«Эскадрон смерти» из космоса. Звездные каратели Вихрев Федор

— Отлично! Итак, вот вам образец ходатайства о предоставлении гражданства — перепишите собственноручно. Я обожду.

Больше в этот день Владислава не беспокоили, предоставив время подумать. Наутро его снова вызвал знакомый незнакомец («Диковатый каламбур», — подумал пилот) и, поприветствовав, протянул паспорт.

— Итак, вы — гражданин СССР Владислав Францевич Котинский, одна тысяча девятьсот сорок второго года рождения. Родились на Гродненщине. Вот ваша новая биография, я оставлю для ознакомления. Вот военный билет с отметкой о прохождении срочной службы в качестве механика-водителя танка в шестидесятом — шестьдесят третьем годах. Вот трудовая книжка, согласно которой вы с шестьдесят третьего по семидесятый годы трудились трактористом в леспромхозе в Якутии. Вот профсоюзный билет с отметками об уплате взносов.

Котинский крепко сомневался, что такую груду взаимодополняющих документов могли сделать за ночь, и почувствовал себя… неважно почувствовал. Как обманутая красотка. С другой стороны — не идти же на самом деле трактористом в якутские леса?

— Вот образец рапорта о желании пройти сверхсрочную службу, который сержант Котинский написал на сборах в 1970 году. После принятия вами Воинской Присяги и прохождения аттестации сюда будут добавлены данные о дальнейшем прохождении службы в соответствии с тем званием, которое вам будет присвоено. О, чуть не забыл — ваша медицинская карта.

Ознакомились? Давайте сюда, кроме паспорта, конечно, и биографии. Затем вам будут выданы документы, которые должен иметь советский офицер, остальные — отправятся по месту прохождения службы, для учета и хранения надлежащим образом.

Еще через два месяца старший лейтенант Котинский прибыл на полигон, где хранился и изучался его «Овод». До новоиспеченного офицера доходила информация о неких планах по «модернизации», что вызывало оторопь и опасение. Какая «модернизация» на технологиях тысячелетней давности?! Посмотрим, что тут местные техники сотворили с его роботом.

Солнечная система. Планета Земля. СССР. Где-то под Москвой. 12 февраля 1978 года. 9 часов 05 минут

— Здравствуйте, товарищ Савенков.

— Здравствуйте, э-э-э…

— Я капитан Свиридов, Кирилл Олегович Свиридов. Можете называть меня товарищ капитан. Я ваш куратор. Мне доложили, что вы обучались на техника по обслуживанию шаттлов. Я хочу, чтобы вы дополнительно проанализировали данные из «черных ящиков» обследованного вами челнока и того робота, что стоит у него в трюме. Возьметесь?

— А что надо искать, товарищ капитан?

— Что случилось с ним. С его экипажем. И с роботом в трюме — тоже. Вам все ясно?

— Да, товарищ капитан.

— Отлично. Что вам для этого необходимо?

Последняя запись, сделанная в бортжурнале шаттла класса «Бастион».

«14.02.3015 12.15 Интересно, когда они все-таки проникнут внутрь? После предательства этой… Елены, я думаю, они придут скоро, очень скоро. Надеюсь, что мы успеем уйти достаточно далеко, прежде чем они вскроют шаттл. Я бы с удовольствием поставил его на взлет и подрыв, но нам пришлось отключить центральный комп. Реактор автоматически перешел под управление системы защиты, и она перевела его в режим минимальной выработки энергии. Хватает только на системы жизнеобеспечения. После того, как мы лишились большей части экипажа и техов, для выживших этого хватает с лихвой. Отключить систему защиты означает заглушить реактор, а разогнать его без центрального компа нельзя. Починить же центральный комп без запасных блоков не получится. Мы оказались в ловушке. Этот железный гроб все же доконал нас.

Когда мы сели, на ногах остались только те, кто был пристегнут, — дежурная смена. Эти… туземцы своим обстрелом спровоцировали отказ нескольких систем. Пришлось садиться с обезумевшей системой стабилизации. За те несколько минут, что мы опускались, все незакрепленное оборудование в трюме и каютах летало от одной стенки до другой и от пола до потолка. И люди тоже. После посадки мы неделю отмывали от крови подволоки и переборки. Мы еще на что-то надеемся.

18.02.3015 10.32 Мы знаем, где мы и когда мы. Хотя это знание убило еще уцелевшего — теха Сига. Он сошел с ума и бегал с оружием по коридорам, а потом вышиб себе мозги. Так нас стало одиннадцать. Мы решили не ждать, когда за нами придут.

Уж лучше рискнуть и попытаться уйти, чем сидеть и ждать. Мы выходим завтра, и да поможет нам Бог! А вы, тупые придурки, получите этот кусок железа, который не пойдет даже на металлолом. Даже если вы вытащите его из болота, вам никогда не запустить его реактор до необходимого уровня выработки энергии, а без нее не заработает ни одна система. Даже та „Рапира“, что стоит в трюме, вам не достанется. Даже если вы сумеете вытащить его из трюма, вы не сможете починить его. Вы получите просто кучу высокотехнологического металлолома. Прощайте, тупые дикари!»

— …Я слушаю, товарищ Савенков.

— Товарищ капитан, я просмотрел данные из «черных ящиков» «Бастиона» и нескольких роботов. Да, того, что стоял в трюме, и еще некоторых поврежденных. Детально не анализировал, но общее представление о происходящем тогда получил.

— Хорошо. Расскажите, как проходил бой с точки зрения противника.

— Ну, в целом все происходило примерно так.

«Бастион» сел, выпустил дюжину роботов. Роботы далеко от шаттла не отходили, несколько легких провели быструю разведку местности. Затем сформировали колонну и двинулись в сторону ближайшего города. Правда, далеко отойти не успели. «Стилет» Мака Могильщика, который был в передовом дозоре, засек приближающуюся технику и скрылся в лесу. Когда увидел, что едет довольно примитивная бронетехника, не смог удержаться и атаковал. Ответным огнем из крупнокалиберного пулемета ему повредили броню на «голове», которую затем пробило ракетами подоспевшее подкрепление.

Прочие роботы в это время устраивали засаду.

Шесть легких роботов спрятались в зданиях в деревне, три тяжелых и один штурмовой спрятались в реке, а «Рапира» отступила в лес.

— Почему отступила?

— «Рапира» — это довольно специфичная машина. Создавалась она где-то лет двести назад как зенитный робот. Его система наведения изначально заточена на обнаружение и сопровождение именно воздушных целей. По ним он стреляет, кстати, точнее, чем многие другие роботы по наземным. Поэтому его поставили для прикрытия с воздуха.

— Ясно. Продолжайте, пожалуйста.

— Командир рассчитывал, что легкие роботы неожиданным ударом нанесут некоторые повреждения колонне бронетехники и заставят развернуться в их сторону. Затем тяжелые роботы выйдут из реки и окажутся в тылу колонны. Молот и наковальня. Однако все пошло наперекосяк.

Из-за выходки Могильщика ваша колонна была готова к бою, и застать ее врасплох не удалось. В первые же секунды боя были уничтожены два робота, а остальные получили различные повреждения. Такого они не ожидали. Хотя роботы смогли уничтожить несколько единиц бронетехники, ваши танки оказались довольно крепким орешком. По крайней мере, одно попадание из среднего лазера в лоб они выдерживали. Да и их орудия против легких роботов оказались достаточно эффективны. Поэтому тяжелые роботы были вынуждены выйти из реки раньше, чем планировалось, и атаковали вашу бронетехнику не сзади, а сбоку. Хотя и тут командир ухитрился нанести удар с наибольшей эффективностью. Вас спасло только то, что ваши танки к этому времени сильно растянулись по дороге и частично развернулись в цепь. Атака со стороны реки уничтожила только центр колонны, разделив ее пополам.

Обычно такие потери приводят к отступлению и перегруппировке, но тут «Эскадрон» просчитался. Оставшиеся танки, успевшие спешиться мотострелки и несколько зениток тут же переключились на роботов, вышедших из реки. Пилоты тяжелых машин были не готовы к тому фанатизму, с которым их атаковали. Остатки авангарда колонны занялись преследованием и добиванием легких роботов, которые к этому времени отступили в деревню. Им повезло, что роботов в деревне осталось только три и все они к тому времени получили сильные повреждения брони.

«Рапира» все это время стояла в лесу, никем не замеченная. Оказать поддержку огнем она не могла — далеко, да и пилот к этому не особо стремился. Держал под наблюдением небо и поле боя. Однако когда первые легкие роботы легли, он задергался, а после того, как танк тараном сбил «Беркем» в воду, откровенно перетрусил. Он понял, что оставшихся роботов добьют, и довольно быстро. Оторваться и выйти из боя те не могли, отойти под защиту орудий шаттла — тоже. И тогда пилот «Рапиры» бежал с поля боя. Дезертировал, попросту говоря.

В «Бастионе» все отлично слышали. Слышали голоса пилотов, которые из удивленных быстро переросли в испуганные и панические. Но полной картины боя команда шаттла не получала. Получив доклад пилота «Рапиры» о своем отходе и уничтожении всего отряда, они стали готовить шаттл к взлету. Провели предстартовую подготовку двигателя и ускоренную предполетную подготовку. Примерно через десять минут, когда «Рапира» забежала в транспортный отсек, проверки были закончены. И они закрыли люки и стартовали, хотя знали, что бой еще идет. Хотя… Этот шаттл был имуществом «Эскадрона смерти», и «Рапира» — тоже, а умирали в бою нанятые по дополнительному контракту наемники. В общем, они не колебались. А при взлете, в самый ответственный момент, когда нагрузка на все системы очень велика, в них попали несколько ракет.

Тут надо кое-что пояснить. Проверка двигателей перед стартом — это святое, без нее никто и никогда не стартует. Стартовать без проверки двигателя — прямой путь на тот свет для всего экипажа и шаттла в придачу. А вот предполетная подготовка… Тут все сложнее. Они должна проводиться не позднее, чем за два часа до старта, и для «Бастиона» она занимает около тридцати минут. Во время этой проверки проверяется КАЖДАЯ система, КАЖДЫЙ блок, КАЖДОЕ устройство, так или иначе участвующее при взлете. Во время ускоренной подготовки некоторые этапы пропускаются, второстепенные системы не проверяются. Однако это чревато выходом этого оборудования из строя во время старта. Именно это и произошло. Попадания ракет в корпус, хоть и не пробили его, вызвали кратковременную нестабильную работу нескольких вспомогательных систем. А они, в свою очередь, по принципу домино нарушили работу нескольких основных. Такое бывает, поэтому все базовые системы (жизнеобеспечение, реактор, двигатели, центральный компьютер) имеют собственные механизмы защиты от подобных сбоев. Эта защита сработала, но из-за неполной проверки сработала она криво. В результате в центральный комп прошел скачок напряжения, который не смогли сгладить фильтры. И в итоге — несколько плат сгорели практически полностью, а несколько начали работать совершенно непредсказуемо.

Экипажу повезло, что они примерно через минуту после сбоя все-таки сумели переключиться на ручное управление и посадить шаттл. Иначе он бы просто врезался в землю. Но за эту минуту его трясло, крутило и дергало во все стороны. То невесомость, то перегрузка, то боковой удар. Всем, кто не успел нормально закрепиться, сильно досталось. Из шестидесяти пяти человек живыми приземлились только двадцать восемь. Остальные… Переломы ребер и позвоночника, разбитые головы, свернутые шеи, отбитые внутренности. Про такие мелочи, как переломы и вывихи конечностей, сотрясения мозга, ушибы и ссадины, не стоит даже говорить — это было практически у всех. Меньше всех пострадала дежурная вахта на мостике — все были пристегнуты при старте. Больше всего досталось техникам в трюме и сменной вахте в каютах — практически никто не пристегнулся, большинство просто уперлось во что-то руками и ногами.

Если верить бортовому журналу, то через неделю после падения шаттла в живых осталось всего одиннадцать человек. По-видимому, они попытались уйти через болото.

— Да? По моим данным, из болота никто не выходил, к тому времени вокруг этого болота стояло тройное кольцо оцепления. Хм. Среди выживших были разведчики или диверсанты?

— Вряд ли. Пилоты, навигаторы, техники — эти да, были. А разведчики — сомневаюсь.

— Хорошо, я уточню этот вопрос. Так что с шаттлом? Его можно починить?

— Можно. Если есть полный комплект запасных частей к центральному компьютеру. Проще говоря, нужен новый центральный компьютер. Оставлять старые платы нельзя, из-за скачка напряжения могут появиться структурные повреждения в микросхемах. А это может привести к выходу их из строя в любую секунду. Сделать такой ремонт можно, но необходимый комплект стоит ОЧЕНЬ дорого. И на шаттле его нет.

— А что с роботом?

— Стоит в транспортном боксе. Пилот, когда загнал туда своего робота, отключил его реактор. К счастью. Иначе кто-нибудь из уцелевших мог бы попытаться отключить систему защиты и спровоцировать взрыв реактора. А так — просто кто-то залез в кокпит с ломиком и вдребезги разнес все пульты. Без их замены робот представляет собой просто кучу запчастей. Хотя отремонтировать можно. А так как его пилот погиб, еще необходимо сбросить личные настройки пилота из блока защиты от несанкционированного доступа и настроить его заново.

— А что вы еще можете сказать по поводу этого робота? В тактическом плане?

— Странный робот. Человекоподобная фигура, вместо рук — спарка из тяжелого лазера и средней пушки. Еще два средних лазера в корпусе. Как я говорил, изначально он предназначался для борьбы с авиацией противника — вертолетами, атмосферно-космическими истребителями. Система наведения могла вести несколько десятков воздушных целей одновременно. Для пушек даже были специальные зенитные снаряды. В то же время — стрелять из тяжелых лазеров можно только в режиме «через раз», иначе система охлаждения не справляется. Приличная скорость, неплохая броня спереди. А сзади броня пробивается одним выстрелом среднего лазера. Попадание нескольких ракет в спину вообще может стать фатальным — рванет боекомплект к пушкам или будет серьезно поврежден реактор. Неплохой робот на средней дистанции. Средние и легкие роботы убивает довольно уверенно, пока есть снаряды. Хорошо держится под огнем, если никого не пускать за спину. Робот поддержки, в общем. Он хорош в команде и плох в одиночестве.

Что еще? Видел и слышал о нескольких переделках этого робота в полевых условиях. То блоки ракет большой дальности вместо пушек поставят, то в руки тяжелые пушки прилепят с приличным боекомплектом в корпусе, то одну пушку вообще уберут, а на освободившееся место холодильники поставят. А то вообще вместо спарки импульсные пушки установят. Систему наведения часто меняют. Ставят такую, чтобы улучшить работу по поверхности в ущерб работе по воздуху. Так, с ходу вроде бы все.

— Спасибо, вы нам очень помогли. Вы свободны, вас проводят.

Солнечная система. Планета Земля. СССР. Где-то под Москвой. 15 апреля 1978 года. 13 часов 10 минут

Невдалеке от входа, окруженные монтажными лесами, возвышались странные человекообразные исполины. Только опытные пилоты и техники с первого взгляда опознали бы в них роботов. Здесь с гигантских металлических обрубков снимали уцелевшие части, системы вооружения и электронные блоки, а порой и части верхних и нижних конечностей.

Звонкий гул от удара металла о металл наполнил импровизированный цех, расположившийся в просторном каменном строении. Необычный монотонный шум закладывал уши. Правда, работающим здесь людям было уже все равно. Работа сводной команды не прекращалась почти сутки, все манипуляции проводились возле единственного ремонтного стенда.

В объятьях единственного крана застыл «Сапсан». Активатор на поврежденной руке уже заменили. Одновременно маляры накладывали из пульверизаторов краску на белоснежные металлические поверхности. Местные техники под руководством выживших пришельцев с помощью особых ухищрений и растворителей убирали предохраняющий гель из моторных и ходовых частей. Запах стоял специфический…

У ног робота собралась небольшая группа людей. Стоявший внизу человек орал во все горло, пытаясь перекричать шум работы автоматики.

— Долго еще? — прокричал человек.

В ответ раздался свист стравливаемого троса и негромкий удар ботинок о бетон.

— Нет, сэр, здесь почти все. Не более восьми часов.

— Сколько? — Не поверил военный, глянув на девушку.

— Вы же сами просили побыстрее закончить.

— Да, просил, но не пора ли сделать перерыв?

— К сожалению, сэр, прерывать монтаж псевдомышц надолго нельзя, иначе завтра операцию придется начинать сначала. Извините, но я должна закончить работу. Если все пройдет гладко, то через пару часов можно будет прерваться.

Не дожидаясь ответа, девушка нажала кнопку, расположенную на поясе, и натянутый трос вознес ее вверх…

Работая посменно, несколько десятков техников постепенно разбирали доставшиеся подарки. Все находящиеся в цехе роботы были изрядно помяты, у некоторых виднелись рваные раны и отсутствовали различные части. Ремонтные бригады под руководством молодой девушки, затянутой в странный костюм и говорящей с сильным акцентом, развили бурную деятельность, чтобы снова ввести в строй некоторых из них.

Ремонт и восстановление шли по принципу каннибализации наиболее поврежденных собратьев. Запчасти аккуратно снимали с роботов, пострадавших в недавних стычках. Исключение составлял только «Сапсан» — на него пошли запасные части, распакованные из массивных ящиков.

Внезапно один из блоков, подаваемых на монтажную площадку, рухнул на бетонный пол, подняв тучу пыли и бетонной крошки. Всех, кто был поблизости, словно ветром сдуло. Начала сказываться усталость и малочисленность опытных рабочих. Однако все шло достаточно хорошо, и к рассвету все-таки удалось закончить большинство запланированных манипуляций…

Солнечная система. Орбита планеты Земля. Кают-компания джампера «Пепеладз». 18 апреля 1978 года. 16 часов 30 минут

Человек отложил прочитанные документы обратно в папку и, крякнув, встал из мягкого кресла.

Обдумывая ситуацию, он, похмыкивая и бормоча под нос, ходил по небольшому залу. Не обращая внимания на сидящую в соседнем кресле молодую женщину, которая, впрочем, понимала причину его поведения. Порой он еле слышно чертыхался.

Пришедшие в голову мысли, мягко говоря, не радовали. Узнать, что после твоей смерти страна, которой отдано так много сил и здоровья, почти сразу покатилась к позорному концу, было не слишком приятно. Но человек, в той истории умерший полной развалиной, не собирался повторять описанный в сухих строчках документов путь. По крайней мере, попытаться стоило. Хотя бы ради тех, кто вкалывал на стройках индустриализации и умирал на полях сражений Великой Отечественной. Уж он-то помнил, как тогда было. Уже с трудом, но помнил.

Значит, «пятилетка пышных похорон»? Циничное, но точное название. И кризис идей в сочетании с неспособностью пришедших к власти зубастых сопляков действовать своим умом, а не готовым переносом рецептов Запада. Привлекательных своей внешней легкостью и простотой, но являющихся плодом совсем других культур и менталитетов. И поэтому сработавших совсем не так, как хотелось радостно ухватившимся за них придуркам.

Идиоты!

Плюс руководитель страны, слабеющий в старческом маразме и допустивший разрастание влияния региональных кланов. Которые потом помогли столкнуть в пропасть Союз, чтобы легализовать власть и капиталы. То есть он. Перед собой-то чего лукавить.

Мужчина вспомнил, как ему докладывали о том, что капитан Мазур приглашает его посетить звездолет, и при этом приводили очень убедительные аргументы против этого, ссылаясь на возможные случайности, которые могут лишить страну… Нет, нет никакого умысла со стороны капитана Мазур, что вы. Просто мало ли что… Очень убедительны были, да.

Встряска с едва не начавшейся Третьей Мировой разбудила его. И проснувшийся ум «дорогого Леонида Ильича» зацепил неуловимые тонкости поведения и оттенки интонаций, которые казались тут не вполне уместными. Поэтому он сказал, что подумает о сложившейся ситуации позже. И был вознагражден за эти слова вдруг ставшими заинтересованными взглядами собеседников. Страдающего плохой памятью пожилого человека можно загрузить кучей мелких дел, и он просто забудет о приглашении. Это почти не отразилось на окружавших его в тот момент лицах, но человек, который начал расти как руководитель во времена Сталина, понял и этот нюанс. И еще он понял, что, если заранее объявить о том, что глава государства полетит на встречу, могут произойти… случайности. Разные.

Поэтому он нанес визит на космодром, где как раз готовился к старту шаттл звездолета, и, следуя «внезапной прихоти», принял приглашение капитана. Реакция пары человек из свиты его развеселила и доказала правильность намеченных действий.

Выйдя из шлюза шаттла, он увидел, что его встречает капитан, тщательно скрывающая свои чувства. Решив не терять времени, все же дел на Земле и в самом деле было много, он сказал:

— Здравствуйте, товарищ капитан. Давайте пройдем в кают-компанию или в другое удобное место, и вы расскажете мне о том, что не вошло в документы, переданные вами по инстанциям.

Лицо Елены Мазур, несмотря на ее выдержку, сказало ему, что он не ошибся и его ждет интересная беседа. Проведя Брежнева в кают-компанию, напоминавшую скорее приличных размеров зал, капитан Мазур протянула гостю папку с распечатанными копиями документов. Генсек углубился в чтение.

Та информация, которую подполковник Ильин передал через Андропова, полностью подтвердилась, но тем не менее не содержала некоторые щекотливые подробности и детали. Так прошло около часа, и теперь Брежнев задумчиво прохаживался по помещению. Закончив обдумывать ситуацию, он повернулся к Елене и спросил:

— Вы говорили, что ваш врач может провести курс лечения, частично восстановив работу пораженных участков моего мозга, и что эффекта хватит лет на десять?

— Да. Но потом все пойдет заново, и уже безвозвратно, — кивнула Елена.

— Я помню, — кивнул Генеральный Секретарь, — тогда пойдемте в лазарет.

Лежа на кушетке, вокруг которой суетились медики, он размышлял о том, что нужно сделать.

Андропов. Оставим на КГБ, тем более что там он справляется, а вот интриги прикрутить надо. И за переданные документы Ильина должен быть ему благодарен. Не зажал информацию, поэт. И ресурс человеческий сохраним опять же.

Теперь по преемнику, которого надо подобрать заранее, а кого выбрать, подумаем.

Андропов? Ну, пусть будет запасным вариантом. Но не более. Есть там какие-то странности, хотя вот идея пригласить американскую девочку, которая написала ему письмо, чтобы показать, что и в СССР люди живут, а не только медведи с балалайками, была весьма интересна и принесла свои плоды. Интереснее другой человек. И потому, что его убили, когда возникла опасность, что он взлетит слишком высоко, и потому, что показал себя достаточно грамотным руководителем. Да и, несмотря на сравнительную молодость, он человек старой школы. Итак, основным кандидатом будет Петр Машеров.

Включившаяся аппаратура заставила потяжелеть голову, и он погрузился в сон. Нейросканер зажужжал, создавая картину состояния головного мозга. Лечение началось.

Солнечная система. Планета Земля. СССР. Где-то под Москвой. 19 апреля 1978 года. 11 часов 35 минут

Немного поерзав в кресле, девушка взяла шлем и медленно надела на голову. Шлем со щелчком соединился с разъемом на шее, и Лея почувствовала привычную тяжесть. Она подтянула ремень на подбородке, заставляя шлем удобно сидеть на голове. Прислушалась к ощущениям. Быстро проверила, правильно ли подсоединен шлем. Все правильно, все сенсоры работают нормально. Уголки губ чуть дрогнули.

Компьютер «Сапсана» послушно проводил диагностику. Синтезированный голос затрещал в наушниках шлема:

— Введите код подтверждения.

Любые стандартные роботы и атмосферно-космические истребители были оснащены устройствами защиты от несанкционированного доступа к системам управления. Что уж говорить о ее «птенчике». Одним из средств защиты служила голосовая проверка.

— Лея Маклауд, защитник Хель, второй экспедиционный корпус Земного Союза. Код подтверждения D413AA256X.

— Код совпадает. Второй уровень проведен. Введите подтверждение на личную авторизацию.

Все пилоты задают коды для личной авторизации, гарантируя таким образом, что никто не сможет воспользоваться роботом. Некоторые из них записывали простенькие и внешне бессмысленные фразы, полагая, что их сложно будет просчитать, в то время как другие записывали семейные девизы или воинственные лозунги. Лея так не считала. Чем сложнее код, тем труднее его сломать. И если голосовую проверку еще можно было как-то пройти, то личный код — почти никогда.

Как только пришел запрос, пальцы девушки быстро набрали длинный код. На щитке шлема высветилось сочетание символов, не имевших ничего общего с современным вариантом английского. Эта дикая смесь не имела смысла вообще ни на одном существующем или мертвом языке. Если приглядеться, то можно было бы узнать латинские буквы. Рядом с ними мирно уживалась кириллица и странные иероглифы. Замигал курсор, сигнализируя о возможности ввести следующую команду. Пальцы снова набрали длинную комбинацию и нажали ввод. Курсор на мгновение замер, дернулся и закрутился, почти сливаясь в круг. Девушка откинулась на спинку кресла и окунулась в воспоминания…

…Лея походила по комнате взад-вперед. И чего это Игорь все время хулиганит и хулиганит? Причем без последствий! Может, у него есть специальное разрешение? А я, чем я хуже?! Тоже мне, нашли пай-девочку! Лея усмехнулась. От брата все время ждут какой-нибудь неприятности, и никто не удивляется, если это действительно происходит. Что же касается Леи, то к ней относятся по-другому. И ладно бы за дело ругали, так нет же — если что, то сразу: «Где эта паршивка?!» Скорчив рожицу, Лея отправилась на новые подвиги.

Она давно перекопала все открытые файлы в местной сети. Но были и закрытые, и они обещали дать новую интересную информацию. Это то, что девочка любила больше всего. Ведь у нее было много, очень много вопросов, на которые взрослые отказывались отвечать. Что случилось с Земным Союзом? Как долго длился упадок? Что требуется для вступления в ряды защитников? Что скрывают в магнитной горе? Правда ли, что на планете есть роботостроительный завод? И многое, многое другое — девочка не любила вопросы, остающиеся без ответа. Поэтому она тихонько вышла, прикрыв дверь, и, постоянно озираясь по сторонам, пробралась в кабинет отца, где стоял центральный компьютер с выходом в общую Сеть.

Фыркнув, раз за разом она вводила очередной вариант кода, но программа все не открывалась. Сюда бы Мару с ее чутьем на всякие электронные хитрости. Но старшая сестра была далеко. Однако девять символов из двадцати были уже определены, и девочка сдаваться не собиралась. От усердия она высунула кончик языка. Главное — это быстро нейтрализовать сигнализацию после.

Отлично!!! Последний символ! Надпись вспыхнула ярко-зеленым цветом, и на экране высветился весь код. Лея подпрыгнула и захлопала в ладоши от переполняющей ее радости. Доступ открыт. Она быстро ввела весь пароль и особую комбинацию символов, усыпляющую бдительность электронных сторожей.

— Вот это да! — воскликнула хулиганка. — Да это же файлы самого Михаэля! Святая святых… ну и ну.

Мимо такого пройти никак нельзя. Она и не пройдет…

— О… Это же отчет лаборатории по новым исследованиям. — От переполнявших эмоций Лея зажмурилась, вставила сменный носитель информации. Несмотря на небольшой возраст, девочка понимала, что работать с такой информацией лучше всего в труднодоступном месте. Как только процесс копирования завершился, девочка вытащила брелок-накопитель и стерла все следы своего пребывания. Выключила компьютер и, крадучись, выскользнула из помещения. Как только за хулиганкой закрылась дверь, камеры наблюдения перестали транслировать пустую комнату.

Солнечная система. Планета Земля. СССР. Москва. Останкинская телебашня, ресторан «Седьмое небо». 18 августа 1978 года. 18 часов 40 минут

Подполковник Ильин любовался своей спутницей, рассматривающей с высоты трехсот пятидесяти метров вечернюю Москву, стараясь не отвлекать от раскинувшейся перед ними картины. Просто сидел молча. Есть свои прелести в том, что ты подполковник КГБ. Один звонок — и у вас отдельный столик в «Седьмом небе», напротив тебя сидит прекрасная женщина, и на время можно забыть о работе.

Теперь, одетая как обычная соотечественница, разве только одеваться в двухсотой секции ГУМа могли не все из них, капитан звездного корабля Елена Мазур все равно оставалась тем, кем была, — пришелицей из далекого будущего. Длинная юбка, блузка и высокие сапоги превратили ее из сурового командира, совсем недавно до хрипоты спорившей по условиям сосуществования ее корабля и Советского Союза, в совершено в другую женщину, за которой хотелось ухаживать и оберегать.

Подполковник был счастлив, что его назначали главным куратором пришельцев с «Пепеладза». Будущее, из которого прибыла капитан Мазур, сильно напоминало недавно прочитанную книгу на английском — «Звездных Королей» Эдмонда Гамильтона. Те же Короли, Герцоги, Лорды и Прекрасные Принцессы, одна из которых сидит напротив.

Елена, расслабившись, села свободнее. Взяв фужер с шампанским, долго его рассматривала, любуясь игрой пузырьков и света на хрустальных гранях. Ильин же, в свою очередь, откровенно наслаждался видом своей спутницы.

Подполковник, видя задумчивость и грусть на лице капитана Мазур, спросил:

— Елена — можно вас так называть? — почему вы грустите? Все для вас закончилось хорошо. Почти все ваши условия приняты, здесь против вашего юриста Михаила Прецера моему руководству было далеко. Я до сих пор не могу забыть, какое впечатление на них произвели его кипа и пейсы.

Капитан, печально улыбнувшись, ответила:

— Просто мы, я и экипаж, переживаем, как без нас живет наш дом, а он у нас большой, целая планета. Он слишком уязвим, последний пиратский налет произошел не так давно, когда еще я была маленькой.

Лицо у Мазур стало отрешенным, вспоминающим прошлое.

— Меня тогда разбудил вой сирены. Тетя, с которой я жила, — отец с мамой улетели на «Пепеладзе», — вбежала и стала собирать нас с двоюродными сестрами и братьями. Да и собирать нас не надо было, уж что-что, а действовать по тревоге у нас детей учат с самого малого возраста. Как я завидовала дяде, который доставал из сейфа свое вооружение и амуницию! Рохля и подкаблучник, он вмиг превратился в героя. Я долго не забуду, как тетя, при всех называвшая дядю мямлей, плакала на его плече, прощаясь с ним. Нас сразу увели в убежище и окружили заботой. Потом, после того как налет отбили, стали известны подробности. Мы к тому времени благодаря прыгуну неплохо поднялись. Нам удалось восстановить, хотя и не до конца, нашу гордость эпохи Земного Союза — завод керамических композитов. Все-таки не зря мои предки, получая лучевые ожоги, спасли часть уцелевшего оборудования после ядерного удара по столице планеты во время первого вторжения. Все, что уцелело, они законсервировали и спрятали, надеясь, что потомки смогут им воспользовался.

Главной целью нападавших стал завод сельхозмашин, получивший слишком большую известность на ближайших планетах. Почти везде в Сфере Цивилизации в сельском хозяйстве используются специальные аграрные роботы. Но для их производства требуются сложные электронные компоненты и точное оборудование, производимое на ограниченном числе планет. Мы так и не смогли выйти на этот уровень.

Одному нашему инженеру пришла в голову идея: «Зачем нам роботы, если мы можем производить тракторы?» На экспорт, для того чтобы не занимать много места, мы производим конструктор «сделай сам». Двигатель — дизель с керамическим блоком с ресурсом на сотню тысяч моточасов, способный работать практически на любом топливе, начиная с растительного масла и кончая нефтью прямой перегонки. Трансмиссия, ходовая часть, по требованию гусеницы или колеса. Все это упаковано в контейнер, а раму, кабину и другие части конструкции заказчик делает сам. Вы не представляете, как нас завалили заказами. Наш трактор выходил в разы дешевле сельхозроботов, мало уступая в производительности и проигрывая только в универсальности. Потом у нас осталось немало трофеев от захватчиков, некоторых роботов мы восстановили, но многие уже были ни на что не годны. Используя броню и вооружение от поврежденных роботов и доработанные шасси от тракторов, мы получили импровизированные танки и бронемашины. Да и разрушенный завод оказался настоящим только внешне. Понимая, что производство слишком заманчивая цель, создали муляж, ловушку. А сам завод спрятан в другом месте. В итоге налетчики попали в засаду, оставив нам десять подбитых роботов, и еле-еле унесли ноги.

Но пока Заимка не сильно интересует серьезных игроков, а с мелочью и всякими бандитами мы теперь справимся. Потеря прыгуна — тяжелая потеря, но не критичная. Последнее время к нам постоянно прибывают торговцы. Я боюсь, что наше возросшее благосостояние привлечет крупного хищника, а нашим силам самообороны он окажется не по зубам.

Солнечная система. Планета Земля. СССР. Ленинград. Ржевский артиллерийский полигон. 24 августа 1978 года. 14 часов 10 минут

— Захват, поворачивай на ориентир Два, скорость тридцать.

— Это Захват, принято.

— Как там орудие?

— Нормально, иду без раскачки — оно не тяжелое, но все же центр тяжести робота сместился.

— Хорошо, передам.

Вэнс Стиллман дошел до поставленной стоймя бетонной плиты с нарисованной большой белой цифрой 1, аккуратно развернулся и двинулся неспешным шагом к такой же плите, но с цифрой 2. «Нет, все же небольшая раскачка есть, гироскоп работает с перегрузкой. Надо будет укоротить ствол. Н-да, я думал, что у нас самые безбашенные техи, но этот Сергей на своем уроде их переплюнул, причем с запасом. А местные… вот уж кто совсем с головой не дружит. Хотя идеи порой выдают просто гениальные. А уж исполнение этих идей…»

Прошел уже почти год с тех пор, как наемное подразделение «Эскадрон смерти» высадилось на этой планете. Высадилось, чтобы умыться кровью. Сам тогда он отделался сравнительно дешево — сотрясение мозга и рваная рана на правой руке. Потом были месяц лечения в военном госпитале, допросы и согласие на работу на нового нанимателя — Министерство обороны Советского Союза. Тем более что выхода как такового не существовало. Ему прямо сказали, что в случае отказа сотрудничать убивать его не будут, но его будущее — это спецпоселение где-нибудь далеко от людей и надолго. Плата же была более чем щедрая. Как он потом узнал, на это предложение согласились все выжившие из «Эскадрона».

Затем полгода он работал как техник, разбирая и восстанавливая разбитых роботов, попутно изучая язык и переводя информацию со своего микрокомпьютера. Сначала его нанимателей интересовала информация по роботам, атмосферно-космическим истребителям и шаттлам, потом — по технологиям, потом — по истории и политической жизни Сферы Цивилизации.

Потом был шок оттого, что ему растолковали, ГДЕ и КОГДА они очутились. Правда, его успокоили, что это уже не их прошлое, а новое. За полгода СССР провел большую работу и повернул колесо истории в другом направлении. Несколько руководителей высокого ранга были отправлены на пенсию или переведены на новые места работы, некоторые арестованы, чуть изменилась внешняя и внутренняя политика — и все, возврата к известному ему прошлому, скорее всего, уже не будет. Страны Североатлантического альянса и государства Варшавского договора приступили к активному сотрудничеству, Соединенные Штаты и Советский Союз начали потихоньку сближаться, все еще недоверчиво поглядывая друг на друга. Исследования роботов, атмосферно-космических истребителей и шаттлов дали серьезный толчок к развитию науки и технологии. В свете полученных знаний и перспективных разработок начала медленно, но верно меняться геополитическая ситуация в мире. Нефтеносный Ближний Восток потихоньку начал утрачивать свое значение по мере осознания перспектив появления дешевых и эффективных термоядерных реакторов. А вот конфликт в Родезии, наоборот, стал привлекать все больше внимания. Все это шло вразрез с той историей, которая была известна Стиллману.

К весне семьдесят восьмого года в Советском Союзе сумели восстановить «Сапсан» Леи, «Беркем» Карлссона и «Атлант» Габриэллы. «Ревун» Вэнса, к его огромному сожалению, ремонту не подлежал. После попадания сразу нескольких ракет и снарядов в спину оказался поврежден подвес гироскопа. Огромный волчок весом несколько тонн сорвался с креплений. Прежде чем рассыпаться на куски, он размолотил на куски свой отсек и электронику, прихватил пару охладителей и напоследок пробил защиту реактора. В результате был необходим серьезный ремонт реактора и полная замена гироскопа, а выполнить такой ремонт на Земле не представлялось возможным. «Ревун» пошел донором на запчасти для других, более везучих роботов, а Стиллману предложили любого свободного робота на выбор. Вэнс, как специалист по тяжелым и штурмовым роботам, выбрал «Беркем».

К началу лета сумели подлатать второй «Беркем», «Гриф», «Страуса» и «Баллисту». На всех машинах были повреждения, но в основном мелкие. Исключением стал «Берк», доставшийся Стиллману; после того, как его буквально залили напалмом, его пришлось перебрать буквально подетально. Но если электронику, броню, охладители и кокпит пилота привели в порядок, то орудие оказалось повреждено без возможности восстановления. Тогда и родилась вполне безумная идея — заменить орудие каким-нибудь местным аналогом.

Было предложено несколько вариантов орудий: танковых, пехотных и морских. Однако после просчета параметров оригинального орудия «Беркема» специалисты сделали вывод: лучше сделать новое орудие, специально под конкретную машину, и к нему — специальный снаряд. Или снаряды — как получится. Пока же на «Беркем» ставили разные орудия и проверяли, подходят ли они по весу и как изменяется баланс и центр тяжести. На слова Вэнса о том, что можно вместо орудия поставить тяжелый лазер или импульсную пушку, просто не обращали внимания.

После нескольких недель ходьбы и беготни по полигону где-то под Волгоградом определились весовые и габаритные размеры будущего орудия. Потом местные вояки договорились, что же они хотят от нового орудия, и сейчас какое-то конструкторское бюро разрабатывало прототип. А на его «Беркем» стали ставить новые орудия, причем уже с автоматом заряжания, с собственным гироскопом и прицельным комплексом. Когда он спросил — зачем? — ему ответили, что все это хозяйство просто поснимали вместе с башнями с танков, убрали броню и воткнули в робота. И вот он снова ходил и бегал по полигону. Теперь — отрабатывая прицельные и противооткатные системы (пытались совместить системы прицеливания робота и орудия), а главное — отслеживая реакцию робота на выстрел. А вот с последним существовали серьезные проблемы.

Как понял сам Вэнс, местные при разработке танков ставили в первую очередь на точность и дальность стрельбы и на поражения цели с первого выстрела. Поэтому автоматические пушки у них стояли только на зенитных самоходных комплексах и боевых машинах пехоты. На танки же устанавливали мощные орудия с большой дульной энергией, дальнобойные, но стреляющие только одиночными. В результате отдача от одного выстрела из танкового орудия оказывалась такова, что, даже находясь в положении сидя, «Беркем» всякий раз опасно дергался и норовил завалиться назад. Слава богу, само орудие закреплялось на роботе жестко и первый выстрел производился вперед по курсу. Если бы Вэнс стрелял поперек движения — кувыркаться бы ему вместе с роботом как пить дать. По его прикидкам, дульная энергия одного выстрела танкового орудия приближалась к суммарной энергии от очереди из старой штурмовой пушки робота.

И вот почти месяц назад на полигон привезли контейнер с орудием. Вместе с ним приехали два десятка человек: инженеров, военных и рабочих. Еще через несколько дней с новой группой специалистов, уже откуда-то из-за Урала, прибыл еще один контейнер — с автоматом заряжания. Через сутки после приезда второй группы в отдельном здании-ангаре закипела работа. Там же Вэнс увидел будущее орудие своего робота — пока только на специальном ложементе.

Оно показалось Стиллману заметно больше и длиннее, чем оригинальное. Ствол заканчивался мощным дульным тормозом. Калибр выглядел впечатляющим — явно больше, чем на прежних орудиях. Пожалуй, на штурмовое орудие потянет, — прикинул Вэнс. Фактически же это была «снайперская» пушка, предназначенная для поражения цели одним выстрелом на дистанции, исключающей ответный огонь.

Через неделю ударного труда (когда бывший наемник увидел, какой смысл местные вкладывают в это определение, он выразился коротко: «Маньяки-трудоголики») на «Беркеме» установили и автомат заряжания, и само орудие. Снаряды обещали подвезти на днях. А пока Стиллман ходил по полигону и проверял все остальные системы робота.

— Это Захват, до ориентира Два осталось полста метров, дайте дальнейшие указания.

— Это Первый. Дойдешь до ориентира — остановись и жди.

— Захват, принял. Дошел. Жду.

— Это Первый. Наведи на ориентир Четыре.

— Это Захват, навел.

— Теперь — бегом к ориентиру Три.

— Понял, уже бегу.

Через неделю совместными усилиями все-таки удалось совместить прицельные комплексы, и прицел орудия показывал то же, что и прицел на шлеме пилота. Пришло время опробовать орудие в практической стрельбе.

Снаряды прибыли ночью на трех грузовиках в сопровождении «уазика» и БТРа охраны. Сопровождающие и представители завода-производителя сдали свой груз на склад и пошли отсыпаться, а привезенные документы по снарядам подверглись пристальному изучению. Оказалось, что в ящиках бронебойные снаряды аж трех видов — весовая калиберная болванка и подкалиберные снаряды с сердечниками из вольфрама и урана. Правда, снарядов все-таки оказалось немного, только на пристрелку и калибровку прицела. Но, как говорится, дареному коню…

Солнечная система. Планета Земля. СССР. Ленинград. Ржевский артиллерийский полигон. 28 августа 1978 года. 10 часов 10 минут

«Беркем» аккуратно завели в яму и зафиксировали. Первый снаряд зарядили вручную, подключили автомат заряжания и электроспуск к выносному пульту и выстрелили. Все инженеры и военные при этом сидели в бункере на расстоянии пятисот метров от робота и наблюдали за происходящим исключительно через перископы. Первый выстрел прошел без проблем. Из казенника вырвалась струя огня длиной метров пять, из дульного тормоза в стороны ударили струи дыма, кое-где подсвеченные огнем. Робот немного качнулся, за его спину полетело что-то вроде кастрюли. По команде с пульта из глубины робота выехали два лотка, поочередно встав на линию досылки. Цепной досылатель дернулся два раза. Лотки уехали обратно под броню. Весь процесс тщательно фиксировался на несколько камер, установленных на роботе и в бункере. По приказу выстрелили снова. Снова все сработало штатно.

Вэнс следил за испытаниями со сложным чувством. С одной стороны, он сомневался в необходимости такой переделки, а с другой — понимал все выгоды такого орудия. В бою из такого орудия стрелять гораздо сложнее, чем из обычной пушки. Нужно тщательно целиться при каждом выстреле, но при попадании ущерб будет приличный. Фактически его «Беркем» превращался в засадного робота — сначала первыми несколькими выстрелами с дальней дистанции выводится из строя наиболее опасная цель, а потом… штатные импульсные пушки и лазеры остались на своих местах, да и орудие в ближнем бою наносит ущерба столько же, а то и больше. Н-да, над новой тактикой придется подумать.

От раздумий Стиллмана отвлекли громкие крики на «русском командном».

— Что случилось?

— Цепь досылателя оборвалась. Конец испытаниям, пошли смотреть машину.

Через неделю прицел откалибровали, подвезли новые снаряды, и теперь Вэнс стрелял все дни напролет — сначала стоя, потом при ходьбе, затем — на бегу. Отдача все же оказалась больше, чем у штатной пушки, стоявшей на его роботе изначально, но ненамного. После каждого дня испытаний в ангаре бригада рабочих и инженеров с завода «Баррикады» исправляла замечания и доводила орудие до совершенства. На орудии появился защитный термокожух из асбеста, дульный тормоз несколько раз полировался, менялись давление и состав специального масла в откатнике. Вносились изменения в автомат заряжания. В результате точность постоянно повышалась, увод ствола при выстреле удалось свести практически к нулю, скорострельность довели до проектируемых пяти выстрелов в минуту. После всех доводок при идеальных условиях Вэнс ухитрялся на дистанции в километр класть снаряды в круг диаметром метр. На расстоянии восьмисот метров он укладывался в круг диаметром полметра. Для такого орудия это была действительно снайперская стрельба. При условии внезапного первого выстрела возможности открывались просто замечательные. «Атлант» такой снаряд, пожалуй, выдержит, но вот остальные…

Получить внезапно снаряд в кабину — удовольствие ниже среднего. Или в коленный сустав. Или в пусковую установку, полную ракет. Или… Словом, гадостей можно придумать много. Что самое приятное, так это то, что ответа можно не бояться — далеко, разве что ракетами большой дальности достанут. Могут попытаться подбежать или подлететь поближе, но легкого робота такая пушка просто убьет одним снарядом. Или собьет с ног, если тому вдруг повезет. Со средним чуть сложнее, но один-два снаряда остановят и его. К тому же чем ближе они будут подходить, тем точнее будет выстрел. А эффект от него будет как от попадания снаряда из штурмового орудия. А может, и сильнее.

В общем, Вэнс чувствовал полное удовлетворение от «обновки». Еще больше оказались довольны военные — отработка нового орудия, автомата заряжания и прицела для танка следующего поколения шла удачно и близилась к концу.

Солнечная система. Планета Земля. СССР. Новосибирск. Институт физики пространства АН СССР. 9 октября 1978 года. 12 часов 20 минут

Капитан Мазур (точнее — подполковник Военно-Космических Сил СССР Мазур) приехала в этот самый молодой институт Академгородка как частное лицо, а не как представитель своего ведомства. «Пепеладз» два дня назад вернулся из экспедиции к Сириусу — первой межзвездной экспедиции Земли. Научная братия отправилась переваривать практический материал об этой двойной звезде, а команда получила заслуженный отпуск. Сейчас Елена прогуливалась по тропинкам парка со своим бывшим навигатором, который вернулся к научной деятельности и уже стал профессором и почетным академиком в нескольких престижных научных учреждениях.

— Юнаги, так ты можешь объяснить, что с нами произошло?

— Нет, не могу.

— Как же так? Мне сказали, что ты, пожалуй, единственный, кто понимает, что произошло! Я ради этого и прилетела сюда, — командир «Пепеладза» была возмущена.

— Да, понимаю, более или менее.

— Так что же ты…

— А объяснить — не могу. Тебе, Елена, не могу.

— Я что, такая дура, по-твоему?

— Ни в коем случае! Просто ты не владеешь необходимым понятийным аппаратом и суммой накопленных в нашей области знаний.

— Так объясни простыми словами!

— Простыми для кого, прости?

— Для понимания!

— Изволь. По нашим представлениям, пространственный континуум Вселенной имеет несколько энергетически эквивалентных инвариантов топологии своей структуры. И эта топологическая структура подвержена спонтанным либо инициированным нулевым инстантонным колебаниям…

— Стой! ЭТО простые слова?! Я поняла только «Вселенная», «структура» и «колебания»!

— Если ты имела в виду бытовую лексику — то я не возьмусь. Во-первых, пересказ моей фразы на бытовом языке займет несколько листов машинописного текста. Во-вторых, я просто не смогу объяснить многих важных вещей. Даже то, что я сказал, — упрощено сверх всякой меры, научная ценность сказанного близка к нулю.

— Юнаги, дорогой мой, мне не нужна научная ценность! Мне нужно хотя бы подобие понимания! Мне домой нужно!!!

— А вот ты могла бы объяснить глухому от рождения разницу между, скажем, звучанием музыки Чайковского и Моцарта?

— Конечно! — подполковник задумалась буквально на пару секунд.

— И как же? — с искренней заинтересованностью спросил ее собеседник.

— Выведу спектр звуковых колебаний — либо на экран, либо на бумагу — и методом наложения спектров, а также их разделения на партии различных инструментов…

— Вот! Ты воспользуешься специальной техникой, понятийным аппаратом… А попробуй — вот так, на прогулке, да еще обязательно «простыми словами»?!

— Юнаги! Ты же умнее меня, ты сможешь…

— Ладно, попробую. Представь себе некую структуру. Лучше — нет, представь себе некое поле. Оно свернуто, скажем, в бублик — силовые линии образуют топологическую фигуру — тор. Но этот «бублик» можно перекрутить в «восьмерку». Теперь представь, что энергетически «бублик» и «восьмерка» полностью равнозначны. Тогда существует теоретическая возможность спонтанного или инициированного извне изменения топологии поля без затрат энергии. То есть «восьмерка» превращается в «бублик», не выделяя и не поглощая ни эрга, тихо и незаметно. Потому-то амплитуда таких колебаний и называется нулевой. Теперь представь, что наша Вселенная и есть такая вот двойственная структура. И что мы находились в момент прыжка в центре «восьмерки». Когда она стала «бубликом», никто ничего не заметил. А так как мы были «изолированы» от Вселенной, будучи в прыжке, — то «провалились» на другую «восьмерку», расположенную «ниже». Поскольку та, другая Вселенная «сдвинута» и «наклонена» относительно нашей исходной — мы провалились в точку с другими координатами и в другой момент времени.

— То есть мы — в другой Вселенной?! Какой кошмар…

— Наоборот, только это и дает надежду на возвращение. Ведь окажись мы в своем собственном прошлом (даже не обращая внимания на принципиальную невозможность этого), то этим самым мы бы необратимо изменили свое будущее. Кстати, обрати внимание: людей, известных нам из истории Смуты, на соответствующих должностях нет. Есть еще и некоторые отличия в физике. Например, практическая мощность реакторов отличается от расчетной, хоть и не очень сильно.

— Так мы можем вернуться?! — Елена Мазур задохнулась от нахлынувших эмоций. — Как и когда?!

— Есть две основные проблемы. Одна касается режимов работы аномалии, вторая — местоположения этой самой аномалии.

— То есть — «положение»?! Мы же через нее прошли?!

— Да, но какой точке нашего мира соответствует система Терры этой Вселенной? Той системе, откуда мы прыгали, или той, куда мы прыгали? Если «откуда» — то аномалия расположена прямо тут, в Солнечной системе. Если «куда» — то аномалия может быть в одной из трех расчетных систем, проверить это можно только экспериментально. Для этого планируется разработка и постройка нескольких сверхмалых прыгунов на роль разведывательных зондов.

— Но это же займет чертову прорву лет?!

— Хм… Честно сказать, я не знаю, в какой момент мы вернемся домой, независимо от того, когда уйдем отсюда. Можем вывалиться в ту же секунду, а можем — через пару веков…

Пространство Лиранского Альянса. Планета Малая Заимка. 12 октября 3017 года. 12 часов 15 минут

Двигатель последний раз чихнул и заглох. Стало слышно, как шумят под ветром деревья и поют птицы. Микаель Ворнер не спеша выбрался из вездехода. Все, легкий путь закончился. Прямая, как стрела, лента шоссе, построенного в эпоху Земного Союза, до настоящего времени сохранилась в хорошем состоянии. Дальнейший путь дорогой можно было назвать условно. Как шутили местные — у нас не дороги, у нас направления.

Что за народ — вместо того, чтобы строить дороги, строит вездеходы. В принципе в этом имелся свой резон: расположение планеты на границе Окраины и большая удаленность от баз региональной милиции позволяли рассчитывать только на свои силы, и большие пространства лесотундры и тайги, болота которой не замерзали даже во время долгих и суровых местных зим, становились еще одним из защитных рубежей.

Рядом на землю спрыгнул огромный пес — выдающихся статей кобель местной разновидности лайки по кличке Сапсан. Он сел на землю, настороженно посматривая по сторонам, как бы показывая всем своим видом, мол, хозяин, будь спокоен, я сторожу.

Микаель облокотился на колесо вездехода. Вот закончилась поездка в Михайловск на очередной медицинский осмотр. Врачи, как всегда, с удивлением констатировали, что пациент, который давно должен умереть, до сих пор почему-то живет, и им лишь остается провести профилактический ремонт протезов. Как он шутил сам про себя: «Я теперь больше напоминаю робота, чем человека».

Судьба, боги или случай занесли на эту богом забытую планету гауптмана отдела военной разведки «Александрия» Лиранского Альянса, кавалера «Почетной Медали с серебряной дужкой», находящегося в отставке по состоянию здоровья, Микаеля Ворнера. После того, как врачи, собрав по частям то, что осталось от Микаеля, и практически полностью протезировав правую часть его тела, констатировали, что ему осталось жить несколько лет, Ворнер решил — помирать, так весело, и ударился в многомесячный загул. Алкоголь, легкие наркотики, женщины — что еще нужно для человека, стоящего одной ногой в могиле и готовящегося сделать шаг вперед?

Как оказался на Малой Заимке, бывший гауптман помнил смутно. В одном из местных баров, в котором он поглощал местный «Самогон Первач», один из собутыльников, которые возникали и исчезали так быстро, что гауптман даже и не старался запомнить их лица, сказал, что ему может помочь какой-то «Дед Федор». Приняв кивок Микаеля за согласие, случайный знакомый повез калеку неизвестно куда. Дорога выпала из памяти, очнулся он абсолютно трезвый и в такой глуши, где даже дома построены из деревянных бревен и отсутствует электричество. То, что сделал с ним местный дед, оказалось просто уму непостижимо. Все бывшие до того разговоры о существовании необычных людей, имеющих особые способности, которые, несмотря на то, что человечество вырвалось в космос и расселилось в тысячах мирах, официальная наука объяснить так и не смогла, Микаель считал разновидностью басен.

Не ожидал Ворнер, что жизнь даст ему второй шанс. Так получилось, что два десятка лет жизни, подаренных ему простым сельским мужиком, он прожил на Малой Заимке, в деревне Ярославка.

Остановив свой вездеход — шестиколесную амфибию на пневматиках низкого давления, только на таком транспорте можно было круглогодично передвигаться в местных условиях, — Ворнер наслаждался уходящим местным летом.

На обочине шоссе стоял столько раз виденный им большой мраморный крест, обозначавший место, где в эпоху Земного Союза находилось поселение Вознесенка. От него остались заросшие деревьями холмы, крест да бронзовая табличка на нем — с именами погибших. Из любопытства Микаель прочитал список. В основном старики, женщины и дети — работа контрпартизанских отрядов Конфедерации. Об ожесточенности войны напомнил обнаруженный им подбитый робот, из-за проросших на нем деревьев издалека напоминавший холм. Пойманная в яму-ловушку и обстрелянная большим количеством зажигательных и бронебойных переносных снарядов, огромная машина так и застыла тут навечно. Пилот робота так и не смог его покинуть, об этом свидетельствовали закрытые люки. Что случилось дальше, почему боевую машину не эвакуировали или не разобрали на запчасти партизаны, так и осталось загадкой. Ворнер не стал рассказывать местным о находке, пусть прах пилота покоится с миром.

Понадобилось много времени, чтобы Микаель, или, как теперь звали его местные, Михаил, стал в этом захолустье почти своим. Тяжелая жизнь на фронтире и соседство с Конфедерацией Независимых Миров сформировали особый характер местных. Совсем недавно, во время Третьей Межзвездной Войны, им пришлось пережить кратковременную оккупацию войсками Конфедерации, которым в очередной раз не понравилось местное гостеприимство.

Сапсан напрягся: кто там еще у нас? Микаель, не задумываясь, вытащил из кабины вездехода штурмовой карабин. Судя по поведению пса, пожаловал черный медведь или волколак. Сейчас местные медведи-громадины, так похожие на своих пещерных собратьев, давным-давно вымерших на Терре, не очень опасны. Конец лета, изобилие дичи и ягод. А вот стаи волколаков опасны всегда, деревенские никогда не отходят от жилья, не имея с собой мощного оружия.

Раздвигая грудью кусты, на поляну вышел огромный местный олень, самец, обладатель шикарных рогов. И сразу же застыл в напряжении, выглядывая опасность. Позади него, объедая кусты, паслось стадо самок и оленят, подросших за лето. Его стадо.

Любуясь красавцем, способным в одиночку разогнать небольшой прайд волколаков, Микаель, находящийся в хорошем расположении духа, скомандовал псу, уже готовому броситься загонять дичь:

— Сапсан, сидеть! Пусть уходит, жалко стрелять в такого красавца, у него впереди тяжелая зима.

Пространство Лиранского Альянса. Планета Малая Заимка. 12 октября 3017 года. 15 часов 30 минут

— …Микаель, привет! — его окликнули на англике, когда Ворнер пересекал зал ожидания космопорта. Оглянувшись, Микаель увидел идущего наперерез невысокого полного мужчину, одетого в пышную аляповатую одежду периферийного торговца. Только профессиональная память позволила ему узнать в излучаемом добродушие толстяке Харта Ляпински, с которым больше двадцати лет назад его сталкивала служба во время одного из многочисленных разведывательных рейдов против войск Империи Восходящего Солнца.

Приданный его разведывательному подразделению в качестве специалиста, молодой сотрудник отдела «Норн» (инструментальной и электронной разведки) особого корпуса, для которого эта операция была первым боевым выходом, проявил себя с исключительно положительных сторон. Именно электронная система подавления и разведки, установленная на роботе Ляпински, позволила отряду Микаеля выполнить миссию с минимальными потерями. После судьба несколько раз сталкивала его с Ворнером в разных местах Сферы Цивилизации. Только что он делает сейчас на пограничной Малой Заимке?

Микаель изобразил на левой, не парализованной половине лица легкое недоумение. «Мы с вами знакомы?» — обратился он к Харту. В медицинском диагнозе, который присутствовал в его личном деле, утверждалось, что по причине ранения у гауптмана развилась частичная потеря памяти, и стоило принять за аксиому тот факт, что Ляпински наверняка знаком с этим документом. Ибо в случайность этой встречи бывший разведчик не верил.

Ворнер выбирался в космопорт Ново-Михайловска очень редко, только чтобы забрать заказы, не доставлявшиеся курьерской службой в отдаленные населенные пункты. Пенсия кавалера «Почетной Медали» и кое-какие «подкожные запасы», не растраченные за время безумного загула после увольнения, позволяли жить на Заимке безбедно, поэтому часть финансов Микаель тратил на заказы торговцам, летающим на более развитые планеты Сферы. Так, за его счет, школа и больница деревни Вознесенка получили современные компьютеры и медицинское оборудование, а вездеход Ворнера — оснащен системами связи и слежения, снятыми с боевого робота, и поэтому числился в реестре мобилизационной техники как командно-разведывательная машина. И в этот раз Микаель оказался в новом, год назад построенном комплексе зданий космопорта, чтобы забрать очередную «посылку».

Ляпински нисколько не стушевался и, не вдаваясь в подробности, напомнил, где и когда они встречались. Пришлось Ворнеру изобразить узнавание. Во время разговора немного разъяснилась причина появления Харта на планете. Стоящий на посадочной площадке космопорта шаттл «Бесконечность» якобы принадлежал ему, и сюда он залетел случайно, перехватив небольшой фрахтовый договор. После загрузки на борт шаттла сельскохозяйственного оборудования и промышленной керамики Ляпински собирался продолжить полет дальше, в глубь Окраины. Из намеков и недомолвок стало ясно, что это был не простой торговый полет.

— Микаель, давай посидим, наверху есть ресторан с терпимой кухней, — Харт, приобняв Ворнера за плечо, предложил продолжить встречу, на что он возразил:

— Здесь стандартная кухня, которую встретишь в любом космопорту. Если хочешь понять планету и живущих здесь людей, то надо попробовать местные блюда. У меня есть на примете одно шикарное место, не пожалеешь. Как у тебя со временем? Поехали в Михайловск.

Немного подумав, Харт ответил:

— Хорошо, распоряжения все отданы, груз прибудет послезавтра. Я свободен, поехали.

Миновав шлюз-накопитель центрального входа, они вышли в бушевавшую на улице метель. Ветер швырнул им в лица жесткие снежинки — суровая местная зима еще не началась, но уже начало холодать. Ворнеру пришлось накинуть капюшон парки, а Ляпински — поднять воротник и включить индивидуальный обогрев своей пижонской куртки. Потом короткими перебежками, словно под огнем противника, прорываясь сквозь порывы ветра, они добрались до стоящего на парковке вездехода. Только ввалившись в уютную теплую кабину, Харт и Микаель перевели дух. Расположившийся на заднем сиденье огромный пес зарычал и лишь после команды хозяина «Фу! Свои!» — успокоился, но бдительно следил за чужаком.

Страницы: «« 345678910 »»

Читать бесплатно другие книги:

Книги «Один шаг в Зазеркалье» и «Мистический андеграунд» – это попытка выразить в литературной форме...
Еще вчера казалось, что весь мир готов приветливо улыбнуться, открывая свои двери. Еще вчера у него ...
ЮНЕСКО выделило всего четырех педагогов, определивших способ педагогического мышления в ХХ веке. Сре...
Иосиф Гольман – президент московской рекламной фирмы, профессор, отец четырех детей, идейный вдохнов...
Иосиф Гольман – президент московской рекламной фирмы, профессор, отец четырех детей, идейный вдохнов...
Восторженным юнцам свойственно романтизировать войну. Они искренне верят в то, что на поле боя им пр...