Секреты леди Бартон Анна

Глава 10

На следующий день Бенджамин сидел в своем кабинете и просматривал бумаги, присланные Авериллом на подпись. Документы были самыми обычными, стандартными, однако граф смотрел на них, как на древнеегипетские иероглифы. Сосредоточиться никак не удавалось, а винить следовало неземную красавицу с земным, человечным, а потому абсолютно неотразимым обаянием.

В результате вместо того чтобы вести себя, как подобает серьезному и ответственному аристократу, Бенджамин развлекался тем, что вращал на столе собственную гербовую печать. Железная вещица с изображенной на фоне лилии буквой «Ф» оказалась превосходным волчком. Жаль только, что, когда дворецкий Флемингс появился на пороге и многозначительно откашлялся, от неожиданности граф упустил игрушку. Печать улетела прямиком в корзину для бумаг и приземлилась с глухим шлепком.

– Черт!

Не опуская подбородка, Флемингс искоса посмотрел на корзину.

– Хотите, милорд, чтобы я достал?

– Вообще-то я собирался оставить печать среди мусора.

– Очень хорошо, милорд.

Сарказм нередко пролетал мимо сознания Флемингса. А, может быть, старый лис на самом деле был намного умнее, чем хотел показать.

Дворецкий одернул полы сюртука, сходившегося на животе с некоторым напряжением.

– Вас хочет видеть лорд Билтмор. Прикажете пригласить его сюда?

Бенджамин задумался. Трудно было вспомнить, когда он принимал посетителей. Конечно, приехал всего лишь Хью, но не дай бог, чтобы светские визиты стали общепринятой практикой. У Аида был подземный мир, у дракона – пещера. Ну, а ему достаточно вот этого дома. Гостей, наверное, следовало терпеть, но ни в коем случае не поощрять.

– Думаю, можно пригласить.

Флемингс повернулся, чтобы уйти, однако от внимания господина не утаился цепкий взгляд, брошенный дворецким на портрет.

О Господи!

– Нет, подожди.

Слуга застыл на месте, но не счел нужным явить хозяину лицо. Граф спросил себя, почему до сих пор терпит вопиющую грубость. Ответ пришел сразу: потому что Флемингс точно так же терпит грубость с его стороны.

– Проводи виконта в гостиную и предложи что-нибудь выпить. Я скоро приду.

– Да, милорд.

– И еще, Флемингс.

Дворецкий снова окаменел, не обернувшись.

– Никогда и никого не впускай в мой кабинет. Ни один гость, ни один слуга, кроме тебя, не должен сюда входить. Да и тебе здесь лишний раз делать нечего. Понятно?

Флемингс неохотно посмотрел на господина.

– Полагаю, что понял ваше распоряжение, милорд. Мне поручено надежно охранять святилище… то есть кабинет от посторонних. А самому дозволено войти только тогда, когда того потребуют суровые обстоятельства.

– Хорошо. – Бенджамин потянулся к трости, которая ждала на своем обычном месте, – зацепленной за край книжной полки.

– Правильно ли я понимаю, что перепелиная кость подойдет?

– Что?

– Если вы вдруг подавитесь перепелиной костью, это можно будет считать достаточно суровым обстоятельством для самовольного вторжения на запретную территорию?

– Что может заставить меня есть перепелку в кабинете?

– Полагаю, что голод, сэр.

Губы дворецкого дрогнули, как будто он строго осуждал себя за малопочтительный юмор.

В ответ Бенджамин лишь снисходительно улыбнулся.

– Итак, как же насчет нашего гостя, Флемингс?

– Немедленно провожу виконта в гостиную. – Дворецкий величественно удалился.

Бенджамин не смог отказать себе в удовольствии отпустить напоследок шпильку и громко окликнул:

– Кстати, Флемингс, тебе невыгодно, чтобы я подавился: следующий граф ни за что не станет терпеть твою дерзость.

Ответ донесся издалека:

– Очень хорошо, милорд.

Бенджамин бросил прощальный взгляд на портрет Дафны, закрыл за собой дверь и пошел в гостиную. Если Хью увидит портрет, последствия будут катастрофическими: Дафна ни за что не простит оплошности. Надо быть осторожнее.

Лорд Билтмор стоял у окна и смотрел на улицу. Заслышав стук трости по паркету, он с широкой улыбкой обернулся.

– Фоксберн, отлично выглядите.

– Только не пытайся доказать, что в этом сезоне в моде калеки.

– Что?

Бенджамин вздохнул.

– Не обращай внимания. Лучше скажи, что тебя сюда привело.

– Захотелось обсудить поездку в Билтмор-Холл. Может быть, присядем?

– А что здесь обсуждать? Поедем в карете. Убедимся, что поместье процветает. Побеседуем с управляющим и с экономкой. Вернемся в Лондон в той же карете. Все.

Виконт подошел к дивану.

– Уверены, что не хотите присесть?

– Тебе от этого станет легче?

– Представьте себе, да.

Бенджамин исполнил просьбу и тут же пожалел, что, пока стоял, не налил себе бренди.

Словно услышав мысль, Хью тут же подошел к буфету, наполнил стакан и принес графу.

Славный малый. Достоин того, чтобы его выслушать.

– Так что же ты хотел обсудить?

– Вчера на званом обеде я встретил сестер Шербурн и мисс Ханикот.

Лорд Фоксберн заинтересованно вскинул брови. С этого момента виконт мог рассчитывать на безраздельное внимание.

– Стоило мне упомянуть о нашей с вами поездке в деревню, как леди Оливии тут же пришла в голову блестящая идея.

– Леди Оливия – это та, которая все время кричит?

Хью болезненно поморщился.

– Наверное, она.

– Продолжай.

– Так вот: леди Оливия предложила устроить в поместье праздник.

– Это еще зачем?

Хью удовлетворенно улыбнулся и без запинки отчеканил заранее заготовленный ответ.

– Чтобы пригласить гостей и отдохнуть от затхлой городской жизни.

– Но мы едем вовсе не затем, чтобы играть в шарады. Наша цель – заняться хозяйственными делами. Если хочешь, можешь развлекаться, сколько душе угодно, но я здесь ни при чем.

Хью даже не попытался скрыть разочарование.

– А я-то думал, что вы обрадуетесь.

– И что же навело тебя на эту мысль?

– По-моему, вам приятно проводить время в обществе мисс Ханикот и сестер Шербурн. И мне они тоже очень нравятся.

– Во всяком случае эти молодые леди раздражают значительно меньше, чем остальные, – согласился граф. – Но признать, что мне приятно проводить с ними время? Это было бы преувеличением. – Разумеется, если не считать Дафны, уточнил он про себя. И все-таки, неужели предпочтение настолько прозрачно?

– Леди Оливия полагает, что, поскольку всем нам очень понравилось в Воксхолл-Гарденз, вечеринка в загородном доме поможет познакомиться ближе.

– И кого же именно ты собираешься пригласить подышать свежим воздухом?

Хью пожал плечами.

– Леди Оливию интересует присутствие мистера Аверилла. Хантфорд с герцогиней, конечно, поехать не смогут, но мисс Ханикот вряд ли откажется сопровождать подруг. Думаю, имеет смысл пригласить еще сестер Ситон и…

Бенджамин демонстративно кашлянул.

– Полагаю, они смогут оставить скрипки дома?

Виконт нахмурился и посмотрел с нескрываемым осуждением. Вообще-то лорд Фоксберн давно привык к подобным взглядам, обычно он получал их дюжинами.

Но только не от Хью.

– Их игра не так уж и плоха, – благородно заступился за молодых леди лорд Билтмор. – Уверен, если вы пообщаетесь с сестрами Ситон в непринужденной обстановке, то они вам даже понравятся.

В таких случаях принято отвечать, что Темза может замерзнуть даже в июле. Впрочем, Хью очень редко проявлял настойчивость, а потому Бенджамин счел разумным утаить сомнения.

– Значит, тебе они нравятся?

– С леди Джейн я знаком не очень близко, а вот леди Луиза обладает исключительно острым чувством юмора, даже чем-то напоминающим ваше, если хотите знать правду. – Внезапный румянец подсказал, что в молодой особе виконта восхищало не одно лишь непревзойденное чувство юмора.

Бенджамин вздохнул свободнее.

– В таком случае она просто очаровательна.

– Могу дополнить компанию несколькими товарищами из Итона. – Довольный собственной сообразительностью, Хью гордо улыбнулся.

– Судя по всему, план действий ты уже продумал до мелочей. – Граф покрутил в руках трость и внимательно посмотрел на Хью. Жаль, что истинные мотивы внезапного энтузиазма не написаны на лице.

Похоже, что Хью не на шутку увлекся Луизой Ситон, но что, если он до сих пор питает надежды относительно Дафны? Теперь, когда модель со скандального портрета обрела плоть и кровь, уже невозможно было утверждать, что в жены виконту она не годится. Напротив, если и существовали какие-то сомнения относительно ее характера, то заключались они в невероятной доброте и душевной щедрости. Как говорится, слишком хорошо, чтобы быть правдой.

Но почему-то мысль об ухаживании Хью казалась нестерпимой – до такой степени, что хотелось сломать трость о здоровое колено.

– Леди Роуз и мисс Ханикот согласны, что поездка в деревню станет грандиозным и страшно увлекательным приключением?

Хью почесал затылок.

– Наверное. Только обе высказывают одобрение в несколько иных выражениях. Леди Роуз ведет себя значительно сдержаннее сестры.

Граф хмыкнул.

– Вести себя значительно сдержаннее ее сестры особого труда не составляет.

– Это правда, – согласился виконт. – Но леди Роуз выглядела довольной.

– А мисс Ханикот? – со скучающим видом уточнил Бенджамин.

– О, она встретила предложение с энтузиазмом.

– Неужели? – Интересно. И опасно. Разве Дафна не понимает, что если второй портрет притаился в окрестностях Билтмор-Холла, то ей там делать нечего?

– Она что-то сказала насчет желания отдохнуть от балов и прочих светских затей. – Хью покачал головой. – А я всегда считал, что молодые леди живут исключительно ради таких развлечений.

– Могу дать добрый совет: никогда не пытайся понять ход женской мысли. Занятие не просто бесполезное, но даже вредное: голова сначала треснет, а потом отвалится.

Итак, Дафна хотела сбежать из Лондона и избавиться от постоянного страха: ее преследует опасение быть узнанной. Желание понятное, но в то же время чрезвычайно рискованное.

– Если тебе отчаянно хочется пригласить в поместье гостей, запретить я не в силах, но ты сам не знаешь, во что впутываешься. Во-первых, слуги не готовы принять большое общество. Кто исполнит роль хозяйки, спланирует меню и проследит за порядком?

– Экономка миссис Норрис привыкла распоряжаться и отлично справится. После смерти мамы на ней держится весь дом. Думаю, хлопоты доставят ей огромное удовольствие.

Бенджамин протянул пустой стакан, и Хью не заставил себя ждать. Подошел к буфету, взял бутылку и налил новую порцию бренди. А возвращаясь к дивану, заметил:

– Надеюсь, вы останетесь вместе со всеми, Фоксберн. И не потому, что джентльменов не хватает. Считаю, что пора, наконец, покинуть кабинет и выйти в люди.

Этого еще не хватало! Меньше всего на свете Бенджамин нуждался в опеке этого неоперившегося, но самоуверенного птенца. Напротив, чем скорее он сам выполнит данное Роберту обещание относительно младшего брата, тем лучше. Так, может быть, поездка в деревню в обществе нескольких потенциальных невест – разумеется, исключая Дафну – окажется шагом в правильном направлении?

– Подумаю.

Хью просиял улыбкой и отдал бренди.

– Рад слышать.

– Только не считай, что спасаешь меня от одинокого печального существования. Живу, как хочу.

– Да-да, конечно. Понимаю.

Граф одним глотком осушил стакан и с удовольствием ощутил мягкое тепло.

– Тема закрыта?

Виконт рассмеялся и добродушно хлопнул Бенджамина по плечу.

– Закрыта. Обещаю, что не пожалеете. Замечательно проведем время.

Молодой виконт ушел довольным, а Бенджамин устало провел ладонью по лицу. Черт возьми, он чувствовал себя стариком. Нога немилосердно ныла, и от одной мысли о долгом сидении в экипаже начинала болеть голова.

Надо было поговорить с Дафной и предупредить об опасности. Лорд Чарлтон жил всего в паре миль от поместья Билтморов. Вероятность случайной встречи была исключительно высока: он мог увидеть знакомое лицо за обедом или во время прогулки, тем более что если второй портрет действительно находится у него, то барон узнает модель так же легко, как недавно узнал сам Бенджамин.

Он поставил стакан на стол, с трудом поднялся и захромал обратно в кабинет. Сомнений не осталось: необходима новая встреча с мисс Ханикот.

Проблема заключалась в том, что граф ждал этой встречи с нетерпением более острым, чем следовало.

Глава 11

Замысел – 1.Творческий импульс, лежащий в основе процесса создания картины. 2.Тщательное, подробное планирование действий в надежде предотвратить собственный позор.

Дафна увлеченно готовилась к посещению сиротского приюта. Починила выстиранное детское белье и сложила аккуратной стопкой, после чего отправилась на рынок, чтобы купить свежих фруктов и сладостей.

Все что угодно, лишь бы не думать о полученной от Бенджамина записке.

Граф сообщал, что должен немедленно обсудить одно неотложное дело, и просил снова встретиться в парке. Поскольку сегодня предстояла благотворительная поездка, в кратком ответном послании мисс Ханикот предложила перенести встречу на завтра.

Среди многочисленных дел и обязанностей она то и дело придумывала повод пройти по холлу в надежде увидеть на серебряном подносе новое письмо. Дворецкий уже начал поглядывать искоса, как будто осуждал чрезмерное любопытство.

Увы, ответа от Бенджамина все не было.

Мама тоже собиралась навестить приют. В последний раз она была там давно – еще до поездки в Бат – и теперь мечтала увидеть воспитанниц, которые, по ее словам, напоминали Аннабел и Дафну, когда те были маленькими… и бедными.

С тех пор прошло не так уж много времени.

Старинные часы пробили четыре, и Дафна схватила шляпку.

– Мама, поспеши, пожалуйста. Хочу до обеда успеть погулять с девочками на улице.

– Иду, дорогая. – Миссис Ханикот появилась в холле в новой шляпе с перьями. – Прости за то, что заставила ждать. Увлеклась чтением и потеряла счет времени. В конце главы героиню приковали цепью к стене башни.

– Это я тебе уже читала. Разве не помнишь, она…

– Умоляю, прекрати! – Матушка поспешно закрыла уши ладонями, и Дафна рассмеялась.

В бесконечно долгие, мрачные дни тяжкого недуга Дафна читала маме книгу за книгой. Казалось, больная слушает с интересом, однако опиумный туман не позволял ничего запомнить.

– А где детские вещи и подарки? – осведомилась миссис Ханикот.

– Лакеи уже отнесли в карету все необходимое. Пойдем?

Они вышли на улицу, поднялись в роскошный экипаж герцога Хантфорда и с удовольствием устроились на мягких бархатных сиденьях. Путь предстоял неблизкий; от квартала к кварталу улицы становились заметно грязнее, а дома – беднее. С каждой неделей, проведенной в фешенебельном комфорте района Мейфэр, эта часть Лондона становилась все более чуждой.

Мама, очевидно, испытывала похожие чувства.

– Странно ехать по убогим улицам в дорогом экипаже, правда? – заметила она. – Год назад мы смотрели бы из окна нашей тесной квартирки и спрашивали бы себя, кого из богачей сюда занесло и зачем. И вот внезапно все изменилось. Но этот квартал навсегда останется частью твоей жизни.

– Я не стыжусь своего прошлого.

– Аннабел очень беспокоится. Говорит, что в последнее время ты изменилась, замкнулась в себе, как будто тебя что-то постоянно тревожит. – Миссис Ханикот похлопала дочь по руке. – Если захочешь поговорить, что-то обсудить, я всегда рядом. Ты много месяцев провела возле моей постели. Заботилась, ухаживала. А я бросила вас с Аннабел на произвол судьбы.

– Ничего подобного ты не сделала. Просто заболела.

– Да, но двум молодым леди не пристало жить в Лондоне без опеки и самим добывать средства к существованию. Особенно, если они воспитаны так деликатно, как мои дочери.

– Согласись, что мы не только не пропали, но даже вполне успешно справились.

Глаза миссис Ханикот увлажнились.

– Да, вы оказались умницами, и я вами горжусь.

Мама ею гордится? Дафна не знала, куда деваться от стыда. Если бы мама внезапно услышала о поступке младшей дочери, то испытала бы глубочайшее разочарование. Никакая, даже самая благородная цель не способна оправдать неблаговидных средств. А еще печальнее, что в аморальном поведении Дафны мама обвинила бы в первую очередь себя.

– Теперь, – всхлипнула миссис Ханикот, – настала моя очередь позаботиться о тебе, а ты должна думать о развлечениях и о собственном будущем. С такой красотой и грацией от поклонников не будет отбоя. Не думай о том, кто ты такая и откуда вышла. Просто позволь сиять внутреннему свету.

Сложность заключалась в том, что однажды Дафна уже позволила. Позволила внутреннему свету сиять слишком ярко.

– Постараюсь, мамочка.

Карета остановилась возле сиротского приюта – старого здания, такого же заброшенного, как и бедные крошки. Каменный фасад выглядел неопрятно, а с немногих сохранившихся ставен облезла последняя краска. Окна первого этажа защищали массивные чугунные решетки. Трудно сказать, ради чего их поставили: чтобы не позволить чужакам ворваться в дом или помешать детям вырваться на волю. Обе версии вселяли уныние.

Дамы поднялись на крыльцо; каждая держала по две корзинки. Краснолицая служанка открыла дверь и поспешно освободила от тяжести старшую гостью.

– Выглядите замечательно, миссис Ханикот! Приятно вас снова видеть. Дети на прогулке. Они очень обрадуются гостям.

– Тогда мы сразу пройдем во двор, Мейси, – вступила в разговор Дафна. – Будь добра, отнеси вот эти корзины на кухню. А в двух других белье и одежда. Я купила несколько новых вещей.

– Благослови вас Господь, мисс. Девочки растут как трава, а платья занашивают до дыр, так что младшим ничего не достается. Даже наши бедняжки не хотят донашивать чужое отрепье. Предпочитают пусть и маленькое, но свое.

– Наверное, каждая из девочек заслуживает хотя бы одного приличного платья, – задумчиво произнесла миссис Ханикот. – Мейси, спроси, пожалуйста, директрису, не найдется ли у нее свободной минутки? Хочу кое-что обсудить. Дафна, встретимся во дворе.

Вместе со служанкой она поднялась на второй этаж, а Дафна пошла по длинному коридору, по обе стороны которого располагались двери. Одни из них оставались открытыми и позволяли заглянуть в холодные темные классы, другие же были закрыты. Очевидно, за ними скрывались комнаты, где жили учителя и воспитатели. Дверь в торце вела во двор. Открыв ее, Дафна зажмурилась от яркого солнца, а когда глаза немного привыкли к свету, увидела своих девочек: некоторые играли в классики и догонялки, другие читали или увлеченно болтали с подружками.

– Мисс Ханикот! – радостно воскликнула одна из малышек, и вокруг тут же собралась шумная компания.

– Вы привезли конфеты?

– А зеленую ленточку, которую мне обещали?

– Посмотрите, как я расцарапала коленку!

Дафна со смехом попыталась обнять всех сразу и ответить на все вопросы.

– Конфет не привезла, зато привезла замечательные апельсины. А еще несколько лент – и зеленую, и других цветов.

– Но ведь зеленая специально для меня, правда? – умоляющим голосом пропищала Мэри.

Дафна с нежностью посмотрела в хорошенькое личико.

– Да, зеленая лента для тебя: очень пойдет к твоим прелестным глазам. Кэролайн, давай присядем на скамейку и внимательно осмотрим сбитую коленку.

Воспитанницы постепенно вернулись к играм, а Дафна и Кэролайн устроились в тени единственного во дворе дерева. Девочка тут же приподняла подол длинной юбки и согнула ногу. Большая царапина уже успела затянуться, причем Дафне показалось, что в ране запеклась грязь.

– Вот, посмотрите, – захныкала Кэролайн. – Разве бывает что-нибудь ужаснее?

Дафна приложила палец к щеке, как будто вопрос требовал глубоких размышлений.

– Да-да, бывает. Однажды мне довелось увидеть изображение двуглавой змеи. Она выглядела еще ужаснее, чем твоя коленка. Но, по правде говоря, ненамного.

Кэролайн серьезно кивнула.

– Но как же это произошло?

– Хотела перелезть через забор. – Девочка показала в сторону чугунной ограды, отделявшей двор от улицы. – Но не удержалась и упала.

Дафна нахмурилась. Попытка перелезть через забор показалась опаснее царапины.

– Но почему же ты решила это сделать? Тебя кто-то обидел? Хотела убежать?

– Нет. – Девочка сморщилась, как будто предположение унизило. Разве она когда-нибудь давала себя в обиду? – Просто хотела узнать, смогу ли это сделать.

– Понятно. Думаю, что ответ на вопрос нам уже известен.

Малышка покачала головой.

– А вот и нет, – гордо возразила она. – Оказалось, что очень даже могу.

– Судя по состоянию твоей коленки, испытание прошло не очень успешно, – усомнилась Дафна.

– На улицу я вылезла просто здорово – приземлилась на обе ноги. Но вот вернуться обратно оказалось сложнее. Войти в дверь нельзя – миссис Хиггинс наверняка бы меня выпорола.

– Могу понять, почему это обстоятельство помешало избрать традиционный путь.

– Она бьет не очень больно, но все равно… обидно и унизительно.

– Конечно, – сочувственно поддержала Дафна. – Значит, ты поранила коленку, когда пыталась перелезть через забор в обратном направлении, во двор?

Кэролайн важно кивнула.

– Шнурок зацепился за петлю калитки и все испортил. Вы бы видели, как это было, мисс Ханикот! Сразу потекла кровь и даже испачкала носок. – Она гордо продемонстрировала маленькое коричневое пятнышко.

– Ты очень смелая. – Дафна обняла девочку за щуплые, но удивительно сильные плечи. – И очень похожа на мою сестру. Она тоже ничего не боится, а потому скажу тебе то же самое, что сказала бы ей: больше никогда не совершай подобных глупостей. Можно было серьезно пораниться. Или попасть в лапы опасного незнакомца…

– Такого, как этот? – Кэролайн показала на дверь – ту самую, из которой Дафна недавно вышла во двор.

Она прикрыла глаза ладонью – солнце только начало клониться к закату – и всмотрелась.

– Бенджамин? – воскликнула с удивлением, мгновенно забыв о сидящей рядом девочке. Впрочем, та сразу напомнила о себе вопросом:

– Кто такой Бенджамин?

– Э… лорд Фоксберн. Мой знакомый.

Держа трость в руке, он решительно шел прямо к ним – воплощение мужественной силы и непреклонности.