Семейка Лампри. Танцующий лакей Марш Найо
— Тут вы ошибаетесь, — произнес Аллейн. — Доктор Харт сидит в своей комнате под замком. Он сам это предложил. — Инспектор повернулся к дворецкому. — Мистер Кейпер, я решил отложить встречу с мистером Комплайном. Хочу вначале поговорить с мадам Харт. Пригласите ее, пожалуйста, ко мне.
— Мадам Харт? — спросили они оба чуть ли не в унисон.
— Извините, я забыл вам сказать, что они супружеская пара.
— Ах вот оно что, — прошептала миссис Паутин. — Значит, я права. Ей было важно от него избавиться, чтобы окрутить наследника Пенфелтона. Вот почему убит бедный мистер Уильям. Когда мужа повесят, она выйдет замуж за мистера Николаса, и все будет в порядке.
С этими словами экономка удалилась в сопровождении дворецкого Кейпера.
Аллейн записал содержание разговора и принялся размышлять.
Итак, некто X пожелал избавиться от Y и Z, они оба ему мешают. И что он делает? Убивает Y и все подстраивает так, чтобы в этом обвинили Z. Того арестовывают и вешают. В нашем случае на роль X вполне может претендовать загадочная мадам Лиссе.
Словно в ответ на его мысли открылась дверь, и в комнату вошла она.
Аллейн встал. Он знал, что эта женщина красива, но не представлял насколько. Вот от таких-то красивых и жди беды.
— Вы посылали за мной? — спросила мадам.
— Да. — Аллейн кивнул. — Присаживайтесь, пожалуйста.
Дама села в кресло и застыла в картинной позе с прямой спиной, сложив на коленях руки.
— Назовите ваше полное имя и фамилию.
— Элиза Лиссе.
— Но насколько я понял, Лиссе — ваша девичья фамилия. А по мужу вы Харт.
— Да, по мужу я Харт, но хочу, чтобы меня называли Лиссе. Я с ним рассталась.
— Вы оформили развод официально?
— Пока нет.
— Прошу заранее извинить, если некоторые вопросы вам не понравятся. Можете на них не отвечать. Но это будет занесено в протокол. Я обязан вас предупредить.
На мадам Лиссе его предупреждение впечатления не произвело.
Она кивнула и подалась вперед, пахнув на него дорогими духами.
— Значит, вы разошлись с мужем, — продолжил Аллейн, — но сохранили дружеские отношения? Раз вместе приехали в гости.
Мадам Лиссе долго молчала.
— Нет, обычно я с ним никуда не хожу. А сюда обещала приехать, еще не зная, что он тоже будет.
— То есть вы с ним свои планы не обсуждаете?
— Я вообще стараюсь по возможности с ним не общаться.
Инспектор подумал.
— Мадам Лиссе, вы приехали сюда на автомобиле? — Да.
— Своем?
— Нет. Меня привез… муж. Его об этом попросил мистер Ройал, и я не могла отказаться.
— Как это не могли? — Аллейн вскинул брови. — Я думаю, при желании всегда можно найти возможность.
К его удивлению, женщина придвинула свое кресло почти вплотную к его и небрежно положила руку на подлокотник.
— Я вижу, пришло время кое-что объяснить.
— Я вас слушаю.
— Понимаете, мистер… простите, я не знаю, как к вам обращаться. — Аллейн представился, и она, притворившись удивленной, продолжила, жестами выказывая ему всяческое почтение. — Мистер Аллейн, я, конечно, читала о ваших замечательных расследованиях и уверена, что вы меня поймете. Знаете, я глубоко несчастна. — Ее пальцы как бы невзначай коснулись его рукава.
«Да, интересная вы штучка, — подумал инспектор. — Привыкли покорять мужчин».
Не дождавшись ответа, мадам Лиссе продолжила:
— Я глубоко несчастна. Наш брак разрушен, но уехать из Грейт Чиппинга мы пока не можем. Нельзя бросить дело, в которое столько вложено. Но самое главное, муж по-прежнему меня любит.
Инспектор сидел и любовался, как она изображает из себя героиню французского романа. Если бы положение не было столь серьезным, можно было бы просто позабавиться, но ему приходилось работать.
— Фрэнсис буквально преследует меня, подстерегает в разных местах. Ведет себя как ненормальный. Недавно позвонил и предложил подвезти сюда, просто умолял. Я согласилась, надеясь, что он успокоится. По дороге стал просить меня вернуться. Я ответила, что это невозможно, так он сразу начал проклинать Николаса Комплайна. У нас с ним ничего нет, уверяю вас. Мы просто добрые друзья. Разве одинокая женщина не может иметь друга? Надеюсь, вы мне верите, мистер Аллейн?
Вместо ответа инспектор спросил:
— Правда ли, что некоторое время назад вы пригласили к себе на обед своего мужа и мистера Ройала, который, кстати, не знал о вашем браке?
Ее глаза на мгновение остекленели, но женщина ответила, не задумываясь:
— Мне захотелось их познакомить. Я надеялась, что общение с мистером Ройалом пойдет мужу на пользу.
«У дамы железные нервы, — отметил Аллейн. — Это надо учитывать».
— Мадам, — неожиданно спросил он, — вы знаете, кто убил Уильяма Комплайна?
Она застыла, сжав подлокотник кресла.
— Я надеялась на ваше милосердие, что вы не станете об этом спрашивать.
— Извините, но задавать вопросы — моя обязанность.
— Я не буду отвечать. Для меня это невозможно. Ведь я его когда-то любила.
Аллейн про себя улыбнулся: «То есть ты сдаешь своего мужа со всеми потрохами. Без всяких колебаний».
— А теперь я попрошу вас рассказать о своих передвижениях во время трех происшествий. Я спрашиваю об этом каждого. Итак, где вы находились, когда мистера Мэндрейка столкнули в бассейн?
— В своей комнате, в постели.
— Там, кроме вас, был еще кто-нибудь?
— Приходила горничная с завтраком. Помню, вскоре после этого донеслись голоса откуда-то со стороны бассейна. Потом мне рассказали, что там произошло.
— Кто рассказал?
Мадам помолчала, а затем кокетливо пожала плечами:
— Мистер Комплайн. Да, я позволила ему себя навестить, что в этом удивительного? Тем более он хотел меня предупредить.
— О чем?
— Об этом демарше моего мужа.
— А если я скажу вам, что располагаю неопровержимыми доказательствами, что ваш муж к происшествию у бассейна никак не причастен, что вы на это ответите?
Вот тут мадам Лиссе в первый раз испугалась и долго сидела, сжав руки, не зная, что ответить.
— Боюсь, я бы вам не поверила, — наконец выдавила она из себя.
Разговор начал забавлять инспектора.
— Визит, который нанес вам мистер Комплайн, был обычным делом?
— Нет, он приходил только в исключительных случаях.
— А вечером в тот же день в половине восьмого такой случай был?
— Конечно. Я боялась за его жизнь и попросила прийти, чтобы предупредить. Дело в том, что мой муж не унимался. — Элиза посмотрела на Аллейна и, заметив в его глазах недоверие, поспешно добавила: — Это правда. В последний раз Фрэнсис прямо заявил, что его терпение лопнуло и он за себя не отвечает. Я пришла в ужас. Позвала мистера Комплайна и умоляла беречься. Потом он ушел, а я выглянула посмотреть ему вслед и увидела, как упала эта ужасная фигура. Он чуть не погиб.
Аллейн кивнул:
— Да, я с вами согласен. Это было очень опасно. — Он на секунду замолк. — Значит, вы все время были вместе до того момента, как он направился к себе в комнату, где на него свалилась фигура Будды, к счастью, только слегка повредив руку?
Инспектору снова показалось, что она испугалась. Почему-то долго молчала. Затем произнесла:
— Да, конечно.
Мадам Лиссе явно что-то недоговаривала, но Аллейн решил пока не допытываться и заговорил об убийстве.
Она заявила, что в это время находилась в своей комнате.
— Я не могла встать. Меня мучила ужасная мигрень. Конечно, от нервов. Я как легла после обеда, так и оставалась в постели, пока не узнала о трагедии.
— Откуда вы узнали, мадам?
— От Николаса Комплайна. Сначала он сообщил матери, а потом зашел ко мне.
— И как вы восприняли это известие?
— Разумеется, пришла в ужас. — Она откинулась на спинку кресла и начала выдавать, как показалось Аллейну, заранее подготовленный текст: — Сначала я подумала, что несчастного убили по ошибке, перепутав с Николасом, но потом вспомнила угрозы Уильяма разоблачить Фрэнсиса и поняла, что муж убил его из-за этого, а вовсе не из ревности.
— Вы полагаете, нельзя было их перепутать и принять Уильяма за Николаса?
— Конечно, нет. Не так уж они были похожи, даже сзади. У Уильяма на темени намечалась уже небольшая лысина, а у Николаса волосы очень густые. И форма шеи у них разная… — У нее перехватило дыхание.
Аллейн серьезно кивнул:
— Я вижу, предмет вы изучили досконально.
Глава 15
Письмо
Николас был явно не в себе, так что разговор с ним продвигался с трудом. На вопросы он отвечал коротко и туманно. Подолгу молчал, заставляя Аллейна терпеливо ждать ответа.
Впрочем, на вопрос, кто убийца, Николас ответил быстро. Это Харт, больше некому. Как он ускользнул из холла, что Томас его не заметил, понять невозможно.
— А он не мог обознаться? Принять брата за вас?
Николас пожал плечами:
— Наверное, мог. Он все время охотился за мной. Это ведь Мэндрейк придумал, что он обознался. Вошел в курительную из холла, увидел затылок Билла и решил, что это я. Ведь мы оба носили военную форму. Тем более он, возможно, слышал, как я посоветовал Биллу идти спать.
— Когда вы это сказали?
Николас сжал ладонями виски.
— Не помню уж, когда это было. Мысли в голове все перепутались. Возможно, после того как Харт устроил скандал из-за радиоприемника. Они с Мэндрейком разговаривали рядом в будуаре, а потом он с криком ворвался к нам. Я захлопнул дверь перед его носом, но Мэндрейк попросил выключить радио, Я пошел навстречу, но не выключил, а сделал потише. И вообще мне вдруг стало все противно, вы и представить не можете. Этот доктор такой урод. Вот тогда я и сказал брату, чтобы он шел спать. Мэндрейк и Харт наверняка это слышали. Мы сидели тихо, и доктор подумал, что Билл ушел. Я слышал, как он погасил свет в будуаре. Возможно, для отвода глаз, чтобы я подумал, будто его там нет.
— Когда это было?
— Не знаю. Я слышал, как оттуда вышел Мэндрейк. Наверное, после этого.
— Вы тогда с братом не произнесли ни одного слова?
— Вначале нет. А потом, когда Харт вышел, я сказал Биллу, что теперь он может спокойно послушать радио. Вы знаете, он тогда был жутко зол на Харта. Из-за мамы. Впрочем, я тоже, но потом успокоился и попытался его утихомирить. Однако Билл рассердился еще сильнее и вообще перестал разговаривать. Я там еще немного посидел и вышел в библиотеку.
— Что он делал перед вашим уходом?
Почему-то этот вопрос заставил Николаса побледнеть еще сильнее.
— Билл сидел у камина. Голову не поднял, только что-то пробурчал себе под нос, когда я выходил.
— Скажите, а дверь вы за собой закрыли?
Николас смотрел на инспектора, не понимая, так что тому пришлось повторить вопрос.
— Не помню, — ответил он наконец. — Кажется, закрыл. Да, закрыл. Потому что все начали спрашивать меня о брате, по-прежнему ли он зол на Харта, а я боялся, что Билл услышит, и закрыл дверь. Но я не совсем уверен. Это важно?
— Да, для ясного представления, как все произошло, — ответил инспектор. — Итак, вы полагаете, что дверь в курительную была закрыта?
— Почти уверен.
— Хорошо. Вы помните, когда мистер Ройал вышел из библиотеки?
Вопрос Николаса разозлил.
— А с чего я должен помнить? Спросите его, он скажет. — Комплайн вгляделся в Аллейна. — Вы думаете, это сделал Джонатан? Какая нелепость. Джонатан… да он наш старый друг. Боже, куда вы клоните?
— Я никуда не клоню, — мягко ответил Аллейн, — просто устанавливаю факты. В нашем деле важны любые мелочи.
— Когда начались новости, Джонатан вышел на пару минут, — буркнул Николас.
— А красная кожаная ширма в курительной стояла так же, как сейчас?
— Думаю, да.
— Ладно, вернемся к приемнику. Значит, после инцидента с Хартом вы сильно уменьшили громкость. Но не выключили.
— Правильно, я уменьшил громкость. — Николас истерически всхохотнул. — А минут через пять снова прибавил, а потом Харт убил моего брата. Вот так все получилось. — Он всхлипнул. — Простите, не могу, это выше моих сил.
— Понимаю, вам тяжело, — произнес инспектор. — Но поймите и меня. У нас, полицейских, такая работа — копаться в мелочах. И ради торжества закона нередко приходится пренебрегать чувствами свидетелей.
— Извините, я просто не могу сосредоточиться, — пробормотал Николас. Он отошел к окну, вытащил носовой платок, высморкался, утер слезы и немного постоял, глядя на дождь за окном и барабаня здоровой рукой по подоконнику. — Затем повернулся к инспектору. — Ладно, продолжайте.
— Вообще-то у меня осталось немного. — Аллейн посмотрел в бумаги. — Если хотите, сделаем перерыв.
— Не надо. Давайте лучше скорее закончим.
Аллейн вернулся к происшествиям у бассейна и с Буддой. Поначалу Николас ничего нового не сказал. Да, он видел Мэндрейка из окна павильона, и они помахали друг другу. Потом начал раздеваться. Желания лезть в воду, конечно, никакого не было. Услышав всплеск, он выглянул не сразу. Думал, Мэндрейк что-то бросил в воду Когда выбежал, никого у бассейна уже не было. Злоумышленник скрылся. И следов никаких не заметил. Бросил Мэндрейку первое, что попалось под руку, надувного лебедя.
Происшествие с Буддой он описал точно также, как мадам Лиссе. Дверь комнаты не открывалась, будто ее заклинило. Затем распахнулась. Он инстинктивно отпрянул назад, это его и спасло. Падающая фигура задела только руку.
— Болит до сих пор, — пожаловался он инспектору. — Но этому негодяю я показывать ее не стану. Дождусь приезда настоящего доктора.
— Вы знали, что мадам Лиссе видела, как вы возвращались в свою комнату?
— Да. Я оглянулся и увидел, что она стоит на пороге. Может, потому не заметил на двери фигуру Будды. Не знаю.
— Направились ли вы в комнату мадам Лиссе сразу, не заходя никуда, и оставались ли там все время вместе?
Этот вопрос Николаса почему-то смутил. Он долго не отвечал.
— Конечно, мы все время были вместе. Она позвала меня предупредить, чтобы я избегал Харта. Только прошу вас, инспектор, не надо вмешивать ее во все это.
Аллейн посмотрел на него без выражения.
— Возможно, вы слышали в коридоре какой-то подозрительный шум?
— Да, слышал. Нам даже показалось, что у двери кто-то стоит. Ну, ясно кто. Ведь этот человек буквально не давал ей прохода. Элиза мне рассказывала. Представляете, какой негодяй, вздумал разделаться со мной! Как бы не так.
Он картинным жестом пригладил волосы, и перед Аллейном впервые за время разговора на несколько секунд мелькнул тот человек, о котором он слышал от Мэндрейка и Клорис.
— И что вы сделали, когда услышали шум?
Вот тут Николас сплоховал. Заговорил сбивчиво, неуверенно. С большим трудом Аллейну удалось из него вытянуть, что пока мадам выходила в коридор, он скрывался за ширмой.
— Значит, фактически вы не все время находились вместе?
— Можно считать, что все время. Она отсутствовала не больше минуты. Наверное, Харт как раз в это время был в моей комнате. Элиза подтвердит, что вернулась примерно через минуту.
Аллейн не стал ему говорить, что мадам Лиссе об этом эпизоде вообще не упомянула.
Перед тем как отпустить Николаса, инспектор попросил его описать курительную, как перед этим Харта.
Николасу эта задача казалась непосильной. Он никак не мог сосредоточиться.
— Не знаю, как выглядит эта ужасная комната. Ну, как обычно. Ведь вы там были, зачем спрашиваете? — Однако Аллейн настаивал, и Николас начал отрывисто перечислять: — Приемник. Эти мерзкие ножи. Насколько помню, их семь, а тот, которым… — он облизнул губы, — висел слева. Помню, я смотрел на него, когда мы с Биллом разговаривали. Еще там стоят какие-то цветы в горшках. Потом ящик застекленный с разными произведениями искусства. Медали, миниатюры и все такое. Гравюры на спортивные темы и фотографии. Сервант с фарфором и старыми спортивными призами. Небольшой книжный шкаф, кожаные кресла, столик с сигарами и сигаретами. Но когда речь заходит об этой комнате, я ни о чем другом думать не могу. И буду видеть это до конца жизни.
Аллейн кивнул:
— Спасибо. Вы сообщили очень ценные для меня сведения. Теперь я знаю, что, когда вы уходили из курительной, топорик висел на месте.
Николас помолчал.
— Да, скорее всего он был там. Я об этом как-то не думал.
— Скорее всего или вы совершенно уверены?
Николас прикрыл ладонью глаза.
— Не знаю, что и сказать. Мне казалось, что топорик висел на месте, а теперь, когда вы спросили, я уже не совсем уверен. Он точно был на месте утром, когда мы с Биллом сидели в курительной и обсуждали… что же мы тогда обсуждали? Ах да, купание Мэндрейка в бассейне. Да, утром топорик висел на месте, но теперь я не могу поклясться, что то же самое было вечером. Просто я тогда, наверное, не смотрел на стену.
— А теперь последнее, — сказал Аллейн. — Сообщаю вам, что мистер Ройал передал мне письмо, обнаруженное в комнате вашей матери.
— К чему вам оно? Ведь мама писала только для меня. Неужели вам нужно во все влезать? Тем более оно ничем не поможет.
— Не поможет так не поможет, — успокоил его Аллейн. — Тогда о содержании никто не узнает. Однако сегодня я буду вынужден его прочитать.
Губы Николаса задрожали.
— Но вы его не поймете! Вернее, поймете неправильно. Зря я отдал им письмо. Надо было бросить в камин.
— Вы бы совершили серьезную ошибку. — Аллейн достал конверт из кармана и положил на стол.
— Но ради Бога, — взмолился Николас, — помните хотя бы о том, что мама писала, думая обо мне, какая это будет для меня потеря. В том, что оставляет меня сиротой, она винила себя. Прошу вас, помните об этом.
— Конечно, — пообещал Аллейн.
Он отложил письмо в сторону к другим бумагам и объявил Николасу, что больше его не задерживает. Но тот не торопился уходить. Расхаживал по библиотеке, бросая на инспектора жалобные взгляды. Аллейн занимался своими делами, ожидая, что будет дальше. Наконец поднял глаза.
— У вас ко мне что-то еще, мистер Комплайн?
— Нет, просто мне не хочется никуда идти. Все чертовски надоело. К тому же этот дождь льет без перерыва. — Он помолчал. — Позвольте только спросить, а где сейчас… он?
— Вы имеете в виду доктора Харта?
— Да.
— Находится в своей комнате взаперти, по его собственной просьбе.
— Взаперти — это правильно. А то Мэндрейк и Херси неожиданно принялись его защищать. Только потому, что он ухаживал за моей матерью. Боже, как подумаю, что она находилась во власти того самого Харта, который двадцать пять лет назад изуродовал ее лицо, а теперь убил ее сына! Откуда мы знаем, может он постарался, чтобы мама не выжила?
— По словам леди Херси, он действовал так, как предписал доктор, чьи указания я ему передал. Так что не изводите себя понапрасну. Вашу мать спасти было невозможно.
— А почему Мэндрейк не приехал раньше, когда срочно требовались лекарства? Чем он там занимался? Это ж подумать только, ему потребовалось четыре часа, чтобы проехать шесть миль! И вообще моя мать умирала, а они послали за помощью этого хромого умника с фальшивой фамилией!
Аллейн поднял голову.
— Что значит с фальшивой?
— А разве Джонатан вам не сказал? Я знаю это от него. На самом деле никакой он не Мэндрейк, а Футлин. Вот его настоящая фамилия. Он догадался, что я знаю, и потому меня возненавидел.
Открылась дверь, в комнату заглянул Обри Мэндрейк.
— Извините. Я не знал, что вы заняты.
— Я думаю, мы уже закончили, — ответил Аллейн. — Спасибо, мистер Комплайн. Заходите, мистер Мэндрейк.
— Я зашел сказать, что леди Херси свободна. И может прийти, если нужно.
Аллейн улыбнулся:
— Я буду рад ее видеть через несколько минут. А пока хочу привести в порядок записи. Кстати, ваши материалы мне очень помогли. Только их положено подписать. Сделайте, пожалуйста.
— Конечно. — Мэндрейк кивнул. — Только не забывайте, это не только мои наблюдения. Кое-что записано с чужих слов.
— Само собой разумеется. — Инспектор промокнул изящную подпись Мэндрейка. — И позвольте спросить, фамилия, которой вы подписались, имеет юридическую силу?
Обри помрачнел.
— Понятно, откуда дует ветер. Результат общения с осиротевшим Николасом. Даже в горе он не забывает сделать какую-нибудь гадость.
— Ну, его можно извинить. Он сейчас в таком состоянии, не позавидуешь. Ведет себя довольно глупо, упрекает всех подряд.
— Да, давайте оставим этого человека в покое, — согласился Мэндрейк. — Бог ему судья. А что касается фамилии, я сам удивляюсь, почему так близко принимаю к сердцу. Что в ней особенно неприличного? Наверное, это какой-то снобизм наизнанку.
— Я бы не стал затрагивать этот вопрос, — произнес Аллейн, — если бы не правила, предписывающие свидетелям подписывать документы своей подлинной фамилией.
— Так и слышу, как секретарь суда объявляет: «Вызывается свидетель Стэнли Футлин, известный как Обри Мэндрейк».
Аллейн усмехнулся:
— К тому времени, когда дело дойдет до суда, никого не заинтересует ваша настоящая фамилия, можете не сомневаться. Все будут поглощены совсем другим. И ничего смешного в вашей фамилии нет, так что поставьте, пожалуйста, настоящую подпись, и мы с этим закончим. У меня еще полно работы.
Мэндрейк поставил рядом другую подпись и встал.
— И все равно Николас противный тип, а бедного Уильяма очень жаль. Он мне нравился. — Он посмотрел на инспектора. — Так мне привести леди Херси?
Аллейн кивнул:
— Да, пожалуйста.
У леди Херси совершенно не было мотивов, но формально она вполне годилась на роль главной подозреваемой. И действительно, леди имела возможность совершить оба покушения, а также убийство. Еще в машине по дороге сюда Аллейн размышлял об этой незнакомой женщине как о ключевой фигуре к разгадке тайны преступления. В его практике уже встречались подобные персонажи. Не преступники, но сильно сбивающие с толку своей возможностью совершить злодеяние. Вот и у леди Херси, судя по всему, не было никаких мотивов для убийства, а Аллейну казалось, что она занимает в этой истории центральное место, являясь связующим звеном между Джонатаном, Комплайнами и супругами Харт.
— Она, конечно, могла это сделать, — еле слышно пробормотал Аллейн, — но не сделала.
В том, кто убил Уильяма Комплайна, у него почти не было сомнений. Но пока отсутствовали серьезные доказательства и, стало быть, основания для ареста. А выводы, сделанные с помощью сложных логических построений, но не подкрепленные солидными уликами, руководство Скотланд-Ярда не очень приветствовало. Да и защита будет рада затеять возню. Аллейн знал, что глупый неумелый убийца может доставить больше хлопот, чем умный. А убийца Уильяма Комплайна несомненно относился к первой категории.
Он подержал в руках письмо миссис Комплайн к сыну, но, услышав на лестнице голос леди Херси, спрятал его в карман и вытащил оттуда кусок лески, который отрезал от катушки в курительной. Когда Херси Амблингтон вошла, он вертел этот кусок в своих длинных пальцах, а когда поднялся ее приветствовать, леска повисла в его руке.
— Извините, что заставила вас ждать, мистер Аллейн, — произнесла дама. — Но там наверху надо было кое-что сделать, что могла только я.
Аллейн придвинул ей кресло, и она медленно в него опустилась, устало откинув голову.
— Сразу заявляю, твердого алиби у меня нет ни по одному из трех происшествий. Я где-то читала, что уже одно это делает меня в глазах правосудия невиновной. Буду надеяться.
Аллейн улыбнулся:
— Такое вы могли прочитать только в каком-нибудь скверном детективном романе.
— Очень утешили. — Леди улыбнулась в ответ. — А закурить у вас есть?
Инспектор раскрыл для нее портсигар, дал прикурить, случайно уронив леску. Извинился и поднял.
— Это что, вещественное доказательство? Напоминает леску.
— А вы любите ловить рыбу?
— Несколько раз ловила. Но это было в детстве. Отец Джонатана брал меня с собой. Тот старик, что на фотографии.
— Который поймал форель в четыре с половиной фунта?
Читать бесплатно другие книги:
