Срединные силы. Черное пламя Данилов Павел
Факелов пропустил замечание мимо ушей и добавил серьезно:
«– А вот власти умные. Горожане, объеденные праведным гневом и жаждой крови преступников, никогда не поднимут восстание. Им всегда есть о чем поговорить. Три дня обсуждают предыдущую казнь, а потом три дня гадают, какая будет следующая».
На четвертом этаже открылись два окна, и оттуда загудели трубы. Толпа мгновенно смолкла. Вскоре этажом выше распахнулось еще одно окно, и в проеме появился человек среднего возраста с волевыми чертами лица.
– Великий князь, – благоговейно шепнул Артур.
– Приветствую вас, друзья! – зычно крикнул князь. – Сегодня мы по традиции караем тех, кто оскверняет нашу землю! Тех, кто позорит нас своим присутствием! Нельзя щадить отродье! Никогда!
Толпа с удовольствием, перетекающим в общее безумство, закричала, засвистела, заулюлюкала. Князь, со сдержанной улыбкой на устах, благосклонно кивнул.
Роман с удивлением заметил, что обычно добродушный Артур тоже сейчас что-то орал, бешено вращая глазами. Народ с таким усердием поддерживал слова князя, будто эти преступники обидели каждого человека в отдельности.
«– Вот оно, влияние правителя и толпы. Человек сам не свой стал», – кивая на Артура, сказал Факелов.
Трижды грянули трубы – тут же открылись боковые ворота дворца. Люди перевели взгляд с правителя на дверь. Первым вышел стражник, за ним ковылял заросший человек в ветхой накидке. Каждый шаг давался ему с трудом. Роман даже услышал, как гремит цепь, соединяющая ножные кандалы. Следом шел стражник с копьем, а за ним еще один преступник и воин.
Приговоренный шагал с поднятой головой, хотя было заметно, что дается ему это с трудом. Надменно обведя толпу прищуренными глазами, он двигался так, словно его вели короновать. Оскорбленная толпа вновь подняла дикий шум, покрывая преступников сотнями проклятий.
Вскоре из дверей вышел громила в сером кожаном костюме и черной маске с прорезями для глаз и рта. Слегка завернутые губы палача были искривлены в жутковатой ухмылке. Казалось, что он сейчас пустит слюну от предвкушения.
«– Ненормальный», – заметил Роман.
«– А ты кого ждал? – удивился ворон. – Фею?»
Факелов пожал плечами и зевнул. Подошвы сапог промерзли, и Роман, чтобы хоть немного согреться, начал переминаться с ноги на ногу.
Дунул легкий ветерок, принесший едва заметные хлопья снега. Солнце, почти переползшее за спину, ярко освещало плаху.
Забывший обо всем на свете Артур впился глазами в поднявшихся на помост людей. Один из стражников выдвинулся вперед и, махнув рукой на понурого преступника, прокричал:
– За убийство двух граждан приговаривается к смертной казни через повешение!
Народ одобрительно заорал. Палач накинул на преступника петлю, стражники заставили забраться его на высокий табурет. Затем палач подтянул веревку и закрепил ее. Несчастный, со скованными ногами и связанными за спиной руками впервые поднял голову и истошно провизжал:
– Чтоб вы все сдохли!
Через миг палач выбил у него из-под ног табурет. Преступник, хрипя и брызгая слюной, задергался. Тело искривлялось от болевых судорог. Через минуту он затих. Присмиревшая толпа вновь начала оживать.
«– Вот на что тут смотреть?» – не унимался Факелов.
«– Он мучается и умирает. А ты живой, – вкрадчиво объяснил Чет. – Это очень приятно, когда ты живой, а кто-то мертвый. Тем более по справедливости».
«– А мне неприятно», – пассивно возразил Роман.
«– Ты ж у нас будущий бог. Простых смертных тебе не понять, – с издевкой проговорил ворон. – А если будешь потом сам всех карать, то люди начнут убивать невиновных. Потому что люди не могут жить без козла отпущения».
«– На все у тебя вороний ответ, падальщик», – с тоской заметил Факелов.
Чет в ответ лишь несколько раз каркнул.
Стражник, увидев что люди пришли в себя, набрал полную грудь воздуха.
– За нападение на знатную персону приговаривается к смертной казни через отсечение головы! – показав на преступника, прогорланил он.
Приговоренный улыбнулся, выказывая призрение к смерти и ко всем собравшимся. Преступник что-то сказал стражам и спокойно направился к гильотине. Толпа зароптала. Бесстрашие казнимого вызывало в ней гнев.
Преступник опустился на колени и положил голову в выемку. Палач тут же опустил верхнюю планку. «Гореть он будет в пекле!» – услышал Роман чей-то злой голос. «Там-то с него спесь собьют!» – подхватил кто-то другой. Когда палач уже хотел перерезать веревку, раздался короткий звук трубы. Все подняли головы. Великий князь сделал стражникам знак. Воины перевернули копья и, словно обычными палками, начали лупить преступника по спине. Тот от неожиданности вскрикнул, вызвав у людей дикий восторг. Кто-то кричал: «Слава князю!», кто-то просто хлопал в ладоши.
«– Зверинец», – разворачиваясь, сказал Роман и затормошил Артура.
Тот посмотрел на него туманными глазами.
– Я прогуляюсь по городу, – сказал Факелов. – Скоро вернусь.
– А что мне старухе сказать? – забеспокоился Артур.
– Скажи, что узнаю, что делали с преступниками до казни.
– Она будет счастлива, – мрачно сказал Артур. – Ты давай… возвращайся быстрее.
Роман кивнул Артуру и начал пробиваться сквозь толпу к западной дороге.
Глава тридцать третья
Когда Роман услышал за спиной взрывоподобный вой толпы, он понял, что случилось. Голова преступника наконец-то слетела с плеч.
Между дворцом и вновь начавшимися домами, вплоть до западных ворот, тянулась дорога. Роман спустился по ней на Торговую улицу и двинулся на север.
«– И зачем тебе туда?» – недовольно спросил Чет.
«– Хочу посмотреть, много ли про меня объявлений, – ответил Факелов. – Заодно и книжную лавку поищу».
«– У тебя ж ни монетки».
«– Приценюсь», – пожал плечами Роман.
«– А ты себя сдай, – посоветовал ворон, – за полцены».
«– Смешно», – скривил губы Факелов.
Дома на Торговой стояли не такие кичливые, как на Дворцовой, но все каменные, крепко сложенные. На многих домах висели вывески с выгравированными рисунками: посуды, молота и наковальни, хлеба, одежды. Роман шел медленно, всматриваясь в каждую из них.
В десятке шагов от Романа из дома вышел человек и замер. Через миг он достал из ножен ятаган. Вогнутый клинок серел плохой сталью. Факелов, взявшись за ручку палаша, быстро оглянулся. Улица была пустынна – народ не торопился возвращаться в эту закрытую, словно аппендикс, часть города.
– Я верил, что мы встретимся, – голос человека дрожал от возбуждения.
Роман с ужасом узнал корабельного рулевого Ревеса. Сейчас в нем не было и тени того податливого, наивного парня. В глазах бывшего пирата горел огонек злобного безумия.
– Когда встречу твоего дружка – зарежу как больную собаку, – оскалившись, продолжал Ревес, – а на тебе я хорошенько заработаю.
– За что же ты нас так ненавидишь? – достав клинок, спросил Роман. – Мы не виноваты в том, что нам встретились пираты.
– За что?! – взвизгнув на последней ноте, прокричал рулевой. – Я знал того стража, он успел мне все рассказать, пока ему не оторвали ноги и руки. – Ревес сделал несколько шагов вперед. – Ты обесчестил княжну Акулину и вместе с ней весь народ!
«– Теперь ты знаешь, как ее зовут», – вставил Чет.
– Это был не я! – возмущенно воскликнул Роман.
Ревес оскалился еще сильнее.
– Больше ты меня не обманешь, тварь, – проговорил он. – И где твое пернатое чучело? Отдал обратно дьяволу?
«– Он меня помнит», – с гордостью поделился Чет.
– Да, – спокойно ответил Факелов, – скоро я отдам ему и тебя.
Ревес заметно вздрогнул и, подбадривая себя проклятьями, двинулся на Романа. Кольцо запульсировало, медальон остался безучастным.
«– Может, лучше убежать?» – с беспокойством спросил Чет.
«– Все равно найдет, – возразил Факелов. – А мне испытания еще выполнять».
Роман сдвинул шапку немного назад, чтобы в пылу боя она не закрыла глаза, и шагнул навстречу врагу. Улица по-прежнему была пустынна, лишь в нескольких окнах Факелов заметил людские силуэты.
Ревес сделал ложный выпад и ударил с другой стороны. Роман без труда парировал атаку. Пронзительный звук удара пронесся над улицей. Факелов успел заметить на ятагане свежую глубокую зазубрину. Роман не торопился нападать, надеясь поймать противника на ошибке. Но и тянуть было нельзя – на улице могли появиться стражники.
Ревес наносил удар за ударом: бесхитростные, легко предсказуемые. Либо он пытался усыпить внимание Факелова, либо решил вымотать его за счет разницы в весе оружия.
Ревес рубил с боков, страшась нанести смертельную рану. Устать Роман не боялся, понимая, что враг больше усыпляет собственное внимание. Хоть ятаган и маневренней, зато палаш длиннее и мощнее. Что-то произнес ворон, но сосредоточенный на бое Факелов, его не услышал.
При очередной атаке ятаган соскользнул с палаша и опустился Роману на предплечье. Факелов почувствовал боль, словно его стукнули ребром ладони. Толстая телогрейка даже не прорвалась. Лишь белая полоска осталась в месте удара, словно кожу много раз гнули.
Роман воспользовался мгновеньем, пока противник пытался рассмотреть плоды атаки, и сделал колющий выпад. Ревес со вскриком отпрыгнул. Боль начисто смыла с его сознания ярость, на лице читалось беспокойство. На куртке пирата зияла широкая прореха с левой стороны живота. Ревес, прижав ладонь к ране, сделал несколько шагов назад.
Роман двинулся за ним. Несмотря на мороз, на лбу выступила испарина, а рубашка промокла насквозь. Факелов смахнул пот и взглянул на оружие врага. Покрытый выбоинами ятаган напоминал гигантский земной нож для резки хлеба.
Роман сделал два быстрых шага и, с силой замахнувшись, рубанул слева направо. Ревес парировал удар на почти вытянутой руке. Коротко звякнул металл, лезвие палаша застряло в одной из зазубрин. Рука Ревеса отклонилась, увлекая за собой оба клинка. В последний миг, когда оружие должно было остановиться, Роман дернул палаш вправо изо всех сил. Ятаган отлетел в сторону, и Ревес бросился в дом, откуда вышел.
Не успел бывший пират закрыть дверь, как Факелов с разбега пропечатал ее ногой. Ревес проскочил сени и забежал за стол в середине обширной комнаты. Роман притворил дверь, но не запер – оставил путь к отступлению.
Стоило Факелову шагнуть в комнату, как в него полетела табуретка. Увернувшись и выставив палаш рукоятью вниз, Роман двинулся к противнику. Ревес стоял с поднятым за края ножек табуретом. Роман понимал, что как оружие крепкая табуретка не хуже паршивого ятагана. Страх и потеря крови сказались на Ревесе – лицо побледнело, а руки мелко тряслись. Табуретка опускалась сантиметр за сантиметром, пират терял силы на глазах.
– Не убивай, – прошептал он.
Факелов приподнял брови и подался чуть вперед, словно не услышал.
– Не убивай, – повторил Ревес, выронив табурет.
– Как ты смеешь просить?! – взвился Роман. – Ты пять минут назад обещал убить моего друга, а меня продать!
– Не уби…
Договорить Ревес не успел. Факелов широко замахнулся и рубанул врага по шее. С мгновенным хрустом и чавканьем голова слетела с плеч. Падающее на пол тело конвульсивно задергалось, заливая все вокруг кровью, словно дьявольский фонтан.
Роман как завороженный смотрел на жуткое зрелище, также кролик не может оторвать взора, глядя на удава. Обезглавленный Ревес последний раз дернулся и, наконец, затих.
«– А на казни ты, бедняга, смотреть не можешь», – иронично заметил Чет.
Факелов, не говоря ни слова, трижды вытер клинок настольной скатертью. Засунув палаш в ножны, он подошел к трупу. Пошарив по карманам, Роман нашел четыре золотых монеты, десяток серебряных и мелкий шлифовальный камень. Имущество пирата перекочевало к Факелову. Поднявшись с корточек, Роман быстро обошел все комнаты. Проходя мимо одного из окон, Факелов мельком заглянул в стоящий на нем горшок. Остановившись, он достал из него маленький мешочек, где оказалось еще полдесятка золотых монет.
«– Богатеем», – невесело хмыкнул Роман.
Не обнаружив больше ничего интересного, Факелов осторожно выглянул на улицу. Когда двое прохожих пропали из виду, Роман выскользнул из дома. Снова поглубже натянув шапку, он направился в особняк княжны.
Стоило Роману зайти в дом, как из покоев старухи показался Артур и громко произнес:
– Давай быстрее! Госпожа хочет подробностей!
Роман зашел в свою комнату и, бросив от входа на кушетку телогрейку и шапку, отправился к старухе.
– Простите, княжна Инесса, – с порога сказал Факелов, – что заставил вас ждать. – Роман сделал полупоклон. – Говорят, что их до казни замучили так, что они ждали ее как праздника.
– Садись, – просипела старуха, указав на кровать. – Рассказывай все с самого начала.
Через четверть часа Роман рассказывал о высокомерном преступнике. Используя полученный с Ревесом опыт, Факелов легко поведал о второй казни, хоть и не видел ее.
Плечи княжны слегка распрямились, она внимательно смотрела на Романа и ни разу его не перебила. Видеть радость в выцветевших, обычно холодных глазах было странно.
Когда Факелов закончил, старуха проговорила:
– Расскажи еще раз.
Роман удивлено приподнял брови, потом улыбнулся и покорно начал повествование заново. В этот раз княжна задавала много вопросов. От некоторых становилось жутковато даже Факелову.
Через час он начал рассказывать о казни снова. Каждый раз Роман «вспоминал» все больше подробностей, приводя старуху в восторг.
Когда княжна его наконец отпустила, Факелов зашел к себе в комнату и без сил опустился на кушетку. От пары часов разговоров с ядовитой каргой, Роман чувствовал усталость большую, чем после ночи таскания мешков. Телогрейка полетела на пол, ножны и сапоги опустились рядом. Взбив подушку, Факелов лег на живот и задремал.
Проснулся Роман оттого, что кто-то, словно кота, гладил его по голове и спине. Рядом сидела Камилла и застенчиво улыбалась. Факелов давно понял, что смущения в девушке столько же, сколько в старухе доброты.
– А если Артур увидит? – перевернувшись на спину, спросил Роман, хотя заранее знал ответ.
– Не увидит, – покачала головой Камилла и встала. – Зайди к княжне, а потом приходи обедать.
– Хорошо, – улыбнулся Роман и погладил ее по бедру.
Камилла стрельнула в него глазами и быстро вышла из комнаты.
День прошел в обычных делах – в подобострастном служении княжне. Ночью Роман снова спал беспокойно и много раз пробуждался.
В очередном сне он бродил по темным горным туннелям, лучина мигала, как севший фонарик. Со всех сторон раздавался шелест, словно к нему ползли сотни гигантских змей. В пещере будто включили свет, и Роман увидел круглый зал, до колена заваленный костями. Это место словно служило для апофеоза смерти. Посреди пещеры стоял человек. Учащенно бьющееся сердце Романа заколотилось как безумное. Человек сделал несколько шагов, и Факелов разглядел его еще лучше. К телу плотника была приставлена рваными окровавленными краями голова Ревеса. Рука Романа метнулась к палашу, но ножны оказались пусты. Факелов попробовал развернуться, но тело наполнилось непреодолимой усталостью, и он не смог сдвинуться с места. Плотник-Ревес продолжал медленно шагать к нему, под его ногами похрустывали кости и черепа. Глаза чудовища оставались закрытыми, но двигалось оно уверенно. Остановившись в паре шагов, плотник-Ревес поднял ятаган, у которого вместо эфеса было древко топора, и рубанул по Роману сверху вниз. Факелов почувствовал боль в темени и проснулся.
Роман сел и снял мокрую насквозь рубашку. Колотившееся сердце понемногу успокаивалось, прохлада приводила в чувство.
«– Выспаться мне, похоже, больше не суждено, – ворчливо сказал Чет. – Нервный из тебя божок получится».
«– Потом все изменится», – произнес Роман.
«– А если нет?»
Этот вопрос больно кольнул Факелова, но он твердо повторил:
«– Все изменится».
«– Вообще не понимаю, зачем Наставнику делить с тобой власть?»
«– Это человеческие категории, – высокомерно отозвался Роман. – И я уверен – ему одиноко».
«– Одиночество тоже люди придумали, – возразил ворон. – Надеюсь, ты мне потом все расскажешь».
«– Может быть», – ложась, сказал Факелов.
Уснуть ему так и не удалось. Через полчаса из комнаты вышел Артур и, взглянув на Романа, радостно произнес:
– Ты уже проснулся!
– Доброе утро.
– Пойду узнаю, чего сегодня хочет княжна, – улыбнулся Артур и вышел.
Роман встал и надел высохшую рубашку. Сделав пару крадущихся шагов, он слегка отодвинул гардину, скрывающую комнату Артура. Прямо напротив арки стояло зеркало, перед которым крутилась нагая Камилла. Факелов с удовольствием отметил ее округлые, чуть вздернутые ягодицы, а потом перевел взгляд на зеркало, где отражалось стройное, чуть смуглое тело с небольшой красивой грудью. В этот же миг его увидела Камилла. Глаза ее распахнулись, ротик приоткрылся. Роман усмехнулся и задвинул штору.
«– Красивая, черт», – заметил Чет.
«– В человека превращаешься? – иронично спросил Факелов. – Женщин оцениваешь… или просто подрос?»
Чет злобно каркнул. Но все-таки не выдержал и спросил:
«– В моем теле ты кем себя чувствуешь?»
«– Значит, подрос», – весело заключил Роман.
«– Да пошел ты. Они и раньше мне нравились», – оправдался ворон.
Через полминуты вид старухи затмил образ пышущей плотской красотой Камиллы.
«– По-моему, она с каждым днем становится хуже», – сказал Факелов, ставя перед княжной ведро.
«– Ты на нее дурно влияешь», – мстительно проговорил Чет.
«– Главное, чтоб не сдохла, пока я не пройду испытания».
Через десять минут, расправившись с «утренним туалетом», Факелов вновь зашел к старухе.
– Что-нибудь еще, госпожа?
– Артур скажет, – просипела она. – Почему ты еще здесь? Где мой завтрак?
Роман поклонился и вышел.
– Всем здрасте, – сказал он, зайдя на кухню. – Завтрак хочет.
Затем Факелов взглянул на Артура.
– За зерном пойдем, – ответил раб княжны на немой вопрос. – Ей мешок пшеницы понадобился. Голода боится.
– А что, может быть? – сдвинув брови, спросил Роман.
Артур засмеялся и ответил:
– Если неделями дома сидеть, и не такое в башку взбредет.
– Понятно, – скривил губы Факелов.
– Позавтракаем и пойдем, – сообщил Артур.
Роман кивнул.
– Мешок пшеницы не помешает, – протягивая Роману поднос, сказала Ефросинья.
– Тоже верно, – равнодушно согласился Факелов и вышел.
Глава тридцать четвертая
«– Главное, снова ни на кого не наткнуться», – заметил Роман.
«– Ну, вчера ты совершил то, что нужно было сделать еще на корабле, – сказал Чет. – До сих пор удивляюсь, как он вас тогда не прирезал».
«– Он был как овца с двумя волками, – хмыкнул Факелов. – Мы ж всю команду порешили. Да и тебя он боялся».
«– А вчера?» – поддел ворон.
«– А потом овца заболела бешенством», – легко объяснил Роман.
Роман и Артур свернули на центральную дорогу. Здесь, в отличие от улицы, снег был расчищен. Ветер обжигал холодом, а подхватываемые им мелкие градины больно били в лицо.
– Не самая удачная погода для заготовки, – прикрывая глаза ладонью, сказал Артур.
Роман угукнул, хотя сам был рад – в такую погоду никто не пялится друг на друга.
– Ты не знаешь, где книжная лавка?
– Раньше на Торговой была, в южной части, – подумав, ответил Артур. – А на ярмарке таким вряд ли торгуют.
– Тем более в метель, – усмехнулся Факелов.
Увидев знакомых торговцев птицей, Роман решил и у них спросить о книгах. Один из мужиков тоже его заметил и широко улыбнулся.
– Здрасте, ребята! – издали сказал Факелов. – Может, хоть вы знаете, где книжки продают?
– На хрен тебе книги?! Лучше гуся купи! Поторгуемся! – добродушно воскликнул птицевод.
«– Вечно все знают, что мне «лучше», – устало поделился Роман. – То родители, то учителя, то друзья, а вот теперь и торгаш знает, что мне «лучше»».
«– Навязчивая доброта – тоже зло», – философски изрек ворон.
– Я того гуся еще не доел, – вслух произнес Факелов.
Птицевод вытянул губы и широко распахнул глаза.
– Не понял, – сказал он.
– Да шучу я, – махнул рукой Роман. – Так вы не знаете, где книжная лавка?
– Да где-то на Торговой была, – пожал плечами птицевод и, увидев подошедшего покупателя, тут же забыл о Романе.
Факелов нашел глазами Артура и двинулся к нему. Раб разговаривал с тощим мужиком, который непреклонно качал головой. Артур всплеснул руками и обратился к Факелову:
– Рома, у тебя есть два серебряника? Уперся жук, ни в какую не уступает.
Торговец осклабился, но встревать не стал. Факелов порылся в кармане и достал две монеты.
– Постараюсь отдать сегодня.
– Неважно, – махнул рукой Роман.
«– Награбленного не жалко», – вставил Чет.
Продавец принял монеты и, стянув с саней ворох одеял, указал на туго набитый мешок.
– Проверять надо? – спросил Артур.
– Ты ж знаешь, что лучше пшеницы – не найти, – пробасил мужик. Затем добавил: – Потому и не уступаю.
Артур взялся за углы и с кряхтением вытащил льняной мешок.
«– Снова зерно таскать, – заметил Чет. – Не надоело?»
Роман поморщился, он старался не вспоминать о предыдущих испытаниях, хотя неприятные мысли часто приходили и без помощи ворона.
Артур и Факелов взяли мешок, как носилки. Роман впереди, Артур – сзади. Они вышли с ярмарочной площади, и Артур с натугой попросил:
– Давай отдохнем.
– Неужели в доме нет саней или тележки? – остановившись, спросил Факелов.
– Зачем, когда есть раб? – грустно проговорил Артур.
Роман сочувственно покачал головой.
– Пойдем, – махнув рукой, сказал Артур. – Пустое это.
Свернув на улицу, они еще раз отдохнули, а потом шли без остановок до самого дома. Чет не преминул с удивлением заметить, что колодец с серебряной лебедкой до сих пор на месте.
Зайдя в дом, Роман сразу опустил мешок.
– Нужно княжне показать, – извиняющимся тоном сказал Артур.
– Понесли.
– Все как вы говорили, госпожа, – произнес Артур, махая на мешок.
– Хорошая?
– Лучшая!
– Пока свободны, – неразборчиво буркнула старуха, свесив голову на грудь.
Артур открыл рот, чтобы переспросить, но Роман дернул его за локоть и кивнул на арку.
– Пойду прогуляюсь, – сказал Факелов, выйдя из кладовой с провизией.
– Не задерживайся, мало ли что она захочет, – попросил Артур.
Роман хмыкнул и направился к выходу.
«– Ты куда, снова книжки искать?» – с негодованием спросил Чет.
«– Да скучно просто сидеть, а так вычитаю что-нибудь полезное. Да и от своих мыслей отвлекусь».
«– А ты не сиди! Все равно толку никакого! Сколько времени прошло, а медальон безучастен».
«– Мало прошло, – бесстрастно ответил Факелов. – Ты бы определился. А то выходить нельзя, сидеть – тоже нельзя. Что ж делать?»
«– Проваливать с города».
«– А испытания?»
Читать бесплатно другие книги:
