Перекрестки. Демон маршрутизации Верт Алексей

#6

Тайный ход, обнаруженный за ничем не примечательным участком стены – даже Чену понадобилось время, чтобы его найти – привел их в темное помещение с сухим и чуть разреженным воздухом, вдоль стен которого отдыхали и заряжались уборочные машины.

– Сюда редко кто заходит, – пояснил напарник демону. – Когда роботы нуждаются в ремонте, их забирают. Когда надо вызвать срочно – есть дистанционное управление. Ну, и камер тут тоже никаких – к чему следить за роботами?

– А память самих роботов? – Легба кивнул в сторону похожей на паука машины, которая сканировала пришельцев закрепленным на крохотном усике окуляром.

– Пока они здесь, в память ничего не пишется, заменяясь уже проверенными кадрами. Это было легко устроить.

Демон кивнул. Обитатели Санатория заботились, чтобы оставить свою возможность для нелегальных прогулок действительно тайной.

– Подождешь здесь? Я ненадолго – проверить, сохранились ли старые маршруты. Или найти проводника.

– Проводника по зданию? – Легба попытался воспроизвести максимально ироничный тон. Получилось.

– Напарник, чем больше ты будешь задавать логичных вопросов, тем сильнее запутаешься, – Чен улыбнулся, махнул Легбе рукой и выскользнул за дверь.

Если сначала демон радовался тому, что Чен нашел хоть что-то, что смогло его отвлечь от воспоминаний о смерти брата, то теперь он окончательно усомнился в полезности всего предприятия.

С одной стороны, близнец перестал «зависать» и впадать в подобие комы, не реагируя при этом ни на какие внешние раздражители, даже на удары по щекам и угрозу попасться отрядам Центра. За последнюю неделю Легбе дважды пришлось тащить Чена на себе, потому что идти куда бы то ни было он отказывался. Не иначе, хотел побыстрее воссоединиться с родственником. Или тот же шалаш из матрасов… От такого напарника пользы – ни на байт. И после того, как Чена начали посещать мысли о Санатории, он сосредоточился, взял себя в руки и стал гораздо живее реагировать на внешние раздражители.

С другой стороны, чем дальше, тем более странным становился близнец. Даже если не брать во внимание его туманные намеки и нежелание раскрывать детали плана. Стоило лишь взглянуть на него сейчас, чтобы вынести вердикт: нет, это далеко не вариант людской нормы. Капли пота на лбу, бегающие глаза, на щеках – яркие пятна румянца, дрожащие руки – как у хикки, дорвавшегося до интернета после недельного перерыва. И главное – абсолютно нездешний взгляд. Он смотрел так, будто пытался читать код реальности через ее форму. Или даже не настоящий код, а тот, с которого все начиналось. Написанный десятки лет назад.

От него веяло сумасшествием, как от гиперов или фанатиков, и это волновало Легбу.

Чтобы отложить решение задачи в фоновый режим и перезагрузить мозг, демон присел перед группой маленький круглых уборщиков-полотеров. Они кружились с тихим жужжанием вокруг базы. Старые модели, исцарапанные, с оббитыми краями и с трещинами на информационных экранчиках. Сначала Легба опять помянул сектантов, но, приглядевшись, понял свою ошибку. Фанатики использовали старое железо, но содержали его в образцовом состоянии. Здесь же было видно – о роботах никто не заботился. Если чинил – то небрежно, если менял прошивку – то на первую попавшуюся.

Один из полотеров, как раз полностью зарядившись, выбрался из общего «хоровода» и пополз вокруг Легбы, тыкаясь в его ботинки. Через полминуты демон поймал себя на мысли, что ему хочется прикоснуться к роботу, погладить его, поделиться теплом… Каким теплом?! Легба с рычанием тряхнул головой. Абсолютно чужой – нет. Чуждый контент размышлений. Абсолютно иррациональное побуждение. Откуда оно?

Маленький робот продолжал ползать вокруг демона и тянул жалостливую песенку на один мотив. Тем временем в сети на перекрестке закручивалось в спираль подобие заклинания:

– Возьми меня, возьми к себе, я еще пригожусь…

И тут Дамбала не выдержала. Молнией скользнула с пояса вниз и одним движением сжала зубы на боку у круглого уборщика. Тот истерично запищал и замигал красным аварийным огоньком. В ответ змея мотнула головой и отбросила робота в сторону – тот пролетел через всю комнату, врезался в стену и развалился на две половинки.

– Все с ума посходили, – пробормотал демон.

Дамбала первый раз пошла в атаку, не запросив на это подтверждения.

В точности проанализировать, что произошло, и запросить об этом саму змею, Легбе помешал звук открывающейся двери. Едва та двинулась с места, как Дамбала заняла свое место на теле демона. Но, по-видимому, произошло это все же недостаточно быстро, чтобы вошедшие не успели заметить. Послышался сдавленный «ах», змея передала сигнал «опасность» и приготовилась к новой атаке, а в проеме показался чуть растерянный паренек лет десяти. Он был одет в пижаму, рыжие волосы растрепались, на лице отпечатался след подушки, но глаза расширились от… восхищения?

И в этот раз времени на размышление не оказалось. За спиной мальчика обнаружился Чен, который втолкнул обитателя Санатория внутрь и тихо затворил за собой дверь.

– Его зовут Марл, – сказал напарник демону, а затем, обращаясь уже к самому парню, добавил, – а это Легба.

– Легба, – шепот был тихим, слегка свистящим и нес в себе оттенок благоговения.

С минуту мальчик изучал демона, обходя вокруг. Все это время Дамбала, чей взгляд не потух, не отрываясь, следила за движениями Марла. Сам демон в это время почему-то размышлял, что разбираться с недавним нападением змеи на робота ему абсолютно не хочется. Ближайшим аналогом текущего состояния оказалось найденное в списках людских состояний слово «опустошенность».

– Ты узнал? – спросил тем временем Чен у паренька.

– Да, – через паузу.

– Ты поможешь нам?

– Да, – пауза стала короче.

– Собирай тех, кому веришь.

– Я верю всем, – Марл улыбнулся и встряхнул рыжими вихрами, отчего те каким-то образом уложились в подобие прически, – но нам нужны только те, кто смогут помочь.

Странным и неестественным движением парень вдруг дернул ногой. Внутри что-то щелкнуло. Звук был таким тихим, что Легба не смог разобрать, что именно издало его, но про себя отметил, что это не было похоже на обычную кость.

Нога Марла так и застыла в чуть отведенном положении. Он был похож на балерину, совершающую круговой пируэт – образ, подкинутый системой аналогий. Или на игрушку с часовым механизмом.

Продолжая удерживать равновесие, мальчик вытащил откуда-то из пижамы маленький кусок проволоки, безбоязненно воткнул в ногу, поводил там какое-то время, а затем снова что-то щелкнуло. Теперь нога просто свисала обломанным куском, держась лишь на нескольких проводах. Происходящее не смущало ни Чена, ни самого Марла, ни Легбу, который уже догадался, что видит перед собой протез.

Из полости механической конечности парень достал что-то похожее на самодельный транзистор, а затем несколькими резкими движениями вправил ногу обратно.

– Радио? – последний штрих все-таки слегка удивил демона.

– Роботы, следящие системы и воспитатели используют частоты, которые не пересекаются с ультракороткими волнами, – пояснил Чен. – Иногда, чтобы оставаться незаметным, нужно всего лишь слегка вернуться в прошлое.

Близнец сейчас тоже вернулся в прошлое. Гнет последних дней спал, кожа на лице напарника разгладилась, а глаза сверкали от возбуждения. Точно такой же отблеск Легба видел и в глазах Марла. Маленький обитатель Санатория и взрослый безопасник переглянулись и чуть усмехнулись друг другу. Они, без сомнения, уже давно нашли общий язык.

«Или никогда его не теряли, – подумал демон. – Я ведь тоже почти не использую двоичный код, но стоило ему зазвучать, как я тут же понял, что происходит».

#7

^-…И когда содрогнулись скалы, задрожала земля, а водоемы вышли из берегов, люди попрятались в страхе – они решили, что против них ополчились все стихии, обиделись на то, что человек предпочел им сеть и разрезал Землю на сектора. Они пытались найти опору в вере, но многие оказались слишком умными для того, чтобы принести разум в жертву фанатизму. Они пытались найти спокойствие в уединении, но не все еще были к нему готовы. Они пытались держаться друг за друга, но «я» всегда оказывалось сильнее, чем «мы». И тогда люди поняли, что им нужны защитники, – Марл бормотал чуть слышно, то и дело переходил на шепот, но его голос звучал сильно и выпукло в квадратной комнатной тишине. Когда он замолкал, дети переставали дышать и зажимали рты ладошками. И Легба различал, как стучат, ворочаются и шелестят вразнобой десятки маленьких сердец. – Могущественнее, чем сеть, сильнее, чем природа, и лучше, чем сами люди. Защитники, которые встали бы вровень со старыми суевериями, богами и ночными страхами. Так были задуманы демоны, хозяева перекрестков.

Легба закрыл глаза. Под веками в такт словам метались тени и видения. Эдакий «Гипермир» наоборот – там ты находился в плену иллюзий, а здесь иллюзии сами рождались у тебя в голове.

На полу перемигивались сполохи света, с высоким неровным гудением мигали плафоны, ветер снаружи скреб здание и горько жаловался на что-то свое. Плакал и завывал. От узких окон тянуло стужей, хоть до зимы еще оставалось не меньше трех месяцев. Комната на предпоследнем этаже, куда их привел Марл, была похожа на кубик, криво уложенный нерадивым строителем. По прикидкам Легбы, она выдавалась из стены здания больше, чем на половину длины, и потому была такой холодной. И, как сказал бы человек, неуютной.

Но д’алы – не люди. Не совсем. Они с улыбкой прислонялись к тонким холодным стенам, будто прислушиваясь всем телом к жизни ветра. К миру снаружи.

«Комната шепотов, – так ее назвал Марл. – С шепота начинается любая сказка. Только шепотом тебе расскажут, кто ты на самом деле».

– …И вплавили они осколки кодов друг в друга – когтями, и сплелись в объятиях смертельных вирусы и антивиры, и не стало ни дня, ни ночи, ни земли, ни неба – лишь серый туман глухим покрывалом обнял перекрестки, и три дня не смели головы в сеть высунуть, по углам дрожали… – слова падали ровно, как тяжелые капли. Убаюкивали. Чен рядом с демоном застыл в странной позе, перекосив плечи и засунув одну из рук между колен, закрыв глаза и счастливо улыбаясь. Лицо абсолютно умиротворенного человека – и «изломанная», уродливая поза калеки. Бывшего.

Вокруг сидело прошлое Чена. В жестких корсетах с воротниками-стойками, в которые упирались исцарапанные подбородки, с титановыми спицами, торчащими над плечами, с протезами вместо рук и ног.

– Они… вы все такие? – Легба спросил об этом, еще когда они поднимались сюда по узким боковым лестницам. На площадках пахло мокрой известкой и пылью.

– В Санатории все одинаковые, – Чен опередил маленького проводника. – В каждый Санаторий отбирают по всем секторам. И если подходящее для тебя место на другой стороне Земли – тебя отвезут туда, можешь не беспокоиться.

– Тогда как ты мог попасть сюда? Ты же…

– Целый? – Чен сдавленно засмеялся. – Меня залатали. Здесь всех чинят, прежде чем выпустить наружу. В особо удачных случаях даже добавляют. Умножают. Например, вдвое.

Д’алы у дальней стены уже почти заснули, прижавшись друг к другу, только изредка вздрагивали, шуршали, неровно вздыхали. Издали они выглядели, как груда строительного мусора из кусков бетона и искореженной арматуры. Привалившись к ним, мигали датчиками в спящем режиме роботы. У каждого – свой. Эти, в отличие от «уборщиков», выглядели любимыми. О них заботились, прицепляли лишние лапки, полировали спины, украшали разноцветными диодами. Пожалуй, самое точное сравнение – каждый д’ал относился к своему роботу, как Легба – к Дамбале. И наоборот.

Змея, кстати, тоже слушала сказку. Демон поначалу подумал, что ему только кажется, но вспыхнувшие красным глаза внимательно следили за движениями и словами Марла, впитывая их через линзы и датчики.

«Они почти как ты, – сказала Дамбала, когда мальчик закончил. – Почти как ты и хотят быть как ты. Для них ты символ свободы. Кумир».

Легба каким-то чувством – это было именно из области иррационального – понял, что не стоит пытаться понять происходящее. Все равно не получится. Нужно просто принять как данность.

«Не пытайся быть человеком», – говорил Вин. Не это ли он подразумевал тогда? Не пытаться быть слабее, чем ты есть. Помнить о том, что для многих твои мысли и поступки являются мерилом справедливости.

Возможно, что цифровой близнец действительно говорил именно об этом. Жаль, что теперь спросить уже не удастся.

Тем не менее, демон нашел того, кому можно было задать вопрос.

– Зачем мы здесь? – спросил он Чена, вырвав того из блаженной неги. Улыбка некоторое время еще продолжала царить на лице, но постепенно увяла, как эхо затерявшегося трейса.

– Зачем? – переспросил тот. Взглянул на руку, которую баюкал, пощупал с недоверием и вновь улыбнулся. В этот раз получилось натянуто.

– Да. Тебе нужно было прикоснуться к прошлому, чтобы вспомнить, – Легба покопался в памяти, выискивая сравнение. – Чтобы обновить базовые настройки. Но ты мог бы отправиться сюда один. Зачем здесь я? Сомневаюсь, что только для того, чтобы сделать д’алам приятное.

– За этим тоже. Но ты не торопись делать выводы. Шепот еще не закончил метаться по комнате. Дождись, пока он утихнет. Тогда ты поймешь. И я пойму. И все поймут. Когда шепот замирает, то оказывается, что в мире есть многое, что стоит понять.

Чен бросил взгляд в центр комнаты. Уставшего Марла сменил другой рассказчик. Голова его была обрита, кисти рук выглядели похожими на перчатки. Уродливые пластиковые футляры для пустоты.

– Вдвое. Ясно, – сказал тогда Легба напарнику. – И про починку ясно. Не могу только определить, зачем протезы такие уродливые? Неужели у Санаториев нет денег на новейшие импланты, которые растут вместе с обладателем?

– У Санатория есть. Но скажи мне, почему ты так выглядишь? Демона можно было сделать похожим на человека. Это не так сложно, и весь функционал сохранился бы. А так – ты именно демон. Огромный, с клыками, хищным взглядом и прочим. Зачем все это?

Легба покопался в архивах, но не нашел там данных. Он даже с трудом смог заставить себя задуматься об этом. До вопроса Чена внешний вид демона казался аксиомой, которая не нуждается в доказательствах и недоступна для опровержений.

– Не знаешь? Я отвечу. Ты выглядишь так, чтобы тебя могли отличить от людей. Чтобы даже ты сам, если вдруг захочешь, не смог бы забыть, кто ты есть. С д’алами все точно так же.

– …слышите? – спросил новый рассказчик. – Слышите тяжелые шаги?

– Бом-бом-бом! – отозвались д’алы. Даже спящие в углу проснулись и тут же присоединились к хору.

– Знаете, кто идет таким шагом?

– Смерть-смерть-смерть!

– Может быть, это наша смерть?

– Нет-нет-нет!

– Чья же тогда?

– Демона-демона-демона!

Легба неожиданно для самого себя вздрогнул. Он не мог предположить подобное развитие истории. Но не только ему одному стало не по себе. Шепоток, прокатившийся среди д’алов, нес оттенок тревоги, страха и… стыда.

Демон пробежал взглядом по лицам, сравнивая, анализируя, пытаясь прощупать, что скрывается за этими ужимками и гримасами. Дамбала легко соскользнула с пояса и, прошуршав об пол, оказалась возле рассказчика.

Тот бесстрашно протянул свои неживые руки к искусственной змее, и Дамбала обвила правую, превратившись в подобие не то татуировки, не то браслета.

– Смерть, – провозгласил рассказчик, вскидывая руку в воздух.

– Смерть! – эхом отозвались д’алы.

Тотчас чьи-то маленькие руки потянули за канаты. Задрапированные черным стены, как оказалось, скрывали за собой гигантские окна. Ткань разъезжалась на канатах, открывая четвертый угол стены. Тот самый, через который уже пробивались первые лучи рассвета.

– Демон подошел и встретил свою смерть, – раздался тихий шепот десятков голосов.

В воцарившемся ожидании Легба не стал тратить время на размышления, а понял, что от него хотят. Он встал и направился к окну. Каждый его шаг сопровождался тихим «бом», который издавали д’алы. Когда демон проходил мимо рассказчика, тот указал на Легбу рукой, и глаза Дамбалы сверкнули, словно перед прыжком, но змея осталась на месте.

Демон встал точно в углу. Спиной к д’алам, к Чену, к Дамбале. Теперь перед ним была только низина, видневшаяся впереди река с темной водой и яркое солнце, встававшее впереди.

– Демон живет во тьме виртуала, в паутинах проводов, на сумрачных перекрестках и в закоулках людских душ. Но каждый демон мечтает когда-нибудь увидеть солнце…

Голос рассказчика теперь уже не казался хрупким и ломким. Он звучал тихо, но заставлял вибрировать сочленения скелета. Эхом отдавался в ушах и пробивался даже сквозь полностью отключенные слуховые рецепторы. Д’алы притихли, но Легба чувствовал их любопытные взгляды, впившиеся в него, как сотни маленьких игл.

«Смотри», – пришел сигнал от Дамбалы.

Демон видел солнце и больше ничего. Оно стремительно увеличивалось – слишком быстро для обычного рассвета. В одно мгновение выросло до таких размеров, что затопило все – и низину, и реку, и комнату, и самого демона.

«Проектор или голографическая панель», – подумал Легба, но опустился на колени.

– Когда демон видит солнце, он умирает, – сказал рассказчик тихо.

В этот раз не было вздохов или взглядов. Не было сигналов от Дамбалы. Вспыхнув напоследок еще ярче – сработала автоматическая защита, прикрыв глаза темными мембранами – солнце погасло, а Легба, как стоял на коленях, так и остался.

Возможно, произошедшее с ним и было похоже на смерть – демону не с чем было сравнивать. Единственное похожее ощущение, которое он смог подобрать, – это будто тебя вновь вышвырнули из реального мира на перекресток, но только там нет ни света, ни потоков данных, струящихся мимо. Вообще ничего нет. Даже мрака и тьмы по-настоящему нет. Ты отключен от всего, застыл в неизменном и постоянном.

А потом кто-то нажал на кнопку, и все вернулось на круги своя. Комната, д’алы, Чен, Дамбала, никакого света и окна – лишь голые стены. Легба обвел все это взглядом и под конец остановился на рассказчике.

Тот улыбнулся легкой, чуть виноватой улыбкой, разом потеряв большую часть пафоса и торжественности и превратившись в нашкодившего ребенка. Встряхнув правой рукой, он заставил Дамбалу покинуть насиженное место, а потом, не глядя на Легбу, прошептал:

– Когда демон умирает, иногда рождается бог…

И следом за этой фразой взвизгнул сигнал тревоги.

#8

Чен коротко хохотнул.

Д’алы зашебуршились в углах, заныли и засвистели, подзывая своих роботов.

Легба почему-то медлил. Вместо того, чтобы уходить по намеченному пути отступления или встречать врагов грудью… хотя когда он успел стать настолько смешным, что записал во враги воспитателей Санатория?! Вместо всех тех логичных вещей, которые требовалось совершить, причем срочно, демон оставался на месте, будто детская мистерия заставила его врасти в пол. Единственное, что менялось – это его лицо. Губы растягивались в хищную улыбку, от уха до уха – так улыбается хозяин перекрестков и так улыбается сама смерть. Смерть демона.

Тревожная сирена на секунду захлебнулась тишиной, а потом завыла в новой тональности.

– Это нас обнаружили, – Чен склонил голову набок, прислушиваясь к дребезжащему визгу с таким удовольствием, будто это был последний пак музыкальных наркотиков из сети. – За десяток лет они даже не потрудились поменять тональности.

Легба наконец поднялся на ноги. Д’алы мгновенно застыли, подобрались и уставились на него круглыми глазенками. В ожидании.

– Они ждут, что сейчас большой и сильный демон продемонстрирует мастер-класс: как справиться со взрослыми, – звук сирены стал нестерпимо громким, и Чен, шагнув к Легбе, кричал ему прямо в ухо. Все равно слова терялись, дробились, разлетались по комнате. – … убегать! Мы всегда… ни разу… мечтали, чтобы…

Д’алы закивали, будто заранее знали, о чем заговорит Чен. Услышать его они просто не сумели бы.

– Тогда будем убегать, – Легба кивнул, пряча улыбку. Конечно, д’алы хотели посмотреть на сражение демона с людьми, на то, как ночной кошмар становится явью и как сетевые байки оживают. Возможно, час назад демон постарался бы оправдать их ожидания. Тем более, что бегать от преследователей уже становилось дурной традицией, которая наскучила. Но так было правильнее. По законам этого места. По законам здешнего перекрестка. Будто уступая право голоса демону, сирена замолкла. – Будем убегать. Не отставайте и запоминайте. Демоны тоже умеют шутить – особенно со взрослыми, которые шуток не понимают.

– Вот теперь ты действительно стал одним из нас, – Чен осклабился, хлопнул Легбу по плечу и рванул к выходу из комнаты. Демон потянулся, прогоняя последние отблески «солнца-смерти» из мышц и суставов, и припустил следом.

Д’алы вывалились из комнаты – молчаливой, сосредоточенно толкающейся кучей людей и роботов – и порскнули по коридору в разные стороны.

Легба несся вслед за Ченом, Дамбала шелестела в метре впереди, разведывая дорогу. Демона переполняло неизвестное ранее чувство… бесшабашности? задора? нереальности происходящего? Погоня казалась игрой. Чем-то похоже на Грейбокс, но там игры были серьезные, «взрослые», и проигравший мог поплатиться жизнью. А здесь Легбу переполняло ощущение вседозволенности – он чувствовал, что даже десяток воспитателей при желании не удержат его на месте, что в любой момент он может спрятаться так, что никогда в жизни его не найдут, что на планете нет места, где в силу демонов настолько верили бы, как в Санаториях. Но при этом он все равно убегал. Делал вид, что боится.

Какое-то новое ощущение ворочалось внутри – не в голове, а под ребрами, рядом с солнечным сплетением. Как огромные пузырьки в стакане с газировкой. Не сбавляя шага, демон громко расхохотался. Шутка уже удалась, не успев материализоваться.

Позади послышались крики. Громкие, встревоженные, чуть сонные и неуверенные. Легба записал их, преобразовал до неузнаваемости и отразил в разные стороны. К какофонии получившихся шумов добавили свой смех д’алы.

Получилось внушительно и весело. А потому на волне этой веселости, демон принялся играть со светом.

Не стоило особого труда влезть в местную систему. Она была старая, поросшая окисленной медью проводов и ворохом старых протоколов распознавания. Проникнуть внутрь – все равно что бывалому вору вторгнуться в старый полуразвалившийся дом.

Демон зажигал огни прямо перед собой и тут же гасил, едва пробегал этот участок. Казалось, что огромное пятно света движется по Санаторию. Стремительное и неуловимое.

– Это слишком мелко! – крикнул Чен. – Это слишком мелко даже для д’алов!

Ухмылка исказила лицо Легбы. Он на секунду остановился, крутанулся на одном месте, успев заметить показавшиеся в дальнем конце коридора лица воспитателей, а затем направил на себя весь доступный свет. С коротким треском лампочки лопнули, обдав демона искрами, а преследователи остановились на месте, остолбенев.

– А теперь тихо-тихо уходим, – прошептал Чен, потянув Легбу за собой.

Аккуратно, почти неслышно, они двинулись дальше от места, где свершилась шалость. Д’алы, скрывающиеся в темноте, рассредоточенные в углублениях стен, спрятавшиеся в укромных местах – следили за ними из темноты и сдавленно хихикали. Легба в шутку погрозил им пальцем, затем отцепил с пояса Дамбалу и шепнул ей на ухо:

– Задержи. Только без жертв.

Змея послушно скользнула по полу, обвила кончиком хвоста стоявшую неподалеку тумбу и принялась вытягиваться по направлению к противоположной стене. Металлические чешуйки выпрямлялись, длина тела Дамбалы увеличивалась на доли сантиметров с каждым движением, и, в конце концов, этого хватило, чтобы схватить пастью металлическую конструкцию с цветами у противоположной стены.

Легба удовлетворенно осмотрел получившуюся ловушку, затем отмотал время в памяти чуть назад и снова запустил по коридорам искаженный крик, записанный ранее.

– Подвинься, – сказал он Чену, притаившемуся за выступом стены. – Я тоже хочу увидеть.

– Есть идея получше, – напарник подмигнул, вынул из рукава мелкий фонарик и зашептал тихо-тихо на ухо Легбе, так что не расслышали даже д’алы.

Лицо демона ощерилось в ухмылке. Каждое слово, которое произносил Чен, казалось отражением его собственных мыслей.

Взяв из рук напарника фонарик, он вышел на середину коридора и затаился. Прислушавшись, он обнаружил, что даже так, не включая ночные фильтры, всего лишь строя картинку по неясным шумам, может видеть всех.

Преследователей, теперь не бегущих, а крадущихся по коридорам следом. Д’алов, затаившихся и задержавших дыхание в ожидании чего-то еще. Чена, выглядывающего из-за выступа и зажимающего рот, чтобы не выдать всю шутку раньше времени.

Легба обнаружил, что стоит посреди всего этого и ухмыляется. И это не просто гримаса, а настоящее ощущение, которое вряд ли возможно было в том мире, из которого он пришел сюда. Чистая и ничем незамутненная радость.

Шаги преследователей становились все ближе. Демон сделал легкое шаркающее движение ногой по полу, привлекая их внимание. Воспитатели дернулись вперед, споткнулись об натянутую над полом Дамбалу и рухнули на пол… прямо под ноги Легбе.

Тот включил фонарик, направив его снизу вверх, чтобы захватить только лицо. Зажег глаза красным. Ощерился. И медленно, растягивая звуки, громовым голосом сказал:

– Хо! Хо! Хо!

А после, едва дождавшись ужаса, исказившего лица преследователей, они вновь все порскнули по коридорам врассыпную. Д’алы, Чен, Легба и Дамбала.

И теперь уже никто не сдерживался. Чистый и радостный смех разносился по просыпающемуся Санаторию.

– Они решат, что заразились от д’алов, – прохрипел Чен, закашлявшись от бега и смеха. – Или что это новый уровень фокусов, – близнец схватил Легбу за рукав и дернул в сторону стены. Тут же в ней открылась узкая дверь. – Давай не перетягивать погоню на себя, спустимся в хранилище тайным ходом, а ребята пусть бегают. После твоего перформанса это затянется часа на три, не меньше.

Демон и змея прошли в стену, которая тут же закрылась за ними, и очутились в узком пыльном проходе – он шел параллельно коридору, по которому они бежали до этого. То тут, то там, на высоте метр-полтора от пола в стене были проделаны дырочки, через которые в темноту вонзались иголочки света.

– Удобно подглядывать, – Чен коснулся пальцами одного «глазка», другого… – Главное – определенность. Всегда понятно, можно ли выходить наружу или подождать. Отсидеться. Мне потом всегда не хватало этой опции во взрослой жизни. Негде отсидеться.

– Хм… – Легба замялся, успев остановить уже родившуюся фразу «Зато Вин отсиживался в виртуале…» – Что ты там говорил про фокусы?

– Д’алы обожают шутить. И верят в магию. А фокусы – в них как раз есть часть магии и часть шутки. Смешать, но не взбалтывать, – Чен дошел до угла, опустился на колени и потянул вверх крышку люка. – Прямиком свалимся в хранилище. Как пневмопочта.

И скользнул в узкий люк. Легба последовал за ним.

Он ожидал, что придется применить всю осторожность, чтобы не ободрать ладони и плечи, однако спуск оказался даже приятным. Нестись вниз в полной темноте, изредка задевая гладкие стены, по винтообразной трубе – на особо крутых поворотах вестибулярный аппарат приятно тяжелел от перезагрузки.

И внезапно – свалиться на кучу промасленных тряпок, крякнуть от неожиданности, услышать довольный смешок Чена и звук от падения Дамбалы, которая приземлилась рядом.

– Стой, – Легба успел ухватить змею за хвост. Не успев оказаться в хранилище, она уже нацелилась на старых роботов. Мысленный приказ по протоколу не сработал. – Да что с тобой такое?

Дамбала повернулась к демону и сверкнула на него глазами. Помотала узкой тяжелой головой, вправо-влево, будто гипнотизируя. Связь между ними не нарушилась… но складывалось впечатление, будто змея просто не хочет отвечать.

Не хочет или не считает нужным?

Легба оскалился. Если это плата за хорошую шутку, то слишком высокая.

Роботы-уборщики тем временем включились и подползли ближе, выстроившись полукругом. Они скрипели, металлически «икали» и перемаргивались, будто зрители, наблюдающие за смешной комедией.

«Ты пошутил, – Дамбала соизволила отозваться, когда пальцы демона сплющили в лепешку последний позвонок ее хвоста. – Я тоже хочу. Пусти»

На такой аргумент у Легбы не нашлось возражений.

Поэтому он сложил руки на груди и молча стал наблюдать за тем, как Дамбала, подобравшись к роботам, раздает им куски кода, меняет настройки и передает обновленную версию сведений о мире.

– Что она делает?

Чен смотрел на Дамбалу едва ли не с большим благоговением, чем наблюдал за мистерией. Нога его неосознанно дергалась в такт красным вспышкам в глазах змеи.

– Шутит.

Легба присмотрелся, но до конца не смог понять суть производимых Дамбалой изменений. Она совершенствовала роботов, давала им часть себя, изменяла и подстраивала под… что?

– Это страшная шутка? – спросил Чен.

– Страшная? Может быть. Скорее – странная.

В этот момент змея закончила и быстро вернулась на пояс к Легбе. Демон почувствовал, что змея полна тем, что можно было бы назвать удовлетворением.

«Шутка. Подарок, – сообщила Дамбала. – Хорошая память».

Легба еще раз попытался оценить изменения, но роботы были погружены в себя. Новые участки кода занимали свои места, прописывались в файлы автозагрузки, интегрировались в резервные копии программ. Через какое-то время то, что подарила им Дамбала, станет необратимым, навсегда внедрившимся внутрь роботов.

– Мы уходим? – Чен мотнул головой, указывая на неприметную дверь. – Сюда воспитатели не заходят, но в пылу погони могут и забежать.

– Разве мы здесь закончили?

Демон сомневался, что они посетили Санаторий только за тем, чтобы увидеть мистерию и принять участие в прятках от воспитателей. Ощущения, охватившие Легбу в Санатории, постепенно отступали. Не исчезли совсем, но затаились до того времени, пока в них не возникнет нужда. Разум вновь управлял поступками демона.

– Еще нет. Но отсюда надо уходить. А прежде я тебе кое-что покажу. Догадываюсь, что это именно то, что привело меня сюда, но не хотелось идти туда сразу.

– Там страшно?

– Страшно? Может быть, – Чен кривовато улыбнулся. – Скорее – странно.

#9

Это вновь был коридор, но в этот раз, в отличие от переходов Грейбокса, от базы фанатиков, от «улья» хикки или от самого Санатория, коридор был огромен.

Больше всего он напоминал грот, когда-то давно образовавшийся в скале, но впоследствии расширенный и укрепленный. Стены, отполированные внизу тысячью прикосновений, а вверху раскрашенные фосфоресцирующими рисунками, уходили вверх метров на тридцать если не больше. Сам же грот казался бесконечным. Петляя, он уходил вдаль, но ты видел лишь малую часть, и каждый раз подходя к очередному повороту, надеялся, что за ним обнаружится выход.

Легбе казалось странным, как такое сооружение может существовать под Санаторием. Он даже запустил программу расчета, которая, проанализировав примерные размеры грота и Санатория, выяснила, что может. Только в некоторых местах стенки грота должны превращаться в стены Санатория.

– Неужели воспитатели про это место не знают? – спросил демон у Чена.

– Знают. Только предпочитают сюда не соваться. Это место, как и комната, в которой мы уже были – уступка. Маленькая вольность, которую дают д’алам, чтобы они не почувствовали себя совсем уж узниками. Видимость свободы.

– Защищенная среда, в которой тестируют программы? – Легба постарался найти подходящее определение.

– Что-то вроде того. Д’алы все прекрасно понимают, но когда у тебя нет настоящей свободы, то ты готов закрыть глаза и поверить в то, что искусственная ничем от нее не отличается. А сейчас приготовься смотреть.

Чен провел рукой по выемке на стене, где было изображено дерево. Провел любовно. Так, как, должно быть, проводил многие сотни раз до этого в прошлом.

«Вот только тогда он не мог почувствовать шершавость камня», – подумал Легба.

Тем не менее, несмотря на новизну ощущений, задерживаться Чен не стал. Неожиданно сильно потянул напарника за руку, и они свернули за очередной угол, для того, чтобы из каменистой пустыни грота очутиться в лесу.

«Это совсем не похоже на то, что я видел на поверхности», – успел подумать демон, прежде чем разобраться в том, что открылось перед ним.

Впереди возвышались колонны, возносящиеся к потолку. Каждую из них опоясывал странный светящийся узор, который постоянно двигался, менялся, то тускнел, то начинал светиться ярче. Когда демон подошел поближе и протянул руку к ближайшей колонне, с нее взлетели и закружились в воздухе десятки сине-зеленых огоньков.

– Это светлячки, – Чен стоял, раскинув руки и зажмурившись. Он дышал со свистом, сквозь зубы, как будто ему было очень больно… или очень хорошо. – Я не вижу, но их наверняка видишь ты. Знаки на деревьях живые. Тогда мы подумали, что это символично.

На деревьях? Легба провел ногтем по поверхности колонны. На серой бархатистой коре осталась длинная белая царапина. Но не успел демон моргнуть, как она затянулась – будто ее и не было. Только в воздухе остался терпкий запах древесного сока. Легба закрыл глаза и потянулся к виртуальному уровню, осторожно коснулся того, что возвышалось перед ним… Биокомпьютер, получающий команды с помощью генокода, с сумасшедшей способностью к регенерации, с зачатками ничем не ограниченного интеллекта… И главное – охраняющий перекресток.

Там, где человек увидел бы тесно посаженные корабельные сосны, демон узрел десятки перекрестков, не нуждающихся в демонах. Перекрестков, проросших на материальный уровень, обретших новое измерение. При этом Легба почему-то не чувствовал себя уязвленным. Ему даже на мгновение показалось, что он наконец попал в место, единственно правильное и верное для него в этом мире. Он будет заботиться о лесе, растить его дальше, холить и лелеять, пока тот не прорастет повсеместно… правда, Земля тогда превратится в плетеную из толстых стволов корзину, но кого это должно волновать? Уж точно не демона маршрутизации, который оптимизирует движение на перекрестках.

Легба тряхнул головой. Это ощущение здорово напоминало ловушки в Грейбоксе, однако было слишком реальным. Настоящим. Материальным. Невыдуманным.

– Кто… кто все это сделал?

– Мы, – Чен, не открывая глаз, медленно кивнул. – Ведь ты же не думал, что меня дали случайно тебе в напарники?

– Вы… с Вином? Он появился еще тогда, когда ты жил в Санатории?

– Нет. Он появился позже. Мы с Янгом. Он был моим другом. Нет, не другом, – Чен приоткрыл глаза и покосился на Легбу из-под опущенных век. – Кто это стоит у тебя за спиной?