Красная пирамида Риордан Рик

23. ВЫПУСКНОЙ ЭКЗАМЕН У ПРОФЕССОРА ТОТА

Это снова Сейди. Извините за задержку. Правда, в записи вы ее вряд ли заметили. Просто мой растяпистый братец уронил микрофон в яму с… впрочем, не важно. Продолжаю рассказ.

Картер, просыпаясь, так вздрогнул, что коленями сокрушил поднос с напитками на самолетном столике. Это было смешно.

— Хорошо выспался? — спросила я.

Он ошалело моргал.

— Ты… уже человек?

— Спасибо, что заметил.

Я откусила еще пиццы. Надо сказать, я впервые в самолете ела пиццу на фарфоровой тарелке и пила кока-колу из стеклянного стакана (но все равно со льдом — американская причуда). Лететь первым классом мне очень нравилось.

— Я уже час как превратилась, — сообщила я, прожевав пиццу. — Между прочим, мне помог твой совет — сосредоточиться на чем-то важном.

Это была лишь малюсенькая часть правды. Вообще-то я помнила все, что Картер рассказывал мне, пока я оставалась птичкой. А рассказывал он о своих путешествиях с отцом: о том, как потерялся в лондонском метро, как его стошнило в Венеции. Он признался, что вопил, точно маленький, обнаружив у себя в носке скорпиона. У меня был такой богатый материал, чтобы над ним поиздеваться, но почему-то не хотелось. Ведь Картер говорил со мной очень откровенно… Может, он думал, что у меня мозги усохли до птичьих и я ничего не понимала? Но он был таким честным, таким открытым. Он делал все, чтобы меня успокоить. Если бы не его рассказы, боюсь, я бы и сейчас летала над берегами Потомака, высматривая полевых мышей.

Картер явно гордился тем, что столько времени провел в путешествиях с отцом. Однако чувствовалось, эти путешествия имели и оборотную сторону. Брат всегда стремился нравиться отцу и вел себя так, чтобы не огорчить его. Понятно, кроме отца, у него не было ни спутников, ни собеседников. Должна признаться, общение с отцом, как говорят взрослые, налагало определенные обязательства. Никто тебя не понукает, но ты делаешь все, чтобы заслужить его похвалу. (Я, конечно же, унаследовала отцовскую потрясающую харизматичность.) И хотя я видела его дважды в год, мне все равно приходилось мысленно готовиться к этим встречам. Впервые я задумалась: может, Картеру повезло больше, чем мне, когда нас разлучили? Согласилась бы я поменять свой образ жизни на его?

А еще я решила не рассказывать ему, что в конце концов помогло мне превратиться в человека. Я совсем не думала об отце. Я представила маму живой. Представила, как мы идем с ней по Оксфорд-стрит, смотрим на витрины, разговариваем, смеемся. Словом, представила то, чего у меня никогда не было. Несбыточное желание. Но оно оказалось достаточно сильным и вырвало меня из птичьего облика.

Во всем этом я не призналась. Картер внимательно разглядывал мое лицо, и я почувствовала, что кое-какие мои мысли он понимает и без слов. Тогда я отхлебнула кока-колы и сказала:

— Между прочим, ты проспал кормежку.

— И ты не попыталась меня разбудить?

Баст, сидевшая по другую сторону прохода, позволила себе отрыжку. Она только что умяла целую тарелку семги и почти мурлыкала от удовольствия.

— Могу материализовать тебе «Фрискис», — предложила она Картеру. — Или сэндвичи с сыром.

— Нет уж, спасибо, — отмахнулся брат.

Вид у него был какой-то подавленный.

— Слушай, если ты так голоден, доедай мою пиццу. Я уже сыта.

— Меня вообще не тянет есть, — признался Картер и рассказал нам, как Сет едва не сцапал его ба.

После его рассказа и я позабыла про еду. Мне стало трудно дышать, будто я снова попала в птичье тело и не могла связно думать. Неужели они запихнули отца в красную пирамиду, а Амоса намереваются сделать био-роботом? Я посмотрела на Баст, ища у нее поддержки.

— Мы что, ничего не можем сделать?

— Сейди, скажу тебе честно: не знаю. — Чувствовалось, рассказ Картера поразил и ее. — К своему дню рождения Сет обретет невиданное могущество, а восход солнца — наиболее благоприятное время для магии. Если он поработит богов, добавит их силу к своей и устроит эту чудовищную бурю… мне страшно даже представить, какой хаос тогда воцарится.

Она содрогнулась всем телом.

— Картер, ты говорил, что эту мысль подсказал ему обыкновенный демон?

— Получается, так, — подтвердил Картер. — Во всяком случае, он решил изменить первоначальный замысел.

Баст покачала головой.

— Это не похоже на Сета.

— Что? — удивилась я и даже подавилась куском пиццы. — Как раз это очень на него похоже.

— Нет, — снова сказала Баст. — Такое не пришло бы в голову даже ему. Сет жаждет стать правителем, но после взрыва ему будет нечем править. Мне кажется, это похоже…

Наверное, то, на что это похоже, испугало даже Баст.

— Мы скоро приземлимся. Вы спросите об этом у Тота.

— А разве ты с нами не пойдешь?

— Мы с Тотом не очень ладим. У вас больше шансов уцелеть.

Зажглась надпись с просьбой пристегнуть ремни. Командир самолета сообщил, что мы идем на посадку в аэропорт Мемфиса. Я выглянула в иллюминатор и увидела широченную бурую реку, которая извивалась по долине. Таких больших рек я еще не видела. Чем-то она была похожа на гигантскую змею.

Ко мне подошла стюардесса.

— Можно забрать посуду?

— Пожалуйста, — рассеянно пробормотала я.

В Мемфисе зимой и не пахло. Деревья зеленели, а небо было ослепительно голубым.

Мы настояли, чтобы на этот раз Баст не заимствовала ничьей машины. Она согласилась взять автомобиль напрокат, но только такой, у которого откидывается верх. Я не спрашивала, откуда у нее деньги, но вскоре мы уже катили по довольно пустынным улицам Мемфиса в открытом «БМВ».

Воспоминания об этом городе у меня отрывочные. Один пригород мне сразу напомнил фильм «Унесенные ветром»: большие белые дома с громадными лужайками в тени кипарисов. Впечатление портили пластмассовые Санта-Клаусы, торчавшие на каждой крыше. Миновав этот квартал, мы едва не столкнулись с «кадиллаком», лихо рванувшим со стоянки возле церкви. Баст свернула в сторону и пронзительно засигналила. Женщина за рулем «кадиллака» лишь улыбнулась и помахала рукой. Наверное, знаменитое гостеприимство южан проявлялось еще и так.

Еще через несколько кварталов богатые особняки сменились обшарпанными домиками. Я заметила двух чернокожих парней в майках и джинсах. Каждый сидел на крыльце своего дома, наигрывал на простой гитаре и пел. Пели они здорово. Я бы не отказалась остановиться и послушать.

Помню, на углу нам попался ресторан — убогое шлакоблочное здание с намалеванной от руки вывеской:

КУРЯТИНА И ВАФЛИ.

От дверей по тротуару тянулась очередь из двух десятков человек, жаждущих попасть внутрь.

— Ну и вкусы у этих американцев. На какую планету мы попали? — спросила я.

— Спроси лучше: где здесь искать Тота, — покачал головой Картер.

Баст принюхалась и свернула на улицу, которая называлась Тополиная.

— Мы уже близко. Насколько я знаю Тота, его нужно искать там, где знания. В библиотеке или в гробнице какого-нибудь мага, где есть тайник с книгами.

— Что-то не слышал про такие гробницы в штате Теннесси, — хмыкнул Картер.

— А может, в местном университете? — предположила я.

— Ты умница, Сейди! — промурлыкала Баст.

Картер нахмурился. Позавидовал мне, бедняга!

Через несколько минут мы уже шли по небольшому университетскому кампусу с красными кирпичными зданиями и широкими дворами. Вокруг было тихо, если не считать ударов мяча о бетонную площадку.

Услышав эти звуки, Картер сразу навострил уши.

— Баскетбол!

— Ну и что? — удивилась я. — Нам нужно разыскать Тота.

Но Картер уже двинулся в том направлении. Нам пришлось идти за ним. Завернув за угол, брат остановился.

— Давайте спросим у них.

Я не сразу поняла, почему он застыл как вкопанный, но, увидев баскетбольную площадку, даже вскрикнула. На площадке упоенно играли пятеро. На них были футболки с эмблемами различных американских клубов. Все пятеро одержимо хотели выиграть. Они огрызались, отбирали друг у друга мяч и торопились забросить его в корзину.

Все пятеро азартных игроков были… павианами.

— Священное животное Тота, — сказала Баст. — Мы не ошиблись местом.

У одного из павианов была блестящая золотистая шерсть, гораздо светлее, чем у остальных. А еще — разноцветный… зад. Футболка пурпурного цвета показалась нам очень уж знакомой.

— Это, случайно, не форма «Лейкерсов»? — спросила я, хотя мне совсем не хотелось упоминать предмет дурацкой страсти Картера.

Он кивнул, и мы оба улыбнулись.

— Хуфу! — заорали мы в два голоса.

Честно говоря, мы с трудом узнали павиана. В его обществе мы пробыли меньше суток. Время, проведенное в особняке Амоса, казалось нам далеким-предалеким. И все равно я обрадовалась этой встрече. Мы уже считали Хуфу навсегда исчезнувшим.

Хуфу бросился меня обнимать, сопровождая объятия своим извечным «Агх! Агх!». Потом стал шарить у меня в волосах; вероятно, в поисках известных насекомых. [Обойдусь без твоих комментариев, Картер!] Наконец он замолотил руками и ногами по бетону площадки, показывая свою радость.

— Он говорит, что ты пахнешь, как фламинго, — со смехом сообщила Баст.

— Ты знаешь павианский язык? — удивился Картер.

Богиня равнодушно пожала плечами.

— Еще он спрашивает, где вы пропадали.

— Где мы пропадали? — повторила я. — Прежде всего скажи ему, что я провела несколько замечательных часов, будучи серым коршуном. Однако коршун не оканчивается на «о» и потому не входит в его рацион. Потом…

— Погоди.

Баст повернулась к Хуфу и всю мою тираду выразила одним «Агх!».

— Теперь говори дальше.

Я немного опешила.

— А дальше… нам интересно, где он пропадал?

И снова весь вопрос уместился в одном универсальном павианском слове.

Хуфу фыркнул и зажал руками баскетбольный мяч, чем немало рассердил своих партнеров по игре. Те возбужденно покрикивали, ворчали и чесались.

— Он бросился в реку. Потом выплыл, — переводила Баст. — Когда вернулся, увидел, что дом разрушен, а мы исчезли. Целый день Хуфу дожидался возвращения Амоса, но тоже не дождался. Тогда он отправился к Тоту. Как-никак павианы находятся под его покровительством.

— Но почему? — спросил Картер — Я не хочу их обижать, однако Тот — бог знания.

— Павианы — очень мудрые животные.

— Агх! — резюмировал Хуфу.

Он поковырялся в носу, затем покрутил перед нами своим разноцветным задом и швырнул собратьям мяч. Те вновь принялись отчаянно сражаться за мяч, сталкиваясь лбами и оскаливая зубы.

— Они — мудрые? — спросила я, кивая в сторону площадки.

— Конечно, их не сравнить с кошками, — добавила Баст. — И тем не менее ума павианам хватает. Хуфу говорит, что, как только Картер выполнит свое обещание, он отведет вас к профессору.

— К профессору?.. Ну да… конечно.

— Какое обещание? — не понял Картер.

— Ты же обещал показать ему, как играешь в баскетбол, — напомнила Баст.

Мой братец вытаращил глаза. Он явно не ожидал такого поворота событий.

— У нас нет времени!

— Это недолго, — успокоила его Баст. — Ну а мне пора удалиться.

— Куда ты собралась? — спросила я. Мне совсем не хотелось снова ее терять. — Как мы тебя найдем?

Баст виновато посмотрела на меня. Совсем как сильно нашкодившая кошка.

— Я сама вас найду, когда выберетесь… если выберетесь.

— Что значит «если»? — спросил Картер, но Баст уже превратилась в Маффин и улизнула.

Хуфу схватил Картера за руку и настойчиво потащил на площадку. Павианы тут же разделились на две команды. Одна из команд сняла с себя футболки. К сожалению, в эту команду попал и Картер. Хуфу стащил с него рубашку, и я лишний раз убедилась, до чего костлявый у меня братишка. Игра началась.

Я ничего не смыслю в баскетболе. Но даже я уверена: хороший игрок не будет наступать себе на ноги, ловить переданный мяч лбом или вести мяч так, словно гладит бешеного пса. Все это не мои выдумки, а описание игры моего брата. Павианы просто загоняли его. Они забрасывали мяч за мячом, а Картер лишь толкался рядом или получал пролетающим мимо мячом по голове. Он спотыкался о ноги павианов. Кончилось тем, что у него закружилась голова, он завертелся волчком и упал. Павианы прекратили игру и изумленно пялились на моего братца, а он лежал посреди площадки весь в поту и шумно дышал. Затем павианы стали сердито поглядывать на Хуфу. Я без труда прочла их мысли: «Ты зачем позвал играть этого человека?» Хуфу не знал, куда деться от стыда.

— Картер, получается, все твои разговоры о баскетболе и «Лейкерсах» — просто болтовня, — злорадно сказала я. — На площадке ты полный ноль! Опозорился перед обезьянами!

— Это была… это была любимая игра отца, — жалобно простонал Картер.

Любимая игра отца? Как же я раньше не догадалась?

Мое недоумение он почему-то принял за новую порцию критики.

— Я… я помню результаты всех матчей Национальной баскетбольной ассоциации, — с отчаянием произнес он. — Все выдающиеся передачи мяча, броски, рикошетные попадания.

Павианы продолжили игру, позабыв и про Картера, и про Хуфу. Хуфу недовольно порыкивал. Я понимала, что он оскорблен в своих лучших ожиданиях, но сейчас была на стороне Картера. Я протянула брату руку.

— Вставай. У нас есть дела поважнее.

— Если бы у меня была другая обувь, — пробормотал он. — И если бы я не так устал…

— Картер, это не имеет никакого значения, — успокоила я его, как взрослый — расстроенного малыша. — Когда спасем отца, я ему и слова не скажу про эту игру.

Картер ответил мне благодарным взглядом. (Правда, я удивительная девочка?) Потом взял протянутую руку, и я подняла его на ноги.

— Не забудь надеть рубашку. А теперь, Хуфу, твоя очередь выполнять обещания. Веди нас к профессору.

Хуфу привел нас в пустой лабораторный корпус. В коридоре пахло чем-то кислым. Пустые лаборатории напомнили мне какой-то американский фильм о средней школе. Местечко явно не для богов. Мы поднялись на второй этаж и увидели целый ряд закрытых кабинетов. Лишь одна из дверей была открыта, и за ней виднелся… даже не знаю, с чем сравнить этот «кабинет». Размером он был не больше кладовки для швабр и метелок; весь заваленный книгами, с малюсеньким письменным столом и одним стулом. Может, этот профессор чем-то провинился и его специально запихнули в такую тесноту?

Хуфу прошел мимо этой двери и вскоре остановился возле другой, заметно отличающейся от всех прочих — роскошной полированной, из красного дерева. Снаружи был прикреплен кармашек из прозрачного пластика с табличкой:

Д-Р ТОТ.

— Агх! — произнес Хуфу.

Он без стука открыл дверь и ввалился внутрь.

Картер хотел было меня пропустить, но я сказала:

— Только после тебя, куриный человек.

(Думаю, он сильно пожалел, что рассказал мне про этот случай. А я… ну не могу я совсем перестать его подкусывать. Должна же я сохранять репутацию младшей сестры!)

Я ожидала увидеть всего одну кладовку, но мы попали в настоящий зал.

Высота помещения была никак не меньше десяти метров. Одна стена сплошь состояла из окон, за которыми просматривалась панорама Мемфиса. Металлическая лестница вела на чердак. Там стоял здоровенный телескоп, и оттуда же слышались нестройные звуки электрогитары. Все остальные стены были сплошь заставлены книжными полками. На нескольких рабочих столах громоздилась всякая всячина: лабораторная посуда, полуразобранные компьютеры, чучела животных, из голов которых торчали электрические провода. В воздухе пахло жареной говядиной с примесью дыма и острых специй.

А прямо перед нами за столами восседали птицы с длинными шеями — ибисы. Их было пять или шесть. Каждый ибис сидел за отдельным столом и клювом что-то выстукивал на клавишах ноутбука.

Мы с Картером переглянулись. У меня просто не находилось слов.

— Агх! — крикнул Хуфу, задрав голову.

Гитарные взвизгивания на чердаке прекратились. На площадку вышел долговязый парень лет двадцати пяти с электрогитарой в руках. У него были густые и лохматые светлые волосы, чем-то похожие на цвет шерсти Хуфу. Из-под заляпанного белого лабораторного халата виднелись выцветшие джинсы и черная футболка. Я было подумала, что парень поранился и из уголка рта у него капает кровь. Потом я сообразила: это какой-то соус, подающийся к мясу.

— Удивительное дело, — широко улыбаясь, сказал парень. — Представляешь, Хуфу, оказывается, мы находимся в другом Мемфисе. Не египетском.

Хуфу искоса поглядел на меня.

«Додумался, умник!» — означал его взгляд.

— А еще я открыл новый вид магии. Она называется блюз, — продолжал парень. — Попутно обнаружил весьма забавную еду. Барбекю. Ты обязательно должен попробовать барбекю.

На Хуфу эти слова не произвели никакого впечатления. Он взобрался на книжную полку, схватил оттуда коробку «Чирио» и сосредоточенно захрустел.

Гитарист уселся на перила и съехал к нам. Надо признаться, он великолепно держал равновесие. Мальчишки в моей школе так не умели.

— А, Изида и Гор, — бросил он нам, будто мы расстались только вчера. — Смотрю, вы обзавелись новыми телами.

Его глаза постоянно меняли цвет, и это действовало гипнотически.

— Нет, мы не… — удалось выдавить мне.

— Вижу. Пытаетесь делить тела? Только не думай, Изида, что ты меня хоть на минуту одурачишь. Я же знаю, что ты верховодишь.

— А вот и нет! — возразила я. — Меня зовут Сейди Кейн. А тебя, надо полагать. — Тот?

Он наморщил лоб.

— Делаешь вид, что меня не знаешь? Разумеется, меня зовут Тот. А еще — Джехути. А еще…

Второе имя показалось мне смешным, и я хмыкнула. Тота мой смешок обидел.

— В Древнем Египте это считалось прекрасным именем. Тотом меня назвали греки. Затем они стали путать меня со своим богом Гермесом. У них даже хватило наглости переименовать мой священный город в Гермополис, хотя между нами нет ничего общего. Уверяю вас: если бы вы когда-нибудь повстречали Гермеса…

— Агх! — крикнул Хуфу, самозабвенно хрустя «Чирио».

— Ты прав, — согласился Тот. — Я отклонился. Значит, ты утверждаешь, что тебя зовут Сейди Кейн. А ты… — Тот указал пальцем на Картера, по-прежнему разглядывавшего ибисов за компьютерами. — Ты, полагаю, не считаешь себя Гором.

— Картер Кейн, — представился мой брат, продолжая глазеть на диковинных птиц. — А это что?

Тот просиял.

— Это компьютеры. Удивительные штуковины.

— Я спрашиваю не про компьютеры. Что на них набирают твои птицы?

Картер прищурился и прочел надпись с монитора:

— «Краткий трактат об эволюции яков».

— Мои научные работы, — пояснил Тот. — Я стараюсь одновременно работать в нескольких отраслях. Кстати, вы знаете, что в здешнем университете отсутствуют такие дисциплины, как астрология и искусство врачевания пиявками? Безобразие! Я намерен исправить это позорное упущение. Сейчас я реконструирую потрясающее здание на берегу. Вскоре Мемфис станет настоящим центром знаний!

— Великолепная идея, — сказала я без всякого восторга. — Но нам нужна твоя помощь, чтобы победить Сета.

Ибисы прекратили стучать по клавишам и уставились на меня.

Тот отер со рта следы томатного соуса.

— И ты еще смеешь просить об этом? После того, что было в прошлый раз?

— А что было в прошлый раз? — не поняла я.

— Где-то у меня есть отчет…

Тот стал рыться в карманах своего халата. Достав скомканный лист бумаги, он прочитал и поморщился.

— Нет, это список продуктов.

Он швырнул бумажку через плечо. Упав на пол, она превратилась в каравай белого хлеба, кувшин молока и упаковку из шести бутылочек «Горной росы».[32]

Тот потряс рукавами. Я увидела, что пятна на его халате — это слова, напечатанные на разных языках. Пятна двигались, изменялись, создавая то египетские иероглифы, то латинские буквы, то знаки демотического письма. Тот счистил пятно с лацкана. Оттуда на пол упали несколько букв и тут же превратились в странное существо, похожее на креветку. Ближайший к нему ибис нагнул шею, но существо оказалось проворнее и скрылось.

— Не знаю, куда задевал, — вздохнул Тот. — Я вкратце расскажу вам. Чтобы отомстить за Осириса — своего отца. — Гор вызвал Сета на поединок. Победитель должен был стать повелителем богов.

— Гор победил, — сказал Картер.

— Ты это хорошо помнишь?

— Нет, я просто читал об этом.

— А ты не забыл, что без моей помощи вы бы с Изидой погибли? Да, я пытался найти решение и предотвратить поединок. Как вы знаете, одно из моих занятий — поддержание равновесия между порядком и хаосом. Но увы! Изида убедила меня помочь твоей стороне, поскольку Сет становился слишком могущественным. А в результате поединок едва не уничтожил весь мир.

«Он слишком много жалуется, — послышался у меня внутри голос Изиды. — Все было не так уж плохо».

— Нет! — возразил Тот, и я поняла, что он тоже слышит ее голос. — Сет выбил Гору глаз.

— Ой! — вскрикнул Картер.

— Да, и я из лунного света сделал Гору новый глаз. Глаз Гора — твой любимый символ. Спасибо тебе огромное за всю эту возню. А когда ты отрезал Изиде голову…

— Постой! — перебил его Картер. — Я отрезал ей голову?

«Моя новая даже лучше», — заверила меня Изида.

— Только потому, что я вылечил тебя, Изида, — сказал Тот. — А ты, Картер… или Гор — дело не в именах… ты был слишком беспечен. Ты решил сражаться с Сетом, когда был еще слаб, и Изида попыталась тебя отговорить. Ты рассвирепел, схватился за меч и отсек ей голову. Печальный вывод: прежде чем победить Сета, вы с Изидой едва не погубили друг друга. Если нынче вы затеваете с Красным властелином новый поединок, будьте осторожны. Теперь он призовет силы хаоса, чтобы поссорить вас.

«Мы его снова одолеем, — пообещала Изида. — Тоту просто завидно».

— Заткнись, — сказали мы одновременно с Тотом.

Он с удивлением посмотрел на меня.

— Вижу, Сейди… ты пытаешься оставаться хозяйкой положения. Увы, надолго тебя не хватит. Наверное, в твоих жилах течет кровь фараонов, но Изида — известная обманщица. Она жадна до власти.

— Я сумею ее сдержать, — пообещала я, но мне пришлось собрать все силы, чтобы не позволить Изиде выплескивать новые потоки оскорблений.

Тот провел пальцами по струнам гитары.

— Не будь такой уверенной. Скорее всего, Изида обещала тебе помочь в сражении с Сетом. А она не назвала первопричину, по которой Сет вышел из повиновения? Не похвасталась, что это она изгнала первого правителя?

— Ты имеешь в виду Ра? — спросил Картер. — А я читал, что он состарился и решил покинуть землю.

Тот презрительно усмехнулся.

— Да, он был стар, но его заставили уйти. Изида, видите ли, устала ждать, когда он сам уйдет. Она хотела, чтобы правил ее муж Осирис. И себе она хотела больше власти. Поэтому однажды, когда Ра задремал, она собрала немного его слюны.

— Ого! — воскликнула я. — С каких это пор слюна давала могущество?

Тот сощурился, и в его взгляде я уловила упрек.

— Ты смешала слюну с глиной и слепила ядовитую змею. Ночью змея вползла в спальню Ра и укусила его за лодыжку. Ничья магия, даже моя, не смогла исцелить бога. Он бы наверняка умер.

— Разве боги могут умирать? — спросил Картер.

— Как ни печально, да, — ответил Тот. — Конечно, потом мы оживаем и возвращаемся из Дуата. Но яд проник во все существо Ра. Изида, естественно, разыгрывала из себя невиновную. Видя страдания Ра, она даже плакала от жалости. Пыталась лечить его своей магией. Наконец она объявила Ра, что есть лишь единственный способ спасения. Он должен назвать ей свое тайное имя.

— Тайное имя? — удивилась я. — Как Брюс Уэйн?[33]

— В Творении все имеет свое тайное имя, — пояснил Тот. — Даже боги. Узнать чье-то тайное имя — значит обрести власть над этим человеком или богом. Изида пообещала: узнав тайное имя Ра, она сумеет его исцелить.

Ра невыносимо страдал и потому согласился. Изида действительно его исцелила.

— Но это дало ей власть над Ра, — догадался Картер.

— Неограниченную власть, — уточнил Тот. — Изида заставила Ра удалиться на небеса и уступить бразды правления ее любимому Осирису, чтобы он стал новым правителем богов. Сет был крупным военачальником Ра. Ему было нестерпимо видеть, что его брат Осирис становится повелителем богов. Это сделало Сета и Осириса заклятыми врагами. Так что даже пять тысяч лет спустя мы продолжаем воевать, и всё по милости Изиды.