Нежные сети страсти Карр Изобел
Ее мужчина. Боу улыбнулась. Какие бы грехи ни водились за ним в прошлом, сейчас он принадлежал ей, и ей одной, и она все сделает, чтобы впредь так и было. Гарет посмотрел на нее, заметил, что она за ним наблюдает, и улыбнулся. Она знала эту улыбку. Она слишком часто видела как Гарет улыбался, когда смотрел на других женщин, чтобы знать, что это означает. Ленивая, самодовольная улыбка мужчины, знающего себе цену.
Как такая улыбка могла согреть ее – уму непостижимо, и тем не менее согревала.
День клонился к вечеру. Как у них повелось, Боу повела мальчика на прогулку к морю. Она предусмотрительно не давала Джейми подойти к краю обрыва. В радостном возбуждении ребенок показывал рукой на море, на белые барашки, катящиеся к берегу.
– Волны, – сказала Боу. – Волны в море.
– Джейми хочет в море.
Боу покачала головой.
– Не сегодня, малыш. – Она потянула за поводки детских помочей и намотала их на руку, когда он попытался вырваться. – Сегодня Джейми придется довольствоваться прогулкой по саду, перед тем как Пег уложит его спать.
Джейми наморщил нос и стал сразу очень похож на своего отца. Гарет точно так же морщил нос, когда бывал чем-то недоволен. Какие бы причины ни были у Гарета, чтобы игнорировать ребенка, сомнений в том, что этот мальчик – Сэндисон, ни у кого и быть не могло.
– Бяна идет в море?
– Обезьяна, вне всяких сомнений, не пожелает лезть в море. Видишь ли, обезьяны не любят воду.
Джейми сокрушенно вздохнул, но огорчался недолго. Глаза его вспыхнули, и он сказал:
– Бяна идет спать. Джейми идет к лошадкам.
Боу засмеялась и опустилась на корточки. Как она понимала этого ребенка!
– Ты бы хотел пойти посмотреть на лошадок?
Джейми кивнул, и темные кудряшки на его голове разом подпрыгнули.
– Тогда мы пойдем к лошадкам. – Боу взяла мальчика на руки и повернула назад, но дорогу ей заступили двое мужчин, и эти двое были ей хорошо знакомы. Грэнби и Нолан.
Грэнби ухмылялся, и единственный глаз его сочился злобой. Боу отступила на шаг. Джейми слез с ее рук. Она посмотрела в сторону дома и никого не увидела.
– Добрый день, леди Боудисия, – с поклоном сказал Грэнби, словно пришел с визитом вежливости.
– Джейми, – сказала Боу, не спуская глаз с Грэнби и Нолана, – беги домой к Пег.
Джейми лишь крепче стиснул ее руку.
– Не дадим щенку поднимать шум, – процедил Грэнби, щелкнув пальцами, и, кивнув Нолану, указал на ребенка.
Ирландец шагнул к мальчику, но Боу бросилась на него с кулаками. Удар оказался в равной степени неожиданным и удачным. Нолан отлетел в траву. Джейми вцепился Боу в юбку и завизжал что есть силы.
Нолан поднялся, стряхивая грязь со штанов. Они с Грэнби подступали к ней с двух сторон. Грэнби схватил Боу за предплечье, а Нолан схватил ребенка.
Боу отчаянно вырывалась, но Грэнби потянул ее за юбки и она, оступившись, полетела с обрыва вниз. Удар о воду был жестким, словно о каменную мостовую. У Боу перехватило дыхание от боли. Она не сразу осознала, что еще жива. И в следующее мгновение она поняла, что тонет. С трудом она преодолела нестерпимое желание закричать.
Юбки тянули ее вниз, плыть было почти невозможно. Боу, изо всех сил работая ногами, пыталась выбраться на поверхность. Легкие жгло от нестерпимой боли. Вынырнув, она глотнула воздуха пополам с водой и снова ушла под воду.
Рука ее задела что-то твердое и острое, и на этот раз она действительно завизжала, растратив то малое количество воздуха, что успела вдохнуть. Что-то подталкивало ее наверх. Что-то ее поддерживало. Она судорожно схватила ртом воздух и обнаружила, что вцепилась во что-то мохнатое.
Боу сделала еще один вдох, и паника начала отступать. Гулливер плавал кругами, подвывая, выталкивая ее наверх всякий раз, как она начинала тонуть. Боу искала глазами мальчика, но ни ребенка, ни его обезьянки среди волн не увидела.
Пес слегка подталкивал ее наверх, когда волны, накатываясь, тащили ее вниз. Боу крепко ухватилась за шею пса. Гулливер развернулся и поплыл к берегу, разрезая телом волны.
Люди бросились ее спасать, когда Гулливер почти дотащил ее до берега. Боу с трудом поднялась на ноги, опираясь на пса. Кто-то набросил ей на плечи одеяло, от которого несло куревом и рыбой, и Боу закуталась в него, клацая зубами от холода.
Смахнув с лица мокрые пряди, она, задрав голову, смотрела наверх. Что сталось с Джейми? Грэнби и Нолан увезли его с собой? Или оставили одного на краю обрыва? Наблюдали ли они за ее спасением? Или бросились наутек, как только она свалилась с обрыва?
– Миледи? – участливо спросил какой-то рыбак.
– Бедняжке повезло, что она осталась жива, – сказал кто-то еще.
Пес сидел у ее ног. Стоило кому-нибудь приблизиться к ней, как Гулливер начинал утробно рычать. Но, когда Боу гладила его по голове, он затихал.
– Не рычи на меня, зверюга, – сказал второй рыбак с обветренным морщинистым лицом. – Джон, отведи леди в дом викария, – распорядился он. – А ты, Генри, беги в Мортон-Холл и скажи, что она жива. Пусть отправят к дому викария карету и одежду на смену.
– Генри, – превозмогая дрожь, сказала Боу, – скажи им, пусть ищут Джейми. Он был со мной. А теперь он там один наверху. – Как она надеялась, что Джейми и вправду там. Лучше уж один без присмотра, чем с Грэнби.
Тот, с красным лицом, который, похоже, был у рыбаков за старшего, предложил Боу руку, и она не стала отказываться. Но пса снова пришлось успокоить. Гулливер тихо, но недовольно рычал всю дорогу до дома викария, а когда священник отказался пустить его в дом, лег поперек дороги.
Ключница викария затолкала Боу в свою комнатушку и бесцеремонно и грубо сорвала с нее одежду.
– Вы можете надеть мой фланелевый халат, мадам… миледи, я хотела сказать.
– Мне все равно, как вы меня называете. – Боу протянула руку за халатом. – Сегодня мне не до церемоний.
– Садитесь к огню, а я принесу вам что-нибудь выпить. Я скоро.
– Спасибо. Из Мортон-Холла еще не приехали?
– Нет, миледи. Дом ваш стоит на горе, и пешком туда путь не близкий. Придется подождать.
Боу присела на табурет возле очага. Пальцы рук и ног онемели от холода. Боу протянула руки к огню. Кожу больно щипало от жара, но ей все равно было холодно. Постепенно она начала согреваться, но все тело болело. И голова гудела так, словно по ней колотили молотом.
Не успела миссис Бэтли вернуться с чаем, как приехал Гарет. Боу бросилась к нему на шею, и Гарет, крепко прижимая ее к себе, спросил:
– Что случилось, черт возьми?
Боу открыла рот, но вместо слов из горла вырвался всхлип. Гарет усадил ее на табурет, достал из кармана флягу и, присев на корточки возле жены, приказал:
– Пей, это бренди.
Боу послушно взяла флягу, сделала глоток и едва не подавилась.
– Пей все, – сказал Гарет, вливая ей в рот алкоголь.
Убрав его руку, Боу допила флягу до дна.
Первый вопрос ее был о Джейми. Она боялась услышать самое худшее. Грэнби. На этот раз ее прошлое, а не Гарета, вернулось, чтобы призвать к ответу за грехи.
Гарет покачал головой.
– Его нигде нет. Никто, похоже, ничего не видел и не слышал. Я не знал, что с тобой или Джейми что-то случилось, пока мистер Добс не сообщил мне, что рыбаки вытащили тебя из моря.
– Рыбаки к моему спасению не имеют отношения, – сказала Боу, кутаясь в халат. Ее начало знобить. – Это Гулливер меня спас. Я бы утонула, если бы не он.
– Так что же случилось, детка?
– Грэнби. Грэнби случился, – прошептала она, и слезы потекли ручьем, такие жаркие, что щеки жгло. – Это все он. И тогда это все было его рук дело. Нолан лишь исполнял его приказ, и тогда, и сейчас. Я думаю, он забрал Джейми. Зачем ему мальчик? Что он собрался с ним сделать?
Глава 36
– Какого черта ты потащил его с собой? – спросил Грэнби, с отвращением глядя на захлебывающегося плачем ребенка на руках у Падрига.
Падриг опустил глаза на мальчика. Завернув ребенка в свое пальто, он бросился догонять карету Грэнби верхом.
– Вы велели мне его забрать. Я думал, он вам нужен.
Грэнби потер виски.
– Ты неправильно меня понял. – Он небрежно махнул рукой в сторону мальчика: – Ты мог бы преспокойно сбросить его с утеса следом за ней. Я бы даже сказал, тебе следовало так сделать.
У Падрига отвисла челюсть.
– Нельзя же просто так взять и сбросить ребенка с утеса, сэр.
– Почему нет? Раз леди Боудисию нам заполучить не удалось, к чему сохранять ему жизнь? Я не собираюсь везти его в Лондон. Ты его забрал, тебе от него и избавляться.
Глава 37
Дыхание Боу выровнялось – она уснула. Гарет осторожно опустил ее на кровать. Вначале она напугала его своим молчанием и уставленным в пустоту взглядом, но потом начала плакать и слезы уже нельзя было остановить.
Она всхлипывала, уткнувшись лицом ему в грудь, стиснув обезьянку – игрушку Джейми. Гарет понятия не имел, какими словами ее успокаивать. Она свалилась с утеса. Едва не утонула. И Джейми пропал. Возможно, навсегда.
Сейчас Грэнби мог быть где угодно, хотя у Гарета имелись некоторые предположения относительно его маршрута. Смахнув последнюю слезу со щеки спящей жены, он осторожно, чтобы ее не разбудить, встал с кровати. Если действовать, то без промедления. На счету каждая минута.
Гарет заботливо подоткнул одеяло и задернул полог балдахина. Пусть поспит. Сон сейчас для нее лучшее лекарство. Лежащий на коврике у камина гигантский ньюфаундленд помахал хвостом. Гарет наклонился и почесал его голову. Гулливер занял почетное место в их спальне по полному праву. Похоже, свои теплые чувства к Джейми он перенес и на прочих жителей этого дома.
Ближайшим возможным пунктом назначения был Дувр. Если удастся добраться туда до отправления ближайшего пассажирского судна, то, во всяком случае, сбежать во Францию у Грэнби не получится. Если же Грэнби уехал в Лондон, то догнать его и отыскать сейчас уже не выйдет.
Надвигалась ночь. Двум смертям не бывать, а одной не миновать, решил Гарет, отпустив поводья. Пусть Монти сам выбирает дорогу. Умный конь понесся вскачь.
До Дувра Гарет добрался уже глубокой ночью. Монти блестел от пота и дышал так, что бока его раздувались словно кузнечные мехи. Гарет притормозил коня, и Монти перешел на шаг.
К тому времени как они добрались до доков, конь уже успел остыть. Гарет передал коня заботам конюха на самом большом постоялом дворе города, а сам зашел внутрь, чтобы поговорить с хозяином. Нет, не было ту ни одноглазого, ни кого другого с маленьким ребенком. Тот же ответ Гарет получил и во всех остальных гостиницах.
И тем не менее Гарет направился в порт и стал ждать посадки на пакетбот. Среди пассажиров не оказалось ни Грэнби, ни Нолана, ни Джейми.
Проклятье.
Теперь шансы найти Грэнби сводились почти к нулю. В Лондоне, самом большом городе мира, затеряться труда не составит. А может, они рванули в Ирландию. Нолан ведь оттуда родом. Но отправляться на поиски в Ирландию смысла нет. Там он их все равно не найдет.
У Гарета на душе было тоскливо и мерзко. Стараниями Суттара он был лишен возможности просить помощи у родных, увязнув в паутине полуправды и лжи во спасение.
Гарет чувствовал себя изгоем. Он пытался убедить себя, что ему все равно, но это было не так. Он тосковал по друзьям, ему как воздуха не хватало их общества, их поддержки. Давно пришло время уладить разногласия. А значит, он должен каким-то образом убедить Лео не только его простить, но и помочь найти и вернуть Джейми.
Гарет вернулся в Мортон-Холл уже за полдень. В доме было тихо. Слишком тихо. Гарет передал шляпу и пальто Пиблсу.
– Как леди Боудисия?
– Она еще не встала, сэр.
Перепрыгивая через ступеньки, Гарет помчался наверх. В своей спальне обнаружил штопавшую носки горничную. Она подняла глаза на хозяина и тут же, ни слова ни говоря, схватила корзинку с рукоделием и шмыгнула за дверь. Умная девочка. Весть о его провале, скорее всего, вызовет у Боу истерику.
Гарет отодвинул полог. Боу лежала, свернувшись калачиком, с головой укрывшись одеялом. Пес лежал рядом, поверх одеяла, положив голову на лапы.
– Их не было в Дувре, – сказала Боу, не потрудившись откинуть одеяло. Она, похоже, с самого начала не верила в то, что Гарету удастся отыскать мальчика.
– Их не было в Дувре.
Боу никак не отреагировала на его слова. Она даже не спросила у него, что он намерен делать дальше. Не заявила, что сама займется поисками. Она лишь еще больше съежилась под одеялом.
У Гарета екнуло сердце. Он был готов к крикам, слезам, истерике, к самым нелепым требованиям, к чему угодно, но только не к этой удручающей покорности судьбе, и потому не имел ни малейшего представления, как быть и что делать с ней теперь.
– Боу? – только и произнес он.
– Это все я виновата. Только я. Во всем. Лео меня предупреждал.
Гарет наклонился над кроватью и попытался повернуть ее к себе лицом. Боу оттолкнула его руку.
– Не прикасайся ко мне!
Пес взвыл и тревожно поглядел на него.
– Боу, – сказал Гарет, понимая, что голос его звучит раздраженно и устало. Он просто ничего не мог с собой поделать. В том, что произошло, Боу была виновата меньше всех.
Боу развернулась к Гарету лицом и откинула одеяло. Она смотрела на него почти с ненавистью.
– Не стоило мне выходить за тебя замуж.
Гарет прилег рядом с ней, согнав с кровати пса, который с недовольным вздохом улегся на коврик перед камином. Гарет ушел сразу после того, как она заявила, что зря вышла за него, и вновь увидела его только сейчас. Боу не пыталась искать его, не пыталась взять свои слова обратно, потому что сказала то, что думала. Не надо было выходить за него. Не стоило использовать его для решения своих проблем. Но она поступила так, как поступила, – и вот результат. Три безвозвратно загубленные жизни, и все из-за нее.
Как теперь с этим жить? Она хотела сделать его счастливым, она сама хотела быть счастливой, но при сложившихся обстоятельствах надежды на счастье нет и не будет.
Гарет привлек ее к себе, он обнимал ее крепко, словно боялся, что она выскользнет из кольца его рук.
– Не представляю, что ты себе придумала, детка, но знаю, что ты не виновата в том, что Джейми пропал. Это все Грэнби. Я верну Джейми. Обещаю.
Боу стиснула его руку в ладонях. Ей хотелось верить ему.
– Ты был прав, – тихо сказала она. – Надо было оставить Джейми заботам няньки. И тогда с ним все было бы в порядке.
– Глупости все это. – Гарет бережно убрал волосы с ее плеча и прижался щекой к ее щеке. Щека у него была колючая, что напомнило ей, каким долгим и трудным выдался этот день для них обоих.
– Грэнби нужна я, а не Джейми. – Во всем, что случилось, была лишь ее вина. С какой стороны ни посмотри.
– И поэтому тебе нельзя выходить из дома. Останешься здесь, под охраной целой армии слуг, а я поеду в Лондон искать помощи.
– Я не могу оставаться здесь и ничего не делать, Гарет. – Сидя взаперти, не зная, чем себя занять, она сойдет с ума от бесконечных терзаний.
– Я знаю, ты человек действия, и все же прошу тебя прислушаться. Я не смогу делать то, что должен, если буду постоянно думать, что с тобой что-то случилось.
Боу оттолкнула его руку и встала с постели. Босиком прошлась она по ледяному полу, ежась от холода. Почему он не хочет ее услышать? Это она во всем виновата. Ее вина – ей и нести ответ. Не может она сидеть сложа руки и ждать, пока ее спасут, словно принцесса в башне из слоновой кости. Она уже пыталась примерить на себя роль принцессы в башне, и вот что из этого вышло.
Гарет встал с постели и подошел к ней. Боу опустилась в кресло. Конечно, он мог без труда затащить ее обратно в кровать и заставить, пусть ненадолго, забыть все печали, но она не хотела забывать. Она уже пыталась все забыть, и вот результат.
– А ты, хочешь ли ты на самом деле вернуть своего сына? – сказала Боу, поразившись собственному тону. Она считала себя виноватой во всем, так какое у нее право обвинять Гарета?
Под скулами его заходили желваки. Он ничего ей не сказал, и по выражению его лица Боу не могла понять, чем вызвано его возмущение: тем ли, что она осмелилась задать ему этот вопрос, или тем, что слишком близко подобралась к истине. Он лишь развернулся и вышел в свою уборную.
За дверью послышался звон стекла, затем узнаваемый звук льющейся в стекло жидкости. Потом скрипнула дверь, донесся сонный голос его слуги. Она не смогла разобрать, что ответил ему Гарет, но, судя по характерному шороху, слуга помогал ему одеваться.
Боу поджала под себя окоченевшие ноги и безотчетно принялась терзать зубами ноготь большого пальца. Она зашла слишком далеко. Правду она сказала или нет, ей не следовало этого говорить. Гарет такого не заслужил.
Гулливер положил голову ей на колени, и она провела ладонью по покрытой густой спутанной шерстью шее друга. Может, Гарету и не по душе было это вынужденное прибавление в семействе, но он выполнил свой долг по отношению к мальчику. Обвинять его в том, что он рад пропаже ребенка, было нечестно. Нечестно, несправедливо и жестоко.
Боу проснулась ранним утром, дрожа от холода, с затекшим от неудобной позы телом. В предрассветной дымке очертания предметов были размыты. Боу устремила взгляд на кровать. Гарета там не было. Сунув ноги в тапки и надев халат, Боу отправилась на поиски мужа. Она должна была перед ним извиниться.
Скорее всего, он напился как сапожник и уснул в своем кабинете. Боу чуть ли не бегом спустилась вниз, но мужа в кабинете не было. Не было его ни в гостиной, ни в главном зале.
Боу побежала наверх. Заглянула в свою спальню. Пусто. Собравшись с духом, она открыла дверь в детскую. Тихо, темно, пусто и холодно как в склепе.
Злясь на него, на себя, не зная, что и думать, Боу побежала к сараю, но тут Пиблс в ночном колпаке набекрень заступил ей путь с мушкетом в руках. Узнав хозяйку, он в ужасе опустил оружие.
– Миледи? Я думал, на вас напали.
– Нет. Я искала мистера Сэндисона.
Пиблс нахмурил седые брови.
– Хозяин ускакал в Лондон несколько часов назад.
Глава 38
Он терял ее. Гарет в третий раз обходил квартал. Тревога за Боу туманила его мозг, мысли путались, и нужные слова, которые он должен был сказать ее брату, не шли на ум. Ветер усиливался, и он, зябко ежась, поднял воротник пальто.
Если он не отыщет Джейми, Боу его не простит. Она все больше отдалялась от него, а теперь может навсегда вычеркнуть его из своей жизни. И он этого никак не исправит.
И Джейми тоже жаль. Беднягу предали все, включая его родного дядю, который в заговоре с его отцом лишил ребенка положенного ему по праву рождения титула и наследства. Если уж ему не суждено быть преемником графского титула, то он по крайней мере мог бы жить, окруженный заботой и любовью в их с Боу семье. Не Боу лишила Джейми этой привилегии, а он, его кровный дядя.
Гарет вернулся к дому лорда Леонидаса. Все еще не придумав, что скажет, он несколько раз постучал в дверь. Она открылась. Выражение безразличия и скуки на лице знакомого слуги сменилось презрением, хотя мимика при этом оставалась привычно скупой. Чуть заметный недобрый прищур глаз, чуть заметно скривленные губы – вот и все.
Гарет протянул визитную карточку.
– Мне надо поговорить с лордом Леонидасом.
Дворецкий взял визитку и захлопнул дверь. Очевидно, Вон не делал тайны из своего отношения к мужу сестры. Его оставили дожидаться под дверью, словно нищего попрошайку, а ведь когда-то он был не просто вхож в этот дом – его принимали как своего, почти как члена семьи. И было это не так уж давно.
Спустя добрых четверть часа дверь снова открылась.
– Лорда Леонидаса нет дома, – сказал дворецкий до того, как во второй раз захлопнуть дверь перед самым носом Гарета.
Гарет постучал еще раз. Сильно. Дверь отворилась, и дворецкий уставился на него так, словно смотрел на помоечную крысу.
– Когда лорд Леонидас вернется, пожалуйста, передайте ему, что я жду его в «Красном льве» и что то, что я намерен ему сообщить, касается безопасности леди Боудисии.
Гарет не стал дожидаться, пока перед ним захлопнут дверь в третий раз, развернулся и пошел прочь. Если повезет, он сумеет отыскать Роланда Деверо или Энтони Тейна и убедить помочь ему.
Пусть члены Лиги и считали его негодяем, но их озабоченность судьбой Боу на этот раз может сыграть за него, а не против. Они не захотят помочь ему, но помочь Боу не откажутся. Если повезет.
Когда Гарет вошел, все разговоры разом стихли. Большинство лиц было ему знакомо, но из их прежней тесной компании никого не было. Проклятье. Он надеялся найти того, кто поможет ему войти в контакт с Воном; в это время года в город вернулись далеко не все.
Один из игравших в карты за дальним столом недавних членов клуба поднялся с места.
– Это закрытый клуб, сэр, – с апломбом произнес юноша. – Прошу вас покинуть помещение.
Гарет спокойно снял пальто и повесил на свободный крючок у двери.
– Закрытый клуб в публичном месте, – сказал он и пристроил шляпу на крючок. – И у меня назначена встреча с членом этого клуба.
– Мы все знаем, что вы сделали, – не унимался мальчишка. – Вас здесь больше не ждут. Вы отчислены.
– Оставьте его в покое, Кетлстон, – донесся из дальнего угла голос Деверо. – Если мистера Сэндисона решат отчислить, то это сделают те, кто вступил в Лигу раньше вас.
– Слушаюсь, сэр. – Бросив на Гарета напоследок недобрый взгляд, Кетлстон снова сел за стол и вернулся к игре.
Под обстрелом хмурых взглядов Гарет через весь зал шел к Деверо. Всегдашний весельчак, Деверо смотрел на него без тени улыбки. Гарет не ожидал от друга такого приема. От кого угодно, но только не от Деверо.
– Теперь я и у тебя не в чести? – сказал Гарет, садясь напротив.
– Вон отстегает тебя плеткой, если встретит на улице, – сказал Деверо. – И я не намерен его останавливать. Больше того… – Деверо сделал паузу, смерив Гарета тяжелым взглядом. – Я, пожалуй, возьмусь тебя держать, пока он будет этой плеткой работать.
Что за черт? Деверо был совсем другим, когда они встречались в последний раз. После визита Деверо в Мортон-Холл у Гарета создалось впечатление, что он вполне может рассчитывать на его поддержку, если даже никто другой из прежних друзей его не поддержит.
– Ты действительно уверовал в то, что все сойдет тебе с рук? – спросил Деверо. – Что никто никогда не узнает?
– О чем ты?
– Весь город только и говорит о том, что ты навязал своего бастарда леди Боудисии. А самые злобные сплетники даже говорят, что все было наоборот: что ты приютил у себя незаконнорожденного ребенка Боу. Как ты это допустил? О чем ты, черт возьми, думал? Мало, что соблазнил Боу и вынудил выйти за тебя?
Гарет стиснул зубы. Отвечать на обвинения Деверо было рискованно. Он дал слово брату, и должен его держать. Любое неосторожное слово, любая мелочь, и все тайное станет явным.
– Поверь мне, не я этого хотел. Суттар привез ребенка, и Боу случайно вошла в комнату и застала нас троих. Решение оставить мальчика в доме приняла она. А ее, как ты знаешь, не образумить, когда закусит удила.
– Зачем это Суттару? Разве он не мог позаботиться обо всем сам? Он знал, чем все это для тебя обернется, когда привез ребенка в ваш дом.
– Ты ведь знаешь его, – пожав плечами, сказал Гарет. Бранное словцо едва не слетело с его уст. – Он привык, что улаживать все его дела приходится мне. А о том, чтобы уладить мои дела, и помыслить не может. Указывать ему на это бессмысленно. Я существую, чтобы служить брату, а не наоборот.
– Ты все еще жив, лишь для того, чтобы служить моей сестре, – раздался за спиной у него голос Вона. – А Суттар пусть катится к черту.
– Согласен, – сказал Гарет. Он встретился глазами с Леонидасом и ничего внушающего надежду в этом взгляде не увидел. – Но в настоящий момент для этого мне нужна твоя помощь. Твоя и Лиги.
Вон нахмурился, но отвечать не стал. Леонидас опустился на стул рядом с Деверо, не потрудившись снять пальто. Однако перчатки он стянул и сунул в карманы.
– Помочь тебе? Чем именно? – с кривой усмешкой спросил Деверо, словно ему предлагали мясной пирог сомнительного происхождения.
– Во-первых, защитить Боу, – произнес Гарет.
Ответом Гарету была презрительная усмешка ее старшего брата. Деверо бросил на Вона недоверчивый взгляд и покачал головой.
– От чего или кого надо ее защищать? – спросил Деверо.
– Не считая тебя, – добавил Вон.
Гарет проглотил упрек.
– От Грэнби. Она нуждается в защите от Джорджа Грэнби. Потому что в прошлый раз ее родные не позаботились о нем так, как должны были.
Вон вскочил на ноги, и Деверо, схватив его сзади за пальто, потянул вниз. Тот тяжело опустился на место, стул под ним заскрипел. Вон оттолкнул руку Деверо.
– О чем он говорит, Вон? – спросил Деверо встревоженным шепотом. – Что за черт этот Джордж Грэнби?
– Единственный человек, от которого Боу надо защищать, это Сэндисон. И он сейчас здесь. А Грэнби – призрак.
– Этот призрак сбросил твою сестру с утеса и едва не утопил два дня назад.
Леонидас болезненно поморщился, и Гарет решил додавить его.
– Знаю, что ты мне не веришь, но я не похищал Боу. Ее похитил человек Грэнби. Боу видела их вместе, когда Грэнби напал на нее.
– Так ли все было? – Голос Лео дрожал от гнева. – Чего ты хочешь, Сэндисон? У меня нет ни времени, ни желания выслушивать басни.
– Чего я хочу? Чтобы ты забрал Боу домой. Делай что хочешь, чтобы ее убедить. Ты можешь меня ненавидеть, ты можешь не верить мне, ты можешь мне не доверять, но только защити ее от Грэнби.
– Можешь не сомневаться, защитить ее я сумею, – сказал Вон, поднимаясь с места и натягивая перчатки. – Но только не рассчитывай, что верну ее тебе.
– Это уже ей решать, – сказал Гарет. – Так ведь?
– Не так. У нее есть семья, и мы тоже имеем право голоса. А герцог умеет быть убедительным, если захочет.
Гарет кивнул. Если плата за жизнь и здоровье Боу – разлука, так тому и быть. Оснований для развода нет, а о том, как ее отвоевать, он подумает, после того как покончит с Грэнби. Если, конечно, он сможет до нее добраться.
– Для чего тебе нужна помощь Лиги? – спросил Вон, уже собравшись уходить. – Или хочешь сказать, моя семья не способна защитить Боу без помощи?
Гарет покачал головой.
– Это не твоя забота. Сбереги сестру – все, о чем я прошу.
– По рукам. – Лорд Леонидас бросил на Гарета презрительный взгляд, и Гарет с трудом поборол желание пустить в ход кулаки, чтобы выбить из Лео всю спесь. В конце концов, когда-то этого человека он называл лучшим другом.
Презрительно хмыкнув, лорд Леонидас развернулся и пошел прочь.
– Так чего ты хочешь от всех прочих? – спросил Деверо, проводив взглядом Лео.
– Выследить Грэнби и отыскать Джейми – мальчика, моего пле… моего сына, – поспешил исправить оговорку Гарет.
Деверо слушал его с каменным лицом. Гарет так и не научился лгать. Черт бы побрал Суттара!
Деверо втянул щеки и глубокомысленно протянул:
– Племянник, говоришь? Все еще покрываешь Суттара любой ценой? Ты дурак, Сэндисон, и сдается, что мне лучше не знать подробностей этой темной истории.
Гарет кивнул, кляня себя за оговорку.
– Да, лучше тебе ничего не знать.
– Предположим, этот Грэнби жаждет отомстить Боу, но зачем ему похищать твоего бастарда?
– Сам хочу знать, – сказал Гарет. – И надеюсь, что Лига поможет мне разобраться. Если я не найду Джейми, уверен – Боу ко мне не вернется. Никогда. Хотел я обзаводиться семьей или нет, но теперь Боу и Джейми моя семья. И ближе их у меня нет никого.
Глава 39
– Вооз, отпусти уздечку моего коня, – сурово приказала Боу.
Слуга и конюх в одном лице не торопился выполнить приказ.
– Я не могу вас отпустить, миледи.
– Потому что тебе мистер Сэндисон приказал?
Вооз нахмурился.
– Я не работаю на вашего мужа, миледи, но ваш отец три шкуры с меня спустит, если я позволю вам ускакать. И будет прав.
Порох, любимец Боу, задергался, и она, дабы не мучить коня, неохотно отпустила поводья.
– Тогда поезжай со мной в Дувр. Там мы сможем купить места в дилижансе или нанять карету.
Читать бесплатно другие книги:
