Воспитание свободной личности в тоталитарную эпоху. Педагогика нового времени Ермолин Анатолий

Какой лидер нужен новой России, или Несколько слов о вреде специализации

Древние говорили: «Страшен человек, не прочитавший ни одной книги. Но еще опаснее человек, прочитавший одну книгу». Синдром специалиста зачастую может очень сильно навредить самому лидеру, но еще больше от него страдает дело. Уверен, вам не единожды приходилось сталкиваться с ситуацией, когда уважаемый человек, лидер и высококлассный специалист в своем деле, автоматически распространяет свою успешность на все свои шаги. Любой успех – коварная вещь. Самое опасное его последствие – притупление бдительности.

На одной из встреч выпускников Московской школы политический исследований[47] Елены Немировской один из депутатов Красноярского законодательного собрания рассказал в ходе полемики с Джорджем Соросом о негодовании вновь назначенного губернатора Хлопонина по поводу отсутствия своего заместителя на рабочей планерке, посвященной отчету перед высшим законодательным органом края. Не угадал бедняга чиновник, что парламент может и подождать!

Вчерашний суперэффективный молодой менеджер крупнейшей российской корпорации, выстраивая систему управления в регионе, равном по площади чуть ли не всей Европе, подсознательно не хотел признавать, что Красноярский край – не вертикально выстроенная корпорация и что древние греки, придумавшие принцип разделения властей на законодательную, исполнительную и судебную, тоже немного соображали в теории государственного управления. Впрочем, может быть, и сознательно. Все к тому и пришло: мы живем в государстве, где де-юре должен быть федерализм, но де-факто – корпоративное государство.

Очень часто российские топ-менеджеры – узкопрофильные специалисты в худшем смысле этого слова. Политик не понимает хозяйственника. Хозяйственник слышать не хочет лидера общественной организации. Последний не желает быть профессиональным менеджером, но считает, что ему все должны только за то, что он бесплатно делает хорошее дело.

Вместе с тем лидер государственного калибра, независимо от своей основной профессиональной специализации, должен иметь обширные знания и минимальный практический опыт во всех смежных областях, касающихся проблем государственного и общественного управления.

Политик, промышленник, общественный деятель, интеллигент, высокообразованный специалист с широчайшим кругозором, менеджер высочайшего класса, патриот России – вот тип молодого энергичного лидера, в котором так нуждается наша страна сегодня.

Ломать тоталитарные стереотипы!

Когда в начале 1980-х Михаил Горбачев первым из советских лидеров заговорил о перестройке, среди прочих призывов звучал лозунг о необходимости изменения нашего мышления. Правда, никто не уточнил, чем не устраивал новую партийную элиту прежний образ мысли советского человека и в каком направлении его следовало менять. Тем более никто не дал рецептов, как формировать то самое новое мышление.

Заговорив на всех каналах советского телевидения о халве, мы стали ждать, когда во рту появится сладкий вкус. Не появился. Более того, все неудачи реформаторов 1990-х общественное сознание «широких народных масс» начало увязывать с ни в чем не повинной терминологией гражданского общества. Как от кислого лимона, меняется лицо обывателя из российской глубинки, когда он слышит такие слова, как «демократия», «либеральные реформы», «свободный рынок», «независимая пресса» и т. п.

Не случайно сегодня на глазах молодеет коммунистический и даже просталинский электорат, подрастающий на дрожжах семейно-кухонной идеологии: «Вот раньше было все лучше, а эти демократы…» Знаете, почему больного ребенка лучше вообще не везти в больницу, чем везти в плохую больницу? Любой заботливой матери известен ответ на этот вопрос: «Не факт, что помогут справиться с поставленным диагнозом, а новую дрянь обязательно подхватишь».

Еще десяток годков – и время наших странствий к «новой России» догонит срок блуждания по пустыне библейского Моисея!

Один из советских диссидентов, прошедший сталинские лагеря, как-то на встрече с единомышленниками горько вздохнул: «Как же хорошо было жить при Сталине!» Когда онемевшие от изумления друзья обратили к нему свои растерянные взоры, он, улыбнувшись, добавил: «Мы тогда были такие молодые».

Эту вторую часть шутки о сталинской эпохе до юношей и девушек сегодня доносят не всегда. Вместо того чтобы менять застрявшие в головах у россиян сталинские стереотипы о «сильной руке», наша власть активно эксплуатирует их для продления своей несменяемости. Похоже, мечтая уйти за горизонт в светлое демократическое будущее, мы опять поставили телегу впереди лошади.

Между тем наш китайский сосед значительно мудрее спланировал и осуществил переход к либеральной экономике. Гениальность Дэн Сяопина как национального лидера состоит в том, что за 30 лет до объявления Нового курса он начал создавать неизвестный красному Китаю общественный слой новых людей – слой мелких предпринимателей. И лишь спустя несколько десятилетий, когда миллионы рядовых китайцев действительно усвоили мелкособственнические (читай: либеральные) ценности и модели мышления, он начал менять структуру власти Поднебесной.

Таким образом, либеральные идеи новой технократической элиты Китая – в отличие от того, как это происходило в России – легли на уже подготовленную ментальную почву. Новые стереотипы, внедренные в массовое сознание населения, заложили прочную основу современного китайского чуда и не взорвали страну изнутри.

Никто не даст новой России безошибочного рецепта для излечения от тоталитарных и авторитарных стереотипов. Еще сложнее уничтожить новую болезнь – вирус разочарования в демократической модели развития нашего общества. Петр I свою реформаторскую команду создавал исключительно из молодых амбициозных людей, направляя их для переплавки староукладного сознания в лучшие университеты и мануфактуры Европы. Сейчас точно так же поступает Китай, отправляя на учебу в развитые западные страны сотни тысяч своих лучших студентов.

В Японии в начале XX века, после падения власти сёгунов и возвращения императорской традиции, все молодые отпрыски императорского двора также должны были поехать в США и Европу для овладения секретами промышленного производства. Покоренная в конце Второй мировой войны Япония не только научилась у победившей Америки ее главному искусству – менеджменту, но и значительно потеснила вчерашнего победителя на всех мировых рынках, соединив свою культурную традицию с приобретенными на Западе знаниями и технологическими укладами.

Сегодня, несмотря на сделанные ошибки, нам нельзя не только останавливаться, но даже притормаживать ни в экономическом реформировании страны, ни в развитии мелкого бизнеса, формирующего у населения ценности среднего класса. Но особенно важно активно вовлекать в эти процессы молодых людей.

Еще полтора года назад, оценивая сказанное выше с учетом созданного в стране путинского идеологического контекста, я, пожалуй, проявил бы скепсис – мол, ничего у нас с изменением модели мышления россиян не получилось. Ан нет! Еще как получилось! Когда сто тысяч человек открыто заявляют власти, что она их не устраивает, – это сигнал к размышлению. Если эти сто тысяч представляют креативный класс и интеллектуальные элиты общества – это призыв к капитуляции. И хотя Кремль пытается выдать произошедшее на Болотной площади за «норковую революцию» и протест «возомнивших о себе московских хипстеров», всем аналитикам уже понятно: человеческий капитал, определяющий стратегические направления развития российского государства, вошел в непреодолимое противоречие с правящими властными элитами. А значит, последние обречены.

Чистая порода и горшок с испорченным медом

В нашей стране воспитание молодого поколения осуществляется в основном системой образования (соответствующими министерствами) и системой работы с молодежью (комитетами по делам молодежи). Несмотря на то что на федеральном уровне их формально объединили в структуре министерства образования, в регионах они продолжают жить сами по себе, активно конкурируя друг с другом.

Комитеты по делам молодежи – или «Комитеты по борьбе с молодежью», как их немило называют деятели образования, – по определению находятся в менее выгодном положении, поскольку молодежь школьного возраста чисто физически большую часть своего времени находится именно там, где ей положено быть, – в образовательных учреждениях. Так что школа – территория для этих комитетов малодоступная. Если помните, в советское время все было наоборот – школьную воспитательную политику определяли именно комитеты ВЛКСМ через патронируемую ими пионерию.

В результате за 20 лет, прошедших после начала перестройки, в области работы с молодежью был проведен строгий водораздел по возрастному принципу. В высоких кабинетах министерства образования мне даже сделали замечание: «Вы все время говорите “молодежь”. Это неверно. Мы работаем с детско-юношеской аудиторией. Молодежью занимаются другие ведомства». Вот и получается, что реально формированием личности молодого российского человека на региональном уровне занимаются не очень ладящие между собой ведомства – департаменты образования и молодежные структуры, имеющие свой статус в местных иерархиях.

Кто бы подсказал, как объяснить коллегам необходимость сквозной воспитательной политики, направленной на детей и молодежь от рождения до реальной взрослой автономии?

Согласитесь, поздно говорить о формировании гражданских ценностей у молодых людей, когда им уже стукнуло 18 лет. К этому возрасту такие ценности или есть, или их уже не будет никогда. С другой стороны, глупо оспаривать необходимость специализации воспитательной работы с учетом возрастных особенностей молодых людей. Но выход есть – договориться о приоритетах на различных этапах развития подрастающего поколения, взяв за основу национальную стратегию воспитания, устраивающую и государство, и общество.

Скепсиса ради тут уместно вспомнить мою единственную личную встречу с Василием Якеменко, который, став председателем Федерального агентства по делам молодежи – в народе Росмола, – пригласил меня на откровенный разговор.

Я долго думал, стоит ли мне встречаться с моим главным идеологическим оппонентом по молодежным практикам, идеологом «нашизма» и создателем движения «Идущие вместе». Принимая во внимание, что он стал главным российским чиновником по делам молодежи, а я все еще был депутатом российского парламента и руководителем подкомитета по международной молодежной политике в комитете по международным делам, я решил: встрече быть.

В главном здании Росмола меня уже ждали: за большим овальным столом сидел сам Василий Григорьевич, слева и справа от него – по два сотрудника его ведомства, зама или помощника. Сидя на противоположной стороне, я почувствовал себя в меньшинстве.

Минут сорок Василий задавал мне вопросы. Держал он себя как экзаменатор по теории управления на защите строптивого аспиранта. Блок за блоком, не спеша, я рассказывал своим собеседникам о «Новой цивилизации», скаутах и лидерских программах ЮКОСа.

В конце концов Василий открыл мне «страшную тайну»:

– Мы в курсе, что в ЮКОСе были разработаны лучшие в России программы по работе с молодежью. Мы их тщательно изучили и даже взяли на вооружение.

– И?.. – чуть было не вырвалось у меня.

Выдержав паузу, Якеменко сформулировал свое предложение. У нас это называлось «вербовка в лоб»:

– Предлагаем вам и вашей команде теперь работать на нас: денег дадим, сколько захотите. Губернаторов нагнем – рычаги для этого есть. У меня есть только три условия. Никаких контактов с Западом. Никаких скаутов. И всю политику определяю я!

«Странные люди, – закрутилось у меня в голове. – Неужели они и вправду считают, что всех можно купить, если правильно определить цену вопроса? Неужели они не понимают, что на таких холуйских условиях человек, преданный своей идее, просто не сможет ничего сделать? Опираясь даже на самые крутые технологии и методические приемы! Он просто потеряет себя, а значит, лишится энергии и мотивации к проявлению воли».

Впрочем, может, в этом и состоял смысл сделанного мне предложения?

Вскоре выяснилось, что подобные кадровые подходы применялись не только ко мне. Когда посадили Ходорковского и в регионах начали активно развиваться прокремлевские проекты, такие как «Наши» и «Молодая гвардия», туда были приглашены многие молодые лидеры, заявившие о себе в «Новой цивилизации». Интуитивно чувствуя ситуацию двойной лояльности, ребята начали звонить мне с вопросами, как быть.

Это был сложный вопрос: с одной стороны, я понимал, что звонят мне не потому, что просят совета, а потому, что хотят снять с себя моральную ответственность за уже сделанный выбор. Мне это было неприятно.

С другой стороны, подтолкнуть молодого парня или девушку из городка с населением восемьдесят тысяч человек встать в оппозицию к официальной молодежной политике означало сломать ему карьеру прямо на старте. В таких городках всех «идущих против» знают наперечет и трудоустроиться людям из черного списка в приличных по местным меркам местах практически невозможно.

Что мне оставалось? Я сказал, что никаких проблем в этом не вижу, главное – не усердствовать в откровенно подлых делах и по возможности продолжать развивать такие же интересные и полезные людям проекты, какие были у нас в «Новой цивилизации».

Сегодня я наблюдаю у таких ребят серьезный моральный дискомфорт: многие жалуются, что, даже работая в неполитических проектах «нашистов» (ветеранских, детских, социальных и т. п.), они испытывают груз откровенного неуважения к себе со стороны значительной части окружающих.

Поскольку они уже не дети, а вполне зрелые люди, я готов объяснить им этот феномен. В больших и красивых делах и цель, и миссия, и формы работы, и содержание всегда одноподобны. Порода чистой пробы должна быть чистой во всем. А если в десять килограммов меда добавить один килограмм дерьма, то ничего, кроме одиннадцати килограммов дерьма, как известно, не получится.

Воспитывать автономную личность!

С 13–14 лет очень важно дать ребенку первый опыт общественной самоорганизации и показать, как работает эффективное демократическое государство. Зарубежным ровесникам наших подростков для этого не всегда нужны специальные программы – сама жизнь в западных демократиях голосует за свободный рынок. В нашей стране надо быть большим оптимистом и обладать исследовательским складом ума, чтобы в чехарде происходящих событий по достоинству оценить плоды демократических преобразований.

В условиях, когда жизнь не предлагает верных образцов гражданского жизнеустройства, их можно смоделировать. Именно поэтому вся деятельность «Новой цивилизации» была сосредоточена на внедрении в российскую школу деловых игр, моделировавших социальные, политические и экономические процессы в нормальном гражданском обществе. Через деловую игру как искусственно созданную альтернативу преобладавшему у нас авторитарному мировоззрению мы старались компенсировать у подростков нехватку демократических моделей мышления.

Но играть в демократию всю жизнь нельзя. Когда-то надо начинать строить реальное гражданское общество и в своей собственной стране. Для этого России нужен многочисленный отряд молодых демократически мыслящих лидеров, свободных от стереотипов тоталитарного мышления, сознательно выбравших демократический путь для себя и своей родины. Кстати сказать, особым он и так станет – как это произошло с той же Японией.

Вместо гомо советикуса, далеко не худшего с морально-нравственной точки зрения представителя гомо сапиенса, нам нужно научиться делать из себя экономически эффективного «гомо предприимчивуса», не согласного быть винтиком в механизме традиционалистского общества.

15 лет назад шикарный урок на тему «Как воспитывать автономную личность» мне преподнесли, сами того не подозревая, люксембургские скауты. Наш совместный проект подходил к концу. Палатки, раскинувшиеся у подножия Арденнских гор, уже проветривались в ожидании скорого демонтажа. Нам оставалось только принять участие в двухдневном походе, чтобы считать программу лагеря выполненной.

Все, что делали мы и наши люксембургские коллеги – молодые волонтеры-учителя, было очень похоже: прокладка маршрутов, расчеты по необходимому снаряжению, составление меню, назначение старших. Взаимное непонимание началось, когда мы дошли до самой младшей группы, состоявшей из 10–12-летних скаутов и юных навигаторов «Новой цивилизации».

– Дети должны идти одни, – таким был вердикт люксембургских лидеров.

– Я не имею права отпускать детей одних, так как не могу нарушать российские законы. «В случае чего» я буду отвечать перед прокурором за жизнь, здоровье и безопасность своих воспитанников.

– А как же ваши дети станут взрослыми, если их до восемнадцати лет по закону должны опекать взрослые? – удивились наши партнеры.

В конце концов мы пошли на компромисс. Два самых подготовленных российских инструктора, имевших за плечами опыт войскового спецназа, с биноклями и средствами маскировки неотступно следовали за детьми на расстоянии до одного километра в течение двух дней похода. Их наблюдения заставили нас серьезно задуматься.

Наш российский патруль, состоявший из 12 человек, был очень похож на маленькую модель российского общества: дети, не определив своего местонахождения, не утруждая себя необходимостью сверяться с показаниями компаса и картой, с уверенным видом сразу же отправились в том направлении, которое им показалось правильным. Немудрено, что к полудню они окончательно заблудились, уйдя на территорию сопредельной Франции.

Очень быстро беспечная уверенность сменилась растерянностью и раздражением. Дети начали ссориться, обвинять друг друга. Командная воля патруля была полностью парализована. В какой-то момент я был готов дать команду выйти из укрытия и вернуть перессорившихся детей в лагерь. К счастью, не поторопился. Постепенно растерянность прошла. Карта и компас оказались в руках тех, кто действительно умел ориентироваться, а не тех, кто хотел выглядеть самым крутым лидером. Детская группа действительно стала командой и уверенно прошла по маршруту. На финише детей было трудно узнать – настолько окрепла их уверенность в собственной силе и повысилась ценность командной работы.

Не буду забегать вперед и рассказывать о нашем видении работы с молодежью в сегодняшних условиях. Этому посвящена вся следующая глава. Пока же замечу: если система образования новой России не сумеет в школьном возрасте массово воспитывать самостоятельных, самодостаточных граждан, все усилия по работе со взрослой молодежью будут напрасны.

Формирование у детей высоких морально-нравственных ценностей + развитие качеств автономной личности + педагогическое конструирование демократических ментальных моделей у всего подрастающего поколения России + вооружение молодого человека навыками эффективной жизнедеятельности в условиях свободного рынка и выборной демократии – вот минимальный набор условий для новой воспитательной политики страны, без последовательного выполнения которых сегодняшняя Россия никогда не будет эффективным современным государством.

Слова «последовательное выполнение» имеют в данном случае буквальное значение, то есть начинать надо именно с формирования ценностей, развития качеств автономной личности и далее в перечисленной последовательности.

Учиться самоорганизации, внедрять технологии реального самоуправления!

Какие модели и технологии самоорганизации современной молодежи сегодня существуют в России? Сузим и упростим вопрос: какие формы самоуправления студенческой молодежи нам известны? Ну конечно же, студенческие профсоюзы! Достанем лупу и присмотримся к ним поближе.

Кто главней в студенческих профсоюзах – сами студенты или ректорат? В смысле – кто решает, быть или не быть студенческому самоуправлению, кто определяет содержание деятельности молодежных объединений вуза, и, наконец, ключевая тема: кто финансирует студенческие профсоюзы и кто принимает решение о распределении средств на те или иные проекты?

В разрезе нашего исследования проблем лидерства и самоорганизации молодежи важно найти индикаторы, позволяющие отличить реальное молодежное самоуправление от завуалированного управления молодежью группами лиц, стоящими за финансовыми и административными рычагами вузов.

В беседе с профсоюзными лидерами одного из крупнейших сибирских вузов в самом начале нулевых мы обсуждали перечисленные выше вопросы. Все было нормально, пока я не попросил нашего коллегу – тренера «Новой цивилизации» Андрея Пономарева рассказать, как отбираются и финансируются молодежные программы в западных университетских кампусах.

Андрей долгое время жил и учился за рубежом и к тому времени уже был сертифицированным тренером молодежных программ Совета Европы. Многие рассказанные им истории стали для ребят откровением. Оказалось, что к деньгам на развитие досуговых и прочих программ в студенческих городках администрация вуза имеет лишь косвенное отношение, даже если это средства самого университета.

Студенты сами решают, какие программы им нужны и в какой пропорции расходовать на них имеющийся бюджет. Человечество давным-давно изобрело все организационные процедуры, необходимые для демократического принятия решений подобного рода, – конкурсы проектов, тайное голосование и т. п. Но такие формы работы – смерть для бюрократа, питающегося от источника централизованного распределения средств. Питаться ведь можно по-разному, в том числе энергетически, получая новые силы от осознания собственной значимости и зависимости других людей от того, как бюрократ поделит не принадлежащий ему пирог.

Не секрет, что сегодняшнее студенческое самоуправление зачастую устроено именно по такому принципу, являясь, по сути, дополнительным рычагом властных полномочий ректора, завуалированным под молодежное самоуправление. Мы привыкли критиковать платное обучение в вузах, но, как оказывается, деньги, вложенные в образование из собственного кармана, нередко являются для студента единственной гарантией от административного произвола.

По крайней мере, во время нашей дискуссии сибирские студенты честно признались: «Это хозрасчетники могут позволить себе иметь собственное мнение, а с нами, бюджетниками, никто цацкаться не будет – коленом под зад и в армию!»

Значит, проблема все-таки есть. Мы не случайно начали эту главу с вопроса о моделях и технологиях самоуправления. Автор далек от мысли обвинять все российские вузы в авторитаризме. Все зависит от того, какую позицию по внутренней политике занимает вице-губернатор, кто руководит университетом и кто отвечает в нем за организацию воспитания, быта и досуга студенчества. Вот только технология на то и технология, что в минимальной степени должна зависеть от конкретного человека. А вдруг он – ментальный брат товарища Огурцова из «Карнавальной ночи»[48]?

– А как же порядок? – удивились мои собеседники-студенты. – Вы представляете, что будет, если ректорат и деканаты откажутся от четкой организации учебно-воспитательного процесса? Так, чего доброго, студенты начнут выбирать профессоров и определять содержание программ обучения.

– Именно так и устроен настоящий университет! – я решил, что пора переходить в контрнаступление. – Именно студенты должны выбирать, кто и чему их обучает. Только не на митингах или в ходе открытого голосования. Известно ли вам, что профессор, принятый по контракту в Йельский университет, например, в стенах нанявшего его вуза обладает большей неприкосновенностью, чем депутат парламента?

Судите сами: ни президент университета, ни декан – никто не имеет права навязывать ему, какие темы читать, в какой форме проводить занятия, как и через какие промежутки времени оценивать их знания. Удивительно? Вовсе нет. Просто логика другая – если вы мне как специалисту не доверяете, то зачем подписываете со мной контракт?

А эффективность кадрового решения в вопросе найма того или иного преподавателя определяется плотностью студентов на один квадратный метр учебной аудитории. Если к вам на лекции ломится толпа желающих, следовательно, нет оснований беспокоиться о перспективах продления контракта. Ну а если редкие студенты приходят к вам на лекцию из страха репрессий на зачете, значит, сама университетская система очень скоро выбросит вас на улицу, а вместе с вами, не исключено, и нанявшего вас менеджера по кадрам.

Не играть в игрушечные парламенты, а брать власть в свои руки!

Массовое неучастие российской молодежи во всех избирательных кампаниях 1990-х гг. объяснялось тем, что молодежь тех лет, сознательно или несознательно предполагая, что от ее выбора ничего не изменится, считала абсолютно непродуктивным один раз в четыре года решать, кто займет тот или иной пост. Это позиция авторитарно устроенного мышления «наоборот» – с противоположной стороны платоновской иерархии, позиция послушной овцы в опекаемом стаде. Зачем выбирать, если к тому, чем будет заниматься твой избранник, ты не имеешь никакого отношения?

Молодежь надо учить нанимать власть, а не сажать на царство темных лошадок. Нам ведь не все равно, как работает домработница или мастер по ремонту квартиры. Мы не подписываем себе «приговор» на период их трудовой деятельности в своем доме. Напротив, мы будем тщательно проверять, что и как эти люди делают. Да и принимая на работу, скажем, помощницу по хозяйству, мы будем руководствоваться набором достаточно прагматичных задач, главной из которых, безусловно, станет облегчение нашей собственной жизни.

Применительно к политической деятельности такой подход означает, что новое поколение России должно владеть технологиями экспертизы социально-экономической деятельности своих наемных менеджеров (от поселкового депутата до президента Российской Федерации), понимать, что на деле стоит за каждым из кандидатов, идущим на выборы, а в случае необходимости знать, как избавляться от обманувшего ожидания прохвоста.

Не менее губительным может оказаться понимание статуса государственного служащего исключительно как «слуги народа», вольно или невольно уничтожающее тех профессионалов-государственников, которые добросовестно выполняют свой долг. К сожалению, в России всегда найдутся Шариковы, желающие поглумиться над профессорами Преображенскими и докторами Борменталями. Выборный государственный чиновник любого уровня не должен ощущать себя ни слугой, ни вершителем судеб России. Единственная роль, которая может быть делегирована народным избранникам, – это роль эффективного менеджера, наемного управляющего со своими правами и ответственностью перед избравшими его людьми.

Но есть и более продуктивный способ влияния молодежи на российскую политику, чем быть сознательным и активным избирателем. Недоволен властью? Бери ее в свои руки! Не готов? Потренируйся на задачах меньшей сложности. Нам представляется абсолютно непродуктивной практика создания различного рода молодежных парламентов, хуралов и т. п. Когда речь идет о детских парламентах, позволяющих обучить несовершеннолетних подростков законотворческой деятельности, мы двумя руками за. Но зачем играть в довесок настоящего парламента, когда тебе больше восемнадцати и ты дееспособный гражданин? Вступай в партию или создавай свою, иди на выборы как депутат, а если не можешь, то участвуй в выборах, работая в избирательном штабе или хотя бы в качестве рядового агитатора. Вот это будет действительно школа политической деятельности. Уверен, что и нашему парламенту (когда он станет реальным парламентом, а не придатком администрации президента) для его же политического здоровья куда полезнее иметь активную молодежную оппозицию, чем прикормленную молодежную палату при нем же самом.

Но под таким соусом вести в политику молодых никто не хочет. Зачем выпускать джинна из бутылки? Из тех партий, которые сегодня звездят на политическом небосклоне, ни одной не нужна действительно свободная, способная к самоорганизации молодежь. Всем нужны молодые «послушки» с горящими глазами, карьеристы без собственного мнения.

Не клянчить, а лоббировать

Понятие «лобби» в сознании советского человека всегда ассоциировалось с чем-то криминальным или аморальным. Теоретически в СССР не могло быть места лоббированию – оказанию влияния с целью принятия решения в интересах того или иного круга лиц. Какое же могло быть лобби в партии и государстве, где все должны быть единомышленниками и иметь одну большую общую цель? Все лоббистские разборки внутри коммунистической партии проводились в режиме особой секретности. При Брежневе проигравшие партлоббисты исчезали в историческом забвении, при Сталине – в черных «воронках», лагерях и расстрельных ямах. При Хрущеве исчезали и так и сяк.

В открытых обществах никто никогда не делал вид, что разные слои общества, бизнеса и государства должны иметь одни и те же интересы. Более того, по-настоящему начинаешь понимать, как устроена нормальная демократия, когда осознаешь, что бизнес, общество и государство как минимум контрагенты с собственными корпоративными интересами, при вполне допустимом раскладе – конкуренты, в крайнем случае – сдержанные в выборе средств противники. Одним из основных механизмов защиты и продвижения собственных интересов в демократическом государстве является лоббирование.

На Уолл-стрит, в финансовом сердце Соединенных Штатов, помимо крупнейшей нью-йоркской биржи, офисов мощнейших корпораций и самых богатых банков США, расположены легальные лоббистские конторы, придя в которые вы можете за деньги купить принятие нужного вам закона, поправки к действующему законодательству и такую «мелочь», как перераспределение федерального бюджета в пользу вашей программы. Стопроцентного результата, конечно, никто не гарантирует, но в случае неудачи деньги вам вернут за исключением оговоренных в договоре издержек. И никакого состава преступления. Ведь деньги платятся не в карман коррумпированным министрам и депутатам, а специалистам по решению ваших проблем. Причем на законных основаниях.

Гавриил Харитонович Попов в разгар «лихих девяностых», кстати, зря пытался оправдать чиновников московской мэрии, берущих взятки, заявив, что это нормальное положение вещей во всем мире и что следует относиться к этому как к плате за решение твоих проблем. Во-первых, мэра Попова не поняли. А во-вторых, высокооплачиваемый лоббист и нечистый на руку госслужащий – это не одно и то же. Лоббистские конторы, как любые другие предприятия, специализирующиеся на предоставлении услуг, декларируют свои сделки, платят налоги со своей деятельности и всегда в ладах с уголовным кодексом. Лоббист не значит коррупционер: чтобы пробить хорошую идею на государственном уровне, иногда достаточно довести ее до тех, кто в ней реально заинтересован, и разъяснить ее суть тем, кто ее может поддержать или отвергнуть.

Если у вас нет денег, чтобы нанять лоббистов с Уолл-стрит, вы можете отстаивать свои интересы, используя общественные организации или СМИ. Еще один путь – самим идти во властные структуры государства, как выборные, так и исполнительные.

Самые эффективные в области лоббирования организации, коммерческие фирмы, общественные объединения и другие политически активные институты обычно не ставят на одну лошадь и используют все рычаги и методы активного решения стоящих перед ними задач. Научиться этому, как и плаванию, можно только на практике.

Молодой лидер никогда не получит каких-либо преимуществ, если будет рассчитывать на более чем странный аргумент – свою возрастную «недоразвитость». Другого пути решения своих проблем, кроме как самим активно идти в политику и самостоятельно лоббировать собственные интересы, у молодых людей просто не существует. Помните? Хочешь сделать что-либо хорошо – делай сам.

Наиболее эффективной формой лоббистской самоорганизации лиц, заинтересованных в достижении общих целей, является закрытый клуб. В обычной жизни нам больше известны клубы по интересам. Лоббистский клуб можно отнести к этой же категории – только интересы здесь специфические. В Вашингтоне, например, одним из самых престижных и влиятельных клубов американских политиков является Metropolitan Club. Встречи его членов больше похожи на дружеские вечера с соблюдением минимальных протокольных формальностей. Но в частных беседах за один такой ужин можно решить очень важные вопросы – ведь тут нет людей, не принимающих решения.

Членство в одном клубе может быть обязательным условием для вхождения в другой, более закрытый и более влиятельный. Так, не будучи зарегистрированным в упомянутом выше Metropolitan Club, вы никогда не сможете вступить в Alibi Club[49], членами которого являются действующий и многие бывшие президенты США.

Атмосфера Alibi Club напоминает нечто среднее между офицерским ресторанчиком и охотничьим трактиром. С улицы это ничем не примечательный подъезд обычного жилого дома. Внутри на стенах развешены шаржи на всех членов, охотничьи и колониальные трофеи, знаменитая «Маха» Гойи на полотне из оборотных шторок. В одном положении шторок Маха лежит в одежде, в другом – уже desnuda[50], то есть без одежды.

«Свои» собираются на территории Alibi Club не чаще двух раз в год. В остальное время сюда могут приходить и простые смертные, типа нас, но только по рекомендации одного из членов. При входе висит старая жестяная табличка: «Забудь свой ранг сюда входящий».

Словом, клубы бывают очень разные по своему антуражу – от чопорно аристократических до прикольных в стиле гусарского кабачка поручика Ржевского. Важен не антураж – важно, кто имеет право в нем находиться. Впрочем, в России роль таких клубов выполняет баня – не менее эффективный институт обсуждения серьезных дел в несерьезном интерьере.

Не болтать, а поднимать Россию!

Вы обращали внимание на то, что по каким-то странным причинам все постоянно говорят о молодежных парламентах, но почти никогда – о молодежных правительствах? Такое ощущение, что все собираются только принимать законы, а кто их будет исполнять – совсем неважно. Между тем нашей стране уже сегодня катастрофически не хватает именно исполнительных менеджеров – не в смысле «послушных», а в значении «умеющих реализовывать намеченные планы». Нам как нации надо научиться готовить «делателей» и «достижителей» – болтунов и демагогов у нас достаточно.

Лет 15 назад нас, создателей и активистов движения «Новая цивилизация», пригласили в Женеву на конференцию ООН по молодежной проблематике. Знаете, чем отличались молодые спикеры СНГ от своих западных коллег? Тем, что дольше всех болтали ни о чем, но очень складно. Нам же больше всего запомнилась дискуссия о социальном предпринимательстве, развернутая корейцами и англичанами.

Тогда понятие «социальное предпринимательство» было новинкой даже в странах Европы. На мой взгляд, и сам этот термин, и стоящий за ним глубокий смысл могут стать настоящей находкой в деле воспитания предприимчивой молодежи. Может быть, в России потому так неразвит третий сектор, что в своей массе наши волонтеры и общественные лидеры живут в плену стереотипов социального попрошайничества.

В московский офис «Новой цивилизации» нередко за финансовой помощью приходили сотрудники общественных организаций. Очень часто это были милые бескорыстные люди, делавшие добрые дела. Им самим было жутко неловко от того, что приходилось клянчить деньги. Хотя на самом деле ничего выпрашивать не надо. За деньгами надо обращаться при условии, что ты твердо знаешь, какую проблему твой проект поможет решить, кто может быть основным заказчиком (потребителем) твоих социальных услуг, какие точно ресурсы тебе понадобятся и чем ты лучше других на своем поле.

Такая позиция не унижение перед «денежным мешком», а нормальное социальное предпринимательство. В отличие от бизнес-предпринимательства его социальный аналог ориентирован не столько на получение прибыли и создание прибавочной стоимости (хотя и на это тоже), сколько на улучшение качества жизни людей и создание более комфортных условий в окружающем мире. Минимальная прибыль социального предпринимателя в идеале должна быть достаточной, чтобы обслуживать все предусмотренные проектом бизнес-процессы, а иногда и заработную плату. Одним словом, зарабатывать надо, но только ради поддержания и развития самой миссии.

Третий сектор, несмотря на свою волонтерскую природу, – огромная производительная сила открытого общества. В США, например, более 80 млн добровольцев, каждый из которых безвозмездно работает от трех до пяти часов в неделю. А доля третьего сектора в валовом внутреннем продукте США превышает 4 %, что соотносимо в стоимостном измерении с годовым бюджетом всей Российской Федерации, включая расходы на армию, пенсионное обеспечение, образование и т. п.

Но вернемся к ментальным моделям. Молодой человек, мыслящий в русле социального предпринимательства, гораздо эффективнее как личность и как гражданин. Он не распределяет дарованную кем-то гуманитарную помощь, а находит способы решения социальных проблем, одновременно занимаясь такими техническими вопросами, как привлечение денежных средств, кадровое и иное обеспечение своего проекта. Он рискует так же, как и обычный предприниматель. Но он так же, как предприниматель, свободен и самодостаточен.

Будущее России, безусловно, за молодыми предпринимателями. Неважно, в какой области они будут трудиться: в бизнесе или третьем секторе. Главное – создать в стране критическую массу людей, способных решать проблемы, а не болтать о «гибнущей» России.

Молодой человек в проекте «Лига Дела» и его выборы

Кто внимательно прочел главу «Пьедестал с трамплином, или Параллельный маршрут?», уже понял, что наша концепция работы с молодежью не отвечает на вопрос, куда пойти лидеру. На этот вопрос он должен ответить самостоятельно. Наш проект «Лига Дела» отвечает на вопрос «Как стать эффективным лидером для себя, своей семьи, своего сообщества, своей фирмы и своей страны?».

Пусть лидер пробивается сам. Мы пойдем с ним «параллельным маршрутом» – помогая новыми знаниями и компетенциями. Как же на практике выглядит реализация этой идеи?

Мы предлагаем молодому человеку на разных этапах его социального развития определенные пакеты лидерских обучающих программ и тренингов – так называемые «кейсы» (рис. 15).

Когда-то слово «кейс» прочно вошло в нашу жизнь на бытовом уровне для обозначения делового портфеля, или, как его еще называли в России, дипломата. В западной образовательной терминологии «кейс» означает комплект обучающих программ, овладение которыми, обычно за короткий промежуток времени, позволяет человеку освоить новые для себя профессиональные компетенции на примере конкретных производственных или иных случаев, взятых из жизни.

«Кейсовое» обучение проводится методом глубокого погружения в одну конкретную тему. В арсенале подготовки – интенсивные тренинги, деловые игры и непременно практические занятия, способствующие эффективному усвоению материала за очень ограниченное время. Данная технология очень эффективна для занятых людей, которые не могут себе позволить длительное очное обучение.

Несколько слов об этапах социального созревания лидера.

Любой человек, даже из числа тех, кто в 16 лет командовал полками, не сразу становится эффективным лидером. Нормальный ребенок изучение собственного жизненного пространства начинает с семьи. Взрослея, юноши или девушки знакомятся с новым для себя социальным окружением (двором, улицей, школой, вузом, городом, страной, миром) и впервые выбирают уровень своих лидерских амбиций, для начала – в группе сверстников.

Устроившись на работу или открыв свое дело, они начинают гонку за профессиональное лидерство (прошу не путать с гонкой за лидером) и выстраивают свою карьеру. Молодой руководитель стремится стать большим руководящим работником. Стартапер мечтает о том, чтобы вырасти в глобальную корпорацию. Состоявшемуся промышленнику со временем становится тесно в бизнесе, и он пробует свои силы в политике. Успешный политик регионального масштаба, если запас его лидерских амбиций с возрастом не иссякает, замахивается на общероссийский уровень. Принимая во внимание необратимые процессы глобализации, можно с уверенностью утверждать, что лидер национального масштаба попытается влиять на процессы мирового характера.

Жизнь свидетельствует, что далеко не всем людям нужна эдакая гонка по вертикали. Одни ограничивают свою лидерскую планку масштабами семьи, другие – рамками работы. Кто-то выбирает «лидерство внутрь» – реализуется в творчестве, не обращая внимания на карьеру и дешевую популярность. Имеют право. Академик Дмитрий Лихачев по-человечески жалел молодых карьеристов, а саму карьеру как неудержимую страсть к гонке за должностями и статусами называл «пустым стремлением».

В своем проекте мы не замахиваемся на глобальный уровень лидерства. Большой путь состоит из маленьких шажков. На этих первых шагах взрослеющего человека мы и сосредоточили свои усилия.

Возрастной диапазон целевой аудитории наших программ как системы непрерывного обучения, воспитания и развития молодежи – от 6 до 30 лет. По нашему мнению, 30 лет – этот тот Рубикон, после которого можно смело диагностировать масштаб лидерской состоятельности молодого человека. Если за тобой в этом возрасте еще нет дел хотя бы городского масштаба, то ты уже вряд ли станешь региональным лидером. Хотя исключения, конечно, бывают.

Судьба была благосклонна к нашему авторскому педагогическому коллективу, и благодаря последовательности Ходорковского мы не в теории, а на практике – по мере взросления наших выпускников и их интеграции в компанию ЮКОС – работали сначала с младшими школьниками, чуть позже со школьниками среднего звена и старшеклассниками, потом со студентами, молодыми специалистами и даже молодыми руководителями компании. Мы выстраивали систему подготовки дальнего кадрового резерва для одной крупной корпорации, а вышло так, что эта система может стать не просто теоретической моделью, а уже зарекомендовавшим себя работающим прототипом для всей страны!

Молодежные программы проекта «Лига Дела» были поэтапно структурированы согласно следующим условным ступеням на лестнице социального развития молодого человека (рис. 16).

По нашему глубокому убеждению, для того чтобы российское общество устойчиво развивалось как гражданское, ему нужны такие молодые лидеры, которые к 30 годам не только умеют кормить себя и свою семью, не только реализовались в профессиональной сфере, но и имеют достаточно глубокое представление о том, что такое социальный менеджмент (управление развитием местных сообществ), политический менеджмент (проектирование выборных кампаний и управление их проведением) и социальное партнерство – технологии взаимодействия государства, бизнеса и третьего сектора в интересах развития всей страны.

Приходя в наши программы, молодой человек должен четко осознавать, что мы ему предлагаем. Вот главное, чему он сможет научиться:

• понимать, что нравственные ценности и ценности служения своей стране – не просто хороший тон и приличные манеры, а главный энергетический потенциал человека, характеризующий его волю и потенциальные возможности;

• быть независимым и конкурентоспособным;

• быть эффективным менеджером и лидером;

• быть реально полезным себе, своей семье, другим людям, России, мировому сообществу (желательно в той же последовательности, без пропусков и перепрыгивания через этапы);

• управлять собой, своим делом, своим городом, своим государством. Как гласил главный принцип аристократического воспитания России: «Учитесь властвовать собой!»

Волшебные кейсы, или Вклад в самого себя

Кто ты – лидер нового времени?

Основываясь на содержании программ «Академии успеха», мы можем смоделировать идеальный образ нашего выпускника.

1. Это молодой человек, способный своим трудом и умом прокормить себя и свою семью.

Как-то ко мне в Думу на прием пришел молодой предприниматель и начал агитировать: «Неужели вы, депутаты, не понимаете, что, вырастив класс “самопрокармливающихся”, вы бы сняли огромную социальную нагрузку с государства?» Конечно, мы – депутаты – это понимали. Но каждый по-своему: я – так же, как мой визитер. Коллеги по Думе – «по-хозяйски»: независимые в экономическом отношении граждане, местные сообщества и территории убивают саму идею вертикального управления, вынуждая власть вести разговор с партнерских, а не контролирующих позиций!

2. Блестящий специалист в избранной профессиональной области, «придумщик», опытный менеджер, организатор сложных процессов на производстве или создатель собственного дела.

3. Активный член местного сообщества, не ограничивающий себя только семейными и корпоративными интересами, но реально влияющий на улучшение качества окружающей его жизни через общественные формы деятельности и механизмы социального партнерства (диапазон: от волонтерства и активной избирательной позиции до меценатства).

4. Активный участник политической жизни своего города, региона, России в целом (диапазон: от принципиального наблюдателя за выборами до действующего политика).

5. Государственный человек, хорошо разбирающийся в бизнесе, государственном и общественном жизнеустройстве страны, готовый к избранию или назначению на ответственные муниципальные и государственные посты.

Попытка создать идеальный образ обязательно выльется в образ зануды. Ну да ладно. Жизнь обязательно что-нибудь подпортит. Только Ильф и Петров были не дураки, когда утверждали, что девушки любят «молодых, длинноногих и политически грамотных». Так что шансы на личную жизнь у выпускников наших программ все-таки остаются.

Зачем лидеру проблемы местного сообщества, или Можно ли создать райский остров в океане помоев?

После такого названия, по-моему, можно уже ничего больше не писать о социальной ответственности лидера. Поэтому ограничусь примерами из собственной жизни. Уволившись из органов госбезопасности и научившись зарабатывать, я впервые ощутил накал классовой борьбы. Тогда я только-только переехал в Москву из Балашихи, и во время разгрузки холодильника Bosh проходивший мимо маргинального вида тип бросил мне в спину: «Наворовали, сволочи! К стенке всех вас, новых русских, надо!» Я уж и не знал, радоваться мне или обижаться за причисление к столь «высокому» российскому сословию. Но если честно, стало обидно за десять лет службы в спецназе, ежедневный риск, погибших друзей и потраченное здоровье – холодильника Bosh оказалось достаточно, чтобы быть вычеркнутым из списка защитников отечества и причисленным к врагам.

Годом позже, припарковав у дома первую в своей жизни иномарку, я нашел ее с глубокой полосой, прочерченной вдоль всего бока ржавым гвоздем. Два раза в день я капитально портил себе настроение, уходя на работу и возвращаясь домой через загаженный, заплеванный, воняющий общественным туалетом подъезд. А однажды ночью нас разбудил молоденький оперуполномоченный Московского уголовного розыска и поинтересовался, не видели ли мы, кто в мусорный бак под нашим окном засунул труп зарезанной женщины.

Стоит ли еще приводить примеры, чтобы стало понятно, почему лучшие молодые специалисты России, зачастую несмотря ни на какие сказочные зарплаты, хватают под мышки жен с детьми и пристраиваются «за бугром» рядовыми бюргерами, программистами, чувствуя себя при этом абсолютно счастливыми?

Каким бы нищим, глупым, вороватым, самоуверенным ни было наше государство, оно как никогда нуждается в помощи своих граждан, своего бизнеса и своей молодежи. В одиночку ему никогда не справиться с не опускающими голову бандитизмом, бескультурьем и необразованностью.

Всем нам, вставшим на ноги в это непростое смутное время, не спрятаться от своей матери-«уродины» за засовами своих квартир и высокими стенами коттеджей, не убежать в заморские страны. Всем миром, засучив рукава, мы должны отмыть наших беспризорных детей, защитить не обученных элементарным азам боя мальчишек-солдатиков, воюющих уже по всей стране с профессиональными террористами, накормить и успокоить наших обиженных и обнищавших стариков. Мы должны научиться договариваться и решать вопросы действительно всем миром: государством, обществом и бизнесом.

Почему Россия не Швеция, или Как самому создать социально защищенное государство

Существуют два основных пути создания социально защищенного пространства вокруг человека. Один из них – советский, точнее сказать – социалистический. Многие из нас хорошо помнят бесплатное медицинское обслуживание, бесплатное образование и многие другие плюсы социализма. Создавая бесплатные блага для всех, советское государство жестко ограничивало самых продвинутых и предприимчивых граждан. Бульдозеры сносили двухэтажные сборно-щитовые дачи «зарвавшихся» земляков, автомобиль был для большей части населения непозволительной роскошью, а длительная загранкомандировка могла обеспечить счастливчика и два поколения его отпрысков практически на всю жизнь.

Знаете, как сделать человека счастливым? У него надо все отобрать, а потом самое необходимое отдавать как награду. Мы шли этим путем 70 лет.

Шведский образ жизни всегда считался в СССР образцом социализма. Правда, мы никак не могли взять в толк, что же это за социализм, если в стране есть и частная собственность, и свободный рынок, и выборная демократия. Тем не менее социальная система Швеции в какой-то мере устроена по тому же принципу, что и бывшая советская: государство отвечает за все – образование, медицину, пенсионное обеспечение. Отвечает, надо сказать, на совесть – нигде в мире больше не найдешь столь высокого уровня социальной защиты.

Многие российские депутаты, придумывая модели социальной поддержки населения, в том числе молодежи, очень любят ссылаться на Швецию. Не надо этого делать! Мы не Швеция. Нам их опыт не грозит до тех пор, пока у нас средняя зарплата не сравняется со шведской. И даже тогда – не факт, что россияне захотят идти по пути этой скандинавской страны. Знаете почему? Потому что социальные налоги в Швеции составляют чуть ли не 50 % от дохода рядового шведа. И общество сознательно пошло на это, потому что доверяет своему государству. А вы нашему доверяете? Готовы ежемесячно отдавать половину своего семейного пирога в общий государственный котел? Сохранится ли он до вашего пенсионного возраста, когда старость и болезни притушат ваш лидерский потенциал и способность зарабатывать на кусок хлеба?

Россия как прошедшая через лагеря нация всегда жила «нешведским» умом. «Не верь, не бойся, не проси» – этот сформулированный уголовным миром закон был взят на вооружение народа, все время помнившего, что от сумы и тюрьмы зарекаться не надо никогда.

«Поднялся сам – подними другого!» – вот принцип, который можно предложить российскому обществу для создания новой модели национальной социальной политики. Если каждый самодостаточный человек, каждое уверенно развивающееся предприятие, каждая общественная организация создадут вокруг себя социально защищенное пространство, то нашему государству можно будет сосредоточиться на действительно самых острых и сложных проблемах социальной защиты.

То, что такой путь возможен, доказали наши младшие воспитанники – навигаторы «Новой цивилизации». Одним из обязательных условий участия в клубе старшеклассников нашего движения являлось наличие собственного социального проекта. Так, девятиклассница Алсу из Нефтеюганска вместе со своими друзьями в течение пары лет регулярно, два-три раза в неделю, занималась по специальным скаутским программам с группой из тридцати дошколят, страдавших нарушением слуха.

Понимаете, что это значит? Одна девочка сумела создать вокруг себя социально защищенное пространство для нескольких десятков детей-инвалидов! Представляете, что можно сделать с Россией, подготовив миллион молодых лидеров, раскрывающих «зонтики» над нуждающимися в социальной помощи? Это и есть другой путь социальной помощи: не через государство, а самый прямой – от человека к человеку.

Чтобы идти по этому пути, мало быть тимуровцем в душе. Он нуждается в особом менеджменте, особой организации общества, особых формах взаимодействия государства, бизнеса и некоммерческих организаций. Это путь самоорганизации автономных самодостаточных людей, умеющих делать дело и обладающих ценностями гражданского служения. Начать этот путь мы предлагаем молодым лидерам.

…Один из участников наших программ как-то сказал: «Спасибо. Рядом с вами я перестал быть максималистом». Мне стало приятно и грустно от этого неожиданного признания. Как нация, все мы родом из «Белого солнца пустыни» – тоскуем по любви, спокойствию, размеренной жизни («Хорошая жена, хороший дом – что еще надо человеку, чтобы встретить старость?»), но сердце просит девять грамм, и Верещагин не уходит с баркаса. Выбор, как справедливо утверждает Игорь Губерман, все равно приходится делать: