Ночи Виллджамура Ньютон Марк
– А что банши?
– Так много смертей – больше обычного. Разве их крики не привлекут к нам ненужного внимания?
– Предоставь это мне, – сказал Уртика мрачно и снова продолжил мерить шагами комнату. – Что касается румеля, предлагаю избавиться от него с помощью взрывчатки. Можно обставить все так, чтобы это не выглядело как преднамеренное убийство. У меня есть знакомая культистка, она сговорчивая, у нее ты сможешь раздобыть столько взрывчатого вещества, сколько понадобится, чтобы снести весь его дом, – на случай, если он хранит там какие-нибудь записи. Механизм отсчета времени установишь так, чтобы успеть смыться, но алиби я тебе в любом случае обеспечу.
Странное волнение овладело Тристом, к горлу подкатила тошнота. Он вовсе не желал смерти Джерида. Конечно, он был обижен на старика-румеля, но ему лишь хотелось, чтобы тот помучился. Убивать его – это уж слишком. Но ему надо было доказать свою лояльность Уртике – человеку, который скоро станет императором.
Трист так долго пробирался самыми нижними пещерами Кейвсайда, что боялся никогда уже не увидеть дневного света. Уртика дал ему адрес культистки, которая работала одна и иногда – это прозвучало не вполне уверенно – помогала людям, если плата была хорошая, и никто не задавал лишних вопросов.
Мешок с деньгами оттягивал ему руки, мешал идти. Время от времени на его пути встречались цветные фонари, они проливали свет на крыс, собак и чумазых ребятишек, которые играли в грязи, среди обглоданных куриных костей.
Наконец он вышел на узкую безлюдную улицу, где дома были высечены прямо в скале. Убедившись, что вокруг никого нет, Трист подошел к нужной ему двери и трижды быстро ударил в нее условленным стуком.
Ему отворила старуха в темно-красном халате.
– Чего тебе? – хрипло спросила она.
– Я от канцлера, – объяснил он.
При этих словах морщины на ее лице еще углубились, но даже в скудном свете было заметно, как вспыхнули ее глаза.
– От Уртики, значит? – переспросила она с явным интересом.
Трист показал ей деньги:
– Мне нужны кое-какие механизмы сегодня.
Она внимательно оглядела сначала мешок с деньгами, потом его самого:
– Конечно, входи.
За грубой деревянной дверью оказалась комната, в ней горели дюжины толстых свечей. Весь пол был уставлен стопками книг, и Тристу, чтобы добраться до стола посредине, пришлось петлять, огибая их. При этом он заметил на полках бутыли с какими-то неизвестными ему предметами, возможно внутренними органами тварей-гибридов, и мог бы поклясться, что некоторые из них движутся.
Культистка указала ему на стул, и он сел, положив на стол деньги. Она отвернулась к зеркалу. Сняла капюшон, пальцами провела по волосам, разложив вокруг лица длинные серые пряди. В каждом ее движении определенно проскальзывало что-то ребяческое.
Наконец она подошла к столу и села напротив. Глаза у нее были с синим оттенком и с такой напряженностью следили за ним, точно она узнавала в нем кого-то из своего прошлого.
– Чего тебе надо? – снова повторила она.
– Механизмы бренна, достаточно, чтобы взорвать целый дом. И еще человек, который знает, как с ними обращаться.
– Четырех маленьких должно хватить.
– Тебе придется показать мне, как ими пользоваться. Я никогда не держал в руках реликвий.
Она подалась вперед, ее старушечьи глаза искрились.
– Не волнуйся, паренек. Я тебя выучу.
– Премного благодарен. – Внезапно ему стало не по себе, как будто их разговор сменил русло. – Еще мне нужно, чтобы от установки до взрыва прошло несколько часов. Вложи это в свою магию, пожалуйста.
Вдруг она сказала:
– Нечасто ко мне сюда забредают такие… красавцы.
Трист буркнул:
– Спасибо… Простите, не знаю, как вас зовут.
– Софен, – ответила она. – Хотя здесь это не важно, ведь мало кто зовет меня по имени.
– К какому ордену вы принадлежите? – спросил Трист, надеясь сменить тему.
– Ни к какому. Есть много культистов, которые предпочитают работать сами на себя, паренек. Так и в политику не ввяжешься, и никаких особых правил соблюдать не нужно. Как тебе такое предложение, паренек: составь мне на пару часиков компанию, а твои штучки пока приготовятся по твоему желанию.
– Компанию? – повторил Трист, до которого начали доходить ее намеки.
Да она ненормальная… Может быть, шутит? Или это тоже проверка моей верности Уртике?
– Ну, не смотри так удивленно, – продолжала Софен. – Старики ведь сплошь и рядом получают удовольствие с молоденькими девушками, так почему бы не наоборот.
– Ладно. – Трист упал духом. Ведь если он не раздобудет эти реликвии, то чем ему тогда взорвать Джерида и его дом?
– Что-то не так? – продолжала Софен. – Я тебе не нравлюсь?
– Нет, что вы, – соврал Трист и тут же подумал: «Хотя, если говорить правду, карга старая, от тебя стошнит и вурдалака». – Нет, просто я человек принципа.
– Принципа, – повторила она. – Ха! И что же это за принцип такой, который приводит тебя ко мне и заставляет просить у меня средства для убийства?
– Все зависит от того, кого и почему убивают, – пояснил Трист.
Она пробуравила его взглядом:
– Наконец-то ты сказал правду. Это мне нравится. Но моя цена остается прежней. Ты платишь мне деньгами и собой.
Трист снова задумался над тем, какой у него выбор, и пришел к выводу, что никакого.
– Может, тебе помочь? – спросила Софен.
– Это как? – удивился Трист, не зная, как это понимать: как угрозу или как предложение.
– Погоди минутку. – Софен шагнула к двери, за которой были улица и тьма. Привстав на цыпочки, она сняла с высокой полки что-то вроде металлического зеркальца и ушла в тень.
Полыхнула пурпурная молния без звука, только тонкая струйка дыма потянулась от дверей, будто там жгли благовония.
Трист вскочил и схватился за короткий меч, который всегда носил под плащом на поясе. Странный, почти цветочный аромат заставил его нахмуриться.
– Софен? – позвал он и сделал шаг к порогу.
В дверь вошла прекрасная женщина.
Трист был поражен этим видением и особенно его сходством с самой Софен, какой она могла быть лет шестьдесят тому назад. Ее роскошные черные волосы блестели, как зеркало, синие глаза искрились. Полные губы, высокие скулы. Сбросив плащ, она осталась в элегантном белом платье, скроенном на хорошую фигуру, которую оно не обтягивало, но лишь немного облегало, намекая на то, что скрытые детали придутся ему по вкусу.
Новая женщина насмешливо проговорила:
– Можешь закрыть рот.
– Кто ты? – спросил Трист.
– Та, кем ты брезговал минуту назад. – Она хрипловато усмехнулась. – Магия – реальность, в которой воплощаются все желания. Это лишь иллюзия того, какой я была когда-то, она продержится час или около того, так что не теряй времени.
Трансформация была столь изумительной, что он не находил слов.
– Я… даже не знаю. – Он колебался.
Она придвинулась к нему так близко, что он вдохнул аромат чистоты, исходящий от ее кожи, свежесть ее дыхания. Почувствовал прикосновение упругой груди. Морщины, печаль – все исчезло с ее лица.
Крепко держа Триста за руку, она потянула его за собой во тьму.
Глава сорок вторая
Рандур и сам видел, что выглядит сногсшибательно.
Он всегда был парень что надо, но сегодня сам от себя не мог отвести глаз, так и глядел не отрываясь в большое зеркало в позолоченной раме. С зачесанными назад волосами, в черных узких бриджах по последней моде, в синей рубашке и камзоле в тон, в черном коротком плаще, лишь подчеркивавшем все это великолепие, он был готов ко всему. Вот к чему приводит жизнь в Виллджамуре.
Эйр даже дала ему кое-какие украшения: простую серебряную цепочку на шею и два кольца. И вообще, она так его поддержала, что он готов был душу свою ей отдать, если бы мог. Самый дорогой ее подарок был не в деньгах, а в участии. Только с ней он получил то чего ему, вероятно, не хватало всю жизнь, – возможность любить кого-то.
Долг перед матерью, обязанность продлить ее жизнь как-то незаметно отступили на задний план.
– Перестань вертеться перед зеркалом. – В его покои вошла Эйр. – Тебя прямо не оторвать от него.
Рандур повернулся к ней и замер:
– Да ты и сама отлично выглядишь.
Она шла к нему, ее ослепительный новый наряд подчеркивал плавность ее движений. Броское, поразительно откровенное платье винно-красного цвета льнуло к каждому изгибу ее тела, делая ее взрослее, утонченнее и соблазнительнее. Ее волосы украшали черные ленты, а на каждой скуле темнела накладная татуировка.
Она приблизилась к нему такой знакомой и в то же время какой-то новой походкой и сказала:
– Должна ли я считать это редкое для тебя молчание по-хвалой?
– Ага, – кое-как выдавил он, но потом опомнился: – Эйр, ты невероятно хороша.
– Надо признать, что и ты тоже недурен. Ну как, мы готовы?
– Да, а твоя сестра?
– Она уже спускается.
– С кем она танцует?
– Ни с кем, по закону ей как императрице положено держаться вдали от веселья. Видимо, ее никто не достоин.
– Грустно это как-то, – заметил Рандур совершенно серьезно.
Войдя в бальный зал, они оказались в центре всеобщего восхищенного внимания. Все самые могущественные люди империи были здесь, каждый в своем лучшем наряде. Блики света отражались от золотых и серебряных украшений и зеркал. Тысячи свечей, сотни фонарей.
В дальнем конце комнаты играл заводную мелодию небольшой оркестр, скрипки вели, арфы создавали фон.
Люди приветствовали Эйр и Рандура, и она отвечала им со всей вежливостью, на какую была способна, а Рандур сохранял свою обычную холодную отстраненность.
Взгляды и шепот всех присутствующих неотступно следовали за ними. Крупные землевладельцы и промышленники, генералы в отставке, влиятельные чиновники, члены Совета с супругами – все были здесь. Эйр не смущало такое внимание, ведь сейчас она была счастлива как никогда. С помощью Рандура она овладела искусством танца лучше многих дам из общества. Ну и конечно, ее ободряло присутствие Рандура, несомненно самого красивого мужчины в зале.
Важные люди – члены Совета в особенности, – конечно, не сочтут Рандура достойным, решат, что он не сможет стать частью имперского порядка. Но для нее это было абсолютно не важно и ничуть не волновало. Если придется, она оставит ради него и сам город, и свое привилегированное положение в нем.
А вот и Рика в окружении целой толпы советников. Роль императрицы быстро пришлась ей впору: она умеет сохранять спокойствие и серьезность, но знает, когда нужно улыбнуться, а когда и посмеяться.
Любя сестру, Эйр не могла не видеть, что отношения между ними изменились. И не то чтобы Рика стала другим человеком, просто близость, существовавшая между ними в детстве, ушла. Вместе с титулом правительницы империи Рика получила целый набор приоритетов, в соответствии с которыми строилась теперь ее жизнь.
– Только погляди на этих, – презрительно шепнул ей Рандур.
По залу скользили пары танцоров, они то замирали в изысканных позах, то двигались под музыку дальше. Эйр подняла на него вопросительный взгляд.
– Не танец, а полный отстой. – Он вскинул голову. – Мы с тобой танцуем в разы лучше.
Даже она, новичок в искусстве танца, не могла не заметить, как трудно дается многим танцорам ритм, как неловко ступают женщины, совсем не шевеля бедрами и сутулясь, а их партнеры и того хуже – обнимают своих дам так, словно руки у них из камня.
– Может, покажем им, как это делается? – предложил он и, рисуясь, сделал шаг вперед. И протянул ей руку, приглашая на танец.
– Разве я могу тебе отказать?
Они присоединились к танцующим, и Эйр обнаружила, что танцевальные па даются ей так же легко, как и простые шаги. Вместе они изящно провальсировали сквозь расступавшуюся перед ними толпу. Все взгляды были прикованы теперь к ней, и она наслаждалась вниманием. Одна ее рука лежала на бедре Рандура, другая – на его плече, он вел ее от одного ставшего знакомым движения к другому, их присутствие наводило на мысли о страсти, они и были сама страсть, а то, как они смотрели друг на друга, лишь придавало выразительности их чувству. Их движения, точные и непринужденные, отличала такая свобода, к которой другим танцующим трудно было не то что приблизиться, но даже понять.
Прошло около четверти часа, и Рандур направил свою партнершу в конец зала.
– Не будем выдавать все сразу, оставим что-нибудь на потом, – заявил он.
К ним приближалась ее сестра со свитой советников, в руках они держали высокие тонкие бокалы с вином, которые то и дело подносили к губам. Рика была великолепна в платье цвета королевского пурпура, не столь откровенном, как наряд младшей сестры.
– Сестрица, – обратилась к ней Рика, – когда это ты успела приобрести такие способности и умения? Глядя, как ты танцуешь, можно подумать, что у тебя на туфлях реликвии, которые помогают тебе ступать так грациозно.
– Этот юноша оказался хорошим учителем, – прошептала Эйр, и ее сестра по-новому взглянула на чужака с Фолка.
– Так, значит, Рандур Эстеву, это вас я должна благодарить за то, что моя сестра сделалась предметом зависти всех женщин в этом зале.
– Профессиональный риск, миледи, – отозвался молодой человек с улыбкой, сделал глубокий поклон и отошел в сторону, оставляя сестер наедине.
Императрица ближе склонилась к сестре:
– Вы с ним, кажется, довольно близки, не так ли? Ты не боишься?…
– Давай не будем об этом сейчас, – попросила Эйр. – Пожалуйста.
Рика внимательно посмотрела на нее.
Эйр попыталась сменить тему:
– За тобой целая толпа советников ходит. – Она кивнула на людей из свиты Рики.
– Да, они, кажется, начинают разделять мой образ мыслей.
Повисла пауза. Эйр невольно вспомнила о мучениях беженцев и страданиях жителей Кейвсайда. А ведь это тоже сделал Рандур: он изменил ее точку зрения на вещи, и мир вдруг предстал перед ней совсем иным.
Сестры расстались, и вечер потек своим чередом, приближаясь к кульминации: состязанию танцоров. Оркестр нагнетал напряжение, и вдруг музыка смолкла.
Толпа ахнула.
По залу пополз шепот.
Дальняя дверь распахнулась, и внутрь ввалился целый взвод солдат. Эйр нервно сжала руку Рандура. Что могло быть причиной такого вторжения? Двенадцать гвардейцев направились к сестре и окружили ее.
Из-за спин вооруженных людей вдруг появился канцлер Уртика, во всем блеске своих регалий. Степенно ступая, он вышел на середину бального зала, где, пыхтя от негодования, стоял дирижер.
Отстранив его одним движением руки, канцлер повернулся к собравшимся.
– Дамы и господа, приношу свои извинения за то, что вынужден прервать ваш праздник, – заговорил Уртика, и его голос был слышен даже в самых дальних уголках зала, – но у меня для вас серьезные новости. К сожалению, я должен немедленно взять под стражу императрицу Джамур Рику и ее сестру леди Эйр.
Он сделал паузу, словно актер на сцене, и был вознагражден всеобщим смятением и призывами к тишине, в то время как лица присутствующих с любопытством поворачивались к Эйр. Все поплыло у нее перед глазами.
– У меня есть документ, – продолжал Уртика, – подписанный императрицей и ее сестрой, правительницей Эйр, с приказом начать массовое уничтожение беженцев, которые в настоящий момент стоят лагерем у наших ворот.
Кто-то из мужчин прорвался вперед, требуя объяснений. Ряды смешались, и канцлер двинул вперед тяжеловооруженных стражей.
Сохраняя спокойствие, Уртика взмахнул рукой:
– На экстренном совещании Совета, созванном вчера поздней ночью, стало очевидно, что против императрицы накопилось множество улик: четыре члена Совета готовы подтвердить, что она инициировала массовое убийство подданных, и это еще не все. Члены Совета не могут спокойно стоять в стороне и наблюдать, как истребляют подданных империи, какими бы тяжелыми ни были времена. Поэтому Совет вынес решение отстранить императрицу от власти и до суда заключить ее под стражу в качествемеры предосторожности. Сейчас мы лишь хотим сопроводить обеих сестер в более подходящее место, где им будут заданы все необходимые вопросы по этому делу.
Потрясенная, Эйр перевела взгляд на Рику, которая спокойно смотрела канцлеру прямо в лицо, пока стоявшие рядом стражи мягко, но решительно сжимали ее руки чуть выше запястий. Если императрица испугалась, то ничем не выказала своего страха.
Эйр посмотрела на Рандура, стоявшего с ней рядом:
– Это неправда…
– Я знаю, – отозвался он и привлек ее к себе, когда несколько солдат направились в их сторону.
– Оставьте ее! – приказал им Рандур, отстраняющим жестом выставив вперед ладонь.
Кое-где в зале вспыхнули потасовки: это некоторые из приглашенных пытались прийти на помощь императрице, но солдаты сдерживали их, ломая им пальцы и раздавая оплеухи. С теми, кто оказывал сопротивление, не церемонились.
– Прочь! – рявкнул один из гвардейцев, сбрасывая руку Рндура, которой тот обнимал Эйр.
– Оставьте ее в покое, я вам говорю! – Рандур выбросил вперед кулак и ударил солдата в челюсть.
– Пожалуйста, перестаньте! – взвизгнула напуганная Эйр.
Еще два подоспевших солдата схватили Рандура за руки, а третий, не теряя времени, стал коротко и точно бить его в низ живота. Когда его наконец отпустили, он со стоном упал на пол. Еще один солдат подошел и ударил его сапогом в рот, так что тот выхаркнул струю крови.
– Пожалуйста! – в отчаянии кричала Эйр. – Отпустите его, умоляю! Я пойду с вами, только не надо его бить. – Мысль о том, чту еще они могут с ним сделать, была ей невыносима.
И пока солдаты волокли ее прочь, теперь уже с клинками наголо, она то и дело оглядывалась на своего возлюбленного, который недвижно лежал на полу в центре зала, беспомощно раскинув руки.
А канцлер, опьяненный собственным красноречием, продолжал свою речь, словно ничего не случилось:
– Я взял на себя ответственность по спасению нашего народа от столь вопиющего нарушения священного закона гостеприимства. Утром они пойдут под суд, и тогда о предпринятой ими попытке массового уничтожения узнают все. Заверяю всех собравшихся, что мы вынесем справедливый приговор этим двум злодейкам.
Это было последнее, что услышала Эйр, прежде чем двери зала захлопнулись за ней.
Как такое могло произойти?
И почему именно сегодня?
Стражники, которые некогда оберегали ее жизнь, теперь тащили ее куда-то во тьму.
Глава сорок третья
Корабли причалили к кромке льда скорее, чем ожидал Бринд. До твердой земли еще предстояло добраться, но лед здесь уже достаточно окреп, чтобы на него можно было выгрузить лошадей.
Невидимая линия горизонта растворилась во всех оттенках серого и белого. Хорошо хоть снега не было, да и ветра, в общем-то, тоже. Удачное время для боя, если бы в нем был хоть какой-нибудь толк.
Солдаты империи, получив подкрепление в лице обновленной Ночной Гвардии и дополнительного отряда драгун, мерной рысью двинулись к Тинеаг’лу. Две сотни бойцов, мужчин и женщин, быстро оставляли за спиной группы беженцев, которые с узлами на плечах держали путь к самому дальнему пределу своей земли. Эти люди, нигде, кроме своих деревень, не бывавшие, вдруг обнаружили, что человеческое существование может иметь и другие измерения, и теперь отчаянно боролись за выживание в новых условиях. Бринд послал с ними двадцать драгунов, чтобы те проводили вынужденных переселенцев до кромки льда, куда вскоре должны были причалить многочисленные суда и переправить их в другие части империи.
Джарро попросили держаться на некотором расстоянии от колонны беженцев, чтобы не пугать их. Он добродушно согласился, хотя его огромный силуэт все равно бросался в глаза на плоской ледяной равнине.
Бринд воспользовался возможностью поспрашивать беженцев о том, что представляет собой вражеская армия. Однако большинство из них бежали из родных мест, подгоняемые лишь слухами о надвигающихся ужасах, и не имели непосредственного опыта столкновения с ними. Молодые люди, не в силах сдержать восторженное возбуждение, с удовольствием рассуждали о новой расе, об армии разбойников-варлтунгов, о существах из иного мира, о богах. Фактов не было, а значит, его людям придется самим выяснять, с каким противником им предстоит встретиться.
Несколько часов они ехали по безлюдному острову. Опустевшие города и деревни на фоне безжизненного неба – вот и все, что они видели в пути. Поднявшийся ветерок закружил мелкую снежную пыль, и весь воздух вокруг словно заполнился облаками. Солдаты обвязали лица шарфами, оставив только щели для глаз.
Все, что Бринд знал о топографии этого острова, было похоронено глубоко под снегом. Они словно попали в иной мир.
– Будем ехать, пока что-нибудь не увидим, – решил Бринд, когда его стали спрашивать о том, куда именно они направляются. Без гаруд, которых, как назло, в Виллирене не оказалось, он был как без рук.
Бринд двинул своего коня к дауниру, возвышавшемуся над окружавшими его людьми, точно скала.
– Ну как, Джарро, этого ты хотел – настоящей армейской жизни, как мы ее знаем? Она не всегда похожа на приключение.
– Мне подходит. Ты забываешь, что я много лет провел в четырех стенах. Никто из прежних императоров не решался выпустить меня из заточения.
– Может быть, все это что-нибудь тебе напоминает? – спросил Бринд. – Ничего не всплывает в твоей большой голове?
– Нет, боюсь, пока ничего.
– А что ты надеешься найти?
– Мне все сгодится.
Однако времени на то, чтобы разгадывать загадки, подброшенные экзистенциальным кризисом Джарро, не было.
Передохнув четверть часа, они продолжили путь, правда теперь Бринд разделил отряд драгун пополам и одну группу послал на запад, а другую – на восток, посмотреть, не осталось ли там кого живого. Каждый час они будут возвращаться и сообщать о том, что им удалось обнаружить.
Плохие новости не заставили себя ждать. Впрочем, Бринд был к ним давно готов. Сначала возле города Портастам, который лежал посредине восточной равнины, пропал рядовой. Его лошадь вернулась к группе посланных в разведку драгунов с пустым седлом. По ее следам узнать, в чем дело, поехали трое. Вернулся лишь один: весь покрытый кровью, он болтался в седле. Когда товарищи наконец убедили трясшегося от страха беднягу сойти на землю, оказалось, что грудная пластина его доспехов разрезана каким-то феноменально острым орудием.
Час он не мог выговорить ни слова.
Когда дар речи наконец вернулся к нему, его первые связные слова напоминали причитания безумного нищего на улицах Виллджамура. Его долго трясло. Потом он понес какую-то околесицу о бойне и смертоубийстве.
Бринд быстро собрал все бывшие у него войска и приготовился к бою.
Блават нужно было время, чтобы усилить доспехи ночных гвардейцев при помощи вальда, и она успела обработать лишь саблю Бринда. Он надеялся, что технологии древних продержатся достаточно долго.
Согласно разработанному им плану атаковать они должны были одним отрядом: два фланга впереди, а центр чуть позади, в форме щипцов. Солдаты надевали доспехи и готовили оружие, когда налетела метель и густо повалил снег.
Бринд отдал последний приказ, и вооруженные силы Джамурской империи двинулись вперед.
Поднявшись на вершину холма, они увидели группу неизвестных существ. Сквозь снег трудно было разглядеть, что именно они собой представляют, но, по приблизительной оценке, у подножия холма расположился в боевом порядке отряд примерно из пятидесяти существ, а за ними простиралась совершенно пустая равнина. Люди самого Бринда наверняка были видны противнику во всей красе, так что требовалось срочно принимать решение – нападать или отступать. И когда Апий кивнул ему, как бы подтверждая то, что военачальник и так видел, прозвучал сигнал к атаке, и солдаты империи, понадеявшись на свое численное преимущество, повернули лошадей на врага и поскакали так, что только снег летел из-под копыт.
Фланги под командованием Бринда развернулись и помчались вперед, Апий чуть придержал центр, а затем пустил его следом, осуществляя классческий вариант атаки «пинцет».
Противник не дрогнул, видно было лишь, как его солдаты подались вперед, двигаясь, как один человек.
Пятьдесят против двух с лишним сотен лучших бойцов империи.
Лошадь Бринда вырвалась вперед, опережая другой фланг, – инстинкт диктовал животному ритм боя. Усиленная культисткой сабля описала в заснеженном воздухе фиолетовую дугу и обрушилась на голову первого подвернувшегося врага. Он рухнул на колени, но даже так ростом он был выше любого человека. Тем временем оба фланга нагнали Бринда и врубились во вражеский строй. Черные панцири четко выделялись на белом снегу, вблизи были хорошо видны клешни неприятелей, которые они выкидывали вперед, обороняясь от напирающих лошадьми джамурцев. Прокладывая себе путь вглубь вражеских рядов, Бринд слышал, как со всех сторон воют и ухают в пылу битвы его солдаты. От его яростных ударов крошились и прогибались панцири противника. Враждебные твари поначалу не очень-то и сопротивлялись, точно удивленные таким напором, но постепенно имперцы почувствовали их силу. Краем глаза Бринд видел, как голова женщины-драгуна оказалась в тисках одной клешни и лопнула, когда клешня закрылась. Нет, это были не дикари с горсткой стрел.
Скоро вокруг одна за другой начали падать лошади, однако сброшенные на землю всадники продолжали яростно сражаться. Фланг Бринда сильно поредел. Впрочем, благодаря численному превосходству джамурцы все же одержали победу, и последние из ужасных тварей были перерезаны.
Направив своего скакуна прочь из кровавой свалки, Бринд бегло пересчитал солдат по головам: их было не больше сотни. Сотня его людей рассталась с жизнью, сражаясь против пятидесяти неприятелей.
Выживших, мужчин и женщин, вытаскивали из кровавого месива, где мертвых было не отличить от умирающих; пройдет совсем немного времени, и это темное пятно скроет снег. Бринд испытал настоящее облегчение, узнав, что почти все его двадцать ночных гвардейцев живы и здоровы. Не хватало только Апия, и он поехал к Нелуму узнать, в чем дело.
– Вон он, – показал куда-то в сторону Нелум.
Апий лежал рядом с лошадью, запутавшись ногой в стремени, живой, но явно раненный. Спешившись, Бринд осторожно освободил ногу друга и увидел, что тот отстегнул нагрудный доспех и осторожно щупает себе грудь. Между ребрами у него торчал осколок вражеского панциря.
Снежинки таяли на покрытой мурашками груди.
– Блават! – Бринд огляделся в поисках культистки, найдя, жестом подозвал к себе.
Она спешилась, сжимая в руках кое-какие реликвии. Лежавший на земле рыжеволосый мужчина хотел что-то сказать, но из его груди вырвалась лишь серия отрывистых вздохов, и тогда Блават положила рядом с собой свои реликвии и занялась осмотром раны, а Бринд пристально следил за выражением ее лица.
– Что скажешь? – спросил он наконец.
– Думаю, я сумею извлечь осколок, но он мог задеть легкое.
– Делай все, что можешь. У нас же есть всякие усилители? Разве они не помогают в подобных случаях?
– Все не так просто, я ведь не знаю, из чего именно состоит этот панцирь. Ничего подобного я раньше не видела, возможно, этот материал не реагирует на мои реликвии.
– Командир! – Нелум показывал ему на одного из живых врагов, которых они взяли в плен.
– Сделай все, что сможешь, – повторил Бринд, обращаясь к культистке.
Она ответила легким наклоном головы, который мог означать что угодно. Бринд так и не привык терять товарищей в бою и совсем не был готов к этому сейчас, особенно если это касалось Апия.
Он пошел к Нелуму, по дороге обратив внимание на то, что Люпус стоит рядом с ним и держит кого-то под прицелом лука. Двое врагов остались в живых, они походили на ракообразных, вытащенных из моря. Было у них кое-что общее и с людьми: две ноги, две руки, только вместо кожи панцири, придающие им такой устрашающий вид. Панцири казались обугленными и оплавившимися. Значит, вот они каковы, эти жуткие твари, учинившие резню на Тинеаг’ле. Эти двое, сидя среди останков себе подобных, казались совсем не страшными. Их лишенные век глаза-луковицы отрывисто двигались. Но интереснее всего было то, как они реагировали на Джарро, который подошел к ним с какой-то книгой в руках – наверное, с бестиарием.
– Новые существа, как интересно! Ну-ка, посмотрим, есть ли они здесь… Чтоб он пропал, этот указатель!
Завидев его, оба пленника закрутили головой, отчего их шейные позвонки защелкали «клик-клик», а потом задвигали конечностями, точно хотели что-то сообщить.
Возможно, это было приветствие, а может быть, и какой-нибудь религиозный жест. Видимо, они узнали Джарро, и Бринд обратил на это внимание даунира.
– Они меня знают? – Джарро смотрел на него, ничего не понимая.
– Судя по всему, они знают либо тебя, либо кого-то вроде тебя.
Бринд не мог даже представить, что значит быть узнанным для того, кто долгое время провел взаперти, вдали от пытливых глаз.
Вечно любопытный Нелум попросил:
– Скажи им что-нибудь, Джарро. Посмотрим, что они будут делать.
Но стоило Джарро нагнуться к пленным, как те тотчас потупились и съежились, словно избегая его взгляда.
– Что скажешь, Нелум?
– Они явно знают, кто он такой, а значит, там, откуда они пришли, подобных Джарро много.
– Что нам с ними делать, сэр, пристрелить? – спросил Люпус.
Бринд покачал головой:
– Может, живые они принесут больше пользы.
Где-то на горизонте загремело, и он отошел от пленных и стал вглядываться в снежную белизну. В однообразном пейзаже трудно было различить источник раскатистого звука.
Вдруг он увидел на севере тонкую черную полоску.
Почти неприметная, она перечеркнула вершину самого дальнего холма.
Читать бесплатно другие книги:
