку о волшебнике Изумрудного города? Указ Великого Гудвина не разрешал странникам входить в его владения без зеленых очков. Напомню – настоящие изумруды украшали только те башни, которые были видны из-за городских стен. Внутри города вместо изумрудов использовалось обычное стекло. Принять стекло за самоцветы можно было только в зеленых очках. Без них Гудвин переставал быть «Великим и Ужасным».

Нашими зелеными очками были наши советские стереотипы. А чтобы сверить их было не с чем, всю страну огородили железным занавесом. В 1980-х я был курсантом пограничного училища (замечу – училища КГБ СССР) и на факультете иностранного языка готовил себя к работе офицера контрольно-пропускного пункта. Каково же было наше с однокашниками удивление, когда, отправив нас на стажировку в международный морской порт Ильичевск под Одессой, командование сделало все возможное, чтобы оградить нас от любых контактов с иностранцами. На всякий случай: абы чего не вышло. Для местного особого отдела мы были самой страшной головной болью, так как владели иностранными языками.

Не пора ли нам всем снять зеленые очки и по-честному посмотреть на свою страну, чтобы для начала понять, где у нас действительно драгоценные камни, а где дешевые стекляшки? Увы! Политическое руководство, понимая, куда и как должна развиваться современная Россия, делает все с точностью до наоборот: вместо того чтобы снять со всех зеленые очки, Великие Гудвины превратили страну в тотальное «королевство кривых зеркал»!

По меткому выражению Сергея Адамовича Ковалева, мы стали жить в стране ритуального вранья. Чиновники видят вокруг себя, выражаясь языком Антона Семеновича Макаренко, море разгильдяйства и бесхозяйственности – и победно рапортуют о безудержном росте эффективности промышленной политики.

Учителя рассказывают детям о чести, достоинстве, благородстве и принципиальности настоящего человека – и, не краснея, фальсифицируют результаты так называемых выборов, сидя в участковых избирательных комиссиях.

В телевизоры давно пора вставлять декодеры, изменяющие лживые информационные сигналы на противоположные по смыслу. Хорошая идея – надо ее запатентовать! Представляете – «честные телевизоры» у миллионов россиян! Да мы бы уже через год жили в другой стране!

Сегодня ситуация усугубляется еще и тем, что высшее руководство страны – действующие российские Гудвины, – похоже, и само поверило, что все у нас в сплошных изумрудах!

Не так давно крупный государственный чиновник, оценивающий жизнь в стране по информационным бюллетеням, которые готовит для номенклатуры аналитическая служба администрации президента, побывал на семинаре в Институте Гайдара и послушал сообщения независимых аналитиков. Минут через десять он начал ерзать на стуле и, не удержавшись, прошептал мне на ухо: «А что, Анатолий, все и вправду так плохо?!»

Сформированная за последние десять лет государственная информационная политика вызывает чувство брезгливости в связи с тем, что ее цель – постоянно в самой безапелляционной форме доказывать всему миру, будто наша система умнее, сильнее, добрее, порядочнее и духовнее, чем на самом деле. Особенно это претит, когда эта же система присваивает себе славу самых умных, добрых, сильных, порядочных и духовных сынов Отечества, которых сама же, будучи в другом историческом обличье, сжирала, давила, сажала, расстреливала и выдавливала из страны.

Не пора ли честно сказать молодежи, что у нас снова наступил полный застой? Что без нее никто не вытащит страну из болота национальной апатии и депрессии?

Не пора ли поручить юношам и девушкам миссию создания гражданского общества у себя в стране, вместо того чтобы провоцировать ее на бегство за границу и укрепление западных демократий?

Именно для этого почти 20 лет назад было создано движение «Новая цивилизация». Именно для этого мы разработали проект «Лига Дела» для молодых лидеров новой, открытой России. Именно поэтому мы продолжаем настаивать, что для возрождения сильной и свободной России ей нужна новая педагогика, новые педагогические кадры и новые профессионалы, снявшие с себя зеленые очки стереотипов авторитаризма.

Сразу оговорюсь: новизна эта не подразумевает отказа от культурно-исторического наследия страны, от ее побед и поражений, от преданности своему народу и его духовным корням. Судьба не только обрекла нас на жизнь в эпоху перемен и кризиса культуры, но и подарила шанс в недрах этого кризиса создать новую культуру, новую экономику, новое общество, новое образование и новую педагогику.

Курс на лидерство

Люди, как принято считать в развитых странах мира, появляются на свет равными. Однако далеко не все в равной степени готовы справляться с вызовами, которые ставит перед ними жизнь. Ученые давно заметили, что относительно небольшая группа людей тянет на себе ношу всех остальных. Причем проявляется это практически во всех областях: в работе, сражениях, управлении государством и бизнесом. И даже в том, что касается пива: 20 % любителей этого популярного напитка выпивают 80 % его запасов.

Людей, которые находят в себе силы не только идти впереди всех, но и вести за собой других, называют лидерами. Без лидеров не может обойтись ни одно общество – ни тоталитарное, ни авторитарно-манипулятивное, ни демократическое. Особенно лидеры нужны сегодняшней России. Но какие? Где их брать? Как их готовить? Что с ними делать? Давайте попробуем ответить на эти вопросы.

Встречаясь с активистами «Новой цивилизации» и отвечая на вопрос «Какое главное качество определяет лидера?», кинорежиссер и драматург Юрий Грымов очень резонно заметил: «Все почему-то считают, что лидер – это лицо любого дела. По крайней мере, все хотят быть именно лицом, не задницей и не позвоночником. Хотя все держится именно на позвоночнике. И самое трудное для лидера – это ответственность за людей, за команду, за дело, которое ты делаешь, за груз, который несешь на своих плечах».

Есть вещи, на которые в обычной жизни мало кто обращает внимание. Действительно, тысячелетиями яблоки падали на землю и на головы людей, но только Ньютон задал себе вопрос: «А почему они, собственно говоря, падают именно так, а не иначе? Под действием какой силы?» В результате человечество получило закон всемирного тяготения.

В Греции было немало людей, наблюдавших за уходящими за горизонт кораблями. Но только Евклид обратил внимание на то, что, превращаясь в точку, корабль не скрывается весь сразу, а сначала исчезает его корпус, парус и т. д. Именно эта незаметная для других деталь привела его к мысли, что поверхность Земли не гладкая, а изогнутая!

Михайло Ломоносов тоже не один наблюдал за небесными светилами. Однако именно он, обнаружив тонкий волосок свечения вокруг Венеры, предположил, что это атмосфера!

Но есть вещи не менее интересные, чем созревшие яблоки, уходящие за горизонт корабли и небесные тела. Почему, например, все девочки в определенном возрасте закапывают «секретики» (фантики под стеклышками – для тех, кто уже забыл свое детство)? Почему все мальчишки копают землянки, строят шалаши и сколачивают штабы на деревьях? Почему все самые интересные фильмы и книги построены на сюжете, в основе которого – поиски и движение к цели («Дети капитана Гранта», «Волшебник Изумрудного города», «Путешествие голубой стрелы», «Большие гонки» и т. д.)?

Почему вне зависимости от достатка родителей, всем детям нравится копаться на свалках? Нет, не в помойных баках – этим обычно занимаются бомжи, – а на настоящих городских свалках, типа той, что была в моем детстве под Берлином. Там можно было найти что угодно – от исправной швейной машинки Singer позапрошлого столетия до вполне сносного велосипеда или, скажем, автомобиля Trabant. Уж как нас, детей советских офицеров, ни лупили родители и ни стыдили в школе пионервожатые! Но свалка как магнитом тянула…

Зря, надо сказать, стыдили. Если бы тогда они могли прочитать удивительную книгу питерского психолога Марии Осориной «Секретный мир детства в пространстве мира взрослых»! Но эта книга в те времена еще не была написана, а значит, и не было сказано, что все вышеперечисленное, включая тягу к вокзалам и многое-многое другое, имеет самое непосредственное отношение к одной из самых главных потребностей человека – в расширении личного жизненного пространства.

Один английский учитель в совсем маленьком городке Соединенного Королевства решил изучить, как быстро маленькие мальчики и девочки осваивают ареал своего проживания в дошкольные и ранние школьные годы. Для этого он вел дневник и просил ребят отмечать на карте места, до которых те добирались по своей ребячьей необходимости, выходя за пределы собственного дома.

Результаты были удивительными: если девочки чаще всего гуляли в пределах примерно 2,5–3 км вокруг дома, то сорванцы-мальчишки убегали аж за 16–20 км. Вот вам и потребность в расширении жизненного пространства, разграниченная по половому признаку: мальчики – будущие добытчики, девочки – хранительницы очага.

Не та же ли потребность определяет в нас лидерские задатки? Судите сами: один человек ограничивается классической формулой «посадить дерево, построить дом, родить сына»; другому – Наполеону, например – мало целых континентов.

Что, как не диктатура генотипа, толкнуло маленького Мишу Ломоносова из северной архангельской глуши в Москву и лучшие университеты Европы? Сколько таких «зубров», невзирая на голод, болезни, разруху и гонения со стороны властей, прорубили свой собственный путь в безвременье революционных перемен XX века? В какие бы стесненные ситуации ни загоняла лидера жизнь, он все равно расширит свое жизненное пространство. Потому что так диктуют его гены.

Некоторые уважаемые коллеги из российского некоммерческого сектора считают, что такая трактовка лидерства потенциально опасна, так как оправдывает разного рода фашистские теории. Мне показалось это странным. Психология лидерства не может быть ограничена нашими представлениями о политкорректности: фашистские лидеры обладали огромной энергией убеждения и управления толпой. Чтобы понять и победить их силу, надо беспристрастно исследовать природу лидерства вообще, не выбирая приятные и не отбрасывая неподходящие определения и концепции. В конце концов, человек, даже очень культурный и образованный, не перестает быть социальным животным. Животная ярость и природная агрессия являются важнейшими компонентами харизмы и лидерства. Или опять неполиткорректно?

Охотники за лидерами

В мое студенческое, а точнее говоря, курсантское время одной из самых нашумевших книг из области футурологии была «Третья волна» Элвина Тоффлера. В ней автор попытался доказать, что в итоге исторической гонки сверхдержав победит не социализм, не капитализм, не любые другие «измы», вместе взятые, а эффективные менеджеры, которые сумеют сделать жизнь своих сограждан комфортнее, а экономику своих государств эффективнее.

Жизнь полностью подтвердила гипотезу Тоффлера. Любая нация достойна ровно такой жизни, какую ей устраивают лидеры, которых она сумела воспитать. «Нация» между тем – понятие довольно аморфное. Поручить ей воспитывать лидеров – значит пустить дело на самотек. Но любая страна и любой народ разделены на специализирующиеся в чем-то конкретном группы: армию, промышленные предприятия, учреждения культуры и образования, научные институты, государственные учреждения, партии и далее до бесконечности.

Каждая корпоративная группа ищет не просто лидера, а очень конкретного человека, обладающего набором личных и деловых качеств, устраивающих именно ее. И даже внутри корпорации на различных участках работы нужны разные лидеры. Так, к примеру, запускающий менеджер никогда не сможет руководить рутинным процессом. А менеджер, способный жестко и ответственно командовать сложным, но типовым алгоритмизированным производством, не сможет принести пользу в качестве антикризисного управляющего, то есть быть эффективным в труднопредсказуемых обстоятельствах рынка и внешней среды. Но есть у всех эффективных лидеров один секрет, который закладывается не природой и не сугубо профессиональной подготовкой. В чем он?

Одним из первых производственников в ЮКОСе, обративших внимание на деловые игры «Новой цивилизации», был Евгений Львович Шафранский, главный инженер Новойкубышевского нефтеперерабатывающего завода. Чтобы понять, что из себя представляет этот НПЗ, надо побывать на его территории. Она занимает бльшую площадь, чем сам Новойкубышевск с его стотысячным населением, от установки до установки ходят рейсовые автобусы, а сами нефтеперерабатывающие комплексы выше любой многоэтажки города.

В 1960-х гг. по какой-то удивительной партийной программе подающий надежды молодой номенклатурный руководитель учился в Соединенных Штатах Америки в бизнес-школе для миллионеров, не знающих, как распорядиться своими капиталами. Там такое бывает. Живешь-живешь, как все нормальные американцы, а тут прикажет долго жить какой-нибудь семиюродный дядюшка – и вот на тебя, как листья с дуба, падают миллионы долларов. Поди-ка ими распорядись!

Обучение в американской школе бизнеса Евгений Львович запомнил на всю жизнь. Даже в непростые времена холодной войны с США, отстаивая тот или иной принцип управления производством, он в запале спора частенько говорил: «А у нас в Америке…» Представляю, как на такую присказку опытного хозяйственника могли реагировать партийные боссы.

Признаться, я был немало удивлен, когда меня пригласили не куда-нибудь, а именно к главному инженеру. Еще больше я удивился, когда Шафранский попросил команду «Новой цивилизации» провести деловую игру с его заместителями и начальниками отделов. Видимо, недоумение было написано на моем лице слишком отчетливо.

– Ты… – далее следовала «непереводимая игра слов» настоящего главного инженера, умеющего энергетически зарядить и метафорически окрасить свою речь в разговоре с рабочим классом, – как у нас в Америке, людей правильно мыслить учишь: как обстановку оценивать, как решения принимать, как работу планировать, как контролировать то, что сделал. А без этого ни одно дело не делается. Так что приезжайте – примем по высшему классу.

Что общего у партийной номенклатуры, офицера КГБ и американского школьника

До увольнения из органов государственной безопасности я не представлял, что, в отличие от большинства своих сверстников, не имевших военной подготовки, обладаю очень серьезным конкурентным преимуществом: я знал «логические таблицы командира взвода» и умел работать с информацией.

Навряд ли, зазубривая управленческие алгоритмы командира взвода на первом курсе пограничного училища, я отдавал себе отчет в том, что открывал для себя основы менеджмента:

Получив боевую задачу, командир обязан:

• уяснить поставленную задачу;

• отдать предварительные распоряжения;

• оценить обстановку;

• принять решение;

• отдать боевой приказ;

• организовать взаимодействие подчиненных;

• выполнить поставленную задачу.

По каждому из этих пунктов Боевого устава в теории менеджмента написаны тома научных исследований. Много лет спустя, учась по специальной программе в лучшей бизнес-школе мира – на факультете менеджмента Йельского университета, – я понял, что в мировой практике «логические таблицы командира взвода» называют «управление проектами» (Project Management). Разница лишь в том, что в армии таким управленческим проектом является сам бой – нпредсказуемый, всегда авторский, имеющий свой конец и свое начало.

До сих пор огромная армия специалистов, обученная в советских и российских вузах, понятия не имеет о том, что такое (не с бытовой, а с управленческой точки зрения!) цель, задача, проблема, угроза, концепция, планирование, контроль, взаимодействие и другие альфа и омега менеджмента. Не случайно в России что ни набросок элементарного плана действий, то программа, что ни декларация о намерениях, то цель. Потому и задачи наши очень часто звучат как «углубление», «расширение», «совершенствование» и т. п.

Сегодня я уверен, что простых смертных в СССР абсолютно сознательно не учили даже азам управления проектами. Науку менеджмента осваивали только те, кому суждено было стать либо партийной номенклатурой, либо хозяйственной элитой, либо занять руководящие посты в силовых структурах (в понятийном аппарате Платона это все называется «стражей»).

Причина? Представьте себе миллионы образованных людей (а советское образование действительно было одним из лучших в мире), обученных ставить перед собой цели и умело организовываться для их достижения. Представили? Тогда ответьте: это надо тоталитарному режиму?

Вот и учили науке управления исключительно в высших партийных и комсомольских школах, институтах КГБ, генштабах, вузах и академиях хозяйственного актива. Учили, уверяю вас, хорошо. Только система все равно проиграла, потому что народ, обученный менеджменту и самоорганизации, намного эффективнее, чем послушное платоновское «стадо» во главе с обученными вождями.

Почему американские школьники, хотя их при сравнении с нашими вундеркиндами держат чуть ли не за дебилов, намного успешнее в реальной жизни наших молодых людей? Потому что по шесть – восемь часов в неделю в самой обычной школе их учат тому, чему учили советскую элиту: находить проблемы, изобретать способы их решения, принимать решения, брать ответственность на себя и работать в команде – то есть проектированию деятельности и управлению проектами.

В любом самом маленьком книжном магазинчике США вы найдете массу пособий, как открыть свое дело, для студентов, школьников, домохозяек, инвалидов, иммигрантов, пенсионеров – для кого угодно, только не ленись! Надо отдать должное: десять лет спустя в России это тоже не проблема.

Заметьте разницу – нас в школе, как одно большое стадо, загоняли на трудовую практику, а в Америке учили и учат самостоятельно определять проблемы и пути их решения и выполнять задуманное собственными силами в команде с ровесниками. Короче, все точно по Макаренко!

Пьедестал с трамплином, или Параллельный маршрут?

Один из самых «сложных» вопросов к разработчику лидерских программ – «Что делать с лидером после завершения программы лидерской подготовки?». Правильнее было бы задавать его работнику кадровой службы, вооруженному профессиограммой, или паспортом рабочего места, – так называется подробный перечень знаний, умений, личных навыков и деловых компетенций абстрактного специалиста на той или иной должности в фирме, госучреждении, армии и т. п.

В корпоративных кадровых структурах не надо быть дельфийским оракулом, чтобы предсказать маршрут успешного лидера. В армии он определяется звездами погонах и должностями. На госслужбе – чиновничьими разрядами и теми же должностями. В крупной корпорации есть свои особенности, но суть одна – опыт, знания и достигнутые результаты определяют тот карьерный шесток, на котором должен сидеть молодой, но амбициозный сверчок.

Для удобства я бы назвал такой лидерский путь «маршрутом к пьедесталу с трамплином» (рис. 13).

Его главные особенности нам хорошо известны: покупатель знает, зачем ему кадры, а претендент на место осознает, что он будет иметь. Обычно это измеряется в категориях материальных (квартира, зарплата, загранкомандировки, начальственные должности) или таких, к которым нельзя подойти с обычным «ценометром» (самореализация, слава, престиж, власть, влияние).

А что, если вы лидер, но стратегически еще не знаете, чего хотите? А если мир еще не придумал той ниши, в которой вы лучший из лучших? А если именно вы и подарите миру ту самую нишу? Помните историю из времен электронных ламп и транзисторов, когда в IBM у изобретателя микрочипа спросили: «Ну и что мы с этим будем делать?»

А когда «Битлы» принесли свои первые записи в крупнейшую звукозаписывающую компанию Англии, их послали совсем «по-русски», посмеявшись на дорожку: дескать, такое старье под гитарное бренчанье никто слушать уже не будет. Так стоит ли лидеру подстраиваться под профессиограмму и недогоняющего заказчика, а команде, взявшейся за работу с молодыми лидерами как со стратегическим ресурсом развития страны, спрашивать, что делать с лидером?

Сам по себе этот вопрос неуместен уже хотя бы потому, что предполагает некоторое «пристраивание» лидера, в котором тот абсолютно не нуждается. Помогать настоящему лидеру можно только одним – повышая его эффективность и расширяя его представление о жизни. Свою дорогу и специализацию лидер должен выбрать сам, иначе он не может так называться.

Система подготовки лидера, при которой не ясна конечная цель применения его талантов, отсутствует корпоративный заказчик и нет никакой профессиограммы, тоже имеет право на существование. Это путь «параллельного маршрута».

Очень часто люди, поразившие мир своими достижениями, резко меняли профессию и сферу деятельности в возрасте 30–35 лет. Это подрывает незыблемость профессиограммы!

С другой стороны, навыки, приобретенные лидером в менее подходящей для самоорганизации сфере, могут быть перенесены в новую для него область деятельности. В российской политике, например, лучшими технологами выборных кампаний сегодня оказались не гуманитарии, а математики и физики-системщики. Будь они неладны!

В США в период Второй мировой войны строительство верфи по производству транспортных судов «Либерти», спасших от голода и нехватки вооружений Великобританию, было поручено не корабелу, до тонкостей знавшему производство кораблей, а обычному инженеру-строителю, который сумел предложить более эффективную схему массового выпуска этих простейших, но таких необходимых тогда судов.

Честь мундира не позволила бы настоящему профи создать «одноразовое» судно. Но специфика войны на море, когда большую часть американского транспорта фашисты топили еще по пути к британским островам, требовала производить именно такие дешевые и примитивные суда, потерю которых нетрудно было восполнить.

Суть работы с лидерами по принципу «параллельного маршрута» должна заключаться в создании вдоль пути лидера системы повышения его лидерской квалификации, с помощью которой он смог бы расширить свой кругозор применительно к перспективам собственной самореализации, а также повысить свою эффективность как менеджера (рис. 14).

В популярных сегодня компьютерных играх виртуальному герою дойти до финиша почти невозможно, не захватив с собой десяток запасных «жизней», спрятанных на его маршруте.

Инструментарием, жизненно необходимым каждому лидеру сегодня, помимо осведомленности о достижениях современной науки и культуры, безусловно, являются знания и практические навыки в таких областях, как системный анализ, проектирование способов решения проблем, бизнес-менеджмент, управление социальными проектами, политический менеджмент.

Такие знания и навыки можно получить на дорогостоящих тренингах и различного рода курсах, попасть куда могут только избранные. Коммерческие тренинги подобного рода – это хороший бизнес, но как способ повышения массовой молодежной конкурентоспособности он бесперспективен. Покончить с элитарностью программ подготовки лидеров, сделать их массовыми и общедоступными в масштабе всей страны – вот реальный путь помощи сегодняшней молодежи и завтрашней России.

Комсомол уничтожен. Да здравствует комсомол?

Задумывались ли вы, что потеряло российское общество с разрушением пионерии и комсомола? В глаза обычно бросается самое очевидное – наши дети и молодые люди лишились уникальной системы социальной защиты. Верно. Но это потеря скорее в семейном плане, чем в государственном. Кстати говоря, ее последствия вскрыли самую страшную скрытую угрозу – «черного лебедя», которого несла в себе советская система работы с детьми.

За 70 лет советской власти педагогическим ведомствам СССР удалось вызвать у значительной части российских семей атрофию чувства ответственности за воспитание собственных детей. Несколько поколений отцов и матерей привыкали полагаться во всем на бесплатный сыр социалистической мышеловки под названием «советская система защиты детства». А когда эта система рухнула, оказалось, что сотням тысяч семей нет никакого дела до своих детей, поскольку в их сознании отсутствуют соответствующие ментальные модели. Не верите? Думаете, сгущаю краски? Посмотрите на статистику социального сиротства: сегодня в стране миллионы детей выброшены на улицу при живых родителях. И если с детскими домами ситуация хоть как-то начала налаживаться – в стране взят курс на распределение сирот по семьям, – то персональной (глубоко осознанной) ответственности за воспитание собственных чад у среднестатистических родителей не прибавилось.

Самое неприятное, что подрыв семейных устоев был сознательно заложен в модель коммунистического общества. Чудовищный призыв «сын за отца не отвечает» через много лет отрикошетил мстительным эхом – «родители за детей не отвечают».

Это не эмоциональное передергивание. Классикам марксизма никак не удавалось решить один принципиальный с социально-экономической точки зрения вопрос – как сделать так, чтобы прервать цепочку передачи наследства от родителей детям. Без решения этой проблемы теоретическая модель коммунистического общества была незаконченной. Выход был найден – дети с рождения должны отрываться от родителей и передаваться на содержание в государственные воспитательные учреждения. Добавьте к этому запрет на частную собственность, и все сойдется: родителям нечего передавать по наследству, а дети за свое счастливое детство должны быть признательны исключительно государству. Опять не верите? Перечитайте «Анти-Дюринг», «Основы Коммунистического общества» и «Манифест Коммунистической партии». Я перечитывал. В 1988-м. Специально, чтобы укрепить веру в безошибочность марксистско-ленинской теории. В результате я нашел две самые главные, на мой взгляд, ошибки классиков, утверждавших, что в природе человека – быть собственником и не бросать родных детей.

Обстоятельства этого моего открытия весьма забавны – я сделал его, учась на специальном факультете Краснознаменного имени Ю.В. Андропова института КГБ СССР (ныне – Академия внешней разведки), почти накануне выпуска. Свою дипломную работу по общественным дисциплинам я назвал «Модель коммунистического общества и ее ошибки». Мало того, ни с кем не посоветовавшись, я выступил на ее публичной защите в присутствии всех выпускников факультета – новоиспеченных советских разведчиков. Зал рукоплескал. В резидентуру меня не взяли. Вернулся старшим опером в «Вымпел», вместо Латинской Америки поехал воевать на Кавказ. «Хорошо отделался», – сказали бы в 1937-м.

Когда я рассказал эту историю одной уважаемой и абсолютно компетентной в вопросах пионерского движения даме, в прошлом – пионервожатой со стажем, она сказала: «Правда на все сто процентов. Я в молодости никак в толк не могла взять, почему директивные письма ЦК ВЛКСМ и пионерской организации запрещали или строго ограничивали присутствие родителей в детских программах. У меня даже выговор был за привлечение пап и мам моих пионеров к проведению семейного праздника».

Вот мы и нашли еще одно важное отличие советского образа жизни от западноевропейского. Там все силы государства, общества и церкви брошены на включение родителей в воспитательную работу с детьми, а у нас за это объявляли выговоры. Слава богу, несмотря ни на что, огромное количество российских семей никогда ни при каких обстоятельствах не снимали с себя ответственности за собственных детей. Уверен, наши старики, брошенные сегодня на произвол судьбы государством, сумевшие по-настоящему вложиться в своих детей, невзирая ни на какие запреты, нашли свою защиту именно в них – в достойно воспитанных детях.

Но вернемся к вопросу о том, что потеряло государство с исчезновением комсомола. Правильнее спросить – какую функцию в работе с молодежью еще не сумело выполнить новое российское общество?

В Советском Союзе нас строили и ранжировали под модель активного строителя коммунизма: сначала октябрятская звездочка, пионерская дружина, далее – комсомол, партия, руководящие посты, номенклатура. Можно по всякому относиться к партийно-комсомольской подготовке кадров, но она была не на бумаге. Система подготовки партийно-хозяйственного актива была внедрена в одной шестой части мира, и многие очень успешные лидеры новой России до сих пор считают ее своей лучшей школой.

Скаутский отряд как гарантия определенного результата в неопределенном будущем

А существуют ли на Западе модели взращивания национальной управленческой элиты? Безусловно, да. Но заметить их неискушенному взгляду практически невозможно. Точно так же невозможно проследить четкую траекторию социального и карьерного роста того или иного топ-менеджера в США, Западной Европе или, скажем, в Новой Зеландии. Нигде в демократических странах мира нет такой волшебной номенклатурной колеи, попав в которую можно автоматически рассчитывать на высокие посты в бизнесе, армии, государственном секторе или крупном бизнесе. Но некоторые закономерности не могут остаться без внимания.

Почему бывшие скауты составляют от 70 до 80 % топ-менеджмента развитых стран и стран третьего мира? Почему подавляющее большинство руководителей крупнейших корпораций, военачальников, политических деятелей, не говоря уже о членах королевских семей, имеют самое непосредственное отношение к Скаутскому движению? И это притом, что:

• скаутские отряды, в отличие от пионерских в СССР, не только не насаждаются в школах, но вообще отделены от государства и возглавляют их исключительно волонтеры (читай: добровольцы-родители);

• ни в одной стране мира число охваченных скаутскими программами детей не превышает 2–3 % от общей численности детского населения. Исключение составляют Великобритания (4,5 %) и США (около 6 %). Вот и получается, что из 2–3 % детей вырастают 70–80 % национальных лидеров. Странно? Для тех, кто знает, как устроена педагогика скаутинга, – нет. Скаутское движение отбирает определенный тип людей и формирует определенный тип личности.

Мы уже приводили гипотезу о том, что в основе лидерских способностей человека лежит его потребность к расширению жизненного пространства. Так вот: все содержание скаутских программ с их неиссякаемым духом приключений и странствий, а также активные игровые формы работы построены на удовлетворении в ребенке именно этой подсознательной страсти – жажде овладения миром. Скаутское движение устроено по принципу «университета» – оно формирует у ребенка качества автономной личности и выпускает его в мир, не сопровождая уже никогда.

Обратимся теперь к другой возрастной категории потенциальных молодых лидеров на Западе. Как устроены их личные «университеты» после 20 лет? Российские студенты бывают весьма удивлены, когда узнают, что зарубежные сверстники абсолютно бесплатно «волонтерят» в самых разных выборных кампаниях. Сотни тысяч молодых людей в США обеспечивают победы американским президентам, губернаторам, мэрам, не получая за это ни цента. Зачем? В демократиях западного типа есть вещи, ценящиеся не меньше, чем деньги и хорошее образование. Это – связи, опыт и репутация. Активная общественная деятельность, как бы ни веяло от этого термина советской идеологией, ценится в западном мире на вес золота.

В конце 1990-х «Новая цивилизация» плотно сотрудничала с Национальной скаутской организацией Люксембурга. Мне довелось присутствовать на собрании скаутских лидеров, представителей мэрии и крупного бизнеса столицы этой малюсенькой, но самой богатой по объему ВВП на душу населения страны в мире.

Помещение, где проходила встреча, мало чем отличалось от студенческой аудитории обычного российского вуза. Вопрос, с нашей точки зрения, тоже мог показаться уморительным – скауты хотели построить свинарник и маленький заводик по производству кирпича где-то в Зимбабве. Своими силами через программы фандрайзинга они собрали $600 000. Не хватало $400 000.

Бизнесмены и государственные чиновники решили помочь. Проект состоялся. Вопрос: где еще, на какой такой территории молодой человек может оказаться за одним круглым столом с банкиром и высшим государственным чиновником? Вопрос номер два: кого при прочих равных условиях возьмет к себе на работу банкир – молодого специалиста с улицы или проектировщика свинарника в Зимбабве?

Я до сих пор помню удивление посла России в Люксембурге, приглашенного на прием в наш совместный скаутский лагерь: «Анатолий, как вам удалось собрать весь политический бомонд в этой парусиновой палатке? У меня не всегда это получается даже на официальных приемах».

Так случилось, что лидер люксембургских скаутов Жорж Метц, работавший тогда преподавателем математики в обычной школе, через шесть лет после нашего визита стал министром по делам молодежи Люксембурга. Я – депутатом Государственной думы России. Незаметно из молодежных лидеров мы превратились в лидеров другого масштаба с совсем другими возможностями и полномочиями. Это наглядный пример того, как растут, формируются и взаимопроникают друг в друга современные элиты. Возможно, именно поэтому – из-за испытываемого властями страха утратить свое влияние на будущие российские элиты – скаутинг в России до сих де-факто не реабилитирован.

«Наутилусы» и «программисты»: две системы – два типа лидеров

Страницы: «« « 12345678 » »»