Секреты леди Бартон Анна
Странно. Жизнерадостный голос Аннабел прозвучал не с той стороны, где стояла кровать. Дафна распахнула дверь и увидела сестру перед зеркалом – в одной сорочке.
– Почему ты не в постели?
– Тс-с! Не кричи. Хочешь, чтобы Оуэн прибежал?
– Хочу, если его присутствие поможет вернуть тебя на место.
– Но я прекрасно себя чувствую. Честное слово! А встала, чтобы посмотреть на живот. – Аннабел расправила сорочку и туго натянула за спиной. – Уже что-нибудь видно?
Дафна вгляделась, сомневаясь, какой вариант ответа окажется более дипломатичным, но потом решила говорить правду и только правду.
– Появилась небольшая округлость, но подозреваю, что, кроме меня, изменения никто не заметит.
Белла просияла.
– Вот и мне тоже так кажется! Она растет.
– Она?
– А что, я сказала «она»? Ну, то есть ребенок.
Дафна засмеялась.
– Понимаю. Может быть, все-таки перейдем на кровать или хотя бы на диван в гардеробной? Не хочу, чтобы Оуэн обвинил меня в злонамеренном нарушении предписаний врача.
– О, ты так говоришь, что становится страшно. Не хочу подвергать опасности ее благополучие.
И снова «ее». Интересно. Но комментировать, пожалуй, не стоит.
Они перешли на диван, и Дафна проследила, чтобы сестра легла.
– Не хочешь перекусить или чего-нибудь выпить?
Аннабел побледнела и прижала руку к желудку.
– Нет, спасибо. Может быть, позже. А сейчас хочу одного: услышать подробный отчет о вчерашней поездке в Воксхолл-Гарденз.
– Вечер прошел восхитительно. Было очень интересно: фонтаны, музыка, фейерверк…
Сестра шлепнула Дафну по руке.
– Антураж меня не интересует. Рассказывай о главном. Лорд Билтмор проявлял внимание?
– Белла!
– Вовсе не хочу сказать, что он вел себя непристойно… и уж тем более ты. Но хотелось бы знать, как продвигаются отношения. Может быть, вы с ним гуляли или переглядывались во время фейерверка?
– Нет. Почти весь вечер компания держалась вместе, а когда начался фейерверк, все задрали головы и уставились в небо, а не друг на друга.
– Ага! Слово «почти» свидетельствует, что какое-то время ты оставалась наедине с виконтом.
Щеки предательски вспыхнули. Единственным человеком, с которым Дафна оставалась наедине, был лорд Фоксберн. Бенджамин. Что же делать? Если не рассказать правду, Белла обязательно устроит допрос Оливии, и та все равно проболтается.
– Оставалась, но не с ним. У лорда Фоксберна заболела нога. Он решил немного прогуляться, чтобы размять мышцы, и пригласил меня с собой.
Глаза Аннабел за стеклами очков с подозрением прищурились.
– Он так объяснил свою просьбу?
– М-м-м. – Дафну внезапно заинтересовала оборка на подушке.
– Кстати, какие чувства ты питаешь к графу?
Можно было ответить, что ей жаль Бенджамина. Вариант самый простой, но почему-то слова застряли в горле. Жалеть этого человека невозможно даже ради спасительной лжи.
– Восхищаюсь его мужеством и преданностью лорду Билтмору. Старший брат виконта был лучшим другом графа. Погиб в битве при Ватерлоо.
– Ах, да, конечно, – печально вздохнула Белла. – Оуэн говорил. Лорд Фоксберн старается помешать вашему сближению с виконтом?
Проклятие! Ну почему, почему Аннабел так нестерпимо проницательна?
– Граф старательно оберегает своего молодого приятеля. Полагаю, хочет оградить виконта от происков охотниц за титулом и богатством.
– О, только не это! – Белла попыталась встать, однако Дафна удержала сестру за плечи. – К счастью, ты не нуждаешься в деньгах лорда Билтмора. А если бы даже и нуждалась, ему повезло бы жениться на такой красивой, доброй и умной леди.
– Не стоит переживать. В любом случае я вовсе не уверена, что смогла безраздельно завладеть вниманием виконта.
Аннабел драматично закатила глаза.
– Не скромничай, пожалуйста. Ты способна завладеть вниманием любого, самого разборчивого джентльмена. Может быть, все дело в отсутствии твоего внимания?
Дафна пожала плечами.
– Не думаю, что у нас сложились… романтические отношения. – Лицо горело; наверное, щеки побагровели как свекла.
– О! – Аннабел на миг задумалась. – Это в корне меняет дело.
– А ты… ты с самого начала ощущала, что между тобой и Оуэном происходит нечто важное? Даже тогда, когда еще не знала, что он влюблен в тебя так же, как ты в него?
Теперь уже покраснела Белла.
– Да. Искра вспыхнула сразу.
Дафна вздохнула. Редко встречались пары столь гармоничные и счастливые, как герцог и герцогиня Хантфорд. Дафна, конечно, мечтала выйти замуж по любви, но больше ценила возможность найти спутника доброго и спокойного.
– Как только встретишь своего человека, с тобой это тоже произойдет.
– А вдруг искра вспыхнет, а человек окажется не моим?
Аннабел взглянула испуганно.
– Это прямой путь к разбитому сердцу.
Они немного помолчали, а потом сестра осторожно поинтересовалась:
– А ты случайно не о лорде Фоксберне говоришь?
Дафна не нашла сил ответить прямо, а потому неопределенно пожала плечами: Белла даже без слов сумеет понять правильно.
Так и случилось. Сестра горячо схватила ее за руки.
– Лорд Фоксберн, несомненно, очень хорош собой, а героический ореол придает ему еще больше привлекательности. Но, несмотря на неоспоримые достоинства, он тебе не подходит.
– Откуда ты знаешь?
– Оуэн говорит, что душа графа сложна и таит темную сторону, что его жизненная миссия – сделать всех вокруг такими же несчастными, как он сам. Ты заслуживаешь лучшего избранника.
Белла должна была это сказать. Но, с другой стороны, она ничего не знала о портретах. Дафна не была столь невинной, как считала сестра.
– Не думаю, что вопрос заключается в том, кто кого заслуживает, но на эту тему можно долго спорить. Ты права в ином: мы с лордом Фоксберном друг другу не подходим. Мне кажется, что он меня не одобряет.
– Еще бы! – Аннабел раздраженно вскинула руки. – Он никого не одобряет. Не представляю, как можно жить с таким мизантропом и грубияном.
Почему-то вдруг захотелось заступиться за графа.
– Он всего лишь говорит то, что остальные думают.
– Возможно. Но умение держать себя в руках – необходимое требование цивилизованного общества.
– Наверное, поэтому лорд Фоксберн предпочитает одиночество.
– Он, но не ты, – напомнила сестра. – Тебе жизненно необходимо быть среди людей и помогать другим.
Как всегда, сестра была права. Дафна благодарно склонила голову на худенькое, но такое родное и надежное плечо.
– Даже не знаю, что бы я без тебя делала.
– Обошлась бы прекрасно. Вот только великолепных нарядов было бы значительно меньше. Хочешь посмотреть, как продвигается новое бальное платье?
Белла настаивала на постоянном пополнении гардероба младшей сестры, а в данном случае решила, что украшенный бисером золотистый шелк будет сиять как бриллиант на солнце.
Дафна выпрямилась и укоризненно взглянула на сестру.
– Если вдруг забыла, могу напомнить: ты теперь герцогиня, причем беременная. А это означает, что корпеть над моим бальным платьем тебе вредно.
Сестра поправила очки.
– Представь себе, знаю. Так хочешь посмотреть или нет?
– Да, пожалуйста! И как можно скорее!
Белла встала, подошла к шкафу и достала платье. Даже незаконченное, оно поражало воображение.
– О, это просто…
– Потрясающе?
– Да.
– Давай прикинем. – Герцогиня взяла сестру за руку и подвела к зеркалу. Встала за спиной, приложила творение к подбородку и умиротворенно вздохнула.
– Да, я знала, что цвет подойдет безупречно.
– Спасибо, – благодарно прошептала Дафна. – За все.
– Видишь? – Аннабел обняла сестру. – Жизнь идет своим чередом. Скоро у тебя будет лучшее платье во всей Британской империи, а заодно и во Франции. Мама выздоровела и с каждым днем все больше набирается сил. Тебя оберегает заботливый зять, по счастливой случайности оказавшийся невероятно красивым герцогом. А главное, ты – самая добрая и чистая душа на свете. Разве может случиться что-нибудь плохое?
Ну, во-первых… в любой момент мог всплыть полуобнаженный образ и покрыть позором ее саму и всех, кого она любила. Дафна с трудом проглотила застрявший в горле комок.
Если задуматься, то судьба таила немало опасных поворотов.
До ранения Бенджамин представить не мог, что когда-нибудь придется ехать в дом Роберта в экипаже, – всего каких-то три квартала. Но после вчерашней прогулки нога напоминала полено, так что расстояние больше нескольких ярдов казалось непреодолимым.
И все же вечер можно было считать успешным – по крайней мере в одном: они с Дафной выработали план действий и заключили подобие альянса. К тому же он начал понимать свою сообщницу. Правда, пара вопросов все еще оставалась без ответов и не давала покоя: во-первых, каким чудом выздоровела ее матушка, миссис Ханикот, а во-вторых, как удалось сестре – бедной швее – выйти замуж за герцога?
Когда-нибудь головоломка разрешится, а пока достаточно и того, что выяснилось, почему и зачем Дафна позировала для портрета. Главное, что ее не посадили в шезлонг силой и что она не была любовницей художника.
Оба обстоятельства чрезвычайно радовали, а по какой причине, граф не задумывался.
Экипаж остановился возле особняка Роберта, хотя теперь, конечно, огромный дом принадлежал Хью. Странно и непривычно.
Чтобы спуститься на землю, потребовалось усилие, однако Ричард, лакей, знал, что помогать хозяину опасно: ничего не стоит попасть под горячую руку и нарваться на ощутимый удар тростью. Презирая себя за слабость и размышляя, какого черта он превратился в жалкое подобие старухи, лорд Фоксберн собрался с духом, преодолел узкую неудобную лесенку, прошел по тротуару и поднялся на крыльцо.
Стучать не пришлось: дверь тут же открыл старый дворецкий, который знал Бенджамина с детства.
– Добрый день, милорд. Полагаю, приехали повидать лорда Билтмора?
Честно говоря, граф предпочел бы обойтись без приятного общества Хью. Светская болтовня казалась утомительной – сегодня еще в большей степени, чем всегда.
– Если виконт занят, не стоит его беспокоить, Рэндаллс. Я заехал на несколько минут – срочно понадобилось найти в кабинете Роберта кое-какие документы.
Дворецкий принял у гостя шляпу и повесил на крючок возле двери.
– Господин как раз в кабинете. Немедленно сообщу ему о вашем визите.
Бенджамин слегка удивился. Странно, что понадобилось Хью в кабинете Роберта? После гибели старшего брата лорд Билтмор суеверно избегал этой комнаты. Всю необходимую бумажную работу по передаче наследства пришлось выполнить лорду Фоксберну. Закончив дела, граф с чувством исполненного долга закрыл за собой дверь, предполагая, что никто не нарушит идеального порядка, в котором он оставил содержимое письменного стола.
Однако теперь все изменилось.
Минуту спустя в коридоре показался молодой виконт Билтмор. И внешностью, и походкой он до боли напоминал старшего брата; не хватало только блестящей уверенности Роберта. Но вполне возможно, что со временем и это тоже изменится.
– Фоксберн! Приятный сюрприз: не предполагал встретиться уже на следующий день после восхитительной прогулки в Воксхолл-Гарденз. Рэндаллс сказал, что вас интересуют какие-то документы? Я как раз знакомлюсь с бухгалтерскими книгами и контрактами. Может быть, нужна помощь?
– Нет, спасибо. Справлюсь сам. – Бенджамин не ожидал, что Хью заинтересуется поисками. Раньше он с готовностью предоставлял лучшему другу Роберта полную свободу действий. – Интерес сугубо личный, так что понапрасну утомляться не стоит. Хотелось бы посмотреть квитанции и чеки с начала года.
– Конечно, конечно, – с обычной заботливой готовностью согласился Хью. – Сюда, пожалуйста. Может быть, принести чай или что-нибудь покрепче?
– Не беспокойся. Думаю, ограничусь тем, что налью бокал бренди из того графина, который стоит в кабинете Роберта… то есть в твоем.
Хью взглянул на Бенджамина со странным выражением, однако проводил гостя в кабинет и показал на кресло возле письменного стола.
– Располагайтесь. Все квитанции я сложил в верхний правый ящик. Письма хранятся в деревянной шкатулке на полке, там же и другая корреспонденция. Читать личную переписку Роберта не считаю возможным, но и сжечь не в силах.
Бенджамин повернулся и посмотрел на полированный сундучок.
– Шкатулка – отличная идея.
Хью просиял, словно удостоился высшей похвалы.
– Если уверены, что помощь не потребуется…
– Не потребуется.
Виконт заметно погрустнел.
– В таком случае позвольте откланяться. Располагайте временем по собственному усмотрению, а если вдруг понадоблюсь, найдете меня в гостиной. – Он взял со стола стопку бумаг и вышел, не забыв бесшумно закрыть за собой дверь.
Усилием воли Бенджамин стряхнул меланхолию. Что ни говори, а он явился сюда по делу: Дафна на него рассчитывает.
И все же для начала необходимо взбодриться.
Он тяжело прошагал к буфету, взял с подноса знакомый хрустальный графин, стакан с толстым дном и налил себе щедрую порцию бренди. Да, в свое время вот с этими старинными стаканами в руках они с Робертом подолгу сиживали здесь за откровенной беседой.
Как сказал Хью, квитанции лежали в правом верхнем ящике аккуратно перевязанными стопками. Складывал их не Роберт. И сам Бенджамин этого не делал. Судя по всему, они недооценили прилежание Хью: парень оказался серьезнее, чем о нем думали.
Граф развязал первую стопку и пролистал квитанции. Перед глазами промелькнули бакалейные товары из «Фортнам и Мейсон», книги из «Хэтчардз», сапоги от «Хобиз» и несколько дюжин других покупок. Все приобретения относились к прошлому месяцу. Быстрый взгляд на следующую стопку обнаружил, что она датирована месяцем раньше. Бенджамин отсчитал одиннадцать стопок вниз и вынул двенадцатую. Неужели Роберта нет уже почти год? А если так, то почему боль до сих пор так остра?
Квитанции не представляли ни малейшего интереса; самые обычные покупки: шляпы, ткани, нюхательный табак и прочие житейские мелочи. Бенджамин прижал ладонь ко лбу. Портрет Дафны Роберт, разумеется, приобрел не на Оксфорд-стрит. В таком случае, где же?
Он тяжело встал, прихрамывая, подошел к буфету и вновь наполнил быстро опустевший стакан. Пригубил крепкий янтарный напиток и обвел внимательным взглядом полки секретера. С миниатюрных портретов на него смотрели родители Роберта: мать и отец погибли пять лет назад, когда опрокинулся их экипаж. Казалось, оба умоляли позаботиться об их единственном оставшемся в живых сыне. Портрет старшего брата Роберта. Он тоже скончался трагически: упал с лошади. В результате несчастного случая Роберт неожиданно стал виконтом – всего через несколько месяцев после покупки офицерского чина.
Сам Бенджамин приобрел звание уже после того, как стал графом, чем вызвал в свете бесконечные сплетни и фантастические домыслы. Многие и вовсе усомнились в его здравомыслии. К экстравагантному решению благосклонно отнесся лишь один-единственный дальний родственник: в случае героической гибели графа ему предстояло унаследовать и титул, и состояние. Но Бенджамин и Роберт всегда и все делали вместе; лорд Фоксберн не понимал, каким образом графское достоинство может помешать отправиться на войну вместе с другом.
На другой полке выстроились маленькие статуэтки египетских богов. С восхищением отметив безупречный порядок и абсолютное отсутствие пыли, Бенджамин мысленно похвалил Хью и спросил себя, хорошо ли он знал Роберта. Или только думал, что знает?
Они вместе воевали и, казалось, успели обсудить все мыслимые темы: философию, политику, религию, смерть. Поговорили о доступных способах как можно дольше избегать женитьбы и едва не убили друг друга, выясняя, кому лучше удается удар слева. Победа осталась за Робертом, а Бенджамин получил утешительный приз: огромный синяк под глазом. Друзья прошли вместе долгий путь, и все же Роберт ни разу не упомянул ни о том портрете, который теперь висел в кабинете графа, ни об изображенной на нем прекрасной даме.
Следующую полку занимал аккуратный ряд толстых книг в кожаных переплетах – судя по всему, гроссбухов. Бенджамин поставил стакан на стол, снял один из томов и раскрыл наугад. Ноябрь 1814 года. Полтора года назад.
Время примерно совпадало.
К сожалению, в записях редко присутствовало наименование покупки: фиксировались фамилии, а чаще инициалы продавцов и суммы, которые были заплачены или остались в виде долга.
Трех страниц хватило, чтобы цифры ожили и начали ползать, как муравьи. Бенджамин потер глаза. Нет, так дело не пойдет. Должен существовать более простой и совершенный способ поиска. Например, почему бы не попытаться разыскать самого художника? Вряд ли задача окажется непосильной, даже несмотря на несвоевременный отъезд на континент. Во всяком случае имя автора известно и может послужить отправной точкой расследования.
Граф с досадой захлопнул книгу и хотел поставить на место, однако из-под обложки вылетел какой-то листок. Из-за проклятой ноги нагнуться и поднять бумажку оказалось непросто: хорошо, что никто не видел эпического усилия, направленного на пустяковое, незамысловатое действие.
Небрежным почерком на листке была нацарапана одна-единственная фраза:
«Портрет английской красавицы».
А ниже стояла подпись:
«Чарлтон».
Чарлтон.
Лорд Фоксберн хорошо помнил этого человека и даже знал, где его искать.
С трудом выпрямившись, граф сунул расписку в карман и немедленно покинул кабинет.
Стакан с бренди так и остался на столе почти полным.
Глава 9
Полутон – 1.Мягкий, почти неразличимый глазом переход от одного цвета к другому. 2.Подтекст, скрытый смысл. Например: «В простой на первый взгляд записке едва уловимым полутоном сквозила тревога».
Следующим утром Бенджамин отправил мисс Ханикот записку, в которой сообщил о намерении посетить Гайд-парк между четырьмя и пятью часами и добавил, что если ей удастся вырваться из дома в это время, то можно будет прогуляться вместе.
И вот теперь он сидел на скамейке под старым дубом и, не обращая внимания на боль в ноге, смотрел по сторонам в надежде заметить в конце аллеи луч солнца.
Ждать пришлось не больше четверти часа. Дафна подошла в окружении сестер Шербурн: воплощение скромности в белом платье, синем с желтой каймой шелковом плаще и синей шляпке. Легкое, изящное покачивание бедер при ходьбе и грациозные движения тонких рук не только не остались без внимания, но и заставили сердце беспокойно биться. Трудно было представить, что обладательница столь необыкновенной, волнующей красоты могла жить, не подозревая о собственной исключительности, и все-таки Бенджамин мог бы поклясться, что в случае с мисс Ханикот именно так и было.
Первой пришла в голову мысль забросить трость в кусты. Почти все разгуливающие по аллеям джентльмены держали в руках этот модный аксессуар. Принципиальная разница заключалась в том, что они-то как раз могли благополучно обойтись и без него. Как правило, в присутствии Дафны Бенджамин предпочитал как можно меньше использовать трость по назначению, но, поскольку пройти приличное расстояние на своих двоих было мучительно трудно, пришлось проглотить гордость и встать, опираясь на ненавистное приспособление.
– Добрый день, прекрасные дамы.
– Лорд Фоксберн, какая приятная встреча! – искренне воскликнула леди Оливия. Хорошенькая жизнерадостная и добродушная брюнетка обладала массой достоинств. Для успешного существования в свете ей, однако, следовало бы избавиться от одного-единственного качества: непосредственности. Импульсивная особа не сумела бы сдержать чувств, даже если бы от этого зависела возможность попасть на бал в зал «Олмак». Вот и в эту минуту от нее исходило чрезмерное возбуждение. Сестра представляла собой полную противоположность. От внимательного взгляда спокойной рыжеволосой барышни не могла укрыться ни одна мелочь, и потому в присутствии Роуз Бенджамин чувствовал себя далеко не лучшим образом.
– Очень рад вас видеть, – любезно отозвался граф. Странно, но дежурная фраза соответствовала действительности.
– Спасибо за предложение прогуляться в парке, – поблагодарила Дафна. Даже голос ее звучал солнечно. – В такой чудесный день грешно сидеть в гостиной.
– Согласна, – поддержала леди Оливия. – Утром я так долго вышивала салфетки, что пальцы заболели, а глаза устали. Если вдруг увижу хотя бы один моток ниток, от отчаяния брошусь в Серпантин.
– Может быть, в ту сторону и пойдем? – предложил Бенджамин, взмахнув тростью в направлении озера. – Купаться не предлагаю, но ведь можно посмотреть на лебедей, верно?
– Замечательная идея! – восторженно провозгласила леди Оливия, взяла сестру под руку и бодро зашагала по аллее, предоставив графу и мисс Ханикот идти следом на расстоянии нескольких ярдов.
Поскольку трость требовалась с правой стороны, лорд Фоксберн предложил Дафне левую руку. От легкого прикосновения ладони к рукаву захотелось улыбнуться, хотя, как правило, подобная реакция вовсе не была ему свойственна.
Мисс Ханикот подняла голову, отчего на лицо упали пробившиеся сквозь листву солнечные лучи, и посмотрела вопросительно.
– Как сегодня ваша нога?
Бенджамин мгновенно вспыхнул.
– Я пригласил вас не для того, чтобы обсуждать мою проклятую ногу.
– Всего лишь хотела начать светскую беседу, – мягко оправдалась Дафна. – Этого требуют законы вежливости.
– Пора бы уже знать, что со мной правила этикета не работают.
– В таком случае я – неисправимая оптимистка, – пожала плечами Дафна. – Люди нередко меняются.
– Некоторые меняться не хотят, – возразил граф, а про себя добавил, что если кому-то суждено его изменить, то только ей.
– Поживем – увидим. Удалось ли что-нибудь выяснить насчет картины?
– Да. Нашел имя человека, у которого Роберт ее купил.
– И кто же это?
– Лорд Чарлтон.
– Мне эта фамилия ни о чем не говорит. А вы с ним знакомы?
– Это барон, чье поместье расположено в Глостершире, неподалеку от загородного дома Роберта… то есть теперь уже Хью. Пару раз мы вместе охотились.
– А он… в городе?
– Вчера вечером навел справки в клубе «Уайтс». Узнал, что Чарлтон сидит в деревне и выезжает очень редко.
– Вполне соответствует рассказу Томаса о своем покровителе. – Дафна побледнела и, сама того не подозревая, изо всех сил сжала руку спутника.
– Вы хорошо себя чувствуете? – участливо осведомился лорд Фоксберн.
– Кажется, да. Просто до сих пор знала только то, что портрет где-то существует. Очень странно слышать, что он может находиться в конкретном месте в распоряжении конкретного человека.
– Да, но это значительный шаг вперед.
Внезапно на дорожку выбежал ребенок, а следом за ним бросилась гувернантка. Граф остановился и придержал Дафну. Она нечаянно задела его плечом, однако невинное прикосновение вызвало отнюдь не невинные ощущения.
Мисс Ханикот тут же восстановила безопасную дистанцию и осведомилась:
– Как, по-вашему, лорд Чарлтон все еще хранит у себя второй портрет?
– Вполне возможно. А если нет, то скорее всего знает, к кому он перешел.
– Вы нашли расписку?
– Распиской это назвать трудно. Скорее листок с именем и общим описанием картины.
– И что же мы будем делать дальше? – с тревогой в голосе спросила Дафна.
Граф повернулся и посмотрел суровым, как он надеялся, взглядом.
– «Мы» не будем делать ничего. А вот я постараюсь выяснить местонахождение второго портрета. В ближайшее время.
– Каким образом?
– Нанесу барону визит.
Мисс Ханикот прищурилась, как будто не поняла, о чем идет речь.
– Но нельзя же просто постучаться в дверь и спросить, не висит ли на стене скандальный портрет.
Лорд Фоксберн снисходительно усмехнулся.
– Наверное, вам покажется странным, но при необходимости я способен проявить некоторую гибкость.
– Не могли бы вы сказать, что именно собираетесь предпринять?
– Уже предпринял: предложил Хью съездить в поместье и заняться необходимыми хозяйственными делами. Он не был там с тех пор, как Роберт… одним словом, давно. Ну, а там можно будет пригласить лорда Чарлтона на обед и за непринужденной беседой о том о сем ненавязчиво навести справки.
– Спасибо. Думаю, план может сработать.
– Может? Ваша вера в мои силы повергает в трепет.
Некоторое время Дафна задумчиво смотрела под ноги, а потом наконец сказала:
– Я кое-что узнала насчет лечения вашей ноги.
– Что же именно? Потребуются сатанинские ритуалы? Жертвоприношения девственниц?
Хорошенькое личико вспыхнуло.
– Нет. Думаю, следует попробовать новое средство.
– Поверьте, ничего нового в природе давным-давно не существует. В конце недели мы с Хью отправимся в Билтмор-Холл, где задержимся дней на пять. Надеюсь вернуться с интересными новостями.
Дафна остановилась, повернулась и заглянула в лицо.
– Хотелось бы, чтобы и я смогла сделать что-нибудь полезное.
Граф покачал головой.
– Справлюсь сам. Не сомневайтесь, мне можно доверять.
Читать бесплатно другие книги:
