Пророки Брэй Либба
Эви не могла рассказать ему про песню, а без нее все остальное казалось совершенно бессмысленным.
– А тебе не кажется подозрительным то, что пятьдесят лет назад произошли похожие убийства и их так и не раскрыли?
– Интересно, но прошло слишком много времени. Если ты хочешь узнать о них больше, можем еще раз сходить в библиотеку…
Эви взвыла, как от зубной боли.
– Прошу тебя, не заставляй меня проходить через это еще раз. Я буду хорошей девочкой, обещаю.
Джерихо не смог сдержать улыбку.
– Библиотека – твой друг, Эви.
– Может быть, твой друг, но меня она точно отвергает.
– Просто нужно знать, как ею правильно пользоваться. – Джерихо откашлялся, поигрывая вилкой. – Я как-нибудь тебе покажу.
Эви вдруг выпрямилась и засияла.
– Джерихо! – радостно воскликнула она.
Джерихо улыбнулся в ответ.
– Это совсем не трудно. Мы даже можем сходить…
– Я знаю одного человечка, который выяснит все, что нужно!
– Кого? – спросил Джерихо, стараясь скрыть разочарование.
– Кое-кто должен мне кое-что.
Эви побежала в телефонный узел Беннингтона, зашла в кабинку и плотно прикрыла за собой дверь.
– Алгонкин – четыре, пять, семь, два, пожалуйста, – сказала она в трубку и подождала, пока телефонистка соединит ее.
– Ти-эс Вудхауз, «Дэйли Ньюс».
– Привет, Вудхауз, это Эви О’Нил. Звоню по поводу услуги, которую ты мне обещал. Можешь раскопать что-нибудь по нераскрытым убийствам на Манхэттене, которые произошли в 1875 году?
Она услышала, как репортер на другом конце провода прыснул со смеху.
– У тебя что, экзамен по истории, Царица Савская?
– Просто сообщи мне, если найдешь что-нибудь. Это для меня очень важно. О, мистер Вудхауз – это строго между нами, понятно?
– Как скажешь, Царица.
Чувствуя себя настоящей интриганкой, Эви вышла из телефонной будки и направилась в столовую. Когда она проходила мимо лифта, открылась дверь и показалась напуганная мисс Лилиан.
– О Боже. Я поехала вниз, вместо того чтобы подняться наверх.
Она с трудом удерживала огромный пакет с покупками. Эви решила помочь ей донести продукты до квартиры.
– Проходите, проходите, милочка, – сказала мисс Лилиан. – Как приятно, когда приходят гости. Я поставлю чайник.
– Прошу вас, не утруждайте себя! – сказала Эви, но старушка уже скрылась на кухне. Эви услышала шорох спичек и гул газовой плитки. Ей не хотелось участвовать в ненужном разговоре. Уклониться от подобного было главной проблемой в общении со старыми людьми. Эви чуть не споткнулась о пятнистую кошку, которая возмущенно мяукнула и убралась с дороги. Вторая кошка, точнее, кот, черный с желтыми глазами, опасливо смотрел на нее из-под стола. Его едва было видно в полумраке. Войдя в комнату, мисс Лилиан включила свет.
– Какой у вас очаровательный дом, – сказала Эви, надеясь, что ее гримаса ужаса сойдет за улыбку. Вокруг творился кошмарный беспорядок, везде были раскиданы книги и бумаги, все уставлено безделушками – затейливыми часами, показывающими разное время, бронзовыми канделябрами с прогоревшими свечами, картинами с конными пилигримами на холме, растениями в горшках. Наверху красовались бюст Томаса Джефферсона, увядшие цветы в вазе, где вода превратилась в тонкую пленку, и небольшой раскрашенный ферротип[59] маленьких Лилиан и Аделаиды в крахмальных передниках.
Если бы существовала награда за отсутствие вкуса, Прокторши бы легко выиграли ее.
– Вот ваш чай, милочка. Присядьте, прошу вас, – сказала мисс Лилиан и указала ей на старое кресло возле органа.
– Спасибо, – поблагодарила Эви, придумывая уважительную причину, чтобы улизнуть: внезапно заболевший дядя, пожар в Беннингтоне, неконтролируемый приступ гангрены.
– Мы с Адди жили в Беннингтоне практически с самого начала, переехали сюда весной 1875 года. В апреле. – Она нахмурилась. – Или, может быть, в мае.
– Весной 1875 года? – Эви призадумалась. – Мисс Лилиан, а вы не помните историю человека по имени Джон Гоббс, которого повесили за убийство в 1876 году?
Мисс Лилиан поджала губы.
– Не могу ответить утвердительно.
– Его обвинили в убийстве мисс Иды Ноулс.
– О да, Ида Ноулс! Помню-помню. Сбежала с каким-то жиголо, говорили они. А потом… да, теперь помню! А тот страшный человек…
– Джон Гоббс.
– Да, его обвинили в этом. Плохой, плохой человек. Расхититель могил. Шарлатан.
– Вы не помните каких-нибудь деталей дела или что-нибудь о нем? Вообще ничего? – Эви аккуратно отпила чай. У него был очень странный вкус.
– Нет, боюсь, что нет, милочка. Я – уже старая женщина. А вот и Адди.
Мисс Аделаида в платье времен президентства Тедди Рузвельта вошла в комнату, держа на руках черного кота с желтыми глазами.
– Я обнаружила, что Хоторн пытается съесть мои бегонии, маленький дьяволеныш, – сказала она, мусоля мяукающего кота.
– Мисс О’Нил только что спрашивала меня о деле Иды Ноулс. Ты ведь его помнишь, дорогая? И еще о том страшном человеке, которого повесили. Но я, к сожалению, почти ничего не помню. Хоторн, иди покушай. – Она положила немного салата из курятины в миску у своих ног, и кот спрыгнул с рук Аделаиды.
– Они повесили его в ночь кометы, – отсутствующим голосом сказала Адди.
– Соломоновой кометы? – уточнила Эви.
– Да, именно. Он сказал им так сделать. Это была его последняя просьба.
– Джон Гоббс попросил, чтобы его повесили в ночь появления Соломоновой кометы? – спросила Эви еще раз. Она хотела быть уверена в том, что не ослышалась. Эта деталь показалась ей очень важной, хотя она сама не знала почему. – А зачем ему это нужно, я не понимаю?
– Кометы – сильные предзнаменования, – прошамкала мисс Лилиан. – Древние считали, что они появляются в те моменты, когда грань между нашим и потусторонним миром стирается.
– Я все равно не понимаю.
– Если ты хочешь открыть дверь в край духов, нет более удачного времени, чтобы обеспечить свое возвращение.
– Но, мисс Проктор, это ведь невозможно, – аккуратно возразила Эви.
– Ах, этот невозможный мир, – ответила мисс Лилиан, загадочно улыбаясь. – Пейте чай, милочка.
Эви осушила чашку и выплюнула несколько кусочков заварки.
– Какой милый талисман, – заметила мисс Адди, не сводя взгляда с подвески Эви.
– А, это подарок от моего брата, – ответила Эви. Ей не хотелось развивать эту тему. Если она расскажет, что Джеймса убили на войне, они начнут сочувствовать или перечислять всех своих умерших родственников, и она застрянет здесь еще на сутки. Ей нужно было удрать любой ценой.
Мисс Адди коснулась подвески и тут же побледнела.
– Какой страшный выбор нужно будет сделать.
– Что вы имеете в виду? – удивилась Эви.
– Адди может видеть бессмертные души, – ответила мисс Лилиан. – Адди, дорогая, твой чай остынет, а нам еще предстоит много работы. – Мисс Лилиан стремительно поднялась с места. – Боюсь, что нам придется распрощаться, мисс О’Нил. Большое спасибо, что навестили нас.
– Страшный выбор. – Мисс Адди смотрела на Эви с такой жалостью, что ей стало не по себе.
Оказавшись в коридоре, где беспрерывно мигали лампочки – неужели их так сложно поменять? – Эви подумала о странной последней просьбе Гоббса. Он что, рассчитывал вернуться после смерти? Это выглядит просто смешно и вполне соответствует амплуа сумасшедшего маньяка, каким он казался. Через две недели над Нью-Йорком повиснет та самая комета.
Поджидая громыхающий лифт, Эви почувствовала, как по ее спине пробежал холодок. Она не могла понять почему. Ей ужасно захотелось поговорить с Мэйбел, рассказать о странной квартире сумасшедших Прокторш. Но они с Мэйбел до сих пор не помирились. Они еще никогда не были в размолвке так долго, и Эви колебалась между жутким раздражением и тоской по подруге. Когда раскрылась дверь лифта, Эви сначала хотела нажать кнопку этажа Мэйбел, но в последний момент нажала первый этаж.
Тем временем в квартире Прокторш все шло своим чередом. Хоторн терся о ногу мисс Аделаиды, а ее сестра болтала какую-то чушь о повседневных делах. Мисс Аделаида заглянула в чашку Эви, где на дне осталась заварка, и нахмурилась.
Глава 39
Склеп
Детектив Маллой вошел в музей, грубо потеснив посетителей, и отмахнулся ото всех расспросов о Манхэттенском маньяке.
– Мисс О’Нил! – Он коснулся своей шляпы.
– Дядя сейчас отошел, детектив. Есть какие-то новости?
Он кивнул в сторону библиотеки. Эви попросила Сэма заменить ее и провела детектива в библиотеку, плотно закрыв за собой дверь. Маллой надел свою шляпу на бронзового орла.
– Мы проработали линию с Братией, которую предложил ваш дядя. Оказывается, в последние несколько лет этот культ пережил возрождение. Горожане жалуются на них. Угадайте, кто у них лидер?
– Вряд ли Уилл Роджерс.
– Брат Джейкоб Колл.
Маллой зачерпнул орехов из вазочки на столе Уилла.
– Говорят, что он читает проповеди о возвращении Соломоновой кометы и пришествии Зверя. – Детектив выдержал паузу. – Он зарабатывает на продаже скота и приезжает в город раз в несколько недель, чтобы сбыть его мясникам.
– Выходит, он мясник!
– Ага. И когда случались убийства, он каждый раз был в городе. Я велел своим парням задержать его и привести в участок. Но с нами он говорить не хочет. Я понадеялся, что ваш дядя сможет его расколоть.
Эви закусила губу.
– Детектив, я могу попробовать?
Маллой удивленно поднял брови:
– Допросить возможного убийцу? Боюсь, что нет.
– Может быть, он раскроется перед безобидной девушкой. К тому же я не представляю такой угрозы, как полиция.
– Я восхищен вашим энтузиазмом, мисс О’Нил, но все же это не ваша работа.
Коснувшись шляпы, детектив откланялся.
Эви вбежала в выставочный зал. Сейчас там опять была толпа народа, и в первый раз за все время Эви об этом пожалела. Она принялась подпрыгивать вверх, чтобы ее было видно над людскими головами, и махать руками.
– Сэм! Сэм Лойд! Ты мне нужен!
Он тут же подошел к ней, довольно ухмыляясь.
– Я знал, что когда-нибудь ты это скажешь.
– Охолонись. – Эви закатила глаза. – Ты нужен мне для того, чтобы попасть в Склеп.
– Прошлого раза тебе было мало?
– Джерихо! – позвала Эви. – Помоги, пожалуйста. Сэм нужен мне для миссии чрезвычайной важности.
– Я готов тебе помочь, – ответил подошедший Джерихо.
– Ты уже начал! – радостно пропела Эви. Подхватив Сэма под руку, она потащила его к выходу. – Я расскажу тебе по дороге.
Они с Сэмом одолжили старый автомобиль Уилла. Дорога до тюрьмы была неблизкой, а Сэму, похоже, хотелось поболтать.
– Твоя подруга Мэйбел все еще сохнет по этому великану?
– Джерихо? Угу, – ответила Эви, едва заметно поморщившись на словах «твоя подруга Мэйбел».
– Что вы нашли в этом парне?
– Он тебе не нравится просто потому, что тебя недолюбливает.
– Это не единственная причина, – ответил Сэм.
– Что ты имеешь в виду?
– Ничего. Просто мне кажется, что тебе он тоже нравится.
– Джерихо? Он неплохой парень, наверное.
– Так он тебе не нравится? – улыбнулся Сэм.
– Такого я не говорила.
Они тем временем проехали «улицу жестяных сковородок» и подъезжали к модному району Грамерси.
– У тебя есть постоянный парень? – спросил Сэм после недолгого молчания.
– Никто не может выдержать меня надолго.
Сэм искоса посмотрел на нее.
– Это что, вызов?
– Нет, констатация факта.
– Увидим.
– Ты все еще должен мне двадцать долларов, – заметила Эви.
– Ты такая же, как я, Эви О’Нил, хотя изо всех сил отрицаешь это.
– Следи за дорогой, Лойд.
Машина с ревом неслась вперед и миновала группу бизнесменов в темных костюмах. Держась за шляпы, они боролись с ветром на Ист-ривер и каньоноподобных улицах.
– У меня кое-что для тебя есть, – сказал Сэм с таинственной улыбкой.
Эви удивленно подняла бровь:
– Да ну? И что же? Банк ведь сегодня закрыт.
– Небольшая молния тебе на шею. – Он извлек из кармана сверкающее ожерелье и протянул ей.
Эви ахнула:
– Божечки мои! Это что, настоящий бриллиант? Откуда ты это взял?
– Ты поверишь байке о щедрой богатой тетушке?
– Нет.
– Я тоже так думаю. Но там, где я это взял, поверь, никто не хватится. У них таких миллион.
Эви тяжело вздохнула.
– Сэм…
– Я таких людей хорошо знаю. Они не думают ни о ком, кроме себя. Они скупают все, что предлагают реклама и журналы, и моментально об этом забывают, если появляется что-то новенькое.
– А дядя Уилл еще назвал меня циничной! – вздохнула Эви и положила ожерелье Сэму в карман. – Нельзя просто брать то, что тебе хочется, Сэм.
– Почему нет? Если это делают воротилы из бизнеса, они герои. Если такой простой парень, как я, – меня называют преступником.
– А теперь ты заговорил как большевик. Признайся, ты ведь не один из этих анархистов?
– Бомбы, революции? Не мой стиль. У меня своя миссия. – Последняя фраза прозвучала очень жестко.
– Что за миссия? Сбивать девушек с панталыку ворованными самоцветами?
Сэм снова покосился на нее:
– Никогда не слышала о «Проекте Буффало»?
– Не могу сказать, что да.
– Даже если ты начнешь копать, то ничего не найдешь. Это была секретная правительственная программа времен мировой войны.
– В таком случае откуда ты о ней знаешь?
– Моя мать на них работала. Она прошла какой-то тест…
– Что за тест?
– Понятия не имею, но она прошла его с отличным результатом. Они с отцом чуть не подрались из-за этого. Я сидел в соседней комнате и слушал. Она сказала, что должна идти, что она так чувствует. «Что мы можем поделать?» – спросила она. А отец ответил: «Нет!» Он вообще любит слово «нет». – Сэм помрачнел. – В любом случае спустя месяц появились ребята из правительства. У них были документы моего отца. Они заявили, что отправят его назад в Россию, если он не станет сотрудничать. В Россию ему не хотелось – там убивали и умирали с голоду, а у нас был дом и меховой бизнес. В ту ночь моя мама собрала вещи и уехала. Потом она прислала нам только одно письмо, и большая его часть была перечеркнута так, что не разберешь. Она писала, что они делают благое дело, важное для страны, что это изменит человечество. Больше никаких вестей от нее не пришло. Когда папа сам написал в эту организацию, ему ответили, что мама умерла от инфлюэнцы. Мне было восемь.
– Мне очень жаль. Это ужасно. – В лучах полуденного солнца город мерцал, как мираж. – Но Сэм Лойд не очень по-русски звучит, если честно.
– Сергей Любович. Папа поменял нашу фамилию на Лойд, когда они переехали в Нью-Йорк. А когда родился я, он настоял, чтобы меня зарегистрировали под именем Сэм, в честь Дяди Сэма.
– То-то я думаю, что ты мне кого-то напоминаешь, – поддразнила Эви. – А где твой отец сейчас?
– Наверное, вернулся в Чикаго.
– Ты не знаешь?
– Мы с ним не очень ладим. Он любит слово «нет», а я люблю «да». И ему не нравится, когда «нет» говорят другие. И ему не понравилось, когда я сказал, что хочу выяснить, что случилось с мамой на самом деле.
– Ты же сказал, что она умерла.
– Так нам сообщили. Но два года назад я получил вот это. – Он достал замусоленную открытку с горами и лесами. Эви притворилась, что первый раз ее видит.
– Красиво. Где это?
– Не знаю. А фраза на обороте написана по-русски.
Эви разглядела мягкий, округлый почерк, совершенно очевидно женский.
– Она означает «лисенок». Это прозвище придумала мне мама, и никто, кроме нее, меня так не называл. Так я узнал, что мама жива, и решил найти ее. И я пустился в путь. Сначала юнгой на корабле – пока они не выяснили, что мне пятнадцать, и не выгнали. Тогда я пристал к бродячему цирку.
– Да ну!
– Слово скаута.
– Но ведь ты не скаут! – отрезала Эви. Они наехали на колдобину, и Эви на мгновение повалилась на Сэма. – Извини! – Она отстранилась, покраснев, как помидор.
Сэм расплылся в довольной улыбке.
– Извинения ни к чему. Ого, мне надо будет найти еще одну кочку.
Эви прочистила горло.
– Что там с цирком?
– Да. Я стал акробатом. Неплохо получалось ходить на проволоке. Быстрые ноги. Удалось даже поработать летчиком-трюкачом, делал в воздухе кое-какие фишки.
– На летящем аэроплане?
Сэм улыбнулся:
– Попробуй как-нибудь. Но если хочешь увидеть что-то действительно незабываемое, посмотри шоу Бэлль Батлер, воздушной акробатки.
– А это еще кто, во имя всего святого?
– Старая подруга.
Эви игриво изогнула бровь.
– Что за подруга?
Сэм улыбнулся, но не стал развивать эту тему.
– Вместе с цирком я оказался на Кони-Айленде. Когда зимой они уехали во Флориду, я решил остаться здесь, подзаработать нужное количество денег и продолжить поиски мамы.
Эви еще раз взглянула на открытку. Это была красивая картинка с синими небесами, высокими деревьями и белоснежными горами на заднем плане. Она вернула ее Сэму, который спрятал ее во внутреннем кармане пиджака.
– Тут практически не за что зацепиться.
– Я все равно ее найду, – решительно сказал Сэм. – Теперь ты знаешь обо мне все. Твоя очередь. Как ты оказалась у дяди?
Рассказывать ли ему правду? Тогда ей придется рассказать и то, что она пыталась прочесть открытку, но у нее ничего не вышло. Он будет в бешенстве. Или попросит ее сделать это еще раз. И если не получится снова, он посчитает ее лгуньей.
– Я убила человека, оскорбившего мою честь, – небрежно заметила она.
– Конечно. И что было дальше?
– Потом я ограбила распродажную лавчонку. Знаешь, я собираю браслеты из леденцов и все никак не могу остановиться.
– Кто может? А потом?
– А потом… я обвинила главного городского «золотого» мальчика в том, что он обрюхатил несчастную горничную и бросил ее.
Сэм присвистнул.
– Просто ради шутки?
Эви посмотрела наверх. Где-то в необозримой вышине замерло солнце, похожее на сверкающий бутафорский золотой фонарь из бродвейского мюзикла.
– Я была на вечеринке юных прожигателей жизни, которых ты так ненавидишь. Да, я была одной из них. Я напилась и… в любом случае это просто слухи, – солгала она. – Но они оказались правдой.
– Ничего не понимаю. Если это – правда, то почему тебя выслали из города?
Эви ужасно захотелось все ему рассказать, но она пообещала Уиллу хранить молчание и не планировала рисковать своей жизнью в Нью-Йорке.
– Проехали. Я правда убила человека.
– Угу. А потом началась вся эта котовасия в Нью-Йорке. Совпадение?
– Ты меня вычислил, Лойд. Боюсь, придется убить тебя прямо сейчас. Будь так добр, сильно не дергайся, пока я тебя буду душить. – Эви кокетливо потянулась к его шее, но Сэм нарочно дернул руль, машина качнулась в сторону, и Эви завизжала.
– Я поеду ровно, сестрица, – сказал он. – Только не убей нас обоих.
Они припарковали старый «Форд-Т» в квартале от тюрьмы и зайцами доехали на трамвае, который грохотал по брусчатке Центральной улицы. Впечатляющее циклопическое здание тюрьмы увенчивалось башенкой на каждом углу массивной каменной стены, усиленной металлическим карнизом. Она больше походила на средневековую крепость, чем на современную тюрьму.
– Если я сделаю вот так, – Сэм коснулся носа, – это значит, что ты должна отвлекать следователя, пока я стяну что-нибудь нужное. Договорились?
– Да. Но как мы узнаем, где они его держат? – отчаявшись, спросила Эви. Внутри здания словно снимали бродвейский мюзикл про копов и преступников, все так и кишело людьми.
Сэм прошел к столу дежурного и обратился к офицеру:
– Прошу прощения. Вот эта леди слышала, что здесь, возможно, держат ее брата, Джейкоба Колла.
Офицер посоветовался с кем-то по телефону и вернулся, покачав головой:
– Никаких посетителей.
– Понятно. Мы просто хотели убедиться в том, что его не держат внизу. В прошлом месяце он перенес воспаление легких, а такая сырость может сильно ему навредить.
Офицер повернулся к Эви:
– Он в кабинете надзирателя на этом этаже, мисс. Так что можете не волноваться.
Читать бесплатно другие книги:
