Трава на пепелище Истомин Евгений
Велетрийцы быстро поклонились и вышли.
Ривиодо-Гре еще немного постоял у окна и направился в кабинет, где его действительно ожидало несколько свитков с запада.
Приказав слуге принести кувшинчик хоко, князь принялся разбирать донесения.
Как он и ожидал, бриттенцы Тагорио Те и цемианцы Катаро Вите уже успели перебежать друг другу дорожку. В донесении сообщалось, что между ними даже произошли мелкие стычки с применением оружия, после чего они разошлись на значительное расстояние, обосновавшись в бывших хотских городах Зилен и Молн.
Ривиодо усмехнулся, поднял чашку с горячим терпким напитком и выпил одним глотком. Телом быстро завладело тепло.
Что же, еще полгода, и можно будет наблюдать классический галатионский спектакль. Ривиодо не удивится, если при этом каждый из полководцев объявит себя князем. Тагорио и Катаро уже присылали письма, в которых выказывали недовольство тем, что западные армии Великий князь якобы бросил на произвол судьбы. Впрочем, эти высказывания недалеки от истины, но ведь такие воинственные предводители смогут о себе позаботиться, а заодно дать новому Ривио-До время встать на ноги здесь, на востоке.
А вот повод для ссоры бриттенцев и цемианцев оказался довольно интересным. Ривиодо отставил чашку и приблизил свиток к глазам. Дело было в том, что подходящие с востока части, в которых большинство составляли бриттенцы, обвинили давно уже шурующих на просторах Хоты воинов, в основном цемианцев, что те упустили огромный караван хотских паровозов. Как выяснилось, таким образом некий Рекс Карн, новый правитель Хоты, а по совместительству еще и страж клана «Царская смерть», умудрился вывезти с севера кучу людей и ценностей, после чего обосновался на южной стороне долины реки Хатх, где основал государство, названное Малой Хотой, со столицей в богатом городе Рокот.
Ривиодо не смог сдержаться и расхохотался. Вот это да! Молодчина Карн, проскочил между молотом и наковальней, да еще и несколько составов утащил! Ничего не скажешь, щелкнул по носу гордых соотечественников Ривиодо.
Далее донесение сообщало, что цемианцы Тагорио попытались с ходу атаковать нахальных хотов, но те дали хороший отпор, и на настоящий момент военные действия прекращены.
Еще бы, договориться о совместных действиях галатиняне уже не смогут, а атаковать Карна по отдельности — значит рисковать своими силами и оказаться слабее княжества-соперника. Можно ставить целый сундук с золотом на то, что в ближайшее время хоты Карна в безопасности.
Князь плеснул себе еще хоко.
Были и другие новости: хотские Зоны добычи Когор и Вижна отделились от Хоты и объявили себя независимыми полисами. Забавно. Ривиодо считал, что у темноволосых здоровяков патриотизм развит особо. Впрочем, ничего удивительного, что работягам-шахтерам не по пути с надменными горожанами или богатыми фермерами. Что же, тем лучше.
А в Стене образовалось занимательное горное государство, названное, как и столица, Скалион, под властью некоего Леония Лайарона. Проклятые горцы, позволившие уйти остаткам континентальных армий, времени зря не теряли. Ну и барракуды их раздери. Оставалось надеяться, что с гор они в ближайшее время не слезут.
Ривиодо поднялся с кресла и прошелся по кабинету, задумчиво теребя усы.
Это что же получается? Стоило ему хорошенько наподдать сапогом по заднице гордым велетрийцам и настырным хотам, как их незыблемые вековые державы начали трещать по швам. Произошло то, на что и рассчитывал Ривиодо, — наружу полезла упорно скрываемая властями гниль, которая и превратила великие страны в осколки. Правда, у осколков этих очень острые края, так что галатинянам не удастся подобрать их и при этом не порезаться.
Ну и пусть! Островитяне никогда не боялись крови — ни своей, ни чужой.
И все же он победил. Великий князь Ривиодо-Гре победил их всех.
Ривиодо от души стукнул кулаком по большому столу из красного дерева и приложился к кувшину.
Остался последний штрих. Князь придвинул к себе бумагу и перо. Он издаст указ, по которому признает за велетрийским «истинным дворянством» северо-запада, не подчинившимся Корийену Сальмадорскому и не явившимся на недавнее собрание Верховного совета, право образовать свое независимое от Велетрии государство. А также объявит, что будет всячески поддерживать их независимость, в том числе и силой. «Истинники» сейчас опасаются Корийена больше, чем Ривиодо, они не хотят расставаться с властью, а потому станут союзниками галатинян и костью в горле непокорных велетрийцев. К тому же этот шаг отрежет Корийена от Стены, а значит, лишит его сырья.
Ставя подпись под указом, Ривиодо усмехнулся. Еще один укол сабли в окровавленное тело континента.
— Веселитесь, Великий князь? — вдруг раздался знакомый женский голос. — Вы очень замкнутый человек, если радуетесь такому успеху в одиночестве. Подобные успехи достойны народных гуляний в масштабах всей страны.
— Леат-Кэро? — Ривиодо не просто удивился, он оторопел. — Что вы… ты делаешь здесь?
— На островах стало скучно без вас. Одни собирают вещи, намереваясь перебраться на Большую землю, другие злобно смотрят им вслед и клеймят предателями родины, но в целом все так спокойно, что тошнит. Я подумала, что будущее мое и моего сына там, где находится тот, кто его творит. Там, где вы. Будущее за Большой землей. Так что я от имени сына отказалась от наместничества в пользу родственничков, которые, обалдев от свалившегося счастья, сами купили нам корабль и снарядили в дорогу. И вот мы приплыли сюда.
Ривиодо улыбнулся. Прозорливости этой дамочке не занимать. Хитрая кошка отказалась от крынки молока и отправилась искать корову. Хм, кошка… эта женщина действительно напоминает кошку. Нежная шерстка, мягкие лапки, в которых таятся острые коготки. Вновь почувствовать эти коготки на своей спине князь был не прочь. Он довольно повоевал, а в Галатионе войну мужчине может заменить только любовь женщины. Пожалуй, князь достоин небольшого вознаграждения за победу. Определенно достоин.
— И в качестве кого же вы решили приобщиться к здешнему будущему, леди?
— А это как решит мой князь, — многозначительно улыбнувшись, ответила женщина.
Вот мерзавка! Ну точно, кошка. Главное, не подпускать ее коготки к горлу. Что-то подсказывало Ривиодо-Гре, что эта томная красавица вонзит их в глотку без промедления. Но позже, много позже, сейчас же она неопасна, сейчас она желанна, безумно желанна, и Великий князь насладится ею сполна.
— Твой князь уже решил. — Ривиодо допил хоко и направился к двери. — Спальня недалеко.
На лестнице парочку догнал запыхавшийся слуга:
— Мой господин, вам письмо от некоего Леония Лайарона из Скалиона. Больше ничего узнать не удалось, гонец не говорит по-нашему.
— Лайарона из Скалиона? Хм, интересно. — Ривиодо переглянулся с Леат и взял из рук слуги конверт, на котором красовался невиданный прежде герб, все вензеля велетрийцев и хотов князь уже изучил. Главарь горного отребья решился пойти на контакт. Что же ему понадобилось?
В конверте оказалось письмо, написанное на велетрийском языке. Внизу красовались печать и размашистая подпись.
Из письма выходило, что новоявленный правитель новоявленного Скалиона предлагает всем противоборствующим сторонам, кои заинтересованы в скорейшем окончании кровопролития, собраться в известном городе Тононе для обсуждения дальнейшего мироустройства.
Хм. Ловушка? Но зачем этому выскочке избавляться сейчас от Ривиодо или кого-то еще? Он свое получил, а новому государству нужен покой. К тому же глупо надеяться, что смерть князя заставит оккупантов отступить. Значит, он действительно хочет договориться. Что же, эта затея может выгореть, ведь, насколько Ривиодо знал, на данный момент ни одна из сторон не способна была что-то всерьез изменить. Отдых нужен был всем, в том числе и молодому княжеству Ривио-До.
— Передай это письмо Самону Сальде, пусть ответит правителю Скалиона, что мы согласны явиться на переговоры, и пусть займется организацией поездки. А меня в ближайшие двое, — он посмотрел на Леат и хищно усмехнулся, — нет, трое суток не беспокоить.
6
Опустевший было во время войны Тонон вновь наполнился людьми, но теперь в основном солдатами.
И без того замученный губернатор совершенно не воодушевился идеей вторично прославить свой город переговорами воюющих сторон и заперся на вилле, предоставив гостям делать все, что им заблагорассудится.
Вооруженные отряды заняли отдельные кварталы, но все же изредка встречались на улицах, обмениваясь одновременно грозными и любопытными взглядами.
Первыми в Тонон прибыли горцы во главе с Леонием Лайароном. Бородатые лица, черные пальто с белыми нашивками. Их полусотенный отряд мгновенно выделялся из общей массы: хоты, велетрийцы и, главное, полукровки. Гордые, как все представители маленьких молодых государственных образований, они практически не выходили за пределы избранного квартала, предпочитая дожидаться остальных за тихими попойками. Лишь с появлением в городе представителей Малой Хоты и Велетрии кто-нибудь из них нет-нет, да отлучался встретиться с бывшими знакомыми.
Как стало известно, после знаменательного прорыва и отступления тысяч выживших бойцов обеих стран в горы Леоний неожиданно для себя встал во главе мощного воинства, обязанного ему жизнью. Недовольные главари бандитов попытались напомнить солдатам и Лайарону, кто в Стене главный, но пережившие бойню ребята были явно не в настроении. Расправа стала быстрой. Поддержали главарей немногие, так как, с одной стороны, силы были явно не равны, а с другой — солдаты вызывали у суровых бородатых горцев уважение и симпатию. К тому же главари приходят и уходят… это не ново. Сообразив, что у него появился шанс, Леоний Лайарон грамотно распорядился появившимися ресурсами и объявил себя единственным и полноправным правителем Скалиона. Недовольные новой жизнью горцы ушли в отдаленные северные районы, часть солдат разбрелась, пытаясь добраться до дома. При Леонии осталось достаточно ребят, сломанных, уставших, разочарованных, желавших зажить новой жизнью и оставить равнину в прошлом. Жизнь в Стене менялась на глазах.
Вторыми прибыли Ривиодо-Гре и воины нового княжества Ривио-До, сменившие куртки из дубленой кожи на мягкие черные кожаные плащи велетрийского кроя, но при этом сохранившие многочисленные металлические побрякушки как на самих плащах, так и на треуголках. Три десятка солдат Ривиодо-Гре были вооружены винтовками и револьверами, хотя на поясах кроме кобур продолжали висеть и сабли.
За людьми Великого князя вскоре прибыли на переговоры и другие галатиняне. Бриттенец Тагорио-Те и цемианец Катаро-Вите недолго сохраняли верность Ривиодо. Уже спустя две недели после последних донесений Великому князю пришли весточки, что бриттенцы и цемианцы отделяются от Ривио-До и образуют свои княжества. Таким образом, на просторах бывшей Хоты появились Бритте и Цемио — собратья островных княжеств с теми же названиями. Каждый из полководцев объявил себя князем, основав новую династию и обзаведясь дефисом, разделяющим личное и родовое имя.
На переговоры их отряды явились в привычных для островитян куртках и треуголках, а вооружены они были по-прежнему: тесаками — мореходы-бриттенцы и эспадонами — головорезы-цемианцы. Лишь у некоторых на правом бедре вместо кинжала висела кобура с револьвером.
Именно галатиняне доставляли городу основные хлопоты. Хорошо знакомые друг с другом, солдаты каждый вечер устраивали веселые гулянки, однако под ночь, изрядно захмелев, они вспоминали, что теперь стали не то чтобы врагами, но по разные стороны границ, и устраивали бурные потасовки. По старой военной традиции островитян за оружие в пьяных драках не хватались, так что жертв удавалось избежать, но с разбитым носом и «фонарем» под глазом шествовал чуть ли не каждый второй. На следующий вечер все повторялось заново.
Затем в Тонон подтянулись делегации так называемых «независимых полисов», а проще говоря взбунтовавшихся хотских «Зон добычи», Центральной, с городом Вижна во главе, и Северной, с главным городом Когором. Маленькие отряды, по дюжине человек каждый, состоящие из вчерашних шахтеров, одетых в серые робы и кепки, лихо расхаживали по городу, закинув винтовки на плечи и глазея на невиданных ранее солдат, отчего особенно походили на ополченцев-партизан.
Вижна и Когор сразу же объявили о своем нейтралитете и предложили покупать у них сырье всем, кто захочет. Таким образом, между полисами тут же установилась конкуренция и вражда, что, впрочем, не мешало шахтерам устраивать совместные пьянки. Причем они пили столько, что остальным приходилось лишь разводить руками. Не обходилось и без потасовок, но те из-за малой численности отрядов были не столь заметны, как битвы островитян.
Вскоре прибыла в город делегация Союза истинных, как гордо «обозвали» герцоги, не покорившиеся Корийену, свое государственное образование. Возглавляли делегацию три дворянина в костюмах с иголочки, дорогих плащах и блестящих котелках, охрану составляла сотня солдат в роскошных мундирах синего цвета с серебряным шитьем и пестрыми нашивками различных гербов. Люди «истинников» тут же устроились под боком Ривиодо-Гре, справедливо опасаясь гнева со стороны солдат Велетрии. Этой же причиной было вызвано и необычно большое количество сопровождающих посланников солдат. Бойцы Союза хоть и находились в одном квартале с галатинянами, но в совместных кутежах не участвовали, а позже, встречаясь на улице с солдатами Велетрии, стыдливо отводили взгляды.
Далее пожаловали довольно необычные гости — посланники центральных пустынных земель бывшей Хоты. Их делегация состояла из трех мужей в просторных темных одеждах и интересных головных уборах из намотанной на голову ткани со свободно болтающимся концом. Когда послы пустыни закрывали этим концом лицо, то взору наблюдателя оставались лишь глаза — черные, хмурые, цепкие и необычайно завораживающие. В эти глаза хотелось смотреть беспрерывно. Очень необычные люди.
Леоний приглашения им не посылал, но они прибыли по собственной инициативе, потому как оказались за бортом происходящих на континенте событий. Люди пустыни до этого уже являлись Рексу Карну и заявляли, что они граждане Хоты, так что он должен включить их территории в свое новое государство, но центральные пустыни были так велики и сложны для обороны, что Карну скрепя сердце пришлось отказать. Возьми он со своей армией под крыло еще и пустыни, тогда рисковал бы потерять все сразу.
Обиженные старосты пустынных поселений объединились, создали небольшую армию и заявили, что готовы к сотрудничеству с любыми государствами в плане торговли шерстью, мясом, молоком и другими продуктами скотоводческих хозяйств, а также нефтью, добываемой только у них, пусть и в небольших количествах. Однако они предупредили, что если кто-то вторгнется на их земли, то пустынники все погибнут, но и враг останется навсегда лежать среди раскаленных камней.
Небольшой отряд, сопровождающий «детей пустыни», состоял из хмурых мужиков с обветренными лицами, одетых в такие же просторные платья, что и послы, и в таких же небольших чалмах на головах. Из вооружения у воинов имелись винтовки, револьверы и длиннющие кинжалы, которые вполне можно было назвать короткими мечами. Эти ребята вели себя тихо и мирно, они, как привидения, появлялись на улочках города и тут же исчезали неведомо куда, чем постоянно вызывали толки среди остальных.
Предпоследними в Тонон прибыли Рекс Карн, Мак Милин и Лак Ронин в сопровождении двух десятков хотов, из которых один десяток был облачен в обычные для «мертвецов» штаны и бежевые хотские рубахи с коршуном на спине, стянутые патронташами. Второй же десяток был одет в хотскую сланцево-серую военную форму. Надо ли говорить, что все солдаты имели при себе винтовку и револьвер, а то и по два револьвера.
Заняв центральный квартал, хоты нарочито беззаботно расхаживали по городу, всем своим видом напоминая, что это их земля и только они здесь хозяева. С другими делегациями люди Карна общались редко, а если и выпивали, то только небольшими компаниями по три-четыре человека и без эксцессов.
Последним заявился Корийен Сальмадорский. Магистр Ордена и правитель Велетрии встал отдельным лагерем на окраине города вместе с тридцатью сопровождающими его воинами, все сплошь в плащах «чистильщиков», молодые, решительные, вооруженные до зубов парни. Велетрийцы также ни с кем не общались и лишь изредка наведывались в город, чтобы схлестнуться на словах либо кулаках с предателями-«истинниками». Эти потасовки уже ко второму дню приобрели такой опасный характер, что обещали вылиться в настоящую кровавую бойню; остальным присутствующим пришлось вмешаться, чтобы это предотвратить.
К намеченному дню начала переговоров город выглядел довольно пестро. У каждой стороны существовали свои претензии к другим, свои желания, стремления, обиды и надежды. Каждому из присутствующих здесь было понятно, что разговор их ждет напряженный, грозящий в любой момент перерасти в вооруженное столкновение.
На шестой день сборов все наконец успокоились и были готовы заняться делом — делить континент.
Погода, до этого благосклонная к людям, с утра решила подкинуть сюрприз и выдала из своих закромов дождь вперемешку со снегом — довольно редкое явление даже для зимы. Не сильный, но промозглый ветер забирался людям за шиворот, а хмурые серые рваные тучи нагоняли уныние.
Перед самым рассветом по делегациям пробежались курьеры, объявившие, что Леоний Лайарон в качестве организатора приглашает послов явиться к городской площади для уточнения отдельных моментов.
В назначенное время явились все.
Лайарон появился на импровизированной трибуне, собранной из деревянных коробов, и зычным голосом заговорил.
Его появление немало озадачило Рекса и Корийена, они узнали в этом гордом правителе Скалиона бывшего ученого, предупреждавшего о нападении «третьих». Имя правителя спецы слышали и раньше, но ассоциировать его с тем отвергнутым всеми велетрийцем даже не думали.
— Итак, господа, давайте уточним некоторые моменты. Предложения следующие: переговоры будут проводиться в несколько этапов, столько, сколько понадобится. Местом их проведения станет особняк губернатора. Прошу вас заведомо предоставить мне знамена своих государств, что облегчит правильную и безопасную для всех рассадку на места.
— Как все официально, — хохотнул глава шахтерского города Вижна, в котором Рекс тут же узнал Лемма Лиона, порадовавшись про себя, что староста не поплатился за сговор с ним. — А у нас нет знамен. Как-то не озаботились.
— Да, у нас тоже, — подтвердил глава второго шахтерского полиса, злобно посмотрев на Лемма.
— И у нас нет, — тихо, но отчетливо произнес представитель пустыни, сверкнув глазами.
— У кого нет, озаботьтесь предоставить какой-либо символ своей государственности. От того, правильно или нет мы рассядемся в зале, может зависеть, все ли мы выйдем оттуда. Подумайте. Непосредственно послы и два человека, сопровождающие их, должны будут сдать оружие. Каждая делегация имеет право взять с собой в зал суда трех солдат при оружии, не больше. Они будут находиться вдоль стен.
Корийен и Рекс, стоявшие чуть поодаль друг от друга, непроизвольно переглянулись и усмехнулись. «Мертвецы» и «чистильщики» даже вдвоем могли устроить светопреставление. А если еще и бросят оружие своим послам…
Леоний недобрые взгляды заметил.
— Давайте условимся, — строго произнес он, — мы уже достаточно показали друг другу на полях сражений, и сейчас здесь — результат всего этого. Не стоит проявлять гонор после боя. Если кто-то вероломно нападет на другую делегацию, то должен будет понести наказание. Основные отряды останутся в своих расположениях. Собираться у особняка не нужно. Те государства, которые смогут договориться, — подпишут междусторонние соглашения, и если посчитают, что свои интересы они защитили, то могут спокойно удалиться из города. Но при этом каждая из сторон имеет право высказываться по любым, даже двусторонним вопросам. Мы приступим к диалогу завтра в полдень. Спасибо за внимание, господа.
Леоний Лайарон вежливо поклонился и спустился с трибуны. Собравшиеся начали молча расходиться, и только переводчики галатинян что-то продолжали разъяснять князьям Бритте и Цемио.
Все бывшие короеды остались верны Ривиодо и незамедлительно вернулись к нему, и у новоявленных князей не оказалось ни одного своего человека, разговаривающего на языках континента. Недолго думая Ривиодо-Гре предложил им своих ребят, на что князья быстро согласились, поскольку другого выбора все равно не было. Но, перед тем как предоставить короедов в качестве переводчиков на время переговоров, Великий князь подробно объяснил тем, что стоит переводить, что нет, а что перевести, но не совсем точно. Великий князь по привычке старался держать под контролем все, что мог.
В этот вечер не гулял никто. Все послы и их воины скрылись в своих резиденциях, подробно обсуждая свои дальнейшие действия шаг за шагом. Если все пройдет гладко, то беспокоиться не стоило, но если появятся неприятности… кто знает, кому суждено выбраться из города.
Следующий день подкинул еще более скверную погодку. В борьбе осадков окончательно победил снег, ринувшийся на несчастную землю не мягкими хлопьями, а стремительными, мелкими, острыми льдинками, словно специально целившимися в лицо. Солдаты и посланники угрюмо кутались в накидки и одеяла, и только горцы, посмеиваясь, продолжали щеголять в теплых пальто.
Несмотря на гнусную погоду снаружи, в просторном зале переговоров, некогда бывшем столовой губернаторского особняка, было тепло и уютно. Со стороны кухни приятно тянуло жаром заранее растопленных печей, а у противоположной большим входным дверям стены потрескивал камин.
Леоний вошел первым. Советниками он взял жену Деру и Бора. Пройдя к своим местам, троица встала перед креслами, дожидаясь остальных. Леоний кратко кивнул знакомым спецам. Кто бы мог подумать, что им придется встретиться вновь, да еще при таких обстоятельствах! Правители галатинян, «истинники» и люди пустыни его интересовали мало, интерес вызвали только шахтеры, их городишки находились в предгорьях, а значит, их интересы рано или поздно пересекутся, к тому же Лайарон и сам был не против заняться добычей и продажей сырья.
Дождавшись, пока все найдут свои места, он откинул полы белоснежного пальто и присел, давая знак, что сесть могут и остальные, при этом продолжая рассматривать делегации шахтеров. Хоты как хоты, работяги как работяги. Вряд ли из них выйдут хорошие торговцы или воины. Нет, они не опасны Скалиону.
Корийен в сопровождении старого «чистильщика» Филиона Ромалийского и бывшего полковника и командира гарнизона Катарии, а ныне генерала Грельона Тамерса также занял свое место.
В первую очередь взгляд его упал на трех герцогов-предателей, прибывших от имени трижды проклятого Совета истинных. Мерзавцы, воспользовавшись непрерывными боями Корийена на юге, не просто отказались помогать, а еще и побежали под крылышко врага. Их испугала угроза потерять свою власть, как же они дорожат ею, что готовы на все, лишь бы задницы остались в любимых креслах! Ведь герцоги знают: явись они тогда к Корийену, не было бы ни жестокой расправы, ни каких-то других наказаний, а лишь потеря власти. Вот что значит мерзавцы. Мерзавцы и трусы, готовые на все.
Магистр хмуро взглянул в глаза каждому из трех. Статные пожилые мужчины гордо вскинули подбородки и отвернулись. Ничего, придет время…
Рекс Карн сразу же заинтересовался Великим князем Галатиона Ривиодо-Гре, как представили мужчину с усами и бакенбардами. Человек крепкого телосложения, как и большинство галатинян, с жесткими чертами лица, очень подходящими правителю, без напускной суровости, с любопытными глазами. Он производил впечатление неплохого человека, даже несколько простоватого. И как такой мог обвести вокруг пальца целый континент?
Но когда взгляд Рекса встретился с взглядом Великого князя, все сомнения ушли. Глаза Ривиодо-Гре вдруг стали очень внимательными, цепкими и глубокими, в них заискрился недюжинный ум и хитрость. Рекс понял, что первое впечатление обмануло его. Это достойный противник! И он не по зубам Рексу Карну, вчерашнему бойцу-одиночке. Хорошо, что этого человека заинтересовала Велетрия, а не Хота. Корийену придется туго.
А вот соперники самого Рекса, два зарвавшихся полководца, выглядели гораздо безобиднее. Здоровые, суровые, с тяжелым взглядом. Солдатами были, солдатами и помрут. Какие из них князья? Впрочем, как и сам Карн, совсем недавно вдруг превратившийся в правителя. И все же с этими двумя он еще повоюет. Но позже.
Ривиодо же с самого начала рассматривал своих соперников с восхищением. Шахтеры, «истинники», дети пустыни и, тем более, отсоединившиеся соотечественники интересовали его мало. Не слишком занял князя и Леоний, оказавшийся на поверку именно тем, кем он его и считал, — выскочкой, решившим поиграть в правителя со всеми вытекающими последствиями. Нет, в сообразительности щупленькому велетрийцу не откажешь, и недооценивать его не стоит, но и особенное внимание обращать тоже не следует.
А вот новые правители Хоты и Велетрии — совсем другое дело. Занимательные персонажи.
Огромный черноволосый хот, убийца, громила, казалось бы, мозгов у этого человека не должно быть по определению. Однако же стоит внимательно присмотреться, чтобы понять: он не так примитивен, этот здоровяк. Несокрушим в бою, как скала, стремителен, бесстрашен, обладает смекалкой «мертвеца», которая заменяет ему расчетливость политика и интригана. Ох, удачи вам, дорогие земляки, этот рубаха-парень еще себя проявит.
Что касается Корийена, то если Карн напоминал матерого волка, умудренного опытом и распираемого силой, этот светловолосый, невысокий, поджарый мужчина определенно лис. Своеобразно элегантен, скрытен, хитер, опасен. Убийца с минимумом эмоций. Этот человек может стать великим правителем, и противостояние с ним будет нелегким. Зато интересным.
Великий князь улыбнулся про себя. Эта странная парочка ему нравилась, наконец-то он нашел достойных противников. Борьба с такими врагами насыщает жизнь смыслом, чего так не хватало последнее время усталому предводителю короедов. Не зря он выбрался со скучного, поросшего паутиной архипелага, где одни остолопы упорно пытаются отнять власть у других таких же, превращая жизнь в непрерывную мелкую возню.
Наконец молчаливый обмен любопытными взглядами прекратился.
Леоний кивнул Бору, и тот выложил на огромный стол большую карту континента на велетрийском языке.
Ривиодо хмыкнул, но его недовольство касалось не языка, а исполнения карты. Он кивнул Самону Сальде, сидящему рядом, и тот разложил поверх карты Леония свою.
Велетрийцы и хоты присвистнули — карта галатинян была гораздо подробнее, детальнее, точнее, и хотя все названия были исполнены на языке островитян, всем все было понятно.
— Не удивительно, что вы сумели так легко захватить наши территории, — проговорил Рекс, рассматривая четкие изображения, полностью соответствующие действительности. — Подготовились неплохо.
— Вы считаете, что это было легко? — усмехнулся Ривиодо, ответив по-хотски.
Переводчики тихонько залепетали остальным галатинянам на ухо, раскрывая смысл реплик. Князья Бритте и Цемио разом хмыкнули.
— Хорошо, давайте воспользуемся вашей картой, — согласился Лайарон. — Приступим, и начну, если позволите, я, как организатор нашей встречи. Итак, властью, данной мне моим народом, я претендую на горные территории, именуемые «Великой стеной». — Леоний угольным карандашом аккуратно обвел требуемое, стараясь не «залезть» на земли полисов и «истинников», чем вызвал довольные кивки со стороны их представителей. — Кто считает территории, выделенные мной, спорными?
Большинство присутствующих дружно замотали головами. Стена не нужна была никому, во всяком случае в ближайшее время. Вперед подался только Лемм Лион. Ткнув пальцем в каменную стену, огораживающую Зону добычи и его город, он, прищурившись, взглянул на Лайарона.
— Просто хочу уточнить, — проговорил староста, — действительно ли ты не будешь претендовать на предгорья?
— Да, хотелось бы уточнить, — добавил староста второго полиса — толстенький человечек.
— Нет. Пока нет. Готов подписать с каждым из вас пакт «о дружбе и границах» на основании этой карты.
— Пожалуй, — кивнул Лион.
— Дера, — произнес Леоний, и красавица хотка, успевшая уже приковать внимание большинства мужчин в зале, протянула мужу несколько украшенных узорами листов бумаги.
После того как затянувшаяся процедура вычитки и подписания закончилась, Дера занесла в каждый из экземпляров общего договора, документа, который должен будет подвести итог всей встрече, первый пункт.
— Спасибо, господа, — не скрывая удовольствия, произнес Лайарон, чуть склонившись. — Своих целей я добился, давайте перейдем к вашим. Великий князь Ривиодо-Гре?
Ривиодо кивнул и старательно обвел южную часть Велетрии по линии Киохия — Торролион — Пилата. Впрочем, ничего, чем бы уже не владел сейчас.
После этого князь выжидающе посмотрел на Корийена.
Тот заиграл желваками, но он с самого начала, направляясь сюда, знал, на что идет. Другого выхода пока не было. Корийен склонился над картой, скрупулезно проверяя изгибы черной линии, разделившей некогда единую страну. Поднял взгляд на Ривиодо, затем снова опустил на карту.
В его голове лихорадочным хороводом кружили мысли. Попытаться поторговаться за какой-нибудь кусок? Но этот Великий князь не из тех, с которым можно торговаться в надежде надуть.
— Спорные территории? — поторопил Леоний.
— Нет. Пока нет, — сдавленно отозвался Корийен.
Ривиодо выдохнул. Признаться, он думал, что магистр начнет артачиться, но тот оказался еще благоразумнее и сдержаннее, чем предполагалось.
— Прошу вас, подпишите договоры. — И Дера протянула мужчинам красивые бумажки, сама же принялась заполнять в общем договоре второй пункт.
Когда все закончилось, карандаш перекочевал к Корийену, и тот быстро обвел всю оставшуюся территорию Велетрии вместе с землями предателей.
— Мы протестуем! — взвизгнул один из «истинников».
— Протестуете, мерзавцы?! — Корийен вскочил. Солдаты вдоль стен напряглись. — Дайте мне неделю, и если он, — магистр ткнул пальцем в Ривиодо, — не будет вмешиваться, я покажу вам, как протестуем мы!
Ривиодо пожал плечами.
— Магистр Сальмадорский, — спокойно проговорил он, — так мы ни к чему не придем. Я буду вмешиваться и Союз вам на съеденье не отдам. Давайте не будем нервничать, а посмотрим на ситуацию здраво. Я тоже хочу большего, чем только что получил, но есть обстоятельства, заставляющие ограничивать себя в желаниях. Прошу вас, будьте благоразумны. Вы же понимаете, что другого выхода нет. Ваша несговорчивость приведет лишь к продолжению вялотекущей войны, которая ничего не изменит и будет лишь точить ваши и без того не великие силы.
Корийен бросил обжигающий взгляд на Великого князя и сел.
Леоний протянул ластик, вопросительно взирая на Корийена. Тот его принял, стер западную линию. Помедлил.
Нет уж, в этом случае он поторгуется. Ривиодо-Гре урегулировать конфликт нужно не меньше, чем ему, и если он не позволит полностью ликвидировать Союз истинников, то на размер этого «государства» галатинянину плевать, лишь бы оно нынешнюю Велетрию от Стены отрезало.
Покрутив карандаш в руке, Корийен провел новую линию, оставив «истинникам» Зоны добычи Семии и Камелиона, а также лишь совсем немного равнины до устья реки Ливиссы, при этом отхватив чуть ли не половину нынешнего Союза.
Самый пожилой герцог усмехнулся:
— Это глупость.
— Я согласен с такими границами, — быстро отозвался Ривиодо.
— Но как же так?.. — начал было герцог.
— Или вы желаете отстоять спорные территории в вооруженном конфликте? — поинтересовался Великий князь. — Но в таком случае помощи от Ривио-До не ждите.
Корийен открыто усмехнулся.
— Мы согласны с этими границами, — процедил герцог после паузы.
— Примите договора, — протянула бланки Дера.
— Дайте еще парочку, прекрасная леди, — сладко проговорил Ривиодо, — для утверждения моей дружбы с Союзом истинников… если они не против, разумеется.
Корийен хмыкнул.
Дера вопросительно посмотрела на герцогов.
— Разумеется, — быстро отозвались те.
По окончании формальностей Леоний обратился к шахтерам:
— Давайте быстренько разберемся с вами.
— Независимый полис Вижна требует признать за ним Центральную Зону добычи, ограниченную существующей стеной, — официально произнес Лемм Лион. Старосте явно начала нравиться роль политика. Он посмотрел на Рекса.
Тот пожал плечами.
— Независимый полис Когор требует признать за ним Северную Зону добычи, ограниченную существующей стеной, — эхом повторил другой староста, по имени Сет Саттак, решив, что лучше, чем коллега, не скажешь.
— Кто-то будет спорить с этим? — окинул взглядом присутствующих Леоний, дожидаясь, пока новым галатионским князьям Цемио и Бритте переведут суть вопроса.
Никто не спорил, и старосты занялись формальностями.
— Рекс Карн, — обратился наконец Леоний к хоту, — и вы, чужеземные князья, как будете делить земли вы?
— Чужеземные? — переспросил бриттенец Тагорио-Те на галатионском, услышав перевод. — Да нет, ребятушки, теперь это наша земля.
— Мы и делить ее не будем, возьмем все, — добавил Катаро-Вите.
Короеды перевели восклицания остальным. Жители континента нахмурились.
— Какое единодушие. — усмехнулся Ривиодо, обратившись к соотечественникам на родном языке. — А как же вы будете делить «все» между собой?
Полководцы-князья бросили хмурые взгляды на своего бывшего господина и переглянулись.
— Цемианцы свое возьмут, можешь не беспокоиться, Гре, — буркнул Катаро.
— Только то, что мы вам позволим, — огрызнулся Тагорио.
— И как же вы помешаете? — ехидно поинтересовался цемианец. — Неужели твои девочки сумеют поднять что-то тяжелее нижнего белья?
Бриттенцы у стены угрожающе шевельнулись, брякнув железом.
— Они смогут поднять на копья твоих ублюдков, если понадобится, — парировал Тагорио.
— Тише, тише, господа! — поднял руки Ривиодо, не скрывающий улыбки. — Что подумают о нас остальные? Сумейте для начала определиться с тем, что у вас уже есть, а вопросами поднятия тяжестей займетесь потом.
Князья обменялись хмурыми взглядами и склонились над картой.
Переводить этот диалог люди Великого князя не стали, так что велетрийцам и хотам оставалось недоуменно взирать на галатинян, не понимая ни слова. Впрочем, общий смысл перепалки и переводить было не нужно.
Особенно внимательно за князьями следил Рекс. Он уже сообразил, что между двумя его врагами отношения довольно натянутые, но не думал, что настолько. Что же, это надо запомнить на будущее.
Приняв из рук Лемма карандаш, Тагорио лихо обрисовал чуть ли не всю Хоту, прихватив кусок Северной Зоны добычи, центральные пустыни и территории, контролируемые Карном, не говоря уже о том, что цемианцам почти ничего не досталось. Залу наполнили недоуменные и угрожающие возгласы, но бриттенский князь самодовольно откинулся в кресле, не обращая на это внимания.
— Ну просто прирожденный политик, — пробормотал себе под нос Ривиодо, после чего обратился ко всем местным делегациям на велетрийском, заранее подав знак короедам, что галатинянам переводить следующее ни к чему. — Я прошу прощения за своего земляка, просто он, отлично управляясь с оружием, при этом плохо рисует, и ему трудно провести четкую грань. — Великий князь злобно посмотрел на соотечественника, продолжил: — Между своими безмерными запросами и здравым смыслом. — Затем Ривиодо перешел на родной язык и буквально зарычал на бриттенца: — Если ты сорвешь мне переговоры, Тагорио, я лично перережу тебе глотку!
— Попробуй, — гаркнул тот, поднимаясь.
— Я попробую, задави тебя спрут, и ты знаешь, что у меня это получится. Ты бы до сих пор командовал сотней, если бы я не сделал тебя Старшим Братом Меча. Я позволил вам отделиться, хотя мог легко это предотвратить. Не иди против меня. Не надо этого делать. Советую тебе.
Бриттенец стиснул зубы.
— Что ты хочешь от меня? — процедил он.
Ривиодо вновь обратился к послам на велетрийском, одновременно собственноручно стирая линию:
— Давайте позволим сначала правителю Хоты… э-э… Малой Хоты определить свои границы.
Рекс кивнул и принял карандаш.
— Я бы хотел уточнить один момент, — произнес он и посмотрел на молчаливых посланников пустыни. — Я хочу спросить, согласны ли вы присоединиться ко мне и обязуются ли князья Цемио и Бритте не нападать с плохо защищенных центральных земель на мое государство.
— И не мечтай, здоровяк, — отозвался Катаро-Вите, — эти земли мы будем считать своей потенциальной добычей.
Рекс мельком глянул на Ривиодо, но тот пожал плечами. Попытайся Великий князь требовать от своих бывших полководцев большего, и они откажут даже в том, о чем все же удалось договориться. Уж с кем, а с цемианцами и бриттенцами Ривиодо на чужой земле воевать не собирался.
— Извините, — смущенно ответил Карн посланникам пустыни, — если я попытаюсь защитить вас, то могу подставить под удар тех людей, за которых отвечаю.
Один из мужчин, с потрясающе черными, практически нечеловеческими глазами, понимающе кивнул:
— Мы сознаем это, страж Клана, но хотим объявить, что уважаемые князья выбрали не тех людей на роль добычи. Мы готовы подписать мирные соглашения, но, если уважаемые желают войны, пусть приходят. Мы будем ждать. Переведите мои слова медленно и точно, чтобы уважаемые их хорошо запомнили.
Выслушав перевод, князья хмыкнули, но взгляды от темных бездонных глаз посланника пустыни отвели. Впрочем, любой бы отвел.
Рекс вывел черту, обводя земли бывшей Хоты по границе великой реки Хатх на севере, побережью на западе и юге, и линии городов Тис — Карат на востоке. Большего ему пока не переварить.
— А теперь, уважаемые посланники пустыни, — быстро воскликнул Ривиодо-Гре, передавая им карандаш, — отметьте свои земли вы.
Те недолго думая обрисовали скромный овал в центре.
— Трудно определить границу пустыни, — объяснил один из них, — там, где стоят наши села, там и наша земля. Пустыня же не может принадлежать кому-то.
— Хорошо. — Не давая землякам опомниться, Ривиодо жестом попросил у Деры бумаги. — Оформляйте.
На всякий случай Великий князь окинул цемианца и бриттенца очередным грозным взглядом, но те заполняли договора без возражений. Впрочем, двум их княжествам остались далеко не маленькие территории, которые они все равно полностью контролировать будут не в состоянии.
— Итак, осталось решить, какие территории будете считать своими вы, господа, — заметил Леоний иноземцам.
— Позвольте считать оставшиеся территории спорными между нами, — необычно вежливо ответил Катаро, покосившись на оппонента.
— Да, пожалуй, — согласился Тагорио.
Всем было понятно, что это война, но поскольку остальных она не касалась, а некоторым была даже на руку, то возражений, разумеется, не последовало.
— Таким образом, мы пришли к общим договоренностям, — подытожил Леоний, — и я рад, что мы сумели договориться за столь короткий срок. Прошу вас оставить свою подпись на каждом экземпляре документа. Сия договоренность станет основой для мирной жизни между нашими державами и привнесет в наши отношения законность. — Леоний взглянул на карту, так непривычно поделенную черными линиями. — Мне жаль, что так сложилось, но это действительность. Всем спасибо, господа. Предлагаю устроить общий ужин, хотя хорошо понимаю, что присутствовать на нем будут далеко не все.
Делегации начали расходиться. Снег на улице прекратился, но ветер все так же бессовестно проникал под одежду и заставлял вздрагивать всем телом. На город, которому уже второй раз за историю континента выпала почетная роль миротворца, опустились сумерки.
На пиру остались лишь посланники Скалиона, Бритте, Цемио и шахтеры. Остальные ночь посвятили сборам.
Утро выдалось ясным. Солнце быстро расправилось со вчерашним снегом, и веселые ручейки начали свой долгий путь к дальним озерам.
Чистое, идеально голубое небо поднимало настроение. Суровое выражение на лицах людей сменилось на спокойное и умиротворенное. В этот день хотелось верить, что все в конце концов будет хорошо. Войны позади, войны впереди, но только не сегодня. Сегодня на глупом, слепом, но храбром и упорном континенте воцарится мир. Пусть хрупкий, но все же мир.
Занимая места в самых разных транспортных средствах, посланники то и дело поглядывали друг на друга, словно пытаясь угадать, кого они больше не увидят никогда, а с кем суждено будет снова встретиться лицом к лицу, но уже на поле боя.
К полудню от Торона «отплыли» два дирижабля Ривиодо-Гре, взяв курс на восток. В ту же сторону поспешил и трофейный дирижабль магистра Корийена под управлением капитана Типилиона.
«Истинникам» оставалось лишь завистливо смотреть вслед гордым, вальяжным «небесным кораблям», занимая места в огромном, отчаянно громыхающем транспорте, окутанном густым едким дымом. Им предстоял долгий и не самый комфортный путь.
Отчаянно пыхтя, двинулся прочь из города паровоз, увозя в противоположную сторону Рекса Карна и его людей.
Следом беспорядочной стайкой ринулись посланники пустыни на легких, быстрых транспортах «Тарантул», не так давно изготавливаемых фирмой «Раен» специально для пустыни. В качестве топлива эти шустрые механизмы использовали газ, выделяемый при сгорании специальных опилок в небольшой топке.
Город стремительно пустел.
Переговоры завершились, но толстые жирные линии от угольного карандаша еще не раз заставят людей на континенте с ненавистью поливать друг друга свинцом, и эта горькая правда прочно обосновалась в душах посланников.
Эпилог
Рекс Карн заглушил мотор двига и погасил фару. Зимняя ночь встретила его тишиной, лишь где-то далеко печально завывал койот. Рекс двинулся вдоль тропинки, на всякий случай положив ладонь на рукоять револьвера. Камни и легкий снежок захрустели под тяжелыми ботинками. Похожий хруст послышался и из-за ближайшего валуна. Навстречу «мертвецу» вышли двое, судя по габаритам — велетриец и хот.
— Рекс Карн, если я не ошибаюсь? — произнес знакомый голос.
— Не ошибаешься, Бадвоир. Ты в своем репертуаре — ночь, темень, все такое…
— Извини, дружище. — Бывший информатор запалил масляный фонарь в левой руке, осветивший бородатое лицо Бадвоира и его спутника — молодого хота, одетого в поношенную военную форму.
Хот протянул Карну руку, «мертвец» ответил рукопожатием.
— Воевал, — констатировал «мертвец».