Перевод Гоблина Гареев Зуфар

Скоццццццтво, вообще-то, получается, Незабудка. Он тебя просто использует. А отношения он засунул глубоко в попу. Смотри, не обожгись.

М-да, кружит жизнь Ирину Кулакову, кружит…Странные обстоятельства, странное телефонное знакомство, странное ее согласие идти на поводу этого незнакомого мужчины, выполнять его причудливые непристойные фантазии… Пожалуй, этого не боятся только женщины с нарушенной оргазматикой…

Ирина – в кабине мужского туалета крупного торгового центра вроде «Атриума».

На ней – легкое платье красного цвета, в тон – сумочка, из которой тянется проводочек к мобильной гарнитуре фри-хенд. Голос в трубке вроде бы моложаво-либидозный, но Ирина все равно не в состоянии понять, сколько же лет ее неведомому собеседнику-заказчику, кто он может быть по профессии, в каком статусе и т. д.

…Красные трусики – подле ее ног. Ирина сидит на толчке и неторопливо стимулирует голую грудь… На полу – тень ее манипулирующих рук.

Она негромко отвечает:

– Мы, кажется, опять ошиблись, мой дорогой заказчик… Зачем этот эксперимент?

– Ты хочешь выйти из игры? Ты имеешь право сделать это в любой момент.

– Мне по-прежнему все это любопытно. Но туалет для экстрима не подходит, теперь я поняла.

Между тем, в туалетном зале – столпотворение; все кабины свободны, и только вокруг одной запертой столпилось 10–12 мужчин.

Мужчина в синей футболке негромко уговаривает:

– Мы хотим тебя увидеть, незнакомка. Ты всех нас волнуешь…

– Это пока тайна, – отвечает Ирина.

– Ты там трогаешь писю, незнакомка?

– Возможно…

– Нам по тени видно, что ты трогаешь грудь…

Ирина опять возражает заказчику:

– Ты думал, что женщине нужен экстрим? Это ерунда. Это просто твоя больная фантазия.

Вокруг толпы мужчин бегает бодренький благообразный старичок маленького роста. Пристраивается, чтобы что-то увидеть; встает на цыпочки, чтобы что-то услышать.

Старичок шепчет:

– Что она сказала?

– Она положила руку себе на грудь и почувствовала, какие у нее большие цилиндрические соски…

– Неужели? – шепотом спрашивает старичок.

Он торопится к двум мужчинам у писсуара и прикладывает палец к губам.

– Пожалуйста, писайте тише, – и по возможности держите газы в себе.

– Почему? Что такое?

Старичок кивает на кабину:

– Понимаете, там красота… Женщина… – Добавляет смущенно. – Голая…

– Голая? Да ладно!

Тоже пристраиваются к толпе. Старичок пристраивается к их широким задницам, встает на цыпочки.

– Что она сказала? Она погладила грудь?

Голос заказчика набирает уверенность:

– Я слышу твое дыхание… Мне, кажется, оно становится тяжелее…

– Запомни, женщина никогда не занимаются мастурбацией в общественных туалетах, ни при каких условиях…

– Не волнуйся, тебя охраняют двое крепких ребят, ты разве забыла условия контракта?

– Вообрази, забыла…

– Закрой глаза и представь, что я приблизил свои губы к твоим лопаткам… Это правда твоя самая эрогенная зона?

Тем временем в крайнюю кабину затискивается суетливый толстяк (судя по униформе – работник техперсонала). Из кабины доносится громкое бодрое пение вперемежку с удовлетворительными воплями.

Работник довольно пискляво поет:

– Я ж тебя любила, Но ты меня не нашел… О-па, пирожки пошли отравленные!

Раздаются возмущенные голоса.

– Ну вот, только соберешься отдохнуть! Свинья, а ну вылазь! Вытащите это асса!

Работник напуган:

– Господа, не надо меня вытаскивать. Кажется, меня отравили пирожками.

– Кто тебя заставлял есть пирожки, товарищ!

– Это просто свинья! Чисто свинья!

Ирина тихонько рассмеялась:

– Что я вижу? Если честно, у меня в глазах стоит моя бедная задница, а на ней – белый круг от долгого сидения на толчке.

…На очередном приеме у Вячеслава Борисовича она рассказывает о своих страхах, которые все-таки иногда посещают ее: а вдруг тут что-то не так все-таки?

Вячеслав Борисович отрывается от кормления рыбок.

– Маниакален ли Ваш заказчик? Нет, это просто навязчивый сексуальный бред нормального в принципе мужчины, не более того.

Еще раз пробегает текст сценария заказчика:

– Так… Занятно… Туалет… А что было в первом сценарии?

– Я удовлетворяла себя в латексном костюме под пристальным наблюдением камеры: и пальцем, и всякими игрушками. Как в порно.

– Вы чувствовали себя униженной?

– Да. И глупой. Страшно глупой. Он все время спрашивал меня: ты похотливая сучка?

– Образ похотливой сучки во все времена не давал покоя мужчинам.

– Но женщина не сучка!

– Дело не в ней, в конце концов. Это пожизненный сексуальный бред любого мужчины.

– Он хочет мою жизнь превратить в порно?

– В управляемое порно, порно по вызову…

В глазах врача элементарное мужское любопытство:

– Вы что, боитесь этого?

– Боюсь? Между прочим, не боюсь.

Кстати сказать, Вячеславу Борисовичу везет с пациентами – все они тихие, интеллигентные, рассудительные. А вот врачу в соседнем кабинете – Валерию Петровичу Гуляеву – есть на что пожаловаться.

Как на подбор к нему записываются дамы беспокойные, говорливые, самоуверенные.

Вот и сегодня, пока Вячеслав Борисович негромко беседует с Ириной Кулаковой, Валерий Петрович Гуляев настраивается на нешуточную борьбу с пациенткой, которую зовут Ксения Федоровна.

Это дама под 50. Она от души наштукатурена, сумочка ее обычно набита умными книгами, из которых торчат закладки, конспектики, записки, выписки и т. п. Чувствуется, что она нешуточно изучает предмет разговора с врачом. Возможно, она сама психолог в прошлом. Две толстые книги Ксения Федоровна сейчас держит в руке, по одной цитирует, несмотря на то, что Валерий Петрович шаг за шагом неприметно выпихивает ее с порога.

Не так просто это сделать, между прочим…

Ксения Федоровна слегка наступает красной китчевой туфлей на башмак доктора.

– Наконец еще одна тема, которая волнует меня…

Она готовится цитировать, но падают очки.

– Подайте мне очки, пожалуйста.

Валерий Петрович пытается освободить ногу из-под красной туфли.

– Минуточку… Отпустите, пожалуйста мою ногу.

– А что с Вашей ногой?

– Вы на нее наступили.

– Разве? Это тоже надо записать… Фрейдизм – сложная штука.

Карябает ручкой, бормочет:

– «Наступила ногой…» Я не вижу, что я написала. Вы понимаете, что я написала?

Валерий Петрович заглядывает в записки:

– Нет.

Он подает очки.

– Это же элементарно! Бумажников отмечает: «Конечно, пациентка Л. отчасти правильно связала болонку в кресле с желанием получить удовлетворение нетрадиционным способом, но вызывает настоящее возмущение, что муж запер ее одну на два дня в квартире и подговорил психиатров объявить Л. сумасшедшей». Вы понимаете что произошло?

– Да.

– Мне тоже часто снится болонка в кресле – и что теперь?

Снова нечаянно наступает на ногу врача.

Она замечает Ирину, дамы здороваются. Ксения Федоровна садится за свободный столик, продолжая увлеченно читать, потом оглядывается вокруг.

– Светочка! – зовет она зычно.

Уборщица-студентка Света, жуя, испуганно выглядывает из дверного проема за стойкой буфета. Хватает швабру с ведром, торопливо дожевывая, спешит к Ксении Федоровне.

– Почему ты опять со шваброй? Сколько я могу видеть тебя со шваброй? Ты же свободная женщина, Света! Посмотри на себя: умная, интересная!

Света смущена:

– Ох, кто бы видел это, кроме Вас…

– Итак, расскажи мне, как часто тебе снилась игривая болонка в кресле, а я скажу, что тебе делать дальше.

– Болонка мне ни разу не снилась.

– Ну, хорошо, тогда я расскажу, какая болонка снится мне… Во-первых, на болонке неизменно синий ошейничек с бантиком. Заметь, всегда! Нет пока никакого намека, что это мужской половой орган…

Света непроизвольно хихикнула.

Ксения Федоровна наставила на нее округленные глаза.

– Ты это можешь представить?

– Да, если постараться…

– То есть, без намека?

– Да.

– Ну, милочка… А я не могу это представить!

В ее голосе – напор:

– И не хочу! Слышишь, и не хочу!

В огромной пятикомнатной квартире Ирины, как всегда, перед программой «Время» беспредел. Все силы снова брошены на сериал. Мухомор – в свободном плавании. Вот она зашла в комнату Дэна и стоит за спиной. На мониторе – какой-то похабный фильм.

На коленях Ирины – ошейник Дюка, она собралась с ним гулять. Собака топчется рядом, нетерпеливо вздыхая, устремив глаза в аську, где бегает курсор.

Ирина стучит:

А теперь, мой дорогой заказчик, я должна прогуляться с собакой, а потом и с Масяней. Приду – отпишу все остальное.

Мухомор бесстрастно слушает фильм в комнате Дэна.

Голос с экрана:

– Мы блондинок – только в задницу, Гарри, предупреждаю!

Другой голос:

– Жалко. Я бы и от других мест не отказался.

Дэн беспокойно оглядывается, замечает бабон.

– Ну, чего, Мухомор, круто?

Мухомор кивает, бьет хлопушкой по стене, ей кажется, что там муха.

– Ладно, а теперь свали. Детям до шестнадцати нельзя.

Деликатно отпрессовывает ее к дверям, но на бабушку нападает что-то такое, – она упирается, не хочет уходить.

Дэн кричит на всю квартиру:

– Палево! Мухомор озверела – прецца от порно! Уберите ее немедленно!

Хамса привычно визжит:

– Выключи порно! В доме ребенок.

Дэн заводится с пол-оборота; ему давно не нравится ущемление его прав:

– Заткнись!

Хамса неугомонна:

– Мам, посмотри, как Мамедова смотрит на Горохова… Господи, я просто плачу…

Верещит:

– Я тебе сейчас шею сверну, гад!

Дэн истерит:

– Мы блондинок знаешь где видали? Да и то самых достойных!

– А ну-ка повтори!

– Убери ребенка!

– Выключи порно!

– Убери ребенка!

– Выключи порно!

Хамса плачет:

– Мама, неужели ты за Горохова? Я тебя не понимаю, мама! Да я с вами с ума сойду!

Вазу – об пол!

– За Горохова?! Ты за Горохова? Ой, тупые!

Еще одну!

– Как я с вами устала!

Елена Леонидовна очень душевно плачет:

– Да, а как ты думала?

Рюмки – об пол!

– Не смей бить в моем доме вазы! Сначала поживи с мое! Мама, а ты за кого?

Полуглухая старушка немножко утеряла нить сюжета:

– Я тоже за Мамедову! Ты же видишь, как она посмотрела на Грушко! Какой это был взгляд!

Дочь в ужасе:

– Господи, мама, да ты с ума сошла! Откуда здесь Грушко? Грушко в «Золотом Сердце», а это «Женщина Без Судьбы»!

– А это кто?

Хамса визжит:

– Это Горохов, блятть! А это Мамедова. А там была Курицына и Цымбалюк… Тьфу, Цымбалюк… Ну, шатен такой интересный, помнишь?

Вазу – об пол!

– Помнишь, я тебя спрашиваю?! Сколько раз тебе повторять: вот Мамедова, вот Горохов! Это Горохов, а не Цымбалюк! Ну, или кто там!

Дэн уже устал бороться с цепкой бабкой:

– Слышь, Мухомор… Там Ваниш пришел, иди посмотри.

– Где? – оживляется Мухомор.

– На кухне стоит… Красивый, в лиловой рубахе. Прикольный, короче.

– Он что сказал?

Мухомор торопится на кухню к секс-символу.

Ирина, пристегнув Дюка, стоит в прихожей. Стук двери, – это закрылся Дэн, выпихнув, наконец, Мухомора из своей комнаты. Развернул снова экран.

Суматошный голос Елены Леонидовны:

– Денис, еще раз повторяю! Не смей закрываться в комнате, когда в доме маленький ребенок! Я тебя просила присмотреть!

Масяня ритмично прыгает на диване, голос у него звонкий как колокольчик:

– Мы! Блондинок! Только! В зад!

Хамса совсем озверела:

– Вы видели, что сказал ребенок? Вы видели? Вы – фашисты!

Ваза об пол!

– Вы все в этом доме фашисты! Выключи порно! Мама, ты куда? Сядь! Сядь, я сказала – справа сядь, не будь идиоткой! Баба, подметай! Подметай, я сказала, блятть, тупая калоша!

Ирина в прихожей зовет Масяню:

– Мася, маленький мой! Пойдем гулять!

– Ура! Черепаха Паша!

Ирина меняет ребенку шортики и маечку.

– Черепахе Паше особо похвастаться было нечем. У нее был только чепчик! Дюк, отойди!

Масяня подхватывает:

– И одна юбочка морковного цвета возрастом двести лет!

Ирина заставляет ребенка сморкнуться в платочек:

– Дуй сильнее! Да, она была на все случаи жизни. Еще раз сильнее! Давай вот эти топики, хорошо? Те – грязные.

Уходят. В дверном проеме стоят Мухомор и кошка Лама – смотрят им вслед. Слушают голоса Ирины и Масяни, которые все и дальше вниз по лестнице.

– … и ни одного сундучка? Ни одной помадки? Ни одного колечка?

– Ни одного. Ни колечка, ни помадочки… Поднимай ноги…

Поздней ночью у Ирины очередной крупный разговор с неведомым мужчиной.

Ее ник – Ir_Ku, ник заказчика – Gapsten

Ir_Ku:

Я еще не сучка, я даже не близка к этому.

Gapsten:

Что надо сделать, чтобы стать такой?

Ирина улыбается и стучит:

Много чего. И мало мужчин, которые это делают.

Gapsten:

Я хочу превратить тебя в настоящую сучку. (Смайлик: апстенку)

Ir_Ku:

Грандиозная задача. (Смайлик: я плачу)

Gapsten:

Тебя интересует моя внешность?

Ir_Ku:

Нет. Меня интересует только шорох твоего сердца, прости за банальность.

Gapsten:

Это что – путь к оргазму?