Пророки Брэй Либба
– Если ты еще не слышала новостей, по улицам Манхэттена разгуливает маньяк.
– Но, дядя…
– Прости, Эви. Это небезопасно. У вас еще будет возможность повеселиться. Я уверен, Афина тебя поймет.
– Ее зовут Тета, и она не поймет. – Эви уже чувствовала, как подкатывают слезы. Она битый час потратила на то, чтобы ровно подвести глаза, и поэтому принялась яростно моргать, чтобы макияж не расплылся. – Пожалуйста, дядя.
– Извини, но мое решение окончательно. – Уилл склонил голову над книгой с видом судьи, вынесшего приговор без права обжалования.
Радиоведущий снова рассказывал о преимуществах обслуживания в стоматологической клинике Паркера. «Потому что ваше здоровье так важно для нас, что мы не оставляем болезни ни малейшего шанса».
Джерихо робко откашлялся, привлекая ее внимание.
– Мы можем сыграть в карты, если хочешь. Или послушать радио. В девять начнется новое шоу.
– Просто супер, – горько сыронизировала Эви и бросилась к себе в комнату. Хлопнув дверью, она ничком упала на кровать. Ободок из искусственного жемчуга сполз ей на брови, и она сердито забросила его назад. Почему из всех вечеров Уилл выбрал именно этот, чтобы поиграть в строгого родителя? Нельзя было всю жизнь отсиживаться в Беннингтоне и не ходить дальше музея. Перевернувшись на спину, Эви стала смотреть в окно, на город за пожарной лестницей.
Пожарная лестница!
Эви села в постели. Вытерев пальцами расплывшийся макияж, она решительно натянула митенки и встала. Затем приоткрыла дверь в свою комнату.
– Я ложусь спать, не беспокойте меня, – крикнула она. Затем осторожно открыла окно и вылезла на пожарную лестницу. В своей жизни Эви уже усвоила одну непреложную истину: прощения просить проще, чем разрешения. Но в этот раз она не планировала ни того, ни другого.
Несколькими этажами ниже она заглянула в окно Мэйбел, и та завизжала от неожиданности.
– Успокойся. Это всего лишь я.
– Я думала, что это киллер Книги Откровений пришел перерезать мне горло.
– Уилл номер два. Не хотела тебя обидеть. – Эви отряхнула и поправила платье.
– Мэйбел, дорогу-у-уша, что случилось? – позвала мама с другого конца квартиры.
– Все в порядке, мама! – ответила Мэйбел. – Мне на мгновение показалось, что тут паук.
Она повернулась к Эви.
– Разве мы не наверху встречаемся? – раздраженно прошептала она.
– Планы переменились. Дядя запретил мне выходить на улицу. Он ведет себя как гребаный родитель! – Эви пристально осмотрела простое платье подружки из белой органзы. – Боже, где ты забыла своих овечек, пастушка моя?
– Что не так?
– Тебе необходима помада.
– Не нужна мне никакая помада!
Эви пожала плечами:
– Поступай как заблагорассудится. Две битвы подряд мне не выдержать.
Они прокрались на цыпочках к входной двери. У Роузов проходило очередное политическое собрание – обсуждалось дело Сакко и Ванцетти, несправедливо обвиненных анархистов. К ним подошла миссис Роуз.
– Привет, Евангелина.
– Здравствуйте, миссис Роуз.
– Как мило было со стороны твоего дяди согласиться отвести вас на поэтический вечер. Очень важно поддерживать в вас тягу к культурному образованию, особенно в такое время, когда молодежь предается разгулу в аморальных местах вроде ночных клубов.
Эви покосилась на Мэйбел, с трудом сдерживая улыбку.
– Нам пора, мам. Не хотим опоздать на чтение, – сказала Мэйбел и потащила за собой Эви.
– Похоже, не я одна сегодня в бегах, – поддразнила Эви, когда они шагали к лифту.
Мэйбел ухмыльнулась:
– Похоже, что ты права.
– Он сказал «был рад тебя видеть», а я ответила: «не могу сказать того же». Прямо так и выпалила ему в лицо. Последнее слово было моим. – Эви пересказывала подругам обстоятельства встречи с Сэмом.
– Я в тебе никогда не сомневалась, – усмехнулась Тета. – Не позволяй этому типу отравлять тебе жизнь.
– Разве складывается впечатление, что он достает меня?
– Вовсе нет. Я вижу, что ты решила просто забить на него, Эвил, – сказала Тета, и Генри скептически хмыкнул.
Они вчетвером взяли такси до Гарлема, которое любезно оплатила Тета, и пошли в клуб под названием «Хотси Тотси» – самое злачное место в городе.
– Все кончено. Я дала ему от ворот поворот, – сказала Эви и для пущей выразительности махнула рукой.
– Хорошо, потому что мы уже пришли. И я почти уверена, что пароль не «Сэм Лойд».
Генри выстучал затейливый ритм – бум-бада-бум, и спустя мгновение дверь со скрипом открылась. Мужчина в белоснежном фраке и бабочке приветливо им улыбнулся:
– Добрый вечер, ребята. Это закрытая вечеринка.
– А мы – из свиты султана Сиама, – ответил Генри.
– Какой цветок султан любит больше всех?
– Эдельвейс, конечно.
Спустя еще мгновение дверь распахнулась настежь.
– Сюда, пожалуйста.
Мужчина в смокинге провел их через шумную кухню и по спиральной лестнице, ведущей в подземный туннель.
– Проход в соседнее здание, – шепнул Генри девочкам. – Если на клуб объявят полицейский рейд, то все спиртное безопасно вынесут по этому туннелю.
Проводник открыл им еще одну дверь и пригласил в зал, украшенный в стиле султанского дворца. В золоченых горшках топорщились гигантские папоротники. Потолок был красиво задрапирован шелком цвета шампанского, а стены сверкали ярко-малиновым. Столики покрывали белые дамастовые скатерти, поверх них были расставлены янтарные фонарики. На сцене оркестр исполнял зажигательный джазовый номер, под который на танцполе лихо отплясывали флэпперы, и кто-то кричал «Давай-давай!» и «Зажигай!». Богатые папики с коктейлями в руках расхаживали от стола к столу, подзывая разносчиц сигарет, наперебой предлагающих «Лаки Страйк», «Кэмел», «Честерфилд» и другие популярные марки. Огромный плакат на стене обещал грандиозную вечеринку в честь Соломоновой Кометы, и Эви попыталась отогнать от себя мысли о ужасном маньяке, который дожидается ее появления едва ли не больше остальных.
– Это просто потрясно, – промолвила Эви, с восторгом оглядывая зал. Именно об этом она и мечтала. Нигде, кроме Манхэттена, таких клубов не существовало. – И оркестр замечательный.
Генри кивнул:
– Они – лучшие. Как-то раз я слушал их выступление в «Коттон клабе». Но мне не нравится туда ходить, там придерживаются «цветного барьера».
Увидев растерянное выражение лица Эви, он пояснил:
– В «Коттон клабе» черный оркестр играет для белых, и всем это нравится. Но музыканты не могут сесть за стол наравне с посетителями и заказать выпивку. Здесь всем заправляет папа Чарльз. Он обслуживает всех одинаково.
За угловым столиком оживленно болтали белая девушка и молодой парень-афроамериканец. В Огайо подобное было невозможно. Эви призадумалась, как бы на это отреагировали ее родители. Наверняка не сказали бы ничего хорошего.
Тета пихнула Генри локтем.
– Смотри, там Джимми Ди Энджело. Попробуй уболтать его и сесть рядом.
Генри откланялся и поспешил к столу у самой сцены, где щеголеватый мужчина в монокле и цилиндре вальяжно курил сигару. На его плече скучал огромный зеленый попугай.
– Генри – талантище, но Фло – мистер Зигфелд – ничего в этом не понимает, – сказала Тета. – Генри уже продал несколько песен на «улицу жестяных сковородок» и получил достаточно денег, чтобы безбедно существовать, но только и всего. Всем нравятся забавные песенки, но его действительно серьезные вещи никого не цепляют. Бедный мальчик.
– Я бы с удовольствием их послушала, – сказала Мэйбел.
– Надеюсь, тебе повезет. Парню просто нужно немного удачи. – Тета поправила шаль на плече. – Шоу начинается, крошки. Осмотритесь вокруг так, будто вас привели на помойку. И следуйте за мной.
Тета поплыла мимо столов, не удостаивая взглядом никого из окружающих. Головы поворачивались в сторону девушек, пока они шагали вслед за хостесс. Они были царицами вечера, Клеопатрами танцпола и притягивали к себе восхищенные взгляды. Несколько человек узнали «Тету из Фоллиз».
– Наверное, это непередаваемое удовольствие – знать, что ты знаменита, – сказала Эви.
Тета равнодушно пожала плечами:
– Они думают, что знают меня, но ошибаются.
Хостесс подвела их к угловому столику и раздала меню, напечатанное на мелованной кремовой бумаге. Мэйбел вытаращила глаза:
– Поверить не могу, что это цены, а не номера телефонов!
– Придется поверить, – ответила Тета. – И выбирай тщательнее, потому что тебе придется ходить с этим коктейлем весь вечер.
– Мама сошла бы с ума, если бы увидела эти цены, – виновато сказала Мэйбел.
– Именно поэтому она не с нами, – успокоила ее Тета.
– Благодарю бога за это, – вздохнула Эви.
Рядом с ними показался официант с бутылью шампанского и серебряным ведерком льда.
– Прости, приятель! Мы не заказывали пузырьки, – сказала Тета.
– Это для леди от восхищенного джентльмена, – ответил официант.
– От какого именно? – Эви по-птичьи вытянула шею.
– Мистера Самсона за пятнадцатым столом, – сказал официант, вежливо кивнув в сторону джентльмена.
– О Боже мой, – разочарованно выдохнула Тета.
– В чем дело? – Эви плохо видела в полумраке.
– Видишь того типа напротив? Только откровенно не пялься.
Девочки принялись разглядывать его поверх меню. Через четыре стола от них сидел полный мужчина с чрезмерно пышными усами, окутанный почти ощутимым облаком довольства и огромного капитала с Уолл-стрит.
– Это тот, похожий на моржа, сбежавшего из зоопарка? – уточнила Эви.
– Именно. Он один из тех чурбанов, что хотят быть вечно молодыми. В Бедфорде его наверняка ждут жена и трое детей, а он пришел сюда веселиться с такими, как мы. О, девочки, смотрит прямо на нас. Улыбаемся и машем.
Эви сверкнула зубами, и мужчина поднял свой бокал. Девушки подняли свои бокалы в ответ. Он послал им воздушный поцелуй и показал на свободные места за столом, приглашая присоединиться.
– Настало время настоящего шоу! – объявила Тета, залпом осушила бокал и выдала отрыжку такой титанической силы, что звук раздался на весь зал. С соседних столиков на них принялись недовольно смотреть. – Ничто не приводит внутренности девушки в порядок лучше, чем бокальчик хорошего шампанского! – громко сказала она и похлопала себя по животу.
Бокал мужчины так и остался в воздухе. Он тут же сделал вид, что смотрит в другую сторону.
– Он просто в шоке! – довольно хихикая, заметила Эви.
– Теперь ему придется ехать в Бедфорд к жене, а мы спокойно насладимся веселыми пузырьками!
– Где ты научилась таким фокусам?
– В суровой школе жизни, – уклончиво ответила Тета. Они чокнулись и принялись пить шампанское маленькими глотками.
Мэйбел подозвала официанта.
– Можно мне ягодно-джиновый физ[49], но без джина?
– А в чем смысл, мисс? – удивился официант.
– В завтрашнем утре без головной боли.
– Как скажете, мисс.
– Как там дела у Генри? – Тета вытянула шею.
В нескольких шагах от них Генри сидел за столиком и элегантно скучал, слушая лекцию мужчины с попугаем.
– Он ведь не брат тебе, да? – спросила Эви.
Тета засмеялась:
– Ты меня раскусила. Какой стыд, нас будут обсуждать соседи.
По ее невозмутимому лицу Эви поняла, что она и не собирается ничего отрицать.
– Как вы познакомились?
– Прямо на улице. Я умирала с голода, а он разделил со мной сандвич. Генри – настоящий друг.
– Если ты не хочешь, не отвечай, но почему вы двое не…
Сузив глаза, Тета задумчиво выпустила тонкую струйку дыма, словно взвешивая ответ.
– Просто мы не зацепили друг друга подобным образом. Может быть, он мне и не брат по крови, но я привязана к нему, как к близкому родственнику. На все ради него готова.
Генри подошел к их столику, и Тета подвинулась, освобождая ему место.
– Что я пропустил? – спросил он. – И кстати, откуда взялось это шампанское?
– Одинокий скучающий морж, – сообщила Эви и захихикала. Она уже была немного навеселе, главным образом из-за атмосферы, а не алкоголя. Ей очень нравились Тета и Генри. Они казались ей такими искушенными и загадочными – ничего общего с друзьями, которые остались дома, в Зените. Эви искренне надеялась, что тоже смогла им понравиться.
– Ты пришел вовремя. Мы как раз хотели объявить тост, – сказала Тета.
Генри поднял бокал.
– За что?
– За наше светлое будущее, – сказала Тета.
– За будущее, – эхом повторили остальные и со звоном соединили бокалы.
Оркестр начал исполнять чувственную мелодию, и Эви положила голову на плечо Теты.
– У тебя нет ощущения, что сегодня может случиться все, что угодно?
– Это Манхэттен, крошка. Здесь может случиться что угодно в какое угодно время.
– А что, если сегодня ты встретишь мужчину своей мечты?
Тета выпустила облачко сигаретного дыма.
– Я в этом не заинтересована. Любовь все усложняет, детка. Пусть другие девчонки ходят с пустыми лицами и ищущими глазами. У меня свои планы.
– Что за планы? – спросила Мэйбел. Официант принес ей тост с паштетом, и она с аппетитом принялась его уплетать.
– Фильмы. За ними будущее. Я слышала, что скоро начнут снимать фильмы со звуком.
Эви засмеялась.
– Фильмы со звуком? Жуть какая.
– Это будет шикарно. Когда мой контракт истечет, я отправлюсь с Генри в Калифорнию. Да, Генри?
– Как скажешь, душа моя.
– Я слышала, что там прямо на улице растут лимонные деревья, можно срывать плоды и делать из них лимонад. Мы купим дом с лимонным деревом на задворках. И может быть, даже заведем собаку. Я всегда мечтала о собаке.
Эви хотела было рассмеяться, но Тета казалась абсолютно серьезной. Поэтому Эви просто продолжила пить шампанское.
– Звучит здорово.
Они чокнулись еще раз.
– За лимонные деревья и собак! – объявила Эви.
– За лимонные деревья и собак! – смеясь, поддержали ее Тета и Генри. Мэйбел тоже пробурчала что-то с набитым ртом.
Эви подалась вперед, подперев рукой подбородок.
– А что ты будешь делать, Генри?
– Я? Буду сочинять музыку к фильмам. Настоящие хиты, а не эту чушь, которая нравится Зигфелду, – протянул Генри.
– За настоящие хиты! – объявила Эви. – Мэбси, а ты?
– Я стану помогать беднякам. Но сначала доем этот восхитительный тост, – промурлыкала Мэйбел с полным ртом.
Тета склонила голову набок.
– А ты сама, Эвил?
Эви покрутила в руке бокал. Что она могла им сказать? Я хотела бы перестать видеть сны о своем мертвом брате. Избавиться от преследующего меня темного прошлого. Найти свое место под солнцем и показать всем и каждому, на что я в самом деле способна.
Она думала об этом с того самого момента, как вышла из поезда на вокзале. Ей казалось, что Манхэттен был ее настоящим домом.
– Наверное, это глупо звучит…
Генри по-театральному изобразил громкий смех и смущенно пожал плечами.
– Я просто хотел немного снять напряжение, дорогуша.
Эви улыбнулась. Как же они ей нравились!
– С тех самых пор, как я попала сюда, меня не покидает чувство предопределенности: что случится то, чему суждено случиться. Что будущее поджидает меня буквально за углом. И я хочу быть к нему готова. Хочу встретить его во всеоружии. – Эви подняла свой бокал. – За судьбу, поджидающую нас за углом.
– Надеюсь, это не пьяный водитель на шальной машине, – пошутила Мэйбел.
– За все прекрасное, что пока скрыто от нашего взора, – поддержала ее Тета.
– За прекрасную судьбу Эви, – сказал Генри и мелодично звякнул своим бокалом о бокалы девочек.
Эви застыла с бокалом в руке.
– Я не могу поверить собственным глазам. Он совсем обнаглел!
– В чем дело? – спросила Тета.
Эви поставила свой бокал на место, расплескав шампанское по скатерти.
– Тета, возьми мою сумочку. В ней двадцать баксов. Возможно, придется выкупать меня из полицейского участка.
– В последний раз спрашиваю, что случилось?
– Сэм Лойд, – прошипела Эви. Она стремительно прошла туда, где стоял он, вальяжно опираясь о мраморную колонну, и флиртовал с ярко накрашенной блондиночкой.
– Прошу прощения, мисс. – Эви втиснулась прямо между ними.
– Эй! – возмутилась девушка, но Эви твердо стояла на своем месте.
– Что ты здесь делаешь? – накинулась она на Сэма.
– Я? Я хожу сюда постоянно. А что здесь делаешь ты?
– Это что, твоя мама? – спросила блондинка голосом такой высоты и резкости, что от него могли лопнуть бокалы.
Эви повернулась к ней:
– Я из департамента здравоохранения. Вы слышали о вспышках брюшного тифа? Этот парень настолько заразен, что может основать собственную колонию.
Девушка испуганно вытаращила глаза:
– Боже мой!
– Вот именно. На всякий случай советую сжечь всю одежду, которая на вас сегодня. А может быть, вы пожелаете уничтожить ее просто из принципа.
– Что?
Эви хитро посмотрела на опешившего Сэма.
– Сэм, приятель, твоя спутница – само очарование. – Она повернулась к блондинке и прошептала ей на ухо: – Видите того типа с пышными усами? – И махнула рукой в сторону скучающего моржа. – Он так богат, что может скупить всю компанию «Вулворс», и еще останется вам на шпильки и ужин в лучшем ресторане. Почему бы вам не позволить ему купить вам коктейль?
– Вы серьезно?
– Конечно. Он лакомый кусок, ручаюсь!
Девушка улыбнулась:
– Спасибо за подсказку, дорогая!
– Мы, слабые девушки, должны держаться вместе.
Блондинка обеспокоенно поглядела на нее:
– А вы… справитесь с его… тифом?
– Конечно. – Эви злобно посмотрела на Сэма. – У меня иммунитет к любым его паразитам.
Сэм посмотрел вслед блондинке, уверенно шагающей к магнату-моржу, и сокрушенно покачал головой:
– Сестрица, тебе никто не говорил, что ты постоянно оказываешься не в то время не в том месте?
– Где ты взял такой навороченный смокинг? Выглядит очень дорого.
Сэм ухмыльнулся.
– Снял со спинки стула.
– Ты что, стащил его?
– Давай будем называть это «одолжил на время вечеринки».
– Мне придется рассказать об этом дяде Уиллу.
– Конечно, делай как заблагорассудится. Но тогда тебе придется объяснить, как ты оказалась в Гарлеме в полдвенадцатого ночи.
Эви уже открыла рот, чтобы сказать Сэму что-нибудь действительно едкое, как вдруг на сцене появился энергичный конферансье. Его белая рубашка была так накрахмалена, что казалась пуленепробиваемой.
– А теперь клуб «Хотси Тотси» с гордостью представляет вам запретный «блэк боттом» в исполнении своих знаменитых красавиц!
Оркестр грянул залихватскую мелодию. С громким гиканьем на сцене показались молоденькие танцовщицы. Качая бедрами, они отбивали ритм своими серебряными башмачками. При каждом движении блестящие подвески на их откровенных костюмах качались и мерцали. Подобное зрелище мать Эви назвала бы отталкивающим: яркий пример морального разложения молодежи. Откровенно, опасно и захватывающе. Эви хотелось еще и еще. Пианист крикнул что-то девушкам, те упали на колени, подавшись вперед, и поманили зрителей пальцами. Все дружно бросились на танцпол, охваченные танцем, мелодией и очарованием ночи.
Тета сидела за столом одна, окутанная непроницаемым облаком дыма, и наблюдала за беснующейся толпой. Генри разговорился с симпатичным официантом по имени Билли, и Тета прикидывала, вернется ли он сегодня домой. Смотрела, как молоденькие неиспорченные девчонки с энтузиазмом отрывались, потому что впервые в жизни выбрались в запретный клуб, и это повергло бы в шок их матерей. Как бармены разливали спиртное, не отводя взглядов от дверей. Как одинокие девушки с вожделением смотрят на парней, которые, в свою очередь, глазеют на других девушек. Как шумно поссорилась влюбленная парочка и теперь каждый сидел, глядя в другую сторону. Как продавщицы сигарет наперебой расхваливали «Лаки Страйк» или «Честерфилд», в зависимости от того, какая компания заплатила им больше. Как на сцене зажигают девушки – интересно, сколько им было лет, когда они начали. Таскали ли их из города в город с четырех лет, как ее? Приходилось ли им лежать прямо на полу дешевых мотелей, полумертвой от истощения, и затем пытаться пройти кастинг? Сбегал ли кто-нибудь из них под покровом ночи из города? Старались ли они изменить внешность, брали ли псевдоним в попытке стать совершенно другим человеком, тем, кого невозможно найти? Обладали ли они силой, такой страшной, что ее постоянно приходилось сдерживать?
Красивый парень в пуловере с нашивкой какого-то университетского сообщества подошел к столу Теты, полностью загородив ей обзор.
– Позвольте составить вам компанию?
Тета раздавила сигарету в пепельнице.
– Прости, приятель. Я как раз собиралась уходить. – Подхватив свою шаль и сумочку Эви, она пошла в сторону дамской комнаты.
На этот вечер Мемфис покончил со ставками. Проходя через кухню «Хотси Тотси», он положил в карман несколько печений для Исайи, потом решил выглянуть в клуб и узнать, что там творится. Первой ему встретилась совершенно пьяная девица с кудряшками, размокшими от пота.
– Ой, парень, ты не принесешь мне пальто? – И она вложила ему в руку четвертак.
– Я что, похож на прислугу? Сама забирай свое чертово пальто. – Мемфис бросил четвертак назад, и он со звоном упал к ногам пьяной девицы.
– Я еще никогда…