Рука мертвеца Мартин Джордж

– Приходят, уходят.

– Кто этот Стиг? – спросил Джэй.

– Стигмат, – сказала старуха. Она скорчила гримасу. – Мерзкий. От одного вида тошно делалось, но Джо сказал, что даже джокерам нужно пристанище. Что до меня… честно скажу, эти люди как животные. Во всяком случае, Стиг не платил, и мы его выселили, избавились от этого мусора, а комнату сдали ай-рабской девушке. Но через несколько недель Стиг принес деньги, которые нам задолжал, и сказал, что хочет обратно в свою комнату. Девушку мы не видели уже около недели, так мы его и вселили назад.

– У женщины было какое-то личное имущество?

– Личное что?

– Что угодно, – нетерпеливо сказал Джэй. – Письма, бумаги, паспорт. Багаж. Одежда. Она просто взяла и однажды исчезла, так? Что вы нашли, когда убирали ее комнату?

Ночной портье облизала нижнюю губу.

– Да, теперь я вспоминаю, у нее было кое-что. – Она посмотрела на него жадным взглядом. – Вы из ее семьи? Думаю, что не смогу вам отдать ее вещи, если нет. Это было бы неправильно.

– Конечно, нет, – сказал Джэй. – Но вот г-н Джексон – ее близкий родственник.

– Ну? – сказала она, и в глазах блеснуло смущение.

Джэй испустил глубокий притворный вздох.

– Как насчет двадцати долларов за ее вещи? – устало произнес он.

Это она поняла сразу. Сняла висевший на доске позади нее ключ и повела Джэя вниз, в сырой и холодный подвал. За водогреем было беспорядочно свалено с дюжину картонных коробок, на каждой из которых был надписан номер комнаты. Те, которые лежали снизу, позеленели от плесени, и их номера были еле различимы, но имущество Пророчицы находилось сверху.

Он обшарил коробку в пустынном углу фойе. Там было немного: английское издание Корана, уличная схема Манхэттена, книга «Сделать президента 1976» в бумажной обложке, в которой страницы про Грега Хартмана были загнуты и испещрены подчеркиваниями, какие-то странные предметы из одежды, пачка тампаксов. Джэй дважды перебрал все это, затем направился обратно к стойке.

– А где остальное?

– Это все. Больше ничего.

Джэй с силой бросил коробку на стойку. Женщина подпрыгнула, а Джэй сморщился оттого, что сломанное ребро отозвалось на этот жест.

– Вы поимели меня на сорок долларов, и все, что я получил, – коробка с мусором. Вы утверждаете, что женщина прилетела из Сирии, не имея ничего, кроме пачки тампонов? А ну, колитесь! Где ее багаж? Где одежда? Были у нее деньги, украшения, бумажник, паспорт… что-нибудь?

– Ничего, – сказала старуха. – Только то, что в коробке, это все, что мы нашли. Эти джокеры не заботятся о своих вещах, как вы или я. Как они живут, это отвратительно.

– Покажите ее комнату.

Ее глаза сузились.

– На что мне это?

Это решило дело. Джэй сложил пальцы пистолетом и указал на нее.

– Та-та, – сказал он, отсылая ее на помост к Уродам. В четверг вечером там было представление – борьба в грязи женщин-джокеров. Будем надеяться, она в лучшей форме, чем кажется.

Мягкий хлопок от ее исчезновения заставил некоторых джокеров бросить взгляд через фойе. Если они и удивились, что Джэй делает за стойкой и зачем роется в ключах, то недостаточно для того, чтобы что-то предпринять.

Конечно же, лифта в здании не было. Джэй проковылял три лестничных пролета, радуясь, что три, а не пять, затем еще вверх и вниз по плохо освещенному коридору, пока не нашел нужную дверь. В голове у него пульсировало, а бок болел, как черт знает что. Через щель пробивался свет, изнутри слышался звук телевизора. Настроение у Джэя было поганое. Постучать он не удосужился.

Когда он толчком отворил дверь, единственный обитатель комнаты в тревоге спрыгнул с кровати.

– Что вам надо?

В комнате стояла удушливая жара, без каких-либо следов сквозняка из открытого окна. Сухопарый, истощенного вида джокер был одет в серые спортивные шорты, возможно, некогда белые. На висках была черная тряпка, завязанная наподобие повязки. Ладони также были обмотаны черным. То же на подошвах его ног. Полосы пошире обвивали живот. Повязки покрывали корки засохшей крови. В лысеющих волосах были еще комья, а спереди спортивных шортов виднелось красно-коричневое пятно.

Джэй почувствовал, как гнев его прошел.

– Мне нужно задать тебе несколько вопросов, Стиг, – сказал он.

Стигмат опасливо посмотрел на него.

– Вопросов? И это все?

Когда Джэй кивнул, джокер, кажется, успокоился. Он подвинулся к телевизору. Это был большой новый цветной «Сони». Стигмат выключил звук, но оставил изображение. На экране камнем падал человек, размахивая руками и ногами, минуя этаж за этажом в большом внутреннем дворе какого-то здания. Вокруг падающего разливался золотистый свет.

Джэй всмотрелся.

– Это Джек Браун, – сказал он и без приглашения присел на краешек кровати.

– Там покушение, – без приглашения, почти со страстью сказал Стиг. – Вы не слышали? Было по всем каналам. Туз какой-то. Выбросил противника прямо с балкона.

Джэй похолодел. Золотой Мальчик – туз, близкий к полной неуязвимости, но падение с такой высоты…

– Он умер?

– Дэн Рэзер сказал, что его спас толстый парень. Заставил светиться.

– Хирам. – Джэй облегченно вздохнул. Хирам с его гравитационными силами. Джэй был там, в ту ночь, когда Астроном сбросил Водяную Лилию с крыши Эмпайр-стейт-билдинг. Хирам спас ей жизнь, сделав легче воздуха. Теперь он, похоже, снова это сделал. – Покушавшийся… – начал было Джэй.

– Тот был как дисковая пила. Спорю, он метил в Хартмана. – Голос джокера был горек. – Они не дадут ему победить. Вот увидите. Победит Барнет или какой-нибудь другой долбаный. Им до нас дела нет. – От подобных речей он стал сердитым. – Что вам нужно, тогда уж? – вспылил он. – Вошли без спроса. Вы, натуралы, думаете, что вам везде можно. Это моя комната.

– Я это знаю, – примирительно сказал Джэй. – Видишь ли, мне нужно кое-что выяснить о женщине, которая здесь жила перед тобой…

Стиг не дал ему возможность закончить.

– Прежде всего это моя комната, – прервал он. – Меня вытурили, когда я задолжал за несколько месяцев. Девять лет был здесь, и меня так запросто вышвырнули и сдали мою комнату. Пособие урезали, и не моя вина, что денег не было. Они вышвырнули меня из комнаты и заперли мои вещи, куда мне было идти?

– Женщина, – сказал Джэй, пытаясь вернуть его от мировой несправедливости к Пророчице. – Ты знаешь, кто была она?

Стигмат уселся на кровать и обследовал одну из своих рук, теребя черную пропитанную кровью ткань.

– Она из наших. На джокера не походила, но была джокером, подходила, я видел. – Он взглянул на Джэя. – Что с ней стало? – спросил он.

– Ее убили, – сказал Джэй.

Стиг отвел глаза.

– Еще один мертвый джокер, – сказал он. Его костлявые пальцы игрались с повязкой на ладони, соскребая засохшую кровь. – Кому есть дело до еще одного мертвого джокера?

– Что с ее вещами? – спросил Джэй.

Глаза джокера, встретившись с глазами Джэя, блеснули, затем отвернулись.

– Спросите внизу. Они их взяли, готов поспорить. Мои они заперли. Девять лет, и меня выперли, а вещи взяли, это непорядок. – Все это время пальцы его шевелили струпья.

– Ты вроде как нервничаешь, не так ли? – спросил Джэй. Стигмат подпрыгнул.

– Вовсе нет, – сказал он. – Я не обязан отвечать на ваши вопросы. Что вы из себя воображаете? Здесь Джокертаун, и всяким вонючим натам здесь не место.

Джэй смотрел на его руки. Простой хлопок, грубо разодранный на полосы, чтоб перевязать раны.

– Я не нат, – сказал он с ледяной ноткой в голосе. – Я – туз, Стигги. – Он сотворил пистолет из пальцев.

На лбу Стигмата выступили розовые капли, смесь крови и пота.

– Я ничего не сделал, – сказал он, но голос его оборвался посреди фразы.

– Хороший телевизор, – сказал Джэй. На экране был полицейский фоторобот предполагаемого преступника, сухощавого подростка, одетого в кожу.

– Чем ты за него заплатил, Стиг? Выглядит дорогим. И где ты взял деньги, чтобы вернуть долг за комнату, Стиг?

Стигмат открыл рот и закрыл его снова.

– Те крохоборы, что владеют этой помойкой, никогда не меняли замков, не так ли? – тихо сказал Джэй.

Выражение глаз Стига полностью подтверждало требуемое. Джокер отодвинулся от него. Некоторые тузы могут сотворять в руках огонь, метать молнии, разбрызгивать кислоту.

Стигмат никак не мог понять, на что способен Джэй.

– Она ушла, – взмолился он. – Я ее не тронул. Ну пожалуйста, мистер, это правда.

– Да, – сказал Джэй. – Не трогал. Просто ограбил ее. Оставил себе ключ. И после того, как ее убили, пришел сюда и помог себе сам. У нее должна была быть солидная пачка наличных. Хватило по крайней мере выплатить долг за комнату и купить новый телевизор. Что еще у нее было? Багаж, драгоценности, что?

Стигмат не отвечал.

Джэй улыбнулся, прицелился и оттянул большой палец, как курок.

– Никаких драгоценностей, – сказал Стигмат. Капельки кровавого пота оставляли следы на его лбу. – Только ее багаж и ворох одежды, и это все. Честное слово. Пожалуйста.

– Где все это? – спросил Джэй.

– Я продал, – сказал Стигмат. – Одежда вся на девушку, мне бы никак не подошла. Я и продал. И чемоданы тоже.

Именно такого ответа Джэй и ожидал.

– Ага, – произнес он с отвращением. – Понял. Ты продал. Все, кроме чадры. Ну какой в Джокертауне спрос на поношенные чадры? Так что ты их себе оставил. – Он указал на руки джокера. – У нее их, видимо, было довольно, раз ты используешь их на повязки год спустя.

Стигмат чуть кивнул с виноватым видом.

Джэй вздохнул и сунул руки в карманы.

– Вы не собираетесь причинять мне вред? – спросил Стиг.

– Тебе уж ничто не навредит больше, чем дикая карта сделала, – сказал ему Джэй. Он повернулся, чтобы уйти. – Эх ты, жалкий печальный сукин сын.

Он уже взялся за ручку двери, когда джокер, движимый смесью чувств облегчения и благодарности, сказал:

– Есть еще одна вещь. Можете ее взять, если хотите. В «Гудвилл»[28] за нее все равно б ничего не дали.

Джэй обернулся.

– Что? – нетерпеливо спросил он.

– Спортивную куртку, – сказал Стиг, – но не думаю, что вашего размера. В любом случае с ней не все в порядке. На плече порвана, и на ней кровь откуда-то.

– Кровь? – сказал Джэй.

Стигмат, должно быть, подумал, что тот сердится.

– Это не я! – тут же добавил он.

Джэй готов был расцеловать его.