Голубая Звезда Болдуин Ким

Крис утомленно провела рукой по волосам.

— Сколько лжи.

— Мне ничуть не больше нравится лгать, чем тебе, — сказала Мишель. — Не тем людям, кого я люблю. А лгать тебе было одной из самых трудных задач в моей жизни. Но выбора нет. И попробуй утешить себя мыслью, что эта ложь поможет спасти тысячи, а то и миллионы жизней.

Крис вздохнула.

— Попробую.

Машин было мало, и они быстро доехали до дома дяди.

— Мы подождем здесь, — сказала Мишель. — Пожалуйста, возвращайся быстрее.

Крис поспешила к двери, и вошла, отперев ключом, который ей дал Гофман. Пользуясь им в таких обстоятельствах, Крис чувствовала себя предательницей.

— Дядя? — позвала она. — Это я. Я подумала, почему бы не зайти, раз уж я все равно оказалась неподалеку.

Ответа не последовало.

— Дядя? — повторила она громче.

Из комнаты наверху слышались звуки работающего телевизора. Ганс не слышал ее, и, наверное, это было к лучшему. Так она могла сделать все, что было необходимо, и уйти незамеченной. В кабинете было темно, но в окно проникало достаточно света, чтобы Крис могла сделать все, что ей было нужно. Ключ был там, где дядя и говорил — заложен в книгу по голландскому искусству, которую она ему подарила. Крис подошла к сейфу, устроенному позади рабочего стола Гофмана. Сейф был совсем небольшой, и Крис пришлось нагнуться, чтобы его открыть. Было слишком темно, чтобы разглядеть, что лежало внутри. Она пробежала пальцами по каким-то бумагам, потом нащупала бархат, вынула мешочек и открыла его. «Голубая Звезда», твердая и холодная, выкатилась на ладонь. Крис зажала камень в кулаке и начала вставать, но в этот момент ее схватили за волосы и потащили. Она попыталась устоять на ногах, хватаясь одной рукой за что попало, а другую прижала к макушке, кожа головы пылала от жуткой боли, захват был слишком силен. Крис была слишком напугана, чтобы кричать. Сзади раздался мужской голос:

— Geben Sie mir das.

Крис очень сильно толкнули, прямо на сейф. Она не удержалась на ногах. Удар. Мир перед глазами поплыл, стремительно погружаясь в черноту.

— Она там уже двадцать минут, — сказала Домино, смотря на часы. — И пять минут назад мы отправили последнюю sms. Надо идти.

В комнатах наверху горел свет. В кабинете на первом этаже было темно. Чувство тревоги росло, сердце Аллегро бешено колотилось.

— Ничего хорошего. Она бы ответила на сообщение, если бы до сих пор не могла заполучить камень.

Они поспешили к двери и позвонили. Когда ответа не последовало, Аллегро вытащила «Вальтер» и прострелила замок.

— Я внизу посмотрю, а ты иди наверх, — сказала она Домино.

Аллегро пробежала по холлу и через приемную в кабинет. Включила свет. И увидела ноги Крис, носки обуви выглядывали из-под стола. Никакою шевеления.

— Крис! — У Мишель вырвался крик ужаса. Она не верила глазам. Затаив дыхание, она подбежала к столу. Со лба Крис на ковер текла кровь. Аллегро стиснула ее запястье, промеряя пульс. Нащупав слабое биение. Аллегро облегченно выдохнула. Она прикоснулась к щеке Крис, откинула волосы с прелестного лица. Реакции не было. Нежно и аккуратно Аллегро приподняла Крис и устроила у себя на коленях, обнимая.

— Давай, малышка. Это я.

Наконец Крис пошевелилась.

— Энджи?

— Миша. Но сейчас уже можешь называть, как хочешь, я смирюсь, — страшный груз свалился с души, сердце, готовое выскочить через горло, начало успокаиваться.

— Что произошло? — с трудом выговорила Крис.

— Хм, а я-то надеялась, это ты мне расскажешь.

Звуки шагов Домино привлекли внимание Аллегро.

— Ее дядю надо бы отвезти в больницу. Кто бы это ни был, он отделал старика конкретно. В дом проникли и ушли через сад. Дверь до сих пор открыта.

— Возьми со стола телефон и набери 112, - проинструктировала Аллегро. — Скажи по-голландски, что здесь произошло ограбление. Представься Крис ван дер Ягт.

Пока Домино звонила, Аллегро спросила Крис:

— Кто сделал это с тобой? Кто был здесь?

Крис пару раз глубоко вздохнула.

— Я открыла сейф и достала бриллиант, но тут какой-то тип подошел сзади и схватил меня за волосы.

— Ты видела, кто это был? Как он выглядел?

— Я не знаю. Он подошел сзади. Было темно. Я его не видела.

— Он что-нибудь говорил?

Крис вялой рукой потянулась ощупать рассечение на лбу.

— Господи, как же болит голова.

— Я знаю. Но с тобой все будет в порядке, — Аллегро погладила ее по волосам. — Слава богу.

— Geben Sie mir das, — проговорила Крис.

— Что, милая?

— Это то, что он сказал.

— На немецком?

— Ага. — Крис попыталась подняться, и Аллегро помогла ей сесть.

— «Скорая» уже едет, — сказала Домино. Она стояла у окна, глядя на улицу. — Кажется, я их слышу.

— Крис, мы должны идти, но скоро тут будут врачи. Скажи им, что ты звонила, и что наверху дядя, хорошо?

— Да. — Крис приложила ко лбу ладонь и приготовилась терпеть.

— Мне нужно идти. — Но Аллегро все не вставала. Еще несколько секунд они, не отрываясь, смотрели друг на друга.

— Ты вернешься? — спросила Крис. — Я тебя еще когда-нибудь увижу?

— Я свяжусь с тобой. Не знаю, когда, но я точно свяжусь с тобой.

— Миша?

— Что?

— Для сложной женщины тебя слишком легко полюбить.

— Меня?

— Да, черт побери, тебя! — Крис улыбнулась, но в глазах ее стояли слезы. — Поэтому будь осторожна. Даже если я тебя больше никогда не увижу, я бы не хотела тебя потерять.

— Миша, они уже почти здесь, — предупредила Домино. — Нам надо убираться, сейчас же.

Аллегро наклонилась немного и кратко поцеловала Крис.

— За какую-то неделю, — сказала она, — ты привнесла в мою жизнь больше смысла, чем кто бы то ни было, когда-либо…

Аллегро и Домино воспользовались выходом через сад.

Бедро беспокоило Аллегро, поэтому она приняла анальгетик и предоставила Домино вести машину на первом участке пути. После пересечения немецкой границы, когда начался автобан без ограничения скорости, за руль села Аллегро. И, конечно, втопила газ в пол.

Она включила шифратор и позвонила начальству в час ночи по европейскому времени, в Колорадо было пять вечера. Но расчетам Аллегро, они были в полутора часах езды от Берлина.

Монтгомери Пирс поднял трубку сразу.

— Где вы?

— В Германии.

— Какого черта вы там делаете? — заорал Пирс в телефон.

— Камень. — Аллегро быстро ввела его в курс дела и попросила достать домашний адрес Манфреда Вульфа. Если новый головорез Вульфа едет на машине, то они обгонят его и будут ждать на месте, у Вульфа, потому что выигрывал он пока, максимум, полчаса. Если он летит авиалиниями, то окажется там не раньше, чем за полтора часа до них.

Когда Аллегро закончила, Пирс дал ей адрес в центре Берлина.

— Я организовал вертолет, который доставит вас из берлинского аэропорта на базу ВВС США во Франкфурт.

— Я свяжусь с тобой, как только мы будем готовы ко взлету, — сказала Аллегро.

— Лучше бы позаботились о том, как достать бриллиант, — предупредил Пирс. — У нас времени нет. Это вы понимаете? Пока операция «Пропасть» — это просто катастрофа.

— Но она ведь еще не завершена. Монти, я сделаю все, чтобы афганская сторона получила камень.

— Да, сделаешь, — сказал он. — Твое первое проваленное задание явно не в этот раз.

— Я с таким упоением влезла в те вещи, в которых я ничего не понимаю, что позволила себе отвлечься, — горько проговорила Аллегро. — На этой работе не позволительно отвлекаться, или допускать эмоциональные привязанности. И теперь я знаю, почему.

— О, нет. Теперь ты будешь придумывать себе оправдание для побега от всего этого, — запротестовала Домино. — Не вини себя за то, что позволила себе остаться человеком. Я допустила ту же ошибку. И я точно знаю, что бежать — это не вариант. Ты думаешь, что сможешь вырваться, но, на самом деле, ходишь по кругу.

— Что ты имеешь в виду?

— Что ты не разберешься ни с одной из своих проблем, если просто оставишь их пылиться на задворках подсознания, — ответила Домино. — Ты будешь встречаться с одними и теми же проблемами снова и снова.

— Какими проблемами? У меня их и не было, пока я не позволила себе эту привязанность.

— Чушь собачья. Во-первых, у тебя полно проблем. Никто не может делать то, что делаем мы, и не иметь их. Когда ты мне позвонила на Мальту и спросила, считаю ли я тебя невежественной, я честно ответила, что нет. Потому что я знаю, что ты не такая. Я знаю, что дело не в самолюбии, когда ты говоришь, что такой образ жизни тебя не беспокоит. А это приводит меня к мысли, что у тебя здесь противоречие.

Домино выждала значительную паузу и продолжила:

— Во-вторых, ты не позволяла себе привязанность. Это или случается, или нет, когда в жизни появляется тот самый человек. Все, что ты могла сделать, это лгать себе. Это не в твоем стиле, поэтому, и сейчас не начинай, пожалуйста. — Я давно поняла, что единственный способ выжить и сохранить какое-то подобие рассудка, это отсечь все эмоции, — сказала Аллегро. — Избавиться от них.

— Но это не значит, что не останется шрамов, — мягко заметила Домино. — Это не значит, что, когда ты смотришь в глаза неизбежному злу, у тебя внутри ничего не ломается.

— Может, и ломается. Лука. Но со временем заживает, потому что должно зажить.

— Само по себе время не лечит. А только делает сносным. Если ты сломаешь руку, и ничего не станешь делать, в конце концов, кости, конечно, срастутся, но рука останется кривой, и будет болеть всю жизнь. Поэтому нужна лангета, чтобы помочь руке зажить, срастись правильно.

— Не думаю, что для таких переломов уже придумали свои лангеты.

— Они есть. Я себе нашла. И ты нашла, только не беги теперь, Миша.

К дому Вульфа они приехали около двух часов ночи и поставили машину напротив, так, чтобы был хороший обзор на главный вход. Дом был совсем небольшим, квартира, как они знали, располагалась на втором этаже, и предположение о том, что единственное светившееся окно, на которое они смотрели, было окном Манфреда, казалось вполне логичным.

На улице никого не было.

— Уверена, что этот ублюдок разглядывает свой трофей или, по крайней мере, ждет, когда его привезут, — проговорила Аллегро.

Через ветровое стекло Домино оглядывала здание.

— Не похоже, что тут мощная охранная система.

— И хорошо. У нас времени в обрез. Я достану все причиндалы. — Аллегро запихнула «Вальтер» в кобуру, вынула из сумки лыжную маску, набор отмычек и беспроводной комплект для связи. Сразу настроила Bluetooth-соединение с Домино. — Скоро увидимся.

— Да уж, плутовка.

Аллегро направилась к главному входу в здание. Домино осталась в машине. Входную дверь она отперла длинной шпилькой и оглядела коридор на предмет камер наблюдения.

— Чисто, — доложила она Домино.

Слева по коридору располагался лифт, но Аллегро пошла по лестнице. Не доходя до второго этажа, она натянула лыжную маску и достала пистолет. На лестничной клетке перед квартирой с номером 223 было пусто. Аллегро, внимательно прислушиваясь к каждому шороху, подошла к двери, из-под которой проникал слабый свет. Манфред был там. Аллегро припала глазом к замочной скважине. Вид получался искаженный, но она отметила, что прямо напротив двери никого не было, и никакого движения в комнате тоже не наблюдалось. Аллегро медленно повернула дверную ручку, чтобы проверить, не издаст ли та звука. Поворачивалась она тихо. Аллегро воспользовалась отмычкой и неслышно скользнула в тесную прихожую, откуда в три стороны расходились двери. Правая была открыта, и там горел свет. Аллегро сделала еще пару шагов, тут пол под ногами скрипнул, и она замерла. Мужским голосом спросили: «Кто здесь?». В тусклом свете, падающем из третьей комнаты, росла тень. Аллегро, как могла быстро и тихо открыла ближайшую дверь и скрылась внутри.

— Mutter? — позвал мужчина.

Аллегро осмотрела комнату, в которую попала. Было очень темно, но ей удалось разглядеть фигуру на кровати и инвалидное кресло рядом. Когда в коридоре послышались тяжелые шаги, оперативница прижалась к стене за дверью. Коренастый мужчина вошел в комнату и остановился на несколько секунд. Аллегро задержала дыхание. Очевидно, довольный тем, что все оказалось в порядке, мужчина закрыл дверь, из коридора донеслось его удаляющееся шарканье.

Аллегро несколько минут оставалась на месте. Потом открыла дверь и вышла. Заглянула в гостиную. Вульф сидел у самого камина, к ней спиной. Нигде на виду бриллианта не было. Мужчина выключил одну лампу и, обогнув камин, подошел к другой.

Аллегро подкралась к нему, прижала одну руку к его рту, другой удерживала пистолет у немца под подбородком.

— Где камень?

Вульф попытался кричать, но Аллегро стиснула хватку и ткнула пистолетом ему в горло.

— Еще раз так сделаешь, и я выстрелю. Понял?

Он кивнул, ноздри его трепетали от частого и громкого дыхания. Аллегро подтащила его к креслу и усадила. Отпустив его рот, она продолжала держать немца на мушке, стоя прямо перед ним.

— Ты кто такая? — спросил он.

— Давай без предисловий. Я спрошу еще раз. Где он?

Руки Вульфа покоились на подлокотниках, он начал было поднимать свою тушу, в попытке встать, но Аллегро осадила его грубым тычком в плечо, а потом одарила жуткой ухмылкой.

— Камень? Какой камень? Что тебе нужно? — его голос с каждой секундой становился все писклявее от нарастающего ужаса.

— Он тебе его уже привез, или еще нет?

— Я думаю, вы пытаетесь напасть не на того человека.

— Я думаю, ты пытаешься нагреть не того человека. Здесь он уже, или еще нет? — она наставила «Вальтер» с глушителем Манфреду на колено. — Знаешь, чем хорош этот пистолет?

Вульф не ответил, но Аллегро видела, как у него на лбу выступили капельки пота.

— Я сделаю тебе еще одну дырку, жирная задница, и никто ничего и не услышит.

— Его пока еще нет, — поспешно ответил Манфред, и пот полился с него градом.

— А точнее? — спросила она. — Что-то мне не верится, что ты бы собирался пойти спать, если бы ждал, что придут дорогие гости. Если бы дело касалось меня, я была бы вся в нетерпении.

— Он мне его завтра принесет. — Некоторое сомнение голосе Вульфа было достаточным для Аллегро.

— Он все не мог освободиться, допоздна, — добавил он глядя в сторону. — Поэтому мы договорились, что он завтра его привезет.

— У нас две проблемы, — сказала Аллегро. — Первая состоит в том, что ты лжешь. Вторая, я стою слишком близко к огню, мне начало припекать зад, и мне все это уже порядком поднадоело. А когда мне что-то очень надоедает, я становлюсь непредсказуемой. Так что теперь давай тщательно подбирай слова, потому что я чувствую, что еще немного, и вся эта непредсказуемость вырвется наружу. Где бриллиант?

— Я сказал, что у меня его не будет до завтр…

Не успел он закончить, как Аллегро спустила курок и прострелила ему колено. Сначала он заметался в кресле от боли, потом схватился за ногу, и начал орать. Но Аллегро ожидала этого, и успела закрыть ему рот ладонью. Она удерживала его в кресле.

— Я никуда не тороплюсь, — спокойно сказала она. — И могу всю ночь заниматься проделыванием в тебе новых дырок. А когда с тобой закончу, всегда останется твоя мать.

Из глаз Манфреда побежали слезы. Агония нарисовалась на его лице. Он сипел проклятья на немецком сквозь сжатые зубы.

— Ладно, давай так. Еще одна попытка. Неправильный ответ, и тебе придется лечить два колена. Где бриллиант?

Вульф глядел на нее, и стонал от боли и ярости.

— В книжном шкафу.

— Показывай.

Вульф показал на один из трех стеллажей в комнате.

— Дай-ка мне… — сказала Аллегро.

— Нижний ящик.

Продолжая держать его на прицеле, она подошла к шкафу и поискала среди скатертей и носовых платков, пока не нащупала что-то твердое. «Голубая Звезда». Аллегро какое-то время смотрела на камень, потом снова завернула в платок и положила в карман.

— Видишь, совсем не так уж сложно.

Перед тем, как уйти, она перерезала телефонный кабель, забрала у Манфреда сотовый и наступила на него со всей силы сапогом. Она планировала покончить с Вульфом, но ей не поступало приказания его убивать. И потом, она вспомнила об инвалидном кресле. Кто-то должен был ухаживать за старушкой, которая мирно спала в соседней комнате. Аллегро направилась в коридор, и произнесла в Bluetooth-микрофон:

— Я выхожу.

— Знаю, — ответила Домино. — Жду тебя.

Аллегро сняла лыжную маску и убрала пистолет в кобуру. Машина ждала ее у самого подъезда.

— Мы выехали в аэропорт, — сказала Аллегро Монтгомери Пирсу, как только шеф ОЭН оказался на линии.

— Хорошо, — ответил Пирс, таким спокойным голосом, какого они не слышали за последние разы, когда с ним связывались. — К трем часам быть в Кабуле. Тысяча пятьсот, по местному времени. Вы должны ждать с простым белым конвертом на северо-восточном углу перекрестка Саланг Ват и Шир Али Хан. Твое имя Сайе. Мужчину, который к тебе подойдет, зовут Фуад, по его сотовому тебе скажут, куда ехать. Передав бриллиант, получишь координаты и цели, их сразу доложишь мне. Ребята из военной разведки готовы выдвигаться. Мы все тоже наготове.

— А потом что нам делать?

— Мы не знаем, какими средствами будут пользоваться террористы, не знаем, где будут теракты, — сказал Пирс. — При самом плохом раскладе придется сообщить западным целям, чтобы незамедлительно эвакуировали людей. При хорошем раскладе мы вовремя там окажемся, и сможем остановить афганцев. После того, как передадите камень, будьте в состоянии полной боевой готовности и ждите дальнейших распоряжений. Пока ничего точнее скачать не могу. Афганская сторона связалась с Военной разведкой США примерно час назад. Сказали, что террористы на позициях, и через двенадцать часов начнут обратный отсчет. Сделай так, чтобы бриллиант у них оказался вовремя.

— Я все сделаю.

Когда Пирс повесил трубку, она повернулась к Домино.

— Ну, пришла пора рок-н-ролла. — Аллегро рассказала Домино все, что услышала от Пирса.

Через двадцать минут они были на борту вертолета и направлялись в сторону базы во Франкфурте.

Глава двадцать пятая

Кабул. Афганистан

15 февраля, пятница

Министр культуры Афганистана Кадир находился в своем доме на окраине столицы. Он был взбешен. В пятый раз бросил трубку, не дозвонившись Азизи, чтобы узнать на какой стадии выполнение его главного задания — достать Setarehe Abi Rang. Время шло, а братья из Аль-Кайды были бы крайне недовольны, узнав, что он не смог выполнить обещание и доставить бриллиант. Его роль спонсора позволяла почти лично участвовать в самых важных акциях против Западного мира, и Кадиру страшно не хотелось подрывать свой статус. Особенно, когда до момента атаки оставалось каких-то двенадцать часов.

Кадир намеревался оставаться в этот знаменательный день дома, с женой и дочерьми, и отметить его, как полагается. Хотя большую часть времени все же пришлось бы провести в своем кабинете, в ожидании новой информации. Азизи уже давно должен был доложить обстановку. Кадир намеревался лично открутить ему голову, если бы тот вернулся.

Министр погладил окладистую бороду, раздумывая о том, что еще можно предпринять. Не так много вариантов. Лучшим из них было связаться с основной группировкой и сообщить, что он делал все возможное, чтобы выполнить обещание, и, хотя с доставкой бриллианта возникла кое-какая неувязка, камень очень скоро окажется у них. Тем временем нужно было послать за бриллиантом еще человека, и как можно скорее. Или двоих. Один из преданных членов Аль-Кайды, ювелир, уже был в курсе, что предстояло разделить камень и быстро продать за наличные. Кадир смотрел на бумаги с планами, разложенные перед ним на столе, и искренне радовался тому, как все было продумано и тщательно подготовлено. Два города скоро превратятся руины. Нет, он вовсе не сделал все возможное, но и упустит золотой шанс увидеть Западным мир стоящим на коленях, он не мог. Кадир поклялся добыть Setarehe Abi Rang, в считанные дни, чего бы это ни стоило.

Судно, доставившее Аллегро и Домино с американской базы во Франкфурте, принадлежало ВВС США. Расстояние до Баграмы они покрыли без дозаправки. Полет занял шесть часов.

Залитый лунным светом ландшафт под ними представлял собой бескрайнюю степь, тут и там виднелись красно-коричневые пятна гор, со снежными вершинами. Наконец, вдалеке показался Кабул — россыпь огней в узкой долине между двумя огромными пиками. Как только начали снижение, Аллегро накинула бурку поверх черной национальной одежды, укутывавшей ее с головы до ног. Небольшая овальная прорезь в районе глаз была задернута тончайшей сеткой, сужая обзор, но слиться с окружающими было просто необходимо. «Вальтер» был при ней, электроники на Аллегро тоже навесили изрядно. Маленький микрофон с наушником должен был передавать все, что она говорила и слышала, одновременно ОЭН и военной разведке. На Домино тоже была национальная одежда, только в синих тонах. Передатчик Домино был настроен на Аллегро, они могли переговариваться между собой при необходимости. Ей велели следовать за Аллегро на отдалении, а выступить, только если дадут соответствующий приказ. Не могли же они позволить афганской стороне ускользнуть, не передав необходимую информацию.

Рысь, новенькая молодая оперативница ОЭН, которую Аллегро пару раз видела на групповых обсуждениях для ЭТС, ждала их на аэродроме в неприметном старом седане. На ней тоже была чадра, только сетка с глаз была откинута — женщина ведь была за рулем. На соседнем сидении лежала массивная сумка с необходимым снаряжением, в том числе приборами ночного видения, мощной оптикой и снайперской винтовкой MSG-9О. Еще там лежали два мини-пистолета.

По дороге в Кабул, за полчаса, они перекинулись лишь парой слов. За время поездки женщины успели осмотреть город, мучительно пытающийся подняться из руин по прошествии многих лет войны.

Они проезжали по страшным улицам, где были развалины кирпичных и глинобитных построек, со стенами, изрешеченными пулями. Тут и там стояли выгоревшие остовы автомобилей, в мусоре у дороги рылись босоногие дети. Машину осаждали попрошайки.

Добравшись до центра города, оперативники увидели и другую картину. Здесь виднелись знаки обновления — отели и магазины; ремонтные группы клали асфальт и восстанавливали коммуникации. Торговцы толпились по обе стороны дороги, кто с телегой, кто под холщовым навесом, продавали перезрелые бананы и огромные лаваши, керамику, серебряные браслеты, подвески с ляпис-лазурью и расшитые халаты и шляпы. Ветер приносил из пустыни пыль, которая оседала повсюду толстым слоем.

Домино вышла неподалеку от того места, адрес которого назвал им Пирс, расстояние она намеревалась преодолеть пешком. Аллегро вышла прямо у назначенного места. Она ждала, держа в руке белый конверт. Через две минуты к ней подошел мужчина, одетый в черный чапан.

— Вы кого-то ждете? — проговорил он на персидском.

— Брата. — ответила Аллегро. — Он приедет и отвезет меня к дяде.

Она говорила так хорошо, что вполне могла сойти за местную.

— Меня зовут Фуад. — сказал он.

— А меня Сайе. — ответила она.

Он незаметно опустил мобильный в карман ее платья.

— Через пять минут вам позвонят, — сказал он и ушел в том же направлении, откуда явился, быстро смешавшись в толпе прохожих.

Ровно через пять минут раздался звонок.

— Это Сайе? — спросил мужской голос.

— Да.

— Это твой дядя. Встретимся в заброшенном здании на Жадай Суль, — он прочел ей адрес. — Тебе оттуда идти минут пятнадцать, — добавил он, прежде чем повесить трубку.

Аллегро направилась к месту встречи, им оказалось двухэтажное здание, некогда служившее офисным комплексом, но потерявшее фасад в результате бомбежки. Внутри и снаружи стены были изрешечены пулями. Аллегро зашла в здание и стала ждать. Услышав позади себя звук шагов, она обернулась. Мулла ждал в соседнем помещении. На нем был тюрбан и дорогой чапан с искусной вышивкой. Он повязал на лицо шар, так, что видны были только глаза, — с характерным восточным разрезом, — и изогнутая переносица.

— Сайе?

— Здравствуй, дядя, — сказала она. — Назовите, пожалуйста, имя человека в США, с которым вы связывались.

Он назвал того, кому продавал сведения:

— Майор Нортон. Покажите мне камень, пожалуйста. И имейте в виду, что я здесь не один.

— Конечно, — ответила она. — Я здесь только чтобы отдать его и забрать то, что вы должны передать мне. И помните, пожалуйста, что я здесь с компанией, а майор Нортон не станет мириться с попыткой ею дезинформировать.

— Я вас уверяю, я не террорист, — сказал мужчина. — Эти экстремисты многие годы были чумой и позором нашей страны. И я хотел бы остановить их.

Аллегро достала бриллиант, развернула носовой платок и показала камень на своей ладони. Лучи яркого послеполуденного солнца, проникавшие сквозь разбитое окно, отражались от камня, рассыпая блики белого огня по стенам.

— Красивый, правда?

— Да, — ответил мужчина, точно в трансе, уставившись на камень. — И скоро он будет на своем законном месте.

— Но прежде мне нужна информация, — сказала Аллегро. — Поторопитесь, пожалуйста.

Мулла окинул ее долгим взглядом.

— Они планируют нанести два ракетных удара в семь вечера. Цели в Европе. Одна — центр Лондона. Другая — Рим.

— Откуда ими управляют?

— Награк, подземная база. Это на окраине Джелалабада.

— Какие ракеты?

— Русские. «Тополь-2», — сухо ответил он.

В ходе обучения Аллегро получила представление практически обо всех типах ядерного оружия. И она знала, что русские ракеты летали больше, чем на десять тысяч километров и могли нести до шести боеголовок.

У Аллегро зашипело в наушнике — информацию, которую она получала, тут же передавали, и начинали координировать действия. Практически сразу голос в наушник проговорил: «Коды. Нам нужны коды».

— А коды дезактивации? — спросила она.

— Я сожалею, — сказал мужчина. — Такой информацией я не располагаю.

— А кто располагает?

— Лишь немногие. И только те, кто непосредственно участвует в миссии. — Он был спокоен. Таким голосом можно давать в эфир прогноз погоды.

— Имена, пожалуйста. — Она слышала, как изменился ее собственный голос. Аллегро теряла терпение, ее бесила кажущаяся безучастность этого человека.

— Я не знаю всех. Но мне точно известно, что министр культуры Кадир один из тех, кто стоит за этим.

— Где он сейчас?

— У себя дома. Он будет ждать там, и потом вернется к своим ежедневным обязанностям. Ему доложат о ходе миссии, когда ракеты будут выпущены, а потом он сделает вид, что очень удивлен, когда экстремистская группировка возьмет на себя ответственность за акцию.

— Он может идти, — проговорил голос в наушниках Аллегро. — Мы получили все нужные сведения.

Аллегро протянула мулле сотовый, который ей дали, а потом «Голубую Звезду», снова завернув его в платок.

— Теперь можете вернуть его вашей стране.

— Спасибо вам. И передайте мои слова благодарности майору Нортону.

— Обязательно передам. Уверена, что майор на многое пошел, чтобы достать его для вас.

Это просто было то, что ответил бы обычный военный посыльный, но Аллегро с трудом заставила себя произнести эти слова. Если бы не она и не ОЭН, все это просто не было бы возможно. Она вышла из здания и направилась вниз по улице. В наушнике зазвучал голос Пирса:

Страницы: «« « ... 910111213141516 » »»