Дхана и иные миры Прудковский Андрей
Семён Андреевич улыбнулся.
— Ну, бывай! Эй, Федька! — Вот тебе пропуск, проводишь завтра этих детей к их маме в город.
Федька отдал честь, взглянул равнодушно на нас и ушёл вслед за Семёном Андреевичем.
— Теперь, — сказала Любочка, — будем спасать тётю Машу. Берёмся за руки и постараемся сделать так, чтобы ни единого разумного слова от тёти Маши никто не получил, пусть все думают, что она полная дура. Тогда её не тронут.
Так мы и сделали. Это оказалось гораздо легче, чем думалось вначале. Тётя Маша была усталой и очень хотела спать, поэтому добиться того, чтобы она отвечала невпопад, было очень просто.
— Вчера устала очень. Телёночек у нас родился. У Пеструшки, — тоже пятнистый, забавный такой. А потом ночью мне всё сестрёнка снилась, как будто она ко мне приехала.
— Почему на столе так много грязной посуды? Не успеваю я посуду мыть, — вот в выходные сразу всё и вымою.
— А вот туфли под кроватью — это сестрины, но если она и в самом деле была у меня ночью, то зачем же туфли оставила. Что же она, босиком ушла что ли?….
— Если заглянете к нам на ферму, я вам телёночка покажу, такой забавный!..
В конце концов, допрашивающий плюнул:
— Ну что с дуры взять!
А на улице продолжали разворачиваться события. Три небольшие машины с огромной скоростью заскользили прямо по лугу и умчались вдаль. У этих машин не было колёс, — они как бы летели над землёю.
— Это мои загонщики! — с гордостью сказал Семён Андреевич.
Он сидел почти под нашим окном в открытой чёрной машине, а рядом с ним какой-то генерал, который ответил:
— Я предпочитаю вертолёты. На всякий случай вызвал один. — Залп ракетами, — конец всем проблемам.
— Я хочу взять её живой. Говорят, с нею очень необычный помощник, главное — добраться до него. Вы вообще слыхали о возможностях психического нападения?
— Ну, — это всё сказки.
— Не совсем, не совсем… Преступник, владеющий такими методами, вдвойне опасен. Он может внушить вам, что он — это вовсе не он, он может заставить вас совершить действие, которое вы совершать не собирались, а потом забыть об этом. Так что уж не мешайте мне взять их живыми. Вот если он меня, ха-ха, психически пришибёт, — вот тогда можете действовать своими методами.
Мы с Любочкой прильнули к окну и внимательно слушали всю эту беседу.
— Теперь он будет ловить моего папу, тихо прошептал я Любочке.
— Давай опять соединимся, как ты с папой, — предложила Любочка, — и что-нибудь придумаем.
Мы соединились. Любочка держала нашу общую защиту, а я направил тонкий лучик на поиск своего отца. Я увидел его глазами бешено мчащуюся на меня просёлочную дорогу. Машину кидало в разные стороны, но папа не снижал скорости. Я сказал, что его преследуют три машины без колёс, которые гораздо быстрее его собственной.
— Тогда, — сказал папа, — помоги мне создать призрачную копию моей машины. Мы её пустим по дороге, — пусть-ка погоняются. А сами свернём в лес.
Так и сделали. И вовремя! Через пять минут я услышал, как Семён Андреевич разговаривает по рации со своими охотниками.
— Ну вот, — сказал он генералу, — уже догнали, через пять минут обездвижат и привезут сюда к нам. Ребята там у меня стойкие, от психических нападений защищённые.
Но прошло пять минут, затем ещё десять, — Семён Андреевич начал терять терпение. Он уже кричал в трубку.
— Как не можете догнать?! Стреляйте по колёсам!..
— Как не можете попасть?!..
— Ну, ерунда какая-то получается. Не могут догнать старенький драндулет!
— Не иначе, как психология подвела, — улыбнулся генерал.
— А что, — это мысль. — Семён Андреевич закрыл глаза и сосредоточился. — А ведь верно, там нет никакой машины. Они гонятся за призраком. А где же машина? Сейчас пощупаем, пощупаем… Вот и нужный след!.. 45-ый квадрат.
— Папа, — он тебя нащупал, — отчаянно «крикнул» я.
— Я ничего не могу с ним сделать, — отозвался папа, — его защита непробиваема. Вот если бы ты его как-нибудь отвлёк. Хотя бы костерком в его машине.
— Хорошо! Попробую!
Я сконцентрировался на солнце и подумал, где бы устроить костёр. И вдруг мне бросился в глаза нос Семёна Андреевича. Большой нос картошкой, который так и просил меня украсить его чем-то сверху… Через минуту нос задымился! Я чувствовал, что и Люба и даже её мама мысленно меня поддерживают и помогают. Семён Андреевич в ужасе схватился за нос. И тут, мы все четверо, вместе с папой нанесли мысленный удар. Семён Андреевич покачнулся и упал на дно машины. Вокруг забегали солдаты, врачи. Я услышал, как кто-то сказал:
— Похоже — инсульт.
Семён Андреевич хрипел, изо рта у него шла пена. Его быстро уложили на носилки и увезли.
А на улице уже распоряжался генерал. Он говорил с вертолётом.
— Недалеко от дороги в 45-ом квадрате — машина. Найти и уничтожить! Квадрат оцепить!
— Папа, — крикнул я, — быстрее выбирайтесь из машины. Её сейчас уничтожат.
— Я стараюсь вытащить маму.
— Скорее, скорее!
Высоко в небе над деревней повис вертолёт и от него пошла дымная струя в сторону папы.
— Ложитесь! — крикнул мысленно я ему.
— Ну вот, — удовлетворённо сказал генерал своему помощнику, — машина уничтожена, квадрат оцеплен. Если кто там выжил, — найдём.
Я опять связался с папой, — он был жив.
— Но мамино тело погибло, — сказал он.
— Ты всё равно бы его не спас. Ваш лес оцеплен, и бежать некуда.
— Это мы ещё посмотрим, — сказал папа и отключился.
— Так, — сказал генерал чуть позже, — от машины одни обломки, рядом убитая преступница, но её сообщник — скрылся. Что будем делать?
— Если он спрятался в квадрате или проник в оцепление?…
— Всё просто. Внутреннее оцепление — расстрелять! Квадрат обработать отравляющим веществом! Можно прямо сейчас — с вертолёта.
— Папа, папа, — мысленно закричал я, передавая весь услышанный разговор.
— Попытаюсь выжить, — тихо донёсся ко мне голос папы. Уезжайте из деревни и не ищите меня. Если выживу, — через полгода сам свяжусь с вами.
На этом закончились наши разговоры. Мы с Любочкой устали просто неимоверно. Глаза наши слипались. Очнулись мы только под утро следующего дня, когда в нашу избу, громыхая сапогами, вошёл адъютант Семёна Андреевича — Фёдор.
— Ну, мелюзга, собирайтесь! Через пять минут — у меня в машине!
На следующий день мы были уже в гостинице, где нас встретила тётя Валя.
Тётя Валя сказала, что теперь она будет моей мамой. Мы провели несколько интересных дней в городе, ходили по выставкам и музеям. А затем уехали на новую работу тёти Вали — в лесной госпиталь. Там был целый городок в лесу, со школой, магазинами и спортивными залами. Там я сразу пошёл в школу в первый класс. Хоть я и пропустил первое полугодие, но зато умел читать и писать, так что успевал не хуже других.
Через полгода папа не связался с нами, как обещал, и я понял, что он умер.
Ещё в закрытый блок больницы привезли врача, который лечил маму. Я увидел его только мельком, когда его везли на каталке, но сразу узнал. Потом тётя Валя по секрету рассказала, что его долго пытали, — допытывались, как он сумел вылечить мою маму, а он ничего не знал. Теперь его подлечат, а что дальше — пока неизвестно.
А ещё через месяц к нам привезли тётю Машу и положили в психиатрическое отделение. Оказывается, тётя Маша не могла больше справляться со своей работой, всё путала, забывала. Кроме того, — как сказал врач, — у неё тяжёлое заболевание — раздвоение личности. Ну, я-то знал, что это не раздвоение, а и в самом деле две личности: её и мамина. Тётя Маша так до конца и не выздоровела, она осталась работать при госпитале — уборщицей. Я часто забегал к ней, и мы вместе вспоминали нашего папу и счастливую жизнь до его гибели.
Тем временем, в отравленном лесу медленно умирало среди других деревьев леса, странное, ни на что не похожее дерево…
22 — 13 лет дкс (Спасение Ра)
Дневник Радека Котлованова.
Да! Такова моя фамилия, а Валентина Семёновна Котлованова — теперь моя мама. Всё, что было в детстве — это только сон, который надо забыть! И я забыл! Забыл об отце, превращавшемся в собаку, забыл и о том, что сам превращался в кота. И тётя Маша, единственная, кто напоминал мне маму, неожиданно пропала ещё тогда, в тот трагический год.
Прошло девять лет, и ничего особенного не происходило… Я учился в школе, играл с друзьями, в футбол не слишком удачно, а вот в настольный теннис достиг признанных успехов. Со временем, начались влюблённости в одноклассниц, Люба, как моя сестра, была в курсе моих похождений. Иногда она меня ревновала, иногда — сама влюблялась…, а я её ревновал… Маму мы видели только поздно вечером, — она стала директором больницы, и хлопот у неё прибавилось. Несколько раз к нам приезжал Семён Андреевич. Каждый его приезд сопровождался большой суматохой, так все его боялись, только не моя мама Валя. Запомнился первый его приезд, как раз после того, как пропала тётя Маша. Эта пропажа его разозлила просто безумно, но мама Валя и тогда сумела его успокоить.
Моё совершеннолетие как бы перевернуло весь мир вокруг меня. Сначала старая тетрадка всколыхнула память детства. А на следующий день мама Валя привела к нам худенькую девочку. Как она нам объяснила, её оставили цыгане, так как та была больна. Её звали Роза, и она никогда не ходила в школу. Мама Валя сказала, чтобы мы с Любой были ей братом и сестрой и потихоньку подготовили её к школе. Хотя бы научили читать и писать.
Я не могу описать то, что я почувствовал, увидев Розу. Эта худенькая загорелая цыганка как бы заглянула в самую мою душу и всё там перевернула. Люба тоже почувствовала неладное, её ревнивая обида ярко вспыхнула над нами красными искрами и тут же растаяла в улыбке Розы.
— Я тебе не соперница, сестрёнка, но Радек и мой брат тоже. — вдруг, отчётливо сказала она нам на привычном мысленном канале, которым до сих пор пользовались только мы трое я, мама Валя и Люба. Мы с Любой просто онемели, а Роза продолжала:
— Теперь нас здесь четверо, и, согласно закону четырёх истин, мы можем смело двинуться дальше по пути, предначертанном на Дхане.
— Дхана! Папа! Он жив? — закричал я.
— Жив, жив, успокойся, — ответила Роза, — я, как и ты, — его дочка, а значит, твоя сестра.
Так началась наша новая жизнь. Вечерами Роза рассказывала о своей жизни, а мы с Любой обучали её чтению и письму. Вот что рассказала нам Роза, настоящее имя которой было Раегле, потому что отцом её был Ра, а матерью — повелительница муравьёв Съегле.
Записки Розы (Раегле) о спасении Ра и о её путешествии в страну демонов.
Прошло восемь лет, но отец мой так и не вернулся. Последние дни я просыпалась в слезах, снился мне чёрный лес с мёртвыми деревьями, лишь одно дерево было живо. И это дерево — был мой отец Ра.
Вот что он рассказал мне при встрече:
— Лежало на мне смертельное заклятие главного демона — Радогаста и не было мне спасения. Холод выдавливал из меня жизнь, которая постепенно перешла в сон. И снилась мне жаркая Дхана и дочь моя, которой я никогда не видел.
Весеннее солнце пробудило умирающее дерево. Побежали ручьи, отравленные ручьи…
— Ты что там, действительно умирать вздумал?! — раздался у меня в мозгу голос Радогаста. — Ты мне нужен! Давай, по быстрому, превращайся в собаку и марш из этого кладбища деревьев. Только тихо! Даже в мыслях! Семён Андреевич выздоравливает и через пару дней будет здесь!
— Согласен, если позаботишься о Маше, сестре моей жены, ведь её Семён тоже не оставит в покое.
— Позабочусь! Теперь тихо и выполняй мои команды. Беги на солнце, через пару километров будет забор, стань у калитки и жди. Тебя возьмут в собачий питомник. Будешь там жить! До времени…
И время это продолжалось годы, которые я не считал.
А я перестала видеть страшные сны. Снились мне весёлые инопланетные звери, под названием собаки. И так они мне здорово снились, что во сне я превращалась в собаку и бегала, играла в собачьи игры. И доигралась до того, что это заметила моя мама, когда обнаружила меня спящей в виде неведомого зверя. И отвела она меня к старейшинам, и оставила на их попечение, чтобы излечили её дочь от болезни неведомой. С тех пор я и жила с ними, вместе с ними переживая их большое горе, под названием УЫЫ.
Оказывается, давным-давно колдун УЫЫ жил вместе со всеми в нашем муравейнике. Уже в молодые годы он был полон злобных мыслей о том, как будет он самым умным и самым главным. Тогда уже освоил он злое колдовство числа два, и никто не мог справиться с ним, — так он был силён. И собрались старейшины, и применили против его колдовства магию числа четыре. Эта магия может твориться только четырьмя настоящими людьми вместе. И вызывает эта магия у тех, кто привержен ко злу, сильную головную боль. С помощью этой магии загнали они злобного УЫЫ в погибельное болото, чтобы он там погиб. Но не умер злой УЫЫ посреди болота, нашёл он там какой-то островок и совершенствовался там в злобе и копил силы, мечтая отомстить, но выйти из болота не мог, так как непрерывно держали его там старейшины с помощью магии четырёх.
Не сдался УЫЫ, вызвал он демонов из иной реальности и отдал им в подарок моего отца Ра. И ждал он новой встречи с демонами… Часто видели мы по ночам зарево его волшебного огня….
Я снова начала видеть страшные сны о приходе демонов и о гибели нашего муравейника. Все сны я рассказывала старейшинам и они, зная мои способности, верили мне. Была сохранена молодая муравьиная матка, и на новом месте, неведомом УЫЫ, начал расти новый муравейник. Я чувствовала, что приближается трагический момент, но среди ночных слёз всё чаще мне виделся мой отец Ра. Он улыбался мне собачьей улыбкой и говорил о близкой встрече. Я улыбалась тоже и с улыбкой уходила в лес, и бегала там в виде неведомого демонского зверя под названием собака.
Тем временем, Радогаст сообщил моему отцу, что по приказу Упыга скоро опять отправятся демоны на Дхану. И что возьмут они на этот раз с собой собаку, чтобы провести некие научные эксперименты, и собакой этой должен стать Ра, чтобы расстроить планы Упыга, в чём бы они ни состояли. Отцу оставалось только согласиться и изображать самую сообразительную собаку на свете, чтобы именно его выбрали учёные для полёта.
Была весна, молоденькие самки и самцы убегали от муравейника вдаль, чтобы начать новую жизнь. Вместе с ними и всё наше племя собралось в дорогу. Осталось только четверо старейшин, которые сдерживали злобу колдуна УЫЫ.
Я чувствовала близость отца. И вот с громом и молниями сошли демоны с неба. И сказала я старейшинам, чтобы уходили они по дороге племени, что я одна встречу демонов и злобного УЫЫ. Не боялась я злобного колдуна, так как создала за эти годы несокрушимую мысленную защиту от его злобной магии.
Я заранее знала, что УЫЫ готов работать на демонов и учить их своему злому колдовству, а за это потребует он от демонов разрушения нашего муравейника. И вот, настал тот страшный день! Видела я с опушки леса, как гибли наши муравьи, когда их прыскали с летающей ладьи ядовитой жидкостью. Видела, как приземлилась ладья демонов, и вылез из неё злобный УЫЫ и бросился искать погибших людей, но никого не нашёл. И кричал он, и топал ногами, но демоны погрузили его своим демонским колдовством в сон и опять спрятали в свою ладью. Потом разбрелись демоны по муравейнику, дивясь на наших мёртвых муравьёв.
Тут я увидела собаку, это и был мой отец. Позвала я его мысленно к себе, и папа сразу побежал ко мне в лес. Он сразу указал мне на свой ошейник, который нельзя расстегнуть и который передаёт все звуки на ладью к демонам. Поэтому разговаривали мы только мысленно. Он сказал, что должен обязательно возвратиться назад, иначе его будут искать и обязательно найдут! Кроме того, он обещал Радогасту сражаться со злобным УЫЫ, который сейчас в ладье с демонами. Я ответила ему, что я его дочь, и что теперь я вместо него буду сражаться с колдовством УЫЫ, что меня специально готовили для этого старейшины…
В полной тишине превратилась я в точности такую же собаку, что и мой папа, а он сузил свою голову и стащил с неё ошейник и надел его на мою шею.
После этого отправился папа на поиски остального племени, а я побежала в виде собаки к демонам, надеясь, что демоны не заметят подмены. Впрочем, боялась я одного УЫЫ, который только и мог меня узнать. К счастью, УЫЫ крепко спал и, что удивительно, не проснулся до самого прибытия в страну демонов, видно так ими было задумано.
И вот я в стране демонов, я вижу яркие сны о предназначенном мне будущем: меня долго исследуют, затем режут на куски и куски эти снова исследуют… И нет мне спасения…
— Я вижу, ты не Ра, а новое, незнакомое мне существо. — Ворвался ко мне в мысли голос Радогаста, — чем ты можешь быть мне полезна?
— Демоны привезли с собой злобного колдуна УЫЫ. Только я знаю, как с ним бороться, — ответила я Радогасту.
— Что тебе нужно, чтобы бороться со злобным колдовством УЫЫ?
— Хотя бы ещё три человека, которые способны к передаче мыслей. Бороться с ним можно только вчетвером.
— Ладно! Я тебе помогу!
Так однажды, замок на клетке оказался незапертым, а сторож у дверей заснул. И я бегу свободной по земле демонов.
— Вот ты и на свободе, маленькая девочка! Беги против солнца, на север, я помогу тебе найти твоего брата Радека.
И я отправилась туда, куда меня направлял Радогаст.
По мокрому осеннему лесу, дрожа от холода, несмотря на толстый слой шерсти. Бег немного согревал, ночью иногда удавалось переночевать в заброшенных сараях, а один раз какой-то старичок покормил меня и дал поспать в тепле, рядом с коровой. Впрочем, в еде я особенно не нуждалась. Тело моё могло питаться любой пищей, даже опавшей листвой, но холода требовали большего. А потом выпал снег и я уже не могла больше бежать. Я лежала на дороге, не в силах двинуться с места, когда пришёл очередной приказ Радогаста — превратиться опять в человека. Я превратилась, и тут же потеряла сознание от слабости и голода. Очнулась я в тепле от плавного покачивания и скрипа. Закутанная в меха, я лежала в маленьком домике, скрипучим и качающимся и, похоже, едущим в неизвестном направлении. Долгое время я была слишком слаба, чтобы понимать, что же со мною случилось. Только в больнице я узнала, что меня подобрали цыгане и отвезли в ближайшую больницу.
Тут меня приметила тётя Валя и сразу заинтересовалась, так как в бреду я повторяла имя Радека. У меня не было документов, и тётя Валя отдала мне документы недавно умершей цыганки — Розы. Так я стала Розой — цыганкой. Я, как и она, была смуглой и черноволосой. И вот я здесь!
Тётя Валя меня удочерила и скоро я уже ходила в школу вместе со своим братом и Любой. Я должна узнать все демонские обычаи, прежде чем вступить в борьбу со злом на этой земле!
Я объяснила тёте Вале, Радеку и Любочке, как мы будем бороться со злом с помощью магии четырёх. С тех пор мы начали потихоньку вечерами тренироваться. В результате, многие в нашем лесном городке начали жаловаться на внезапную вечернюю головную боль. Нам было жалко их, но помочь им мы не могли. Каждый должен сам справляться со злом внутри себя.
Некоторым очень помогла в этом местная церковь. Батюшка часто проповедовал о гибельности путей зла, и многие заметили, что после его проповедей — головная боль у тех, кто его слушает, — стихает.
Я тоже стала ходить в церковь и крестилась. Этот обычай демонов мне очень понравился. Тётя Валя иногда ходила вместе со мной, а Радек и Любочка — были к религии равнодушны. Они мечтали быстрее окончить школу и уехать в какой-нибудь зоопарк, чтобы там ухаживать за орлами.
Из исследовательских архивов второй экспедиции на Дхану.
Сов. секретно.
Объект благополучно доставлен на Землю и помещён в специальную камеру с запорами, управляемыми с удалённого пульта. После пробуждения объект взял под полный контроль двух человек, подававших ему еду. Но это ничем ему не помогло, так как они не в силах были открыть дверь его камеры.
Для общения с объектом были применены, так называемые, Чусуньаньки — устройства телепатической связи, названные так по имени учёного разработавшего основы науки о телепатии. Чусуньанька — это шлем, воспринимающий телепатический сигнал, идущий от мозга, кодирующий его в двоичный код и передающий по обычному радиоканалу другой Чусуньаньке, надетой на другого человека. При этом достигается вполне приличная двусторонняя телепатическая связь. Достоинство этого устройства в том, что оно позволяет анализировать передаваемый сигнал, а при желании и фильтровать его от нежелательных компонент.
С трудом удалось убедить объект надеть Чусуньаньку. После этого начались подготовительные эксперименты. В течение месяца с помощью добровольцев удалось наладить фильтры Чусуньанек так, чтобы общение с объектом было достаточно безопасным. Затем началось изучение возможностей объекта.
Методы, применяемые объектом для овладения сознанием других людей, не сильно отличались от уже применяемых на Земле. Удивляла только мощность, излучаемого объектом телепатического сигнала и связанная с ним дальность воздействия на окружающих.
Исследованы возможности объекта по одновременному управлению несколькими людьми. Так объекту без труда удалось поддерживать драку между двумя испытуемыми В случае трёх человек — драка происходила как бы в замедленном темпе, а в случае четырёх — с последовательной остановкой дерущихся. На вопрос, может ли он управлять большими количествами людей, объект ответил, что может, если найдёт подходящих. С трудом удалось выяснить, что подходящими объект считает тех, кто мысленно уже предрасположен к рукоприкладству.
Решающий эксперимент решено было тайно провести на стадионе во время футбольного матча. Предполагалось, что воздействие объекта повысит зрелищность игры, сделает её более агрессивной и результативной. Для сравнения первый тайм объект бездействовал, во втором тайме было дано разрешение действовать. Результат был устрашающий: все болельщики вдруг сорвались с мест и напали сначала на служителей порядка, а затем вырвались на поле. Игроки убежали в раздевалку и остались целы, но судья был убит, кроме того, во всеобщей драке было убито тридцать человек и ранено более пятисот. Ментограммы, с помощью которых объект возбудил приступ всеобщей агрессии, были записаны и отправлены для дальнейших исследований.
После этого эксперименты с объектом были признаны опасными, и был отдан приказ о ликвидации объекта. Приказ не был исполнен по смехотворной причине: видите ли, объект оказался симпатичен дежурному оператору. Смена оператора ничего не дала, ни один из сотрудников исследовательского центра не посмел нажать кнопку, впускающую яд в камеру с объектом. Приходилось признать, что объект каким-то образом влиял на сотрудников центра, находившегося от него на расстоянии более тысячи километров.
В течение суток составлялись альтернативные планы уничтожения объекта, но этих суток оказалось достаточно, чтобы объект разобрался с управлением своей клетки и вышел на свободу. Трёхмесячные поиски сбежавшего объекта были безрезультатны.
— Радогаст! Радогаст!
— Слышу, Упыг!
— Объект сбежал!
— Доигрался!
— Помоги!
— Могу только указать примерное положение объекта.
— А можешь лишить его жизни? Так, как ты обычно умеешь это делать.
— Не могу! Кто-то уже постарался до меня, а объект, тем не менее, жив.
Через полгода до центра дошла весть о том, что сбежавший объект был уничтожен военными с помощью ракеты. Многие плакали. Данные, полученные от объекта, позволили разработать устройства, управляющие уровнем агрессивности людей. С помощью этих устройств можно было во много раз увеличить ту степень агрессии, которую человек уже имеет, однако на людей не испытывающих этой эмоции устройство никак не действовало.
— Радогаст! Радогаст!
— Слышу, Упыг!
— Войска четвёртого региона полностью вышли из подчинения!
— Сочувствую Упыг!
— Ментограмма командующего идентична мыслеотпечаткам уничтоженного объекта!
— Ещё раз сочувствую Упыг! Но помочь не могу. Объект уже мёртв и нападает как дух. А с духами я не сражаюсь! Можешь обратиться в Наблюдательный Совет с просьбой о помощи.
— Постараюсь справиться сам!
Из дневника Радека Котлованова. В первые годы появления Розы мы почти каждый вечер проводили так называемые «соединения четырёх» для борьбы со злом. Через полгода мы уяснили оптимальную стратегию подобных соединений. Всё должно происходить, как в хоровом пении: каждый должен исполнять свою партию. Так, например, у Любочки лучше всего получалась партия защиты, у меня — партия разведки и нападения, тётя Валя обычно вела основную мелодию доброты, а Роза дирижировала всем этим «оркестром». Со временем такие «соединения четырёх» стали проводиться всё реже и реже, так как никто, кроме Розы не видел в них особого смысла. И вот однажды…
Это было, как я помню в воскресный день вечером. По старой памяти и по настойчивым просьбам Розы мы решили опять провести недолгое «соединение четырёх». И вот, во время этого соединения мы все услышали голос:
— Ну как, маленькая девочка, добилась ли ты успеха?
— Да, Радогаст! — мысленно ответила Роза, и мы все, связанные с нею чётко услышали её ответ.
— Колдун УЫЫ сбежал, и вам предстоит сражаться с ним.
— Для сражения с ним вряд ли хватит одной нашей четвёрки, ведь мы не сможем его окружить с четырёх сторон, и он всегда сможет от нас сбежать.
— Да, придётся вам помочь. Я буду посылать в ваш госпиталь людей, способных перенять твоё умение; ты, Роза, будешь обучать их и разбивать на четвёрки. Я думаю, что нам понадобится очень много подобных четвёрок, если мы хотим победить злое колдовство УЫЫ. Один из подходящих людей работает рядом с вами — это здешний священник отец Иоанн. Попробуйте уговорить его присоединиться к вашему начинанию.
Теперь ты, Валентина, — сообщаю, что твой Семён Андреевич ищет сына Александры — Радека и отнюдь не для дружеских объятий, — это, я думаю, тебя огорчит. Впрочем, я был предусмотрителен и все официальные бумаги о его рождении — уничтожил. Нет, не своими руками, но служащие часто так невнимательны. Не замечают упавших бумажек, а потом уборщицы их подметают… Таким образом, Семён Андреевич даже не сумел узнать его имя. Он в ярости, но ничего сделать не может. Тётя Маша жива и в безопасности! Не ищите её! Ты, Любочка, пока можешь выполнять свою мечту и учиться там, где задумала, но не задерживайся надолго в чужедальних местах. Помни, что твоё место здесь, рядом с мамой. А ты, Радек, будь осторожен. Я чувствую, тебя ожидает опасный путь. В случаях смертельной опасности не забывай мысленно позвать меня. Я хочу и тебя сохранить для решающего сражения.
Не забывайте почаще тренироваться в «соединении четырёх» — однажды это спасёт ваши жизни и жизни ваших близких.
С этими словами голос Радогаста затих и мы все долго молчали под впечатлением случившегося…
Прошло три месяца. Мама Валя очень подружилась с отцом Иоанном и рассказала ему о наших экспериментах «борьбы со злом». Отец Иоанн обещал подумать, не противоречит ли подобное деяние тем или иным канонам христианства.
На следующий день отец Иоанн принёс нам большую икону архангела Михаила и сказал, что он согласен принимать участие в наших молитвах, но с условием, что перед этим он будет проводить вместе с нами молебен архангелу Михаилу, так как именно архангел Михаил всегда помогает тем, кто борется со злом.
В очередной субботний вечер он присоединился к нашему «соединению четырёх». Оказалось, что он прекрасно передаёт и принимает мысленную речь, а при «соединении» вполне может заменять любого из нас. Он сказал, что за исключением нашей техники, всё ему прекрасно знакомо. Направление Божественной любви на прихожан он использует ежедневно во время службы. А вот те нюансы нашей деятельности, которые вызывают головную боль у людей преданных злу, — сам он никогда не использовал, но видел их применение у одного монаха, который изгонял бесов.
Я спросил отца Иоанна, почему же мы до сих пор не знали, что он — телепат. На это отец Иоанн ответил, что не считал допустимым пользоваться этим своим умением, так как при этом мог стать невольным свидетелем чужих тайн.
Незаметно прошло ещё три года. Люба закончила школу и уехала учиться на биолога в город. Отец Иоанн сказал, что Господь призывает его в дорогу, — и ушёл пешком в неизвестном направлении. Мама Валя, будучи заведующей госпиталем, целые дни пропадала в хлопотах. После школы дома оставались только я да Розочка. Она стала гораздо общительнее, и у неё часто собиралась компания детей, которых она учила всяким фокусам, в том числе и чтению мыслей, и «соединению четырёх», но всё как бы несерьёзной забавной игре.
Я пристрастился последнее время играть на флейте, и, по-моему, у меня стало что-то получаться. Впрочем, недолго мне наслаждаться детством. Кончаю восьмой класс — и на годичные военные сборы, а затем — в армию защищать наше отечество от злобных южных дикарей. На этом я заканчиваю записи о своих школьных годах. Если мне повезёт и я вернусь, то продолжу!
От составителя.
Точная судьба тёти Маши никому неизвестна. Но вот я нашёл в дневнике одного путешественника небольшой отрывок, который может иметь к ней отношение:
Рассказ горца.
В ауле нашем — один дом, одна семья. Не пройдёшь к нам, не проедешь — только на моём коне! И был год, — мать умерла, отец сидит, молчит! День молчит, два молчит, — год молчит!
Сел на коня — поехал на север! День еду, два еду, три перевала проехал — в долину спустился. А там женщина ходит. Одна ходит без мужа, кольца на пальце нет! Хороший женщина, большой женщина — зачем одна ходит, зачем ничего не делает?!
Как объяснить, что незачем ей зря ходить! Заарканил я её, связал ноги, чтобы не брыкался и повёз отцу.
Привёз, говорю, — вот тебе женщина, хороший женщина, сильный женщина. Так брыкался, что синяков наставил! Пусть тебе помогает по хозяйству! Всё равно ей делать нечего! Только ты не сиди, не молчи. Вот папаха, едем в горы, а дома Маша справится!
Так и стал жить у нас Маша. Всё по дому делает, только говорит непрерывно на два голоса. Хорошо отцу, он всё равно не понимает. А я сразу понял — сумасшедший наша Маша, потому и мужа нет, потому и ходил без дела.
Так и жили. Хорошо — таки жили. Отец улыбался, как она говорил.
Потом я жену взял! Детей нарожали! Потом отец умер!
А Маша жива! Но с вами не поедет! Она от детей моих никуда!
А поговорить — поговорите, если сумеете.
Книга вторая «Война»
Краткое содержание предыдущей книги
Кончается 50-тысячелетний испытательный срок. Человечество должно получить свой космический статус. Но никто на Земле не ведает о том, кроме двух инопланетных наблюдателей Радогаста и Упыга. Официальная цель их деятельности — не допустить контактов землян с иными цивилизациями, чтобы не нарушить чистоту испытаний. Тем не менее, сначала на Землю попадает житель планеты Дхана — Ра, а затем происками Упыга — колдун УЫЫ. Тайно пробирается с Дханы на Землю и маленькая Роза, а на самом деле дочь Ра и Съегле — Раегле, с детства готовившаяся к борьбе со злым колдовством УЫЫ.
Земля является лакомым кусочком для различных инопланетных группировок. Тайная борьба интересов инопланетян втягивает ничего не подозревающее человечество в чудовищную мировую войну. Герои романа в очередной раз оказываются в ключевых точках, могущих повлиять на судьбы человечества.
13 — 10 лет дкс (Роза и Радек — годы ученья)
Записки Розы о школьных годах.
И вот меня приняли в демоны. Больше я слово «демоны» употреблять не буду. Я ведь теперь одна из них и должна воспринимать их как людей. Стараниями моей новой мамы Вали я стала Розой — цыганкой. Как я скоро поняла, цыганка — это не такая, как все. А ведь я и в самом деле была не такая!
Я стала ходить в школу и учить здешнюю мудрость. Все дети умели читать и писать, а я даже говорить правильно не умела.
— Ну, что с неё взять, — говорили учителя, — она же цыганка.
— Цыга, — так меня прозвали одноклассники, — зачем тебе учиться, ты же цыганка. — Они смеялись надо мной и прятали мои тетради. Я их легко находила, ведь я же читала их мысли. Я находила и другие потерянные вещи.
— Цыга — ведьма, — смеялись ребята, — ведь цыганки все ведьмы и гадалки! Не только меня, но и всех остальных называли не по именам, а по прозвищам. Особенно меня не любил один мальчик, которого звали Пузырь. Это началось с того дня, как я нашла в его портфеле пропавшую у моей соседки по парте авторучку. Красивую авторучку, с плавающими внутри неё пластмассовыми рыбками. Он злился и кричал, что я сама подсунула ему в портфель этих рыбок, что цыгане нарочно хотят всех поссорить.
Мою соседку по парте звали Мышкой. Она была тихая и добрая. Она сказала, что теперь мне надо опасаться и что Пузырь этого так не оставит. На следующий день я почувствовала его злобные мысли, когда возвращалась из школы. Он стоял, спрятавшись за сараями. Я была готова. Я указала на него пальцем и зашипела, как змея, одновременно подбрасывая ему в мозги некий жуткий кошмарчик. С воплями: «Ведьма! Ведьма!» он быстро скрылся из глаз. С тех пор он опасался со мной связываться, зато рассказывал другим различные сочинённые им обо мне сплетни.
Трудно мне было в школе, но постепенно всё утряслось. Сначала ко мне просто привыкли, потом перестали обращать внимание, затем — некоторые даже подружились. Мышка помогала мне в занятиях, и скоро я уже училась не хуже других.
Дома было всё не так, как мечталось. Я думала, что, как на Дхане, окажусь в мысленном единении со своими близкими, хотя бы с моим братом. Но его мысли и мысли Любочки были отгорожены от меня непробиваемой стеной. Только с мамой Валей я могла мысленно общаться, но она приходила поздно вечером, усталая, ей тоже было не до меня. Иногда, в свободное время, она учила меня вязать. Для меня это было настоящее чудо, ведь я привыкла, что одежду всегда сшивают из кусков шкур, либо мягкой коры. Но чтобы из простых ниток?!!
Но основной мой долг состоял в том, чтобы выучить всех магии четырёх, для будущей борьбы с УЫЫ! Это было почти невозможное дело — заставить всех собраться вместе и учиться у меня! У той, которая сама почти ничего не знает, которая с трудом учится на тройки в первом классе! Мне пришлось выдерживать массу презрительных эмоций от Любочки и Радека, делая вид, что я их не замечаю. Мама Валя меня поддерживала, но как-то уж слишком устало и без особой радости. Тем не менее, в один из подходящих вечеров первое занятие состоялось. Как ни странно, у нас всё получилось, а Любочка с Радеком даже заинтересовались результатами нашей работы. Им, видите ли, было забавно, что в результате у кого-то в округе болела голова. Они не поленились составить список всех таких лиц и обнаружили среди них некоторых им крайне не симпатичных, в том числе двух учителей и сторожа сада, откуда они таскали яблоки. После этого они с особым энтузиазмом стали вникать в тонкости «соединения четырёх». Если бы я их не сдерживала, они бы, пожалуй, устроили по инсульту всем своим обидчикам. Всё это было так глупо! Ведь мы готовились сражаться со злобным УЫЫ, а не устраивать пакости неуравновешенным жителям городка.
А УЫЫ был в неведомой дали, и, кроме меня, в него даже никто не верил.
Постепенно наши «соединения четырёх» стали проходить всё реже и реже. Они бы совсем прекратились, если бы Радогаст не вышел на прямую связь со всеми нами и не приказал нам работать дальше, а также искать и учить других подходящих для этого людей.
Да, а ещё я должна рассказать об отце Иоанне. Это был второй человек, кроме мамы Вали, который проявлял ко мне истинный интерес. Он мне много рассказывал о Боге, и я ощутила, что он прав. Ещё на Дхане я начала сомневаться, что светило на небе является Богом. Уж слишком оно было далеко и равнодушно к нашим нуждам, но то, что Бог есть, я знала, иначе, кто ещё мог бы подбрасывать мне иногда пророческие сны. Я крестилась и стала ходить в церковь, а через некоторое время и отец Иоанн по приглашению мамы принял участие в наших «соединениях четырёх». Теперь, когда мне было особенно грустно и одиноко, я убегала в церковь к отцу Иоанну, и, если у него было время, то на полчаса мы соединялись с ним мыслями и тихо стремились соединиться с Богом. Хотя ни разу нам этого не удалось, но совместная молитва меня как-то успокаивала и давала силы жить дальше в этом неприветливом новом мире.
Прошло ещё два года. Училась я уже на отлично. В свободное время шефствовала над учениками младших классов. Наверное, стараниями Радогаста среди них было много предрасположенных к телепатии. Играя с ними в прятки, угадайки и т. д., я незаметно развивала их способности. Любочка уехала в город учиться, а с братом своим Радеком я так и не сблизилась. Он всё грустил, вспоминал отца и тоскливо дудел на флейте. Скоро и он уехал в армию, и мы остались вдвоём с мамой Валей.
Отец Иоанн тоже ушёл. Я бы чувствовала себя совсем одинокой, если бы с отцом Иоанном у нас не установилась устойчивая мысленная связь. Я знала, что он стал странствующим монахом, что он ходит по монастырям и везде проповедует «четверную молитву» для борьбы со злом. Кое-где смеются над этим «правилом Иоанна», говорят, что водку все пьют на троих, а молиться брат Иоанн предлагает — на четверых. Но кое-где успешно опробовали «правило Иоанна» при лечении бесноватых, и пользуются им.
А однажды в моей жизни произошло неожиданное. Я проснулась от жуткого крика и ощутила сильнейшую боль. Проснувшись, поняла, что всё это мне приснилось. Но беззвучный крик продолжал стоять в ушах. Наспех одевшись, я побежала по холодной от росы улице к Госпиталю. В дверь, наверх, на второй этаж — там лежал тот, кто беззвучно кричал. Сёстры тихо дремали в сестринской, когда я ворвалась к ним и потребовала хоть какого-нибудь обезболивающего. Не сразу они поняли, что я хотела его дать раненому, привезённому в госпиталь этим вечером. Наконец, мысленный крик умолк, а я так и осталась сидеть около постели. Он был огромен и страшен, весь обмотанный бинтами. Только правое рваное ухо торчало из-под повязки. Он спал, а я дремала рядом с ним на стуле и видела его сны. Страшные сны, где в него стреляют, а он прячется, а затем он стреляет — и падают, падают враги. Или он летит на какой-то машине, а в него опять стреляют, и машина горит, и он горит и летит к земле на горящем парашюте. И опять, и опять…
Я пропустила школу и просидела в больнице целый день. К вечеру он очнулся. Он ничего мне не сказал, а просто сразу потянулся ко мне мыслями, и вот мы уже вместе. Ни с кем, никогда не было у меня такого полного единения. Он не умел регулировать свои мысли, не умел мысленно разговаривать, он обрушился на меня единым шквалом своей запутанной жизни. Я утонула в ней, не в силах разобраться: с драками, смертями, погонями и приключениями с неведомыми мне девами. В ужасе от всего этого я вскочила и убежала домой.
На следующий вечер после школы я опять пришла к нему. Так я просидела у него много вечеров, пока его не выписали, и пока он опять не уехал на неведомую мне войну. Его звали Пётр, и я знала, что он ещё обязательно вернётся.
Да, я не написала ещё о своём любимом отце Ра. Почти ничего не изменилось, опять он был от меня далеко-далеко. Только теперь он был на Дхане, а я на Земле. Я уже знала, что Земля и Дхана — две разные планеты, отстоящие друг от друга на миллионы километров. И я, скорее всего, никогда не смогу вернуться домой.
Но отца я продолжала слышать, а он меня — нет. Он вернулся в своё племя к новому муравейнику, но ненадолго. Его страшные сны о земле демонов беспокоили окружающих. Старейшины обучили его и мою маму «соединению четырёх» и отправили их в путешествие по Дхане, чтобы всюду они пронесли весть об «ужасных демонах», с которыми всем придётся сражаться и о мудрости четырёх истин, которая только и может помочь в грядущих сражениях.
Так, мои отец и мать отправились в путь. Они летали на грибах, тонули в болотах и сражались с чудовищами. Иные племена их принимали на время и слушали весть, иные — гнали в испуге и шептали вслед охранные заклинания. Но нигде не могли они задержаться надолго, так как папины сны пугали всех до холодного пота. С другой стороны, именно эти почти реальные сны доказывали, что отец ничего не сочиняет, и что время демонов близится!
Радек Рексович — курсант спецназа.
Вот и пришёл мой срок: медкомиссия, прощание с мамой, сестрой, и — в путь. Сначала на сборный пункт. Оттуда нас распределяли по специализациям, а самых здоровых и сильных отбирали в отдельную группу. И как я попал именно туда?! По сравнению с остальными, я был самым маленьким и хилым. Да, мне удалось подтянуться сто раз подряд и присесть двести, но это говорило больше о моём малом весе, чем о крепости моих мышц. Тем не менее, — я среди самых, самых! Нам сказали, что мы будем учиться на спецназ. А это значит, что мы всё должны уметь.
Сначала я был даже горд собою. Но это быстро прошло. Всем было нелегко, и мне тоже. Но особенно тяжко мне давались кроссы с тридцатикилограммовыми рюкзаками. Для моих шестидесяти пяти килограммов веса это было слишком, не то, что для остальных, весящих за сто. Нелегко мне приходилось и на занятиях борьбой. В отличие от спортивных состязаний нас не делили по весу. Тренер говорил, что противника не придётся выбирать, что мы должны уметь драться с любым. Так мне приходилось драться с теми, кто значительно тяжелее меня. Меня бы наверняка в конце концов покалечили, но тут стала проявляться моя способность предугадывать действия другого. Я всегда успевал уходить от удара и неожиданно наносить ответный. Я не мог причинить кому бы то ни было серьёзного урона, но по очкам часто побеждал. За победу в ежегодных соревнованиях меня поощрили увольнительной в ближайший городок. Погулял, заглянул в музеи, посидел в кино и вернулся к вечерней проверке.
Я был счастлив и не чувствовал, что это начало конца. Да, косилась на меня тройка так называемых привилегированных курсантов. У них здесь служили папы, и им часто давали те или иные поблажки. Они всё время пытались учить других армейским порядкам, которые, как они говорили, впитаны ими с молоком матери. При других курсантах они не могли мне сделать ничего плохого, так как не только я их недолюбливал. Если же я оставался один, то без труда избегал их, так как они всегда выдавали себя своими мыслями.
Так излишняя самоуверенность меня подвела. В очередной раз я обнаружил их вечером сзади себя и поспешил вперёд в узкий проход между домами. В темноте я не заметил натянутой верёвки, которая была привязана к ведру с кирпичами. Удар по голове — и я очнулся связанным в мешке… Судя по ощущениям, меня везли куда-то на машине. Я был в ярости. Инстинктивно, вспомнив детство, начал преобразовывать ногти рук — кошачьими когтями легче рвать мешок и верёвки. Голова сильно болела, мешая думать, но тело само уже сдирало плотную форму и ботинки, препятствующие окончательному изменению. Теперь в углу багажника автомобиля свернулся в пружину большой дикий кот. Мысли исчезли полностью, осталась терпеливая кошачья неподвижность перед броском.
И вот, машина остановилась, голоса, смех, щелчок багажника — и пружина развернулась. Правая лапа полоснула по горлу того, что справа, зубы впились в горло среднего. Левого достать не удалось, — он с воплем бросился бежать в лес. Затем всё было, как в тумане. Мягкий бег сквозь ночной лес до мед. пункта при казарме, обратное преображение в человека, рвота и потеря сознания. Очнулся я уже на койке. В этом мне повезло, так как на следующий день, говорят, оставшийся в живых мой противник бегал с автоматом по казарме и кричал: «Застрелю!», пока его самого не разоружили и не отправили в арестантскую.
Я лежал и мысленно пытался найти тех, кто решал теперь мою судьбу. Заседание командного состава проводилось в соседнем доме, и я незримо присутствовал и слышал каждое слово.
— Итак, у нас ЧП. Убиты два курсанта. Выживший Джорж Ревякин обвиняет во всём Радека Котлованова. Говорит, что они хотели немного пошутить и, найдя его лежащим около казармы, сочли пьяным и, шутя, засунули в багажник автомобиля. А что говорит экспертиза?
— Экспертиза установила, что курсанты убиты диким животным, скорее всего рысью. В багажнике автомобиля обнаружена верхняя одежда курсанта Радека, верёвки и мешок. Скорее всего, рысь была связанной в мешке. Судя по следам её когтей, рысь разорвала верёвки и мешок, затем содрала верхнюю одежду с курсанта Радека, но самого его не тронула, по-видимому, потому, что тот был без сознания после удара по голове. Откуда взялась рысь, мог бы ответить хозяин автомобиля, если бы остался жив.
— А кто ударил курсанта Радека по голове и чем?
— Ударили его очень сильно тупым предметом по голове, каким — неизвестно. Сейчас он лежит с сотрясением мозга. Кто ударил — тоже неизвестно. Сам он ничего не помнит.
— Что будем делать?
Читать бесплатно другие книги:
