Ключи от рая Медведев Антон
— Попробуешь сбежать — убью, — сказала она и пошла к реке.
Я не был особенно склонен верить ее обещанию — зачем тогда она меня спасала? — но все равно покорно сел на землю. Затем, воровато оглянувшись, зубами развязал узел и освободил руки, рассудив, что вряд ли меня за это убьют. Потом с наслаждением стал растирать затекшие руки, поглядывая на разбойников.
Только сейчас, глядя на то, с каким удовольствием разбойники умываются и пьют чистую речную воду, я понял, насколько мучит меня жажда. Это понимала и Яна. Вернувшись, она хмуро посмотрела на меня, от нее явно не ускользнул тот факт, что я развязал руки. Отвязав цепь, разбойница потянула меня к реке. И хотя сделала она это довольно грубо, я был все-таки ей благодарен. Стоило ли волноваться из-за какого-то гасклита...
Речная вода оказалась на удивление чистой и прохладной, я пил и не мог напиться. Затем с наслаждением умылся. Все это время Яна терпеливо ждала. Точно так же хозяева наших земных собак ждут на прогулке своих четвероногих друзей — без особого удовольствия, с пониманием того, что с этим ничего не поделаешь. Но когда я начал замывать кровавое пятно на рукаве рубашки — в том месте, где бородач вытер свой нож, — Яна деловито потянула меня прочь от реки.
Насколько я успел понять, Яна была подружкой бородача, остальные разбойники обходились с ней подчеркнуто учтиво. На отдых лесные братья расположились небольшими группами по пять-десять человек. В моей группе, кроме Яны, бородача и казака, оказалось еще девять разбойников. Меня снова привязали к дереву—прижавшись спиной к стволу, я стал продумывать варианты побега. Через реку мне не уйти: и цепь тяжеловата, да и проклятые арбалеты не дадут. Выходило, что надо ждать ночи. Мне очень хотелось верить, что я до нее доживу.
Пока я размышлял о своих перспективах, разбойники распаковали припасы, достали еду и приступили к трапезе. Насколько я понял, в основном они ели вяленое мясо, его длинные тонкие ломтики показались мне весьма аппетитными. Заметив мой неосторожный взгляд, Яна бросила мне надкушенный кусочек мяса, он упал в траву у моих ног. Я отвернулся, чем вызвал взрыв смеха со стороны разбойников; послышалось несколько обидных для меня реплик. Впрочем, разбойники быстро потеряли ко мне интерес, увидев вышедшего из леса человека. Один из бандитов вскинул арбалет, но тут же опустил его.
Это был старик, его длинная седая борода развевалась на ветру. В руках он держал посох, одет был в простую холщовую одежду и выцветшую куртку из грубой кожи — довольно старую, перетянутую на поясе куском веревки. На ногах у него я разглядел столь же старые сапоги, покрытые многочисленными заплатами.
— Мир вам... — сказал старик, подойдя ближе.
— И тебе мир, Альварос, — ответил бородач.— Присаживайся.
Старику освободили место, он сел, положив рядом с собой посох, пригладил ладонью бороду. Потом взглянул на бородача.
— Давно тебя не видел, Инди. Поговаривали, что ты ушел на покой.
— Собирался, — кивнул бородач. — Но какой может быть покой в наше время? Кругом люди Корригана, того и гляди, к Мастеру попадешь.
— Я вижу, у вас удачный день? — спросил старик, от его внимательного взгляда явно не ускользнули обновки разбойников, многие из них уже успели нацепить на себя захваченные трофеи.
— Да, повезло. Самому Корригану перья пощипали, — самодовольно отозвался бородач.
Старик покачал головой, новость о стычке с Корриганом его не вдохновила.
— Это было глупо, Инди. Корриган тебе этого не простит. Уже завтра леса будут кишеть его людьми.
— А тебе-то чего беспокоиться, Альварос? — усмехнулся бородач. — Или боишься Корри- гана?
Старик мягко улыбнулся.
— Что может страшить старого человека?.. Мне просто жаль тех невинных, на ком Корриган выместит свою злобу.
— У всех свои проблемы, — с ухмылкой отозвался бородач. — Угощайся.
— Спасибо, Инди. У меня пост.
— Опять? — как-то криво усмехнулся тот. — Уж не брезгуешь ли ты нашей едой, Альварос?
— Если я скажу «да», что-то изменится? — Старик пристально посмотрел на бородача.
Тот несколько секунд выдерживал его взгляд, затем отвернулся и подчеркнуто лениво откусил кусок мяса.
— Зря, — сказал бородач, пережевывая мясо.— Это хорошая еда.
— Я знаю, — согласился старик. — Я вижу, у нас пленник?
— А, этот? — Бородач неприязненно взглянул па меня. — Гасклит. Ехал с Корриганом. Хочу продать его Марку.
— У Марка не хватает работников?
— Не знаю. Даст за него пару монет, и то ладно.
— А если не даст? — Старик внимательно посмотрел на бородача.
— Тогда я ему кишки выпущу. Мне гасклиты не нужны, от них одни неприятности.
Бородач замолчал, молчал и старик. Я сидел под деревом и с невольной грустью думал о том, что с тех пор, как я попал в этот мир, все почему- то хотят меня убить.
— Продай его мне, — неожиданно предложил старик.
— Тебе? — удивился бородач. — А на кой он тебе сдался?
— Мне нужен помощник по хозяйству. Что-то я сдал за последнее время, один уже не справляюсь.
— Хорошо, Альварос. Десять золотых дашь? — На лице бородача мелькнула ухмылка.
— Два, Инди. Он и одного не стоит, больше тебе за гасклита никто не даст.
— Побойся бога, Альварос! Ты посмотри, какой гасклит, он же совсем свежий. Восемь монет, не меньше.
— Пять.
Старик полез в карман курки и под заинтересованными взглядами разбойников достал горстку золотых монет. Медленно пересчитал, их оказалось ровно пять. Взглянул на бородача.
— Ровно пять, Инди. Или бери, или я ухожу...— Старик положил руку на свой посох.
— Ладно, Альварос... — Бородач быстро протянул руку и взял монеты. — Только ради старой дружбы. Марк бы мне за него вдвое больше дал.
— Может быть, — согласился старик, поднимаясь с земли. — Хотя скорее он бы просто у тебя его забрал.
— Еще не родился тот человек...
— Перестань, Инди. Ты ведь знаешь, что я прав. И лучше держись от Марка подальше, он в последнее время стал слишком многое себе позволять.
Бородач промолчал, но глаза его неприязненно сверкнули.
Старик подошел ко мне, прислонил посох к дереву, затем коснулся ладонями моего ошейника. Я почувствовал тихую вибрацию, ошейник дрогнул и рассыпался в пыль, обрывок цепи повис на дереве.
За последнее время я устал удивляться чудесам, поэтому просто нагнулся и стряхнул с себя тусклую серую пыль — все, что осталось от ошейника. Потом взглянул на старика.
— Пошли, — сказал старик.
Взяв посох, он повернулся и медленно пошел прочь.
Было обидно чувствовать, что меня купили. Купили, как некую вещь, как покупали в старые времена рабов. Тем не менее, я предпочел пойти за стариком, чем остаться с разбойниками.
Старик не оглядывался, я шел следом — размышляя о том, не сбежать ли мне, благо сейчас это было совсем несложно. Но куда бежать? Кругом простирался лес, да что лес — чужой, неизвестный мир, в котором мне просто не было места. Поэтому я не сбежал и покорно шел за стариком по лесной тропинке до тех пор, пока мы не вышли к весело журчащему лесному ручью.
Здесь старик остановился. Нагнувшись к ручью, он неторопливо напился, стряхнул с бороды сверкавшие в солнечных лучах капли воды и сел на поваленное дерево. И только после этого взглянул на меня.
— Садись, — предложил он.
Я покорно сел.
— Как твое имя?
— Кирилл...
— Давно ты здесь?
— Третий день.
— Скверно. Говорил я Виго, что надо закрыть все дыры... — Старик устало вздохнул. — Что от тебя было нужно Корригану?
— Я не знаю...
Мне не хотелось говорить о Двери. Это знание и так уже чуть не стоило мне жизни.
Не знаю, поверил ли мне старик, но настаивать он не стал. Отдохнув несколько минут, поднялся с дерева и взглянул на меня.
— Ты можешь пойти со мной, можешь остаться. Выбор за тобой, — повернувшись, старик медленно пошел по тропинке.
Я растерялся. Выходит, этот странный старик вернул мне свободу. В сознании вихрем закружились мысли, я подумал о том, что могу снова попасть в лапы бородача или того хуже — Мастера. Уж лучше я пойду за стариком...
Он знал, что я иду следом, но за всю дорогу так ни разу и не оглянулся. И хотя меня подмывало задать тысячу вопросов, я терпеливо молчал.
Мы шли около часа, пока впереди снова не послышалось журчание ручья. Ручей оказался не столь широк, как прежний, его берега густо заросли травой. В одном месте травы было меньше, тропинка подходила к самому берегу. Я подумал о том, что было бы неплохо снова глотнуть воды. Словно услышав мои мысли, старик остановился и взглянул на меня.
— Дай руку, — сказал он и протянул ладонь.
— Зачем? — вырвалось у меня.
Тем не менее, я покорно подал руку, Альварос крепко схватил меня за запястье.
— Иначе ты не найдешь мой дом, — ответил старик и потянул меня к воде.
Это было очень странно: я ощутил в голове странный звон, словно где-то одновременно запели тысячи комаров, и тут же увидел перед собой перекинутый через ручей небольшой бревенчатый мостик. Он словно возник из ничего. Старик крепче сжал мою руку, и я ступил на мостик. Я понимал, что и здесь, вероятно, не обошлось без колдовства.
Мостик оказался самым настоящим, без всякого намека на эфемерность. Сразу за мостиком звон прекратился, я увидел большую живописную поляну. Странно, но с той стороны ручья я этой поляны почему-то не видел. Еще более удивительным оказалось то, что на поляне, в нескольких метрах от меня, стоял большой, крытый соломой бревенчатый дом.
— Если заблудишься, подойдешь к ручью и позовешь меня, — сказал старик. — Проходи в дом, там не заперто.
Так оно и было. Приоткрыв дверь, я осторожно вошел внутрь.
Дом выглядел вполне прилично. Три комнаты: две маленькие, с грубыми деревянными кроватями, и одна большая, с аляповатой кирпичной печью в центре. Сами кирпичи были довольно массивными и не всегда одинаковыми. Кроме печи, в комнате стоял большой деревянный стол и несколько лавок, справа я разглядел две небольшие двери, — вероятно, это были какие-то чуланчики. В целом все выглядело очень просто, но добротно. В окна вместо стекол оказались вставлены тонкие ледяные пластины — это смотрелось очень странно, если учесть, что и на улице, и в доме было тепло. Не веря глазам, я подошел к окну, коснулся «стекла» пальцем.
Это и в самом деле был лед, я ощутил холод. Отнял палец, на «стекле» остался мой отпечаток.
Скрипнула дверь, в комнату вошел старик. Я удивленно взглянул на него.
— Это лед? — Я снова коснулся пальцем «стекла».
— Лед, — согласился старик.
— Но почему он не тает?
— Потому что я этого не хочу, — в глазах старика мелькнула усмешка. — Садись, сейчас будем обедать.
— Спасибо... — Я сел за стол, чувствуя себя по- чему-то очень неловко.
Еда была простой, но сытной. Посудой служили большие глиняные тарелки, обожженные и покрытые стекловидной глазурью. В поставленном стариком на стол большом котелке лежали куски холодного вареного мяса, на чистой холстине красовался невероятно вкусный каравай, я с удовольствием отламывал от него большие ароматные куски. Дополняла обед чашка с «огурцами» — на вкус эти соленые овощи и в самом деле напоминали малосольные огурцы. Запивали еду странным напитком, он показался мне чем-то средним между пивом и медовухой, слегка шипел во рту и приятно пощипывал язык.
За все время трапезы старик не проронил ни слова, — возможно, это была местная традиция, поэтому я не стал ее нарушать. Да и самого меня пока не слишком тянуло на разговоры, ведь за последние дни я впервые смог поесть по-человече- ски, за столом. Лишь наевшись, я отодвинул тарелку в сторону.
— Спасибо... — поблагодарил я хозяина за обед, чувствуя, как разливается по телу приятное тепло. — Очень вкусно.
— Хорошая еда, — согласился старик, поднимаясь с лавки. — У меня дела, я ненадолго отлучусь. Поставь мясо в ледник, тарелки сполосни в ручье. Я скоро приду.
Старик вышел из дома, я остался один. Взяв котелок с мясом, подошел к двери одного из чуланчиков, открыл его — на меня пахнуло холодом, в воздухе заклубился туман. А я-то удивлялся, что мясо такое холодное.
В чуланчике на полу были уложены большие куски льда, застеленные сеном. На сене лежала половина туши какого-то животного — наверное, именно его мясо мы и ели. Здесь же стояли разнообразные бочонки и кадушки — поставив котелок, я торопливо выскочил из чулана и захлопнул дверь, потому что холод пробирал до костей. Странно, но сквозь щели в двери не дуло. Холод держался только в леднике.
Не знаю почему, но ледник уже не удивил меня так, как удивили ледяные стекла. Когда чудес слишком много, к ним начинаешь привыкать.
Тарелки я помыл в ручье. Прямо перед домом находились небольшие мостки, там же стояла низенькая кадушка с мыльным зеленоватым раствором. Вернувшись в дом, я поставил тарелки на стол, затем вошел в одну из соседних комнат и прилег на кровать. Я не собирался спать — может быть, именно поэтому и заснул так быстро.
До города Корриган добрался на чужом коне — забрал его у первого встречного всадника. Конь был довольно щуплым и лишь визжал, когда Корриган пришпоривал его, но быстрее от этого не бежал. Сразу за мостом, увидев группу стражников, Корриган спешился и поднял руку, призывая всадников остановиться. Да они и сами остановились, увидев, кто именно перед ними. Рядом начали собираться зеваки: не каждый день можно было увидеть Корригана так близко.
— Коня... — мрачно сказал Корриган.
Начальник стражи, статный широкоплечий человек в форме дворцовой гвардии, без лишних слов соскочил на землю и подвел своего великолепного коня — высокого, с буграми перекатывающихся под тонкой ухоженной шкурой мышц.
— Прошу, Повелитель, — произнес стражник, вручая Корригану поводья. — Это большая честь для меня.
— Твое имя? — спросил Корриган, забираясь в седло.
— Барон Райв, старший конвойного отряда при дворе Его Величества короля Любомира.
— Жду тебя через час во дворце, тебя пропустят...
Корриган тронул поводья, конь взвился и ринулся вперед, сбив с ног несколько растерявшихся зевак. Конь и в самом деле был хорош — спеша во дворец, Корриган думал о том, что этот молодой стражник ему пригодится. Он без раздумий отдал своего коня, а не приказал это сделать кому-нибудь из подчиненных — это говорило о многом. К тому же он назвал Корригана Повелителем, что не совсем соответствовало истине: в стране номинально правил король Любомир. Впрочем, все знали — или догадывались, — что власть Любомира не распространяется дальше его апартаментов, и реально всем заправляет именно Корриган, главный королевский советник. Что до короля, то это был слабый и безвольный человек, после смерти королевы-матери он без особого энтузиазма принял трон и большую часть времени предпочитал проводить в замке или на балах и прочих увеселительных мероприятиях. Корригану это было на руку, и за последние пять лет вся реальная власть целиком сосредоточилась в его руках. Король не протестовал, с удовольствием переложив на плечи Корригана всю рутину государственных дел.
Увидев Корригана, стражники быстро и без лишних слов подняли ворота. Он въехал во двор, бросил поводья в руки подбежавших слуг и быстрым шагом поднялся по ступенькам дворца. Зайдя внутрь, прошел в свои покои, стражники у дверей почтительно вытянулись. Не глядя на них, Корриган зашел в кабинет, закрыл дверь и устало опустился в кресло.
Он был мрачен и зол. Да, на дорогах королевства неспокойно, он это знал. Но когда шайка ка- кого-то отребья позволяет себе нападать даже на него... Такое никому нельзя спускать с рук, и кто- то за это обязательно ответит.
— Луис! — позвал Корриган.
Дверь кабинета тут же распахнулась. Вошел г луга, слегка поклонился.
— Слушаю, Повелитель...
— Графа Лядова сюда. И передайте Мастеру, что у него сегодня будет работа, пусть пришлет охрану.
— Повелитель, графа нет во дворце, они только что отбыли с супругой в свое имение.
— Мне плевать. Пошлите за ним, и чтобы через двадцать минут он был здесь.
— Все будет сделано, Повелитель, — почтительно поклонившись, слуга быстро вышел.
— Они мне за это заплатят... — пробормотал Корриган.
Взглянул на часы: скоро полдень. Да, гасклит сбежал от него, но можно попытаться его вернуть.
Он быстро поднялся с кресла, подошел к окну. Медленно и глубоко вздохнул, плавным движением вытянул из ножен на поясе кинжал. Сжал его обеими руками, взглянул на сверкающее в солнечных лучах лезвие.
— Омра... Умра... Имра... — Голос Корригана был тихим и очень низким. — Асура гратос...
Он поднес кинжал к груди, затем резким движением выбросил руки вперед, словно вонзая кинжал в невидимого врага, его тело задрожало от напряжения, на лбу выступили капли пота.
— Арракос амра...
Корриган расслабился, устало вздохнул, по губам его скользнула улыбка. Спрятав кинжал в ножны, он отошел от окна и сел в кресло. Секунду помедлив, открыл ящик стола, достал распечатанную коробку патронов. Пересчитав их, нахмурился. Мало, очень мало...
— Грязное отродье... — пробормотал Корриган.
Его взяла досада при мысли о том, что пришлось
потратить на лесную шваль драгоценные патроны. Достав из кобуры пистолет, Корриган вынул обойму, медленно снарядил ее, любовно протирая платком каждый патрон. Затем вытащил из стола плоскую коробку с ветошью и начал не спеша разбирать пистолет. Разобрав, протер ершиком ствол, глянул сквозь него на свет. Эта неторопливая и приятная работа успокаивала его, давала возможность собраться с мыслями. Да и все равно ее нужно было сделать — после того как потратил восемь пуль на этих лесных негодяев. Оружие нужно беречь, особенно здесь, в этом мире.
Запыхавшийся Лядов появился спустя четверть часа после отведенного ему срока. Войдя в кабинет Корригана, почтительно поклонился, его обычно бледное холеное лицо раскраснелось, на лбу блестели капли пота.
— Прости, Повелитель, — произнес он, с трудом переводя дух. — Я спешил, как мог.
— Вы знаете, что сегодня произошло? — спросил Корриган, задумчиво вертя в руках пистолет.
— Н-нет... — запнувшись, ответил граф.
— Мой кортеж был разбит бандитами, все погибли. При этом я потерял гасклита, имевшего очень важные сведения. А теперь скажите, граф, кто возместит мне потери? И как?!
— Я не знал...—Лядов снова побледнел. — Вы бы сказали, я бы обеспечил вам надежную охрану...
— Я говорю с вами не об охране. Я говорю о том, до каких пор эти твари будут шастать в моих лесах? — Голос Корригана тяжелел с каждой секундой.
— Я уничтожу их, Повелитель... — В глазах графа мелькнул страх. — Я обязательно все сделаю...
— Вы обещали мне это еще два года назад, после того как это отребье ограбило карету леди Гертруды. Я устал ждать, граф...
Корриган положил пистолет на стол, хлопнул и ладони, в кабинет тут же вошел слуга.
— Стражу сюда...
Слуга вышел, Лядов побледнел еще больше.
— Повелитель, простите меня... Я же был верен вам... Дайте мне еще один шанс, я не разочарую вас...
Вошли присланные Мастером охранники. С ужасом взглянув на них, граф упал на колени.
— Повелитель, сжальтесь... Пощадите...
— Взять его, — неприязненно произнес Корриган.
Графа довольно грубо подняли на ноги, один из тюремщиков забрал у него меч в дорогих парадных ножнах.
— Меч оставь, — сказал Корриган.
Тюремщик покорно положил оружие на стол.
— Не надо, Повелитель! Умоляю вас! — закричал Лядов. — Я же ничего не сделал!
— Об этом я и говорю, — холодно сказал Корриган. — Передайте Мастеру, что граф в его распоряжении. Он мне больше не нужен.
Графа вывели, Корриган взглянул на слугу.
— Позови Власа.
— Да, Повелитель...
Слуга быстро выскользнул за дверь, спустя несколько секунд в кабинет вошел невысокий человек в скромном сером одеянии.
Корриган покачал головой: похоже, эта лиса подслушивала под дверью. Впрочем, это даже хорошо. Пусть знает, что бывает с лентяями.
— Вы звали меня, Повелитель? — Влас улыбнулся и слегка поклонился.
Корриган молча смотрел на стоявшего перед ним человека. Конечно, со временем его тоже придется отправить к Мастеру — или к тому, кто придет Мастеру на смену. Влас — хороший помощник, но в последнее время он стал слишком задирать нос.
Взять хотя бы этот поклон: можно было нагнуться немного пониже и сделать это более почтительно. Увы, таковы люди — никогда не ценят доброты.
— Вот что, Влас... — Корриган нехотя разжал губы. — Составьте графу подходящий приговор. Заговор против Его Величества и все такое. Покажете мне, потом отнесете королю на подпись.
— А он подпишет? — недоверчиво осведомился Влас.
— Подпишет. Отдайте приговор на подпись и тут же — повторяю, тут же — попросите его принять участие в судьбе несчастной графини. Скажите, что она молода, хороша собой, и негоже бросать столь милую даму на произвол судьбы. Король подумает — и подпишет. Распорядитесь, чтобы графиню сейчас же привезли во дворец. Отведите ей Розовую комнату, а там посмотрим. И пусть возьмет с собой служанку.
— Я все сделаю, Повелитель, — Влас понимающе улыбнулся и снова поклонился. — Что-то еще?
Корриган задумался, затем нехотя кивнул.
— Да. Издайте распоряжение о розыске гасклита. Лет тридцати, мужчина, на щеке — вот здесь, внизу, — Корриган коснулся пальцем левой щеки, — у него родинка. Объявите за него награду в пятьсот золотых. Он должен прийти ко мне сам, но кто его знает...
— Будет исполнено, Повелитель. Я могу идти?
— Да. И посмотрите, нет ли за дверью барона Райва.
— Он там, Повелитель; — снова улыбнулся Влас. — Я поинтересовался, кто он, перед тем как зайти к вам.
— Тогда проси его... — Корриган раздраженно шевельнул рукой.
— Да, Повелитель...
Влас вышел, через пару секунд-дверь открылась снова, в кабинет вошел Райв.
— Я приветствую вас, Повелитель-
Барон снял шляпу и отвесил поклон. Сделал он ото, на взгляд Корригана, без особого трепета перед столь важной персоной, Корригану это даже пришлось по душе. Если человек подобострастно лижет ноги и клянется в верности, то самое верное решение — это немедленно его удавить. Стоивший перед ним молодой человек — на вид барону было не больше тридцати — Корригану понравился. Барон — и служит в королевской гвардии. Явно беден, но кого сейчас этим удивишь? Кан- кар полон обнищавших отпрысков древних родов, приезжающих в метрополию без гроша в кармане. И все надеются — на удачную карьеру, выгодную женитьбу...
— Откуда вы прибыли в Канкар? — тихо спросил Корриган.
— Из графства Ортисон, Повелитель.
— Давно вы здесь?
— Третий год.
— Вы хорошо знаете графа Лядова?
— Да, Повелитель, — Райв слегка наклонил голову. — Мне часто приходится с ним встречаться.
— Что вы о нем думаете как о начальнике королевской гвардии?
— Повелитель, не в моих правилах обсуждать своего командира.
— Барон, я хочу знать ваше мнение о графе Лядове — хочу знать, что вы о нем думаете.
— Он плохой командир. Замучил всех бесполезной муштрой, его люди ничего не умеют. Их просто некому учить — всех, кто хоть что-то может, граф отправляет на ордейскую границу. Считает себя первым на мечах и боится, что его обойдут.
— Хорошо, Райв... У вас есть желание послужить королю?
— И вам, Повелитель?
— И мне. о
Корриган улыбнулся, подумав о том, что Райв не столь глуп. Впрочем, это даже хорошо.
— Да, Повелитель. Приказывайте, и я сделаю все возможное. И невозможное тоже.
— Хорошо, граф... — сказал Корриган.
Райв вздрогнул.
— Да, граф, да, я не ошибся. Назначаю вас командиром королевской гвардии. Это, — Корриган полез в стол, вытащил мешочек с золотыми монетами, — вам на первое время. Приказ о назначении через час будет доведен до сведения ваших подчиненных.
— Благодарю вас, Повелитель... — Райв взял мешочек с монетами и поклонился. Он был явно ошеломлен, но держался молодцом, что Корриган не преминул отметить. — А теперь скажите, что я должен сделать, чтобы оправдать оказанное мне доверие.
Корриган улыбнулся. Умен, ничего не скажешь.
— Мой кортеж сегодня разбила банда лесных оборванцев, это произошло на дороге, ведущей к Гнилому лесу. Ты найдешь это место, тела стражников должны быть еще там. Так вот: эти негодяи увели у меня одного гасклита, это очень важный человек. Возможно, он мертв, тогда он должен быть в карете или где-то неподалеку, на нем ошейник с цепью. Если он жив, то сейчас направляется к замку. В любом случае, ты найдешь его и доставишь ко мне.
— Я видел этого человека, — кивнул Райв. — У замка, сегодня утром.
— Тем лучше. Найди мне его, а его похитителей уничтожь. Мне надоели вылазки этих оборванцев, мои леса должны быть чисты от всякой швали. Выезжай сегодня же, даю тебе два часа на сборы. И пусть привезут мою карету.
— Да, Повелитель. Я все сделаю.
— Тогда можешь идти. Хотя нет, постой... — Корриган остановил новоиспеченного графа. — Дарю тебе имение графа Лядова и все принадлежащие ему владения. Надо же тебе где-то жить.
— Мой Повелитель, но как же... граф? — Райв нахмурился.
— О графе больше не беспокойся. Что касается графини, то сегодня же ее перевезут в замок, Его Величество позаботится о ее судьбе. Дарственную на замок тебе передадут в канцелярии по возвращении. Ты понял меня?
— Да, Повелитель, — Райв снова поклонился.
— Вот и чудесно. Можешь идти...
Райв вышел. Улыбнувшись, Корриган удовлетворенно вздохнул, взял со стола пистолет и откинулся на спинку кресла.
— Он его найдет, — произнес Корриган, нежно поглаживая оружие. — Из-под земли достанет.
Если только этот поганый гасклит еще жив
смехом. Черты ее лица показались мне очень приятными. Девушка слегка шепелявила, что только добавляло ей шарма.
— Как тебя звать? — спросил я.
— Алина. А ты Кирилл, я знаю. Но я буду называть тебя Киром, хорошо?
— Почему Киром?
— Так лучше. Кирилл — это имя гасклита, у нас такого имени нет. Кир — совсем другое дело.
— Ну ладно, — я пожал плечами. — Пусть будет Кир.
Не спорю, мне было нелегко так просто кастрировать свое имя. Но я был в чужом мире, и это приходилось учитывать. Как ни крути, а эта девушка знает, о чем говорит.