Сердце ворона Торин Владимир
Ночь. Тихая, мертвая ночь. Не слышалось ни малейшего шороха. Даже деревья недалекого леса не шелестели листьями, ветер не выл, а река, могучий исполин Илдер, не издавала ни единого всплеска. Казалось, даже природа испугалась, отступив перед силой, страшась мести этой самой силы, и замолчала, чтобы не выдать себя. Силой этой была безликая, неостановимая, вездесущая смерть.
Ужас установил барьер, не подпускающий никого к городу, его высоким стенам и могучим башням. И рождался он не где-нибудь, а в одном засыпанном землей и камнем подземелье, в глубинах которого была похоронена сама смерть.
– Аааа! – Деккер пришел в себя.
Первый взгляд ознаменовался болью, резанувшей по зрачкам. Воздуха почти не было, в легких – лишь пыль да песок, рот и горло ссохлись, а все кости болели так, словно их выламывали круглые сутки подряд, а потом медленно, с затаенным удовлетворением вправляли на место.
– Пепел и тьма! – взревел сверженный Черный Лорд. – Почему это я… заперт… и что это за…
Цепи, кованые вороненые цепи, подобно стальной паутине, оплели все тело. Над головой и с боков каменной чернотой давили толстые стены гранитного гроба-мавзолея…
В следующую секунду мрачные своды подземного склепа сотряс грохот. Все-таки Черный Лорд не привык чувствовать себя скованно. Каменное крошево и осколки цепей перемешались с пеплом, рассыпанным кем-то на полу негаторным порошком и гарью улиц ночного города. Одинокая фигура, согнувшись, выползла из-под земли посреди пустого Элагона.
Неужели заклятие не сработало и армада пала? Тогда кто же его заточил в склепе? И как Арсен это допустил?
Деккер шел по разрушенным улицам. Всюду пустота – войско исчезло: ни легионов, ни некромантов. Что же здесь случилось?
В одной из куч пепла что-то блеснуло, отразив свет луны. Черный Лорд наклонился и вытащил из золы осколок зеркала. Некромант взглянул на свое отражение и не узнал смотрящего на него человека. Сухое узкое лицо с туго натянутой на череп белой кожей, впалые глаза, серые губы и длинные-предлинные иссиня-черные волосы – вот что осталось от нормального человеческого облика. Вот она, цена, которую он заплатил за войско. Войско, которого у него нет! Войско, которое у него отобрали, украли, словно карманные воришки у уличного торговца пару золотых!
Сверженный Черный Лорд шел, глядя в землю, которую он столь заботливо устлал кровью и муками. Смутные тени пробегали в сознании, когда он проходил по тем местам, где упокоились люди. Трансформа позволяла ему теперь видеть души, за все времена отдававшие здесь свои жизни вечности. Но сейчас ему было плевать на души.
Вдруг Деккер резко остановился – что-то привлекло его внимание. Приглядевшись, некромант разглядел кусок багровой тряпки, припорошенной пеплом. Не прошло и мгновения, как он различил и мертвое тело, которое было облачено в изорванную багровую накидку. Серое от золы лицо мертвеца было изувечено старыми шрамами и ожогами, зеленые глаза померкнувшим невидящим взором смотрели в небо, рот его был накрепко сшит толстой нитью, а длинные редкие волосы слиплись от засохшей крови.
– Лоргаа-ар, – прохрипел Деккер и упал на колени рядом с мертвецом.
И тут он все увидел: перед глазами возникла череда коротких, но ясных и злых видений. Звезда, полыхающая зеленым пламенем, ужасная Трансформа, удар Эфирных Ветров, который сотряс сами основы мира. Черный Лорд увидел себя самого лежащим на земле, обступивших его собратьев-некромантов, увидел, как они сковывают его и заточают в каменный склеп, увидел плененного Арсена, которого увозят запертым в сундуке вслед за войском, что спешным маршем направляется к Гортену, увидел, как его Крио улетает в лес. И еще то, что случилось на этом самом месте: перед глазами Деккера вживую встала трагическая смерть до последнего вздоха преданного ему некроманта. Некроманта, который сейчас лежал перед ним. Видение исчезло, но Черный Лорд видел перед собой уже не труп темного мага, безжалостного чернокнижника, а мертвое тело молодого паренька со звучным именем Лорри, который был когда-то давно его оруженосцем.
– Пепел и тьма! – прокричал в небо Деккер, раскинув руки. – Клянусь Первозданной Тьмой, ты ответишь мне за все, Коррин Уитмор!
Черный Лорд взмахнул рукой – вверх взлетела туча земли и опала, рядом образовалась неглубокая яма. Деккер ладонью опустил веки убитого мага, своего верного оруженосца.
– Покойся с миром, брат. Пусть примет тебя свет, которого ты не знал при жизни.
Теперь Лорд-Некромант прекрасно понимал, что такое истинная тьма, которой он служил, и пожелал бы отправиться туда разве только предателю Коррину и мертвому ныне проклятому королю Инстрельду II, от которого познал столько бед.
Мановением пальца он перенес покойного некроманта в яму, после чего вскинул вверх иссушенные руки, подняв за собой в воздух землю и пепел, и уже через мгновение могила оказалась засыпанной.
Когда Деккер, выйдя из города, добрался до леса, уже наступил рассвет. Некромант громко свистнул, и вдалеке послышался знакомый шум крыльев.
Черный Лорд Деккер взобрался на широкую спину нетопыря и покинул Элагон – Город Проклятых. Впереди у него было много дел…
– Он пробудился, хозяин, – прохрипела тень, склонившись передо мной в поклоне. – Смерть пробудилась. Прикажете уничтожить его?
Новая тень была более расторопной, чем старая. Она сразу же уловила мимолетное желание, промелькнувшее в моей голове. В первую секунду я действительно хотел убить мальчишку, который, вопреки моему плану, преодолел еще одну ступень Трансформы. Но это было бы неправильно. Зачем собственноручно убирать с доски свою самую сильную фигуру? Ведь ни игрушечному королю, ни его королеве никогда не стать сильнее игрока. Никогда. Пусть о ребенка (а в моем хитроумном плане он всегда был и останется ребенком) ломают зубы прочие. Например, наш лицемерный старикашка Тиан. Это все равно что спустить на людей голодного волка и ждать, пока главный королевский ловчий не прикончит его. Но волк не такой уж и простой, он сумеет еще забрать с собой в могилу и самого ловчего. А если не сумеет, то хотя бы попытается. Что ж, мальчик мой, повод в твоих руках. Скачи, куда вздумается. Пока можешь…
– Гортенский лес, – указал я тени местоположение будущей шахматной партии.
Как все-таки жаль, что в ней мои фигуры будут убивать друг друга, а не белых противников. Но, как известно, когда вокруг множество слабых пешек, они могут закрыть все пути отступления, и король окажется в плену собственных защитников. Поэтому порой нужно прочищать собственные ряды.
– Что прикажете, хозяин? – Тень прильнула к самому полу.
– Наблюдай. Я знаю, что произойдет, но хочу в этом увериться.
– Слушаюсь. – Мой раб проскользнул к темному углу кельи и исчез там, слившись со своей родной средой – тьмой.
– Знаешь, мой дорогой друг, – вновь обратился я к темному сгустку тумана, что сидел запертым в круглой склянке у меня на поясе, – мальчишка мне очень напоминает тебя. Ты не понимаешь, почему? А ведь все началось, как и в твоем случае, с простой человеческой мести. Сперва была месть, а после ему, как и тебе, просто понравилось убивать… Марето, развейся его мертвый прах по ветру, славно тогда потрудился, убив его родителей, а Мес’й-ал, нужно отдать ему должное, быстро придумал, как уничтожить всех близких мальчишке людей, породив чуму в ордене Руки и Меча. Мои слуги были мастерами своего дела, не то что эти жалкие пародии – тени. Знаешь, верный Мес’й-ал прислал мне весть, что он готов к выполнению следующей части моего плана. Он отправляется в Сиену… Да, мой дорогой Проклятый друг, ты не ослышался. Именно, в столицу бывшей Темной Империи. Зачем, спрашиваешь ты? Ну нет, не все сразу, пусть это будет для тебя сюрпризом. А пока же мы будем просто сидеть, наблюдать за всем и ждать, когда же наши кровавые посевы дадут свои плоды… не менее кровавые плоды.
Глава 3
Летопись племени, Власть – Лорду, или Капкан для безумца
Орочья походная песня
- Когда мы выйдем в путь,
- Земля же вздрогнет пусть!!!
- На смертный бой идем,
- Мы гибель вам несем!!!
- О чем же я пою?
- О смерти в том бою!!!
В последнее полнолуние скупого со-лейлского лета, когда природа, кажется, замирает в холодном свете луны, недалеко от юго-восточных границ Ронстрада, посреди угрюмой степи, встало лагерем орочье войско. После долгого перехода усталые орки были рады передышке, кроме того, эта ночь была особенной. Из года в год именно сегодня в одном шатре собирались старшие шаманы всех трех тотемов, чтобы воздать почести Х’анану, отцу Трех Зверей, и вписать очередную страницу в Великую Летопись – одну из немногих святынь орков. В шатре главного шамана войска, мудрого Аррн’урра, еле теплился костер, редкий дым лениво поднимался вверх, выходя через отверстие в вершине шатра. Вокруг костерка сидели четверо. Все они только что присоединились к войску и сейчас снимали голод и усталость дороги обильным ужином. Огромные куски поджаренного мяса и остро пахнущая брага в грязной глиняной бутыли располагались в углу.
– Я так и не понимаю, как от подобной пищи можно получать удовольствие. – Единственный из присутствующих, кто воспользовался для еды ножом и вилкой, отделил от непомерно большого куска мяса тонкий длинный ломтик и, подцепив его вилкой, отправил себе в рот.
– А я не понимаю, как можно портить процесс еды этими железяками. – Сидящий напротив поднял огромный кусок за кость и жадно отхватил зубами мясо. – Какое удовольствие ковыряться в еде?!
– Дело привычки. У нас так принято.
– Да, человека видно сразу. – Орк глянул сверху вниз на собеседника, оскалился и отшвырнул чисто обглоданную кость в угол. – Тщедушные чистюли. – Он протянул руку и поднял огромную бутыль с мутной жидкостью, поднес ко рту и сделал несколько внушительных глотков. Кадык под морщинистой зеленоватой кожей начал ходить вверх-вниз и успокоился только тогда, когда бутыль вернулась на прежнее место.
Орк крякнул и потянулся за новым куском мяса. Человек смотрел на него со снисходительной улыбкой.
– А что с Угрраном? – обратился он к сидящему слева. – Почему его здесь нет?
– Угрран погиб, – мрачно ответил костлявый орк, походивший гибким телом на какую-то дикую и необычайно свирепую (из-за оскала и страшной морды) кошку. – Погиб, как и должно истинному шаману. Зимой он столкнулся с отрядом людей и, оберегая своих воинов, не рассчитал силы и сжег себе разум.
В шатре сразу воцарилась тишина, прекратились даже звуки работы массивных орочьих челюстей. Человек отложил свои приборы в сторону и склонил голову в знак скорби.
– Смерть, достойная Снежного Волка. На рассвете надо воздать ему должное.
Когда с едой было покончено, импровизированный стол очистили от остатков трапезы. Один из орков достал из заплечного мешка ветхую шкуру и постелил ее на землю; второй вынул из складок дорожного плаща оплетенную ковылем бутылочку с чернилами и поставил сбоку на шкуру; третий же выложил длинное синее перо, наконечник которого блестел в свете костра позолоченной инкрустацией.
Соблюдая многовековой ритуал, один из орков обратился к сидящему напротив человеку:
– Хранитель, тайны веков в твоем ведении. Верни нам наше, и пусть время длится.
– Покуда Х’анан с нами, пусть длятся дни, – отвечал человек, кладя на шкуру ветхую книгу в грубом кожаном переплете. Края неровных страниц кое-где истрепались. На обложке еле читались сделанные на двух языках надписи – корявыми орочьими рунами и вязью полузабытых нынче имперских букв: «Летопись Народа Орков».
Руки Хранителя легли на переплет и медленно, словно боясь повредить драгоценное сокровище, открыли первую страницу. Прежде чем вписывать в Летопись новые строки, полагалось освежить в памяти прошлое, давно ушедшее. Он перелистывал сухие страницы, и по шатру проносились тени всадников, звон клинков и отзвуки далеких битв.
Летопись брала свое начало в те далекие дни, когда орки еще жили на северном берегу Илдера, у границ Чернолесья. Боевой орден из Гарбадена,[5] Златоокий Лев, совершал свои Походы Льва, и великих зеленокожих воинов вытесняли с их земель…
Далее Летопись рассказывала о том времени, когда легендарный Згарык, объявивший себя сыном Х’анана, сплотил разрозненные орочьи племена ради общей цели – захвата и разграбления городов ненавистных людишек.
Орки почтительно закрыли глаза, пытаясь представить то, что читал вслух Хранитель:
«Молодое и неокрепшее людское государство задыхалось в междоусобицах, и Згарык не замедлил этим воспользоваться. Огромная орда собралась близ истоков Илдера. Пройдя огнем и мечом по некогда исконным орочьим землям, а теперь же людским территориям, собирая богатый урожай вражеских черепов, орки шли к ближайшему крупному городу – Даррату, где их ждали поистине королевские трофеи.
Под непрестанной, неистовой осадой орды город держался целых двенадцать долгих седмиц, на восточные равнины успела прийти осень. В рядах орков зрело недовольство, и однажды один из приближенных Згарыка, атаман Гилрраг, предложил Верховному Вождю позволить горожанам вывезти из города женщин и детей с целью обескровить обороняющихся (утверждая, что вместе с женами уйдут и мужья). Згарык согласился, но у Гилррага был свой план. Он надеялся, что корыстный правитель Даррата решит вывезти из осажденного города казну и ценности, и как только обоз с женщинами, детьми и ранеными скрылся за ближайшим холмом, напал на людей. Перебив всех и обыскав телеги, Гилрраг действительно нашел среди груд тряпья и провизии немалые сокровища. Но от города уже двигалась основная орда: Згарык спешил покарать отступника.
Орки столкнулись и, забыв обо всем, начали самозабвенно резать друг другу глотки. Забытые телеги с золотом остались сиротливо стоять чуть поодаль. В этой битве от двадцати тысяч орков осталось не более десятой части. А вернулось на свои земли в долине Грифонов и Междугорье и того меньше: убивая друг друга, орки слишком поздно заметили, что из города вышла армия защитников. Блистательный поход бесславно закончился…»
Рука Хранителя перевернула несколько листов священной Летописи, монотонный голос продолжал чтение:
«Проклятые духами карлики должны ответить за все! За убийство Верховного Вождя, за разгром наших армий в Со-Лейле. За свой Поход Секиры на наши земли!
Воинственные вожаки орков собрали «Орду Мщения» и устремили свои алчущие взоры на подножия хребта Дрикха, где обитали верхние гномы. И однажды холодной зимой, когда снег покрыл даже узкие поймы горных рек, двенадцать тысяч орков напали на подземный город гномов. Верхние гномы отступили в горы, а орки не стали довольствоваться скудными трофеями оставленного города – они решили извести под корень ненавистных коротышек, а заодно и поживиться. Гномы отступали по покрытым снегом скальным уступам, по старой дороге, которая вела далеко в горы; орки неотступно следовали за ними. Среди обледеневших скал и гномы, и орки в нередких стычках несли потери, и обе армии уходили все выше в горы.
Решающая битва случилась около Стальных пещер. Орки зажали гномов в глухом ущелье, откуда не было ни одного выхода, кроме заброшенных врат в Ахан, подземное королевство Дор-Тегли, жестоких глубинных гномов. Эти ворота не открывались уже многие века, и, казалось, они еще столько же простоят закрытыми, а открыть огромные каменные створы не представлялось возможным. Орки уверенно теснили гномов к воротам – их верной гибели, когда вдруг, неожиданно и для орочьих командиров, и для Предгорных, ворота разошлись, и из недр вышла рать закованных в синеватые латы Дор-Тегли. После недолгого сражения с почти непобедимыми латниками остатки орочьего воинства поспешили спастись бегством…»
Еще несколько страниц с легким шорохом перевернулись под руками Хранителя:
«Когда над народом великого Х’анана нависла новая угроза – Проклятый Легион – и по Со-Лейлу стали бродить пришедшие из Кровавых топей мертвые воины, орки снова объединились, но уже для защиты своего дома. Вдоль Сухого моря возвели укрепления, вырыли рвы, и неусыпная стража, собранная из воинов и шаманов всех трех тотемов, несла тяжелую службу. Почти полтора десятка лет орки жили в страхе быть сметенными неживыми противниками, снова и снова переходящими море вброд и обрушивающими свои неиссякаемые силы на укрепления орков. И однажды море закипело ржавыми шлемами мертвых и изрыгнуло из себя войско, в несколько раз превосходящее защитников по численности. Земли великих сражений, прогремевших по всему побережью, называли Полями Клыков, ибо многие орки истесали свои клыки о ржавые латы и щиты мертвяков.
Мертвые наступали, и остановить их могло разве что чудо. Орки терпели страшные поражения: падали изрубленные в куски воины, бессильно опускались на землю шаманы, а мертвые все шли и шли вперед. И когда уже самые стойкие и бесстрашные потеряли надежду, стройные порядки нежити вдруг остановились. По земле мелькнула черная тень, и в ту же секунду перед изумленными орками приземлилась огромная летучая мышь. С нее слез человек, черный капюшон его мантии скрывал лицо. Когда к нему подошли командиры и шаманы и спросили, что он хочет в обмен на жизнь войска, он рассмеялся и ответил: «Мне не нужны ваши жалкие жизни. Живите и помните о нашем милосердии», – после чего влез на свою летучую мышь и улетел. А мертвое воинство развернулось и сгинуло в водах Сухого моря, как будто его никогда и не было».
Хранитель перевернул еще несколько страниц, и сидящие перед Летописью увидели, что здесь покрывающие бумагу грубые и угловатые руны обрываются. Прошлое пронеслось невидимой птицей над шатром, оставив власть настоящему.
Пришло время вписать в Летопись сегодняшний день. Сидевший напротив Хранителя старший шаман тотема Каменного Тура взял тонкое позолоченное перо в руки, что-то тихо прошептал и обмакнул его в чернильницу. Подождав, пока несколько крупных черных капель сползут обратно в бутылочку, шаман склонился над книгой и начал писать:
«Год 1650 от начала Летописи. Наши милосердные победители, сохранившие нас в живых 56 зим назад, направили свои клинки в брюхо ненавистных людей. Ронстрад в агонии, и только ленивый не воспользуется этим. Впервые за долгое время мы собрали силы и сейчас готовы сокрушить ослабевшую южную оборону белокожих и войти в их королевство. Мы возьмем все богатства, которые сможем унести, и вернемся с победой домой во славу Х’анана. И пусть забывшие о нас лягут тленом под наши ноги. Лишь время нам судья, лишь воля Х’анана – закон.
Завтра мы выступаем…»
Тут в шатер просунулась голова орка. Воин степей был облачен в темные шкуры, сливающиеся с покровом ночи, и расписанную рунами кожаную маску, скрывающую нижнюю половину лица. Все это выдавало в нем ищейку – непревзойденного следопыта и охотника одного из кланов.
– Почтение, Великие, почтение, Хранитель. Наши дозорные нашли около лагеря следы двух людей. Это были разведчики. Похоже, на заставах о нас скоро будет известно…
Ночь уходила на запад, и над приграничными степями Со-Лейла зарождалось зыбкое марево утра. А в шатре главного шамана три орка и человек завершали Священный Ритуал Летописи.
Шаман Снежного Волка Аррн’урр склонился над книгой и еле слышно промолвил:
– Дух Летописи, прими величайшую благодарность народа орков.
Шаман Саблезубого Тигра Дарргарр бережно закрыл древний том и так же одними губами произнес:
– Дух Летописи, прими наши величайшие извинения, что побеспокоили и разбудили тебя от долгого сна.
Последний же колдун, шаман Каменного Тура Х’илррад застегнул кожаные ремешки и, почтительно склонившись перед древней книгой, прорычал:
– Дух Летописи, прими нашу клятву не беспокоить тебя до следующего шага жизни народа орков.
Все три шамана осторожно положили зеленые ладони на толстую кожаную обложку и протянули ее человеку:
– Хранитель Летописи, прими нашу благодарность. Прими Летопись на Хранение. Прими свой долг доставить Летопись в Убежище.
Хранитель взял книгу и ответил ритуальной фразой:
– Великие, принимаю вашу благодарность. Принимаю Летопись на Хранение. Принимаю свой долг доставить Летопись в Убежище.
Два орка склонились в поклоне и вышли из шатра. Остались только Хранитель и седовласый Аррн’урр. Человек завернул Летопись в специально приготовленную воловью кожу.
– Я отправляюсь в Сайм-Ар-Х’анан,[6] Аррн’урр. – Человек повесил сумку с книгой на плечо.
– Х’анан в помощь, Хранитель. Если на то воля Духов, еще свидимся на поле сражения или на веселом пиру, – старый шаман склонил голову.
Хранитель Летописи кивнул…
В сумрачной тени мертвых деревьев стояли четыре человека. Скупой свет звезд вырывал из ночной тьмы худые фигуры, облаченные в, можно даже сказать, пышные и богатые одеяния. О, они являлись непревзойденными мастерами подобного маскарада. Изящные в своей мрачности и величественные в неизбывной горести, их одежды походили на костюмы, предназначенные, как часть ритуала, для жуткого кровавого бала. Черные драпировки плащей, пурпурный бархат камзолов, белый атлас перчаток и воск тонких масок придавали им до того пугающий и отталкивающий вид, что никто отчего-то не спешил приглашать их на званый ужин или возвышенные танцы. Не сказать, конечно, что они горько переживали по этому поводу. И если приглядеться поближе, то становилось ясно, что маски и перчатки – это их истинные лица и руки, бледные и иссушенные, а шикарные одеяния походят скорее на саван, укутывающий беспокойных призраков.
Они вели беседу, можно было подумать, самый обычный разговор, но только если не вслушиваться в слова. Говорил тот, кто за своим мрачным обликом скрывал сейчас истинный страх:
– Быть может, пока еще пара сотен новых морщин ожидания не выступила на моей коже, кто-нибудь скажет, зачем мы здесь? – встревоженно спросил Магнус Сероглаз остальных. Он спрятал руки под плащ, чтобы не выдать охватившую его дрожь. Своей изворотливой, коварной душонкой некромант четко ощущал: грядет нечто весьма неприятное, но ничего с этим не мог поделать. Сейчас всем его существом завладело чувство, схожее с тем, что можно ощутить, когда ты совершил нечто плохое, ужасное, никто пока об этом не знает, но ты находишься в самом центре людской толпы. Ты всего боишься и с ужасом ждешь того мига, когда кто-нибудь закричит: «Глядите! Это он! Это он сделал!» Пересекающие глаза две алые полосы, по которым некроманта можно было узнать на многочисленных плакатах о розыске за вознаграждение, сейчас казались неудачным гримом обесславленного арлекина. Даже его обычный делано веселый голос, казалось, превратился в затравленный шепот.
– До вырванного королевского сердца остался один переход, – равнодушно ответил Анин, не отрываясь от своего излюбленного дела – кормления частями человеческих тел облепивших его дружков-ворон. – Возможно, Коррин хочет согласовать последние планы наступления…
– Зачем все это? – упрямо повторил Магнус. – Все ведь уже согласовано.
– А ты, верно, боишься чего-то, Сероглаз? – насмешливо спросил его другой некромант. Его рыжие, дико вьющиеся волосы походили на звериную гриву. Когда он засмеялся, показались специально подточенные острые зубы. Этот чернокнижник, в отличие от испуганного проныры Магнуса, являл собой твердую, как надгробный камень, уверенность. Правда, его уже начинала одолевать скука – что-то давненько ему в руки не попадались безвинные жертвы, которые так приятно кричат, когда шипы «железной девы» впиваются в их тела, или когда он, Ревелиан, слизывает каждую драгоценную багровую каплю с их бледной пробитой кожи. Особенно Джек-Неведомо-Кто любил баловать свои жертвы ложной надеждой – словно кость, бросать им повод думать, что все обойдется, что смерть не взаправду. И только тогда, когда несчастные уже точно уверовали в свое лучшее завтра, он безжалостно вырывал их из грез и бросал в пучину страданий, боли и обреченности. О, это было истинное наслаждение – видеть, как рушатся их надежды, гораздо большее, чем невинная алая кровь на губах. Ничего, уверял себя любящий причинять мучения чернокнижник, с безумцем Белой Смертью ему вскоре вдоволь достанется живых и кричащих игрушек.
– С Коррина станется подложить нам дохлую свинью, – мрачно посулил Магнус. – Кто-нибудь знает, что творится в его сумасшедшей голове? Сегодня он добренький, как белая мышка, а наутро – клыки отрастают, как у волка. Власть ему, видите ли, подавай! И закончим свой век, как бедный Лоргар… – Такая перспектива Сероглаза не слишком-то прельщала. Остывать мертвым, при этом припорошенным пеплом посреди огромного пустого города. Бр-р… Да и просто умирать не хотелось.
– Ну, этого мы не допустим, – заверил его Анин, доставая из большого мешка у ног окровавленное человеческое ухо, давно отделенное от головы. Кусок плоти тут же исчез в клюве большой вороны, сидящей у него на левом плече, при этом ее подруги кругом жадно забили крыльями и уставили на щедрого хозяина алчные, немигающие взоры, в ожидании своей порции. – Могу тебя уверить…
– Да? И какие у нас гарантии? – Сероглазу пришлось вновь с силой натянуть на себя маску безразличия и жестокости, выдерживая пристальный взгляд Ревелиана. Джек-Неведомо-Кто что-то очень уж внимательно любовался его переживаниями.
– Наши гарантии неизменны, Магнус. Все как обычно: тихая одинокая могила или бранное поле, усеянное трупами. Что тебе больше по душе?
Некроманты расхохотались. От такого смеха сердце могло остановиться даже у могучего, бесстрашного орка.
– Смотрите, братья, уже полная луна! – Ревелиана этот факт, кажется, очень заинтересовал. – А где-то здесь до сих пор, должно быть, бродит оборотень Коррина. Эта мерзость в небе сейчас подбадривает его своей злобной белой мордой и все нашептывает в волчьи уши: «Злые деяния – грехи на душу». У тех, кто меняет свой облик на звериный, нынче праздник…
– Праздник. Ты прав, – согласился хриплый голос из-за деревьев.
С плеч Анина и низко нависающих ветвей деревьев в воздух взвилось два десятка испуганных ворон. Некроманты резко обернулись. На поляну медленно вышел еще один человек, широкие рукава его мантии были сомкнуты на груди, глубокий капюшон полностью скрывал лицо.
– Приветствую вас, братья! – скупо роняя слова, сказал он.
Голова под черной тканью склонилась долу – темный маг с любопытством глядел на некогда сочную зеленую траву, ныне засыхающую под его сапогами. Казалось, что кожа его остроносых сапог, да и само его тело пропитаны смертельным ядом. Теперь он убивал все, к чему приближался, заставлял гаснуть любые проявления жизни, до которых только дотрагивался.
– Коррин, зачем все эти спектакли? – обратился к нему высокий широкоплечий чернокнижник в тяжелом вороненом доспехе и сумеречной тунике, казавшейся продолжением ночного неба. На двуноженной перевязи за спиной у него покоились два парных меча с прямыми клинками и крестообразными позолоченными гардами – гордость некроманта и память о былых временах, к тому же весьма удобное и смертоносное оружие.
– Ты все скоро узнаешь, Дориан, – прошептал пришедший последним, – а пока же не все собрались.
– Как это? – удивленно оглядывая товарищей, спросил Ревелиан. – Все ведь здесь…
– Нет, вон идут остальные… предатели, – прохрипел голос из-под капюшона (последнее слово совсем тихо).
На поляну вышли еще около трех десятков человек. Они толпой встали немного в стороне. Некоторые из них были облачены в длинные черные балахоны, стелящиеся по земле, руки прятались в широких рукавах, а капюшоны отбрасывали тени на бледные лица. Вперед неуверенно выступили двое, должно быть, самых храбрых.
– Кир? Фарет? – воскликнул Ступивший за край в черном плаще с оторочкой из вороньих перьев. – Кто вас сюда звал?
– Но как же, учитель? Вы ведь сами велели нам сюда явиться, – залепетал один из адептов, – а мы-то… мы здесь… пришли все, как вы и приказывали, но я…
– Ничего я вам не приказывал! – оборвал испуганную (адепты очень боялись старших некромантов) речь своего ученика волшебник. – Вы что, с ума здесь все посходили?! Признавайтесь честно, мерзавцы, кто вас сюда позвал, иначе будете кормить собой так любимых вами могильных червей…
– Не грози зря, Анин, – зашелестел голос хозяина черной мантии. – Это я их позвал сюда…
– Но зачем? – встревоженно воскликнул Магнус. – Зачем здесь наши ученики?
Сероглаз уже начал догадываться, что происходит, – он был намного умнее и хитрее своих собратьев, этого не отнять. Но не могло же этого быть, право, не могло! Эх, Коррин, Коррин…
– Каждый из вас, братья, имеет в обучении адептов, будущих некромантов…
– И что из этого, Белая Смерть? – яростно спросил Дориан.
Его мечи сами собой незаметно поползли из ножен, почти не издавая шороха стали. Некромант умел обнажать оружие без прикасания к нему руками. Странный голос предводителя очень уж не нравился бывшему паладину Льва – голос этот походил на шепот змеи и журчание кровавой реки. Он угрожал. Правильно говорил Магнус: от безумного некроманта Белой Смерти можно было ожидать чего угодно.
– Здесь на поляне собрались все предатели, – зло проговорил тот, кого называли Коррином.
От этих слов темные маги застыли, словно к ним применили парализующее заклятие.
– Что?! – воскликнул Ревелиан. – Мы предали тебя, Коррин?!
– Да, братья, вы предали, но я не Коррин.
В этот миг капюшон говорившего спал сам собой, на свободу выбились длинные иссиня-черные пряди. Луна осветила бледное сухое лицо, на котором застыла маска глубокой злой ненависти. Бездонные провалы глаз безжизненно оглядели присутствующих.
– Черный Лорд? – просипели в один голос некроманты.
Ученики застыли: ужас сковал их покрепче стальных оков, подобных тем, что наложили их учителя на стоящего перед ними. Он изменился, стал другим – точно нельзя было сказать, что же именно в нем переменилось, но это уже был не тот человек, которого они знали когда-то.
Никто ничего не успел сделать, когда Черный Лорд резко вскинул руки вперед. И тут же каждый из присутствующих почувствовал, как невидимые ледяные пальцы сомкнулись у него на шее. Весь воздух за какой-то миг вдруг испарился из легких, сердце начало судорожно рваться на волю сквозь костяные прутья ребер, окружающий мир поплыл в глазах, растекаясь смолой. Боль была такой, будто в каждый дюйм сердца втыкают отравленные иглы. Предатель Трона не говорил ни слова, не совершал никаких ритуалов и посторонних движений – он просто душил их, всех и одновременно.
Черный Лорд поднял руки над головой, все три десятка беспомощных тел (как Ступивших за край, так и их учеников) оторвались от земли и воспарили в воздух, дергаясь в судорогах. Некроманты пытались сорвать с себя удушливые ленты, но их просто не было, и им оставалось только задыхаться в ужасных муках, изламываясь, будто марионетки на ниточках.
Внезапно все кончилось – мучитель просто опустил руки. Тела некромантов шлепнулись на траву. Темные маги, впиваясь сведенными судорогой пальцами в землю, остервенело хватали ртом воздух, который снова начал свободно проходить в легкие. Их спины чудовищно выгнулись, а груди тяжело вздымались. Казалось, что единственными звуками, заполнившими поляну, стали хрипы, жуткий гортанный кашель и безумный стук сердец. Некоторые лежали вообще без сил, даже не пытаясь пошевелиться, лишь рты их были лихорадочно раскрыты и искривлены, кое у кого на губах выступила кровавая слюна.
– Вы предали меня, твари! – Голос Черного Лорда был тих, но его прекрасно слышали все. Никто бы не смог зажать уши в попытке не впустить его в сознание. – Вы предали Умбрельштад, ставший вам новым домом.
– П-прости нас, Деккер, – прохрипел Дориан, остервенело сжимая в руке стебли травы. Его гордость – бесполезные парные мечи сиротливо лежали в стороне.
Деккер усмехнулся:
– Простить вас, говоришь? – Черный Лорд бродил меж обессилевших тел некромантов. – Нет, я вас не прощу. Вы кровью своей будете отплачивать мне за свое предательство. А для этого понадобится много крови. – По поляне прокатился хриплый смех, походивший на карканье старого ворона.
«Что же с ним сталось? Как он мог так измениться?» – думал вовремя спрятавшийся за деревом Магнус.
Лицо – как у отпетого покойника, белое, без единой кровинки; волосы удлинились и, доходя до самого пояса Деккера, они и цвет свой изменили – раньше были просто смолисто-черные, ныне же казались куском мрака, вырванным из самой Бездны, поблескивающие при этом странным синеватым оттенком.
Что же от человека осталось в тебе, бывший некромант? Что? Даже тело Деккера приобрело какую-то странную, пугающую силу: все кости будто выточили из гранита, кожу защищала мощнейшая магия – Магнус прекрасно это чувствовал. Кто сделал тебе такой подарок? Скажи? Выдай свой секрет! Уж не звезда ли, пламенеющая в Элагоне?
Такой невообразимой реакции Сероглазый не видел никогда и ни у кого. Скорость, с которой Деккер применил свое заклятие, просто поражала. Удушить столько человек за одно мгновение! На такое был не способен даже самый известный темный маг всех времен Аэнус! Откуда же взялась та мощь, что течет теперь с кровью в твоих жилах, сын мрака? И осталась ли у тебя еще кровь? И можно ли ее выпустить?
Магнус тоже не избежал бы участи остальных некромантов, если бы вовремя не послушался своих предчувствий. Конечно же, он почти сразу узнал Деккера, но поначалу его появление вызвало ужас и оцепенение даже у него. А потом этот болван Дориан потянулся за своими мечами, а остальные глупцы начали плести чары, что-то там заподозрив. Правда, стоило бы их поблагодарить – они дали возможность вовремя убраться ему, изворотливому лису.
Эх, бедняга Коррин, бедный безумный некромантишка! Даже жаль тебя – ты казался совсем неглупым! Даже наоборот! Но не стоит задумываться о твоей участи…
Деккер бродил меж распростертых на земле еле живых темных магов. Они все еще с трудом дышали, кашель, будто ядовитый порошок, резал горло получше любых ножей. Они хрипели и плевали кровью. Все некроманты чувствовали себя так, будто их сбросили с высокой скалы, они упали и разбились, но выжили – Черный Лорд знал толк в чарах.
– Но тут же не все! – воскликнул вдруг Деккер.
Магнус похолодел – сейчас он найдет его за этим толстым дубом! Пощады не будет! Предатели уже наказаны, ренегаты просто погибнут! Что? Просто? Нет, совсем не просто, а с дикой болью!
Но Черный Лорд даже не смотрел в сторону Магнуса. Он сложил перед собой ладони лодочкой, подул в них (все это показательно делалось для поверженных некромантов, Магнус чувствовал, что Деккеру не нужны больше слова или жесты, чтобы убить кого-то), и в тот же миг прямо из ночи на траву свалился еще один человек. Лицо новоприбывшего было все в крови, так же, как и длинные белоснежные волосы. Кожа на руках багровела частыми порезами, под каждым из ногтей, заметил из своего укрытия Сероглаз, торчала длинная отравленная игла. Мантия бедняги вся блестела от пропитавшей ее крови.
– А, вот и главный гость на нашем празднике! – в веселой злости воскликнул Деккер. – Как твои дела, Коррин?
Некромант бросил полный боли, молящий взгляд на Черного Лорда.
– Пощади… – Слова выползали изо рта вместе с кровью.
– А зачем, Коррин? – жутко удивился Деккер. – Зачем мне тебя щадить? Пощадил ли ты Лоргара? Нет.
Деккер взмахнул рукой, будто подобрал что-то с земли. Перед ним возникло облачко серой пыли. Другой рукой он сделал странный приветственный жест, и Коррина в тот же миг опутали взявшиеся откуда ни возьмись мерцающие полупрозрачные тени. Они заставили тело мятежного темного мага подняться и растянули его, будто на некоей невидимой дыбе. Лежащие на земле некроманты с ужасом смотрели, как призраки распинают в воздухе тело их бывшего предводителя.
– Ты знаешь, Коррин, что такое «лич»? – спросил Деккер, а у пленника, казалось, чуть сердце не вырвалось из груди при последнем слове. – Лич – это не сущность, лич – это путь. Путь из живого к мертвому. И я прошел две трети этого пути. И так как я уже почти мертв, то вижу таких же, как и я: призраков, убиенных во все времена. Убиенных и мечами, и магией, и временем. Я могу использовать этих призраков и то, что осталось от их тел, – попросту говоря, «прах». В том, что ты лич, или почти лич, как это в моем случае, есть много полезного. Так вот, Коррин, это облако – прах одного лишенного покоя рыцаря. Кажется, я слышу его безумный крик – ты когда-то убил и его, и его сестру, – жуткой улыбкой закончил свою речь Деккер.
Он что-то тихо прошептал, и парящий перед ним прах превратился в серое копье. Черный Лорд указал пальцем на распятого призраками некроманта, и его оружие, вздрогнув в воздухе на миг, словно раздумывая, помчалось к сердцу Коррина.
– За Лоргара. – Копье праха пробило грудь Белой Смерти.
Тот вскрикнул и безвольно повис в эфирных руках своих стражей. Даже из-за своего дерева Магнус понял, что его товарищ мертв, его сердце больше не бьется, а душу пожирает какой-то демон из Бездны. Сероглаз будто наяву видел, как огромное рогатое существо, крепко держащее тень Коррина одной лапой, алчно отрывает руку у бедняги и засовывает в клыкастую пасть. Черная кровь побежала по подбородку, стекая на грудь демона, впитываясь в землю… Видение было столь ужасным, что Магнус зажмурил глаза, но продолжал слышать леденящее кровь чавканье и утробный рык демона, требующего добавки…
– Это еще не все, друзья мои, – тихо сказал Черный Лорд.
Все увидели, как кровь медленно-медленно поползла вверх по бледной груди обвисшего без движения некроманта, затем затянулась в рану. Рана исчезла, будто зашитая ярмарочным мастером игрушек на одном из своих детищ! Коррин вновь поднял голову и открыл глаза.
Некроманты в ужасе смотрели на беловолосого собрата. Они даже не догадывались раньше, что такое возможно. А Сероглаз явственно услышал яростный вопль демона, у которого отобрали его обед.
– Что… что ты со мной сделал, Деккер? – прохрипел возвращенный к жизни маг Белая Смерть.
– Я убил тебя, – просто сказал Черный Лорд, отрешенный взгляд его скользил по видневшемуся меж веток и листьев ночному небу. – Но одной смерти мало. Ты еще не за все ответил, брат мой. – Ярость сменилась равнодушием, и это казалось еще страшнее. Деккер вновь моментально сплел заклятие, уже без напускной показательности, и еще одно мертвое копье устремилось к распятому – призраки все так же крепко держали его и, казалось, им нет дела до неожиданного возвращения человека из страны Смерти. Так и было – они просто выполняли волю вырвавшего их самих оттуда же.
Темные маги вновь с ужасом увидели, как волшебное оружие вонзилось в плоть бедного колдуна. Ужасный крик резанул по ушам скрючившихся в траве некромантов, каждый явственно ощутил сейчас часть муки мятежника, по телу каждого прошли судороги. Магнус едва не упал, зажав ладонями уши. Во второй раз умирать намного больнее – это доказал Коррин Белая Смерть.
– Это за Арсена и за меня, – еле слышно произнес Деккер.
Призраки исполнили свою роль, их ледяные пальцы отпустили пленника, оставив черные выжженные следы на коже некроманта. Мертвое тело свалилось на землю, и застывший взгляд уставился в небо, на звезды, а белые волосы спутанными прядями рассыпались по земле.
Деккер повернулся и направился к деревьям.
Магнус осторожно вышел из своего укрытия, подкрался к распростертому Коррину, дотронулся до его щеки – холодная, как лед. Мертв. Теперь точно. Жестокому некроманту почему-то вдруг стало грустно… Он взял мертвеца за руку – она походила на белого паука, – крепко сжал…
– Ах да! – воскликнул за его спиной Деккер.
Магнус обернулся и увидел, что тот вернулся на поляну.
– Я забыл кое-что…
Сероглаз сжался под его взглядом. Взглядом, полным яростного смеха, потусторонней веселости и в то же время – гнева.
– Неужели ты думал, Магнус, что я мог тебя не заметить?
«Вот и кончено, – отрешенно подумал Сероглаз. – Со мной все кончено».
Но отчего-то эта мысль была нисколько не пугающей, наоборот – Магнус мог, наконец, освободиться от тяжеленного груза, взваленного на совесть и душу.
– Я оценил по достоинству твою ловкость, – сказал Черный Лорд. – Если бы ты не вернулся, я заживо погреб бы тебя в том же самом склепе, в котором ты так ловко «упокоил» меня. Я ведь все знаю – это ты помогал Коррину, настроил всех против Умбрельштада и меня. Если бы ты не вернулся сейчас, а сбежал, твоей участи не позавидовал бы даже наш дорогой, отправившийся к демонам, Белая Смерть. Надо же, – жестокая улыбка появилась на тонких губах, – Смерть познала смерть, ты не находишь это забавным?
– Нет, – твердо ответил Магнус; остальные некроманты уже приготовились увидеть повторение ужасного возмездия истинного Черного Лорда.
– А я нахожу, – спокойно отвечал Деккер. – Ты видел, что случилось с бедным убийцей молоденьких барышень из маленьких городков королевства, не так ли? Ты видел намного больше, нежели эти, – скривившись от отвращения, повел рукой Черный Лорд, указывая на лежащих на земле некромантов и их учеников. – Я показал тебе, что случилось с Коррином за гранью, показал, что случилось с душой после того, как тело его оставила жизнь. Неужели ты хочешь себе подобной доли, Магнус?
Магнус поднял на него взгляд. Равнодушие. Вот что было в серых глазах некроманта. Смертельная усталость. Он подумал, что все было бы не так уж плохо. Хуже будет утром вновь проснуться, в который раз пить отраву, вновь рисовать себе на лице алые полосы. Но самое худшее – вновь смотреть на нее, замечать ненависть в ее глазах. В те редкие минуты, когда он мог ее увидеть, ему становилось больнее всего. В эти мгновения он ощущал, как внутри что-то дрожит, трепещет, словно растянутый парус по форме тела, так, будто в него удар за ударом бьет ветер, что с каждым мигом дует все сильнее, превращая гордое полотно в тряпку. Тогда он точно знал, что такое его душа. Эта самая полощущаяся тряпка.
– Хочу, Деккер, – хрипло проговорил Магнус. – Только бы оставить все это и забыть. Пусть даже исчезнуть, пусть сгинуть в муках, только бы оставить.
Черный Лорд подошел вплотную к стоящему на коленях рядом с мертвецом некроманту. Почти в упор приблизился к его перечеркнутому двумя алыми линиями лицу.
– Я не дам тебе такого наслаждения, – голос-кремень сорвался с губ вместе с язвительной усмешкой. – А ты, Коррин, никогда не забудешь этой боли, – обратился к покойнику Деккер. – Ты вечно будешь помнить то, как предал Черного Лорда! Но, – он отстранил свое лицо от Магнуса, закрыл глаза на миг, – благодари Хранна, что ты мне еще нужен.
Сероглаз вдруг ощутил, что здесь что-то не так, и почти сразу же понял, что именно. Рука Коррина, которую он сжимал в своей, вдруг начала теплеть.
– Он жив! – воскликнул Ревелиан, его темно-карие глаза были наполнены и ужасом, и удивлением…
– Да, жив, – подтвердил Деккер, и это была правда – Коррин, почти не мигая, смотрел на звезды, но взгляд его теперь не был окаменевшим; алая рана на груди исчезла. Распростертый некромант вырвал свою руку у Магнуса, после чего больше не совершал никаких движений. – Надеюсь, теперь, братья, вы видите, как я наказываю отступников? И если не хотите, чтобы я проделал это с каждым из вас, вы никогда не посмеете даже помыслить о предательстве.
– Мы будем верны тебе, Черный Лорд! – воскликнул первым Ревелиан. – Клянусь кровью Хранна!
– Клянусь! Клянусь! Клянусь! – раздалось со всех сторон.
– Встаньте с колен, братья, мне не нужны ваши клятвы. Мне нужен мой брат. Где Кровавое Веретено?
Огромный черный сундук, окованный сталью, стоял подле одного из шатров в лагере некромантов. Его стенки были расписаны вязью колдовских фигур – чтоб то, что там прячется, не могло выбраться наружу. Кругом, не в силах поднять глаза на Черного Лорда, стояли Ступившие за Край. Адепты же поспешили скорее скрыться от безжалостного взора повелителя.
Деккер покосился на согбенных некромантов – плечи Ревелиана слегка подрагивали. Быстро же он отошел от пытки – теперь Джек-Неведомо-Кто, едва сдерживая себя, беззвучно смеялся. Идея с тюрьмой для Кровавого Веретена принадлежала ему.
Предатель Трона жестом сорвал серебряные замки, крышка отлетела назад. Черный Лорд подошел ближе и заглянул внутрь. Некроманты обступили сундук. Там, закинув ногу на ногу, вполне удобно развалившись, лежал темный маг в алом, расшитом золотом камзоле, сложив свой кровавый бархатный плащ в виде подушки и подложив его под голову. Вокруг него стояло несколько пустых глиняных бутылок – и откуда Арсен только умудрился достать их, будучи запертый на замок?! Из сундука шел густой винный запах.
– Долго же ты добирался, брат. – Пошатываясь, Арсен медленно поднялся из своего сундука. – Я даже успел немного… заскучать…
– Что это? – Глаза Деккера наполнились яростью.
– Я немного скрасил себе… хм… это скучное и унылое путешествие.
Кровавое Веретено попытался вылезти из сундука, перекинул ногу через стенку, но споткнулся и вывалился на землю, растянувшись на земле. Каждое неловкое движение сопровождалось полными недоумения взглядами некромантов и нетрезвым смехом Арсена. Ревелиан странно прищурился, ему уже не было смешно – в пронзительном взгляде рыжего чернокнижника вырисовалась черная гложущая зависть и злость. Больше всего Джек-Неведомо-Кто любил вино. Конечно же, речь идет о тех временах, когда он еще не ступил на неверную стезю темной магии и не принял на себя издержки новой сущности – Проклятие Некроманта, лишающее прислужника смерти любых удовольствий, включая вкус еды и питья. Больше всего его сейчас мучил вопрос, как же именно Кровавое Веретено смог опьянеть, когда, по всем раскладам, хмель не должен был произвести на него никакого влияния. Что же он такое сделал, чтобы ощутить вновь этот сладкий вкус, эту приятную затуманенность разума, эту разливающуюся вместе с кровью дурманящую вишневую жидкость?
Из широких рукавов камзола валявшегося на земле Арсена вылезли две большие черные мыши. Лишь оказавшись на воле, зверьки сменили облик. Из дымной тучи появились два человека, один сгорбленный и хромой, другой – высокий и худой, оба – в черных одеяниях с капюшонами и длинными полами. Ученики Кровавого Веретена склонились в низком поклоне, глядя на Черного Лорда.
– Пепел и Тьма! – Деккер взмахнул рукой, невидимые пальцы схватили Арсена за грудки и резко вздернули, ставя его на ноги. – Тебе очень весело, брат?
– А почему бы и не повеселиться? – Некромант в алом камзоле взмахнул рукой, словно простой фокусник на ярмарке, и вытащил из воздуха запечатанную глиняную бутыль. Склонился в дурацком поклоне перед окружающими и, выдернув зубами пробку, вылил содержимое сосуда себе в горло.
Деккер подошел к своему лучшему другу и вырвал у него из руки бутылку. Багровая жидкость выплеснулась на высокий воротник Арсена.
– Эй! Это лучшее сархидское вино! Прямо с королевского стола!
– Хватит дурачиться. Ты не можешь пьянеть.
Деккер размахнулся и отвесил другу сильную пощечину, отчего тот кубарем отлетел в сторону. Когда Кровавое Веретено поднялся, показалось его лицо, правая половина которого превратилась в ужасающую маску, обугленную и окровавленную. Из-под прожженного мяса проглядывал череп. За какие-то мгновения рана затянулась, ожоги исчезли, сажа опала, и показалась бледная кожа. Вскоре лицо некроманта вновь обрело прежний вид, только теперь он не улыбался, глаза его были ясны и полны гнева. Стало понятно, что он просто притворялся.
– Лоргар погиб, – хмуро сказал Деккер. – Поимел бы хоть малейшее уважение к его памяти. На рассвете ты возвращаешься в Элагон. Мне ты здесь не нужен. Хватит веселья.
– Но я бы больше помог тебе именно здесь, Деккер! – возмутился Кровавое Веретено.
– Это не обсуждается, – безоговорочно сказал Черный Лорд. – Возьмешь с собой юго-восточное крыло общим счетом в тридцать тысяч воинов. Восточный Дайкан падет и от половины армады, а Элагон мы потерять не можем.
– Дайкан? – осмелился переспросить повелителя Дориан.
– Дайкан, – повернув к Сумеречному голову, коротко ответил Деккер.
Хранитель Летописи, неистово стегая коня кожаной плетью, уносился все дальше в глубь степей, поднимая облако пыли. Лошадь была сильной и выносливой, и копыта, беспрерывно разрывающие степной ковыль, несли животное на юг. У человека оставалось лишь два дня и две ночи, чтобы довезти Летопись до Убежища. Только два дня и две ночи для того, чтобы Дух Летописи заснул там до следующей записи в книге, как и было ему обещано. А с духами шутить не стоит, особенно с этим. Могущественное существо из Темного мира, заключенное в книгу неумехами-шаманами, было настолько сильным, что могло сжечь любого, кто попытается его обмануть.
Но теперь Хранитель мог, наконец, вздохнуть спокойно. Все сделано. Наивные зеленокожие варвары двинулись на войну, атакуя Ронстрад в тот самый момент, когда в его плоть глубоко воткнулось разящее копье Проклятых легионов. Задание Черного Лорда выполнено идеально – не зря он столько лет прозябал в этом диком Со-Лейле рядом с грязными орками, втираясь в доверие и прикидываясь Хранителем их никому не нужной истории и глупых тайн. Осталось только подать весть Предателю Трона и получить, наконец, свою награду. Вечная жизнь при отсутствии страданий и боли – что может быть прекраснее! Именно таким представлял себе человек путь некроманта, и именно это было обещано ему Черным Лордом Деккером двадцать лет назад. Хранитель Летописи зло ухмыльнулся. Если бы не признающие лжи орки увидели сейчас выражение его лица, то непременно убили бы – столько подлости, низкого торжества и коварства, присущего только алчущим запретных благ людям, отразилось в его глазах одновременно. Как же он ненавидел этих зеленых тварей…
И войско, и лагерь давно исчезли из виду, когда всадник вдруг уловил что-то новое в поведении своего скакуна. Страх. Нужно быть орком, чтобы безошибочно чувствовать чужой страх, но тот, кто прожил с ними бок о бок долгие годы, также научился этому. Он превосходно чувствовал, что лошадь чего-то боится. Чего-то или кого-то. Боится, но все равно, не переставая, скачет все дальше и дальше.
Человек вжался в гриву коня, пот выступил у него на лице, стекая из-под коротких волос. Где же он? Где враг?
Хранитель уже начал думать, что опасность миновала, как испуганное животное шарахнулось в сторону; человек еле удержался в седле. Неужели волк? Нет, волк не смог бы так долго преследовать коня. Тогда кто же? Степь хранит в себе множество опасностей, и одна из них – это…
Человек повернул голову вбок и мгновенно понял, что обречен. Зверь завершал свой прыжок, и последнее, что несостоявшийся колдун успел увидеть в жизни, были длинные двухфутовые клыки и рыжая шкура с черными полосами…
И только небольшая кожаная сумка с порванным ремнем так и осталась сиротливо лежать в жестком степном ковыле.
Арсен Кровавое Веретено пребывал в прекрасном расположении духа. Если бы к жестокому некроманту можно было бы применить слово «счастье», то он и сам не побоялся бы утверждать, что в данный момент был… почти счастлив. Обнаженный, он полусидел на большой кровати с пологом, прикрывшись одеялом и опираясь спиной на мягкие подушки. Его длинные волосы были распущены и представляли собой нечто невообразимое, безумно всклокоченное и походящее на спутанные нитки. Морщинки в уголках его прищуренных глаз и легкая улыбка на тонких губах выражали удовольствие темного мага.
Читать бесплатно другие книги:
