Семейка Лампри. Танцующий лакей Марш Найо

— Курительная расположена на той же стороне дома, что и бассейн?

— Да, — ответила Клорис. — Как и комнаты гостей.

— Оттуда видны бассейн и павильон?

— Из комнаты мадам Лиссе нет, — ответил Мэндрейк. — Джонатан сказал, что там вид загораживают деревья. Думаю, и комната миссис Комплайн в таком же положении.

— Вы уверены, что все эти три странные происшествия между собой связаны? И за ними стоит один человек?

— Конечно, — удивленно произнесла Клорис. — А разве не так?

— Похоже, вы правы, — рассеянно проговорил Аллейн.

— Предполагать, что в эти два дня сразу несколько человек собрались убить Николаса, — это уж чистая фантастика, — заметил Мэндрейк.

— Николаса? Вы имеете в виду Комплайна? — Инспектор кивнул. — Да, да, конечно.

— И учтите, — добавил Мэндрейк, — в Хайфолде у меня недоброжелателей нет и быть не может. Я ни с кем из гостей прежде знаком не был.

— Я в этом не сомневаюсь, — мягко произнес Аллейн. — Теперь давайте вспомним эпизод с игральной карточкой с угрозой, которую доктор Харт передал Николасу Комплайну. Вы считаете, кто-то другой подсунуть ее не мог?

— Ни в коем случае, — ответил Обри. — Карточку Николасу передал Харт. А тот вскоре под ней обнаружил другую. Доктор говорит, что это получилось случайно. Карточки слиплись. Я заметил, как изменилось лицо Николаса, когда он прочитал угрозу. Человек явно испугался, так что позже вечером объявил Джонатану, что утром покинет его дом. И действительно, на следующий день — Боже, подумать только, это ведь было вчера — он попытался уйти пешком, но снежные заносы оказались непроходимыми, так что пришлось вернуться.

— Вот, пожалуй, и все. — Родерик сложил записи и сунул в карман. — Как говаривал обитатель квартиры на Бейкер-стрит: «Теперь нам известны все факты. Пора действовать». Но перед этим я хотел бы побольше узнать о гостях и хозяине дома. Вы, мистер Мэндрейк, ни с кем знакомы не были, кроме мистера Ройала и мисс Уинн?

— Нет, — смущенно возразила Клорис, — мы с Обри познакомились только два дня назад.

Аллейн понимающе кивнул и начал расспрашивать об отношении восьми гостей друг к другу и хозяину дома. В своих записях Мэндрейк это никак не отразил. Клорис и Обри охотно рассказали об отношениях мадам Лиссе и леди Херси, а также о сложной ситуации, в какую попали миссис Комплайн и доктор Харт. О том, в какую ярость пришел Уильям, узнав, что его мать лишилась красоты по вине доктора. О натянутых отношениях Николаса и Харта, о том, что первый нарочно дразнил доктора, доводя его до бешенства. О том, что мадам Лиссе — жена Харта, Николас скорее всего не знал.

— Поведение Николаса вряд ли можно назвать логичным, — заметил Аллейн. — Он побаивался доктора, но продолжал его изводить.

— Вот такой Николас человек! — воскликнула Клорис. — Похож на мальчишку, дергающего собаку за хвост.

Мэндрейк хотел что-то сказать, но инспектор его опередил:

— Мисс Уинн, вы хорошо знали Николаса?

Девушка долго молчала, затем ответила, не поворачивая головы:

— Да, очень хорошо. Понимаете, мистер Аллейн, я была с ним помолвлена. Сейчас расскажу все по порядку.

Инспектор внимательно ее выслушал, заметив в конце, что ему очень неловко расспрашивать, когда такое горе.

Клорис грустно усмехнулась:

— Должна признаться, я его не любила. И обручилась, только чтобы досадить Николасу. Согласна, это меня не украшает, но так получилось. Ведь то, что было, назад не вернешь. Но, конечно, я страдаю. Он был хороший человек.

— Мне он тоже нравился, — вступил в разговор Обри.

Я уверен, этот чудак вас бы, мистер Аллейн, обязательно заинтересовал. Он был из таких, кто говорит что думает. Иными словами, простодушный. Внешне был похож на брата, но как-то странно, будто представлял его ухудшенную копию. Вроде бы все то же самое, но все равно не то. Со спины их вообще различить было невозможно. А вот характеры совершенно разные.

— Он рисовал?

— Да, но его работы я не видел.

— Они необычные, — подала голос Клорис. — Вам, Обри, они бы понравились. Я думаю, живопись Билла была в вашем вкусе. Но многие считали это просто мазней. Да и я, признаться, смотрела на его картины и не знала, что сказать.

— А на что они были похожи?

— На рисунки ребенка.

— Уильям писал крупными мазками, — негромко добавил Мэндрейк.

— Так вы же их не видели, — удивился Аллейн.

— Не видел, но знаю с его слов. Судя по всему, Уильям был примитивист, а такая живопись понятна не всякому.

— Это верно, — согласилась Клорис.

Аллейн прикинул их возраст. Девушке не больше двадцати. А ему… он вспомнил, что в одной из аннотаций к его пьесе было сказано, что автор еще очень молод. Скорее всего, Мэндрейку около двадцати шести. И вот при всей своей молодости эти люди в создавшихся обстоятельствах — убийство, попытка самоубийства — повели себя вполне разумно. Не растерялись и даже ухитрились влюбиться друг в друга.

Клорис и Мэндрейк тем временем продолжали обсуждать поведение Уильяма, казалось, забыв о присутствии инспектора. Покойного разрывали слепая любовь к матери и ревность к младшему брату. И вообще Билл и его мать — несчастные люди. Ими обоими помыкал никчемный пустой эгоист Николас.

— Уж как я пыталась угодить миссис Комплайн, — вздохнула Клорис, — но она с самого начала дала понять, что знать меня не желает. Ее ненависть я почувствовала сразу, как только обручилась с Ником, а после помолвки с Биллом все стало хуже. Миссис Комплайн решила, что я бросила ее любимчика ради старшего сына. В глубине души она, конечно, понимала, что Ник не ангел, но всегда видела в нем героя. Попробуйте его задеть, она вам в жизнь этого не простит!

— Мать знала о его романе с мадам Лиссе? — спросил Мэндрейк.

Клорис пожала плечами:

— Не думаю. Скорее всего он это скрывал. Но даже если бы и знала, вряд ли бы осудила. То, что мадам увлеклась ее сыном, было для нее вполне естественным. Ведь герой может выбрать любую женщину, какую захочет.

— Что меня по-настоящему удивляет, так это состав гостей, — заметил Аллейн. — Зачем мистер Ройал собрал на уик-энд такое общество? Разве он не знал, как они относятся друг к другу?

— Прекрасно знал, — ответил Мэндрейк.

— Так в чем же дело?

— Джонатан собрал их специально. Когда я приехал, он объяснил, что это вроде как акт творчества. В театре ему никаких успехов достичь не удалось, так он решил поставить драму в жизни. С непредсказуемым финалом.

— Да, — усмехнулся инспектор, — с таким явлением я сталкиваюсь впервые.

III

К середине дня ветер в районе Хайфолда стих, но дождь лил не переставая. Темнеть в комнатах начало уже в половине третьего. Казалось, дом и те, кто его населял, застыли в ожидании. Они ни о чем другом не могли думать, кроме двух комнат. В курительной за запертой дверью сидел в кресле Уильям Комплайн, окоченевший, будто был сделан из железа. Руки опущены почти до самого пола, голова уперлась в колени. В другой комнате, для гостей, лежала в постели его мать, едва заметно дыша и никак не отзываясь на похлопывания доктора Харта по лицу, которое он повредил двадцать пять лет назад. На его призывы очнуться она тоже не реагировала. К ней безуспешно взывала ее давняя приятельница Херси Амблингтон, и трижды по просьбе доктора приходил Николас. Пытался позвать мать, но каждый раз его голос срывался почти на шепот.

— Громче, прошу вас, громче, — требовал Харт. — Мы должны ее разбудить. Понимаете, раз-бу-дить!

Ему вторила Херси:

— Ник, не оставляй попыток. Если она услышит тебя, может быть, получится.

А затем миссис Паутин в своей гостиной, лакей Томас в холле и дворецкий Кейпер в буфетной, а также мадам Лиссе в будуаре и Джонатан на лестнице слышали дикие крики Николаса:

— Мама! Это я, Николас. Мама!

Наконец его голос сорвался и наступила тишина, в которой вновь стал слышен шум дождя. Джонатан наблюдал, как Ник вышел из комнаты матери и двинулся к лестничной площадке. Остановился на краю, дернулся и в отчаянии уронил голову на перила. Ройал направился к нему, но, услышав судорожные рыдания, спустился вниз. Поразмышляв с полминуты в холле, он вошел в будуар.

За прошедшее время между леди Амблингтон и доктором Хартом установились странные отношения. Похожие на товарищеские. Херси оказалась понятливой и выполняла его указания без суеты и лишних вопросов. Он и не думал притворяться, что знает, как лечить отравления вероналом.

— Думаю, надо действовать, как и при всех прочих отравлениях, — решил доктор. — К сожалению, яд по-прежнему в организме, поэтому она не приходит в себя. Скорее бы привезли лекарства.

— Сейчас около двух, — отозвалась Херси. — Они должны быть здесь с минуты на минуту.

Харт склонился над больной.

— Доктор, мне показалось, что в ее состоянии что-то изменилось, — произнесла за его спиной помощница.

— Вы правы, сузились зрачки и пульс сто двадцать. Кстати, вы заметили цвет ногтей? Они стали темно-красные.

— А как дыхание?

— Сильно затрудненное. Посмотрим, какая у нее сейчас температура. Поставьте ей термометр. Счастье, что у этой старухи Паутин нашлось хотя бы это.

Херси поставила миссис Комплайн термометр и отошла к окну, выходящему на бассейн и террасу. Кипарисовая аллея частично загораживала дальний конец бассейна и вход в павильон. Значит, Сандра могла видеть, как Мэндрейк вышел из дома и спустился к бассейну, но не его падение в воду. Херси глянула на шкаф, где вчера обнаружила мокрое пальто.

— Температура поднялась, — объявил Харт. — Сейчас тридцать девять и два. Можно попробовать снова дать ей рвотное, но как? Ведь глотать Сандра не может.

Они снова начали приводить ее в чувства и опять безрезультатно. Херси предложила доктору пойти отдохнуть, а она побудет с больной.

— Вы ничего не ели с утра и даже не присели ни на секунду. В случае чего я вас немедленно позову.

Харт внимательно посмотрел на нее.

— А позвольте узнать, куда мне идти? Опять под замок в свою комнату? Ведь там в коридоре кто-то стоит, караулит меня. Чтобы не убежал. Нет уж, лучше я останусь здесь, пока не вернется машина. Если они привезут с собой врача, я отправлюсь в свою камеру.

— Я не верю, что вы убили Уильяма, — неожиданно произнесла Херси.

— Не верите? Это разумно. Я действительно его не убивал. — Доктор повернулся к больной. — А ее состояние ухудшается, рефлексы практически отсутствуют. Глубокая кома. Что вы на меня так смотрите, леди Херси?

— Неужели вы не думаете о том, в каком оказались положении?

— Вы хотите сказать, я не боюсь того, что со мной может случиться? — Харт снова склонился над больной. — Так это правда, леди Херси. А чего мне бояться? Я австрийский беженец, к тому же еврей, нашедший приют в Британии. А здесь, насколько мне известно, пока еще существует правосудие. Я не верю, что меня признают виновным в убийстве, которого я не совершал.

— А вы верите, что убийцу найдут? — спросила Херси, помолчав.

— Конечно. — Он выпрямился, продолжая смотреть на нее.

— Может быть, вы знаете, кто это?

Доктор усмехнулся:

— Знаю. Сказать?

— Не надо, — поспешно отказалась леди. — Давайте не будем больше об этом говорить.

— Давайте, — согласился доктор.

IV

Внизу в Зеленой гостиной Джонатан слушал излияния мадам Лиссе. Оделась она соответственно обстановке. В черное платье, напоминающее траурное, но великолепно облегающее фигуру. От нее пахло дорогими духами. Она попросила миссис Паутин передать хозяину дома, что хочет с ним поговорить.

Ройал, только что видевший отчаяние Николаса на лестнице, настороженно поглядывал на красивую гостью.

— Благодарю, что вы согласились меня выслушать. — Мадам Лиссе потупилась. — Мне кажется, вы здесь единственный, кто правильно оценивает ситуацию. И вам можно доверять.

— Благодарю вас. — Джонатан поправил очки.

Мадам Лиссе продолжила еще какое-то время в том же духе. Это была совсем другая женщина, не англичанка. Она умела разговаривать с мужчинами, знала, как польстить их самолюбию. И добилась своего. Хозяин дома был явно польщен, что выражалось в смущенном хмыканье и постоянном стремлении прикасаться к очкам.

Вначале Элиза объяснила, почему скрывала свое замужество. Ее салон процветал, а доктор Харт был известен как противник косметики. Он даже написал книгу — это было задолго до их знакомства, — разоблачающую «засилье салонов красоты».

— Можно представить, как повели бы себя мои клиентки, узнав, что я его жена! Так что, поженившись в Лондоне, мы продолжали жить отдельно. И до недавнего времени нам ничего не мешало.

— Пока в Чиппинг не перевели Николаса? — спросил Джонатан.

— Да. Но тут уж я ничего не могла с собой поделать, хотя Фрэнсис дико ревновал. Он каким-то образом узнал, что Николас принял приглашение и будет здесь. Пришлось поехать и мне. Надежды, что Николас станет вести себя разумно и Фрэнсис успокоится, не оправдались. Они оба словно взбесились. Присутствие его брата и матери обстановку не улучшило. Я тысячу раз пожалела о приезде сюда.

— Так что вы хотели мне сказать? — спросил наконец Ройал.

— Просто все объяснить. Думаете, приятно сознавать, что этого увальня Уильяма убили из-за меня? Ведь все думают, что Фрэнсис принял его за Николаса и убил из ревности! Но это не так, мистер Ройал. — Мадам наклонилась и заглянула ему в глаза. Сквозь стекла его очков. — Да, не так. Я не сомневаюсь, что это сделал он, но мотив был совсем другой. Вы сами слышали, как этот несчастный молодой человек кричал, что всем расскажет про роковую операцию. Миссис Комплайн ведь из-за этого пыталась покончить с собой. Из-за того, что чувствовала себя виноватой в смерти сына. Она думала, Фрэнсис убил Уильяма из-за нее.

Джонатан поморщился.

Мадам Лиссе наклонилась ближе.

— Вы чуткий человек, понимаете женщин. Я это почувствовала с первой встречи. Инстинктивно.

Мадам Лиссе вроде бы случайно взяла его руку и продолжала, продолжала. А потом как-то само собой получилось, что уже Ройал держал обе ее ладони в своих.

— Вы должны понять: от меня тут мало что зависело. Я жертва мужских страстей. Да, Николас в меня влюбился, но как я могла ему помешать? И я им увлеклась, признаюсь, потому что уже не любила мужа. Но вы же сами видите, какой он. Однако убийство не имеет отношения ни ко мне, ни к Николасу. А что меня ждет впереди, даже страшно подумать! — Элиза подняла руку Джонатана и прижала к щеке. — Только вы можете защитить меня тем, что не выдадите нашей тайны.

— Какой тайны? — спросил Ройал, слегка заикаясь.

— Ну, что Николас в меня влюблен. Понимаете, мое имя не должно нигде фигурировать.

— Но при всем желании это невозможно! — воскликнул хозяин дома.

Женщина беззвучно заплакала и придвинулась к нему вплотную.

— Но я прошу вас, прошу…

Джонатан побледнел.

— Я был бы счастлив вам помочь, дорогая, но, к сожалению, это… не в моей власти. Мэндрейк знает. Да и все остальные.

За стеной дома послышался шум приближающейся машины.

Глава 13

Начало расследования

I

Мэндрейк, отправившийся на поиски Джонатана, вернулся и сообщил инспектору, что хозяин дома сейчас подойдет.

— А пока он просил передать вам ключ от курительной.

Аллейн поблагодарил, отпер дверь и вошел, закрыв ее за собой. Первым делом он раздвинул занавески на окнах. Нефритовый топорик с коротким ремешком на ручке, смертоносное оружие майори, лежал на полу недалеко от левого ботинка Уильяма. На лезвии были видны темные пятна.

Родерик видел такие топорики в музеях Новой Зеландии. Их делали только из новозеландского нефрита. Тверже камня не найдешь. Он задумался. Бесполезно искать на нем отпечатки, наш клиент не сумасшедший.

Затем Аллейн внимательно осмотрел приемник, изделие известной фирмы. Под шкалой настройки пять ручек с надписями под ними. Самая крайняя — регулятор громкости. Кнопка включения-выключения располагалась сбоку и была обращена к двери, ведущей в будуар. Инспектор, разумеется, отметил, на какую станцию был настроен приемник при выключении. Это пригодится.

Следом он осмотрел письменный стол, стоящий дальше вдоль той же стены между окнами. Над ним было развешано старинное оружие, привезенное родственниками Ройала из путешествий по Востоку и Океании. Малайский, китайский и японский кинжалы, а также австралийский бумеранг. Светлое пятно на обоях свидетельствовало, что именно там висело орудие убийства, новозеландский топорик. Коллекция размещалась так, что Уильям, сидя у приемника, должен был хорошо ее видеть. Вот это и странно. Не был же он настолько увлечен радио, чтобы не заметить, как убийца снимает со стены топорик? Едва ли такое возможно. Значит, убийца завладел оружием заранее. Второй вариант — Уильям видел, как со стены снимают топорик, но его это нисколько не встревожило. В этом случае Харт как убийца отпадает. Уж его действия, если они происходили на виду у Комплайна, незамеченными бы не остались. Выходит, доктор снял топорик заранее. Но когда? Пожалуй, только перед разговором с Мэндрейком в будуаре. Потому что позднее, как мы помним, Николас захлопнул дверь в курительную перед носом Харта. Так, может, топорик действительно взял Харт? Он ведь не обедал со всеми, тогда и взял.

Аллейн повернулся к небольшому письменному столику с двумя ящиками, один из которых был не до конца закрыт, аккуратно его выдвинул и увидел внутри маленькие блокнотики, игральные карточки. С помощью пинцета, который в числе прочего прислал аптекарь из Литтл Чиппинга, он начал вынимать их и раскладывать на столе. В ящике нашлось довольно много карандашей и даже несколько ластиков.

— Изучим это позднее, — пробормотал он, перекладывая блокнотики в портфель.

Потом инспектор направился к двери в библиотеку, которую загораживала складная ширма из красной кожи длиной футов шесть, упирающаяся концом в стену. Обойдя ширму, Аллейн увидел дверь в самом углу комнаты. Ручка обращена вправо. Он открыл дверь, заглянул в библиотеку и сразу же закрыл. Затем внимательно изучил замок. Ничего примечательного. Зато на выкрашенном белой краской дверном косяке виднелась маленькая дырочка неизвестного происхождения. Надо ли говорить, что лупа всегда была при нем, так что Аллейн, присев на корточки, мог внимательно ее рассмотреть. После чего со вздохом направился к камину, который украшала старинная удочка с катушкой. Под ней висела выцветшая фотография в рамке из четырех брусков с выступающими наружу концами, на которой был изображен викторианский джентльмен, исполненный вальяжности, одетый в духе Шерлока Холмса, а потом в таком виде решивший вдруг отправиться на рыбалку. И не напрасно. В левой руке у него была удочка, в правой — крупная форель. Внизу виднелась выцветшая надпись, сделанная поверх ног джентльмена мелким ажурным почерком: «Хьюберт Ройал, 1900, 4,5 фунта». На прикрепленной к удочке бумажке следовало пояснение: «Этой удочкой и на эту наживку (мушку) я в Пен-Фелтон Рич поймал форель в четыре с половиной фунта. С тех пор удочка на заслуженном отдыхе. Х.Р 1900».

— Неплохо у вас получилось. Ха Эр, — негромко произнес Аллейн. — Только кто вы — папа или дедушка Джонатана? Впрочем, это не важно. А теперь позвольте мне взглянуть на вашу удочку.

Оказалось, кто-то ею уже интересовался. Но только не горничные, поскольку удочка была покрыта пылью. А вот намотанная на катушку леска неожиданно оказалась чистой. И было видно, что совсем недавно от нее отрезали кусок. Аллейн подхватил пинцетом конец лески, отрезал ножницами частицу и отправил в конверт. Мэндрейк, судя по всему, человек наблюдательный, перед отъездом все тут внимательно осмотрел, а вот это пропустил.

Аллейн принялся осматривать камин, жалея, что рядом нет помощников с их приспособлениями. В стороне лежали два несгоревших полена. Между ними кучка золы и угли. Чтобы разглядеть в лупу золу, инспектору пришлось опуститься на корточки. На ее поверхности скорее угадывался, чем был виден, прерывистый змеевидный след. Вероятно, в потухающий огонь был брошен какой-то небольшой предмет.

Оставив золу на потом, Аллейн продолжил осмотр комнаты. Массивная дверь в библиотеку, если она закрыта, не позволяла слышать там приемник, даже если он работал на полную громкость. Конечно, хорошо бы проверить, но нельзя, пока не снимут отпечатки пальцев.

Светя фонариком, инспектор осмотрел пол у двери и даже ощупал ковер. Ничего интересного. И тогда он наконец приблизился к телу Уильяма Комплайна.

Свой фотоаппарат, очень дорогой, самой последней модели, Аллейн захватил с собой, чтобы запечатлеть разные стадии работы жены над портретом пастора. Теперь он оказался очень кстати. Инспектор сфотографировал тело Уильяма в разных ракурсах, отдельно крупным планом затылок, пол у ног с лежащим там топориком, приемник, золу в камине и дверной косяк. Еще неизвестно, когда приедет фотограф Томпсон.

Закончив работу, он постоял немного, глядя на Уильяма.

«Сомневаюсь, что ты что-нибудь об этом знаешь, приятель. Летом наверняка начнутся масштабные военные действия, и жизнь людей сильно обесценится, но тебя уже это не коснется. Пока ты проходишь по другой категории, и Скотланд-Ярд позаботится о том, чтобы наказать убийцу. Но, как мы все знаем. Закон Его Величества спешить не любит, так что пока убийца предстанет перед Создателем, его опередят много твоих товарищей. Все это, конечно, несправедливо, но такова жизнь».

Аллейн накрыл тело простыней, оглядел комнату, затем запер двери, ведущие в библиотеку и будуар, и вышел в холл. Здесь, запирая основную дверь, он услышал мужской голос, что-то бормочущий. Оглянулся и увидел на лестнице невысокого полного джентльмена в брюках гольф и очках с толстыми линзами.

— Прошу извинить, что заставил вас ждать, — произнес джентльмен. — Думаю, Мэндрейк о вас позаботился.

— Да, спасибо.

— Я вижу, вы уже посетили эту ужасную комнату. — Джонатан поежился. — А я до сих пор не могу прийти в себя. Даже как-то стыдно.

— У вас совершенно естественная реакция, сэр, — успокоил его Аллейн. — Мы могли бы где-нибудь поговорить?

— Конечно. Давайте пройдем вот сюда, в гостиную.

— Может быть, в библиотеку? — предложил инспектор. — Мне кажется, в гостиной сейчас Мэндрейк и мисс Уинн.

Нервно кивая, хозяин дома согласился поговорить в библиотеке и, войдя, глянул на дверь в курительную и быстро отвел глаза. Было ясно, что он предпочел бы находиться подальше от этого места.

— Прежде всего позвольте узнать, как состояние миссис Комплайн? — спросил Аллейн. — Мэндрейк, возможно, сказал вам, что местные полицейские власти пытаются найти врача, но пока, надеюсь, ей оказывают помощь.

— Состояние у нее крайне тяжелое, — ответил Ройал. — Похоже, она умирает.

II

Беседа с Джонатаном поначалу не клеилась. Минут пять Аллейну пришлось выслушивать его сбивчивую речь о том, как он близок к семье Комплайнов, о невозможности поверить, что все это произошло в его доме, и о подлости Харта. Разговор приобрел смысл, лишь когда инспектор начал задавать конкретные вопросы. Особенно Ройал напирал в своем рассказе на письма с угрозами, которые Харт писал Николасу. Доктор, мол, в этом почти признался.

— А потом в моем доме, представляете, мистер Аллейн, в моем доме он набрался наглости и во время игры…

— А кто сейчас находится с миссис Комплайн? — прервал его инспектор.

— В том-то и дело, что Харт! — воскликнул Джонатан. — И главное, ничего нельзя сделать.

— Он с ней один?

— Нет. Там моя кузина леди Херси Амблингтон. У нее опыт ухода за больными, она проходила подготовку в Обществе Красного Креста. По пути сюда я перекинулся с ней парой слов. Херси выглянула. Они стараются, используют лекарства, которые вы привезли, но Харт… он считает, что положение безнадежно.

— В таком случае, думаю, он может на время оставить пациентку и прийти ко мне поговорить.

— Не знаю, надо спросить, — ответил хозяин дома. — Но у меня для вас есть кое-что важное, мистер Аллейн. — Он вынул из кармана пиджака конверт. — Это письмо, которое Сандра написала сыну. Кроме него, письмо никто не читал. Я попросил Ника вложить его в конверт и заклеить в нашем присутствии, моем и Херси. И мы на обратной стороне расписались. А теперь, — Джонатан слегка поклонился, — я вручаю его вам.

— Вы поступили весьма разумно, сэр, — похвалил Аллейн.

— Так ведь я по образованию юрист и осознаю важность такого рода документов, — отозвался Ройал.

— Понимаю. — Инспектор задумался. — Вскрывать конверт сейчас я, пожалуй, не буду. Подожду разговора с мистером Комплайном. Но в данный момент мне важнее поговорить с доктором Хартом. Пожалуйста, проводите меня к нему.

Джонатан повел инспектора наверх. Они свернули налево к гостевым комнатам. Аллейн на пару секунд задержался на площадке посмотреть на пустующую нишу в стене. Значит, вот здесь восседал медный Будда. Родерик вспомнил план этажа, который нарисовал Мэндрейк. Сначала идет комната мадам Лиссе, за ней — миссис Комплайн.

Ройал остановился.

— Сейчас.

Он негромко постучал в дверь. На пороге появилась статная красивая женщина с усталым лицом. Выслушав Джонатана, она произнесла, быстро глянув на Аллейна:

— Сейчас нельзя, Джо.

Хозяин дома ей что-то поспешно зашептал, но дама раздраженно перебила:

— Говори громко, Джо. Наша бедняжка все равно ничего не слышит.

К ним подошел Аллейн.

— Прошу прощения, но мне срочно нужен доктор Харт.

Джонатан поспешил их представить:

— Херси, это мистер Аллейн. А это моя кузина леди Херси Амблингтон.

Леди устремила на инспектора тревожный взгляд.

— Мистер Аллейн, доктор — удивительный человек. Он сделал все, что мог, и…

Дверь распахнулась, и в проходе возник полноватый бледный мужчина с потным лицом. Без пиджака, рукава рубашки закатаны.

— Что случилось?

— Да вот тут… — пробормотала Херси и исчезла в комнате.

Харт посмотрел на Аллейна:

— Я вас слушаю.

— Я инспектор Скотланд-Ярда, пришел с вами поговорить, доктор Харт.

— А врача вы с собой привезли? Нет? Очень жаль. Ладно, входите.

Аллейн вошел в комнату, а Харт захлопнул дверь перед лицом Джонатана.

III

Кровать они отодвинули от стены так, чтобы свет из большого окна падал на лицо умирающей женщины. Ее глаза были не совсем закрыты, как и слегка перекошенный рот. После темного коридора яркий свет чуть не ослепил Аллейна. Пришлось подождать, пока глаза привыкнут.

Больная медленно и прерывисто дышала.

— Она в глубокой коме, — пояснил Харт, не дожидаясь вопроса. — Я старался как мог. Мистер Мэндрейк передал мне записку с инструкцией доктора, как я понял, из Скотланд-Ярда. Я примерно так и действовал.

— А лекарства, которые мы привезли, вам понадобились?

— Да, но состояние больной не улучшилось. У вас есть бумага и карандаш?

— Есть.

— Тогда я вам продиктую, какие принял меры. А вы запишите. Леди Херси подтвердит. С учетом моего положения, думаю, это необходимо. Итак, я… — Он начал диктовать и замолк. — Вижу, вы не записываете.

— С вашего позволения я это сделаю немного позже, доктор. А сейчас меня интересует состояние больной. Есть надежда, что она очнется?

— Думаю, никакой.

— А она за все время хотя бы раз приходила в себя?

Харт опустил рукава рубашки и поискал глазами пиджак. Херси поспешно принесла и помогла надеть. Доктор принял это как само собой разумеющееся.

— Когда мы похлопывали ее по лицу, она вначале морщилась. Два раза открывала глаза. Последний раз, когда ее громко позвал сын. Это, пожалуй, все.

Херси сделала движение, и Аллейн повернулся к ней.

— Вы хотите что-то сказать, леди Херси?

— Сандра произнесла одно слово. Доктор был в это время в другом конце комнаты и не слышал.

Харт встрепенулся.

— Когда это было?

— Когда Николас криком пытался ее разбудить. Как вы просили. Он встряхнул ее за плечи, она открыла глаза и сразу закрыла. Вы тогда махнули рукой и отошли. Помните?

— Конечно.

— Так вот, потом Николас наклонился и прижал руку к ее щеке. Он сделал это очень нежно, и Сандра очнулась. Открыла глаза и еле слышно произнесла одно слово.

— И что это было за слово? — нетерпеливо спросил Харт.

— Ваша фамилия. — Херси на пару секунд замолкла, а затем добавила: — Больше она в себя не приходила.

— Как по-вашему, миссис Комплайн произнесла это с каким-то намерением? — спросил Аллейн.

— Не думаю. — Херси замялась. — Может, она осознала, что за ней ухаживает доктор Харт.

«Нет, дорогая, — подумал инспектор, — вы в это и сами не верите».

Он посмотрел на доктора.

— Сколько ей еще осталось?

Харт пожал плечами:

— Немного.

— Позвать Николаса? — спросила леди.

— Он-то сам хочет? — холодно поинтересовался доктор.

— Не думаю, но я обещала его позвать, когда…

— Пожалуй, можно еще подождать.

Херси вздохнула:

— Ладно, я пойду к нему. В случае чего позовете.

Она вышла, и мужчины остались одни.

Аллейн подошел к Харту, который снова склонился над миссис Комплайн.

Страницы: «« ... 89101112131415 »»

Читать бесплатно другие книги:

Мудрые мысли индийского мистика Ошо, пусть даже и заключенные в книжный переплет, способны невероятн...
Они по-прежнему вдвоем – папа, частный детектив Антон Данилов, и его шестилетняя дочь Тамара. У них ...
«В теле нестандарта» – книга о судьбе провинциальной девушки, не обладавшей стройной фигурой, но меч...
Когда приходит любовь, что это – счастье или мука? Ведь она не знает ни возраста, ни границ, ни прав...
Турецкая писательница Элиф Шафак получила международное признание трогательными романами о любви и н...
Героиня новой повести Марианны Гончаровой верит в то, что падающие звезды могут выполнять заветные ж...