Для крутых закон не писан Бадин Андрей

— Кто из них? — Николай притянул Тарасова к себе и прошептал ему в лицо: — Кто из них?

— Черт с тобой. Полковник Дав… — Виктор сильно сжал руку Николая, потом замер, мгновенно расслабился и откинулся на сиденье.

Бугров пощупал сонную артерию Тарасова и констатировал, что пульса нет. Тот умер. Он сложил руки Виктора на его груди, захлопнул дверцу и сел за руль.

— Вот те на, — прошептал капитан. — Тарасов сказал, что полковник Давыдов стукач, но так ли это?

Николай не поверил своим ушам. Человек, с которым он проработал бок о бок пять лет, — предатель? Это не укладывалось у него в голове. Он доверял своему шефу и учителю Давыдову — а как же иначе, — делился с ним важной информацией и, наконец, говорил о своих планах относительно Тарасова и Виноплясова. А тот бессовестно предавал его.

— Как он мог так меня подставить? — прошептал Бугров, и руки у него затряслись от злости. — Он передал Тарасову мой домашний адрес и фотографии Людмилы и детей, и бандиты захватили их в заложники. Он сам предложил мне план освобождения жены и ребенка, зная, что я поеду на встречу с захватчиками, не имея диска, и он донес об этом преступникам. Поэтому они не стали дожидаться, пока спецназ их атакует, а утопили Люсю и смотались. Он собственноручно послал Людмилу на смерть.

Николай не мог предположить, что так низко может пасть друг, ведь из-за предательства Давыдова погибла его жена и родители, а дети и сам Бугров оказались втянутыми в смертельно опасную игру.

Николай сидел за рулем с отрешенным видом и не заметил, как сзади на пустынной дороге появился небольшой красивый внедорожник «БМВ», называемый в народе «паркетным». Он приблизился к «Хаммеру» и остановился на расстоянии тридцати метров. Из него никто не выходил, и он стоял и чего-то ждал.

Наконец тягостные мысли отступили и Николай понемногу пришел в себя.

— Такова жизнь, — с горечью констатировал он. — Ральф предал Родину, потом предал близкого друга Тарасова, меня предал Давыдов, Тарасов предал и Родину, и Давыдова, а Марина предала Тарасова. А кого предал я? — спросил сам у себя Бугров и задумался. — А я предал Людмилу, мать и отца, не смог спасти их от бандитов, и они погибли. Кругом одни предатели — такова жизнь.

Бугров тяжело вздохнул, завел двигатель и медленно поехал по дороге, а джип «БМВ» тронулся с места и двинулся вслед за ним. Коля заметил его, только когда вырулил на Дмитровское шоссе и направился к Москве.

— Это еще кто? — удивился капитан и немного заволновался. — Я вроде всех бандюков угрохал.

Тем не менее он решил проверить, кто его преследует, остановился у тротуара и приготовил оружие к бою. Джип тоже остановился в двадцати метрах от «Хаммера» и один раз мигнул фарами.

— Что это он сигналит? — еще больше удивился Николай, положил «калашников» на колени, дал задний ход, остановился вплотную к джипу и направил ствол автомата на затемненное стекло водительской двери.

Пару секунд в «БМВ» ничего не происходило, но потом стекло медленно опустилось, и Николай увидел за рулем Марину Тарасову. Ее появление было для него сюрпризом, но радостным или тягостным, Бугров пока не решил. На заднем сиденье «Хаммера» лежал труп ее мужа, и капитан не знал, как отреагирует Марина на его смерть. Тем не менее он решил расставить все точки над «i».

Николай опустил автомат, припарковал джип и вышел.

— Ты что здесь делаешь? — сурово спросил он.

— Я наблюдала издалека, как ты разбирался с бандитами Кеши, — ответила Тарасова.

— Ну и как?

— Это было грандиозно.

— А ты знала, что в «Майбахе» был твой муженек?

— Да, — кивнула Марина.

— Знаешь, что с ним стало?

— Ты, наверное, его убил.

— Он погиб, но убил его не я, а его телохранитель. Он выстрелил в меня, а попал в него. Такова жизнь, — развел руками Бугров.

— Я видела и это. Издалека видела, ближе подъехать побоялась.

— Так ты следила за нами от самой Рублевки?

— Я не удержалась и приехала на место встречи ровно к восьми часам. Поставила машину в двухстах метрах от колонны и стала ждать. Когда начались взрывы, я очень испугалась и хотела уехать, но потом пересилила страх и осталась. Когда ты погнался за Виктором и Кешей, я помчалась за тобой, остановилась в ста метрах от того места, где «Майбах» врезался в дерево, и стала смотреть. — Марина показала Николаю маленький театральный бинокль.

«Любопытная мадам приезжает на место смертельной разборки с театральным биноклем, как на праздник», — подумал капитан.

— Потом я поехала за тобой, и вот я здесь, — закончила женщина и виновато взглянула на Николая.

— Зачем тебе все это, на хрена ты поперлась на войну, смертей, что ли, никогда не видела, делать тебе нечего? — Он был зол на пронырливую, дотошную девицу, но и немного восхищен ею.

— Я открыла секретный сейф Тарасова и нашла в нем вот этот диск. — Марина вытащила из дамской сумочки коробку с дивиди-диском и показала капитану. — На нем Виктор заснял момент передачи денег какому-то чиновнику из ФСБ. Потом, когда он ушел, Виктор назвал его звание, должность и инициалы. Очевидно, он и есть тот самый предатель, передавший информацию о тебе моему мужу.

— Бывшему мужу, — подчеркнул Бугров, и Марина с грустью кивнула.

— Он лежит в «Хаммере», хочешь посмотреть?

Марина вскинула на Николая удивленный взгляд, отвернулась и отрицательно покачала головой.

— Возьми, — сказала девушка и отдала диск.

— Я знаю, кто предатель, мне Тарасов перед смертью сказал.

— Зачем Виктор записал на видео момент передачи денег?

— Наверное, хотел иметь у себя неопровержимые доказательства предательства Давыдова. Может, собирал досье на своих друзей и врагов, имел на каждого из них компромат — гарантию от предательства кого-то из них. Хотя какие тут могут быть гарантии, это все равно не помогло. Кругом одни предатели.

Тарасова кивнула и указала на лежащий на заднем сиденье ноутбук.

— Возьми его, посмотришь диск на нем.

Бугров забрал компьютер и пошел к себе в машину. Сел за руль, положил диск и ноутбук на переднее сиденье и уже хотел ехать, но не удержался, открыл крышку и включил. Когда экран засветился голубым светом, Николай загрузил программу, вставил диск и начал его смотреть.

Марина побоялась подойти к «Хаммеру» и осталась в своем джипе — ждала, когда Бугров отправится в путь. А тот включил воспроизведение и уставился на экран. Там появилось изображение кабинета Тарасова в его банке, и кабинет этот с красивой мебелью и интерьером Бугров уже видел во время просмотра снятого Ральфом фильма.

За большим письменным столом сидел Тарасов и работал на компьютере, но вот в кабинет вошла секретарша и сообщила, что приехал господин Нефедов.

— Нефедов? — переспросил сам у себя Бугров. — Генерал Нефедов, а не полковник Давыдов?!

— Проси, — сказал банкир, выключил компьютер и встал из-за стола.

Девица вышла из кабинета, а потом вошел невысокий статный руководитель розыскного управления контрразведки генерал Александр Александрович Нефедов. Он был в ладном, сшитом на заказ темном костюме, черных туфлях, белоснежной рубахе и модном полосатом наискосок галстуке.

Капитан Бугров сразу узнал генерала и почему-то обрадовался. Он понял, что Тарасов перед смертью солгал ему и назвал имя не того человека. Предателем был генерал Нефедов, а не друг Бугрова полковник Давыдов. Видимо, банкир решил даже после смерти насолить разоблачившему его Николаю.

Тарасов подошел к контрразведчику с улыбкой, протянул обе руки и с почтением пожал его протянутую ладонь.

— Добрый день, Сан Саныч, — по-дружески поприветствовал он, — как здоровье, как успехи?

— Ничего, Виктор Александрович, служим, — кивнул генерал и прошел в центр кабинета.

— Садитесь, — предложил банкир, и комитетчик уселся в кресло у затемненного жалюзи окна. Тарасов разместился в кресле напротив и предложил гостю: — Вино, водка, коньяк?

Генерал от выпивки отказался и предложил перейти к делу.

— Итак, — банкир вытащил из внутреннего кармана пиджака пачку долларов и положил на стол перед Нефедовым. — Вот аванс.

— Да. — Генерал мигом забрал пачку и, не пересчитывая, запихнул в карман. — У меня тоже для вас есть информация, та, что вы просили.

— Про капитана Бугрова? — спросил банкир, а генерал удивленно взглянул на него и кивнул.

Он вынул из кармана конверт и передал предпринимателю. Тот взял его, открыл, вынул несколько фотографий и стал рассматривать, а находящаяся сзади него видеокамера смогла запечатлеть их. Николай придвинулся к экрану и стал всматриваться в маленькие фото. На них были изображены женщина и ребенок, но лиц из-за нечеткости картинки различить было невозможно.

Тарасов посмотрел на них и, к удивлению генерала, произнес:

— Это жена и ребенок капитана Бугрова. А здесь, — он указал на листок, — его домашний адрес и адрес родителей.

Николаю показалось, что Виктор Тарасов сознательно подставляет генерала Нефедова, так же как некогда Дэвид Уинслоу и Ральф подставляли самого Тарасова. Хотя, может быть, капитану это лишь показалось. Но генералу, видимо, так не казалось, и он продолжал мирно сидеть в удобном кожаном кресле в уютном офисе предпринимателя.

Бугров включил ускоренный просмотр и за пару минут досмотрел фильм до того места, где в кабинет к Тарасову вошел Иннокентий Виноплясов. Виктор передал ему фотографии Люси и Павлика, адрес квартиры Бугровых и приказал как можно быстрее захватить их в заложники. Также банкир опрометчиво посетовал, что капитана Бугрова не грохнули в кафе «Хмель», на что Кеша ответил:

— Больно уж верткий, удачливый оказался этот козел.

Николай досмотрел фильм до конца, выключил воспроизведение, вынул диск, обесточил ноутбук и закрыл его. Вышел из машины, подошел к «БМВ» и взглянул на подавленную, тихую Марину Тарасову.

— Спасибо тебе, ты добыла уникальный материал, и он мне поможет разоблачить негодяя и предателя.

— У Тарасова в сейфе много дисков с подобным компроматом, — проговорила Марина.

Бугров кивнул и добавил:

— Поедешь домой или отправишься со мной в морг?

— Ты езжай, а я пока тут посижу.

Николай сел в «Хаммер», завел двигатель и отправился в госпиталь имени Бурденко, где в морге находились его жена и родители. По христианскому обычаю похороны Людмилы были назначены на сегодня, а матери и отца на послезавтра.

Бугров в который раз посмотрел на часы и отметил, что уже без двадцати минут десять. Он обещал полковнику Давыдову, что приедет в полдесятого, но опаздывал. Он не стал ему звонить и сообщать о времени своего прибытия, так как был уверен, что доберется до госпиталя за пятнадцать минут. Но перед этим он заехал на берег протекающего неподалеку канала имени Москвы и остановился в безлюдном месте недалеко от городского пляжа.

Николай вышел, забрал из машины ракетную установку «игла», автоматы Калашникова, пулемет «максим», ленты к нему, стреляные гильзы, отнес все это к реке и утопил. Себе оставил только не использованный в расстреле бандитов и охранников банкира пистолет Макарова и две обоймы. Он промыл речной водой салон машины, сел за руль и отправился в морг.

А Дмитрий Сергеевич Давыдов выполнил свое обещание по поводу организации похорон и обеспечения безопасности. Днем раньше он связался с похоронным агентом, заплатил ему нужную сумму и подписал договор об оказании ритуальных услуг при погребении Людмилы Бугровой.

Потом он приказал командиру группы спецназа полковнику Воробьеву обеспечить безопасность капитана Бугрова на похоронах, и тот разработал план специальной операции. Тридцать спецназовцев в штатском были привезены к госпиталю и размещены в наиболее удобных для нападения местах. Блокировали все подходы к моргу и напрочь исключили возможность нападения на Николая во время похорон. Далее, по плану полковника Воробьева, спецназовцы должны были проследовать вместе с Бугровым и похоронной процессией на Николо-Архангельское кладбище и пробыть там до конца траурной церемонии.

Алексея Толмачева этот план не вдохновлял, но, за неимением лучшего, он принял его, как и полковник Давыдов. Алексей высказал свои предостережения по поводу возможного нападения, но Давыдов отмахнулся от них, парировав, что только самоубийцы осмелятся напасть на напичканный комитетчиками морг госпиталя.

И вот капитан Бугров подкатил на прострелянном, обожженном взрывами, абсолютно без стекол «Хаммере» к воротам госпиталя, предъявил удостоверение охраняющим их спецназовцам и милиции и беспрепятственно проехал на территорию. Когда он остановился у морга, то увидел встречающих его полковников Давыдова и Воробьева и старшего лейтенанта Толмачева.

Дмитрий Сергеевич осмотрел пробитый пулями американский армейский джип, цокнул языком и отрицательно покачал головой.

— Значит, это ты устроил побоище на Рублевке?

Ему доложили о происшествии через пять минут после его начала, но, будучи занятым подготовкой похорон жены Бугрова, он не поехал туда, а направился в госпиталь. На Рублевку выехал генерал Нефедов с бригадой следственного управления контрразведки ФСБ и МУРа. Они начали обследование места преступления и сбор улик, но никак не могли предположить, что устроителем бойни является капитан Бугров.

Теперь, после осмотра «Хаммера», Давыдову, Толмачеву и Воробьеву стало ясно, кто учинил расстрел иномарок.

— Как ты все это объяснишь? — упер руки в бока Давыдов и с ехидной миной на лице уставился на капитана.

— А никак. — Николай вышел из машины, сбросил бронежилет, вынул из-за пояса пистолет Макарова и запихнул его в карман брюк. Взял с сиденья ноутбук и диски и захлопнул дверцу. — Я и небезызвестный вам Виктор Александрович Тарасов проезжали на его машине модели «Хаммер» по Рублевскому шоссе, когда рядом с нами на обочине взорвалась бомба. В машину начали стрелять, он дал полный газ и выехал из-под обстрела. Несколько пуль попали в Тарасова, и он вскоре скончался. Я приехал сюда в морг, хочу сообщить вам о нападении и сдать труп. Могу написать объяснительную записку.

— Ах так, — начал сердиться Давыдов, — в кошки— мышки вздумал играть, капитан?

— Да так, я ни в чем не виновен и ничего противозаконного не делал, — с наивной улыбкой ответил Бугров.

Толмачев, Воробьев, а за ними и Давыдов заглянули на заднее сиденье внедорожника и увидели тело банкира.

— Это ты его? — уже спокойней спросил Дмитрий Сергеевич.

— Нет, его убили те, кто стрелял в нас на Рублево-Успенском шоссе.

— Значит, чистосердечного не будет, — подытожил полковник и хотел влезть в салон «Хаммера», как вдруг у него в кармане запищал телефон, он вынул его и поднес к уху.

— Да.

Полковник некоторое время слушал, а потом кивнул и ответил:

— Да, он здесь — подождем.

Давыдов выключил трубку и вопросительно взглянул на всех присутствующих:

— Сюда с места преступления едет Нефедов. Хочет тебя допросить по поводу сегодняшней разборки.

— А я ничего не знаю, — парировал Бугров, — вернее, знаю кое-что, но это касается только меня, вас, Дмитрий Сергеевич, и генерала Нефедова.

— Что именно? — изменился в лице Давыдов.

— Я попрошу вас пройти со мной, — сказал Николай шефу, тот спрятал телефон в карман и двинулся вслед за капитаном.

Бугров и Давыдов зашли в здание морга, проследовали длинным коридором в просторный, абсолютно пустой зал для поминаний и обратились к находящемуся там работнику:

— Извините, пожалуйста, вы можете нас оставить на минуту? — сказал капитан.

Пожилой сотрудник в синей форменной куртке удивленно посмотрел на вошедших и хотел возразить, но, увидев торчащую из кармана Николая рукоятку пистолета, подчинился. Он вышел, захлопнул за собой дверь, и чекисты остались в помещении одни.

Бугров прошел к расположенному в центре зала столу для гробов, положил на него ноутбук, открыл крышку и включил. Вставил диск в паз дисковода, включил воспроизведение и нашел то место, где Тарасов передает Нефедову деньги и получает от него фотографии жены и ребенка Бугрова. Он показал полковнику сначала этот кусок, а потом тот, где банкир отдает Кеше Виноплясову фотографии и приказывает захватить в заложники семью Николая.

— Да, это убойный компромат, — медленно, взвешивая каждое слово, произнес удрученный Давыдов. — Ах он, сволочь! — Полковник замолчал и вопросительно посмотрел на капитана. — Что думаешь делать с диском?

— Передам в управление собственной безопасности, пусть сами разбираются с Нефедовым.

— Это правильно, но…

Вдруг дверь зала отворилась, и в проеме появился Алексей Толмачев.

— Товарищ полковник, — обратился он к Давыдову, — прибыл Нефедов, и он вызывает вас.

— Да, сейчас, — кивнул Дмитрий Сергеевич и хотел выйти, но Бугров его остановил.

— Подождите, — сказал он, — пригласите генерала сюда, я покажу ему запись и посмотрю на его реакцию.

Давыдов остановился на полпути, исподлобья взглянул на Толмачева, потом на Бугрова и кивнул:

— Хорошо, позови его.

Алексей ушел, а Давыдов и Бугров остались одни.

— Что думаешь делать? — спросил полковник.

— Покажу генералу диск, выскажу свои претензии, а потом дам пистолет — пусть застрелится, — хихикнул Николай.

— А если это липа, компьютерная графика и твои подозрения беспочвенны? Надо провести технические исследования диска, может, Тарасов сознательно подставляет генерала?

— А как насчет гибели моей жены и родителей, ведь кто-то же меня предал?

— Сейчас выясним, — буркнул полковник.

Входная дверь резко открылась, и на пороге появился крепкий, подтянутый, как всегда одетый с иголочки генерал Нефедов. На нем был светлый костюм, кремовые ботинки, белая рубаха и яркий щегольской галстук. За ним в зал вошли его адъютант Протасов и Алексей Толмачев. Давыдов и Бугров вытянулись по стойке смирно, а потом поздоровались с руководителем за руку.

— Спасибо, Леша, — обратился к Толмачеву Давыдов, — подожди, пожалуйста, на улице.

— Дмитрий Сергеевич, полковник Воробьев просил напомнить, что уже около половины одиннадцатого, а в два часа дня у его группы плановая тренировка на местности.

— Пусть ждет, — сказал как отрезал полковник, а Толмачев отдал честь, вышел и закрыл за собой дверь.

— Ну, что тут у вас? — надменно произнес Нефедов и осмотрел капитана и полковника с ног до головы.

— Вот что, — ответил за шефа Бугров и указал на ноутбук на столе. Он включил его, нашел то место, где Тарасов передает Нефедову деньги, и повернул монитор к генералу. Сам отошел и стал внимательно наблюдать за реакцией начальника.

Тот некоторое время смотрел, а вместе с ним на экран глядел и его адъютант Протасов. Потом Нефедов дрожащей рукой вынул из нагрудного кармана пиджака клетчатый носовой платок и протер им вспотевший лоб.

— Это подстава, — подавленно проговорил он, когда досмотрел запись до конца. — Такого эпизода в моей биографии не было.

— Ах, не было, — взвился Николай, — может, и мою жену не убивали, и мои родители живы? Вон они, в той комнате лежат, — он указал на дверь в помещение, откуда в зал для поминания вывозят гробы с телами, чтобы родственники могли их забирать на кладбище.

— Спокойней, капитан, — грозно произнес Давыдов и взглянул на Бугрова. — Пока не проведена экспертиза диска, пока не доказано, что он подлинный, никаких обвинений в адрес товарища генерала быть не должно.

— Согласен, — кивнул Николай, выключил ноутбук, закрыл крышку, взял его под мышку и двинулся к двери. — Я думаю, Тихомиров заинтересуется этой записью и проведет все необходимые экспертизы.

Не успел капитан пройти и половины пути, как Нефедов кивнул своему адъютанту Протасову. Тот ловким движением выхватил из подмышечной кобуры пистолет, передернул затвор и направил на Николая.

— Стоять! Руки! — рявкнул он, стремительно подошел к замешкавшемуся Бугрову, выдернул у него из кармана «макаров» и забрал компьютер. — К стене! — приказал он и оттолкнул Бугрова от двери.

— Так, значит, то, что записано на диске, правда, — усмехнулся капитан.

Протасов направил пистолет на Давыдова, и тот поднял руки. Вдруг входная дверь за спиной адъютанта отворилась, и в зал быстро вошел генерал Тихомиров собственной персоной. Протасов резко обернулся, направил пистолет на вошедшего, но, увидев перед собой генеральские погоны, перевел вопросительный взгляд на Нефедова. Мол, стрелять или не стрелять?

— Стреляй! — выкрикнул Нефедов. Протасов прицелился в генерала и хотел нажать на курок, но не успел. Послышался выстрел, адъютант обмяк и начал медленно заваливаться на пол. Он выронил ноутбук и распластался у ног Тихомирова, а тот направил дымящийся ствол на Нефедова и приказал:

— Руки вверх и без глупостей!

Тихомиров сделал несколько шагов в центр зала, а за ним в помещение вошел адъютант Карцев. Он вынул из кобуры пистолет, передернул затвор, присел над Протасовым и пощупал пульс на сонной артерии.

— Мертв, — констатировал он. Взял ноутбук, встал и хотел пройти к столу, но вдруг в гулком, обложенном кафелем поминальном зале прогремели еще два выстрела. Карцев вместе с Тихомировым согнулись в три погибели и стали падать, а полковник Давыдов отошел от стены, направил ствол на корчащегося Тихомирова и выстрелил в третий раз. Генерал рухнул на пол и умер.

Николай от удивления открыл рот, но увидел направленный себе в грудь ствол пистолета и стремительно отпрыгнул в сторону. А в зале прогремел еще один выстрел. Пуля просвистела возле плеча Бугрова, угодила в стену и выбила из нее кафельные брызги. Николай бросился к Нефедову, схватил его за шею, повернул к себе спиной и спрятался за ним, как за щитом. Давыдов направил пистолет на Бугрова, прицелился, но выстрелить не посмел — боялся угодить в босса.

— Значит, Тарасов перед смертью мне не соврал! — выкрикнул Бугров. — Он заложил вас, полковник, но про генерала умолчал. А вы, оказывается, оба предатели, а преданный вам, как пес, Протасов этого не знал. Он думал, что один Нефедов.

— Я не предатель, я только выполняю приказы руководства, — начал оправдываться Давыдов. — А ты, Коля, устроил бойню на Рублевке, убил Тарасова, пристрелил Тихомирова и его адъютанта и сейчас угрожаешь Нефедову.

— Ах так, — выкрикнул Николай, — продолжаете меня подставлять, хотите списать жизни убитых на меня? Не выйдет! — Бугров поволок Нефедова к выходу, а Давыдов двинулся за ним, целился ему в голову, не давая высунуться. Николай полез Нефедову за пазуху и хотел вынуть из его подмышечной кобуры пистолет, но тот стал ожесточенно сопротивляться. Тогда Бугров отпустил его и изо всех сил толкнул прямо на Давыдова. Небольшой крепенький Нефедов пронесся по залу и врезался в полковника, сшиб его с ног, и они вместе отлетели к стене, а потом рухнули на пол.

Бугров прыгнул рыбкой, пролетел два метра, упал на живот возле трупа Карцева, схватил его пистолет, перевернулся на бок и прицелился в поднимающегося Давыдова. Тот оттолкнул от себя генерала и незамедлительно пальнул в Николая. Но одновременно с полковником выстрелил и капитан. Бугров лежал на боку, а Давыдов стоял и был лучшей мишенью, чем он. Поэтому первая же пуля Бугрова угодила Дмитрию Сергеевичу в грудь, вторая — в горло, а третья — в лоб.

Давыдов вздрогнул, выронил оружие, завалился на стену, по ней сполз на пол и умер. Бугров перевел пистолет на Нефедова и хотел выстрелить, но входная дверь стремительно отворилась, и на пороге появились Толмачев и полковник Воробьев.

Они ближе всех находились к поминальному залу морга, первыми услышали выстрелы, достали пистолеты и кинулись в помещение. Пока добежали по длинному коридору, перестрелка уже закончилась.

Они осмотрелись, направили оружие на Бугрова и Нефедова и, не понимая, в чем дело, замерли в нелепых позах. Николай целился в вошедших, а те в него.

— Что у вас тут произошло? — рявкнул Воробьев.

— Он убил всех, — выпалил Нефедов и указал на Бугрова.

Толмачев и Воробьев прицелились в Николая и приказали ему опустить оружие, но тот отказался это сделать.

— Нефедов — предатель! — выкрикнул Николай, а тот выхватил из подмышечной кобуры пистолет, передернул затвор и выстрелил в него.

Пуля пробила Николаю трапециевидную мышцу плеча, прошла навылет и угодила в кафель стены. Бугров прицелился в генерала, незамедлительно выстрелил в ответ, но не попал. Нефедов пальнул второй раз, а потом и третий, но эти пули ушли в молоко.

Генерал надеялся, что Воробьев и Толмачев откроют огонь по Бугрову, но те медлили и в перестрелку не вступали. Тогда Нефедов бросился к двери, на бегу стрельнул в живот Толмачеву, а потом в грудь полковнику Воробьеву. Николай прицелился в бегущего генерала, но опасался попасть в находящихся рядом сослуживцев, поэтому огонь не открывал и дал предателю выбежать в коридор.

— Далеко не уйдешь, — процедил сквозь зубы капитан и встал с пола.

Предатель добежал до двери, открыл ее, вылетел на улицу и стремглав понесся к своей машине. А Бугров снял с плеча лежащего на полу Воробьева укороченный автомат Калашникова, ударом ноги распахнул дверь, пробежал темным коридором, выскочил во двор, остановился, прицелился в спину улепетывающего руководителя и дал очередь. Пули пробили затылок контрразведчика, шею, позвоночник, легкие и сердце. Нефедов упал на асфальт, кувыркнулся через голову и распластался мертвым.

— Готов! — Николай опустил автомат, поморщился от боли в плече и посмотрел на подбегающих со всех сторон спецназовцев. Они окружили тело убитого генерала, подошли к Николаю, забрали у него оружие, прошли в зал для поминаний и обнаружили там убитых и раненых.

Через пару минут все успокоились, и пришедший в себя полковник Воробьев объяснил бойцам, что произошло. Его самого от нефедовской пули спас бронежилет, а вот Алексею Толмачеву не повезло — пуля пробила ему желудок. Алексея уложили на каталку, отправили в операционную, извлекли пулю, наложили швы, и он остался жив. А генерал Тихомиров, его адъютант Карцев, адъютант Протасов, полковник Давыдов и сам генерал Нефедов были убиты.

Прибывший на место неожиданной разборки руководитель департамента контрразведки генерал армии Колтнев собственноручно допросил Бугрова, Воробьева и остальных свидетелей трагедии и назначил внутреннее расследование. Он просмотрел переданные ему Николаем диски с компроматом на Нефедова и Тарасова и пообещал приобщить их к делу. Похороны Людмилы Бугровой на сегодня отменили, и Николай похоронил ее двумя днями позже вместе с матерью и отцом. Гроб жены и родителей несли спецназовцы полковника Воробьева. На похоронах присутствовала и Марина Тарасова, и она рассказала Николаю очень интересную историю.

Несколько лет назад ей, молодой, красивой, перспективной сотруднице контрразведки, ее руководитель генерал Тихомиров поручил очень важное задание. Она должна была познакомиться с банкиром Тарасовым и завязать с ним любовные отношения.

Прекрасная Марина отлично выполнила поручение и через полгода стала женой предпринимателя, что неудивительно с ее красотой, умом и разведподготовкой. Тихомиров хотел с ее помощью разоблачить предателя и казнокрада, но не рассчитал свои силы. Он не учел влияние Тарасова на политиков и завербованных им нескольких предателей из контрразведки и МВД России.

Многие годы генерал не мог уличить банкира в предательстве, и дело затянулось. Марина следила за мужем, записывала на видеопленку его деловые встречи и передавала добытые материалы шефу. У них с Виктором родился ребенок, и молодая мать на время отошла от дел и ее взаимодействие с Тихомировым ослабло. Марина понемногу стала забывать, что она разведчица и находится в тылу врага, но лишь до того момента, пока обстоятельства не сложились таким образом, что Гурвич решил предать своего друга Тарасова.

Он связался с Бугровым и предложил ему сотрудничество. Тихомирову стало известно об их контакте, и он решил использовать предоставившийся ему шанс и посадить банкира на скамью подсудимых. Андрей Павлович вышел на контакт с Мариной и попросил ее возобновить разработку Тарасова. Та согласилась и записала на видеокамеру тот самый компромат на генерала Нефедова, который впоследствии показала Бугрову. Тихомиров установил слежку за Бугровым, и его люди топтали его день и ночь. Но вот Тарасов вычислил Ральфа, и в кафе «Хмель» на него и Бугрова было совершено нападение. В перестрелке, кроме Гурвича, погиб и единственный сын Тихомирова, Владислав — сотрудник службы собственной безопасности ФСБ, следивший в тот день за Николаем.

О том, что генерал Нефедов сотрудничает с Тарасовым, Тихомиров узнал слишком поздно и не сумел предотвратить расстрела в кафе «Хмель». Но он решил продолжить дело и любой ценой отомстить за смерть Владика. Отчаявшийся, удрученный убийством сына, Тихомиров не видел законного способа разоблачения бандитов Кеши и решил их подставить под удар разозленного, жаждущего мести капитана Бугрова. Он попросил Марину передать Николаю подслушанный ею разговор Тарасова с Виноплясовым о готовящемся нападении на Николая у госпиталя имени Бурденко. Марина встретилась с Бугровым и рассказала о стрелке на Рублевке.

И капитан оправдал надежды генерала, мастерски разделавшись с оголтелыми отморозками Кеши. Но оставались еще и их покровители в ФСБ.

Поэтому Тихомиров попросил Марину передать Николаю компрометирующий предателя Нефедова диск. Эту видеозапись тоже сделала Марина. Это она позвонила Тихомирову и сообщила, что Бугров разобрался с бандитами на Рублевском шоссе, а потом поехал в морг хоронить жену. Марина вызвала Тихомирова в госпиталь и сама, не желая того, подставила его под пули Давыдова.

Все это Марина Тарасова рассказала Николаю во время похорон на Николо-Архангельском кладбище…

Капитана Бугрова посадили под домашний арест и целый месяц вызывали на допросы. Проводили следственные действия, но прямых улик против него так и не нашли. Хотя не очень-то и искали. О перестрелке в морге госпиталя имени Бурденко и трагической смерти генералов, полковника и двух адъютантов в средствах массовой информации так и не узнали. Руководители ФСБ и страны решили как всегда сор из избы не выносить, и все закончилось лишь внутренним расследованием. Бугров из органов уволился по состоянию здоровья, и этому никто не препятствовал.

Бойню на Рублевке списали на разборки между бандитскими группировками, и через неделю шум в прессе по этому поводу утих. Гибель кандидата в депутаты предпринимателя Виктора Тарасова преподнесли как несчастный случай, и вскоре все забыли об ужасных московских событиях той осени.

Николай продал свою квартиру, квартиру матери и отца, перевел деньги за границу и вместе с детьми уехал из страны. Про секретное послание Ральфа, присланное ему на злополучном диске, про подарок в сто тысяч долларов, про «Хаммер», про особняк и про хранящееся в нем оружие и иномарки он так никому и не рассказал. Триста тысяч долларов с подаренного ему Ральфом счета он перевел в несколько российских детских домов и проверил, чтобы они нашли тех, кому больше всего были нужны. С Мариной Тарасовой он больше никогда не встречался.